Мария Акулова рецензии на книги

#кд_перевертыш
Задание + творческое (рецензия в виде дневниковых записей)

1 июня
Утро: Хм-м, какое интересное описаньице. А Стокгольмский синдром! Надеюсь, его опишут правильно. Или хотя бы так, чтобы мне не захотелось выколоть себе глаза.
Франция. Похищение посреди кафе. А как ее вынесли вообще после того, как хлороформом усыпили? Ладно, ладно. Неважно. Стараемся не обращать внимания на язык. Называть героя по фамилии десять раз на странице — плохая идея.
Сашу похитил конкурент ее отца. Он хочет, чтобы ее отец отдал тендер в обмен на жизнь дочери.
Вечер: Отец ее двинутый. Он не собирается отдавать тендер, Сашенька подождет. Зато пока Сашенька ждет, с ней стооолько интересного приключается.
Я честно начинаю задумываться о том, как можно было это растянуть на 700 страниц. Впереди еще 600, но я уже просто понятия не имею, что может быть дальше. Все слишком спокойны. Ну, не считая моментов, когда похититель лезет к ней целоваться и называет ее “малышкой”. Не знаю как другим, а мне было бы противно.

2 июня
Прошли еще 150 страниц. Каким-то боком они уже спят друг с другом по четыре раза на дню. Саша ненавидит его — или думает, что ненавидит. И спит с ним. Их отношения становятся все ванильнее и ванильнее. Крутой Ярослав постепенно превращается в подкаблучника — чувствуется явственно. Что ж, не прошло и половины, я уже стала разочаровываться. Эта книга некрасиво показывает, будто чувства строятся на сексе. Не наоборот.

3 июня
Отдых. Пусть герои бессовестно понаслаждаются друг другом без моего присутствия.

4 июня
Беру себя в руки и читаю еще 250 страниц. Пересиливаю себя как могу. Неожиданный поворот оказывается не таким неожиданным. Отношения персонажей скачут сверху вниз и наоборот, препятствий уже никаких нет, а они все размусоливают и размусоливают… 700 страниц, Карл! И на это ушло 700 страниц! Если бы я посчитала количество постельных сцен, слова “малышка”, имени “Алекс” и “Яр”, а также общее количество моментов, от которых мне хотелось умереть, то из этого получилось бы примерно 500.
Это не Стокгольмский синдром. Это синдром Ванильного Стекла.

5-6 июня
Я. Добиваю. Ее.
Последние абзацы просто зашкаливают тупостью. Такой тупостью, что просто невероятно. Когда Саша уже счастлива и тыры-пыры (ну мы же не будем отрицать, что в подобных книгах плохих концовок не бывает?), в последние моменты вот что нам говорят: “А хде-то там в небесах смотрела на нее ее мать и радовалась, что дочка наконец-то счастлива”. Что же думала ее мать, когда ее дочка спала со своим похитителем, когда Сашин отец говорил: “Я даже не уверен, что я ее отец” или когда неожиданно появившийся отчим пытался ее изнасиловать? И никого не волнует, что Сашу почему-то здесь хотят исключительно все? Зачем было приплетать эти небеса? Это вообще не вяжется с общей атмосферой книги.

Совет самой себе: видишь подобные аннотации, чувствуешь, что книга начинается подозрительно плохо — беги. Не оглядываясь.