Гигиена убийцы

#Шармбатон_К (3. 3/8.)
#книжный_марафон2020 (Полумарафон.)

Говорят, у богатых людей свои причуды. Так вот, у писателей, людей творческих, оказывается, тоже имеется парочка собственных про запас. И тут уж на самом деле даже не угадаешь, что хуже. Особенно, когда стоит задача проинтервьюировать человека, вот-вот собирающегося отойти в мир иной. Особенно, когда этому человеку, почитаемому если не всем миром, то большей его частью, и руку не подашь в трудных обстоятельствах, потому что сам знаешь – если по локоть не откусит, то в аналогичной ситуации сам руку не подаст точно, марать её не захочет.

Претекстат Тах. Многообещающее, даже в некоторой степени претензионное имя, не так ли? Только вот не стоит возлагать на больших надежд на человека, носящего его, – не оправдает их, а потом догонит и сверх того не оправдает ещё пару раз. Поэтому когда писатель говорит о своих книгах, что они «опаснее войны, потому что от них хочется сдохнуть, а от войны, наоборот, хочется жить», почему-то охотно хочется верить.

Даже от самих интервью становится порой противно, невыносимо. Кому читать точно не стоит, так это брезгливым людям – эта книга явно не придётся им по вкусу, ибо она насквозь пропитана физиологией, грязью, будто поражена болезнью, имя которой то ли сам Протекстат Тах, то ли писательство в целом, потому что как раз оно и является одной из основных тем, которые можно выделить, прочтя эту книгу. Всем нам известная ещё со школьной скамьи проблема предназначения писателя, того, чем он должен обладать и кем вообще должен быть.

Писатели, поэты, они ведь, как многие говорят, пророки; несут людям истину. Однако же быть пророком – бремя отнюдь не из лёгких. И уж кто понимает это как нельзя лучше, если не Протекстат Тах, болеющий редчайшей болезнью, являющейся, судя по всему, расплатой за его талант (не стоит ведь, как бы того ни хотелось, судить творения вкупе с личностью творца), о чём так же говорят множественные нескромные параллели с личностью и жизненным путём Иисуса Христа и намёки на библейские мотивы.

В писательском ремесле сливаются духовное и физическое, как они сливаются и в этом гнусном многовесном старике, умеющем из всего извлекать свою выгоду. Как духовное и физическое сливаются и в этой книге, повсеместно возникая то в очень, если так можно сказать, плотских рассуждениях о том, какими духовными качествами должен обладать писатель, так и в каждодневных ритуалах его быта. И всё это какое-то странное: притягательное, но отвращающее; манящее, но взамен интересу дарящее лишь тошноту.

Страница перелистывается за страницей, мерзость от всё большего узнавания личности жестокого старого манипулятора и колючего маразматика заменяется любопытством к той, которой удалось разговорить этого душного затворника, к их унижающей друг друга игре, и наоборот. Последнее особенно позабавило и доставило искреннее удовольствие, потому что сама люблю подобные словесные игры.

В общем и целом, интересная, очень необычная книга, восхищение от которой сочетается с множеством «но». Книга, к которой следует морально готовиться, но которая, пожалуй, стоит этого прочтения, хотя, конечно, желание перечитать её возникнет вряд ли, как, в прочем, и желание взяться за нечто подобное в будущем.

#доза_допинга (Г)
«Да, мои книги опаснее войны, потому что от них хочется сдохнуть, а от войны, наоборот, хочется жить. По идее, почитав меня, люди должны кончать жизнь самоубийством.»

Книга про престарелого писателя Претекстата Таха, на момент описанных событий ему осталось жить два месяца. Редкая болезнь делает его похожим на Христа. Сначала эта ассоциация приходит от описания болезни, а потом Тах сам себя сравнивает с Распятым на кресте. Такая параллель сначала кажется ни с чем не связанной. Потом возникает намёк, но я не уверена, что я правильно разгадала. Мне показалось примечательным, что для Таха рождение слова, текста - процесс физиологичный, с одной стороны, и мистический, почти религиозный, с другой.

Тах объясняет, какими способностями и умениями должен обладать настоящий писатель. Каждую из этих способностей и умений он связывает с частью тела, выше и ниже пояса. Вот они - способность сопротивляться окружающей лжи, способностью к творчеству, способность превращать слово в чувственный акт, умение слушать слова в себе, умение не писать тогда, когда надо промолчать. И ещё писателю надо испытывать удовольствие от процесса творчества, получать оргазм. И именно получение наслаждения - единственная причина, по которой стоит заниматься писательством. Вот такой рецепт даёт Претекстат Тах.

В целом физиологичность разбросана в произведении повсюду - описания приемов пищи, ежедневного мытья, внешности героя и др. Легкое подташнивание местами неизбежно, но оно не заставляет отложить книгу, оно балансирует на грани интереса и отвращения, будоражащая грань, на мой вкус. В отношении физиологической мерзости - это книга, похоже, станет для меня пределом, дальше которого не смогу пойти, придётся откладывать чтение. Писатель упоминает другого мастера этого приема - Селина, почитала аннотации, - не решусь, хоть и любопытно.

По форма - это интервью, которые у писателя берут журналисты. Но не ждите монотонных бесед, нет. Поединки, нападки, перепалки, примеры колючего сарказма, Тах играет у них нервах, размазывает и почти уничтожает. И вдруг появляется журналист-женщина, и она все переворачивает с ног на голову, она заставляет Таха извиняться, грозит уйти и "кладёт его на лопатки". Меня восхитили их диалоги, похоже на шахматный блиц или игру в пинг-понг, времени на размышления нет, ход делать надо мгновенно. Как у людей это получается? Все время разворачивать слова собеседника в свою сторону, легко и быстро парировать. Только успевала следить за ними, было физическое ощущение, что я мотаю головой из стороны в сторону, переводя взгляд с одного собеседника на другого, и голова вот-вот закружится.

О финале ничего не скажу и интерпретировать его нет сил. Пусть он останется картинкой у меня в голове. Поношу её некоторое время в себе. Возможно, родится объяснение.

А пока обескуражена несмотря на ощущение полной завершенности.

Непонятно, что со мною случилось. Читаю четвертую книгу Амели Нотомб подряд, при том что ни одной из них не поставила 10! Видимо, литературные странности писательницы удивительно совпадают с моими читательскими "особенностями"))
Каждый раз думаю - только гляну о чем, и вот я уже с видом разбуженного лунатика смотрю на последнюю страницу. Книги Амели небольшие, несложные, нескучные и в основном с неожиданным концом. Хотя не всегда для них это плюс.
А еще автор любит заковыристые имена - Плектруда, Претекстат...Из книги в книгу кочуют дети, не желающие взрослеть и с этой целью ограничивающие себя в еде. Где-то эти дети занимают основное пространство книги, где-то только мелькают.
И так, о чем именно эта книга. Писатель, лауреат Нобелевской премии смертельно болен. Жить ему осталось два месяца. Но его это не расстраивает. Наоборот, он решил развлечься за счет желающих получить "прощальное интервью" журналистов. И первых счастливцев затроллил мгновенно. Он выворачивает наизнанку все их представления о доброте, о женщинах, об изысканной еде, о писательстве(для написания хорошей книги нужны крепкие муди, отменный елдак, твердая рука, ну и еще там по мелочи - ухо и губы) Всего-то.
Иногда зло, иногда ехидно потешается над всеми: критиками, читателями, писателями, журналистами. Из писателей уважает и считает себе равным, может быть, только Селина. Если кто знаком с его творчеством, поймет, что и Претекстат не писал приятные романчики.

В общем, вначале, как всегда у Нотомб, все логично и последовательно. Герой держится в рамках своего образа и к этому привыкаешь. И вдруг, тонкий ломтик достоверности Амели щедро мажет странно пахнущим гротеском. Не считаясь с диетической реальностью, добавляет побольше жирного абсурда....вам еще не поплохело? Нет? Но читать уже не хочется? А я больше не могу питаться ничем другим)

Так вот, писатель наконец нашел достойного соперника. Как ни странно соперницу(при его-то ненависти к женщинам) Началась дуэль. Проигравший должен будет пресмыкаться.
И понеслось - выясняется почему писатель так относится к женщинам, что придумал для спасения всего мира, объясняет чем по его мнению отличились все Нобелевские лауреаты по литературе. И оказывается, что один "сиропный романчик" у него все же есть...похож на популярную сказку с "несчастливым" числом))
Конец, как всегда, необычен.

P.S. ушла обратно в Нотомб. Буду нескоро)

Да, пожалуй, для меня времена Амели Нотомб канули в Лету. Видимо, прошла пора дерзкой юности, которая не любит ничего кроме себя, халк, крушить, ломать.
Язык произведения, любого, если вы вдруг не читали Нотомб, лаконичен и безвкусен. Стиля как такового нет, если не считать дерзких, наглых и самовлюбленных героинь особым стилем. А здесь аж целых двое таких альтер эго автора.
А вот что действительно умеет Нотомб, так это делать неожиданные кульбиты, придумывать неправдоподобные завязки сюжетов с полными психами в главной роли.
Ее истории могла бы сочинять ваша школьная подруга, рассказывая их ночью вам по телефону. Так и вижу эту фриковую снобку, рассказывающую вам 15 летней, что ее соседка сверху убила свою внучку за то, что она слишком красива, например. Ну что-нибудь в этом духе, только куда более дикое и неожиданное, мне до нее не дотянуться.
Постарела я, да, но даже этот микроскопический роман (?!), а точнее повесть, прочла превозмогая себя и зевоту. Бай-бай, Амели.