Белая гвардия

Город с прекрасными садами, которые раскинулись «огромными пятнами». Часы размеренно постукивают: тинк-тонк, тинк-тонк. Покой и домашний очаг. И враз – сумерки, снег, беда. И «как жить дальше»? Безысходность, суматоха, но какая-то тихая, непонятная. Страшно? Нет, не страшно.
Что-то темное нависает над Городом. Смутное напряжение… А часы уже пугающе бешено: тонкхр-тонкхр. Сейчас лопнет…Все бегут. Кто это? Кто они все? Что делать? Сорвать, избавиться от всего, спрятать, уничтожить, а то…нет лучше не думать…вот были времена: гимназия, университет…а сейчас? Кто друг, кто враг? Кто свой, кто чужой? За что воевать, или против кого? Одно точно: бороться за «человеческий покой и очаг». Ничего никому не говорить, даже соседям, даже… Чего доброго, обыск, а может и грабеж…
Вдруг тишина… А теперь страшно?
Горит лампочка под абажуром, мягко разливая свет. В квартире тепло и уютно. Не то, что этот внешний мир: бессмысленный и беспощадный. И безнадежный. Только бы не помешали. Но нет, нет больше никаких лампадок и запаха хвои. Горе врывается в Город, ломая тонкие стенки уютного мирка.
Что это? Сон? Бред?
Бежали часы, крутилась стрелка.
«Был мир, и вот мир убит». Что будет дальше?

Такие ощущения, в какой-то степени сумбурные, рождало во мне это творение пера великого мастера. Чтение продвигалось нелегко, пару раз даже приходилось кое-что перечитывать.
Я не знала, как еще написать рецензию на данное произведение. Так что простите, если что не так.
#И1_4курс

#И1_4курс

Что ж, вот и прочитано произведение в рамках нашей Академии, наиболее сильно пробившее мою бронированную эмоциональность. Именно на языке последней я и решил откликнуться на роман Булгакова Белая гвардия.

Общее впечатление: нарастающее, по мере чтения, ощущение хаоса, которое, кажется, заложено автором всей структурой романа и подкреплено роскошным языковым воплощением.
Мне сразу вспомнился поэтический образ, когда писатель как бы "венчает" чёрную жабу революционных войн с красной розой литературного слова.

Да, хаос нарастает с бурным течением Гражданской войны. Эти внешние события как бы сопровождаются постоянными кошмарами их участников, которые подхлёстывают хаос, охватывающий и читателей. Эти самые читатели остаются в силах лишь вторить слабосильному "Эх, эх", эхом пронзающему весь роман.

Да, в центре внимания писателя какие-то бессмысленные военные стычки; беспорядочное движение умонастроений толпы; тотальное предательство всех и всего; грабежи; раздрай. И посреди этого, и даже вопреки ему, есть место для чуда, простые Поступки и даже туманный отсыл к звёздам...

8/10.

Ох, с каким же трудом мне далась эта книга... Когда я увидел ее небольшой объем, то я подумал, что осилю книгу за 2, самое большее за 3 часа. Но меня ждал сюрприз - довольно необычный, сложный, но чертовский талантливый "язык", каким написана книга. Это произведение из разряда "невыносимо тяжелая, но невероятно интересная книга"! Персонажи получились очень яркими и запоминающимися (правда, по моему, многовато украинских слов, большая часть из которых мне непонятна), несмотря на небольшой объем произведения, событий там происходит очень много, так что о том, что в книге много лишнего говорить не приходится. Боевые действия описаны очень живо и эмоционально и в моем воображении рисовались такие сцены боев, что никакой Спилберг с Кэмероном никогда бы и не сняли такого (ну очень ярко их описал Булгаков, на словах по другому не объяснить).
В общем, первое знакомство с Булгаковым получилось очень приятным. Невероятно талантливый писатель! Рекомендую, если вдруг кто-то еще не читал.

Для моего восприятия книги о войне тяжелы сами по себе. А тут еще и классика да к тому же в лице Булгакова. Сложность, помноженная на себя трижды.

Чтение этого произведения было похоже на прогулку с человеком, с которым ты идешь бок о бок впервые. С первых шагов пытаешься приноровиться к движению спутника, но у тебя ничего не выходит: то ты идешь слишком медленно, то слишком быстро, то ты шагаешь широко, то медленно, еле переставляя ноги. Как следствие, ты не можешь завязать разговор со своим приятелем, все внимание приковано к тому, чтобы выровнять шаг.
Добрую половину я шла и никак не могла поймать ритм, заданный книгой. Но потом вдруг у меня получилось. Шаг сделался чуть быстрее, чуть шире и к тому же увереннее. Теперь я могла наслаждаться «беседой», ни на что не отвлекаясь.

Само название не то чтобы намекает, а прямо говорит нам, что речь пойдет о «белых». Еще с детства помню, как дедушки и бабушки рассказывали о какой-то (в те годы именно какой-то) войне, причем называли эту войну как-то странно – «революция». И единственное из всего рассказываемого мне я уяснила то, что были «красные» и были «белые». «Красных» я ,как и положено ребенку моего возраста, окрестила просто - добрыми, а «белых», соответственно – злыми. Так и повелось. Уроки истории по этой теме ничего не дали. «Красные» так и остались добрыми, а «белые» - злыми. И для меня было удивительным повествование от лица «белых». Было странно видеть хорошим то, что всегда считала плохим.

Несмотря на сложные политические перипетии, простота и сердечность главных персонажей очень подкупают. С самого первого предложения Булгаков заставляет погрузиться читателя в глубокие воды страха и тревоги за пока еще неизвестных героев. В произведении есть всё – проявление отваги и чести, предательства и лжи, любви и ненависти. События развиваются очень стремительно и вопреки трудностям (кои возникли лично у меня) в понимании политической линии книга не отпускает до конца.

И вот я читала и удивлялась. Булгаков заставил посмотреть на все под другим углом, заставил вспомнить, что у каждого человека свои горести, печали, радости. И правда у каждого тоже своя.

#И1_4курс

“Полный мизерабль, как у Гюго”.

С самого начала чтения романа возникло ощущение неподготовленности. Вспоминая стремительность, с которыми проглатывались булгаковские “Мастер и Маргарита”, ”Собачье сердце”, “Записки юного врача”, вдруг столкнулась с непростым процессом, где как будто спотыкаешься на каждом шагу и всё какое-то очень муторное. Не скучное, потому что интерес был и не малый, а именно муторное. Очень особая стилистика, и, пожалуй, оправданная, ведь в итоге есть и живописность, и атмосферность, и интересная символика, и динамичный сюжет. Возможно, автор нарочно делал всё, чтобы чтение было неудобным, из серии “выйди из зоны комфорта”, ведь о каком удобстве может идти речь, когда происходят страшные события. Появившиеся впечатления угловатости и незавершённости перерастают в груз обречённости и суровой неизбежности.

Булгаков взялся за непростую задачу. Писать о Гражданской войне в Украине во многом было рискованно, нужен не только писательский талант. И вполне ожидаема неоднозначная критика: недовольство выражали и советская, и эмигрантская стороны. Смело это было ещё и потому, что Булгаков равнялся на Толстого с его “Войной и миром”, опирался на его традиции и не жалел сил на переклички, которые меня, впрочем, оставили равнодушной, повествование воспринималось независимо от этих связей. Показательна не только историчность, и если верить знатокам – очень точная, но и автобиографичность. Это целая гвардия прототипов, среди которой родственники, друзья, знакомые и просто известные личности, а это особенно цепляет, придаёт и трагичности, и шарма.

Вся книга – сплошная тревога, которой окрашены даже самые светлые немногочиленные моменты. “И в благосклонности тоже сказалась тревога”, или “Глянул в окно и убедился, что в окне нехорошо”. Но помимо тревоги, это ещё и кромешный хаос, из которого и читателю-то сложно выбраться, остаётся только с ужасом сочувствовать реальным людям из прошлого. Постоянное предчувствие панических атак, неразбериха царствует везде: и в головах, и на улицах, и в межличностных отношениях, во всём обществе. Органичен и пьяный угар, туманная погода, ночное время суток. Люди запутаны, дезориентированы, “сдуревшие”, информация распространяется в каком-то хромом режиме, искажается, попробуй разберись кто где, в чьих руках город, на какой стороне безопаснее быть. Сам Город, хоть он и не называется в романе, но однозначно является Киевом, становится отдельным персонажем: “Город жил странною, неестественной жизнью”. Город у Булгакова как один из основных концептов, среди которых ещё есть Человек, Дом и Мир. Но за концептосферой романа, сложной и замысловатой, лучше отправляться как минимум в Википедию.

Роман ещё и очень сценичен, и, конечно, это было идеальным решением превратить его в итоге пьесу “Дни Турбиных”, которая мгновенно получила отклик и от зрителей, и от критиков, и от власти. К сценичности добавляется музыкальность, ритмичность и звуки, которые готовы выпрыгнуть со страниц. Невероятное количество всяческих “тонк”, “бом”, “дзынь”, многочисленные повторения слов, восклицания, порой встречаются предложения – настоящие скороговорки. Музыкальность в часах, которые играют гавот, в проклятых лирах, которые воют в роще, в белых зубах пианино с партитурой Фауста, и гетманское министерство – оперетка, и вообще всё вокруг оперетка. Получается музыка нового образца, как в книге Дальше - шум. Слушая XX век.

Характерны и запахи: то мышами, то плесенью, то гноем, то смрадом человеческого тела в морге, болезненные и удушающие запахи. “Туманно-тоскливо в гнойном камфарном сытном воздухе спальни”. И изобразительность и стиль, временами неровный, в итоге впечатляют, это не только живописность, но колкость и юмор: прядь волос, танцующая над правой бровью; голова, красивая странной и печальной красотой давней, настоящей породы вырождения; бегущие секретари директоров департаментов – юные пассивные педерасты.

При желании можно закопаться в массе символов. Мне особо запомнились три. 1. Вездесущие часы, которые и в предметах, и в тех же звуках “тонк-тонк-тонк”, “бом-бом-бом”, и даже в лицах людей. Неизбежность и безразличная жестокость времени и самой истории. 2. Финальная пятиконечная звезда Марс, символ с привкусом коммунистического восторга, очередная неизбежность, в это случае нового режима. 3. Абажур, с которым автор настоятельно рекомендует ничего не делать. “Абажур священен”. Что-то вроде символа домашнего очага, последнего прибежища в обречённости. Остаётся только сидеть под абажуром и ждать. Все эти символы так или иначе отсылают к сменовеховству, к переосмыслению обречённой интеллигенцией советской власти, к размышлениям о новом этапе исторического развития, который стоит принять. Но нельзя не заметить в каких злобных красках писатель изображает пролетариев: уродливые, пошлые, безнравственные.

Прекрасно проработаны и персонажи, каждый из которых обладает сложным и неоднозначным характером, собственным голосом, эмоциональным фоном. Семья Турбиных – это семья самого Булгакова, во враче Алексее видится автор, раздражающий и яркий образ Тальберга, чьим прототипом является муж сестры Булгакова, который лично не замедлил дать ответ на свой узнаваемый образ в пьесе. Но мои самые горячие симпатии принадлежат Лариосику, который в какой-то момент спас положение своим появлением и вернул уже было потухший интерес к роману. Лариосик – потешный, умилительно наивный, странненький, очаровательный, не от мира сего. Я была готова по несколько раз перечитывать отрывки с его участием.

Тревожный, неоднозначный, фаталистичный роман завершается разнохарактерными снами персонажей, в которых в очередной раз Булгаков старается примириться с поражением своего класса интеллигенции, с неизбежностью победы коммунизма, с неотвратимостью истории, похожей на угрожающий острый меч…

“Но он не страшен. Всё пройдёт. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звёзды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них?”

#самсебедекан (5. Факультет Изобразительных Искусств)