Юность

В "Юности" продолжается рассказ о жизни Николая Иртеньева, но третья повесть довольно сильно отличается от первых двух. В "Детстве" и "Отрочестве" Николенька был невинным безгрешным ребенком, несмотря на шалости, проказы и дурные поступки. Он мечтал стать "большим", не понимая, какую ответственность возлагает на человека статус "взрослого". Он вроде как только еще готовился к "настоящей" в его понимании жизни, и вот, наконец, в "Юности" он становится самостоятельным студентом. Он получает свободу, собственные дрожки, отдельную комнату, карманные деньги на расходы - все атрибуты взрослости. В комплекте с привилегиями идет ответственность за свои поступки и мысли. Так вот как раз его мысли и его поступки, рассказанные так честно, как это только возможно, буквально препарированные почти как у Достоевского, показывают, что в шестнадцать лет рано отпускать молодых людей в свободное плавание, за ними еще глаз да глаз нужен. По крайней мере за такими болезненно эмоциональными и чуткими, как главный герой.

"Юность" психологически так же универсальна, как и первые две повести трилогии. Невероятно тонкие наблюдения, например, за тем, как поставила себя в доме Иртеньевых вторая жена отца Николеньки. Потрясающе схвачены моменты жизни, о которых хочется сказать "Остановись, мгновенье!" Увы, таких минут мало, ведь в юности почти не бываешь довольным собой и жизнью, энергия и жизненная сила гонят вперед, подстегивают, не дают остановиться, подумать и порадоваться достижениям.
В бытовых описаниях для меня было много интересного. Любочка и Катенька в свои 13-15 лет не понимают, что такое деньги. Шестнадцатилетний Николай впервые выходит из дому один и чуть ли не первым делом решает купить табаку и покурить трубку. Вообще, повести вполне могли бы заменить какой-нибудь музей "Жизнь мелкопоместных дворян в середине 19 века", если бы он существовал.

В целом, трилогию буду еще не раз перечитывать. Любимой частью, думаю, так и останется первая, хотя остальные тоже вполне хороши. После прочтения трех этих повестей хочется устроить себе небольшой флешмоб и пробежаться по книгам с названием "Детство". Да, если смотреть в поисковиках, их несколько десятков, а если брать вообще все книги-воспоминания о детстве, то, наверное, получится запредельное количество. Однако, мне кажется, именно Толстой первым открыл для русской литературы внутренний мир ребенка, показал, что ребенок - это не то, что "недо"-взрослый, а личность с огромным внутренним миром, который может быть ярче и богаче, чем у некоторых "больших".

#Олимпийские_игры
Триатлон 3/3

#ТиП1_1курс

К третьей повести окончательно понимаешь, что романтизм, помноженный на закомплексованность – адское сочетание. А самое странное, что при всей оторванности от земли Николеньки он это и сам прекрасно понимает. Только делать ничего не хочет - но это уже издержки "загадочной русской души". Ещё в начале конца трилогии есть пространная глава о грёзах, в которой герой признаётся, что быть ему до старости всего лишь мечтателем, никогда не осуществившим планы и чаяния. Поэтому проспойлерить финал повестей больше, чем это сделал сам Толстой, уже невозможно.

Нам сложно до конца понять, на каком пьедестале для детей тех времён стояли родители. Никто уже не обращается к маме или папе на «Вы», и уж конечно, не встретишь такого раболепия, царившего в сердцах современников Николеньки тем больше, чем младше они были. И вот, становясь юношей, сын наконец-то видит, а значит, и нам позволяет увидеть, фигуру родителя более реалистичной. И вовсе не так страшен оказался чёрт, а что до падкости на женскую красоту, всем известно, кто писал трилогию. Ничто в повести так не поражает, как то, что после провала младшего сына отец не изводит его так, как тот сам себя, а наоборот, поддерживает. Ведь по предыдущим частям казалось, что при успехах старшего сына он тем более будет требователен и ко второму. Думаю, тут дело в том, что хоть идеальным отцом он и не стал, упустив львиную долю педагогического воспитания, отец чётко осознавал как собственные изъяны, так и сыновьи. Он стал тем редким случаем, когда родитель не направляет упорно ребёнка в желанную сторону, например, заставляя осуществлять свои несбывшиеся мечты. Нет, он действительно подстраиваются под особенности психологического склада сына. Возможно, это было легче ему сделать как раз потому, что один наследник у него уже есть, а Николеньке тем временем можно отвести и роль сродни дочерней. А девочки в те времена не знали о внешнем мире ничего – ни что такое экзамены, ни почему можно расстроиться при словах «пересдача» или «остаться на второй год». И это тоже в трилогии поражает – невинные вопросы прекрасных созданий, которым бы только играть в прообраз «бутылочки». А ведь прошло сравнительно немного времени, неудивительно, что темы неравноправия до сих пор так актуальны.

Кому-то отечественная классика может казаться излишне поучительной, но от этого в ней не станет меньше правды. И до сих пор мы склонны бросаться из крайности в крайность, то пуская жизнь под откос из-за призрачного "комильфо", лишь бы чувствовать себя выше других и тем самым загнать комплексы и внутренние переживания поглубже, то стремясь перелистнуть страницу, написать новые правила жизни, которые однозначно выведут к счастью. Но не зря на такой печально-оптимистичной ноте мы и завершаем знакомство с Николя Иртеньевым - желающие увидеть светлую сторону могут счесть трилогию автобиографичной и уверовать в то, что будущее юноши почти безоблачно. Хотя у меня перед глазами так и остались стоять сцены, в которых он проявлял все стороны своего характера, поэтому, думаю, всё снова пойдёт по накатанной - прямо как с бричкой, от которой он обещал отказаться, или же праведной жизнью, коей столько раз обещался зажить. А счастье, оно всё же ближе не к грандиозным планам "отныне и навсегда", а к ежедневной работе, заботе, опеке и подмечанию перемен, которые тоже нужно учитывать, а не идти напролом по единожды намеченному курсу, даже если бы вдруг это и удалось.

#Олимпийские_игры
Триатлон 3/3

Возможно, я страшно необъективна, да простят меня почитатели Толстого, но от текста веет болезненностью Отца Сергия, извращённого понимания веры и православия, склонности к самокопанию и самобичеванию.

«Сущность этого взгляда состояла в убеждении, что назначение человека есть стремление к нравственному усовершенствованию и что усовершенствование это легко, возможно и вечно. Но до сих пор я наслаждался только открытием новых мыслей, вытекающих из этого убеждения, и составлением блестящих планов нравственной, деятельной будущности; но жизнь моя шла все тем же мелочным, запутанным и праздным порядком.» При таких гипертрофированных нравственных стандартах один шаг до невозможности им соответствовать, чувства вины и неудовлетворенности. У меня все это вызывает отвращение, как болезнь вывернутая наизнанку. Потребность в психоаналитике возрастает. Текст подтверждает мои опасения - с таким анамнезом обычно соседствует нелюбовь к своей внешности и к себе в целом - от зеркала герой "...всегда отходил с тяжелым чувством уныния и даже отвращения" и постоянная мечтательность - о правильном поведении, придумывание идеального распорядка как некого гаранта жизненного благополучия, о наступлении наконец этого благополучия в форме светских успехов, любви и др. Толстой крут - Фрейд отдыхает - все точно расписал, до мелочей.

И снова любопытное бытописание, поступление в университет, сдача экзаменов. Не без иронии, но все же тепло описано счастье папы и его влюбленность и то, насколько это событие выходит за грани личного, касается и светского и имущественного вопросов. Начало студенческой жизни, первая пьянка, первые столкновения, общение, влюбленности, светские вечера - все очень живо и представляется сразу в лицах. Удивительно тонко описана мачеха, её характер и настроения, отношения с мужем.

Но заканчивается повесть все-таки слезами над "Правилами жизни". В детстве это казалось очень трогательным. Теперь мне очень жалко этого героя.

#Олимпийские_игры (Литературный триатлон)

Вот и заканчиваю я знакомство с трилогией Л.Н. Толстого о первых годах жизни Николая Иртеньева. Третья часть, "Юность", очень понравилась мне, здесь ещё больше разбирается психология юного героя. Автор проникает в глубину души главного героя, исследует и показывает читателю самые сокровенные мысли, тайны, мечты Николая.

Главный герой почти взрослый, ему 16-17 лет, но в душе он всё ещё ребёнок. Как часто по незрелости он совершает поступки, о которых потом сожалеет! Он ещё слишком юн, неопытен, и не всегда у него получается правильно выразить то, что творится на душе. Лев Николаевич разъясняет читателю мотивы поступков Николая, как плохих, так и хороших. Через многое предстоит пройти юноше. Будет у него разный опыт, и многому он научится.

В этой книге я нашла для себя много интересных моментов, но сейчас выделю один. Автор от лица Николая показывает три вида любви: любовь красивая, любовь самоотверженная и любовь деятельная. Первая "заключается в любви красоты самого чувства и его выражения", вторая - "в любви к процессу жертвования собой для любимого предмета", третья - "в стремлении удовлетворять все нужды, все желания, прихоти, даже пороки любимого существа". Таких моментов, когда писатель будто проникает в душу человека, разбирает её по полочкам, в книге очень много.

Я рада, что смогла познакомиться с этой трилогией. Замечательная книги! А автор - знаток человеческой души.