Патологии

#Био1_2курс Биомедицина

Положительный, с отвращением, но положительный отзыв.
Отвращение вызвали не кишки-кости-рас@дарасило (ну право, книга о войне, что ж тут нос воротить), а обращение к любимой женщине и её видимо наиболее любимым частям анатомии. Ох уж эти пальчики, ножки, попки, грудки, особенно грудки. Вот почему эти грудки звучат и по отношению к любимой, и по отношению к таракану, и по отношению к собаке? Да, автор от лица своего героя упоминает между делом, что относится к своей Даше как к ребенку и потому везде у него к ней уменьшительно-ласкательные, однако я это вижу как отношение к существу в целом милому, но безмозглому, навроде той же суки: гладить приятно, иметь приятно, делить ни с кем не желаю, но на одну ступень с собою не поставлю. Противно. Потом герой правда оказывается по сути помешан на этой женщине, но противного привкусу от подобранных слов не убивает даже это.
Ещё герои постоянно пьют горькую и курят - это как раз не раздражает даже, а делает их роднее, ближе, теплее, этих молодых неизвестных мужиков. Не люблю я пьющих, невкусно целовать мне пепельницу, но вот этим мальчишкам можно, им всё можно, потому что зелёные (хоть и опыту есть житейского!) и классные. Классные, родные, свои.
Читать стоит, есть причины. Потому что это про Чечню, часть России, и географическую и историческую. Про эту войну тоже надо помнить, и про ребят, что там остались, надо помнить, уроки истории надо помнить и не сметь разбрасываться территориями, "мы куплены дорогой ценой". Потому что история эта, и в плане личная солдатская, и в плане общая чеченская страница, захватывает, втягивает и выкидывает прямо на пыльные дороги Грозного. Не знаю, как так у автора вышло, но даже помятуя верную примету, что рассказчика не могут убить до конца повести, всё равно ждешь вместе с Егором, что вот-вот прилетит по твою душу. И тоже загадка, как удается Прилепину сделать так: смерти первые в той куче ребят воспринимаешь как-то заторможенно, как их товарищи, знаешь, что это горестно, жалко, но не плачешь, только потом, страниц через десять, вместе с ребятами, поминаешь не чокаясь. Так же, как и бойцы, чувствуешь прочие потери потом, как будто через фильтр восприятия: радость за выживших просачивается, а ужас - нет. По тексту вроде и не прошло больше месяца, а про ощущениям - полжизни утекло. И не показана толком пост-травматика, а всё равно точно знаешь: выжившие будут до конца своих измученных душ поминать-вспоминать-воскрешать эти классные по началу и жуткие, страшные, х@вые дни.

Я понимаю, почему на эту книгу никто пока не написал рецензию. Трудно обсуждать ее.
Это рассказ о войне: без купюр, без попыток сделать из рядовых мальчишек и "отцов-офицеров" святых мучеников, без дурацкого благоговения перед смертью.
Каждая настоящая книга о войне, наверное, такова. Читать ее тяжело и страшно.

Несмотря на натуралистические описания ранений и трупов, здесь нет лишней жестокости. Странно говорить о "лишней" жестокости относительно романа о войне, и все же. Автор сумел избежать любования грязью и подчеркивания отвратительных деталей происходящего, не скрывая при этом сути.

Он описывает солдат, погруженных в ежедневный ужас. Им становится привычен самый глубокий из доступных человеку страхов - страх перед смертью. Существование людей на войне определяет инстинкт самосохранения. Каждую минуту в голове бьются мысли о том, что "убьют, не вернусь, не увижу".
Убийство стало для солдат работой - и только такое восприятие происходящего помогает сохранить остатки разума, не бросить все, не податься в бега...

Удивительно, но в этом каждодневном кошмаре герои сохраняют и берегут нотки человечности, сентиментальные воспоминания о прошлом, смутные надежды на будущее.
Описания быта и боевых операций без всякого перехода перемежаются с "флеш-бэками" рассказчика на тему его нежной влюбленности в девушку Дашу, с воспоминаниями об отце и любимой собаке Дэзи.

Любопытно, что послесловие к роману автор поместил в самом начале. Читатель сразу понимает, что главный герой остался жив, вернулся на родину и снова пытается жить мирной жизнью. Но возвращение к покою для него совершенно невозможно.
Он вернулся из Грозного, он выжил в огне и крови, и война для него не окончена. Каждая секунда "новой жизни" - продолжение того кошмара, круговерть тех же страхов и мыслей. Он все еще знает, что "убьют, не вернусь, не увижу".

Захар Прилепин стал для меня открытием. Стиль у него по-хэмингуэйевски лаконичный, верится каждому слову - потому что это слова без лишних "кандибоберов" и изысков.
Удивительно, что человек, переживший нечто подобное, смог описать свой опыт в книге.
Это не супер-шедевр словесного искусства, но книга настоящая, о настоящей войне.