Рецензии на книгу Обладать

После Детская книга бралась за это произведение с опаской, однако всё оказалось намного лучше моих ожиданий. Тема оказалась любопытной, да и подана она в интересной форме.

Понравилась идея сделать многократное погружение, где каждый слой чётко разделён. Сначала читатель погружается в недалёкое прошлое в жизнь героев-исследователей, потом через их исследования проваливаются на век назад в викторианскую эпоху и, наконец, через стихи и поэмы происходит погружение в мир мифов и легенд, наполненный чудесными существами…

Было любопытно вместе с Мод и Роландом погружаться в биографию двух поэтов, находить новые, неожиданные факты в их биографии. Тут, правда, встаёт непростой вопрос, насколько это правильно восстанавливать прошлое своих кумиров? У каждого человека есть свои тайны, которые он предпочёл бы скрыть от других, так может лучше оставить их в покое? С другой стороны, вполне понятно желание узнать биографию того или иного человека, попытаться понять, чем тот жил в своё время, какие события и как влияли на его или её творчество. Где проходит граница, когда ты уже начинаешь ворошить чужое грязное бельё, а непросто интересоваться прошлым? Мне сложно ответить. В этом романе герои сами решают оставить свою историю на волю случая, ведь им уже известна жажда последователей, вызнающих все подробности, но они не уничтожают переписку, хотя имеют такую возможность. Но это вымышленные герои, а что насчёт реальных людей? Думаю, что простого ответа тут нет и не будет.

Постараюсь позже перечитать эту книгу в оригинале, это определённо создаст совсем другие впечатления. Однако, надо отметить, что перевод сделан очень хорошо. Чувствуется, что переводчики подходили к делу серьёзно, стараясь сохранить атмосферу исходного произведения в полной мере, за что им большое спасибо. Однозначно рекомендую к прочтению.
#БК_2021

Если позаимствовать терминологию у фигурного катания, то нижеприведённое будет состоять из короткой программы в виде впечатления от книги и произвольной программы в виде, возможно, излишних размышлений о совпадениях.

Итак, стартую с самого близкого мне. Я начал читать «Обладать», и уже с самых первых страниц позавидовал переводчикам. Это восхитительный текст для работы. Я понимал, что он ставил сложные художественные задачи и, наверняка, много раз заставлял переводчиков скрипеть зубами от ярости, но замирать от восторга собственного труда тоже. Я угадывал английский оригинал в русском языке, подобно тому, как под одеждой угадывают соблазнительные формы женского тела. И стихи, и письма, да и нарратив — везде мастерство автора позволило языку предстать во всей его возможной красе. С удивлением в конце тома я обнаружил признание переводчиков в любви Антонии Байетт и её книге. Так что, в самом деле, работа с «Обладать» принесла им удовольствие. Кроме того, в послесловии они раскрывают множество справочных сведений и аллюзий, которые помогают лучше понять роман.

Осмелюсь только сказать, что я бы всё-таки постарался сохранить подлинную фамилию главного героя — Эш, то есть ясень. Возможно, дал бы при этом огромную, неуклюжую сноску в начале. Потому что «падуб» в качестве фамилии, как я ощущаю, звучит до крайности не английским образом. Не могу навскидку вспомнить в английском языке хотя бы одно слово со схожим фонетическим строем.

Самый главный, на мой взгляд, успех Байетт — это потрясающая эмоциональная напряжённость событий в двух временных рамках. Особенно, конечно, в 19 веке. По сути, что случилось? Мужчина полюбил женщину, она его тоже, однако жизненные обстоятельства не позволили им быть счастливыми. Этот на словах не сложный сюжет пером Байетт приобретает эпическую громкость и глубину. Мучительность невозможного просто разрывает душу и действующим лицам, и читателям, если они того захотят. Пара Падуб и Ла Мотт — Аск и Эмбла, Ясень и Ива. Два древа, которые никогда не смогут сплести ветви. А у нас, в русской традиции, помните? «Но нельзя рябине к дубу перебраться / Знать, ей, сиротине, век одной качаться...» Это общечеловеческий трагический образ. Длинные письма влюблённых друг к другу, их действия в разлуке — это удивительные примеры силы чувства, силы характера, благородства и, наверное, чрезмерного упрямства.

Персонажи современности, конечно, пожиже. В первую очередь, потому что они уже люди, а не герои. Это не упрёк. Писательница своим замыслом сделала их такими. Добрыми и не очень, альтруистами и стяжателями, но неизменно проще, чем фигуры, жизнь которых наши современники изучают под микроскопом. Это важно. Они-то изучают предков, а их самих изучать будут вряд ли. Хотя большинство из персонажей сегодняшнего дня в книге тоже вызывают симпатию. Тот же Роланд Мичелл. Не самое распространённое имя в современной Англии выбрано не случайно. Это Роланд, подошедший к подножию Тёмной Башни истории личности в литературе, готовый штурмовать её стены… Или Мод Бейли — учёный, которую американская подруга напрасно старается превратить в лесбиянку, и которая находит силы услышать в себе подлинное чувство. И другие фигуры.

Кстати, Байетт сделала американцев проводниками двух отрицательных посылов. Во-первых, американский делец хочет вывезти исторические документы в США. Когда их не получилось купить, он готов их украсть буквально из могилы. У него нет и признаков моральных сдержек. К тому же он любитель какой-то извращённой порнографии. В общем, он — типаж научного флибустьера. И второе, американский учёный, феминистка и лесбиянка, у Байетт символизирует культ сексуальности. Современное общество вообще всё рассматривает через призму сексуальности. У меня создалось впечатление, что Байетт это не нравится.

«Обладать» — поразительное произведение. Я очень-очень рад, что прочёл его. На этом короткая (не слишком, правда, короткая) программа закачивается. Дальше факультативная часть, что называется, «для себя» (нет).

***

Как же иногда монета вдруг раз! — и на ребро становится. Когда в действие романа вошёл персонаж Мод Бейли, женщина занятая литературоведением, да ещё именно английской романтической поэзией, меня кольнуло. А я ведь уже встречался с этой фамилией, правда, с несколько иным написанием, и она тоже была связана с английским романтизмом 19 века. Maud Bailey и Thomas Haynes Bayly… Вымышленный персонаж и совершенно реальный поэт и песенник середины 19 века, двадцать три произведения которого я перевёл.

Более того, мне вспомнилось, что Бейли иронизировал над захватившей Великобританию тогда страстью к биографиям. Это стало настоящей манией. Не успевала горсть земли ударить в крышку гроба, а в типографиях уже лежали упакованные и готовые к продаже жизнеописания. Сегодня копание в личной жизни известных людей стало только безжалостней, обретя видеоформат, "рыбу" которого можно заготовить ещё до того, как субъект умрёт. Бейли в 1840-х опубликовал поэму «Биография», в которой, шутя, угрожал написать биографию почившего спаниеля «мамаши Хаббард». Она так и начиналась: «Мамаши Хаббард умер пёс / Известный спаниель / Приму ж труд скорбный написать / Каков был этот зверь». А вот как она заканчивалась:
But now to take away a life
Each man of letters strives;
The undertakers thrive by deaths,
Biographers by Lives.
O'er new made graves, thro' murky mists
Of prejudice he jogs;
And so it seems biography
Is going — to the dogs!

В моём эквиритмическом переводе:

Присвоить чью-то жизнь себе
Всяк литератор рад,
Гробовщика питает смерть,
Биографа — Судьба,
Вот по могилам он труси́т
Мглу предрассудков сквозь,
Похоже, биографии
Скатились псу под хвост

А если от сатиры вновь вернуться к настроению романа «Обладать», то я бы хотел привести ещё одно короткое стихотворение Томаса Хейнеса Бейли…

I'll only hear the word farewell,
I will not now be told
That when you come again, you'll bring
A store of gems and gold.
To other friends, who love you less,
That promise you may tell;
At such a moment, let me hear
That one sad word — "Farewell!"

Yes, breathe no other word but that,
Unless it be the vow,
That promises a safe return.
With love as fond as now.
Say, you'll be true, though in the halls
Of splendour you may dwell.
Oh! let me hear you tell me this
Or only say — "Farewell."

В моём эквиритмическом переводе:

Услышать должен я "прощай",
Не должен слышать то,
Что ты вернёшься, принеся
С собой груз золотой,
Друзьям, что любят, но не так,
Такое обещай,
А мне сейчас скажи одно
Печальное "прощай!"

И не шепчи других мне слов,
Когда не клятву ту,
С любовью нежной, как сейчас,
Найти обратный путь,
Пусть в пышный занесёт чертог,
Её не преступай,
Позволь услышать это мне,
А нет – скажи "прощай"…

В романе «Обладать» Ива сказала Ясеню «прощай».

#морскойбой

Прочитав этот роман, очень трудно собраться с мыслями. Они набегают одна на одну. Столько тем затрагивает эта книга, что ей нельзя не восхищаться. Хотя, первая часть романа не вызывала у меня такого восторга, долгое раскачивание, медленное введение в историю. А когда дошло до писем, для меня был переломный момент, хотел бросить книгу. Письма двух писателей, мужчины и женщины, которые познакомившись нашли, что их мнения и интересы в литературе во многом совпадают и решили начать личную переписку. Проблема не в витиеватых изречениях, а в многочисленных комплиментах. Каждое письмо начиналось с похвали творчества, таланта, вкуса собеседника. Ладно одно такое письмо, ну два, но не двадцать. На чтение этих писем я убил больше времени чем на всю книгу.

История двух ученых биографов, каждый из которых посвятил свою жизнь и работу известным или мало известным писателям, их жизни пересекаются, когда они случайным образом узнают, что жизни их кумиров когда-то тоже тесно пересеклись. Два писателя Рандальф Падуб, любящий муж, и Кристабель Ла Мотт, возможно лесбиянка-феминистка, два кумира миллионов, смогли скрыть самую большую свою тайну. В течении всего романа, главные герои Мод и Роланд пытаются разгадать эту тайну, по кусочкам собрать пазл отношений их кумиров.

Как я думаю, главная проблема, затронутая в романе, это копание современников в «прахе» кумиров. Зачем рыться в жизни знаменитостей, вытаскивать грязное бельё на всеобщее обозрение. Читать личные письма, изучать дневники, раскрывать секреты. Разве изменится смысл придуманной истории, если мы узнаем что-то неподобающее о авторе сего произведения. Сам я никогда не интересовался жизнью писателей, музыкантов, актёров, спортсменов. Не вижу и не понимаю зачем это нужно. Есть люди, как в общем и в этом романе, которые потеряли себя, погрузившись полностью в чужую жизнь.

Также затронуты две интересующие меня темы – спиритизм и феминизм. Первую тему автор разобрал по косточкам, показав зависимость и помешательство людей от сеансов. И самое интересное, показал, как эти шарлатаны умеют выкручиваться из ситуаций, когда их уличают в махинациях. Они могут представить все так, что ты сам оказываешься виноват в случившемся, только ты причина почему у них что-то не получилось. Например, у тебя слишком сильно развит скептицизм, и твое биополе мешает духам прорваться.

Вторая тема – феминизм. Больная для меня тема, так как по работе слишком часто встречаю этот слой общества. Я не имею ничего против первых феминисток, которые боролись за права женщин, разрешение на образование и работу, за участия в политической жизни страны. Но сейчас, для некоторых из них, которых встречал лично, это просто борьба с мужчинами. Представляю реакцию феминисток в романе, когда они узнали, что любимая Кристабель Ла Мотт не такая уж рьяная лесбиянка.

В заключение, отличный любовный детектив. Первый раз столкнулся с таким жанром, опыт весьма удачен.

Как долго и порой мучительно я читала эту книгу по вечерам после рабочих будней. И уже хотела писать в этой рецензии о том, что такие тексты с таким большим количеством слоёв и нагромождений, аллюзий и умных слов не для меня; что я ощущаю, будто автор издевается над читателем и смотрит со стороны, как трактуют её произведение разные люди; что у меня опять заниженная самооценка, поскольку многим людям это произведение понравилось, а я, похоже, опять чего-то недопоняла.
Но вот я села писать отзыв и...понимаю, этого всего здесь почти не будет. Да, до самого финала я, читая сей так называемый любовный роман, страдала, мой мозг чуть не разорвался от чередования слоёв и наслаиваний, и я искренне не понимала, как такое может понравиться действительно на сто процентов? В общем, надо было просто дочитать до конца и пережить некоторое время без романа.

Я не скажу, что ко мне вдруг пришло озарение, и я всё поняла. Порой даже примечания и комментарии мне мало помогали. Я не люблю эпистолярный жанр, а также не люблю "вычурную" поэзию, поэтому когда я читала умную переписку и такие же стихи, мне хотелось просто закрыть книгу и не возвращаться. И всё же почему-то у меня сейчас нет ощущения, что автор высокомерно пытается показать свою образованность и глубину мысли и пишет так, "чтоб никто ничего не понял". В романе и правда всё на месте.

Здесь мы читаем о том, как молодой учёный вдруг обнаруживает переписку одного викторианского автора с какой-то, возможно, тоже поэтессой. И теперь этот учёный просто одержим тем, чтобы приобрести знание и раскопать новые неизвестные витки в жизни поэта, казалось бы изученной вдоль и поперёк. Причём делиться этим знанием молодой человек пока ни с кем не хочет, это что-то личное, пусть хоть ненадолго, но его собственное.

В романе постепенно нам открывается тайна, мы читаем высокопарную переписку поэта и поэтессы викторианской эпохи, то тут то там на попадаются письма их знакомых или родственников. Естественно, у нас есть возможность прочитать их умные стихотворения, с помощью которых тоже приоткрывается завеса некоей тайны, а также раскрываются некоторые черты характеров авторов.

Вся эта найденная переписка и все сопутствующие документы и доказательства разных, неизвестных до сих пор, витков судьбы героев, конечно, громкое заявление. И за это вроде надо аплодировать учёным, которые так неистово копали и раскопали. Только, возможно, должны оставаться какие-то тайны в жизни людей, давно почивших. Зачем рыть то, что эти люди не открыли при жизни? Да, теперь меняется смысл некоторых их стихотворений, и это новое слово не только в сплетнях, но и в науке. Однако, я до сих пор не понимаю, зачем люди препарируют многие произведения, изучая и пытаясь объяснить каждую его строчку, слово и букву, рассмотреть с разных сторон, так потом ещё и спорят о значении. Я не учёный, и для меня произведение живо до тех пор, пока оно отзывается в душе читателя, ведь все мы разные и каждый всё равно видит одно и то же стихотворение по-разному.
Короче, вы поняли, я явно не философ:)
#свояигра
#книжный_марафон

#Добро1_2курс (список "догадайся сам")

Эту книгу надо читать в оригинале, при соответствующем уровне языка, конечно. Потому что только в этом случае, а также при наличии солидной культурной базы в области мифологии и английской литературы, как минимум, можно заметить и понять все аллюзии, игры слов, оценить поэтические отрывки, которыми изобилует роман. В этом смысле "Обладать" мне чем-то напомнил многослойное творчество Умберто Эко, где на поверхности - доступная всем увлекательная история, а тем, кто в теме, открывается чтение совершенно иного уровня.

Интрига закручивается со случайного обнаружения "падубоведом" Роландом Митчеллом черновика письма поэта викторианской эпохи Рандольфа Падуба к незнакомке. Кто адресат? Было ли отправлено письмо? Если да, существовала ли переписка и сохранилась ли она? Научный интерес и простое любопытство заставляют Роланда начать расследование. С этого момента читателю придётся самому стать литературоведом: роман выстроен так, что создаётся ощущение непосредственного участия в исследовательской работе. Рассказ от третьего лица ведётся только о ходе изысканий в настоящем, а все, что касается прошлого, выложено на страницах книги в виде дневников, писем, отрывков поэм и стихов, с которыми читателю приходится "работать" и на основании которых складывать картину прошлого, как при настоящем научном поиске.
Надо отдать должное автору и переводчикам - в предложенных документах им удалось очень достоверно передать поэтический и эпистолярный стиль викторианской эпохи. Продираться через "загромождённые, как мебельный склад, предложения" было нелегко, но именно этот витиеватый слог создавал нужную атмосферность, контраст с настоящим временем.

В английском варианте роман называется Possession, что можно перевести двояко: обладание или одержимость. Все в книге так или иначе охвачены одержимостью обладания. Одержимость учёного во имя обладания знанием, одержимость собирателя с целью обладания редкостным экземпляром, одержимость любовников - чтобы обладать друг другом.

Роман мне очень понравился, хотя продвинуться глубже основного сюжета мне удалось во многом лишь с помощью примечания. И тем не менее, у меня возникали свои собственные параллели при чтении.
Мортимер Собрайл очень напоминал профессора Таккера из "Бумажных людишек" Голдинга, потратившего жизнь на преследования своего "Падуба" - Уилфрида Баркли.
Кристабель Ла Мотт казалась сделанной из одного теста с Сарой Вудрафф из "Женщины французского лейтенанта". Я даже внешне их одинаково представляла.
Переклички с "Фаустом" Гёте, "Холодным домом" Диккенса и "Нортэнгерским аббатством" Остин были очевидны, а для последователей Фрейда и феминисток в романе вообще поле непаханное.

И ещё одна неожиданная параллель - с недавним замечанием @neveroff об этичности публикаций переписки великих:
"Страшно представить себе, как хищные руки шарят в письменном столе Диккенса в поисках личных бумаг, где он запечатлел свои интимнейшие чувства – для себя и только для себя, а не на потребу публики."
"Письмо, наконец, не предназначено для читателей как соавторов или читателей как угадывающей и предсказывающей инстанции – оно вообще не для читателей. Оно – если это настоящее письмо – написано для читателя , одного, единственного."

Обычно для Академии я выбираю книгу интуитивно, потом читаю описание, рецензии, оцениваю сюжет, но в этом случае я искала определённую книгу – книгу, написанную в год моего рождения, как многие уже догадались, для того, чтобы закрыть пункт в БК.

С первых строк я, как ложка в сметане, застряла в непроходимом, сложном, многослойном тексте. Или как муха застряла в липкой паутине, ловко расставленной Антонией Байетт. И самым странным для меня было то, что обычно я с легкостью бросаю чтение чего-то мучительно для меня и с первых строк непонятного, а тут будто паралич – разум кричит: «прекрати», а глаза читают-читают-читают. Теперь я понимаю многих читателей, которые не бросают книги, не прочитав их до конца, аргументируя это тем, что смысл произведения может открыться лишь в финале. Чем дальше я пробиралась в дебри этой книги, тем сильнее становилась моя зависимость от неё. Стокгольмский синдром. В середине произведения я уже четко осознавала, что влюблена в него. А под конец, несмотря на огромное количество времени, потраченного на чтение, мне не хотелось касаться последних страниц, я перестала бояться, что для третей книги в Академии у меня совсем не остаётся времени, мне хотелось просто наслаждаться каждой строчкой. Да, вот так банально.

Эта книга – огромный авторский труд. Пожалуй, мне ещё не доводилось читать чего-то столь же многогранного, многопредметного, многодонного. Из воображения автора на свет к читателю выходят два поэта: Р.Г. Падуб и Кристабель Ла Мотт, жившие в 19 веке. Создавая образы, Антония Байетт не просто наделила героев уникальными чертами личностей, она сама создала их произведения (стихи, поэмы, письма), опираясь на внутренний мир, которым сама же их наделила. На сколько же глубока и расщеплена личность автора, способного сделать такое?
Многие советовали прочитать послесловие переводчиков, я прочитала, и, к счастью для себя, обнаружила, что очень многое мне удалось уловить самой. Когда обнаруживаешь разгадку сам, это ведь гораздо приятнее того, когда ответ преподнесут тебе на блюдечке. Но и не буду, конечно, спорить с переводчиками – невозможно перевести такой мощи роман, не растеряв смысла, которым книгу может наградить только язык её написания. Но если уж нам, читающим перевод, могут открыться такие тайные совпадений и закольцованности судеб, то от мыслей, что чувствует человек, читающий эту книгу в оригинале, у меня начинают дрожать коленки.

В итоге, много о моих мыслях и чувствах, но мало о сюжете. Это я сделала абсолютно специально, ибо сюжет тут прост и банален. А вот его исполнение и подача – гениальна!
Советую всем, кто любит глубоко нырять и не боится после этого остаться на дне.

#Добро1_2курс
#БК_2018 (Книга, написанная в год, когда вы родились)

«А я – без слов. Я слов не нахожу.
Едины в чувствах и душа и тело.»
Possession - как описать тебя? Многослойный, романтический, детективный, тяжёлый, увлекающий, сюрреалистический (порой), любовный, медитативный, изящный…
Здесь события происходят в двух разных временных отрезках, где находка одного черновика письма позволит узнать то, что не должен был узнать никто. Роланд, исследователь творчества Падуба, обнаруживает его совершенно случайно и начинает своё расследование, объединив свои усилия с Мод, являющейся исследовательницей творчества Кристабель Ла Мотт. Письма, стихи, целые поэмы – всё неразрывно связано между собой, всё образует единую цепочку между героями, одни из которых, Генри Падуб и Кристабель Ла Мотт, – выдуманные поэты одного из самых значимых периодов английской истории, Викторианской эпохи.
Само название романа – главная мысль, которая есть в каждой его части: любовь, жажда знаний, непреодолимое желание завладеть рукописями. Не смотрят на то, что был создан роман в 1990 году, написан он на английском языке 19 века, - это видно и в речах, и в письмах, и в повествовании. Конечно же, читать его необходимо в оригинале – книга-загадка, в которой соседствуют мифология, легенды, тонкая игра слов, спиритизм. Но если Вы, как и я, в английском не сильны, то и на нашем родном эта книга просто великолепно.
P.S. Особенно финальная сцена.

#зло1_2курс
#зло_не_дремлет

Если бы можно было поставить несколько оценок, то эту книгу я бы оценила так:
10 - за гениальный замысел, за воплощение, за писательское мастерство, за словотворчество, за глубину идеи и слаженную геометрию образов. Да в конце концов, за то, что Антония Байетт явно писала, что называется, от души, не ориентируясь на моду в издательском бизнесе, на коммерческий успех, на условные вкусы основной массы читателей-потребителей. Она пишет то, что требует ее ум, ее сердце, ее фантазия. Невероятно интеллектуально наполненная, эта книга как головоломка. Сколько нужно знать, сколько нужно пережить, прочувствовать, чтобы написать такое. Сколько лет нужно просидеть в пыльных архивах, душных читальных залах, чтобы родились такие яркие герои как Падуб и Кристабель. Это потрясающе, это необыкновенно, без иронии.

Лично мне книга дала очень мало, помимо бесконечной головной боли. Мое удовольствие от чтения я могу оценить не выше чем на 3. Автор насыщает текст ужасно длинными, невообразимо трудночитаемыми стихами и поэмами, наводящими сон и дрему. Она наводняет роман жутчайше невоспринимаемыми мной длиннющими запутанными письмами, наводящими тоску и депрессию. Пожму руку тому, кто прочитал роман от слова до слова в ясном сознании!

Мне нравилось прослеживать линию современности и находить аналогии в прошлом. Это было так тонко, ненавязчиво и красиво. Энтузиазм и целеустремленность героев в поисках конечной разгадки меня порадовали и подбодрили, но когда в начале я познакомилась с десятком героев, вся суть которых - кропотливые поиски слов, значений, аллюзий и намеков, я не поняла, разве это жизнь? Так раствориться, так заменить реальную настоящую жизнь старинной пылью - это нормально? Да какое дело, с кем жила поэтесса такая-то и с кем спал поэт такой-то? Интерес в том, что как раз от того, кто с кем спал и кто с кем жил, диаметрально может поменяться смысл стихотворения. И все-таки я воспринимала образы Собрайла, Роланда, Аспидса, Беатрисы как авторскую иронию.

Еще 10 я бы поставила за послесловие переводчика, разгоняющее туман. Надо было читать его в начале, сделать предисловием. Да, без спойлеров не обошлось бы, но зато была бы во время чтения в руках надежная нить Ариадны.

Еще я частенько прикидывала, было бы интереснее и понятнее, если бы прообразами героев были бы русские поэты? Да, мне определенно было бы интереснее.

Мой итог: очень сложная насыщенная книга, глубокая и умная, не для всех.

#Добро1_2курс

Роман "Обладать" удивителен в своей многогранности, как и само понятие обладания из названия, которое может трактоваться не только как владение, но и одержимость, страсть (Possession). Приписка в оригинальном названии "A Romance" тоже что только не включает в себя. Сама Байетт напускает тумана с таким вот "романтическим романом", но жанрово в этом томике собрана целая россыпь - и роман классический, и рыцарский, и черты готического, эпистолярного, что-то от саги, с поэтическими лирико-эпическими вставками, не обошлось и без детектива, трагедия соседствует с комедией положений. Головокружительно не только жанровое многообразие, но и бесконечные и запутанные лабиринты отсылок, в которых простой читатель и не разберётся до конца, если уж и профессиональные литературные исследователи вместе с переводчиками ломали головы. Но даже той малой части понятных и пояснённых отсылок достаточно для того, чтобы почувствовать этот шарм аналогий и ассоциаций.

Роман очень особенный и в плане ритмов и темпов - это настоящая полиритмия, ощущаемая благодаря скачкам во времени и вставкам документов, писем, поэзии. Повествование получается сосредоточенно-медитативным, но не усыпляющим, чем-то напоминает музыку Баха. Это не то искусство, которое будоражит поверхностной динамикой (хотя движение и интересные повороты сюжета однозначно присутствуют), но очаровывает глубиной и многослойными красками. "Обладать" - это ещё и проникновенная ода любви к литературе в целом, с начала её времён, от древних мифов, трагедий, эпоса через рыцарские, викторианские романы и все последующие жанры к постмодернизму, литературе современной. Поэтому сложно представить, чтобы такой роман не полюбился истинному читателю.

Всё даже начинается в библиотеке, в 20 веке, когда один из главных героев Роланд (отсылка к образцовому рыцарю) открывает толстую в чёрном пыльном переплёте книгу и находит черновики любовного письма от викторианского поэта Рандольфа Падуба (в оригинале Ash - и пепел, и ясень) к какой-то таинственной особе. И понеслись литературные расследования... Понеслись, конечно, громко сказано, потому что сюжет хоть и движется, но очень степенно и разгоняется на полную мощь только ближе к концу.

Филигранно, утончённо и живо Антония Байетт создаёт образы двух поэтов, рождающихся из её воображения: Рандольфа Падуба и Кристабель Ла Мотт. Оба они образы собирательные и у каждого есть по несколько прототипов. У Падуба это Роберт Браунинг и Альфред Теннисон. Кристабель - Кристина Россетти, Элизабет Барретт Браунинг, Эмили Диккинсон (чей маленький сборник стихов в оригинале по счастливой случайности оказался у меня на книжной полке). Но поэты заключают в себе не только реальные прототипы, но и отражения литературных архетипов, мифологических созданий и даже целых явлений: они и боги, и духи, и эпические герои, феи, монстры, ведьмы, деревья, реки. Наиболее захватывающий и противоречивый образ в результате у феи Мелюзины, воплощённый в Кристабель. Такими же собирательными становятся у автора и современные герои из 20 века. Это "магические кристаллы", которые поворачиваются то одной гранью, то другой, и каждый персонаж, как и вообще любой человек оказывается целой вселенной. И в этом случае, конечно, нельзя не зацепиться глазом за цитату воображаемого Падуба:

"Человек - это история его мыслей, дыхания, поступков, телесного состава и душевных ран, любви, равнодушия и неприязни, история его народа, государства, земли, вскормившей его, его предков, камней и песчинок, знакомых ему краёв, история давно отгремевших битв и душевных борений, улыбок дев и неспешных речений старух, история случайностей и постепенного действия непреложных законов..."

Возвращаясь к вопросу обладания, интереснее всего он отражается не в любовном влечении, хотя эта сторона также раскрыта ярко, но в одержимости литературных исследователей, которые хотят владеть тайнами, предметами, личной перепиской и при желании всеми мыслями умерших поэтов. Моральная сторона этого вопроса очень размыта, и Байетт в целом не слишком даже порицает своих героев, дошедших до несанкционированного раскапываниямогилы. Она видит в подобной страсти что-то если не благородное, то точно очаровательное.

Временные переклички от древних времён до современности навевают мысли о цикличности - мотив "вечного возвращения", завораживающий, гипнотический: ощущение, что всё это уже было и будет, почти магические моменты трансцендентального осознания. Поэтому, пожалуй, в книге и не обошлось без спиритизма и фрейдизма, магическое постоянно блуждает рядом, но к счастью под руку со скепсисом. Эта спиритическая составляющая тут же связывается с женским началом, а скепсис отлично отражён в поэме Падуба "Духами Вожденны". Борьба двух начал мужского и женского ещё одна богатая на трактовки составляющая, тут даже нелегко понять отношение самой писательницы в феминизму, который расцветает на страницах и показан также многогранно, через призму "магического кристалла".

Через роман по-новому ощущаешь эти таинственные связи между читателем и писателем, между человеком и искусством, искусством и временем. А ещё это очередное напоминание о том, как на самом деле полезно и захватывающе обращаться к древним мифам, легендам, эпосу, к тому, из чего вырастала целая культура, как из маленьких ростков древней литературы разветвились деревья и превратились в пышные кроны литературы нашего времени.

Долго я собиралась начать свое знакомство с творчеством Байетт и начать именно с этой книги. На самом деле мне кажется, что я подспудно ощущала – эта книга потребует моего полного внимания, не вникать, читать по диагонали, читать параллельно с чем-то еще не получится. И вот я решилась. Несколько прекрасных дней я посвятила чтению, полностью погрузилась в эту историю.

Отмечу сразу то, что и многие до меня отмечали, та скрупулезность, ту тщательность, с которой автор придумала двух поэтов 19 века – Падуба и Ла Мотт, придумала их произведения и не только названия, но и тексты, и, главное, встроила их в наш мир, в нашу реальность, словно все именно так и было.
Не смею претендовать на то, что мне были ясны и понятны все аллюзии автора, все отсылки, но читать все равно было очень увлекательно и вкусно. Современные исследователи творчества Падуба и Ла Мотт - Роланд Митчелл и Мод Бейли – с неожиданным увлечением и жаром стремятся разгадать скрытую в прошлом поэтов тайну, схватившись за кончик нити, размотать весь клубок. Это ведь так здорово, не правда ли, так невероятно и волнующе – доказать или опровергнуть романтическую связь. Не важно, что герои истории давно мертвы. Не важно, что своя личная жизнь абсолютно не радует, да и вообще все вокруг выглядит блекло и безнадежно. Хотя кто знает, может искра интереса к жизни викторианских поэтов родит и другие искры.

Отчасти я могу понять, почему люди любят читать чужие письма. Это как подсмотреть безнаказанно в замочную скважину или подслушать под окошком – личное, сокровенное, не предназначенное для чужих глаз и ушей лакомый кусочек для тех, кто испытывает интерес только к чужим жизням. Я искренне не хочу, чтобы кто-то обиделся, но никогда я не понимала и мне не хотелось прикупить себе книги – 100 писем великих людей о любви или, например, переписка Марины Цветаевой. Если бы эти люди хотели, чтобы их письма читали все, то они бы писали в газеты. А так это слишком личное, интимное, чтобы можно было себе позволить в это влезть. Кто-то скажет, что мы, потомки, обладаем полным правом до конца понять личности знаменитых людей и письма для этого лучший источник. Но я не читаю и все.

Ладно, что-то я разболталась не о том. А речь о том, что книга эта была чистейшим наслаждением - сказки и легенды, притчи и стихи, поэзия и любовь, и ода творчеству. Добавлю только одно, обязательно буду читать еще раз, когда сюжет известен, хочется сосредоточиться на деталях.