Рецензии на книгу Циники. Бритый человек

Сказать по правде я вообще не любитель революционной литературы. Очень тяжело воспринимается, уж не знаю почему. Весь этот хаос, творившийся в тот период времени - не укладывается по полочкам. Просто не могу их связать. Ну это так, небольшое отступление от темы.

Анатолий Мариенгоф новый для меня автор. Раньше не сталкивалась с его творчеством, поэтому немного опасалась. И да, "Циники" куда лучше воспринялась, нежели "Бритый человек". Правда чуть позже поняла свои ошибку, ведь чтобы как следует понять "Бритого человека", надо знать про дружбу автора с Есениным. Ну что же, перейду лучше к "Циникам".

Читая "Циников" испытала некоторый шок. Совершенно не была готова к таким странным отношениям между персонажами:
Мне больше не нужно спpашивать себя: «Люблю ли я Ольгу?»
Если мужчина сегодня для своей возлюбленной мажет вазелином чеpный клистиpный наконечник, а назавтpа замиpает с охапкой pоз у электpического звонка ее двеpи — ему незачем задавать себе глупых вопpосов.
Любовь, котоpую не удушила pезиновая кишка от клизмы, — бессмеpтна.
Тем более если учесть, как Ольга его об этом попросила.
— Ольга, я пpошу вашей pуки.
— Это очень кстати, Владимиp. Hынче утpом я узнала, что в нашем доме не будет всю зиму действовать центpальное отопление. Если бы не ваше пpедложение, я бы непpеменно в декабpе пpевpатилась в ледяную сосульку. Вы пpедставляете себе, спать одной в кpоватище, на котоpой можно игpать в хоккей?
Повторюсь, что смутно ориентируюсь в истории революции России. Конечно же есть некоторые знания, но вот такой вот расчет вообще смутил. Выйти замуж из-за удобства...

Короче, очень плохо могу выразить свое отношение к "Циникам". Почему-то понравилось, а почему - развожу лапками.

Что я знала про Мариенгофа? Да ничего я толком и не знала, а "Циники" меня тем временем дожидались и на полке хотелок, и в бумажном виде. Близкий друг Есенина, достаточно плодотворный поэт-имажинист и прозаик, Мариенгоф не популярен - не был ни тогда, ни сейчас. Его имя не стоит на одной ступени с громкими именами некоторых его современников. А тем не менее Бродский от души считал "Циников" лучшим романом 20 века. В 1929 году, наряду с замятинским "Мы", роман запрещён и объявлен "антиобщественным проявлением в области литературы".

Соглашаться с Бродским я не стану и называть другой лучший роман 20 века тоже. Но "Циники" безусловно очень важный представитель литературы того периода и свидетель времени.

ЦИНИКИ.
Роман, рисуя общество и уподобляясь ему, изломан и жёсток. Дневниковые записи разных размеров - то короткие документальные вырезки, то отрывочные мысли, то более пространные размышления.
4 части: 18-й год, 19-й год, 22-й год... 24-й год.
Революция, террор, вереницы трагедий.
Читать больно, горько. Но не жалко.
Кто-то из героев захлёбывался пламенем и горечью разбавленного спирта, читатель захлёбывается пламенем и горечью слов.

Повсеместные крестьянские восстания и аресты, тифозники, вши и клопы, массовый голод.

На углах продают хлебные корочки, обломки сахара. Планируют установку десятков новых памятников.

Всё продаётся по талонам, купонам, если есть что продавать, употребляют в пищу глину и делают пироги из липовых листьев. Планируют открытие нескольких музеев.

Нэп. В морге, рассчитанном на 12 персон, валяются 300 трупов. Голодные дети бросаются в колодцы. По подсчётам Нансена голодает 33 миллиона человек.

Выпускаются новые бурильные молотки, мощные моторы, тракторы.

Каннибализм, трупоедство. Люди убивают своих детей, следом себя, что получается даже позитивней, чем поедание своих же чад. А производство растёт.

Что среди этого? Главные герои со своим цинизмом и своей любовью. Герои в духе своего времени. Обмельчавшие. Историк Владимир отстранёно размышляет о революции и верит в свою любовь, верит как в пир во время чумы. Голод, убийства, преступления против народа, - всё не важно, пока можно купаться в счастье своей любви. Сама же любовь приобретает странные очертания - из союза двоих к треугольнику, к четырёхугольнику, к бесконечности... и к пустоте.

Возможно ли счастье в несчастное время? Возможно ли счастье в цинизме? Не в этот раз. Не с этими героями.

Мариенгоф пишет метко, цепляюще. Его словесные конструкции дёргают эстетическое чувство в разные стороны:
- генеральское лицо "мёртвое и глупое, как живот без пупка";
- "тёмной банной простынёй" висит на верёвке воздух;
- "окна похожи на глаза, потемневшие от горя";
- "губы цвета сырой говядины";
- звёзды словно старушки, вымытые "хорошим душистым мылом".

И уродливое хохочущее несчастье, истерзанная любовь и забота при смерти о любимых конфетах "пьяная вишня".

БРИТЫЙ ЧЕЛОВЕК.
После нервной прогулки с "Циниками" немедля отправляешься нанести ещё более дёрганный визит "Бритому человеку". В Пензу.
Здесь проза Мариенгофа ещё больше напоминает его поэзию, ещё больше грубых натуралистичных эпитетов:
- глаза, лежащие "кусочками гнилой говядины, просаливающие веки, будто оберточную бумагу";
- "сияющее лицо друга, словно он объелся созвездиями подобно автору Экклеиаста";
- "дорога, обмазанная солнцем, как йодом".

Главный герой неприятен, но как-то интересен в своей неприятности, жалок, неловок и смешон, оправдывая свою фамилию - Титичкин.
Запутанная временными скачками история заклятых друзей, история пойманного за хвост несчастья, где сплошь и рядом мужчины-мужланы и женщины-проститутки, и зачастую любовь как оскорбительная пощечина. У Мариенгофа низменное и возвышенное идут рука об руку, и этот контраст как обжигающий ледяной душ. Эту прозу ни с чем не спутаешь.
Она рваная и кидающаяся от романтизма в какие-то жуткие дебри.
Кто-то пишет, что это вариация на тему дружбы Мариенгофа и Есенина. Не знаю. Для этого нужно лучше прочесть "Роман без вранья".

Такой он, Мариенгоф: запрещённый, забытый, противоречивый, колкий, остроумный. Тема убийств и самоубийств чернит страницы его романов. Наверное, после смерти Есенина. В этом случае, не могу представить как отразилось на его творчестве самоубийство собственного сына.

Пятнышко, как от раздавленной клюквы.
Тише. Не хлопайте дверью. Человек…
Простенькие четыре буквы:
— умер.

Неоднозначно. И нормальной рецензии не написать.
Так и живем ведь.

"- Вам необходимо вымыться. Работает ли в вашем доме водопровод? Иначе я понапрасну отсчитала шестьдесят четыре ступеньки.
- Час тому назад водопровод действовал. Но ведь вы знаете, Ольга, что в революции самое приятное - ее неожиданности."

"— Хочу мороженого.
Я отвечаю, что Московский Совет издал декрет о полном воспрещении «продажи и производства»:
…яства, к которому вы неравнодушны.
Ольга разводит плечи:
— Странная какая-то революция."

"В этой стpане ничего не поймешь: Гpозного пpощает и pастеpзывает Отpепьева; семьсот лет ведет неудачные войны и покоpяет наpодов больше, чем Римская Импеpия; не умеет делать каких-то «фузей» и воздвигает на болоте гоpод, пpекpаснейший в миpе."

"Я ненавижу мою любовь. Если бы я знал, что ее можно удушить, я бы это сделал собственными pуками. Если бы я знал, что ее можно утопить, я бы сам пpивесил ей камень на шею. Если бы я знал, что от нее можно убежать на кpай света, я бы давным-давно глядел в чеpную бездну, за котоpой ничего нет.
Осенние липы похожи на уличных женщин. Их волосы тоже кpашены хной и пеpекисью. У них жесткое тело и пpохладная кpовь. Они pасхаживают по бульваpу, соблазнительно pаскачивая узкие бедpа.
Я говоpю себе:
«Задуши Ольгу, швыpни ее в водяную синюю яму, убеги от нее к чеpтовой матеpи!»
В самом деле, до чего же все пpосто: у нее шея тонкая, как соломинка… она не умеет плавать… она целыми днями, не двигаясь, лежит на диване. Когда я выйду из комнаты, Ольга не повеpнет головы. Сяду на пеpвый попавшийся тpамвай и не куплю обpатного билета. Вот и все. "