Книга Пасынки Вселенной онлайн

1

Эвинг медленно просыпался, чувствуя леденящий, сковывающий холод во всем теле. Но постепенно он начал оттаивать. Вот уже стало теплее голове и плечам, тепло медленно проникало в остальные части тела. Он попробовал пошевелиться, насколько это было возможно, и искусно сотканная нежная паутина из пены, в которой он, как в люльке, покоился в течение всего космического путешествия, затрепетала, встревоженная ожившими мускулами.

Он вытянул руку и опустил вниз рукоятку, торчащую в каких-нибудь шести дюймах от него. Из отверстия рассеивателя на «люльку» обрушился поток жидкости, растворяя и смывая сковавшую Эвинга паутину. Теплее стало ногам. Тяжело дыша, он с трудом поднялся. Сделав два шага, Эвинг остановился и осторожно потянулся.

Он проспал одиннадцать месяцев, четырнадцать дней и около шести часов, как показывали часы, установленные на панели управления над его «люлькой». Время отсчитывалось в абсолютных галактических единицах. Секунда – галактическая единица измерения времени – была выбрана только потому, что когда-то ею пользовались на планете, откуда происходили все люди.

Эвинг прикоснулся к эмалированной кнопке, и маленький сегмент внутренней обшивки корпуса корабля откинулся вниз, открывая мягко светящийся смотровой экран. В центре экрана висела зеленая планета. И это не был цвет люминофора экрана – зеленый цвет был ее естественным цветом. Обширные моря омывали ее материки.

Земля!

Эвингу было хорошо известно, что он должен делать дальше. Теперь, когда в его оттаявшем теле восстановилось нормальное кровообращение, он быстро добрался до противоположной стены, где находился субэфирный генератор, и щелкнул выключателем. Загорелась зеленая лампочка.

– Говорит Бэрд Эвинг, – произнес он в микрофон передатчика. – Я нахожусь на околоземной орбите. Пока что все в порядке. В ближайшее время начну спуск на Землю. Ждите следующих сообщений.

Он отключил передатчик. В эти самые мгновения его слова уже летели через галактические просторы к родной планете, унесенные субэфирной волной. Пройдет пятнадцать дней, и сообщение будет принято на Корвине.

Все эти долгие месяцы своего одиночного полета Эвинг, конечно, предпочел бы бодрствовать. За это время можно прочитать много интересных книг и прослушать массу музыкальных записей. Он ужаснулся от мысли, что проспал почти год, не пробуждаясь. Сколько времени пропало зря!

Однако те, кто послал его в далекое путешествие, приводили другие доводы:

«Вы полетите через невероятно огромное космическое пространство, да еще в одиночном корабле. Невозможно так долго бодрствовать и не сойти с ума, Эвинг. Нам необходимо, чтобы вы оставались в здравом уме».

Он пытался возражать, но они были непреклонны. Жители Корвина посылали его на Землю, не считаясь с безумными расходами, чтобы он смог выполнить поручение огромной жизненной важности. Стоило им хоть на миг усомниться, что он прибудет на Землю не в самом лучшем виде, они тотчас бы заменили его другим. Эвинг неохотно уступил. Его поместили в питательную ванну и показали, как с помощью управляемых руками и ногами рычагов привести в действие механизм глубокого охлаждения, позволяющего безболезненно перенести длительное путешествие в состоянии «спячки», а затем, по окончании полета, быстро выйти из этого состояния. Его корабль, чуть больше обычного гроба, тщательно герметизированный, был запущен в тьму космоса. Маленький одноместный плот в безбрежном мире.

Прошло не менее десяти минут, прежде чем весь его организм полностью восстановился и все физиологические функции пришли в норму. В зеркале он увидел необычную мягкую щетину, покрывшую его изможденное лицо. Эвинг и раньше не страдал избытком плоти, но теперь он был похож на скелет. Щеки глубоко запали, кожа туго обтягивала выступавшие скулы. Живот совсем втянулся внутрь, ноги и руки скорее напоминали конечности паука, чем человека. Казалось, что даже волосы его увяли за это время. В 3805 году, когда он покинул Корвин, чтобы совершить этот крайне необходимый перелет на Землю, они пылали ярко-рыжим огнем. Теперь же его шевелюра потемнела, приобрела грязно-коричневый цвет. Эвинг был высоким, поджарым мужчиной, с резкими чертами лица и мягкими пытливыми глазами.

Сейчас ему предстояла очень важная работа.

Рядом с субэфирным передатчиком была смонтирована установка обычной радиосвязи для сообщения внутри планетарной системы. Глядя на бледно-зеленый шар Земли, он включил радиопередатчики. В ответ послышался только шум атмосферных помех. Затаив дыхание, Бэрд ждал. Ждал те слова, которые он впервые услышит, слова, которые будут произнесены на земном языке. Его охватила тревога: поймут ли земляне его англо-корвинский диалект?

Ведь как-никак прошла почти тысяча лет с тех пор, когда была основана колония на Корвине, и более пятисот лет с того времени, когда обитатели этой планеты остались без каких-либо контактов с материнской планетой. За пятьсот лет языки могли сильно измениться.

Внезапно в кабине раздался мужской голос:

– Наземная станция Прима-два. Кто на связи?! Говорите! Говорите!

Эвинг улыбнулся: он слышал понятную речь.

– Вызывает одноместный корабль. На связи с Землей корабль свободной планеты Корвин. Я нахожусь на устойчивой орбите на расстоянии пятидесяти тысяч километров от поверхности Земли. Прошу разрешения на посадку. Укажите координаты места приземления.

Наступило длительное молчание, настолько длительное, что его никак нельзя было объяснить временной задержкой, вызванной конечной скоростью распространения радиоволн в околоземном пространстве.

«Может быть, – подумал Эвинг, – я говорю слишком быстро или мои слова потеряли свое истинное значение для современных землян?»

Наконец на Земле ответили:

– Какая, вы сказали, свободная планета?

– Корвин. Эпсилон-12 Большой Медведицы. Бывшая колония Земли.

Снова наступила пауза.

– Корвин… Корвин. О, я полагаю, вы можете совершить посадку. Каков тип корабля? С искривляющим пространство приводом?

– Да, – ответил Эвинг. – С фотонным ускорителем, разумеется. И ионно-лучевыми двигателями для полета в атмосфере.

– Ваши фотонные ускорители радиоактивны? – спросил земной собеседник.

Захваченный врасплох путешественник на мгновение задумался. Затем, нахмурившись, произнес в микрофон:

– Если вы имеете в виду излучение тяжелых частиц, то этого нет. Фотонные ускорители просто превращают… – он задумался. – Следует ли мне подробно все объяснять или нет?

– Нет. Не торчать же вам весь день на орбите. Если ваш корабль нерадиоактивный, то валяйте, спускайтесь. Сейчас я вам дам координаты места посадки.

Эвинг тщательно переписал возникшие на экране цифры, повторил их с помощью клавиатуры, чтобы проверить точность приема, поблагодарил землянина и дал отбой связи. Затем он ввел полученные координаты в бортовой компьютер.

В горле у него пересохло. Он почувствовал беспокойство: ему показалось, что землянин разговаривал с ним несколько фривольно, небрежно, даже, пожалуй, с раздражением. «Вероятно, я слишком разговорился, – подумал Эвинг. – А для землянина прием кораблей с других планет, наверное, обычная рутинная работа».

И тем не менее начало было не очень приятным. Эвинг понимал, что у него, как и у всех на Корвине, было в высшей степени идеализированное представление о землянах; он считал их самыми мудрыми существами, во всех отношениях превосходящими других людей. И, разумеется, когда узнаешь, что полубожественные обитатели материнской планеты – это обычные люди, такие же, как и их потомки на дальних планетах-колониях, то испытываешь определенное разочарование.

Эвинг пристегнулся: ему предстоит заключительный бросок вниз, сквозь атмосферу, окутавшую Землю. Началась последняя фаза путешествия. Через час он будет стоять на земле – в прямом смысле слова.

«Надеюсь, они окажутся в состоянии помочь нам», – подумал он. Орды варваров-клодов из туманности Андромеды, не имеющих даже лица, ворвались в Галактику, сметая все на своем пути. Уже четыре планеты пали под натиском клодов. Элементарный расчет показал, что они достигнут Корвина в ближайшие десять лет. Эвинг представил лица сраженных горем, уводимых в рабство женщин и детей, обугленные развалины сверкающей остроконечной Башни Планетарного Совета, Университета, испепеленные огнем плодородные земли…

Гнетущие мысли о судьбе своей родины не покидали Эвинга, пока его крохотный корабль по спирали опускался к Земле. «Земля поможет нам, – утешал он себя. – Земля спасет свои колонии от порабощения».

Корабль вдруг резко затормозил, и Эвинг почувствовал, что его кровеносные сосуды вот-вот разорвутся. Он уцепился за поручни и стал что было мочи кричать, чтобы облегчить давление на барабанные перепонки. Однако от напряжения, охватившего его, освободиться подобным образом было невозможно. Грохот торможения сотрясал остов его корабля, и зеленая планета с устрашающей скоростью разрасталась на смотровом экране.

Еще несколько минут, и на какое-то мгновение корабль завис в результате действия собственных тормозных ракет, затем мягко опустился и замер на широкой железобетонной посадочной площадке.

Пальцами, едва разгибающимися в неожиданно навалившемся на его тело тяготении, Эвинг отстегнул ремни и увидел на смотровом экране небольшие автотележки, с грохотом пересекающие поле космодрома в направлении его корабля. «Дезинфекционная команда, – подумал он. – И, конечно, состоящая только из роботов».

Бэрд терпеливо подождал, пока они сделают свое дело, затем распахнул люк и выбрался наружу. Воздух пах вполне сносно, хотя и непривычно. На его родной планете в воздухе содержится двадцать три процента кислорода, то есть на два процента больше, чем на Земле. Да и день на Корвине теплее. Эвинг заметил похожее на узкий высокий парус здание вокзала и направился к нему.

Двери вокзала тотчас распахнулись перед ним. Как только Эвинг переступил порог, робот, безликий и тупой, выполнил сканирование его тела своим фотодатчиком. Внутри вокзал сверкал красно-зелеными огнями, то зажигающимися, то гаснущими. От ослепляющих вспышек у Эвинга закружилась голова.

Существа самого различного рода толпились вокруг. Неподалеку Эвинг увидел четыре полугуманоидные фигуры с головами, как пузыри, занятые оживленной беседой. Немного поодаль двигались целые толпы созданий, более похожих на землян. Эвинг поразился их внешности.

Некоторые из них были «обычными» людьми, хотя и причудливо мускулистыми и угловатыми на вид, но все же не в такой степени, чтобы вызвать на Корвине удивленные восклицания. Зато другие!..

Пышно разодетые в блестящие длинные хитоны, бирюзовые и черные, черные и золотистые, они являли собой необыкновенное зрелище. Один из них не имел ушей. Череп его был совершенно голый, украшенный лишь бриллиантовыми брошами, неизвестно каким образом прикрепленными к голове. У другого была одна нога, и он опирался на переливчатый перламутровый костыль. В носу третьего изумрудами сверкало золотое кольцо.

Ни один из них, казалось, ничем не походил на другого. Как опытный специалист по обычаям различных культур Эвинг мог объяснить это явление. Увлечение украшениями – общая тенденция для высокоразвитых обществ, в том числе и земного. И среди этих модников и модниц он почувствовал себя ужасным провинциалом. Корвин был молодым миром, хотя история его насчитывала уже добрую тысячу лет. Такие причуды моды еще не дошли до них.

Эвинг решительно подошел к группе щеголеватых землян, болтающих между собой неподалеку от него. Их высокие голоса звучали резко и неестественно для его слуха.

– Извините меня, – обратился к ним Эвинг. – Я только что прибыл со свободной планеты Корвин. Скажите, пожалуйста, как мне найти кого-нибудь из властей?

Земляне резко прервали беседу. При виде Эвинга они как-то смутились.

– Вы с планеты-колонии? – поинтересовался одноногий таким голосом, что с трудом можно было различить что-либо членораздельное.

Эвинг кивнул:

– С Корвина. В шестнадцати парсеках отсюда. Планета была заселена землянами тысячу лет назад.

Земляне стали обмениваться фразами с такой быстротой, что невозможно было понять, о чем идет речь. Казалось, они говорили на каком-то особом, только им понятном языке. Их нарумяненные лица выражали совсем не доброжелательность.

– Где я могу повидаться с властями? – переспросил Эвинг, на этот раз менее уверенно.

Тот, у которого не было ушей, визгливо рассмеялся:

– Какие еще власти? Это Земля, дружок! Мы здесь вольны делать все, что нам заблагорассудится!

Эвингу стало не по себе. Ему с первого взгляда очень не понравились эти земляне. Теперь же неприязнь усилилась еще больше. Сбоку он услышал весьма необычный голос с сильным акцентом:

– Если я не ослышался, вы сказали, что прибыли с одной из колоний?

Эвинг повернулся. С ним говорил «обычный» землянин – мужчина ростом выше среднего, с квадратным массивным лицом и густыми бровями, нависшими над глубоко посаженными маленькими глазками. У него был глухой, монотонный и очень неприятный голос.

– Я с Корвина, – кивнул Эвинг.

Собеседник нахмурился. Его огромные брови сошлись над переносицей.

– Откуда, откуда? – переспросил он.

– С Корвина. Планета отстоит от Земли на расстоянии шестнадцати парсеков и находится в системе звезды Эпсилон-12 созвездия Большой Медведицы.

– А что же вы делаете на Земле?

Враждебный тон голоса раздражал Эвинга. Стараясь быть спокойным, он бесстрастно ответил:

– Я назначен властями нашей планеты официальным посланником на Землю, и поэтому мне хотелось бы встретиться с представителями правительства. Для начала меня устроила бы… таможня.

– Такой здесь нет, – ответил коренастый. – Земляне отказались от подобной роскоши около столетия назад. Таможенники доставляли им немало излишних хлопот.

Он весело, с едва скрываемым презрением взглянул на троих щеголей, которые отодвинулись подальше и вернулись к своему разговору.

– Вряд ли землян хоть что-нибудь сейчас волнует.

– А вы что, разве сами не с Земли? – недоуменно спросил Эвинг. – Я имею в виду…

– Я? – Из широкой груди собеседника вырвался сардонический смех. – Вы, видимо, на самом деле находитесь в состоянии крайней изоляции. Я с Сириуса. Сириус-4 – старейшая из земных колоний. Неплохо бы нам с вами выпить, а? Мне хотелось бы поговорить с вами подольше.