Книга Знак Хаоса онлайн

Карлу Йоку, первому читателю:

От Лузитании до Эвклид-парка, От Саркобатус Флотс до Лебедя Х-1 Да будешь жить ты 10 тысяч лет, Да будет твой ум в безопасности, Да сломают мелкие божества свою общую ногу…

1

Эмбер: высокий и яркий, на вершине Колвира, в середине дня. Черная дорога: низкая и зловещая, тянущаяся через Гарнат от Хаоса до юга. Я: ругаясь, расхаживаю и иногда читаю в библиотеке дворца в Эмбере. Дверь в эту библиотеку: закрыта и заперта на засов.

Взбешенный принц Эмбера уселся за стол, вернул свое внимание к открытому тому. Раздался стук в дверь.

– Вон! – рявкнул я.

– Корвин, это я, Рэндом. Открой, а? Я даже принес ленч.

– Минутку.

Я снова поднялся на ноги, обогнул стол, прошел через помещение. Рэндом кивнул, когда я открыл дверь. Он принес поднос, который поставил на столик рядом с моим столом.

– Тут много еды, – заметил я.

– Я тоже голоден.

– Так предприми что-нибудь на этот счет.

Он предпринял. Он разрезал мясо и передал мне часть на огромном ломте хлеба. Налил вина. Мы уселись и поели.

– Я знаю, что ты все еще взбешен, – проговорил он через некоторое время.

– А ты нет?

– Ну, может быть, я больше привык к этому. Не знаю. И все же… Да. Это было своего рода внезапно, не так ли?

– Внезапно? – Я сделал большой глоток вина. – Это просто точь-в-точь, как в былые дни. Даже хуже. Он мне действительно стал симпатичен, когда разыгрывал из себя Ганелона. Теперь, когда он вернулся к управлению, он стал таким же безапелляционным, как всегда, он отдал нам ряд приказов, которые не потрудился объяснить, и снова исчез.

– Он сказал, что скоро свяжется.

– Как я понимаю, в последний раз у него тоже было такое намерение.

– Я не так уж уверен.

– И он ничего не объяснил относительно другого своего отсутствия. Фактически, он ничего по-настоящему не объяснил.

– У него, должно быть, есть свои причины.

– Я начинаю сомневаться, Рэндом. Ты не думаешь, что его ум, наконец, мог сойти с резьбы?

– Он был все же достаточно острым, чтобы одурачить тебя.

– Это было комбинацией низкой животной хитрости и способности менять облик.

– Это ведь сработало, не так ли?

– Да, сработало.

– Корвин, а не может ли быть так, что ты не хочешь, чтобы у него имелся план, могущий оказаться действенным, что ты не хочешь, чтобы он был прав?

– Это нелепо. Я хочу покончить с этим безобразием ничуть не меньше, чем любой из нас.

– Да, но разве ты не предпочел бы, чтобы ответ пришел с другой стороны?

– К чему ты клонишь?

– Ты не хочешь доверять ему?

– Признаю. Я не видел его – как его самого – чертовски долгое время, и…

Он покачал головой.

– Я имею в виду не это. Ты рассержен, что он вернулся, не так ли? Ты надеялся, что мы его больше не увидим.

Я отвел взгляд.

– Это есть, – наконец сознался я. – Но не из-за свободного трона. Или не ТОЛЬКО из-за него. Дело в нем, Рэндом. В нем. Вот и все.

– Я знаю, – сказал он. – Но ты должен признаться, что он обставил Бранда, что не так-то легко сделать. Он выкинул фокус, которого я до сих пор не понимаю, заставив тебя принести ту руку из Тир-на Ног-т, заставив меня каким-то образом передать ее Бенедикту, присмотрев за тем, чтобы Бенедикт оказался в нужном месте в надлежащее время, так, чтобы все сработало и он вернул себе Камень. Он также по-прежнему лучше нас в игре с отражениями. Он сумел это сделать прямо на Колвире, когда отвел нас к первозданному Лабиринту. Я такого не могу. И ты не можешь. И он был способен отлупить Жерара. Я не верю, что он сдал. Я думаю, он точно знает, что он делает, и, нравится нам это или нет, я думаю – он единственный, кто может управиться с нынешней ситуацией.

– Ты пытаешься сказать, что мне следует доверять ему?

– Я пытаюсь сказать, что у тебя нет выбора.

Я вздохнул.

– Полагаю, ты попал в точку, – сказал я. – Мне нет смысла злиться. И все же…

– Тебя беспокоит приказ об атаке? Не так ли?

– Да, среди других вещей. Если мы подождем подольше, Бенедикт сможет выставить в поле большие силы. Три дня – небольшой срок, чтобы приготовиться к чему-то подобному. Не в том случае, когда мы так неуверены насчет врага.

– Но, может быть, это и не так. Он долго говорил наедине с Бенедиктом.

– Это – другая вещь. Эти раздельные приказы. Эта секретность… Он доверяет нам не больше, чем вынужден.

Рэндом рассмеялся. Также, как и я.

– Ладно, – согласился я. – Может быть, я тоже не доверял бы. Но три дня, чтобы начать войну… – я покачал головой. – Ему лучше знать что-то, чего мы не знаем.

– У меня сложилось впечатление, что это, скорее, упреждающий удар, чем война.

– Да, только он не потрудился сказать, что мы упреждаем.

Рэндом пожал плечами и налил еще вина.

– Наверно, он скажет, когда вернется. Ты ведь не получил никаких особых приказов, не так ли?

– Просто стоять и ждать. А что насчет тебя?

Он покачал головой.

– Он сказал, что, когда придет время, я узнаю. По крайней мере, в случае с Джулианом, он велел ему подготовить свои войска выступить по первому требованию.

– О? Разве они не остаются в Ардене?

Он кивнул.

– Когда он это сказал?

– После твоего ухода. Он вызвал сюда Джулиана по карте, и они уехали вместе. Я слышал, как отец сказал, что часть пути назад он проедет с ним.

– Они отправились по восточной тропе через Колвир?

– Да. Я видел их отъезд.

– Интересно. Что еще я упустил?

Он заерзал в своем кресле.

– Вот эта часть и беспокоит меня, – сказал он. – После того, как отец сел на коня и махнул рукой на прощание, он оглянулся на меня и сказал: «И не спускай глаз с Мартина.»

– Это все?

– Это все. Но он смеялся, когда говорил это.

– Я полагаю, просто естественное подозрение к новоприбывшему.

– Тогда почему этот смех?

– Сдаюсь.

Я отрезал кусок сыра и съел его.

– Может быть, неплохая идея, однако. Это может быть и не подозрением. Может быть, он чувствует, что Мартина нужно от чего-то защитить. Или то и другое. Или ни то, ни другое. Ты же знаешь, какой он иногда бывает.

Рэндом встал.

– Об этой альтернативе я не подумал. Пойдем сейчас со мной, а? – попросил он. – Ты был здесь все утро.

– Ладно, – я поднялся на ноги, пристегнул Грейсвандир. – В любом случае, где Мартин?

– Я оставил его на первом этаже. Он разговаривал с Жераром.

– Тогда он в хороших руках. Жерар останется здесь или вернется к флоту?

– Не знаю. Он своих приказов не обсуждает.

Мы покинули помещение и направились к лестнице. По пути вниз я услышал оттуда шум какой-то мелкой суматохи и ускорил шаг.

Посмотрев через перила, я увидел толпу стражников у входа в тронный зал, вместе с массивной фигурой Жерара. Все они стояли к нам спиной. Через последние ступеньки я перепрыгнул. Рэндом немного отстал от меня.

Я протолкался вперед.

– Жерар, что происходит? – спросил я.

– Провалиться мне, если я знаю, – ответил он. – Посмотри сам, но входа тут нет.

Он отодвинулся в сторону, и я сделал шаг вперед. Затем другой. И вот тут-то оно и было. Впечатление было такое, словно я толкался в чуть упругую, совершенно невидимую стену. За ней – зрелище, которое сплело воедино мою память и чувства. Я застыл, так как страх схватил меня за шею, сжал мне руки. А это, к тому же, дело нелегкое.

Мартин, улыбаясь, все еще держал карту в левой руке, а Бенедикт, явно недавно вызванный, стоял перед ним. Девушка была поблизости, на возвышении, рядом с троном, лицом не к нам. Оба мужчины, похоже, разговаривали. Но я не мог услышать слов. Наконец, Бенедикт обернулся и, казалось, обратился к девушке. Через некоторое время она, похоже, отвечала ему. Мартин переместился налево от нее. Пока она говорила, Бенедикт поднялся на помост. Тогда я смог увидеть ее лицо. Разговор продолжался.

– Эта девушка выглядит несколько знакомой, – сказал Жерар, выдвинувшийся вперед и стоявший теперь рядом со мной.

– Ты мог ее мельком видеть, когда она проскакала мимо нас, – сообщил я ему. – В день смерти Эрика. Это Дара.

Я услышал вызванный перерыв его дыхания.

– Дара! – воскликнул он. – Значит, ты… – голос его растаял.

– Я не лгал, – подтвердил я. – Она настоящая.

– Мартин! – крикнул Рэндом, подошедший ко мне справа. – Мартин! Что происходит?

Ответа не было.

– Я не думаю, что он может тебя услышать, – сказал Жерар. – Этот барьер, кажется, полностью отрезает нас.

Рэндом, напрягшись, поднажал вперед. Руки его упирались во что-то невидимое… Он предложил:

– Давайте все толкнем его.

Так что, я попробовал еще раз. Жерар тоже бросил свой вес на невидимую стену. После полминуты трудов, без всякого успеха, я отступил.

– Без толку, – сказал я. – Мы не можем его сдвинуть.

– Что это за проклятая штука? – спросил Рэндом. – Что тут держит?

Что тут держит – у меня было предчувствие. Только оно, однако, относительно того, что могло происходить. И только из-за дежа вю

характера всей сцены. Теперь, однако… Теперь я схватился рукой за ножны – удостоверяясь, что Грейсвандир все еще висела у меня на боку.

Она висела. Тогда как же я мог объяснить присутствие своей, единственной в своем роде, шпаги, с ее видимым всем узором на клинке, висящей там, где она вдруг появилась, без поддержки, в воздухе перед троном, едва касаясь острием горла Дары?

Никак.

Но это было слишком похоже на случившееся этой ночью, в городе снов на небе Тир-на Ног-те, чтобы быть совпадением. Здесь не было никаких орнаментов – темноты, смущения, сильных тонов, испытываемых мною чувств.

И все же сцена была во многом поставлена так же, как и той ночью. Она была очень похожей. Но не точно такой же. Бенедикт стоял не совсем тут – дальше назад. И поза его была иной. Хотя я не мог прочесть по ее губам, я гадал, задавала ли Дара те же странные вопросы. Я в этом сомневался.

Сцена – похожая, и все же не похожая на пережитую мной – вероятно, была расцвечена на другом конце; то есть – если тут вообще была какая-то связь – воздействием в то время на мой ум сил Тир-на Ног-т.

– Корвин, – сказал Рэндом. – Там, перед ней, похоже, висит Грейсвандир.

– Да, похоже, не правда ли? – согласился я. – Но, как видишь, моя шпага при мне.

– Ведь не может же быть другой точно такой же… так ведь? Ты знаешь, что происходит?

– Начинаю чувствовать, словно могу и знать, – сказал я. – Что бы там ни было, я бессилен остановить это.

Шпага Бенедикта вдруг высвободилась из ножен и схватилась с другой, столь похожей на мою собственную. Через минуту она сражалась с невидимым противником.

– Врежь ему, Бенедикт! – крикнул Рэндом.

– Это бесполезно, – сказал я. – Он будет обезоружен.

– Откуда ты знаешь? – спросил Жерар.

– Каким-то образом это я там сражаюсь с ним, – сказал я. – Это другой конец моего сна в Тир-на Ног-т. Не знаю, как он это устроил, но это – цена, заплаченная отцом за возрождение Камня Правосудия.

– Не поспеваю за твоей мыслью, – сказал он.

Я покачал головой.

– Я не притворяюсь, будто понимаю, как это было сделано, – объяснил я ему. – Но мы не сможем войти, пока из зала не исчезнут два предмета.

– Какие два предмета?

– Просто следи.

Шпага Бенедикта сменила руку, и его сверкающий протез метнулся вперед и закрепился на какой-то невидимой мишени. Две шпаги парировали друг друга, сцепились, нажали. Их острия двинулись к потолку.

Правая рука Бенедикта продолжала сжиматься.

Внезапно клинок Грейсвандир высвободился и двинулся мимо другого.

Он нанес великолепный удар по правой руке Бенедикта, в место, где с ней соединялась металлическая часть.

Затем Бенедикт повернулся, и на несколько минут действие было закрыто от нашего обзора.

Затем поле зрения снова расчистилось, когда Бенедикт, повернувшись, упал на колено.

Он сжимал обрубок своей руки.

Механическая кисть висела в воздухе рядом с Грейсвандир. Она двигалась прочь от Бенедикта и опускалась, так же, как и шпага.

Когда оба они достигли пола, они не ударились о него, а прошли сквозь него, исчезая из нашего вида.

Я накренился вперед и, восстановив равновесие, двинулся в зал.

Барьер пропал.

Мартин и Дара добрались до Бенедикта раньше нас.

Дара уже оторвала полосу от своего плаща и бинтовала обрубок руки Бенедикта, когда туда прибежали Жерар, Рэндом и я.

Рэндом схватил Мартина за плечо, а я повернулся к нему.

– Что случилось? – спросил он.

– Дара… Дара говорила мне, что хочет увидеть Эмбер, – ответил он. – Поскольку я живу теперь здесь, я согласился провести ее и показать ей достопримечательности. Потом…

– Провести ее? Ты имеешь в виду через карту?

– Ну да.

– Ну, видишь ли…

– Дай-ка мне эти карты, – велел Рэндом и выхватил футляр из-за пояса Мартина.

Он открыл его и начал перебирать карты, полностью углубившись в это занятие.

– Затем я подумал сообщить Бенедикту, поскольку он интересовался ею, продолжал Мартин. – И тогда Бенедикт решил явиться и повидать…

– Какого черта! – воскликнул Рэндом. – Тут есть одна твоя, одна ее и одна парня, которого я даже никогда не видел. Где ты их достал?

– Дай-ка мне посмотреть на них, – попросил я.

Он передал мне три карты.

– Ну? – осведомился он. – Это был Бранд? Он единственный, о ком я знаю, что он теперь может делать карты.

– Я не стал бы иметь никаких дел с Брандом, – ответил Мартин, – кроме, разве что, для того, чтобы убить его.

Но я уже знал, что они были не от Бранда. Они были просто не в его стиле. Ни в стиле любого другого, чью работу я знал. Стиль, однако, в данный момент не очень занимал мои мысли. Их, скорее, занимали черты лица третьей персоны, того, о ком Рэндом сказал, что никогда его прежде не видел. А я видел. Я смотрел на лицо юноши, выехавшего на меня с арбалетом перед Двором Хаоса, узнавшего меня, а затем отклонившего выстрел.

Я протянул карту.

– Мартин, кто это? – спросил я.

– Человек, который сделал эти добавочные карты, – пояснил он, – он заодно нарисовал и себя. Я не знаю его имени. Он друг Дары.

– Ты лжешь, – заявил Рэндом.

– Тогда пусть нам скажет Дара, – решил я и обернулся к ней.

Она все еще стояла на коленях рядом с Бенедиктом, хотя кончила бинтовать его, и он теперь сел.

– Как насчет этого? – поинтересовался я и обернулся к ней, махая перед ней картой. – Кто этот человек?

Она взглянула на карту, потом на меня, и улыбнулась.

– Ты действительно не знаешь? – осведомилась она.

– Стал бы я спрашивать, если б знал?

– Тогда посмотри на нее снова, а потом пойди и посмотри в зеркало. Он такой же твой сын, как и мой. Его зовут Мерлин.

Меня нелегко потрясти, но в этом не было ничего легкого.

Я почувствовал внезапное головокружение.

Но мой мозг работал быстро. При надлежащей разнице во времени такое было возможно.

– Дара, – произнес я, – чего ты все-таки хочешь?

– Я сказала тебе, когда прошла Лабиринт, – ответила она, – что Эмбер будет разрушен. Чего я хочу, так это сыграть в этом свою законную роль.

– Ты сыграешь в мою прежнюю камеру, – пообещал я. – Нет! В соседнюю с ней. Стража!

– Корвин, тут все в порядке, – заступился за нее, поднявшись на ноги, Бенедикт. – Это не так плохо, как кажется, она может все объяснить.

– Тогда пусть начнет сейчас же.

– Нет. Наедине, в кругу семьи.

Я сделал знак отойти явившимся по моему зову стражникам.

– Ладно. Давайте соберемся в одной из комнат над залом.

Он кивнул, и Дара взялась поддерживать его за левую руку. Рэндом, Жерар, Мартин и я последовали за ними из зала. Я оглянулся разок на пустое место, где сбылся мой сон. Вот, значит, каков его смысл.