На берегах Сены

И снова я пишу Вам, Ирина Владимировна, стараясь выразить свой восторг в этом письме, что, право, сложно. Не судите, коли что не так.

Если бы не Ваш роман "На берегах Сены", Вы навсегда бы остались в моей памяти рыжеволосой, с чёрным бантом ученицей Николая Гумилёва. Но Вы уже не та, из человека, впитывающего каждое слово своего учителя Вы превратились в интересного, талантливого собеседника, по-прежнему внимая каждому слову, что помогало Вам понимать людей.

У Вас получилось воскресить для меня дыхание и чувства тех, кто жил без родины, поэтов и писателей, эмигрировавших в 20-е годы прошлого столетия. Среди них были Игорь Северянин, Сергей Есенин, Зинаида Гиппиус, Димитрий Мережковский, Иван Бунин, Георгий Адамович, конечно, Ваш муж, Георгий Иванов, и многие другие. Я полюбила их, как любили их Вы, я смотрела на них Вашими глазами. Вы оживили для меня давно ушедших поэтов, писателей, художников, рассказали о них в простой, житейской обстановке. И Вы непременно описали всё самое лучшее, видя человека вне газетных слухов и сплетен, "немного такими, как их задумал Бог".

Стать большим писателем в той России и не быть нервным было невозможно. Все эти люди прошли множество испытаний, взлёты и падения, личные и публичные катастрофы, были подкошены революцией, воинами, совершали благородные, подлые, глупые поступки. Они, привыкшие по своей натуре скрывать всех и вся, хотели непременно Вам высказаться, ведь благодаря Вашему несравненному дару слушателя, они чувствовали себя защищенными, нужными.

В то время в эмиграцию съехались почти все большие русские поэты, Париж в шутку называли "столицей русской литературы", эмиграцию называли "филиалом России". Несопоставимо трудно покидать родину людям действительно любившим её, на неопределенный срок, умирать так не увидев вновь заката над Невой. Ведь у меня язык не повернётся сказать, что поэты того времени не любили свою родину, и как же тяжело было Вам меняться вместе со всеми, не находить общий язык, пытаться понять людей. И Вам удалось, ведь вы вместе дышали одним воздухом России тех лет.

Я восхищаюсь также тем, что Вы стали частью "Зелёной лампы", "воскресений", позднее "Медонских вечеров", что были вместе с теми людьми, которые не желали бросать земляков, помогали духовно обогатить, вырастить думающих, умеющих отстоять свою точку зрения, талантливых людей.

Ваши слова стали не камнями на могилы людей, а цветами. Вы не обращали внимание на себя , Вы знакомили меня со своими собеседниками. Вам удалось задуманное, я Вам приношу свою искреннюю благодарность и восхищение.

Спасибо Вам.

Искренне Ваш,
Алён

#Г1_2курс

Меня очень расстроило, что эта книга гораздо меньше предыдущей. Но по качеству содержания она ничуть не уступает, и это, конечно, главное.
"Маленькая поэтесса" живет за границей. Она вышла замуж за поэта Георгия Иванова, и они ведут литературно-светскую жизнь в европейских столицах. Казалось бы, все так же, как в Петербурге, и все же не так. Стихи и вообще творчество русских эмигрантов в Европе никому не нужно, разве что только самим же эмигрантам. Где овации, гром аплодисментов, рукоплескания поклонников? Сама Одоевцева, считавшаяся в Петербурге состоявшейся поэтессой, в Европе идет за новичка. Хорошо, что она воспринимает это с юмором. И вообще, она мне очень симпатична, хотя о ней снова написано очень мало. Я так рада, что она, руководствуясь здравым смыслом, отдалилась от поэзии, видя что стихи остаются невостребованными. Первая же история - об Игоре Северянине - показывает, что такое поэт без своей аудитории.
В первой части мемуаров, "На берегах Невы", Одоевцева пишет, что для нее не существовало прозаиков, актеров, художников, музыкантов - только поэты. Во второй части появляются Мережковский, Гиппиус, Бунин, Тэффи - и это очень интересно. С неослабевающим вниманием Одоевцева выслушивает их рассказы и запоминает чуть ли не слово в слово.
Она рассказывает честно. Иногда эти занимательные истории буквально шокируют, иногда смешат. Но вот удивительно, рассказывает она как-то легко, с любовью, уважением. Она не делает сенсаций, разоблачений, скандалов даже на самой благодатной почве.
В то время было модно выражение "Если надо объяснять, то не надо объяснять". Пожалуй, воспользуюсь им и просто скажу, что советую эту книгу всем интересующимся русской эмиграцией. Сама я очень хочу побольше узнать о том времени. Приметила себе Нину Берберову с ее книгой "Курсив мой", но мне кажется, очень трудно будет соперничать с Ириной Владимировной Одоевцевой.

#О1_3курс
#Топонимика

#Г1_2курс

Книга Ирины Одоевцевой "На берегах Сены" о жизни русских писателей - эмигрантов. Автор ведет повествование от собственного лица и приоткрывает завесу будничной жизни великих писателей и поэтов, освещает их скрытые чувства, среди которых: страхи и зависть, надежды и разочарования. В этой книге описаны взлеты и падения многих талантливых людей. Автор позволяет погрузиться в атмосферу того времени, почувствовать себя одним из участников званых вечеров или литературного общества, насладиться неторопливой беседой, полной острот талантливых и умных людей, а также поближе познакомиться с характером людей, уехавших из родной страны, о котором Одоевцева пишет: "Русские в эмиграции - и в Берлине, и в Париже - совсем не то, что в Петербурге."
В книге мало рассказано о жизни самой писательницы и поэтессы. Она постоянно находилась в обществе поэтов, внимательно изучала и слушала каждого, но сама будто призрак, оставалась незамеченной. В мемуарах присутствует много цитат из стихотворений, но хотелось бы чтобы было не две строчки а полностью весь стих. На мой взгляд, так было бы более красочно. Особенно этого не хватало при описании одного из вечеров у Зинаиды Гиппиус, где каждый из поэтов должен был прочесть свое произведение.
Концовка книги немного резко обрывается и осталось ощущение какой-то недосказанности. Но в целом сама книга довольно интересная.

За книгу я бралась с очень большим воодушевлением, ведь мне так понравилась книга "На берегах Невы". Признаюсь, более всего я ожидала встречи с Мариной Цветаевой - ведь они обе - автор и Марина - уехали в Париж и в одно и то же время. Но увы, Марина появится на страницах лишь однажды. Кроме того, я ожидала прочувствовать быть и атмосферу культурной жизни поэтов серебряного века, уехавших в эмиграцию. Но и этого не случилось мне встретить, хотя автор, кажется писала именно об этом...
Очень сложно передать, чем же мне не угодила эта книга.
Во-первых, у меня создалось ощущение, что автор, в отличии от первой книги, на этот раз пишет не на волне вдохновения и не от неспособности удержать в себе восторг от пережитого, а для того, чтобы удовлетворить свои потребности: напечататься, урвав очередную долю известности, извиниться перед людьми, к которым в жизни была недостаточно внимательно и добра, замолвить слово за своих любимых и друзей, выманив из забвения своими воспоминаниями и, наконец, блеснуть некоторыми знакомствами. При всей благожелательности к описываемым в воспоминаниях, она пишет не без доли эгоизма (о, видите, как я добра, раз так положительно пишу о них, хоть все вы знаете, сколь они были несносны!). Кроме того, в произведении нет дыхания жизни, нет восторга, нет свежести и ясности, они словно подернуты старческой дымкой.
Если поэтической жизнью Петербурга она дышала и не могла на дышаться, то эти воспоминания пишет как будто сквозь силу.
А может, как раз в этом и есть особенность жизни русских поэтов в эмиграции? Ведь она не раз об этом говорила - почти все они задыхались без любви, без читателя, никому не нужные...
О ком можно прочесть в этой книге? О Мережковском, Зинаиде Гиппиус, Георгии Адамовиче, Георгии Иванове, Иване Бунине и -самые, пожалуй, увлекательные строки - о Надежде Тэффи.

#О1_3курс
#Топонимика