Небесная соль
Описание
Масодов - это сегодня один из лучших русский писателей, даром что не всем придется по вкусу его суровая педофильская готика с революционно-эзотерическим уклоном. Такую книгу мог бы написать Платонов, покусанный малолетними упырями. Владимир Сорокин отдыхает! Гной и сало не катят! Литературный наследник Платонова и Мамлеева, патологический `русский космист` Илья Масодов выступил с новой книгой, читать которую мы вам не рекомендуем, хотя без нее картина современной русской литературы была бы не полной. Ужасы, описанные языком Платонова, скрещенного с Бажовым и умноженного на Мамлеева, нагнетаются с сорокинским напором и мощью. Не случайно `Мрак твоих глаз` - прошлая книга Масодова - получила предупреждение от Минпечати России за многочисленные описания `убийств, глумления над трупами, непристойных сцен, провоцирующих низменные инстинкты`.
Интересные факты
Цитаты из книги
С этой книгой читают:
Сборник "Небесная соль" произвел на меня впечатление.
Мне хотелось бы узнать об авторе как можно больше, но интернет выдает очень мало информации. Публика гадает, кто скрывается под именем Ильи Масодова: Мамлеев, Сорокин или даже Довлатов (а, может, все трое - в соавторстве).
Действительно, стиль "Небесной соли" весьма напоминает творения Владимира Сорокина - его сюрреалистическое насилие и жестокость на грани возможного в сочетании с безупречно отточенным, острым словом.
Сравнения Масодова с Платоновым, конечно, весьма надуманны. Трудно однако не обратить внимания на хороший авторский слог - им нельзя не любоваться, борясь с отвращением по отношению к описанным в рассказах сценам.
Постоянные герои рассказов - дети.
Меня поразило бесконечно пугающее, невероятно правдоподобное и натуралистичное описание детских страхов, тревог, ощущения беспомощности, зависимого положения, ужаса перед произволом взрослых.
Детство - не для всех золотая пора невинности. Ребенок, столкнувшийся с абсурдом немотивированной жестокости (а бывает ли вообще жестокость мотивированной?), - главный объект интереса автора.
Насилие может проявляться совершенно по-разному: от разнузданнейших актов педофилии, убийства из прихоти ("Небесная соль", "Крематорий"), некрофилии ("Проститутка") до бытовой, ежедневной и даже поощряемой обществом жестокости - типа удаления гландов ("Ларинголог")...
Впрочем, взрослые и дети у Масодова могут быть одновременно палачами и жертвами - в мире, где царствуют страх и ненависть, распущенность и безнадежность, нет невинности.
Порочное детское любопытство провоцирует еще более страшные акты насилия, чем испорченность взрослых ("Доктор Нос", "Крематорий").
Рассказы непременно вызовут в памяти народные сказки: умело нагнетаемая атмосфера душащего страха, описания монстров в псевдочеловеческом обличье ("Проститутка") напугают посильнее Бабы Яги.
Интересно, что автора, по-видимому, волнует образ Деда Мороза (может, это проявление собственных детских страхов Масодова?). У него это вовсе не добродушный старичок, даритель подарков, а настоящее воплощение сил Хаоса, хладный упырь, сшитый из пустоты, человечьей кожи и синих ниток...
В общем, книга любопытная, хотя порой производит впечатление некоторой вторичности (может, и правда за псевдонимом скрываются известные современные авторы-постмодернисты?).
Меня заинтересовал непривычный для литераторов взгляд автора на мир ребенка: в нем нет невинности, света и доброты - только глубокий ужас и тревога перед лицом внешнего мира, непонятной вселенной взрослых...
