Жизнь Суханова в сновидениях
Описание
Ольга Грушина была первой гражданкой России, получившей американское высшее образование. Писательская судьба ее не менее уникальна: первый же роман, "Жизнь Суханова в сновидениях", несмотря на экзотическую для американского читателя тематику, вызвал настоящий фурор, как среди маститых критиков, так и самой широкой публики, стал международным бестселлером. Наконец книга выходит и в России. Талант Анатолия Суханова проявился рано. Его картины, необычные и яркие, заворожили Нину Малинину, дочь высокопоставленного "генерала от искусства". Но Анатолий сделал свой жизненный выбор не в пользу искусства, а в пользу престижа и комфорта, и превратился из творца в критика, редактора ведущего советского искусствоведческого журнала. В 1985 году жизнь 56-летнего Суханова внезапно меняется: в череде неожиданных происшествий, сновидений и галлюцинаций ему открывается правда о жизни и смерти отца, о юной Нине, мечущейся между живописью и любовью... Это роман о целом пласте культуры, о взаимодействии искусства и политики, и об извечных вопросах любви и правды. Впервые на русском.
Интересные факты
Цитаты из книги
С этой книгой читают:
Слишком феерично, слишком непредсказуемо, слишком сюрреалистично. Слишком много этих "слишком", но что поделать, ведь именно такие впечатления у меня оставила эта книга. Артхаус, черт ее дери. Наверное, ставлю 'Жизнь Суханова в сновидениях" в один ряд с "Остаемся зимовать" и "Комой". По настроению как-то "осенне-зимняя", считаю.
Но самое главное - это само построение романа. Слова, образы, ощущения - все бесценно.
Странная книга. И будто бы хочется добавить в любимые, но все-таки кажется, что не до конца понятно, что же хотел сказать автор данным произведением.
И цитаты. Много цитат было выписано. И опять - по настроению. Как будто бы не читаешь русского автора, а проходишь игру от Remedy.
"<..> и тут же в пальцах Суханова неизвестно каким образом материализовалась сигарета"
"- Если бы только на имена, Толя. - Она отвернулась. - За всю свою жизнь я ни у кого не встречала такой способности забывать."
"Я представляю, как я взмываю, взмываю в стае прекрасных, гордых птиц, кружу над тем печальным каменным стариком, поднимаясь все выше и выше в сияющее небо, и я быстро и часто киваю в ответ, и глаза у меня, наверное, горят восторгом, потому что великан, который меня сюда привел, мне улыбается, - но тут я замечаю, что существо под потолком совсем не похоже на знакомых мне птиц, оно какое-то неуклюжее, громоздкое, растопыренное, и моя уверенность тускнеет."
"<..> отец быстро появлялся и так же быстро исчезал, мелькал в коридоре, глотал на ходу обжигающий чай, нагибался завязать шнурки, торопливо прощался, вечно возникая в кадре с тем лишь, чтобы в следующее мгновение шагнуть за ракурс."
"Он поймал себя на том, что склоняется над бездной своего личного ада, который давным-давно затворил для посещения, и поспешил открыть глаза - но тут же понял, что вовсе их не закрывал."
"В целом мире не было ничего, кроме двух листков бумаги, скомканных в руке, да пустого, черного августовского неба над головой, да пульсирующей дыры там, где прежде была душа."
