Марио и волшебник

Ожидая чего-то лёгкого от небольшого произведения со сказочным названием "Марио и волшебник", получила вместо этого удивительно ёмкий по содержанию рассказ с волшебством совершенно другого толка - с волшебством жестокой реальности и исторической цикличности, с магией единения массы с тиранами.
Да-да, речь пойдёт о фашизме, о том, что беспокоило Манна в то время больше всего, о его незажившей ране после переоценки жизненной позиции.

Италия, 30-й год, расцвет фашизма, и родина писателя также неуклонно движется к разжиганию новой войны. Наверняка, представляя Италию сейчас, видится прекрасный отдых на морском побережье, прогулки по милым улочкам, приветливые лица и выразительные жесты и речь местного населения. Рассказчик с женой, маленькими сыном и дочкой тоже ехал на курорт ради хорошего отпуска, но "с самого начала в воздухе ощущалось раздражение, возбуждённость, взвинченность". Подобной атмосферой будет окутано всё пребывание семьи в маленьком итальянском городке Торро-де-Винере, а также вся новелла.

Томас Манн не скрывает своего отвращения и негодования по поводу ура-патриотизма, национализма и красочно рисует несколько неприятных сцен, обличающих итальянский народ и предвещающих главное событие. Рассказчик упрекает местных в недостатке простоты и непринуждённости, в том, что идея нации проникла в самые юные умы и даже детство опорочено политической подоплёкой. "Противоестественное и удручающее зрелище". Озадаченным детишкам родители объясняют такое состояние местных, как своеобразную болезнь, лихорадочное состояние.

Каково же центральное событие повествования?
Это приезд в маленький городок волшебника Чиполлы, который устраивает представление и собирает на него чуть не всё население городка. Личность фокусника - пренеприятнейшая. С особым наслаждением автор подчёркивает ужасность его внешности, каждую неприятную чёрточку: горб, маленькие припухлые глаза, сжатые губы, гнилые зубы. Никакого эстетического удовольствия! Эксцентричный и крикливый костюм фокусника сравнивается с образами уличных шарлатанов из 18 века. Самой же яркой чертой его экипировки был хлыст. Хлыст как символ власти, насилия и жестокости.

И вот начинается представление! Несколько часов на сцене явно ассоциируются со зловещими историческими предзнаменованиями. Злой волшебник не показывает забавных фокусов с кроликами, волшебными палочками, он использует гипноз и (псевдо)телепатические способности. Каждый его жест, каждый взгляд выражает презрение, высокомерие и безжалостность. Он манипулирует публикой, то унижая её и наслаждаясь этим, то кидая им подачки в виде небольших удовольствий. Кто-то из зрителей корчится от колик, кто-то высовывает против воли язык или пускается в пляс, открыт чей-то личный секрет, но тут же фокусник угадывает другие желания публики и удовлетворяет их. Кроме это гипнотизёр наделён тем самым пафосным ура-патриотизмом. Это связывает его с основной массой.

Почему толпа терпит все унижения, его высокомерные тирады, его презрение и ужасный вид, его шарлатанские и жуткие фокусы? Потому что она получает от этого какое-то извращённое удовольствие, её завораживает этот хлыст и она склоняется в раболепии и униженном восхищении перед этим высокопарным и властным "уродом". Манн подчёркивает ораторское искусство волшебника, его изящную манеру выражаться, меткость его фраз. Здесь же идёт размышления о том, что живая речь для южан - это неотъемлемая радость жизни, это то, чему уделяют особое внимание и по ней можно определить место человека в обществе. Ох уж эти строгие ценители речи, которые так легко и с таким удовольствием им обманываются. Но мир желает быть обманутым... Mundus vult decipi.

Волшебник груб, уродлив, высокомерен, отвратителен, опасен, но он находит связь с толпой посредством речи и каких-то мистических ниточек. Он питается от толпы и питает её. Зрители и фокусник пляшут в каком-то танце смерти, влияя друг на друга, обмениваясь желаниями, играя с волей друг друга. Неизвестно где кончается воля волшебника и начинаются желания массы. Кто кого удовлетворяет? Это двустороннее взаимодействие нарастает и нарастает, растёт влияние, растёт мощь, которая должна выплеснуться во что-то большее, во что-то очень страшное и роковое.

А где же Марио? Тот самый Марио из названия, стоящий на первом месте. Кто он и какова его роль посреди этого представления?
Это не рассказчик, и не его сын. Это не известная личность, и не большой человек. Мы вообще мало что знаем про него. Да и появится он уже в самом конце. В этом Марио и его поступке автор находит такое желанное избавление. То ли жертва, то ли герой. Будем ли мы на стороне такого Марио, желаем ли мы быть им, остаться в стороне или же мы против него? Есть ли другие способы избавления и решения проблемы?

Смотря в прошлое, на исходы мировых войн, на последствия фашизма в Италии, адской гитлеровской пляски, можно сделать определённые выводы, но можно увидеть и то, что истории повторяются, толпа требует хлеба и зрелищ и ждёт новых волшебников, и всё снова и снова мир желает быть обманутым: Mundus vult decipi...
ergo decipiatur... Пусть же обманывается!

#манн