Диалоги с Иосифом Бродским

#Бойцовский_клуб (Книга про великого мужчину.)

Здесь девушки прелестнейшие спорят
За честь достаться в жены палачам,
Здесь праведных пытают по ночам
И голодом неукротимых морят.

Анна Ахматова. 1930.

После диалога на всю эту…поэзию я смотрю совершенно с другого этажа. И сегодня, в день рождения Иосифа Бродского мне хочется дарить стихотворение каждому и каждой. Даже тем, кому не нужно вовсе. Но не поэзию именинника и даже не стихи Цветаевой, а Ахматовой. Сейчас не стоит разглагольствовать, как я после прочтения данного диалога с Бродским, глотая весенних воздух из приоткрытого окна, яро вчитывался в стихи поэтесс. Сойдемся на том, что меня, как очевидно и большинство из моего школьного класса, приучили к стихам другого сорта. Это и Маяковский, и Есенин, и Тютчев, тот же Пушкин. У последнего кстати, кроме его «крестьянина» ничего и не привязывалось, как и его проза в частности. Вся эта напыщенность, фарс, позерство, грусть сразу увели меня в прозу, более честной и земной (моя субъективность). Про Ахматову и Цветаеву тоже слышалось, но не слушалось. После закрытия последней страницы, я пошел листать, как вы уже слышали, стихи Ахматовой. Сам же Бродский провел между прозой и поэзией армейскую параллель, обрисовав их, как пехотными и летными уроками. Хотя по сути книга о другом. Да. Ахматова, Цветаева, Пастернак, Тютчев, Фрост и Оден – размышления затрагивают и их тоже, как и много других поэтов того периода, но в основном этот диалог – биографичен или скорее приземленно автобиографичен. Оглавление об этом красноречиво и восклицает в начале. В предисловии, мы видим трезвую аргументацию – почему собственно в диалоге? Вот что поэтому поводу писал Поль Гзель:

«Превосходство великих людей не всегда проявляется в их наиболее обработанных произведениях. Едва ли не чаще оно узнается в непосредственной и свободной игре их мысли. То, под чем они и не думают ставить свое имя, что они создают интенсивным порывом мысли, давно созревшие, падающие непроизвольно, само собой – вот, нередко, лучшие произведения их гения»

И в самом деле, вам бы не хотелось прочитать, к примеру, беседу с Пушкиным или другой, исторической личностью, хотя бы о той же поэтике? Посмотреть на его рациональную/импульсивную цепочку рассуждения? Прочувствовать глубину его вовлеченности в диалог? Конечно, не мало зависит и от ведущего, задавая вопросы, опровергая или сомневаясь он выстраивает структуру диалога, поддерживает напористость, подобно строфам в поэзии. Но как правило, в диалоге все приземленно и местами фундаментально. Тем более, что разговор записывался на пленку магнитофона. Словесной воды, мутной и вязкой, я не заметил. Диалог о детстве и юности в Ленинграде, о Цветаевой, об арестах и «психушке» 1982 года, о ссылке на север 1986 г, о жизни в Нью-Йорке, о любви к Венеции, другой поэзии, поэтам и воспоминаниях.

Иосиф Александрович Бродский, мягко скажем, личность весьма противоречивая. Не думаю, что мне стоит перепечатывать сюда его биографию. Единственно хочу заметить, что все стихи созидались на русском языке и писались, как в северной ссылке (по мне, самая интересная глава), так и в более комфортном социуме. Второй участник диалога или ведущий/интервьюер, как я его обозначил чуть ранее, Соломон Волков – журналист и писатель. Для меня это личность осталась неизвестной и после прочтения сего труда. Соломон интересный человек. Правда. Я редко позволяю себе такую простую банальную лесть, но тем не менее, вопросы и предположения с противоречиями с его стороны, выглядят своевременными и меткими.

Бродский, кажется в этих диалогах… обычным, иногда чуть высокомерным. Наверное, уважительно относящийся к чужой набожности, слабости, но не глупости. Всегда была заметна черта. Такая черта, которую ощущаешь, общаясь с интеллектуальным человеком, листающим тебя словно книгу с почти незаметной долей нейтральности. А вот вопросы этики и морали, показывающие редкие крайности этого ума, дело уже десятое. По-моему, но могу ошибаться, за весь диалог, Бродский закурил всего два раза, акцентировав на это внимание.

Сам же Иосиф о себе говорит следующее: «И я не ставлю себя выше читателя – как, впрочем, и ниже. Меня интересовало, что с человеком, с индивидуумом происходит в метафизическом плане. Стихи на самом деле, продукт побочный»
Что впрочем, не мешает ему именовать читателя – обывателем. Но тут, наверное, в каких-то вопросах, можно даже согласиться и улыбнуться.

Слегка подытожим…
460 страниц, которые я прочитал за один день.
«Диалоги с Бродским» не сделают вас заграничным поэтом, а тем более пУпсовым прозаиком.
Для чего читать подобное? И стоит ли читать «диалоги с Бродским» вообще? Ответ на обложке…
В интервью нет интерпретации и напыщенной, поэтичной завуалированности.
Проходит все в рамках «вопрос – ответ».
А точку поставлю авторским слогом, в любимой прозе.
«Зарекаться, конечно, не надо, да и я не зарекаюсь, но по тому, как жизнь идет – крупных произведений мне уже не сочинять. А читателю – не читать. Не говоря уже о том, что они не читают того, что уже написано людьми получше нас – скажем, «Гильгамеш», Гомера или, допустим, того же Данте.»

«Мы живем в обществе, которое рехнулось на идее культуры как продукта. Поэтому оно требует книг, книг, книг. Из-за этого культура и зашла в тупик…»