Птица

 #доза_допинга 

История двух детей, брошенных и никому не нужных. У них могла бы быть совсем другая судьба. Если бы не ушла их мать, если бы их отец хотя бы попытался исполнять свои родительские обязанности, если бы многочисленные родственники не перекидывали брата с сестрой друг другу как ненужные игрушки. Как много этих если... Если бы социальный работник серьёзней относилась бы к своей работе...

На дворе шестидесятые, кризис, почти нищая жизнь. Странные соседи, живущие в том же доме, помогают как могут. Чаще всего помощь — это всего лишь суеверные советы. Никто из них не даст умереть с голода или от болезни, но и вникать в детские проблемы они не станут.

И вот девочка надевает хозяйственные перчатки, повязывает фартук и играет во взрослую женщину, присматривающую за своим братом-сыном. Это могла бы быть волшебная сказка со счастливым концом, но к сожалению свою жизнь девочка может строить только на примере взрослых людей, которые совсем не идеальны.
Очень грустно и предельно реалистично.

Я давно осознала, что японская, китайская и, как оказалось, южнокорейская литература это совершенно другой мир. Мир не понятный для стороннего читателя. Абсолютно другие порядки, мировоззрение и нормы дозволенного. Книга сильно напомнила Раскрашенная птица своей дикостью и своими порядками, не понятыми для европейского человека. Итак, например:

1. Для меня как для любителя животных было невероятно дико следующее - герои книги верят, что от легкого укуса привитой ( ! ) собаки обязательно наступает бешенство. Это я ещё могу допустить, но! Дабы избежать этой участи необходимо положить не укус шерстинки от собаки, а потом съесть её за ужином. Серьёзно? И "любящий"хозяин собаки отдаёт животное в лапы "докторов", хотя сам слеп и использует собаку как поводыря.

2. Видимо, в Южной Кореи абсолютно нормально трогать свою любовницу за грудь и между ног при своих родных детях возраста девяти и одиннадцати лет.

3. Так же нормально как и заставить ребенка смотреть без каких - либо очков на яркое солнце дабы оно благоприятно повлияло на здоровье

4. Сами взаимоотношения между детьми : то старшая сестра видит себя в роли матери и хозяйки дома, то она называет брата вонючкой, дибилом, тупицей, крысой, вонючим котом. А когда видит больного, уже посиневшего братца, то только плотнее закрывает шторы, чтоб его плач не смущал жителей дома.

5. Но не менее восхитительным был ещё момент. Как могут прожить два ребенка в съёмной квартире около 5 (примерно) месяцев без взрослого? Не важно родителя или опекуна. Где они брали деньги на еду, аренду, одежду, учебники, лечение у платного врача?

Я вообще не понимаю, как можно писать такое. Как издательство выпускает такую литературу. Я искренне не пойму того человека, который добавить её в "избранное". Ладно, пусть были бы все эти моменты. Но где же сюжет? Самый подходящий ответ "а про какой сюжет речь?". В начале вроде и была какая то завязка, но потом она распарилась в воздухе как дым от костра. Я не понимаю, что хотел сказать автор. Возможно, для той части земного шара это допустимое чтиво, но я не хочу видеть в своей домашней библиотеке даже что - то похожее на это.

#самсебедекан ( Январь. Зоология.)

«Я — стол. Я — стул. Я — дерево, которое вижу в окно. Я — ничто».

Если, прочтя эту цитату, вы подумали, что попали в «Бойцовский клуб» Чака Паланика, то, увы, вы, как и я, допустили ошибку.
Наверное, это произведение – тот самый случай, проходящий мимо и не оставляющий после себя ничего (в плохом смысле, а не в том, что оно разносит эмоции в пух и прах, или о чём там ещё можно подумать). Стоит отметить, что я с большим трепетом отношусь к искусству Восточной Азии, в том числе, безусловно, и к литературе, но конкретно этот рассказ не произвёл на меня должного впечатления, если хоть какое-то впечатление он может произвести.
Это зависит, однако, как мне кажется, вовсе не от разницы европейского и азиатского менталитов, не от сумбурного стиля повествования. Дело даже не в том, что описанное в книге напоминает фантасмагорию, бредовое видение, сон, ни к чему не приводящий сюжет которого приходится отыскивать между слов и образов.

Расскажите мне ту же историю шестидесятых годов прошлого столетия, только целиком перенесённую в реалии, к примеру, какой-нибудь глубинки СССР, и вряд ли она пришлась бы мне по вкусу. Суеверия, странные обычаи, повсеместно царящая безответственность и глупость, – всё это чуждо и в некоторой степени противно мне вне зависит от того, происходит действие в Южной Корее или в любой другой стране. В каждом уголке мира, как говорится, свои тараканы; но если где-то в то время верили, что человек заражается бешенством даже (даже!) от привитой собаки, а излечиться не поможет какая-то там прививка, потому что самый верный способ – приложить к ране подпалённую шерсть укусившей собаки, а потом и вовсе эту собаку съесть, то это противно мне в той же степени, в какой и прикладывать к ране подорожник, на который эта собака могла с таким же успехом помочиться.

Что уж говорить о других интересных штучках народной медицины вроде лечения слепоты посредством долгого взгляда на Солнце без очков, пока точный рисунок глаз, уколотых булавками, висит за спиной на стене. В прочем, сразу хочется отметить, что описание здесь довольно прямолинейное – сделан упор на то, что рассказ ведётся от лица одиннадцатилетнего ребёнка, – и если тут мочатся штаны или мочатся в лифте, или если кого-то тошнит и рвёт, то об этом так прямо и говорят. Аналогично и спущенных штанах, половых органах, пьяных извращенцах, сценах насилия и бесконечной грубости; об отцах, строящих облачные замки, о причудливых соседях, о религии и слепых целителях.
Из вышенаписанного может показаться, что сплошь и рядом в «Птице» О Чхунь Хи – насилие, смерть и продукты человеческой жизнедеятельности. Это не совсем так, потому что помимо этого там есть и светлые моменты. В основном, конечно, они сконцентрированы в самом начале, когда дети ещё не набрались от окружающих всего того, что по итогу представляло их личности семьдесят страниц спустя. Там есть и место и свету, и заботе, и наивным детским мечтам. Там такие же отвратительные взрослые, но пока ещё более-менее чистые дети, которые на самом деле совсем ни в чём не виноваты.

«Все вещи, существующие в этом мире, твердые или мягкие, белые или чёрные, или красные, или жёлтые… День — светлый, ночь — тёмная. Но есть вещи, которые остаются непонятными. Как описать время между закатом солнца и ночью, которое люди называют сумерками? Что накатывает огромной волной на землю и небо, рождая в душе такую тревогу, что становится трудно дышать? В чем разница между “сейчас” и “тогда” и что заключено между ними?»

Выше я уже упомянула то, что сюжет книги ни к чему не приводит, и это действительно так. Однако в данном случае это не выглядит сделанным для того, чтобы показать, что жизнь, которую вели эти странные дети, брошенные на произвол судьбы в мире столь же странных и иногда пугающих взрослых, следующих на поводу исключительно у своих желаний, ведёт в никуда. Напротив, ощущения возникают такие, будто бы самому автору просто стало лень или скучно, или он не придумал продолжение.
История, которую поначалу я читала через силу, но которая стала нравиться мне ближе к концу, когда я привыкла к стилю повествования и сделала перерыв на десять минут, чтобы вдуматься в происходящее на страницах, только начала набирать обороты. Я увлеклась судьбой Уиля и заинтересовалась (далее лично моё предположение) развивающимся психозом (?) Уми, этой жестокой, замкнутой девочки. Мне по-настоящему стали симпатизировать эти своеобразные дети почти той же необычной симпатией, которую я о сих пор испытываю к персонажам «Дома, в котором» Мариам Петросян.

И вот тут – на пике заинтересованности – читатель получает пшик: пустую улицу, потерявшуюся птицу, потерянную в себе и в окружающих девочку, растерянную женщину, неизвестную судьбу брата. Отсутствие звука. История заканчивается на запятой, когда автор резко переходит от повествования в отстранённое рассуждение длинною в один единственный абзац, кое-как перекликающийся с абзацем, напечатанным десятью страницами ранее.
И вроде бы даже причудливые символизм и философия, но вышло как-то слишком неправильно и скомкано. Сплошное разочарование, целиком и полностью гасящее увлечение произведением. Отсюда и нейтральное отношение, и ощущение, будто бы книга прошла мимо.

А жаль. Ещё страничек двести полноценной истории я с удовольствием прочла бы.

«Старая госпожа заявила, что всё это глупости и пустые разговоры, что они так же важны — ха! — как шум, который производит призрак, перебирая рис, а все, что умирает, становится удобрением. Она с отсутствующим видом взглянула на небо и сказала: “Жизнь подобна облаку”».

#С2_2курс (Список №6, Южная Корея.)

И снова реализм. Пессимистический реализм с корейским колоритом. Две брошенных сироты, не нужные по сути никому. Отец вроде и есть, но занят своими личными делами, забывает о существовании детей по несколько месяцев, не особо волнуется, как и на что они выживают. Вокруг странные соседи, старающиеся укрыть от всего мира свои секреты и причуды. Вообще, складывается впечатление, что единственный взрослый и более менее адекватный человек, не смотря на возраст, здесь Уме. Просто делает всё что полагается, следит за братом и выкручивается как может. Но она всё же ребёнок, сильный, диковатый и слегка жестокий, что не удивительно. И как любому ребёнку ей хочется видеть кого-нибудь авторитетного и любящего рядом. Поэтому, пусть и по своему, но к социальному работнику она привязывается. Но и тут тупик. Да, матушка-наставница добра, и возможно действительно пытается что-то сделать, но проверку на искренность она не прошла. То, что для неё просто работа, для Уме жизнь, и полумер тут нет. Либо ты вся с нами, либо не нужна нам совсем. Свой мир надо оберегать до конца.
Про соседей говорить много не буду. Всё как всегда, обычная жизнь любых трущоб. В принципе она отличается лишь в мелочах, завязанных на менталитете и местных обычаях. Удивил конец, вернее даже озадачил. Нагнетал автор, нагнетал, ждёшь развития дальнейших событий, и вдруг раз - и конец. А чем закончилось то? Возможно, это был намек на самое худшее, или наоборот, пусть каждый придумает сам, в меру своей фантазии и оптимизма, но ощущение не просто недосказанности, а именно резкого обрыва осталось, как будто автору в какой то момент просто надоело, и он решил бросить историю и оставить как есть. Надеюсь, что всё закончилось всё таки лучше, чем мне подумалось.

#загадочная_пирамида

#С2_2курс Список 6.

«— Нельзя ставить клетку на землю — мою крошку может схватить крыса. Да и вообще, птицы ведь живут в небе, как ангелы и даоистские мудрецы, так? Им вряд ли нравится «нижний» мир — там грязно, противно и полно злодеев, которые так и норовят сожрать их.»

Очень страшная и грустная книга, но полная тем не менее какой-то сказочной красоты языка и полная поэзии. Если вы смотрели аниме «Могила светлячков», то поймете, о чем я говорю. В этой книге тоже есть двое никому не нужных детей, хотя нет войны, которой можно было бы оправдать то безразличие к их судьбе у всех окружающих. Книга написана от лица старшей сестры и писательнице очень хорошо удалось передать тот детский, все принимающий взгляд на мир, которым они смотрят на него, прежде чем достигнут подросткового возраста. Дети способны удивиться обычному цветку, но воспринимают как должное то, что отец бьет их мать смертным боем, что дяди и тети относятся к ним, как к уличным бродяжкам и помехе, что отец уходит и возвращается, когда ему вздумается и больше озабочен, где его «любовь», чем тем, что ели дети, когда его нет и не выгнали ли их на улицу из съемной комнаты.
С самых первых строк понятно, что все окончится трагедией, напряжение постепенно нарастает, в маленький домик надежды, в котором дети пытались укрыться от жестокого внешнего мира постепенно приходит мерзость запустения, волшебный мир грез, смешанный из мультфильмов, снов, обрывков суеверий и сказок не может защитить их. Грязь внешнего мира искажает их души, и они начинают воспроизводить ту мерзость, что видят вокруг себя. И это, наверное, самое страшное. И это происходит снова и снова, не зависимо от страны – я вижу подобные превращения у себя во дворе каждый день. Милые малыши начинают грязно материться, воровать и бить друг друга с невероятной жестокостью, они поют мерзкие похабные песни, которые слышат за пьяным столом, и ты начинаешь бояться их, потому что они начинают ненавидеть твоего сына за то, что он все еще ребенок и у него есть нормальные папа и мама.
Невеселое, мягко говоря, получилось путешествие в Южную Корею 60-х годов, но и время тогда в этой стране было невеселое. Но все же книга написана невероятно талантливо, и, как и всякая хорошая книга, рассказывает не одну историю, а несколько. Каждый образ, каждый герой, даже самый незначительный раскрыт со своей маленькой трагедией. Мир взрослых ужасен, они лгут не только детям, но и себе и друг другу. Ложь, иллюзии и много несчастных людей.
Но открытая концовка все же дает надежду. Может быть Уми все же сможет вырваться из этого ада, она так хорошо видит своими большими глазами все, что лживо в окружающих (мачеха и тетка говорят, что не выносят ее взгляда, соседка вообще пытается колдовством ослепить ее) и пусть ей и самой приходится лгать, чтобы выжить, но все же она верит в свое имя (означает самая красивая девочка на свете) и очень хочет вырасти достойным человеком. Рекомендовать могу только тем, кто любит «азиатские» книги, возможно понравится тем, кто любит магический реализм, хотя из магии здесь только магия слов.