Стоунер

«Стоунер» - роман прекрасный и глубоко трагичный. Можно было бы сказать, что это американская версия истории о маленьком человеке, но герой романа – не просто маленький человек, он больше маргинал. Уильям Стоунер вырвался из крестьянско-фермерской атмосферы и оказался в атмосфере университетской, в итоге он уже не был своим среди людей, трудящихся на земле, но так и не стал им среди академической тусовки. Подобное переходное состояние пропитывает практически все сферы жизни: Уильям был женат, но его брак был несостоявшимся по многим причинам, у него была дочь, но он так легко отказался от крепких связей, зародившихся на первых порах, у него была большая любовь, которую он смиренно отпустил. Само смирение, с которым он проживал свою жизнь, было тоже каким-то маргинальным – с нотами упорства и с легкими всплесками бунта. Бессмысленность бытия понимается и принимается каким-то особенно трогательным образом, с лиричной покорностью, с ясным и пронзительным взглядом. Такой герой может пугать, напоминая о бренности и быстротечности всего, может раздражать из-за безропотного принятия суровой действительности, которую во многом сам герой и создал, может вызывать недоумение рядом совершённых поступков, такого героя очень сложно по-настоящему полюбить и понять. И я не могу сказать, что Стоунер мне полюбился, он также не ошеломил и не вызвал восхищения или одобрения по какому-либо поводу, но неотступной была нежная грусть.

Этот роман Джона Уильямса – это в первую очередь стиль. Невероятно цепляющая манера написания, которую нечасто встретишь, это что-то очень певучее и приглушённое и вместе с тем прозрачное и ясное, вспоминается мягкий стиль исполнения Чета Бейкера. Повествование как будто наполнено движением морских вод с их неотступной последовательностью: приливы и отливы, то шторм, то спокойствие, хотя моря как такового нет. Это не только море, это, пожалуй, повторяющийся природный цикл от рождения до смерти, и читатель провожает Стоунера от начальной точки до последней. Обычный путь обычного человека, не плохого и не хорошего, не выдающегося, но и не опустившегося: родился, учился, женился, работал, купил дом, дал жизнь ребёнку, завел любовницу, работал, работал, работал, заболел, умер…

Нельзя сказать, что жизнь Уильяма была совершенно пустой и тусклой, у него был ряд озарений, и его наполняла любовь к книгам и их плотная богатая среда, в которую, как знает любой заядлый читатель, так приятно погружаться и порой так сложно покидать. Момент, когда от тупого заучивания и упорного пробивания сквозь классические тексты Стоунер вдруг переносится в безвременье и совершенно по-иному начинает чувствовать слово, рифму, этот момент невероятен. В какой-то мере начинаешь чувствовать сожаление о том, что не припомнишь чего-то такого в своей жизни, что любовь к книгам наступила так рано и нарастала постепенно без подобной вспышки, а может она и была, да забылась.

Обманчивым озарением стало то, что привело затем к женитьбе. Прекрасный с болезненным привкусом образ Эдит, как девушка с импрессионистской картинки – стройная и высокая, с большими глазами, полными немыслимой бледной голубизны, в голубом муаровом платье разливает чай в фарфоровые чашки с золотыми ободками… Но ни романтические чувства, ни неожиданная исповедь не смогли помочь в создании настоящего домашнего очага с уютом и спокойным бытом. Все планы и ожидания от брака разбились о неопытность молодых, о несхожесть их мировоззрений, планов, темпераментов, интересов. Несчастный и изначально обреченный брак. В этом союзе раскрылось и то наследие, которое родители жениха и невесты вкладывали в их души с детства: предрассудки, стереотипы, манера поведения. Не раз вспомнился Бертран Рассел и его Брак и мораль. Брак Стоунера – эта иллюстрация всей той пуританской модели воспитания первой половины 20 века, которая наносила невероятный психологический ущерб ещё задолго до этого и переросла в травмы поколений. В итоге страдают все: муж, жена, дети. Ярко-выраженный психоз и алкоголизм очень хорошо вписался в модель.

Психологическая картина эпохи – ещё одно из достоинств книги. Это выражено не только в рассмотрении института семьи, но и в том, что происходило с обществом, пережившим мировые войны, но несколько иным способом, чем Европа или Россия. Отдалённость Америки во многом определило восприятие военных лет, но без психологический изменений социума не обошлось.

Очень интересно представлена и академическая среда. Университет одним из друзей Стоунера рассматривается не как храм бескорыстного поиска знаний, не как необходимость для студентов, а как шалаш для «обездоленных мира сего», где так надёжно укрыться в бурю и остаться навсегда.

«Каждый из нас – бедный Том, которому холодно».

#Добро1_3курс
#вокругсветазалето (Северная Америка: Колумбия, штат Миссури)

Великий американский роман. При этом книга настолько камерная, что писать о ней ничуть не проще, чем о собственной личной жизни. Воздействие которое «Стоунер» оказывает на читателя тяжело поддается объяснению. В своей близорукости я бы сказал, что Джон Уильямс из почти отсутствующего сюжета творит судьбу. Тут снова не избежать оговорки. Для меня лично это книга о служении долгу. Выросший на ферме Уильям Стоунер отдает жизнь литературе и преподаванию. К науке он подходит с таким же упорством, с каким некогда возделывал землю. Главная идея романа, на мой взгляд, абсолютно точная. Кампус - ничто иное, как последнее прибежище для неудачников. Впрочем, в этих очаровательных недотеп сложно не влюбиться. Если вдуматься, на страницах «Стоунера» нет злодеев. Глупцы, оступившиеся или просто безумцы найдутся, а вот злодеи нет. Главный герой борется с силами пострашнее человеческих. История, невежество и оцепенение - вот главное зло, которое встретит Стоунер на своем пути. «А чего ты ждал?» Жизнь может лишить чего угодно, но у тебя всегда останется книга. Страшно правдивая, в общем-то, вещь.

#универ_эпид_3 (соседка @marty_murr оценила на 10/10)

--------------------------------

Ещё в середине романа я поставила ему шесть звёзд – авансом, лишь за великолепный язык и раскрытие столь далёкой от меня как во временных, так и в пространственных рамках жизни небольшого американского колледжа при университете штата Миссури. Чтение тянулось невыносимо, хотя я старалась читать всего по главе за день. За первые пять дней я прочитала всего три главы из семнадцати. Я не могла понять, почему, откуда у этого романа такие хвалебные отзывы. Оценки казались мне завышенными, а отзывы фальшивыми и неправильными – такими же, какой от и до являлась вся аспирантская деятельность Чарльза Уокера, вплоть до его экзаменации, с которой для меня всё и началось.

Для меня этот эпизод поделил книгу на «до» и «после». Если раньше меня посещала лихая мысль попытать удачу ещё раз и выбрать что-то другое, то тогда мне действительно стало интересно читать – и слушать (спасибо, что роман ещё и прекрасно озвучен!) – эту нелепую историю жизни самого обыкновенного человека в мире, и всего за полтора дня с большими перерывами я дочитала её до конца.

Уильям Стоунер вызвал у меня одновременно и недоумение, и – в чём-то – восхищение. Совершенно картонный персонаж, в прошлом ничем не примечательный деревенский парень, а теперь – увлечённый преподаватель литературы, неловкий и нелепый, с самого детства привыкший плыть по течению. До самого конца он не изменяет многим своим привычкам и, не силясь никому возразить, мирится с любой ситуацией. Его «активная» жизненная позиция может не на шутку разозлить любого, кто хоть сколько-нибудь привык бороться с несправедливостью и по собственному желанию отказывать и возражать.

Он же, Стоунер, не противится решению родителей отправить его в университет, тяжёлой жизни у родственников, дурдому дома и работе, назначению на должность. Можно сказать, что единственный решительный шаг, совершённый им когда-либо – это решение перевестись на кафедру литературы и словесности. Но и тогда он боится сообщать об этом родителям, будто бы это какое-то стыдное, не до конца обдуманное решение. Будто бы это и не его решение вовсе. Слушая других, морально более сильных людей, Уильям Стоунер как бы вдохновляется их словами, начиная верить в них как в свои собственные мысли и лишь благодаря им достигая чего-либо. Но всё же в таком случае он не предстаёт пред читателем самим собой, и особенно это заметно в его взаимодействии с профессором Арчером Слоуном.

Морально Уильям Стоунер крепнет только во вражде с Холлисом Ломаксом. Вторая половина книги – то самое «после» – как раз об этом. Вот где зарождается настоящий интерес к книге, вот когда действительно становится интересно наблюдать за интригами среди профессоров университета Миссури и когда Стоунер на короткий миг обретает себя. Некогда неуклюжий, не знающий, куда деть свои руки, слишком грузный и неказистый для спокойного существования, он расцветает во взаимодействии с Кэтрин Дрисколл – их стремительно летящие в никуда отношения напомнили о книге Мосты округа Мэдисон. Уж не знаю, почему меня так воротит от простых и банальных романов со счастливым концом и почему меня так привлекают отношения, ведущие в некое подобие эволюционного тупика, но это оно – то самое.

Во всяком случае, такое взаимодействие для меня куда более приятно, чем то подобие брака, которое сложилось у Стоунера с его женой, Эдит. Возможно, соли тут прибавляет то, что Эдит Стоунер иногда вовсе и не кажется человеком. Если она и человек, то явно психически тяжело больной. И это не насмешка с моей стороны, нет, но... просто мне не понять, как можно более сорока лет терпеть под боком человека, настроение которого меняется как погода в Санкт-Петербурге в начале осени. Сегодня она тяжело больна, а завтра она – «Я хотела сделать тебе сюрприз» – занимает в банке шесть тысяч долларов (сумму явно не по твоей зарплате), требуя с тебя подпись, чтобы воодушевлённо начать подыскивать новый дом. На следующий день она снова тяжело больна, потому что теперь ей больше нечем заняться.

С какой-то стороны мне даже жаль её, ведь она в глубокой обиде на мужа за то, что они так и не побывали в Европе, за то, что он своим признанием вынудил её отменить все намеченные планы. С какой-то стороны, мне жаль её, потому что я тоже из семьи, в которой не принято говорить о чувствах и многие её реакции мне понятны. С другой стороны, обида ли истинная причина её вражды с мужем? Ведь просто невозможно притворяться ТАКОЙ всю жизнь. Это не послеродовая депрессия, а что-то, что было ещё до родов. Биполярное расстройство? Множественное расстройство личности? Я не врач, но что-то в её психическом состоянии меня очень сильно смущает. Не удивительно, что ребёнок, родившийся в таком несчастливом браке, оказался тоже по-своему очень несчастлив.

Но более всего интересной для меня стала университетская составляющая – самые яркие преображения, самые яркие моменты связаны с ней. Во-первых, мне в принципе было интересно узнать принцип работы американского университета начала прошлого века. Здесь, конечно, не нашлось места мельчайшим подробностям и деталям, однако интересная информация всё равно нашлась – да и просто было увлекательно сравнить привычные вещи с совершенно не или куда менее привычными. Во-вторых, именно университет являлся той связующей нитью сюжета, которая удерживала меня до самого финала. Сначала университетская жизнь Уильяма Стоунера помогала мне нехотя продираться сквозь страницы, потом – захватила и унесла меня вперёд, страница за страницей раскрывая интриги, разгорающиеся в этом большом змеином клубке, где все друг другу безразличны, но где всем друг до друга есть дело. Принцип тут сталкивается с беспринципностью и нахальством, законопослушность – с умением находить в законе лазейки, первое впечатление – с истинным обличием, натурой. Вы можете сколько угодно любить университет, но как же непросто работать там, где общая наука сплетается с чужими амбициями.

И даже финал здесь уместен такой, какой он есть. Для такой книги он, как по мне, очень правильный. Я и не ожидала бы здесь ничего другого, потому что это было бы наивно и даже глупо. В конце концов, имели ли смысл эти интриги? Имело ли смысл терпеть все те жизненные невзгоды и принимать их такими, какие они есть, не борясь не то что с некоторыми из них – вообще ни с одной из них?

Я честно не знаю и всё ещё не понимаю, о чём эта книга и зачем была эта жизнь. Мне всё ещё не ясно, откуда вокруг этой книги столько восторга, хотя я о ней ни разу не слышала, и чем эта книга – из тысяч других – привлекла читателей спустя пятьдесят лет после её первой публикации. Как бы то ни казалось по достаточно хвалебной рецензии, у меня она не вызвала и толики того восхищения, которым наполнены многие отзывы, хотя в конечном итоге она не оставила со мной и того отвращения, которое имело место быть поначалу.

Наверное, это о том, что нужно не позволять себе становиться такими же, как Уильям Стоунер, но при этом оставлять в себе маленькую его частичку, что-то обыкновенное. (Может быть, в этом и есть смысл слов Анны Гавальды: «Стоунер – это я».) Очень важно гореть так же, как Стоунер, но не стесняться этого; увлекаться чем-то так же, как Стоунер, но быть уверенным, что это твой собственный выбор; противостоять тому, что не нравится, вместо того, чтобы так же, как Стоунер, плыть по течению, думая, что абсолютно все вещи образуются сами.

Жить и делать выбор. Жить и говорить правду. Жить и желать. За всю свою маленькую и бессмысленную, но в то же время очень важную жизнь, Уильям Стоунер приблизился к этим вещам лишь на крохотный шаг и познал их совсем немного и ненадолго. Важно быть чуть быстрее, чтобы прикоснуться к ним раньше, чем этот неудачливый фермер из штата Миссури.

#Добро1_3курс (диплом)

Мне кажется, я понимаю, почему "Стоунер" обрёл популярность лишь спустя 50 лет после первой публикации. Наверное, в шестидесятые, когда во всем мире наблюдался буквально всплеск жизни во всех её проявлениях, герой книги Уильям Стоунер мог показаться попросту скучным и никому не интересным. Ну правда, человек полетел в космос, феминизм набирает обороты, девочки визжат на концертах Битлов и Роллингов, воздух пьянит обещаниями секса, свободы и безграничных возможностей, а тут какой-то нудный университетский преподаватель, припорошенный пылью библиотеки. В те годы у Стоунера просто не было шанса.
А потом мир, подарив надежду шестидесятникам, не стал ничего больше обещать последующим поколениям. И эти поколения уже не ждали чуда от мира, не открывались ему настежь, разве только в пору юношеских романтических грёз. Наоборот, взрослея, стали все более настороженно поглядывать на него, и все отчетливее осознавать, что большинству ждать от жизни в общем-то и нечего, что скорее всего пройдёт она тихо и незаметно, вдали от шумных фейерверков и вспышек фотокамер.
И кто-то из этих людей случайно наткнулся на книгу Джона Уильямса, и, прочитав её, подумал: "А ведь Стоунер - это я".

Эта книга об обыкновенной жизни обыкновенного человека. На первый взгляд главный герой действительно может показаться скучным и безвольным.
Потому что, как иначе объяснить его почти патологическую смиренность, с которой он принимает все жизненные невзгоды.
Жена с ним совершенно не считается, а он не спешит ставить её на место. Начальник демонстративно задвигает его, а он продолжает работать, не ропща и не пытаясь ничего менять. Дочь отдаляется от него, а он ничего не предпринимает. Его любовь под угрозой, а он отпускает её.

Но за всей этой внешней пассивностью и фатализмом все же скрывается кое-что. Нет, не сильный характер. Один из друзей Стоунера так и сказал, что тот поражён скрытой немощью. И что место таким "немощным", которые во внешнем мире обречены на поражение, - в университетской среде, в этом искусственном мире, способном дать людям, вроде Стоунера, прибежище и наполнить их маленькие жизни смыслом.

И это действительно так. Университет, литература, преподавание - это три кита, которые удерживают мир Стоунера. Этот мир - единственное, что по-настоящему его волнует, это - его суть, вне этого мира жизнь Стоунера просто невозможна. И только за этот мир он готов драться.
Да, смиренный Стоунер, оказывается, способен на решительные поступки, требующие завидного мужества. Взять хотя бы историю с Уокером - это была не простая принципиальность или упрямство. Это было сопротивление иммунной системы против патогенного вируса, способного проникнуть в священный организм университета и разрушить его изнутри.
А сколько трагического мужества потребовалось Стоунеру и Кэтрин, чтобы предпочесть расставание неизбежному саморазрушению вдали от университетской среды, преподавания - того, что являлось их сущностью. Любовь и книги... Стоунер и Кэтрин были созданы друг для друга, но встретились невовремя...

Женитьба Стоунера на Эдит - большая ошибка. Это был брак без любви двух незнакомцев, каждый из которых вступал в союз с мечтой. И если для Стоунера, по крайней мере, этой мечтой был выдуманный им образ Эдит, то для неё самой Стоунер не имел ровным счётом никакого значения. Она выходила замуж за мечту о свободе, это был просто побег из опостылевшего родительского дома.
Эдит стремилась вырваться из-под властной опеки своих родителей. Но сама она, даже не отдавая себе в этом отчета, создала в своём доме точно такую же удушающую атмосферу. Искалеченная ограждающей от реальной жизни пуританской моралью, Эдит была совершенно не готова ни к роли жены, ни матери.
Брак обернулся не волшебной свободой, а ещё одной клеткой, и Эдит всю свою горечь несбывшихся надежд вымещала на тех, кто рядом.

Стоунер, конечно, мог бы просто уйти. Но видимо потому, что Эдит и без того относилась к внешнему миру, который мало интересовал его, он предпочёл принять все как данность, как смену дня и ночи, и смириться. Не станешь ведь, в самом деле, роптать на солнце из-за того, что оно всходит и заходит.

Все, что принадлежит внешнему миру, почти не трогает Стоунера, он отгораживается от внешнего мира, закрывается в своей литературной раковине; но, похоже, именно эта его отстранённость и безразличие больше всего выводят из себя окружающих и в итоге становится действенным средством. Человек, который не обеспокоен последствиями, то есть безразличен, может позволить себе поступать свободно и заработать даже статус легенды.

А в конечном счёте, на пороге смерти, абсолютно все видится мелким и незначительным.
"А чего ты ждал?"

П.С. Книги становятся популярными, когда читатели узнают в них самих себя..

Стоунер. Книга названа именем героя, и она в общем-то целиком о нем, о его жизни. Человек, который всю жизнь плыл по течению. Причем внешний мир, горе и радость, войны, люди почти никак его не задевали. Да и по сути общаться с внешним миром он не умел, по крайней мере, не мог донести до него, до окружающих всю глубину, всю яркость своего внутреннего мира, своих переживаний.
С первых же строк становится понятно, что в силу ли какого-то косноязычия, в силу ли отсутствия каких-то навыков (все-таки рос на ферме в каком-то захолустье, да и брал все больше усердием, чем талантом) он словно отделен от мира прозрачным стеклом. Он созерцает, от рядом, но не с миром, звуки приглушены, краски блекнут. Стоунер отстранен. Удивительно, как ему удалось вступить в брак при таком подходе. Впрочем, у его жены были свои резоны вырваться из родительского дома и свои печальные воспоминания о детстве.

Для главного героя все вокруг – просто фон, важнее всего его внутренняя жизнь, его мысли, чувства, его решения, его борьба, его труд. Глядя на его жизнь, многие могут сказать – и что, ради этого? Ради такого бытия, такого финала родился он на свет? Но смысл своей жизни для себя каждый определяет сам, и только тогда бывает доволен, счастлив, обретает уверенность и покой, когда сам для себя выбирает путь, а не действует, опираясь на слабо и подначки окружающих, требования моды или общества.

Конечно, нельзя сказать, что Стоунер достиг успеха, обрел славу, обессмертил свое имя, или что там еще сегодня является мерилом крутой жизни и вершиной существования – миллионы подписчиков в Твиттере? Печальное детство рядом с родителями, которые ничего не могли и не хотели ему дать в плане духовного развития и близости, одинокое существование во время учебы, отягощенное бедностью и поисками своего места, неудавшийся брак, преподавательская карьера середнячка, не умеющего не воспользоваться своим положением и связями, ни увлечь студентов харизмой, безрадостный финал. Но не проходим ли мы день за днем все тот же путь? По крайней мере университет стал для Стоунера настоящим домом, а книги – уютным укрытием, настоящими друзьями.
Серость, обыденность, середнячковость – это страшно, на первый взгляд. Но так ли уж страшно, чтобы большинство из нас что-то кардинально поменяло? Как по мне, если ваши внутренние стремления далеки от современных понятий успеха, от гонки достижений, от попыток прыгнуть выше головы, то кто сказал, что это плохо?

Прекрасно написанная и прекрасно переведенная книга, одна из тех, которые легко читаются, легко запоминаются и первыми приходят на ум, когда вас просят что-то посоветовать о жизни.