Положение человека в Космосе

Описание

Макс Шелер в философском «пантеоне» XX века занимает место столь же бесспорное, сколь и и трудноопределимое. «Великий начинатель», «гений восприимчивости и инспирации», в 10—20 годы он считался одной из самых ярких звезд на философском небосклоне Германии. Его творческую эволюцию оборвала внезапная и ранняя смерть. В период господства национал-социализма исследование и публикация его наследия стали невозможны. Впоследствии высказывались диаметрально противоположные оценки сделанного Шелером.
Одни, объединяя все сложное развитие шелеровских идей под рубрикой «философии человека», отводили ему (наряду с Гуссерлем и Хайдеггером) центральное место в континентальной европейской философии XX века в целом (М. Фрингс). Другие, расценивая его итоговый проект (который так и остался проектом) как тотальную неудачу, пытались низвести его до уровня «мелких философов», вся оригинальность которых состоит только в причудливости их заблуждений. Теперь, спустя более чем полвека после смерти мыслителя, ясно, что целые пласты современной европейской философии абсолютно немыслимы без того глубокого влияния, которое оказал на ее развитие Макс Шелер. Хотя «дело» Шелера осталось незавершенным, и труды, которые отражали бы результаты его сложного философского пути, остались ненаписанными, воздействие шелеровских идей сохраняет свою силу вплоть до сегодняшнего дня. Как создатель особого варианта феноменологии, считавшийся в 20-е годы «феноменологом номер два» (после Гуссерля), как
сооснователь социологии знания, как инициатор «философской антропологии» Шелер остается собеседником в современных дискуссиях, и его аргументы (часто в модифицированном виде) продолжают свою жизнь.

Тематически и хронологически наше издание распадается на две части. Первая отражает поздний период творчества философа, период «динамического пантеизма» и создания проекта «философской антропологии». Сочинение «Положение человека в космосе», центральное для данного отрезка эволюции Шелера, уже давно вошло в число главных философских произведений XX века; оно стоит у истока долгой «истории воздействий». Эта история включает в себя не только начинания немецких философских антропологов Гелена, Плесснера и Роткакера, но и творчество Сартра, Мерло-Понти, Ортеги-и-Гассета. Фундаментальные вопросы, которые ставит Шелер в этом исследовании — о способе опосредования научного подхода и «метафизической» перспективы в рассмотрении человека, об отношении нашей телесности, историчности и конечности к (возможной) «открытости миру» как основной характеристике духовного измерения, — эти вопросы связаны не только с антропологической перспективой в философии. Антропология, согласно замыслу Шелера, должна была служить основой для критики антропологизма; это была попытка мыслить человека прежде всего в качестве места, в котором открываются вещи в их собственной сущности. — Будучи конечным, как и всякое место, оно обладает потенциальной способностью к бесконечному расширению своих границ. Идея, которая определяет позднюю философию Шелера, — разрыв и напряжение между духом и жизнью — была, по-видимому, и его личным переживанием. X. Лютцелер рассказывает, что однажды в беседе Шелер в качестве аргумента в пользу своей концепции дуализма мировой основы привел следующее соображение: «Если Бог всемогущ и всезначим, как же Он мог сотворить такого разорванного человека, как я!»