Рецензия на книгу Планета вода от alikalik222

На суше и на море

Сначала я хотел, как это обычно и делаю, написать предельно деликатную или даже приторно сладкую рецензию на новую книгу некогда любимого автора Но, поддавшись минутному настроению, передумал. Что называется, маски в сторону. Существуют два Акунина. Раньше их тоже было два: Акунин, автор романов о сыщике Фандорине, и Чхартишвили, переводчик и японовед. Но едва оба успели слиться для нас в единый образ, появился новый Акунин, глашатай и трибун. Политические взгляды, конечно, – личное дело автора. Но беда в том, что идеология, похоже, начинает все сильнее проникать в его творчество, чего раньше, как будто, не было.
Примеры? Возьмем хотя бы образ либерала из «Планеты Вода», с преувеличенным пафосом ругающего Россию, пророча ей скорую гибель. Русофоб? Что называется, отнюдь. На самом деле именно он, по мнению автора – истинный «русолюб», в отличие от патриотов лживых, любящих страну по указке начальства. Русофоб-русолюб не только не кормится от своей русофобии, а наоборот, жертвует деньги на благотворительность. Характером он, разумеется, непрост, но это искупается его гениальностью и полезностью для человечества. Непонятый, или точнее, частично понятый гений трагически гибнет как жертва тоталитарного зла, символом которого выступает «подводный король», принц Наполеон IV, племянник племянника Наполеона (если я не ошибаюсь), представляющий себе нечто среднее безумцем-ученым Жюля Верна, диктатором из фильма Чаплина и «призраком оперы», а точнее водевиля, наделенным, впрочем, представительной внешностью и способностью внушать любовь сентиментальным юным леди набоковского возраста (может быть, несостоявшийся водный диктатор собирается, выбравшись на сушу, стать героем другого, более знаменитого и несоизмеримо более талантливого романа?). После смерти либерала все, разумеется, сразу же оценят масштаб его личности, а Эраст Петрович получит, наконец, долгожданный предлог вмешаться в схватку моря и суши, от которой он до этого по каким-то неубедительным причинам упорно пытался уклониться. Что же до самой повести «Планета Вода», она откровенно слаба и надуманна.
Впрочем, то же самое можно сказать и о третьей повести «Куда ж нам плыть?», и я даже затрудняюсь сказать, какое из двух произведений имеет больше шансов на «Антибукер», буде кто-то выдвинул их на соискание этой престижной премии. Третья повесть названа «идиотическим детективом», и ее действие разворачивается в Польше в 1912 году. Почему «идиотический»? Можно предложить любые, самые странные версии, но, возможно, самой верной окажется именно та, которая и приходит сразу же в голову. Первая часть повести (погоня Фандорина за преступником) мало чем отличается от знаменитого мультсериала «Том и Джерри», вторая выглядит как неолиберальный римейк фильма «Ленин в Польше» (содержания которого я, впрочем, не помню). Эраст Петрович встречается, наконец, лицом к лицу с вождем мирового пролетариата Ильичом и его сподвижником, небезизвестным Кобой, которые и наняли убийцу для пополнения изрядно опустевшей партийной кассы. И что-с? – спросите вы. А ничего-с. Встречаются и расходятся, как в море корабли (думаю, в рамках «водной серии» такое избитое сравнение вполне уместно). Обменявшись короткими репликами, каждая сторона продолжает заниматься своим делом: Ильич готовит пролетарскую революцию, а Фандорин собирается в очередной раз произвести арест преступника. Зачем же была нужна эта встреча? Ну, тут уж читайте подзаголовок названия повести….
Теперь о хорошем. Лучшая повесть цикла – «Одинокий парус». Действие происходит в России, в заволжской губернии, хорошо знакомой нам по романам о монахине Пелагии. Вещь эту можно было бы признать удачной, если бы не одно «но»…Точнее, целых два «но». Повесть названа «ностальгическим детективом». Ностальгия действительно есть, но для читателя это скорее ностальгия по раннему Акунину. В этой повести вторично все – и место действия, и былая возлюбленная Фандорина из «Особых поручений» (ни мы сами, ни автор, похоже, и не подозревали, что она занимала столь важное место в судьбе Эраста Петровича), и сюжет, и персонажи, и ситуации.
Что же нового появилось в романе? Пожалуй что политическая атмосфера, которая сгустилась, что называется, хуже некуда. Заволжск, некогда губернский луч света в темном царстве Российской империи, потух. Сестра Пелагия, женская ипостась Фандорина и ее духовный отец, мудрый архиерей Митрофаний, сгинули, отправившись с миссией в Палестину, честный прокурор Матвей Бенционович пал жертвой комическо-демонического Победина-Победоносцева, прогрессивный губернатор с немецкой фамилией поплатился должностью за свои прогрессивные убеждения. В датско-вятско-заволжском королевстве явственно запахло гнилью. Ощутить ее удушливый запах, чтобы с чистой совестью вернуться обратно в Париж, собственно, и было главной целью командировки Эраста Петровича. Что же стало главной причиной всех бед? Думаю, вас не удивит ответ; это, конечно же, вертикаль власти, которая никак не желала превращаться в горизонталь или какую-либо иную, более правильную геометрическую линию, хотя и прогнила сверху донизу. О чем нам подробно рассказывает автор: главный человек в уезде, он же (кто бы сомневался»!) начальник тюрьмы, он же «хозяин», попросту держиморда, единственным методом управления признающий свой пудовый кулак, или, в крайнем случае, отравленные стрелы своих туземных наймитов (чем не «уездный предводитель команчей», или «полевой командир» районного масштаба?); исправник всего лишь «говорящая голова», балабол, и хотя выглядит интеллигентным человеком, на самом деле, как говаривал Собакевич, сволочь изрядная, не говоря уж о том, ч то берет взятки, и далеко не только борзыми щенками. На губернском уровне, судя по всему, ситуация примерно та же, не говоря уже о том, что место умного и доброго митрополита занял отец Виталий, знакомый нам по «Пелагии» деляга-антисемит, грубиян и женоненавистник.
Некоторый оптимизм поначалу внушает помощник прокурора, конформист, нытик и морфинист. Поначалу даже кажется, что под благотворным влиянием Фандорина этот забитый человечек, подобно всей могучей стране, воспрянет от своего морфинически-бюрократического сна, и преобразится, став если не револиционером, то хотя бы дельным человеком, подобно агенту Тюльпанову из «Особых поручений». Увы, сон был слишком глубок, и не мог не родить чудовищ. Этим чудовищем и стал сам помощник, обернувшийся маньяком-убийцей ( причем вполне предсказуемо). Когда-то восторженный, подобно Родиону Раскольникову студент, он слишком долго засиделся на госслужбе, и когда, наконец, решился на убийство, вместо топора взял острое шило, да и мотивы им двигавшие, оказались насквозь материальными.
Неужели же все так безнадежно на святой Руси? Вовсе нет. Акунин показывает нам в своей повести и светлые образы: азиатскую дурочку, вечно смеющуюся и не понимающую, что творится вокруг, столетнюю старуху, пребывающую в мыслях о вечном, и молодую послушницу, обостренно воспринимающую окружающий мир, но не знающую, ни кто виноват, ни что делать. Ну, может быть еще поп-толоконный лоб, потчующий гостей блинчиками своей жены, которыми, судя по всему, его кругозор и ограничивается.
Что же в итоге? Каждая повесть по отдельности и все они вместе слабее того, что было когда-то написано Акуниным. Ну, может быть, где-то на уровне худших из его прошлых книг. Так и хочется сказать фразу, будто сошедшую со страниц скучного отчетного доклада: если мы перестаем двигаться вперед, то обречены топтаться на месте или идти назад.
Признаков того, что Акунин способен на рывок, который выведет его на новые рубежи, нет. Может быть, автор попросту исписался и все, что он мог сказать своим читателям, было сказано 10 лет назад? Политика этому виной, или что-то еще? Ответа пока нет. Но похоже, что таланты Акунина из сферы литературной, творческой все более перемещаются в область публицистики и политики. Потеряв хорошего писателя, мы (или кто-то) получил вполне заурядного пропагандиста «либеральной» (не уверен, что правильное слов) идеологии эпохи холодной войны. Кому как, а мне искренне жаль.