Рецензия на книгу Улитка на склоне от cupy

#Г1_2курс

Братья Стругацкие считали этот роман своим лучшим произведением, и хотя у меня за плечами только три их книги, пока я с ними полностью согласна. Он поразил меня тем, что поначалу ещё более-менее понятен мир, в котором живут герои, но чем дальше читаешь, тем острее чувствуешь, насколько всё сложнее, чем показалось изначально. Можно даже сказать, что вторая половина книги оказалась гораздо запутаннее и туманнее, что категорично намекнуло на необходимость перечитывания, хотя я и редко к нему прибегаю. В романе поднято очень много тем, которые можно слишком по-разному трактовать, поэтому трудно представить, сколько километров должно быть в рецензии, хоть сколько-нибудь передавшей бы суть произведения, но я попробую затронуть некоторые из них.

Очень осложняло чтение разбивка на две непересекающиеся между собой линии, и хотя герои живут в одном мире, но события, происходящие в их жизнях, настолько разнятся, что было тяжело перескакивать с одной истории на другую каждую главу. В каком-то смысле я даже пожалела, что читаю книгу сейчас, а не в годы первых публикаций, когда два этих сюжета печатались раздельно (кстати, при перечитывании обращусь сначала к истории Переца, а уж потом к Кандиду для меньшей путаницы, чего и остальным желаю).

Линия Переца гораздо ближе к антиутопическому жанру, чем Кандида. Здесь поначалу всё довольно банально: он любит сидеть у обрыва и ищет свободы в обществе, погрязшем в универсальности и единомыслии. И хотя авторы прекрасно описали весь абсурд подобного социума, всё же самое интересное начинается к середине книги, когда Перецу предоставляется возможность изменить окружающий мир. Стругацкие подчёркивают, что какой бы свободолюбивый и честный человек ни встал у власти, она меняет его, когда он начинает смотреть на ситуации с другой колокольни. Психологически точно прописаны внутренние терзания героя, и это лучшая часть линии об Управлении.

Хотя история Кандида мне показалась более специфичной и интересной. Начать хотя бы с того, что его происхождение малопонятно: его выходила девушка, позднее ставшая ему женой, но откуда он пришёл, с чем связаны его видения, почему ему так тяжело логически мыслить – всех вопросов не перечесть. Как и Перец, он отправляется в Путь, но ещё более опасный, ведь ему приходится заботиться об инфантильной жене, которую то воры угрожают отобрать, то мертвяки, но от этих живым уж точно никто не возвращался. К примеру, у одного мужика из Деревни мертвяки сначала одну жену забрали, а потом и вторую, и сколько он не ходил по Лесу, чтобы его тоже забрали и можно было их спасти, так ничего и не выходил, ведь им только женщины нужны. Но странное дело: сами воры уверяют, что с ними девушка целее будет, а главное, искренне так уверяют. И что если и и вправду в конце Пути их ждёт совсем не то, на что рассчитывает Кандид? Уж Стругацкие-то известные мастера перевернуть представления читателей с ног на голову, что им и в этом случае прекрасно удалось.

Особое удовольствие наблюдать за тем, какой причудливый мир выстроили авторы. От милых странностей быта (когда одежду закапывают, а потом вырастает новая, а питаются растёртыми в ладошках грибами) до куда более зловещих созданий, встреча с которыми вызывает мурашки.

Стругацкие мало писали о сексе, тема взаимоотношения полов обычно не выводилась на первый план, но эту книгу в какой-то степени можно отнести к исключениям. Нет, написано как обычно не так много, но ближе к финалу понимаешь, что многократные вкрапления в линии Управления, когда Перец рассказывает об интимной жизни своих знакомых (например, Тузик 15-летней женой расплачивается «за приятелевых любовниц», а Домарощинер и вовсе почти заслуживает сочувствия – как не возьмёт он на работу сотрудницу, так она через положенное количество месяцев рожать вздумает) имеют прямую связь с финальной частью о Кандиде. Ведь если считать вторую половину человечества «девками, падлами» и уже совсем непечатностями, то тут и вправду до партеногенеза недалеко.

Книге справедливо приписывают «магический реализм», и яркий пример тому – Лес. Это нечто живое, и писатели сразу уславливаются с читателем, что объяснить его сущность в двух словах невозможно. Один из знакомых Переца, к примеру, уверял, что там, по Пушкину, русалки обитают. Но что это такое на самом деле можно будет (хотя бы приблизительно) представить себе только перелистнув последние страницы, и что-то мне подсказывает, что однозначного ответа здесь не будет.

Это исключительная книга, не обойдите её вниманием.