Рецензия на книгу Старик и море от psycho

Море выбора
Потрясающе! Редко я ставлю данный эпитет после прочтения. Добавляю Эрнеста Хемингуэя к своим любимым авторам и надеюсь, не пожалею после одной книги?
Буквально только сейчас, прочел девяносто девять страниц и «пенящиеся» эмоции пока не растворились в глубинах здравого смысла. Ну, оно и к лучшему. Признаюсь, впервые ознакомился с текстом Хемингуэя и как по мне, это не «О мышах и людях» Стейнбека или его же «Жемчужина» (скорее всего, навеянная параллель, связанна из-за текста или грусти повествования), но также сильно, коротко и в яблочко. Волнения после книги, которые не поддаются быстрому осознанию, бывают довольно редко (особенно у рассказиков до ста страниц 52 года). При этом, чтобы поделиться с вами полноценными идеями, мешают навеянные из воспоминаний мыслишки. Они подобно стаи акул — с ними-то и боролся Сантьяго, всю вторую часть повествования, для спасения своей веры о насущном.
В рассказе есть все, что я люблю. Грусть в гриме, пляж бытности, доброе напутствие и верный ученик, ждавший и веривший в учителя, наверное, больше самого старика/наставника (к слову, мальчик, хотевший отправиться и разделить это восхождение со стариком, чему воспрепятствовали другие). Весла, скрепленные поперек лодки – их кстати, держали кровоточащие руки, на пределе воли и стертых мозолей. Надежда, потерянная на суше и вновь обретенная в одиноком море. Эгоистичные, яростно-животные попытки акул отобрать, принадлежавшее им по праву, по их мнению.
Если вы любите уединение, аллюзии, метафоры, звук моря и чаек, да просто атмосферу моря и его глубины с течением — читайте и наслаждайтесь. Портить все это раскрытием сюжета, было бы не честно с моей стороны.

«В бога я не верую, - сказал он. - Но я прочту десять раз «Отче наш» и столько же раз «Богородицу», чтобы поймать эту рыбу. Я дам обет отправиться на богомолье, если я ее и впрямь поймаю. Даю слово.»

А чем закончилось это путешествие и исполнил ли старик свое обещание, предлагаю прочитать Вам).

p/s
Точку Хемингуэй поставил двумя великолепными абзацами, двусмысленно характеризующие то, о чем собственно и повествование.