Рецензия на книгу Сгоревшие деньги от Headless

Я в сложном положении. Можно ли сказать, что я читала книгу, если честно вбивала её в переводчик? С другой стороны, тут кто ещё обратит на неё внимание? Так что была не была.

Да, это было. В Аргентине в 1960-х. История напоминала множество других. Трое ограбили инкассаторскую машину. Но всё пошло не очень здорово. Они заперты с этими деньгами, загнаны, один ранен. Что дальше? Доллары в глазах и победа самого хитрого и удачливого в выгрызании глоток, победа, само собой, выражается в мешке с деньгами. Так?

Нет. Потому что это не "Бешеные псы", это аргентинская история.

Пилья показал себя странным и мучительным товарищем. Так как сюжет он строил на основе данных полиции, копий допросов, протоколов, характеристик (которые ему подкинули друзья-адвокаты, а он их так лихо по именам сдал в послесловии), ему часто хочется сделать подарок - словарь синонимов. К середине это умиряется, понимаешь, что к чему, и успокаиваешься.
При такой вот бедности языковой Пилья умеет проникнуть под кожу. Особенно в тяжёлые моменты.

Но самая, пожалуй, полюбившаяся мне особенность - туманы и обманы с ответом на виду. К примеру, автор добрых две части почти старательно уверяет нас, что мы будем читать криминальный детектив, да, именно. А ведь главное в первых строках выразил. Главное здесь, то, что деньги эти всё ж сожгло, - Мерелес (неумный кокаинист, о котором не сильно хочется говорить, нет у него вызывающего усмешку ребячества киношного) и Близнецы.

Их зовут Близнецами не за схожесть. И не за родственность. Они не работают поодиночке. У них говорящие имена. Нене - "ребёнок" и Анхель (хотя тут я делаю большое НО - в книге он Gaucho Rubio, но, так как никакой он не блондин и фильм! фильм!, так что я его называть стану Анхелем) - "ангел". Пилья осторожен в их описании, намеренно останавливается на внешнем, на цивильности, на похожих ясных глазах. Характеры только пунктиром. Отношения? Догадайтесь сами.

Во второй части подключается многоголосица. Ещё один приём Пильи, весьма сбивающий - любит он резко изменить рассказчика. И случайный это свидетель, и инкассатор, а то вдруг работница пекарни или репортёр. Это помимо рассказчика и главных героев. И вот в этой многоголосице совершается ограбление. Здесь Близнецы почти расходятся по полюсам. Тощий, бледный, больной, похожий на чахоточного Нене, "хрупкий". И мистик, убивающий полицейских как "людей без души" - Анхель. Очень важно - увидеть их в момент нападения. Они не Робины Гуды и не шиллеровские разбойники. Они не первый раз убивают. Но Анхель задыхается, уверяя, что "мы вернёмся". А Нене воспринимает всё то ли как наркотический бред, то ли ещё как, на удачу получив от Анхеля медальончик с Девой Марией.

Пилья потихоньку начинает нас готовить к главной теме. Погоня лихорадочна, но растворяется в намёках, словах, фразах, положениях, заставляющих смотреть на Близнецов.

Пора и познакомиться. Пилья опять показывает мастерство, замечательно представляя биографии. У Анхеля это обрывки, вызванные афазией (почти не говорит человек, если ничем не накачать, просто рвётся нейронная цепочка и слова не выговариваются). Либо в разговорах с доктором мы видим эти обрывки жизни, чуть-чуть в разговорах с Нене, не наедине, и много в последние несколько часов, картинками, мелькающими на фоне кокаина, крови и гари.

Анхель воспитывался в своём семействе как рабочие руки. Пока не начал слышать голоса и следовать им шокирующими честное крестьянское население способами. Слышались они ему с тех пор всю жизнь, это были женщины, говорившие на разных языках о своих страданиях. И терзающие Анхеля. Помытарили его и в доме-тюрьме, и в монастыре-тюрьме, пока в пятнадцать он не был задержан за убийство. Избитый мальчишка попал в "тихое" отделение психушки под мощной дозой транков. А добрый доктор Бунге, правда, сомневавшийся, не симулянт ли, ведь тихий и умный, сделал всё, чтобы достать его голоса, взрастить его мистические настроение и настроить против Нене. Их отношения доктор видел симбиозом тела убийцы (Анхель) и разума и решения (Нене), всего-то потому, что Анхель переложил на Нене весь быт и денежные вопросы. Так себе был у него доктор.

Кстати, об отношениях. Их выразил Пилья, в конце концов, очень просто:
"- Вы что, муж и жена?
- Конечно, идиот".

Нене рассказывает о себе единым куском текста. Всё это вытекает вообще-то из отчёта комиссара, идущего по их следу, очень официально вспоминается, в каком году благополучный "золотой" мальчик перестал быть таковым, подставленный друзьями. Глупо подставили, безопасно, но папенька мальчика приказал долго жить от нервов, и судья решил, что запереть - самое то. О жизни в тюрьме рассказывает сам Нене, рассказывает долго, пытаясь очернить себя по максимуму, рассказывает о том, что из глупого семнадцатилетнего наследника стал там больным, наркоманом, педиком, игроком, научился бить в спину. Ругать не очень получается, потому что он ещё вспоминает прочитанную помногу раз библиотеку историческую, шахматы, занимание рук деланием блестючих поясов из сигаретной бумаги. Думы. Ненависть, она с тех пор составляла существо Нене, после коробки без воздуха (гулять не принято в тюрьмах там), без уединения, без темноты даже ночью, со всегда готовыми избить, сломать, растоптать. Рассказывает он это в постели Анхелю, который ради такого и целибат нарушил.

А что за целибат? Он тихо упоминается, но трещина от него идёт по всему тексту. Анхель, желавший в детстве быть священником, не принимает своей любви к мужчине, как и в целом к ним влечения. Голоса в голове его ещё больше путают и загоняют, вот и собирается он спасти Нене, лишив его себя, грешного. Он отдаляется, непримиримо, твёрдо.

А Нене тоже себя тихо ненавидит за "нефундаментальность" влечений. Хоть женщины удовольствие тоже приносят, нужны не они. Его мучит эта разрастающаяся пропасть между ними. А преодолеть её пытаться страшно. Он боится услышать, что он грязный, тащит в пропасть и вообще негодяй. Выход он ищет по-детски жестоко и бездумно - уходит из их убежища "на охоту" ночами, где, простите за грубость, кобелирует, широко, но не счастливо, эйфория быстро сменяется потерянностью. Ему самому тошно до дикого желания унизиться. Самым унизительным в жизни Нене иронически считает исповедь, но это уж совсем край, поэтому желание удовлетворяется постоянием на коленях перед случайным "богом" в общественном туалете с ножом у живота "бога" (должен же быть предел и унижению).

Нене встречает Жизель. Девушку, в которой искал и нашёл он сестру, готовую слушать и радующую без затей телом. Она очень отличается от экранного своего воплощения. Она хочет жить, она не питает надежд на Нене, хоть он и врёт ей о якобы имеющейся семье. Ей это не нужно, и он тоже не нужен.

Ближе к середине рассказа Пилья подключает образ "народа". Именно так, в кавычках. Петля затягивается, тыкающиеся во все стороны неудачливые грабители откровенно радуют местных жителей (перестрелки на улице круче, чем в кино). Полиции тоже достаётся от автора за методы ведения расследований. Множество голосов опять, не знающих, осуждающих, забавляющихся.

А потом загнанность конечная и штурм. Шестнадцать часов описаны в трёх главах. Медленно, рывками, но медленно. Сперва обостряются голоса, Пилья и героев оборачивает ими, спроецированными через жучок голосами в наушниках полицейского-радиотелеграфиста. Они противопоставлены обществу как никогда. Тут вся Аргентина (хоть дело в Уругвае), конечно, тех времён - голодная и злая. Отказывающиеся сдаться и дразнящиеся закупленной едой, Близнецы и Мерелес всеми дружно признаются наркоманами и психами - кто в здравом уме так будет себя вести, если жить хочет. Правда, пара человек их пытается понять - они просто не хотят быть заперты снова, пойманы, побеждены. Они обречены и это понимают, но между двумя путями - ждать конца или жить до конца выбирают последний. Их называют стаей волков, и в чём-то правы. В угаре, под всей возможной наркотой, они знают, как себе помочь инстинктивно, как зверь находит лечебную траву. Они защищаются от газа, от взрывов. Порываются сбежать. Близнецы шагают дуг к другу, Нене успокоительно врёт о помощи от слинявшего вовремя организатора всего веселья, Анхель всерьёз уверяет, что с солнцем придёт хорошее.

Потом на сцену выходят деньги. Жечь их вздумал Нене, чтобы очиститься, отречься от того, что этот мешок - цель и горизонт. Анхель рядом, хоть затея ему не нравится. Толпа впадает в раж, когда на неё летят пепел и жжёная бумага. Деньги становятся "невинными", а их сожжение то "актом каннибализма", то "жертвоприношением самого дорогого, что есть". Вся ярость выплёскивается наружу. Деньги сжигать нельзя. Это терроризм, это убивает в оставшихся в здании всякое человеческое начало. Нет большего греха. И для них ничего больше нет.
Смерти приходят быстро - сперва Мерелес, потом Нене. Вся последняя глава отдана Анхелю. Его молитве, его попытке употребить всё, что осталось неупотреблённым, его желанию унести с собой как можно больше "бездушных", его жизни, в ярких картинах проносящейся перед глазами. Пилья отходит от реальной канвы событий, оставляя Анхеля живым в конце штурма и устраивая ему "Голгофу". Живым оставался Мерелез, это его заплёванного отвезли-таки в больницу, где он умер. Анхелю Пилья не даёт умереть тогда, смерть его иная, скорая, при бунте в тюрьме, куда он попал после выздоровления.

На деле полицейским пришлось растаскивать расстрелянных Анхеля и Нене. Неприлично было журналистам показывать двух полуголых мужчин в луже крови. Их свалили в общую яму. Нене скоро забрали внезапно появившиеся родственники.

А люди запомнили горящих бабочек.
#Бойцовский_клуб (4. Книга, основанная на реальных событиях)