Рецензия на книгу Возвращение от Ariah

Aterkomsten*

У многих (я знаю, потому что глупые вопросы – отчасти хобби) бывает такое чувство, как будто внезапно тебе много лет. Мой близкий друг (разумеется, он об этом не знает, но и вы же ему не расскажете) Юхан Теорин написал великолепное «Заткните уши ватой, наденьте неудобные башмаки и толстые резиновые перчатки, а потом замажьте очки вазелином — и вам тоже будет восемьдесят три» - примерно так же думается, когда настраиваешься на волну комиссара полиции Ван Вейтерена, про которого пишет другой скандинавский детективщик Хокан Нессер. Хокан с Юханом вполне могли бы оказаться братьями с тринадцатилетней разницей. Один уехал в Гётеборг, а второй остался в Стокгольме, но оба они встречаются на Готланде (там и до Эланда рукой подать, где Юхан поселил почти всех своих главных героев). Что-то такое, знаете, близкое в текстах (ну им обоим, допустим, в детстве рассказывали страшные шведские сказки) – только у Юхана (он был более впечатлительный) осталась почти осязаемая мистика, мрак, древние, покрытые пылью сундуки и скелеты в старых шкафах. У Хокана (он же, всё-таки, старше) мистики, по крайней мере, очевидной, нет. С другой стороны, тут, конечно, как посмотреть – например, если вам непонятно, в какой стране происходит действие – то извините, такой страны, скорее всего вообще не существует. Столица у этого государства – Маардам, за пару гульденов можно прикупить пинту пива (но нет, не Голландия), по именам героев национальность не вычислишь – они как нарочно разные – немецкие, польские, шведские. То есть, Хокан провёл нас ещё тоньше, неочевиднее – в конце концов, это вообще крайне остроумный финт, вполне достойный настоящего шведа.

Но они, конечно, не братья (хотя это всё-таки повод для сожалений).

Ван Вейтерену, кто бы он там ни был по национальности, пятьдесят семь. Он любит жареные колбаски с картофельным салатом, алкоголь и покурить и от этого как-то сразу теплеет на душе (ну не знаю, как у вас, у меня – точно теплеет, сразу понятно: наш человек). Он счастливо разведён, по натуре такой одинокий мужик сильно «за», весь в работе, но от этих штампов комиссар только почему-то становится ещё ближе и понятнее, чёрт его разберёт, почему так. Из минусов: у него рак толстой кишки, который нужно оперировать, а кому охота на операцию, когда колбаски, пиво и какой-то труп в ковре, а всем известно, что по канону любой комиссар должен интересоваться трупами в ковре больше, чем своей кишкой (простите, из песни слов не выкинешь), но именно благодаря этой напасти в дело кое-как влезают неуклюжие подчинённые Ван Вейтерена, громко сетуют на свою бездарную работу, протухшие мозги, отсутствие личного времени и интимной жизни, но что-то там ковыряют в верном направлении, что, в общем-то, тоже довольно ожидаемо. И – тут небольшое лирическое отступление – со всеми этими персонажами действительно хочется встретиться и выпить голландского тёмного и обсудить неспокойную экономическую ситуацию в Европе, падение гульдена по отношению к рублю или новую эмблему украинской разведки, такие уж они свои в доску ребята. Расследуют все эти люди убийство (труп, завёрнутый в ковёр), а потом ещё случайно другие два убийства, датой пораньше лет на двадцать. Прошлое переплетается с настоящим, как обычно в жизни и бывает, а главы одного времени тонко намекают на события другого: труп ещё был, разумеется, не труп, преступления ещё не совершились, ошибки ещё не сделаны, и вот происходит то самое Återkomsten – «возвращение» куда-то в прошлое, постоянное, как и чувство неизбежного – неизбежно; это последнее – обязательный атрибут скандинавской литературы, если встретите такую книжку – усомнитесь, посадите автора на детектор лжи и спросите, почему он не молчит многозначительно и не пишет, как холодный бриз с моря заставлял думать о прожитой жизни – может, он вообще не скандинав, а подделка?

А пока вы думаете над этим, пойду посмотрю из окна на то, как снег укрывает мой нешведский район и передам привет моему другому лучшему другу Хокану - как раз ещё один роман завалялся.

Отдельное возмущение вместо лиричного финала (какая уж тут лирика): издательствам, которые до сих пор перевели только три романа из десяти, хочется посоветовать подумать о том, как давно холодный бриз с моря заставлял думать их о прожитой жизни и исправить этот казус. И помните – Återkomsten. Что бы это ни значило.

#Кр1_3курс (Риццоли и Айлз-2; Возвращение Бостонского душителя)