Рецензия на книгу Люблю твои воспоминания от psycho

"Не важно, что ты сейчас скажешь, дружище. Единственное, о чем они будут помнить уйдя домой, - это то, что на лекции кто-то пукнул.

#БК_2018 - Любимая книга вашего любимого ридлянина.

- Паапа, спокойной ночи – говорит дочь, протягивая свои маленькие руки. Я захлопываю книгу, и мы идем с ней к холодному окну. В отражении я замечаю ее любопытный взгляд, который направлен в темноту. Эту минуту она не запомнит. Да и ни одна фотография не сохранит того, что у меня внутри. А сколько подобных рисунков у отцов и матерей? Сколько таких воспоминаний у тебя, Лера? Бесконечные коллекции набросков – экспозиции мгновений.
Поначалу мне было тяжело читать книгу. Упав с лестницы, Джойс теряет ребенка. Один шаг и безразличие к миру убивает радость в детской комнате. Я не могу прочувствовать боль женщины, которая теряет неродившегося ребенка. Я только вижу ее безучастный взгляд в палате. Розовые стены, белый потолок. Глаза уже не плачут, а если и плачут, то наплевать. Невидимые когти раздирают тело изнутри. Сил хватает лишь на то, чтобы ответить на взгляд старика - отца. Я уже подумал, что придется читать слезовыжималку, но не тут-то было. Ахерн добавила к этой истории 75-летнего отца, который заставлял меня смеяться не один раз.

ЧТО НЕ ПОНРАВИЛОСЬ
1. Повествование передается как эстафетная палочка. Рассуждения мужчины сменяют мысли женщины. В этом и скрывается главный минус книги. Ну не получается у Сесилии показать мужчину в отрыве от женщины. Чтобы не привязывать действия героев к определенным главам твои персонажи должны быть РАЗНЫМИ. Человек в кепке должен отличаться от человека в юбке. Форма слова должна стать визитной карточкой. Чтобы у читателя не возникло чувства, что он видит персонажа – шизофреника. Доходит до смешного. В трех абзацах я читаю мысли Джойс о подругах, в других пяти – юморок Джастина о приятеле своей дочери. Иногда все эти мысли сливались воедино, и я перечитывал абзацы, чтобы нащупать разницу между трусиками и трусами.

2. Сесилия нарисовала добрую, милую, забавную историю. Вот ведь правда. Но самое неприятное, что завязка этой истории базируется на низменности. Джастин идет сдавать кровь, поскольку не удержался от просьбы сексуальной медсестры.

3. Второй пункт перетекает в третий. Сексуальная медсестра ни капли не сексуальна. Просто милый образ под вуалью сексуальных прилагательных. Это уже вторая книга, которую я читаю у Сесилии. Складывается такое мнение, что она не любит говорить о сексуальности. Я вижу Ахерн такой язвой, которая пытается принизить сексуальность и мужское влечение. Мужчина не должен ХОТЕТЬ раздеть женщину, он должен ее ЛЮБИТЬ. Даже больше, она не дает шанса мужскому образу. Болен не определенный мужчина, больна его природа – сущность. Ключевое слово здесь БОЛЬНА.
На примере:
- Положительный Джастин идет сдавать кровь ради возможности завалить медсестру в койку.
- Любящий старик - отец, скучающий по умершей жене, заигрывает с женщинами в аэропорту и гостинице. И, к слову, делает это всю жизнь.

4. Подруги. Тут можно настрочить сочинение. Неужели все женщины воспринимают своих подруг калькой на Секс в Большом Городе? Одну подругу мы нарисуем кухаркой и домохозяйкой, другую кузнечиком, который прыгает по мужским койкам? Разве мир такой примитивный?

5. Земля любви.
Мотео должен воссоединиться с Джулианой. Вот Джулиана вышла на балкон, чтобы полюбоваться птицами и весной. Мотео видит ее издалека и бросается к ней. Тебе уже кажется, что все, конец истории близок. На этот раз они точно встретятся, обнимутся, расплачутся и отныне никогда не расстанутся. Мелодия усиливается, кадры ускоряются. На своем пути Мотео расталкивает людей: сапожников, торговцев с тележками, оборванцев - детей… Но Джулиану увлекает болтливая подруга и она покидает дом. Бедняга Мотео стоит на балконе и плачет. Где же ты Джулиана?
В другой серии они меняются местами.
Похожая ситуация в книге. Эта игра в бога под конец уже раздражала.

6. Слишком много действия. Отсутствие пространственных рассуждений и описаний. Картины меняются одна за одной – парикмахерская, такси, автобус, аэропорт, Лондон, Биг Бен, выставка и т.д. С другой стороны, не хотеть же от любовного романа философской составляющей? К этой истории можно было добавить тонну вопросов: об отсутствии справедливости, утешении в Боге, одиночестве, выборе, судьбе или случайности и т.д. Можно было раскрыть потерю и смерть ребенка глубже. Но на деле имеем поверхностный любовный романчик, суть которого – не нагружать мозг мыслью, а только эмоцией.

ЧТО ПОНРАВИЛОСЬ
Вот здесь и парадокс. На мой взгляд, книгу вытащил ПАПА гг. Старик – отец. Он подбадривает Джойс в больнице. Он забирает ее на такси. Именно в его дом она возвращается после развода и трагедии. Против всех этих минусов располагается ПАПА. Его повадки и слова убийственно забавны. Чего только стоят эпизоды в аэропорту. Отцовская любовь вдохновляет 33-летнию женщину. Возрождает ее и вселяет надежду. Когда ты лишилась ребенка и ушла от мужа, когда тебе некуда пойти… Джойс возвращается к любимому отцу. Ведь папе не нужна твоя сексуальность и красота. Он просто обнимает своего ребенка. Старик рассказывает о воспоминаниях из твоего детства, подбадривает и не лезет в твою душу. Двери его дома всегда для тебя открыты.

Как вам фраза:
- Моя Джойс хочет поехать в Лондон, и вы, ребята, должны ее пустить. Она хорошая девочка, в жизни ничего плохого не сделала. Сейчас, мне сдается, у нее ничего не осталось, кроме меня и этой поездки. Так что возьмите. Если мне придется идти без кепки, ботинок, ремня и пальто, что ж, я согласен, но моя Джойс не поедет в Лондон без своего папы.

За этого 75-летнего старика я переживал на страницах.
И согласен с Ахерн – все же насколько близки грусть и радость. Как тесно они спаяны: "Слезы грусти хлынули по моим щекам, пока живот продолжал сотрясаться от смеха".

К плюсам отнесу красное пальто Джойс. Кровь, красное пальто – это у Сесилии вышло эффектно. И на вопрос – в каком платье я тебя увижу? В красном или черном? Я уже знал ответ. Ведь нет никого лучше, чем девушка в красном пальто, которая встречает тебя на перроне.

p/s
- Папа, я не могу заснуть, - жалуюсь я по-детски.
- Закрой глаза и посмотри в темноту, дорогая – сонно отвечает папа, и голос его звучит как тридцать лет назад.