Рецензия на книгу Мисс Черити от liu

«В детстве дни уныло сменяли друг друга и быстро забывались» - начинается роман, скрывающийся под уютно нежно-розовой обложкой. Такое начало как будто намекает, что среди добродушности, милого юмора и игривости, обязательно будут присутствовать и суровые тени реальности. Эти тени разгонит счастливый финал в духе классических произведений Джейн Остин, Чарльза Диккенса и прочих прекрасных усопших авторов. Такая подражательность хоть и придаёт книге оттенок вторичности, но не делает её менее чудесной. Это действительно душевное чтение не только для детей и подростков, в какой-то мере оно даже больше для взрослых, у которых бывает больше необходимости скрасить рутину и будни чем-то настолько искренним и успокаивающим.

Уютна не только обложка, но и название «Мисс Черити», которое прекрасно передаёт суть героини в любом переводе: «charity» - и милосердие, и благотворительность. То, что Мари-Од Мюрай вдохновлялась жизнью настоящей художницы и писательницы Беатрис Поттер, не делает книгу кричаще биографичной. Несмотря на очевидные переклички между реальным образом и книжным, Черити Тиддлер всё же проживает свою жизнь с собственными перипетиями и индивидуальными чертами. Автору книги не занимать смелости, ведь будучи француженкой она ступила на территорию Викторианской Англии, и, пожалуй, на этом пути ей помогали багаж знаний и огромная любовь к предмету своего сочинительства.

После начальной фразы про унылые дни детства во всей своей ироничной красе демонстрируется сценка пятилетней героини на мамином допросе на религиозную тематику. Образ матери, во многом стереотипный, но от этого не становящийся менее правдивым, раскрыт мгновенно и в дальнейшем никаких сюрпризов не будет: чопорная леди, живущая по законам своего времени и класса с его пуританской моралью и ограниченностью. Тут вспоминается Бертран Рассел, который очень доходчиво объяснил все негативные последствия семейной модели той эпохи. Это невероятная пропасть между миром взрослых и миром детей, отстранённость и тотальное непонимание с хорошо известной английской концепцией воспитания «ребёнка должно быть видно, но не слышно», на которой выросло не одно поколение детей.

Тем удивительнее характер главной героини, сформировавшийся не благодаря, а вопреки подобным традициям. Не представляя особого интереса для своей манипулятивной «страдающей нервами» матери и немногословного отца, мечтающего о сыне, Черити взрастила в себе дух независимости и создала свой собственный, особый и увлекательный, мир, населённый многочисленными созданиями, за что и прослыла чудачкой, по мнению всего окружения, обречённой стать старой девой, вяжущей детские вещички для многочисленных отпрысков родственников. Мало чем могли помочь и материнские характеристики в виде «бестолочь, дурнушка, неуклюжая», а также убийственные истории няни Табиты, где все умирали и торжествовало зло. Под гнётом общественного мнения, героиня хоть и не сломилась, но не забыла приобщиться к неврастеническим припадкам. Показательно и то, что повзрослевшая Черити, не имея собственных детей, оказалась самой близкой к их миру, самой понимающей и мудрой в вопросах воспитания. В её представлении ребёнку необходимы шалости, веселье и разумная свобода, а не бесконечные наказания по малейшему поводу.

Воспитательная тематика переносится и на процесс издания книг. Издатель, отбирающий книги по закону трёх «К» - красота, качество, кротость, критикует работы молодой писательницы именно из-за отсутствия последней. Само же понимание кротости базируется именно на воспитании методом кнута. Постепенно эмансипируясь, героиня побеждает подход 3-х К более практичным и удобным ФШП, не могло ведь обойтись без экономической составляющей.

Жизнеутверждающий характер книги разбавлен и отличным раскрытием темы смерти как неотъемлемой составляющей нашей реальности. В исследовательском пылу и в угаре эмпиризма юная творческая личность хоронит одного питомца за другим и убеждается в том, что стрекозы вполне себе могут сожрать себя, начиная трапезу с хвоста. Эти моменты стали особенными из-за неожиданной и грустной связи уже в моей реальности: параллельно чтению моя младшая сестра выхаживала новорождённого жеребёнка, который в итоге умер у неё на руках. Естественный отбор в действии, и поэтому особенно органично появилось в повествовании имя Чарльза Дарвина.

Из печально-реалистичного выделились психиатрическая клиника со ставшим нарицательным названием Бедлам, куда попадает няня героини, и школа для девочек с нечеловеческими условиями как для воспитанниц, так и для работниц, где оказывается её гувернантка. Условия викторианской мрачности выполнены сполна.

Любовная же линия со всеми её социально-психологическими вывертами в итоге добавляет приторности финалу, но и это выглядит органично и вполне соответствует всей идее в целом и повторяет одну из мыслей самой Черити: «Будь моя воля, я бы ввела закон, запрещающий романы, где всё заканчивается плохо».

#Добро1_2курс («И сердце бьется в упоенье…», 3-й доп)