Рецензия на книгу Искупление от Frogg_n
Don't try to give me what I think I deserve
It's mine to find
Trees of Eternity — Broken mirror
Это не просто роман. Он об одной девочке, юной и глупой, которая из окна своей спальни увидела что-то, а что — не знала. Но думала, что знает.
Проснись. Это всего лишь дурной сон. Проснись, Брайони. Проснись. Это всего лишь дурной сон. Проснись, Брайони. Проснись. Это всего лишь дурной сон. Проснись, Брайони. Проснись. Это всего лишь дурной сон. Проснись, Брайони. Проснись. Это всего лишь дурной сон. Проснись, Брайони.
Её страстью были миниатюры, секреты, о которых никто не знал, даже не догадывался — потому что никому не было до них никакого дела — и минуты, позволяющие предаться миру фантазий и мечтаний. Она ощущала себя богом, в руках которого сосредоточена вся власть вселенной.
Тринадцатилетняя Брайони, дремучая невежда, прямолинейная и с глупым любопытством, поклонялась порядку, имела свои личные представления о справедливости: смерть и свадьба неразлучно связаны и лежат в основе института семьи, смерти достойны лишь нечестивые и сомнительные личности, свадьба же, напротив, дарована достойным. Чёрное и белое. И полнейшее отсутствие серого; каких-либо полутонов, оттенков, бликов. Чёткие структурированные грани. Холодные.
Неуправляемый мир становился управляемым.
Холодные капли, падающие на ноги в открытых босоножках с лохматого букета олеандров, ивовых веток и ирисов, бодрят её. Она смотрит в окно, но в то же время в мыслях далека от составления аккуратного букета из диких цветов — это не имеет никакого смысла: в их живописном беспорядке таится скрытая симметрия.
Сесилии — Си — двадцать три года. Капля на её плече. Мокром плече. Виден цветок, простая ромашка, вышитая между чашечками лифчика. Глупый Робби. Неужели Брайони так трудно расстаться с волшебной сказкой с замками и принцессами и встретиться лицом к лицу с реальностью?..
Дыхание успокаивалось. Желание закурить становилось острее. Самодостаточный мир, обрисованный ясными и совершенными линиями, был обезображен неряшливыми мазками.
Он любил — Сесилию, двойняшек, успех, зарю и причудливо пламенеющий в её лучах туман. Но не мог вернуться. Потерявшись в чемоданах, что давили на него со странной тяжестью, Робби Тернер мечтал и лелеял мечту: бросить, оставить их прямо здесь, на берегу, в песке, дабы, когда он вернётся, никто не увидел их. Невидимый багаж.
Он оставит позади свою периодизацию с границами в виде до и после Рождества Христова или начала Нового времени — до тюрьмы, до войны, до того, как зрелище трупов стало привычной деталью повседневной жизни. В этот раз Робби сможет. Вернувшись назад, первым делом снимет с ветки сухого старого дерева детскую ножку.
Командир, Робби, ты несёшь в себе частицу того, что составляет собой суть войны: кровь, мазут, песок, грязь, морская вода, пули, осколки шрапнели, моторное масло, запах кордита, пропотевшая насквозь полевая форма, в карманах которой завалялись протухшие остатки еды с прилипшими к ним размякшими крошками шоколада «Амо».
Искупление — первый прочитанный у Иэна Макьюэна роман, добираться до которого мне выпала доля около пяти лет: то настроение не то, то внимание перетягивала на себя другая книга, то находили сомнения в духе «читать или не читать, вот в чём вопрос». В общем, не совпадали наши читательские тональности. А теперь вот — после прочтения — осталось лишь твёрдое желание ознакомиться с иными произведениями писателя, потому что роман, может, и не абы ух-ты-вау-какой, но цепляющий. Неспешное повествование, словно в кокон, обволакивает читателя; ощущения, будто Иэн Макьюэн — паук, а ты сам — бабочка, запутавшаяся в паутине, и вот попробуй отсюда выбраться, не оставив крылья на подарочек мистеру Макьюэну.
Экранизация, к слову, тоже вниманием не была обделена: в тот же вечер просмотрена. Впервые... Даже некоторое чувство неловкости посетило: всё-таки фильм «Искупление», где в главных ролях Кира Найтли и Джеймс Макэвой, находится на слуху. И думаю, именно визуальная картина помогла получше прочувствовать роман и насладиться им же — но уже в полной мере.
Теперь Искупление — это звуки пишущей машинки и удары зонта по капоту машины. Это пятно воды у фонтана, высохшее через пару мгновений от палящего летнего солнца. Это прыжок в бассейн в белой купальной шапочке на голове для того, чтобы сбежать от неудобного смущающего разговора. Это плеск мутной воды, где, лишь спасши глупую девчонку, можно узнать про испытание любви. Это пустые, чисто английские разговоры о погоде во время долгожданной встречи в кафе и поцелуй перед расставанием в вечность, о которой никто и не догадывается. Это кровь, много крови; ампутированные конечности, лепет и бред французского солдата, пустота. Это сепсис и лондонское метро вовремя бомбёжки.
Это проклятущее «Амо», проклятущий Пол Маршалл и его проклятущая «янитакаякакфсе» Лола. Это проклятующая восемнадцатилетняя Брайони, которой понадобилось пять лет, пять лет для осмысления всей чудовищности ситуации.
Это дар милосердия по-брайоновски, заключающий в себе противостояние забвению и отчаянию. Эдакое подаренное счастье, где Робби и Сесилия сидят рядом и посмеиваются над «Злоключениями Арабеллы».
Я буду ждать тебя. Возвращайся. Я буду ждать тебя. Возвращайся. Я буду ждать тебя. Возвращайся. Я буду ждать тебя. Возвращайся. Я буду ждать тебя. Возвращайся.
Не так уж это невозможно. Но пока нужно поспать.
Жизнь может начаться заново. Наша жизнь. Я просто начну её заново.
Broken Mirror
Beauty divides
Though it's an illusion
It can cut like a knife
Trees of Eternity — Broken mirror
P.S. Перевод:
Не пытайся дать мне то, что я, по своему мнению, заслуживаю.
Это мой удел — найти.
Разбитое зеркало,
Осколки красоты.
Хоть это и иллюзия,
Она может ранить, как нож.
#евротур_Великобритания (Место действия — Великобритания и автор родом из Великобритании.)
