Рецензия на книгу Гроздья гнева от andfoxinsocks
Можно понять, если книга не вызывает отклика, когда она написана по чьему-либо заказу. Писатель пишет не то, что хочет написать сам, а то, что хочет кто-то другой. Это влияет на личное отношение автора к тексту. Но никогда бы не подумал, что тоже самое может произойти, если писатель закажет произведение себе сам, преследуя не литературно-художественные цели.
В США, как и в СССР, на рубеже 20-30-х годов пришли к выводу, что маленькие земельные участки, обрабатываемыми плугами на конной тяге пора заменять на большие поля с механизированным трудом. Трактор вспашет быстрее, он неутомим, ему нужно пространство. К тому же если маленькие фермы едва могли прокормить сами себя, то в условиях индустриализации и роста городов от сельского хозяйства требовалось обеспечивать не только обитателей ферм, но и возросшее число горожан. И если в Советском Союзе объединение в колхозы было добровольно-принудительным, то в США всё оказалось проще. Фермерские участки давно заложены из-за неурожаев, то есть не принадлежат им. Осталось лишь выгнать их с земли и распахать всё вместе с домами, чтобы не было места, куда можно вернуться. Комар носа не подточит. А люди пусть идут куда хотят, они свободны в свободной стране. Хочешь — богатей, хочешь — умирай с голоду, это твой выбор и только твой. Хорошее успокоение совести. Удобное. Здесь же отлично показаны и опиум для народа, и попы — слуги капиталистов. Всё в духе времени.
Но лишь на этих декорациях книгу не построишь. Нужны герои, нужен сюжет. И вот к ним есть претензии. Фактически, книга — это дорожное путешествие, кусочек жизни. Он важный, он трагический, он вызывает сочувствие к героям, но он не изменен и от того становится скучным. Эти «приключения» не развлекают и не дают каких-либо знаний. Их задача вызвать как можно больше эмоций к героям. Но они уже все вызваны ещё в первой половине книги. Дальше-то что? И вот здесь встаёт вторая проблема данного произведения — герои. Их здесь много, так как семьи раньше были большие.
Прежде всего это главы семьи — отец и мать. Отец — суровый фермер, которые считает себя свободным и независимым даже с заложенным земельным участком. Именно поэтому для него действия банка оказалось шоком. Впрочем, он был такой не один, такими были все хозяева ферм в округе. Они гордились, что их предки выгнали индейцев с этой земли и не могли поверить, что кто-то может так же поступить с ними. Мать оказалась более устойчивая к изменениям, так как фундамент её спокойствия стоял на семье, а не на земле. Пока семья вместе — всё хорошо, всё правильно. И эта уверенность потом сказалась в иерархии большой семьи во время путешествия. Дальше идут бывшие главы семьи — дед и бабка. Формально они ещё во главе стола, но по факту их положение лишь формальность. Потом идёт дядя Джон, брат отца. Вдовец, очень замороченный на прошлых грехах и оттого скорее помеха, чем помощь. Дальше идут четыре сына разного возраста и две дочки, одна из которых с мужем и беременна. В последний момент к ним присоединяется бывший проповедник, задача которого в сюжете настолько узка, что автору приходилось поддерживать его в повествовании, временами упоминая в тех или иных ситуациях. И вот вся эта большая семья садится на грузовик и едет в Калифорнию, по знаменитой и в нашей стране дороге 66, под не менее знаменитым лозунгом о молочных реках и кисельных берегах на Западе.
Все эти герои разные, проработанные, с прошлым. Но они слишком уж правильные. Да, не без греха (грехи даже автору в книге необходимы как раздражитель для религии), но они очень уж «пролетарские». Фермеры показаны ребятами простыми, многого не требующими. Желающими работать и жить по-человечески. Разве они не имеют на это право? Писатель постоянно их противопоставляет упырям-капиталистам, от банкиров до мелких лавочников, навязывая новую, рабоче-крестьянскую «святость» своих персонажей читателю. Делается это не только грубо, но и часто. Возможно, для потенциального читателя того времени это оправдано, но сейчас становится слишком уж навязчивым. Рассуждения автора о какой-то возможной иной реальности оправдано, разоблачения уловок капиталистов справедливы и актуальны и поныне, но в этом и беда: произведение написано ради них и именно ради них. Поэтому вторая половина книги настолько предсказуема и не содержит каких-либо поворотов сюжета или характера героя, что дочитывал уже с трудом. Писатель написал идеологическую книгу своего времени. В Советском Союзе такие книги стали целым жанром. Но многие ли из них выжили у современного читателя? Остался бы Джон Стейнбек на книжном рынке, если бы написал лишь это произведение? Впрочем, это уже слишком субъективное мнение. И продолжая его скажу, что прочитай я «Гроздья гнева» раньше «Заблудившегося автобуса», на этом моё знакомство с автором и завершилось бы. Да, у «Заблудившегося автобуса» тоже нет сюжета, что оказалось его недостатком. Но какие там колоритные пассажиры. Разве это не те же люди, что и в «Гроздьях гнева», но где же тогда их идеальность? Осталась там же, где и идеология.
