Бархатная страна Джуд Деверо Бархатная сага #2 Стивен Монтгомери, младший брат короля Генриха VII, вынужден жениться на богатой невесте-шотландке, Бронуин МакАрран. Благодаря этому брачному союзу влюбленные познают истинную, пламенную любовь и их жизнь превращается в фейерверк чувств. Роман так же издавался под названием «Бархатные горы». Джуд Деверо Бархатная страна Майе (прекрасной из Луисвиля) с любовью От автора Все, кто читал эту книгу до публикации, спрашивали меня об одном и том же: почему не упомянут кильт и каковы цвета тартана клана МакАрран? В древности гайлендеры носили очень простую одежду (плед, что по-гаэльски означает «одеяло»), которую они стелили на землю, ложились на нее, запахивали края и перевязывались поясом. Таким образом внизу получалась юбка, а верхняя часть пледа, или одеяла, закалывалась на плече. Существует несколько историй о том, как возник кильт. Одна из них повествует об англичанине, который укоротил костюм для удобства своих шотландских металлургов. Конечно, шотландцы отрицают правдивость этой истории. Как бы то ни было, современный кильт появился не раньше 1700 года. А что касается цветов тартана, то члены клана носили те цвета, которые больше им нравились и которые можно было получить с помощью красителей из местных растений. Кланы различались по цветным кокардам на шляпах. Несколько историй существует и о происхождении кланового тартана. По одной из них, торговцы давали пледам имена кланов, которые их производили, чтобы те было проще идентифицировать. По другой. Британская Армия в своей любви к единообразию настояла на том, чтобы каждая шотландская рота носила тартаны одного цвета и рисунка. Во всяком случае, до 1700 года клановых тартанов не существовало. Джуд Деверо, 1981, Санта-Фе. Нью-Мексико. ПРОЛОГ Несмотря на то, что всю ночь он провел в дороге, Стивен Монтгомери по-прежнему очень прямо держался в седле. Ему было неприятно думать о невесте, которая ждала его в конце этого путешествия – ждала уже три дня. Его невестка, Джудит, нашла пару ласковых слов для мужчины, который не удосужился прибыть на собственную свадьбу и даже не отправил гонца с извинениями за опоздание. Но, несмотря на слова Джудит и на то, что он наносит страшное оскорбление своей будущей жене, Стивен очень неохотно покидал владения короля Генриха. Ему было трудно оставить невестку. Джудит, златоокая красавица, жена его брата Гевина, упала с лестницы. У нее случился выкидыш, и она потеряла столь желанного ребенка. Четыре дня Джудит была на грани жизни и смерти. Когда она очнулась и узнала, что ребенок погиб, ее мысли – и это так характерно для нее – были не о себе. Стивен забыл о дате своего бракосочетания и совсем не вспоминал о невесте. Джудит, даже в своем горе, напомнила ему о долге и о шотландке, на которой ему предстояло жениться. С тех пор прошло три дня. Стивен провел рукой по своим густым темно-русым волосам. Он хотел остаться со своим братом Гевином. Джудит была на него сердита более, чем на своего мужа, потому что ее падение не было случайностью, причиной стала любовница Гевина, Элис Чатворт. – Милорд! Стивен замедлил шаг и повернулся к своему оруженосцу. – Обоз отстал. Они не могут ехать так быстро. Стивен кивнул и направил лошадь к ручью, бежавшему вдоль проселка. Спешившись, он встал на колено и умылся холодной водой. У него была еще одна причина не торопиться навстречу невесте, которую он никогда в жизни не видел. Король Генрих хотел вознаградить Монтгомери за многолетнюю преданную службу и поэтому дал среднему брату в жены богатую шотландку. Стивен понимал, что ему следует быть благодарным, но этому мешало все, что он о ней слышал. Она была полноправным вождем могущественного шотландского клана. Стивен взглянул на широкий луг за ручьем. Черт бы побрал этих шотландцев с их абсурдной верой в то, что какая-то женщина может быть достаточно умной и сильной, чтобы возглавить мужчин. Ее отцу следовало бы выбрать себе в наследники не ее, а молодого мужчину. Он скривился, представив, как должна выглядеть женщина, способная вдохновить своего отца на то, чтобы назначить ее вождем. Ей наверняка не меньше сорока, у нее волосы стального цвета и крупное, мощное тело. И в брачную ночь им придется устроить поединок, чтобы выяснить, кто будет сверху… и он наверняка проиграет. – Господин, – сказал мальчик, – Вы плохо выглядите. Может, вы заболели от долгой дороги? – Дело не в дороге. Мне плохо совсем по другой причине. – Стивен медленно поднялся. Он двигался легко, мощные мускулы играли под одеждой. Он был высок и как башня возвышался над оруженосцем, тело его было гибким и сильным благодаря многолетним усердным упражнениям. У него были густые вьющиеся волосы, которые сейчас слиплись от пота, сильная челюсть, красиво очерченные губы. Но под ярко-синими глазами лежали темные тени. – Давай вернемся к лошадям. Обоз нас потом догонит. Я не хочу затягивать пытку. – Пытку, милорд? Стивен не ответил. Еще долгие часы отделяли его от того ужаса, что ждал впереди в образе мощной Бронуин МакАрран, его невесты. Глава 1 1501 г. Бронуин МакАрран стояла у окна английского замка и глядела во двор. Узорчатое окно было открыто навстречу теплому летнему солнцу. Она немного наклонилась вперед, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Один из солдат внизу многозначительно улыбнулся ей. Девушка поспешно отступила, захлопнула окно и с негодованием обернулась. – Английские свиньи! – выругалась Бронуин. У нее был мягкий голос, наполненный шелестом вереска и туманами Горной Шотландии. За дверью раздались тяжелые шаги, она затаила дыхание, потом вздохнула свободнее: человек прошел мимо. Бронуин была узницей. Люди, которых она всегда ненавидела, люди, которые теперь усмехались и подмигивали ей, словно знали ее сокровенные мысли, держали ее в плену недалеко от северной границы Англии. Она подошла к маленькому столику в центре, обитой дубом комнаты и схватилась за его край так, что побелели пальцы. Она сделает все что угодно, только бы эти люди не поняли, что творится в ее душе. Англичане были врагами. На ее глазах они убили отца и трех вождей их клана. Она видела, как ее брат едва не сошел с ума из-за тщетности попыток отплатить им той же монетой. И всю жизнь, после того как англичане уничтожили их посевы и сожгли дома, она помогала едой и одеждой своему клану. А месяц назад они взяли ее в плен. Бронуин улыбнулась при мысли о ранах, которые она и ее люди нанесли английским солдатам. Четверо умерли. Она была захвачена в плен по приказу английского короля Генриха VII. Этот человек утверждал, что хочет мира и для этого назначит англичанина вождем клана МакАрран. Он решил, будто сможет этого добиться, выдав Бронуин замуж за одного из своих рыцарей. Она посмеялась над невежеством английского короля. Бронуин – вождь клана МакАрран, и никакому мужчине не лишить ее этой власти. Глупый король думал, что ее люди пойдут за иноземцем охотнее, чем за своим вождем только потому, что она – женщина. Плохо же Генрих знает шотландцев! Она резко обернулась, потому что Рэб заворчал. Это был ирландский волкодав – мускулистый, сильный, с шерстью, похожей на мягкую сталь, – самая большая собака на свете. Его подарил ей отец, когда четыре года назад вернулся из Ирландии. Джеймай думал выдрессировать собаку для защиты дочери, но в этом не было нужды. Рэб и Бронуин сразу же привязались друг к другу, и Рэб не раз доказал, что готов отдать жизнь за любимую хозяйку. Бронуин расслабилась, когда Рэб перестал рычать, и с надеждой подняла глаза. Вошла Мораг. Низенькая сгорбленная женщина, похожая на темный обрубок дерева. Ее карие глаза, блестящие и внимательные, умели разглядеть больше, чем было на поверхности. Она с пользой распоряжалась своим маленьким телом, незаметно проскальзывая между людьми, присматриваясь и прислушиваясь. Мораг молча прошла через комнату и открыла окно. – Ну что? – нетерпеливо спросила Бронуин. – Я видела, как ты захлопнула окно. Они рассмеялись и сказали, что готовы развеять твою тоску в брачную ночь. Бронуин отвернулась от старухи. – Ты даешь им слишком много поводов для разговоров. Ты должна высоко нести голову и игнорировать их. Они всего лишь англичане, а ты – МакАрран. Бронуин встрепенулась. – Я не нуждаюсь в советах, – взорвалась она. Рэб, чувствуя недовольство хозяйки, подошел к ней поближе. Она погладила собаку. Мораг, улыбаясь, следила, как девушка идет к скамье у окна. Она приняла Бронуин на руки, в ту самую минуту, как только малышка появилась на свет. Мораг держала новорожденную, когда ее мать умирала. Именно Мораг нашла для девочки кормилицу, дала ей имя ее ирландской бабки и заботилась о ней до тех пор, пока той не исполнилось шесть и отец не взял ее к себе. Теперь, когда ее воспитаннице исполнилось почти двадцать, Мораг с гордостью смотрела на нее. Бронуин была высокой, выше многих мужчин, стройной и гибкой, как тростинка. Она не покрывала волосы, как англичанки, а позволяла им струиться по спине тяжелыми волнами. Черные как вороново крыло, они были такими тяжелыми и густыми, что казалось удивительным, как ее тонкая шея способна нести такой груз. На Бронуин было сшитое по английской моде атласное платье цвета сливок с молока шотландских коров. Глубокий и плотный квадратный вырез выгодно подчеркивал крепкую юную грудь. Платье плотно облегало ее тонкую талию и дальше спускалось тяжелыми складками. Вышивка, окаймленная тонкими золотыми шнурами, обрамляла вырез, пояс и сложными узорами спускалась по юбке. – Ну и как я тебе нравлюсь? – резко спросила Бронуин, еще не успокоившись из-за ссоры по поводу этого английского платья. Она бы предпочла шотландскую одежду, но Мораг убедила ее, что необходимо одеться в английском стиле. Нельзя давать врагу повод смеяться над тем, что они называли «варварским платьем». Мораг издала короткий смешок. – Я вот все думала: какой стыд, что никто не снимет сегодня ночью с тебя это платье. – Англичанин! – прошипела Бронуин. – Неужели ты так быстро об этом забыла? Неужели алый цвет крови моего отца поблек у тебя перед глазами? – Ты же знаешь, что нет, – спокойно ответил Мораг. Бронуин тяжело опустилась на стул у окна, атлас платья всколыхнулся. Она провела пальцем по вышивке. Это платье стоило ей больших денег – денег, которые могли быть истрачены на нужды клана. Но она понимала, что нельзя позориться перед англичанами, и поэтому купила туалеты, которые сделали бы честь и королеве. А это вот платье должно было стать свадебным. Она сильно дернула за золотую нить. – Прекрати! – потребовала Мораг. – Не стоит рвать платье только потому, что какой-то англичанин вывел тебя из себя. Может, у него есть причины опаздывать и пропускать собственную свадьбу. Бронуин вскочила, и Рэб тотчас же подошел ближе. – А мне что за забота? По мне пусть лучше вообще не приезжает. Надеюсь, он свернул себе шею и теперь гниет в какой-нибудь канаве. Мораг пожала плечами. – Они найдут тебе другого мужа, так что какая разница, умрет этот или нет? Чем скорее ты выйдешь за своего англичанина, тем раньше мы сможем уехать в горы. – Легко тебе говорить! – возмутилась Бронуин. – Не тебе за него выходить и… и… Взгляд Мораг стал лукавым. – И спать с ним? Тебя ведь это заботит? Я бы с радостью с тобой поменялась, если бы только могла. Как ты думаешь, может, этот Стивен Монтгомери и не заметит, если я заберусь к нему в постель? – Разве мне что-либо известно о Стивене Монтгомери, кроме того, что он презирает меня, заставляя дожидаться тут в свадебном платье? Ты говоришь, эти люди смеются надо мной! Человек, который должен стать моим мужем, выставляет меня на посмешище перед ними. – Она покосилась на дверь. – Если бы он сейчас вошел, я бы с радостью всадила в него нож. Мораг улыбнулась. Джеми МакАрран мог бы гордиться своей дочерью. Даже в плену она сохраняла присутствие духа и достоинство. Ее подбородок гордо вздернут, синие глаза блестят, подобно крохотным льдинкам. Бронуин отличалась удивительной красотой. Ее волосы были чернее безлунной ночи в шотландских горах, а синева глаз – глубже цвета залитого солнцем горного озера. Этот контраст поражал. Нередко люди, особенно мужчины, теряли дар речи, впервые увидев ее. У нее были темные густые ресницы, нежная и мягкая кожа. – Они решат, что я струсила, если буду сидеть в этой комнате. Разве шотландцу пристало бояться английских насмешек? Бронуин выпрямилась и оглядела свое кремовое платье. Утром, одеваясь, она думала, что пойдет в нем к венцу. Но уже несколько часов миновало со времени, назначенного для этой церемонии, а ее жених так и не появился и даже не прислал своих извинений. – Помоги мне переодеться, – сказала Бронуин. – Это платье нужно сохранить до дня свадьбы. Если не сегодня, то в другой раз. И может быть, с другим человеком, – При этой мысли она улыбнулась. – Что у тебя на уме? – спросила Мораг, расшнуровывая платье. – Ты похожа на кошку, добравшуюся до сметаны. – Слишком много вопросов. Принеси зеленое парчовое платье. Англичане могут думать, что я – невеста, горюющая оттого, что мной пренебрегли, но им придется понять, что шотландцы сделаны из другого теста. Несмотря на то что Бронуин была пленницей и уже больше месяца жила в замке, ей позволялось свободно передвигаться по дому сэра Томаса Кричтона. А с сопровождающими – гулять по угодьям. Поместье тщательно охранялось, было под постоянным наблюдением. Король Генрих объявил клану Бронуин, что при попытке освободить ее она будет казнена. Никто не причинит ей вреда, но он собирается сделать англичанина главой клана, недавно похоронившего Джеми МакАррана и трех вождей. Шотландцы временно отступили, видя, что их новый вождь в плену, и обдумывая, что предпринять, если англичане осмелятся командовать ими. Бронуин медленно спустилась по лестнице в зал. Она знала, что ее люди терпеливо ждут за самой границей поместья, скрываясь в лесах на вечно неспокойной границе между Англией и Шотландией. За себя она не беспокоилась, она бы предпочла умереть, только бы не выходить замуж за английскую собаку, однако ее смерть вызовет междоусобицу в клане. Джеми МакАрран назначил дочь своей наследницей, она должна была выйти замуж за одного из вождей, но все они погибли вместе с ее отцом. И если Бронуин умрет, не оставив наследника, без сомнения, завяжется кровавая схватка за власть. – Я всегда знал, что Монтгомери – ловкие ребята, – рассмеялся какой-то мужчина, стоявший всего в нескольких шагах от Бронуин, скрытой от него тяжелой портьерой. – Только вспомните, как старший женился на наследнице Риведуна. Не успел вылезти из брачной постели, как ее отец погиб, и он унаследовал графство. – А теперь Стивен пошел по стопам брата. Ведь Бронуин не только красотка, у нее еще и сотни акров земли. – Говори, что хочешь, – сказал третий, – но я Стивену не завидую. Женщина, конечно, хороша, но как долго сможет он ею наслаждаться? Я потерял руку в боях, с этими дьяволами в Шотландии. Они растут, обучаясь лишь грабежу и разбою. Сражаются как звери, жестокие и дикие. – Я слышал, их бабы страшно воняют, – сказал первый. – Ради темноволосой Бронуин я бы научился зажимать нос. Бронуин сделала шаг вперед, готовая броситься на них, но ее схватила чья-то железная рука. Оглянувшись, она увидела перед собой довольно привлекательного молодого человека с темными глазами и решительным ртом. – Позвольте мне, миледи, – спокойно сказал он и вышел вперед. Его сильные ноги были обтянуты плотными чулками, бархатный короткий плащ подчеркивал ширину плеч. – Вам что, больше нечего делать, лишь бы сплетничать, как старухи? Вы говорите о том, в чем ничего не смыслите. – Его голос звучал властно. Мужчины оторопели. – В чем дело, Роджер, что это с тобою? – спросил один из них, потом поглядел Роджеру через плечо и увидел разгневанную Бронуин. – Я думаю, Стивену стоит приехать поскорее и сторожить свою собственность, – усмехнулся другой. – Вон отсюда! – приказал Роджер. – Или мне вытащить меч, чтобы заставить вас замолчать? – Упаси меня Господь от жара юношеской крови, – устало заметил один из мужчин. – Иди к ней. Пошли, на улице прохладнее. И свободнее. Когда мужчины ушли, Роджер снова повернулся к Бронуин. – Могу ли я принести вам извинения за моих соотечественников? Причина их грубости – невежество. Они не желали зла. Бронуин пригляделась к нему. – Они как раз желают мне зла! Или вы считаете, что убивать шотландцев – не великий грех? – Вы несправедливы ко мне. Я убил в своей жизни не так уж много людей, и среди них не было ни одного шотландца. – Он помолчал. – Позвольте мне представиться. Я – Роджер Чатворт. – Он стянул с головы бархатный берет и низко поклонился. – А я – Бронуин МакАрран, пленница англичан и к тому же отвергнутая невеста. – Леди Бронуин, не прогуляетесь ли со мной по саду? Может быть, солнечный свет развеет хотя бы часть той обиды, что нанес вам Стивен. Она согласилась. Он хотя бы может защитить ее от грубости стражников. Когда они вышли за ворота, Бронуин снова заговорила: – Вы произносите имя Монтгомери так, словно знакомы с ним. – А вы с ним никогда не встречались? Бронуин резко повернулась к нему. – С каких это пор английский король снисходит до того, чтобы обращаться со мной учтиво? Отец был обо мне достаточно высокого мнения, чтобы назначить своей наследницей, но ваш король полагает, что у меня не хватит ума даже для того, чтобы самой выбрать мужа. Нет, я никогда не видела этого Стивена Монтгомери и ничего даже не знаю о нем. Однажды утром мне просто сообщили, что я должна выйти за него замуж. С тех пор он ничем не показал, что знает о моем существовании. Роджер поднял красиво изогнутую бровь. Синие глаза Бронуин метали молнии. – Уверен, его опозданию есть оправдание. – Возможно, оно состоит в том, что он хочет распространить свою власть на всех шотландцев и решил показать, кто здесь хозяин. Роджер минуту молчал, словно обдумывая ее слова. – Некоторые считают Монтгомери высокомерными. – Вы утверждаете, что знакомы с этим Стивеном Монтгомери. Каков он? Я даже не знаю, высокий он или низкий, старый или молодой. Роджер пожал плечами, думая о чем-то другом. – Обыкновенный человек. – Казалось, ему не хотелось продолжать. – Леди Бронуин, не окажете мне завтра честь проехаться по парку верхом? Через владения сэра Томаса течет ручей, там мы могли бы перекусить. – А вы не боитесь, что я посягну на вашу жизнь? Уже целый месяц мне не позволяют выезжать за пределы замка. Роджер улыбнулся. – Мне бы хотелось, чтобы вы знали: и среди англичан есть воспитанные люди, которые не бросают невесту в день свадьбы. Бронуин замерла при напоминании об унижении, причиненном ей Стивеном Монтгомери. – Я с удовольствием поеду с вами. Роджер Чатворт улыбнулся и кивнул человеку, проходившему мимо по узкой садовой тропинке. Его мозг лихорадочно заработал. Три часа спустя Роджер вернулся в свои апартаменты в восточном крыле замка сэра Томаса Кричтона. Он приехал сюда две недели назад, чтобы поговорить с сэром Томасом о наборе рекрутов в его владениях. Сэр Томас был слишком занят проблемами с шотландской наследницей, чтобы говорить о чем-либо еще. Теперь у Роджера возникло ощущение, что сама судьба привела его сюда. Он ударом выбил подставку из-под ног уснувшего оруженосца. – У меня есть поручение для тебя, – распорядился Роджер, снимая бархатный плащ и бросая его на кровать. – Где-то здесь болтается старый шотландец по имени Ангус. Найди его и приведи ко мне. Ищи там, где больше всего выпивки. А потом принеси мне полбочки эля. Все понял? – Да, господин, – сказал мальчик, пятясь к выходу и протирая заспанные глаза. Когда Ангус появился в дверях, он был уже изрядно навеселе. Он работал у сэра Томаса, но обычно его единственным занятием была выпивка. Грязные, длинные, по шотландскому обычаю, волосы свалялись. Он был босой и одет в льняную рубаху, подпоясанную в талии. Роджер с отвращением взглянул на грязного человека в варварском одеянии. – Вы желали видеть меня, милорд? – спросил Ангус, слегка картавя. Глазами он провожал бочонок эля, который оруженосец Роджера внес в комнату. Чатворт отпустил мальчика, налил себе эля, сел и пригласил Ангуса последовать его примеру. Когда этот грязный человек сел, Роджер начал: – Я хочу узнать кое-что о шотландцах. Ангус поднял косматые брови. – Вы хотите сказать, узнать о золоте? Но у нас бедная страна, милорд, и… – Я не нуждаюсь в твоих проповедях! Припаси свою ложь для других. Я хочу знать то, что должен знать человек, который хочет жениться на главе клана. Мгновение Ангус пристально смотрел на него, потом припал к кружке с элем. – Не так-то просто получить признание членов клана. Роджер широкими шагами пересек комнату и вырвал кружку из рук собеседника. – Я не спрашиваю твоего мнения. Будешь отвечать на мои вопросы или я спущу тебя с лестницы? Ангус с отчаянием смотрел на кружку. – Нужно стать МакАрраном. – Он посмотрел на Роджера. – Если, конечно, вы имеете в виду этот клан. Роджер коротко кивнул. – Вы должны принять имя наследника клана, или вас никто не признает. Вы должны одеваться как шотландец, или они засмеют вас. И должны любить их страну и самих шотландцев. Роджер опустил кружку пониже. – А насчет женщины? Что я должен сделать, чтобы получить ее? – Бронуин интересует только ее народ. Она скорее убила бы себя, чем вышла за англичанина, но она понимает, что это приведет к войне внутри клана. Если заставить ее поверить, что желаете добра ее народу, вы ее получите. Роджер отдал ему эль. – Я хочу знать больше. Что такое клан? Почему женщина стала его вождем? Кто является врагом клана МакАрран? – Трудно говорить с пересохшим горлом. – Ты получишь столько, сколько сможешь выпить, но лишь после того, как расскажешь все, что меня интересует. Бронуин встретилась с Роджером на следующее утро. Несмотря на благие намерения, она была так взбудоражена предстоящей прогулкой верхом, что ночью почти не сомкнула глаз. Мораг, не переставая ворчать, помогала ей надеть платье из мягкого коричневого бархата. – Я просто хочу покататься верхом, – упрямо повторила Бронуин. – Ай, а чего этому Чатворту надо? Он же знает, что ты должна выйти замуж за другого. – А так ли это? – огрызнулась Бронуин. – Тогда где же мой жених? Не придется ли мне еще целый день просидеть в подвенечном платье, поджидая его? – Это было бы лучше, чем охотиться за молодым графом с горячей кровью. – За графом? Роджер Чатворт – английский граф? Мораг ничего не ответила, только тщательно расправила платье, прежде чем вытолкнуть девушку из комнаты. Теперь, верхом на лошади, с Рэбом, бегущим у ее ног, Бронуин снова, впервые за много недель, ожила. – Розы вернулись на ваши щеки, – смеясь, заметил Роджер. Она улыбнулась в ответ, и от этой улыбки ее подбородок стал мягче, а глаза заблестели. Она пришпорила лошадь. Рэб быстрыми прыжками следовал за ней. Роджер бросил взгляд через плечо. За ними следовали три его личных дружинника, два оруженосца и вьючная лошадь, нагруженная продуктами и посудой. Роджер снова повернулся к Бронуин. И нахмурился, когда она, взглянув на него, пришпорила коня. Она прекрасная наездница, а леса, без сомнения, полны ее людьми, горячо желавшими устроить ей побег. Роджер вскинул руку и приказал своим людям торопиться, а сам пустил свою лошадь в галоп. Бронуин почти летела. Ветер в волосах, чувство свободы – это было так радостно! Ручья она достигла на полном скаку. Бронуин не знала, учили ли эту лошадь брать препятствия, но она потребовала этого от нее, невзирая на риск. Лошадь пронеслась над ручьем как на крыльях. На том берегу девушка остановила коня и обернулась. Роджер и его люди приближались к ручью. – Леди Бронуин! – закричал Роджер. – С вами все в порядке? – Конечно. – Она засмеялась и повернула назад, к ожидавшему ее Роджеру. Потом наклонилась и потрепала лошадь по шее. – Славное животное и прекрасно прыгает. Роджер спешился и подошел к ней. – Вы меня очень напугали. Ведь могли же пораниться. Она радостно рассмеялась. – Шотландец верхом на лошади почти неуязвим. Роджер протянул руки, чтобы помочь девушке спешиться. Вдруг Рэб прыгнул между ними, обнажив длинные острые клыки. Он глухо и угрожающе зарычал. Роджер инстинктивно отпрянул. – Рэб! – Пес немедленно повиновался Бронуин и отошел, продолжая внимательно следить за Роджером. – Он меня защищает, – объяснила она. – Ему не нравится, когда кто-то дотрагивается до меня. – Я запомню это на будущее, – заметил Роджер, помогая Бронуин спешиться. – Не желаете ли отдохнуть после прогулки? – предложил он и щелкнул пальцами. Оруженосцы тут же принесли два стула, обтянутых красным бархатом. – Прошу, миледи, – пригласил Роджер. Стулья, расставленные в лесу, вызвали у Бронуин улыбку. Трава у них под ногами подобна бархатному ковру. Ручей пел свою песню, и едва девушка подумала об этом, как один из людей Роджера стал настраивать лютню. Бронуин на секунду прикрыла глаза. – Вы скучаете по дому, миледи? – спросил Роджер. Она вздохнула. – Вам этого не понять. Тот, кто не родился в горах, не может понять, что они значат для шотландцев. – Моя бабка была шотландкой, так что я, возможно, в состоянии понять кое-что в ваших обычаях. – Ваша бабка! А как ее звали? – МакФерсон из МакАльпинов. Бронуин улыбнулась. Приятно снова услышать знакомые имена. – МакАльпин. Это хороший клан. – Да, я провел много вечеров, слушая истории бабушки. – А о чем она вам рассказывала? – поинтересовалась Бронуин. – Она была замужем за англичанином и часто сравнивала культуры двух стран. Она говорила, что шотландцы более гостеприимны, в отличие от англичан, они не заталкивают женщин в комнату и не делают вид, будто те неразумные существа. Шотландцы всегда обращались с женщинами как с равными. – Да, – спокойно согласилась Бронуин. – Мой отец назначил меня вождем. – Она помолчала. – А как ваш дед-англичанин относился к своей шотландской жене? Роджер усмехнулся, словно вспомнив что-то смешное. – Мой дед жил некоторое время в Шотландии и знал, что моя бабка – умная женщина. Он очень ценил ее. И не было решения, которое он принял бы без нее. – И вы провели какое-то время с дедом и бабкой? – Большую часть жизни. Мои родители умерли, когда я был еще ребенком. – И что вы думаете о его нетрадиционной манере обращения с женой? Наверное, повзрослев, вы усвоили, что женщин используют только в постели, для вынашивания и рождения детей. Роджер громко рассмеялся. – Если бы это только пришло мне в голову, дух моей бабки оттаскал бы меня за уши. Нет, – сказал он серьезно, – она хотела, чтобы я женился на дочери ее двоюродного брата, но девочка умерла. И я вырос, называя себя МакАльпином. – Что? – изумилась Бронуин. Роджер выглядел удивленным. – По брачному договору было установлено, что я должен стать МакАльпином, именно этого требовал ее клан. – И вы бы так поступили? Я говорила сэру Томасу, что мой муж должен стать МакАрраном, но он заявил, что это невозможно, что ни один англичанин не сменит своего замечательного старого имени на варварское шотландское. Глаза Роджера гневно блеснули. – Ничего они не понимают! Проклятые англичане! Они думают, что только их обычаи правильны. Но ведь даже французы… – Французы – наши друзья, – перебила Бронуин. – Они бывают у нас, а мы – у них. Они не уничтожают наши посевы и не воруют наш скот, как англичане. – Скот! – Роджер улыбнулся. – А это интересная тема. Скажите, у МакГрегоров и сейчас такие же упитанные коровы? – Клан МакГрегоров – наши враги. – Совершенно верно, – улыбнулся он, – но разве от этого мясо их коров становится менее вкусным? Она только пристально смотрела на него. МакГрегоры уже много столетий были врагами МакАрранов. – Конечно, многое могло измениться со времен девичества моей бабки, – продолжал Роджер. – А в те времена любимым развлечением молодых людей были ночные набеги на скот. Бронуин улыбнулась. – Ничего не изменилось. Роджер обернулся и щелкнул пальцами. – Не желаете ли поесть, миледи? Повар сэра Томаса француз, и он приготовил нам настоящий пир. Скажите, вам когда-либо приходилось пробовать гранаты? В ответ Бронуин лишь покачала головой, с удивлением наблюдая, как разгружают корзины и оруженосец Роджера раскладывает еду на серебряные блюда. Впервые в жизни она подумала, что англичанин может быть нормальным человеком, что он может и хочет изучить шотландские обычаи. Она взяла немного паштета, сделанного в форме розы, и положила его на лепешку. События этого дня стали для нее откровением. – Скажите мне, лорд Роджер, а что вы думаете о клановой системе? Роджер стряхнул крошки со своего расшитого золотом дублета и улыбнулся. Он был готов ко всем ее вопросам. Бронуин стояла в комнате, где провела за последний месяц слишком много времени. Ее щеки все еще горели, а глаза сияли от утренней быстрой езды. – Он не похож на других, – говорила она Мораг. – Говорю тебе, мы провели вместе много часов и говорили не переставая. Он даже знает несколько гаэльских слов. – Не так уж трудно этому научиться, особенно здесь. Даже жители шотландских равнин знают гаэльский. – В устах Мораг это было самым сильным оскорблением. Для нее жители равнин были предателями, больше англичанами, чем шотландцами. – Тогда как объяснить его слова? Бабка Роджера была шотландкой. Ты бы только послушала! Он сказал, что обратится к королю Генриху с петицией о прекращении грабежей со стороны англичан, что это принесет больший мир, чем похищение шотландских женщин для того, чтобы насильно выдавать их замуж. Потемневшее от возраста, морщинистое лицо Мораг скукожилось, как гнилой орех. – Ты уехала утром, ненавидя всех англичан, а возвращаешься, готовая преклонить колено. Ты слышала от него только слова. Действий ты не видела. Что сделал этот человек, чтобы заставить тебя поверить ему? Бронуин тяжело опустилась на стул у окна. – Неужели ты не понимаешь, я только желаю блага своему народу. Я вынуждена выйти замуж за англичанина, так почему бы не за того, который немного шотландец, по крови и по мыслям? – У тебя нет выбора! – резко сказала Мораг. – Неужели ты не понимаешь, что ты большая награда? Молодые люди многое могут наговорить, чтобы залезть под юбку красивой женщине. А если эта юбка еще и расшита жемчугами, они шею свернут, лишь бы добиться своего. – Ты хочешь сказать, он лжет? – Откуда мне знать? Я видела его только мельком. А Стивена Монтгомери не видела вовсе. Как знать, не окажется ли его мать шотландкой? Может, он объявится тут с тартаном через плечо и с кинжалом на поясе. – Не стоит на это надеяться, – вздохнула Бронуин. – Из тысячи англичан ни один не сможет понять мой клан так, как Роджер Чатворт. – Она поднялась. – Но ты права. Я буду терпелива. Может быть, этот Монтгомери – человек стоящий и верящий в шотландцев. – Надеюсь, ты не питаешь излишних иллюзий, – сказала Мораг, – и Чатворт не внушил тебе слишком больших надежд. Глава 2 Стивен скакал весь день и значительную часть ночи, прежде чем достиг замка сэра Томаса. И обоз и охрану он оставил далеко позади. Только его личные дружинники сумели выдержать этот темп. Несколько часов назад, на реке, они попали в бурю. И вынуждены были пробиваться через грязный поток, готовый вот-вот выйти из берегов. И теперь они стояли посреди двора, грязные и уставшие. У Стивена была рассечена бровь, и засохшая кровь придавала ему нелепый вид. Он быстро спешился и бросил поводья своему измотанному оруженосцу. Замок освещался тысячью свечей, воздух был наполнен музыкой. Стивен на секунду задержался в дверях, чтобы дать глазам привыкнуть к свету. – Стивен! – позвал его сэр Томас, когда тот, шатаясь, двинулся дальше. – Мы очень беспокоились за тебя! Утром я уже собирался отправить своих людей на поиски. Еще один человек появился чуть позади согнутого подагрой старика. – Так это и есть пропавший жених? – улыбаясь, он осмотрел Стивена с ног до головы, обратив внимание на грязную, рваную одежду. – Но не все беспокоились, сэр Томас. – А, – рассмеялся кто-то еще, – молодой Чатворт, кажется, прекрасно провел время в отсутствие жениха. Сэр Томас положил руку Стивену на плечо и повел его из зала. – Пойдем, мой мальчик. Нам нужно поговорить. В большой, обитой дубом комнате, вдоль одной из стен, над длинным столом висела книжная полка. Скромную обстановку довершали четыре стула перед большим камином, в котором весело потрескивал огонь. – Что там с Чатвортом? – немедля спросил Стивен. – Сначала сядь. Ты выглядишь изможденным. Не хочешь ли поесть? Выпить? Стивен сбросил подушку со стула орехового дерева и сел. Потом взял протянутый сэром Томасом кубок с вином. – Мне очень жаль, что я опоздал. Моя невестка упала, и у нее был выкидыш. Она чуть не умерла. Я не обратил внимания на число и заметил это только три дня спустя. Я спешил изо всех сил. Он снял кусок засохшей грязи с шеи и бросил его в огонь. Сэр Томас кивнул. – Это заметно, если бы мне не сообщили, что видели вдали знамя с леопардами Монтгомери, я бы тебя не признал. Порез над глазом действительно так опасен, как это кажется на первый взгляд? Стивен задумчиво потрогал бровь. – Засохшая кровь. Я скакал так быстро, что она не успела растечься по лицу, – пошутил он. Сэр Томас засмеялся и сел. – Я рад тебя видеть. Как твои братья? – Гевин женился на дочери Роберта Риведуна. – Риведуна? Это выгодный брак. Стивен улыбнулся и подумал, что меньше всего Гевина заботили деньги жены. – Рейн по-прежнему носится со своими абсурдными идеями насчет обращения с крепостными. – А Майлс? Стивен допил вино. – Майлс на той неделе одарил нас еще одним внебрачным ребенком. Их уже то ли трое, то ли четверо, я сбился со счета. Будь он жеребцом, мы бы разбогатели. Сэр Томас рассмеялся и снова наполнил кубки. Стивен посмотрел на старика. Сэр Томас был другом его отца. Ему было присвоено почетное звание «дядюшки». Он привозил мальчикам подарки из своих многочисленных путешествий за границу, присутствовал и на крестинах Стивена двадцать шесть лет тому назад. – Теперь, когда я сообщил вам все новости, – медленно произнес Стивен, – может быть, вы все же расскажете мне, что так усердно пытаетесь скрыть. Сэр Томас засмеялся мягким гортанным смехом. – Ты слишком хорошо меня знаешь! Однако это все пустяки, так, неприятность, ничего серьезного. Роджер Чатворт проводит много времени с твоей невестой, вот и все. Медленно поднявшись, Стивен подошел к огню. Когда он двигался, с него сыпались комья грязи. Сэр Томас не знал, что значило имя Чатворт для Стивена. Элис Вейланс много лет была любовницей его брата. Несколько раз Гевин просил ее стать его женой. Она отказала, предпочла выйти за богатого Эдмунда Чатворта. Вскоре после их свадьбы Эдмунд был убит, и Элис снова появилась в жизни Гевина. Абсолютно лишенная каких-либо принципов, она однажды забралась в постель к пьяному Гевину и подстроила так, чтобы Джудит увидела их вместе. Джудит пришла в отчаяние и, оступившись, упала с лестницы, в результате чего лишилась ребенка и чуть не погибла сама. Роджер Чатворт приходился Элис всего лишь деверем, но уже одно упоминание этого имени заставляло Стивена скрежетать зубами. – За этим что-то кроется, – наконец произнес Стивен. – Вчера вечером Бронуин намекнула, что она охотнее вышла бы замуж за Роджера, чем за такого… неучтивого человека, как ты. Стивен улыбнулся и вернулся к своему стулу. – А как ко всему этому относится Роджер? – Он выглядит сговорчивым. Он каждое утро ездит с ней верхом, провожает к ужину по вечерам, гуляет с ней в саду. Стивен допил остатки вина и начала расслабляться. – Всем известно, что Чатворты – жадное племя, но я не знал, что до такой степени. Он, должно быть, очень алчный, если выносит общество такой женщины. – Выносит? – удивленно спросил сэр Томас. – Не нужно меня обманывать. Я слышал, она сражалась как мужчина и даже отец считал ее настолько похожей на мужчину, что назначил наследницей. Мне почти жаль Роджера. Это будет ему хорошим уроком, если я уступлю ему свое место и эту жуткую бабу. Сэр Томас стоял разинув рот, потом медленно заморгал. – Жуткую, говоришь? – усмехнулся он. – Какой же еще она может быть? Не забывайте, я провел какое-то время в Шотландии. Я в жизни не встречал более диких людей. Но что мне было ответить королю Генриху? Он считал, что вознаграждает меня. Если бы я теперь отступился и отдал ее Роджеру, он бы на всю жизнь остался у меня в долгу. А я бы тогда смог жениться на какой-нибудь милой, хорошенькой дамочке, которая бы не торопилась позаимствовать мои доспехи. Да, – улыбнулся он, – вот это-то я, пожалуй, и сделаю. – Согласен, – решительно сказал сэр Томас. – Бронуин действительно ужасная женщина. Уверен, что Роджера интересуют только ее земли. Но чтобы ты мог сказать королю, что поступил честно, почему бы тебе с ней не встретиться? Я уверен, стоит ей взглянуть на тебя, такого грязного и оборванного, и она сразу откажется выходить за тебя замуж. – Да, – улыбнулся Стивен, обнажив белые зубы, отчего его лицо показалось еще грязнее. – Тогда завтра мы оба – и женщина и я – скажем Роджеру о своем решении. И я смогу вернуться домой. Да, сэр Томас, это прекрасная мысль. Глаза сэра Томаса загорелись мальчишеским лукавством. – Ты проявляешь мудрость, которой, я не ожидал увидеть в таком молодом человеке. Подожди здесь, а я прикажу привести ее по черной лестнице. Стивен присвистнул. – По черной лестнице? Она, должно быть, еще страшнее, чем я воображал. – Сам увидишь, мой мальчик, сам увидишь, – сказал сэр Томас, выходя из комнаты. Бронуин по самый подбородок погрузилась в лохань с горячей водой. Прикрыв глаза, она мечтала о том, как вернется домой. Роджер поедет с ней, и они вместе поведут ее клан. В последние дни она все чаще и чаще представляла эту картину. Роджер был единственным англичанином, которого она понимала. С каждым днем он, казалось, узнавал о шотландцах все больше и больше. Когда в комнату вбежала Мораг, девушка открыла глаза. – Он здесь, – объявила старуха. – Кто – он? – спросила упрямая Бронуин, хотя прекрасно поняла, о ком речь. Мораг пропустила ее слова мимо ушей. – Он разговаривает с сэром Томасом, но я уверена, что через несколько минут за тобой пошлют, так что вылезай. Можешь надеть синее платье. Бронуин откинула голову. – Я еще не кончила мыться и не собираюсь торопиться только потому, что он соизволил наконец приехать. Он заставил меня ждать четыре дня, поэтому я заставлю его подождать пять. – Ты ведешь себя как ребенок. Мальчишка на конюшне сказал, что лошади загнаны почти до смерти. Это говорит о том, что он очень спешил. – Или что он очень плохо обращается с лошадьми. – Ты все еще ребенок и заслуживаешь порки! Ну-ка вылезай из лохани, или мне придется окатить тебя холодной водой. Но прежде чем Мораг перешла к действиям, дверь резко распахнулась и появились два дружинника. – Как вы смеете! – вскричала Бронуин, погружаясь глубже в воду. Рэб, готовый к атаке, немедленно поднялся со своего места рядом с лоханью. Мужчины едва успели кинуть взгляд на Бронуин, как их сбил с ног рычащий зубастый пес. Мораг схватила тонкую льняную рубашку и набросила ее на девушку. Та встала в лохани и торопливо натянула ее на мокрое тело. Подол рубашки упал в воду. Выйдя из ванны, она схватила шерстяной тартан из рук Мораг. – Спокойно, Рэб, – приказала Бронуин. Собака тотчас повиновалась и подошла к ней. Дружинники медленно поднялись, потирая запястья и плечи там, где к ним приложился Рэб. Они не знали, что пес мог убить лишь по прямому приказанию Бронуин, в прочих случаях он просто защищал ее, не нанося серьезного ущерба. Эти мужчины видели, как в комнату Бронуин внесли лохань, слышали, как плескалась вода. И воспользовались приказом сэра Томаса, чтобы увидеть ее обнаженной. Теперь же девушка с ног до головы была закутана в шотландский плед, который скрыл ее тело. – Что вам угодно? – с насмешкой спросила Бронуин, весело глядя на дружинников. – Вы должны явиться в кабинет сэра Томаса, – мрачно сообщил один из них. – А если этот пес еще… Девушка прервала его. – Если вы еще раз войдете ко мне в комнату без разрешения, я позволю Рэбу добраться до ваших глоток. А теперь ведите меня. Они посмотрели сначала на Бронуин, потом на волкодава и повернулись, чтобы уйти. Бронуин, высоко держа голову, последовала за ними вниз по лестнице. Она никому не хотела показывать свой гнев и обиду на то, как обращался с ней этот Стивен Монтгомери. Опоздал на свадьбу на четыре дня, но стоило ему появиться, как ее уже тащат к нему, словно провинившуюся служанку. Оказавшись в кабинете, Бронуин оглядела мужчину, стоявшего у камина. Он был высок, но ужасно грязен. Настолько, что ей было трудно судить о его внешности. Его лицо казалось опухшим, и девушка спросила себя, не является ли это физическим недостатком. Вдруг один из дружинников нашел способ отомстить ей за насмешку. Схватив волочившийся по Земле конец длинного тартана, он резко толкнул Бронуин. Она упала, а он изо всех сил дернул плед. – Ты! – взревел сэр Томас. – Прочь с моих глаз! Как ты смеешь так обращаться с леди! Если я завтра утром замечу тебя ближе пятидесяти миль от моего дома, будешь повешен! Оба дружинника поспешно выскочили из комнаты. Сэр Томас наклонился, чтобы поправить на гостье одежду. Только на мгновение приведенная в замешательство Бронуин быстро поднялась с колен. Тонкая рубашка прилипла к ее все еще мокрому телу. Она было прикрылась руками, но тут взглянула на Стивена. Он больше не облокачивался о камин, безразличное выражение исчезло с его лица. Теперь он был весь внимание и с недоверием смотрел на девушку. Он разинул рот и только что не высунул язык от изумления. Бронуин презрительно скривила губы, но Стивен этого не заметил. Она уперла руки в бока и вызывающе уставилась на него. Как это ни странно, но у сэра Томаса ушло очень много времени на то, чтобы укрыть плечи девушки пледом. Наконец она плотно замотала его вокруг тела. – Стивен, не собираешься ли ты поприветствовать свою невесту? Заморгав, Стивен пришел в себя и медленно двинулся к ней. Бронуин была довольно высокой, но ей пришлось поднять глаза, чтобы взглянуть ему в лицо. В тусклом свете он выглядел еще хуже, отблески свечей отбрасывали жуткие тени, подчеркивая грязь и кровь. – Вы не ошиблись, сэр Томас? – спокойно спросил Стивен, не спуская с нее глаз. – Это и вправду вождь клана МакАрран? Бронуин отступила на шаг. – Я и сама в состоянии ответить. Не смейте говорить так, словно меня здесь нет. Я – МакАрран и когда-то поклялась ненавидеть всех англичан, а особенно тех, кто оскорбляет мой клан и меня, появляясь с опозданием и грязным. – Она повернулась к сэру Томасу. – Я очень устала. Извините меня и позвольте ничтожной пленнице оставить вас. Сэр Томас нахмурился. – Теперь Стивен ваш господин. Она вспыхнула, бросила на него уничтожающий взгляд и вышла, не спросив позволения. Сэр Томас обернулся к Стивену. – Боюсь, манеры у нее не блестящие. Шотландцам следовало бы держать своих женщин в ежовых рукавицах. Но несмотря на острый язычок, она все еще кажется тебе ужасной? Стивен все еще пялился на дверь, за которой только что скрылась Бронуин. Ее образ витал у него перед глазами: казалось, эти черные волосы, сапфировые глаза и стройное тело могут существовать только в мечтах. Она так высоко подняла подбородок, что ему безумно захотелось ее поцеловать. У нее была налитая грудь, обтянутая мокрой тканью, тонкая талия, округлые и чрезвычайно соблазнительные бедра. – Стивен? Стивен упал на стул. – Если бы я только знал, – прошептал он, – если бы я только мог себе представить это, я был бы здесь уже несколько недель тому назад, когда король Генрих только пообещал мне ее. – Так она тебе понравилась? Стивен провел рукой по глазам. – Мне кажется, я сплю. Такой женщины просто не существует! Вы сыграли со мной злую шутку. Уж не собираетесь ли вы в день нашей свадьбы подменить ее настоящей Бронуин МакАрран? – Уверяю тебя, она настоящая. Иначе почему я так ее охраняю? Мои мужчины, словно кобели, готовы перегрызть друг другу глотку из-за нее. Они все время пересказывают сказки про коварных шотландцев, но на самом деле каждый из них готов бескорыстно занять твое место в ее постели. Стивен криво усмехнулся. – Но вы удержали их от этого. – Это было не так уж просто. – А что Чатворт? Он уже занял мое место? Сэр Томас усмехнулся. – Ты, похоже, ревнуешь, а ведь пять минут назад ты был готов отдать ее Роджеру. Нет, Роджер не провел с ней ни минуты наедине. Девушка прекрасная наездница, и, опасаясь, что она сбежит к своим шотландцам, он не ездит с ней без эскорта. Стивен презрительно хмыкнул. – Похоже, что у Чатвортов слишком много врагов, чтобы он мог позволить себе ездить без охраны. – Стивен встал. – Вы бы лучше заперли ее в комнате и не пускали кататься с мужчиной. – Я еще недостаточно стар для того, чтобы противиться леди Бронуин. Стоит ей только попросить меня о чем-либо, и я уступаю. – Теперь я за нее отвечаю. У меня снова юго-восточная комната? Вы могли бы прислать мне ванну и еды? Завтра мой вид уже не оскорбит ее взора. Сэр Томас улыбнулся при виде спокойной уверенности Стивена. – Завтра будет интересный день. Утренний свет освещал комнату. Бронуин, у которой был нахмуренный вид, стояла у стола. В руке она держала записку. На ней был модест[1 - Модест – верхнее платье.] из бархата переливчатого синего цвета. Через прорези на пышных рукавах, а также из-под распашной юбки выглядывал фрипон[2 - Фрипон – нижнее платье.] из бледно-зеленого шелка. Бронуин обернулась к Мораг. – Он просит увидеться с ним в саду. – Ты достаточно хорошо выглядишь. Бронуин смяла записку. Она все еще сердилась: как смел он посылать за ней вчера вечером. А сегодня утром даже не принес ей извинений и не удосужился объяснить, почему опоздал. Просто требовал, чтобы она делала именно то, что он хочет и когда он этого хочет. Девушка взглянула на ожидавшую ответа служанку. – Скажи лорду Стивену, что я не приду. – Почему, миледи? Вы больны? – Я прекрасно себя чувствую. Передай то, что я сказала, потом отправляйся к Роджеру Чатворту и скажи, что я встречусь с ним в саду через десять минут. Удивленная служанка вышла. – Лучше бы тебе помириться с мужем, – сказала Мораг. – Ты ничего не добьешься, рассердив его. – Муж! Мой муж! Только это я и слышу. Он еще не муж мне. Что, после того как он пренебрегал мной столько дней, я должна кидаться к нему по первому его зову?! Надо мной насмехается весь дом, а теперь я должна броситься к его ногам, как покорная жена, едва он дал себе труд явиться?! Я не хочу, чтобы он решил, будто я трусливая, безвольная женщина. Я хочу, чтобы он знал: я ненавижу его и таких, как он. – А как насчет юного Чатворта? Он ведь тоже англичанин. Бронуин улыбнулась. – Он хотя бы немного шотландец. Может быть, я заберу Роджера с собой в горы, и мы сделаем из него настоящего шотландца. Пошли, Рэб, у нас свидание. – Доброе утро, Стивен, – позвал сэр Томас. Утро стояло ясное, солнечное, вчерашний ураган сменился легким ветерком. Воздух был напоен ароматом роз. – Сегодня ты выглядишь много лучше. Стивен был одет в короткий темно-коричневый камвольный камзол, подчеркивавший ширину его плеч и мощь груди. Его ноги были обтянуты панталонами, сквозь которые проступала мощная мускулатура бедер. Темно-русые волосы вились над воротником, глаза возбужденно блестели. Он был невероятно хорош собой. – Она отказалась видеть меня, – сказал он без обиняков. – Я говорил тебе, она резка. Стивен резко вскинул голову. К ним приближалась Бронуин. Сначала он не заметил с ней Роджера. Его глаза видели только ее. Черные густые волосы струились по спине, ничем не стянутые, не покрытые. Казалось, солнце посыпало их золотой пылью. Синева ее платья перекликалась с синевой глаз. И подбородок при дневном свете был столь же упрям, как и вчера вечером. – Доброе утро, – спокойно сказал Роджер, останавливаясь. Бронуин кивнула сэру Томасу и взглянула на Стивена. Она не узнала его. Только подумала, что никогда не видела мужчин с такими глазами. Он, казалось, смотрел сквозь нее. Девушка с трудом отвела взгляд и продолжила свой путь. Когда Стивен очнулся и осознал, что Роджер Чатворт сопровождает женщину, которая должна стать его женой, он гортанно зарычал и сделал шаг вперед. Сэр Томас поймал его за руку. – Не кидайся за ним. Я уверен, больше всего Роджер жаждет драки. Да и Бронуин тоже. – Я обоим предоставлю такую возможность. – Стивен! Послушай меня. Ты обидел девушку. Ты опоздал, ты даже не прислал гонца. Она гордая, более гордая, чем позволено женщине. Дай ей время. Покатайся с ней верхом, поговори. Она очень умная. Стивен расслабился и снял руку с рукоятки меча. – Поговорить с ней? Как можно разговаривать с женщиной, обладающей такой внешностью? Я почти не спал всю ночь: ее образ преследует меня. Да, я прокачусь с ней верхом, но вы, наверное, имеете в виду другую езду. – Твоя свадьба назначена на послезавтра. Сохрани девственность невесты до тех пор. Стивен пожал плечами. – Она моя. Я могу поступать с ней, как захочу. Сэр Томас покачал головой в ответ на высокомерное заявление молодого человека. – Пойдем, я покажу тебе моих ястребов. – Моя невестка, Джудит, показала Гевину новый вабик, может, он вас заинтересует. Они вышли из сада и направились к конюшне. Гуляя с Роджером, Бронуин высматривала в саду мужчину, с которым познакомилась накануне ночью. Единственным незнакомцем оказался спутник сэра Томаса. Все остальные были теми же, они так же пялились на нее и презрительно усмехались, когда она проходила мимо. Но никто из них не был похож на того уродливого, грязного человека, к которому ее притащили. Один раз она обернулась. Но и сэр Томас и незнакомец ушли. Глаза этого человека преследовали ее. Они побуждали ее бежать прочь от него и одновременно пригвождали к месту. Она постаралась отогнать это видение и повернулась к Роджеру. Его глаза улыбались, они были добры и не бередили душу. – Скажите мне, лорд Роджер, что еще вы можете сообщить мне о Стивене Монтгомери, кроме того, что он урод? Роджер был чрезвычайно удивлен подобным вопросом. Он не мог поверить, чтобы женщина, представленная Стивену, сочла его уродливым. Чатворт улыбнулся. – Когда-то Монтгомери были богаты, но их высокомерие не понравилось королю, и он все отобрал у них. Бронуин нахмурилась. – Поэтому они должны жениться на деньгах. – На самых богатых женщинах, которых только найдут, – подчеркнул он. Бронуин подумала о мужчинах, погибших вместе с ее отцом. Она должна была выбрать одного из них и вышла бы замуж по любви за человека, заинтересованного именно в ней, а не в ее землях. Пока Мораг тащила ведро воды из колодца, она не спускала глаз со спокойного молодого человека, прислонившегося к садовой ограде. Последние несколько дней Мораг всегда была недалеко от Бронуин, хотя обычно девушка не подозревала о ее присутствии. Старухе не нравилось, что Бронуин у всех на виду гуляет с этим Роджером Чатвортом. Не нравился Мораг и сам Чатворт – человек, ухаживающий за женщиной за несколько дней до ее свадьбы с другим. Мораг слушала несвязные гневные речи Бронуин в ту ночь, когда та познакомилась со Стивеном Монтгомери. Она выслушала, какой похотливый идиот этот Монтгомери. Бронуин кричала, что никогда не выйдет за него замуж, что он низок и отвратителен. Мораг поставила ведро на землю. Она уже почти час наблюдала за синеглазым человеком, не сводившим глаз с Бронуин, пока та пела под аккомпанемент Роджера. Незнакомец, кажется, даже ни разу не моргнул. Просто стоял и смотрел. – Так это за тебя она должна выйти замуж, – громко произнесла Мораг. Стивен с трудом оторвал взгляд от девушки и, посмотрев на скрюченную женщину, улыбнулся. – Откуда ты знаешь? – По тому, как ты смотришь на нее, словно она уже твоя. Стивен засмеялся. – Она сказала, что ты самый уродливый человек на свете. Глаза Стивена вспыхнули. – А ты как думаешь? Мораг прыснула. – Сойдешь. И не пытайся вытянуть из меня больше. – Теперь скажи, кто ты? По акценту я догадался, что ты шотландка, как и моя Бронуин. – Я Мораг из МакАрранов. – Служанка Бронуин? Мораг выпрямилась. – Тебе стоит твердо выучить, что мы, шотландцы, – свободные люди. Я делаю, что умею, и этим зарабатываю себе на хлеб. А почему ты опоздал на собственную свадьбу? Стивен повернулся в ту сторону, где была Бронуин. – Моя невестка была очень больна Я не мог оставить ее, пока не убедился, что она выживет. – А гонца прислать не мог? Он виновато посмотрел на нее. – Я забыл. Я так беспокоился из-за Джудит, что забыл. Мораг захихикала. Этот высокий рыцарь ей нравился. – Ты хороший человек, раз можешь так беспокоиться о других, что забываешь о себе. Глаза Стивена блеснули. – Конечно, я не представлял, как выглядит твоя госпожа. Старуха снова рассмеялась. – Ты хороший, честный мальчик… для англичанина. Пойдем-ка в дом и выпьем виски. Если ты, конечно, не боишься пить виски так рано утром? Он подал ей руку. – Может, мне удастся напоить тебя и засыпать вопросами о Бронуин. Мораг громко рассмеялась – Было время, юноша, когда мужчины хотели напоить меня с другой целью. И они вошли в дом. Бронуин нахмурилась, услышав смех. Она чувствовала присутствие этого мужчины, не сводившего с нее глаз, и это ее странным образом беспокоило. Временами она поглядывала на него, отмечая его силу, властность и свободную грацию. Слишком доверительная беседа Мораг с этим человеком встревожила девушку. Старуха редко заговаривала с мужчинами, особенно – с англичанами, и – Бронуин не понимала, чем этот ее очаровал. – А что это за человек с Мораг? Роджер нахмурился. – Я думал, вы с ним уже знакомы. Это Стивен. Она посмотрела вслед уходящему Стивену, увидела, как он подал руку сморщенной старухе. Мораг едва доставала Стивену до плеча. Неожиданно Бронуин почувствовала себя еще более задетой. Что же он за человек, если способен спокойно стоять, пока другой ухаживает за женщиной, на которой он собирался жениться? Он был всего в нескольких шагах от них и даже не потрудился заговорить. – Леди Бронуин, вас что-то тревожит? – спросил, приглядываясь к ней, Роджер. – Нет, – улыбнулась она в ответ. – Совсем ничего. Пожалуйста, продолжайте играть. Бронуин снова встретилась с Мораг уже вечером. Заходящее солнце плохо освещало комнату. Рэб стоял рядом с хозяйкой, пока она расчесывала свои длинные волосы. – Я смотрю, у тебя сегодня был гость, – сказала она, словно это не имело значения. Мораг пожала плечами. – Вы говорили о чем-нибудь интересном? И снова Мораг только пожала плечами. Бронуин положила гребень и подошла к окну, у которого сидела Мораг. – Отвечай же! – Ты слишком любопытна. С каких это пор я должна отчитываться перед тобой? – Ты снова пила. Я чувствую запах. Мораг улыбнулась. – У этого парня крепкая голова. Держу пари, что шотландец раньше него упадет под стол. – Ты о ком? – спросила Бронуин. Мораг лукаво посмотрела на нее. – Как о ком? О твоем муже, естественно. Ради кого еще ты бы стала засыпать меня вопросами? – Я не!. – Бронуин успокоилась. – Он не муж мне. Он даже не дает себе труда поговорить со мной, он не явился на свадьбу. – Так вот отчего ты бесишься. Я знала, что ты нас видела вместе. И ты намеревалась оскорбить его тем, что опиралась на руку молодого Чатворта? – Бронуин не ответила. – Я так и думала! Позволь мне заметить, что Стивен Монтгомери не привык сносить оскорбление от женщины, и если он все-таки согласится на тебе жениться после того, как ты крутилась тут с Чатвортом, можешь считать, что тебе повезло. – Повезло! – Бронуин задыхалась. Еще одно слово, и она свернет Мораг ее костлявую шею. – Идем, Рэб, – приказала она и вышла из комнаты. Она торопливо спустилась в сад. Стало уже темно, луна ярко освещала деревья и живые изгороди. Бронуин прошлась по дорожке, чтобы успокоиться, прежде чем сесть на каменную скамью перед низкой стеной сада. Как же ей хотелось домой! Бежать от этих людей, от чужих платьев, от чужих мужчин, которые смотрели на нее только как на военную добычу. Вдруг Рэб встал и низко предупредительно рыкнул. – Кто здесь? – спросила она. Из темноты вышел мужчина. – Стивен Монтгомери, – спокойно ответил он. При луне он выглядел еще шире, башней возвышаясь над девушкой. – Могу я присесть рядом с вами? – Почему нет? Разве мое слово что-нибудь значит, когда дело касается англичан? Стивен сел рядом и отметил, как она успокоила Рэба одним движением руки. Он облокотился о стену, вытянул ноги. Бронуин подвинулась к краю скамейки, подальше от него. – Вы упадете, если отодвинетесь еще дальше. Бронуин замерла. – Скажите, что вы хотите, и покончим с этим. – Мне нечего сказать, – непринужденно заметил он. – Но у вас явно нашлось что-то для Мораг. Он улыбнулся, луна осветила его ровные белые зубы. – Эта женщина пыталась меня напоить. – И она добилась успеха? – Нельзя вырасти в обществе троих братьев и не научиться пить. – Вы только пили и совсем не разговаривали? Стивен минуту молчал. – Почему вы так враждебно относитесь ко мне? Бронуин поспешно встала. – Неужели вы ожидали, что я встречу вас с распростертыми объятиями? Я шесть часов простояла в свадебном платье, ожидая вашего появления. Я видела, как ваши люди перебили всю мою семью, а потом мне заявили, что я должна выйти замуж за англичанина. Со мной никто не считается, словно я вовсе не существую. Вы даже не извинились передо мной, а еще спрашиваете, почему я так враждебно настроена. Она отвернулась и пошла к дому. Стивен схватил ее за руку и развернул так, чтобы видеть ее лицо. Она не привыкла, чтобы мужчины были выше ее. – Если я принесу свои извинения, вы примете их? – Его голос был спокоен, глубок, словно серебристая река под луной. Он впервые дотронулся до Бронуин, впервые оказался так близко. Он взял ее за руки, скользнул по предплечьям, сжимая сквозь бархат и шелк. – Король Генрих хочет мира, – сказал он, – Он думает, что, поставив англичанина посреди шотландцев, он докажет, что мы не так уж плохи. Бронуин взглянула на него. Ее сердце колотилось. Она хотела вырваться из его рук, но тело ей не повиновалось. – Ваше тщеславие пугает. Если судить по вашим манерам, шотландцы смогут лишь убедиться, что англичане еще хуже, чем они думали. Стивен мягко рассмеялся. Не вызывало сомнения, что мыслями он был далеко. Левой рукой он дотронулся до ее шеи. Бронуин попыталась вырваться. – Отпустите меня! Вы не имеете права лапать меня… и смеяться надо мной. Стивен и не думал ее отпускать. – Вы прелестны. Я могу думать лишь о том, что, не пропусти я нашу свадьбу, я бы сейчас унес вас в свою комнату. Может, вы на мгновенье забудете о том, что свадьба еще не состоялась? Она в ужасе отпрянула, отчего Рэб с угрозой зарычал на Стивена, и резко вырвалась из его рук. Рэб встал между хозяйкой и человеком, посмевшим дотронуться до нее. – Как вы смеете? – сказала она сквозь зубы. – Скажите спасибо, что я не натравила на вас Рэба. Стивен с изумлением рассмеялся. – Этот пес дорогого стоит. Он попытался подойти к ней ближе, но Рэб зарычал. – Не приближайся! – предупредила Бронуин. Стивен в недоумении смотрел на нее. Он сложил руки в молитвенном жесте. – Бронуин, я не собирался оскорбить вас. Я… – Леди Бронуин, могу я помочь вам? – спросил Роджер Чатворт, появляясь из тени. – Давно ли ты взял привычку прятаться в тени, Чатворт? – огрызнулся Стивен. Роджер спокойно улыбался. – Я предпочитаю считать себя спасителем дам, попавших в беду. Он обернулся к Бронуин и протянул руку. – Чатворт, я тебя предупреждаю! – Остановитесь! Оба! – воскликнула Бронуин, недовольная этой мальчишеской ссорой. – Роджер, благодарю вас за любезность, но Рэб будет мне лучшим провожатым. – Она обратилась к Стивену, окинув его холодным взглядом. – А что касается вас, сэр, я рада предлогу удалиться. Она круто развернулась, и Рэб следовал за ней по пятам, пока она шла к дому. Роджер и Стивен долго смотрели ей вслед, потом, не глядя друг на друга, пошли прочь. Бронуин спала плохо. Стивен Монтгомери сильно разволновал ее. Его близость лишала ее покоя, и сегодня она уже не могла быть столь рассудительной, как всегда. Неужели ей придется этого человека представить своему клану как вождя? Он, кажется, над всем готов смеяться. Этой ночью ей снились кровавые сны. Она видела людей своего клана, следующих за английским флагом и погибающих один за другим. Стивен Монтгомери держал это знамя, не обращая внимания на гибель шотландцев и пытаясь залезть под платье Бронуин. Утром ее настроение не улучшилось, хотя Стивен пригласил ее прокатиться верхом. Она смяла записку и сказала Мораг, что не поедет. Но Мораг умела клянчить и всегда добивалась своего. Старуха заставила Бронуин объяснить, почему она так зла на Стивена. Мораг фыркнула. – Он здоровый молодой мужчина, и он предложил тебе провести с ним ночь. Я помню, тебе такое предлагали и раньше, но тогда ты не считала себя оскорбленной. Бронуин промолчала, думая о том, что англичане положили конец ее свободным и счастливым дням. Но Мораг не смутило молчание Бронуин. Она не остановится, пока не добьется своего. – Он просит тебя провести с ним день. Наконец, завтра твоя свадьба. – Откуда ты все это знаешь? Я еще не слышала о новой дате. – Стивен сказал мне сегодня утром, – нетерпеливо ответила Мораг. – Вот как! Ты снова с ним виделась! Что в нем так тебя интересует? Здесь есть и другие мужчины, даже англичане, которые лучше его. Мораг фыркнула. – Я таких не встречала. – Роджер Чатворт – добрый, умный человек, и в нем течет шотландская кровь. – Это он тебе сказал? – огрызнулась Мораг. – Может, ему нравятся шотландские земли. Думаю, этот Роджер Чатворт был бы рад получить твои земли. Глаза Бронуин гневно сверкнули. – Не этого ли хотят все эти англичане? Даже если бы я была толстой и старой, они бы все равно меня хотели. Мораг с отвращением покачала головой. – То ты ругаешь Стивена за его горячность, то жалуешься, что мужчины охотятся за твоим состоянием, а не за тобой. Дай ему шанс искупить вину. Поговори с ним, проведи с ним день, спроси, почему он опоздал. Бронуин нахмурилась. Она не хотела снова видеться со Стивеном никогда, если это возможно. Она могла представить, как рядом с ней Роджер скачет, но представить и поверить, что Стивен будет руководствоваться ее желаниями и забудет о своих, – это было выше ее сил. Она взглянула на Мораг. – Я попробую с ним поговорить… если он потрудится не распускать руки и даст мне хоть что-то сказать… Мораг засмеялась. – В твоих словах надежда. Глава 3 Несмотря на нежелание проводить день с нареченным, Бронуин много внимания уделила своему туалету. На ней было простое шерстяное платье цвета темного вина. По краю глубокого квадратного выреза шла отделка из мелкого жемчуга. Облегающие рукава выгодно подчеркивали изящный изгиб ее рук. Высоко держа голову, девушка спускалась по лестнице, а Рэб следовал за ней по пятам. Она собиралась дать Стивену Монтгомери шанс доказать, что он желает добра ей и ее народу. А вдруг она слишком поспешно судила о нем, не разобравшись, каковы его намерения. Она могла бы простить ему опоздание на свадьбу. В конце концов, что значат ее личные неудобства? Важно только отношение Стивена к ее клану, смогут они принять его или нет. Она желала мира между шотландцами и англичанами не меньше, чем король Генрих, – даже больше, потому что именно ее родные стали жертвами этой войны. Бронуин остановилась у подножия лестницы и посмотрела на залитый солнцем сад. Стивен поджидал ее, опираясь на низкую каменную ограду. Она вынуждена была признать, что он красив и ее очень сильно влечет к нему, однако нельзя позволять своим личным чувствам – ни любви, ни ненависти – возобладать над нуждами клана. – Доброе утро, – спокойно сказала она, подойдя к нему. Он устремил на девушку горящий взгляд и фамильярно взял в руки ее локон. – Это что, шотландский обычай – ходить с непокрытой головой? – Он обернул шелковистые волосы вокруг пальца. – До тех пор пока у женщины не родился ребенок, она обычно не покрывает голову. И еще когда носит тартан, – добавила она, ожидая, не сделает ли он какое-либо замечание, не проявит ли интереса. – Ребенок. – Стивен улыбнулся. – Посмотрим, как у нас это получится. – Он кивнул в дальний конец сада. – Нас ждет там пара лошадей. Вы готовы? Бронуин гордо вскинула голову, и он выпустил ее волосы. – Шотландка всегда готова ехать верхом. Она приподняла свои юбки и пошла вперед, не обращая внимания на его веселый смех. Прелестная вороная кобыла ждала ее рядом с чалым жеребцом Стивена. Кобыла пританцовывала, высоко поднимая ноги, торопясь двинуться в путь. Прежде чем Стивен успел подсадить девушку, Бронуин вскочила в седло. Тяжелая широкая юбка мешала, и она в сотый раз мысленно разразилась потоком проклятий по поводу английской манеры одеваться. Слава богу, хоть Стивен не приготовил для нее одно из этих дурацких дамских седел, что были у Роджера. Прежде чем Стивен вскочил на своего коня, она послала кобылу вперед. Это было понятливое животное и так же, как и Бронуин, – любило скорость. Девушка направила лошадь галопом по дорожке, которую показал ей Роджер. Бронуин пригнулась в седле, радуясь ветру, обдувавшему ее шею и лицо. Вдруг краем глаза она заметила движение и, обернувшись, увидела, что Стивен уже почти догнал ее. Она громко рассмеялась. Ни один англичанин не может перегнать шотландскую всадницу. Она хлестнула кобылу. Лошадь рванула вперед словно на крыльях. Сознание своей силы и возбуждение охватили Бронуин. Оглянувшись через плечо, она нахмурилась при виде приближавшегося Стивена. Впереди тропинка сужалась, и две лошади уже не могли ехать рядом. Если он хочет ее обогнать, ему придется съехать с тропинки и скакать лесом, рискуя налететь на дерево или попасть в кроличью нору. Она направила свою кобылу посередине тропинки. Бронуин знала, что сделал бы шотландец, загороди она дорогу, но англичане слишком изнежены, у них не хватит пороху. Кобыла неслась во весь опор. Стивен теперь был совсем рядом, и Бронуин победно улыбнулась, заметив его замешательство. Но тут ее кобыла встала на дыбы и заржала, и Бронуин пришлось вцепиться ей в гриву, чтобы не вылететь из седла. Боевой жеребец Стивена укусил кобылу за круп. Бронуин с трудом удерживала кобылу и кляла англичан за то, что они забрали ее собственную лошадь. Девушка совсем не знала характера этого животного, поэтому ей было нелегко управлять им. Кобыла снова заржала – жеребец укусил ее второй раз, потом, несмотря на приказания Бронуин, отскочила, пропустив несущегося во весь опор коня. Взгляд, который ей послал Стивен, заставил девушку произнести ужасное гаэльское ругательство. Она дернула поводья и вернула лошадь на середину тропинки. Пока они скакали, Бронуин не позволяла кобыле замедлять шаг. Только благодаря своему опыту и мастерству она справилась с испуганным животным, отскочившим в лес подальше от несущегося жеребца. Когда девушка достигла ручья и перепрыгнула через него, Стивен уже ждал ее там. Он спешился и спокойно стоял рядом со своим конем, пока тот пил. – Неплохо, – улыбнулся Стивен. – Ты натягиваешь узду справа сильнее, чем слева, но немного тренировки, и все получится. Глаза Бронуин метали молнии. Тренировка! Да у нее с четырех лет был собственный пони, с восьми она вместе с отцом пасла скот. Ночи напролет скакала она через вересковые пустоши, по скалам, вдоль берега моря… а он еще говорит, что она нуждается в тренировке! Стивен засмеялся. – Не переживай! Если тебе от этого станет легче, могу сказать, что из всех виденных мною женщин ты – лучшая наездница! Большинству английских дам есть чему у тебя поучиться. – Что? – охнула она. – Это все английские мужчины должны брать у меня уроки! – Только что ты проиграла скачки одному английскому мужчине. А теперь слезай и вытри лошадь. Нельзя оставлять ее долго стоять в мыле. Теперь он еще учит ее ухаживать за лошадью! Усмехнувшись, Бронуин замахнулась, намереваясь… его ударить. Стивен легко увернулся, быстро и больно выкрутил ей руку, так что хлыст упал на землю. От неожиданности Бронуин потеряла равновесие. Тяжелое английское платье обернулось вокруг ее ног, и она, потеряв опору, качнулась вперед. Девушка схватилась за луку седла и удержалась бы, но руки Стивена сомкнулись уже у нее на талии. Он рванул ее к себе. Борьба между ними длилась всего мгновение, но больше всего Бронуин выводило из себя то, что Стивен, похоже, получает огромное удовольствие от ее унижения. Он играл с ней, позволив ей на секунду представить… что она победила, прежде чем снова потянуть вниз. Он засмеялся и одним сильным рывком снял ее с седла, подняв высоко над головой. – Ты замечала, что, когда ты сердишься, ямочка у тебя на подбородке становится еще глубже? – Ямочка? – задохнулась она и отвела ногу, чтобы ударить его. Учитывая то, что ее ноги были на ярд от земли и что единственной опорой были руки Стивена, державшие ее за талию, разумнее было бы не шевелиться. Он снова рассмеялся, подбросил ее в воздух, потом снова поймал в объятия. Он прижал ее к себе и громко поцеловал в ухо. – С тобой всегда так весело? – рассмеялся он. – А ты всегда такой наглый? – парировала она. – У тебя бывают какие-нибудь другие мысли, кроме желания лапать женщин? Он потерся лицом о ее нежную кожу. – Ты вкусно пахнешь. – Он снова взглянул на нее, – Признаюсь, ты первая женщина, которая так на меня действует. Но ты и моя первая жена, женщина, которая полностью принадлежит мне. Бронуин замерла. – И это все, что женщина значит для тебя? То, чем можно обладать? Стивен улыбнулся, покачал головой и, опустив ее на землю, положил руки ей на плечи. – Конечно. А на что еще годятся женщины? А теперь нарви-ка травы и вытри лошадь. Она, испытав при этом облегчение, отошла. Они молча расседлывали и вытирали лошадей. Стивен даже не предложил помочь ей снять тяжелое седло, и это порадовало Бронуин, потому что она бы все равно ему отказала. Хоть она и женщина, но вовсе не беспомощна, как он, похоже, считает. Они привязали животных, и только после этого девушка снова взглянула на него. – Ты понимаешь кое-что в лошадях, – заметил он. И рассмеялся, увидев, как изменилось ее лицо. Он дотронулся до ее руки, и глаза его стали серьезными. – Пожалуйста, не начинай снова то же самое, – отрезала Бронуин и отпрянула. – У тебя что, действительно нет иных мыслей? Его глаза сверкнули. – Нет, если ты рядом. Ты меня околдовала. Я бы сделал тебе еще одно предложение, но последнее уж слишком тебя рассердило. Упоминание о сцене в саду заставило Бронуин оглянуться. Рэб спокойно лежал у ручья. Странно, что он не стал рычать на Стивена, когда тот дотронулся до нее. Ведь если Роджер подходил, собака встречала его угрожающим ворчанием. – А где твои люди? – В замке, я полагаю. – Ты не нуждаешься в охране? А как насчет моих шотландцев? Разве ты не знаешь, что они ждут в лесу, готовые прийти мне на помощь? Стивен взял ее за руку и потянул к камням. Бронуин пыталась высвободиться, но он не отпускал. Стивен усадил ее, а сам лег, положив голову на руки. Он явно не считал нужным отвечать на этот вопрос и спокойно смотрел сквозь деревья на ярко-голубое небо. Бронуин мгновение глядела на него, потом улыбнулась. Именно этого она и хотела – поговорить с ним о самом важном на свете: о своем народе. – Я должна была выйти замуж за одного из трех мужчин, каждый из которых стал бы прекрасным вождем. Но все они находились в отдаленной степени родства, а для того чтобы стать вождем, нужно быть не далее чем в девятой. Мой отец назвал меня следующим МакАрраном, понимая, что я выйду замуж за одного из этих троих. – И что же эти мужчины? Бронуин гневно сжала губы. – Они были убиты вместе с моим отцом. Убиты англичанами! Стивен отреагировал только легким движением бровей. – Так значит, тот, кто женится на тебе, должен стать вождем? – Я – вождь МакАрранов, – решительно заявила Бронуин и попробовала встать. Он схватил ее за руку и снова усадил. – Я хочу, чтобы ты хоть на минуту перестала сердиться на меня. Как я могу тебя понять, если ты все время убегаешь? – Я не убегаю от тебя! – Она вырвала руку, потому что он начал целовать ее пальцы. Бронуин заставила себя не обращать внимания на свои эмоции, которые всколыхнуло его прикосновение. Стивен вздохнул и снова лег. – Я не могу смотреть на тебя и разговаривать одновременно. – Он помолчал. – Ведь не может быть, чтобы у твоего отца не было еще какого-нибудь родственника, способного стать вождем. Бронуин успокоилась. Она прекрасно понимала, что имеет в виду этот тупица англичанин. Он явно считает, что любой мужчина был бы лучше, чем женщина. И она не стала упоминать о своем брате Дейви. – Шотландцы уверены, что у женщины достаточно ума и силы духа. Они не ждут, что мы будем только вынашивать детей. В ответ Стивен усмехнулся, и Бронуин представила, как было бы здорово размозжить его голову большим камнем. При этой мысли она улыбнулась. Словно угадав, о чем она думает, Рэб приподнял голову и вопросительно взглянул на нее. Стивен, казалось, не заметил этого обмена взглядами. – А каковы обязанности вождя? Она сжала зубы и попыталась быть терпеливой. – Я – МакАрран, и мои люди повинуются мне. Они должны признать тебя прежде, чем станут тебе повиноваться. – Признать меня? – спросил он и повернулся к ней, но ее грудь над вышитым жемчугом декольте так сильно отвлекала его внимание, что ему пришлось посмотреть в сторону, чтобы сохранить самообладание. – Мне кажется, важнее, признаю ли их я. – Ты говоришь как настоящий англичанин! – фыркнула Бронуин. – Вы думаете, что обстоятельства вашего рождения ставят вас выше других. Вы думаете, что ваши обычаи и идеи делают вас лучше несчастных шотландцев. Вы, конечно же, считаете нас жестокими и дикими по сравнению с вами. Но мы не берем в плен ваших женщин и не заставляем их выходить замуж за шотландцев, хотя они лучшие мужья, чем англичане. Стивен не обиделся. Просто пожал плечами. – Думаю, каждый считает свою родину самой лучшей. Честно говоря, я мало что знаю о Шотландии и ее народе. Я провел какое-то время на равнинах, но не думаю, что они похожи на горы. – Жители равнин больше англичане, чем шотландцы! Минуту он лежал тихо. – Похоже, что быть вождем клана, прошу прощения, – поправился он со смешком, – быть мужем вождя клана подразумевает некоторую ответственность. Так что же я должен сделать, чтобы меня приняли? Бронуин расправила плечи. Пока он смотрел в сторону, она могла спокойно наблюдать за ним. Он был очень высок, выше большинства знакомых ей мужчин. Его длинное тело вытянулось перед ней, и она отчетливо ощущала его близость. Несмотря на его слова, ей хотелось сидеть рядом с ним, ей нравилось смотреть на него, на его сильные ноги, на мощную грудную клетку, на темно-русые завитки волос. Ей нравился его скромный костюм, не такой кричащий, как у большинства англичан. Она задумалась над тем, как он будет выглядеть в шотландском тартане, с голыми до колен ногами. – Ты должен одеваться как шотландец, – спокойно сказала она. – Люди всегда будут помнить, что ты враг, если не будешь носить плед. Стивен нахмурился. – Ты хочешь сказать, что я должен бегать с голыми ногами? Я слышал, что в горах холодно. – Конечно, если у тебя не хватит мужества… – Его дерзкий взгляд заставил ее замолчать. – Что еще? – Ты должен стать МакАрраном, быть МакАрраном. МакГрегоры будут твоими врагами, имя твое будет МакАрран. Ты… – Что? – воскликнул Стивен, вскакивая на ноги и наклоняясь над ней. – Сменить имя! Ты хочешь сказать, что я, мужчина, должен взять имя жены? – Он отвернулся от нее. – Глупее я ничего не слышал. Разве ты не знаешь, кто я такой? Я – Монтгомери! Монтгомери пережили сотни войн, множество королей. Другие семьи возвышались и падали, но Монтгомери выжили. Моя семья владеет одной и той же землей больше четырехсот лет. – Он отвернулся от нее и провел рукой по волосам. – И ты ждешь, что я сменю имя Монтгомери на имя своей жены? – Он замолчал, потом усмехнулся. – Мои братья засмеют меня, даже если я просто подумаю об этом. Бронуин медленно поднялась и дождалась, когда он замолчит. – У тебя есть братья, чтобы передать дальше родовое имя. Разве ты не понимаешь, что произойдет, если я привезу домой англичанина, который даже не пытается понять наши обычаи? Сначала мои люди убьют его, а потом мне придется выбирать нового мужа. Понимаешь ли ты, какой конфликт это вызовет? Есть несколько молодых людей, которые хотели бы жениться на мне. Они будут сражаться между собой. – Ах так! Я должен отказаться от своего имени, чтобы ты могла управлять своими людьми? А если они все равно меня не признают? Может, мне еще перекрасить волосы или отрубить себе руку, чтобы доставить им удовольствие? Нет! Или они будут мне повиноваться, или почувствуют мою руку! – Он быстро вытащил меч из ножен. Бронуин изумленно глядела на него. Он говорит о том, что убьет ее людей, ее друзей, ее родных, людей, чьи жизни она держит в руках. Она не может вернуться в Шотландию с этим безумцем. – Я не могу выйти за тебя замуж, – спокойно сказала она, глядя на него тяжелым серьезным взглядом. – Не думаю, чтобы у тебя был выбор, – сказал Стивен, убирая в ножны свое оружие. Он не собирался выходить из себя, но эта женщина должна с самого начала знать, кто из них хозяин… как и шотландцы, которых она зовет «своими» людьми. – Я англичанин, – спокойно сказал он, – и я останусь англичанином, куда бы я ни отправился. Тебе следует это понять. Не думаю, что ты захочешь менять свои шотландские привычки. Ее знобило, несмотря на теплый осенний день. – Это не одно и то же. Тебе придется жить с моими людьми, день за днем, из года в год. Разве ты не понимаешь, что они не примут тебя, если ты будешь расхаживать в английских нарядах со своим старым английским именем? Всякий раз, как они увидят тебя, то будут вспоминать о своих детях, которых убили англичане, у них будет стоять перед глазами мой отец, погибший молодым. Ее мольба тронула Стивена. – Я буду носить шотландский костюм, на это я согласен. Вдруг холод в теле Бронуин сменил горячий гнев. – Так ты согласен носить плед и юбку шафранового цвета? Безусловно, ты будешь рад показать свои красивые сильные ноги моим женщинам. У Стивена отвалилась челюсть, и он улыбнулся так широко, что его лицо чуть не раскололось надвое. – А я об этом и не подумал, но приятно, что это пришло тебе в голову. – Он поднял ногу и напряг мышцы на бедре. – Думаешь, твои женщины согласятся с тобой? – Его глаза блеснули. – А ты будешь ревновать? Бронуин только изумленно смотрела на него. Этот человек ни на минуту не мог оставаться серьезным. Он дразнил ее и смеялся над ней. Но ведь она говорила о жизни и смерти! Девушка подобрала юбки и направилась к ручью. – Бронуин! – позвал Стивен. – Подожди! Я не собирался так легкомысленно относиться к тому, что ты говоришь. – Он сразу же понял свою ошибку. Обхватив ее за талию, он развернул девушку лицом к себе. – Пожалуйста, – попросил он с мольбой в глазах. – Я не хотел тебя обидеть. Просто ты так хороша, что я не могу думать о серьезных вещах. Я смотрю на твои волосы, и мне хочется до них дотронуться. Я хочу целовать твои глаза. А у проклятого платья такой глубокий вырез, что ты из него просто вываливаешься, и это сводит меня с ума. Как ты можешь надеяться, что я буду говорить серьезно о спорах между шотландцами и англичанами? – О спорах! – зашипела она. – Это скорее война! – Война так война, – сказал он, гладя ее руки и не спуская глаз с груди. – Боже мой! Я не могу стоять так близко от тебя и при этом… так далеко. Я слишком долго терпел, это так больно. Невольно она опустила взгляд и тут же покраснела. Стивен понимающе засмеялся. Бронуин закусила Губу и чуть не зарычала. Он – человек с низкими помыслами и явно считает, что и ей не хватает характера. Она попыталась вырваться из его ищущих рук, но он продолжал крепко держать ее, и тогда она резко оттолкнула его. Стивен не шелохнулся, но столкновение с его крепкой грудью заставило Бронуин потерять равновесие. Она и не думала, что ручей так близко. Она упала назад, лихорадочно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Стивен протянул руку, чтобы подхватить ее, но стоило ему коснуться ее талии, как она шлепнула по его руке. Он слегка пожал плечами и отступил назад, не желая намокнуть от брызг, которые она поднимет. Вода в речье, наверное, стекала с гор, поэтому была очень холодной. Бронуин плюхнулась в воду, и тяжелое шерстяное платье впитало жидкий лед, словно только и дожидалось такого случая. Мгновение она сидела тихо, немного растерянная, и смотрела на Стивена. Он посмеивался над ней, над каплей холодной воды, свешивавшейся у нее с носа. Рэб, стоявший рядом со Стивеном, начал лаять и вилять хвостом, словно радуясь новой игре. – Могу я предложить тебе свою помощь? – весело спросил Стивен. Бронуин откинула мокрые черные локоны со щеки. В любой момент ее зубы могли застучать от холода, но это пустяки, только бы добраться до камня в нескольких шагах от нее. Но не могла же она ползать у него на глазах! – Ко мне, Рэб! – приказала она, и сильный пес быстро прыгнул в воду вслед за хозяйкой. Бронуин вытерла с лица воду, старательно избегая смеющегося взгляда Стивена. Опираясь на спину собаки, она начала подниматься. Шерстяное платье, и так чрезвычайно тяжелое, стало неподъемным, когда пропиталось водой. А тут еще скользкие камни под ногами. Она почти выпрямилась, на что ушло несколько минут, но в это мгновение ее ноги подогнулись. Рэб отскочил, когда Бронуин снова упала вперед, лицом в воду. Она вынырнула, ловя ртом воздух. Первым звуком, который она услышала, был смех Стивена, потом предательский лай Рэба, подозрительно похожий на собачий смех. – К черту вас обоих! – прошипела она и подобрала холодную, липкую юбку, которая так унижала ее достоинство. Стивен покачал головой и вошел в воду. Прежде чем она успела заговорить, он наклонился и взял ее на руки. Она бы многое отдала, чтобы заставить его упасть в воду вместе с ней, но он слишком крепко стоял на ногах. Ведь когда он наклонился, он согнул не ноги, а только спину, всеми способами стараясь избежать соприкосновения с водой. – Я бы предпочла, чтобы ты меня отпустил, – сказала девушка как можно строже. Стивен пожал плечами и убрал из-под нее руки. Чтобы снова не упасть в ледяную воду, она охнула и обхватила руками его шею. – Вот так-то лучше! – засмеялся он и притянул ее к себе, чтобы она уже не могла разжать рук. Он вынес ее на берег и остановился, все еще держа в объятиях. – Прежде я никогда не встречал такого сочетания: голубые глаза и черные волосы, – прошептал он, пожирая глазами ее лицо. – Я более чем сожалею, что опоздал на свадьбу. Она прекрасно понимала, почему он сожалеет, но это не могло улучшить ее настроения. – Я замерзла. Отпусти меня, пожалуйста, – печально проговорила она. – Я могу тебя согреть, – сказал он, сжимая зубами мочку ее уха. Бронуин почувствовала в руке дрожь, причина которой не имела ничего общего с мокрым платьем. Это ощущение испугало ее. – Отпусти меня, пожалуйста, – тихо сказала она. Стивен быстро поднял голову и участливо посмотрел на девушку. – Ты замерзла. Снимай платье и надевай мой дублет. Разжечь костер? – Я бы предпочла, чтобы ты отпустил меня и мы вернулись домой. Стивен неохотно опустил ее на землю. – Ты вся дрожишь, – сказал он, гладя ее руки. – Ты заболеешь, если не снимешь этого платья. Она отступила назад. Мокрое платье прилипло к ногам, рукава тянули к земле. Стивен с отвращением посмотрел на нее. – Эта проклятая штука такая тяжелая, что ты совсем не можешь идти. Почему женщины носят такие фасоны, выше моего понимания. Оно такое тяжелое, что я не уверен, сможет ли лошадь справиться. Бронуин расправила плечи, хотя платье по-прежнему тянуло вниз. – Женщины! Это вы, англичане, заставляете ваших женщин носить такие платья. Так вы пытаетесь лишить их свободы, так как недостаточно мужественны, чтобы иметь дело со свободными женщинами. Мне пришлось заказать это платье, чтобы не опозорить свой клан. Англичане слишком часто судят о людях по одежде. – Она показала ему ткань. – Знаешь, сколько оно мне стоило? На эти деньги я могла бы купить сотню голов скота. А ты его совсем испортил. – Я? Это твое упрямство его испортило. Как и теперь. Ты дрожишь, потому что предпочитаешь замерзнуть, только бы не послушать моего совета. Она насмешливо улыбнулась ему. – Ты, однако, небезнадежен. Кое-что понимаешь. Стивен усмехнулся. – Я понимаю гораздо больше, чем ты можешь себе представить. – Он снял дублет и протянул ей. – Если ты меня боишься, пойди в лес и переоденься. – Боюсь! – Бронуин фыркнула и проигнорировала предложенную одежду. Она медленно пошла, пиная на ходу юбку, к лежавшему на земле седлу. Из пристежной сумы она достала шотландский тартан. Девушка не стала даже смотреть на Стивена и направилась в лес, Рэб следовал за ней. Она с трудом справилась с застежкой на спине. Когда она разделалась с последним крючком, кожа ее совсем посинела. Она стянула платье с плеч, обрывая последние крючки, уронила его к ногам. Тонкая рубашка и некогда крахмальная нижняя юбка были из бледно-розовой бургундской шерсти. Она хотела бы снять и их, но не рискнула, потому что Стивен был рядом. При мысли о нем она оглянулась, желая убедиться, что он не подглядывает, потом приподняла юбку и сняла шелковые чулки. Больше снять она не осмелилась, завернулась в плед и вернулась к ручью. Стивена нигде не было. – Ты меня ищешь? – спросил он откуда-то сзади. Она обернулась. Стивен улыбнулся ей, держа в руках мокрое платье. Он явно прятался где-то и наблюдал, как она переодевается. Бронуин бросила на него ледяной взгляд. – Ты думаешь, что победил, не так ли? Ты уверен, что я скоро буду у твоих ног, поэтому обращаешься со мной как с игрушкой. Я не игрушка, и тем более – не твоя. Несмотря на все ваше английское тщеславие, я – шотландка и у меня есть кое-какая власть. – Она посмотрела туда, где была привязана вороная кобыла, потом – снова на него. – И всю эту власть я использую! Не обращая внимания на его присутствие, она подобрала тартан до колен, схватила кобылу за гриву и, вскочив ей на спину, послала ее вперед. Когда она поравнялась со Стивеном, лошадь уже неслась стремительным галопом. Вместо того чтобы остановить ее, он взлетел на неоседланного жеребца и поскакал за ней, решив, что позже пошлет кого-нибудь за седлами. Казалось, дорога до дома была бесконечной. Стивен воспринимал боль от острого хребта коня как справедливое наказание за свое поведение. Она гордая женщина, а он плохо с ней обращался. С ним творилось что-то странное. Когда он смотрел на нее, то сразу же терял способность рассуждать здраво. Она пыталась говорить с ним, а он думал лишь о том, как бы затащить ее в постель. Позже, когда они поженятся и у него появится возможность утолить свое желание, он сможет смотреть на нее спокойно. Бронуин стояла перед зеркалом в своей комнате. Сейчас, после горячей ванны, она чувствовала себя намного лучше. Стивен Монтгомери не тот человек, который может стать ее мужем. Если он будет противостоять ее народу, как противостоит ей, его сразу же убьют, и тогда англичане обрушатся на их головы. Она не может выйти замуж за человека, который спровоцирует войну и междоусобицы. Она по-новому уложила волосы, убрав их со лба и свободно распустив по спине. Служанка принесла ей свежесрезанные осенние маргаритки, и Бронуин сплела из них венок. На ней было платье изумрудно-зеленого цвета. Длинные рукава, подбитые серым беличьим мехом, гармонировали с серым шелком в разрезе юбки. – Хочу выглядеть как можно лучше, – сказала Бронуин, заметив в зеркале Мораг. Та хмыкнула. – Мне было бы приятно думать, что ты одеваешься, чтобы понравиться сэру Стивену, но сомневаюсь, что это так. – Я никогда не буду наряжаться ради него! – Насколько я понимаю, ему этого и не надо, он хочет только, чтобы ты разделась, – буркнула Мораг. Бронуин не потрудилась ответить. Она запретила себе расстраиваться. То, что она собиралась сделать, затрагивало судьбы сотен людей, и она не могла рисковать. Сэр Томас ждал ее в библиотеке. Он встретил ее доброжелательной, но сдержанной улыбкой. Он всем сердцем желал отделаться от этой красавицы, чтобы его люди перестали ссориться из-за нее. Сев и отказавшись от вина, Бронуин приступила к главному. Она поняла истинную причину, по которой не может согласиться на брак со Стивеном: он отказался перенять шотландские обычаи. Но сэру Томасу она собиралась дать объяснение, выдержанное в английском духе. – Но, дорогая, – сказал он с негодованием. – Стивена выбрал для тебя король Генрих. Бронуин покорно склонила голову. – Я рада буду принять мужа, которого для меня выберет английский король, но я – глава клана МакАрранов, а Стивен Монтгомери – всего лишь рыцарь. Мне будет трудно объяснить это моим людям, если я выйду за него замуж. – Но ты думаешь, они примут лорда Роджера? – После недавней смерти брата он стал графом, это ближе по рангу к вождю. Сэр Томас недовольно нахмурился. Он слишком стар для таких вещей. К черту шотландцев, позволяющих женщинам самостоятельно принимать решения. Ничего подобного не произошло бы, если бы Джеми МакАрран не назначил дочь наследницей. Он подошел к двери и попросил, чтобы к нему пригласили Стивена и Роджера. Когда молодые люди сели по обе стороны от леди Бронуин, сэр Томас рассказал им о ее плане. Он внимательно наблюдал за лицами мужчин. Глаза Роджера загорелись. Сэр Томас отвернулся от него. Стивен сидел спокойно. Бронуин не шелохнулась, зеленое платье делало синеву ее глаз еще глубже, а маргаритки в волосах подчеркивали нежность и невинность. Роджер заговорил первым. – Леди Бронуин права. Нужно уважать ее титул. Стивен вспыхнул. – Конечно, ты согласен, так как немало выиграешь от этого решения. – Он повернулся к сэру Томасу. – Король целый год искал мне невесту. Он хотел вознаградить мой род за помощь в охране границ на равнине. Бронуин обернулась к нему. – Ты имеешь в виду, в грабеже и разбое! – Я сказал именно то, что имел в виду, – в охране. Мы никого не убили. – Он скользнул взглядом по ее груди и понизил голос. – И никого не ограбили. Бронуин встала. – Сэр Томас, вы бывали в горах. – Она не обратила внимания на то, как он вздрогнул от неприятных воспоминаний. – Мои люди будут обесчещены, если я привезу с собой какого-то рыцаря, чтобы он стал их вождем. Король Генрих хочет мира. Этот человек, – она указала на Стивена, – только вызовет новые проблемы, если появится в горах. Стивен рассмеялся, подошел к Бронуин, крепко обнял ее за талию и прижал к себе. – Тут дело не в дипломатии, а в том, что девочка рассердилась. Я предложил без лишних церемоний завалиться в постель до свадьбы, а она решила, что я ее оскорбил. Сэр Томас с облегчением улыбнулся. Роджер сделал шаг вперед. – Я протестую! Леди Бронуин не из тех, кем можно так легко пренебречь. То, что она говорит, имеет смысл. – Он повернулся к Стивену. – Ты не боишься сразиться за нее? Стивен поднял брови. – Не думаю, чтобы Монтгомери когда-нибудь оказывались трусами. Что у тебя на уме? – Господа! Прошу вас! – крикнул сэр Томас. – Король Генрих заставил леди Бронуин приехать сюда, чтобы сыграть свадьбу. Это такое радостное событие. Бронуин вырвалась из объятий Стивена. – Радостное! Как вы можете называть радостным мой брак с этим жадным, невыносимым, низким человеком? Клянусь, я убью его спящим, как только представится случай. Стивен улыбнулся ей. – Если это будет после брачной ночи, я согласен. Бронуин усмехнулась. – Леди Бронуин! – приказал сэр Томас. – Оставьте нас. Она глубоко вздохнула. Высказавшись, она уже больше не желала находиться рядом со Стивеном. Грациозным движением она подобрала юбки и выплыла из комнаты. – Стивен, – начал сэр Томас, – мне не хотелось бы стать причиной твоей смерти. – Словами женщины меня не испугать. Сэр Томас нахмурился. – Ты говоришь так по неведению. Ты никогда не был в горах. Там нет правительства, как у нас. Эти вожди правят своими кланами, а вождями не правит никто. Стоит только леди Бронуин выразить недовольство, как все мужчины и женщины ее клана тут же тебя прикончат. – Я хочу попытаться. Сэр Томас подошел и положил руку Стивену на плечо. – Я знал твоего отца и уверен, что он не захотел бы, чтобы я отправил его сына на верную смерть. Стивен стряхнул дружескую руку. Его лицо исказилось от гнева. – Я хочу эту женщину! У вас нет права забирать ее у меня. – Он повернулся к улыбавшемуся Роджеру. – Я встречусь с тобой на площадке для тренировок и тогда посмотрим, кто из нас больше заслуживает звания вождя. – Согласен! – огрызнулся Роджер. – Завтра утром. Победитель женится на ней днем и будет спать с ней ночью. – Договорились! – Нет, – прошептал сэр Томас, понимая, что проиграл. У этих молодых людей слишком горячая кровь. – Оставьте меня оба. Готовьтесь к бою сами. Я не желаю иметь к этому никакого отношения. Глава 4 Стивен стоял рядом со своим жеребцом, с головы до пят одетый в сталь, на доспехах сверкало солнце. Вооружение было очень тяжелым, но он давно уже научился справляться с ним. – Милорд, – сказал его оруженосец, – солнце будет слепить глаза. Стивен коротко кивнул. Он прекрасно знал об этом. – Пусть Чатворт получит все преимущества. Они ему пригодятся. Мальчик, гордый за своего господина, улыбнулся. На то, чтобы облачить Стивена в ватные и кожаные прокладки, на которые надевались латы, ушло много времени. Стивен легко вскочил в седло, забрал у мальчика щит и копье. Не дал себе труда посмотреть направо, где, как он знал, стояла Бронуин, бледная, как ее расшитое золотом платье цвета слоновой кости. Он понимал, что эта женщина будет рада, если он проиграет или даже погибнет, и это не придавало ему бодрости. Он вставил нижний конец длинного деревянного копья в стремя. Они с Роджером не разговаривали с прошлой ночи, а сэр Томас оказался верен своему слову: он не обращал внимания на поединок. Поэтому правила не были установлены. Это рыцарский поединок – поединок, в котором победит тот, кто дольше продержится в седле. Боевой конь Стивена, массивный вороной жеребец с мохнатыми ногами, нетерпеливо приплясывал. Такие животные выращивались скорее ради силы и выносливости, чем ради скорости. Люди Стивена, окружавшие его, разошлись, когда в дальнем конце покрытого песком поля появился Роджер. Стивен опустил забрало, оставив только узкую щель для глаз, голова же его была полностью закрыта. Один из дружинников взмахнул флажком, и двое рыцарей с поднятыми копьями атаковали друг друга. Это было испытание не скорости, а силы. Только мужчина в полном расцвете дет мог выдержать удар копья по щиту. Стивен крепко сжал бока лошади ногами, когда копье Роджера, врезавшись в его щит, сломалось так же, как и копье Стивена. Стивен направил коня назад, к краю поля. – Он сильный, милорд, – сказал один из дружинников Стивена, подавая господину новое копье. – Следите за острием. Я думаю, он собирается просунуть его под щит. Стивен коротко кивнул и снова опустил забрало. Флаг опустился, отмечая начало второй атаки. Все, что Стивену было нужно, это выбить противника из седла, и тогда, по правилам рыцарского поединка, он победит. Когда Роджер снова атаковал, Стивен опустил щит ниже и успешно отразил удар Роджера. Из-за отдачи Роджер не заметил, как копье Стивена ударило его в бок. Он зашатался и чуть не упал, но все же удержался в седле. – Он оглушен, – сказал кто-то рядом со Стивеном. – Ударьте еще раз, и он упадет. Стивен снова кивнул. Роджер сосредоточился на атаке и забыл о защите. Когда он опустил копье, Стивен снова ударил, на сей раз – гораздо сильнее. Роджер откинулся назад, потом – на бок и наконец тяжело рухнул в грязь под копыта лошади Стивена. Тот коротко взглянул на лежащего в пыли противника, потом на Бронуин. Но Роджер был не из тех, к кому можно поворачиваться спиной. Он схватил булаву, прикрепленную к седлу, и бросился вперед. – Стивен! – крикнул кто-то. Стивен отреагировал мгновенно, но было поздно. Булава Роджера обрушилась на его левое бедро. Стальные доспехи прогнулись и впились в тело. Неожиданный удар выбил его из седла, и он упал, тщетно пытаясь уцепиться за луку. Стивен поднял голову и увидел, что Роджер снова готов к атаке. Он откатился назад, так что стальные шарниры заскрипели. Стивену бросили булаву как раз в тот момент, когда Роджер целился ему в плечо. Стивен застонал и ударил Роджера в бок. Шатаясь, тот отступил. Стивен преследовал его. Он жаждал выиграть это сражение. От второго удара – по правому плечу – Роджер растянулся на земле.. Доспехи защитили его тело от ранений, но обрушившиеся удары оглушили. Роджер лежал не шевелясь. Стивен вытащил меч, сел на плечи Роджеру и резко поднял его забрало. Держа рукоять обеими руками, он направил на него острие меча. Роджер взглянул на своего победителя. – Убей меня! Я бы тебя убил. Стивен посмотрел на него. – Я победил. Мне этого достаточно. – Он остановился сбоку от неподвижного тела, снял рукавицу и протянул руку распростертому сопернику. – Ты оскорбляешь меня! – прошипел Роджер, приподнял голову и плюнул на предложенную Стивеном руку. – Я этого никогда не забуду. Стивен провел рукой по доспехам. – Я тоже вряд ли забуду. Он вернул меч в ножны и направился прямо к Бронуин, стоявшей рядом с Мораг. Девушка замерла. Стивен остановился перед ней, медленно снял шлем и бросил Мораг, с готовностью подхватившей его. Бронуин отступила. – Теперь ты не сможешь от меня убежать, – сказал Стивен и, схватив ее за руку, притянул к себе. Одна его рука была сильнее, чем все ее тело. Он прижал девушку к своему стальному панцирю. Холод и твердость доспехов заставили Бронуин вздрогнуть. – Теперь ты моя, – прошептал Стивен, и его губы коснулись ее лица. Бронуин целовалась не впервые. Это уже случалось украдкой во время быстрых рейдов за скотом по вересковым пустошам. Но никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Поцелуй этот был нежен и сладок, и в то же время, требовал от нее большего. Его рот играл с ее губами, трогая, лаская их, пугая. Бронуин встала на цыпочки, чтобы дотянуться до него, повернула голову и наклонилась. Он, казалось, желал, чтобы она приоткрыла губы, и Бронуин послушалась. Холодно-обжигающее прикосновение кончика его языка заставило ее задрожать. Ее тело стало совсем податливым, голова откинулась, он держал ее в более надежном плену, чем любые цепи. Стивен резко отпрянул и, когда Бронуин открыла глаза, дерзко улыбнулся ей. Она понимала, что держится только силой его объятий, что ее тело, сраженное сладостью его поцелуя, обмякло в его руках. Девушка резко выпрямилась, снова ощутив почву под ногами. Стивен усмехнулся. – Ты моя даже больше, чем думаешь. – Он отпустил ее и подтолкнул к Мораг. – Пойди и приготовься к свадьбе… если в состоянии ждать так долго. Бронуин быстро ушла. Она не хотела, чтобы он или еще кто-нибудь увидел ее раскрасневшееся лицо и навернувшиеся слезы. То, чего не смогло сделать ни одно из оскорблений, сделал его поцелуй – она расплакалась. – Что ты оплакиваешь? – резко спросила Мораг, едва они остались одни. – Ты выходишь замуж за красивого молодого мужчину. Ты заупрямилась, и ему пришлось драться за тебя. Но он доказал свою силу и стойкость. Чего тебе еще надо? – Он обращается со мной как со шлюхой из таверны! – Он обращается с тобой как с женщиной. Тот, другой, этот Роджер, не замечал тебя из-за твоих земель. Не уверена, что он вообще понимал, что ты женщина. – Это не правда! Он совсем… как Айэн! Мораг нахмурилась при мысли о молодом человеке, убитом в двадцать пять лет. – Айэн был тебе скорее братом. Ты выросла с ним. И если бы он дожил до вашей свадьбы, то, наверное, чувствовал бы себя виноватым, если бы спал с тобой, – все равно что спать с сестрой. Бронуин скорчила гримасу. – Вот уж чего у этого Стивена Монтгомери нет, так это чувства вины. Он, кажется, даже не знает, что это такое. – Что тебя так беспокоит? – спросила Мораг так громко, что Рэб беспокойно тявкнул, и замолчала. Морщины на лице разгладились, ее голос стал спокойнее. – Сегодняшний вечер? – Бронуин посмотрела на Мораг с таким мрачным выражением, что та рассмеялась. – Так ты девственница! Я не могла понять, так ли это, ведь вождь разрешал тебе постоянно находиться в обществе молодых мужчин. – Меня всегда охраняли. Ты это прекрасно знаешь. – Иногда молодой мужчина не лучшая охрана для женской добродетели. – Она улыбнулась. – Ну, перестань волноваться. У тебя впереди масса удовольствия, и, если я не ошибаюсь, этот Стивен достаточно опытен и знает, как вести себя в первый раз. Бронуин подошла к окну. – Наверняка да. Если судить по его поведению, он, похоже, лишил девственности половину Англии. Мораг посмотрела в спину Бронуин. – Может, ты боишься, что твоя неопытность будет ему неприятна? Бронуин резко развернулась. – Ни один жалкий англичанин не может сравниться с шотландкой! – Вот ты и снова разрумянилась. Теперь вылезай из этого платья и давай одеваться в свадебное. До венчания осталось всего несколько часов. Бронуин снова побледнела и покорно принялась за долгое переодевание. Стивен по самую шею погрузился в лохань с очень горячей водой. Его ноги и плечи болели от ударов, нанесенных Роджером. Его глаза были закрыты, когда раздался шум открывшейся двери. – Поди прочь! – крикнул он. – Я позову тебя, когда будет нужно. – И кого это ты позовешь? – раздался знакомый веселый голос. Стивен раскрыл глаза и через мгновение уже, мокрый и обнаженный, несся через комнату. – Крис! – засмеялся он, прижимая к себе Друга. Кристофер Одлей обнял Стивена, но тут же поспешно оттолкнул его. – Ты меня намочишь, а я не хочу снова переодеваться к твоей свадьбе. Я ведь не опоздал? Стивен вернулся в ванну. – Садись рядом, чтобы я мог тебя видеть. Ты снова похудел. Франция не пришлась тебе по вкусу? – Очень даже пришлась. Женщины измотали меня! – Он поставил стул рядом с ванной. Это был невысокий, стройный, темноволосый мужчина с тонкими чертами лица и короткой, аккуратно подстриженной бородкой. Глаза его походили на глаза лани – большие, карие. Он искусно использовал их для привлечения женщин. Крис кивнул на плечо Стивена и на синяк. – Это новая рана? Не думал, что тебе придется драться. Стивен полил рану водой. – Мне пришлось биться с Роджером Чатвортом за женщину, на которой я женюсь. – Биться? – изумился Крис. – Я говорил с Гевином перед отъездом, и он сказал, что тебя просто тошнит от этой свадьбы. – Он ухмыльнулся. – Я видел жену Гевина. Она красавица, но, судя по тому, что я о ней слышал, сущий дьяволенок. Она весь двор держала в напряжении своими эскападами. Стивен отмахнулся. – По сравнению с Бронуин Джудит – само спокойствие. – Эта Бронуин – та самая наследница, на которой ты должен жениться? Гевин сказал, что она толстая и старая. Стивен засмеялся, намыливая ноги. – Ты не поверишь, что такое возможно, когда увидишь Бронуин. У нее такие, черные волосы, что можно смотреться в них как в зеркало. Солнце отскакивает от них. У нее синие глаза и подбородок, который она гневно выпячивает, стоит мне с ней заговорить. – А все остальное? Стивен вздохнул. – Великолепно! Крис засмеялся. – Нельзя же двум братьям быть такими везунчиками, как вы с Гевином. Но почему тебе пришлось за нее драться? Мне казалось, что король Генрих сам отдал ее тебе. Стивен встал и поймал брошенное Крисом полотенце. – Я на четыре дня опоздал, и, боюсь, Бронуин… невзлюбила меня. У нее странная идея, что, женившись на ней, я должен стать шотландцем, даже сменить имя. Я не знаю этого наверняка, но думаю, что Чатворт намекнул, что сделает все, что она захочет, если станет ее мужем. Крис фыркнул. – И она, конечно же, поверила. Роджер умеет очаровывать женщин, но я никогда ему не доверял. – Мы вышли на поединок за нее, но, когда я повалил его в грязь, он ударил меня в спину булавой. – Ублюдок! Мне всегда было интересно, до какой степени он похож на своего брата. Эдмунд был ничтожеством. Как я догадываюсь, ты победил. – Я так рассвирепел от того, что он напал на меня со спины, что чуть не убил его. Собственно, он даже сам попросил меня об этом. Посчитал оскорблением остаться в живых. Крис на минуту задумался. – Ты нажил себе врага. Это плохо. Стивен подошел к кровати, где лежал его свадебный костюм. – Я не могу осуждать человека за то, что он попытался получить Бронуин. Она любого мужчину заставит драться за себя. Крис усмехнулся. – Никогда прежде не замечал, чтобы ты так трепетно относился к женщинам. – Я никогда не видел женщины, подобной Бронуин. – Он замолчал, потом в ответ на стук в дверь крикнул: – Войдите! В проеме появилась молоденькая служанка, у нее в руках было переливающееся серебристое платье. Девушка уставилась на обнаженного по пояс Стивена. – В чем дело? – спросил он. – Почему ты не отдала платье леди Бронуин? Губы девушки дрожали. Стивен натянул рубаху и забрал у нее платье. – Можешь говорить, – сказал он спокойно, – я знаю, что у леди Бронуин острый язычок. Я не побью тебя за то, что повторишь ее слова. Девушка подняла глаза. – Я нашла ее в зале, и там еще были люди. Я дала ей платье, и оно, казалось, ей понравилось. – Так! Продолжай! – Но когда я сказала, что оно от вас, она отшвырнула его и сказала, что у нее уже есть свадебное платье и что она ни за что не наденет ваше. О милорд, это было ужасно. Она говорила очень громко, и все смеялись, – на одном дыхании закончила девушка. Стивен забрал у девушки платье и дал ей медный пенни. Как только служанка ушла, Крис засмеялся: – Острый язычок, ты говоришь? Больше похоже на кинжал. Стивен гневно просунул руки в проймы дублета. – Я сыт этим по горло-Пора кому-нибудь научить эту девицу хорошим манерам. Он перебросил платье через плечо и вышел вон из комнаты, большими шагами направляясь в Большой зал. Он затратил немало труда, чтобы получить этот изысканный наряд. Бронуин пожаловалась, что он испортил ей платье, когда она упала в ручей, и Стивен попытался загладить свою вину и доставить невесте удовольствие. Он съездил в город и нашел серебряный материал, заплатил четырем швеям за то, что они ночь напролет шили это платье. Тяжелое и роскошное, оно блестело и сверкало даже в темноте коридора. Вероятно, оно стоило больше, чем все платья Бронуин, вместе взятые. И тем не менее она отказалась его надеть. Он увидел ее сразу, едва вошел в Большой зал. Она сидела на покрытом подушками кресле. На ней было шелковое платье цвета слоновой кости. Рядом сидел юноша, игравший на гуслях. Стивен сел между ними. Она лишь взглянула на него и снова отвернулась. – Я бы хотел, чтобы ты надела это платье, – сказал он спокойно. Кто-то рядом со Стивеном хихикнул. – Опять проблемы с женщиной, Стивен? Стивен на минуту замер, потом резко поднял Бронуин с места. Он не сказал ни слова, но мрачного выражения его лица было вполне достаточно, чтобы она не посмела противиться. Он крепко обхватил рукой ее запястье и потащил за собой. Ее ноги путались в юбках, и один раз она чуть не упала, прежде чем успела приподнять рукой тяжелую ткань. Она понимала, что Стивен не остановится, а просто потащит ее за собой, если она упадет. Он резко втолкнул ее в пустую комнату и, захлопнув дверь, бросил платье на кровать. – Надень его! – приказал он. Бронуин уперлась. – Ни теперь, ни впредь я не стану повиноваться твоим приказам. Его взгляд был мрачен и непреклонен. – Я сделал все, что было в моих силах, чтобы оправдаться перед тобой за опоздание. – Опоздание! – взъелась она. – Неужели ты думаешь, что я ненавижу тебя за это? Неужели ты так мало знаешь обо мне, чтобы думать, будто я столь тщеславна, чтобы ненавидеть тебя лишь за то, что у тебя манеры как у мужлана? Я бы хотела, чтобы ты проиграл сегодня, потому что Роджер Чатворт больше бы подошел моему клану. Они возненавидят тебя, как и я, за твою наглость, за то, что ты считаешь, будто все на свете принадлежит тебе. Ты даже считаешь, что можешь диктовать мне, в каком платье выходить замуж. Стивен сделал шаг вперед, схватил ее за подбородок так, что пальцы вонзились ей в щеки. – Мне надоело слушать про твой клан, и еще больше мне надоело слушать о Роджере Чатворте. Я заказал платье, чтобы сделать тебе подарок, но ты слишком упряма, слишком строптива для того, чтобы принять его. – Она попыталась освободиться, но не смогла. Он только сильнее сжал руку, вызвав слезы у нее на глазах. – Ты – моя жена, – сказал он. – И как таковая обязана мне повиноваться. Я ничего не знаю о твоих людях и смогу судить о них, только когда увижу. Но я знаю, как следует вести себя жене. Я предпринял немалые усилия, чтобы сшить для тебя это платье, и ты его наденешь. – Нет! Я не подчинюсь тебе! Я – МакАрран! – К черту! – сказал он, схватив ее за плечи и сильно тряхнув. – Это не отношения между Англией и Шотландией, между вождем и членом клана. Это – между нами, между мужчиной и женщиной! Ты наденешь это платье потому, что я твой муж и я так хочу! Он перестал трясти ее и увидел, что эта тирада не произвела на нее никакого впечатления. Он наклонился и взвалил ее на плечо. – Отпусти меня! Он не дал себе труда ответить и бросил ее лицом вниз на постель. – Прекрати! Ты делаешь мне больно! – Ты причинила мне больше, чем боль, – отрезал он, пока его пальцы возились с пуговичками на платье. – Сегодня ночью я покажу тебе раны, которые нанес мне Роджер. Не шевелись, или я просто изорву это проклятое платье в клочья. Бронуин немедленно затихла. Стивен с неприязнью посмотрел ей в спину. – Похоже, что мысль о деньгах действует на тебя лучше всего. – У нас бедная страна, и мы не можем позволить себе таких трат, как в Англии. – Она не шевелилась, пока Стивен возился с застежкой. – Ты… хорошо дрался сегодня утром. Он замер на минуту, потом снова вернулся к пуговицам. – Тебе, должно быть, нелегко это говорить, учитывая то, что ты надеялась на мою гибель. – Я не хотела, чтобы кто-нибудь погибал! Я только хотела… – Не говори мне этого! Я и так знаю, что ты хотела! Роджера Чатворта! Это был странный момент. Бронуин чувствовала непонятную близость со Стивеном, словно они знали друг друга много лет. Она понимала, что не сможет ему объяснить, почему хотела выйти за Роджера. Она и так уже предприняла множество попыток! А теперь было даже приятно уловить в его голосе нотки ревности. Пусть думает, будто она сходит с ума по Роджеру. Это пойдет только на пользу. – Ну-ка, вставай и снимай платье! – Она не пошевелилась, он, склонившись к ней, коснулся губами ее шеи. – Не будем ждать ночи. Его слова вернули Бронуин к жизни. Она поспешно скатилась с постели и подхватила падающее платье. – Я надену твое платье, но сначала выйди. Стивен оперся на локоть. – И не подумаю. Бронуин начала было спорить, но вскоре поняла, что это бесполезно. Кроме того, он уже дважды видел ее в мокром белье. Так что на сей раз она будет даже больше скрыта от его глаз. Она сняла платье и аккуратно положила его на деревянный ларь. Глаза Стивена жадно следили за ней, и, когда она собралась взять серебряное платье, он отодвинул его от нее, чтобы заставить ее подойти как можно ближе. Он успел поцеловать ее в плечо, прежде чем она отошла. Тяжелая серебряная ткань была красива, и Бронуин восхищенно провела рукой по юбке. Оно сидело превосходно, плотно охватывая тонкую талию, легко разлетаясь вокруг бедер. Одеваясь, она изумленно смотрела на Стивена. Горловина была выкроена не глубоким четырехугольным вырезом, как требовала мода, а была закрыта до самой шеи кружевным воротничком. Стивен пожал плечами, заметив ее недоумение. – Я предпочитаю, чтобы поменьше моей собственности было видно другим мужчинам. – Собственности! – охнула она. – Уж не собираешься ли ты определить все в моей жизни? По-твоему, я уже не имею права выбирать себе платья? Он недовольно хмыкнул. – Я знал, что твоей покладистости надолго не хватит. А теперь подойди ко мне, чтобы я мог его застегнуть. – Я сама справлюсь. Он несколько минут наблюдал за ее усилиями, прежде чем привлек к себе. – Интересно, сможешь ли ты когда-нибудь понять, что я тебе не враг? – Ты – враг. Все англичане мои враги и враги моего клана. Он зажал ее между ног и начал застегивать пуговки. Когда с этим было покончено, он развернул ее, по-прежнему крепко удерживая ногами. – Я надеюсь, что когда-нибудь сумею убедить тебя, что я больше, чем просто англичанин. – Его руки скользнули по ее рукам. – Я жду сегодняшней ночи. – Бронуин попыталась вывернуться. Стивен вздохнул и отпустил ее. Встав, он взял ее за руку. – Священник и гости ждут нас. Бронуин неохотно оперлась на его руку. Ладонь была теплой, сухой и жесткой от многолетних тренировок. За дверью ждал оруженосец Стивена, держа наготове тяжелый бархатный плащ хозяина. Бронуин наблюдала, как Стивен благодарил мальчика, с гордостью смотревшего на господина и пожелавшего ему удачи и счастья. Стивен улыбнулся и поднес руку Бронуин к губам. – Счастья, – сказал он. – Как ты думаешь, для нас возможно счастье? Она отвернулась и не ответила. Рука об руку они пошли вниз по лестнице. Серебряное платье давило на нее, каждый шаг напоминал о его власти над ней. Внизу собрались гости, все – друзья сэра Томаса, мужчины, которые сражались против гайлендеров. Они не пытались скрыть своей враждебности по отношению к шотландцам и со смехом говорили о том, как Стивен «победит» врага сегодня ночью. Они смеялись над тем, как Бронуин сражалась с ними после гибели отца. Они говорили, что, если в постели Бронуин хоть наполовину так же темпераментна, Стивена ждет немалое удовольствие. Девушка высоко подняла голову, повторяя себе, что она МакАрран и должна вести себя так, чтобы ее клан мог ею гордиться. Англичане – жестокие и хвастливые, и она не унизится до них, отвечая на их отвратительные шутки. Рука Стивена сжала ее еще крепче, и Бронуин с удивлением посмотрела на него. У него было торжественное выражение лица, губы сурово сжаты. Он был явно недоволен. А она ожидала, что ему должны доставить удовольствие комментарии соотечественников, ведь он выиграл боевой трофей. Стивен обернулся и пристально посмотрел на невесту, глаза его были печальны и словно извинялись. Бракосочетание прошло очень быстро. Честно говоря, это мало походило на свадьбу. Бронуин встала перед священником и через мгновение осознала, насколько же она одинока. Когда она думала о своей свадьбе, то представляла себе горы, весну, землю, вновь возродившуюся к жизни. Ее должны были окружать родные, весь клан. Она повернулась к Стивену. Они стояли на коленях рядом друг с другом в маленькой часовне в замке сэра Томаса. Голова Стивена была благоговейно опущена. Каким же далеким он казался. И как мало она его знала. Они выросли в двух разных мирах, в совершенно различных традициях Всю жизнь ее учили, что у нее есть права и власть, что ее народ обратится к ней за помощью. А этот англичанин воспитан в обществе, где женщин учат только шить и подчиняться мужьям. И вот Бронуин принуждена делить жизнь с этим чужаком. Он уже дал ей понять, что считает ее своей собственностью, тем, что безраздельно принадлежит ему и чем он может помыкать. А сегодня ночью… Бронуин было тяжело думать о том, что ей предстоит. Этот мужчина ей совершенно чужой. Она ничего о нем не знает. Она не знает, что он любит есть, умеет ли читать или петь, какая у него семья. Совершенно ничего! И тем не менее ей придется лечь с ним в постель и испытать с ним то, что относится к самым интимным сторонам жизни, а все, казалось, думали, что это доставит ей удовольствие! Стивен повернулся к ней. Он почувствовал, что она разглядывает его, и это было ему приятно. Ее прелестный лоб был озадаченно нахмурен. Он слегка улыбнулся ей, желая ободрить, но она отвернулась и снова закрыла глаза и сжала руки. Для Бронуин день длился бесконечно. Мужчины, присутствовавшие на свадьбе, и не пытались скрыть своего чрезвычайного интереса к брачной ночи. Они сидели за большими дощатыми столами, ели и пили. И чем больше они пили, тем более грубыми становились их слова и жесты. С каждой фразой, с каждым тостом ненависть Бронуин к англичанам росла. Они совершенно не обращали внимания на то, что она женщина; для них она была только приятным трофеем. Когда Стивен дотронулся до ее руки, она отстранилась, и это движение вызвало новый приступ хриплого смеха. Она не смотрела на Стивена, но краем глаза заметила, что он сделал большой глоток крепкого красного вина. Близился вечер. Двое пьяных дружинников начали ссориться, затем перешли к рукопашной. Но никто не пытался их остановить, они были слишком пьяны для того, чтобы покалечить друг Друга. Бронуин очень мало ела и еще меньше пила. Чем ближе подступала ночь, тем сильнее ее охватывало напряжение. Мораг была права: сегодняшняя ночь очень беспокоила ее. Она пыталась убедить себя, что достаточно отважна. Она несколько раз возглавляла вылазки за скотом к МакГрегорам. Спала, завернувшись в плед, в снежную бурю. Даже боролась с англичанами бок о бок с отцом. Но ничто не пугало ее так, как сегодняшняя ночь. Она знала о физическом акте соития, но что следует после этого? Не изменится ли она? Не станет ли принадлежать после этого Стивену Монтгомери, как он этого ожидает? Мораг сказала, что любовь приятное занятие, но Бронуин видела, как молодые люди превращались в студень только потому, что влюблялись Она видела, как счастливые, энергичные женщины превращались в уступчивых толстушек после того, как мужчина надевал им на палец кольцо. На брачном ложе происходит что-то еще, кроме совокупления, и эта неизвестность пугала Бронуин. Когда подошла Мораг и сказала, что пора готовиться к ночи, лицо Бронуин побледнело, а руки сжали резных львов на ручках кресла. Стивен на минуту задержал ее руку в своей. – Они ревнуют. Прошу тебя, не обращай на них внимания. Скоро мы сможем закрыть перед ними дверь. – Я предпочла бы остаться здесь, – резко произнесла Бронуин и вслед за Мораг вышла из Большого зала. Мораг молча расстегнула серебряное платье. Бронуин, как послушная кукла, нагая, скользнула в постель. Рэб лег на пол, поближе к хозяйке. – Ко мне, Рэб, – позвала Мораг. Пес не шевельнулся. – Бронуин! Прикажи Рэбу уйти. Ему будет неприятно видеть то, что произойдет здесь. Бронуин сердито посмотрела на нее. – Ты боишься за собаку, а не за меня? Неужели все меня оставили? Рэб, не уходи! – Ты себя жалеешь, вот и все. Когда все закончится, тебе уже не будет так грустно. – Она замолчала, потому что дверь резко распахнулась. Стивен влетел в комнату и захлопнул за собой дверь. – Вот что, Мораг! – сказал он. – Быстро уходи. Они разозлятся, когда увидят, что я сбежал. Но я больше ни минуты не мог их выносить. Я сделаю все, чтобы Бронуин не пришлось терпеть их грубость. К черту всех! Мораг усмехнулась и тронула его за руку. – Ты хороший парень. – Она наклонилась к нему. – Не забывай о собаке. Она похлопала его по руке. Он открыл перед ней дверь и снова затворил ее. Стивен повернулся к Бронуин и улыбнулся. Она села, и ее черные волосы водопадом заструились по простыне. Ее лицо было бледно, глаза расширились от страха. Суставы пальцев, прижимавшие простыню к подбородку, побелели. Стивен тяжело опустился на край кровати и стянул сапоги, потом плащ и дублет. – Мне очень жаль, что наша свадьба была не очень радостной, – сказал он, расстегивая пуговицы на рубашке. – Из-за того, что замок сэра Томаса расположен так близко к границе, женщины боятся приезжать сюда. Он замолчал, потому что услышал, как заколотили в дверь. – Так нечестно, Стивен! – орали пьяные гости. – Мы тоже хотим увидеть невесту. Ты же будешь иметь ее всю жизнь. Стивен встал и, повернувшись к жене, отстегнул меч и кинжал. – Они скоро уйдут. Они слишком пьяны, чтобы причинить какой-то вред. Раздевшись, он лег рядом с ней и улыбнулся, заметив, что она старательно смотрит в сторону. Он протянул руку, чтобы дотронуться до ее щеки. – Я что, такой страшный, что ты не можешь на меня смотреть? И тут Бронуин ожила. Она выпрыгнула из постели и завернулась в простыню. Она прижалась спиной к стене, а удивленный Рэб подошел и встал перед ней. Девушка не отрываясь смотрела на лежащего Стивена. Его обнаженное тело, его мускулистые ноги, покрытые светлыми волосами, казались странным образом уязвимыми. Его грудь была еще мощнее, чем это казалось в одежде. Бронуин крепче вжалась в стену. – Не трогай меня, – прошептала она. Медленно, проявляя исключительное терпение, Стивен спустил ноги с кровати. Бронуин, пристально следившая за каждым его движением, поняла, что он воспринял ее вспышку как досадную помеху. Он прошел мимо нее к столу, где стояли графин, кубки и ваза с фруктами, и налил ей вина. – Вот что, выпей-ка это и успокойся. Она выбила кубок у него из рук. Тот пролетел через всю комнату и разбился вдребезги. – Я не позволю тебе ко мне прикасаться, – повторила она. – Бронуин, ты просто нервничаешь. Любая невеста боится первого раза. – Первого раза! – взвизгнула она. – Неужели ты думаешь, для меня это в первый раз? Я спала с половиной мужчин из нашего клана. Просто я не хочу, чтобы какой-то грязный англичанин дотрагивался до меня. Стивен продолжал терпеливо улыбаться. – Я не хуже тебя знаю, что все это ложь. Ты бы так не боялась, если бы уже бывала с мужчинами. А теперь, прошу тебя, расслабься. Да и что еще ты можешь сделать? Она ненавидела его за это самодовольство, за свою беспомощность. Она все в нем ненавидела. Он стоял перед ней такой уверенный в себе. Даже обнаженный, он излучал силу. Внезапно Бронуин улыбнулась, потому что придумала, как согнать с его лица это самодовольное выражение. – Рэб! – скомандовала она. – Ату его! Огромный пес колебался лишь мгновение, потом вскочил на ноги и прыгнул, стараясь достать до головы Стивена. Стивен отпрянул, прореагировав еще быстрее собаки. Когда Рэб – рычащая масса с длинными острыми клыками – кинулся на него, Стивен согнул руку и ударил кулаком сбоку по большой квадратной голове. Полет Рэба немедленно изменил направление, и он сильно ударился о стену, а потом сполз на пол. – Рэб! – вскрикнула Бронуин и, уронив простыню, кинулась к собаке. Пес попытался встать, но пошатнулся. – Ты ранил его! – закричала Бронуин, взглянув на стоявшего рядом Стивена. Стивену достаточно было одного беглого взгляда, чтобы убедиться, что с собакой все в порядке, потом его глаза устремились на Бронуин. Разинув рот, он глядел на ее груди с розовыми сосками, на округлые бедра, на кожу, подобную атласу цвета слоновой кости. – Я убью тебя за это! – вскипела Бронуин. Стивен был так поражен ее красотой, что не заметил, как она схватила лежавший на столе нож. Это был тупой нож, но с острым концом. Стивен заметил блеск лезвия лишь за секунду до того, как оно должно было вонзиться в его плечо, и отпрянул, поэтому нож только срезал кожу. – Черт! – сказал он, зажав рану рукой. Он вдруг почувствовал себя очень усталым. Между пальцев сочилась кровь. Он сел на кровать, убрал руку и осмотрел плечо. – Оторви кусок от простыни, чтобы я мог перевязать его. Бронуин не шевелилась, продолжая держать нож в руке. Стивен посмотрел на нее. Он словно пожирал глазами ее тело. – Делай, что я сказал! – приказал он. Бронуин наклонилась и оторвала длинную полосу от простыни, остатки которой обернула вокруг себя. Стивен не просил ее помочь. Затянув повязку одной рукой и зубами, он повернулся к собаке. – Рэб, подойди сюда, – сказал он спокойно. Пес тотчас же повиновался. Стивен внимательно осмотрел голову собаки и, увидев, что та не пострадала, погладил пса, и Рэб потерся головой о его руку. – Хороший мальчик. А теперь иди-ка спать. – И Рэб пошел туда, куда указал ему Стивен, и улегся. – А теперь, Бронуин, – сказал он с той же интонацией, – иди в постель. – Я не Рэб, чтобы так быстро менять свои взгляды. – Черт тебя побери! – сказал Стивен, потом одним прыжком достиг ее и обхватил за талию. Он снял с нее простыню и бросил на пол. – Тебе придется научиться мне повиноваться, даже если для этого придется тебя отшлепать. – Он перебросил ее через колено и надавал тяжелых болезненных шлепков по ее крепким округлым ягодицам, так что на них оставались красные следы. Покончив с этим, Стивен бросил ее на дальний край кровати. Он не обратил внимания на то, что у нее от боли на глаза навернулись слезы, и вытянулся рядом с ней. Потом обхватил одной рукой за талию и навалился бедром. Мгновение Стивен лежал неподвижно, чувствуя прикосновение нежной кожи Бронуин. Он очень хотел заняться с ней любовью, но внезапно ощутил себя очень, очень уставшим. Сегодня утром он бился с Роджером, а вечером – с Бронуин. Неожиданно его охватило чувство удовлетворения. Он обладал ею, и она принадлежала ему на всю оставшуюся жизнь. Его мышцы стали расслабляться. Бронуин неподвижно лежала под Стивеном, собирая все свое мужество перед тем, что должно было произойти. Ее ягодицы горели от порки, она изредка всхлипывала. Когда она почувствовала, что он расслабился, когда услышала его ровное дыхание, безусловно, говорившее о том, что он уснул, то вздохнула с облегчением и… ей стало очень обидно. Она попыталась отодвинуться, но тщетно. Поняв, что ничего не может поделать, она расслабилась. И почувствовала, что ей даже приятно ощущать прикосновение его кожи. Его плечо было тяжелым и сильным, и она опустила на него голову. Свечи оплыли, и Бронуин мечтательно улыбнулась, когда Стивен поглубже зарылся лицом в ее волосы. Глава 5 На следующее утро Стивен проснулся очень рано. В первые мгновения он осознал только боль и напряжение в раненом плече и на ушибленном предплечье. В комнате было темно и тихо, только слабый розовый свет проникал в высокое окно. И тут Стивен ощутил запах Бронуин. Ее густые темные волосы были обернуты вокруг его руки. Ее бедра покоились между его ног. И в ту же секунду он забыл обо всех неприятных ощущениях. Он медленно глубоко вздохнул и посмотрел на нее. Когда она лежала вот так, спящая и расслабленная, ее глаза не метали в него молнии ненависти, ее опущенный подбородок был беззащитным, мягким и женственным. Он осторожно дотронулся рукой до ее щеки. Она была нежной, как щека ребенка, округлой и розовой от сна. Он погрузил пальцы в волосы девушки и наблюдал, как завитки опутывают его руку, словно побеги вьющейся розы шпалеру. Казалось, он желал ее всю жизнь. Она была женщиной его мечты. Ему совсем не хотелось вырывать у нее удовольствие силой. Он так долго ждал, что теперь мечтал не спеша насладиться ею. Стивен был начеку, когда Бронуин открыла глаза. Он старался не делать резких движений, ничего, что могло ее насторожить. Большие голубые глаза в пол-лица напоминали глаза оленей во владениях Монтгомери. Мальчиком Стивен умел к ним подкрадываться, он просто сидел и смотрел, и через некоторое время животные переставали его бояться. Он коснулся ее плеча, скользнул по руке. Медленно поднял к своим губам ее пальцы и, положив один из них в рот, посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Она смотрела на него с беспокойством, словно боясь, что он отнимет у нее нечто большее, чем девственность. Ему хотелось успокоить ее, но он понимал, что словами этого не сделаешь, что единственный способ – возбудить в ней ответное желание. Он подвинулся так, чтобы освободить обе руки, и сразу почувствовал, что она напряглась. Одной рукой он держал ее пальцы, касаясь их подушечек языком и зубами, а другой провел по талии и стал ласкать бедра. У нее было крепкое тело, от упражнений мышцы стали жесткими и выступали под нежной кожей. Он почувствовал, как она резко вздохнула, когда он дотронулся до ее груди. Нежно коснувшись соска большим пальцем, он ощутил, что ее тело напряглось при его прикосновении, что она не расслабилась. Стивен слегка нахмурился, поняв, что не может ничего добиться. Все его ласки вызывали у нее еще большую настороженность. Его рука скользнула с груди на бедра. Он склонил голову и поцеловал ее шею, потом пробежал губами по плечу и вниз, к груди, одновременно лаская ее округлое колено. Он почувствовал, что она вздрогнула от удовольствия, и, улыбаясь, переместился к ее левой груди, крепко обнимая Бронуин за талию. Но девушка продолжала напряженно следить за его движениями. Нахмурившись, он отстранился. Лежавшая на спине Бронуин удивленно посмотрела на него. Он провел пальцами по ее виску. Волосы рассыпались, как водопад жидкого черного жемчуга. "Она не такая, – подумал он, – не такая, как другие. Особенная, удивительная». Стивен улыбнулся ей и резко отбросил в сторону простыню, закрывавшую ее ноги. – Нет, – прошептала Бронуин, – прошу тебя, не надо. У нее были восхитительные ноги, длинные, стройные. Она всю жизнь ездила верхом и бегала по холмам и долинам. По тому, как она затрепетала, когда он коснулся ее колена – а вовсе не груди, как он решил сначала, – Стивен понял, что ноги для нее являются источником огромного наслаждения. Он сдвинулся в изножье кровати, глядя на нее, радуясь ее красоте. Потом наклонился вперед и положил руки на ее лодыжки, потом медленно провел пальцами по коленям и бедрам. Бронуин подскочила как ужаленная. Стивен гортанно засмеялся и снова провел рукой по ее ногам. Взял в руки ступню, пробежал губами по лодыжке. Он целовал ее колени, касаясь языком нежных изгибов. Бронуин беспокойно зашевелилась под ним. Легкая дрожь удовольствия пронизывала ее тело, пробегая по рукам и плечам. Она никогда еще не чувствовала ничего подобного. Все ее тело дрожало, дыхание участилось. Стивен резко перевернул ее на живот и поцеловал под коленом. Бронуин резко выгнулась, но рука Стивена придавила ее к матрацу. Она спрятала лицо в подушку и застонала, словно от боли. Стивен продолжал терзать ее. Его руки и губы исследовали каждый дюйм ее чувствительных ног. Он так сильно желал ее, что долее не мог сдерживаться. Он снова развернул ее, и их губы слились в поцелуе. Но Стивен оказался не готов к силе ее страсти. Она вцепилась в него, как норовистая лошадь. Ее губы, казалось, хотели высосать его всего. Он знал, чего она хочет, и понимал, что она сама этого не осознает. Бронуин тянула его вниз, неудержимо скользя руками по его спине и плечам. Стивен отстранил ее, затем опустился, и ее ноги сами раздвинулись ему навстречу. Она была готова принять его. Ее глаза широко раскрылись, и она застонала, когда он вошел в нее, потом закрыла глаза, запрокинула голову и улыбнулась. – Да, – прошептала она, – да, да. Стивену показалось, что сердце готово остановиться. Ее вид, ее произнесенные гортанно слова были соблазнительней любовных стихов. Вот это женщина! Женщина, не баявшая мужчины, способная сравниться с ним по силе страсти. Он ритмично задвигался, и она не колеблясь отдалась в его власть. Ее руки ласкали его тело, гладили его бедра, и Стивену казалось, что он готов умереть от растущего в нем желания. Бронуин встретила его столь же страстно, сколь и он. Когда они слились в финальном взрыве, его сотрясла сильнейшая дрожь, способная, казалось, разорвать на части. Он упал на Бронуин, весь мокрый от пота, и обнял так, что чуть не раздавил. Бронуин не возражала против того, чтобы не дышать. Мгновение она думала, что умрет. Нельзя испытать такое и выжить. Она дрожала всем телом и чувствовала, что не в силах ступить и шага даже под страхом смерти. Она погрузилась в сон, обхватив Стивена руками и ногами. Проснувшись, она посмотрела в его довольные синие глаза. Солнечный свет заливал комнату, и она в мгновение ока вспомнила все, что произошло между ними. И почувствовала, что краснеет. Странно, но сейчас она не могла даже представить, какие чувства заставили ее так распуститься. Стивен дотронулся до ее щеки, его глаза смеялись. – Я знал, что за тебя стоило сражаться, – сказал он. Она отодвинулась от него. Ей было хорошо. Она чувствовала себя лучше, чем все последнее время. Это потому, что она осталась прежней. Провела ночь с мужчиной и не переменилась. Она по-прежнему ненавидела его, он по-прежнему был врагом. Невыносимым наглым хвастуном. – И это все, что я для тебя значу, не правда ли? Для тебя я только девка, согревающая постель. Стивен лениво улыбнулся. – Ты почти подожгла ее. – Он коснулся руки Бронуин. – Отпусти! – резко произнесла она и, выпрыгнув из постели, схватила бархатный халат. В дверь постучали, и вошла Мораг с кувшином горячей воды. – Всю ночь я слышала ваши ссоры, – язвительно заметила она. – Ты должна была слышать и другие звуки, – заметил Стивен, закидывая руки за голову. Мораг повернулась к нему и улыбнулась. На ее старом лице образовалось такое количество морщин, что за ними не стало видно глаз. – Ты выглядишь вполне довольным собой. – Она окинула его одобрительным взглядом – загорелая кожа выделялась на фоне простыни, даже расслабленные, тяжелые мускулы груди и рук казались мощными. – Более, чем доволен, должен сказать. Неудивительно, что горцы никогда не приезжают на юг. – Его глаза скользили по Бронуин, смотревшей на него с ненавистью. В дверях появился Крис Одлей. – Нам что, даже нельзя остаться одним? – огрызнулась Бронуин и отвернулась к окну. Рэб был рядом. Она не трогала пса, считая, что он предал ее и вчера вечером, и сегодня утром, когда позволил Стивену… позволил… Ее лицо снова запылало. Стивен улыбнулся Крису. – Она предпочитает остаться со мной наедине. – А что с твоей рукой? – спросил Крис, кивая на повязку, покрытую засохшей кровью. Стивен пожал плечами. Неудача. Теперь, если вы оба удостоверились, что мы не перегрызли друг другу горло, может, оставите нас с женой одних, чтобы она могла позаботиться о моей ране. Мораг и Крис улыбнулись и, бросив взгляд на застывшую Бронуин, вышли. Бронуин развернулась к Стивену. – Я надеюсь, ты истечешь кровью и умрешь, – бросила она ему. – Подойди ко мне, – сказал он терпеливо и нежно и протянул к ней руки. Она послушалась. Стивен поймал ее руку и усадил на край постели рядом с собой. Подкатился к ней, и простыня соскользнула, обнажив его талию и бедра. Бронуин отвернулась и снова посмотрела ему в лицо. Ей пришлось сдержать в себе острое желание дотронуться до него. Стивен, державший обе руки Бронуин в своей, свободной рукой дотронулся до ее щеки. – Может быть, я слишком часто поддразниваю тебя. Ты доставила мне огромное удовольствие сегодня утром. – Он наблюдал, как медленно краснеют ее щеки. – А теперь что я могу сделать, чтобы доставить удовольствие тебе, кроме как выброситься из окна? – Я хочу вернуться домой, – сказала она спокойно, и вся ее тоска прозвучала в этих словах. – Я хочу вернуться домой, в горы, к моему клану. Он наклонился вперед и поцеловал ее в губы, нежно, как только мог. – Тогда мы едем сегодня же. Она улыбнулась ему и поднялась, чтобы уйти. Но он крепко держал ее за руки. В одно мгновение лицо ее снова стало холодным. – Ты мне, конечно, не доверяешь? – Он посмотрел на окровавленную повязку на своем плече. – Нужно ее промыть и хорошо перевязать. Она вывернулась из его рук. – Мораг это сделает, и, я уверена, это доставит ей удовольствие, она тебя очень хочет. Стивен сбросил простыню и, встав перед ней, обнял. – Как бы мне хотелось, чтобы в твоем голосе прозвучала хоть капелька ревности. Мораг тут ни при чем. Ты нанесла мне рану, тебе и перевязывать. Бронуин не могла пошевелиться, она даже думать не могла, когда он прижимал ее к себе. Она вспоминала свои ощущения, когда его губы касались ее ног. Внезапно она оттолкнула его. – Хорошо, я это сделаю. Думаю, быстрее будет согласиться, чем препираться с тобой. И тогда мы сможем поехать домой. Он сел на стул у окна, откинулся на подушки, словно забыл о том, что не одет. Протянул к ней руку и улыбнулся, заметив, что она старается не смотреть на него. Бронуин не нравилось его самодовольство, его спокойная уверенность в себе, убежденность, что его близость действует на нее, и она злилась, что его красивое тело так притягивает ее взгляд. Начав снимать повязку с его руки, она недобро улыбнулась и резко дернула. Кусочек ободранной кожи и уже образовавшаяся корочка оторвались от раны. – Черт тебя побери! – воскликнул Стивен, вскакивая с места. Он обхватил ее за шею и привлек к себе. – Ты еще об этом пожалеешь! Когда-нибудь ты поймешь, что одна капля моей крови дороже всей твоей ненависти, которую ты так лелеешь. – Это твое сокровенное желание? Могу тебя заверить, что этого ты не дождешься. Я вышла за тебя замуж только потому, что это спасало мой клан от междоусобиц. И я не убила тебя только потому, что в противном случае твой король причинил бы вред моему народу. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=122098) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Модест – верхнее платье. 2 Фрипон – нижнее платье.