Замок Сновидений Джон Де Ченси Замок Опасный #6 Сны – очень опасная штука. Им абсолютно нельзя доверять. Допустим, читаете вы сейчас вот этот текст – но кто знает, вдруг вам все это снится? Вдруг на самом деле вы – великий Кармин, правитель замка Опасный, самого безумного и сумасшедшего замка, застывшего между мирами? Значит, договорились: вы – король. Только вот в чем проблема: вы умерли. Почили, отошли в мир иной, «склеили ласты». Причем это с вами случается уже не в первый раз. В прошлые разы вам как-то удавалось выпутаться, но сейчас вас уже хоронят... Надо срочно что-то предпринимать! Джон Де ЧЕНСИ ЗАМОК СНОВИДЕНИЙ Нет, мой слух словам не внемлет: «Наша жизнь лишь сон пустой!» Мёртв тот ум, который дремлет! Жизнь не призрак золотой. Жизнь реальна! Жизнь сурова! Цель её не холм земли; «Прах и прахом станешь снова», — Не о духе изрекли.     Г. Лонгфелло «Псалом жизни» (Пер. М. Зенкевича) Предисловие Вот и ещё одна книга о замке! Снова загадки и тайны замка Опасного в очередной необычайно увлекательной приключенческой повести, автор которой, Джон де Ченси, предположительно написал и другие книги о замке. Все дело, однако, в том, что такого человека, как мы установили, не существует ни в одном из известных миров. Читатели предыдущих повестей из этой серии уже знакомы с замком, его обитателями и тайнами. Но так как порой книги серий читаются в произвольном порядке, краткое изложение событий в той последовательности, в какой они происходили, послужит уважаемому читателю карманным путеводителем в мир и бесчисленные вселенные замка Опасного. Замок Опасный – это крепость, стоящая на границе равнин Баранты, в местности, известной под названием Западные Пределы, в мрачном и унылом мире. Невозможно сказать ничего определенного ни о величине замка – кроме того, что он огромен, ни о его устройстве – кроме того, что оно не поддается описанию. Его внешние очертания постоянно сдвигаются и перестраиваются, так же, впрочем, как лабиринты его коридоров. Это действительно запутанный лабиринт, столь же опасный, сколь и непредсказуемый. Однако изменчивость – не единственная особенность замка, ибо почти за каждой его дверью, за каждым окном, почти за каждыми воротами в пределах крепостных стен существует другой мир. И вот через эти ворота – или, как их называют местные обитатели, порталы – проходят в замок самые разнообразные создания: клыкастые и волосатые, покрытые чешуей и шерстью, существа фантастические и невероятные, некоторые даже ужасней, чем призраки, являющиеся в самом жутком из ночных кошмаров. Но не все, оказывающиеся здесь, – монстры. На самом деле большинство Гостей замка – люди, а большая часть «нелюдей» – довольно славные ребята, несмотря на иногда устрашающую внешность. Хотя замок Опасный весьма неординарен, он все же остается замком со всеми его порядками и может даже похвастаться собственным королем. Имя его Кармин, повелитель Западных Пределов и, с благоволения богов, король Королевства Опасного. Скупые слова порой выразительнее и весомее любой гиперболы, поэтому не будем превозносить достоинства короля Кармина, а скажем лишь, что он волшебник и замок для него – источник магических сил. Король – радушный хозяин, он обходителен со своими Гостями и всячески заботится о них, так что им хочется посещать замок снова и снова. Что же все-таки представляет собой замок и как он появился? Это долгая история. Легенды замка Опасного столь же бесконечны, как и миры, которые в нем заключены. И только немногие из этих легенд записаны на бумаге. Теперь перейдем наконец к тексту. Эта книга – шестая из серии под общим названием «Видения короля». Хотя и предыдущие повести изобиловали «темными местами», казавшимися непостижимыми для исследователей замка, но именно эта книга обещает стать настоящим проклятием для ученых на многие столетия, её многочисленные загадки могут так и остаться неразгаданными. В основе всего написанного о замке ранее лежала доля истины. Истории, рассказанные в предыдущих книгах, были в высшей степени правдивыми, насколько мог убедиться ваш покорный слуга, замковый библиотекарь и летописец. Должен признаться, что самые драматические перипетии навеки запечатлелись в моей памяти. Но это ни в коей мере не относится к событиям, которым посвящена лежащая перед вами шестая книга. Ни об одном из этих происшествий не упоминается в летописях Опасного, ни одна из описанных драм не разыгрывалась ни в стенах замка, ни в его окрестностях. Почему же эта книга так отличается от предыдущих? Может быть, это просто фальшивка, состряпанная каким-нибудь шарлатаном, который продал её в надежде на щедрый гонорар нечистоплотному издателю, а тот, в свою очередь, не распознал мошенничества? Я, правда, сомневаюсь, что все было именно так. И все же у меня нет объяснения, почему этот текст выделяется по стилю и содержанию среди других. Сплошные головоломки! Как разобраться в этих, извините, постмодернистских приёмчиках? Как вам нравятся главы «Тест № 1», «Тест № 2» и т. д.? Как объяснить псевдонаучные сноски, большинство из которых не имеют никакого отношения к описываемым событиям? Может, это просто шутки? Почему, когда автор пускается в эсхатологические рассуждения, он употребляет столько бранных слов? И вообще, эти претензии на научные изыскания просто смешны. Ну, пожалуй, достаточно, и так ясно, что подобное чтиво вряд ли может восприниматься как серьезный текст, достойный изучения. Возможно, эта книга и занимательна, но, определенно, она не является произведением искусства, несмотря на всю свою претенциозность. Вопросы, вопросы, вопросы… Я и не надеюсь, что на них когда-нибудь найдутся ответы. Причина в том, что и сам замок, и истории о нем окутаны тайной. Из-за сомнительного происхождения эти россказни столько же раздражают, сколь и забавляют. Анализируйте, объясняйте и интерпретируйте их, как вам будет угодно, но действуйте на свой страх и риск, потому как книга эта, похоже, подтверждает заявление деконструкционистов о том, что художественный текст не сводится к единому смыслу. Короче говоря, любой текст, с одной стороны, имеет смысл, а с другой стороны – полная бессмыслица, и этой двойственности нет конца, как бы ни был проницателен критик, пытающийся разгадать смысл произведения. Нравится нам это или нет, но мы должны смириться с тем, что даже в сфере художественной литературы существует подобный принцип неопределенности. Несмотря на все вышеперечисленные изъяны и странности, эта книга, как и предшествующие, очень занимательна. Если не обращать внимания на несовершенство стиля, читается она легко и быстро, и мы торопимся переворачивать страницы одну за другой, чтобы узнать, что будет дальше. А потом ужаснемся, увидев счета за электроэнергию… Я не стану больше ничего говорить. Вот «Замок Сновидений», книга загадочная и апокрифичная. В конечном счете вопрос о её достоверности навсегда останется открытым, ибо замок Опасный содержит в себе не просто несколько миров, а целое множество. Кто скажет, что события, описанные здесь, не случались в одном из этих миров? Только не я! Осмирик, Королевский летописец и библиотекарь. Замок. Комната для игр –  Ты идёшь завтра на жабометания? – Что? Линда Барклай, хорошенькая блондинка с голубыми глазами, волшебница общего профиля, причем первоклассная, оторвалась на минуту от карт и настороженно взглянула на Джина Ферраро, своего партнера по бриджу, в ожидании очередной его колкости. – Куда иду? – переспросила она. – На жабометания, – ответил Джин, осторожно выкладывая карты в линию. – «Игры Доброй Воли по стрельбе в индюков». «Розыгрыш Кубка по плевкам воздушными шариками». Да без разницы, как они там его называют. – Ты говоришь о международном рыцарском турнире? – поинтересовалась темнокожая Дина Вильяме, сидящая слева от Линды, и, повернув голову, адресовала следующую свою реплику странному существу напротив – большому мохнатому зверю с белой шерстью, который был её партнером в этом роббере: – Заявляй, Снеголап. Прозвище Снеголап было вполне оправданно: существо держало карты в снежно-белых лапах, увенчанных длинными и такими же белыми когтями. Это, впрочем, не мешало ему ловко раскладывать масть. Снеголап язвительно фыркнул: – Где тебя учили сдавать такие карты? – Вечно ты чем-то недоволен, – проворчал Джин. – И причем каждую партию. Поэтому я прихожу к выводу, что все твои жалобы – из разряда какой-то хитрой стратегии. – Хитрой чего? – Снеголап глубоко вздохнул. – Я пас. – Не думай, что тебе удастся кого-нибудь одурачить. – Жабометания… – неодобрительно покачала головой Линда. – Как жестоко – метать беспомощных лягушек! – Чепуха, – возразил Джин. – Их специально для этого разводят. В сущности, они и живут только для того, чтобы их метали. Это вообще цель их жизни. – Общество защиты животных должно об этом знать, – заявила Линда. – Не премину им сообщить. Тройка пик. – Кстати, а что это за жабометания такие? – полюбопытствовала Дина. – Я думала, там будут рыцарские поединки, кони, копья… Я пас. – Пики, – поправил Джин. – Я слышал, сейчас не придерживаются правил традиционного ведения боя. Соревнования проходят на поле и очень напоминают средневековые Олимпийские игры. И соперники по-прежнему рискуют сломать себе шею. Четверка без козыря. – Или соперницы, – сказала Линда. – Женские рыцарские турниры тоже существуют. Четверка без козыря, Джин? Ты сегодня слишком опасно играешь. Не забывай, мы уязвимы. – Поздно, – заявила Дина, – взятки не возвращаются. – Идешь на шлем? – размышлял вслух Снеголап. – Хочешь рискнуть? Джин грустно вздохнул: – В последнее время здесь такая скукотища. Надо хоть немного встряхнуться. – Теперь и мне так кажется, когда ты это сказал. Кстати, я пас. – Кстати, о риске. Может, ты не будешь притворяться трусливым опоссумом? – Кто такой опоссум? Казалось, Снеголапу все нипочем. Потомок белого медведя и двуногого кота, он имел свирепые желтые глаза и дурно пахнущие зубы, но, несмотря на устрашающую наружность, характер у этого зверя был вполне миролюбивый и дружелюбный. В комнате для игр царило оживление. За шахматным столиком сидели заядлые игроки Клив Далтон и лорд Питер Такстон. Видимо, партия близилась к концу, и оба не сводили глаз с шахматной доски, что предвещало неминуемую ссору. В другом углу бренчала на гитаре медноволосая веснушчатая Мелани Макдэниел. Инструментом она владела неплохо, но когда затягивала какую-нибудь шотландскую балладу, её контральто неприятно дребезжало на высоких нотах. Тем не менее её окружали пять восторженных слушателей. – «И весь наш Юг погряз в безделье», – ни к кому не обращаясь, продекламировал Джин. Дина нахмурилась. – Опять чья-то поэзия? – Она взглянула на Линду. – Он опять цитирует чужие стишки. – Между прочим, это я сам сочинил, – огрызнулся Джин. – Врунишка, – небрежно бросила Линда. – Ну хорошо, хорошо. Вообще-то это стихотворение сочинил один бессмертный поэт. Лучший из поэтов. Видя, что никто не собирается проявлять вежливость, Дина нехотя спросила: – Правда? И кто же? – Джеральдо. – Хватит заливать! – Нет, правда! Джеральдо. [1 - Джеральдо Ривера – известный американский тележурналист, ведущий ток-шоу. – Примечание переводчика.] Это из раннего. Заявляй, Линда. – Бубновая пятерка. – У тебя только один туз? – удивился Снеголап. – Ещё один спрятан у меня в рукаве, кляузник. – Господа, с такими картами мы просто сотрем вас в порошок, – захихикал Снеголап. – Иду на шлем, – объявила Дина. – Ты прав, Снеговичок. Мы заберем все взятки и будем наблюдать, как они медленно идут ко дну – Джин, почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным? – Линда обожала давать ценные советы. – Возьми Снеговичка – и вперед, к новым исследованиям и приключениям! Тебе любой мир открыт. В конце концов, в замке их сто сорок четыре тысячи! Джин откинулся в кресле и почесал ногу. – Линда, ты что, забыла, мы же с ним только на прошлой неделе вернулись с осмотра, так сказать, достопримечательностей. Ты слышала что-нибудь о развалинах храмов? – Да я повидала десятки развалин в самых разных мирах, – ответила Линда. – Я имею в виду мир, отдаленно смахивающий на Ангкор. В него можно попасть через портал возле лестницы в Королевскую башню. – А, да-да, припоминаю. Там нашлось что-нибудь интересное? Джин пожал плечами. – Развалины и джунгли. Мечта археолога. Иначе говоря, скукотища и москиты размером с вертолет. – Я до сих пор чешусь, – пожаловался Снеголап. – После того как мы наконец оттуда выбрались, – продолжил Джин, – позаглядывали в другие порталы. Но не нашли вообще ничего занимательного. – Да не может быть, – возразила Линда, – Хотя, наверное, мы уже исследовали самые интересные миры… – Требуется кардинальная смена обстановки. – Почему бы тебе не устроить небольшие каникулы и не съездить домой? Кстати, как поживают твои родители? – Спасибо, ничего. Проводят зиму во Флориде. – Ну вот и навести их. – Никогда не любил Флориду зимой. И летом тоже. – Тогда отправляйся в Калифорнию. Ты не был там с тех пор, как… Линда слишком поздно осознала, что ступила на зыбкую почву. – С тех пор как Вайя бросила меня ради байкера, – с горечью проговорил Джин. – Извини. Не хотела тебя расстраивать. – Да ничего. Она ведь была амазонкой, королевой варваров, когда я нашел её [2 - Книга «Замок Похищенный»] и, как ни пыталась стать цивилизованным человеком, все равно возвратилась к своему прежнему состоянию. Надеюсь, она счастлива. – Думаешь, она все ещё в Южной Калифорнии? – Она вступила в клуб в Лос-Анджелесе, но сейчас может быть где угодно, – сказал Джин, внимательно изучая свои карты. – И вообще никому не известно, может, она уже вовсе не с этими байкерами. – Когда ты в последний раз получал от неё известия? – поинтересовалась Дина. – Когда она прислала письмо, в котором сообщала, что бросает университет. – Может, тебе попытаться её разыскать? – спросила Линда. Джин нахмурился. – Да зачем? Думаю, ей и без меня хорошо. Она королева племени и привыкла, что её обслуживает целая гвардия мужей и любовников. – Как-то ты очень грустно это сказал… – заметила Линда. – Правда? Нет. Совсем нет. За карточным столом продолжилась торговля. Джин объявил о пяти бескозырных, а Линда раскрыла своих двух королей. – Шестерка червей. – Пас, – сказала Дина. – Джин, дорогой, объявляй. И помни, в океане много рыбы. – Терпеть не могу рыбу. Что за черт, семь бескозырных! Линда посмотрела в потолок. – Джин, не надо было. Снеголап хихикнул. – Большой шлем! Дружище, тебе никогда меня не побить. – Ощущать постоянный риск – вот мой стиль жизни, – Джин не слушал его. – И чем ещё мне занять свое время? Кроме того, ведь сделка совершалась на словах, а как всем известно… – Джин, – прервала его Линда, – для скуки нет и не может быть оправдания. Ты живешь в замке Опасном, самом интересном месте во всей Вселенной – даже, можно сказать, во всей чертовой Мультивселенной – или как ты там называешь то огромное, что содержит вселенные. – Метавселенная. Джин пожал плечами в ответ своим мыслям. – Попробуйте заняться гольфом, – вмешался в разговор новый собеседник. Игроки в бридж одновременно повернули головы и взглянули на Клива Далтона, худощавого подвижного мужчину, который до этого добрых пятьдесят минут пребывал в глубокой задумчивости. Простецкий облик Далтона не вязался с его манерами высокооплачиваемого адвоката, очевидно, приобретенными в прежней жизни, где Далтон, правда, подвизался всего-навсего литературным агентом. – Но вы-то как раз забросили ваш любимый гольф, – заметил Джин. – Он забросил, – Далтон показал на своего противника по шахматам, – а я нет. – Лорд Питер, вы вправду решили раз и навсегда отказаться от гольфа? – спросила Дина. Светловолосый лорд Питер Такстон оторвал взгляд от шахматной доски. В темно-бордовом пиджаке с галстуком он выглядел очень импозантно. Хотя, вероятно, ему не стукнуло и тридцати, он был из тех, кто и в двадцать пять выглядит на все сорок. – В жизни больше не возьму в руку клюшку. – И мячик, – добавил Далтон. – Никогда! – Лорд Питер, вы ведь всегда ненавидели гольф, – вдруг вспомнил Джин, – но позволяли мистеру Далтону втянуть себя в игру. – Ну а теперь все, – важно ответил лорд Питер. – Больше не буду играть в гольф. Никогда. – Он настроен решительно, – важно кивнул Далтон. – С тех пор как ему удалось раскрыть те убийства [3 - Книга «Замок Убийственный».], он стал невыносим. – Не печальтесь, мистер Далтон, – утешила гольфиста Линда, – вы легко найдете себе другого партнера по гольфу. – Иногда я играю с Рашидом, но это совсем не то. Ведь так забавно было выслушивать ругательства его лордства. – Очень рад, что своим обществом подарил вам столько удовольствия, – сухо произнес лорд Питер. – Да, лорд, вы были просто неподражаемы. – Однако в будущем, боюсь, вам придется поискать развлечений где-нибудь в другом месте. – Но у меня есть шанс услышать ваши незабываемые проклятия в конце этой партии. – Она ещё далеко не закончена. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. – Рано или поздно это произойдет, милорд. Лорд Питер взглянул на доску и что-то недовольно заворчал себе под нос. – Нет, точно что-то должно случиться, – вдруг сказал Джин, – И тогда я, как обычно, начну с тоской вспоминать деньки, когда страдал от безделья. Между прочим, я всегда стараюсь и сам не скучать, и на других тоску не наводить. – Джин, ты утомителен, как дорожная пробка! – прервала его Линда. – Ну что, мы будем сегодня играть или нет? – Да, мэм. Кто ходит? – Я пропускаю, – отозвалась Линда. – Тогда я хожу, – ответил Снеголап и выложил на стол шестерку червей. – Кстати, – спросил Джин, – а что поделывает Кармин? – Кто его знает? – пожала плечами Линда. – Наверное, как всегда, занят бизнесом в одном из миров. – Да он везде уже сунул свой нос. – Он король, и это входит в его обязанности. Мелани допела шотландскую балладу, с улыбкой выслушала аплодисменты и запела бретонскую песню. Карты не шли к Джину и Линде. Линда была в этой игре «болваном», и Джин побил её королеву трефовой картой, а затем походил бубновым валетом и снес трефы, а потом вдобавок и червы. В общем, он сделал всё, чтобы спасти их с Линдой игру, но Дина все испортила своим валетом: соперники оказались слишком сильны в червах. Контракт был проигран. – Вот черт! – воскликнул Джин, бросая карты на стол. – Обошлись бы малым шлемом, – сказал Снеголап, – мы бы взяли часть взяток, и все. – Обойтись… – пробормотал Джин. – Приятель, ты какой-то невеселый. – Weltzschmerz. [4 - Мировая скорбь (нем. ).] – Это ещё что? – Кажется, это по-немецки, – предположила Линда. – Джин, вечно ты бросаешься иностранными словечками, чтоб повыпендриваться. – Ага, я же у вас главный интеллектуальный сноб. Слышали бы вы, как я ругаюсь на санскрите. – Это что, город такой? – поинтересовался Снеголап. – Нет, ты путаешь со Скрантоном, – сказал Джин. – Кстати, я умею ругаться по-скрантонски, – и он медленно поднялся из-за стола. – Пойду, пожалуй, прогуляюсь. – Пойти с тобой? – предложил Снеголап. – Спасибо, дружище, нет. Хочется побыть одному. Надо подумать о том о сем. – Как хочешь. – Ладно, увидимся, – Джин помахал всем рукой. Снеголап проводил его взглядом и покачал большой головой: – Ну, не знаю. Как-то мне неспокойно. Он странно себя ведет в последнее время. – Это хандра, – сказала Линда. – Она действительно начинает одолевать, как подольше побудешь в замке. Пришла Мелани и продемонстрировала гитару с порванной струной. – Лопнула, – пожаловалась она, – Надо найти другую. – Не обязательно, – сказала Линда и, откинувшись в кресле, скрестила руки и закрыла глаза. На карточном столе вдруг что-то появилось – маленький сверток. Мелани радостно его схватила. – Ух ты, новая струна! В действительности она ничуть не удивилась, поскольку не раз видела, как Линда демонстрирует мастерство материализации. – Спасибо, Линда! – Не за что, – отозвалась Линда, зевая. – А где твои дети? Как по сигналу в зале появились две нянечки в чепчиках, держа на руках по младенцу. – Вот они, мои дорогие, – пропела Мелани, подбежала к нянечкам, взяла одного из малышей и поднесла к столу. – Ты можешь отличить, кто из них кто? – спросила Линда. – Конечно, и всегда могла, – ласково ответила Мелани и приподняла одного из младенцев так, чтобы присутствующие видели его личико. – Вот это Рейф. Хочешь подержать? – Я? Конечно! – И я такого хочу! – заявила Дина. – Своего собственного или одного из них? – И своего хочу, но сейчас я возьму братика вот этого карапуза. – Его зовут Гарет. Линда, этот тебе. Поддерживай его головку. Вот так, поняла? Линда осторожно взяла драгоценную ношу. – Ах, он такой тяжеленький! Мелани взяла другого младенца и вручила его Дине. – Они оба так быстро набирают вес! Дина умело взяла Гарета на руки. А Линда пощекотала Рейфу подбородок. – Ату, кто это у нас? Малыш испугался и заплакал. – Благодарю вас, – крикнула Мелани выходившим из зала нянечкам и повернулась к Линде. – Они прожорливы, как троглодиты. У меня грудь все время болит. – Тебе повезло, что у тебя есть молоко и ты можешь обоих кормить грудью, – сказала Дина. – Грудное молоко – самое лучшее для младенцев, но с близнецами очень трудно. Кстати, а куда Джин ушел? – Не знаю, – сказала Линда. – В последнее время он выглядит каким-то подавленным. – Просто только недавно стало заметно. На самом-то деле он такой с тех пор, как Вайя его бросила, – грустно сказала Линда. – Джин никогда этого не признает, но она была любовью всей его жизни. – Что же это за женщина такая? – Настоящая красавица. – Это уж точно, – кивнул Далтон. – С тех пор, – продолжала Линда, – Джин бродит по замковым мирам в поисках средства, которое помогло бы её забыть. Он никогда не признает этого, но это правда. – И когда он расстался с ней? – поинтересовалась Мелани. – Думаю, как раз перед твоим появлением в замке. – Загадочные вы создания, люди. Хоть убей, не понимаю я вас, – вмешался в разговор Снеголап. Линда повернулась к нему. – Что ж такого непонятного? – Спаривание. Я хочу сказать, то, как вы к этому относитесь. – А как это происходит в твоем мире? Не помню, чтобы ты об этом рассказывал. – Что происходит? – Ну, это… Ну, ты понимаешь. Снеголап пожал плечами. – Да ты просто делаешь это, и все. Это то, что должно быть сделано: ты встаешь, идешь и кончаешь с этим. Вот, собственно, и все. Потом возвращаешься домой и спишь целую неделю. – Хм, понятно. – Возможно, так даже лучше, – заметил Далтон. – Никаких тебе волнений, никаких разбитых сердец, цветов и прочей чепухи. – Может, это и самый лучший способ, – возразила Линда, – но звучит совсем уж невесело. – Невесело? – с сомнением переспросил Снеголап. – А при чем тут веселье? – Ну, во-первых, – начала Линда, но передумала и сказала только: – Ах, Снеговичок, лучше поговори об этом с Джином. – Как скажешь, Линда. Но, по правде говоря, я не очень интересуюсь этим вопросом. – Иногда и я думаю, что тема эта не заслуживает того внимания, которое ей уделяется, – заметил Далтон. – В любом случае, – сказала Линда, – мне хочется, чтоб Джин забыл прошлое. Он такой мрачный в последнее время, видно, ему совсем плохо. – Когда-нибудь он её забудет, – заверила Мелани. – Ведь я смогла забыть отца этих двух маленьких крошек. – И ты совсем не вспоминаешь Чеда? – прямо спросила Линда. Губы Мелани тронула легкая улыбка. – Время от времени. В основном ночами, когда в замке так тихо… – Мелани вдруг нахмурилась. – Знаешь, Линда, за эти несколько месяцев я рассказала тебе почти все свои любовные истории, и только сейчас меня осенило, что я ничего не знаю о твоих любовных секретах. Честность за честность. – О чем ты? – фыркнула Линда. – Да ладно тебе. – Меня столько раз бросали, что я решила купить себе портативный батут, – по крайней мере, будет не так больно падать. – Кажется, ты как-то упоминала своего приятеля. – Да, у меня водилась пара дружков, больше того, у меня был жених. Но из этого абсолютно ничего не вышло. – Такое чувство, будто я подслушиваю, – произнес Далтон, уставившись на шахматную доску. – Мне нечего скрывать, – пожала плечами Линда. – И даже хотелось это рассказать. – Между тем я незамужняя мать и вынуждена нести на себе клеймо позора, – трагическим голосом проговорила Мелани. – Ой, да никому до этого дела нет, – отмахнулась Линда. – А мне есть. Я все ещё верю в брак. Можете называть меня старомодной. – Подобно сексу и любви, – кивнул Далтон, – брак стоит за пределами моды. Институт брака существовал всегда и будет существовать вечно. – Мистер Далтон, вы уж точно старомодны, – заметила Линда. – Дорогая моя, вы правы. И я краснею от гордости. – А что такое брак? – вмешался Снеголап. Повисло неловкое молчание. – Ну, это… – начал Далтон. В коридоре послышалась какая-то возня, крики и непонятный шум. – Что там такое? – поинтересовалась Линда. – Пойду посмотрю, – Мелани поспешила к двери. – Может быть, это то самое приключение, которого ожидал Джин, – высказал предположение Далтон. – В Опасном не приходится долго ждать. – Не люблю таких встрясок, – нервно заметила Дина. – Предпочитаю тишину и спокойствие. – Я и сама иногда тоскую по спокойствию, – сказала Линда. – Особенно когда всякие твари начинают махать мечами. – Да уж, вполне можно было бы обойтись без всякой нечисти, – нахмурилась Дина. – Сколько можно! С тех пор как я здесь, все время кто-нибудь лезет в замок. То синие уроды, то демоны, то какие-то психованные двойники. Все какие-то страшилки. – Она помотала головой. – Нет, это не для меня. – Временами здесь и в самом деле атмосфера несколько накаляется, – согласился Далтон. – Но это полезно для кровообращения. Разгоняет застоявшуюся кровь. Всегда хорошо, когда… – Ха-ха! Далтон посмотрел на лорда Такстона: этот победный возглас исходил именно от него. – Дорогой лорд Питер, ради всего святого, что стряслось? Такстон откинулся в кресле, на губах его играла самодовольная улыбка. – Я сделал ход! – Мои поздравления. И как же вы походили? – Слоном на ферзя. Вот убедитесь: вам шах. Далтон изучил расположение фигур на столе и спокойно сказал: – Вы совершенно правы. – Вам всегда удавалось выходить сухим из воды, но не на этот раз. Я разбил вас по всем статьям. У вас два варианта: либо походить королем, либо ферзем взять слона, но тогда ваш ферзь будет в опасности. А если вы походите королем, я все равно загоню вас в угол – это лишь вопрос времени, – скрестив руки на груди, лорд Такстон торжествовал. – Ну и задачка, – одобрительно сказал Далтон. – Как мастерски вы расставили для меня эту ловушку. – А вы были так любезны, что с легкостью в неё попались. – Да-да, это уж точно, вот только… Лорд Такстон привстал. – Что «вот только»? – Насколько я понимаю, если я возьму вашего слона моим ферзем, вам шах… и, следовательно, если я не ошибаюсь, – это мат. Лорд Питер с ужасом смотрел на Далтона, прекрасно понимая, что тот прав. – Это невозможно! – Я бы никогда не стал шутить с вашим лордством. Лорд Питер побледнел. – Думаю, что мне лучше отправиться к себе и пустить пулю в лоб. – Зачем же себя так утруждать. Кроме того, вы испугаете горничных. Лорд Питер задумался: – Ты прав, они не захотят заходить в комнату, и там всегда будет беспорядок. Лучше я сброшусь с Королевской башни. – А вот это мысль! Дина и Линда захихикали, но, когда увидели лицо Мелани, вбежавшей в зал, тут же замолчали. – Что там, Мелани? – с тревогой спросила Линда. – Слуги… – ответила Мелани, – слуги говорят, что с лордом Кармином что-то случилось. Какие-то вести пришли из того мира, где он сейчас. – О боже, и что? – Говорят… – Мелани сглотнула и с трудом продолжила: – говорят, что он умер. Нижние уровни. Возле башни королевы Волоча за собой длинный бумажный шлейф отпечатанных на компьютере листов, Джин шел по коридорам четырнадцатого этажа главной башни замка в поисках прохода в какой-нибудь интересный мир. Все предыдущие попытки ничем не заканчивались. В очередном арочном проеме он увидел необычную картину: перед ним открывался вид на прекрасный пейзаж – деревья, трава, кустарники и яркое солнце. Необычность заключалась в том, что эта приятная местность находилась не за пределами замка в строгом смысле слова, это была часть мира, совершенно обособленного от замкового пространства. По местной терминологии такой проход в другую вселенную назывался порталом. Джин взглянул на распечатку. Это был список порталов с названиями и описаниями, составленный в соответствии с их расположением. Список включал сотни наименований, однако описание их местонахождения было по меньшей мере забавным. Например: «Двенадцать шагов на восток, вдоль стены между лавкой медника и комнатой королевских белошвеек, справа от пилястры с растительным орнаментом». Очень мило! На этом этаже сотни пустых комнат! Никто уже не помнит, когда был составлен этот каталог порталов: в прошлом тысячелетии или даже раньше. Данные были взяты из старинного талмуда, хранящегося в библиотеке замка, и обработаны главным компьютером. Джин вспомнил портал, о котором шла речь. «Аркадия, – прочитал он вслух название. – Мягкий, здоровый климат. Фауна: небольшие и безобидные существа. Население: по всей видимости, необитаема. Флора: богатая и разнообразная. Иными словами, ничем не примечательный мир». Один из тысячи подобных порталов, прекрасное место для пикников и загородных прогулок: холмы, деревья, трава. Но для искателя приключений – никакого интереса. Джин двинулся дальше. Перед началом своего похода он сменил повседневные средневековые одежды на универсальный костюм, который сотворила по его просьбе Линда. Комбинезон из плотной синтетической ткани защитного цвета был снабжен множеством кармашков на молниях и широким ремнем. На ремне болтались ножны с охотничьим ножом, а также разные мешочки для компаса и других полезных вещей. Походные сапоги, рюкзак за плечами – в такой амуниции Джин был готов к любому климату, от зноя пустыни до холода тундры. Конечно, невыносимая жара или нестерпимая стужа не очень приятны, но ведь, в конце-то концов, он сам выбирает, куда ему отправиться. А вот выбрать-то он как раз и не мог. В рюкзаке – продовольствие на неделю, во фляжке – вода на три дня. А в голове – полная каша. Джин сам не знал, чего же он, собственно, хочет. Поразвлечься? Попутешествовать? Если так, то ему просто нужно с недельку побыть одному, наблюдая, как плещется рыба в кристально чистом горном озере, или созерцая небесный свод, усыпанный молчаливыми звездами, или лучше отправиться на поиски минералов к высохшему белокаменному ложу древних морей, или на крайний случай просто поразглядывать причудливые складки собственного пупка… А может, стоит совершить путешествие в необитаемую вселенную с неисследованной культурой? Было бы интересно найти мир в той же исторической эпохе, что и Земля. Да, когда выбор слишком велик – не всегда хорошо. Может быть, война? Вдруг это как раз то, что ему нужно? Надо все хорошо обдумать. Джин не считал себя кровожадным. Правда, он любил помахать мечом и участвовал в многочисленных сражениях; но для каждой его битвы имелись веские причины: приходилось защищать друзей от всяких напастей или замок от захватчиков или свергать какой-нибудь гнусный режим в одном из миров, случалось ему и просто померяться силами с хорошим противником. Все законно. Конечно, ему приходилось убивать, и не раз. Иногда и полулюдей, то есть негуманоидов и не совсем гуманоидов. Действительно ли он этого хочет? Чувствует ли он непреодолимое влечение к подобным вещам? Способен ли проливать кровь только ради собственного удовлетворения? Джин остановился у очередного портала, но, заглянув в темный и туманный проем, пошел дальше. Нет, он не любил убивать, и ему надоели конфликты. Последние несколько лет замок переживал одно потрясение за другим: осады, дворцовые интриги, распри, нашествия чужаков, все в Опасном буквально ходило ходуном из-за нестабильности мультивселенных. Хотелось ли Джину чего-то подобного? Нет. «Буря и натиск» ему точно не нужны. Ещё один портал, ещё один мир. Ничего выдающегося, если не считать соляных копей под темно-бордовым небом. Он снова зашагал по коридору, выложенному камнем. Чего он действительно жаждал – так это приключений. Ему хотелось организовать экспедицию и сделать какое-нибудь открытие. Найти исток Нила. Взобраться на Эверест. Проехаться на санях через Антарктику. Спуститься в батискафе и измерить глубину Марианской впадины. Или сделать нечто подобное в одном из неизведанных миров. Вот ещё один портал. Опять прекрасное место для пикников. Он пробежал глазами пару страниц в списке, тщетно пытаясь найти что-нибудь поинтереснее. Некоторые описания звучали завлекательно, однако на деле вполне могли оказаться заурядной рекламой для туристов. Джин просматривал страницу за страницей. Список выдал ему Джереми, главный специалист по компьютерам. Выдать-то выдал, но сказать, насколько точна информация, не мог. Порталы имеют обыкновение смещаться, а описания были составлены тысячи лет назад. Не раз предпринимались попытки обновить данные, но работа была уж больно трудоемкой. Возможно, только Кармин, владыка Королевства Опасного, знал каждый мир и как в него можно попасть. Однако сам он утверждал обратное, а все обычно верили его королевскому слову. Сделав неловкое движение, Джин выронил на пол часть бумаг, а наклонившись за ними, упустил и всю пачку. Он громко выругался и пнул листы ногой. Бумага разлетелась по всему коридору. Тогда горе-путешественник собрал все в одну кучу, зашвырнул в ближайшую нишу и, отряхнув от пыли руки, зашагал дальше. Справа показалась дверь, и Джин вошел в одну из бесчисленных гостиных замка, обставленную, как обычно, деревянными резными креслами и столами. Каменные стены были украшены гобеленами с изображением сцен охоты. Казалось, комнату недавно посещали – на одном из столиков стояла большая ваза со свежими фруктами. Джин снял рюкзак, взял яблоко, развалился на диване и рассеянно начал жевать. Все бесполезно. Одно из двух: или он недостаточно настойчив, или удача отвернулась от него. Не было такого случая, чтобы ему не удавалось найти интересный мир. Раньше только пожелай, и они сразу же появлялись. Может, дело в другом: то, что когда-то было новым, теперь превратилось в банальную обыденность? Наверное, он уже достаточно повидал интересных миров и теперь ему пора возвратиться домой, в свой родной мир. Но чем больше он думал о доме, тем меньше хотелось возвращаться. Дом. Что такое дом? Что такое, собственно говоря, Земля? Огромный клубок волнений и стрессов. Джин попытался вспомнить, о каком очередном мировом кризисе кричат заголовки газет. Нет уж, это точно не для него. Итак, он не едет домой, следовательно, остается здесь, а это означает продолжение все той же скуки. Да что же это с ним такое? Почему ничто в этом волшебном, фантастическом замке не волнует его? Может, это просто депрессия? Джин сообразил, что подобное часто случается с людьми. Чем он лучше других? Нет, он чувствовал, что это не депрессия, хотя раздражение, томление и скука, которые он ощущал, были близкими к ней симптомами. Может, надо подлечиться? Надо сказать, что к терапии Джин относился довольно скептически. То, что требовало продолжительного времени, всегда вызывало у него сомнения. Конечно, терапия полезна, если нет проблем с головой… Он всегда и всему пытался дать рациональное объяснение. Может, его неприязнь к медицине – это и есть определенный симптом? Стоит обратиться к врачам, и не скоро от них избавишься. «Вы на что-нибудь жалуетесь? Нет? Ну, значит, вам просто необходимо подлечиться». Джин вдруг расхохотался. «Видите ли, доктор, я живу в большом волшебном замке. И вот однажды, когда я сдирал с дракона шкуру, меня вдруг посетило безысходное чувство бесполезности всего этого…» Нет, так не пойдет. Его отправят прямо в дурдом. Он вздохнул и отшвырнул недоеденное яблоко, затем, обдумав свой неблагородный поступок, встал, чтобы подобрать его, и увидел, что огрызок закатился в портал. Джин заглянул в проем, и глазам его предстал мир, воистину прекрасный. Дул свежий бодрящий ветерок, раскачивались многовековые сосны. По крайней мере, деревья были похожи на сосны, хоть и оранжевого цвета. Впрочем, если хорошо подумать, то на сосны они были вообще не похожи. Несмотря на оранжевые «несосны», место напоминало Джину западную часть Колорадо или Юту. За исключением ярко-бирюзовых скал. Может, сплавы меди? А розовое небо? Из-за частичек космической пыли? Он в жизни не видел ничего подобного. Потрясающе! Это напоминало черно-белые фотографии национального парка, раскрашенные в невероятные цвета. Он вернулся в комнату забрать свои вещи. Не повредит зайти в такой мир и осмотреть все вокруг. Далеко заходить он не будет, пока не удостоверится, что там ещё никто не побывал. Обычно это удается определить. Незаселенные миры гораздо интереснее тех, что уже испорчены цивилизациями и всякими техническими приспособлениями (от каменных топоров до жестяных банок для пива). А мусора хватает везде. Джин вошел в проем и оказался в незнакомом ярком мире. Да, это именно то, что он искал. Несколько дней одиночества для серьезных мыслей и мечтаний. Немного уединения, чтобы подзарядить свои духовные батарейки. Если бы ему на самом деле нужны были приключения, он бы выбрал какой-нибудь опасный мир, обитаемый, который потребовал бы глубокого исследования и большой осторожности. Не говоря уж о преодолении языкового барьера, обучении традициям, сочинении убедительной легенды о себе и тому подобной ерунде. Нельзя просто так взять и влезть в обитаемое пространство – нужна специальная подготовка. Он уже столько раз нарушал это правило, что отлично знает, насколько это опасно. Ему и правда нравилось здесь. На севере (насколько, конечно, он мог определить направления) – горы со снежными шапками, на юге – оранжевый лес, а посредине – аквамариновые бесплодные земли. Растительность была довольно необычной, но не только цветом: ему попался кустарник, с тонких стеблей которого свисали набухшие почки в форме алмаза, а вслед за этим в глаза бросилось растение, напоминавшее скульптуру в авангардном стиле, сделанную из прозрачных пластиковых труб. Джин остановился и достал компас. Он почти угадал ориентиры. Горы на севере. Он пойдет туда и попробует найти горное озеро. Вряд ли, конечно, удастся поесть рыбы, хотя у него есть удочка и крючки. Едва ли этот мир похож на Землю, здешняя пища ему, наверное, не подойдет. Но в рюкзаке продуктов – на целую неделю. Джин сглотнул слюну, он не отказался бы и сейчас перекусить – ведь у него с собой столько вкусностей. Было тепло, правда, к вечеру наверняка похолодает. Что ж, и это не проблема, есть суперкомфортная одноместная палатка и спальный мешок, выдерживающий тридцатипятиградусный мороз. Джин шел уже минут десять, ориентируясь по солнцу. Пробираясь по зеленовато-голубой долине, он заметил, как на скалах сверкнули желтые блики. Когда путешественник спускался в узкий каньон, неожиданно раздался такой грохот, что он аж подпрыгнул. Он взглянул вверх – грозовых туч не было. Странно. И вдруг в небе вырисовался какой-то движущийся объект. Черт подери, надо возвращаться. Похоже, на сей раз интуиция подвела: этот мир не только обитаем, но и технически развит. Джин с минуту постоял, наблюдая за траекторией летящего аппарата. Вблизи он напоминал американский шаттл – серебристый, компактный, с треугольными крыльями. Но как же он приземлится? С того места, где стоял Джин, подходящей площадки для посадки видно не было: слишком мало места. Если, конечно, этот аппарат не способен приземляться вертикально. Теперь шаттл кружил над каньоном, непонятным образом удерживаясь в воздухе, – потеряв скорость, он уже давно должен был рухнуть на землю. Сделав полный круг, серебристая машина начала снижаться. В самый последний момент летательный аппарат явно потерял управление, с силой рухнул на землю и перевернулся. Джин ласточкой бросился за большой валун, но взрыва не последовало, и, выждав с минуту, он встал, отряхнул брюки и посмотрел на место крушения. Шаттл лежал на земле, только облачко пыли витало над обломками. Джин бросился вперед, но по мере приближения к аппарату замедлял шаг. Неизвестно, уцелел ли кто-нибудь, кто бы там ни был. А как они поведут себя, увидев его? Может быть, там и люди, но это не сильно успокаивало. В фюзеляже открылся овальный люк, зашипел выходящий воздух. Джин остановился, но никто не вышел. Тогда, вытянув шею, он постарался издали заглянуть внутрь, но там было темно, и ему удалось рассмотреть лишь, что кабина начинена приборами и оборудованием. Он снял рюкзак и подошел к люку. Прямо перед ним свисали провода, он отодвинул их в сторону, протиснулся внутрь и осторожно пробрался мимо перевернутой вверх дном приборной доски. Впереди висела похожая на человеческую фигура, опутанная коконом из кабелей, ремней и каких-то трубок. Разглядев голубой с серебристым отливом скафандр и прозрачный шлем, Джин решил, что это пилот, и подобрался поближе, чтобы помочь пострадавшему. Это была девушка, совсем молоденькая! И очень необычной внешности: с короткими, белыми, как у альбиноса, волосами и темной, бронзовой кожей, будто после отдыха на Палм-Бич. Лицо с правильными резкими чертами было привлекательным, а по мере привыкания к контрастам начинало даже казаться красивым. Девушка-пилот медленно открыла глаза. Нет, она не альбинос. У неё были такие синие глаза, каких Джин ещё никогда не видел, и ещё с фиолетовым оттенком. Ему показалось, что в них светятся зеленые искорки. Костюм на груди у девушки был порван и запачкан кровью. Джин не знал, что делать, и боялся навредить. И все же не мог оставить её истекать кровью. Пока он добежит до замка, пройдет не менее двадцати минут, да ещё столько же времени уйдет, пока подоспеет помощь. Лучше он как-нибудь сам осторожно распутает провода, вызволит пострадавшую и попробует оказать помощь. А когда удостоверится, что с ней все более или менее в порядке, то побежит в замок. Он вылез из кабины, подобрал свой рюкзак и вернулся обратно, пробираясь сквозь многочисленные провода. Встал на колени и стал осторожно снимать с раненой комбинезон. Тут он заметил среди разбитых приборов аптечку первой помощи и протянул было руку, чтобы достать коробочку, как вдруг ему в подбородок уперся ствол бластера. Джин перевел взгляд на лицо девушки. Глаза её сверкали от ярости, и она что-то сердито произнесла на языке, похожем на смесь немецкого с латынью, с примесью острых испанских словечек. Джин молчал, и летчица заговорила снова, видимо приказывая что-то сделать. – Извини, – пробормотал он наконец. – Я ни слова не понял из того, что ты сказала. Раненая хотела что-то ответить, но тут веки её затрепетали, бластер упал на пол, голова поникла, и она, потеряла сознание. Джин осторожно извлек оружие из рук девушки, осмотрел его и со вздохом облегчения откинул в сторону. «Да, бластер что надо, похоже лазерный», – подумал он. Он вытащил нож, готовясь разрезать клубок проводов. Это оказалось непросто, шланги приходилось пилить, ремни же были сделаны из ещё более прочного материала, но в конце концов пленницу удалось высвободить. Он уложил раненую на пол и выпрямился, чтоб перевести дух. Теперь главное – предотвратить утечку горючего. В голове мелькали ужасные картины того, что может произойти, начнись в кабине пожар. Все-таки надо попробовать вытащить девушку. Она могла двигаться, значит, спинной мозг не поврежден; можно надеяться, что и позвоночник цел. Он вдруг понял, что пострадавшей не хватает воздуха, и решил стянуть с неё шлем. На воротнике обнаружились зажимы, он отстегнул их и начал вращать шлем по часовой стрелке, но ничего не получалось. Тогда он попытался покрутить в противоположную сторону, шлем поддался, и Джин легко снял его. Свежий воздух привел раненую в чувство. Она пробормотала что-то и попыталась встать. – Ты можешь идти? Она проворчала что-то в ответ. – Давай помогу. Он поднял её, и оба с трудом выбрались из самолета. Девушка бессильно опустилась на землю и сидела так, понурив голову. Ему хотелось что-нибудь для неё сделать. Он не был волшебником, как Линда или другие Гости замка, но мог вспомнить какое-нибудь заклинание. Даже прожившие в Опасном не так уж долго, овладевали азами магии. А Линда к тому же обучила его приему, который мог сработать и сейчас. Коротенькое заклинание призывало на помощь языки всех вселенных, и Джин часто прибегал к нему, исследуя обитаемые миры. Порой оно срабатывало, порой нет, но никогда не мешает попробовать. Он поднял правую руку, указательным пальцем нарисовал в воздухе круг, а над кругом крест и произнес короткое слово. Потом повернулся к девушке. – Как ты себя чувствуешь? Она подняла голову, удивленно и подозрительно посмотрела на него. – Ты знаешь язык вселенной. Но ты ведь чужеземец. – Просто я использую… специальный прибор. – Имплантант? Он кивнул. – А ты не очень похож на чужеземца. Ты странный. Откуда ты? – Я прибыл из мира, которого ты наверняка не знаешь. – А здесь ты что делаешь? Эта планета охраняется. Должна предупредить тебя, что Нарушители идут за мной по пятам. Я пыталась запутать следы, но они скоро обнаружат фазофотонный след корабля. У них очень совершенная техника. Если они найдут тебя со мной, то убьют. – А с тобой что будет? – спросил он. – Меня будут пытать, – она глубоко вздохнула и сильно закашлялась. Затем оглядела Джина с ног до головы: – Кто ты? – Меня зовут Джин. Если тебе нужна медицинская помощь, я могу найти врача. – Где? – Она казалась озадаченной. – Кто-то ещё из ваших здесь? – Это трудно объяснить. Но я действительно могу помочь тебе. – Все в порядке, – твердо сказала она. – Когда Нарушители атаковали, меня задело, и… – она прикоснулась к тому месту, где комбинезон был разорван, – небольшое кровотечение, но все уже прошло. Внутренних повреждений нет. В общем, ничего серьезного. – Надо, чтобы кто-нибудь осмотрел рану, – настаивал Джин. – Ты ещё не сказал мне, кто ты и что здесь делаешь, – резко заметила она. – Пират? А может, ты из военных? – Что-то вроде того, – ответил Джин. – Я… Его голос утонул в страшном гуле. По небу летели какие-то блестящие штуковины, оставляя за собой тонкие следы. Теперь Джин был уверен, что аппарат девушки – это космический корабль или, по крайней мере, спасательная капсула и эти три появившиеся аппарата тоже из космоса. – Это они, – произнесла девушка. В голосе её не звучало никаких эмоций, будто смерть и опасность были обычным делом её жизни. Она повернулась к Джину и улыбнулась. – Принеси, пожалуйста, мой бластер. Джин нырнул в космический корабль, достал оружие и свой рюкзак и отдал бластер девушке. Взяв его, она щелкнула каким-то рычажком на рукоятке и протянула обратно Джину. – Держи. – Зачем он мне? – Пожалуйста, застрели меня! Равнина Он все шел и шел. Над головой – темная бездна. Под ногами – непонятная твердь, не похожая ни на камень, ни на землю. Что-то вроде сверхпрочного линолеума. На горизонте мерцал тусклый зеленоватый свет. Казалось, что источник света не только не становится ближе, а, наоборот, отдаляется. Вокруг расстилалась голая равнина. Ни скал, ни ручьев. Никаких геологических образований. Абсолютно ровная и бесконечная поверхность, и ни единой тени. Он не знал, кто он. Вернее, он подозревал, что знал, только в данный момент эта информация не была ему доступна. Просто он забыл. На какое-то время. Но был уверен, что часть его мозга все ещё хранит эту информацию. Это успокаивало. Иначе все утратило бы смысл. Он продолжал убеждать себя, что потеря памяти – лишь временный недуг, что память вернется и он снова сможет произнести свое имя. Так бывает. Важна сама уверенность в том, что имя у него есть. Имя очень важно для человека, ведь оно дарует ему личность, индивидуальность, а личность – это незыблемая ценность. Здесь, на равнине, как раз этого-то и не хватает. Здесь любой предмет, по сути, не является самим собой: с одной стороны, он есть, а с другой стороны, его нет. Есть только равнина. И он есть, разумеется. Уже утешение. Собственное существование успокаивало. И все же без имени даже существование становилось условным. Дискретным. Зависящим от… Он не знал, от чего… Шагал он совершенно беззвучно. Когда ноги касались земли, чувствовалась каждая косточка стопы. Он обладал весом, массой, энергией (в конце концов, он ведь двигался), инерцией – иными словами, всеми свойствами, присущими физическим телам. Также он имел форму и цвет, хотя определить цвет было трудно из-за отсутствия освещения. Вот и все, что он знал о себе. Ему нравилось идти. Это было его целью. Ему необходима была цель. Ничего другого не оставалось – просто идти без определенного направления, передвигать ноги, перемещать свой вес, балансировать и снова перемещаться в пространстве и балансировать. Без определенного направления, поскольку все направления были одинаковы. Он просто шел. Не было направления, не было места назначения. Равнина бесконечна, бесконечен и путь. Он мог бы идти целую вечность, потому что ему нравилось идти, просто куда-то двигаться. Но время от времени можно останавливаться и отдыхать. Он остановился и повернулся. Горизонт оставался на том же расстоянии, что и прежде. И так, наверное, будет всегда: одна и та же тусклая, сероватая, резко очерченная полоска горизонта. Чем-то странная. И недостижимая… Он посмотрел вниз. Пол или почва, нечто твердое, бесцветное, темное. Серое, точнее темно-серое. Какое-то вещество, твердое, холодное. Какое твердое и холодное место… Он потянул носом воздух, но никаких запахов не почувствовал. Ему казалось, что он обладает способностью что-то ощущать, но лишь отчасти. Он мог видеть, но не мог слышать и не чувствовал запаха. Возможно, здесь просто нечего слушать и нет запахов? Но все это не важно. Какая разница? Он пошел дальше. Интересно, дышит ли он? Ему казалось, что нет. Не ощущалось ни малейшего колыхания воздуха, не говоря уже о ветре. Он попытался дышать, и ему это удалось. Однако требуется ли ему вообще дышать, впускать воздух в легкие? И вообще, есть ли у него легкие? Нужны ли они ему? Он не знал. Он многого не знал. Нет, не так. Он многое забыл. Ведь человек не может вот так вдруг прекратить знать, кто он и что он. А забыть может. Он снова остановился. Что-то послышалось? Осмотрелся вокруг. Ничего. И слышно ничего не было. Он пошел дальше. Где он находился, прежде чем попасть сюда? Ответа не было. Чем он занимался, до того как очутился в этом месте? Ответа нет. Он задумался о времени и пришел к выводу, что здесь времени не существует. А вот он был здесь всегда. Нет! Что-то в нем самом мешало в это верить. Он не всегда был здесь. Следовательно, когда-то его пребывание в этом месте началось. Когда, он определить не мог, но точка отсчета, несомненно, имела место. И время здесь было. Просто невозможно было определить его ход. И снова ему послышался голос, который произнес… Он остановился и стал напряженно вслушиваться. Ему казалось, он слышит свое имя. Где-то далеко-далеко… Имя? Но он ведь не знает своего имени! Как бы ему хотелось снова обрести имя! Возможно, если он услышит его звучание ясно и отчетливо, то узнает. Но сейчас он ничего не слышал и вообще сомневался, что здесь можно хоть что-нибудь услышать. Просто он так жаждал вспомнить свое имя, что ему причудилось… Снова он зашагал, сохраняя прежний темп, быстро и целенаправленно. Без направления и без места назначения. Интересно, что же это за мир такой, где всего так мало? Темнота, некая твердая поверхность под ногами и немного света. Он сам. И все. Что же это за вселенная? Как она существует? Кто бы мог мечтать о таком месте? Ведь здесь нет ничего, о чем можно было бы мечтать. Все это напоминало кошмарный сон в лихорадке (он едва ли помнил, что такое лихорадка). Но чья лихорадка? Чей сон? Его. Это был его сон. Ему снился сон. Но это не было похоже на сон. Все-таки скорее реальность (он точно не помнил, что такое сон). Но это все же сон. В голове у него был полный туман. Это он знал. Лучше не задумываться, чтобы окончательно не запутаться. Достаточно просто идти, двигаться. Даже если двигаться в неизвестном направлении по бесконечной равнине. Он вернулся к вопросу, что же делал, прежде чем попасть сюда. Что-то же он должен был делать. У него была жизнь, в этом он был уверен. Жизнь – странная вещь. Нечто существующее, интересное и безгранично разное. Текучее. Совсем не похожее на это место, однообразное и устоявшееся. Нет, жизнь совсем не такая. Жизнь – это перемены, постоянные перемены. А здесь перемен нет. Жизнь – это движение с целью, задачей, мотивом. А в данных обстоятельствах не присутствует ни одно из этих понятий. Жизнь… это намного, намного больше того, что он видит перед собой. Однако этим и ограничивались его знания о жизни. Больше он ничего не помнил. Единственное, что он точно знал, – что жизнь отличается от того существования, которое он вел здесь. Когда же с ним произошел этот переход из жизни в существование? И в чем причина? Слишком много вопросов и слишком мало возможностей на них ответить. Приходится сказать себе в очередной раз, что лучше всего ни о чем не задумываться. Но ему необходимо думать. Думать – это его сущность. О! А в самом деле, он все же Кое-что знал о себе. Он был мыслителем. Он мыслил. Он все время думал, его разум напряженно работал подобно механизму с крутящимися шестеренками и вертящимися колесиками. Он продолжал идти. Ему хотелось идти. Он будет идти и идти, так как движение является единственной его функцией в этом мире. Необходимая и достаточная причина для существования. Горизонт далеко, все так же далеко, как и раньше. И так будет всегда. Он будет идти целую вечность. Над ним – темная бездна. Он окружен бесконечной лентой призрачного света, а горизонт ограничивает беспредельность этого мира. И этого достаточно. Море Установилась тихая, безветренная погода. На море стоял полный штиль, небо заволокла туманная дымка. Неподходящий день для выхода в море. Легкий ветерок едва шевелил парус. Рябь на воде просто несерьезная, и Трент сдался. Был брошен якорь, без особой на то необходимости, и яхта «Прямо в цель!» неподвижно застыла на воде. Трент загорел, как настоящий моряк, кожа приобрела бронзовый оттенок, соломенные волосы выгорели и стали золотисто-белыми. Солнце и ветер огрубили кожу, мягкие женственные черты лица заострились, стали мужественнее, тверже. За время пребывания в этом мире он не раз выходил в море. Это мир Шейлы, его жены, могущественной чародейки. Сейчас рыжеволосая красавица Шейла голышом принимала солнечную ванну, растянувшись на палубе. Трент загляделся на изящные очертания её попки, восхищаясь совершенной геометрической формой двух полусфер. Он обожал Шейлу: её длинные ноги, упругие бедра, натренированные икры, изящные изгибы ступней и особенно три коричневые родинки на её спине. – Ты так сгоришь, – заметил он. – Я намазалась классным солнцезащитным кремом. – Все равно сгоришь. Тебе хватает и пяти минут на солнце, чтобы стать похожей на вареного рака. Нахмурившись, Шейла перевернулась и села. – Неужели это все-таки правда? Что рыжеволосые никогда не загорают, черт бы их побрал, – и она провела рукой по плечу. – Терпеть не могу свою кожу. – Не говори так. – Моя кожа – что хочу, то и говорю. – А мне нравится. Она засмеялась. – Подойди и поцелуй меня, моряк. Он подчинился. Шейла легонько укусила его за нос. – Ты такой аппетитный, что так и хочется тебя съесть. – Звучит заманчиво. – Мне нравится, как ты выглядишь. Настоящий морской волк. – А как тебе мой кливер? – Что такое кливер? Трент улыбнулся и показал. – О! И он тоже! – Ты у меня настоящая мореплавательница. – Нет. Я настоящая озорница. – Ты рискуешь, если учесть, как ты одета. – Дорогой, я вообще не одета. – Ты прекрасна! – Ну спасибо, дорогой, – она чмокнула его в лоб. – Вот это жара! Трент снял солнечные очки и потер глаза. – Да уж. И душно. Наверное, домой придется идти на моторе. – Ветра нет? – Полный штиль. Если мы подождем часок-другой, жара ещё усилится; а мне что-то не хочется поджариться тут заживо. Потом, похоже, будет шторм. – А может, хороший шторм остудит эту ужасную жару? – Шторм вполне может остудить нас, и навсегда, если мы здесь застрянем. – Я полностью вам доверяю, капитан. Вы доставите нас в бухту Шейлы в целости и сохранности. – И в мир Шейлы. – И в клуб Шейлы, пожалуйста. Трент? – Да, дорогая? – Тебе понравилось на моем маленьком курорте? – Конечно! – Тебе не надоело помогать мне? – Управление отелем дает столько возможностей для продвижения по карьерной лестнице, помогает удовлетворить чувство собственного достоинства и… Она легонько ударила его по плечу. – Я серьезно! Тебе не понравилось? – Конечно понравилось, дорогая. Прелестное место. Солнце, песок, море и восхитительный банановый дайкири. – А скучно не было? – Ну, может, самую малость. Скорее я раздражался, когда приходилось иметь дело с особенно привередливыми Гостями. – А, ты про лорда Питера? – С тех пор как Кармин совершил непростительную ошибку, наградив его титулом, лорд стал просто невыносим. – А разве он не из высшего сословия? Он всегда вел себя как аристократ. – Сомневаюсь. Но я уверен, что сам он всегда считал это оплошностью, которую надо исправить. И теперь благодаря Карми… – Его величеству, уж будь любезен! – Ай, да пошел он! – Трент, он ведь король! – Он мой брат, и я его люблю. Как брата, конечно. Хочешь шампанского, дорогая? – Я когда-нибудь отказывалась от шампанского? Трент принес ведерко со льдом и откупорил бутылку шампанского. Хлопок – и пробка дугой полетела в воду. – Ты загрязняешь море! – сочла должным заметить Шейла. – Этот мир принадлежит только нам, а так как мы его единственные обитатели, мы можем себе это позволить. – Ну и оправдание! – сказала она с укоризной. – Лучше все-таки хранить мир в чистоте. – Пробка – это ещё не загрязнение. Успокойся и пей. – Да, мой господин. Благодарю. Какие красивые бокалы! Где ты их взял? Надеюсь… не из бара? – Откуда ж ещё? – У нас кончается посуда. – Ты ещё наколдуешь. – Но это так утомительно! Я никак не могу справиться со всем хозяйством. Лампочки, полотенца, посуда… – На кой черт люди прут полотенца из отелей, – размышлял Трент. – Никогда не понимал этого. – А пепельницы! А ещё мыло, сахарницы, в общем, они берут все, что только не прибито к полу. – Это обычное дело. Интересно, кто эти постояльцы отеля? Я имею в виду тех, кто не из замка. – Они появились вместе с отелем, когда я его сотворила, – лукаво улыбнулась Шейла. – Призраки? – Манекены. – Декорации. Безжизненные декорации. – Я разговаривала с некоторыми из них. Вполне приятные люди. Трент отпил шампанского. – Тебе придется поколдовать, чтобы они навсегда забыли, откуда они. Когда тебе наконец надоест этот райский уголок, который ты сама и придумала? – Думаешь, я устану от него? – А думаешь, нет? Шейла поразмыслила. – Знаешь, мне здесь нравится гораздо больше, чем в замке. Замок такой темный и угрюмый. – Ну, замки все такие. – А Опасный в особенности. – Согласен. Но там на сто сорок три тысячи девятьсот девяносто девять игровых комнат больше, чем здесь. – Некоторые из них ужасны. – Это правда, но есть и вполне приличные. Знаешь, я бы не отказался от перемены обстановки. – Правда? Трент, ты хочешь уехать? – Нет, дорогая. Я хочу быть там, где счастлива ты. А здесь ты, как я вижу, очень счастлива. – Трент опустился на палубу рядом с Шейлой и задумался на минуту. – Но рай может быть таким скучным! Иногда мне действительно не хватает замка. Шейла поставила бокал и легла на спину. – Кажется, ты как-то сказал, что не можешь жить в замке. Это из-за проклятия? – Да. – Его наложил на тебя отец? – Вот именно. Старый папаша король. – Ты не рассказывал мне, почему он это сделал. – Да просто так. Отец запретил мне жить в замке, потому что я был несносным мальчишкой. – Неужели? – Да. Я был вспыльчив, заносчив и честолюбив. Я хотел стать королем. – Но отец предпочел Кармина. – Нарушив правила наследования престола. – Но ведь Кармин старше тебя? – Нет, – ответил Трент. – Я старше его на четыре минуты. Шейла подняла голову. – Что? – Мы близнецы. Братья-близнецы. – Ты никогда не говорил мне об этом. – Да, кажется, – подумав, сказал Трент. – Однако это правда. – Из-за этой разницы в четыре минуты ты и думал, что должен стать королем? Чтобы все было справедливо и законно? – Да. Но отец плевать хотел на законы. Он очень любил Карми. А меня ненавидел. Он даже не задумывался, кто будет носить корону после его смерти. – И Карми… то есть Кармина короновали. – Да, но перед этим я заставил его хорошенько попотеть. – Я слышала, что ты бросил ему вызов. – Я почти победил его. Но хочу заметить, что с трудом. – Трент вытянул ноги, оперся на переборку яхты и усмехнулся. – Знаешь, как давно это было? – Знаю, – сказала Шейла. – Хотя что ты, что он – вы оба выглядите не старше чем на тридцать пять. – Магия, моя дорогая, магия. – Ерунда эта магия. Итак, вернемся к проклятию. Ты что, не можешь и шагу ступить в замке? – Не совсем. Я не могу долго в нем оставаться. Через какое-то время у меня появляется непреодолимое желание убежать. – Как плохо! – Было ещё хуже. Раньше у меня случались страшные приступы тревоги. Меня трясло, как в лихорадке. Но я кое-что сделал, чтобы заклинание уменьшило свою силу. – Хочешь сказать, теперь ты можешь жить в Опасном? – В общем, я не уверен. Может, заклинание со временем ослабло. Такое иногда бывает. В ленивой тишине раздался крик чайки. Трент взглянул вверх, на небесно-голубой навес из хлопка. – Честно говоря, я не проверял, сколько времени мне можно находиться в замке. Но пробовать у меня нет никакого желания. – Так мы здесь надолго останемся? – Шейла, дорогая моя, я буду там, где счастлива ты. – Ты такой галантный, черт побери. – Ну, я же принц. – Самый что ни на есть. – А ты принцесса, помни. Принцесса Королевства Опасного. Шейла села, притянула мужа к себе и поцеловала. – Спасибо, я чувствую себя сказочной принцессой. – Знаешь, когда я встретил тебя, я… Трент повернул голову. – У нас гости, – сказал он. Шейла приподнялась. – Это катер. Наверное, Снеговичок катается на водных лыжах. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=126765) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Джеральдо Ривера – известный американский тележурналист, ведущий ток-шоу. – Примечание переводчика. 2 Книга «Замок Похищенный» 3 Книга «Замок Убийственный». 4 Мировая скорбь (нем. ).