В отсутствие чародея
Кристофер Сташеф


Волшебник-Бродяга #2
Кристофер Сташеф – человек который сумел сказать собственное – бесконечно оригинальное – слово там где сделать это казалось бы было уже практически невозможно. То есть – в жанре ироническом фэнтези. В «сагах» о высоких замках сильно нуждающихся в ремонте и прекрасных принцессах из последних сил правящих разваливающимися по швам королевствами о веселых обольстительных ведьмочках гнусных до не правдоподобия монстрах – и конечно о благородных героях чье единственное оружие в мире «меча и магии» – юмор, юмор и еще раз юмор! Вы – поклонник обаятельных приключении «чародея поневоле» Рода Гэллоугласа? Когда вам вне всякого сомнения понравятся и подвиги его сыновей – Магнуса самого талантливого из чародеев на сотни парсеков и Джеффри – «мага романтика» обладателя талантов НЕСКОЛЬКО НЕОБЫЧНЫХ даже в семье Гэллоуглас. Итак перед вами – приключения Магнуса и Джеффри! Приключения увлекательные озорные – и БЕСКОНЕЧНО СМЕШНЫЕ!





Кристофер Сташеф

В отсутствие чародея





Глава первая


К тому времени как взошло солнце, Ян успел пробежать около трех миль и, едва первые лучи коснулись верхушек деревьев, огляделся в поисках укрытия. Внимание мальчика привлекла густая роща молодых лиственниц. Ветви деревьев опускались до самой земли и могли надежно скрыть его от глаз преследователей. Ян рысью припустил к ним и уже начал пробираться между ветвями к усыпанному коричневыми иголками кругу у самого ствола, когда увидел человека в зеленой куртке и бежевых обтягивающих брюках.

Мужчина стоял под деревом, облокотившись на копье, и задумчиво хмурился.

Ян затаил дыхание и застыл. «Загонщик!», – подумал он.

Вероятно, один из тех, кто ищет сбежавшего мальчишку.

Загонщик вздохнул, поднял голову – и увидел Яна. Мгновение они стояли неподвижно и смотрели друг на друга. Потом лицо мужчины словно окаменело и он шагнул к Яну, протягивая руки, чтобы схватить.

Ян повернулся и побежал.

Сзади послышался топот и крики, но мальчик уже несся изо всех сил в другую сторону. Перед ним выросла стена зелени. Не замедляясь, паренек уперся концом шеста в землю перед кустом и прыгнул, отталкиваясь ногами. Птицей взлетев над ветвями, он по инерции перелетел через куст, как перевернутый маятник. Из-за того, что он сильно оттолкнулся, приземление состоялось как раз по другую строну колючего рубежа. Споткнувшись, он побежал дальше так быстро, как только мог. Сквозь бешеный стук сердца он слышал проклятия загонщика, который прорывался через кусты далеко сзади. Ян выиграл немного времени. Он бежал, петляя между стволами, как заяц, или, пользуясь примером гномов, выбирал деревья только с низко нависающими ветвями. Ребенок или гном легко могли пробежать под ними, а загонщику придется продираться сквозь.

К удаче бегуна на пути у него оказались два ствола, да так близко друг к другу, что он едва сумел проскользнуть между ними. Но Ян-то протиснулся, а загонщику придется изрядно повозиться. Это еще чуть-чуть его задержит. Сердце мальчика бешено колотилось, а легким не хватало воздуха. Тяжело дыша, он из последних сил заставлял себя бежать дальше, пока неожиданно лес не оборвался поляной, окруженной мелким кустарником. Спрятаться было негде.

В самом центре поляны оказался здоровый круглый камень с непонятным металлическим отблеском. Каменное Яйцо! Ян запнулся, собираясь уже бежать назад, но сзади донесся треск валежника. Выигранное время истекало: к мальчику приближался загонщик. Раздумывать было некогда, и Ян подскочил к большому каменному яйцу, забежал за него и присел, шумно вдыхая воздух открытым ртом. Может быть, повезет, и загонщик его не заметит… Решит, что беглец убежал дальше в лес, к деревьям по другую сторону, проскочив поляну насквозь. Может, он и сам побежит по поляне и не поглядит…

Но загонщик что-то крикнул, и с дальней стороны поляны ему ответили. Еще один преследователь!

Ян сжался в комок и прислонился к изгибу валуна. Больше всего на свете ему хотелось сейчас самому превратиться в камень…

Прозвучал щелчок:

Поверхность камня под Яном подалась, и мальчик почувствовал, что падает. Неожиданно вспыхнул свет, потом вновь погас, и наступила тьма.



На расстоянии в два месяца пути, что составляло около двадцати световых лет в пространстве, через пояс астероидов Солнечной системы пролетал один весьма необычный астероид. Хотя с первого взгляда он совсем не казался таким уж необычным: обыкновенный кусок космического мусора, угловатый, не правильной формы, с несколькими кратерами и сплошь покрытый голым камнем. Не больше других астероидов, если сравнивать, и в целом ничего особенного. Сравнивать было с чем, поблизости болталось превеликое множество других космических обломков всевозможных размеров и расцветок. Вообще-то, и этот был бы совершенно незаметен, если бы не его необычная траектория, явно искусственного происхождения. Астероиды вокруг него спокойно двигались по привычным орбитам, проплывая своими вечными неизменными путями, а этот двигался прямо к одному из самых больших астероидов Пояса, ловко уклоняясь от встреч с другими. Говоря серьезно, от мелких камешков не очень-то и увернешься, но последовательному сближению с Максимой это не мешало.

Такое прямолинейное движение просто невозможно не заметить. Особенно, если вы находитесь в башне контроля космических путей, расположенной на большом астероиде.

– Неизвестный космический корабль! Немедленно отзовитесь и назовите себя! – повторял контроль Максимы неизвестному космическому кораблю! – Назовитесь!

– У нас нет никаких причин не отозваться, Магнус, – подсказал пилоту спокойный голос корабельного компьютера. Впрочем, к человеку, сидящему в рубке, более правильно подходило обращение «пассажир». Функции пилота выполнял сам компьютер.

– Не возражаю, – отозвался высокий молодой человек с худощавым вытянутым лицом. Он оторвался от экрана, на котором отражался мир его предков. Точнее сказать, приближался.

Астероид уже вырос до размеров небольшого диска, закрывая собой все остальные. – Сообщи им наши данные, Фесс, и передай, что мы хотим высадиться на Максиме.

Робот тактично воздержался от замечания своему хозяину, молодому аристократу, что нельзя просто так сообщить контролю о своем желании приземлиться. Он отметил, что при первой же возможности ему просто необходимо познакомить своего юного подопечного с некоторыми особенностями местных обычаев. В конце концов даже дворянин не может отдавать приказы на астероиде, где все жители сами дворяне.

– Космический корабль ФСС 651919, приписанный к Обществу Трансформации Олигархий ТОПОР, вызывает контроль Максимы.

На другом конце связи некоторое время хранили пораженное молчание. Затем в громкоговорителе послышалось:

– Говорит контроль Максимы. Чем мы можем быть полезны, ФСС 651919?

– Мы просим разрешения на посадку.

– Разрешение… очень хорошо, ФСС 651919. Подыскиваем для вас посадочное место. Каков ваш груз?

– Груз отсутствует, есть суперкарго, – передал Фесс. – Сэр Магнус д'Арманд, лорд Гэллоуглас.

Магнус неловко поежился.

– Я еще не лорд, Фесс.

– Ты наследник лорда Верховного Чародея Грамария, Магнус, – строго напомнил ему Фесс.

– Но у меня еще нет своего титула.

– Несомненно, лишь по случайному недосмотру, – небрежно бросил Фесс. – Я уверен, его величество король Туан при первом же упоминании наградил бы тебя официальным титулом.

Магнус улыбнулся.

– Лорд без земель?

– Явная аналогия с министром без портфеля, – согласился с ним Фесс. – Но поскольку титул твоего отца равен герцогу, ты должен быть, по меньшей мере, маркизом. И в любом случае ты должен обладать каким-нибудь титулом, если хочешь, чтобы жители Максимы, мира твоих предков, относились к тебе с приличествующим уважением.

Наконец контроль Максимы пришел в себя от шока и сообщил:

– Посадка в 10.30 земного стандартного времени, полоса 29, гнездо 7-а. Приближение с галактического северо-запада, склонение 38 градусов 22 минуты, правое восхождение 21 градус 17 минут. – Потом послышался другой голос – женский, зрелый:

– Прошу разрешения поговорить с главным лицом.

Молодой человек отметил, что женщина не уверена в статусе Магнуса относительно Фесса: владелец ли он корабля, пассажир или даже просто пленник. Пока юноша наклонялся к микрофону, Фесс успел быстро шепнуть ему:

– Помни, Магнус, говорить нужно на современном английском и избегать обращения на «ты».

– Да знаю я, – раздраженно буркнул Магнус, хотя ему, конечно, трудно будет обходиться без привычных «ты» и «твой».

Он постарался успокоить голос, нажал кнопку передачи и, сказал в микрофон:

– Говорит Магнус д'Арманд, – было довольно странно произносить это имя. Всю свою сознательную жизнь он был просто Магнусом Гэллоугласом и пользовался фамилией, которую принял его отец, впервые высадившись на планете Грамарий. Но Фесс напомнил Магнусу о необходимости соблюдения приличий. – Добрый день, контроль Максимы.

– И вам, милорд, – голос сохранял подчеркнутую вежливость, но Магнус довольно легко уловил изумление говорившей. – Разрешите поинтересоваться вашими отношениями с семейством Арманд?

Магнус нахмурился.

– Родственные отношения чрезвычайно важны для жителей Максимы, Магнус, – вклинился Фесс, приглушив на мгновение прием. – Им требуется знать твой титул и место в обществе, чтобы понимать, как с тобой следует обращаться.

Слова робота несказанно поразили юношу, привыкшего относиться с уважением и вежливостью к любому человеку, но, в конце концов, он вырос в средневековом обществе и вполне мог понять подобные нравы и оценить совет старого слуги дома.

– Я Магнус д'Арманд, старший сын Родни д'Арманда, внука графа Рори д'Арманда и племянника нынешнего графа. – Он очень надеялся, что его двоюродный дед еще жив.

Так оно и оказалось.

– Мы сообщим его светлости о прилете внука, – с легким упреком в голосе передал контроль Максимы.

Магнус легко преодолел эту трудность.

– Я был бы весьма благодарен вам за эту любезность.

Неделю назад я послал уведомление о приезде по гиперрадио.

Правда, тогда я еще не мог точно указать время своего прибытия.

– Понятно, – голос, казалось, слегка оттаял. – А как Родни Гэллоуглас оказался обладателем титула?

Магнус напрягся.

– В качестве признания его заслуг перед Короной одной закрытой для посещений планеты, на которой он высадился как агент ТОПОРа. Как вы понимаете, любая более подробная информация по этому вопросу может поставить под угрозу безопасность планеты и потому ее нельзя разглашать.

– Понятно, – но, судя по тону, обладательница голоса Ничего не поняла. – Но вы, вероятно, сможете сообщить главе семейства о настоящем местонахождении Родни… прошу прощения, лорда Родни…

«Она, похоже, не очень уверена в законности титула», – подумал Магнус.

– Ну, разумеется, – ответил он. – Как глава большой корпорации, он должен быть допущен к самым высоким тайнам.

– Естественно. Прошу разрешения на визуальный контакт.

– О, конечно! Прошу прощения… Фесс…

Он даже не успел добавить «пожалуйста», как перед ним осветился меньший экран и на нем появилось изображение импозантной женщины, стройной, величественной, с очень сложной прической из стального цвета волос. Лицо ее можно было бы посчитать торжеством косметологического искусства.

– Я ваша двоюродная бабушка Матильда, внучатый племянник Магнус. Добро пожаловать на Максиму.

Пока они приземлялись, Фесс разъяснял Магнусу обстановку:

"…роботы здесь занимаются всеми рутинными делами, такими, например, как контроль за посадкой, но если возникает необычная ситуация и требуется решение человека, компьютер обращается к дежурному. Все граждане Максимы – аристократы, и даже графине приходится иногда выполнять обязанности дежурной.

Но вряд ли она возражает – это помогает разогнать скуку".

Магнус очень быстро понял, что на Максиме скучно. Все считают себя аристократами и оттого не работают. На самом деле предки нынешних жителей Максимы были людьми незнатными, хотя и выдающимися учеными, промышленниками и бизнесменами, причем большинство совмещало в себе все эти качества. Они основали колонию на Максиме, для того чтобы без помех заниматься исследованиями в области искусственного разума и кибернетики, применяя свои исследования на практике, создавая все более совершенных роботов в большом количестве. А может, еще и для того, чтобы избежать присмотра со стороны правительства Земли (этот присмотр становился все более пристальным по мере того, как все более деспотичным становился КЛОПП – Классовая Латифундия, Основанная Пролетарскими Партиями). Чтобы обеспечить финансирование своих исследований, основатели Максимы обратились к промышленному производству и очень быстро заслужили репутацию производителей лучших роботов в Земной Сфере. Сыновья, родившиеся уже на Максиме, проявили себя незаурядными бизнесменами, и уже во втором поколении все семейства необыкновенно разбогатели. Третье поколение жило ничуть не хуже аристократов древности и посему решило, что они и есть аристократы. Законодательное собрание Максимы .принялось раздавать титулы с космической скоростью. А так как Максима считалась суверенным государством, даже земная геральдическая коллегия не смогла отказать им в этом праве, хотя, безусловно, скептически относилась к титулам максимян.

С другой стороны, у многих знатных родов Земли были не менее сомнительные предки.

По истечении пятисот лет аристократической жизни жители Максимы настолько пропитались представлением о собственной знатности, что практически не отличались от старинных земных кланов, по крайней мере, в поведении и традициях. Наиболее энергичные представители семейств занимались фамильным бизнесом, поддерживая аристократический статус всего семейства.

Внешне они старались делать вид, что все дела ведут роботы, а они просто развлекаются, принимая стратегические решения, но такая деятельность обеспечивала занятие весьма и весьма немногим, и поэтому самые умные и энергичные потихоньку эмигрировали на другие планеты. Проходили столетия, руководство предприятиями астероида неизменно переходило в руки старших сыновей, а интеллектуальный уровень руководителей неизменно понижался. Ко всему прочему максимяне предпочитали жениться только на максимянках, даже после того, как практически все стали родственниками и начался инбридинг – кровосмешение.

Отец Магнуса Родни был одним из самых энергичных и умных представителей своего поколения. Такие люди иногда рождались на астероиде, несмотря на инбридинг. А если он и не отличался особой выдержкой, то кто из родственников мог похвастать спокойным характером? Во всяком случае. Родни тоже послужил ярким примером утечки мозгов, оставив Максиму ради жизни, полной приключений и малого дохода. Разумеется, такое решение отчасти объяснялось тем, что Род был вторым сыном второго сына, но главной причиной была все же скука.

До некоторой степени Магнус чувствовал себя канарейкой, приглашенной на кошачью вечеринку, когда покинул шлюз, ведущий в имение своих предков, и оказался среди толпы богато одетых людей, которые громко и возбужденно переговаривались.

При виде гостя все разговоры разом прекратились, и взгляды устремились к нему. Магнусу захотелось убежать назад в шлюз, но он вспомнил, что его отец – маг и воин, и сразу выпрямился во весь немалый рост. А вымахал Магнус намного выше среднего. Он был уверен, что способен произвести впечатление, и поэтому слегка улыбнулся, заметив реакцию публики.

Вперед выступила тетя Матильда – графиня д'Арманд, напомнил себе Магнус, – и торжественно объявила:

– Добро пожаловать в замок Арманд, племянник Магнус.

Магнус едва подавил удивленный возглас, услышав слово «замок», потому что сверкающая мешанина башен стилей рококо и барокко могла бы называться дворцом, но никак не замком. Тем не менее юноша вежливо склонил голову:

– Благодарю вас, графиня.

Решение было принято правильное, и женщина довольно улыбнулась, поправляя его:

– Тетя Матильда, племянник, здесь у нас только члены семьи.

«Пожалуй, это справедливо, не только для замка Арманд, но и для всего астероида», – с усмешкой подумал Магнус.

– Ваши родственники… – Матильда указала на собравшихся у себя за спиной, и вперед вышла полногрудая блондинка, с глазами, горящими от любопытства и возбуждения.

Магнус подумал, что его прилет, возможно, самое большое событие в семье за последние годы, а здесь умеют ценить все, что нарушает однообразие и скуку. Графиня с недовольным видом попыталась остановить девушку, но та уже вышла вперед, и Матильда вынуждена была представить ее:

– Моя младшая правнучка Пелисса.

Девушка протянула ему руку. Магнус склонился к руке и на мгновение прижал к губам пальчики Пелиссы, пытаясь смириться с мыслью о том, что эта племянница почти его ровесница.

Хотя дядя Ричард был старше Рода больше чем на десять лет, он, несомненно, обзавелся семьей в более юном возрасте.

Магнус поднял голову и встретил взгляд огромных голубых глаз – таких больших ему еще не приходилось видеть. Лицо девушки было окружено ореолом светлых, почти белых волос.

Магнус остолбенел, чувствуя, как его тело переполняет необыкновенная энергия, а разум внезапно запросился на свободу. Отчаявшись обрести равновесие, юноша напомнил себе, что перед ним его близкая родственница, племянница, и это помогло, но по коже еще какое-то время ползли мурашки возбуждения.

– Я с нетерпением жду более близкого знакомства, кузен, – проворковала девушка, прикрыв глаза длинными ресницами. Графиня кашлянула. Пелисса недовольно надула губки и отступила. А тетя Матильда продолжила:

– Ваша кузина Руфь.

К ним подошла высокая тонкая женщина, чуть поклонилась и почему-то враждебно взглянула на Магнуса.

Это помогло юноше вернуться к реальности. Он вежливо ответил на поклон, а тетя Матильда уже представляла следующего родственника:

– Ваш кузен Роберт…

Магнус вздохнул про себя и приготовился к долгой череде поклонов и поцелуев рук.

Примерно через полчаса он распрямился после поклона последнему представителю семейства и, нахмурившись, повернулся к тете Матильде, но тут, опомнившись, постарался придать лицу нейтральное выражение.

«Фесс, я не встретился с графом!»

«Было бы невежливо спрашивать почему, – ответил Фесс на частоте человеческой мысли кодом, принятым в семье Гэллоугласов. – Но ты вполне можешь попросить разрешения увидеться с ним», – Я получил необыкновенное удовольствие, миледи, от знакомства с родственниками, – проговорил Магнус. – Однако я бы хотел увидеться и со своим двоюродным дедушкой, если это возможно.

– Разумеется, мой дорогой мальчик. Но сначала вам нужно немного подкрепиться. – Матильда подплыла к гостю, взяла его под руку и повела через толпу кузенов.

– Вы, должно быть, очень устали после столь длительного путешествия, если не от прибытия. Бокал вина, может быть, и легкая закуска? Вам просто необходимо восстановить силы.

Магнус последовал за хозяйкой, размышляя, зачем она откладывает встречу. Неужели ему действительно лучше подкрепиться перед встречей с графом?

Графиня на самом деле была права.

Граф Руперт сидел в постели, опираясь на полтора десятка подушек. Седые волосы обрамляли его изможденное, морщинистое лицо. Магнус поражение посмотрел на деда, но потом уверенно скрыл свою оплошность низким поклоном. Не может быть! Этот древний старец, вероятно, его прапрадед, а не двоюродный дед.

«Фесс, он необыкновенно состарился и настолько хрупок, что может рассыпаться от неловкого вздоха!»

– Вежливо, мой друг, но слишком импульсивно, – прохрипел старик голосом, в котором слышалась прежняя властность. – Я не король, мальчик, и мне не нужно кланяться от самой двери.

Подойди поближе.

Магнус молча повиновался. Он прислушивался к совету Фесса.

«Не расспрашивай его о природе болезни, Магнус. Мы, несомненно, услышим об этом позже».

Магнус приблизился к кровати, и граф осмотрел его сверху вниз слезящимися глазами.

– Ты как-то необычно одет. Мне сказали, что ты прилетел с далекой планеты.

– Да, сэр, с той самой, на которой поселился мой отец, ваш племянник.

– И ты его покинул? – с легким оттенком сарказма осведомился старик. – Ну, к этому я привык. – Он пристально посмотрел на Магнуса, который изо всех сил старался подавить удивление от этих слов. – Ты хорошо выглядишь, молодой человек, у тебя высокий рост и широкие плечи. И что-то в твоем лице напоминает твоего отца. Наверное, лицо такое же сильное, но, пожалуй, более широкое и крепкое.

Магнус опять удивился, он никогда не слышал, чтобы ему говорили о сходстве с отцом. С матерью, кстати, тоже, – с тех пор, как он из подростка стал молодым человеком. А что касается размеров…

– Размеры – это наследие матери, милорд.

Замечание было верным во всем, что касалось пропорций и вовсе незачем было упоминать здесь о деде с материнской стороны Броме О'Берине, который едва достигал трех футов роста, но был силен, как бык.

– Да, твоя мать, – старик поморщился – почти болезненно, как будто даже эта легкая гримаса стоила ему колоссальных усилий. – А кто она? Как женился мой племянник? – и прежде чем Магнус смог ответить, отмахнулся от его ответа. – Да-да, конечно, я знаю, сыну мать всегда кажется ангелом. И она, должно быть, действительно необычная женщина, если сумела удержать Родни. Аж до тех пор, пока ты не вырос. Кто она?

Расскажи мне поподробнее.

– Ну… – Магнус собрался с мыслями. Несколько неожиданный взгляд на отца, впрочем, Магнус был в состоянии его понять. – Она дочь короля, милорд.

Он решил не объяснять, что Бром О'Берин – король эльфов и что Гвендолен так до сих пор и не знает, кто ее отец.

– Принцесса! – Граф смотрел округлившимися от удивления глазами. – Значит, мой племянник – король… или будет им?

– Нет, милорд…

Как бы это объяснить, не вдаваясь в подробности?

«Эта линия родства не обладает правом наследования короны, Магнус».

– Нет, – облегченно продолжил Магнус, – эта линия родства не наследует корону.

– Боковая ветвь, – граф кивнул. – Значит, он герцог.

– Ив самом деле, его титул соответствует именно герцогу, милорд, но он получил его от правящего монарха за услуги, оказанные Короне.

– И каков этот титул? – поинтересовалась графиня.

Магнус глубоко вздохнул и наконец решился:

– Лорд Верховный Чародей.

– Довольно странный, – граф принял это, не моргнув глазом. – Иные времена, иные обычаи. У каждой культуры свое собственное мировоззрение, свой собственный взгляд на мир и собственные титулы. Если он Верховный Чародей, то ты, несомненно, всего лишь лорд Чародей.

Магнус удивленно посмотрел на графа.

«Скажи да», Магнус".

– Гм… совершенно верно! Как вы проницательны, милорд.

– Ну, это всего лишь… хм… разумно, – старика явно обрадовала лесть. – И как поживает мой племянник?

– Он в добром здравии, милорд. – На лицо графа упала тень, и Магнус торопливо добавил:

– По крайней мере, в данный момент.

" – Так-так, – граф кивнул. – А его старая болезнь?

– Н… не могу ответить, – Магнус запнулся. – Он никогда о ней не говорил.

– Его разум, мальчик, его разум! – нетерпеливо подсказал старик. – Все наше семейство эмоционально нестабильно! Впрочем, у него это проявлялось в небольшой степени – всего лишь легкая паранойя и плюс страстное желание покинуть планетоид.

Последнее Магнус уже вполне понимал и не думал, что это желание имеет какую-либо связь с душевной болезнью. Что касается паранойи…

– К сожалению, вынужден констатировать, милорд, что его паранойя в последнее время немного усилилась.

– Ага, – граф снова довольно кивнул. – Но у него бывают и хорошие дни?

– Конечно, милорд, и в один из таких дней он послал вам, своему дяде, наилучшие пожелания и просил меня привезти домой известия о вас.

– Он их получит, юноша, я напишу ему письмо! И в нем обязательно отмечу, как я рад его удаче и достижениям! Я был уверен, что он принесет честь семейству! Но эта планета, на которой он поселился, какова она, молодой человек? – Магнус нерешительно замялся, и граф тут же добавил:

– Можешь мне сказать, я допущен к высочайшим уровням секретности. – Он нетерпеливо позвал ожидавшего поблизости дворецкого:

– Покажи ему документ, Хирам!

– Нет-нет, не нужно, милорд, в этом нет никакой необходимости! – торопливо вставил Магнус. – Он поселился… на заброшенной планете, в колонии под названием Грамарий. Вы… вы знаете о его… службе?

– О том, что он агент ТОПОРа? Естественно, – нетерпеливо заговорил старик. – И эта планета их тревожит?

– Да, милорд. Она регрессировала до уровня средневековой культуры. – На самом деле Магнус не был так уж уверен, что термин «регресс» можно применять к тому, что сделано сознательно. – Там царит монархический строй. Мой отец намерен провести такие социальные и экономические преобразования, которые приведут к постепенному, но неминуемому переходу на демократический способ управления.

– Большое дело. И не быстрое. Наверное, трудно осуществлять проект, зная, что ты не доживешь до его завершения и что даже твои дети, возможно, не увидят его окончательных результатов! Но достиг ли он успеха, молодой человек?

– Некоторого, милорд. Несколько раз предпринимались попытки заместить власть монарха правлением баронов или, диктаторов, но отец уберег его величество….

– Как и положено благородному человеку! Но ведь тем самым он способствовал монархической тирании?

– Отнюдь, милорд, потому что он создал систему, при которой монарх не принимает важных решений в одиночку. Король обязательно советуется со своими лордами, – Магнус улыбнулся. – Отец умело использовал каждую попытку государственного переворота для усиления перемен в правительстве, ведущих ко все более демократическому устройству.

Старик согласно кивнул.

– Неудивительно, что ваш монарх даровал ему высокий титул! Значит, молодой человек, ты унаследуешь не только титул, но и дело отца! Ты наследник вдвойне, – старик нахмурился. – Непонятно тогда, почему ты здесь? Твое место рядом с отцом! – Граф снова отмахнулся от ответа, прежде чем Магнус начал говорить. – Ах, да, я понимаю, ты должен прежде завершить свое образование, но после этого тебе обязательно нужно будет вернуться к отцу! Ты должен это сделать!

Магнус ощетинился было, но даже в половодье эмоций продолжал анализировать. Интересно, почему графа так занимает эта проблема?

– Как вы сами сказали, милорд, мне нужно получить современное образование. Для того чтобы быть достойным помощником отцу, я должен усвоить современное состояние научных знаний в Земной Сфере. Мне нужно научиться вести дела с влиятельными людьми.

Старый лорд немедленно кивнул, и глаза его сузились.

– Совершенно верно, совершенно верно! Родни, конечно, знает, как организуются такие дела. Он вырос на Максиме и прошел огонь, воду и медные трубы правительственной службы, и ты, разумеется, тоже должен все это узнать, прежде чем представлять свою планету в Сфере. Безусловно, мальчик мой, твои отец знал, что делал, посылая тебя сюда!

Магнус был рад, что старик сам ответил на свой собственный вопрос.

– Нам следует позаботиться, чтобы его приняли в Оксфорд, – заметила графиня.

– Или в Гарвард или Гейдельберг? Да, конечно… Моя жена познакомит тебя с этими университетами, молодой человек, и ты сможешь выбрать подходящий для себя. А в каникулы ты сможешь набраться опыта в коммерции и на правительственной службе! Как тебе такое развитие ситуации?

– Ваша светлость… вы так добры ко мне.

Проще говоря, Магнуса ошарашила такая готовность малознакомых родственников помочь ему, и он сразу насторожился, хотя, быть может, только потому, что совершенно не собирался провести несколько лет в университете. Фесс убедил его, что знания, полученные под руководством робота, вполне отвечают объему знаний университетского курса. Правда, возможно, это был бы и неплохой способ познакомиться с инопланетной культурой.

– Не стоит благодарности! – граф почти небрежно отмахнулся от него, но казался очень довольным.

Судить, естественно было довольно трудно, старик говорил энергично, но глаза его уже начали смыкаться, и руку он поднимал так, словно она была налита свинцом, а плечи его уже совсем обвисли. Магнус изо всех сил пытался найти приличный повод окончить это свидание, чтобы дать старому графу отдохнуть, но так ничего и не придумал.

Спасла положение графиня.

– Мы начнем подбирать ему место немедленно, дорогой мой супруг. К тому же молодому человеку следует переодеться для обеда.

– Для обеда? – Граф нахмурился. – Да-да! Я тоже должен… – Он попытался сесть, но это оказалось уже слишком.

Жена мягко положила руку старику на плечо, и он снова опустился на подушки. – Ну, может, чуть погодя. Хорошо? Немного отдохну… а потом… переоденусь…

– Совершенно верно, супруг мой. А теперь мы вас на время оставим. – Графиня направилась к двери, бросив красноречивый взгляд на Магнуса.

Магнус поклонился.

– Благодарю за беседу, милорд, и за ваше гостеприимство.

– Не стоит, мой мальчик! Приятно побывать дома, верно?

Но ненадолго, Родни, ненадолго. Скоро опять улетишь? – Граф словно уменьшился, он откинулся на подушки, закрыв глаза, – Увидимся за ужином, племянник.

– Конечно, милорд.

Магнус неслышно направился к выходу. Тетя улыбнулась ему чуть более искренне и поманила за собой. Роботы-медсестры окружили графа, и дверь закрылась. Магнус задумался. Можно ли ему упоминать о хрупкости графа или вообще проявлять удивление?

Матильда, казалось, поняла его затруднительное положение и сказала:

– Он не будет с нами обедать. Ему нельзя покидать постель, кроме как для коротких прогулок под присмотром сестер..

– Разумеется, он должен беречь энергию, – согласился Магнус. – Он… производит сильное впечатление, – и едва не добавил «все еще», но вовремя спохватился.

– В очень редкие моменты, – вздохнула графиня. – Мы стараемся не нагружать его принятием важных решений.

Магнус уловил намек, граф по-прежнему возглавлял семейство, но только формально. Юный чародей тактично сменил тему:

– Для меня было великой честью увидеться с графом, но мне нужно проявить уважение также и к брату моего отца. Могу ли я увидеть своего дядю?

Графиня явно колебалась, лицо ее словно омрачилось, и она, закусив губу, опустила глаза. Магнус почувствовал неладное.

– Дядя… он еще жив?

– Да, можно сказать и так, – неохотно отозвалась графиня.

– И я могу увидеться с ним?

– Да, милый мальчик, если он в достаточно приличной форме.

Несколько часов спустя, окончательно смущенный следующей встречей, Магнус вернулся в роскошную гостевую комнату, в которую его отвел робот-мажордом. Упав в мягкое кресло, юноша позволил себе наконец расслабиться. Вежливо подождав немного, пока юный чародей придет в себя от пережитого и приведет в порядок свои мысли, Фесс окликнул его:

«Магнус?»

«Да, Фесс», – рассеянно отозвался Магнус.

«Ты здоров?»

Магнус пошевелился.

«Вполне. Ты должен понимать, что я испытал шок, узнав, что мой дядя Ричард безумен».

«Мне очень жаль, Магнус» – передал робот-конь мысль, оттененную чем-то, напоминающим вздох.

«Нет, – попенял себе Магнус, – теперь Фесс только робот, компьютерный мозг космического корабля». Но все равно, в сознании Магнуса по-прежнему сохранилось представление о Фессе как о мощном коне, каким юноша всегда его знал.

«Жаль? Чего?»

«Мне казалось, я подготовил тебя к восприятию умственной нестабильности, которая уже много поколений поражала семейство д'Арманд, как, впрочем, и вообще всех жителей Максимы».

Магнус махнул рукой, останавливая робота, хотя Фесс и не мог этого видеть.

«Ты сделал все, что смог, Фесс, но невозможно подготовить к зрелищу родственника, полностью потерявшего разум».

«Неужели он действительно настолько плох?»

«О, вовсе не плох – по-своему, конечно. Он кажется вполне довольным, даже счастливым. Просто он знает, что он и есть возрожденный король Генрих Шестой, и преспокойно ждет в келье монастыря, пока К; нему присоединится его супруга, возрожденная же королева Маргарита».

Фесс немного помолчал, потом прошептал:

«Как печально это слышать».

Магнус со вздохом откинулся на спинку кресла.

«Ну, он, по крайней мере, ни о чем не беспокоится и совсем не расстраивается».

«Да, хвала небу за это».

«О, он тоже непрерывно благодарит небо! Благодарит за свою жизнь, за еду, за крышу над головой, за то, что кровь все еще течет в его венах и за каждого маленького червячка в почве Земли. Он проводит долгие часы в молитвах и уверен, что станет святым!»

«Должно быть, это очень утешительно: быть таким уверенным в жизни после смерти», – расстроенно прошелестел Фесс.

Магнус пожал плечами.

"Если такова его религия, то я не имею с ней ничего общего.

Не удивительно, что его сын сбежал на Землю".

«Сбежал?» – переспросил Фесс.

Магнус снова пожал плечами.

«Можно сказать и так. Он отправился учиться в университет, а потом стал ученым, занял профессорскую кафедру и сообщил, что больше не вернется на Максиму».

«И у него только одна дочь?»

«Да, моя кузина Пелисса, которая из всех сил кокетничает со мной. – Магнус улыбнулся приятным воспоминаниям. – Как думаешь, Фесс, мне стоит быть довольным?»

«Ты производишь довольно приятное впечатление, – осторожно отметил Фесс, – и у тебя красивое, хотя и чуть грубоватое лицо».

«Гораздо важнее то, что я в ее жизни представляю что-то новое, – с улыбкой подумал Магнус. – Всякий, кто прилетает издалека, гораздо интересней того, кто с самого детства под рукой, верно?»

«Несомненно, врожденный рефлекс для предотвращения последствий инбридинга, – добавил Фесс. – Тем не менее в случае с тобой инбридинг все равно возникнет».

«Не полный, я ведь только наполовину с Максимы», – думал Магнус, вспоминая прекрасную девушку со светлыми локонами И пушистыми ресницами. Он чувствовал свой интерес, одновременно сознавая и его поверхностность. В этом интересе было слишком мало подлинного чувства. Может быть, это ведьмы Грамария лишили его сердца?

Потом он вспомнил золотой ящичек, в котором отныне хранится его сердце. Такую картину нарисовал ему викторианский старьевщик. Конечно, и ящичек, и старьевщик – все это были только иллюзии, проекция его собственного подсознания, которую может породить только такой проективный телепат, как сам Магнус. Он принял этот дар, закрыл сердце в золотом ларце и теперь оставалось только гадать, сумеет ли он когда-нибудь подобрать к нему ключ.

«Флирт, – достаточно невинная игра, – не возражал Фесс, – пока ты помнишь, что это игра, и уверен, что и леди об этом тоже не забывает».

«Вот именно, игра, и к тому ж очень милая и невинная. – Магнус привстал, ощущая приятный прилив энергии. – Что ж, тогда возобновим состязание».

И он повернулся к шкафу и начал переодеваться к обеду.




Глава вторая


Крик ужаса уже почти готов был сорваться с губ Яна, но мальчик быстро подавил его. Загонщики пугали его куда больше, чем это падение в неизвестность.

Почти сразу мальчишку окружил мягкий свет, и он шлепнулся на какую-то упругую поверхность. Перекувырнувшись через голову, он откатился в сторону и, вскочив, как учил его отец, начал оглядываться кругом, преодолевая охвативший его ужас. Он оказался внутри Каменного Яйца!

Снаружи его наверняка ищут загонщики, перекликаются, бегают, но он ничего не слышал, кроме шороха слабого ветерка и негромкого гудения, такого невнятного, что Яну, скорее, казалось, будто он его слышит.

Мальчик подумал, что это убежище, должно быть, построено гномами, но, присмотревшись внимательней к обстановке, нашел его совершенно незнакомым и чуждым. Гномы не могли вырастить такой дивный золотой мох, какой расстилался сейчас у него под ногами, не могли смастерить такое необычное кожаное кресло с рядом квадратных окошечек перед ним и с еще большим по размеру окном сверху. Все эти окна были пустые, в них виднелась только мутная серая поверхность, похожая на скалу. Ян попытался понять, какой смысл в окне, которое показывает только внутренний слой оболочки.

– База Безопасности сорок три готова к функционированию по вашему приказу.

Ян свернулся клубком за креслом и поднял дубинку, готовый защититься, но так и не увидел заговорившего.

Мужской голос прозвучал снова, глубокий и спокойный, хотя и странно равнодушный:

– Установка действует автоматически. Еда и питье приготовлены из криогенных запасов. Вооружение активировано. Средства связи функционируют нормально. База Безопасности сорок три в вашем распоряжении.

Голос неожиданно стих. Ян ждал, тревожно осматриваясь. Ему хотелось снова услышать этот голос. Он ждал, когда его спросят, что ему здесь нужно. Голос богатый, голос лорда, и, само собой, сейчас он спросит, что простой серф делает в этом убежище…

Но в помещении царила тишина, и голос не возникал снова.

Никто не говорил, ничего не шевелилось.

Ян медленно развернулся и еще медленнее встал, разглядывая богатую обстановку. Сердце его постепенно успокаивалось. Должно быть, этот голос принадлежит духу-хранителю. Внутри яйца слишком мало места для двух взрослых мужчин. Никто не может спрятаться здесь от Яна.

Конечно, кроме духа-хранителя.

По спине мальчика пробежали мурашки. Ян оглянулся, потом второй раз обвел взглядом все помещение. Защититься от духа невозможно… Но дух не нападал на него и не стремился отомстить.

Он сказал, что приготовил еду и питье. Если он захочет помочь… Ян облегченно вздохнул и решил еще раз осмотреться.

Кажется, пока он в безопасности. О лучшем убежище до наступления темноты он и мечтать не смел. Но что это за странное место?

Его окружала атмосфера спокойной упорядоченности, безопасности и надежности. Расслабившись, Ян решился все-таки осмотреть таинственное убежище, в котором оказался. В дальнем углу прямо в полу чернела круглая дыра с невысоким ограждением. Ян подошел и заглянул в нее. Вниз вела спиральная лестница. Свет внутри падал из ниоткуда, источника не было видно! Мальчик опасливо отошел от дыры: может, там-то и живет дух-хранитель. Позже он спустится и посмотрит, но только когда убедится, что это безопасно. А пока лучше туда не соваться.

Ян посмотрел на большое кресло, подошел поближе, внимательно разглядывая его со всех сторон. Если он попал в убежище, которое защищает тех, кто в этом нуждается, значит, он может и в кресле посидеть. Мальчик забрался в кресло с ногами, уселся поудобнее и посмотрел на стол перед собой. Невысокий стол был сплошь усыпан какими-то маленькими кружками и палочками, все они светились, одни ярче, другие совсем тускло. Их мягкое свечение снова вызвало у мальчика приступ страха, но Ян, набравшись смелости, попробовал прикоснуться к одному из них пальцем. В самый последний момент храбрость его покинула, и он отдернул палец. Нет, с такими делами он связываться не станет! Но почему нет? Если эта «база» защищает его, он может Делать, что хочет. Хотя, вдруг, когда он коснется одного из светящихся кружков, дух рассердится и накажет его?

– Еда и питье готовятся.

Ян вздрогнул от неожиданности, ухватился рукой за стол, нечаянно нажал…

Что-то отчетливо щелкнуло.

Ян в ужасе посмотрел вниз, на свою руку. Медленно подняв ее, он увидел, что один из зеленых кружков по самую макушку ушел в крышку стола. Послышалось низкое гудение. Мальчик попятился от кресла, широко распахнув глаза. Неужели он рассердил духа?

Одно из квадратных окошек перед ним заполнилось светом.

Яну показалось, что он смотрит прямо в середину метели: в окне виднелись только черные и белые пятна, вихрем проносящиеся друг за другом. В то же время послышался свист и вновь заговорил дух-охранник:

– Система связи активирована. Маяк передает сигнал тревоги.

Голос стих. Мальчик напряженно ждал, но больше ничего не произошло. Он посмотрел на кружок: может, попытаться вытащить его из крышки?

Нет. Дух-хранитель, кажется, не рассердился – он же не угрожал, а просто сказал что-то, лучше оставить этот кружок в покое.

Дух повторил:

– Еда и питье поданы.

Ян поднял голову, сердце у него заколотилось, и он тут же отчетливо понял смысл слов. Еда и питье! Неожиданно мальчик ощутил страшный голод. А где же еда? Он осмотрел все помещение, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Только проходя мимо отверстия со спиральной лестницей, он уловил запах свежего хлеба, яиц и – о чудеса дивные! – ветчины. У Яна аж слюнки побежали, он с трудом смог проглотить слюну, такую резкую боль в животе вызвал голод. Итак, еда где-то у подножия спиральной лестницы. Спускаться было страшно: не опасно ли это? Или дух-хранитель завлекает его вниз с какой-то целью?

Ян неподвижно стоял над лестницей и думал. Но голод победил страх, и мальчик стал осторожно спускаться.

Лестница была крутая и узкая, сделанная из какого-то загадочного материала, не то камня, не то металла, но и не из дерева, а из чего-то похожего на все это сразу: гладкая на ощупь, как металл, теплая, как дерево, и серая, как камень. Лестница поворачивалась, как штопор, и едва пропустила бы взрослого мужчину, такая она была крутая.

Голова Яна миновала уровень пола, и он остановился, удивленно оглядываясь.

В десяти футах под ним расстилалось кольцо все того же странного мха, больше и шире даже хижины, в которой он прожил всю свою жизнь. Стены были наклонены внутрь, напоминая внутреннюю поверхность шишки со срезанной верхушкой.

Получается, «яйцо» – только верхушка этой чудной шишки, а новое помещение находится под землей!

Странный теплый мох, покрывавший пол этого подземного зала, был ярко-голубого цвета. В самом центре стояли мягкие кресла и круглый стол с двумя стульями с высокими спинками.

Да ведь это место отдыха лорда! Яна снова охватил страх, он наверняка оказался во владениях какого-то могучего лорда, но голод оказался сильнее страха, и мальчик двинулся дальше. Два стула? Может быть, у него будет компания? Но здесь так мало места, чтобы прятать одновременно двух человек!

Убежище лорда для развлечений с крестьянками?

На столе стояла тарелка с ломтями мяса, рядом лежали серебряные приборы: вилка, ложка и нож! Ян замигал, пораженный подобной роскошью, и очень осторожно и неуверенно подошел к столу.

Ничего не произошло.

Ян сел на один из стульев лорда и, не обращая внимания на вилку и нож, начал есть руками. Если его здесь и поймают, то, по крайней мере, не смогут сказать, что он что-нибудь украл. Ведь если он похитит что-нибудь из этих сокровищ, его просто повесят!

Ел он как волк, быстро и жадно, и вся еда очень скоро исчезла. Ян откинулся на стуле, сожалея, что все так быстро кончилось. Он посмотрел на дымящуюся перед собой чашку.

Мясо было довольно соленое, и жажда при виде чашки с жидкостью усилилась. Мальчик протянул руку и поднял чашку за маленькую ручку. Она была налита доверху, и мальчик едва не пролил жидкость, но вовремя спохватился. Темно-коричневый напиток оказался очень горячим. Ян попробовал его и поморщился. Горько. Как может лорду нравиться такое? Ян поставил эту чашку на место и взял другую, полную оранжевой жидкости, "одул на всякий случай и только после этого осторожно попробовал. Напиток понравился, и мальчик опустошил ее. Насытившись, он удовлетворенно осмотрелся и нахмурился.

Странно, как это гномы еще не нашли это местечко… Он пожал плечами. Нет смысла гадать. Слезая со стула, он подумал, что снаружи наверняка еще светло, а до темноты отсюда лучше не выбираться. Как он выберется, другое дело, но пока дух был к нему так добр, что заботиться о новых трудностях время не наступило. Ян беззаботно лег на мох, вытянулся на мягкой подстилке и, подложив руку под голову, почти мгновенно уснул.



Едва Магнус появился в столовой в черном костюме, в рубашке с накрахмаленной манишкой и зеленовато-желтым галстуком, Пелисса захлопала в ладоши.

– О! Как вы чудесно выглядите!

Роберт сердито покосился на нее.

– Немного переигрываете, а, Пелисса?

– Ой, ну не будьте глупым, Роберт! Даже вы должны признать, что он выглядит очень элегантно! Очень!

– Вот именно, Роберт, вы должны, – добавила тетя Матильда и тоже сердито посмотрела на него.

– Ну… разумеется, так он выглядит получше, чем в том заморском наряде, в котором был днем, – пробормотал Роберт.

Магнус почувствовал, как у него вспыхнуло лицо, но постарался сохранить бесстрастное выражение.

– Понятно, что заморский и, вполне естественно, что средневековый. Именно такие одежды носят у меня на родине.

, – Само собой, старина, но не в цивилизованном обществе.

Магнус пропустил это «старина» мимо ушей.

– Наверное, вы имеете в виду современное общество, хотя я замечаю, что ваша одежда, скорее, характерна для начала одного, тоже весьма отдаленного века.

– Начало века? – Роберт нахмурился. – Какой вздор! В начале века лацканы были гораздо шире, а брюки просторней.

– Я говорю о конце восемнадцатого и начале девятнадцатого века на Земле, а конкретнее, о том самом десятилетии, которое началось с наступлением 1810 года.

Роберт тупо посмотрел на Магнуса, и юноша неожиданно понял, что молодой человек совершенно ничего не знает ни о восемнадцатом, ни о девятнадцатом веках, как, впрочем, и вообще не понимает, что его костюм поразительно напоминает одеяния времен Регентства.

Неловкую паузу заполнила тетя Матильда.

– Вы должны помнить, дети, что костюм вашего кузена, соответствует его культуре, и наши костюмы у него дома выглядели бы ничуть не менее странными.

– Как эти его «ты» и «твой», – пробормотал Роберт.

Магнус почувствовал, что снова краснеет, и строго наказал себе больше не допускать подобных ошибок.

– Совершенно верно. Роберт, может быть, вы завтра провидите Магнуса к семейному портному? И к шляпнику, разумеется.

Теперь настал черед Роберта покраснеть, он стиснул зубы, но ответил вежливо;

– Хорошо, тетя.

– Очень хорошо. – Матильда одарила всех ослепительной улыбкой. – Ну что же, приступим?

Роботы начали подавать блюда, и Магнус с тоской вспомнил свою любимую очаровательную семью.

Весь следующий день Роберт послушно водил Магнуса по магазинам, и это оказалось весьма утомительным занятием, как гость и ожидал. Очень скоро Роберт начал жаловаться и отпускать всякие саркастические замечания. Магнус отвечал, насколько мог вежливо, но тоже не смог удержаться от нескольких довольно язвительных реплик.

Так, едва Магнус увидел за дверьми шлюза убранство небольшого, но роскошного космического корабля, Роберт заносчиво выпалил:

– Ничего удивительного! Вы ведь должны знать, что на астероиде нельзя просто выйти из дома. Нет, воздуха.

– Разумеется, – и Магнус поудобнее устроился в кораблике…

Роберт последовал за ним, ворча:

– Не понимаю, почему мама выбрала именно меня для этого дела. Пелисса с гораздо большим удовольствием показала бы вам все.

– Но вы-то, конечно, тоже рады.

– Вовсе нет, – Роберт покосился на Магнуса. – Я собирался утром поиграть в поло. И откуда вам это только в голову пришло?

Магнус с удивлением подумал, интересно, знакомо ли Роберту значение слова «сарказм».

– Проклятые хлопоты! – упрямо жаловался Роберт. – И зачем вам вообще было прилетать?

Магнус стиснул зубы и пояснил:

– Чтобы познакомиться со своими корнями, кузен Роберт.

От каких людей я происхожу, в каком окружении они сформировались.

– А что, разве недостаточно было посмотреть на отца?

– Возможно, – согласился Магнус, – но один человек не обязательно представляет всю семью.

«Хвала небу», – добавил он про себя.

– И зачем нам тут всякие иностранцы? – продолжал Роберт, словно ничего не услышал. – Нам хорошо и без них.

Магнус подумал, что, скорее всего, Роберт не замечает, что говорит вслух.

– Достаточно хлопот со всем этим наследием, – тем временем бормотал Роберт. – Конечно, Пелисса разберется, но все равно – это такая помеха.

Магнус пристально взглянул на него.

– Наследие? А что это за проблема? Разве кто-нибудь недавно умер?

– Еще нет, тысяча ч… – Роберт проглотил бранное выражение.

И очень хорошо сделал, мрачно подумал Магнус, а его кузен тем временем закончил:

– Но смерть придет, само собой. Дядя ведь долго не протянет, а его сын очень ясно дал понять, что не собирается наследовать титул отца. Остается Пелисса, понятно?

– Нет, непонятно, – Магнус нахмурился. – Разве у вас наследие не передается по отцовской линии?

– Что? – Роберт раздраженно посмотрел на него. Не пользуйтесь всякими нелепыми терминами. Говорите прямо, так как думаете.

Магнус начал понимать, что переоценил интеллект Роберта и уровень его образованности.

– Разве не вы должны наследовать, как мужчина?

– Нет, не должен. У меня родство более далекое. Разве вы этого не знаете?

– Я знаю только то, что мне рассказали, – коротко ответил Магнус, – и был бы крайне благодарен за объяснение.

– Ну в общем, я третий кузен, – недовольно начал Роберт, – из ветви Орлина, мои родители умерли молодыми, и я так же близок к этой семье, как и к другой. Поэтому я не наследую, хотя, надеюсь, дядя оставит мне достаточно средств.

Ну а когда я достигну совершеннолетия, то унаследую имение своих биологических родителей.

– Совершеннолетия?

«Да ему же не меньше двадцати лет!» – Магнус решил не спрашивать, просто промолчал.

– Итак, Пелисса будет графиней, – подытожил он.

– Именно, – ответил Роберт и бросил на Магнуса подозрительный взгляд. И тот подумал, как именно Пелисса собирается решить проблемы, связанные с наследством. Естественно, Роберт не упоминал о существовании этих проблем. И Магнус решил, что сам тоже ничего не хочет о них знать.

Тем временем флаер сделал круг над большим, пастельного цвета зданием, похожим на огромный торт, и вошел в док. Магнус и Роберт выбрались в шлюз.

Шагая по туннелю, Магнус заметил:

– Но ведь вы можете заказать все необходимое у робота-портного через видеосистему.

– Ну конечно же, – фыркнул Роберт, – но тогда не было бы никаких походов по магазинам. Вообще не было бы нужды выходить из дома. Ну давайте заглянем кой-куда по-быстрому, а потом пойдем к портному.

Магнус с облегчением понял, что Роберт приглашает его выпить. Но его чувство облегчения тут же пропало, когда это «по-быстрому» сменилось второй порцией, а за ней и третьей.

Портной оказался все-таки роботом, и для примерки Магнусу потребовалось лишь встать к экрану в стене. Вся процедура заняла не больше секунды. Потом они прошлись вдоль ряда тканей, и Роберт расхваливал достоинства каждой, пока Магнус не отобрал несколько образцов, просто чтобы Роберт замолчал наконец. Конечно, выбор был сделан по рекомендациям Роберта, по Магнус отобрал по возможности не самые кричащие образцы.

Пo-видимому, кузен счел, что предпочтение, отданное неярким тканям, говорит о недостатке вкуса у Магнуса.

– Доставить к 17-00, – уже на выходе приказал Роберт портному.

Робот поклонился.

– Как прикажете, сэр.

Выходя из мастерской, Магнус возразил:

– А зачем было так торопиться?

– Как зачем, старина? На следующей неделе бал. Разве вы не помните?

– Не могу сказать, что помню, – медленно отозвался Магнус, – потому что мне об этом ничего не говорили. Что за бал?

– Бал, который дает мама! В вашу честь, между прочим. Не может быть! Да это же Рансибл! – и Роберт отошел, чтобы побеседовать с приятелем.

Магнус понаблюдал за разговором, отметил громкость речи, соблюдение большой дистанции и личного пространства. Заметил отсутствие физических прикосновений, отметил особенности интонаций и еще с полдесятка других признаков местных обычаев. В то же время краем сознания он размышлял, зачем это тетя устраивает импровизированный бал и почему в его честь. Неужели они так нуждаются в любом предлоге для развлечений?

Еще бы! Конечно, нуждаются. Как он может сомневаться?

Шляпная мастерская располагалась всего в сотне метров, но им потребовалось целых полчаса, чтобы добраться до нее. Роберту через каждые несколько метров приходилось останавливаться, чтобы поздороваться с приятелями и представить им своего докучливого кузена. Роберт не особо стеснялся, подбирая слова, хотя и знал, что Магнус его слышит. Магнус уже начал задумываться, так ли уж Роберт соответствует обычаям и манерам, принятым среди его родственников.

Юноша как-то особенно остро почувствовал себя чужаком, изучающим местные обычаи. Словно антрополог, хотя причина у него была иная, чем простой академический интерес. Страшно подумать, что группа, которую он изучает, могла бы быть его плотью и кровью, хотя это и был народ, от которого он происходит.

Теперь он прекрасно понимал, почему его отец покинул дом.

И даже перешел от отстраненного понимания к явному сочувствию.

Мастерская буквально по швам трещала от огромного количества шляп, галстуков и шейных платков. Конечно, все это можно было разглядеть на экране и заказать через компьютер, но это лишало бы местных молодых людей чудного предлога побродить по длинным рядам и почесать языками.

Магнус приготовился к длинному и скучному дню, тем более что до сих пор кузен редко представлял его и никогда не вовлекал в совершенно бессмысленные разговоры. Да Магнус и не хотел этого. Беседа касалась исключительно последних мод, спортивных достижений и местных скандалов по поводу интимных взаимоотношений внутри групп. Магнус решил, что ему было бы наверное даже интересно, если бы он знал, о ком идет речь.

Наконец-то к вечеру, добравшись до дома и выдержав испытание церемонным чаепитием, он получил возможность спастись в свой комнате. Магнус включил настенный экран новостей и провел целый час, поглощая краткий пересказ недавних событий, как местных земных, так и по всей Сфере. Когда ему потребовалась дополнительная информация, чтобы понять суть происшедшего, юноша запросил подробности, и все равно часа оказалось мало, чтобы понять то, о чем болтали местные молодые люди.

– А хуже всего то, что все это кажется мне совершенно незначительным, – начал рассказывать Магнус Фессу.

Поскольку он был в комнате один, то мог спокойно говорить вслух. А если его кто-нибудь услышит… что ж, у всех д'Армандов есть свои странности.

«Это изменится, когда ты станешь понимать больше, – заверил его Фесс. – Какой-нибудь час информации в день может сотворить чудеса, Магнус».

– Хочу надеяться, – выдохнул Магнус. – Может, ты понимаешь причину враждебности Роберта, Фесс. Может, я нарушил какое-нибудь табу или чем-то оскорбил его?

«Нет, Магнус, ничего подобного ты не сделал».

«Почему же он так враждебен? Мне кажется, он ведет себя так, словно я представляю для него угрозу».

Фесс испустил поток белого шума, эквивалентный вздоху, и ответил:

«Магнус, боюсь, тебе придется познакомиться не с самыми приятными аспектами законов наследственности На Максиме».

– Что такое? – Магнус стал серьезнее. – Приспособление к низкому тяготению? Это действительно может навсегда приковать человека к астероиду. Или, быть может, какие-то отклонения в хромосомах, объясняющие дурной характер?

«Нет, Магнус, – инбридинг».

Лицо Магнуса стало мрачным.

– Кровосмешение.

«Совершенно верно, Магнус. Рецессивные особенности усиливаются. Некоторые из них полезны, а некоторые нет. В течение даже одного столетия самые нежелательные особенности получают самое широкое распространение. Такие, например, как низкий уровень интеллекта или явная эмоциональная нестабильность».

– Вот значит что, – Магнус задумался. – Неизвестное количество моих дорогих родственников легко могут оказаться полными идиотами или даже просто безумцами.

«Да, Магнус, хотя в большинстве случаев они не будут ни тем, ни другим, может, только… чуть туповатыми, чуть неприятными».

– И это замечательно подходит к Роберту, – Магнус кивнул. – Ничего особенного, всего лишь мягкие проявления легкой формы паранойи. Могу ли я поинтересоваться, что с Пелиссой?

«Ничего такого, что я сумел бы обнаружить».

– До сих пор?

«До сих пор».

Все это в полной мере относилось и к дяде Магнуса с его маниями. Выводы Фесса дали Магнусу возможность понять, почему сын графа решил остаться на Земле. Во всяком случае, на астероиде законный наследник больше не появлялся и не проявлял ни малейшего интереса к семейному состоянию.

Магнус узнал эти подробности уже на следующий день, когда сопровождал Пелиссу по магазинам. В перерывах между остановками и долгими разговорами с подругами она сумела ответить на пару из множества его вопросов.

– Трудно поверить, что дядя Роджер совсем не интересуется своим наследством, – «изумился» Магнус, хотя на самом деле поверить в это было совсем не трудно.

– Знаю, но он не интересуется, – живо откликнулась Пелисса, – хотя можно догадаться, что он ожидает неплохой доли дохода.

– Само собой, – Магнус улыбнулся, – он получит все деньги, но при этом не будет иметь никаких обязанностей или неудобств, верно? Или так не получится?

– О, я уверена, он получит щедрую долю, но даже если бы и не получил, не думаю, чтобы это могло убедить моего дорогого дядю вернуться. – Пелисса как будто начала нервничать. Она неожиданно остановилась, глядя на витрину. – Ой, какое чудесное платье! Идемте, Магнус, я обязательно должна его примерить!

Магнус посмотрел на платье и подумал, чем именно оно привлекло внимание Пелиссы? Ему оно показалось вполне обычным. Но, учитывая все сложившиеся обстоятельства, он вряд ли мог бы лучше провести время, чем следя за тем, как Пелисса, его новоиспеченная племянница, примеряет новое плотно облегающее платье, и потому он пошел за ней в магазины, впрочем, довольно охотно.




Глава третья


Ян никак не мог проснуться, наконец, поморгав, он сел, удивленно оглядываясь. Комната казалась совершенно незнакомой.

Потом он вспомнил. Ничего не изменилось внутри Каменного Яйца, даже освещение. Мальчик нахмурился и потер тыльной стороной ладони рот. Как определить, день сейчас или ночь? Он встал и направился к лестнице, думая, как ему выйти наружу.

Позади что-то щелкнуло, и он рефлекторно развернулся.

Уже знакомый голос произнес:

– Еда и питье готовы.

Он увидел на столе новую тарелку, рядом с ней чистые вилку и нож. На тарелке лежал толстый кусок темного мяса. И еще этот Удивительный свежий хлеб. И еще что-то зеленое, должно быть, овощи. И еще на тарелке лежали бобы и горка мучнистого белого вещества. Рядом с тарелкой стоял высокий стакан, заполненный белой жидкостью. Ян подбежал к стулу, снова чувствуя нестерпимый голод. Схватив бифштекс обеими руками, мальчик откусил и принялся старательно жевать. Покончив с мясом, он отбросил косточку и набил рот бобами. Они были намного вкуснее сухой чечевицы, которой он обычно питался, а мучнистая маслянистая масса приятно таяла во рту. Белая жидкость оказалась коровьим молоком, он узнал его потому, что время от времени ему доводилось пить такое, и Ян большими глотками осушил стакан до дна.

Поев, мальчик со вздохом откинулся на стуле. Рядом с тарелкой он обнаружил чистую льняную тряпочку и лениво подумал, зачем она здесь? Потом заметил жир у себя на пальцах: ну конечно же, чтобы вытирать руки! Ян взял тряпочку и тщательно вытер пальцы, потом, еще раз вздохнув, вышел из-за стола, оглядываясь и чувствуя себя счастливым.

Почти сразу он вспомнил, что его проблемы только начинаются. Он должен выбираться отсюда и искать дорогу до Кастлрока. Он же не может оставаться в этом яйце до конца жизни, какой бы приятной ни казалась такая перспектива, потому что лорд, которому, несомненно, принадлежит это убежище, рано или поздно придет сюда и застанет его на месте преступления.

Думать об этом не хотелось.

Ян удрученно пошел к лестнице и стал осторожно подниматься, но дух-хранитель и теперь не препятствовал ему. Поднявшись в верхнее помещение, Ян направился прямо к стене, через которую попал в яйцо накануне. А может, это было только сегодня утром? Подняв руку к стене, он неожиданно остановился, поняв, что не знает, сколько времени прошло. Возможно, еще светло.

Мальчик нахмурился и вслух пробормотал:

– Как же мне определить время, если я не вижу солнца?

Прозвенел звонок.

Ян испуганно обернулся.

Одно из окон в стене перед большим креслом ожило, и в окне Ян увидел луг за стеной Каменного Яйца.

Поляна была залита лунным светом. Мальчик отшатнулся от окна. Он испугался, что солдаты, если они еще бродят по лугу, могут его увидеть, но потом, вспомнив, как по этому окну мелькали пятна, неуверенно подошел к нему, забрался в кресло и протянул руку чтобы дотронуться до прозрачной поверхности.

Почувствовав под пальцами твердое, Ян понял, что дух-хранитель не просто сделал дыру в стене яйца, но мальчик так и не смог сообразить, как тогда он видит сквозь нее. И если видит он, то могут ли его увидеть снаружи! Ян соскочил с кресла и спрятался за ним, выглядывая в «окно».

Ночь. Он проспал очень долго. Но как такое возможно?

А-а, это же дух-хранитель услышал его вопрос – и ответил.

Может быть, он также…

– Как мне выйти отсюда? – спросил Ян вслух. Он немного подождал: ничего не произошло. Может, в этот раз дух-хранитель его не услышал?

Неожиданно часть стены отодвинулась. Ян был удивлен и слегка испуганно выглянул наружу.

Стена открылась. Снаружи была ночь. Ян почувствовал дуновение ветерка на коже. Решившись, он медленно подобрал свой посох и направился к отверстию.



Музыка сверкала и искрилась высокими журчащим нотами.

Басовые тона подчеркивали ритм, ускорял пульс, сливали юношу с темпом музыки. Играли, несомненно, вальс, но синтезированная музыка оказалась более чувственной, чем самые скандальные танцы его мира. Кровь быстрее потекла в венах, и казалось самым естественным на свете занятием, раскачиваясь, перебирать ногами, прижимаясь к мягким округлостям тела Пелиссы, сливаясь с ней.

Магнус посмотрел на девушку и сглотнул. Горло у него пересохло, а все его тело переполняли ощущения, такие редкие для него и в то же время что-то неприятно напоминающие.

Одним из недостатков высокого роста было то, что Магнусу постоянно приходилось смотреть сверху вниз на приподнятое улыбающееся лицо девушки и, естественно, он не мог не видеть декольте под этим лицом.

И хотя платье с глубоким вырезом и должно много открывать, Магнус был уверен, что СТОЛЬКО открывать оно не должно ни при каких светских обстоятельствах.

Но не должно ли?

Юноша вымученно улыбался, чувствуя, как его бросает в жар. Магнус знал, что тело его наслаждается, а глаза невольно наполняются радостью. Теперь он мог видеть только ее рот, широкий и такой алый. Чувственные яркие губы, которые дрожат, чуть приоткрывшись, как будто просят, чтобы их попробовали, приласкали, небольшой изящный носик и огромные голубые глаза. Не говоря уже о бурно вздымающемся возвышении ниже линии шеи. Магнус старался не замечать всего этого, плотнее прижимая к себе Пелиссу, но, вероятно, это был не самый разумный способ, потому что она замурлыкала от удовольствия и в свою очередь соблазнительно прижалась к нему бедрами. Магнус замер, чувствуя, как отвечает его тело.

– Прекрасная кузина, – прошептал он. Язык еле шевелился у него во рту, и юноше показалось, что тот словно неожиданно распух. Но почему же какая-то часть его сознания, холодная и отчужденная, продолжала наблюдать и посмеиваться?

– Красивый кузен, – выдохнула в ответ Пелисса, опуская ресницы. – Неужели вы не унесете меня в своем корабле в какое-нибудь зачарованное королевство, где будем жить только мы с вами?

Неужели она этого действительно хочет? Чтобы он украл ее, увлек из этого позолоченного тюремного захолустья? Отчужденная же часть его сознания практически не сомневалась, что девушка чего-то добивается от него.

Он тоже добивался, по крайней мере, его тело было охвачено сильнейшим желанием. И хотя сердце растаяло, сознание продолжало испытывать настороженность.

Может тело не обращать внимания на то, что заподозрило сознание?

Магнус понимал, что нехорошо, нездорово думать о себе так, но ничего не мог поделать. Ему хотелось испытать неведомые наслаждения, но он продолжал колебаться, хотя ему было очень интересно, и он удивленно осознавал это, пытаясь вытеснить такую мысль. Не обращая внимания на собственный цинизм, он сконцентрировался на испытываемом желании, на прекрасном и соблазнительном лице, которое поднято к нему, на глазах с поволокой, на дрожащих губах…

Магнус легко прикоснулся к губам девушки и почувствовал, как все ее тело устремилось к нему навстречу. Но тут загремели цимбалы, он пристыжено отодвинулся.

В конце концов они не одни.

Пелисса разочарованно надула губки и опустила взгляд.

– Ну почему вы такой стеснительный, кузен?

– Было бы неблагодарно по отношению к вашей семье, миледи, – церемонно ответил Магнус, – если бы я попытался соблазнить вас.

Она откинула голову и легко рассмеялась.

– Думаете этого боялись, когда интимная близость означала неминуемое зачатие? Связь между родственниками здесь не считается позором, кузен Магнус, и никто даже не поморщится!

Особенно если двое выросли далеко друг от друга, как мы с вами.

Ведь не может же речь идти об инцесте, если мы выросли на разных планетах, в совершенно различных мирах.

Прекрасная речь, вполне достойная культуры, которая давно уже пользуется наукой для достижения удовольствий. Впрочем, это было такое неприкрытое приглашение, что Магнус проявил бы невежливость и грубость, если бы отказал девушке, тем более что он испытывал к ней такое же сильное влечение…

Неожиданно желание прорвало все преграды, поглотило и его, и яростное желание позабыть о прошлом, погрузиться в нее, в ее тело, забыть унижения и сердечную боль, которыми всегда в прошлом сопровождались его сексуальные увлечения. В своем стремлении забыть все это он опустил голову и прижался к ее рту губами. Ее губы дрожали и слегка разошлись, соблазняя, приглашая, когда он ласкал их кончиком языка, уговаривал раскрыться сильнее. Алые, они были теплыми и влажными, плоть прижималась к плоти, пробуждая тысячи нейронов, от которых пламя расходилось по всему телу.

Смутно Магнус почувствовал, что они с Пелиссой перестали танцевать, и просто неподвижно стоят, погруженные в поцелуй.

Все ее тело устремилось к нему в наслаждении… или в торжестве?

Кузен Роберт, стоявший у стены, смотрел на них с диким гневом, кровь прихлынула к его лицу, но графиня Матильда улыбалась. Она обменялась понимающим и довольным взглядом с баронессой.

Магнус вернулся к себе в комнату в каком-то странном состоянии, чуть ли не в эйфории, голова его словно превратилась в воздушный шар, надутый газом с весьма необычным отравляющими свойствами и запахом духов Пелиссы. Но с другой стороны – настороженность, подозрительность, почти что ощущение опасности и предопределенности. Магнус опустился в кресло и нажал клавишу на столе. Через мгновение на столе появился высокий бокал с янтарной жидкостью. Магнус сделал большой глоток, но ни чувство эйфории, ни ощущение опасности не ослабевали.

«Приятный вечер, Магнус?» – поинтересовался Фесс.

– Не сомневайся, очень. Пять танцев с моей самой привлекательной в мире кузиной, долгий интимный разговор на пути к ее комнате и приглашение заглянуть, чтобы продолжить разговор, а когда я отказался, долгий и очень страстный поцелуй! Я должен быть в восторге!

«Но ты не в восторге? Отчего?»

– Какого дьявола – я и сам не знаю! – Магнус слишком сильно опустил бокал, но тот не разбился. – Пелисса, вероятно, самая прекрасная женщина, какую мне доводилось встретить, хотя с этой современной косметикой трудно быть в чем-то до конца уверенным. По крайней мере, кажется она самой прекрасной. И она услужлива, податлива, близка, и все это должно радовать мою душу и услаждать тело! И услаждает ведь, но я почему-то нервничаю! Почему, Фесс?

"Может, это как-то связано с тем, что ты не принял ее приглашение ? "

Магнус резко кивнул.

– Еще бы, конечно, связано! Как только она меня пригласила, я почувствовал, как меня окружает защитная броня. Почему, Фесс? Плоды болезненного опыта прошлого, когда я имел дело с уступчивыми женщинами? Все они готовы были отправиться со мной в постель, а потом использовать меня, как им захочется. Неужели что-то в Пелиссе заставляет мой инстинкт самосохранения оскалить зубы?

«Вероятно, и то, и другое, – размышлял робот. – А что касается самой Пелиссы, я проявлял бы осторожность по отношению к любой женщине с Максимы. Однако единственное, что может вызывать подозрение, это ее такая быстрая и полная готовность и такое быстрое приглашение».

– Быстрое! Мягче не скажешь! Всего две недели знакомства, и она буквально тащит меня к себе в постель! Или, во всяком случае, в свою комнату на ночь. Может, мне просто показалось, что ее приглашение заходит столь далеко?

«Сомневаюсь. Она, несомненно, проявляла все признаки полной уступчивости».

– Признаки? – что-то в этом слове насторожило Магнуса. – О каких признаках ты говоришь, Фесс?

«Например, опускание ресниц, вторжение в твое интимное пространство, особая улыбка, с которой она к тебе обращалась, поиски близости…»

– Точно, в этом-то все и дело! Только признаки, только внешние жесты! Всякий может узнать их и научиться ими пользоваться! За ними может не стоять ни грамма искреннего чувства! – Магнус вскочил и принялся расхаживать по комнате. – И то, что ты говорил о Пелиссе раньше. Похоже, ты видишь не только Пелиссу, а что-то за ней… Что-то опасное для меня… Что именно?

«Ну… саму ситуацию, Магнус», – Ситуацию? Что в ней такого? Новый родственник, появившийся словно из ниоткуда, приглашается побыть с семьей.

Что в этом подозрительного? Это они могут испытывать подозрения, но не я!

«Существует неопределенность в наследовании, Магнус».

– Кто будет следующим графом после смерти моего деда? – Магнус застыл и нахмурился. Он выглядел так, словно Фесс был физически близок к нему в пространстве. – А почему это должно меня настораживать?

«Потому, что именно в этом причина их возбуждения и волнений. Они считали права наследования давно установленными, но твое появление расстроило их планы».

– Мое появление? Каким образом? Мне совсем не хочется становиться очередным графом в этом оплоте респектабельности!

«Но они-то этого не знают, и как бы искренне ты не убеждал их в этом, с их стороны было бы полной глупостью тебе поверить».

– Но какие у меня права?

«Такие же, как у Пелиссы. Подумай, Магнус, твой дед очень болен, и семейство подготовилось к его смерти. Его единственный сын решительно продемонстрировал свои намерения не возвращаться на Максиму и не принимать наследство. Вероятно, очень мудрое решение. Следовательно, он заранее отпадает, так как принятие титула автоматически означает необходимость покинуть Землю».

Магнус кивнул, нахмурившись.

– Но какое отношение это имеет ко мне?

«Наследование идет по отцовской линии. Так как у нынешнего графа нет других потомков мужского пола, титул переходит к старшему брату твоего отца, но он умственно нестабилен и не может наследовать. Поэтому наследником становится его младший брат, твой отец, однако же и его здесь нет. Семье о нем ничего не известно, возможно, его считали даже мертвым. Таким образом, титул должен перейти к дочери дяди Ричарда».

– И тут появляюсь я, – прошептал Магнус, – и наследование идет по мужской линии.

«Совершенно верно, Магнус. Твоего отца нет, но неожиданно появляешься ты. Ты наследник мужского пола из боковой ветви, и титул и имение могут законно перейти к тебе, хотя в старшей ветви и есть наследница».

– Таким образом, у меня прав не меньше, чем у нее! – Магнус вздрогнул. – Что ж, может, это и к лучшему! Неужели они думают, что я буду претендовать на их наследство? Ведь тогда никто не сможет сказать, что станет с их привычками к роскошной жизнью?

«Будь справедлив, Магнус. А ты был бы доволен, если бы к вам в семью вдруг заявился какой-то незнакомец и получил бы то, что ты с пеленок считал своим?»

– Конечно, не был бы, – выдохнул Магнус, – и сделал бы все возможное, чтобы сохранить то, что считаю: своим, чего бы это мне ни стоило.

«К несчастью, это верно и для их семьи».

– Идеальное решение, не правда ли? – с горечью проговорил Магнус. – Если Пелисса выходит за меня замуж, наши права наследования объединяются. Я получу титул, а она будет распоряжаться, что со всем этим хозяйством делать, и семейство сможет успокоиться! Как ты думаешь, это была ее собственная идея, Фесс? Или все придумала ее мать?

«Трудно сказать, Магнус, но мы должны исходить из того, что ни та, ни другая женщина этой идее не противились».

– А Роберт противился. Как ты думаешь, Фесс, мой кузен как-то заинтересован в Пелиссе?

«Заинтересованность его только эмоциональная, Магнус. Они ведь не настоящие брат и сестра, только росли вместе. Я уже определил, что у них кровное родство только четвертой степени, так что их браку ничто не мешает».

– Вот именно, и он стал бы графом, и получил бы титул, дело и Пелиссу тоже! Вероятно, весь процесс был уже в действии, и вдруг появляюсь я и спутываю все его планы! Рослый мускулистый незнакомец из-за пределов близкого генетического бассейна, окруженный загадкой дальних странствий. Еще бы, весьма невыгодный конкурент для бедолаги. Неудивительно, что он готов вцепиться в меня зубами! Теперь, вспоминая прошедшие две недели, я понимаю смысл кое-каких взглядов, которыми обменивались он и Пелисса.

Она радовалась его ревности! Фесс, а отвечала ли моя прекрасная кузина на заинтересованность Роберта?

«Возможно, Магнус, хотя я не стал бы представлять эту заинтересованность как образчик романтической любви».

– Еще бы, судя по ее поведению!

«Ты несправедлив к леди, Магнус».

– Правда? Но и ее отношение ко мне не назвать страстной и искренней любовью! Скорее, просто интересное новшество, но такое, которое быстро надоедает и которое, конечно же, придется перевоспитать, если она собирается хоть ненадолго удержать его около себя. Неудивительно, что я испытывал настороженность!

Неудивительно, что она заинтересовалась. Как я мог быть таким глупцом?

«Ну вообще-то, ты не глупец, Магнус, – успокоил хозяина Фесс. – Я ни за что не стал бы тебя так характеризовать, хотя бы потому, что ты и противной стороне всегда оставляешь место для сомнений».

– Оставляю, но, кажется, пришло время изменить это, Фесс.

Отказаться от подобного благородства там, где его все равно никто не заметит.

«Магнус, мне кажется, ты становишься циником».

– Циником? О Боже, нет, Фесс! Я просто изучаю человеческую природу. Ну, пожалуй, мне стоит еще немного поболтать со своими родичами. Как ты считаешь?

«Магнус, ты ведь не проявишь неблагодарности?»

Это остановило молодого человека. Он немного постоял в задумчивости, потом сказал:

– А я ведь действительно собирался нагрубить. Это неблагодарно и, возможно, даже несправедливо. Придется проявить больше осмотрительности в разговоре. Я, в конце концов, хочу только быть полезным.

«Только ли, Магнус?»

– Да, полезным. У них ведь действительно проблемы с наследованием. И будет только вежливо со стороны гостя помочь их разрешить. Правда? Так что не сомневайся во мне!




Глава четвертая


Магнус не собирался рисковать здоровьем деда, но когда граф узнал, что гость попросил собрать семейный совет, то настоял на том, чтобы это происходило в его спальне. Магнус смотрел на собравшихся и говорил осторожно, тщательно подбирая слова, ему не хотелось никого обидеть, он их всех даже жалел. Но гнев юноша испытывал по-прежнему, хотя и старался его подавить. Полностью сдержать эмоции ему так и не удалось.

– Ну так в чем там дело? – осведомился старый граф. Он беспокойно поерзал в кровати. – Выкладывайте, молодой человек.

Что такое важное заставило вас обратиться к нам всем сразу?

– Как что, дядя? – медленно ответил Магнус. – Желание выразить благодарность за гостеприимство и попрощаться.

Все на мгновение застыли, и Магнус почувствовал глубокое удовлетворение.

– Нет, не так быстро!

– Вы не должны, молодой человек!

– Послушайте, после всех этих лет!..

– Разве вы не чувствуете долга перед семьей?

Магнус выдержал атаку, воспользовавшись как щитом все тем же чувством глубокого удовлетворения. Оно еще более усилилось, когда он заметил надежду и радость на лице Роберта и облегчение на лицах графа и графини. Пелисса, однако, была явно ошеломлена и даже напугана.

– Так быстро? И так неожиданно? Но, Магнус, это очень нехорошо с вашей стороны!

– Приношу самые искренние извинения, – Магнус склонил голову. – Я не стал бы так торопиться и проявлять драматизм, если бы недавние события не подтолкнули меня.

– Недавние события? – графиня Матильда нахмурилась. – Какие события?

Зато на лице Пелиссы появилось выражение настороженности. Впрочем через несколько секунд оно растаяло.

– Да, Магнус. О каких событиях вы говорите?

– Не только события, – осторожно продолжал Магнус, – но и новые сведения. Я узнал, что у вас сложности с наследованием. После таких слов все сразу насторожились, на лицах заиграли неопределенные улыбки, и семейство приняло боевое построение.

– Однако, – заметил Магнус, – не совсем вежливо обсуждать этот вопрос в присутствии нынешнего графа.

– Нет-нет! Это совершенно необходимо! – граф небрежно отмахнулся от любых возражений, но лицо его сохраняло тревожное выражение. – Как я могу быть спокоен, если семья может оказаться в трудном положении? О каких проблемах вы говорите, молодой человек? Какие трудности у нас с наследованием?

– В частности, я говорю о своем месте во всем этом, – размеренно проговорил Магнус. – Я узнал, что вы считаете меня претендентом на наследство, когда… наступит время.

По идее это должно было бы вызвать, как минимум, шумный протест, все должны были бы заявить, что ни о чем таком и не думали… но все промолчали. Пелисса просто смотрела на их гостя широко раскрытыми глазами, Роберт жмурился в ярости, а графиня испуганно хлопала ресницами. Граф серьезно оглядел его с ног до головы.

– Конечно, эта мысль сама по себе нелепа, – продолжал Магнус, – вернее, должна бы казаться нелепой, но до меня стало доходить, будто вы считаете, что я явился на Максиму именно с этой целью.

– Почему нелепа? – переспросила графиня, едва раскрывая плотно сжатые губы.

– Мой дом так далеко отсюда, что до нас доходят только самые общие новости о Земле и колониях. Никаких сведений о любых семействах, хотя отец время от времени упоминал, что посылал вам сообщения…

– Да, иногда мы получали весточки, – признал граф, – но ответить у нас не было возможности.

Магнус подумал, что видимо они не очень-то и старались ее найти.

– Совершенно верно. Мы полностью изолированы от вас.

Я вырос, сознавая, что Максима – родина моей семьи, но иных интересов у меня не было. Я знал, что дядя моего отца – нынешний носитель графского титула и что этот титул унаследует его сын. Я никогда и не думал, что титул может перейти к боковой ветви. Впрочем, и в этом случае наследовал бы мой дядя, а не отец…

– Но вы не могли знать, что наш дядя не в здравом уме, – граф поморщился и кивнул.

– Действительно, – согласился Магнус. – Конечно, если бы дело дошло до наследования, наследником становился бы мой отец, но никак не я. Однако, как вы все знаете, он заслужил собственный титул и земли и, несомненно, отказался бы от наследства.

– Но вы-то не отказались! – глаза Роберта горели.

– Я не сознавал настоящего положения дел до вчерашнего дня, – признался Магнус. – Хотя это многое объясняет, начиная от неприкрытой враждебности Роберта до сдержанности графини, а может быть, даже внимания Пелиссы.

– Вы лжете! – Роберт вскочил, краснея и сжимая кулаки.

– Молодой человек! – выпалила графиня.

– Магнус! – воскликнула Пелисса, но запнулась и отвела взгляд.

Магнус протянул руки ладонями вперед.

– Прошу прощения, я никого не хотел обидеть. Но вы должны понимать, что я вырос среди дворцовых интриг и потому подвергаю сомнению любое проявление внимания, даже ту доброту, с которой отнеслась ко мне кузина Пелисса. Она очень привлекательна и искренна, но подозрительный человек сразу сообразит, что именно она главная наследница, а так как она женщина, а наследование переходит по мужской линии, девушка остается наследницей только до тех пор, пока нет наследников мужского пола. И мои права на наследство не менее, а может, и более основательны, чем у нее!

Он подождал ответа, но все молчали. Глаза присутствующих расширились, лица побледнели, но губы оставались плотно сжатыми.

Почувствовав мрачную уверенность в правильности собственных действий, Магнус продолжал:

– Такой подозрительный человек поймет также, что самым естественным способом устранения противоречия было бы объединение претендентов. И потому Пелиссе было приказано привлечь мое внимание.

Он ожидал горячих возмущенных отрицаний со стороны графини или Пелиссы, но Матильда отвела взгляд и лицо ее еще больше побледнело, а Пелисса не отрываясь смотрела в пол.

Граф мрачно переводил взгляд с одной женщины на другую.

Итак, он был не в курсе. Старик повернулся к Магнусу, собираясь заговорить, но Магнус так боялся, что граф начнет извиняться, что потому опередил его.

– Разумеется, все эти соображения совершенно нелепы и показывают только, насколько я самонадеян. Ведь, в конце концов, я не только высок, силен и обладаю некоторой властностью, но и лицо у меня не безобразное. Я могу привлечь внимание. Но, как я уже сказал, я демонстрирую только свое высокомерие…

– Действительно, – пробормотал Роберт.

– ..ведь такая прекрасная женщина, как Пелисса, не могла на самом деле влюбиться в меня. Верно, Пелисса?

– Верно, – согласилась Пелисса, хотя едва не подавилась этим одним единственным, коротким словом.

Магнус ощутил боль, хотя и так догадывался о правде, но, сохранив серьезное выражение лица, только кивнул.

– Конечно, не могла. Должен просить у вас прощения, прекрасная кузина, потому что уже начинал надеяться… но вы ведь действительно прекрасны, так что, я думаю, вы простите мне эту маленькую мужскую слабость.

– Само собой, – ответила Пелисса и как-то испуганно посмотрела на Магнуса.

Роберт молча дрожал, сжимая кулаки и с ненавистью глядя на Магнуса.

Магнус воспринял это как должное и еще более укрепился в своей неприязни к этому человеку.

– Да, все это совершенно нелепо, начиная с самой мысли, что я захочу стать наследником.

Мгновенное оцепенение. Потом все более далекие родственники заговорили одновременно, графиня и Пелисса недоверчиво смотрели на Магнуса огромными удивленными глазами, а у Роберта так просто челюсть отвисла.

– Спокойствие! – Граф поднял руку и подождал, пока все не замолчат, не отрывая взгляда от Магнуса. И только когда в комнате наступила тишина, он задал интересующие всех вопросы:

– Не хотите становиться наследником? Отвернетесь от дела с оборотом в несколько миллиардов в год? Откажетесь от богатства, власти и титула? Как это можно, не захотеть стать наследником?

Хотя Магнус крайне рассердился, ему все же не захотелось отвечать, что он не больше сына самого графа желает оказаться пожизненно заключенным на астероиде размером в двадцать миль.

– Помимо суетных соображений, милорд, у меня возникает еще вопрос о степени моей готовности к такому положению. Я мало что знаю о робототехнике и совершенно не разбираюсь в современной промышленности. Я не имею ни малейшего понятия о том, как управлять даже одной-единственной фабрикой, не говоря уже о целом комплексе. Если бы я стал графом, это было бы катастрофой для «Автоматов д'Арманд», а ведь прежде всего важно то, что хорошо для семьи.

Ему показалось, что он неплохо выкрутился, но граф отбросил его возражения, не поверив в его искренность.

– Вы сможете научиться, молодой человек, а пока учитесь, вам помогут высококвалифицированные советники; Неужели вас не привлекают богатство и роскошь?

– Не больше, чем любого другого человека, – Магнус подбирал слова очень тщательно. – Но на родине меня ждет другой титул, а вместе с ним и земли и богатства. – Он не стал упоминать, что титул Рода, вероятно, не наследственный. Хотя земли точно перейдут к семье, и неважно, что придется делиться угодьями с братьями и сестрой. Он вообще не был уверен в том, что хочет что-то наследовать на Грамарии. – К тому же, я хочу поближе познакомиться со Вселенной, прежде чем осесть окончательно на одном месте. Мне еще не хочется отдыхать.

– Но ведь со временем захочется, – упрямился, не желая смиряться, дед. – Когда вы устанете от странствий, захочется и осесть на одном месте. К тому же вы легко привыкнете к удовольствиям современного мира… Как вы тогда посмотрите на наследство?

Даже теперь Магнус не решился в открытую заявлять, что астероид слишком мал для него, поэтому он заверил деда:

– Я найду способ занять свою нишу, как это сделал мой отец.

– Вы настолько в себе уверены? – Граф посмотрел на Магнуса с явным сомнением, впрочем, не он один.

– Настолько, что готов подписать любые бумаги, если вы пожелаете, в которых откажусь и от титула, и от состояния.

В спальне старого графа послышались недоверчивые и вместе с тем радостные восклицания. Молчал только сам старый граф, он не отрываясь смотрел на Магнуса, пережидая, пока не смолкнут голоса, а когда наконец все успокоилось, он снова поднял руку, и в комнате наступила тишина.

– А как же ваш отец, мой племянник? В конце концов именно у него наибольшие права на наследство! Какая уверенность может быть у нас, что он не предъявит свои права.

Магнус едва успел подавить душивший его смех. Чтобы Верховный Чародей Грамария отказался от целого мира ради безвкусного роскошного имения на жалком астероиде, где он к тому же терял бы возможность пользоваться своими псионическими силами, которые приобрел с таким трудом? Отказаться от дела всей жизни ради ЭТОГО?

Хвала небу, он сумел сдержаться. Напротив, он чрезвычайно серьезно ответил:

– Не могу говорить за своего отца, однако я все же очень сомневаюсь, чтобы Родни д'Арманд пожелал бы отказаться от дела, которому посвятил всю жизнь, и принял бы на себя ответственность за семейный бизнес. Конечно, милорд, он наверняка захотел бы повидаться с вами еще раз и со своим братом, каким бы ни было состояние дяди Ричарда, но остаться здесь навсегда он точно не захотел бы. Конечно, если бы он смог совершить перелет.

– Перелет? – граф нахмурился. – А почему он не может?

У него же есть корабль, не правда ли?

Магнус почувствовал слабый укол вины.

– Был, сэр, но он отдал его мне.

– Вы хотите сказать, что он там просто-напросто застрял? – Граф покачал головой и что-то недовольно пробормотал, но Магнус видел, как в глазах Матильды полыхнула надежда. – Ну, этого мы не допустим! – решительно заявил граф. – Найдем способ послать ему корабль, да! В конце концов, он ведь член семьи.

– Я пошлю запрос, сэр, – вежливо отозвался Магнус, – и попрошу его формально отказаться от права наследование, хотя сомневаюсь, чтобы мой отец смог ответил на этот запрос, – снова укол вины, – без корабля и управляющего робота.

– Но я не хочу наследовать! – воскликнула Пелисса и сразу опустила глаза.

– Пелисса! – прервала ее бабушка.

Граф снова поднял руку, требуя тишины.

– В чем дело, внучка? Вы не желаете наследовать? Почему?

– Потому что я мало знаю, – всхлипывала Пелисса. – Нет, бабушка! Я училась, узнавала, что могла, я могу сконструировать и собрать какого-нибудь простенького робота, я знаю принципы его управления, но я так всего этого боюсь! Не могу даже думать о том, чтобы самостоятельно управлять компанией. Ведь вся семья пострадает, если я допущу ошибку! – Девушка полными слез глазами посмотрела на Матильду. – Неужели это так трудно понять?

Матильда стояла неподвижно, но потом совершенно неожиданно оттаяла и обняла внучку за плечи.

– Не сомневайся, дорогая, все понятно. Я понимаю это лучше, чем ты можешь себе представить! Но мы должны делать то, к чему предназначены, делать и надеяться, и снова делать.

– И помните, вы не останетесь без добрых советов, – напомнил граф.

– Но ведь я должна буду принимать решения! – всхлипывала Пелисса.

– Вы сами сказали, что обладаете для этого нужными знаниями, – заметил Магнус. – Вам больше нужна общая уверенность, а не советы, эмоциональная поддержка, знание, что рядом есть человек, на которого можно опереться.

– Вот именно! – Пелисса повернула к нему залитое слезами лицо. – Теперь вы поняли!

– Естественно, – Магнус едва сдержал гнев и повернулся к сопернику. – Ради Бога, простите мою назойливость, но мне показалось, что кузен Роберт вполне мог бы оказаться вашей опорой, посохом, на который вы сможете опираться. Он, несомненно, знает о деле гораздо больше меня, и к тому же, если не ошибаюсь, в этом весьма заинтересован.

Теперь настала очередь Пелиссы замереть.

Матильда неспешно отыскала взглядом Роберта. Тот явно напрягся, но мужественно выдержал ее взгляд.

– Так вот оно что, – прошептала Матильда. – Все время прямо у меня под носом. Девочка, вы могли бы сказать мне!

– Но вам не нравился Роберт, – прошептала Пелисса.

– Как любовник? Конечно нет, у него слишком дурной характер. Но как муж? Что ж, когда он остепенится, а сейчас кто может сказать? Мне нужно обдумать этот вопрос, и очень тщательно.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=128599) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.