Пропал чародей Кристофер Сташеф Чародей #7 Рыцарская сага о Роде Гэллоугласе, ВЕРХОВНОМ ЧАРОДЕЕ острова Грамарий, и об его супруге, огненнокудрой ведьме Гвендайлон, а также их детях, способных летать верхом на помеле и без оного, плавить взглядом металл и проходить сквозь крепостные стены, сумевших общими усилиями победить ведьму-людоедку, великана, колдуна и расстроить начинающийся мятеж в то время, как их отец происками своих врагов всего лишь на несколько дней ПРОПАЛ с их родного острова; а также о Волшебном Народце: феях, эльфах, оборотнях, краккобаррах, аквагиппусах, единорогах, драконах и прочей забавной живности. Кристофер Сташеф Пропал чародей Глава первая Жили-были три маленьких чародея и маленькая ведьмочка. И потеряли они своих маму и папу. Ну, не то чтобы в самом деле потеряли. Их родители вечером куда-то ушли, а за детьми оставили присматривать эльфа. Эльфа звали Пак (на самом деле его звали Робин Добрый Малый, но все звали его по прозвищу), и он был жутко вредным. Он был таким вредным, что дети делали все, что он им говорил, хотя и сами прекрасно могли колдовать. Они даже вовремя легли спать. Легли. Но не уснули. Мальчики лежали и шепотом переговаривались, а потом к ним прокралась сестра. У нее была своя спальня, но совсем скучная, не то что у братьев – потому что кроме нее в комнате никого не было. – Они уже должны вернуться, – прошептал Магнус. Он был самым старшим – ему сравнялось целых двенадцать лет. – Нет, еще не так поздно, – возразила Корделия. Ей было девять, и она была такой же взрослой, как и Магнус – во всяком случае, напоминала брату об этом дважды в день. – Уже поздно, – Джефри посмотрел в окно, на звезды. – Большая Медведица уже над холмом Кухулина. Джефри было всего семь, но он уже знал, что ночью небо крутится, словно гигантское колесо, и помнил, куда сдвигаются каждый час звездные картинки под названием «созвездия». Корделия нахмурилась. – Куда они могли задеваться? Магнус пожал плечами. – Может быть, банда троллей напала на них из засады. – Бедные тролли, – вздохнул Джефри. – Тебе просто завидно, что тебя там не было, – фыркнула Корделия. – Немножко, – признался Джефри. – Но согласись, что любая банда троллей должна приготовиться к самому худшему, если собралась напасть на наших родителей. Их мама, Гвендайлон Гэллоуглас, была ведьмой, но очень хорошенькой ведьмой, а папа, Род Гэллоуглас – чародеем. Так называют мужчин, которые умеют колдовать, как ведьмы. – Может быть, их призвали Король с Королевой, – пришло в голову Грегори. Паренек был самым младшим, он отбарабанил на грешной земле всего пять, но уже знал, что Король и Королева всегда призывают папу и маму на помощь, когда королевство Грамарий в беде. – Ой! – Корделия выпрямилась, сверкая глазами. – Должно быть, аббат со своими монахами снова подбивает баронов против Короля и Королевы! – Или снова появился какой-нибудь злой волшебник, – зажглись глаза и у Грегори. – Или, может, целая армия чудовищ выскочила из лесу! – мечтательно улыбнулся Джефри. Ему очень нравились всякие армии. И чудовища тоже. – А может быть, призраки напали на замок! – подскочил Магнус. – А может быть, чародею и волшебнице просто хочется побыть одним, чтобы не докучали дети, и они решили задержаться подольше, на свежем воздухе, среди лесных цветов! – рявкнули из-за двери глубоким басом. – А может быть, это четверо несносных детей все еще не спят, хотя давно уже пора! Мальчики нырнули под одеяла, а Корделия – под кровать Магнуса. В комнату ворвался их полуторафутовый нянь. – Не стыдно вам? Неужели родители не могут провести наедине хотя бы вечер, чтобы вы не докучали им своей болтовней? Даже когда их здесь нет? – Но мы же думали не о них, Пак, – возразил Джефри. Все четверо могли не только читать чужие мысли, но и вкладывать в голову другим людям свои собственные. – Нет, но вы не спали, и собирались наброситься на них, как только папа с мамой вернутся. – Ничего подобного, – с достоинством ответил Магнус. В конце концов, он только разок подумал об этом. – Ну еще бы, – фыркнул Пак. – А теперь спать! Закрыть глаза – и рты тоже! А не то я сам их закрою. Мальчики мгновенно закрыли глаза. В последний раз, когда Джефри огрызнулся на Пака, маме потребовался целый час, чтобы сообразить, как снять с его губ висячий замок. – А ты, девица! Марш к себе! – Пак указал на дверь пальцем. На мгновение в комнате стало тихо, потом из-под кровати Магнуса выскочила Корделия. – Вот всегда ты все испортишь, Пак! – и она пулей вылетела за дверь. Пак посмотрел ей вслед, словно раздумывая, как она будет выглядеть с выпученными глазами и ногами, спутанными паутиной, но, видимо, смягчился, потому что проворчал только: – Спать! А не то вас заберет хобгоблин. – А кто такой хобгоблин? – поинтересовался Магнус. – Это я! А теперь – спать! – и он захлопнул дверь. В течение трех минут мальчики лежали тихо, как мышки. Потом Джефри прошептал: – Как вы думаете, он и в самом деле... Дверь распахнулась, и Пак снова прогремел: – Спать! Пришлось уснуть. Когда на следующий день дети спустились завтракать, Пак, чрезвычайно озабоченный, сидел у камина, подпирая руками подбородок. Они молча окружили его, глядя во все глаза. Наконец Магнус спросил: – Они еще не вернулись, значит? Пак отмахнулся. – Пока нет. Видать, вернутся, когда солнце встанет. Грегори покосился на окошко. – Солнце уже встало, Пак – и ты не знаешь, куда они делись. – Не знаю? Я?!! – Пак с негодованием выпрямился, пронзив воспитанника испепеляющим взглядом. – С чего ты взял? Грегори покачал головой. – Если бы ты знал, то не сидел бы такой озабоченный. – Уж больно ты зоркий, как я погляжу, – огрызнулся эльф. – Я тоже от этого не в восторге, – согласился с ним Грегори, – ведь если ты не знаешь, где они, значит, они пропали. – Что? Нет! Что ты сказал? – вскричали его братья и сестра. Грегори снова покачал головой. – Если даже Волшебный Народец не знает, куда подевались наши мама и папа, значит, их вообще нет в Грамарии. – А это ты откуда взял? – Пак пристально посмотрел на мальчика. – Это же понятно – что известно одному из Волшебного Народца, то знает весь Народец. И нет ничего, чтобы укрылось от их пытливого взора, потому что повсюду есть пикси, эльфы и феи. На всем острове Грамарии не сделать и шагу, чтобы тебя не заметил Волшебный Народец. Значит, если ты не знаешь, куда делись наши родители – значит, в стране их нет. – Но они не могли пропасть! – вскрикнула Корделия. – Как же мы теперь без них будем жить? – Как без них будет жить королевство... – тихо прошептал Пак. У Грамария было множество врагов, и только Верховный Чародей и его жена держали их в узде. – А как... Как ты можешь говорить об этом? – негодующе всплеснул руками Джефри. – Как ты можешь говорить об этом так спокойно, хладнокровно обрекая наших маму и папу неведомой судьбе? – Ну нет! – Магнус обнял Грегори и прижал брата к себе. – Не будь жесток к нашему воспитателю! Он так же испуган, как и ты... – Ничего я не испуган! – Ну, встревожен, – процедил Магнус. – Встревожен, как и ты, но храбрости ему хватает, чтоб виду не подать. – И не встревожен, – Грегори поднял голову. – И не испуган вовсе. Папа с мамой ведь уже уходили раньше, разве нет? И всегда возвращались. Все замерли, глядя на него. Затем Магнус осторожно начал: – Ты помнишь это?.. – Ты же был еще младенцем! – взорвалась Корделия. – Перепуганным шестимесячным сосунком! Даже я и то еле помню! – Я тоже не помню, – помотал головой Грегори. – Но какое-то странное чувство говорит мне, что это так. – Это тоже память, но лежит она столь глубоко, что Грегори ее не знает, – пояснил Пак. – Это так, парень, когда-то твои родители действительно пропали, и вместе с ними – твои братья и сестра. Он не сказал только, что именно малыш Грегори вернул семью в Грамарий. Гэллоугласов перенесло в другой мир, в волшебную страну, и вернулись они только благодаря младенческому разуму Грегори, который тосковал по своей маме. Он сумел дотянуться до них, сквозь пустоту меж миров, и вернул семью обратно – силой, удивительной даже для взрослого человека, не говоря уже о младенце. – Они пропали, но ведь потом вернулись, – улыбнулся Грегори. Он нечасто улыбался. Братья и сестра обнаружили, что и они тоже улыбаются, хотя им и не доставало уверенности младшего из Гэллоугласов. Так что когда они осознали это, страшные предчувствия охватили ребят. Джефри не мог допустить этого. – За ними! – вскричал он. – Найти их! Магнус и Корделия ожили и бросились к дверям. – Стоять, говорю я! – рявкнул Пак. Магнус замер, схватившись за ручку двери. – Но, Пак... Наши родители пропали, наш долг отыскать их! – Ваш долг – делать то, что они вам велели! – эльф мигнул, как огонек свечи, и оказался лицом перед ними, спиной к двери. Подбоченившись, он посмотрел на детей. – Они велели вам сидеть дома, и слушаться меня – и вы будете сидеть дома, и я вместе с вами, пока лорд и леди не воротятся! Лица мальчиков стали мрачнеть. Корделия попыталась воззвать к здравому смыслу. – Но они же не знали, что исчезнут, Пак. А если бы знали, то непременно разрешили бы нам отыскать себя. – Если их враги набрали такую силу, что смогли захватить их в плен, то родители непременно велели бы тебе сидеть дома, в безопасности! И вы будете сидеть в безопасности, под охраной целого легиона эльфов! – Легиона? – обрадованно переспросил Грегори и бросился к окну. Джефри бросился следом – «легион» означал армию. Корделия и Магнус поколебались и тоже побежали к окошку. Они посмотрели на пустой сад, на лужайку за садом, и на дальнюю опушку. – Но там никого нет, – разочарованно протянул Джефри. – Нет, есть! – успокоил его Пак. – Вы эльфов, может быть, и не видите, но и в саду, и на лужайке не пройдешь и фута, не встретив эльфа с пращей или фею с луком. Вы можете бродить целый день и не заметить их, но стоит лишь врагу подкрасться – как он падет, сраженный наповал, чтоб больше не подняться! На лице Магнуса застыло бесстрастное выражение. – И они, конечно, не выпустят нас отсюда? Пак ответил кислой улыбкой. – Уж не считаешь ли ты меня болваном, чародейчик? Ваша сестра может летать на метле, а любой из вас вполне способен обойтись и без этого нехитрого летательного аппарата – просто исчезнет и появится в нескольких милях отсюда. Нет, я не стал бы удерживать вас силой. – Но ты ведь хочешь удержать нас, – тихо проговорила Корделия. Пак кивнул. – Да, удержать, но силой вашей любви к родителям. Ну-ка, вспомните, каковы были их последние слова? Дети замолкли, повесив носы, переминаясь с ноги на ногу. – Так что они сказали вам? – настаивал Пак. – Они сказали, чтобы мы сидели дома, – с величайшей неохотой призналась Корделия, – сидели дома и слушались тебя. И они слушались Пака – весь день. Две пожилые женщины, не больше фута ростом, возникли ниоткуда, чтобы приготовить завтрак, и еще две – чтобы приготовить обед. Для ужина потребовалось трое. Дети отчаянно старались хоть чем-нибудь заняться. Они попробовали играть в прятки, но ничего не получилось. Магнус еле-еле притворился маленькой яблоней, а Грегори спрятался совсем неважно. Корделия подняла голову, увидела рядом огромную поганку и заныла. – За спиной не прятаться, Грегори! Теперь ты будешь искать! В «Замри!» играть и вовсе не получилось – у детей не хватало энергии даже на то, чтобы заставить замереть жука. А когда они попробовали поиграть в мяч, Магнус и Корделия были такими невнимательными, что мячик все время падал. В конце концов Пак не выдержал, усадил их и стал учить уму-разуму. Пока рассерженные дети просто ворчали про себя, дело было плохо, когда же они стали вникать в уроки Пака, стало еще хуже. – Но, Робин, – папа говорил, что существует девяносто два элемента! – удивилась Корделия. – И некоторые такие редкие, что их почти нет, – кивнул Грегори. – Ваш папа! – скривился Пак. – Ох уж эти его заморские понятия о том, что настоящее, а что выдуманное! Посмотрите вокруг, дети, пощупайте, попробуйте! Вы что, видите этот пресловутый «уран» или этот, как его, «алюминий»? Нет! Но вы чувствуете землю под ногами, и ветер дует вам в лицо! Говорю вам, в мире есть и будет всего четыре элемента – земля, вода, огонь и воздух! – А из чего тогда сделаны камни? – Из земли, только плотно сжатой. – А из чего деревья? – Как из чего? Деревья получаются из земли и воды! – А железо? Пака передернуло; железо олицетворяет яд для эльфов. – Поговорим лучше о меди. Откуда берется медь? Кладут в огонь камни! Так откуда же берется медь, как не из огня и земли? И так далее. У Пака были вполне определенные воззрения на природу вещей, и вскоре, несмотря ни на что, дети заинтересовались. – Три дерева, и только три, на которых все зиждется, – поучал Пак. – Дуб, Ясень и Терн. – А как же сосна? – влез Грегори. – Он годится лишь на то, чтобы вешать над дверью на святки. – А падуб, плющ? – Один – куст, второй – лоза. Я же говорю о деревьях! – А шиповник и розы? Паку осталось лишь вздохнуть и рассказать им грустную и печальную историю Прекрасной Маргарет и Храброго Уильяма, о том, как они встретились и полюбили друг друга, о том, как он оставил ее и женился на другой, и как умерла Милая Маргарет, а потом и Верный Уильям, и о том, как на их могилах выросли шиповник и роза, которые обвили всю часовню и сплелись над шпилем, неразделимые, как двое влюбленных. Корделия слушала, не отводя глаз, но мальчики начали ерзать, поэтому для них Пак, конечно же, рассказал историю о юном Мерлине и о том, как его схватил злой король Вортигерн, о башне, которая не устояла, и о двух драконах, которые ее сторожили. А потом, как водится, одна сказка потянулась за другой, о маленьком Артуре, о том, как он вырос и стал королем, принес мир и благоденствие в разрываемую дрязгами Англию, о Ланселоте, храбрейшем из рыцарей Круглого Стола, и о том, как он спас прекрасную Элейн, об их сыне Галахэде, и о том, как он пустился на поиски чаши Святого Грааля, о племяннике Артура Гавейне и о Зеленом Рыцаре. – А про его братьев? – потребовал Джефри. – Про Агравейна, и Гарета с Гахерисом? – Но если вы уже слышали о них раньше, – вздохнул Пак, – зачем слушать одно и то же? – Затем, что в сказках всегда столько чудес и волшебства! – А особенно, когда рассказываешь ты, Робин, – Корделия уже знала, что это беспроигрышный комплимент. Пак тоже знал это, но не удержался, чтобы важно надуться: – Охо-хо, это потому, что я рассказываю их уже не одну сотню лет! Однако время уже позднее, и судя по запаху, ужин вот-вот поспеет. Четыре маленьких головки вскинулись, четыре маленьких носика втянули вечерний воздух. Затем четыре голоса одновременно взвизгнули и мальчики исчезли с легким громом. Корделия вспрыгнула на метлу и стрелой рванула к дому, с криком: – Это нечестно! Без меня не начинайте! Пак тяжело, протяжно вздохнул. – Уффф! Ну, на сегодня я их, по крайней мере, занял. Но вот что я буду делать завтра? Завтрашний день сам обо всем позаботился. Корделия проснулась еще до рассвета и бросилась к окну, посмотреть, не вернулись ли родители – и в саду, в прохладном, сыром, сером свете, какой бывает, когда солнце вот-вот должно взойти – она обнаружила единорога. Единорог был стройным и высоким, молочно-белым, с золотистой гривой и позолоченным рогом, и когда Корделия вскрикнула от радости, он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Девочка застыла в изумлении. А затем единорог опустил голову и стал что-то щипать в мамином садике, а Корделия кинулась натягивать платье, чулки и туфли, и вылетела в сад, еще завязывая корсаж. Тут она застыла, как вкопанная, сообразив, что может спугнуть единорога, но ее страхи оказались напрасными. Единорог тихо стоял, поглядывая на нее и набрав полный рот сладкого клевера. У Корделии дыхание перехватило – такой он был красивый! Потом животное снова опустило голову за клевером, и Корделии вдруг стало грустно, потому что она больше не видела его больших прелестных глаз. Девочка опустилась на колени, сорвала с грядки пучок сладкого укропа и протянула ладошку, тихо приговаривая. – Иди сюда. Ну иди, ну пожалуйста... Ты такой хорошенький, мне так хочется погладить твою бархатистую шерстку, твою шелковую гривку! Единорог обернулся, поднял голову и снова посмотрел на Корделию. Не смея перевести дух, девочка смотрела, как единорог медленно, осторожными шагами, приближался, пока не подошел вплотную. Потом медленно опустил голову и захрустел укропом. У Корделии мурашки по коже побежали, когда ладошки коснулись его нежные ноздри, и она заторопилась сорвать свободной рукой еще пучок. Единорог сжевал и это, глаз не сводя с Корделии. Набравшись смелости, она медленно протянула руку и погладила скакуна по голове. Единорог повернул голову, позволив погладить себя по щеке, и девочка коснулась гладкой шерстки, приговаривая: – Ой, какой ты красивый! Единорог кивнул головой, словно принимая похвалу, и копнул копытом землю. Корделия протянула к золотой гриве и другую руку. Единорог вскинул голову, и Корделия отпрянула, испугавшись, что обидела его. Но единорог не трогался с места, он просто смотрел в сторону дома. Корделия тоже обернулась и увидела братьев. Вытаращив глаза, они стояли у дверей черного хода. Корделия не посмела говорить вслух, чтобы не спугнуть единорога, поэтому она сердито сжала губы и подумала братьям: «Прочь отсюда, чурбаны! Вы спугнете его!» «Он вовсе не боится, – подумал в ответ Магнус. – И с чего бы ему бояться? Мы только вышли посмотреть». А следом прилетела мысль Джефри: «Ух! Вот здорово будет, прокатиться на таком коне!» – и он шагнул вперед, протянув руку. «НЕТ! – взвизгнули мысли Корделии. – Ты его испугаешь!» И действительно, единорог попятился. Джефри застыл на месте. Малыш Грегори нахмурился. «В самом деле, он пятится из-за Джефри? Ну-ка проверю». И тоже шагнул вперед. «Стой, увалень! – кипела Корделия. – Оставьте нас в покое!» Единорог отступил еще на шаг. «Между прочим, он не твой! – обиженно подумал Джефри. – И ты нам не запретишь прикасаться к нему!» «Она – нет, а вот единорог может, – Магнус загородил путь рукой. – Корделия права, мы пугаем его». Грегори покачал головой и сказал вслух: – Он вовсе не боится. Взгляд единорога застыл на младшем брате. – Видите? – заявил Грегори. – Он слышит мой голос, но не убегает. – Значит, нам можно подойти! – и Джефри сделал еще шаг. «Нельзя!» – с яростью подумала Корделия, и действительно, единорог снова попятился. Магнус толкнул Джефри в грудь, но средний брат возмутился. – А Грегори говорил, что единорог нас не боится. – Он и не боится, – младший уселся на колени в траву, не сводя глаз со сказочного зверя. – Но ближе, чем сейчас, он нас не подпустит. – Да, а подошел же он к Корделии! Грегори кивнул. – И подойдет снова, не сомневаюсь. Попробуй-ка еще раз, сестрица. Корделия посмотрела на него, как на сумасшедшего, но, пожав плечами, повернулась к единорогу и медленно шагнула вперед. Единорог не двинулся с места, он словно ждал ее. Корделия, затаив дыхание, сделала еще шаг, потом еще. Единорог ждал, не двигаясь. Наконец вытянутая рука Корделии коснулась его шеи, и девочка подошла вплотную, подняв руки, чтобы приласкать животное. – Ой, ты позволил мне подойти! – Это не... – взвыл было Джефри, но Магнус заткнул ему рот ладонью, изогнув ее чашечкой – чтобы средненький не укусил. Джефри выпучил глаза, яростно думая: «Это нечестно! Почему он девчонок подпускает, а нас нет?» – Такой у единорогов обычай, – ответил Грегори. – Я, кажется, читал об этом в какой-то книге. Джефри пронзил младшего уничтожающим взглядом. Грегори уже два года как научился читать, и это приводило Джефри в бешенство. – Он подпускает к себе только девушек, – продолжал Грегори, – но не парней. Джефри отвернулся, пыхтя от злости. Единорог лег на траву, подогнув под себя ноги. Корделия удивленно поглядела на него. Затем улыбка озарила ее лицо, и она очень осторожно наклонилась и улеглась единорогу на спину. – Ну вот, теперь ты испугаешь его! – зашипел Джефри, но Корделия медленно повернулась и по-женски, боком, уселась на единороге верхом. Магнус замер в напряжении. – Корделия! Умоляю, сойди с него! Я чувствую опасность! – Ага! – фыркнула она. – Ты просто завидуешь! – Нет! – возразил Магнус. – Не в этом дело! Я... Единорог плавно поднялся, словно всплыл с земли. От восхищения у Корделии перехватило дух. – Ну и вредина же ты, Корделия! – не выдержал Джефри. – Вредная, гадкая и противная, да! К тому же настоящая эгоистка! – Единорог сам решил, – ответила Корделия. – Я же не виновата, что ты ему не показался? – Корделия, прошу тебя! – Магнус был встревожен не на шутку. – Ты понимаешь, куда он может тебя увезти? – Куда захочет, – фыркнула Корделия, и действительно – единорог повернулся к лесу. Крики разбудили Пака и эльф вышел наружу, протирая глаз и ворча: – Что за шум, а драки нет? – Чудовище похищает нашу сестру! – взвыл Магнус. Единорог затрусил прочь. Пак посмотрел ему вслед. – Чудовище? Какое? – Да вот же! – завопил Джефри и бросился следом. – Эй, однорогий вор! Отдай нашу сестру! – Нет, Джефри! Лучше полетим! – и Магнус взмыл в воздух. Джефри недоуменно посмотрел на него. Затем ухмыльнулся и тоже подлетел на десять футов вверх. – Что это со мной, братец? Я и забыл! Грегори выстрелил вслед за старшими, как камень из пращи. Втроем они помчались за единорогом. С пушечным выстрелом перед ними в воздухе материлиазовался Пак. – Стойте, мальчики! Куда это вы собрались? – Как куда? За зверем, что унес нашу сестру! – ответил Магнус. – И не пробуй остановить нас, Робин! Она в опасности! – Опасности? В своем ли вы уме? Единороги сроду не нападали на девушек! – Если опасность скрыта не в звере, то там, куда он ее несет! Верь мне, Робин, я каждой жилкой чувствую беду! Пак заколебался. Он имел некоторое понятие о возможностях Магнуса, но весьма неопределенное. Даже собственные родители не знали обо всех его способностях. Он умел делать вещи, которых не мог повторить ни один чародей Грамария – и если уж на то пошло, ни одна ведьма. Так почему бы ему и не заглядывать в будущее? Пак был уверен, что у папаши найдется для этого еще какое-нибудь бессмысленное словечко – словно, если бы не было слова «талант», то не было бы и самого таланта. Но что бы там за опасность ни таилась впереди, Пак был вполне уверен, что справится с ней – если только для этого не потребуется целый полк эльфов. И даже если потребуется – ну что ж, Пак живо соберет и целый полк. Он взвесил про себя шансы на опасность, с которой придется справляться, сравнил их со своей основной задачей – чем-нибудь занять четырех молодых волшебничков еще на один день – и пришел к выводу, что опасность – это наименьшее из зол. – Ну что ж, тогда догоняйте. Но если появится хотя бы малейшая опа... Вззз! Пак разговаривал с воздухом. Пока он раздумывал, маленькие чародеи исчезли с громким хлопком. – Совы и нетопыри! – в отчаянии воскликнул Пак и помчался вслед за единорогом. Глава вторая Единорог скакал по лесу, да так плавно, словно летел. Лучи солнца оттеняли темную зелень листвы, наполняя лес сиянием. Корделия весело неслась под прохладной тенью деревьев, лучась от счастья и совершенно не обращая внимания на братьев, которые летели по сторонам, умоляя ее остановиться. Пак куда-то исчез. А затем лес кончился, и Корделия выехала к деревне. Деревня была небольшая, не больше дюжины домов, у подножия каменистого холма. Между лесом и деревней был широкий луг. Корделия весело закричала – еще бы, вот удивятся люди, застынут, завидев всадницу на единороге. Но ответом ей была тишина. Улыбка исчезла с губ Корделии. Она вытянула шею, вглядываясь, но не увидела в деревне никого, ни единой души. Грегори спикировал на сестру. Единорог шарахнулся, и Грегори отвернул в сторону, крикнув: – Там никого нет, Корделия! И там был пожар! Поворачивай обратно! – Не могу, – ответила Корделия. – Единорог скачет, куда ему вздумается, я не могу им править. Хотя, по правде говоря, Корделия была уверена, что зверь отвернет, если она попросит. Они подъехали ближе, и теперь она видела последствия пожара, о котором говорил Грегори. Стены домов обуглены. Соломенные крыши сгорели дотла, от остального остались лишь головешки. Пастбище превратилось в огромную черную кляксу, когда-то густая зеленая трава выгорела вся. Почерневшие двери болтались нараспашку, под ногами валялась брошенная впопыхах домашняя утварь. Из покинутой деревни не доносилось ни звука, только шелест ветра. Хлопнула обгорелая ставня. Сзади, из лесу, доносилось птичье пение, но здесь стояла полная тишина. Магнус повис над обгорелыми стропилами, потрогал и отдернул руку. – Еще горячая! И угли до сих пор тлеют. Пожар был совсем недавно. Джефри кивнул. Он приземлился в центре деревни. – Да, двери еще не свалились с петель. И деревянная посуда не успела потемнеть. – Они ушли, не успев даже собраться, – Грегори огляделся вокруг. Единорог остановился, поглядев на склон горы. – Кажется, мой приятель пришел сюда не просто так, – голос Корделии был тихим. – Он явно хотел привести сюда нас. – По-моему, нам лучше убраться, и поскорее, – прошептал Грегори. – Ну нет! – на пепелище приземлился и Магнус. – Конечно, нам не стоило приходить, но раз уж пришли, то должны выяснить, что здесь произошло. Может быть, мы чем-нибудь сможем помочь уцелевшим. – Нет! – из кустов выскочил Пак. – Немедленно марш домой! Местные эльфы рассказали мне, что случилось ночью! – Так говори! Что это было? Рассказывай, Робин! – мальчики сгрудились вокруг. – Дракон. Мальчики онемели. Корделия расширенными глазами смотрела со спины единорога. Пак кивнул. – Да, дракон, огромное, страшное чудовище. Пятьдесят футов от носа до хвоста, со стальными клыками и огненным дыханием! – он обернулся, показав на склон. – Видите, куда он уполз? Дети подняли головы и только сейчас заметили широкий след выжженной земли, тянувшийся от деревни вверх по склону и уходивший за гребень холма. – Может быть, он до сих пор там прячется? – прошептал Джефри. Пак пожал плечами. – Кто знает? Волшебный Народец ни разу не видел такое чудовище раньше. Может быть, и этот больше не вернется. – А может быть, он рыскает по дорогам, подкарауливая неосторожных путников, – поежился Джефри. Огромные копыта застучали по пыльной дороге у них за спиной, массивное тело ударило в обугленную стену. Дети подскочили, как ошпаренные, сердечки заколотились, единорог мигом развернулся в сторону опасности, какой бы она ни была, а Пак бросился вперед, прикрывая детей грудью, и воздел руки, готовый сотворить самое грозное из своих заклинаний. Из-за обгорелого дома выбежал огромный черный конь. Дети остолбенело глянули на него, а потом завизжали от облегчения и бросились навстречу. Они вскочили коню на спину, обнимая его за шею, забарабанив пятками по бокам. – Фесс! Как здорово, что ты прискакал! Мы так и знали, что ты поскачешь следом! Фесс принадлежал их папе, и это был удивительный конь. Папа говорил, что он сделан из стали, а лошадиная шкура, покрывающая его сверху, держится на чем-то вроде клея. Еще папа говорил, что это «робот», но дети не совсем понимали, что это значит. Но это было точно что-то волшебное, потому что Фесс умел делать такие штуки, которых не смогла бы ни одна обычная лошадь. И между прочим, он мог говорить. Обычно он разговаривал только с папой – но иногда, если хотел, позволял слышать свой голос маме и детям. Только звучал он внутри головы. – Вы могли бы догадаться, что я не позволю вам уходить без меня далеко, дети, – проворчал Фесс. – Негодные сорванцы, умчались без разрешения. – Но мы же не одни, – успокоил его Грегори. – С нами Пак. – И вот! – Корделия бросилась прочь, неожиданно вспомнив про единорога. Она обняла сказочное существо за шею, словно боялась, что он убежит. – У меня новый друг, смотри, Фесс! Черный конь воззрился на единорога. У него затряслись поджилки. – Но... единороги не... существуют... Неожиданно голова коня упала, как камень. Фесс замер, низко опущенная голова покачивалась между бабками. – Нам нужно было его предупредить, – заметил Грегори. – Еще бы, – Магнус вздохнул. – Каждый раз, как он видит что-нибудь, что кажется ему нереальным, у него случается такой вот припадок. Пак кивнул. – Точно такое же было с ним, когда он впервые увидел эльфа. Я-то думал, что он уже успел привыкнуть к необычным существам. – Папа говорит, что это у Фесса самое приятное – он никогда не устает удивляться необычным существам, – заметила Корделия. Магнус просунул руку под седло, нащупал шишку на позвоночнике и крепко прижал. Что-то щелкнуло, и Фесс медленно поднял голову. – У... ме-е-ня был припадок... да? – Был, – кивнул Магнус, – потому что ты увидел единорога. Фесс неторопливо повернул голову в сторону снежно-белого зверя. – Единороги... мифические существа... – Может быть, он думает так же о железных лошадях, – обиженно ответила Корделия. Единорог настороженно разглядывал Фесса, ноздри его раздувались. – Я понимаю его чувства, – пробормотал Фесс. Джефри обменялся с Магнусом быстрым взглядом. – Сказать ему? – Конечно, скажите! – голова Фесса повернулась, большие глаза уставились на Магнуса. – Что я должен узнать? – Не знаю, стоит ли ставить тебя в известность, – ответил Магнус, пряча глаза. – У тебя может случиться еще один припадок. Фесс на мгновение замер. – Я включил дополнительные предохранители, потому что мои сенсоры сообщают информацию, которая не может быть правдой. Поскольку я подготовлен, у меня не будет припадка. Говорите, пожалуйста. Магнус напоследок покосился на Джефри, а потом начал: – Ты видишь следы пожара? – Конечно. Деревне нанесен серьезный ущерб. Несомненно, именно поэтому отсюда ушли люди. – Но пожар окончился, – Грегори потрепал Фесса за гриву, чтобы привлечь его внимание. – Почему они до сих пор не вернулись? Фесс подумал и кивнул. – Действительно. Почему же они не вернулись? Грегори еще раз посмотрел на Магнуса и ответил: – Они не вернулись из-за причины пожара. – И что же послужило этой причиной? – голос Фесса стал жестче. Ребята снова поглядели друг на друга. Наконец Магнус не выдержал. – Как ни крути, а по-другому не скажешь. Это был дракон, Фесс. Фесс не двинулся с места. Все в ожидании смотрели на него. Наконец робот ответил: – Я воспринял ваше утверждение. Я не понимаю, как может существовать дракон, но вынужден признать возможность его существования. Четверо Гэллоугласов с огромным облегчением вздохнули. Пак нахмурился: – Ну тогда ответь нам, о Источник Мудрости, как четверо маленьких детей и один эльф могут победить дракона? – Не забывайте про единорога, – Фесс снова посмотрел на скакуна Корделии. – В соответствии с обычаями, это исконный враг драконов. Грегори уставился на коня: – Уж не хочешь ли сказать, что раз уж появился дракон, то тут же возник и единорог, чтобы сразиться с ним? Фесс помолчал, потом кивнул. – Это возможно. Учитывая скрытые способности жителей Грамария и потенциал окружающей среды – да. Все могло случиться именно так, как ты говоришь. – Но не может же единорог в одиночку биться с драконом! – вскричала Корделия. – Он ведь такой нежный! – Не недооценивайте его. Легенды утверждают, что единороги обладают большой силой. – Но и Корделия говорит правду, – помрачнел Джефри. – Единорог знает: чтобы сразиться с таким страшилищем, ему понадобится помощь. Потому-то он нас и позвал. – А откуда он мог про нас знать, если только что появился? – поинтересовалась Корделия. Дети недоуменно посмотрели друг на друга. Что же касается Пака и Фесса, даже если они и знали ответ, то держали его при себе. Наконец Магнус пожал плечами. – Как бы там ни было, он знал про нас. Не сможем ли мы оказать ему ту помощь, которую он просит? – Оказать-то сможем, – начал Пак, – только вот у меня сильные сомнения насчет наших сил. Может быть, все эльфы Грамари и смогут одолеть дракона – но потери в их рядах будут ужасны. Я сомневаюсь, что я и вы – что мы сможем победить его, и у меня и в мыслях нет желания сделать такую попытку. Если кто-нибудь из вас, дети, пострадает, ваши мать и отец никогда не простят мне. Если такое случится, никто больше не встретит Пака среди Грамарийских эльфов! – Ну уж не мог же ты испугаться? – фыркнул Джефри. – Нет, у меня просто осталось немного здравого смысла. – Ваш наставник рассуждает мудро, – согласился Фесс. – Нас слишком мало, чтобы одолеть такое чудище силой – и вы, дети, можете погибнуть, если попытаетесь ввязаться в бой. Уж если мы и сможем помочь единорогу победить дракона, то исключительно хитростью. Корделия, Магнус и Джефри напряженно глядели друг на друга, а Грегори... Грегори уселся на землю, скрестил ноги и закрыл глаза. Джефри заинтересовался: – Что он собирается... Нет времени, чтобы... – Тихо! – Магнус поднял руку, ладонью вперед. – Пусть думает. Грегори открыл глаза. – Пламя. Если мы погасим его огонь, дракон снова заснет, лет на сто, а то и больше. Пока кто-нибудь вновь не даст его огню разогреться. Джефри с недоумением посмотрел на брата. – Откуда ты получил эти знания? – осторожно поинтересовался Магнус. – Как откуда? От Видора. – Видор? – Корделия подбоченилась. – Этот твой выдуманный дружок? Прикажешь нам сражаться с драконом при помощи твоих пригрезившихся советов? – Он не выдуманный! – Грегори поморщился, словно собирался захныкать. – Видор настоящий! – А почему его никто, кроме тебя, не видит? – съехидничал Джефри. – Почему, почему! Его здесь нет – вот почему. Джефри развел руками. – Его здесь нет. Он нам твердит, что его дружок настоящий – но его здесь нет. – А я и НЕ УТВЕРЖДАЛ никогда, что он здесь! Как он может быть здесь, когда он в Тир-Хлисе? Братья и сестра мгновенно замолчали. Тир-Хлис – именно так называлась та волшебная страна, куда их перебросили похитители, когда Грегори был грудным ребенком. – Там было дитя, – тихо сказал Магнус. – Сын лорда Керна, Верховного Чародея той земли. – Да, тот самый, который был точь-в-точь, как наш папа, – кивнула Корделия, – и у которого был ребенок, вылитый Грегори. – А он и до сих пор есть, – охотно согласился Грегори. – Однажды я попросил его подойти к зеркалу, и посмотрел его глазами. Я словно смотрел на свое отражение в зеркале. – Когда мы были в Тир-Хлисе, мама слышала мысли Грегори, – Магнус не сводил глаз с младшего брата. – Она слышала его мысли только тогда, когда держала в руках маленького сына лорда Керна. – Да, – выдохнула Корделия, – потому что мысли Грегори пронизывали пустоту между нашим миром и Тир-Хлисом и вливались в разум того младенца. – Все это невозможные вещи, – вздохнул Фесс. – Но раз уж вы, дети, испытали подобное, и ваши родители – тоже, то мне ничего другого не остается, как признать, что данный феномен вполне возможен. – И если это случилось однажды, то почему бы Грегори не поддерживать связь с сыном лорда Керна постоянно? – Пак не сводил глаз с Грегори. – Что скажешь, о Зверь из Хладного Железа? Не найдется ли у тебя для этого название в форме какого-нибудь бессмысленного словца? – Найдется. Только оно не бессмысленное, – сердито ответил Фесс. – Сын лорда Керна – аналог Грегори в альтернативной вселенной. – И что, он в самом деле мог посоветовать Грегори, как сладить с драконом? Этот аналог? – Он не аналог, он ВИДОР! – настаивал Грегори. – Да. Видор твой аналог в Тир-Хлисе, – кивнул Фесс. – И он вполне мог выдать тебе информацию о драконе... если в Тир-Хлисе водятся драконы. – Еще бы! Ихним рыцарям знаете сколько раз приходилось с ними сражаться? Старшие снова обменялись взглядами. – Ну что? Поверить этому? – спросил Джефри. – Конечно, поверить? Видор мне бы не соврал! – Действительно, трудно соврать, когда другие слышат твои мысли, – согласился Магнус. – Не вижу ничего плохого в том, чтобы попробовать. – Не вижу ничего плохого! – передразнил его эльф. – Чтобы чудовище вас поджарило? Сначала поджарило, а потом сожрало? Скажешь тоже, ничего плохого! – Погоди, – перебил Магнус. – А как погасить огонь дракона? Дети задумчиво посмотрели друг на друга. Затем Фесс ответил: – Водой. – Ну конечно! – подскочила Корделия. – Мальчики, вы ведь можете подбирать разные вещи и отправлять их в другие места! Вы ведь делали, чтобы камни исчезали, а потом появлялись внутри деревьев – я сама видела, как вы это делали, чтобы посмотреть, как дерево взрывается! – Они делали ЧТО? – вскричал Пак. К деревьям эльфы испытывали особые чувства. – Мы просто валяли дурака, – Магнус старался не смотреть наставнику в глаза. – Идиотская затея, я очень об этом жалею. Еще бы, когда верхушка ствола обломилась и упала, она чуть не раздавила проказника. – Но все равно, камни не погасят пламя дракона. – Камни нет, а вот вода – да. Как и говорит Фесс, – в глазах Грегори зажглись огоньки. – И если мы можем переносить камни, то сможем перенести и воду. Магнус с Джефри переглянулись. Магнус поднял брови, Джефри пожал плечами и закрыл глаза, откинув голову назад. Раздался громкий треск, и над головой Корделии возник трехфутовый дрожащий пузырь воды. А через мгновение он с плеском обрушился на нее, промочив с ног до головы. – Ай! Маленький скот! – взвизгнула она, и комок сажи вылетел из ближайшего пепелища, прямо в лицо Джефри. – Ах, ты-ы-ы! – взвыл Джефри и бросился в атаку. Магнус всунулся между ними и оттолкнул Джефри. Средний брат грохнулся наземь. – Стоп! – приказал старший. – Мы должны драться с драконом, а не друг с другом! – Она мне весь колет вывозила! Мама меня точно отлупцует! – Не волнуйся, – успокоил его Магнус. – Я сполосну твою одежку. С аналогичным треском над головой Джефри возник еще один водяной пузырь. Плюх! Корделия запрыгала от радости, а Джефри вскочил на ноги, с яростью отплевываясь. Он свирепо глянул на Магнуса, но тот нахмурился: – Хватит, я сказал! Прежде чем ты подумаешь еще о какой-нибудь выходке – учти, что твой колет чист, а нам еще нужно победить дракона. Джефри мгновенно успокоился и даже заулыбался. Предвкушение хорошей драки всегда взбадривало его. Они полетели вверх, над склоном, по следу дракона. Выжженная земля и потрескавшиеся камни показывали, где проползло чудовище. – Он что, такой сердитый, что сжигает все на своем пути? – удивился Джефри. Магнус прикусил губу. – Ты думаешь, что он пышет пламенем от злости? – Еще бы, – посмотрел на него Джефри. – Я бы так точно дышал. – Но ведь ты не дракон. Корделия открыла было рот, но поймала взгляд Пака и промолчала. – Может быть, дракон вообще не может не дышать огнем? – неуверенно сказал Грегори. – А может, он пышет от радости, – метла Корделии заплясала в восходящем потоке воздуха. – Лично я, – подал с земли голос Пак, – думаю не о том, почему дракон извергает пламя, а о том, что вам не следовало бы за ним гнаться. Вы что, совсем не боитесь? – Ни капельки! – отозвался Джефри, пожалуй, чуть быстрее, чем следовало. – Чуть-чуть побаиваемся, но от этого еще интереснее, – добавила Корделия. Магнус покачал головой. – Не порите горячку. Имейте в виду, эта зверюга может в мгновение ока зажарить нас живьем. Грегори согласно кивнул. – Я, например, боюсь. Но не очень, Пак. Если только чудовище нападет, я поднимусь выше. Или даже телепрыгну назад в деревню. – Так-то оно так, – признал эльф. – Но не вздумайте приближаться слишком близко, а то он изжарит вас, а вы и глазом не успеете моргнуть. Раздался звон чешуи, трущейся об камни. – Берегись! – вскричал Пак. – Чудовище! Дети взлетели вверх, как из катапульты. Чудовище степенно выползло из-за скалы. Оно было величиной с дом, на высокой сужающейся шее покачивалась голова, увенчанная острыми шипами, которые спускались по спине до самого хвоста, заканчивавшегося огромным жалом. Дракон был зеленым, как крокодил, с желтыми прожилками, обладал глазами размером с тарелку и длинным широким носом с раздувающимися ноздрями. В пасти трепетал раздвоенный язык. Фесс задрожал. – Ну нет! – вскрикнул Джефри. – Мы же тебя предупреждали, Фесс! – Да, вы сказали мне, – согласился робот. – Но встреча с реальностью накладывает большие нагрузки на мою концептуальную оболочку... – Он мог быть сделан при помощи волшебства, вроде папиного, – заметил Грегори. Фесс успокоился. – Он может быть роботом, как и я. Действительно. Серебряная молния мелькнула мимо Фесса. Единорог вылетел вперед, приплясывая на кромке выжженной травы, отвлекая на себя внимание дракона, встал на дыбы, направив свой рог на чудовище. Дракон взревел. Из его пасти вылетел язык пламени с десяток футов длиной, и он, переваливаясь с боку на бок, с неожиданной скоростью бросился на единорога. – Нет! – взвизгнула Корделия, отправив метлу в крутое пике. – Оставь моего красавца в покое, чудовище! – Корделия, вверх! – запаниковал Пак. – Он испепелит тебя! Дракон поднял голову, набрал полную грудь воздуха и выдохнул. Пламя взметнулось футов на пятнадцать, но ведьмочка вовремя вышла из пике и взлетела вверх с запасом в добрых двадцать футов. – Метла, Корделия! – заорал Грегори. – Твоя метла! Корделия испуганно обернулась. Прутья метлы пылали. Но не успела она и дух перевести, как в огне с громким хлопком материализовался водяной пузырь. Вода хлынула вниз, заставив прутья погаснуть. И пролилась прямо на нос дракону, зашипев облаком пара! Чудище взвыло от боли и снова дохнуло пламенем в направлении несносной Корделии. – Ах, ты, гнусная тварь! – разгневанно вскричала Корделия, и с земли в морду дракона полетел булыжник. Дракон злобно завыл, а затем неожиданно стиснул зубы и покачнулся, словно от удара невидимого кулака. На его морде отразилось невероятное изумление, он снова покачнулся... Потом бока огнеопасной твари стали раздуваться, челюсть отвисла, и дракон с шипением выпустил огромный клуб пара. Топка, как говорится, погасла! Тварь судорожно сглотнула, и неуверенно попыталась выпустить еще один столб огня, но раздался только паровозный гудок вместо устрашающего рева. Дракон собрался с силами и попробовал еще раз... и еще... и еще. Наружу вырывались только струйки пара, но ни одной искорки. Магнус наморщил лоб, изо всех сил внушая чудовищу. Спать... Братья и сестра присоединились к нему. Как хочется спать... Нужно спрятаться... Пещера... Назад... Дракон сонно заморгал, заоглядывался по сторонам. Потом медленно повернулся и пополз вверх по горе, а потом скрылся за склоном. Дети проплыли над горой вслед за ним. Фесс и единорог – тоже, но пешим порядком и куда более осторожно. Дракона заметили, когда он протискивался в зияющую дыру у самой вершины. Дети спустились пониже, осторожно заглядывали в темноту, и еле разглядели огромное чешуйчатое тело, сворачивающееся клубком, положив голову на хвост. Огромные веки с хрустом сомкнулись. Дракон умиротворенно вздохнул, его дыхание становилось все глубже и спокойнее. Наконец он захрапел. – Все точно так, как ты и говорил, – Джефри повернулся к Грегори. – Еще бы, – фыркнул Грегори. – Видор не соврал бы нам. – Неосторожные люди могут случайно забрести сюда, – пришло в голову Магнусу. – Могут, – согласился Пак, выглядывая между камней. – А злые люди могут забрести и не случайно, чтобы опять вдохнуть в него огонь. – Как так! – удивилась Корделия. – Неужели сыщутся такие злыдни? – Что-то я не припомню, чтобы Пак не знал, о чем говорит, – проворчал Магнус. Джефри ухмыльнулся. – Вот-вот. Мы ведь не хотим, чтобы несчастного усталого дракона беспокоили по пустякам? – Конечно, не хотим, – Магнус выпрямился, приняв решение. – Вверх, дорогие мои! С дороги! Джефри насупился, но взмыл, и Грегори вслед за ним. Магнус и Корделия поплыли вверх и в сторону от горы. Вместе они сконцентрировались на огромном валуне, высоко над пещерой. Валун пошевелился, потом качнулся немного вперед, затем назад, и начал понемногу раскачиваться, как ванька-встанька. Он раскачивался все сильнее и сильнее, пока наконец не качнулся слишком сильно, на мгновение балансируя над склоном, а потом медленно, величественно покатился вниз, подскакивая и грохоча по горному склону, увлекая за собой целую лавину валунов и булыжников поменьше. Они неслись ниже и ниже, пока наконец грохочущая лавина не обрушилась на пещеру и не похоронила вход в нее под многометровой толщей камней. – Ну, кажется, теперь он будет спать вечно, – пробормотал Грегори. – Или пока не найдется какой-нибудь идиот, который рискнет его разбудить, – покачал головой Пак. – Да, да! Известие о драконе очень быстро разнесется от деревни к деревне, и чем больше его будут пересказывать, тем больше будут привирать. Уже через день, несомненно, будут плести не о четырех детях, а о рослом и доблестном рыцаре, совершившем сие достославное деяние. И не пройдет и года, как рассказ перерастет в настоящую легенду, которую мамаши будут рассказывать по вечерам своим детям, чтобы те скорей засыпали. А когда эти дети вырастут, один из них непременно найдет способ проникнуть в эту пещеру, хотя бы для того, чтобы убедиться, сказка это или нет. Дети слушали его, раскрыв глаза. – Но даже если такой найдется, он вряд ли окажется таким дураком, чтобы снова зажечь огонь дракона, а? – не выдержал Магнус. Джефри с уверенностью покачал головой. – Как же, конечно, окажется. Да. Хотя бы ради того, чтобы сказать – я сделал это. Да, я могу в это поверить. – И уж ты бы смог, это точно, – дернула плечом Корделия. – Но неужто, кроме Джефри, встречаются еще такие дуралеи, Пак? Пак только покачал головой и вздохнул. – О Господи, какими только дуралеями не бывают эти смертные! – проворчал он и повел детей за собой. Они спустились обратно к сожженной деревне. Корделия снова гарцевала верхом на единороге. Пак остановился и что-то прокричал забавным, трепещущим голоском. На мгновение наступила тишина, затем меж двух небольших камней возник маленький человечек, одетый в коричневое, с загорелым обветренным лицом. – Чего тебе, о Веселый Скиталец? – Передай мои слова, – приказал Пак. – Дракон уснул за каменной стеной. – Мы видели, – хихикнул домовой-брауни. – Мы ликуем. Да прольется на тебя тысяча благодарностей, Робин Добрый Малый! На тебя и на этих детей, которых ты привел нам на помощь! Корделия покраснела и грациозно склонила голову, Магнус и Джефри поклонились, но Грегори только выпучил глаза. Маленький человечек прищурился: – Что, паренек? Никогда раньше не видел домовых? Грегори неуверенно кивнул. Глаза у него были круглые, как шиллинг. Домовой поднял голову и усмехнулся. – Ничего удивительного. Немногие смертные могут увидеть сыновей Волшебного Народца, да и то им никто не верит. Родители только смеются или думают, что малыш валяет дурака. Да и друзья его тоже. А когда человек вырастет, он больше никогда нас не видит. – Кроме этих ребят, – гордо возразил Пак, – и их родителей. – О да, – кивнул домовой, – но ведь они не совсем смертные, как остальные. В них есть что-то от эльфов. Пак нервно покосился на детей, а потом снова повернулся к домовому. – Да-да, они, конечно, волшебники, ты же видел... Домовой открыл рот, собираясь что-то сказать, но Пак его перебил: – А теперь иди и передай мои слова! Пусть жители деревни знают, что можно спокойно возвращаться и строиться заново – надо лишь не разрешать всяким идиотам играть на склоне горы, в которой спит дракон. Домовой кивнул. – Добрая мысль. У них снова будут дома, а у нас снова будет защита. – Именно так, – согласился Пак. – А теперь иди! Домовой ухмыльнулся и исчез. Грегори все еще не сводил глаз с того места, где тот стоял. – Да, гляди, гляди во все глаза, пока можешь, – посоветовал Пак. – Они робкий народ, эти домовые, и уж точно не покажутся тебе, когда вырастешь. Потом эльф повернулся к Корделии: – Куда твой друг собирается везти тебя на этот раз? Корделия покачала головой. – Никуда, Робин. Он послушно повинуется мне. – Что-то это непохоже на единорогов, насколько я слышал. – А разве ты не видел их раньше? – быстро спросил Фесс. – Один раз, – ответил Пак. – Но это было уж лет двести тому назад. Я ведь говорил, они очень боязливы. – Тогда, вероятно, он желает отплатить за вашу доброту, послужив Корделии еще немного, – предположил Фесс. Пак кивнул. – Да, в твоем предположении есть зерно истины. И его помощь нам понадобится, уж будьте уверены. Какая помощь, Пак не стал уточнять. – Ну, теперь домой, дети. На сегодня приключений хватит! Пора поворачивать оглобли обратно домой. – Но, Пак, – запротестовал Джефри, – уже полдень, я есть хочу! Пак замер. Постоял неподвижно, словно сосчитав про себя до десяти. А затем со вздохом обернулся. – Ну что ж на это потребуется время. И предупреждаю, если хотите есть, обед придется готовить самим. Глава третья На обед ушло два часа – собрать съестное, приготовить, и съесть. Почему-то Пак не возражал. Он даже никого не подгонял. Когда с обедом было покончено, Пак приказал загасить костер и собираться домой. Только когда угли превратились в промокшее черное месиво, кострище было объявлено погасшим. Пак зашагал к лесу, Корделия верхом на единороге поехала следом, что-то напевая, Фесс замыкал ряды. Мальчики улетели вперед, играя в пятнашки. Грегори со смехом шмыгнул за дуб – и тут же оттуда донесся перепуганный вопль. Хриплый голос вскричал: – Ауууув! Моя голова! Мои бока! Ах ты, неуклюжий чурбан, ты что, не видишь, что я здесь вишу? Магнус и Джефри выглянули из своих укрытий и обменялись недоуменными взглядами, а Корделия уже неслась верхом на метле на голос младшего брата. Старшие метнулись следом. – Из... извините, – лепетал Грегори. – Я не хотел вас ударить... Голос стал неожиданно ласковым: – Ах, вот это кто! Ничего, ничего, малыш. Не стесняйся. Конечно, маленьким мальчикам положено быть беззаботными и бестолковыми. Не обращай внимания на старого несчастного эльфа! Из кустов, прямо перед Корделией и братьями, выскочил Пак. Он задрал голову, поглядел на дуб и подбоченился. – Какие люди! И давно ль растешь на этой ветке? Эльф резко обернулся, чтобы пронзить Пака испепеляющим взглядом – и с испуганным криком закружился в воздухе. Он висел на нижней ветке дуба, подвешенный на серебряной цепочке. Одним концом цепочка была обвязана вокруг ветки, вторым – вокруг пояса. – И он еще будет спрашивать! – взвыл эльф. – Тебе что, мало, что твой сородич вот так здесь болтается и никто ему не поможет? Может быть, ты все же перестанешь задавать дурные вопросы и освободишь меня из этой дьявольской ловушки? Пак медленно расплылся в улыбке. – Не знаю, не знаю. Старому дубу очень идет такое украшение. Эльф только запыхтел от ярости. Он был меньше Пака, не больше фута ростом – или в длину, если учитывать его теперешнее положение, и обеими руками цеплялся за зеленую остроконечную шляпу, чтобы та не свалилась с головы. Его камзол тоже был зеленым, с полами на манер ласточкина хвоста, и короткие штанишки до колен – тоже. На шее повязан шафрановый платок, на ногах – белые чулки, а туфли – туфли были черными, с блестящими пряжками. Эльф носил коричневую бороду, раздваивавшуюся на конце, и мрачное выражение на лице. – Ну, конечно! – фыркнул он. – Чего еще мне было ожидать от Пака? – А! – вскричал Пак в притворном удивлении. – Так ты меня знаешь? – И кто же еще из Волшебного Народца не знает этого пустозвона, этого лодыря, этого шута? Уж, конечно, каждый усердный работник слышал про этого бездельника, который только и знает, что проводить время в баловстве и утехах! Грегори наморщил лоб. – Но ведь Волшебный Народец не работает – только гномы, которые копают шахты, и карлики, которые занимаются ремеслом... А ты и не тот, и не другой. – А ты посмотри на его одежду! – эльф в остроконечной шляпе ткнул в Пака. – Посмотри на его обувь! Ты что, думаешь, что Робин Добрый Малый сам себе такое пошил? Корделия захлопала в ладоши: – Я знаю, я знаю! Ты тот, кто шьет туфельки феям! Эльф стащил с головы шляпу, прижал ее к животу и наклонил голову. – И никто иной, милая девочка! – А почему ты одет в зеленое и шафран? – Почему, почему? Потому что он ирландец, – ответил Пак с ехидной улыбкой. – Однако Волшебный Народец Эрина стрижет свои бороды коротко и не носит усов. Почему же ты отрастил такую бороду? – И почему она раздвоена? – добавил Магнус. – А потому, что в свое время мои предки прибыли сюда из Святой Земли. – Из Иудеи? – спросил Грегори с округлившимися глазами. Эльф кивнул. – Так значит, ты... – начала Корделия. – Лепрекоэн, – эльф снова наклонил голову. – Перед вами стоит Келли Мак-Гольдбагель, всегда к вашим услугам. – Точнее сказать, перед нами висит, – Пак покосился на серебряную цепочку. – Как ты дошел до жизни такой, эльф? Келли побагровел. – Это дело рук сассенаха, хозяина здешних земель, этого гнусного мужлана! И наверняка не обошлось без Ольстерской ведьмы. Откуда еще ему знать, что лишь серебряная цепочка может удержать лепрекоэна? – И ты не освободишься, пока он не выкопает твой заветный горшочек с золотом? – догадался Пак. – О гнусный вор! Он бандит с большой дороги, который не слушает и слова из того, что говорит эльф! – Или наоборот, чересчур прислушивается, – фыркнул Пак. – Я, например, слышал, что твои братья славятся в Волшебном Королевстве тем, что соблюдая букву уговора, дух уговора не чтят! – Уговоры! – взвыл Келли – Клятвы, вырванные под пытками, под страхом заточения! Как может связывать такая клятва? – Как серебряная цепочка, – заметил Магнус. – Может быть, вас снять с ветки, прежде чем разговаривать дальше? – И чем скорее, тем грандиознее будет моя благодарность! – Келли так отчаянно затряс головой, что снова начал медленно вращаться. – Ой, вэй! Сними меня, славный мальчик, сними, умоляю! Магнус всплыл к ветке и стал отвязывать цепочку. – Эй! Осторожнее! Аккуратней! – Келли пожевал бороду. – Осторожнее развязывай, во мне весу побольше, чем вы думаете! – Не волнуйтесь, я поддержу вас, – успокоила Корделия. – Кто, ты? Ты мне еще будешь рассказывать, девочка! В тебе нет и... Ого-го! Магнус дернул последний узел и цепочка соскочила с ветки. Келли к криком ужаса провалился вниз – но не больше, чем на дюйм. – Что! Как! Но?.. Ого! Да я плыву? – Вниз, к земле, – заметила Корделия. – Мне нужно было чуточку времени, чтобы уравновесить ваш вес. – Ох! Ну и штучки вы со мной играете! – проворчал Келли. – Между прочим, могли бы и предупредить... хотя... впрочем... Да. Вы таки предупредили. Корделия радостно кивнула головой. – Ну, теперь вы мне верите? – Угу, – Келли воззрился на нее из-под мохнатых бровей, медленно переворачиваясь и принимая вертикальное положение. Его ноги поболтались в воздухе и коснулись земли. – Может быть, ты все-таки скажешь мне, как ты смогла... Ох. Ты же ведьма, так? – И тоже к вашим услугам, – ответила Корделия. – И поверьте, мне приходилось поднимать груз и потяжелее вас. – Я верю, – пробормотал эльф. Затем он заметил за ее спиной белую голову и серебряный рог и разинул рот. – О! А это что за дивный зверь? – Это единорог! Келли ехидно покосился на девочку. – А то бы я не догадался. Да, конечно, это он! – он снова посмотрел на единорога. – Сколько же лет прошло, как я последний раз видел такого? Сотни лет! – Две сотни? – влез Грегори, но Келли, кажется, его не услышал. Он подошел к единорогу, протянул руку, сначала осторожно потрогал его за ногу, потом потыкал худым пальцем. – Самый настоящий! А? Волшебный! Единорог опустил голову, позволив Келли погладить себя по носу. – Да сохранят вас все духи леса и реки! – провозгласил эльф. Потом он обернулся к Корделии. – А как это волшебное созданье идет за вами следом? – Он пришел, чтобы позвать на помощь, – объяснила Корделия. – Он нашел дракона, и ему нужны были товарищи, чтобы сразиться с чудищем. – Сразиться? И вы... – голос эльфа неожиданно дал дрозда. Он откашлялся, потом посмотрел на Пака, потом снова на детей. – И что же, я так понимаю, что вы сделали это? Победили дракона, я имею в виду? Да? – Да. Но это потребовало всех наших сил. – Ах, всех ваших сил? – тут Келли отвернулся, недоверчиво качая головой, бормоча про себя: – Дети! Грудные младенцы! И дракона? Совсем малые дети! А затем, как ураган, бросился на Пака, тыча в него указательным пальцем: – Ах ты, подлый плут! Сассенахский боров! Прихвостень ториев! И ты позволил совсем еще младенцам встать стеной против ужаснейшего из чудовищ? – Я бы не позволил, да они сами настояли, чтобы освободить тебя, – глаза Пака сузились. – Или ты и в самом деле думаешь, что я допущу, чтобы моим воспитанникам причинили вред? – Думаю? Да я это утверждаю! О паршивый сын торговца кониной, какой злой дух толкнул тебя подвергнуть этих слабых, несчастных детей такой опасности? – Но, – начал было Джефри, – мы... – ...мы уходим, – оборвал его Пак. – За мной, дети! Вы совершили доброе дело, а тот, кому помогли, поносит нас! Прочь отсюда! Он решительно повернулся и зашагал сквозь кусты. Дети недоуменно посмотрели вслед. Затем Грегори не выдержал: – Робин! Подожди! – и бросился за ним. – Доброго вам пути, эльф! – Корделия вскочила на метлу и тоже полетела вслед за Паком. – Что? И вы так спокойно пойдете, куда поведет этот Дух Обмана? – вскричал Келли. Его лицо выразило крайнюю решимость, и он покрепче нахлобучил шляпу себе на голову. – Нет! Я не допущу такого надругательства над истинной педагогикой! – и Келли поспешил за детьми. – Не бойтесь, дети! – закричал он, догоняя. – Лепрекоэн не бросит вас одних на милость жестокосердого хобгоблина! Я провожу вас! Разъяренный Пак загородил ему дорогу. – Тебя никто не просил об этом, эльф! Я приказываю тебе – прочь! – Как же, и оставить их на съедение Сассенаху? – Келли приосанился и сердито посмотрел на Пака. – Да ни за что! – Ах ты, заноза, репей, заика! На что ты нам нужен? Да с тобой детям будет в сто раз опаснее! – Опаснее?!! – заскрипел зубами Келли. – Да кто может спать спокойнее ребенка, которого охраняет лепрекоэн? – Мужик с петлей на шее, или вельможа на плахе палача! – Пак набрал полную грудь воздуха. – И что может быть глупей и опасней, чем путешествовать в компании лепрекоэна, который допустил, чтоб у него стащили его собственный горшок с золотом? Келли дернул головой, словно получив пощечину. Он густо покраснел, втянул голову в плечи и залихватски сдвинул шляпу набекрень. – Ты сказал, ты сказал, ты сам сказал! И теперь я обязан доказать, что ты лжешь – и я докажу, оставшись с тобой рядом, хотя бы и до самой смерти! – Твоей смерти или ребятишек? – язвительно спросил Пак. – Твоей, если Небесам будет угодно! – Келли обернулся к детям. – Не бойтесь – я не оставлю вас на произвол судьбы! – Но мы вовсе не подвергаемся опасности в обществе Пака! – воскликнул Грегори, а Корделия добавила: – И нельзя желать лучшего защитника, чем Пак, добрый и смелый эльф. – Не знаю, не знаю. Чем бы он ни обладал, этот ваш Пак, я в нем не уверен, – стоял на своем Келли. – Нет-нет, я пойду с вами, хотя бы для того, чтобы защищать вас от него, вот! Грегори недоуменно покачал головой: – И за что это вы на него так взъелись? – Как за что? Он же англичанин! – провозгласил Келли, и вся компания отправилась в путь, под сенью зеленого плаща леса. Глава четвертая – Сюда, дети, – махнул рукой Пак, когда компания добралась до развилки. – Ну нет! Сей путь грозит опасностью! – и Келли ткнул пальцем влево. – Мы пойдем другим путем! Пак повернулся к лепрекоэну. – Берегись, эльф! Не гневи меня! – Мне интересно, и что таки он будет делать? – фыркнул Келли, нахально глядя снизу вверх. – Отшлепаешь? Оставишь без обеда, или прогонишь в Ирландию? Как и подобает приличному тирану? – Тиран не тиран, но если вымолвишь еще хоть слово, ты у меня попрыгаешь, да на лягушачьих лапах! – Пак, – осторожно вмешалась Корделия, – может быть, не надо... – Надо, голубушка! Он здесь незваный гость, и если уж от него нет толку, так пусть хоть не мешает! – Ну давай, давай! – вскричал Келли. – На фокусы-покусы ты всегда был мастак! Глаза Пака сузились, и вокруг головы Келли зажужжала муха. Келли дернул головой, приглядываясь, затем махнул рукой, поймал ее на лету и с радостным воплем поднес ко рту – и замер, с ужасом глядя на сжатый кулак. Затем медленно посмотрел на Пака. Пак ехидно ухмыльнулся. Келли судорожно сглотнул и, собрав всю свою смелость, попробовал еще раз нахально посмотреть на Пака. Почему-то не получалось. – Тебя никак на мух потянуло? – пропел Пак. – Да ты не волнуйся, станешь лягушкой – переваришь. Туфли не жмут? А то сними, чтобы твоим перепончатым лапкам свободнее было. Келли взвыл, отшвырнул муху и поднес к глазам дрожащую ладонь с растопыренными пальцами, словно чтобы убедиться, что перепонки между пальцами еще не выросли. – Пак, ты не должен его превращать! – закричала Корделия. – Тогда он станет озерной квакшей? – с надеждой спросил Джефри. – А то нет, – проворчал Келли. – Он всегда стремился опорочить оппонента, и когда не мог переспорить – пускал в ход богопротивное колдовство. Глаза Пака сузились еще больше. Фесс наклонился к Келли: – Я бы хотел напомнить вам, что осторожность – лучшая из добродетелей. И не забывайте, что Пак – мастер на всякие пакости. Келли чуть из штанов не выскочил. – Чур меня! Говорящая лошадь! – Оборотень, – Пак покосился на Фесса. – Дух, но не простой дух. Этот конь сделан из холодного железа. – Быть не может! – Келли побледнел. – Несчастные дети! Что может быть ужасней такой участи! – А что? Он наш друг! – Грегори подпрыгнул и ухватился за шею Фесса. – Это лучший друг нашего папы и наш приятель! Келли не ответил, он только обменялся взглядом с Паком. Тот продолжал ехидно улыбаться: – Так ты все еще хочешь мне перечить? – Нет, теперь уж нет! – Келли взял себя в руки и снова порозовел. – С таким-то зверем под боком? Да еще втершимся в доверие к легкомысленной молодежи? Вперед, веди нас, эльф! Теперь нам понадобится объединить все силы, чтобы защитить их! Пак торжествующе ухмыльнулся и, не торопясь, зашагал по тропинке, ведущей вправо. Тропа вывела их на небольшую полянку, залитую солнечным светом. Листву шевелил легкий ветерок, и тени скользили по земле. Полянка была устлана опавшими листьями, по краям заросла кустами, а в центре торчали три дубовых пенька. В кустах, бормоча что-то себе под нос, копошилась старуха в рваном коричневом платье, закутанная в шаль, с серым платком на голове. Единорог остановился. Магнус соскочил с Фесса и шагнул вперед. – Кто это, Робин? – Кажется, это старуха-отшельница, – ответил эльф. – Уж не та ли это сумасшедшая нищенка? – заметил Келли. – У нее не осталось никого, ни близких, ни друзей, а в деревне никто ее и на порог не пускал. Поэтому она ушла в лес и живет здесь одна. Это нередко случается. Услышав голоса, старуха подняла голову: – Кто здесь? Магнус промолчал, ожидая, что ответит Пак, но не услышал ни слова. – Четверо молокососов! – сердито прокаркала старая. – Чего вам здесь? Прочь отсюда! Ууу! Магнус покосился на Пака, в надежде на совет, но эльф исчез. Он удивленно посмотрел в другую сторону и обнаружил, что Келли тоже исчез. Корделия нагнулась и прошептала Магнусу на ухо: – Они не хотят, чтобы их видели взрослые. – Так-то вы слушаете старших? – продолжала ругаться старуха. – Пошли прочь, я говорю! С этими словами она подобрала с земли хворостину и швырнула в их сторону. Единорог попятился, но Магнус поймал хворостину на лету, недоуменно хмуря лоб. – Чем мы перед вами провинились, что вы так нас гоните? – Тут он вспомнил о хороших манерах. – Добрый день, добрая женщина. – Добрая женщина, – брызнула слюной старуха. – Никогда я не была доброй, и уже не буду! И с чего это каждый сопляк думает, что женщина должна быть доброй? Только не старая Фагия, нет! Никто мне не нужен – никто! И уж дети тем более! Кому говорят, убирайтесь прочь! – Если я оскорбил вас, то простите меня, – вежливо ответил Магнус. – Что ты мямлишь? – прошипел Джефри. – Чем это ты ее прогневал? – Ой, – Корделия удивленно посмотрела на старуху. – Почему это она с первого взгляда нас возненавидела? – Вы что, не слышите? – проскрежетала старая карга. – Прочь! И зашарила в кустах в поисках палки. Еще не успев подумать, Корделия посмотрела на палку под ногами старухи. Палка подпрыгнула и улетела в сторону. Фагия проводила палку удивленным взглядом. Затем уставилась на детей, и глаза ее сузились: – Ах, значит, ко мне пожаловали волшебнички? Ну так у меня и у самой найдется пара фокусов! Неожиданно палки и сучья со всей поляны взметнулись в воздух и понеслись в сторону детей. – Берегись! – крикнул Магнус, и сучья разлетелись в разные стороны – все четверо подумали об этом одновременно. Лицо Фагии стало серым. – Что же это за чародеи, которые могут ловить палки силой мысли? Только ведьмы умеют такое! – Мы тоже умеем так делать, – пояснил Магнус. – Нас папа научил. – Значит, это папа вас научил издеваться над старой больной женщиной? – Фагия сплюнула. – А ну-ка, попробуйте-ка вот этого! На них обрушился дождь лесных орехов, словно тысяча очумевших белок соревновалась в метании в цель. – Ой! Ой-ой! – Корделия закрыла голову руками и присела. Братья зашипели от обиды: орехи и в самом деле били очень больно. – Не разбегаться! – скомандовал Магнус. – Ну-ка, все вместе! Давай! Остальные зажмурили глаза и соединились мыслями со старшим. Град орехов поредел и разошелся вверх и в стороны, оставив над ребятами купол чистого пространства. Маленькие снаряды словно отскакивали от огромного невидимого зонтика. – Ах, так вот вы как! – рявкнула Фагия. – Ну, я научу вас уму-разуму! Прочь! И вокруг детей взвилось огненное кольцо, с ревом сжимавшееся, оставляя за собой выжженную землю. – Не теряйтесь! – крикнул Магнус. – Огонь – это жар движущихся молекул! Успокойте их, остановите их! Пусть они остынут! Все четверо уставились на пламя, посылая успокаивающие мысли, замедляя движение, размазывая его по поляне, перенося энергию в землю. Стало немного жарче, а пламя погасло. Побледневшая Фагия с ужасом уставилась на дымящуюся траву. Магнус услышал мысль Джефри: «Братец, либо мы оставим ее в покое, либо одолеем. А если будем стоять на месте, она снова на нас набросится». Магнус кивнул. «Но мы можем поранить ее, если будем драться. А папа и мама страшно рассердятся». «И просто так мы ее оставить тоже не можем», – добавил Джефри. Магнус кивнул. «Значит, делаем, что сможем». Фагия вскинула голову, страх исказил ее лицо. Она взмахнула костлявыми руками, а ноги старой карги под пристальным взглядом Корделии дернулись в сторону и взлетели чуть ли не до плеч. Она сложилась пополам, грохнулась на землю, крякнула, затем медленно выпрямилась. Корделия прикусила губу, лицо покраснело от напряжения, и ноги ведьмы снова потянулись к плечам. Та завыла от ярости, застыв в полусогнутом положении. Магнус бросил взгляд на толстую лозу, высоко обвившуюся вокруг дерева. Лоза сама собой размоталась со ствола и потянулась к Фагии. Джефри заметил это, сморщил лоб, и лоза тут же оборвалась у корня, а затем захлестнула туловище ведьмы, несколько раз обмоталась вокруг него, накрепко прижав руки к бокам. Фагия в ужасе завизжала, а потом стиснула челюсти и налегла на лозину со всей силой разума взрослого человека. По лицу Джефри катились капли пота, но пока он сдерживал концы лозы вместе, Грегори протянул мысленные руки и мысленными пальцами быстро стянул концы двойным узлом. Фагия только закряхтела, а Джефри, облегченно улыбнувшись, перевел дух. – Неплохо, малыш! – Ты же сам научил меня завязывать такой узел, в прошлую пятницу. – Чтоб вас лихоманка забрала! – надрывалась Фагия. – Неучи, грубияны! Или нечем другим заняться, как только мучить бедную старую сумасшедшую? – Мы же вас совсем не трогали, – возразил Джефри. – И не тронули бы, если бы вы на нас не набросились, – примирительным тоном добавила Корделия, стараясь успокоить неуступчивого братца. – Набросилась! А? Ах, наивные детки, вы даже не знаете, что такое наброситься! Я набросилась! Каково? Вот подождите, пока вас не выгонят из дому и за вами не погонится целая деревня! Подождите, пока вас не поймают и не привяжут к журавлю над колодцем, и не окунут с головой в этот колодец! А когда ваша грудь будет разрываться от удушья, и вы уже больше не сможете выдерживать и вот-вот хлебнете воды – в последний момент вас выдернут в воздух, а все вокруг будут орать: «Признавайся, мерзкая ведьма!» А вам и признаться-то не в чем, кто бы там чего не навредил, вы ни при чем! Но все равно все покажут на вас, да-да! У коровы пропало молоко? Твоя работа, ведьма! Овца захворала? Ты наколдовала! Мальчишка сорвался с сеновала? Ты сглазила! И все ты, одна ты – потому что ты ведьма! – Но мы никогда, никогда такого не делали! – всхлипнула побледневшая и задрожавшая Корделия. – И никогда не будем делать! – А ты расскажи это тем добрым людям, которые привязали тебя к журавлю над колодцем и теперь окунают глубоко в воду! Если ты протянешь подольше, то тебя потащат на дыбу, и будут пытать, огнем и железом, пока от боли, от ужаса, от вида собственной крови ты не сойдешь с ума и не заорешь наконец: «Это я! Скажите, в чем мне признаться, и я признаюсь! Только не мучайте больше!» Побледневшая Корделия зажала уши Грегори, но тот непокорно закрутил головой, вырываясь: – Я же все равно слышу ее мысли, когда она говорит! Он поднял глаза на Магнуса. – Неужели все бывает так, как она говорит? Брат кивнул, мрачный и напряженный. – Мама с папой рассказывали нам, что к ведьмам относятся плохо. Но они даже не намекали о таких ужасах! – Эти злобные невежи не намекают, – ответила Фагия. – Они просто привяжут твое истерзанное тело к столбу, обложат хворостом, до самого пояса, и сунут в хворост факел! И когда ты начнешь поджариваться, вот тогда закричишь по-настоящему! Корделия поглядела на братьев, дрожа от волнения: – Ничего удивительного, что папа и мама так сердятся на людей, которые выступают против ведьм! Магнус снова кивнул, его лицо окаменело. Грегори робко присел рядом с Фагией. – И поэтому вы хотели прогнать нас? Вы подумали, что мы позовем людей, чтобы поймать вас? Фагия повернула голову к нему. – Нет, малыш! Бедный мальчик! Тому была совсем другая причина – та, из-за которой мне приходится укрываться так, чтобы никто меня не нашел. Грегори недоуменно наморщил лоб. – А что же это за причина? – Не то, что я причинила людям зло, или они причинили мне, – пояснила Фагия. – А то, что с ними сделали из-за меня. Грегори потряс головой, ничего не понимая. – Из-за тебя? – переспросил Магнус – Кто сделал? – Лонтар, – старуха содрогнулась при одном звуке имени. – Уже в юности он творил зло, как только мог. Он ухаживал за мной. «Почему бы ведьме и чародею не пожениться? – говорил он. – Насколько станет сильнее наше совместное колдовство!» Но я-то знала, что он за птица; он прямо сочился злобой, он вонял ненавистью! И я сказала «Нет», и еще раз сказала «Нет», и еще, пока он, наконец, не бросился на меня, и я убежала и захлопнула дверь своего дома прямо у него перед носом. Он упал на пороге, а я дрожащими руками задвинула засов и без сил оперлась на дверь. Когда же он пришел в себя, ему оставалось только изрыгать проклятия, потому что, хвала Небесам, чародей не может сдвинуть засов с места силой мысли! Грегори обменялся с братьями быстрым взглядом. – И что ему еще оставалось делать под дверью, как только проклинать меня? И он проклял меня самыми сильными проклятиями. Он наложил на меня страшное заклятье: каждый, кто будет моим другом, умрет, и самым ужасным способом. Сначала я не поверила ему, но в тот же вечер все, кого я могла назвать друзьями, умерли, причем самой отталкивающей смертью! Они лежали... Нет! Она крепко зажмурила глаза, отгоняя это воспоминание, пока оно не успело возникнуть в ее мыслях. – Нет, я не могу рассказывать об этом детям! Однако кое-что успело просочиться, и, увидев это, дети обрадовались, что не успели увидеть всего. Краткое, но отвратительнейшее зрелище разорванных в клочья тел, разметанные останки, торчащие голые кости. Даже Джефри передернуло, а Корделия вскрикнула, прижав ладонь к губам. Грегори только вздохнул от ужаса и зарылся лицом в юбку Корделии. Та прижала брата к себе, с ужасом глядя на ведьму, которая всхлипывала, не в силах совладать с собой. Старуха отвернулась, и они видели только напрягшуюся спину и вздрагивающие плечи. – Нет! Не могу! Ах, дети, дети, какую злую шутку вы сыграли, разбудив в глубине моей души эти ужасные воспоминания! – Нам в самом деле очень жаль, – пролепетала Корделия и посмотрела на братьев. Они быстро соединились мыслями, так, как учила мама: чтобы они могли переговариваться, и никто, кроме членов своей семьи, их не слышал. «Она не может быть такой уж скверной». «Да, если она пыталась скрыть это ужасное зрелище от наших мыслей». «Правда, это так». Вслух же Корделия спросила: – Поэтому вы хотели прогнать нас? Фагия кивнула. – И поэтому я скрываюсь здесь, в лесу. Знайте, детки, когда я увидела мертвыми всех, кто с детства были моими друзьями, умершими столь отвратительной смертью, я бросилась прочь и поклялась, что у меня никогда больше не будет друзей. Я ушла далеко в лес и здесь, в глуши, построила себе хижину... и как же мне было тяжело, дети! Как тяжело! Ведь я была еще совсем юной девушкой! Как раз в том возрасте, когда так хочется любви и внимания, и как же я тосковала по другу, по молодым мужским объятиям! Но не ослабило это моей решимости и не покинула я своего прибежища. А порой мне в голову приходило положить конец своей несчастной жизни! – Покончить с собой? – охнула Корделия. – Даже это, – Фагия кивнула. – Но я не поддалась искушению и жила. И жила я так пятьдесят лет и до сих пор прозябаю здесь. Пропитание мое – корешки да ягоды, кой-какие овощи, да еще то, что удастся собрать или поймать. Порой сюда забредали люди, которые могли бы стать мне друзьями, но я гнала всех прочь, так же, как хотела прогнать прочь и вас, дети. – Да вы не бойтесь, – успокоил ее Магнус, – мы-то хоть и будем вашими друзьями, но всего на несколько часов. Что сможет случиться с нами за такое время? – А если мы вас развяжем, – добавила Корделия, – вы обещаете, что не будете нас трогать? Фагия сглотнула слезы и закивала. Грегори уставился на узел. Лоза медленно развязалась. Фагия неловко уселась, не сводя глаз с лозы. – Благодарю вас, – вздохнула она. – Но внемлите голосу мудрости, дети! Бегите прочь! Оставьте меня! – Мы совсем ненадолго, – успокоил ее Магнус. – Да вы не бойтесь, вы же нас предупредили, – Джефри улыбнулся. – Пусть-ка кто-нибудь попробует нас обидеть! Фагия улыбнулась сквозь слезы. – Четверо таких бесстрашных ребятишек, конечно, справятся с любой напастью. Но это только вам кажется, вы ведь еще несмышленыши. Что вы сможете против настоящего чародея? Дети обменялись осторожными взглядами. Конечно, не стоило рассказывать ей о ведьме с Красного Холма или о старом колдуне из подземелья. Они уже знали, что взрослым лучше об этом не рассказывать. Все равно не поверят – а папа с мамой устроят взбучку, если узнают. – Я думаю, что мы сможем справиться с такой угрозой, – осторожно заметил Магнус. – Еще бы не сможем! – Джефри оскалился, как волчонок. – Вот только этот злобный чародей нам попадется, ух, мы ему покажем! – Чересчур ты нос задираешь, – покачала головой Фагия, с кряхтеньем поднимаясь и отряхивая палую листву с юбки. – Охо-хо, старые косточки... Не больно-то храбритесь, деточки. Вы еще совсем маленькие. – Мы кушать хотим, – потянул ее за подол Грегори. – У вас чего-нибудь от обеда не осталось? Фагия посмотрела на малыша и ее лицо смягчилось. Глубоко вздохнув, она развела руками: – Ну что с вами делать? Может быть, и в самом деле ничего не боитесь! Да и у меня на часок-другой будет живая компания. Пойдем, детки, поищем, чего бы съесть! Старуха заковыляла к своей хижине, а детки с радостным визгом поспешили следом. За корнем старого дерева два маленьких человечка обменялись беспокойными взглядами и согласно покачали головами. – Очень милая бабушка, – Грегори шмыгнул под одеяло и закрыл глаза. – Ой! Ты чего, локтем прямо в бок! – подпрыгнул Джефри. – Я не нарочно, – Грегори подвинулся. – Так извинись, – скомандовал Магнус со своего края. – Извини, – пробурчал Грегори. Наступила тишина. – Джефри... – голос Магнуса стал въедливым. – Ну ладно, ладно! Ничего страшного, Грегори! – фыркнул Джефри. – Ей и в самом деле понравилось, что мы пришли к ней в гости, – пробормотала Корделия с узкой кроватки у другой стены. – Ага, после того, как напугала нас всем, чем могла, – согласился Грегори. – Ужин был очень вкусный, – потянулся Магнус. – Интересно, с чьим мясом был пирог? – Ни с чьим, – ответила Корделия с полной уверенностью начинающей поварихи. – Орехи и съедобные корешки, только так хитро приготовлено, что совсем, как дичь. – Почему дикий? Было вкусно, как дома! – поднял голову Грегори. – Не дикий, – прыснул Магнус, – а дичь, птичье мясо, значит. – С ее стороны было очень мило позволить нам остаться, – заметил Джефри, – хотя я бы с радостью переночевал под открытым небом. – Ну так давай, – подначила Корделия. – Робин и Келли тебя посторожат. – А куда они делись? Я хочу моих эльфов! – заныл Грегори. – Они здесь, рядышком, – успокоил Магнус. – Они просто не хотят показываться взрослым. – Особенно Келли, – добавила Корделия. – Посмотри, что с ним случилось, когда он последний раз повстречался со взрослым человеком. – Да, и что он потерял, – согласился Магнус. – А, Грегори? Грегори... Младший братец только посапывал. – Уснул, – прошептала Корделия. – Для такого малыша сегодня был очень трудный день. – Тем более кровать такая уютная, – прошептал Джефри. – Я и сам почти... – тут он широко зевнул. Магнус улыбнулся и промолчал. Корделия – тоже. Джефри зевнул еще раз и с улыбкой зарылся головой в подушку. Две секунды спустя он уже спал. – Спокойной ночи, сестрица, – шепнул Магнус. – Спокойной ночи, – ответила она. И в комнате наступила тишина. Магнуса выдернула из сна резкая боль в носу. Он задыхался! Открыл рот, чтобы заорать, но рот тут же заткнули комком грубой шерстяной ткани. Магнус попытался вскочить, но что-то сдерживало его руки и ноги. Веревка! Его связали, ему заткнули рот! Над ним нависло лицо Фагии, освещенное луной. Рот искривлен злорадной ухмылкой. Она негромко захихикала, закивала. Но в глазах было что-то странное, они смотрели сквозь Магнуса, она глядела, но не видела. – Замерз? – прошамкала она. – Ничего, сейчас мы тебя согреем. С этими словами она потащилась к двери, все еще хихикая. Оцепенев от страха, Магнус попытался услышать мысли братьев и сестры. В комнате словно еще больше потемнело, и стук посуды в соседней комнате стал тише. Мысли были слышны еле-еле, слишком спутанные, чтобы понять, о чем они думают. Но они все-таки здесь. Магнус с усилием приподнял голову и огляделся. В слабом лунном свете он еле разглядел их – связанных, с заткнутыми ртами. Как и их старший братец. Старший, но такой же глупый. Магнус уронил голову и отчаянно попытался успокоиться, чувствуя, как по лбу катятся горошины пота. В самом деле, ему нечего бояться. Что с того, что он связан? Вот сейчас он подумает на узлы и они развяжутся. Узлы не развязывались. Магнус зажмурился и яростно сосредоточился на узлах. Веревка слегка шевельнулась – и все. Наконец он сдался и откинулся на кровать. Струйка пота скатилась по щеке. Что за заклятье на них наложила старая Фагия? А затем он вспомнил ужин. Овощи с таким чудесным вкусом, и сестра уверяла, что в пироге нет ни крошки мяса. А что в нем было? Что за травы могла найти в лесу Фагия за пять десятков лет жизни? Что за травы, которые могут оглушить чародея и лишить его мощи? Фагия что-то напевала. Странная мелодия, несвязные звуки. Она брякала посудой, потом послышался скрип давно не смазанных петель. Магнус помнил этот звук. Он слышал его за ужином – так открывались чугунные дверцы плиты. Затем по камню завжикало железо, запыхтели меха. Фагия снова захихикала. – Тепленько. Тепленько, вкусненько, бедные, продрогшие детки. Так, а вот и подобающий соус. Нынешняя молодежь и слышать не желает о мясе без соуса. Она снова завыла свою странную песенку, что-то забулькало, и деревянная ложка застучала о стенки горшка. Магнус застыл от ужаса. Добрый тон радушной бабуси несколько контрастировал с тем, что она, кажется, собиралась сделать. Теперь он понял, в чем состояло проклятие того злобного волшебника – и какой именно смертью умерли друзья старухи. Корделия. Грегори. Он не допустит, чтобы их сунули в печку из-за вероломной старой ведьмы! «Или из-за проклятия старого колдуна.» Это была мысль Грегори, настолько слабая, что Магнус еле расслышал ее – и его словно осенило, он понял, что младший прав. «Она сама не ведает, что творит», подумал он изо всех сил. «Да, верно, – донеслась мысль Корделии. – Эти стеклянные глаза – душа старухи – спит». «Зато тело бодрствует», – добавил Грегори. «И этого хватит, чтобы сделать из нас жаркое, – подумал Джефри, наигранно беззаботно. – Что будем делать?» На пол упала тень – вернулась Фагия. – Бедный крошка! Совсем застыл. Вот, мы согреем его первым, – и она подхватила с кровати Грегори. Сквозь дурман снадобья прорезался настоящий ужас. Грегори заорал в кляп, его мысли вопили: «Магнус! Корделия! Джефри! Помогите-е-е-е!» Страх и гнев придали сил братьям и сестре, и объединенный удар мыслей обрушился на старую ведьму – но снадобье ослабило их силы. Фагия только закачалась и снова выпрямилась, прижимая Грегори к груди. – Ой! Голова кружится! Она постояла секунду, прикрыв веки. Потом открыла глаза вновь и ухмыльнулась. – Все прошло. Ну, деточка – пойдем готовить ужин. И заковыляла на кухню. Магнус снова попробовал мысленно ее стреножить, но старуха споткнулась о нечто более существенное – и в тот самый момент, когда споткнулась, что-то маленькое, темное, пронеслось по воздуху и ударило ее между лопаток. С воплем людоедка повалилась наземь... и Грегори с размаху вылетел у нее из рук, прямиком в открытую плиту. Его разум отчаянно завизжал, а жар печки полыхнул совсем нешуточно. Как один, братья и сестра протянули свои мысли и подхватили Грегори. Малыш плавно остановился в воздухе у самой дверцы плиты. Магнус облегченно вздохнул. А теперь вниз, медленно и аккуратно. Медленно и аккуратно они опустили брата на пол. В дверях Фагия, кряхтя, пыталась встать на ноги. За ее плечами появилась вторая маленькая фигурка, крошечный молоток мелькнул в воздухе и с тупым КЛЮК! ударил по затылку. Ойкнув, Фагия снова свалилась. Маленькая фигурка пощелкала языком, а потом посмотрела на Магнуса. Это был Келли, который немедленно бросился к мальчику и вытащил у него изо рта кляп. – Ну что вы мне скажете, молодой человек? Сейчас вы целы и невредимы, но опасность была близка. – Чересчур близка, – перевел дух Магнус. – Примите мою благодарность, Келли. И ты, Робин. Спасибо, что вы вовремя спасли нас, – он повернулся к эльфу побольше. – Не за что, – отрезал наставник. – Что, интересно, должен был я говорить вашим родителям, если бы принес их детей в зажаренном виде? А? Он испепелил взглядом сначала Магнуса, а потом обратил свой взор на Корделию и Джефри – под этим взором тряпки сами повыскакивали у них изо ртов. – Ну? Что было бы с вами, если бы рядом не оказался ваш вредный эльф? – Мы бы... умерли, – выдавила Корделия. – По-настоящему, – кивнул Пак. – А не как в игре, когда можно встать и разойтись по домам. Ну, если вредный эльф в следующий раз посоветует вам не лезть в пекло, что вы сделаете? – Мы тебя послушаемся, – средненький ошеломленно смотрел на Пака. – Мы тебя всегда будем слушаться, Робин. Пак еще раз грозно воззрился, но не выдержал, его серьезность куда-то пропала и глаза снова весело засверкали. Дети заметили перемену и обрадованно вздохнули. – Ой, Пак, – улыбнулся Магнус, – мы-то думали, что ты и в самом деле на нас разозлился. – Ничего, это вам только на пользу, – Пак нагнулся над Корделией. – Что за снадобьем вас опоили, дитя мое? Его воздействие проходит? – Сейчас попробую, – Корделия уставилась на веревку, связывавшую ей руки. Узел зашевелился, затем концы веревки медленно – очень медленно! – поползли, развязываясь. – Кажется, проходит. – Но еще не прошло, – Пак сам взялся за дело и быстро развязал узел. – Развяжи остальных, копуша. – Рад, что к тебе вернулись хорошие манеры, – язвительно ответил лепрекоэн. – Если, конечно, это можно назвать манерами. Тем не менее его длинные пальцы справились с узами Джефри почти мгновенно. Магнус высвободил руки и выхватил свой кинжал. Он разрезал путы на ногах, торопливо вскочил, чтобы помочь младшему брату – и зашипел от боли в ногах, покачнулся, чуть не упал, но успел ухватиться за косяк. – А-а-а, это кровь – сердится, что ее не пускали к ногам, – кивнул Пак. – Потерпи, это пройдет. – У нас нет времени, чтобы ждать, – Магнус заковылял к Грегори. – Карга может в любой момент очнуться. – Не бойся, – успокоил Келли. – Молоток-то у меня остался. Магнус развязал Грегори, и младший, всхлипывая, бросился ему на шею. – Ну-ну, парень, – зашептал Магнус, – Было страшно, но прошло... Уже все. – Молоток не молоток, а уходить надо, – приказал Пак. – Нет дома лучше, чем чистое поле под звездным небом. А в этом доме провоняло злобой. За мной, дети! Он шагнул к дверям, Джефри и Корделия следом. А вот Магнус, подтолкнув Грегори к выходу, озабоченно повернулся к Фагии. Пак заметил это. – Нет-нет, парень. Мы уходим. – Но она только оглушена. По-моему, ей не помешало бы отдохнуть и подольше. Корделия с тревогой посмотрела на Магнуса: – Что это ты задумал? Старший брат пристально глядел на колдунью. – Что он делает? – не выдержал Джефри. Грегори коснулся его плеча. – Тише. Он вкладывает ей в голову сонные мысли. Джефри позеленел от зависти. Магнус научился вкладывать свои мысли в чужой разум еще с год назад, а у Джефри до сих пор этого не получалось. Впрочем, Джефри хватило ума не устраивать сцену по этому поводу сейчас. Глаза ведьмы неожиданно раскрылись, она несколько раз моргнула. Тело судорожно напряглось, она, очевидно, почувствовала, что с ней делают – тут Грегори и Джефри взяли Магнуса за руки, вливая в него свои свежие силы, и глаза Фагии медленно сомкнулись. Она снова обмякла, тощая грудь стала вздыматься и опадать в размеренном ритме сна. – Отлично, братья, – негромко похвалила Корделия. – Тише, – отозвался Магнус. – Сон еще неглубок. – Пошли, пошли, – подгонял Пак. – Самое время нам уйти, а старой ведьме остаться. Пусть спит. – Ну ладно, – Магнус отступил в сторону, пропуская остальных к двери. – Пока есть время, уйдем без лишних неприятностей… Грегори! И он снова заглянул в спальню. Младший брат сидел в воздухе, прямо над старухой, скрестив ноги по-турецки. Он с удивлением всматривался в лицо спящей ведьмы. – Братец, у нее в голове... что-то странное... В дверях обернулись Пак и Корделия, оба брата замерли. – Странное? – выдохнул Магнус. – Что еще за странность? – Я его поняла, – Корделия подскочила к ним. – В ее разуме скрыто какое-то принуждение! – Тсс, Корделия! – прошипел Магнус. Фагия заворочалась и что-то проворчала во сне. – Будь осторожна, – тихо продолжал Магнус. – Держи метлу под рукой! – Ой, что ты за меня волнуешься? – так же тихо огрызнулась Корделия. – Ничего страшного. И потом, вы же рядом, и если что случится, то вы меня мигом унесете. Не отвлекайте меня, сейчас я попробую заглянуть в ее разум. И она опустилась на колени, заглядывая в лицо спящей. – Нет уж, на сей раз вы послушаетесь своего вредного эльфа! – цыкнул у нее над головой Пак. – Немедля прекрати! В глубине людского разума может таиться опасность! – Что-то мне не верится, что придется забираться уж так глубоко, – пробормотала Корделия, не оборачиваясь. – Пак, разве ты не помнишь того колдуна с севера, который внушал свои приказы солдатам, пришедшим его арестовать? Тогда мама и научила меня, как снимать такие заклятия. – Ну, не знаю, не знаю... – покачал головой Пак. Корделия продолжала пристально глядеть на спящую ведьму. Братья молча наблюдали. Неожиданно Корделия поежилась: – Ой, какая гадость! У этого гнусного колдуна не иначе требуха вместо сердца! – Что он сделал? – негромко спросил Магнус. – Он связал чувства любви и дружбы с вечным чувством голода. Ее мама и папа не давали ей объедаться сладостями – как все нормальные родители, которые не хотят, чтобы у детей болел живот и разрушалась зубная эмаль. А она, как все дети, ужасно обижалась. И теперь эта обида оборачивается против всех, кто с ней подружится. Она их ест, назло папе и маме. – Неужто она не догадывается об этом? – с негодованием спросил Джефри. – Тшшш! – прошипела Корделия. Фагия снова заворочалась. Магнус прикрыл Джефри рот рукой. – Она ни о чем не догадывается, – продолжала Корделия, – как мы и думали. Он вложил в ее разум заклятие, вроде того, который папа называет «гипнозом». Он погрузил ее в транс, а когда она очнулась, то ничего не помнила. Но стоит ей уснуть, а рядом окажутся друзья, как заклятие вновь овладеет ее душой. Она вроде лунатика. – Ты можешь снять это заклятие? – спросил Магнус. – Ага. Оно сильнее, чем заклятия колдуна Альфара, но не такое уж сильное, чтобы я не добралась до его корней. Иди сюда, малыш, мне понадобится твоя сила. Она взяла Грегори за руку и пристально уставилась на Фагию. Грегори наморщил лоб, застыв в напряжении. Джефри и Магнус молча наблюдали. Пак был наготове в любую минуту вмешаться. Фагия пошевелилась, пробормотала что-то невнятное. Ее тело несколько раз дернулось, напряглось – и обмякло. Она глубоко и успокоено вздохнула. С облегчением вздохнула и Корделия. – Печальный опыт. – Ведь опасно! – укоряюще сказал Пак. Корделия покачала головой. – Разве что могла я устать, но у Грегори силы больше, чем достаточно. И он подсказывал мне слабые места, которые можно было пробить. Все кончено, больше ей не захочется сделать из друзей мясное ассорти. Она проснется отдохнувшей и будет чувствовать себя гораздо лучше, чем когда-либо. Тут Корделия спрятала лицо в ладонях, так ее передернуло. – Разве можно быть таким злодеем, как этот подлый Лонтар, чтобы сотворить такое с людским разумом? – Так он еще жив? – Джефри посуровел. Корделия пожала плечами, а Келли ответил. – Быть может, быть может. Я иногда слышу это имя в сплетнях фей. Но никто не знает, где он обитает. – Ну что ж, по крайней мере, мы предупреждены, – Магнус обернулся к Паку. – Если случится встретиться с ним, Робин, мы будем начеку. С этим магом уж точно не стоит шутки шутить. – Да он заслуживает мгновенной смерти! – сверкнул глазами Джефри. – Мы отыщем его, брат, непременно отыщем. И сотрем в порошок, он не успеет и понять, в чем дело! – Ну уж нет! – Пак вскинул голову и подбоченился. – Вы не станете его искать, можешь быть уверен! Вы немедленно отправитесь домой! Ну-ка, марш к дверям! И немедленно! Джефри возмущенно воззрился на Пака, но Магнус тронул его за локоть. – Не забывай... лягушачьи лапки... Джефри побледнел и бросил быстрый взгляд вниз. Затем со вздохом капитулировал. – Ну ладно, как скажешь, Пак. Все, как ты скажешь! – Домой! – обрадованно чирикнул Грегори. Глава пятая Потрясенная компания торопливо шагала по тропинке. Грегори был мрачнее тучи: – Ну как можно быть таким мерзавцем, Пак? Гнусно и недостойно воспользоваться преимуществом в силе над женщиной – она не смогла бы отразить удар, даже если бы знала, – но заколдовать таким ужасным заклятием ничего не подозревающую? – Да, это гнусно, – согласился эльф. – Впрочем, люди творили дела и похуже, парень. – Но он изувечил всю ее жизнь! – не выдержала Корделия. Пак пожал плечами. – Какое ему до этого дело? Лонтар из тех, кто наслаждается местью. – Это в обычаях сассенахов, – пробормотал разъяренный Келли. – Ну, попадись он только нам – сразу прикончим! Грегори поежился. – Это может быть неверным поступком, – поторопился вставить Фесс. – Зло, которое Лонтар причинил, не может оправдывать зла, которое совершите вы, став убийцами. – Может быть – но по крайней мере преступник больше никому не причинит зла. – Ну и как же ты, братец, собираешься запереть в темнице чародея, – насмешливо фыркнул Джефри. Магнус сердито посмотрел на нахала, подслушавшего его мысли. – А почему нет? – А потому, что он исчезнет из любой клетки, в какую его ни запирай. Грегори уставился в пространство. – Может быть, найдется способ... Джефри настороженно посмотрел на брата. – Ты что, придумываешь тюрьму для волшебника? Берегись, братец – ты сам можешь в ней оказаться! – Если он там и окажется, то непременно что-нибудь придумает и выберется, – уверенно ответил Магнус. – Никто другой не выберется, а он сможет. И если мы изловим этого подлого колдуна, не сомневаюсь, сможем запереть его. – И как же ты собираешься его ловить? – ехидно поинтересовалась Корделия. – А вот так! – воскликнул Магнус, хлопнув Джефри по спине. – Лови! Джефри возмущенно обернулся, но Магнус исчез с хлопком – с двойным хлопком, потому что вслед за ним исчез и Джефри. Из кустов в сотне ярдов послышался его крик: «Лови!», еще один негромкий треск, затем еще хлопок в листве дуба. Верхушка могучего дерева закачалась от неожиданного веса. Словно эхом, бумкнуло еще раз, ветки затрещали и раздался голос Магнуса: «Тебе ловить!». Джефри взвыл от досады, а Магнус только рассмеялся и скрылся с очередным взрывом. Бабахнуло еще раз – это Джефри бросился следом. Келли отскочил в сторону и спрятался за корнями дуба. – Это что еще за дивная игра? – Юные чародеи резвятся, – ответил Пак. – Слышал ли ты об игре детей смертных под названием «Салочки»? – Когда один убегает, а другой должен его засалить? Конечно, слышал. – Ну так это то же самое, только тот, кто водит, должен прочесть мысли другого в тот момент, когда этот другой исчезает, и догадаться, куда он исчез. А затем исчезает следом, и если угадал и догнал правильно, то может осалить. – А остальные, которые убегают, должны скрывать свои мысли, чтобы тот, кто водит, не догадался, – добавила Корделия, не отрывая глаз от ветвей. Келли наморщил лоб: – А что, если водящий не догадается, куда убежали остальные? Или неверно угадает? – Значит, должен пораскинуть умом, прислушиваться к любому шороху мысли вокруг, и постараться их услышать. С пушечным грохотом за спиной у Грегори возник Магнус. Хитро сверкнув глазами, он присел и крикнул: – Спрячь меня, братец! – Вот жулик! Тебя прекрасно видно! – удивилась Корделия, но Грегори зажмурился и сосредоточенно принялся думать о всяких и разных фруктах, яблоках, грушах и апельсинах, об огромном блюде, полном пахучих плодов, об их умопомрачительном аромате. В воздухе грохнуло. – Лови! – выкрикнул Джефри, хлопнув Магнуса по плечу. – Я уж потерял нашего младшего, он так спрятался, что и следов не найти. А когда прислушался, то услышал только запах яблок. И с чего бы это Грегори вдруг так захотелось яблок, подумал я, а? Значит, он старается скрыть, что знает, где Магнус, и значит, Магнус где-то рядом! – Ты слишком много болтаешь! – Магнус треснул его по спине и исчез, выкрикнув на прощанье: – Ло... – Это не считается! – подскочил Джефри. – Нужно оставаться до тех пор, пока не скажешь «Лови!» целиком! Но он уже обращался к пустому месту. Крякнув от нетерпения, Джефри шлепнул Грегори: – Ты тоже играешь! Лови! – после чего исчез, бабахнув, как хлопушка. Грегори радостно завизжал и тоже исчез. Корделия топнула ногой. – Ах! Гадкие мальчишки! Они же знают, что папа не разрешает им играть в эту игру, он боится, что они могут одновременно возникнуть в одном месте и расшибут себе мозги! – Да, – согласился Пак, – а твоя мама объяснила им, что чутье чародея всегда заглядывает чуточку вперед, чтобы не дать ему возникнуть внутри дерева или камня – и в этих леталочках один всегда оказывается впереди другого, пусть даже они и исчезли одновременно. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=128670) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания