Флетч Грегори Макдональд Флетч #4 Г. Макдональд – современный американский писатель, мастер остросюжетного жанра. Мировую известность принесли романы о приключениях Ирвина Флетчера, журналиста, которого коллеги называют просто «Флетч». Рискуя собственной жизнью, он проводит, независимо от полиции, расследование опасных и таинственных приключений. Грегори Макдональд ФЛЕТЧ Глава 1 – Как тебя зовут? – Флетч. – Фамилия? – Флетчер. – Имя? – Ирвин. – Как? – Ирвин. Ирвин Флетчер. Но все зовут меня Флетч. – Ирвин Флетчер. У меня есть к тебе предложение. Я дам тысячу долларов только за то, что ты согласишься выслушать меня. Если решишь, что мое предложение тебе не подходит, возьмешь тысячу долларов, уйдешь отсюда и никому не расскажешь о нашем разговоре. По-моему, справедливо, а? – Речь пойдет о преступлении? Вы хотите, чтобы я нарушил закон? – Естественно. – Тогда справедливо. За тысячу долларов я могу вас выслушать. Что от меня требуется? – Я хочу, чтобы ты меня убил. Черные, припорошенные песком туфли прошлись по восточному ковру. Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака конверт и бросил на колени Флетчу. Из него выпали десять стодолларовых банкнотов. Мужчина возвратился на второй день, чтобы получше разглядеть Флетча. Их разделяло лишь тридцать ярдов, но он воспользовался биноклем. На третий день они столкнулись у пивной стойки. – Я хочу, чтобы ты пошел со мной. – Зачем? – У меня к тебе дело. – Я в эти игры не играю. – Я тоже. Хочу предложить тебе работенку. – Почему бы нам не поговариить здесь? – Вопрос весьма деликатный. – Куда мы пойдем? – Ко мне домой. Я хочу, чтобы ты знал, где я живу. У тебя на пляже осталась одежда? – Только рубашка. – Забери ее. Моя машина – серый «ягуар ХКЕ». Я буду ждать в кабине. В пляжной толпе незнакомец в деловом костюме напоминал страхового агента, попавшего на веселую пирушку. Но никто не обращал на него ни малейшего внимания. Вместе с рубашкой Флетч поднял с песка лежащий под ней пластиковый мешочек и сел неподалеку от своих приятелей. Разглядывая океанские просторы, он задумчиво потягивая пиво, держал банку в левой руке а правой рыл в песке под рубашкой яму. – Что случилось? – спросила Бобби. – Думаю. – Флетч опустил мешочек в яму и заровнял над ним песок. – Пожалуй, я уйду. Ненадолго. – Ты вернешься к вечеру? – Не знаю. Закинув рубашку через плечо, он пошел к набережной. – Дай глотнуть на последок. – Бобби приподнялась на локте и отпила из банки. – Хорошо, – вздохнула она. – Эй, парень, ты куда? – позвал Кризи. – Ухожу, – ответил Флетч. – Слишком жарко. Он запомнил цифры номерного знака «ягуара» – 440—001. Флетч сидел, зажав коленями банку холодного пива. Ехали молча, лицо мужчины под солнцезащитными очками напоминало маску. На левой руке блестело университетское кольцо. Прикуривал он от золотой зажигалки, которую доставал из кармана пиджака, предпочитая ее той, что была в приборной доске. В машине было прохладно, работал кондиционер. Флетч открыл окно, и мужчина выключил кондиционер. Выехав на шоссе, ведущее к северу от города, он прибавил скорость. Машина плавно проходила повороты. Затем они свернули налево, к Харторпу, потом направо, на, Бермэн-стрит. Дом стоял поперек Бермэн-стрит, обращая ее в тупик. Если бы не предупреждения вывешенные на кованых железных воротах: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ СТЕНВИКА – ВХОД ВОСПРЕЩЕН», – он бы и не заметил, что улица перешла в подъездную дорогу к дому. По обе стороны дороги зеленели просторные лужайки. Флетч выбросил через окно пустую банку. Мужчина, казалось этого не заметил. Дом с белыми колоннами перед широкой террасой строился по канонам архитектуры южных штатов. Мужчина пропустил Флетча вперед и закрыл за собой дверь библиотеки. – Почему вы хотите умереть? Почти невесомый конверт лежал на ладони Флетча. – Меня ждет долгое, болезненное и неизбежное умирание. – Как так? – Недавно мне сказали, что у меня рак. Я проверял и перепроверял поставленный диагноз. Он окончателен. Неизлечимый неоперабельный рак. – По вашему виду это не заметно. – Я даже не чувствую, что болен. Пока болезнь в ранней стадии. Врачи говорят, что должно пройти какое-то время, прежде чем кто-то поймет, что я болен. Потом все будет кончено, и очень быстро. – И сколько вам осталось? – Они говорят, месяца три, возможно, четыре. Но наверняка меньше шести. Как я понял с их слов, уже через месяц я не смогу скрыть признаки болезни. – И что? Месяц есть месяц. – Когда принимаешь такое решение… если собираешься… умереть… э… надо осуществлять его как можно скорее. Лучше умереть сразу. Заложив руки за спину, мужчина смотрел в сад. Флетч решил, что ему больше тридцати. – Почему вы не покончите жизнь самоубийством? Зачем понадобился я? – Я застрахован на три миллиона долларов. У меня жена и ребенок. Самоубийца, вернее, его наследники не получают страховки. С другой стороны, три миллиона долларов не стоят страданий, ожидающих меня. Мне представляется, что я нашел самое разумное решение. Картины на стенах не понравились Флетчу, но он отметил про себя, что это подлинники. – Почему именно я? – Ты бродяга. В городе тебя никто не ждал. Так же незаметно ты и уйдешь. Никто не будет связывать тебя с убийством. Видишь ли, я продумал твой отъезд. Для меня очень важно, чтобы ты благополучно исчез. Если тебя поймают и заставят говорить, а молчать тебе в общем-то ни к чему, страховая компания не выплатит ни цента. – Допустим, я не бродяга? А если я просто приехал в отпуск? – Что ты хочешь этим сказать? Ты в отпуске? – Нет. – Я наблюдал за тобой несколько дней. Ты сидишь на пляже среди всякой швали. Общаешься только с наркоманами. Я пришел к выводу, что ты один из них. – Может, я полицейский? – Правда? – Нет. – У тебя отличный загар, Ирвин Флетчер. Ты тощ, как дворовый кот. У тебя ноги в мозолях. Должно быть, ты давненько бродяжничаешь. – Почему вы выбрали меня, а не кого-нибудь из этих мальчиков на берегу? – Ты не мальчик. Выглядишь молодо, но тебе около тридцати. – Двадцать девять. – И деградировал ты меньше остальных. Полагаю, ты наркоман, иначе не смог бы жить среди этих психов. Но еще способен соображать. – Я – внушающий доверие бродяга. – Не зазнавайся понапрасну. – На чем основана ваша уверенность, что я пойду на убийство? – спросил Флетч. – На двадцати тысячах долларов. Плюс гарантия, что тебя не поймают. Мужчина долго смотрел в окно, поэтому его глаза не сразу приспособились к полумраку библиотеки. От Флетча не укрылось презрение, сквозившее в его взгляде. – Не станешь же ты уверять, что деньги тебе не нужны. Наркоманам они нужны всегда. Даже начинающим. Возможно, ты ухватишься за эту возможность, чтобы избежать настоящих преступлений, которые тебе неминуемо придется совершить. – Разве это преступление не настоящее? – Это милосердное убийство. Ты женат? – Был, – ответил Флетч. – Дважды. – А теперь ты бродяжничаешь. Откуда ты? – Сиэтл. – Я прошу тебя совершить акт милосердия, взять деньги и смыться. Что в этом плохого? – Я не знаю. Не уверен. – Ты готов слушать дальше? – О чем? – О моем плане. Ты будешь слушать или уйдешь? – Я готов. Говорите. – Умереть я хочу в следующий четверг, ровно через неделю, примерно в половине девятого вечера. Это будет обычное убийство с ограблением. По четвергам прислуги не бывает, это их выходной день, а жена уедет в «Рэкетсклаб». Двери на террасу будут не заперты, чертовы слуги вечно про них забывают. – Он приоткрыл дверь и тут же закрыл ее. – Раньше я ругал их за расхлябанность, но теперь понял, как воспользоваться этим. Собаки у нас сейчас нет. Я буду ждать тебя в этой комнате. Сейф открою сам, там ты найдешь двадцать тысяч долларов, десятками и двадцатками. После убийства они станут твоими. Полагаю, ты не сможешь вскрыть сейф? – Нет. – Плохо. Взломанный сейф выглядел бы правдоподобнее. По крайней мере не забудь надеть перчатки. Я не хочу, чтобы тебя нашли по отпечаткам пальцев. Вот здесь, – мужчина выдвинул правый ящик стола, – всегда лежит заряженный пистолет. – Это был «Смит и Вассон» тридцать восьмого калибра. Мужчина показал Флетчу, что пистолет заряжен. – Я решил, что лучше воспользоваться моим пистолетом, чтобы след не привел к тебе. Ожидая тебя, я переверну парочку стульев, выверну на пол содержимое ящиков, чтобы никто не сомневался в ограблении. Все должно выглядеть так, будто я застал тебя на месте преступления, но ты уже успел обшарить стол, нашел пистолет и застрелил меня. Ты умеешь стрелять? – Да. – Служил в армии? – Да. На флоте. – Стреляй в голову или сердце. Смерть тогда наступает быстро и безболезненно. И, ради бога, не промахнись. У тебя есть паспорт? – Нет, – соврал Флетч. – Естественно, нет. Раздобудь. Этим ты должен заняться в первую очередь. Туристский сезон еще не начался, так что уложишься в три-четыре дня. Но начинай завтра же. Убив меня, ты сядешь в «Ягуар» – он будет перед домом – и поедешь в аэропорт. Оставь машину на стоянке «Транс Уорлд Эрлайнс». Ты полетишь в Буэнос-Айрес 11-ти часовым рейсом. Завтра же закажу билет на твое имя и оплачу его. Думаю, тебе хватит 20-тысяч долларов, чтобы поразвлечься в Буэнос-Айресе год или два. – Пятьдесят тысяч долларов позволят мне развлекаться дольше. – Ты хочешь 50 тысяч? Убийство не стоит так дорого. – Вы забываете, что жертвой станете вы. Вы же хотите, чтобы все было по-человечески. Мужчина презрительно сощурился. – Ты прав. Полагаю, я смогу достать 50 тысяч, не вызывая подозрений. – Он вновь повернулся к окну. Судя по всему, вид Флетча был ему неприятен. – Я постараюсь принять все меры, чтобы тебя не поймали. Ты должен лишь не забыть про перчатки и паспорт. Пистолет лежит в столе, место в самолете я забронирую и оплачу. Так возьмешься? – Будьте уверены, – ответил Флетч. Глава 2 – Клара? – Где ты, Флетч? – В телефонной будке. – У тебя все в порядке? – Конечно. – Этого я и боялась. – Я тоже люблю тебя, стерва этакая. – Комплиментами ты вряд ли чего-то добьешься. – Мне от тебя ничего не нужно. Послушай, я приеду сегодня вечером. – В редакцию? – Да. – Зачем? – Думаю, я нашел кое-что интересное. – Это связано со статьей о распространении наркотиков? – К сожалению, наркотики тут не причем. – Тогда я не хочу ничего слышать. – Я и не собираюсь тебе рассказывать. – Френк опять интересовался статьей о наркотиках. – Пошел он к черту. – Ему нужна статья, Флетч. Она запланирована в воскресное приложение, и ее ждали от тебя три недели назад. – Я над ней работаю. – Статья нужна ему немедленно, Флетчер. С фотографиями. Фрэнк буквально кипел от негодования, и тебе известно, как я тебя люблю. – Ты стояла за меня, не так ли, Клара? – Черта с два. – Ты не можешь снять меня с расследования, и Фрэнк это понимает. Я затратил на него слишком много времени. К тому же ни у кого в редакции нет такого загара, как у меня. – Зато я могу уволить тебя за невыполнение задания. – Не хватит ли разговоров, Клара? Я только хотел сказать, что приеду сегодня. – Koe-кто этому очень обрадуется. – Моему прибытию? – Естественно, Флетчер. Какой-то скользкий тип, назвавшийся адвокатом, весь день искал тебя в редакции. Похоже, ты не платишь алименты. – Какой жене на этот раз? – Откуда мне знать. Неужели ты платишь хоть одной? – Они обе хотели избавиться от меня. Теперь они свободны. – Но суд постановил, что ты не свободен от них. – Когда мне понадобится юридическая консультация, Клара, я обязательно обращусь к тебе. – Держи этих бездельников подальше от редакции. Нам хватает забот и без твоих алиментов. – Ты совершенно права, Клара. – И не возвращайся без готовой статьи. – Пусть мои птенчики отдохнут от меня. Тем более я сказал им, что мне надо уехать. На некоторое время. Я вернусь завтра вечером. И проведу еще один чудесный уик-энд на пляже. – А я говорю нет, Флетчер. Твое пребывание в городе наверняка не осталось незамеченным, особенно если ты действительно что-то откопал. Если увидят, как ты садишься в машину и едешь в редакцию, все может открыться. – Мне еще нужно и поработать в архиве. – Для твоей статьи? О наркоманах? – Нет. Для другой. – Плевать мы хотели на другую статью, пока ты не сдал эту. – Клара, я замерз. Я все еще в плавках. – Надеюсь, ты не простудишься. Выметайся из будки и займись делом. Уже половина восьмого, и у меня был трудный день. – До свидания, Клара. Так приятно поболтать с тобой. Будь осторожнее, а то в постели Фрэнка тебе сведет ногу судорогой. – Мерзавец. Пробежка по берегу согрела Флетча. В лучах заходящего солнца его фигура отбрасывала гигантскую тень, шаги казались огромными. Как обычно в эти дни, пляж еще не опустел. Около лачуги Толстяка Сэма Флетч бросил рубашку на песок и сел рядом. Прицел оказался точным. Под рубашкой Флетч выкопал пластиковый мешок. Пальцы подсказали ему, что фотоаппарат целехонек. Завернув мешок в рубашку, Флетч пошел вдоль берега. Дома все росли, увеличивались и промежутки между ними. На песке валялась чековая книжка. Флетч поднял ее. «Торговый банк». Имени владельца на чеках не было, но стоял номер счета и сумма вклада – семьсот восемьдесят пять долларов и тридцать четыре цента. Флетч засунул чековую книжку в задний карман вылинявших, отрезанных выше колена джинсов. Мужчина, собравшийся жарить мясо, заорал на Флетча, когда тот решил сократить путь, перескочив через его забор. Флетч помахал ему рукой. Взяв в конторе ключи, Флетч по заляпанному маслом асфальтовому полу гаража прошел к своему «МG». В багажнике лежали целые джинсы и свитер. – Эй, ты! – заорал лысый толстяк сторож. – Здесь нельзя переодеваться. – А мне нужно. – Остряк нашелся. А если сюда зайдет дама? – В Калифорнии давно нет дам. Перед тем, как выехать из гаража, он включил диктофон, надежно закрепив его ремнем безопасности на переднем сиденье. Фотоаппарат он положил в «бардачок», обмотал провод вокруг шеи, а микрофон болтался чуть ниже подбородкa. – Алан Стэнвик, – начал Флетч, махнув рукой кричащему толстяку, – следил за мной несколько дней, когда я по заданию «Ньюс-Трибюн» пытался выяснить, кто и как распространяет на пляже наркотики, а сегодня предложил убить его ровно через неделю, в следующий четверг, в половине девятого вечера. В результате своих наблюдений он пришел к выводу, что я бродяга и наркоман. По крайней мере, я думаю, что получил задание на убийство от Алана Стенвика. Я никогда не видел Стэнвика, но мужчина, обратившийся ко мне, привез меня в особняк Стэнвика на Бермэн-стрит. Я знаю, что существует человек, которого зовут Алан Стэнвик. Амелия Шэрклифф тысячу раз упоминала его в колонке светской хроники: молодой, богатый, пользующийся всеобщим уважением. Быстрая проверка по фотографической картотеке в редакции позволит определить, кто обращался ко мне. Алан Стэнвик или нет. Как журналист, я должен скептически воспринимать любую информацию до тех пор, пока не проверю, что она соответствует действительности. Свое столь не обычное требование Стэнвик обосновал тем, что умирает от рака. У меня нет опыта в диагностике раковых заболеваний, но для непосвященных он вполне здоров. С другой стороны, поведение Стэнвика не дает повода для сомнений в его словах. Истинность его намерений подтверждает и упоминание о трехмиллионной. страховке. Если он покончит жизнь самоубийством, страховая компания действительно не выплатит ни цента. Мужчина, назвавшийся Стэнвиком, говорит, что у него жена и ребенок. Он разработал довольно подробный план своего убийства. Получив паспорт, я должен войти в дом Стэнвика через дверь, ведущую из библиотеки на террасу, в следующий четверг, в половине девятого вечера. Его жена будет на собрании в «Рэкетс-клабе». У слуг четверг – выходной день. Стэнвик обещал перевернуть стулья и вывалить на пол содержимое ящиков, чтобы имитировать ограбление. Сейф он тоже откроет сам. Я должен взять пистолет «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра из верхнего правого ящика стола и выстрелить в Стэнвика так, чтобы по возможности безболезненно его убить. Он показал мне, что пистолет заряжен. Затем в машине Стэнвика, сером «Ягуаре XKE», номер 440—001, я поеду в аэропорт и сяду в самолет компании «Транс Уорлд Эрлайнс», вылетающий в одиннадцать вечера в Буэнос-Айрес. Билет на мое имя будет заказан завтра. За эти услуги Стэнвик готов заплатить мне пятьдесят тысяч долларов. Я найду их в открытом сейфе наличными, купюрами по десять и двадцать долларов. Сначала он предложил мне двадцать тысяч. Я поднял цену до пятидесяти, чтобы убедиться в серьезности его намерений. Как выяснилось, он не шутил. Наблюдая за мной, он решил, что я ему подойду. Он следил за мной несколько дней и убедился, что я бродяга и наркоман. Он не знал моего имени, ему вообще ничего неизвестно обо мне. Стэнвик даже не подозревает, что я популярный молодой журналист И. М. Флетчер из «Ньюс-Трибюн», который так невзлюбил свои имена, Ирвин Морис, что никогда не подписывается ими. Я И. М. Флетчер. По заданию редакции я работаю над статьей о распространении наркотиков. Вопросы, возникшие на текущий момент, весьма очевидны. Сам ли Алан Стэнвик предложил мне убить его? Болен ли он раком? Застрахован ли он на три миллиона долларов? Неужели он действительно хочет, чтобы я его убил? Ответ на каждый из вопросов может стать отличной статьей. Хотя я признаю, что мне пришлось воевать, сейчас я только журналист. Любая история, касающаяся Алана Стэнвика, вызывает интерес. Поэтому я согласился убить Алана Стэнвика. Мое согласие на убийство дает мне ровно неделю, в течение которой я могу быть уверен в том, что он не станет жертвой другого кандидата в убийцы. Я понимаю, что поступаю нечестно. Но не зря же отец учил сына, когда разговор зашел о целомудрии: «Сынок, если ты не будешь первым, им станет кто-то другой». Глава 3 – Кэрредайн. – Это И. М. Флетчер. – Слушаю, мистер Флетчер. – Я пишу для «Ньюс-Трибюн». – О! – Вы экономический редактор, не так ли? – А я имею честь говорить с тем самым дерьмом, написавшим, будто в Калифорнии скоро не будет денег? – Я действительно писал что-то в этом роде. – Ты просто дерьмо после этого. – Благодарю за покупку воскресной газеты. – Ха, я прочел ее в редакции в понедельник. – Понятно. – Что тебе от меня нужно, Флетчер? В дверь каморки Флетча просунулась голова мужчины лет сорока с выгоревшими на солнце светлыми волосами. Увидев, что Флетч говорит по телефону, голова исчезла. – Меня интересует человек по имени Алан Стэнвик. – Алан Стэнвик? – Да. Фотографии на столе Флетча неопровержимо устанавливали личность мужчины, обратившегося к нему на пляже: Алан Стэнвик в деловом костюме, Алан Стэнвик в черном галстуке, Алан Стэнвик в летной форме: да, именно Алан Стэнвик хотел уйти из жизни с его помощью. – Он женился на «Коллинз Авиэйшн». – На всей сразу? – Его жена – единственная дочь президента и председателя совета директоров. – Стало быть, безработица ему не грозит. – Желаю тебе оказаться на его месте. – У Френка, нашего босса, нет дочерей. Только сукины сыновья. – Насколько мне помнится, Алан Стэнвик – исполнительный вице-президент «Коллинз Авиэйшн». – Чудесам нет конца. – Через несколько лет он должен стать президентом. – Его будущее куется в постели. – Нет, как я понимаю, он оказался весьма компетентным специалистом. Окончил Гарвард или Уортон. Умный парень и, судя по отзывам, очень хороший человек. – Как идут дела у «Коллинз Авиэйшн»? – По-моему, неплохо. Корпорацией руководит Алан Стэнвик. Его тесть практически ни во что не вмешивается. Проводит все время в «Рекетс-Клабе». Организует теннисные турниры. У корпорации солидная репутация. Я как-то не следил за ней. Но могу присмотреться повнимательнее. Ее акции практически не продаются. Львиная их доля принадлежит Коллинзу и его старым дружкам, которые входят в совет директоров. – Стало быть, все может случиться? – Почти все. Ты хочешь, чтобы я занялся «Коллинз»? – Да. – Все, что можно узнать о Стэнвике, его жене, Коллинзе, «Коллинз Авиэйшин» как в личном, так и в профессиональном плане. – Почему я должен работать на тебя? – Вы экономический редактор «Ньюс-Трибюн», не так ли? – Мне не хотелось бы ошибиться и возложить вину на вас. – На меня? В чем я виноват? – Ответственность за экономическую сторону любой статьи ложится на вас. – Клара Сноу говорит, что ты дерьмо. – Мой внутренний номер 705. Заранее благодарю. – Боже! – Нет. И. М. Флетчер. Телефонный справочник оказался на книжной полке. Пока вытаскивал его, не обращая внимания на сыпавшиеся на пол бумаги, в дверь вошел мужчина, на этот раз не блондин, и уселся в кресло. – Мистер Флетчер? – Да. – Я Джиллет из «Джиллет, Уорхем и О'Браен». – Подумать только. – Адвокат вашей жены. – Какой именно? – Миссис Линды Флетчер. – А, Линды. Как она поживает? – Плохо, мистер Флетчер. Очень плохо. – Как жаль! Такая милая крошка! – Она очень огорчена, так как после развода вы не выплатили ей ни единого цента алиментов. – Однажды я пригласил ее на ленч. – Она несколько раз говорила мне о том случае. Ваша щедрость не осталась незамеченной. Вы должны выплатить ей три тысячи четыреста двадцать девять долларов. Учитывая съеденный за ленчем гамбургер, можно забыть про оставшиеся центы. – Благодарю. KОЛЛИНЗ АВИЭЙШИН: 553—0477. – Скажите мне, мистер Уорхем… – Джиллет… – Обращаюсь к вам, как к адвокату. – Я не имею права взять вас в клиенты. Должен добавить, я и не хотел бы иметь такого клиента. – Тем не менее вы пришли сюда, расселись в моем кресле, наверное, очень не хотите, чтобы вас вышвырнули из него, а мне надо работать. Я знаю, что вы представляете уважаемую юридическую контору. Только в самых уважаемых конторах компаньоны лично приходят за тремя тысячами долларов. Вы болтаетесь по редакции всю неделю. Должно быть, вам нечем платить за аренду помещения. Или вы облапошили Лину больше, чем на три сотни из причитающихся ей трех тысяч? – О чем вы хотели спросить, мистер Флетчер? – Как, по-вашему, мистер Джиллет, является важным то обстоятельство, что я никогда не соглашался на уплату алиментов? Я даже не хотел разводиться. – Меня это не касается. Суд постановил, что вы должны платить, и вы будете платить. – Хочу спросить, не показалась ли вам странной эта история. Однажды вечером я прихожу домой, Линды нет. А на следующее утро я узнаю, что она развелась со мной, потому что я ее бросил. – С вами это не впервой, мистер Флетчер. Для молодого человека, не достигшего тридцати лет, два развода более чем достаточно. – Я сентиментален и сторонник традиций. – Пока вы будете жениться, вам… – Обещаю вам! Больше не женюсь. Слишком дорого приходится платить за то, что тебя бросают. – Знаете, миссис Флетчер, много рассказывала мне о вас. – Вы тоже приглашали ее на ленч? – Мы беседовали в моем кабинете. – Так я и думал. – Она отметила, что у вас злобный и вспыльчивый характер, вы лжец и обманщик, и она покинула ваш стол и кров, потому что не могла больше терпеть. Она убежала, спасая свою жизнь. – Злобный и вспыльчивый… Глупости. Наступил разок коту на хвост. – Вы выбросили кота с седьмого этажа. – Вся квартира провоняла котом. – Миссис Флетчер пришла к выводу, что в следующий раз на месте кота окажется она. Поэтому, дождавшись, когда вы уйдете на работу, она собрала вещи и покинула ваш дом. – Ерунда. От нее никогда не пахло. Она постоянно принимала душ. И мыла волосы каждые полчаса. – Мистер Флетчер, как вы отметили сами, я жду вас целую неделю. По каким-то причинам в редакции не сочли нужным сообщить мне о вашем местопребывании. У меня есть право вызвать вас в суд, и на этот раз, смею вас уверить, вам не удастся уклониться от ответственности. Так как мы решим? Заплатите немедленно или принудите меня прибегнуть к помощи суда? – Больше разговоров. – Флетч достал из ящика стола найденную на пляже чековую книжку «Торгового банка». – Так уж получилось, мистер Джиллет, что эту неделю я играл в покер. Выиграл семь тысяч долларов. Вчера вечером положил деньги в банк. Если вы возьмете чек и подержите его у себя десять дней… – Разумеется. – Тогда оставшейся суммы мне хватит, чтобы заплатить налоги и помыть автомашину, не так ли? – Думаю, что да. – Так сколько вы хотите получить? – Три тысячи четыреста двадцать девять долларов и сорок семь центов. – Мы, кажется, решили забыть о центах. Ленч стоил дороже. – Да, да. Вы совершенно правы. – Денежки счет любят, знаете ли. Флетч выписал чек на выплату Линде Флетчер и неразборчиво подписался. – Возьмите, мистер Джиллет. Благодарю вас за ваш визит. Жаль, что мы не на седьмом этаже. – С вами приятно иметь дело, мистер Флетчер. Подойдя к двери, Джиллет все еще держал чек в руке. Toлько тут Флетч заметил, что на костюме адвоката не было ни одного кармана. «Как же он обходится без карманов?» – подумал он. – Между прочим, мистер Флетчер, я прочел вашу статью о несправедливости судебных решений по бракоразводным процессам, в особенности по выплате алиментов. – Благодарю вас. – Вынужден сказать, что это глупая и необъективная статья. – Необъективная? – Абсолютно необъективная. – Я вас понимаю. Вы же адвокат по разводам. Почему бы вам не подняться на следующую ступень вашей карьеры и не стать сутенером? – Считаю, что любой адвокат по разводам, в том числе и я, может подать на вас в суд за эту статью и выиграть дело. – Я цитировал ваших коллег. – Я не знаком с ними. – Мне разрешено ссылаться лишь на официальные документы. Джиллет попытался на прощание придать лицу надменное выражение. У Флетча же сложилось впечатление, что тому хочется чихнуть. – Коллинз Авиэйшн. Доброе утро. – Доброе утро. Я хотел бы поговорить с секретаршей мистера Стэнвика. – Одну минуту, пожалуйста. Флетч скинул под столом теннисные туфли. Линолеум приятно холодил голые ноги. – Кабинет мистера Стэнвика. – Доброе утро. Я Боб Олсон из «Кроникл газетт». – представился Флетч. – Мы готовим материал для женской страницы и нуждаемся в вашей помощи. – Да, пожалуйста. – Это будет легкая статейка, ничего особенного. – Я понимаю. – Мы хотим написать о частных врачах знаменитостей нашего города. Нам кажется, что читательниц это развлечет. – Несомненно. – Не смогли бы вы назвать нам имя личного врача мистера Стэнвика? – О, я не уверена, что мистер Стэнвик разрешил бы назвать его вам. – Мистер Стэнвик у себя? – Да, только что прошел в кабинет. – Вам не затруднит рассказать ему о нашей просьбе? Если мы напечатаем фамилию доктора, мистер Стэнвик, возможно, больше не получит от него ни одного счета. Напомните мистеру Стэнвику, что докторам у нас не разрешается рекламировать свои успехи. – Я знаю, – хохотнула секретарша. – Подождите минутку. Ожидая, Флетч взял со стола конверт с десятью стодолларовыми банкнотами и бросил его в ящик. – Мистер Олсон? Мистер Стэнвик посмеялся и разрешил сказать вам, что его личный врач – доктор Джозеф Делвин из Медицинского центра. – Отлично. В четверг вечером человек готовит собственное убийство, а в пятницу утром смеется над тем, что кто-то хочет узнать фамилию его личного врача. Да, мистер Стэнвик не мог жаловаться на слабую нервную систему. – Когда ваш материал появится в газете, мистер Олсон? – Ну, если мы сможем достать фотографию доктора Делвина… – Хотя бы приблизительно. – В следующую пятницу. – ответил Флетч. – Прекрасно. Я скажу мистеру Стэнвику, чтобы он обязательно купил «Кроникл газетт» в пятницу. – Конечно. Пусть непременно купит. И Флетч положил трубку. Медицинский Центр… Медицинский Центр… Алан Стэнвик рассчитывает, что его убьют в следующий четверг вечером. При этом в пятницу он собирается купить утренний выпуск «Кроникл газетт», чтобы прочитать статью о своем враче. Ну и жизнь! Значит, все было враньем… 553—9696. – Медицинский Центр. Доброе утро. – Пожалуйста, кабинет доктора Джозефа Делвина. – Одну минуту. – Кабинет доктора Делвина. Доброе утро. – Доброе утро. Доктора Делвина, пожалуйста. – Доктор ведет прием. Не ммогу ли я чем нибудь вам помочь? – К сожалению, мне необходимо поговорить с ним лично. – О… – Это страховая компания. Мистер Алан Стэнвик застраховался у нас… – Понятно. – Возникли некоторые сложности со страховкой… – Одну минуту. Я посмотрю, свободен ли доктор Делвин. Из трубки до Флетча донесся голос то ли секретарши, то ли медсестры: «Звонят из страховой компании мистера Стэнвика. Они хотят что-то узнать». Другую трубку сняли немедленно. – Да? – Доброе утро, доктор. Как вы уже знаете, Алан Стэнвик застраховал у нас жизнь… – Да. – Он ваш пациент? – В общем, да. – Что значит в общем? – Видите ли, я семейный врач Коллинзов. Джон Коллинз и я жили в одной комнате, когда учились в колледже. Стэнвик женился на его дочери Джоан, поэтому можно сказать, что я и его врач. Но встречаюсь я с ним только в обществе. – С какого времени мистер Стэнвик стал вашим пациентом, доктор? – С тех пор, как переехал сюда. Примерно шесть лет назад. Если хотите, я могу уточнить. – Нет, этого достаточно, доктор. Мы лишь просматриваем страховые контракты некоторых клиентов. Как вам известно, мистер Стэнвик застрахован на большую сумму. – Да, я знаю об этом. – Кстати, почему? Что заставило его так дорого оценить свою жизнь? – О, это идея Джона. Алан обожает летать на экспериментальных самолетах. Видите ли, он служил в авиации, прежде чем поступил в Уортон. Он продолжает летать и не упускает случая поднять в воздух что-то непонятное. Я думаю, его полеты имеют какое-то отношение к корпорации, где он работает. – Eсли мистер Стэнвик погибнет, его семья действительно потеряет три миллиона? – Не знаю. Наверное. Стоимость акций наверняка упадет, а основной пакет принадлежит Коллинзам. Алан – сказочный принц корпорации, а замены ему нет. С его смертью нарушится управление, возникнут кадровые проблемы. Да, полагаю, что смерть Алана принесет семье очень большие убытки. – Понятно. – Но, честно говоря, я не думаю, что именно в этом состоит причина столь значительной страховки. – Да? – Джон заставил Алана застраховаться на три миллиона после рождения Джулии, надеясь, что этим заставит его отказаться от рискованных полетов. Он думал, что большие выплаты остановят Алана. Как-то за коктейлем Джон сам сказал мне об этом. Я, помнится, ответил, что в этом случае кое у кого может возникнуть желание убить человека, застрахованного на такую огромную сумму. Намек на его дочь не показался Джону забавным. – Кто такая Джулия? – Внучка. То есть дочь Джоан. Джоан и Алана. Очаровательная малышка. – Мистер Стэнвик по-прежнему летает? – Да. Как только где-то что-то построят, он тут как тут. И платит за страховку. – Когда вы в последний раз осматривали мистера Стэнвика, доктор? – Ни разу после того, как он подписал страховой полис. Вы же каждые полгода досконально проверяете его здоровье. Сколько раз человек может проходить медицинский осмотр? – Значит, он к вам не обращается? – Нет. Я же сказал, мы видимся только в гостях. На коктейле у Джона или на обеде в клубе. – И как его состояние здоровья? – Точный ответ можно дать лишь по результатам осмотра. Если исходить из того, что я видел в бассейне или раздевалке, Алан стройный, мускулистый, хорошо сложенный и абсолютно здоровый молодой человек. Пьет он мало, практически не курит. У него фигура двадцатилетнего боксера. Я думаю он без труда выдержит все пятнадцать раундов. – Он мог обращаться к какому-нибудь врачу, помимо вас? – Конечно. – Узкому специалисту? – Если кто и мог направить его к узкому специалисту, так это врач вашей компании. В случае каких-либо осложнений он известил бы меня, а уж я направил бы Алана к кому следует. Пока такой необходимости не возникало. – Благодарю вас, доктор. Извините, что отнял у вас время. – Можно поинтересоваться причиной ваших расспросов? – Мы периодически проводим проверку наиболее крупных страховых полисов. – Три миллиона долларов – огромная сумма. Думаю, что при такой страховке человек должен полностью изменить образ жизни. – Или смерти, доктор. Глава 4 – Библиотека. – Сегодня утром в четверть девятого я заказывал подборку по Алану Стэнвику. Уже без четверти одиннадцать. Что у вас там происходит? – Это мистер Флетчер? – Он самый. – Старший библиотекарь хочет поговорить с вами. Флетч успел получить фотографии Стэнвика до девяти часов, пока старший библиотекарь еще не прибыл на работу. – Флетчер? – Да. – Мы подобрали вырезки по Алану Стэнвику. Можешь взять их в любое время. – Потрясающе. Образец сотрудничества. Я жду два часа, а вы затеяли какие-то странные игры. – В архиве играть некогда, Флетчер. Курьеров у нас нет. За подборкой тебе придется прийти самому. – И поблагодарить вас. – А также расписаться в получении. Мне надоели твои истории о таинственных исчезновениях переданных тебе материалов. – Уже иду. Только не вздумайте вывесить к моему приходу табличку «Перерыв на обед». Только на полпути в библиотеку Флетч обнаружил, что забыл надеть теннисные туфли. – Я бы принесла вам подборку, мистер Флетчер, но мистер Осборн запретил мне. – В больших круглых очках девушка выглядела весьма привлекательно. – Вечно он во все лезет, этот Осборн. – Подборка у него. Когда-то Осборн слыл недурным репортером. – Распишись вот здесь, Флетч. Премного тебе благодарен. Вот подборка. Напрасно ты разбомбил букмейстеров на прошлой недели. – Извини. – Мой закрылся на неделю. Я нигде не смог сделать ставку. – Ничего, деньги целее будут. – Я следил за результатами скачек. Из-за тебя я потерял пятьсот долларов. – Пришлю тебе чек. Я же так хорошо зарабатываю. – Я просто хочу сказать: спасибо тебе большое. Если могу оказать услугу.. – Можешь. Сгинь отсюда. – Верни подборку, прежде чем уйдешь домой, милый, а не то я напишу на тебя докладную. – Так и напиши. И. М. Флетчер. Журналист. – Счастливого пути. Девушка в круглых очках взглянула на босые ноги Флетча и улыбнулась. – Флетчер! – В коридоре стояла Клара Сноу. – О господи, Флетчер! Бежевый костюм, туфли и сумочка из крокодиловой кожи – деловой костюм деловой женщины, готовой начать рабочий день. – Ты только что пришла, Клара? – Ради бога, Флетчер, я еще могу стерпеть джинсы и тенниску, но почему ты ходишь по редакции босиком? – Я здесь с половины восьмого. – Тебя тут вообще не должно быть! Твое место на пляже. – Вчера вечером я сказал тебе, что приеду. – А я не разрешила тебе приезжать. – Мне нужны кое-какие материалы. – А мне плевать. Я запретила тебе являться в редакцию без законченной статьи. Статья готова? – Нет. – Флетчер. – В полумраке коридора лицо Клары стало лиловым. – Я поговорю с тобой позже. Я давно никого не увольняла. Чувствую, это время пришло. – Что? Вы с Фрэнком сегодня слишком долго спали? – Неостроумно. Я вообще не вижу повода для веселья. – Это твои трудности. Флетч разложил вырезки на столе. Алан Стэнвик упоминался в различных разделах газеты, чаще в светской хронике и финансовом. На каждой вырезке фамилия Стэнвик, впервые появившаяся в статье, обводилась красным кружком. Флетчер включил диктофон, который принес из машины, положил босые ноги на стол и откинулся в кресле. – Одиннадцать утра, пятница. Тема – загадочное убийство. На текущий момент нам удалось выяснить следующее. Первое, по фотографиям картотеки «Ньюс – Трибюн» я установил, что мужчина, обратившийся ко мне вчера днем и привезший меня в дом Стэнвика, не кто иной, как Алан Стэнвик. Второе, он исполнительный вице-президент «Коллинз Авиэйшн», женат на Джоан Коллинз, их единственной дочери, Джулии, еще нет шести лет. Его личный врач и друг семьи доктор Джозеф Делвин из Медицинского Центра подтверждает, что Стэнвик застрахован на три миллиона долларов. Причину столь высокой страховки Делвин видит в желании тестя Стэнвика, президента корпорации и председателя совета директоров, отвадить зятя от полетов на экспериментальных самолетах. До сих пор, несмотря на большие ежемесячные выплаты, Коллинзу не удалось добиться желаемого. Стэнвик по-прежнему летает. Пока мы не смогли получить точных сведений о состоянии здоровья Стэнвика. Думаю, не добыть нам их и в будущем. Делвин уверял меня, что не знает, болен Стэнвик или нет. Довольно странное поведение для семейного врача, если только он не лжет. При этом доктор Делвин признал, и это весьма существенно, что акции «Коллинз Авиэйшн» упадут в цене, если пройдет слух, что Стэнвик неизлечимо болен. Можно не сомневаться, что добрый доктор, друг семьи, вложил в «Коллинз Авиэйшн» немалую толику своих сбережений. Поэтому ему выгодно лгать, чтобы выгадать Стэнвику максимум времени для перестройки корпорации. Таким образом, нельзя однозначно ответить на вопрос, болен ли Стэнвик раком, или нет. Мне показалось, что он вполне здоров, но я не силен в медицинских диагнозах. Флетч убрал ноги со стола и наклонился над разложенными вырезками. – Давайте посмотрим, что мы узнали об Алане Стэнвике из подборки «Ньюс-Трибюн». Oб обручении Джоан Коллинз и Алана Стэнвика объявлено больше шести лет назад в «Рэкетс-клабе» при большом стечении народа. Невеста-дочь Джона и Марион Коллинз. Единственный ребенок. Окончила Хиллз Хай Скул. Годард Джуньер колледж, год училась в Сорбонне. В пятнадцать и шестнадцоть лет выигрывала чемпионаты среди девушек по теннису. После учебы во Франции работала в международном отделе «Коллинз Авиэйшн». Похоже, довольно занудная дама. Алан Стэнвик, сын Марвина и Элен Стэнвик, Нонхигэн, Пенсильвания. Колгейт колледж, диплом бакалавра искусств. Капитан военно-воздушных сил США. Двадцать четыре боевых вылета. Награжден «Пурпурным сердцем». Выпускник Уортон Бизнес Скул. К моменту обручения – помощник вице-президента коммерческого отдела. Первого января в экономическом разделе отмечено, что Алан Стэнвик назначен ответственным вице-президентом «Коллинз Авиэйшн». Старик Коллинз сначала хотел увидеть, получится ли из парня дельный руководитель, а уж потом решать, брать ли его в зятья. В апреле Алан Стенвик объявил o получении «Коллинз Авиэйшн» многомиллионного правительственного контракта. Свадьба состоялась в июне в особняке Коллинзов. Биографии молодоженов повторены, но нет упоминания о родителях Стэнвика. Шафером был Берт Эберхарт, окончивший Колгейт вместе со Стэнвиком. Стэнвик… Стэнвик… Джоан Стэнвик… Общество поклонников классической музыки… Благотворительный вечер в «Рэкетс-клабе» в пользу Общества ежегодно в октябре. Джулия Стэнвик родилась в марте через год после свадьбы. Все очень пристойно. И вот что любопытно. Миссис Стэнвик тут, миссис Стэнвик там, миссис Стэнвик везде: на ленчах, обедах, вернисажах, коктейлях. А затем то ли ее активность пошла на убыль, то ли журналисты потеряли к ней интерес. Последнее мало вероятно, учитывая, что она урожденная Коллинз и обладает фотогеничной внешностью. Скорее всего в последние шесть месяцев она редко появлялась в обществе. Ну, миссис Стэнвик… Почему вы покинули нас в тридцать лет? Джон Коллинз на яхте «Коллетт» ежегодно участвует в океанских гонках. Стэнвик у него штурманом. Яхта никогда не выигрывала, никогда не занимала призовых мест. Да, в семье Джона Коллинза любят не только теннис, но и плавание под парусом. Очень богатая семья. Алан Стэнвик становится членом исплнительного комитета «Рэкетс-клаба». Последние три года является его казначеем. Алана Стэнвика принимают в Городской клуб. Он произносит речь с призывом к полиции вернуться к пешему патрулированию. Ключевая фраза: «Лишившись машин, полицейские станут ближе к народу». Ему отвечают начальник полиции, мэр. Люди слушают Алана Стэнвика. В следующем году в своей речи в Городском клубе Стэнвик защищает шум реактивных двигателей на заводах «Коллинз Авиэйшн». Стэнвик хвалит «Г—111». Он – за них. Летает на «Г—111». Стэнвик испытывает специальное оборудование, разработанное для частных самолетов, летающих в условиях Крайнего Севера, на Аляске. Стэнвик с ведущими американскими журналистами, пишущими об авиации. Стэнвик, Стэнвик, Стэнвик… все одно к одному. Я понимаю, почему Джон Коллинз взял его в зятья. На нем нет ни единого пятнышка. А если бы и были, за исключением убийства, я сомневаюсь, что наш стерильный журнал поведал бы о них… Зазвонил телефон. – Я так рад, что ты позвонила, – буркнул Флетч в трубку. – Флетч, ну когда я услышу от тебя что-либо приятное. Например, что ты повзрослел? – Клара, дорогая, у тебя такой умиротворенный голос. Ты уже кого-то увалила? – Честно говоря, да. – Кого же? – Одного малого из городской хроники. Он названивал кому попадя, задавал глупые вопросы и представлялся сотрудником «Ассошиэйтед Пресс». – Неужели? Это ужасно. Я всегда говорю, что работаю в «Кроникл газетт». – Меня это не удивляет. – Как ты его поймала? – Он позвонил в посольство Франции в Вашингтоне и попросил произнести по буквам слово elan. Мы получили счет. – Ты, оказывается, скряга. – Он признался. – И ты все же уволила его. – Мы не потерпим такого поведения. В АП возмущаются. – О боже. Больше я никогда ни в чем не сознаюсь. – Флетчер, нам надо поговорить. – Ты готова? – Предлагаю встретиться за ленчем. В кафетерии. Не забудь обуться. – Ты не хочешь пригласить меня куда-нибудь? – Я не могу показываться с тобой в обществе. Ты так одет, что нас не пустят даже в забегаловку. – Если бы я получал, как Фрэнк… – В кафетерии, во всяком случае, все поймут, что я сижу рядом с тобой ради интересов дела. – Никто тебя не вынуждает. У меня полно работы. – Нет, нам надо кое-что обговорить, Флетчер. В том числе твою «Бронзовую звезду». – Мою «Бронзовую звезду»? – Увидимся наверху. Обуйся. Глава 5 – Клара Сноу заказала сэндвич из ветчины, салата и помидоров на поджаренном хлебце. Когда она впилась в него зубами, Флетч подался назад, словно опасался, что сейчас она проглотит и его. – Просвети меня, Клара, я всегда хотел узнать об этом, на все не удосуживался спросить: каков наш главный редактор, Фрэнк Джефф, в постели? – Флетч, почему ты меня не любишь? – Потому что ты не знаешь, что творишь, и ни черта не смыслишь в журналистике. – Я начала работать в газете куда раньше тебя. – Ну да, спец по кулинарным рецептам. Ты не понимаешь, что такое горячие новости, не отличаешь сенсационного материала от обычной текучки, не представляешь, как создаются сенсации и что их движет. – Не скрыта ли причина твоей нетерпимости в том, что я женщина? – кротко спросила Клара. – Я не могу сказать, что не терплю женщин. Скорее, наоборот. – Тебе с ними не очень-то везет. – Моя главная ошибка в том, что я продолжаю жениться на них. – А они продолжают разводиться с тобой. – Мне наплевать, что ты спишь с главным редактором. Но я не могу смириться с тем, что ты стала редактором, моим редактором только потому, что спишь с ним, хотя ты совершенно не годишься для этой работы и, могу добавить, абсолютно в ней не компетентна. Спи с Фрэнком, если тебе этого хочется. Все средства хороши, лишь бы этот мерзавец был в меру трезв и спокоен. Но ты поступила бесчестно, приняв в постели должность редактора, не имея на то никаких оснований. Скулы Клары пошли пятнами румянца. Она вгрызлась в сэндвич. – Какой принципиальный, – наконец ответила она, посасывая через соломинку кока-колу. – Можно подумать, что пропустил хоть одну девушку на пляже. – Это другое дело. Я готовлю статью. Ради нее я готов на все. Поэтому я внес пенициллин в мой расходный счет. – Неужели? – В графу «Телефонные переговоры». – Наши отношения с Фрэнком касаются только нас, и тебе не должно быть до них никакого дела, Флетчер. – Прекрасно. Я не возражаю. Только не трогай меня и, главное, не лезь в мои материалы, подготовленные к публикации. Ты обкорнала мою статью о разводах и выставила меня полным идиотом. – Я сочла нужным внести изменения, а тебя не было в редакции. Я не смогла связаться с тобой. – Благодаря тебе статья стала однобокой. Будь я адвокатом по разводам, я подал бы на автора в суд. Ты подставила меня и газету под судебный иск. Если исходить из напечатанного, я выгляжу профаном, не способным разобраться в сути проблем. – Я пыталась связаться с тобой. – Не касайся моих рукописей. Ты понятия не имеешь, что творишь. – Хочешь кофе? – Не употребляю стимуляторов. – Но тем не менее, Флетч, нам работать вместе. – До тех пор, пока ты не сочтешь, что накопленных против меня фактов достаточно для моего увольнения? – Возможно. А теперь скажи мне, как обстоят дела со статьей о наркотиках на пляже? – Можно сказать, что наркотики там есть. – Много? – Если взять конкретную полоску пляжа, то много. – Сильные наркотики? – Очень. – Кто эти люди? – Их можно разделить на две группы. Первая – бродяги, бездомные странники, которые не могут обосноваться на одном месте. Некоторые из них просто любят солнце, но они не задерживаются на этом пляже. Те, кто остается, наркоманы. Они знают, что могут получить там хороший, качественный товар. Кое-кому из них под сорок лет. Другие, вроде Бобби, гораздо моложе. – Расскажи мне о Бобби. – Боже, ты, оказывается, слушаешь. Бобби пятнадцать лет, блондинка с прекрасной фигурой. – Ты с ней живешь? – Ей же надо на кого-то опереться. – Пятнадцать лет! И ты еще смеешь упрекать меня! – Она пришла с парнем старше меня. Из Иллинойса. Отец у нее – дантист. Влюбилась в этого парня, увидев его в уличном кафетерии, собрала рюкзак и ушла с ним. Когда она окончательно пристрастилась к наркотикам, он смылся. Она стала наркоманкой еще до нашей встречи. – Kaк ты за нее платишь? – Из расходного счета. Графы «Завтрак» и «Ленч». – Ты не боишься закона, Флетч? Ей же только пятнадцать. – Если нет жалоб, закон спит, как праведник. – Правило Флетчера, да? – Вторая группа – местные подростки. Они приезжают после школы в размалеванных «фольксвагенах» с досками для серфинга и покупают товар на папашкины трудовые денежки. Как и следовало ожидать, полиции далеко не безразлично их увлечение наркотиками. Во всяком случае, одного из этих ребят, Монтгомери, забирают каждую неделю и увозят с пляжа. Его отец большая шишка в городе. Но он появляется снова, побитый и улыбающийся. – Почему подростки приезжают именно на этот пляж? – Потому что там продают наркотики. – Кто их продает? – Старый бродяга, которого зовут Ватсаяна. Думаю, ему никак не меньше тридцати пяти. Как ни странно, у него добрые глаза. Худой, как скелет. Местные подростки прозвали его Толстяк Сэм. – Почему ты не сдаешь статью, если тебе так много известно? – Потому что я не знаю, каким образом попадают наркотики к Толстяку Сэму. Не сходятся у меня концы с концами. Вроде бы он постоянно сидит в своей лачуге. Я следил за ним десять дней, но он лишь продавал, продавал, продавал. Я знаю, где он хранит товар. У него тайник в выбоине пляжной стены. Когда прошел слух, что запасы Толстяка Сэма подходят к концу, я тридцать шесть часов не спускал глаз с тайника. Толстяк Сэм не покидал пляжа. Никто не подходил к тайнику. Но через тридцать шесть часов у него вновь появились наркотики. И торговля пошла без всяких ограничений. Я ничего не могу понять. – Ты проглядел курьера, вот и вся загадка. – Благодарю. – Ты занят этим делом уже три недели. – Не так уж и долго. – Почему бы не использовать то, что есть? Закрыть торговое предприятие Толстяка Сэма? – При чем тут Толстяк Сэм? Через месяц все начнется сначала. Будь ты настоящим журналистом, Клара, поняла бы, что нельзя давать статью, не установив, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма. – Mы должны где-то остановиться. То есть тот, кто передает наркотики Толстяку, сам где-то их получает. Или ты хочешь проследить всю цепочку до Таиланда или Пакистана? – Возможно. – У тебя есть фотографии Толстяка Сэма, продающего наркотики? – Да. – Давай их опубликуем. – Ни за что. Ты получишь статью, когда она будет готова. По моему убеждению, цель журналиста состоит совсем не в том, чтобы засадить за решетку мелкую сошку, вроде Толстяка Сэма. Тем более что он будет на свободе через двенадцать часов. – Френк волнуется. – Успокоить его – твоя забота. – Жаль, что не могу заказать себе сладкое. Флетч ел клубничное пирожное с кремом. – Ты не выполнил моего указания, – продолжала Клара. Флетч спокойно дожевывал пирожное. – Я не разрешала тебе приезжать сюда. Во-первых, мы хотим, чтобы ты оставался на пляже, пока не закончишь статью. Во-вторых, тебя могли раскрыть. Тот, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма, мог следить за тобой. Если он видел, как ты садился в «альфа-ромео» или… как там называется твоя машина, чтобы поехать в «Ньюс-трибюн», можно считать тебя мертвым. – Хорошее пирожное. У меня «МG». – Что? – «МG». – Я не понимаю тебя. – Моя машина марка «МG». – Ясно. Тебя могут убить. – Сначала я привезу тебе статью. – Ты полагаешь, что можешь вернуться на пляж? – Безусловно. – С тобой ничего не случится? – Поедем вместе, и ты все узнаешь сама. – Нет уж, спасибо. Но вот о чем я подумала, Флетч. Надо связаться с местной полицией и сообщить, кто ты, чем занимаешься на пляже. Флетч положил вилку не стол и бросил на Клару испепеляющий взгляд. – Если ты это сделаешь, Клара, то умрешь раньше меня. Это я тебе гарантирую. – Мы отвечаем за тебя, Флетчер. – Вот и отвечайте, черт бы вас побрал! Ты никому ничего не скажешь! Никому и ничего! О боже, ну зачем я согласился поговорить с тобой, ты же круглая идиотка! – Хорошо, Флетчер, успокойся. Люди смотрят. – Плевать мне на них. – Я не буду звонить в полицию… пока не буду. – Не только в полицию, вообще никому не звони. Если мне понадобится помощь, я найду к кому обратиться. – Хорошо, Флетчер. Хорошо, хорошо, хорошо! – Ты просто дура. – Теперь последний вопрос… твоя «Бронзовая звезда» – Что с ней? – В твое отсутствие редакцию осаждали не только орды склизких адвокатов, нанятых дюжиной твоих бывших жен. Звонили с военно-морской базы. – И что? – Ты награжден «Бронзовой звездой». – Давным-давно. – Ты не получил ее. – Совершенно верно. – Почему? – Ей не место в ломбарде. – Что ты хочешь этим сказать? – Все эти побрякушки в конце концов оказываются там. – Не понимаю, почему. – У тебя нет разведенных жен. – Ты должен получить «Бронзовую звезду». – Никогда. – Все уже решено. Церемония состоится в следующую пятницу, ровно через неделю, в кабинете командира военно-морской базы, и ты придешь туда в костюме, галстуке и ботинках. – Какого дьявола ты лезешь в мои личные дела? – Это не личное дело. Ты – И. М. Флетчер, ведущий журналист «Ньюс-трибюн», и мы хотим, чтобы в субботу ты застенчиво улыбался с первой полосы нашей газеты. – Ни за что. – Улыбаться ты будешь. Командир обещал нам полное содействие, даже согласился дать своего фотографа. – Нет. – И мы передадим этот материал во все интернациональные агентства, чтобы весь мир узнал о твоих подвигах и скромности, из-за которой ты столько лет не получал этот высокий знак отличия. Мы никому не скажем, что истинная причина кроется в твоем разгильдяйстве. – Я не успею закончить статью о наркотиках. – Ты отдашь мне все материалы вместе с фотографиями в следующий четверг, в четыре часа. Статья пойдет в воскресенье с маленькой сноской, в которой будет отмечено, что ее автору, журналисту «Ньюс-трибюн» И. М. Флетчеру в пятницу вручили «Бронзовую звезду». – Ничего у вас не выйдет. – Фрэнк так решил. Издатель с ним согласился. – Мне все равно. Я возражаю. – Тогда придется вспомнить о неповиновении. Ты не выполнил моего указания и приехал сюда. – Я этого не сделаю. – Хватит, Флетчер. В четверг, к четырем часам, ты сдаешь статью. В пятницу, в десять утра, являешься на военно-морскую базу. Иначе ты уволен. И меня это нисколько не огорчит. – Еще бы. – Ты самодовольный наглец. – На мне держится тираж! – Ты меня слышал. Спасибо за то, что обулся к ленчу. – Я пришел босиком. Глава 6 – Флетчер, это Джек Кэрредайн. Я пытался дозвониться до тебя, но ты, видимо, ушел на ленч. – Я был в кафетерии. – Я кое-что узнал об Алане Стэнвике, но, прежде чем поделиться с тобой, хотел бы выяснить, для чего нужна эта информация. Экономический отдел должен быть уверен, что ее используют по назначению. – Естественно. Я вас понимаю. – Флетч переложил трубку к левому уху и схватил ручку. – Дело в том, что мы готовим большую статью о наших согражданах, застрахованных на весьма крупные суммы, с указанием причин, побудивших их на этот шаг. – Алан Стэнвик застрахован на большую сумму? – Да. Очень большую. – Похоже на правду. Он взвалил на себя немалую ношу. Кто получит страховку? – Вероятно, его жена и дочь. – Мне кажется, у них и так полно денег. Правда, они – основные держатели акций «Коллинз Авиэйшн», которой руководит Стэнвик, и его смерть временно приведет к падению их стоимости. – Точно, – согласился Флетчер. – Так что вы раскопали? – Ну, как я тебе сказал, он управляет «Коллинз Авиэйшн». Исполнительный вице-президент с тех пор, как женился на Джоан Коллинз. Его тесть – президент и председатель совета директоров, но всеми делами ведает Стэнвик. Ожидается, что через два-три года он станет президентом. Его тестю еще нет шестидесяти, но он предпочитает участвовать в гонках под парусом и организовывать теннисные турниры. Похоже, он полностью доверяет Стэнвику. – Как идут дела корпорации? – Превосходно. Курс акций, хотя они и не продаются, очень высок. Точнее, никогда раньше они не оценивались так дорого. В прошлом году их владельцы получали крупные дивиденды. Считаю, правда, что у корпорации слабовато управляющее звено, но это не так уж важно, когда руководитель молод и энергичен. Вероятно, через несколько лет команда Джоана Коллинза начнет уходить на пенсию, и Стэнвик заменит их своими людьми. Ему это не составит труда, потому что он знает всех и вся. – Хочу задать глупый вопрос. – Я привык к ним. – Чем занимается «Коллинз Авиэйшн»? – Они разрабатывают и изготовляют различные самолетные узлы. Другими словами, они не производят самолетов, но поставляют кресла пилотов, детали двигателей, приборы системы управления и так далее. Чтобы идти в ногу со временем, они создали аэрокосмический филиал, разрабатывающий элементы конструкции орбитальных аппаратов. При Стэнвике филиал сильно разросся. Похоже, этот симпатичный, знающий, располагающий к себе молодой человек умеет выбивать контракты для своей корпорации. Кто-то сказал, что он тверд, но ненавязчив. – И какова стоимость такой корпорации? – Ну, Флетч, я не очень-то понимаю твой вопрос. Корпорации – не дома, имеющие определенную цену. Стоимость корпорации определяется суммарной стоимостью ее акций на бирже в текущий момент. Она имеет немалый доход, обеспечивая выплаты держателям акций, заработную плату сотрудникам… – Дайте мне цифру. – Если принять «Коллинз Авиэйшн» за дом, скажу, что она стоила бы полмиллиарда долларов. Никак не меньше. – Кому принадлежит корпорация? – Коллинзы – Джон, его жена и дочь – владеют пятьдесят одним процентом акций. – Однако. – Они очень богаты. Разумеется, акции распределены по различным фондам и благотворительным организациям, но, когда дело доходит до голосования, все они становятся Джоном Коллинзом. Должен добавить, что, помимо этого, семья Коллинзов вкладывает свои деньги в «Коллинз Авиэйшн» через банки Бостона. – Фи. Почему Бостона? – Ты не очень-то в этом смыслишь, не так ли, Флетчер? – В деньгах – нет. Я их слишком редко вижу. – Бостон – Швейцария Америки. Там полным-полно тихих, не бросающихся в глаза банков. – Я думал, там полно фасоли. – Ты не одинок в своих заблуждениях. – Как можно стать таким же богачем, что и Коллинз? – Если б я знал рецепт, думаешь, я сидел бы в этой газете? Окончив Гарвард в начале тридцатых годов, он сам проектировал и изготавливал самолетное оборудование в арендованном гараже на Фейрбэнкс-авеню. Полученные патенты начали приносить деньги. Все очень просто. Каждый может пройти тот же путь. Говорят, что он очень спокойный, скромный человек. Не забывает своих друзей. Большая часть остальных акций принадлежит друзьям семьи. Все они также богаты. Коллинз жертвовал большие суммы Гарварду. Фонду по борьбе с раком, Медицинскому… – Фонду по борьбе с раком? – Всего он передал им десять миллионов. – Недавно? – Взносы делались регулярно в течение ряда лет. Стэнвик – идеальный зять для Коллинза, учитывая, что у него нет сыновей. Из скромной семьи в Пенсильвании. У его отца – магазин скобяных товаров. – Он еще жив? – Наверное. А почему ты спрашиваешь? – Его родители не приезжали на свадьбу. – Возможно, не могли себе этого позволить. Посчитали, что поездка им не по карману. – За них мог бы заплатить Стэнвик. – Они могли отсутствовать по множеству причин: болезнь, дела, опять же деньги. Да откуда мне знать? – Продолжайте. – Стэнвик всегда хорошо учился и легко сходился с людьми. Победитель турнира «Золотые перчатки» в Пенсильвании, в Колгейте переключился с бокса нa теннис. Проходя службу в ВВС, много летал, сейчас майор запаса. Окончил Уортон Бизнес Скул третьим в своем выпуске, а Уортон, если тебе это не известно, котируется ничуть не ниже Гарварда. Поступил на работу в отдел сбыта «Коллинз Авиэйшн», и сбыт немедленно возрос. В двадцать шесть или двадцать семь лет перепрыгнул на место вице-президента и женился на дочери босса. С какой стороны ни взгляни, замечательный человек. – Словно сошел с картинки. – В это трудно поверить, не так ли? Но такие люди есть. Безусловно, малый честолюбив, но в этом нет ничего аморального. Он прошел долгий путь, и все его любят. – Между прочим, как вы все это узнали? – Я думал, ты никогда не спросишь об этом. Биржевой маклер Коллинзов – Билл Кармичел. Мой партнер по гольфу. Сын одного из приятелей Джона Коллинза. Отец умер, и Билл занял его место. Он и Стэнвик стали близкими друзьями. Стэнвик брал его в свои полеты. Они вместе играют в теннис и сквош. Билл искренне привязался к Стэнвику. Кстати, он говорит, что Стэнвик по-прежнему влюблен в Джоан Коллинз, что бывает далеко не всегда. – И никаких романов на стороне? – Насколько известно Кармичелу, нет. Между нами говоря, только кретин будет волочиться за юбками в его положении. Как знать, что скажeт Папа Коллинз, если Стэнвика вышвырнут из супружеской постели? – У Стэнвика есть деньги? – Практически нет. Свои сбережения он вкладывает в ценные бумаги через Кармичела, но на сегодняшний день накоплено около ста тысяч. – Сущие пустяки. – Дом на Бермэн-стрит покупала Джоан Коллинз, хотя владельцами указаны оба. Кармичел считает, что дом стоит примерно миллион долларов. Стэнвик оплачивает из своего жалованья содержание дома и прочие семейные расходы, поэтому его сбережения не так уж и велики. Содержание такой семьи обходится не дешево. Между прочим, их дом на Бермэн-стрит соседствует с поместьем Коллинзов, выходящим другой стороной, ты только представь себе, на Коллинз-стрит. – Другого дома у него нет? – Нет, но его тестю принадлежат дома в Палм-Спрингсе, Аспене и Антибе. Молодые пользуются ими когда захотят. – У Стэнвика собственный самолет? – Нат. Зато «Коллинз Авиэйшн» располагает тремя реактивными лайнерами «Лир» с пилотами. Стэнвик, если ему нужно, летает на них сам, чтобы сохранить форму и подтвердить звание в резерве ВВС. – У Стэнвика есть и акции «Коллинз Авиэйшн». Если сложить все вместе, он, возможно, окажется миллионером, хотя и на бумаге. Добыть миллион долларов он не сможет, это вызовет неудовольствие многих людей. – О, чуть не забыл. Стэнвик и его жена недавно обратили в деньги принадлежащие ей акции на сумму в три миллиона долларов. – Обратили в деньги? – В наличные. Кармичел говорит, что они собираются купить ранчо в Неваде, видимо, хотят выбраться из-под каблука Папы Коллинза и начать собственное дело. – Это идея Стэнвика? – У Кармичела создалось впечатление, что предложение исходило от Джоан. По крайней мере лошадей любит она. Знаешь ли, со временем теннис и яхты могут надоесть. – Не понимаю. Почему наличные? – Ранчо стоит около пятнадцати миллионов долларов. – Черт, никак не привыкну к таким цифрам. – Инфляция, мой мальчик. – Как может ферма стоить пятнадцать миллионов долларов? – Фермы могут стоить гораздо дороже. – Кармичел ничего не говорил о здоровье Стэнвика? – Нет. Кроме того, что тот отлично играет в сквош. Для этой игры необходима отменная физическая форма. Как-то раз я попробовал, но меня хватило на двадцать минут. Нет, я предпочитаю гольф. А что, Стэнвик болен? – Это важно? – Конечно. Я упоминал о кризисе управления «Коллинз Авиэйшн». Сейчас вся тяжесть лежит на Стэнвике. Старик Коллинз может вернуться к работе, но он не такой хороший бизнесмен, как Алан. Он изобретатель, которому немного повезло. Руководить «Коллинз Авиэйшн» должен профессионал. Папа Джон для этого не годится. – Если пройдет слух, что Стэнвик неизлечимо болен, курс акций упадет? – Несомненно. Корпорации будет нанесен серьезный урон. Многие начнут искать новое место работы. – Понятно. Поэтому его болезнь – я имею в виду смертельную болезнь держали бы в глубокой тайне? – Абсолютно верно. Он болен? – Откуда мне знать? – Хорошо, юный Флетчер, я сказал тебе все, что знал об Алане Стэнвике. Видишь сам, не такой уж мы безденежный штат, как ты пишешь. Денег у нас предостаточно. – Я понял. – Стэнвик – умный, знающий парень, к тому же женившийся на дочери босса. Ясно? А теперь, с твоего дозволения, я хочу заняться своим делом. – Спасибо за помощь. – Я лишь пытался предотвратить появление еще одной дерьмовой статьи. Ради этого можно идти на жертвы. Глава 7 Флетч сидел у стола Красавицы в Широкополой Шляпе, миссис Амелии Шэрклифф, редактора светской хроники. О мистере Шерклиффе в редакции никто никогда не слышал. Миссис Амелия выбивала на пишущей машинке фамилии присутствующих на последнем званом обеде и решивших связать себя узами Гименея. Наконец, она соблаговолила заметить стошестидесятифунтовый объект, примостившийся у ее стола. – О, Флетч! Ты просто красавец и всегда выглядишь, как того требует мода. Вылинявшие джинсы и тенниска. Даже без ботинок. Обувному институту не понравятся мои слова, и я, естественно, не собираюсь этого печатать, но общий стиль требует именно босых ног. Да, дорогой. Именно так! – Вы, конечно, шутите. – Отнюдь, дорогой. – Скажите об этом Кларе Сноу. – Клара Сноу. Да что она понимает! Раньше она занималась кулинарными рецептами и, между нами, дорогой, не слишком в них преуспела. Ты не пытался приготовить одно из ее «Рекомендованных блюд»? – Как-то не приходилось. – Ужасно, просто ужасно. Нелепая смесь цветов. Однажды ради забавы мы рискнули, я и мои друзья. Кончилось это тем, что на одной тарелке оказались желтый голландский соус, морковка и фиолетовые баклажаны. Такое вульгарное сочетание, что мы ели с закрытыми глазами. О вкусе я и не вспоминаю. По-моему, ее колонка могла иметь успех лишь у слепых полярных медведей. – Видите ли, теперь она мой редактор. – Да, я знаю, бедняжка. Если бы она не спала с Френком, ее давно бы выгнали. К сожалению, у Френка тоже отвратительный вкус. Розовые рубашки и алые помочи. Ты когда-нибудь видел его жену? – Нет. – Аляповато одетая старая карга. Напоминает мне эскимоса, объевшегося тушеным горохом. – Вы когда-нибудь говорили ей об этом? – О нет, дорогой, у меня и в мыслях не было. Я не могу оказаться в постели Френка из-за небольшого роста и избыточного веса, но это не значит, что я имею право оскорблять его жену. Не мое это дело. Честно говоря, дорогой, Френк для меня столь же привлекателен, что и похмелье. Мне нравятся такие, как ты, стройные, загорелые, модные. – Меня ужасает сама мысль, что вы находите меня модным. – Но это так, дорогой, честное слово. – Ну, я в этом не уверен. – Тебе надо почаще встречаться с Амелией Шэрклифф. Присмотрись к простоте своей одежды. Какие чистые линии. Джинсы и тенниска. Белое и синее. Трудно представить более благородное сочетание. И ты ходишь босиком даже в редакции. И можешь чувствовать пульс всего города. А одет ты так, словно собрался на сеновал. Очаровательно. Да именно то, что нужно. – Я потрясен. – Кто тебя стрижет? – Никто. – Как это никто? – Когда волосы отрастают, я сам отрезаю лишние. – Бесподобно. Ты просто душка. Амелия Шэрклифф была в синем костюме и белой блузке. Корсета она не носила. От многочисленных ленчей и коктейлей у нее появился круглый животик. Крашенные хной волосы гармонировали с румянами на щеках. – Ладно, Флетч, я понимаю, что ты пришел не для того, чтобы я восхищалась тобой. Кто тебя интересует? – Алан Стэнвик. – Джоан и Алан Стэнвик. Удивительная пара. Они прекрасны, умны, здоровы и богаты. Но, честно говоря, они не принимают участия в общественной жизни. Впрочeм, он женился на ней ради «Коллинз Авиэйшн». – Вы так считаете? – Ну, полагаю, кто-то должен был жениться на ней. А она даже привлекательна, если кому-то нравятся типичные американские блондинки с длинными ногами. – Лично мне нравятся. – Я в этом не сомневаюсь. Когда-то я была одной из них. Не очень длинноногой, разумеется, но более женственной. А Джоан Коллинз просто зануда. Да, она увлекается классической музыкой, раз в год устраивает благотворительный банкет в «Рэкетс-клабе», сбор от которого идет на обучение виолончелистов или на что-то еще, но не более. Они словно не умеют наслаждаться жизнью; приходят на обеды и коктейли, но никогда не заговорят первыми, пока ты к ним не обратишься. Будто отбывают ненужную, но необходимую повинность. – Вы не правы, должны же они развлекаться. – Нет, я думаю, что они слишком заняты для этого и чересчур серьезно воспринимают свое положение в обществе. Я знаю, Алан обожает летать. Но во всем остальном, теннисе или гонках под парусом, он ведет себя так, будто кто-то его заставляет. Быть может, на него давят деньги? – Не исключино. – Джон Коллинз, ее отец, очень интересный человек. Умница, красавец. Мне всегда казалось, что я немного влюблена в него. Разумеется, мы с ним принадлежим к одному поколению. Он один из тех, кому удается находить удовольствие в любом деле. К сожалению, его жена любит выпить. А потом начинает буянить. С каждым годом ее все реже выпускают из дому, поэтому Джону так дорога его дочь. Они появляются вместе на всех торжествах. Джоан и ее отец, а Алан Стэнвик, поглощенный работой, иногда приходит под самый конец. Джоан попала в трудное положение, между отцом и мужем. Возможно, поэтому ей так редко удается повеселиться. – Она вынуждена исполнять роль хозяйки дома для каждого из них. – Да. Вместо того, чтобы самой наслаждаться жизнью, Джоан работает и на одного и на другого. – Амелия, читая ваши вырезки по Стэнвикам, нетрудно заметить, что в последние месяцы Джоан все реже и реже появляется в свете. – Так оно и есть. – Во всяком случае, ее имя почти не упоминается в вашей колонке. – Ты абсолютно прав. Она сходит со сцены. – Почему? – Причин тут множество. У нее ребенок, маленькая девочка, требующая все больше времени и внимания. Возможно, Джоан беременна. Или тревожится о своем муже. Может, ей просто стало скучно. Наше общество ей не в диковинку. Она варится в нем с детства. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=130815) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.