Искусство обольщения Пенни Джордан Стать человеком обольстительным втайне мечтает каждый. Женщинам нравится обольщать мужчин, мужчинам – женщин, писатели обольщают читателей, актеры – зрителей, продавцы – покупателей, политики обольщают электорат, то есть нас с вами… А вот Люсианна хочет понравиться своему приятелю Джону и обращается к старому другу Джейку с просьбой научить ее искусству обольщения. Кончилась эта история весьма неожиданно… Пенни джордан Искусство обольщения Глава первая -А где Люсианна?.. Пытается вдохнуть жизнь в очередную груду металлолома? – поинтересовался Джейк. Джени Стюарт улыбнулась лучшему другу своего мужа. Сегодня вечером все трое собрались за ужином, который она приготовила. – Нет, только не сейчас, Джейк, – ответила Джени. Ей не хотелось, чтобы он подсмеивался над ее золовкой, единственной девочкой и самой младшей в семье. Люсианне было всего полтора года, когда от вирусного воспаления легких умерла ее мать Сьюзен Стюарт. Она росла под влиянием отца и четырех старших братьев, которые воспитывали ее как мальчишку. – Ее здесь нет, – продолжала Джени, заметив, как он вопросительно приподнял бровь, – Она уехала попрощаться с Джоном. – Попрощаться… Неужели настал конец большой любви? – Не совсем так. Джон едет работать в Канаду на три месяцу. Люсианна надеется, что их отношения сдвинутся с мертвой точки. Думаю, перед расставанием она ждет от него признания в любви и заверения в преданности. – И вряд ли дождется, – отрезал Дэвид, муж Джени и старший брат Люсианны. В настоящее время он заправлял делами на ферме, где выросла вся его семья и где Люсианна продолжала жить по сей день. – Ни один мужик на нее не клюнет, пока она будет разгуливать в своих широченных рабочих штанах и… – В этом не только ее вина, Дэвид, – осадила его Джени. – Вы с братьями едва ли могли развить в ней женственность. Только не говори, что я не права. И, уж конечно, вы постарались отвадить от нее всех возможных женихов. – Если я ясно давал понять любому мужчине, который спал и видел Люсианну в своей постели, что без свадебного кольца его снам не суждено сбыться, то что в этом плохого? – Ничего, – призналась Джени и небрежно заметила: – Но, если мне не изменяет память, когда-то ты рьяно доказывал мне самой, что, прежде чем пожениться, нам следует пожить вместе. – Это совсем другое, – решительно возразил Дэвид. – Надеюсь, отношения с Джоном изменят ее жизнь, – продолжала Джени озабоченным тоном. – Ведь она уже не девочка, ей двадцать два года. – Все бесполезно, пока она не перестанет вести себя как мальчишка… Ты бы ей как-нибудь намекнула, Джени, наставила бы на путь истинный. – Я пыталась, но… – Джени пожала плечами. – Я думаю, кто-то должен не просто сказать, но и доказать ей, что она привлекательна, желанна как женщина, а не как… – Она внезапно замолчала и озорно улыбнулась закадычному другу своего мужа. – Здесь нужен кто-то вроде тебя, Джейк. – Джейк? – Дэвид громко захохотал. – Да Джейк даже не станет смотреть в ее сторону! За ним бегали такие женщины! Джейк, какая была девочка! Помнишь ту итальянскую модель, с которой ты одно время появлялся в свете? Потом эта нью-йоркская банкирша… Чем в итоге все кончилось? – Э-э… А ведь ты, дружок, кажется, женат на мне? – ревниво напомнила Джени мужу. – Может, это будет и не Джейк, но просто необходимо, чтобы кто-нибудь поддержал ее. В противном случае, боюсь, она потеряет Джона и будет тяжело переживать по этому поводу. – Он правда так много значит для нее? – нахмурился Джейк. Черные брови, теплый, оливковый цвет кожи, унаследованный от бабушки-итальянки, и темные густые волосы удивительно сочетались в лице Джейка с ясным серо-голубым цветом глаз. Высокий рост и широкие плечи достались ему от родственников по отцовской линии: дядюшка-великан, оставивший ему дом и поместье, земли которого граничили с землями Стюартов, отличался таким же внушительным телосложением. – Я волнуюсь за нее, – обеспокоенно сказала Джени. – Ей нужна помощь, хотя она сама ни за что не признается в этом, особенно… – Особенно мне, – закончил за нее Джейк. – Но ты всегда славился умением выводить Люсианну из себя, – иронично улыбнулась Джени. Когда в коридоре раздался бой дедушкиных часов, Джени слегка погрустнела. – Самолет Джона улетает через полчаса, и Люсианна вернется домой. – И будет искать плечо, на котором можно выплакаться? – спросил Джейк сочувственным тоном. – Она никогда не плачет, – заметил Дэвид. – Она не из таких. «Иногда он ведет себя как непроходимый тупица, – думала Джени, слушая мужа. – С самого детства он с братьями приучал Люсианну подавлять свои эмоции, а теперь удивляется, почему она ведет себя по-мужски». Жаль, что Люсианна никогда не ладила с Джейком, ведь он, как никто другой, умел обращаться с женщинами и уж объяснил бы ей, почему ее отношения с парнями всегда развиваются не в том направлении. Необычайно привлекательный, Джейк обладал чувством сострадания и отзывчивостью, что удивляло Джени в таком мачо и что отрицала в нем Люсианна. – Спасибо за ужин, Джени, – улыбнулся ей Джейк. – Мне пора. Я должен принять парочку факсов и… – Заключить очередную сделку на энное количество миллионов фунтов, – с ухмылкой прервал его Дэвид. – Будь осторожен, Джейк, – продолжал он шутливым тоном, – а то станешь мультимиллионером к сорока годам – и не будет отбоя от расчетливых невест. – Никогда я не стану мультимиллионером – слишком велики расходы на содержание имения, – заметил Джейк. – Что бы ты сделал, если бы унаследовал его, а денег у тебя не оказалось? – спросил Дэвид. – Не знаю, скорее всего, пришлось бы его продать. Надеюсь, когда-нибудь имение будет приносить доход. Лес, который мы насадили, вырастет, вот тогда и появится прибыль, да еще дотации… – Позор падет на твою голову, если ты продашь имение, – сказала Джени. – Ведь оно принадлежало вашей семье почти двести лет. – Да, я знаю. – Давно пора подумать о том, чтобы обзавестись маленькими Карлайлами, если хочешь сохранить его за своей семьей, – не унимался Дэвид. – Как ты понимаешь, с годами мы не становимся моложе. Сколько тебе стукнет в ближайшем будущем?.. Тридцать четыре? – Тридцать два, – флегматично ответил Джейк. – Я на год старше тебя, а это значит, что… Не на прошлой ли неделе был день рождения Люсианны? – Да, – подтвердила Джени. – Думаю, она надеялась, что Джон подарит ей обручальное кольцо перед своим отъездом в Канаду. – Как ее финансовые дела? – спросил Джейк, оставив без внимания комментарий Джени по поводу слишком больших надежд Люсианны, которые та возлагала на свой день рождения. – Она потихоньку приобретает постоянных клиентов, – осторожно начала Джени. – Среди женщин, предпочитающих, чтобы их машины ремонтировала женщина… – Она до сих пор должна банку приличную сумму, – брякнул Дэвид. – Ни один уважающий себя мужчина не позволит женщине чинить свою машину. Мы пытались втолковать ей это, да разве она станет слушать! Все без толку. Хорошо, что ей не надо платить за аренду мастерской, как она думала вначале… – Ты неисправимый женоненавистник, Дэвид, – мягко упрекнула его Джени. – Не забывай, именно вы с братьями и отцом воспитали ее такой. Откуда было взяться у нее женственности? Глава вторая -Ну как Джон, благополучно сел в самолет? – осторожно спросила у Люсианны Джени. Обе были на кухне – Джени готовила, а Люсианна изучала свои счета. – Мы даже не слышали, когда ты вернулась. – Джени снова попыталась растормошить девушку и отвлечь от цифр. – Да… я… я… приехала позже, чем рассчитывала, – тихо проговорила Люсианна, не поднимая глаз. Она не хотела признаваться невестке, что после отлета Джона находилась в таком подавленном состоянии, что долго блуждала по терминалу как зомби, не желая возвращаться домой. Они встречались уже несколько месяцев, но он по-прежнему не пропускал ни одной юбки. Джон так быстро, почти по-братски чмокнул ее в лоб, так заторопился на посадку при первом же объявлении о рейсе и так долго и оценивающе смотрел на красиво одетую случайную попутчицу, что не оставил у нее никаких сомнений на этот счет. И это было особенно невыносимо. – Возможно, когда Джон вернется, он поймет, как ему плохо без тебя, – старалась успокоить ее Джени, но утешать было бесполезно. Что толку притворяться, когда тебе самой все ясно? Она только покачала головой. Они познакомились с Джоном полгода назад. Его машина сломалась в двух милях от фермы, где выросла Люсианна и где жила в настоящее время с братом Дэвидом и его женой Джени. Люсианна проезжала мимо. Увидев, что дела его плохи, остановилась и предложила свою помощь. Она быстро обнаружила причину неполадки и бодро заявила, что моментально со всем справится. Она начала разбираться в моторах еще совсем девчонкой, практикуясь на сельскохозяйственных машинах – на ферме всегда скапливается много металлолома, который не работает. Любой из Стюартов мог починить трактор, но Люсианна преуспела в этом деле лучше всех. Пока до братьев доходило, в чем причина неисправности, сестра успевала угадать это шестым чувством. Когда ее брат Льюис увлекся автомобильными гонками, это умение Люсианны и пригодилось. Она всегда охотно соглашалась помогать Льюису и его друзьям ремонтировать, а иногда и полностью собирать их машины. Люсианна всегда думала, что ей выпало несчастье родиться девочкой, и всячески старалась исправить положение. Окончив школу, она не знала, чем заняться, поэтому продолжала следить за техникой на ферме, и незаметно под ее опеку перешло несколько автомобилей друзей ее брата. Это было первым шагом от хобби к профессии. Теперь она могла уже зарабатывать. Она мечтала обслуживать первоклассные марки, но владельцы автосалонов, слыша о женщине-автослесаре, поднимали ее на смех. В конце концов отец подал ей идею об открытии собственной мастерской в одном из пустующих зданий на ферме. Сперва Джон был просто в шоке: его девушка – слесарь! И Люсианна усвоила для себя, что женственность – это главное качество, которое Джон больше всего ценил в представительницах прекрасного пола. Именно этим качеством она и не обладала. Люсианна была готова выть от тоски. За первым свиданием последовало второе. Они стали встречаться каждую неделю, но объяснения в любви все не было, долгого романа, о котором она мечтала, не получалось… – Если бы ему было действительно не все равно, он бы… – вырвалось у нее, но она только покачала головой, не в силах говорить о том, что так ее мучило. Помолчав немного, она спросила Джени тихим, усталым голосом: – Джени, со мной что-то не так? Почему я не могу удержать Джона? Сидя спиной к двери, Люсианна не видела, как Дэвид и Джейк пересекли двор и вошли в кухню как раз в тот момент, когда она произносила последнюю фразу. Воцарившееся неловкое молчание прервал Джейк: – Потому что человек – не трактор, а человеческие отношения – это более тонкая материя, чем груда металла. Звук знакомого хрипловатого голоса заставил Люсианну резко развернуться. Ее щеки запылали от негодования, зеленые глаза вспыхнули гневом, длинные пряди волос разметались по плечам, обрамляя лицо с высокими скулами и упрямым подбородком. Она раздраженно проговорила: – А тебя не спрашивали! Если б захотела узнать твое мнение по этому поводу, я бы сама попросила тебя высказаться. Они никогда не ладили с Джейком. Люсианна с детства не могла примириться с его присутствием в их жизни и с тем, что он влиял не только на братьев, но и на отца. Несмотря на то что между ним и ее старшим братом был всего год разницы, Джейк всегда выделялся, казался взрослее, увереннее, в нем было что-то, чего Люсианна не могла понять, но что выводило ее из себя. Именно Джейк "убедил тетю купить ей это дурацкое платье на тринадцатилетие. Ребята по падали со смеху, увидев в нем Люсианну. Эти кошмарные розовые оборочки и пояс, которым она потом связала колеса тележки. Она до сих пор помнила насмешливый взгляд Джейка и свою злобную радость оттого, что и ей удалось задеть его за живое. В те времена он еще не умел скрывать свои эмоции. – Именно это ты сейчас и сделала, – напомнил ей Джейк, ничуть не смущенный ее гневным выпадом. – Я разговаривала не с тобой, а с Джени, – отрезала Люсианна. – Но Джени не скажет тебе всей правды, она слишком деликатна. Люсианна испепелила его взглядом: – Какую правду? Что ты имеешь в виду? – Ты спрашивала, что с тобой не так и почему Джон не проявляет к тебе интереса, – холодно напомнил ей Джейк. – Я скажу тебе, можно? Джон принадлежит к сексуальному большинству и, как все мужчины, хочет, чтобы его партнер… его любовница… была прежде всего женщиной. В анкетах в графе «пол» ты пишешь «ЖЕН». "Ж" – значит желанная, "Е" – естественная, "Н" – нежная. И запомни на будущее: слова, которые мужчина хочет услышать от женщины, те самые, что она нежно шепчет ему на ухо, не имеют ничего общего с новейшими деталями для двигателя последней модели. Он наклонился к Люсианне и стал разгляды вать безымянный палец на ее левой руке. Его тонкие подвижные губы искривились в презрительной усмешке: – Мужчина вряд ли захочет надеть кольцо на такой пальчик, не говоря уже о том, чтобы поцеловать его, не правда ли? Уничтоженная одной этой фразой, Люсианна выдернула руку и, собрав все оставшиеся силы, яростно отчеканила: – А я думаю, что "Ж" – значит жеманная, "Е" – ехидная и "Н" – назойливая! Люсианне пришлось выдержать пристальный долгий взгляд Джейка, она с трудом удержалась от того, чтобы не спрятать руку за спину. Еще в прошлый уик-энд Джон сетовал на то, что ее ногти не такие длинные и ухоженные, как у подруг его приятелей. Когда он это говорил, на его лице было написано явное пренебрежение! – Если ты действительно считаешь себя такой, то я тебе сочувствую, – изрек наконец Джейк. Слова, произнесенные спокойным тоном, разозлили ее до крайности. Она уже хотела что-то ответить в свое оправдание, но только закрыла глаза и нервно сглотнула, чтобы подавить рыдания, готовые вырваться из груди. – Ты не женщина, Люсианна, – не унимался Джейк, видя, что ей нечего сказать в свое оправдание. – Я – женщина! – Казалось, она вот-вот набросится на него. – А я говорю тебе – нет. Ну, по физическим качествам – да, все при тебе… но одежда, которую ты носишь, отнюдь не подчеркивает твою женственность, – добавил он, скептически взглянув на ее мешковатые рабочие брюки. – Но внешность – это далеко не главное в настоящей женщине, и я готова поспорить, что самая заурядная представительница прекрасного пола больше твоего понимает в искусстве обольщения… Я сама понимаю больше… – Ты бы дал Люси несколько советов, – со смехом заметил Дэвид. – Несколько уроков на тему «Как удержать мужчину при себе». – Кажется, придется, – задумчиво сказал Джейк, как будто эта идея была не самым смешным и оскорбительным предложением, которое ей когда-либо делали в жизни. Дольше Люсианна не могла сдерживаться. – Тебе нечему учить меня в этой области… нечему! – выпалила она со злостью. – Нечему? Хочешь пари? – мигом отозвался Джейк. – Тебе следует хорошенько подумать, прежде чем бросать вызов мне, Люсианна. Хорошенько… От его угрожающего тона ей стало не по себе. – На твоем месте я бы запомнил это, чтобы при случае поймать его на слове, – серьезно по советовал ей Дэвид. – В конце концов, он мужчина и… – Правда? А я не знала, спасибо, что сказал, – прервала она, решив немного поглумиться над Джейком. – Но ты и сейчас не знаешь, не так ли? – У Джейка всегда готов ответ. – Откуда у тебя может появиться представление о том, каким должен быть настоящий мужчина, а, Люсианна? – Перестаньте дразнить ее! – вмешалась Джени и ласково обратилась к разгневанной Люсианне: – Уж Джейк разбирается в этом, поверь мне, Люси. И кроме того, отсутствие Джона дает тебе прекрасную возможность доказать ему, когда он вернется, как много он упустил, – как-то неубедительно сказала она, избегая смотреть как на Люсианну, так и на мужчин. Люсианна облизала пересохшие губы, собираясь без обиняков заявить, что все они ненормальные, если думают, будто ей понравится эта идиотская затея, но тут в разговор вступил Джейк, да так уверенно, словно она уже приняла его насмешливый вызов: – Прежде всего запомни несколько основных правил. – Основных правил?.. – Люсианна сердито посмотрела на него. – Если ты думаешь, что я буду терпеть твой приказной тон… Перед ее глазами неожиданно возник образ той женщины, которую Джон разглядывал в аэропорту. Стало больно. Вдруг Джейк действительно сможет… научить ее?.. Реально ли это? И она произнесла приглушенным голосом, удивляясь самой себе: – Хорошо… я согласна… – Боже мой, они вправду много для тебя значит… Я прав? В его насмешливом голосе прозвучали и другие нотки, но Люсианна была слишком подавлена, чтобы расслышать их. – А ты что думал? – резко спросила она. – Я люблю его… – Если мне не изменяет память, ты когда-то испытывала аналогичное чувство к одному автомобильчику-развалюхе, который тебе невероятно хотелось купить. Кстати, как он сейчас? – Ржавеет в сарае, – сообщил Дэвид с ухмылкой. Люсианна с ненавистью посмотрела на обоих. – Хорошо, я жду тебя утром у себя дома, – сказал Джейк. – Возможно, три месяца – это слишком много, но, учитывая все, через что нам предстоит пройти… И первое, что ты можешь сделать… – У тебя дома? Ничего не получится! Я ужасно занята, – ехидно сказала Люсианна. – Да? Но эти цифры говорят об обратном, – возразил Джейк, склонившись над счетами, которые она просматривала перед его приходом. – Тебе даже не удалось остаться при своих… Люсианна покраснела. Зачем указывать на то, что она и без него прекрасно видит? Кстати, давно пора нанести визит банковскому менеджеру. – Перестань, не так уж ты и занята, – вмешался Дэвид. – Она придет, Джейк, – заверил он друга. – Не беспокойся. Усталая, Люсианна вышла из машины. Дом был погружен в темноту, значит, Джени и Дэвид уже легли спать. Их спальня находилась в другом конце дома, и звук сирены вряд ли мог потревожить их. Давно прошли те времена, когда отец или один из братьев поджидали ее вечером у ворот с вопросом, почему она так поздно вернулась домой. Теперь она сама изобрела и установила хитроумную охранную систему в доме. Это ужасно забавляло Дэвида и мешало спать обитателям окрестных ферм. Она провела весь день у отца. Он оставил ферму и перебрался в деревню в двадцати милях от города, где жил со своей вдовствующей старшей сестрой. Люсианна поехала к ним, чтобы починить их старый «хиллмэн», но Джейк Карлайл и его обещание научить ее искусству обольщения не давали ей покоя. Джейк мог убедить кого угодно в чем угодно. Именно он уговорил ее отца передать все дела на ферме Дэвиду и отправиться на заслуженный отдых, хотя Дэвид упирался и утверждал, что ничего в этом не смыслит. Благодаря Джейку ее младшему брату Адаму было позволено путешествовать по миру, вместо того чтобы просиживать штаны в офисе, как хотел того отец, чему Адам был несказанно рад. Теперь он работал в Австралии на одном из курортов Барьерного Рифа. Дик, тот, что старше Адама, но младше Льюиса, работал в Китае управляющим на строительстве плотины, а Льюис – в Нью-Йорке. Интересно, что бы сказали все они о плане Джейка превратить их сестренку в красивую женщину, перед которой Джон не сможет устоять? Первой реакцией был бы громкий смех, а потом – в этом можно не сомневаться – они бы заявили, что это сложное задание практически невыполнимо даже для Джейка с его талантами. «Не такая я дура», – со злостью думала Люсианна. Она прекрасно знала, что не обладает магической способностью привлекать к себе внимание противоположного пола, как другие девушки, но она бы ни за что не поверила, что все дело – в соблазнительной одежке и в идиотской жеманной манере поведения. Джейк, скорее всего, тоже ценит в женщине именно это. С несколькими молодыми людьми Люсианна встречалась до того, как познакомилась с Джоном, но с ними ее связывали чисто дружеские отношения, которые как-то сами по себе, тихо и полюбовно прекращались. С Джоном все было совсем не так: она впервые начала задумываться о замужестве… о детях… о долгой и счастливой жизни в семье… Несмотря на то что Джону как будто нравилась ее компания, их отношения пока не продвинулись дальше целомудренных поцелуев и случайных дружеских объятий. Она пыталась убедить себя, что Джон, как истинный джентльмен, не хочет ее торопить, но эта вера была уничтожена в прошлый уик-энд… Она тихо вошла в дом и, поднимаясь наверх, остановилась на лестнице, услышав голоса в комнате Дэвида и Джени. Люсианна замерла в напряжении, поскольку они говорили о ней. «Подслушивать нехорошо», – сказала она себе, но они обсуждали сегодняшний разговор в кухне, поэтому уйти сейчас оказалось для нее невозможно. – Ты думаешь, Джейк сможет сделать Люсианну более женственной? – спрашивала Джени своего мужа. – Пустая затея! – весело ответил Дэвид, не подозревая, что Люсианна стоит за дверью и слушает, затаив дыхание. – Люси – моя сестра, и я очень ее люблю, но, боюсь, бедная девочка понятия не имеет о том, что такое сексапильность. – Дэвид, по-моему, это жестоко и несправедливо, – возразила Джени. – У нее красивая фигура, хотя она и пытается скрыть это под своими кошмарными штанами. Стоит ей уделить себе побольше внимания – и она будет выглядеть сногсшибательно. Вы всегда относились к ней как к мальчишке, так чего же ты хочешь? – Это не имеет значения, – пренебрежительно оборвал ее Дэвид. – Люсианна непривлекательная женщина, и даже Джейк, с его знанием женского пола, не в силах этого изменить. Мы должны примириться с тем фактом, что она останется с нами на всю жизнь. Слезы негодования наполнили глаза Люсианны, когда она тихо отошла от двери их спальни. И этот туда же! Непривлекательная женщина! «Я тебе покажу, – думала она со злостью, – я вам всем покажу!» И пусть ей придется проглотить массу обид, выслушать наставления от такого деспота, как Джейк, который еще в детстве не давал ей покоя, постоянно вмешиваясь в ее жизнь и опекая, словно старший брат, – она на все готова. И все-таки лучшего наставника ей не найти. Люсианна была вынуждена признаться в этом самой себе. Она имела много возможностей убедиться воочию, какой эффект производил Джейк на впечатлительных, да и не очень впечатлительных, представительниц слабого пола без всяких усилий с его стороны. Сама она не могла понять, почему интеллигентная, остроумная, независимая женщина в его присутствии либо теряла дар речи, либо начинала нести полную чушь. На ее взгляд, в его черных бровях, властной манере говорить и суровой мужественности не было ничего привлекательного. Ей нравились такие мужчины, как Джон: блондины с добрыми глазами, похожие на плюшевых медвежат, которых хочется прижать к себе, а не на прожженных самцов из рекламы сигарет. Конечно, Джейк не упустит случая посмеяться над ее неловкостью, и один Бог знает, как ей будет больно от его насмешек. Но отступать уже поздно. Она решительным жестом вытерла слезы. В конце концов, на это стоит пойти ради того, чтобы Джон был с ней. Она хочет выйти за него замуж. Раздеваясь у себя в спальне, Люсианна на какой-то момент застыла на месте, а потом подошла к зеркалу. Только сегодня ее тетя заметила, как сильно она похожа на свою мать, которую считали красавицей. Но ведь красота – понятие относительное. Она заметила, как Джон поморщился, когда, неожиданно зайдя к ней на днях в мастерскую, увидел ее руки в машинном масле и короткие ногти. Но когда они впервые встретились, она уверена, он нашел ее весьма симпатичной и оценил ее мастерство по заслугам. Он был даже горд за нее и хвастался перед друзьями, какая она у него умница. Но потом Джон перестал всем рассказывать, чем она зарабатывает на жизнь, и в конце концов стал склонять ее к тому, чтобы она оставила свое занятие. Когда она спрашивала почему, он только раздражался. Конечно, Люсианна и сама видела, что не похожа на любовниц и жен друзей Джона, и, когда оказывалась в компании этих женщин – к счастью, такое случалось редко, – обнаруживала, что при ней они умолкают. Но самым невыносимым было хихиканье исподтишка, которое она слышала за дверью в свое отсутствие. Люсианна не сомневалась, что в такие моменты они смеялись над ней. И хотя она вела себя как ни в чем не бывало, сознавать это было очень больно и обидно. В школе она не испытывала недостатка в друзьях. Но в ней проснулся интерес к чисто мужским занятиям, и она больше времени проводила среди мальчишек. Своих хихикающих подружек, у которых на уме были исключительно мальчики, попсовая музыка и шмотки, Люсианна презирала. Но она ведь так старалась для Джона! То платье для вечеринки, которые ежегодно устраивала его фирма, было куплено только потому, что он этого хотел. Люсианна даже выполнила настойчивую просьбу Джона и согласилась взять с собой одну из его коллег в магазин, чтобы та помогла ей выбрать подходящий фасон. Когда Люсианна предстала перед Джоном в платье, которое убедила ее купить Фелисити, он был, мягко говоря, разочарован. Фелисити со своей стороны яростно доказывала ему, что Люсианна не хотела ничего другого, кроме этого платья, а та была настолько расстроена и подавлена, что не смогла ничего сказать в свое оправдание. На глаза снова навернулись слезы – на ее широко поставленные прекрасные зеленые глаза с густыми ресницами, которым совеем не шло печальное выражение, появившееся с недавних пор. Когда самые дорогие и близкие люди говорят, что ты безнадежна как женщина, нет ничего хуже. Да, она носит джинсы и занимается неженским делом. Но от этого она не перестала быть женщиной… Да чем она, в конце концов, хуже этой Фелисити! Глава третья -Ты сегодня рано встала… Хотела по-быстрому смыться? Испугалась того, что тебе предстоит? – Вовсе нет, – решительно сказала Люсианна в ответ на ехидное замечание брата, хотя он был недалек от истины, потому что проснулась она с тяжелым сердцем и дурными предчувствиями по поводу затеи, в которую ввязалась. Но Дэвида не проведешь. – Рассказывай кому-нибудь другому, – ответил ее брат. В этот момент в кухню вошла Джени, и он обратился к ней: – Говорил я тебе, она не справится… – Я справлюсь, – возмущенно прервала Люсианна. – Я встала раньше, потому что хотела покончить со всеми делами перед тем… перед тем как уеду. Она залпом допила свой кофе и поспешила к двери, чтобы избавить себя от очередных колкостей Дэвида. Она не смогла увидеть, каким сочувственным взглядом он посмотрел ей вслед. Люсианна оставалась для него маленькой сестренкой, которую он любил всем сердцем, и Дэвид готов был свернуть шею этому кретину – Джону за то. что тот заставил ее так страдать. Срочная работа, о которой говорила Люсианна, состояла всего-навсего в смене масляного фильтра. Когда она возвращалась домой, Джейк как раз подъезжал к ферме. – Что ты тут делаешь? – удивленно и немного агрессивно спросила она, когда он выходил из машины. На нем тоже были джинсы, но безупречно чистые и ладно сидевшие на его великолепной фигуре. – Догадайся, – спокойно ответил он. Люсианна вперилась в него взглядом. – Тебе совсем не обязательно было приезжать за мной, как будто я… заключенная. Я и сама в состоянии выехать из дома. – Но я избавил тебя от этой заботы, – вежливо сказал Джейк, – и это один из первых уроков, которые ты должна усвоить. – Какой? – спросила Люсианна. – Принимать рыцарское обхождение мужчины как должное и, – добавил он сухим тоном, – не унижать его мужское достоинство, показывая, что вовсе не нуждаешься в его помощи и защите. – Выходит, я должна светиться от счастья и припадать к твоим ногам от переполняющей меня благодарности? – съехидничала Люсианна. – Достаточно просто «спасибо» и милой улыбки. Не надо чувствовать себя обязанной по гроб жизни. Люсианна сердито смотрела на него. Негодование, нараставшее в ней, вот-вот готово было выплеснуться наружу. – Я не чувствую себя обязанной… – начала было она, но Джейк покачал головой и прервал очередную тираду: – Не надо, Люси… Я все понимаю и готов тебе помочь… – Я люблю его, – прервала Люсианна, как будто он собирался с ней спорить. – Тебе хочется думать, что это так, но, поверь мне, ты еще не знаешь, что такое любовь. Появление во дворе брата помешало ей высказаться, но она все еще злилась, когда села рядом с Джейком в машину и они выехали с фермы. – У тебя движок барахлит, – не преминула ввернуть Люсианна, прислушавшись к звуку мотора. – Тебе следует узнать меня получше, прежде чем делать такие замечания, – сказал он неожиданно мягким и в то же время многозначительным тоном. Она посмотрела на него с удивлением. Что таилось в этом вкрадчивом хрипловатом голосе? – Мой движок никогда не барахлит, – добавил он еще более нежно, а потом вернулся к обычному тону, опережая готовые сорваться с ее уст слова, – но с машиной действительно не все в порядке. Расскажи мне, – небрежно продолжал он, – когда вы с Джоном остаетесь наедине, о чем вы говорите? – Как – о чем? – Люсианна вытаращила глаза. – Ну вы ведь разговариваете, не так ли? – снова спросил Джейк без всяких эмоций. – Или ваше общение имеет более основательный характер? Люсианна не сразу поняла, что он имеет в виду, но, как только ей стало ясно, покраснела от смешанного чувства ярости и смущения. – Конечно, мы разговариваем! – раздраженно бросила она. – О чем? Да мало ли о чем! – Например? – Его бровь вопросительно приподнялась, и в этот момент Джейк напомнил ей о тех временах, когда она могла получить от него суровый нагоняй за свои детские шалости. – Ну… о самых разных вещах, – проговорила Люсианна, изо всех сил стараясь припомнить какой-нибудь подходящий эпизод, свидетельствующий об остроумии и содержательности их бесед с Джоном. – Неужели? Тогда ты должна согласиться с теми, кто убежден, что словесные игры могут быть такими же эротичными и возбуждающими, как и сексуальные, не так ли? – спросил Джейк. – Какие еще словесные игры? – Люсианна опять залилась краской. – Есть много не менее интересных вещей помимо секса, которые заслуживают нашего с Джоном внимания, – колко добавила она. – А если подумать о том, сколько могут сделать двое!.. Произнесенные ласковым, вкрадчивым голосом слова застали ее врасплох. Нужно было как-то реагировать на это. – Я не обсуждаю своих личных дел ни с кем, – только и смогла сказать она. – Даже с Джоном? – поинтересовался Джейк. – Ты знаешь, как разобрать двигатель, как добраться до самой его сути, и у тебя это получается, но сомневаюсь, что ты с такой же легкостью доберешься до сути мужчины, раздевая его или раздеваясь для него сама, – сказал Джейк с чарующей мягкостью в голосе. Собравшись с силами, чтобы не распустить перед ним нюни от горькой обиды, Люсианна уставилась немигающим взором в ветровое стекло. Своим едким замечанием Джейк напомнил ей недавно подслушанный малоприятный для нее разговор двух подруг, знакомых Джона. – Ты представляешь? – говорила одна другой, не подозревая, что Люсианна находится рядом. – Она ему говорит: «Эту штуку сюда, эту деталь сюда, а потом завинчиваешь вот так». Бедный Джон, я так ему сочувствую! Не понимаю, что он в ней нашел! Возможно, у нее не такой богатый сексуальный опыт, возможно, она не решается брать инициативу в свои руки, когда дело касается любви, не говоря уже о том, чтобы раздеть мужчину… Но Люсианна уже давно делала Джону робкие намеки, что готова пойти дальше тех поцелуев и целомудренных ласк, которые они да рили друг другу; что совсем не против близости… И если он вяло на них реагировал, то это липший раз доказывало, что он уважает ее и не стремится разрушить их отношения грубыми приставаниями. Ей вовсе не хотелось быть объектом только сексуальных желаний. Люсианна сидела погруженная в свои мысли и не заметила, как Джейк выехал на дорогу, ведущую не к его дому, а в город. – Куда мы едем? – спросила она резким тоном. – Мне казалось, что… – Мы едем по магазинам, – спокойно ответил Джейк. – По магазинам? – Люсианна вся внутренне съежилась, вспомнив, сколько раз её семейство пыталось уговорить ее изменить стиль одежды. Они думали, что она отказывается слушать их из-за своего упрямства, но разве возможно было объяснить им, что ее привязанность к рабочим брюкам и джинсам появилась не просто так и причины тому надо искать еще в тех временах, когда она была подростком? Тогда она хотела быть похожей на своих сверстниц. Прозвище Пацанка очень унижало ее. Деньги, подаренные на день рождения, предоставили возможность сделать мечту явью. Люсианна хорошо помнила радостное волнение, сопровождавшее поход в магазин с девочкой из школы, которая, как ей тогда казалось, была воплощением женственности. Ее до сих пор бросало в дрожь при воспоминании о последствиях этой затеи. Она чувствовала себя ужасно неловко и дискомфортно в чулках и в короткой узкой юбке, затруднявшей ходьбу. Ее так шатало из стороны в сторону на высоченных каблуках, что она в любой момент рисковала свалиться на асфальт. По дороге они случайно наткнулись на группу парней из школы. Из-за обидных замечаний и грубых шуток по поводу превращения Пацанки в девушку, что в их глазах не прибавило ей сексуальности, ее щеки и уши долго еще продолжали гореть. Стыд и смущение Люсианны были настолько велики, что она решила не ходить в школу, пока отец не заявил, что вызовет врача. Когда братья сказали, что ее новый наряд наводит на мысль о девушках определенного поведения, она дала зарок больше никогда в жизни не одеваться как женщина. И хотя в ее гардеробе болталось несколько «женских» вещей, она наотрез отказывалась уступать настойчивым просьбам своего семейства надеть что-нибудь более приличествующее женщине, чем рабочие штаны. Убедившись, что мужчины реагируют на изменение ее облика вовсе не так, как хотелось, она поняла, что по каким-то необъяснимым причинам ей никогда "не удастся носить женскую одежду с той же легкостью и непринужденностью, с какой носят ее остальные женщины, и не быть при этом объектом насмешек. – Я не поеду, – вдруг заявила Люсианна. – Останови машину. Джейк плавно затормозил, повернулся к ней и спросил неодобрительным тоном: – Чего ты так боишься, Люсианна? И не пытайся это отрицать. Не забывай, я знаю тебя как облупленную. Ты боишься показаться неженственной?.. – Нет… – Нет? – Снова темная бровь приподнялась вопросительно и слегка надменно – жест, который она не выносила. – Тогда докажи. – Я не собираюсь тебе ничего доказывать, – рассерженно проговорила она. – Мне это и не нужно, – Джейк как будто пропустил ее сердитые слова мимо ушей, – но тебе не мешало бы доказать это Джону, да и самой себе. Люсианна отвернулась, боясь встретиться с ним взглядом. Он был прав. – Ты сама так решила, – сказал он ровным голосом, – и должен сказать, ты меня удивила… – Удивила? Люсианна недоверчиво посмотрела на него. Она знала по опыту, что Джейка не так-то легко удивить. – Ну… я думал, у тебя хватит смелости, чувства собственного достоинства, чтобы не складывать лапки, а бороться. – Не беспокойся, хватит, – с негодованием отпарировала Люсианна и добавила язвительным тоном: – Но если ты думаешь, что тебе удается уговорить меня потратить деньги на бабские наряды, которые бы удовлетворяли твоим вкусам и твоим представлениям о женственности… – Стоп, стоп, стоп! Меня можно обвинить во многих грехах, но чтобы я принуждал женщину напяливать на себя оборочки, рюшечки и прочую дребедень – никогда. Кроме того, тебе еще рано думать об изменении внешности. Нам предстоит еще очень много поработать над твоим внутренним состоянием. Ведь женственность, женское обаяние – это то, что идет изнутри. Оно означает уверенность в себе прежде всего как в женщине, в своей сексуальности, готовность доказать миру, что ты самая обаятельная и неотразимая. Когда ты обладаешь всем этим, то твой внешний облик уходит на второй план, становится заключительным штрихом, лишь довершающим картину. Он как-то незаметно снова завел машину, и на этот раз Люсианна не стала возражать, когда они продолжили свой путь в город. Что-то было в словах, которые он говорил, в его спокойной манере такое, от чего у Люсианны комок подступил к горлу. Ее вдруг охватила такая тоска и печаль, как будто Джейк обнаружил внутренний огонь ее души, удел которого, она это знала, не гореть ярким пламенем, но лишь теплиться неясным светом в потемках. Странно, но, пока они вот так молча сидели, ее мысли были сосредоточены не на собственной горькой участи или на Джоне. Она думала о матери. Как знать, возможно, все бы сложилось иначе, если бы она не умерла, когда Люсианна была еще совсем крошкой… Может быть, тогда она бы выросла другой? – Но это же книжный магазин! – удивленно воскликнула Люсианна, когда Джейк остановился перед дверями из зеркального стекла, пропуская ее вперед. Они уже минут пять находились в городе. Оставив машину на стоянке, Джейк сразу же решил отправиться туда, где было больше всего магазинов. – Совершенно верно, – подтвердил Джейк и, слегка дотронувшись до ее руки чуть повыше локтя, указал на секцию в дальнем конце. – Думаю, именно там мы найдем то, что ищем, – сказал он. Люсианна нахмурилась. Насколько она могла разглядеть, книги в этом отделе были посвящены различным диетам и самосовершенствованию. Она нехотя пошла туда за Джейком. – Не думаю, что мне от них будет какая-то польза, – промолвила Люсианна, рассматривая обложку одной из книжек по здоровому питанию. – Я бы так не сказал. Тебе просто необходимо прибавить в весе. – Чтобы выглядеть более женственно? – ехидно спросила Люсианна, как обычно готовясь услышать что-нибудь нелицеприятное в свой адрес. – Чтобы стать более здоровой, – поправил Джейк. – Ты изящно сложена. Это сразу видно, – прибавил он и вдруг, совершенно неожиданно, провел указательным пальцем по ее щеке. От этого прикосновения она вся встрепенулась и почувствовала себя так, будто ее разбудили после долгого сна. Мурашки пробежали по телу, захотелось выкинуть что-нибудь в высшей степени несерьезное и легкомысленное. – А это значит, что у тебя длинные ноги, высокая грудь и тонкая талия, – говорил он, каждый раз протягивая руку, чтобы легонько коснуться названной им части тела. Она уже ничего не видела и не чувствовала, кроме его пальцев, которые так уверенно, смело и нежно дотрагивались до ее тела. Жар от них мог пройти даже сквозь скафандр. Все негодующие протесты застряли у нее в горле. – Мне трудно дышать, – едва смогла вымолвить она слабым голосом, пытаясь высвободиться из его рук. – Правда? В его голосе не было и тени насмешки. Странное, доселе неведомое чувство охватило ее. Она вся задрожала от наполнявшего ее возбуждения. Подняв глаза, она увидела, что он смотрит на ее рот. «Наверное, ждет, когда я начну возмущаться его бесцеремонностью», – успокаивала себя Люсианна. От волнения у нее пересохли губы, и она на мгновение высунула кончик языка, чтобы облизать их. – Перестань, – гневно прошептала она. – Перестань сейчас же… – Перестать что? – спросил Джейк с невинной улыбкой. – Перестань смотреть на мои… на меня… так… как ты сейчас смотришь, – неуверенно закончила она, покраснев от смущения. Увидев, что она и вправду не на шутку рассержена, он убрал руки с ее талии. – Ты сейчас взорвешься, остынь. Чем ты так обеспокоена? – заботливо спросил он, но в его глазах она заметила озорной огонек. – Ты прекрасно знаешь чем. Тем, как ты смотришь на меня, – отрезала она. – Так смотрит мужчина на женщину, которую хочет завоевать, – невозмутимо ответил Джейк. – Это называется язык тела, – продолжал он, приготовившись выслушать возмущение его заявлением. Женщина, которую он хочет! Не надо пудрить ей мозги! Уж она-то точно не является объектом его сексуальных желаний и надеется, что никогда им не будет. Она хотела быть такой только для Джона – желанной и любимой. – Язык тела, – повторил Джейк назидательным тоном, доставая с верхней полки книги и протягивая ей. – Это проверенный факт. В каждом нашем жесте, в изменении мимики заключено, сознательно или бессознательно, сообщение другому человеку. И если ты хочешь получить ответ, ты должна дать понять всем своим видом, что готова идти на контакт. Вот как сейчас, когда я смотрел на тебя в упор, а ты быстро облизала губы. Это значит, что… – Что я в тот момент ужасно нервничала и злилась. – Нервничала? – удивленно спросил Джейк, сдерживая улыбку. Люсианна стыдливо опустила глаза. – Нервничала и злилась, – повторила она, сознавая, что ее голос звучит не так уверенно, как бы ей хотелось. – Мда… Понятно. А когда Джон так смотрит на твои губы, как ты обычно реагируешь? – спросил он без всякой насмешки, но Люсианна не знала, куда деться от этих вопросов. – Джон никогда так на меня не смотрит, – выпалила она – и поняла, что в очередной раз прокололась. – Бедняжка! Я уверен, здесь, – он слегка похлопал по книгам, – ты найдешь кое-какие полезные советы, которые подскажут тебе, как вести себя в подобных ситуациях; если же нет, то я всегда смогу… Но Люсианна не слушала. Выхватив книги у него из рук, она прямиком направилась к кассе, сохраняя гордый и независимый вид, пока продавщица с явным интересом посматривала на названия книг, укладывая их в пакет. – Я ее знаю. Ремонтировала машину ее матери, – недовольным голосом сказала Люсианна, когда они вышли из магазина. – Кажется, ты находишь все это очень забавным, – продолжала она, выуживая по одной книге из пакета и зачитывая их названия с интонацией высочайшего презрения: – «Наука о языке тела. Как наиболее эффективно применять его на практике», «Искусство флирта». – Забавным? – повторил он и тут же ответил: – Нет, Люсианна. У меня и в мыслях не было потешаться над тобой. Он выглядел таким мрачным и, казалось, был так погружен в свои мысли, что дальнейшие расспросы о том, что же он на самом деле думает обо всем этом, она сочла неуместными. – Сюда, – сказал он, направляясь в сторону красивого городского сквера, видневшегося впереди. Уютно расположенный, со множеством скамеек и спасительной тенью в жаркий полдень, он, очевидно, пользовался большой популярностью среди клерков, которые могли здесь спокойно есть свои сандвичи. Одна парочка поднялась со скамейки, и Джейк поспешил занять свободные места. – И что теперь? – утомленно спросила Люсианна, когда Джейк пригласил ее сесть. – Теперь мы немного поглазеем по сторонам, – ответил он. – Проверим, насколько ты наблюдательна и умеешь чувствовать людей, а также как ты улавливаешь суть искусства телодвижений. – По-моему, ты говорил о языке телодвижений, – поправила его Люсианна с легкой издевкой. – Это одно и то же, – холодно ответил Джейк. – Итак, – сказал он повелительным тоном, не давая ей расслабиться, – внимательно посмотри вокруг и скажи мне, что ты видишь. Люсианна сделала глубокий вдох, сосчитала про себя до десяти и раздраженно выпалила: – Я вижу городской сквер, часть центральной улицы и… – Я не об этом, Люсианна, – прервал Джейк и посмотрел на нее выразительным взглядом, который указывал ей, кто здесь главный и кого надо слушаться. В детстве такие взгляды Джейка действовали на нее моментально. Она даже побаивалась их. К своему разочарованию, Люсианна обнаружила, что Джейк мало изменился с тех пор, а ей уже наплевать на эти испепеляющие взоры. Просто интересно, что он будет делать дальше. В конце концов, если она сейчас встанет и уйдет… Будто почувствовав ее желание смотаться, он предостерег: – Я бы на твоем месте не стал этого делать. Назвался груздем – полезай в кузов. Если тебе позарез нужно доказать, что… – Я не собираюсь ничего доказывать, – оборвала его Люсианна. – Знаешь что, Люсианна? – Джейк скорчил кислую мину. – Твое настойчивое стремление заполучить Джона напоминает мне упрямство капризного дитяти, которое требует игрушку или сладость, зная, что все равно ее не получит. В этой связи мне интересно: не потому ли Джон так притягателен для тебя, что недосягаем? Насколько мне известно… – Я уже не ребенок… – начала было Люсианна, но поняла, что опять попалась в его хитрую ловушку, когда он сказал: – Но ведешь ты себя именно так. Еще раз оглянись вокруг и скажи мне, что ты видишь, но внимательно понаблюдай за людьми. Например, вон та компания, которая выходит из аптеки, – что ты можешь сказать о них? С тяжелым вздохом Люсианна вперила внимательный взгляд в группу, на которую указал Джейк. На тротуаре рядом с аптекой стояли женщина, мужчина и двое маленьких детей. Она улыбалась ему. Мужчина доставал из кармана какие-то бумаги. Радостные дети скакали рядом, явно чем-то возбужденные. В этот момент женщина инстинктивно оттащила детей от дороги поближе к себе, потому что мимо пронеслась машина, а мужчина выставил вперед руку, защищая их. Они были семьей, счастливой семьей. Люсианна поняла это по их улыбкам и смеху, когда они рассматривали фотографии в руках мужчины. От радости дети готовы были выпрыгнуть из штанишек. Но она упрямо не желала делиться своими мыслями с Джейком и вслух сказала: – Я вижу мужчину, женщину и двоих детей. – Ты начинаешь испытывать мое терпение, Люсианна, – предостерегающе заметил Джейк. – Посмотри еще. Обрати внимание, как ведет себя мужчина со всеми троими: он любит их, стремится защитить. И посмотри, как женщина реагирует на его заботу: ей кажется, что он делает что-то особенное. Посмотри, как резвятся дети, как им хорошо. Похоже, эта молодая пара собирается в свой первый отпуск за границу, и они только что получили фотографии на паспорта. Возможно, они давно планировали совершить это путешествие, им пришлось кое-чем пожертвовать, мужчина, скорее всего, работал сверхурочно, чтобы оплатить поездку… – Не ущемляй женщин в правах! Откуда ты знаешь? Может, это ей пришлось зарабатывать? – возразила Люсианна. – При чем здесь ущемление в правах? Я вижу, о чем говорят их телодвижения, и перевожу это на нормальный язык, – ответил Джейк. – Ты только взгляни, какими влюбленными глазами она на него смотрит, как она гордится им, как она дотрагивается до его руки и как он отвечает на ее любовь. Психолог-анималист сказал бы, что они сейчас исполняют древний ритуал ухаживания. В царстве животных тот, кто физически сильнее, оберегает и защищает слабого, так что здесь, я думаю, основной кормилец – мужчина. Кроме всего прочего, он еще и заботливый отец. Посмотри, как он застегивает старшей дочке туфли и с какой готовностью она к нему наклонилась. Видно, для него самое обычное занятие, и дочка это знает… – Здорово заливаешь, но я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, – резко оборвала его Люсианна. Созерцание счастливого семейства заставило ее еще острее почувствовать свое одиночество. – Не стану же я завязывать шнурки Джону и ублажать его, – язвительно проговорила она. – Ну, "шнурки – это уж слишком, но вот насчет ублажения… Ухаживание – неотъемлемая и очень приятная часть человеческих отношений. Легкие прикосновения, целомудренные ласки – это так важно… Может быть, я старомоден? Секс в наше время утратил былое очарование и чувственность. Как будто оргазм – это приз за победу в какой-то сумасшедшей гонке, и двое ее участников так напряжены и сосредоточены на том, чтобы поскорее прийти к финишу, что не могут расслабиться и растянуть удовольствие, остановить мгновение и почувствовать всю прелесть ласки. А что предпочитаешь ты, Люсианна? Подобную видимость любви, сведенную к обычной физиологической потребности в удовлетворении собственной похоти?.. – Мои представления о сексе не имеют ничего общего с твоими россказнями, – огрызнулась Люсианна. – А должны бы иметь. Если ты боишься или стесняешься дотронуться до него, а он не обнимает тебя… – Мы никогда не обнимаемся на людях, – прервала его Люсианна, вся покраснев, – да я этого и не хочу. – Это очень плохо, – мягко сказал он и прежде, чем она смогла ему помешать, нагнулся к ней и взял ее за запястье. От одного прикосновения ее сердце забилось чаще, и она решила, что это от возмущения его высокомерием. Он поглаживал большим пальцем то место на руке, где обычно измеряют пульс, делая это медленно и ритмично, как будто чувствуя ее напряжение и желая успокоить, но глухие удары сердца стали еще сильнее отдаваться в груди, а частота пульса возросла до астрономических пределов. Звук его голоса долетал до нее как сквозь сон. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=132864) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.