Знакомство по объявлению Кей Хупер Откликнувшись на интригующее объявление в газете, Торнтон Спайсер никак не ожидал, что в его жизни произойдет головокружительный поворот, а в доме появится довольно необычное семейство во главе с решительной, бойкой девушкой, прелестной, как сам ангел… Кей Хупер Знакомство по объявлению 1 Требуется: мужчина. 1. Должен иметь: а) рост не менее восьми футов, вес от двухсот фунтов; б) большой дом с участком; в) работу с гибким графиком. 2. Любить животных. Желательно – неженатый. Звонить Пеппер. Его взгляд не задержался бы на этом тексте, если бы он был напечатан в колонке объявлений какого-нибудь бульварного журнальчика с клубничным привкусом. Формулировки были типичны для такого рода изданий. И все же… За последние несколько минут Тор читал его уже в пятый раз. Пожалуй, он подходил по всем статьям. Тор сгорал от любопытства: что за женщина решилась поместить такое объявление в респектабельной ежедневной газете? Это объявление появлялось во всех номерах за прошлую неделю и с каждым разом интриговало его все больше. Зная, что эта газета неблагосклонна к одиноким сердечкам, стосковавшимся по любви, равно как и к любителям дурацких розыгрышей, Тор испытывал непреодолимое желание узнать, что все это значило. Если только это не было… Впрочем, не было… чем? Тор имел два греха, совершенно неподобающих человеку его профессии: любопытство и любовь к абсурду. Наконец он решился: потянулся к трубке и набрал номер, который дала в объявлении неизвестная Пеппер. – Алло? Голос был высокий, детский, в нем явственно слышалось недоверие. Судя по интонации, собеседнице было не больше пяти лет, впрочем, пожалуй, все-таки четыре с половиной. – Пеппер? – осторожно спросил он. – Да. – Голос по-прежнему звучал настороженно. – Я звоню по объявлению, – начал Тор. – О господи! Еще один! Слушайте, вы, завтра оно будет снято, так что забудьте о нем! Я сыта по горло непристойными предложениями, которые мне пришлось выслушивать целую неделю. Кто бы вы ни были, ищите себе развлечения по другому адресу. Голос оставался все таким же ребяческим, но теперь, когда Тор убедился, что разговаривает не с маленькой девочкой, его любопытство выросло. Он мягко сказал: – Я звоню не для того, чтобы сделать вам непристойное предложение. – Ах, не для того? Так что же вам надо? – Я думал, это вам надо. Мужчина ростом около шести футов, весом от двухсот фунтов – и так далее. – А вы соответствуете? – с сомнением спросила она. Прежде чем Тор успел ответить, она осведомилась: – А сколько вам лет? – Это имеет значение? Она демонстративно вздохнула: – Мне сегодня звонила пара второгодников из седьмого класса, и мне не понравились их вопросы. – Школу я определенно закончил, – заверил Тор. Наступила пауза. Тор не удержался: – А о чем таком они вас спрашивали? Явно расстроенная, Пеппер ответила: – Один поинтересовался, люблю ли я кожаный прикид. Остальные вопросы я не осмелюсь повторить. Стараясь сдержать смех, Тор заметил: – Видите ли, ваше объявление кажется… хм… несколько двусмысленным. – Неужели? – искренне удивилась Пеппер. – А я-то ломала голову над текстом добрых три часа, стараясь добиться надлежащего эффекта. – Что ж, достигнутый эффект явно пошел вразрез с вашими ожиданиями. А кстати, что вам на самом деле требуется? Прошу заметить, я не делаю скоропалительных выводов. – Готова поспорить, вы сделали их заблаговременно, еще до того, как взялись за трубку. Видите ли, это все из-за моей собаки. – Собака? – Да. Мой квартирный хозяин узнал о ней. То есть он и раньше знал, что я держу собаку, но на прошлой неделе, увидев ее, что-то очень уж расстроился. Сказал, что животных такого размера обычно кормят сеном. Что бы он ни говорил, в этой квартире мне больше не жить. – Понятно, – произнес Тор. И действительно, дело как будто прояснялось. – Значит, из-за этого-то вам и понадобился крупный мужчина с загородным домом? – Именно. На другом конце провода облегченно вздохнули. – Понимаете, мужчина мелкого сложения может испугаться добермана, вы со мной согласны? Пытаясь припомнить, как выглядит доберман, Тор счел за благо согласиться с этим утверждением: – Вы совершенно правы. Теперь вы, конечно, хотите узнать, насколько просторен мой дом? – А вы что, заинтересованы? – Ну разумеется! Тор обвел взглядом большую, безукоризненно опрятную гостиную, куда доносился грохот кастрюль: на кухне орудовала домоправительница. Что ж, он все равно хотел завести сторожевую собаку, чтобы она охраняла двор. Тор был так заворожен голосом Пеппер, что, не задумываясь, приютил бы по ее просьбе даже бенгальского тигра. – Так вы продаете собаку или… – О нет! – Ее, по-видимому, потрясла такая чудовищная мысль. – Ни за что! Значит, она просто приискивает для пса дом, куда могла бы отдать его «в хорошие руки». Странно, почему, когда люди хотят избавиться от ставших неудобными питомцев, они предпочитают отдавать их бесплатно, а не продавать? Чтобы их не заподозрили в корыстных целях? – Я понимаю. Итак, Пеппер… Он колебался. – Извините, но вы назвали мне только свое первое имя. – Этого вполне достаточно, – весело заверила его Пеппер. – А кстати, вы-то кто? Тор невольно улыбнулся. – Торнтон Спайсер. Друзья зовут меня Тор. – Готова поклясться, вы – рыжий. Тор удивился. – Да, рыжий, а вы как узнали? – Викинги, – загадочно пропела Пеппер. Затем она продолжала как ни в чем не бывало: – Итак, у вас большой дом? – Четыре спальни, две ванные комнаты, гостиная, еще пара комнат, кабинет. – Звучит заманчиво. А участок? – Пятнадцать акров. Разговор доставлял ему все большее удовольствие. Тор запретил себе рисовать в воображении образ Пеппер. Всякий раз, когда он пытался заочно кого-то себе представить, его ожидало разочарование. И все-таки, по его экспертной оценке, Пеппер была блондинкой с голубыми глазами, ростом пять футов или чуть больше. Однако он осадил свою разыгравшуюся фантазию, приказав ей не выдавать желаемое за действительное. В конце концов, даме с ангельским голоском не возбраняется быть черноволосой великаншей под шесть футов и играть в хоккей. – Вот и чудесно! – воскликнула она взволнованным голосом. – Но было бы лучше, если бы вы… – Посмотрел собаку, – сухо закончил за нее Top. – Да, вероятно, так будет лучше. Сегодня во второй половине дня я поеду в город. Если вы назовете мне свой адрес, могу к вам заглянуть. Она вполне доходчиво объяснила, как добраться до ее дома. Надо сказать, Тор был несколько удивлен – ее деловитый тон шел вразрез с образом эфемерного и беспомощного создания, исподволь сформировавшимся в его представлении. В конце Пеппер добавила: – Вы его не сможете пропустить. Эта фраза тут же всколыхнула у Тора подозрения. Он по опыту знал, как опасно следовать исчерпывающим указаниям, завершаемым такой безапелляционной фразой, разумеется, когда они исходят от женщины. Он ничего не успел ответить. На другом конце провода раздался какой-то треск и грохот, и Пеппер воскликнула: – Боже! Брут! Ну посмотри, что ты натворил! Итак, буду вас ждать сегодня в три. Тор не сразу положил трубку, услышав короткие гудки. – Что ж, – усмехнулся он, – встреча с Пеппер будет как минимум забавной. А потом ему ведь и правда нужен сторожевой пес. Брут? Образ добермана стал постепенно вырисовываться в его воображении. Должно быть, здоровый пес. Интересно, почему в ее имени он будто ощущал некую особую значительность? Пеппер – перец. Он не знал подходящего полного имени, от которого бы получилось уменьшительное Пеппер, придуманное родителями или друзьями. – Ланч стынет, – с укором сказала ему миссис Смолл, не заходя в гостиную, а остановившись, как всегда, в дверном проеме с видом тихой овечки. Фамилия Смолл[1 - Small – маленький(ая) (англ.)] была дана ей, несомненно, по ошибке. Правда, она была низенькая, чуть выше пяти футов, но малый рост компенсировался внушительным объемом. Миссис Смолл являла собой исключение из общего правила, приписывающего всем полным людям добрый нрав и душевность. Во всяком случае, Тор ни разу не сподобился наблюдать на лице миссис Смолл хотя бы улыбку. На ранней стадии знакомства он даже пошел на поводу у своей второй страсти, любви к шуткам, и решился несколько раз придумать какие-то розыгрыши. В итоге он, словно мальчишка, получил выговор – миссис Смолл ледяным голосом объявила ему, что слишком стара для подобных глупостей. Посмотрев на нее, Тор решил не ставить домоправительницу в известность относительно возможного прибавления в семействе. – Я же просил вас не волноваться, – вяло огрызнулся Тор. – А я и не волнуюсь, раз вы наконец собираетесь сесть за стол. Тора всегда занимала мысль: наступит ли когда-нибудь день, когда они станут называть друг друга по имени. Но годы шли, а она всё не удостаивала его подобной чести. Эта женщина внушала ему истинный ужас. – Иду-иду, – торопливо сказал он, заметив, что хмурость, столь характерная для ее лица, угрожает принять апокалиптические масштабы. Просверлив хозяина укоризненным взглядом, миссис Смолл еле заметно кивнула и величественно уплыла. Ровно в три часа Тор стоял перед дверью, обозначенной табличкой «3-В», приготовившись к разочарованию. Окинув быстрым взглядом свой наряд: черные слаксы, белая рубашка и спортивная куртка, – он не без ехидства подумал, что люди бывают редко озабочены костюмом, в котором им предстоит совершить знакомство с собакой. Но еще… Еще он надеялся познакомиться с хозяйкой. По крайней мере он надеялся, что встретится с женщиной. Он пообещал себе непременно написать об этом приключении одному своему бывшему однокашнику, который завел довольно обширную службу знакомств и как будто преуспел. Если Джим не додумался помещать в солидные газеты двусмысленные объявления, он явно упускал весьма многообещающую возможность… Тор постучал. Из глубины квартиры донесся звук, который в романах определяется как «гав». Послышалась также какая-то возня, едва ли поддающаяся воспроизведению. Наконец дверь распахнулась. – Заходите, – послышался сладкий голосок, которому как будто не хватало дыхания. – Если вы, конечно. Top, – с улыбкой добавила хозяйка. – Точно, я – Top, – подтвердил пришедший, войдя в прихожую. Пока он пытался собраться с мыслями, дверь у него за спиной захлопнулась. Тор не без труда приводил в соответствие увиденное и нафантазированное его неуемным воображением. Поскольку на ногах девушки не было обуви, оценить ее рост не составляло труда. Ее рост явно не дотягивал до пяти футов, длинные волосы были настолько светлыми, что к ним подходил единственный эпитет: серебряные. Черты лица были такими мягкими и совершенными, что передать их прелести слово «красота» и в малой степени не могло. Все это как нельзя лучше совпадало с образом, который Тор мысленно нарисовал после телефонного разговора с загадочной особой. Единственный диссонанс в этот заочно созданный портрет вносили глаза – и к счастью. Нежная голубизна, в которую Тор мысленно окрасил их, оказалась бледной и невыразительной по сравнению с ярким лазурным цветом, которым наделили их природа или бог словно для того, чтобы показать людям всю убогость воображения. Несмотря на миниатюрные размеры, фигура Пеппер поражала зрелой женственностью. Совершенные выпуклости и изгибы ее тела не могли скрыть ткань голубых джинсов и заурядная футболка. – Я рада, что вы нас нашли, – пропела хозяйка интригующим голосом маленькой девочки. Но ее нежная тирада была бесцеремонно прервана грохотом, донесшимся из другой комнаты. Голос хозяйки тут же на удивление резко переменился: – Черт побери, эта тварь все-таки отвязалась! Тор не успел придумать вопрос, не то что задать его, как по полу с истерично-воинственными воплями в его направлении покатился мощный комок ярости. Гнев стал выражаться менее членораздельно, лишь когда существо нашло применение своей свирепой пасти, впившись мощными челюстями в штанину посетителя. Тор не зря слыл среди друзей «крепким орешком». Взглянув опасности прямо в глаза, он опознал в противнике чихуахуа, который в хорошей панировке мог бы потянуть и добрых два фунта – если его обмакнуть в молоко и густо обвалять в сухарях. Несмотря на мелкие габариты, пес демонстрировал яростную решимость одолеть свою жертву. Молча, не теряя самообладания. Тор приподнял на фут от пола отягощенную свирепым довеском ногу и интенсивно потряс ею. В неиссякаемой надежде оторвать добычу, на которую оно положило глаз, нимало не смущаясь переносом боя в другую стихию, существо цеплялось что было сил, удесятеренных неистощимой злобой. В конце концов Тор вернул злодея с неба на землю и смиренно посмотрел на хозяйку. Во взгляде Тора восхищение героическим поведением животного смешивалось с некоторым раздражением по поводу явного злоупотребления пса своими правами. Пес, ощерив зубы, угрожающе рычал, по-видимому, собираясь вскоре возобновить сражение. – Что он делает? – вежливо, как при светской беседе, осведомился Тор. – Должно быть, нападает на вас, – невозмутимо отвечала Пеппер. – Видите ли, он и предназначен для атаки. Тор пристально всматривался в глаза Пеппер, ожидая прочитать в них насмешку, но ее взгляд был совершенно серьезен. – А вы не могли бы отозвать его? – миролюбиво попросил Тор. – Нет, не могу, – отрезала хозяйка. – Не можете?! «Что ж, – рассудил Top, – если и хозяйка, и пес считают, что он предназначен для нападения, то кто я такой, чтобы протестовать?» – А мне казалось, что существует какая-то команда, которую подают, желая, чтобы собака отпустила добычу, – рассудительно заметил Тор. – Есть, – с готовностью кивнула Пеппер. – Это «брейк». Но Брут, видите ли, никогда ее не исполняет. Тор перевел недоверчивый взгляд на чихуахуа. – Так это и есть Брут? Неужели ваш квартирный хозяин устроил скандал из-за такой крохи? – Ну конечно, нет. Он завелся из-за Фифи. – Фифи? Тору показалось, что, ненароком перешагнув магическое стекло, он оказался в Алисином Зазеркалье. Но странным было даже не это, а то удовольствие, которое приносил ему этот непредвиденный поворот его судьбы. – Хм… Так где же ваша Фифи? Искренне изумившись, Пеппер, отвернувшись вполоборота, сделала жест в сторону кушетки, расположенной футах в трех от нее. Посмотрев в направлении, указанном ее изящной ручкой, Тор немедленно понял причину удивления. И правда, возможно ли, чтобы нормальный зрячий человек, явно не страдающий особой рассеянностью, проглядел эту громадину. Собака так преданно созерцала свое божество – в лице, разумеется, хозяйки, что не удостаивала вниманием всяких ничтожных посторонних, которыми вдруг пополнился привычный интерьер. Фифи представляла собой превосходно развитый сгусток мышц, поросший, как это полагается у собак ее породы, короткой блестящей черной шерстью с коричневатыми подпалинами. Тому, кто не привык видеть столь крупных собак с близкого расстояния, она на первый взгляд казалась размером с гору, хотя, как подсказывал здравый смысл, в действительности имела более скромные габариты. Теперь, когда к ней обратилось всеобщее внимание, она вся пришла в трепет, охвативший и изящные заостренные уши, и жалкий обрубок хвоста, купированного соответственно неукоснительным требованиям. Собака лежала на животе, сунув морду под кушетку. По самым грубым подсчетам, которые Тор проделал в уме, стоя она достигала не менее трех футов в высоту. Это был превосходно развитый экземпляр добермана, пожалуй, даже переросток, весивший фунтов сто – и ни унцией меньше. Тор всегда считал доберманов самыми свирепыми и коварными созданиями во всем собачьем мире. Теперь он вполне понимал ужас квартирного хозяина. Попытавшись представить себе, что произойдет с миссис Смолл при виде этого существа, Тор поспешил отогнать образ ошеломленной домоправительницы, смутно проступающий в его фантазии. – Фифи, – ласково окликнула Пеппер, и собака затрепетала еще трогательнее, ни на дюйм не сдвинувшись со своего места. – А что она там делает? – заинтересовался Тор. – Прячется. – Прячет? Но что? – Не прячет, а прячется. – Но ее же видно, – недоумевал Тор. – Шш, – перебила Пеппер, приставляя пальчик к выразительным губам. – Это она считает, что прячется. Раз она не видит вас, то считает, будто и вы ее не видите. Тор проглотил это молча. Он понятия не имел, как можно разумно среагировать на такое объяснение. Теперь он вспомнил, что одна его нога по-прежнему зажата в подобие тисков. – Послушайте, не могли бы вы отцепить свою собаку от моей щиколотки? Если я покажусь с таким украшением на улице, то буду выглядеть несколько экстравагантно. Пеппер пристально взглянула на Брута сверху вниз, нахмурилась и демонстративно приблизилась на шаг. Она нагнулась и крепко схватила малявку. Брут тут же развернулся, приготовившись разобраться с обидчиком, и попал в руки к хозяйке, у которой, надо полагать, проявилась железная хватка. Брут, явно вне себя от бешенства, чуть было не вонзил острые мелкие зубы в сжавшую его руку, но грозное предостережение Пеп-пер мигом остудило его боевой пыл. – Только попробуй, – прошипела она неожиданно зловеще. Уши, как будто подобранные на вырост и явно несоразмерные с крохотной головкой, смешно взметнулись вверх, очень выразительно передавая искреннее изумление. Тор не мог удержаться от смеха. Брут рыкнул в сторону посетителя, не злобно, а только так, для порядка, чтобы не потерять собственную значительность в глазах постороннего. – Чем это вы его кормили? Порохом? – Разумеется, нет. Я же говорила, это боевой пес, по натуре – нападающий. Эти качества прекрасно сохраняются и при обычном рационе. – Она сделала гостеприимный жест, приглашая Тора окончательно войти в комнату. – Почему бы вам не присесть? Вон там, на кушетке, рядом с Фифи. Не заметив энтузиазма в ответ на свое предложение, Пеппер поспешила обнадежить: – Она вылезет уже с минуты на минуту, вот только привыкнет к вашему голосу! Чтобы не показаться привередливым, Тор решительно двинулся к указанному месту, не видя ничего позорного в том, чтобы обойти торчащую из-под кушетки собаку с максимальной осторожностью. Вдруг доберманша вздумает показать свой злобный нрав – незачем ему становиться жертвой столь глупого несчастного случая. Пеппер опустилась напротив на стул, не отпуская с колен Брута, регулярно обозначавшего грозным рычанием намерение ринуться в бой, лишь только подвернется достойный противник. – Вы еще не утратили интерес? – осторожно осведомилась она. Глядя в глаза Пеппер, Тор искренне признался: – Напротив, мой интерес несказанно вырос! Если Пеппер и уловила в этой фразе внимание к своей особе, а не к собаке, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор, она ничем не выдала свою догадку. Девушка держалась с безыскусной простотой – похоже, она органически была не склонна к кокетству. Тор одобрил ее манеру держаться, не поймав на себе ни одного оценивающего взгляда из тех, какими многие женщины, сами того не замечая, одаривали его, чем приводили в холодное бешенство. Вдруг Тор спросил себя, сколько лет может быть Пеппер, прикидывая, соответствует ли женственной зрелости тела ее паспортный возраст или перед ним жертва одной из форм акселерации. – Сколько вам лет? – спросил он без обиняков. Этот вопрос как будто не удивил и не смутил Пеппер. Напротив, он даже вызвал у нее вздох облегчения. – И вы туда же?! Мне двадцать восемь. Заметив его явное удивление, она пояснила: – Мне приходится носить при себе удостоверение личности, потому что никто в это не верит. Вам его показать? Тор широко улыбнулся. – Не надо. Я поверю вам на слово. – Что ж, спасибо. А вот вы не назвали мне свой возраст. – Тридцать четыре года. И это ни у кого не вызывает сомнений. Пеппер окинула Тора невозмутимым взглядом: – Я вполне понимаю, что люди вам верят. У вас лицо видавшего виды человека. За таким лицом должна стоять какая-то история. Тор тут же почувствовал, будто на его плечи лег дополнительный десяток лет. История? Мысленно возвращаясь к своему прошлому, Тор заметил, как за ним пристально следит пара испуганных собачьих глаз. В следующую секунду Фифи снова спрятала голову под кушетку, должно быть, не совсем еще освоившись в обществе нового человека. Тор вопросительно посмотрел на Пеппер, а та, не став ничего объяснять, лишь передернула плечами: – Она к вам скоро привыкнет. – Она у вас трусиха, – сухо заметил Тор, будто поставил доберманше диагноз. – Ну, пожалуй, мне придется с вами согласиться. Обычно она один раз гавкнет, а потом прячется. Припомнив грозное гавканье, Тор прикинул, что Фифи, возможно, и не совсем уж безнадежна для роли сторожевой собаки. – Пожалуй, во дворе за высоким забором от нее может быть толк, – заметил он. Судя по блаженной улыбке Пеппер, эти слова бальзамом пролились на ее душу, истерзанную беспокойством за судьбу питомицы. Она улыбнулась, и в ее бездонных лазурных глазах сверкнули искорки. – Вы хотите сказать, что берете ее? Тор не колебался ни секунды. – Вне всяких сомнений! Только вот сегодня мне будет трудновато это сделать. Она такая нервная, а мой автомобиль…. – А что у вас за автомобиль? – «Корвет». Пеппер скривила скептическую гримаску: – От «Корвета» в нашем деле – никакого толка. Знаете, у меня есть фургончик. Так почему бы мне не взять весь переезд на себя? Мы можем переехать уже завтра! Теперь, когда Тор окончательно убедился, что Пеппер не помышляет навеки расстаться со своими четвероногими друзьями, его настроение заметно улучшилось. – Звучит заманчиво! Вы можете помочь ей пережить… мм… переходный период. – Отлично! В какое время нам завтра приезжать? – Когда вам будет удобно, можно после обеда. – Мы приедем! – заверила Пеппер. Переведя взгляд на крупную, дрожащую от страха псину, она нежно улыбнулась: – Я уверена, что в сельской местности Фифи осмелеет. Тор моргнул от неожиданности, осознав, что про Фифи он как раз забыл. Словно устыдившись своего невнимания, он бодро поддакнул Пеппер: – Вы абсолютно правы, сельская местность творит чудеса. 2 Серые глаза, размышляла Пеппер, прислонясь лбом к двери, только что закрывшейся за новым знакомым. Итак, глаза у него серые. В сочетании с рыжими волосами и загаром, который как будто ни в какое время года не сходил с его кожи, вырисовывался облик весьма привлекательный в своей незаурядности. Наблюдения Пеппер не ограничились поверхностными характеристиками. От нее не укрылся проницательный взгляд мужчины, привычка смотреть прямо в лицо собеседнику, выдававшая уверенность в себе и внутреннюю силу. Посетитель заворожил Пеппер настолько, что, проводив его, она перестала дышать, и лишь теперь, опомнившись, сделала глубокий вдох. Чтобы стряхнуть напряжение, девушка нагнулась, будто выполняя какое-то упражнение из дыхательной гимнастики, и, слегка свистнув, с силой поставила Брута на все четыре лапы. Глядя на свои дрожащие пальцы, Пеппер нисколько не удивилась. Ее поразила собственная реакция на Тора Спайсера. Она прожила на свете двадцать восемь лет и давно пришла к бесповоротному решению: она не позволит себе испытывать эмоциональную привязанность ни к одному мужчине – таким эвфемизмом продвинутые молодые леди охотно заменяли старомодное слово «любовь». И дело не в том, что она дала себе какой-либо зарок или руководствовалась принципиальными соображениями: просто во всех своих путешествиях и приключениях она ни разу не слышала мужского голоса, заставлявшего учащенно биться ее сердце, не встречала человека, приближение которого влияло бы на ритм ее дыхания или вызывало появление мурашек на коже. Пеппер внимательно осмотрела собственную руку. Увы! Типичная гусиная кожа. И, бог знает что такое, сердце колотится о ребра, словно она пробежала не одну милю. Все еще прислоняясь к двери, она безучастно наблюдала, как Фифи, осознав, что избавилась от пугающего присутствия постороннего мужчины, удовлетворенно потянулась, расправляя затекшие мышцы, пошевелила задом. Выразив таким образом удовольствие, она неторопливо проследовала за Брутом на кухню, где он уже гремел посудой, из принципа всегда начиная трапезу с чужой миски. Пеппер в задумчивости покачала головой. Интересно, куда ее заведет это объявление, которое ей вдруг вздумалось поместить в солидную ежедневную газету. Она-то, честное слово, лишь хотела найти для Фифи спокойный дом и невредного хозяина… Впрочем, Пеппер, привыкшая быть честной с самой собой, сознавала, что в любой из ее бесчисленных затей, самых невинных и благородных, как-то невзначай обнаруживалось двойное дно, подводный камень, а то и волчья яма. Но ничто на свете не могло заставить ее отказаться от «планов», как она именовала свои авантюры и интриги. Хотя, надо сказать, судьба не делала для нее исключений и щедро одаряла ее возможностями набивать шишки и запутываться в своих же силках. Вдруг в голове Пеппер, будто она слушала в наушники какую-нибудь радиопостановку, зазвучал взбудораженный голос Кевина: «Ты опасна, ты хотя бы сознаешь, насколько ты опасна? Ты безжалостна! Боже, кто мог бы угадать это в тебе, глядя на твое невинное личико?» Пеппер усмехнулась. Эти слова Кевин провопил ей в лицо несколько лет назад, за пять минут до своего бракосочетания с Маршей, последовавшего после долгих месяцев активного ухаживания, в котором ей, Пеппер, принадлежала живейшая роль свахи. Сватовство было ее призванием, которому она отдавалась вполне бескорыстно, из любви к искусству – и к возможности играть человеческими судьбами. В конце концов, Кевин тогда явно погорячился. Брак у них получился вполне удачный – во всяком случае, судя по тому, каким казался со стороны. Да и другие матримониальные свершения Пеппер были достойны ее таланта. Все ее подопечные создали респектабельные семьи, ни в одной не случился развод. Пеппер имела все основания гордиться своим талантом свахи. Тут ей вспомнились слова еще одного приятеля из их компании, Джонни. На одной из общих вечеринок он как-то предложил: – А давайте-ка объединим усилия и устроим судьбу самой Пеппер. Неужели, взявшись за дело сообща, мы не найдем ей мужа? Какая несправедливость: всех пристроила, а сама по-прежнему вволю наслаждается свободой! Пеппер рассеянно опустилась на кушетку, по привычке устроившись на ней с ногами. Все друзья из их компании действительно зажили семейной жизнью, сосредоточившись преимущественно на Северо-Востоке. По местным меркам, они жили поблизости друг от друга – то есть на выходные к любому из старых друзей можно было без труда за полдня добраться на машине. Ядро компании, образовавшейся в колледже, насчитывало человек десять-двенадцать. К нему примыкало по меньшей мере столько же приблудных друзей, которых Пеппер встречала во время путешествий и захватывала с собой в родные пенаты для знакомства с основной братией. Неизменно ей приходило в голову, что случайный попутчик был для кого-то из ее друзей отличнейшей партией, и она устраивала очередной брак. Была ли она действительно безжалостна? Пеппер на минуту задумалась. Разумеется, ей часто приходилось действовать безжалостно. Но она никогда не поступила бы во зло кому-то из друзей, подтверждением чему и служило их великое количество. Кроме того, несмотря на детски беспомощную внешность, она была вполне способна постоять за себя в любых обстоятельствах и не теряла присутствия духа, даже когда попадала в переделку в каком-нибудь богом забытом уголке. Итак, деятельная, уверенная в себе, безжалостная, по мнению некоторых друзей, женщина, она никогда не колебалась, стоило ей определить цель, и всегда стремилась добиться своего: места на целиком забронированном спецрейсе или приглянувшейся безделушки, ради которой Пеппер могла проявить чудеса лингвистической интуиции, составляя жалостливые фразы на диалекте, неизвестном ей даже по названию. Но если речь идет о мужчине? Ей еще не приходилось прилагать усилия, чтобы заполучить мужчину. Бог свидетель, у нее были десятки друзей мужского пола в разных уголках мира. Но никто из них не вызывал у нее ни малейшего трепета! Пеппер подмигнула сама себе. – О'кей, Пеппер! С какой же стороны ты возьмешься за дело на этот раз? И не будем тратить время на обоснования нашей идеи. И без того ясно, что идея – дурацкая и опасная. На несколько минут девушка погрузилась в глубокую задумчивость. – Он заинтересован. Это – очевидно. Не знаю почему, но он явно заинтригован, – продолжала рассуждать вслух Пеппер. Тем временем Фифи всеми своими ста фунтами привычно взгромоздилась на колени к хозяйке. Поглаживая блестящую шерсть собаки, Пеппер смотрела в ее преданные карие глаза. – Ты, старушка, ему не нужна. Я не сомневаюсь, что он приютит тебя и станет хорошо заботиться о тебе, когда узнает поближе. Но сюда его привело чистое любопытство. И его заинтересовала не ручная собачка. Тем не менее он сказал, что заберет тебя. Интересно, а он понимает, что я ни за что не расстанусь с тобой, передав в руки совершенно постороннего человека? Фифи шумно вздохнула, что можно было истолковать как выражение согласия. – Любопытно, насколько далеко простирается его интерес? – спросила Пеппер у своей бессловесной товарки. – Он не похож на человека, давно и уютно устроенного у семейного очага. Я не ошиблась. Его лицо отражает напряженную жизнь, какую-то сложную биографию. Этот шрамик над левым глазом… И этот утомленный вид. Интересно, кто он по профессии? Пожалуй, он работает не в кабинете, а скорее – под открытым небом. И загар у него – не с пляжа, и руки привыкли к грубой работе. И он – сильный. Фифи лизнула хозяйку в щеку – язык у доберманши был размером с варежку – и оскалилась в добродушнейшей улыбке. – Спасибо, – сухо поблагодарила Пеппер. – Я не премину оправдать твое доверие. Изловчившись сползти с кушетки так, чтобы не обидеть Фифи, расположенную нежиться у хозяйки на коленях как можно дольше, Пеппер подошла к стеклянной двери и, распахнув ее, выглянула на балкон. Мимолетно обернувшись, она заметила свое отражение в зеркале в резной раме, висевшем на противоположной стене комнаты. Заинтересовавшись предметом, она стала критически себя разглядывать. «Быть бы мне хоть на три дюйма повыше, – с сожалением подумала она, хмурясь на свое отражение. – И еще – брюнеткой. И чтобы грудь была побольше». Она изогнулась, выпятив грудь, вытянулась в струнку, привстала на цыпочки, пытаясь хоть на полминуты добиться желаемого эффекта. Однако это не получилось. Напротив, образ вышел какой-то карикатурный, все пропорции вмиг нарушились. Вздохнув, впрочем без особого огорчения, Пеппер отвернулась от зеркала, принимая обычную позу. – Надо смотреть правде в глаза, – твердо сказала она себе. – От тебя требуется как можно лучше распорядиться имеющимися резервами. Пеппер принялась безостановочно расхаживать по комнате. Боковым зрением она заметила, что Брут вышел из кухни и сделал стойку, демонстрируя готовность отразить нападение любого противника. Обращаясь мыслями в прошлое, Пеппер стала вспоминать всех знакомых мужчин, отдававших предпочтение блондинкам ростом с подарочную бутылку шампанского. В последние десять лет Пеппер получила не одно предложение руки и сердца, а также довольно много менее благонамеренных предложений. Ни одно из них не стало для нее ни малейшим искушением. Как она заметила, в большинстве случаев мужчины были склонны относиться к ней как к младшей сестренке, а те, у которых она вызывала романтические чувства, прилагали немалые усилия, чтобы пробудить в ней аналогичную реакцию. Пеппер, в характере которой уверенность в себе сочеталась с совершенным отсутствием тщеславия, искренне удивлялась интересу мужчин к своей особе. Она никогда не рассчитывала ни на какое особое внимание. В целом она была вполне удовлетворена своей внешностью, но, если ей случалось столкнуться с грациозной брюнеткой энергичного вида, всякий раз чувствовала себя существом второго сорта. Пеппер превосходно сознавала, что при своем курносом носике пуговкой и малом росте она лишена надежды выглядеть грациозной или величественной. Впрочем, явное сходство носа с пуговкой от детской кофточки и отсутствие эффектного роста не слишком удручало ее все это время. Точнее, эти детали внешности впервые всерьез испортили ей настроение несколько минут назад, когда она открыла дверь, впуская в квартиру Тора Спайсера. В тот самый момент она ощутила жгучее желание подрасти на шесть дюймов и приобрести тонкий аристократический нос. Пронзительный телефонный звонок, подкрепленный собачьим дуэтом – и Фифи, и Брут любили, чтобы хозяйка немедленно брала трубку, – вырвал Пеппер из задумчивости. Пеппер подошла к телефону и нажала кнопку: – Алло? Ах да, мистер Джекобс. Ну… да. Я по-прежнему держу собаку, но… Да, я знаю, когда я снимала квартиру, я согласилась, что… Да, но… Мистер Джекобс… Вот если бы вы дали мне сказать… Да, я знаю, как долго это продолжается… Послушайте, я как раз хочу сказать вам… Слушая скрипучий голос управляющего, повторявшего набор из двух-трех раздраженных фраз, Пеппер почувствовала, как у нее в груди стремительно разгорается непривычная злость. Идея, которую она отбросила, стала стремительно прорастать из подсознания, рваться наружу… По крайней мере, такое оправдание Пеппер нашла своим действиям позднее. – Мистер Джекобс! Мистер Джекобс! Хватит ваших угроз, успокойтесь. До сих пор мне никто не жаловался на собаку, кроме вас, и я думаю… Зачем вы меня оскорбляете? Прекрасно! Прекрасно! Однако я вовсе не собираюсь сдавать эту квартиру кому-то другому. Так как мисс Джеймс оплатила аренду квартиры на много месяцев вперед! И еще: вы несете ответственность за ее мебель до тех пор, как она вернется из Европы. Завтра я позвоню ее адвокату и вызову его, чтобы он провел инвентаризацию, засвидетельствовав наличие и сохранность каждого предмета мебели и превосходное состояние всех вещей. Было бы очень желательно, чтобы все эти вещи находились на месте на момент ее возвращения. Всего хорошего! Когда Пеппер бросила трубку, ей потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. Она и сама была несколько удивлена, что задохнулась от гнева. По натуре она была человеком мягким, часто ей даже доводилось играть роль миротворца в ссорах своих друзей. Она была вовсе не склонна к взрывам эмоций. Ее теперешнее бурное негодование было тем более странным, что, честно говоря, она сама была виновата в происходящем. Сев на стул, Пеппер обвела взглядом свою собачью компанию. – Пожалуй, я сожгла мосты, – объявила она. – Друзья мои, нам придется окопаться и приготовиться к круговой обороне. Потом придется развернуть сражение, под сенью полковых знамен двинуться маршем на вражескую крепость. Пушки – к бою! – приказала она воображаемым подчиненным. Пеппер вдруг нервно хихикнула – отчего это у нее так разыгралась фантазия? – и сразу протрезвела. – На самом деле дела наши обстоят не блестяще, – призналась она. – Остается лишь надеяться, что я не ошиблась, заметив интерес в его глазах. Иначе он без труда отразит наше наступление. В десятый раз за десять минут Тор выглянул в окно. Не заметив никаких изменений, он тихо выругался, но не отошел. Рассматривая идеально вылизанный газон перед домом, он от нечего делать подсчитывал, сколько часов в минувшую неделю он махал граблями. Он любил сгребать листья и всегда занимался этим сам, если ему случалось оказаться осенью дома. В этот раз ему предстояло прожить здесь несколько недель. По его прикидкам, у него было достаточно времени на блондиночку с самыми невероятными лазурными глазами, которые ему доводилось видеть в жизни. Вдруг статичный пейзаж несколько оживился: жеребец Люцифер подошел к изгороди загона, примыкавшего ко двору. Вытянув голову над изгородью, он тряхнул блестящей черной гривой. Белая звездочка на лбу жеребца указывала прямо на дом. Он внимательно приглядывался. Тор неторопливо вынул руку из карманов джинсов, отодвинул шторы, выглянул, давая лошади понять, что хозяин – рядом. Вдруг Люцифер отпрыгнул от изгороди. Пожалуй, он был не столько напуган, сколько взволнован, радостно взволнован. Он принялся нетерпеливо скакать по загону, раздувая ноздри, оглашая окрестности громким ржанием, словно упрекая хозяина в том, что он не выказывает тревоги. Не дождавшись сочувствия, он понесся галопом к открытой конюшне, располагавшейся за домом. Тор насторожился. Люцифер терпеть не мог всех представителей животного мира, и список ненавидимых им тварей изначально возглавляли собаки. Тор не смел и подумать, как отнесется Люцифер к тому, что ненавистное создание поселится у его обожаемого хозяина. Он малодушно утешал себя надеждой, что Фифи, по натуре редкая трусиха, едва ли решится приблизиться к территории, которую жеребец считал своими владениями. Больше надеяться было не на что. Отвернувшись от окна, он заметил въезжающий во двор… автомобиль. До него не сразу дошло, что это прибыла Пеппер, все-таки решившаяся переселить к нему свою питомицу. «Она сказала, что у нее есть „фургончик“, – вспомнил Тор. Но боже, как можно назвать эту махину фургончиком? Такие автомобили, предназначенные для длительного семейного отдыха на природе, обычно принято называть трейлерами. Всякий, кто назвал бы его фургончиком, даже фургоном, сильно погрешил бы против его размеров. – Не забыть заметить об этом Пеппер, – вслух произнес Тор. Судя по всему, машина была изготовлена на заказ. Она имела в длину не менее тридцати пяти футов и явно не вписывалась в стандартные габариты. Трейлер сверкал хромированными деталями, но при этом был сильно заляпан самой прозаической грязью. Удивляясь тому, что такая миниатюрная женщина, как Пеппер, изловчилась ловко вывернуть эту громадину на подъездную дорожку, Тор отклеился от бокового окна и ринулся к двери. Если вчера он был заворожен, то теперь его впечатление стократ усилилось. Его с детства привлекало все, что выходило за рамки обыденности, казалось непривычным, – и не однажды заводило в беду. Похоже, что и на этот раз тяга к необычному снова угрожала куда-то его завести, не исключено, что в беду. Но, даже сознавая такую вероятность, Тор и не думал останавливаться или отступать. Он любил то, что лишает человека спокойствия и у большинства нормальных людей почитается бедой. Захлопнув за собой дверь, Тор вышел из дома и зашагал по дорожке, вымощенной брусчаткой. Подметив разительный контраст между изысканным силуэтом своего элегантного «Корвета» и неуклюжей массивностью трейлера Пеппер, он почувствовал извращенное эстетическое наслаждение. Боковая дверь трейлера открылась как раз в тот момент, когда Тор к ней подошел. Брут выскочил первым, ощерился на Тора, но, движимый очевидным желанием обследовать окрестности, не стал тратить время на атаку. Пеппер выбралась из экипажа с не меньшей стремительностью – спрыгнула на землю, пренебрегая встроенной для удобства лесенкой из трех ступенек. У Тора перехватило дыхание при виде изящной фигурки в синих джинсах и облегающем голубом свитере. Роскошные серебристые волосы были небрежно собраны в безыскусный конский хвост. Он скомкал приветствие, торопясь своевременно предостеречь Пеппер: – Лучше не подпускайте Брута к лугу. Если он нападет на Люцифера, то узнает, каким болезненным может получиться «брейк». – Люцифер? – переспросила она, оглядываясь через плечо. Все внимание Пеппер было поглощено весьма трудным делом: она вытаскивала за ошейник Фифи, которая упиралась всеми четырьмя лапами, опасаясь ступить на новую территорию. – Это мой жеребец, – поспешно пробормотал Тор в ответ. Зрелище борьбы, разворачивавшейся у него на глазах, захватило его. К сожалению, ему было не с кем поспорить об исходе нетипичного поединка и побиться об заклад. Будь у Тора такая возможность, он поставил бы на Фифи – и проиграл бы. Хотя доберманша имела солидное превосходство в весе, хозяйка сумела выволочь ее из автомобиля. Фифи немедленно спряталась за ее спиной, дрожа всем телом. – А имя отражает его нрав? – спросила Пеппер, которая, несмотря на пережитую схватку, не забыла про Люцифера. – Боюсь, что так, – пожал плечами Тор. Пеппер быстро оглядела двор и заметила, что Брут рыщет за трейлером. – Брут, ко мне! – приказала она непререкаемым ледяным тоном. В ту же секунду оказавшись рядом с хозяйкой, Брут сел слева от ее щиколотки, выполняя команду по всем правилам. – Я и не подозревал, что он вас так слушается, – удивился Тор. – Он выполняет все команды, кроме «брейк», – пояснила Пеппер. – Я думаю, он игнорирует ее не по глупости, а просто потому, что любит нападать. Top и не заметил, как она снова перешла на тон маленькой девочки, заговорив голоском, в котором как будто не хватало дыхания, заворожившим его с самого начала. – Только посмотрите на эти деревья! – с восхищением выдохнула Пеппер. – Они как будто вообще не кончаются, а врастают в небо. Знаете, после того как я шесть месяцев прожила в пустыне, я стала обожать деревья, поклоняясь им, как божествам. Наверное, человек не сознает, в какой мере ему будет чего-то недоставать, пока не лишится этого предмета. – Вероятно, вы правы. Тор наблюдал, как Пеппер, приподнявшись на цыпочки, закрывает дверь своего трейлера. Он с наслаждением ощущал, как растворяется в ауре волшебства, исходившей от Пеппер. – Так вы жили в пустыне? – Да, но не очень долго. Мне там никогда не нравилось. Совсем нет деревьев. И эти верблюды, я их терпеть не могу. Какой великолепный дом! Мне нравятся французские окна. А у вас там что, настоящий камин из камней? Стараясь удержаться от смеха, Тор шел за Пеппер, с удовольствием наблюдая, как она знакомится с подступами к его дому. – Настоящий камин, с каменной трубой, – он едва успел вставить хоть один ответ в ее радостный монолог. – А там что, сарай? А, конечно, где-то ведь должна быть конюшня. Какой чудесный жеребец! Какой у него гордый вид! Вы когда-нибудь выставляете его на скачках? Ох, какой милый дворик. А что вы там готовите в этом барбекю? Оленя? Целиком? Фи-фи, ко мне, перестань дурить, никто не собирается тебя обижать! Брут, вон из кустов! И быстро ко мне, черт тебя возьми! Тор давно забыл, что обещал себе не смеяться над выходками эксцентричной особы, и вовсю радовался прогулке по своим владениям. Он слушал вопросы, сыпавшиеся из уст Пеппер, как из рога изобилия, но не спешил отвечать на них: ответы все равно находились сами собой. Ему было куда увлекательнее любоваться ее профилем, слушать переливы голоса. Созерцание Пеппер поглощало все его внимание. Теперь он спрашивал себя, хватит ли ему нескольких недель, чтобы узнать эту женщину. Не успел он ответить себе на этот чисто умозрительный вопрос, как до него наконец дошли слова его гостьи: – Ведь это будет продолжаться всего несколько недель. Они успели обойти вокруг дома и остановились как раз там, откуда начинали свою прогулку, – у автомобилей. Тор растерянно заморгал, пытаясь на лету поймать нить разговора. – Прошу прощения! Вы сказали «несколько недель»? – Ну да, всего несколько недель, не более трех месяцев, – бодро пояснила Пеппер. – Кристин вернется, а я снова отправлюсь в дорогу. Так что ждать недолго. Этот английский заводчик увез ее всего на один сезон, так он, во всяком случае, сказал. И вообще, теперь я убедилась, что площадка перед гаражом вымощена словно специально для моего фургончика, – добавила она, словно подводя итог сказанному прежде. Тор в который раз удивился загадкам женской логики. – Но мы ведь упустили самое главное, – продолжала разговор Пеппер. – Какова арендная плата? Я с радостью буду платить вам столько же, сколько платила за свою квартиру, если это вас устроит. – Арендная плата? – рассеянно переспросил Тор, ругая себя, что совсем потерял нить разговора. – Ну конечно! В голосе Пеппер прозвучало искреннее удивление. – Вы же не думаете, что я ворвалась в ваши владения со своим рыдваном и со всем зверинцем на целых три месяца, рассчитывая на вашу благотворительность. Кроме того, мне хотелось бы пользоваться удобствами. Разумеется, для электроэнергии я могла бы подцепить переносную станцию, но, согласитесь, было бы глупо прицеплять и наружный резервуар ради такого короткого времени. Вы со мной согласны? В ее глазах горела такая жгучая заинтересованность, что Тор поспешил кивнуть, точно не зная, что именно является предметом его согласия. – Хм, ну да, конечно, – промямлил он как можно солиднее. – Это совершенно непрактично. Пеппер расплылась в улыбке. – Я была уверена, что вы разделяете мое мнение. Так что позвольте мне припарковать фургончик на стационарную стоянку, чтобы он не путался у вас под ногами, то есть, я хочу сказать, под колесами вашего «Корвета». Место! – прикрикнула она на собак, как бы невзначай подтолкнув руку Тора к ошейнику Фифи. Затем она открыла дверь трейлера и забралась внутрь. У Тора наконец-то выдалась минутка, чтобы прийти в себя. А придя в себя, он обнаружил, что стоит, опираясь о капот своего «Корвета», держа за шиворот дрожащую доберманшу и наблюдая довольно тупо за чихуахуа, как всегда готовым к бою и настроенным по отношению к нему, Тору, явно недружелюбно. Подняв глаза, он увидел Пеппер, которая на водительском месте выглядела еще моложе. Она была похожа на маленькую девочку, забравшуюся за руль отцовской машины. Тем временем Пеппер, несмотря на свой обманчиво детский вид, профессионально развернувшись, выставила трейлер перед гаражом с лихостью, которой позавидовал бы опытный «дальнобойщик». Она ни на дюйм не заехала на газон и держалась на почтительном расстоянии от «Корвета». Тор находился в состоянии эйфории, он словно оказался по ту сторону реальности, в новом для себя мире, и парил в своем блаженстве, будто в невесомости. Его останавливала лишь одна осторожная мысль: «Невозможно, чтобы желания сбывались так легко!» «Невозможно, чтобы желания сбывались так легко!» – пребывая на седьмом небе от счастья, пыталась отрезвить себя Пеппер, постановившая ни под каким видом не терять голову. Она всего раз позволила себе хихикнуть вслух, выключая зажигание. Так что тот, кому довелось бы подслушать ее, вполне мог отнести ее ликование на счет удачно проведенного парковочного маневра. Она представила себе Тора, совершенно обескураженного ее появлением. «Надо было, пожалуй, как-нибудь его подготовить, – подумала она, задним числом укоряя себя за сумасбродство. – Бедняга совершенно растерялся, когда мы ворвались в его владения. Недаром говорят, что иногда мой натиск бывает трудно выдержать!» Бросив взгляд на своего нового домохозяина, Пеппер с удовольствием отметила, что он улыбается. На самом деле внутри у Тора все клокотало от смеха, которому он не давал вырваться наружу исключительно из боязни еще больше напугать несчастную трусиху-доберманшу. Что касается Пеппер, то она, честно говоря, пи о чем не жалела. Более того, ей и прежде пару раз приходилось действовать импульсивно, хватать ситуацию на лету, не оставляя партнеру времени и простора для маневра. И пока судьба благоприятствовала ей в ее начинаниях. Но что будет теперь? Предсказать это было невозможно. «Как знать, может быть, из этой так здорово начавшейся затеи ничего путного не выгорит», – мужественно предположила Пеппер. В этот момент Пеппер привыкала к чувству, которого ей не доводилось испытывать прежде. И это чувство было ей приятно. Эмоции переполняли ее через край. Пеппер была готова в любую секунду то ли расплакаться, то ли рассмеяться. Она полминуты посидела за рулем неподвижно, чтобы немного прийти в себя, перед тем как вылезать. Неужели так-таки ничего не получится? «Это будет обидно», – призналась она себе. В душе Пеппер была авантюристкой, азарт был развит в ней едва ли не более всех остальных черт характера, и была всегда готова платить по счетам. Пеппер превосходно сознавала, что она делает. Правда, прежде ставки бывали поменьше; ведь на этот раз на карту была поставлена ее собственная судьба – ни больше ни меньше. А игра, во всяком случае до сих пор, шла вслепую. Своим живым воображением она представила себе, как, узнавая о своем «хозяине» какую-либо новую деталь, она будет тем самым зажигать по одной свечке. В мерцании этих свечей она будет прокладывать себе путь. Чем больше она узнает, тем ярче будет освещаться ее путь. В конце концов, свет разгорится настолько, что Пеппер разглядит, чего стоит внезапно охватившее ее чувство… и может ли она надеяться на взаимность. Расправив плечи и приняв самый независимый вид, Пеппер решительно распахнула дверь трейлера. Что ж, ей не впервой ставить себя под угрозу, она играла и в более опасные игры, не однажды рискуя самой своей жизнью. Однако прежние затеи не были опасны для ее сердца. А опасность для жизни не трогала ее. «Кто не рискует, тот не пьет шампанского», – часто говорила себе Пеппер в опасных ситуациях, хотя, по правде говоря, сама она шампанское не любила. Итак, теперь она рисковала всем на свете, всеми своими чувствами и будущим. Это означало, что она приготовилась пойти на все, чтобы завоевать Тора. Пока он ее не завоюет. Появившись из трейлера и направляясь туда, где Тор, будто вкопанный, стоял в обществе ее питомцев, Пеппер подавила смешок: судя по выражению лица, у него были сомнения в реальности происходящего. Пеппер поспешила нарушить молчание: – Знаете, как я счастлива, что вы вчера мне позвонили! Сразу после вашего ухода мне позвонил управляющий дома и практически вышвырнул нас на улицу. Какая низость! Он даже не дал мне времени подыскать себе жилье! Тор отвлекся от своих размышлений. – А я как раз хотел вас спросить, почему вы вообще снимаете квартиру. То есть я хочу сказать, этот трейлер идеально подходит для жилья. Или он не ваш? – Трейлер мой. – Пеппер наклонилась, чтобы взять Брута на руки. – А вот квартира не совсем моя. Я снимаю ее у Кристин, пока она путешествует. Она сдает ее мне, чтобы я присматривала за мебелью и вещами на время ее отсутствия. – А Кристин – это ваша подруга? – уточнил Тор. – Подруга! И очень близкая, – кивнула Пеппер. – Мы познакомились с ней два года назад на собачьей выставке в Мэдисон-Сквер-Гарден. Тор посмотрел на Фифи, которая доверчиво жалась к нему, ни жива ни мертва от страха, и перевел взгляд на Брута, злобно щерившего зубы в его сторону. – Кого из них вы выставляли? – полюбопытствовал он. – Никого, – беспечно ответила Пеппер. – Я работала там хэндлером, показывала чужого дога. Кристин тоже выставляла там собаку своего клиента, и тоже дога. На ринге у нас переплелись поводки, и ее пес потащил моего. С тех пор-то мы и подружились. Тор кивнул, как будто это было самым заурядным началом дружеских отношений. – Понятно. Почему бы нам не зайти в дом? Я предложил бы вам выпить. Как показалось Тору, в глазах Пеппер мелькнула озорная искорка. Но если она и зажглась, то слишком быстро угасла, так что ему оставалось только строить предположения. Пеппер с беспокойством переводила взгляд с одной собаки на другую, потом на Тора. Она была как будто в нерешительности. – У меня воспитанные собачки, но… – Собаки тоже приглашаются, – вздохнул Тор. Повернувшись, он решительно зашагал к двери, машинально продолжая сжимать в руке ошейник Фифи. – У моей экономки сегодня выходной, так что она не будет возражать. – А вы держите экономку? – спросила Пеппер. Ей приходилось почти бежать, чтобы не отставать от спутника, у которого шаги были в полтора раза шире. – И что она собой представляет? Тор ответил лишь после того, как, открыв переднюю дверь, пропустил гостей в помещение. – Проблемы, – туманно ответил он, предпочитая не вдаваться в подробности. Пеппер задержалась в дверях. Услышав ответ, она ехидно заметила: – Обычный случай? Ваш дом – ее крепость? – Что-то вроде этого, – кивнул Тор, улыбаясь столь меткому определению. Закрыв наружную дверь, он отпустил Фифи. Тор с беспокойством присматривался к Бруту, которого Пеппер спустила на ковер. – Если этот негодник снова на меня нападет… Пеппер ответила ему изумленным взглядом: – С какой стати? Это же ваш дом. Он защищает свое добро, когда находится возле трейлера, знает, что это наше жилье. Но он ни за что не нападет на человека, когда тот на своей территории. Тор с подозрением следил за движениями собачонки несколько секунд, но не заметил в поведении Брута признаков угрозы. Чихуахуа деловито бегал большими кругами по холлу, по-видимому, предполагая перейти к более детальному осмотру позднее, когда предварительно определится на местности. Тор резонно предположил, что уж Пеппер должна знать повадки своего четвероногого друга и не станет успокаивать его без оснований. – Давайте вначале выпьем, а потом, если это вам интересно, я покажу вам свой дом, – в замешательстве пробормотал он. – Интересно, – улыбнулась Пеппер. Следуя туда, куда указывал Тор, шедший сзади, она ступила в комнату, в которой пол был на полфута ниже, чем в холле. – Это маленькая гостиная, – пояснил Тор. Оглядев комнату, Пеппер одобрительно улыбнулась. Она сразу оценила изысканность отделки: помещение было выдержано в благородной гамме, где преобладал цвет ржавчины. Мебель была массивная, кожаная, должно быть, необыкновенно мягкая и удобная. Она как нельзя лучше подходила крупному и статному хозяину. – Не знаю, как выглядят остальные комнаты вашего дома, но эта вызывает у меня совершенный восторг, – призналась она. – Рад, что она вам нравится, – просто улыбнулся Тор, поворачиваясь к небольшому бару, разместившемуся в простенке между французскими окнами. Тор обратил на гостью вопросительный взгляд. – Каким ядом вы предпочитаете травиться? – галантно осведомился он. Он говорил машинально, его мысли были заняты созерцанием девушки. Она поразительно легко вписалась в атмосферу его дома, словно всю жизнь в нем прожила. Это открытие привело его в легкое замешательство. – Любым, – кратко ответила Пеппер. – Наливайте то, что будете сами. – Я буду виски, – ответил Тор. Пеппер не реагировала. Секунду помолчав, он добавил: – Я его не разбавляю. – Превосходно. Пеппер невольно рассмеялась, заметив удивление на лице хозяина. – Тор, я уже говорила вам, что я совершеннолетняя и имею полное право употреблять спиртные напитки. Более того, признаюсь вам, некоторые мои приятели утверждают, что у меня луженая глотка и железный желудок. Я и правда никогда не пьянею. Пеппер грациозной походкой подошла к камину, из-под ресниц наблюдая за Тором, который с видимым усилием сосредоточился на бутылке виски. Следующий вопрос застал Пеппер врасплох. – А почему в объявлении вы писали, что нужен «желательно неженатый» мужчина? Пеппер медлила с ответом. Тор внимательно присматривался к ней. И она не на шутку смутилась. – Видите ли, мне казалось, что вряд ли какая-нибудь жена будет приветствовать незнакомую женщину, устроившуюся на постой у нее под окнами. Невозможно гарантировать, что жена, приятельница или подруга рано или поздно не запротестует. Это был скорее вопрос. Пеппер и не старалась это скрыть. Ведь она, по обыкновению, ринулась к цели очертя голову, напрямик. В такой ситуации хорошо сразу оценить будущие преграды. – В моем случае подобные опасения напрасны, – заметил Тор, протягивая ей широкий низкий стакан. Пеппер заметила, что, говоря это, он слегка покачал головой. – Моя работа, – продолжал Top, – отнимает у меня слишком много времени и уводит из дома на долгие месяцы, что… хм… исключает возможность длительных связей. Пеппер чутко уловила смущение, глубоко запрятанное за мнимым равнодушием, с каким была произнесена эта фраза. «Хм, значит, он очень ревностно относится к своей работе. Любит ее и в то же время начинает чувствовать себя ее заложником? Впрочем, это можно будет выяснить потом», – подумала Пеппер. – За встречу! – нарочито беспечно сказала она, чуть поднимая стакан. – Значит, нам с собаками нет нужды дрожать, что в один прекрасный день какая-нибудь разъяренная особа выставит нас за ворота. – Ваше здоровье, – отозвался Top. – Дрожать вам не придется! Пеппер прекрасно сознавала: вначале между ними не было уговора о том, что она переселится к нему вместе со всем своим Выводком и хозяйством. Речь шла только о Фифи. Она надеялась, что, упомянув о звонке управляющего и отказе от дома, разрешила это недоразумение. Однако ситуация оставалась весьма двусмысленной, Пеппер молила бога, чтобы Тор воздержался от неудобных расспросов. Почувствовав, что у нее пресеклось дыхание под твердым взглядом его холодных серых глаз, Пеппер поспешила присесть в уголок кушетки. Обратив внимание на телефон, стоявший на столике неподалеку, она с облегчением переменила тему: – Вы позволите мне сообщить друзьям, где меня искать? – Пожалуйста, – пожал плечами Тор. – Должна вас предупредить, друзья у меня разговорчивые, а некоторые из них… хм… несколько своеобразные, – продолжала Пеппер. – Заранее прошу прощения, если они попробуют надолго занять вашу линию. Присев на подлокотник кресла, Тор небрежно ответил: – Это не имеет значения. У меня есть другой номер, наверху, в спальне. И хотя Пеппер ни о чем его не спросила, он пояснил: – Для важных разговоров. Пеппер снова заставила себя удержаться от вопроса, хотя на этот раз ей пришлось едва не прикусить для этого язык. – Замечательно, – неопределенно ответила она. – Кстати, мы так и не условились об оплате. – Это дело не срочное, – отмахнулся Тор. Наткнувшись глазами на Фифи, у которой был до смешного встревоженный вид, он рассмеялся: – В отличие от вашего свирепого управляющего, я не вышвырну вас вон. – Как скажете, – пожала плечами Пеппер. – Обсудим это позже. Прихлебывая виски мелкими глотками, она обдумывала, как ей сказать то, что она считала необходимым. Она не знала, должна ли'показать, что заметила интерес к своей особе, пока он был обозначен одним лишь взглядом. Но в душе Пеппер не сомневалась, что она заинтересовала Тора. Брошенная будто невзначай реплика о работе содержала два пункта, предназначавшиеся для ее сведения. Она была уверена, что по меньшей мере один из них был включен в сообщение намеренно и с дальним прицелом. Возможно, Тор не заметил этого, но Пеппер успела уловить некое второе дно, подводное течение в его жизни, сопряженное с работой. Тем не менее он явно давал ей понять, что длительные связи вовсе не входят в его планы. Это нимало не смутило Пеппер. Он либо изменит свои планы, либо не изменит. Интуиция подсказывала ей, что в любом случае он будет решать это сам. Ее хозяин явно не относился к тем мужчинам, которых можно загнать в угол, поставить в тупик, вынудить совершить тот или иной поступок. Он либо по своей воле внесет перемены в свою судьбу, либо не будет этого делать. Так что не было никакого смысла на него давить. Впрочем, Пеппер и не собиралась оказывать давление. В ее арсенале имелась масса других, более изощренных средств. – Вы очень красивы, – вдруг объявил он и удивился, словно не желал произносить эти слова вслух, а они сами вырвались на волю. Сердце Пеппер застучало так громко, что в первый момент ей стало страшно: вдруг Тор услышит его удары? Отогнав эту абсурдную мысль, она трезво оценила ситуацию. Тор дал толчок развитию сюжета. Теперь ожидалась ее реплика. Она задумчиво посмотрела на свою рюмку, потом медленно перевела взгляд на собеседника: – Мне немного неловко от ваших туманных замечаний, Тор. Я вообще не мастерица ходить на цыпочках вокруг да около. И поскольку положение складывается несколько необычное… Хм. Я буду говорить без обиняков… Мои друзья говорят, что у меня есть к этому талант. – В данном случае интерес отсутствует, не так ли? – в тон ей отозвался Тор. Хотя Пеппер только что расписалась в пристрастии к прямоте, ее ответ был несколько уклончивым. – У меня есть правила, Тор. – Правила? Она неотрывно смотрела на него. В ее честном взгляде Тор прочитал, что она говорит с ним серьезно и действительно думает то, что говорит. – Да, правила. Это именно мои правила. И они не имеют ничего общего с общепринятыми нравственными нормами. Просто я знаю, что мне подойдет, а что – нет. А в данном случае роман меня не устроит. Опустив глаза, Пеппер упорно разглядывала содержимое своего стакана. При этом она продолжала монолог: – В последние десять лет обстоятельства не раз подкидывали мне ту или иную возможность. Но какой-то внутренний голос подсказывал мне: то, что хорошо на короткий срок, окажется вовсе непригодным для более долгого. А я не люблю сожалеть. Жизнь слишком коротка, чтобы допускать в нее сожаления. Тор, пристально глядевший на нее, внезапно понял, что за этой последней фразой, произнесенной очень тихо, почти не слышно, скрывается нечто очень важное. Пеппер по-прежнему прятала от него глаза, но Тор мог сколько угодно рассматривать ее лицо, ставшее неподвижным, как маска. Казалось, что ее голос доносился откуда-то издалека, из какого-то другого пространства. Очевидно, у нее были действительно весьма серьезные основания избегать сожалений. Интересно, какие? Пеппер подняла глаза, подернувшиеся туманной дымкой набежавших слез. Спустя мгновение предательская влага исчезла, и глаза вновь просияли лазурью. Тем же ровным, спокойным голосом она продолжала: – Преданность… да. Иногда она может продлиться долго. Обычно, говоря о преданности, верности в отношениях мужчины и женщины, подразумевают брак. Но в наши дни слишком многие вступают в брак с совершенно легким сердцем, не задумываясь о высоких и иногда обременительных принципах. Но я из тех, кто не может рассматривать брак как заурядную сделку, которую легко расторгнуть в суде, если в нем что-то не задастся. Когда я слышу «пока смерть не разлучит нас», я воспринимаю эти слова буквально. Тор молча слушал. – И я ищу именно такого постоянства, Top, – продолжала Пеппер более уверенно. – Не знаю, суждено ли мне когда-либо обрести его, откуда мне это знать? Я знаю одно. Если я заберусь в постель к мужчине или пущу его в свою, это будет означать одно – мою уверенность в том, что я нашла то, что искала. И мой партнер должен разделять это понимание. Вдруг она весело рассмеялась. – И если со своими взглядами я окажусь единственным человеческим существом среди динозавров и птеродактилей, то пусть так оно и будет. Она подняла свой стакан: – Я пью за прошедшее, но не забытое. Помедлив секунду, Тор понимающе кивнул. Таким образом он выразил молчаливое одобрение ее честности. Более того, он выражал одобрение ясности взглядов и убежденности, прозвучавшей в словах этой женщины. Она знала, чего хочет, и не желала довольствоваться меньшим. Интересно, много ли найдется на свете людей, которые вправе похвастаться тем же? Многим ли судьба даровала столь отчетливые представления, избавляя тем самым от блужданий в потемках, поисков идеала, полумер, компромиссов и разочарований? Наблюдая, как Пеппер допивает виски, он вспомнил, как она сказала, что не хочет ни о чем сожалеть. Она говорила это спокойно и уверенно. Эти слова и выражение ее лица являли собой разительный контраст с первым впечатлением, которое произвела на него эта особа. Он не удержался от вопроса, в котором восхищение сливалось с грустью: – Пеппер, сколько женщин скрывается в вас? Она взглянула на Тора, и в ее взгляде мелькнуло удовлетворение. Она улыбнулась, но улыбка была такой же печальной, как и у него. – Сколько надо, столько и будет, – ответила она. Допив виски, она молча поставила пустой стакан на столик рядом с телефоном. – Такой ответ содержит вызов любому мужчине, – заметил Тор. Пеппер безмятежно смотрела прямо перед собой. – Это все равно что разглядывать бриллиант с бесчисленными гранями, – мягко продолжал Top. – Или собирать головоломку из бессчетного множества фрагментов. Это… это еще предстоит понять. – Некоторые головоломки – неразрешимы, потому что разные люди видят в них разные цели и ищут разные способы решения, – возразила Пеппер. Она прямо взглянула Тору в глаза. Пусть не рассчитывает, что она легко согласится на пересмотр своих правил. – Знаете известную загадку без разгадки о леди, приказавшей своему кавалеру в полночь открыть врата в тайное помещение замка. У бедняги были некоторые основания считать, что там может скрываться тигр. Вот вы, Тор, будь вы на месте того рыцаря, открыли бы дверь? Как вы думаете, что бы вы за ней нашли? Тор пытливо смотрел на Пеппер, сознавая, что своим иносказанием она пытается передать ему какую-то чрезвычайно важную для нее идею. – Полагаю, я открыл бы дверь и нашел бы за ней свою даму. Пеппер вскочила на ноги, сунула руки в карманы джинсов и легонько покачала головой. – А мне кажется, там все-таки сидел тигр. В те времена дамы были безжалостны, Тор. Мы такими и остались. Абстрактные построения мало нас привлекают. Мы принимаем решения сердцем, а не умом. Мы больше всего полагаемся на собственные чувства. – Что вы хотите этим сказать? – прямолинейно спросил Top. – Что все эти правила принадлежат вам и потому их невозможно нарушить? Пеппер неожиданно звучно рассмеялась. В этом разговоре ей удалось зажечь всего несколько крошечных свечечек. Развивая эту метафору, можно было сказать, что ее путь освещал праздничный торт, приготовленный на день рождения пятилетнего ребенка, вернее, разумеется, несколько крошечных свечечек. Но и при этом скудном освещении она ясно разглядела весь свой путь. И, верная своей натуре, Пеппер бесстрашно пустилась в путешествие. – Я хочу сказать вам, Тор, что вы – предупреждены. Если вы надумаете изучать грани на бриллианте или складывать фрагменты головоломки, это, возможно, окажется вам не по зубам. Господи, мы тут все метафоры смешали! Пока вы будете искать разгадку, я могу прийти к выводу, что вы как раз тот, кто мне нужен. Лицо Тора постепенно смягчилось. – И что? – А то, что я безжалостная женщина. И я ненавижу проигрывать. Последнюю фразу Пеппер сказала медовым голосом с нежнейшей из всех своих улыбок. – Гром и молния, я буду гнаться за вами до самого ада и обратно. И никто: ни ваши языческие боги, ни ваша волшебная красота – не спасет вас. 3 Top не стал сдерживать смех, который вырвался наружу звуками, выражающими чистое удовольствие. Эта маленькая чертовка бросила перчатку к его ногам! Она, не моргнув глазом, выслушала его намек на невозможность длительных отношений, невозмутимо обрисовала свои правила, а потом исподволь подтолкнула его помериться с ней силами – духа и ума. Бросила ему вызов… и никакой вызов не интриговал его так, как этот. Сияя улыбкой, Тор поставил пустую рюмку на стол и медленно направился к Пеппер своей мягкой, как у кота, походкой. – Разумеется, вы понимаете, что я вполне могу просто проигнорировать брошенный вами вызов, – сказал он тоном, каким люди ведут ни к чему не обязывающую светскую беседу. – Эта мысль приходила мне в голову, – промурлыкала Пеппер, тоже улыбаясь. Глядя, как он приближается к ней, девушка сознавала, что приближается момент истины. В последующие несколько минут должно произойти одно из двух: либо она поймет, что ошибалась в своих чувствах к этому почти совсем постороннему ей мужчине – в этом случае она мигом свернет свой лагерь и тихо ретируется, – либо обнаружит, что чувства подлинные и они уже существуют. И тогда она лишится пути к отступлению. – Мне всегда нравилось, когда кто-то бросал мне вызов, я, не колеблясь, открыл бы ящик Пандоры, – сказал он, останавливаясь на полшага от девушки и глядя сверху вниз в ее глаза, светившиеся смутной улыбкой. – Никогда не знаешь, что может выскочить и броситься на тебя из такого ящика, – нежным голосом предостерегла Пеппер, склонив голову набок и неотрывно глядя на собеседника. Тор сделал еще один шаг, одной рукой почти обнял ее за шею, большим пальцем провел по ее щеке. – Я думаю, что попробую испытать свою судьбу, – пробормотал он, наклоняясь к ней. Пеппер и сама не знала, чего ей ожидать. Возможно, у нее должно было приятно защемить сердце. Или паре молний надлежало пронзить ей грудь. Она даже допускала, что ее подруга Марша могла быть права: «Колокола, моя милая, – колокола с подголосками». Но как прирожденная материалистка, она не могла рассчитывать ни на что сверхъестественное. По ее мнению, она должна была испытать приятное ощущение, предвещающее тот восторг, который мог ожидать ее впереди. На самом деле все ее тело охватило сильнейшее желание, и на один короткий миг она забыла, что бросила вызов. Несколько мгновений, которые могли быть и вечностью, губы Тора прикасались к ее губам легко, как дыхание, оказывая давление, которое могло бы исходить от перышка. Это прикосновение заключало в себе тепло, покорность, намек на вопрос – и она удивилась своей реакции. Дрожь зародилась где-то в недрах ее существа, и волнение пробежало по всему телу волной нестерпимого жара, сменившегося леденящим холодом. Она почти не ощущала, как ее руки сами собой выползли из карманов джинсов и обвили Тора за шею. Ее губы распахнулись сами собой навстречу его ищущим губам. Озноб был растоплен жаром, раскалившим кровь. Губы Тора, жадные, зовущие, приникли к ее губам, и множество поцелуев, слившихся в один бесконечный поцелуй, лишили Пеппер сил. Она перестала ощущать почву у себя под ногами. Пеппер остро ощутила болезненную пустоту, внезапно образовавшуюся в ее в теле, вибрирующую бездну, никогда не разверзавшуюся в ней прежде. Казалось, что эта пустота затягивает ее изнутри, опаляя неизведанной болью. Ее потянуло приблизиться к Тору еще теснее. В ней родился волчий голод, требовавший, чтобы она прикасалась к нему и наслаждалась его жгучими прикосновениями. Непреодолимая острота этого ощущения привела ее в ужас, заставляя забыть о логике и здравом смысле, с готовностью сдававших свои позиции под натиском эмоций. Но более всего ее испугало то, что эти первобытные эмоции оказались сильнее страха, сильнее ее способности противостоять им. Она не могла оторваться от него, хотя инстинкт самосохранения тщетно слал ей самые отчаянные предостережения. Другие инстинкты нашептывали ей, что в этот раз она нашла себе того, кто был или мог быть ей парой, и ставки были выше, нежели она могла предположить. Перед вызовом Пеппер оказалась ранимой и беспомощной, совершенно неподготовленной к силе чувства, нараставшего в ней с каждой секундой. Она будто сквозь сон спрашивала себя, как расплатится с судьбой за ту роль, которую посмела на себя взять. Пламя, разгоравшееся в ее венах, пожирало остатки страха, пока в ее душе не осталась одна неодолимая тяга к этому мужчине. У нее не было более ее хваленой силы, она даже утратила власть над собственным телом. Она была невесомой былинкой, брошенной в бурлящие волны бескрайнего моря, и никакой на свете спасательный жилет не помог бы вызволить ее из пучины. Тор оторвался от ее губ, в то время как она приникла к нему всем телом. Он глубоко, судорожно вдохнул, вбирая в себя воздух, будто сам едва не утонул. Пеппер смотрела затуманенным взглядом в его глаза. Потемнев от штормовых туч внутреннего волнения, они вдруг стали совсем черными. Пеппер сказала в точности то, что теперь подумала: – Ящик Пандоры! Мне кажется, мы оба попали в беду. – Мне кажется, вы правы, – согласился Тор. – Боже мой, такая малышка – и такой удар под ребра. – Вы же знаете, как люди говорят про динамит. Пеппер и сама удивлялась, как ей удается совершенно невозмутимо вести разговор в то время, как она смотрит в глаза этому мужчине. Среди тусклой немощи унылого октябрьского дня Тор только что заставил ее пережить майскую грозу, с ее безумными громами и молниями. Смотреть ему прямо в глаза? Так не годится! Слегка отстранившись и потупив взор, Пеппер поняла, почему вдруг почувствовала себя такой невесомой: боже правый, она же до сих пор висела в его объятиях, не касаясь ногами пола, до которого оставалось добрых полфута. Снова взглянув в лицо Тора, она светским тоном сказала: – Будьте любезны, поставьте меня на пол. – Нет, – просто ответил Тор. Пеппер вскинула бровь. – Почему вы говорите «нет»? Тор легонько прикоснулся губами к ее виску. Потом он снова мимолетно поцеловал ее, теперь уже в губы. Его лицо светилось удовольствием, будто он неожиданно нашел новое захватывающее хобби. – Потому что я – как ваш Брут. Я игнорирую команду «брейк». Пеппер прикусила губу, стараясь не рассмеяться: момент показался ей уж очень неподобающим. – Но я же сказала «пожалуйста», – напомнила она. – Мне кажется, я не слышал этого слова. Вот если бы вы как следует попросили и что-нибудь пообещали… – Забудь об этом, приятель, – сказала Пеппер хриплым голосом, каким в кино разговаривают бродяги, встретившись случайно на перекрестке пыльной дороги. – Никаких компромиссов? – подхватил игру Тор. – Ни жалости, ни компромиссов. Кому-то придется отступить. И черт меня возьми совсем, если это буду я, – торжественно объявила Пеппер, обожавшая старые вестерны. – Поспорим? – не скрывая иронии, предложил Top, чувствуя, что сила – на его стороне. – Мы уже бились об заклад, – напомнила Пеппер. – Ты прав, приятель, – кивнул Тор, явно не собираясь сдаваться. – Так вы собираетесь отпустить меня? – деловито осведомилась Пеппер, как будто готовилась принять решение. – Ни под каким видом, – ухмыльнулся Тор. – Знаете, вы ведь уязвимы, – заметила Пеппер. – Например, у вас на шее есть болевые точки, очень болезненные, уверяю вас. И еще говорят, если человека хлопнуть обеими руками по ушам, у него могут лопнуть барабанные перепонки. Тор задумчиво посмотрел на нее. – Вас учили за себя постоять. – Да, – коротко ответила она. – У меня такое впечатление, что вы ведете интересную жизнь. – Может быть. Но какой бы она ни была интересной, я не собираюсь обсуждать ее, пока вишу в воздухе, – парировала Пеппер. – А если я поставлю вас на ноги, готовы обсудить? – улыбнулся Тор. – Может быть. – Хм, – покачал головой Top. – Как показывает мой жизненный опыт, «может быть» в устах женщины можно истолковать как угодно, но ни одно из этих толкований не будет означать «да». – Значит, так говорит вам ваш опыт? – Я также узнал, что в наше время женской эмансипации и всего такого мужчины должны зубами и когтями цепляться за остатки своих прав и преимуществ. А поскольку по сравнению с вами у меня есть явное преимущество в габаритах, я намерен использовать его при всяком удобном случае. – Может быть, вы так и будете держать меня у себя на коленях? – предположила Пеппер. – Вы подаете мне идеи. – Ни за что. Кто ж подбрасывает противнику заряженный пистолет? Это порождает крайне неловкие положения – вроде поражения. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=136984) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Small – маленький(ая) (англ.)