Любовь и бизнес Дэй Леклер О том, как Райнер Торсен завоевал сердце своей возлюбленной, читатели могли узнать из предыдущей книги Дэй Леклер – «Рог изобилия» (она была издана в этой же серии). Пришла пора разобраться в своих сердечных делах и старшему брату Райнера. По характеру Тор покруче брата и так же истово предан своему бизнесу. Но его избранница норовом не уступает жениху и вовсе не намерена играть в его жизни второстепенную роль. Что победит – любовь или бизнес? Дэй Леклер Любовь и бизнес Дорогой читатель! Признаю. Грешна. Обожаю истории о любви, свадьбах и счастливом будущем. Это своего рода наваждение. Люблю смеяться, листая страницы книги, и украдкой смахивать слезу. Я неравнодушна к сильным, мужественным героям, способным на нежные, романтические чувства. Со своим мужем, Фрэнком, я познакомилась в тот день, когда тащилась, совершенно измученная, со съезда в Сан-Франциско домой. Он увидел меня из окна своего дома – я едва волочила за собой чемодан, закинув на одно плечо туфли на высоченных каблуках, а на другое – невероятных размеров сумку. Благослови его Господь на все времена! Оседлав белого коня, он спас меня, доставив к самому дому. (Вообще-то он выкатил из гаража тележку, погрузил в нее меня, чемодан, сумку, туфли – и всю дорогу до моего дома толкал все это перед собой.) В Тора, героя этой книги, я влюбилась еще тогда, когда писала роман о его брате, Райнере. Мне сразу стало понятно, что Top – это мой идеал мужчины. Самоотверженный, заботливый, всегда готовый прийти на помощь девице, попавшей в беду. Такой человек встречается один раз в жизни. Женщина хватается за него обеими руками и уже никогда не отпустит. Теперь, поразмыслив… я думаю, что он очень похож на моего Фрэнка. Искренне Ваша, Дэй Леклер. Глава 1 – Она… что? Тор Торсен, с силой отпихнув стул, вскочил на ноги, и сразу от огромного его роста все и вся в комнате как бы уменьшилось в размерах. Он тяжело навалился ладонями на письменный стол и подался вперед. Голос его зазвучал угрожающе. – Она что?! – переспросил он. – Ты меня прекрасно слышал, – промолвил Райнер, нимало не испугавшись гнева старшего брата. Он забросил ногу в потрепанной теннисной туфле на край полированного, из красного дерева стола. – Андреа вздувает цены. Тебе известно, что означает этот термин? Это когда одна сторона намеренно ставит другую сторону в невыгодное финансовое положение и оказывает нажим… – Я знаю, – перебил его Top. – Дай мне доказательства. Тебе известно, что означает этот термин? Это когда одна сторона может документально подтвердить свои обвинения против другой стороны. – Он бросил яростный взгляд на спутника Райнера. – Что у вас есть, Ред? И честно предупреждаю – доказательства должны быть убедительными. Мужчина лет пятидесяти нервно пригладил седые волосы. – Насчет вздувания, наверное, слишком сильно сказано. Мне так кажется. Райнер фыркнул и откинулся на спинку стула, довольно неустойчиво покачиваясь на двух ножках. – Ну да, правильно. Андреа Константин – невинная овечка, а я ношу вместо тапок баклажаны! Удар сильной руки смахнул его ногу со стола, и Райнер изо всех сил замахал руками, пытаясь удержаться от падения. – Дай ему договорить, или тебе придется съесть эти твои баклажаны! – пообещал Тор брату, игнорируя его попытки сохранить равновесие. – Продолжай, Ред. Тот прокашлялся. – Это слово… э-э… «вздувание»… Оно в самом деле предполагает некоторую намеренность со стороны мисс Константин. Ну… а мы же не знаем, так ли это. Намеренно ли – я имею в виду. Думаю… э-э… тут небольшое недоразумение. – Небольшое недоразумение, – вкрадчиво повторил Top. – Райнер говорит, что Андреа выставляет нашим магазинам счета в два раза больше, чем ее отец. Ник, шесть месяцев назад. И это вы называете небольшим недоразумением? Ред судорожно сглотнул. – Думаю… э-э… да. – А я думаю – нет! – Тор уставился на брата. – Я просил доказательств. Где доказательства? – Хочешь доказательств? Они у меня есть! – Похоже, Райнер стал заводиться. Он швырнул на стол Тора пухлый гроссбух, на обложке которого стояло: «Оптовый рынок Константина». – Вот тебе одно маленькое доказательство. Это счета за продукцию годичной давности, выставлены за полгода до смерти Ника Константина. Тор снова сел, взял в руки гроссбух и разыскал нужные страницы. В памяти всплыли горькие воспоминания, мысли, которые он предпочел бы забыть, мысли, которые он никак не мог выбросить из головы. Он с угрюмой твердостью сосредоточился на счетах, быстро выуживая необходимую информацию. – Я так понимаю, мы получили их через месяц после заключения нашего договора с Константином. – Точно. А вот еще маленькое доказательство. – Райнер подтолкнул к нему через стол следующий толстый том. – Здесь цены шестимесячной давности, выставлены вскоре после смерти Ника. Небольшие изменения заметны, но все же в целом цены приемлемые. – Подорожали салат и огурцы. Была середина декабря. Повышение вполне можно объяснить морозами в центральной Калифорнии и проливными дождями в Мексике. Взгляд Райнера стал каменным. Он опустил последний том на стол брату. – А вот счета предыдущего месяца. Мое последнее и самое верное доказательство. Тор подозревал уже, что он сейчас увидит, но все же просмотрел документы. Они подтвердили его самые худшие опасения. – Черт! – Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Почему, Андреа? Почему ты не можешь оставить все как есть? Тебе непременно нужно было ударить меня побольнее, не так ли? Повышение цен было разительным. Он понимал, что просто инфляцией его не объяснишь. В нем начала подниматься злость, горькая ярость проникла в жилы и растеклась по всему телу как ртуть. Губы его сжались. Он изо всех сил пытался справиться с гневом. Андреа всегда удавалось вызвать в нем острое ответное чувство – каким бы оно ни было. – Есть еще кое-что. – Не сомневаюсь. – Тор оперся локтем о стол и потер подбородок пальцем. – Хватит. Райнер вручил ему график. – Я отметил некоторые из наших обычных закупок за последние двенадцать месяцев и сравнил их с прошлогодними. Только самые основные – салат, картофель, все то, что у нас каждый день получают наши розничные магазины и рестораны Милане. Тор увидел на графике ярко-красную линию, круто поднимающуюся вверх. – Цены стали взлетать сразу же после смерти Ника и сейчас уже выше всяких разумных пределов. – Он припечатал график к столу ладонью и перевел взгляд с брата на Реда. – Так больше продолжаться не может. Нам необходимо действовать. Какие у вас предложения? Ред заговорил первым: – Она ведь, знаете ли, женщина. Оба – и Тор, и Райнер – уставились на него. – Она… она женщина, – повторил тот упрямо. – Думаю, может быть, это что-нибудь объясняет. Тор не сводил с него глаз. – Например? – задал он вопрос, едва скрывая нетерпение. – Женщина в этом бизнесе… – Ред страдальчески наморщил брови. – Не знаю. Что-то тут не то. Желательно бы сначала все проверить, не пороть горячку, а? Тор с минуту раздумывал. Андреа заслуживает доверия. Но факты есть факты. Чем можно их объяснить? С другой стороны… – Он прав, – неохотно согласился Райнер. – Мы должны быть уверены, чтобы начать действовать. – Согласен. – Тор еще несколько мгновений размышлял, затем распорядился: – Скажите секретарше, пусть позвонит в контору главных конкурентов Оптового рынка Константина – в Продьюс Инк. Не нужно упоминать фамилию Торсенов. Просто неизвестный покупатель интересуется ценами на бананы, клубнику и салат. Райнер приподнял бровь. – Здорово. Если Продьюс Инк предлагает совершенно незнакомому покупателю продукты по более низкой цене, чем Андреа Константин – своему самому выгодному партнеру, мы будем точно знать, что она вздувает цены намеренно. – Ред, – бросил Top, – займитесь этим сейчас же. Старик насупился. – Хорошо, сэр. – Спасибо. – Тор подождал, пока тот выйдет, и лишь потом заговорил: – Давай рассказывай остальное. То, о чем умолчал в присутствии Реда. – От тебя ничего не скроешь. – Райнер склонился поближе, голос его звучал мрачно. – До меня дошли слухи и от других продавцов. Дело не только в ценах. Качество продукции Рынка Константина тоже заметно снизилось. Глаза Тора сузились. – Ага, вот почему меня со всех сторон осаждают телефонными звонками. Помимо Продьюс Инк еще три оптовых рынка предлагают нам свои услуги и готовы пойти на солидные уступки, чтобы заполучить нас в покупатели. – Очень жаль, что нельзя принять их предложения. Во всяком случае, пока не истек срок контракта, придется покупать на Рынке Константина. – Райнер сдвинул брови. – А если переметнемся к кому-нибудь другому, то потеряем право обслуживать Милане. – Ну ясно, для того и подписали договор. Сеть ресторанов Милане дает нам столько прибыли, что на риск лучше не идти. – Тор пробежал глазами еще несколько страниц последнего тома, потом решительно захлопнул его. – К сожалению, контракт у нас с Константином, а не с Милане напрямую. Поэтому придется иметь дело с Андреа. – А нельзя нам ее как-нибудь обойти и договориться о совместном контракте с Милане? Тор покачал головой. – Я пытался сделать это год назад, а потом еще раз – тотчас после смерти Ника. Цезарь твердо ответил, что имеет дело только с Константином и не отступится от этого. Райнер не смог совладать с раздражением. – Даже если мы будем снабжать гораздо быстрее и лучше? – Они дружили семьями с незапамятных времен, ни на какие изменения он не пойдет. Райнер скорчил гримасу. – И это возвращает нас к исходным позициям. Мы покупаем только у Константина, а их лучший друг Милане покупает только у нас. – Он помолчал. – И все же каждый имеет свою выгоду. Тор побарабанил пальцами по гроссбухам. – Обрати внимание, за последние месяцы наша прибыль заметно снизилась. – Еще бы, платить чудовищную цену за второсортную продукцию… – Да, ты прав, – нахмурился Top. – Если ничего не изменится, причем в ближайшее время, мы не сможем сохранить репутацию своих магазинов, не говоря уж о снабжении ресторанов Милано. Где здесь выгода, можешь мне сказать? Их разговор прервал стук в дверь, в комнату вошел Ред. Выражение его лица говорило само за себя. – Думаю, может быть, «вздувание» и в самом деле подходящее слово, – пробормотал он. Потом горько вздохнул, повернулся и вышел. Тор уставился на Райнера тяжелым взглядом. – За всем этим следил ты. Зачем нужно было так долго ждать? – Мне не хватало неоспоримых фактов. Доказательств, как ты сам изволил выразиться. – Доказательств? – переспросил Top. – А может быть, тебя останавливало то, что Андреа – лучшая подруга твоей жены? – Оставь в покое Джордан, она здесь ни при чем! – взорвался Райнер. Потом пожал плечами. – А вот твои отношения с Андреа – очень даже при чем! Мне совсем не улыбалось сообщать тебе такие новости о твоей невесте. – Бывшей невесте, – поправил его Top. – И это вовсе не оправдание, незачем было столько времени тянуть. Райнер скептически усмехнулся. – По-твоему, не оправдание? Может быть. Не знаю. Я ждал еще и для того, чтобы дать Андреа шанс. Ты бы сделал то же самое. Считал, что после смерти Ника ей пришлось несладко, все-таки требовалось какое-то время, чтобы взять дело в свои руки. Тор сдвинул все тома на край стола. – Она не дело взяла в руки. Она взяла в руки нож и вонзила его нам в спину. – И что теперь? – спросил Райнер. Тор поднялся на ноги и шагнул к окну. Опершись ладонями о подоконник, он выглянул наружу, на оживленную улицу Сиэтла. Почему он колеблется? Все возможные варианты ему известны, не так уж их и много. – Либо мы разрываем наш договор – либо я поговорю с Андреа. – И о чем ты собираешься говорить? Тор помолчал, не торопясь отвечать на его вопрос. – Мне есть о чем поговорить с ней. Например, почему она играет с нами в такие игры. – Верно. – Райнер поколебался. – А между прочим, почему она играет с нами в такие игры? – У меня два предположения. Это что-то личное. Или же… – Тор нахмурился. – Будем справедливы. Допустим, тут другое. – А именно? – Возможно, ей просто не хватает умения и опыта, все-таки женщине управлять оптовым рынком нелегко. – Итак, что же ты собираешься делать? Тор обернулся и посмотрел брату в глаза. – Собираюсь немного поболтать с Андреа. Счета, счета, счета – и снова счета. Андреа Константин оглядела груды счетов на своем столе, пытаясь не поддаваться панике. Паника ей не поможет. Удариться в панику ей ничего не стоит, но это ее не спасет. А вот деньги спасли бы. Особенно если их будет много. Несколько грузовиков, наполненных доверху зеленым товаром, – вот это было бы совсем прекрасно. У ее локтя затрещал телефон, и ее воображаемые грузовики, груженные деньгами, растаяли. Она с раздражением взглянула на аппарат. Еще полминутки – и она стала бы богатой! У жизни, с возмущением подумала она, какое-то извращенное чувство юмора. Потом рывком сняла трубку. – Рынок Константина, – с привычной краткостью произнесла она. – Андреа Константин слушает. – Где мои деньги? – прорычал абонент, не тратя времени на любезности. Снова это отвратительное, гадкое, убийственное слово «деньги», и звучит оно опять из уст такого же отвратительного, гадкого, убийственно нудного человека. – Мистер Хартсуорт, я полагаю? – сказала она, и уголки ее губ опустились. – Совершенно верно! Итак, где же мои деньги? И больше никаких извинений. Я послал вам грузовик кукурузы и рассчитываю, что мне заплатят за него! – Вы послали мне грузовик червивой каши, – твердо уточнила она. – Вы не потрудились обеспечить охлаждение товара, и ваш водитель прибыл на два дня позже срока. – Как это? Якима всего лишь в ста сорока милях от вас! – Следовательно, прибытие вашего водителя всего лишь за сорок восемь часов – неподражаемый трюк. Интересно, как он добирался, через Гавайи? Тем более что жара в его грузовике была невообразимой. Странно, как он не привез нам поп-корн! – Придержите язычок, малышка! Малышка? Андреа не смогла удержаться от улыбки, несмотря на всю серьезность положения. Они с мистером Хартсуортом никогда не встречались, иначе он назвал бы ее как-нибудь иначе. При своем росте в пять футов восемь дюймов она не привыкла к тому, чтобы ее называли «малышкой». С этим человеком, кажется, невозможно договориться, но придется попробовать. – Мистер Хартсуорт, федеральные инспектора проверили вашу кукурузу, они со мной согласны. Она никуда не годится. – Тысяча чертей! А теперь послушайте меня. Я снабжал вашего отца кукурузой еще тогда, когда вас и на свете не было. Ваше счастье, что я вообще согласен иметь с вами дело. И не пытайтесь учить меня, как надо работать. Это вам, знаете ли, не девчачья вечеринка. – Полностью согласна… Он бесцеремонно оборвал ее: – А если не заплатите, то очень пожалеете, пусть там хоть тысяча инспекторов будут с вами согласны. Я вас так оболью грязью, что в жизни не отмоетесь. Она резко, как от удара, откинулась на стуле. Его слова уже сами по себе были грязными. Не хватало еще в ее ситуации запятнать свое имя. Но терпеть… Этот человек поставил ей негодную продукцию, такого еще никто себе не позволял. Будь ее отец жив, Хартсуорт никогда бы не выкинул подобный фокус. Мысль эта вызвала в ней острое ощущение утраты, а еще заставила посмотреть в глаза горькой правде. Если бы отец научил ее правилам игры, она никогда не оказалась бы в такой ситуации. Ее пальцы сжались в кулак. Так или иначе, а расклад ясен. Если позволить хотя бы одному поставщику обойтись с ней подобным образом, все остальные, заразившись дурным примером, завалят ее гнильем. – Я отказываюсь платить за испорченную продукцию, – объявила она твердо. – И не вы один умеете обливать грязью и чернить человеку имя. – Не зарывайтесь! Вы заплатите, тут и сомневаться нечего. Стоит мне шепнуть одному-другому, что вы не выполняете своих обязательств, и у вас разбегутся все поставщики. Оглянуться не успеете, как окажетесь без товара. Именно так я и сделаю. Научу вас уму-разуму. – Для этого еще надо самому обзавестись умом! – выпалила она прежде, чем здравый смысл остановил ее. – И не пугайте меня. На меня угрозы не действуют. – Может быть, на вас подействуют обещания. Так вот, либо мне на стол – сегодня, до пяти – ляжет ваш чек, либо мой адвокат займется вами, и, обещаю вам, ваш счет в банке будет обчищен получше, чем бахча после уборки! – Но… – Она моргнула, услышав, как на том конце брякнула трубка, прерывая все дальнейшие возражения. – Уборку бахчевых мой счет пережил на прошлой неделе, – уныло пробормотала она, – так что у меня там не осталось ни пенни! Она тупо уставилась на телефон. Может быть, ей не стоило срываться. Не стоило настраивать этого человека против себя. И уж точно не стоило давать волю гордости, своей давнишней противнице. Она устало оперлась подбородком на ладонь. Наверное, ей еще не раз придется пожалеть об этом разговоре. И довольно скоро. Андреа погрузилась в невеселые раздумья. Дела шли все хуже и хуже. Если мистер Хартсуорт выполнит свою угрозу и очернит ее в глазах поставщиков, она обанкротится. Во всяком случае, такая вероятность вполне возможна. Хватит киснуть! – молча приказала она себе. Ты же никогда не боялась проблем! Где твоя смекалка? Где твои энергия и честолюбие? Где твой принцип «соберись с духом – и вперед»? Она застонала. Вперед? О каких принципах сейчас может идти речь, когда ей требуется вся ее выдержка, все упорство и изворотливость, чтобы просто выжить! Она легонько провела пальцем по стеклянным многогранным подвескам своей настольной лампы, следя глазами за бликами, танцующими на стене. До сих пор ей всегда удавалось найти что-то хорошее даже в самом неудачном дне. Она гордилась своей способностью увидеть в полном, казалось бы, мраке хоть какой-то проблеск. До сего дня. Сейчас она осознавала совершенно ясно, что попала в тяжелейшее положение. И что это тяжелое положение час от часу ухудшается, а она бессильна предотвратить гибель своего дела. Андреа вздохнула, признавая горькую правду. Если бы Оптовый рынок Константина был плотиной, сейчас ей не хватило бы никаких средств, чтобы заткнуть все дыры. Нужно что-то делать, и немедленно, иначе дело отца потерпит полный крах. – Если бы только… – она запнулась и покачала головой. Если бы отец не умер. Если бы он не взял так много денег в кредит у банка. Если бы она не была женщиной, одной из немногих в этом мужском бизнесе. Но Ника нет, деньги в кредит он таки взял, а она – совершенно определенно – не мужчина. Отсюда следует, что у нее остается один-единственный выход – плыть как можно быстрей или же утонуть. Ужасно, но она и плавать-то по-настоящему не умеет. Она еще раз вздохнула, на этот раз с отвращением к себе самой. Ну что это, в самом деле! Такое настроение не добавит ей денег. А для нее очень важно сохранить дело отца. Ей нужно кое-что доказать. Она докажет своему отцу, что может добиться успеха в мире мужчин – несмотря на его уверенность в обратном и несмотря на то, что отец никогда не узнает о ее успехе. А еще она хочет доказать себе самой, что способна поддерживать на плаву Рынок Константина, любимое детище Ника. Она перевела взгляд на кипы бумаг и чеков и упрямо тряхнула головой. – Я тебя не подведу, папочка, – пообещала она твердо. – Какой-нибудь выход обязательно найду. – Глубоко вздохнув, она протянула руку за первым чеком. – Андреа, сага! Она подняла глаза, так и не дотронувшись до чека, и тепло улыбнулась. Джо Милане. Как раз то, что ей сейчас необходимо – приятное, освежающее удовольствие от общения с высоким, смуглым, привлекательным молодым человеком, у которого к тому же столь милый, особенно для женского слуха, итальянский акцент. – Джо! Как я тебе рада! Заходи, садись. – Я тоже рад видеть тебя. Ты выглядеть хорошо. Очень хорошо. – Он переступил через порог и огляделся с некоторым недоумением. – Но… где я сидеть? Ты делать ремонт, да? Это… по-другому. Очень хорошо. Она вдруг сама с удивлением поняла, что все эти бесчисленные счета, чеки, деловые бумаги, занимающие теперь всю ее жизнь, заняли, кроме того, и все пространство в комнате. Щеки ее покрылись легким румянцем. Только Джо мог назвать этот ее беспорядок ремонтом. Врожденная галантность никогда ему не изменяла. – Может быть, вот здесь, – предложила она, пытаясь поднять бумажную кипу с одного из стульев. – Нет-нет! – воскликнул Джо и, нахмурившись, забрал у нее ношу. – Я это убирать, проблем нет. – Он потоптался на месте, выискивая, куда бы положить бумаги. На его красивом лице отражалась растущая тревога. – Но… сага, – начал он, – ты хочешь, чтобы это было где? Скажи мне, пожалуйста. Она спрятала улыбку. – Да хотя бы в том углу, – ответила она, указывая на единственное свободное место в комнате. – Ага, хорошо, – пробормотал он с облегчением. Потом быстрыми шагами пересек комнату и опустил груз на пол. Поспешно отряхнув пыль с рук, он сверкнул в ее сторону улыбкой. – Я хорошо помогать. Может быть, я переносить еще что-то, ладно? Развеселившись, она осмотрела сваленную в углу кучу бумаг и покачала головой. – Ты сделал более чем достаточно. Спасибо. Он ухмыльнулся и, тряхнув черными кудрями, сжал ее в объятиях. – Ну, как ты тут была? – Он поцеловал ее в обе щеки, щекоча лицо усами. – Я скучать по тебе. Ты по мне скучать? Она засмеялась. – Всегда. И я не делаю ремонт. Это все бумаги отца из его офиса, а под ними еще мои собственные. Я все пытаюсь разобраться с ними… – Голос отказал ей, и она беспомощно замолчала. Джо взял ее за плечи и пристально посмотрел в лицо. Глаза его излучали сочувствие. – Бедная Андреа. А тут я с еще проблемы. Может быть, я приходить завтра, так? – Нет-нет. Я тебе всегда рада. Садись. – Она уже знала, о чем пришел говорить Джо – о плохом качестве их товаров. В самом деле, «еще проблемы»! Она выдавила улыбку, изо всех сил стараясь вернуть себе спокойствие. – Как Цезарь? – спросила она в попытке оттянуть неизбежный разговор. Он опустился на стул; провел пальцем по идеально отглаженным складкам брюк. – Мой папа хорошо, спасибо большое. Он спрашивать о тебе всегда. Ты не приходить много недель. Ей стало стыдно. Приезд в страну Цезаря Милано двадцать два года назад совпал со смертью ее матери, и он очень быстро сдружился с ее отцом. С тех пор она практически постоянно жила в доме Милане – обожаемая дочь в семье, полной мужчин. В семье, которая до недавнего времени не включала Джо. Как самый старший сын, он оставался в Италии и ухаживал за своими бабушкой и дедушкой. Приехал он всего лишь пару лет назад и, к ее радости, отнесся к ней так же, как и все остальные Милане, став для нее еще одним братом. – Извини, что я не приходила. Дела. Ты же знаешь, как все это нелегко, – проговорила она. Его взгляд выражал неодобрение. – Это не хорошо, Андреа. Твой бизнес – он слишком много. Я волноваться о тебе. Папа, он тоже волнуется о тебе. Мои братья… ну, – он махнул рукой, – они не волноваться, но они так глупы. – Мне жаль, – искренне сказала она и поспешила добавить: – Я не о твоих братьях. Мне жаль, что я не приходила почаще. Он внимательно смотрел на нее, обеспокоенно нахмурив брови. – Э-э, сага. Я волнуюсь, что ты не приходила из-за нашей маленькой проблемы? – Нет! Конечно, не из-за этого, – запротестовала она и покраснела от своей лжи. Он взглянул на нее понимающе. – Это неприятно. Я понимаю, – поспешил он успокоить. – Твой папа делать договор с моим папой. Хорошо. Мы знать Ника, он все нам делать правильно. – Джо выразительно взмахнул рукой. – Теперь Ник умер. Папа, его сердце разбивать. Он не любит говорить дела с его маленькой Андреа. Ты понимаешь? Слишком хорошо. Она с этим всю жизнь сталкивалась. Мужчины занимаются делами, а женщины должны держаться в стороне. Этого разговора не было бы, если б у нее был брат или муж. Большинство проблем, с которыми она столкнулась, возникли именно из-за этого. – Мне жаль, что качество продукции настолько ухудшилось, – сказала она, решив все же подойти прямо к делу. Потом нерешительно посмотрела на Джо, раздумывая, сообщил ли он об этой неприятной, мучительной проблеме Тору Торсену. Хоть бы не сообщал. Она прокашлялась. – Тебе… м-м… не стоит беспокоить по этому вопросу Тора. Я сама возмещу тебе убытки. Джо мгновенно обиделся. – Ты думать, что я приходить требовать? Нет! Я приходить смотреть, как ты. Я не хочу говорить так, сага, но ты выглядишь не хорошо. Этот бизнес, он тебя убивать. – Знаю-знаю, Джо. Я женщина. Он ухмыльнулся и ответил ей полным восхищения взглядом. – О! Да! Я это заметил. Она раздраженно нахмурилась. – Я вовсе не это имела в виду! Я хотела подчеркнуть общепринятое мужское мнение – женщине, мол, в таком бизнесе не место. Дурацкое мнение. Мне, слава Богу, уже двадцать семь. Я знаю, что делаю. – Про себя она призналась с горькой откровенностью, что это не совсем правда. – И нечего обращаться со мной так, как будто я еще не выросла из пеленок, дело есть дело! Он смущенно смотрел на нее. – Из пеленок? Что ты имеешь в виду? Она улыбнулась. – Бизнес, Джо. Давай заниматься бизнесом, делом. Нам необходимо многое согласовать. Между ними повисло долгое молчание. Андреа видела, что он не знает, с чего начать. Не так-то ему просто, признала она, переступить через предрассудки. Ему, наверное, немногим более тридцати, но целые поколения Милано выросли на том, что есть круг вопросов, которые являются исключительно привилегией мужчин. И это, совершенно очевидно, как раз один из таких вопросов. – Очень трудно. Ты понимаешь? – сказал он наконец. – Да, понимаю. Мой отец тоже так считал. Он тоже не любил женщин в этом бизнесе. – Она говорила очень твердо, стараясь, чтобы голос ее не подвел. – Но теперь все изменилось, осталась только я. Тебе придется говорить со мной, Джо. Он пожал плечами, смиряясь с неизбежностью. – Хорошо. Мы говорить. – Его темные глаза стали очень серьезными, почти мрачными, без обычной своей смешливости. – Этот договор, что твой папа подписал, он хороший для всех. Мы получаем товар быстро, мы только немножко больше платим, мы можем заказывать в любое время, а Тор, он нам поставлять. Это не ты делать. Так, мы счастливые. Кто нам давать товар – все равно, нам важно хорошее качество. Андреа не сводила с него тревожных глаз. – А качество стало плохим. Я понимаю. Я… У меня проблемы с поставщиками. – Эти проблемы, они скоро кончаться? – Не знаю. – Она сглотнула, голос у нее сорвался. – Я делаю все возможное. – И, преодолевая свою гордость, откровенно призналась: – Только боюсь, что возможностей у меня очень мало. Он отвел от нее взгляд. – Сага, – пробормотал он, – у нас тоже проблемы. Плохая продукция, она вредить ресторанам. Люди ожидать от Милане только самое лучшее. Они начинают жаловаться. Мы держаться много месяцев, но скоро Милане… пфф! – Он ткнул пальцем вверх. – Вылететь в дуду. – В трубу. – Туда тоже. – Он мрачно посмотрел на нее. – Мы уже совсем пропасть? – Не знаю, – в отчаянии пробормотала она. – Дай мне подумать. Куда ни кинь, всюду клин – не желающие сотрудничать поставщики, плохое качество продуктов, жестокая конкуренция, высокие цены, рассерженные покупатели и, что хуже всего, этот огромный долг с ошеломляющими процентами. Ради отца, ради всего, что он сделал для фирмы, она отчаянно пытается держаться на плаву. Но пока выхода не видит. И вдруг она увидела возможный выход. Ей было отвратительно даже, думать об этом, но, похоже, выбора не осталось. Если она не может спасти Рынок Константина, то хотя бы поможет Милане. Там, где она потерпела провал, мужчина сможет достичь успеха. Мужчина, который хорошо разбирается в этом бизнесе, попытается исправить положение. И этот мужчина – Джек Максвелл. Он держит небольшую оптовую фирму, которая обеспечивает продукцией рестораны. И он хочет расширяться. Он ей постоянно звонит с предложениями о покупке ее рынка. Разумеется, по смехотворно низкой цене, но все же для нее сейчас и это выход! В его предложении, правда, есть одна неприятная сторона. Она посмотрела на Джо, решив выяснить некоторые моменты прежде, чем решиться действовать. – Наш договор ведь не изменился, не так ли? Он по-прежнему заключен между Милане и Константином, верно? – Верно, – согласился он. – Если… если бы рынок Константина был продан, вы бы продолжали работать с новым владельцем? Не с Торсенами? Джо казался обеспокоенным. – Да. У нас договор с вами. А у вас договор с Торсенами. Это значит, мы остаемся с тобой… э-э… с новым владельцем. Почему ты спрашивать? Итак, единственное условие Максвелла – чтобы он смог продолжить работу с Милане – вполне выполнимо. Но это также означает, что Торсены останутся в стороне, поскольку Максвелл собирался снабжать Милане без посредников. Прости меня, Тор, грустно подумала она. Потом заговорила: – Все очень просто, Джо. Если нет другого пути, – а ей уже стало казаться, что это действительно так, – то я продам Рынок Константина. Молчание. Затем Джо вскочил на ноги и разразился речью: – Нет! Это не хорошо! Это семейный бизнес. Как ты продавать семейный бизнес? Нет, нет. Я не просить такое. Папа, он не просить такое. Мои братья… – он фыркнул, – возможно, они и просить, но я им давать по голове, чтобы не были глупыми. Андреа не смогла удержаться. Она рассмеялась. Джо смотрел на нее целую минуту, решая, обижаться ли за эту ее веселость. Лоб его перерезала морщина. Потом губы у него дрогнули, и он расплылся в улыбке. – Ты думаешь, это смешно, а? Я защищать твою честь перед мои братья, а ты смеяться? – Он подошел к столу и присел на край. Огромная кипа бумаг сначала опасно закачалась, а потом свалилась на пол. Счета разлетелись по всей комнате. – Дела сейчас обстоят таким образом, что мне нужно либо сделать это, либо просто рыдать. А от слез я буду выглядеть еще хуже. – Она взяла его руку. – Мне нужно продать рынок не только из-за Милане. Есть и другие моменты. Моменты, которые я не в состоянии контролировать. – Как, например, проблемы с поставками и этот долг в банке. – Ты, может быть, обсудить эти моменты? – Нет, я, может быть, не буду обсуждать эти моменты. Он доверительно наклонился к ней. – А что ты скажешь о маленьком подкупе? Например, мои пирожные? – Это нечестно! – Она обиженно взглянула на него. – Ты же знаешь, как я люблю пирожные! – Конечно, ты любишь мои пирожные. Потому что итальянцы все хороший повар. А я, – добавил он без ложной скромности, – великий повар. – Взгляд его восхищенных глаз окинул ее волосы, и он дотронулся до светлого локона. – Это очень хорошо. Тебе нравиться пирожные. Мне нравиться блондинки. – И брюнетки, и шатенки, – сухо добавила Андреа, давно привыкшая к его комплиментам. – Ну да, – признал он с широкой ухмылкой, ни капельки не смущаясь. – Но блондинки!.. – Он приложил руку к груди и вздохнул. – Они самые любимые! – Любая из них, – согласилась она. – Э-э, сага, – возразил он. – Искать хорошую женщину – очень, очень трудно! Ты выходить за меня, и я больше не смотреть никуда! Что ты на это говорить, а? Мы жениться и как-нибудь решить все эти проблемы. Нет проблем. Я тебя делать очень счастливой. К собственному своему изумлению, она была готова согласиться. И это только доказывало, насколько ей плохо. Она обожала Джо, но лишь как брата. Она мягко попыталась его отговорить. – Не думаю, – ответила она, а потом без зазрения совести солгала: – Видишь ли, я не люблю детей. С минуту он просто сидел и смотрел на нее. – Что это значит – что ты не любить детей? Она пожала плечами. – То и значит. Я их не люблю. – Никакие дети? – ужаснулся он. – Даже совсем маленькие? Как это может быть? Ты водить меня за нос, так? – Нет, я и не дотрагивалась до твоего носа, – невинно улыбнулась она. – Теперь ты видишь, почему мы т можем пожениться. Он закрыл глаза, на лице у него застыла гримаса мученика. – Хорошо, сага. Я сделать очень большую жертву. Для другая женщина – никогда. Но для тебя – я подождать целые три месяца. Ты учиться любить хотя бы маленькие мальчики, и я жениться на тебе. Что ты на это говорить? Ну что она могла сказать? Андреа молчала, сдерживая смех и стараясь найти подходящую отговорку, чтобы раз и навсегда покончить с этой темой. Но вдруг она увидела, что усы его слегка шевелятся, а в глазах пляшет лукавый огонек, – и поняла, что ее раскусили. Оба разразились хохотом. Он выдернул ее из кресла прямо в свои объятия. – Твое лицо! – воскликнул он. – Оно такое смешное, твое лицо! – А тебе повезло, что твое лицо вообще осталось нетронутым, – парировала она. – Подумать только, «научиться любить хотя бы маленьких мальчиков»! – Ты не должна обманывать. Ты это делать очень плохо, – выговаривал ей Джо. Она сморщила нос. – Почему бы тебе не научить меня, как делать это хорошо? – Я учить тебя все, что ты захотеть. – Он приподнял бровь. – Что ты на это говорить, а? Мы начинать урок прямо сейчас. Я тебя учить, как… – Я понимаю, что это слишком избитая фраза, но в данном случае она более чем уместна, – прервал их глубокий властный голос. – Я вам не помешал? Глава 2 – Top! – выдохнула Андреа. Она попыталась вывернуться из объятий Джо, но это оказалось на удивление нелегко. – Я… ты… мы… – О, Тор Торсен. Рад видеть снова, – произнес Джо и ухмыльнулся, крепко обнимая Андреа за талию. – Ты хотеть что-нибудь? – Да. Я кое-что хочу. – В два шага он пересек комнату. В две секунды он оторвал Джо от Андреа. И за два удара бешено бьющегося сердца вышвырнул неистово протестующего Джо из офиса. Потом обернулся и взглянул на Андреа. Она стояла перед ним, прислушиваясь к тому, как в ней медленно и болезненно оживают чувства, которые она считала давно умершими. Прошел целый год с того дня, как она в последний раз видела этого человека, ее бывшего жениха. Точнее, триста семьдесят пять дней. Он нисколько не изменился – все тот же норвежский бог грозы и все так же грозен. Как могла она забыть его? – думала она, вглядываясь ему в лицо. Да и забыла ли? Может быть, просто похоронила воспоминания, страшась оживлять в памяти все, что отвергла. Его волосы были золотого цвета, кое-где в упрямых прядях блестела темная рыжинка. Он был семи с лишним футов ростом, а широченные грудь и плечи, казалось, вот-вот разорвут по швам пиджак. Когда он стоял вот так, как сейчас – чуть расставив ноги и скрестив руки на груди, – все в нем говорило о силе и самообладании. Особенно о самообладании. Она с внутренним трепетом встретила взгляд его пронзительных синих глаз, впитывая каждую черточку резко очерченного лица. Широкие властные брови, высокие скулы, сильный уверенный подбородок, большой красивый рот упрямо сжат. Но самым поразительным и самым неподходящим в его облике была золотая сережка в виде крошечного молота, которую он носил в левом ухе. Знак Тора, бога грозы. Знак, который у нее всегда ассоциировался с разрушительной силой и мощью. Он неподвижно стоял под взглядом Андреа, давая ей время наглядеться вволю. И она прекрасно понимала, зачем он это делает. Чем дольше она на него смотрела, тем больше ею овладевал страх. Не произнеся ни слова, он уже заставил ее думать о защите. – Подозрительный человек мог бы кое-что увидеть в твоем легком объятии с Милане, – прокомментировал он, и чуть заметная улыбка приподняла уголки его губ. Андреа ответила на его улыбку. Она не станет бояться этого человека. Не станет. Во всяком случае, не очень. – А ты подозрительный человек? – Очень. – Улыбка стала еще шире, почти хищной. – У меня есть причины для подозрительности? Громкий стук в дверь прервал их. Но прежде чем Андреа смогла отозваться, Тор уже сам открыл дверь. Широкие плечи заполнили весь проем, заслоняя от нее коридор. – Что? – рявкнул он. – Э-э, сага, – прозвучал сдавленный голос откуда-то издалека, из-за спины Тора. – Все порядок? Нет проблем? Она колебалась с ответом целых пять секунд. Зачем накликать беду? Незачем подставлять Джо, жаль рисковать такой совершенной наружностью. К тому же этот риск пойдет на пользу одному тору. – Нет проблем, Джо. Из-за преграды в виде могучей руки выглянули карие глаза. – Увидимся позже, так? Поговорим еще наш… э-э… разговор. – Договорились. – Чао. – Точно, чао, – пробормотал Тор и бесцеремонно захлопнул дверь. Андреа нахмурилась. – У тебя странные методы обхождения с клиентами. Ведь рестораны Милане по-прежнему среди твоих клиентов? – Насколько я помню, – согласился он. – Ты не боишься, что он обидится и потребует, чтобы мы разорвали с тобой договор? – А разве не в этом все дело? Она смущенно помолчала. Тор никогда не говорил ничего просто так! Она не совсем поняла, что стоит за его словами, но ясно, что он сразу перешел к сути. Тор был одним из самых прямолинейных, жестких, невыносимо откровенных людей, каких она только знала. Скорей всего, он предполагает, что Джо перестанет с ним работать… а это случится только в случае продажи рынка… – Ты думаешь, что можешь потерять договор с Милане? – предположила она, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно. – Я знаю точно, что со дня на день могу потерять договор с Милане, – и я знаю точно, кого мне за это благодарить. Похолодев, она уставилась на него, в голове проносились самые разные догадки о причине такого обвинения. А это было действительно обвинением. Каким образом он мог узнать о возможной продаже рынка, да еще так быстро? Она нахмурилась. Какая-то бессмыслица. Она сама только сегодня решилась на это. Разве что Джек Максвелл оказался настолько опрометчив, что распустил слухи о своем желании купить ее бизнес, а вместе с ним и договор с Милане. – Как ты узнал, что я собираюсь… Стук в дверь возобновился, и глаза Тора загорелись опасным огнем. – Он настойчив, не так ли? Она спрятала страх за легкой улыбкой. – Глупо напоминать тебе, но большинство людей, которые стучат в эту дверь, надеются поговорить со мной. Полагаю, у тебя припасено логическое объяснение, почему ты лишаешь его этой возможности? – Разумеется, припасено. – Он открыл дверь дюймов на шесть. – Что? – Э-э, сага, – снова начал знакомый голос. Андреа старалась сохранять серьезное выражение лица. Проблемы были очень серьезны. Просто она не могла воспринимать Джо без улыбки. – Да? – Я тебя увидеть позже, когда? Ты мне забывать сказать это. – Завтра. Здесь. В девять часов. – Хорошо. Я увидеть тебя завтра. Здесь. В девять часов. – Из-под локтя Тора выглянуло взволнованное лицо. – У тебя еще есть бумаги перекладывать, так? Нет проблем. Я могу помогать прямо сейчас. На этот раз она таки улыбнулась. Вернее, криво ухмыльнулась. – Нет. Но все равно спасибо. – Нет? – Нет, – произнес Тор таким тоном, от которого у нее мурашки побежали по коже. Лицо поспешно скрылось. – Хорошо. Адью. – Привет, до свидания, было чудесно встретиться, увидимся позже. Много позже. – Тор хлопнул дверью и развернулся к ней. Андреа поспешно занялась складыванием счетов на столе в аккуратные стопки. Если она посмеет улыбнуться, быть беде. Потому что, насколько она могла судить, в комнате запахло грозой. Воздух был буквально насыщен электричеством. Ее бог грозы с лихвой оправдывал свое имя. – Ты говорил?.. – выжидающе бросила она. – О договоре с Милано. Она изобразила свою самую милую улыбку. – Ты уверен, что не нужно пригласить Джо? В конце концов, если дело касается договора с Милане… – Она задохнулась, увидев выражение его лица. Будь она умненькой девочкой, она сидела бы тихонько-тихонько. Так она и сделает. Пусть проносится тайфун, а она станет молиться, чтобы ей удалось пережить его. Заметно сдерживаясь, он заговорил: – Последнее время мне досаждают телефонные звонки. Груда счетов становилась все выше. – Так. И кто же тебе досаждает? – Во-первых, Цезарь Милане. Андреа устало взглянула на него. Что тут страшного, если отец Джо звонит ему? В конце концов, Торсены снабжают рестораны Милано продуктами. Внезапно у нее появилось ощущение, что она знает, о чем пойдет речь – вовсе не о продаже Рынка Константина. – И?.. – спросила она. – Впервые в жизни меня обвинили в обмане. Неприятное, оказывается, ощущение. На этот раз их прервал очень тихий, осторожный стук, и Андреа едва не вскрикнула, настолько напряжены у нее были нервы. Какую-то секунду, невыносимо долгую, Тор пронзительно смотрел на нее прищуренным взглядом, затем подошел к двери и небрежно облокотился плечом. – Ты уверен, что правильно его понял? – засомневалась она. – Не могу поверить, что Цезарь в самом деле подумал, что ты его обманываешь. Его взгляд стал ледяным. – Он так думал, и он так думает. Мои цены, заявил он, непомерны, а качество продуктов никуда не годится. Так как вины его драгоценной Андреа здесь быть не может – значит, это я во всем виноват. – Я поговорю с… – Кроме того, я получил жалобы от управляющих нашими магазинами. – Не моргнув и глазом на повторившийся стук в дверь, он продолжал: – Догадываешься, какие жалобы? – Нет. – Ей не нужно догадываться. Она знала точно. – Ну так я тебе скажу. – Э-э, сага, – позвал приглушенный голос. Тор сильнее прижал дверь плечом. – Продукты, поступающие в магазины, стали гораздо хуже. Расходы у них возросли, а доходы уменьшились. – Да, но… – Ты снабжаешь нас товаром. Всем без исключения. Поскольку, в соответствии с нашим договором, мы не можем закупать продукты еще у кого-нибудь, то качество нашего товара отражает качество твоего товара. И наши цены являются отражением твоих цен. Позорное отражение, любовь моя. Весьма позорное. Ручка двери задергалась, – Андреа, ты открывать, будь добра! – Андреа не добра, – ответил Тор голосом, способным проникнуть не то что через одну дубовую дверь, а как минимум через три. Засунув руку в карман, он достал сложенный во много раз лист бумаги. Развернул его и швырнул ей на стол большой график. Аккуратная пирамида из счетов, построенная ею за это время, рухнула с мягким шелестом. – Объясни, если сможешь. Она взяла в руки бумагу и с любопытством всмотрелась в нее. – Таблица цен? Это выглядит как… Черт! Это выглядело графиком цен на ее продукцию за последний год. И судя по взмывающим вверх красным линиям, ничего хорошего о ее ценах сказать было нельзя. Во всяком случае, речь идет не о продаже рынка, решила она и вздохнула с некоторым облегчением. Но облегчение ее было недолгим. Тор оставил дверь и направился к ней, каждым движением своего огромного тела выражая ярость. – Сначала я не поверил. Только не ты. Я просто не мог допустить возможность, что ты намеренно вздуваешь цены. Она уронила график и вскочила на ноги. – Чувствую, что дальше последует «но»… К твоему сведению, я в самом деле не вздувала намеренно цены. – Поэтому я сравнил твои цены с ценами других оптовых рынков, – продолжал он с таким видом, как будто она не произнесла ни слова. Он уперев ладонями в стол и наклонился вперед. – Ты настолько далеко ушла в ценах от своих конкурентов, что тебя просто не догнать. Она невольно отступила от него. – Этому есть объяснение – И я его сегодня увидел! – выпалил он в ответ, отпихивая в сторону график и десятки счетов. – Ты в сговоре с Милане. Ты хочешь действовать напрямую, без посредника. – Голос его упал до тихого рычания. – На тот случай, если ты забыла, – этим посредником являюсь я, любовь моя. И поверь мне, я так просто не смирюсь с подобной потерей. Не выйдет. Не обращая внимания на первый приступ страха, она быстро обошла стол и встала напротив. Ее рост не позволял смотреть ему в глаза на равных. Но ничего. Он выслушает. Она его заставит. – Ты ошибаешься! – произнесла она твердо. – И сильно ошибаешься. – Вот как? – Протянув руку, он провел пальцем по ее щеке, и она тут же уловила свою реакцию на этот жест – нежелательную, но вполне предсказуемую. Она отпрянула назад, в бешенстве оттого, что ее все еще волнуют его прикосновения. Глаза у него потемнели, он наклонил голову, и его губы оказались в нескольких дюймах от ее лица. На какое-то сумасшедшее мгновение ей показалось, что он поцелует ее. Но затем выражение его лица изменилось, и он выпрямился, скрестив руки на груди и пронизывая ее взглядом. – Докажи, – сказал он. Если бы он не был настолько высоким, настолько большим и настолько… мужчиной! Если бы она могла собраться с мыслями и спокойно отнестись к этому спору! Тор обязательно выслушал бы разумный ответ, если бы таковой у нее нашелся. – Никого бы это не устроило, – выдавила она из себя. – Милане от вас получают гораздо больше помощи и гораздо больше услуг, чем от нас. Вы работаете быстрее – и вы готовы поставлять им продукты двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Кроме того, и мы получаем через Торсенов гораздо больший доход, чем когда снабжали Милане напрямую. Тор иронично улыбнулся. – Это мне известно. Я даже могу представить счета, которые доказывают этот факт. В голосе ее зазвучало отчаяние. – У Милане весьма разнообразные запросы. Каждый ресторан заказывает что-то свое, причем в малых количествах. Это занимало у нас больше сил, чем оно того стоило. А вы заказываете постоянно и в больших количествах. Вам ведь нужно обеспечивать свои магазины помимо ресторанов Милане, так что для нас здесь только выгода. Нам подходит этот договор. И мы не собираемся его разрывать. Чувство вины охватило ее. Все так и есть, так и будет – до тех пор, пока она не продаст Рынок Константина Джеку Максвеллу. Если же такое случится, Тор потеряет контракт. Но незачем забивать себе этим голову заранее. Может быть, до продажи дело не дойдет. Она найдет другой выход. Конечно, найдет. – Если ты не пытаешься таким образом разорвать наш договор, тогда какого черта… Дверь без стука распахнулась, и в комнату влетел Джо, сопровождаемый ее старшим продавцом, Марко, и двумя ее самыми сильными грузчиками. – Э-э, сага… – начал Джо, подозрительно оглядываясь вокруг. – Я не верю своим глазам, – пробормотал Тор. – У нас важный деловой разговор, Андреа. Нам нужно его закончить без помех. Сейчас. У тебя есть место, где это можно сделать? Потому что здесь условия отнюдь не идеальные. – Пройдем в кабинет отца. Дай мне пару минут, я разберусь и приду. Без единого слова Тор вышел из комнаты. Андреа перевела взгляд на сконфуженного Джо и вздохнула. Марко заговорил первым: – Извините нас, мисс Константин. – Он недовольно покосился на Джо. – Кое-кому показалось, что вам нужна защита. А по мне, так пусть я провалюсь на месте, если вам когда-нибудь понадобится защита от мистера Торсена. – Спасибо, Марко. – Она подождала, пока все остальные выйдут, и только потом обратилась к Джо, очень сурово: – Все в порядке. Честно. Ты можешь больше не изображать из себя брата-защитника. Тор пришел ко мне, чтобы обсудить деловые вопросы. И все. Он мне не угрожает. Он меня не пугает. Он ничего плохого мне не делает. – И он не пытаться за тобой ухаживать? – никак не мог угомониться Джо. Если бы! Андреа на мгновение прикрыла глаза. Что это она, нет, только не это! Она так долго боролась с собой, стараясь изгнать воспоминания о нем. Ей было так больно, когда она вспоминала это чудо – быть в его объятиях, чувствовать его губы на своих, ощущать его любовь. Он был полон страсти и разжег в ней ответную страсть. Ее ужасала мысль о том, что хотя бы крохотная частичка этого сжигающего желания осталась в ней. Она заставила себя ответить на вопрос Джо: – Нет. Это все закончилось давным-давно. Он пожал плечами. – Тебе нужно сказать ему прямо. Я думаю, он еще тебя любить. Может быть, ты тоже еще любить его? – Ты ошибаешься, – покачала она головой. Она просто не вынесет, если все прежнее вернется. Нет, не выдержит. – Может быть. А может быть, нет. – В ответ на ее взгляд он поднял руки в знак того, что оставляет наконец этот вопрос. – Ты точно знать, что мне не нужно оставаться? – Я уверена. – Хорошо. – Он подошел к ней и приподнял ей подбородок, внимательно вглядываясь в выражение ее лица. – Будь осторожная, сага. Он злой. Это плохо, что он злой на тебя. Она ответила доброй улыбкой. – Тор меня не обидит. – Он уже сделать это, – серьезно сказал Джо. – Я увидеть тебя завтра. Мы говорить еще немного о нашей маленькой проблеме, так? – Да, – кивнула она согласно. Джо удовлетворенно чмокнул ее в кончик носа и вышел. Андреа склонилась над своим столом, стараясь набраться мужества. Сегодня, похоже, день у нее полон проблем. Она выпрямилась. Пора решить самую главную из них. Она прошла в офис Ника, где ее ждал Тор. Все офисы располагались на втором этаже, в дальнем конце здания. Ник занимал угловую комнату. Она редко приходила сюда. Комната всегда была личным владением Ника, и даже его смерть не смогла это изменить. Тор, кисло заметила она, чувствовал себя здесь как дома. Сквозь огромные окна он мог видеть весь рынок. Он стоял у окна, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, обозревая суматоху внизу. – Вижу, что твой друг уходит, – произнес он, не оборачиваясь. – А ты не мог бы сказать это без насмешки? Джо на самом деле друг, уже много лет. – Он в тебя влюблен. – Он обо мне волнуется, – поправила она. – И ему бы не хотелось, чтобы меня обидели. И мне он тоже небезразличен… – Настолько небезразличен, что ты все сделала для того, чтобы я не расквасил ему физиономию, не так ли? – Именно. – Зачем это отрицать? Если бы она позвала Джо на помощь, непременно случилась бы потасовка, в которой Джо как пить дать потерпел бы поражение. – А ты расквасил бы ему физиономию? – не смогла она сдержать любопытство. Он обернулся. – Я об этом серьезно подумывал. – Почему? В его глазах заблестел смех. – Полагаю, сработал инстинкт собственника, а инстинкты непостижимы. – Он меня всего лишь обнимал. – А я всего лишь хотел разбить ему нос. – Мы больше не помолвлены, – напомнила она. – Я по-прежнему хочу тебя. Тихо, спокойно произнесенные слова повисли между ними. Они потрясли Андреа. Они ее потрясли, взволновали и напугали одновременно. Она всегда знала, что Тор прямолинеен. Чему тут удивляться, просто он доказал это лишний раз. А по существу это ничего не меняло. Если Тор и хочет ее по-прежнему, так только потому, что она для него – как вызов. Его потянуло завоевать то, что ему не удалось завоевать в свое время. Пора вернуться на более безопасную почву. – Нам нужно обсудить наши дела, – напомнила она. – Может быть, этим и займемся? – Меньшее из двух зол, добавила она про себя. Но, заметив мрачное выражение, которое сразу же стерло все остальные чувства с его лица, она подумала, что, возможно, гораздо лучше было бы броситься к нему в объятия. Он подошел к ней. – Прекрасно. Займемся бизнесом. Твои цены невероятно высоки, Андреа. Это должно прекратиться. Я мог бы пойти к любому другому оптовику и получить там продукты гораздо лучше и гораздо дешевле. Она с тревогой уставилась на него. – Ты же потеряешь договор с Милане, если сделаешь это. Он кивнул: – Правильно. Но в данной ситуации договор с Милано перестает быть таким уж прибыльным для нас. Мы теряем марку наших магазинов, изо всех сил стараясь сохранить этот договор. Мы теряем слишком много денег. – Склонив голову набок, он внимательно посмотрел на нее. – Почему ты это делаешь? Месть? Это ведь ты меня оттолкнула, помнишь? Так что мстить должен был бы я. Она старалась сохранить спокойствие. – Я помню. И, к твоему сведению, я не намеренно завышаю цены. – Сошлись на что-нибудь другое, любовь моя. Я проверял. Твои цены настолько высоки, что никакого другого объяснения быть не может. Телефон на столе Ника резко зазвонил, и Андреа застонала. Это уже становится смешно. Неужели нигде нельзя найти покоя? Она схватила трубку. – Ну, что? – со злостью бросила она. Потом обреченно прикрыла глаза и кивнула. – Ладно, соедините. Мистер Томас? Голос на другом конце оглушил ее, и она отодвинула трубку подальше от уха. – Но я же объяснила мистеру Хартсуорту. – Она повернулась к Тору спиной и раздраженно заговорила: – Я отказалась принять его кукурузу потому, что… Нет! Я не стану платить за плохой товар, а именно это он и пытается мне навязать. Она слушала визгливые выкрики юриста, и в душе у нее поднимался гнев. – Вы не имеете права! Это клевета! Если из-за мистера Хартсуорта я потеряю хотя бы одного поставщика, вы пожалеете… – В ответ на его громкий протест она швырнула трубку на рычаг. – Проблемы? – как бы между прочим спросил Тор. – Ненавижу этого сутягу! – заявила она, не сводя горящих гневом глаз с ни в чем не повинного аппарата. – А-а, юридическая проблема. Она похолодела, осознав, как много он узнал из одного только неуместного разговора. – Вовсе нет. – В ее ответе было гораздо больше гордости, чем правды. Усмешка тронула уголки его губ, и она, заметив эту усмешку, поняла, что случается с цветком, когда он пробуждается к жизни. То же самое произошло с ней сейчас. Он сделал еще один шаг к ней и опустил руки ей на плечи. Его прикосновение было так приятно! Оно казалось ей просто необходимым. – Ты, – пробормотал он, – маленькая лгунья. – Ничего подобного! Я… – Знаю я тебя. Когда ты лжешь, ты никогда не смотришь в глаза. Она с трудом подняла свой взгляд чуть выше верхней пуговицы его рубашки. – Все прекрасно, – сообщила она маленькой ямочке на его подбородке. Потом сделала еще усилие и сказала уже кончику его носа: – Просто великолепно. – Выше, карие глазки. Встретив взгляд ярко-синих его глаз, она в ту же секунду начала поспешно лепетать: – Я не вздуваю цены. Честно, нет. У меня просто небольшие трудности с поставками. – Она запнулась, увидев, как брови у него нахмурились. – Ладно, ладно! У меня огромные трудности с поставками. Я не Ник, и моим поставщикам об этом известно. Они пытаются всучить мне второсортный товар. А тот мусор, что прислал Джек Хартсуорт, нельзя даже и так назвать. – Ты приглашала инспекторов? – Да. – Она изо всех сил пыталась справиться с невыносимым желанием сжаться в комочек, прильнув к его груди. Ей это удалось. – Они на моей стороне. Но ты же понимаешь, если я буду вызывать инспекторов слишком часто, от меня отвернутся все поставщики. Я не могу победить таким образом. – А их цены? Почему бы ей не пооткровенничать с ним? Признание облегчает душу, не так ли? После такого признания душа, пожалуй, будет чище, чем после весеннего дождя. – Выше потолка. Женщина в этом бизнесе, я полагаю, плохой игрок. Его брови взлетели вверх. – Трудно поверить, что твои поставщики пытаются лишить тебя твоего дела. Ее губы искривились в горькой улыбке. – О нет, им-то все равно. Мои конкуренты – вот кто пытается лишить меня моего дела, они используют для этого все грязные трюки, что только приходят им в голову. А мои поставщики пытаются всучить мне всю свою гниль по сумасшедшей цене. Взгляд Тора стал задумчивым. – Итак, цены полезли вверх, качество продукции – вниз, а все дело, я не сомневаюсь, на краю гибели. – Да. – Ладно, пожалуй, это объясняет рост цен. Теперь объясни присутствие Милане. Если вы двое не намеревались чего-нибудь на пару сообразить, то зачем он приходил? Зардевшись, в полном смятении, Андреа молча смотрела на него. Как ей на это отвечать? Очень просто. Она не будет отвечать. Если она расскажет о жалобах Джо, Тор будет… расстроен. И не из-за Милане. Упоминать же о различных вариантах, которые они обсуждали, она тоже не может – особенно о продаже рынка. – Ты выглядишь довольно виноватой для человека, которому нечего скрывать. Она схватилась за первое попавшееся объяснение: – Он пришел повидаться. Я же очень давний друг их семьи, не забывай. – И?.. Она вдруг вспомнила их Объятие, то самое, которое так не понравилось Тору. – И еще по личным причинам. – Она изобразила, как смогла, знаменитую улыбку Моны Лизы. Улыбка, кажется, получилась весьма странной. Он приподнял золотистую бровь. – Ты опять опустила глаза, – пробормотал он. – А это значит, что ничего личного не было. Бизнес? Ее взгляд в испуге метнулся вверх, к его глазам. – Я… ты… он… – Бизнес, – удовлетворенно кивнул он. – Превосходно. Так. Теперь поточнее. Что, во имя всего святого, она может сказать ему? – Это не твоя забота. – В принципе верно, но для него недостаточно. – Моя – поскольку он мой партнер. Моя – поскольку ты мой поставщик. И еще больше моя – поскольку твои проблемы затрагивают мой бизнес тоже. Черт бы побрал его логику. Как бы она ни изворачивалась, он припирал ее к стенке очередным аргументом. Он неплохо смотрелся бы на месте этого препротивного, скользкого, липучего мистера Томаса. Оба запросто превратили бы с помощью аргументов чистейшую правду в наглую ложь. Какой же у нее шанс? Она крепко сжала губы. Тор может вздернуть ее на дыбу, но она ни за что не признается в том чудовищном долге, что оставил ее отец. И не расскажет о предложении Джека Максвелла. Иначе ей просто не дожить до возможности принять это предложение. – Ты, кажется, хотела что-то сказать… Андреа вздохнула. К черту дыбу! Не может же она всегда скрывать от него правду. – Ладно. Джо и я обсуждали деловые вопросы. Он пришел за объяснением по поводу отвратительного качества продуктов. Я рассказала ему то же, что и тебе. – А он? – И он, и ты можете мне сказать лишь одно. Мои проблемы – мне и решать. – Есть что-то еще. Выкладывай. Как он догадался? – недоумевала она. Никакой ее изворотливости больше не хватало. – Меня завалили счетами, которые нужно заплатить до среды. – Следующую пикантную новость она произнесла с деланным равнодушием: – Так что я всерьез подумываю о том, чтобы продать Рынок Константина. – Ты… что?! Она боялась именно такой реакции. Прокашлявшись, она повторила: – Я подумываю о том… – Я слышал, что ты сказала, – рявкнул он. – Просто не смог поверить в это. Не может все быть настолько плохо… – Он осекся, губы его сжались. – Или это только предлог? Ты хочешь просто уйти из бизнеса? – Ты же гений. Вот и догадайся, – сказала она, упрямо вздернув подбородок. – Ладно. Попробую. – Он сдвинул брови, раздумывая над возможными причинами. – Допустим, ты все эти годы работала в деле только для того, чтобы угодить отцу. Теперь, когда он умер, ты можешь все продать и наслаждаться плодами его многолетнего тяжелого труда! Так? Она саркастически сощурила глаза. Какими плодами? Но если ему нравится так думать, на здоровье. – По-моему, это не запрещено законом, – буркнула она, отводя глаза. – Разве деньги зарабатывают не для того, чтобы получать потом удовольствия? Живем только раз и все такое. Он рассматривал ее, медленно качая головой. – Другому бы поверил, но не тебе. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы купиться на такое. И еще я знаю, как ты, не жалея себя, старалась сохранить дело после смерти отца. Ну нет, не возводи на себя напраслину. В тебе нет корысти. Она с вызовом посмотрела на него. – Я могла бы… Его губы дрогнули. – Вряд ли. Если ты думаешь о продаже, значит, либо потому, что ноша для тебя слишком тяжела, либо считаешь, что для рынка продажа будет лучшим из решений. – Теперь я просто святая, – пробормотала Андреа. Он хмыкнул. – Ну, так далеко я не зайду. Для святости в тебе слишком много гордыни. И упрямства. – Ей стало неловко под его пронизывающим взглядом. – Почему-то мне кажется, что ты хочешь продать не оттого, что ноша для тебя тяжела. Насколько я помню, работа всегда доставляла тебе удовольствие. Она небрежно бросила: – Тебе виднее. – Получается, ты решилась на продажу, сочтя, что так будет лучше для самого Рынка Константина. – Мимо! – В яблочко! Итак, мы разобрались с вопросом «почему». Приступим к вариантам «что, если». – Он задумчиво разглядывал ее. – Как ты смотришь, например, на такой вариант? Положим, я найду пути решить твои проблемы – с тем чтобы тебе не пришлось продавать свое дело, – что ты на это скажешь? – Спасибо! Он опустил ладони ей на плечи. – «Спасибо»? И это все? Она почувствовала западню и постаралась обойти ее на цыпочках. – Как насчет «А что ты получишь от этого»? – Мудрый вопрос. Ответ – выгоду для своих магазинов. – И все? – Сохранение договора с Милане. В ее улыбке промелькнуло недоверие. – Еще что-нибудь? Он склонил голову, приблизил губы к ее уху, его теплое дыхание коснулось ее щеки. – Тебя. Она отступила. – Забудь об этом! Я не являюсь составной частью переговоров. – Вечная твоя подозрительность! – Его лицо омрачилось. – Вечная боязнь каких-то скрытых мотивов! – Твоя наука. – Неверно, – парировал он. – Наука твоего отца. Это он всегда ставил свое дело на первое место, даже впереди собственной дочери. Она сжала пальцы в кулаки. Как бы ей хотелось опровергнуть его слова! И как больно, что она не может этого сделать! Очень больно. – Не смей больше произносить ни единого плохого слова о моем отце! Если бы не он, не видать вам этого контракта с Милане! Ну а ты просто немного пожадничал, вот и все. Он придвинулся к ней поближе. – Объясни свое последнее замечание. Она не желала отступать, не желала пугаться яростного блеска в его глазах. Наоборот, дала волю всей обиде и злости, накопившейся за целый год. – Я знаю о твоей попытке договориться с Милано в прошлом году, ты убеждал их разорвать контракт с Константином и выйти непосредственно на тебя. Когда это не получилось и пришлось связываться с нами, я для тебя показалась прекрасным подспорьем для достижения цели. Наша помолвка гарантировала, что Ник предоставит тебе самые выгодные условия. От его улыбки веяло холодом. – Ты забыла одну маленькую деталь. Несмотря ни на какие дела, я тебя хотел. И до сих пор хочу. Пока что я не высказывал догадок, на каких деловых условиях я тебя могу получить. Но непременно выскажу. – Никаких условий! – хрипло прошептала она. – Я не стану снова залогом в сделке. Ни за что. – Посмотрим. – Он отошел от нее к окну и выглянул. – Давай вернемся к нашим проблемам. Сейчас все твои поставщики видят в Рынке Константина возможность быстро нажиться. Ты права. Они тебя не уважают. Ты просто женщина без всякой защиты. Легкая добыча. – Давай, растравляй рану, – проворчала она. Но ей стало легче оттого, что они вернулись к деловым вопросам. Это она сможет перенести. А вот его касания она перенести не сможет. И чувства тоже. Короче говоря, все, что предполагало ответную реакцию на более чем дружеское отношение Тора. – Кроме того, у тебя есть соперники, которые пытаются отщипнуть кусок от твоего рыночного пирога. – Он обернулся и прямо объявил: – Они охотятся за мной. Я – твой самый лучший кусок. И они пытаются сделать все возможное, чтобы его получить. Она сохраняла невозмутимое выражение лица. – Звучит так, как будто они делают тебе весьма выгодные предложения. Может быть, тебе стоит их рассмотреть? Он покачал головой. – Ты права. Я жаден. Я в самом деле хочу всего. Я хочу получать максимальную прибыль, хочу сохранить договор с Милане. – Он помолчал, потом добавил: – А еще я хочу тебя. Она вскинула на него глаза. – Мы это уже обсудили. Этот вопрос под запретом и в ближайшее время, я думаю, не подлежит обсуждению. – Думаешь? Ты кое-что забыла. Имя Торсенов многое значит, – произнес он твердо. – Нас уважают, в отличие от тебя. Поставщики не посмеют навязывать нам второсортную продукцию. Она нетерпеливо дернулась. – Ну и что ты предлагаешь? Собираешься лично предупредить каждого поставщика, который имеет дело со мной? – Да. И что же ты им скажешь? хмыкнула она. – Мол, если они будут и дальше проделывать свои трюки с Андреа Константин, им придется пожалеть об этом?! Он улыбнулся. – Не совсем так. Я скажу им, что, если они будут и дальше проделывать свои трюки с Андреа Торсен, им придется пожалеть об этом. Глава 3 Андреа в шоке широко раскрыла глаза. – Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?! – Точно. – Ты с ума сошел! Тор сухо улыбнулся. – Не сомневаюсь. И тем не менее это решит твои проблемы – и мои тоже. – И создаст кучу новых. Не может быть, чтобы ты говорил серьезно! – Голос ее панически зазвенел. – Я продам Рынок Константина. Это гораздо более приемлемое решение, чем женитьба. – Совсем нет. В соответствии с нашим договором продажа будет означать для меня потерю соглашения с ресторанами Милане. – Не обязательно. Может быть, новый владелец согласится продлить это соглашение, – запротестовала Андреа. Она могла бы убедить Джека Максвелла возобновить контракт Торсенов. Просто нужно показать ему все преимущества, объяснить всю важность этого контракта для него самого. Он мог бы обслуживать рестораны и сам, но контракт Торсенов с Милане принесет ему огромную прибыль. Джек поймет. Она заставит его понять. Тор покачал головой. – Ты не можешь этого гарантировать, не так ли? – Нет, – неохотно прошептала она. – Предположим, новый владелец предпочтет обслуживать Милане самостоятельно – и я ни слова не смогу возразить. У меня нет желания подвергаться такому риску. Во всяком случае, сейчас, когда у меня есть другой выход. Кроме того, имеется и еще одна причина, по которой продавать рынок – не самый удачный вариант. Она это тоже понимала – со своей стороны. Продав дело, она не будет купаться в роскоши, как он предполагал, скорее ей придется влачить жалкое существование, поскольку все ее доходы уйдут на оплату долга в банке. – Рынок Константина вполовину потерял в цене, – призналась она. – Я это знаю. Но ничего не поделаешь. Я готова уступить. Он приподнял бровь. – Ты согласна на половину стоимости? Не могу поверить, что ты готова уступить так много. Деньги ее не волновали. Но рынок был их семейным бизнесом, долгие годы. Ей неприятна была даже мысль о том, что именно на ней все закончится. Ник со своим кредитом не предполагал, что она запутается в долгах, все ее трудности – не его вина. Она сама во всем виновата. Будь отец жив, он нашел бы способ выкрутиться из неприятностей. Если она сдастся, она потеряет не только любимое детище отца, но и саму себя. – Ты меня всегда обвинял в том, что я слишком горда, – напомнила она Тору. – Думаю, если я буду вынуждена продать свое дело, это станет для меня полезным уроком. Он кивнул. – Точно, станет. К сожалению, это станет и для меня хорошим уроком. А я бы предпочел без него обойтись. Выйдя замуж за Торсена и возвратив рынку былую славу, ты сможешь сохранить свое дело. Такой урок кажется мне куда более полезным. Ты не находишь? Она лихорадочно соображала. Возможно, он прав, – выйдя за него замуж, она и в самом деле сможет наладить дела, и у нее появится шанс выплатить долг банку. Если же в конце концов ей придется продать рынок, может быть, удастся хотя бы сохранить для Торсенов контракт с Милане. Рынок Константина для нее будет потерян, это правда, но она по крайней мере сделает все от себя зависящее. А Тор? Природная честность заставила ее внутренне съежиться при мысли о нем. Ведь для него-то как раз риск и будет самым большим. Он потратит время, силы, чтобы помочь ей сохранить дело, а в результате может потерять свой контракт. Практическая сметка пришла ей на помощь. Если она не сможет расплатиться с долгами, ей все равно придется продавать, и тогда он, скорей всего, останется без контракта. А с его предложением у них обоих есть хоть какой-то шанс. Она взглянула на Тора. Может, удастся уговорить его помочь без женитьбы? Потолкуй он пожестче с ее поставщиками – и качество товара тут же улучшится. Торсены были бы счастливы, Милано были бы счастливы – и сама она была бы страшно счастлива. Тор достиг бы своей цели, и ему не пришлось бы больше думать о ее финансовых проблемах. Ведь можно же сделать именно так? Разве нет? – Ну? – Резкий голос оторвал ее от радужных мечтаний. – Каков твой ответ? – Я не знаю… – пыталась она выиграть время. Такого ледяного тона она никогда еще у него не слышала: – Позволь мне помочь тебе решиться. Если ты выберешь продажу вместо замужества, я разорву договор с тобой, и ты останешься без магазинов Торсенов. Как ты думаешь, тебе это дорого будет стоить? Она сглотнула в ужасе, радужные ее мечты стремительно рассеивались. – Ты прекрасно знаешь, что очень дорого. – Да, знаю. Учитывая, какую часть твоего дела уже отобрали твои конкуренты, потерять еще и меня было бы, пожалуй, многовато. – Он сделал шаг к ней, слова его звучали безжалостно. – В этом бизнесе все друг друга знают. Не пройдет и нескольких часов после нашего разрыва, как новость облетит всех. Сколько твоих клиентов последуют примеру Торсена? И как это бегство отразится на продаже Рынка Константина? Радужные мечты превратились в настоящий кошмар. Джеку безразлично, что Торсены будут покупать продукты в другом месте, – он хотел получить договор с Милане. Но, к несчастью, такое снижение доходов просто не позволит провести продажу до того, как она будет объявлена банкротом. Джек, конечно, хороший парень, но бизнес есть бизнес. Услышав о ее серьезных финансовых проблемах, он просто подождет с покупкой, пока она не разорится. И уж потом получит и рынок, и договор с Милане практически бесплатно. Она не может позволить себе пойти на такой риск. Она в ярости уставилась на Тора. – Черт бы тебя побрал! – Ты это уже говорила год назад. – Так, значит, это месть? – Совершенно верно. Я разыгрываю из себя рыцаря в сверкающих доспехах, спасаю твою хорошенькую попку от поджаривания на костре, обеспечиваю тебе хотя бы на время спокойную жизнь – и все это исключительно из желания отомстить. – Тогда зачем? – в полной растерянности спросила она. – Сама догадывайся. Мне же нужно услышать ответ. – Только и всего. Сейчас? – У меня не много времени. Страдает мой бизнес, а поскольку это семейный бизнес, страдает и моя семья. Я не могу допустить, чтобы это продолжалось долго. Если ты намерена продавать, я должен знать, чтобы разорвать договор и сократить свои убытки. – Независимо от того, как это скажется на Рынке Константина? – горько спросила она. – У тебя есть выбор. – Если… – она очень осторожно подбирала слова, – если я соглашусь выйти за тебя замуж – то это будет навсегда? – Я не до такой степени альтруист. – (Она болезненно поморщилась, понимая, что заслужила столь обидные слова.) – Через шесть месяцев, может быть, через год мы разойдемся. У тебя останется мое имя и, соответственно, защита Торсенов. Мы объявим всем и каждому, что эго полюбовное решение. Твои поставщики и конкуренты больше тебя не тронут. Я обо всем позабочусь. Она отвернулась. Слишком он нахрапист. У нее нет возможности ни переубедить его, ни как-то обхитрить. Все, что она сейчас может сделать, – это попытаться оттянуть время. – Мне необходимо подумать. Он отрезал ей и этот путь. – Даю тебе сорок восемь часов. А дальше сочту, что ты решила продавать. По контракту я обязан послать тебе письменное уведомление об отказе от договора за семь дней. Если ты не согласишься на мое предложение, письмо ляжет на твой стол утром в среду. Андреа наклонила голову. – Ну почему, Тор? – прошептала она. – Почему ты это делаешь? – Если я отвечу, ты мне все равно не поверишь. Она улыбнулась бледной улыбкой. – Наверное, что-то такое носится в воздухе. За сегодняшний день это второе предложение. Голос его остался ровным, хотя она догадывалась, что разозлила его. – Мое – лучше. Свадьба с Милане ничего не решит. Он слишком любит женщин, чтобы оставаться верным одной. Что правда, то правда… – Иронизируешь? – Она вздернула подбородок. – За кого бы я ни вышла, все равно окажусь в разводе. Он не сжалился: – Жизнь тяжела. Поздним вечером Андреа устало поднялась по задней лестнице в крошечную каморку, расположенную над офисом. Она прислонилась к двери, этот день выжал из нее все силы. После смерти Ника она выставила дом на аукцион и продала практически всю мебель. На прошлой неделе дом опечатали, и сегодня она отослала в банк чек, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить долг. От дома, в котором она прожила с отцом почти двадцать семь лет, осталось лишь несколько вещиц, с которыми она просто не могла расстаться, и номер телефона, с которым она не посмела расстаться. До сих пор о продаже дома знали лишь несколько человек, но если бы кто-нибудь позвонил ей и обнаружил, что телефон отключен, то новость очень быстро стала бы всеобщим достоянием. Она открыла дверь ключом и распахнула ее. Здесь, конечно, не те условия, к которым она привыкла, но ей годится. Потребовалось, правда, много времени для уборки и все ее воображение, чтобы превратить крошечную темную конуру в приятное убежище. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=139532) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.