Дело о драконе-убийце Стивен Ван Дайн Фило Ванс #7 Стивен Ван Дайн Дело о драконе-убийце (Фило Ванс – 7) Глава 1 ТРАГЕДИЯ То жаркое лето в Нью-Йорке навсегда останется в моей памяти в связи со зловещим преступлением, известным как «Дело о драконе-убийце». Мой друг Фило Ванс собирался в августе отправиться на рыбную ловлю в Норвегию, но загадочные убийства на 75-й Западной улице помешали ему уехать. Однако его пристрастие к решению разного рода головоломок было удовлетворено. Лично я считаю, что расследования преступлений были более по вкусу Вансу, чем любое другое занятие, так как криминология привлекала его возможностью анализировать и изучать человеческие инстинкты. Из всех дел, расследованных Вансом, не было более волнующего, жуткого и неестественного, чем это дело о драконе-убийце. То, что я узнал о нем вначале, выходило за границы научных знаний и, как мне казалось, было из области демонологии и фольклора. Драконы, как известно, – непременный атрибут древних религий и суеверий. Здесь, в Нью-Йорке, в XX веке, полиции пришлось заниматься расследованием преступления, в котором, казалось, участвовали потусторонние силы. В существование этих сил трудно поверить современному человеку, но, тем не менее, смерть Станфорда Монтегю привела в ужас многих людей, а полиции и окружному прокурору пришлось столкнуться с неким мифологическим животным. Даже энергичный и твердолобый сержант Эрнест Хэс из уголовного отдела полиции был потрясен таинственными и необъяснимыми обстоятельствами этого дела. В течение предварительного расследования – когда не было никаких доказательств убийства – сержант Хэс, человек, не страдающий избытком воображения, почувствовал присутствие некоей злой силы и, если бы не страх, охвативший его, когда он впервые приехал на место преступления, дракон-убийца, возможно, никогда не привлек бы к себе внимания полиции, а «таинственное исчезновение» Станфорда Монтегю навсегда осталось бы загадкой для общества. Это случилось ближе к полуночи 11 августа. Маркхэм и я ужинали на крыше у Ванса, на Тридцать восьмой Восточной улице. А после ужина мы были настроены весьма благодушно и беседовали на разные темы, наслаждаясь ночной прохладой после жаркого дня. Ванс разливал шампанское, когда в дверях появился Карри, слуга и дворецкий Ванса. В руках он держал переносной телефон. Вас требуют с таким нетерпением, мистер Маркхэм, – сказал он, – что я взял на себя смелость принести сюда телефон… Это сержант Хэс, сэр. Маркхэм недовольно поморщился и взял трубку. Его разговор с сержантом был краток, а когда он был закончен, Маркхэм нахмурился. – Гм, странно, – сказал он. – На Хэса это не похоже. Он чем-то обеспокоен и хочет видеть меня. Сказал, что явится сюда… Мне не нравится, как он разговаривал со мной. Вы не возражаете, Ванс, что он придет сюда? – Конечно, нет, – отозвался Ванс. – Я давно не видел бравого сержанта… Карри, – позвал он, – принесите шотландского и содовой. Сержант Хэс присоединится к нам. – Он снова повернулся к Маркхэму: – Надеюсь, ничего плохого не случилось… Может быть, жара вызвала у него галлюцинации? Маркхэм озабоченно покачал головой. – Такого с ним не случается. – Он пожал плечами. – Ничего, скоро мы все узнаем. Двадцать минут спустя появился сержант Хэс, вытирая лоб огромным носовым платком. Поздоровавшись с нами, он плюхнулся в кресло и стал пить виски, которое ему налил Ванс. – Я только что приехал из Инвуда, шеф, – обратился он к Маркхэму. – Там исчез парень, и мне это не нравится. В этом есть что-то странное. – Что-нибудь необычное? – хмуро поинтересовался Маркхэм. Сержант смутился. – Чертовщина какая-то. Все как будто в порядке – обычное дело. И, однако… – Голос его дрогнул и он поднес стакан к губам. Ванс удивленно улыбнулся. – Боюсь, Маркхэм, – сказал он, – что у Хэса появилась интуиция. Хэс выпрямился в кресле со стаканом в руке. – Если вы имеете в виду, мистер Ванс, что у меня есть подозрение, то вы правы. Ванс высоко поднял брови. – Какое подозрение, сержант? Хэс сурово посмотрел на него и усмехнулся. – Ладно, я расскажу вам, а вы, если хотите, можете смеяться… Послушайте, шеф, – он повернулся к Маркхэму. – Без четверти одиннадцать к нам в уголовный отдел позвонил парень, который назвался Лилендом, и рассказал о трагедии, случившейся в поместье старого Штамма в Инвуде. Он попросил меня туда приехать. – Отличное место для совершения преступлений, – заметил Ванс. – Эти старинные особняки в городе, построенные сотни лет назад, являются великолепной сценой для убийств. Легендарных исторических убийств. – Вы правы, сэр, – согласился Хэс. – Я почувствовал то же самое, попав туда… Сначала я, естественно, расспросил этого Лиленда о случившемся. Оказывается, некий Монтегю купался в бассейне на территории поместья. Он нырнул и не появился из воды. – Случайно, не в Луже дракона? – спросил Ванс, закуривая. – Она самая, – подтвердил Хэс, – хотя я не знал, что бассейн так называется, пока не побывал там сегодня… Ну, я сказал ему, что это не по моей линии, но он уверял, что дело очень серьезное и что мне нужно поскорее приехать. Он говорил на чистом английском языке, без акцента, но мне показалось, что он не американец. Я спросил, почему именно он звонит, а тот ответил, что является старинным другом семьи и что был свидетелем трагедии. Лиленд также сказал, что Штамм не в состоянии звонить по телефону и ему пришлось принять все на себя… Я не мог отказать. – Понимаю, – недовольно сказал Маркхэм. – И вы поехали туда? – Да, поехал. Я взял Хенесси, Берка и Сниткина, и мы поехали в полицейской машине. – Что вы нашли? – Ничего, сэр, кроме того, что этот парень сказал по телефону. В поместье на уикэнд собрались гости, и одним из них был этот Монтегю. Они все купались в бассейне. Видимо, выпили, а потом решили освежиться… – Одну минуту, сержант, – перебил его Ванс. – Был ли этот Лиленд пьян? – Нет, – ответил Хэс. – Но он был каким-то странным. Казалось, ему стало легче, как только он увидел меня. Он взял меня под руку и посоветовал держать глаза открытыми. Естественно, я спросил, что он имеет в виду. Он сказал, что в старину здесь случались странные вещи и, возможно, нечто подобное произошло и сегодня. – Кажется, я знаю, что он имел в виду, – кивнул Ванс. – В этой части города существует множество странных и нелепых легенд. Сказки и суеверия, дошедшие до нас от индейцев и первых поселенцев. – В общем, – Хэс пропустил мимо ушей замечание Ванса, – они пошли к бассейну. Монтегю прыгнул с трамплина и не вынырнул… – Почему все уверены, что он не вынырнул? – спросил Маркхэм. – После дождя стало темно: смотрите, какие тучи на небе. – Возле бассейна достаточно светло, – ответил Хэс. – Его освещает целая дюжина прожекторов. – Отлично, продолжайте, – сказал Маркхэм. – Что случилось дальше? Хэс тяжело вздохнул. – Ничего особенного. Остальные мужчины ныряли за ним, пытаясь найти, но вскоре бросили поиски. Кажется, Лиленд сказал, что им лучше вернуться в дом, а он известит полицию. Тогда он и позвонил нам в отдел. – Странно, что он сделал это, – заметил Маркхэм. – Здесь нет ничего похожего на преступление. – Конечно, это звучит странно, – с легкостью согласился Хэс. – Но то, что я нашел потом, более чем странно. – О, – сказал Ванс, выпуская струю дыма, – это романтическая часть Нью-Йорка с давно сложившейся репутацией. Так что же вы еще обнаружили, сержант? Хэс смутился. – Начну с того, что сам хозяин Штамм был вдребезги пьян и сосед-врач пытался привести его в чувство. Младшая сестра Штамма – милашка лет двадцати пяти – была в истерике и несколько минут провалялась в обмороке. Остальные четверо или пятеро пытались нырять и искать Монтегю. Один только Лиленд, похожий на ястреба, был холоден и невозмутим и усмехался, как будто знал гораздо больше, чем говорил. Там присутствовал одутловатый дворецкий, из тех, которые появляются и все делают бесшумно, как привидения. – Да, да, – кивнул Ванс. – Все, должно быть, выглядело таинственно… И ветер стонал среди сосен, и где-то на расстоянии кричала сова, хлопала калитка, скрипела дверь и раздавался непонятный стук, верно, сержант? Давайте выпьем еще шотландского. – Он говорил с юмором, но вид у него был очень серьезный. Я ожидал, что сержант разозлится, что его заденут игривые слова Ванса, но Хэс был спокоен. – Вы правы, мистер Ванс. Все так и было. Согласитесь, что это ненормальное явление. Маркхэм был зол. – Я не вижу ничего странного, сержант, – сказал он. – Человек нырнул в бассейн, ударился головой о дно и утонул. Что здесь особенного? Человек был пьян. После такой трагедии естественно, что женщина впадает в истерику. Естественно также, что остальные пытаются найти утонувшего. Что же касается Лиленда, то и для его поведения можно найти простые объяснения. Однако вы взялись за это дело, хотя здесь нужна самая простая процедура. И, конечно же, оно не для уголовного отдела. Идея об убийстве Монтегю не соответствует манере его исчезновения. Он собрался купаться, сам решил нырнуть, его никто на это не толкал, и здесь явно нет преступного намерения. Хэс пожал плечами. – То же самое я говорил себе час назад, – упрямо сказал он. – Но ситуация в доме Штамма плохая. Маркхэм поджал губы и задумчиво посмотрел на сержанта. – Что еще вас беспокоит? – спросил он. Хэс ответил не сразу. Было очевидно, что его мучает что-то, но он не решается заговорить об этом. Неожиданно он выпрямился в кресле. – Мне не нравятся эти рыбы! – Рыбы? – изумленно повторил Маркхэм. – Какие рыбы? Хэс в замешательстве посмотрел на него. – Думаю, что я могу ответить на ваш вопрос, Маркхэм, – вмешался Ванс. – Рудольф Штамм – один из известнейших аквариумистов Америки. У него изумительная коллекция тропических рыб – странных и малоизвестных. Это его хобби вот уже двадцать лет, и он постоянно бывает в экспедициях на Амазонке, в Сиаме, Индии, Парагвае, Бразилии, на Бермудах. Он также путешествовал по Китаю и рыскал на Ориноко. Около года назад газеты описывали его путешествие от Либерии до Конго… – Очень странные рыбы, – вставил Хэс. – Они похожи на морских чудовищ. – У них красивая форма и цвет, – улыбнулся Ванс. – Но это не все, – продолжал Хэс. – У Штамма есть ящерицы и крокодилята… – И, очевидно, черепахи, лягушки и змеи… – Я скажу, что он сам, как змея! – Сержант скорчил гримасу отвращения. – Очевидно, у Штамма есть и террариум, – кивнул Ванс Маркхэму. – Аквариумы и террариумы часто располагаются рядом. Маркхэм усмехнулся и посмотрел на сержанта. – Возможно, этот Монтегю просто сыграл с гостями шутку, – сказал он лениво. – Откуда вы знаете, что он не проплыл под водой до другого берега и не спрятался там? – Да, прожекторы освещают далеко не все. Но это объяснение не подходит. Я сам думал, что случилось нечто подобное, и осмотрел все вокруг. Но с другой стороны бассейна возвышается почти отвесная скала высотой в добрую сотню футов. По краям установлены фильтры, и если бы кто-нибудь оказался там, то был бы тут же замечен. Нет, это невозможно. Края бассейна облицованы, и там не так-то просто выбраться из воды. Со стороны дома можно было бы выбраться на берег, но там прожекторы освещают каждый дюйм. – А каким-либо другим путем Монтегю не мог выбраться незамеченным? – Есть один путь, но он им не воспользовался. Между краем фильтра и скалой на противоположном берегу есть низина, там очень темно и с этого берега трудно разглядеть, что там делается. – Ну вот вам и объяснение. – Нет, мистер Маркхэм, оно не подходит, – выразительно сказал Хэс. – Мы с Хенесси обшарили все. Вы знаете, что весь вечер шел дождь и земля стала влажной. Если бы там кто-то был, то обязательно остались бы отпечатки ног. Но земля была абсолютно ровная. Больше того, Хенесси и я осмотрели в бинокль скалу, мы подумали, что Монтегю мог взобраться на нее. Но ничего там не обнаружили. – В таком случае, они найдут тело, когда обшарят бассейн. Вы приказали сделать это? – Ночью не стоит заниматься этим. – Но я не вижу, – нетерпеливо сказал Маркхэм, – чем могу быть полезен вам ночью. Как только найдут тело, я тотчас отдам распоряжение медицинскому эксперту и он установит, что смерть наступила в результате несчастного случая. Его слова прозвучали как приказ Хэсу уйти, но тот и не думал двигаться. Я никогда не видел сержанта таким упрямым. – Может быть, вы правы, шеф. Но я пришел сюда просить вас осмотреть это место. В голосе сержанта звучало что-то такое, что заставило Маркхэма с изумлением уставиться на него. Наконец он спросил: – Что вы связываете с этим делом? – Сказать по правде, у меня ничего особенного нет, – признался Хэс. – У меня не было времени. Естественно, я узнал имена и адреса всех собравшихся и, конечно, задал всем шаблонные вопросы. Я не мог поговорить со Штаммом, потому что он был пьян и с ним возился врач. Большую часть времени я потратил на осмотр бассейна, из чего сделал вывод, что Монтегю не шутил и не разыгрывал своих друзей. Потом я вернулся в дом и позвонил вам. Затем сообщил всем, что они должны остаться там до моего возвращения… Вот и весь разговор. Возможно, я зашел в тупик. Несмотря на легкомыслие последнего замечания, сержант продолжал настойчиво смотреть на Маркхэма. Тот явно колебался и избегал взгляда Хэса. – Вы убеждены, что это грязная игра? – спросил он. – Я ни в чем не убежден, – ответил Хэс. – Я только недоволен событиями. Больше того. Между этими людьми странные отношения. Пара ребят втюрились в одну девчонку, и никого не интересует – кроме сестры Штамма – что Монтегю не вынырнул из бассейна. По-моему, это им даже нравится. Да и мисс Штамм не особенно волнуется за Монтегю. Я не могу точно объяснить, что я имею в виду, но она кажется расстроенной чем-то другим, связанным с его исчезновением. – Я не могу разглядеть ничего существенного в этом деле, – сказал Маркхэм. – Даже ваше поведение необъяснимо, сержант. Самое лучшее, по-моему, подождать до завтра. – Возможно, – согласился Хэс, и опять не ушел. Вместо этого он налил себе виски и раскурил погасшую сигару. Во время разговора прокурора с сержантом Ванс, развалившись в кресле, пускал клубы дыма и внимательно разглядывал на свет бокал с шампанским. Но по некоторым признакам я понял, что он заинтересован. Когда разговор закончился, он погасил сигарету, отставил бокал и встал. – Вы знаете, мой дорогой Маркхэм, – сказал он, – я полагаю, что нам надо поехать с сержантом и осмотреть это место. Боюсь, что я не смогу успокоиться. Небольшое волнение поможет нам забыть о погоде, и мы сможем проникнуться той зловещей атмосферой, которая так подействовала на сержанта. Маркхэм с изумлением уставился на него. – Черт побери! Неужели вы хотите поехать в поместье Штамма? – По одной важной и огромной для меня причине: я чертовски хочу ознакомиться с коллекцией рыб Штамма. Знаете ли, я сам одно время занимался разведением рыб[1 - Одно время Ванс держал аквариум, разводил прекрасных вуалехвосток и других рыб и получал призы Общества аквариумистов при музее естествознания.]. Маркхэм несколько мгновений молча изучал его. Он достаточно хорошо знал Фило Ванса и понимал, что не только рыбы, но и рассказ сержанта заинтересовал его. И он также знал, что сейчас Ванс не будет отвечать ни на какие вопросы. Через минуту Маркхэм встал. Он взглянул на часы и пожал плечами. – Полночь миновала, – сказал он. – Сейчас самое время осматривать рыб… Сержант, машина здесь? – Да, да, сержант, мы поедем с вами. – И Ванс позвонил Карри, чтобы тот принес шляпу и трость. Глава 2 ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ ОБВИНЕНИЕ Несколько минут спустя мы ехали по Бродвею. Сержант Хэс – впереди в своей маленькой полицейской машине, а мы следовали за ним в «испано-суизе» Ванса. Проехав Дикман-стрит, мы свернули на Пейсон-авеню, а потом на Болтон-роуд. Вскоре мы оказались на частной дороге, ведущей к поместью Штамма. Деревянный дом был построен в готическом стиле, и его силуэт отчетливо выделялся на фоне неба. Со всех сторон поместье Штамма было окружено современным Нью-Йорком, однако выглядело таинственно, загадочно. Инвуд казался анахронизмом, как будто он прятался от мира в самом центре города. Подъехав к небольшой стоянке для машин, мы увидели старомодный «форд», стоявший в пятидесяти ярдах от широкой балюстрады, ведущей к дому. – Это машина доктора, – объяснил Хэс, уже успевший вылезти из автомобиля. Он направился по ступенькам к массивной бронзовой двери, над которой горела лампа. Мы последовали за ним и увидели детектива Сниткина, который прохаживался по вестибюлю. – Рад, что вы вернулись, сержант, – сказал Сниткин, почтительно приветствуя Маркхэма. – Вам не нравится здешняя обстановка, Сниткин? – поинтересовался Ванс. – Да, сэр, – ответил тот. – Она заставляет меня беспокоиться. – Еще что-нибудь случилось? – резко спросил Хэс. – Ничего, кроме того, что Штамм пришел в себя. Хэс постучал в дверь, которая тут же отворилась. Дворецкий в ливрее подозрительно уставился на нас. – Это все так необходимо, сэр? – спросил он у Хэса. – Видите ли, сэр, мистер Штамм… – Вас это не касается, – резко перебил его Хэс. – Вы здесь для того, чтобы получать приказания, а не задавать вопросы. Дворецкий учтиво поклонился, пропустил нас вперед и закрыл за нами дверь. – Какие будут приказания, сэр? – Вы останетесь здесь у двери, – грубо сказал Хэс, – и никого не пускайте сюда. – Он повернулся к Сниткину, который последовал за нами: – Где вся банда и чем занимается? – В библиотеке Штамма с доктором. Некоторых я отправил по своим комнатам и их сторожит Берк, а Хенесси находится у бассейна. Хэс усмехнулся. – Это хорошо. – Он повернулся к Маркхэму. – Что вы сначала предпримете, шеф? Может быть, вам показать окрестности и бассейн? Или вы хотите опросить этих людей? Маркхэм колебался, и вмешался Ванс. – Верно, Маркхэм, – сказал он вяло. – Я бы хотел по горячим следам познакомиться с участниками купания, а бассейн никуда не убежит. – Я не возражаю, – с сарказмом отозвался Маркхэм. – Чем скорее мы узнаем, зачем сюда явились, тем будет лучше и спокойнее. Глаза Ванса блуждали по холлу. Мебель была массивной и потемневшей от времени, на стенах висели портреты, все двери были закрыты портьерами. Это было мрачное место с множеством затененных углов. Затхлый воздух подчеркивал нежилой и несовременный вид холла. – Чудесное место для оправдания ваших страхов, сержант, – заметил Ванс. – Таких старых домов осталось очень мало, и я не знаю, стоит ли нам радоваться. – Давайте пройдем в гостиную, – предложил Маркхэм. – Где она, сержант? Хэс указал на занавешенный проход справа от нас. Когда мы направились туда, с лестницы раздались шаги и чей-то голос спросил: – Могу я помочь вам, джентльмены? К нам приближался высокий мужчина. Когда он подошел и на него упали лучи света, я увидел человека необычной и, как мне тогда показалось, зловещей наружности. Примерно шести футов ростом, стройный и жилистый, он казался необычайно сильным и чем-то походил на ястреба. Смуглое лицо с блестящими черными глазами, римский нос и широкие скулы, под ними резкие впадины; губы тонкие и сжатые в прямую линию, а раздвоенный подбородок говорил о силе воли и властности. Зачесанные назад черные волосы открывали широкий лоб. Одет он был со вкусом и держался очень свободно. – Моя фамилия – Лиленд, – представился он. – Я старый друг этого дома и оказался свидетелем этого несчастного случая. Он говорил со странной размеренностью, и я понял, что имел в виду сержант Хэс, когда рассказывал о первом разговоре по телефону с Лилендом. Ванс критически оглядел его. – Вы живете в Инвуде, мистер Лиленд? – вежливо спросил он. Тот едва заметно кивнул. – Я живу в коттедже в Шараканкоке на месте древней индейской деревни, возле залива Спайтен Дейвил. – Возле Индейских пещер? – Да, возле того места, которое называют Шелл Бед. – И вы давно знаете мистера Штамма? – Лет пятнадцать. Я участвовал вместе с ним во многих экспедициях за тропическими рыбами. Ванс не опускал глаз с этой странной фигуры. – И возможно также, – холодно продолжал Ванс, – что вы сопровождали мистера Штамма в его экспедициях за пропавшими сокровищами в Карибское море. Кажется, ваше имя упоминалось в связи с этими романтическими приключениями. – Вы правы, – отозвался Лиленд без всякого выражения. Ванс отвернулся. – Так, так. Я думаю, вы можете быть единственным человеком, который поможет нам в этом деле. Предлагаю перейти в гостиную для небольшого разговора. Дворецкий опередил нас и включил свет. Мы оказались в огромной комнате. Потолок был примерно в двадцати футах над нами. Большой ковер покрывал пол, а тяжелая разукрашенная мебель в стиле Людовика XV стояла вдоль стен. Здесь был тот же затхлый воздух, что и в холле. Ванс оглядел комнату и пожал плечами. – Очевидно, это место не пользуется популярностью в доме, – заметил он как бы про себя. Лиленд резко посмотрел на него. – Да, – сказал он, – эта комната редко используется с тех пор, как умер Джошуа Штамм. Самые популярные места – библиотека и виварий, который Штамм пристроил к дому десять лет назад. Он проводит в нем большую часть своего времени. Ванс кивнул, сел в кресло и закурил сигарету. – Поскольку вы были так добры, что предложили свою помощь, мистер Лиленд, – начал он, – я прошу вас рассказать о собравшихся в этом доме и о различных инцидентах, предшествовавших трагедии. – Прежде чем тот успел ответить, Ванс прибавил: – Насколько я знаю от сержанта Хэса, вы крайне настаивали, чтобы он взял это дело в свои руки. Это верно? – Совершенно верно, – ответил Лиленд без всякого беспокойства. – Исчезновение Монтегю после прыжка в воду мне показалось странным. Он был превосходным пловцом и занимался различными видами спорта. Больше того, он знал каждый квадратный фут в бассейне и практически никак не мог удариться головой о дно. С той стороны, где находится трамплин, глубина около двадцати пяти футов. – С ним могла случиться судорога или он мог потерять сознание при ударе о воду, такие вещи иногда происходят, – заметил Ванс. Он вяло поглядел на Лиленда. – Почему вы так настаивали, чтобы этим делом занялся уголовный отдел? – Это только мера предосторожности… – начал Лиленд, но Ванс перебил его: – Да, да, верно. Но почему вы почувствовали, что при данных обстоятельствах нужна предосторожность? На губах Лиленда появилась циничная улыбка. – Здесь не тот дом, где протекает нормальная жизнь, – ответил он. – Штаммы, как вы, возможно, знаете, вырождающаяся семья. Джошуа Штамм и его жена – двоюродные брат и сестра, обе четы их родителей тоже были родственниками по крови. В натурах двух последних поколений нет ничего постоянного и в их жизни часто бывают неожиданности. Обычное семейное равновесие постоянно нарушается. Они психически и интеллектуально неуравновешенны. – Пусть так, – согласился Ванс. – Но какое отношение плохая наследственность Штаммов имеет к исчезновению Монтегю? – Монтегю, – ровным голосом заметил Лиленд, – был помолвлен с сестрой Штамма Бернис. – А! – Ванс глубоко затянулся сигаретой. – Вы считаете, что Штамм был против помолвки? – Я ничего не считаю. – Лиленд достал трубку и начал набивать ее табаком. – Если Штамм и был против этого брака, мне он об этом не говорил. Он не из тех людей, которые делятся с другими своими мыслями и чувствами. Но он вполне мог ненавидеть Монтегю, и этот фактор нельзя оставить без внимания. – Лиленд раскурил трубку. – А другие факторы? – Последние двадцать четыре часа здесь было сплошное пьянство. – Ах да, алкоголь действует растормаживающе… Лиленд перегнулся через стол. – Участники этого приема заслуживают подобного конца. Ванс наклонил голову. – Многообещающее замечание, – заметил он. – Расскажите кратко об этих людях. – Их здесь мало, – начал Лиленд. – Кроме Штамма и его сестры здесь находится Алекс Грифф – биржевой маклер, который, без сомнения, покушается на благосостояние Штаммов. Затем Кируин Татум, неприятный тип с плохой репутацией. Насколько я знаю, он пытается жить за счет своих друзей. Между ним и Бернис Штамм было что-то… – А каковы чувства мистера Гриффа к мисс Штамм? – Не могу сказать. Он считается финансовым советником семьи, и мне известно, что по его совету Штамм вложил свои деньги в некоторые дела. Но вопрос о его намерении жениться на деньгах Штамма весьма проблематичен. – Хорошо… А что остальные? – Миссис Мак-Адам – они называют ее Крошкой – типичная вдова, болтливая, веселая. Ее прошлое неизвестно. Она – хитрая светская дама, всегда вносит в дом Штамма суматоху и пытается влиять на Штамма. Татум в пьяном виде шепнул мне, что она была любовницей Монтегю. Ванс неодобрительно щелкнул языком. – Я начинаю оценивать все возможности ситуации. Очень соблазнительно… Есть еще кто-нибудь в этом ковчеге? – Да. Мисс Стил. Ее зовут Руби. Пылкое создание неопределенного возраста, одевается эксцентрично и всегда притворяется доброй. Она неплохо рисует, поет и разговаривает об искусстве. Вероятно, она некогда выступала на сцене… Была приглашена и другая женщина, так сказал мне Штамм, но она в последний момент отказалась. – А! Это еще более интересно. Мистер Штамм упоминал ее имя? – Нет, но вы сможете спросить его, когда разрешит врач. – Что насчет Монтегю? – спросил Ванс. – Взгляд на его прошлое и склонности может рассказать о многом. Лиленд колебался. Он выбил пепел из трубки и снова набил ее. Закончив это, он с неохотой сказал: – Монтегю как раз тот, кого можно назвать профессиональным красавцем. Он актер, но, кажется, ничего не добился, хотя снялся в Голливуде в одном или двух фильмах. Он всегда жил в модных и дорогих отелях, посещал ночные клубы и злачные места. У него привлекательные манеры, которые нравятся женщинам… – Лиленд помолчал, закурил трубку и добавил: – Я действительно очень мало знаю об этом человеке. – Я знаком с этим типом людей, – сказал Ванс, разглядывая свою сигарету. – Однако я не стал бы серьезно уверять, что в этом деле есть элемент трагедии. – Да, – согласился Лиленд. – Но мне кажется вероятной возможность убрать Монтегю, пользуясь сегодняшним приемом. Ванс вопросительно поднял брови. – Вот как? – удивленно спросил он. – Ну, начнем хотя бы с самого Штамма. Как я уже говорил, он мог ненавидеть Монтегю из-за своей сестры. Он нежно любит ее и достаточно умен, чтобы понимать, что этот брак является мезальянсом. Татум определенно мог стать убийцей из-за соперничества. Грифф – из тех людей, которых ничто не может остановить, а женитьба Монтегю на мисс Штамм, безусловно, лишила бы его контроля над финансовым положением Штамма. Возможно, он сам рассчитывал жениться на Бернис. Затем, что-то, без сомнения, было между миссис Мак-Адам и Монтегю: я заметил это после того, как Татум сказал мне об этом. Она могла приревновать его к другой женщине. К тому же, у нее были матримониальные намерения к Штамму и она могла опасаться, что Монтегю сообщит Штамму об ее прошлом. – А что касается мисс Стил? На лице Лиленда появилась нерешительность. Он сказал с некоторой злобой в голосе: – Между ней и Монтегю существовали какие-то трения. Она постоянно делала неприятные замечания по его адресу и часто высмеивала его, редко обращалась к нему с самыми обычными словами. Когда Монтегю предложил поплавать, она пошла с ним в кабину. Я не знаю, о чем они говорили, но уверен, что она за что-то бранила его. Когда мы все переоделись в купальные костюмы и Монтегю собрался нырнуть, она подошла к перилам и сказала тоном, который мне не понравился: «Надеюсь, что ты никогда не вынырнешь». А когда Монтегю действительно не вынырнул, это замечание показалось мне подозрительным… Возможно, теперь вы поймете… – Да, да, – пробормотал Ванс. – Милое сборище, не так ли? – Он резко взглянул на Лиленда. – А что вы скажете о себе самом, мистер Лиленд? А какие у вас основания желать смерти Монтегю? – Возможно, больше, чем у других, – с мрачной откровенностью ответил Лиленд. – Мне очень не нравился этот человек, и я был оскорблен тем, что он собирался жениться на Бернис. Я не только говорил ей об этом, но и сообщил свое мнение ее брату. – А почему же вы принимаете такое сердечное участие в этом деле? – вкрадчиво спросил Ванс. Лиленд уселся на край стола и вытащил изо рта трубку. – Мисс Штамм – очень красивая и необыкновенная молодая женщина. – Он говорил медленно, тщательно выбирая слова. – Я восхищен ею. Я знаю ее с тех пор, как она была ребенком, и за последние несколько лет мы стали добрыми друзьями. Я просто не верил, что Монтегю может хорошо относиться к ней. – Он замолчал и задумался. Ванс пристально наблюдал за ним. – Вы прозрачны, как стеклышко, мистер Лиленд, – сказал Ванс и уставился в потолок. – Я одобряю ваше признание, что у вас было желание и превосходный мотив избавиться от Монтегю… В этот момент нам неожиданно помешали. Мы услышали шаги на лестнице и мгновение спустя высокая импозантная женщина появилась на пороге комнаты. Ей было на вид лет тридцать пять. Необыкновенно бледное лицо и ярко накрашенные губы, черные волосы связаны в тугой узел. На ней был черный шелковый халат, подчеркивающий ее отличную фигуру. Из украшений только ниточка нефрита вокруг шеи, на руке нефритовый браслет, а на пальце кольцо с нефритом. Глаза ее были устремлены на Лиленда и, войдя в комнату, она продолжала двигаться, глядя на него. Она чем-то напоминала тигрицу. Затем она бегло оглядела нас, но ее взгляд тут же вернулся к Лиленду, который встал. Она медленно подняла руку, направила ее на Лиленда и прищурила глаза. – Вот этот человек! – страстно воскликнула она глубоким вибрирующим голосом. Ванс лениво поднялся на ноги, поднес к глазу монокль и критически стал разглядывать эту женщину. – Большое спасибо, – сказал он, – но с мистером Лилендом мы уже знакомы, а вот с вами еще не имели удовольствия… – Моя фамилия Стил, – со злостью сказала она. – Руби Стил.. И я слышала кое-что из того, что наговорил здесь этот человек. Он все налгал вам. Он только старался защитить себя и свалить все на других. Она посмотрела на Ванса, снова перевела взгляд на Лиленда, продолжая указывать на последнего рукой. – Этот человек ответствен за смерть Станфорда Монтегю, – продолжала она. – Он все задумал и осуществил. Он ненавидел Монти, потому что сам любит Бернис Штамм. И это он сказал Монти, чтобы тот держался подальше от нее, иначе он грозил его убить. Монти сам рассказал мне об этом. С тех пор, как я вчера утром приехала сюда, я чувствую, – она драматически прижала руки к груди, – что тут происходит что-то ужасное, что этот человек выполнит свою угрозу. – Она театральным жестом схватилась за голову. – И он это сделал! О! Он хитрый… – Могу я узнать, каким образом мистер Лиленд осуществил свой замысел? – холодно спросил Ванс. Женщина презрительно посмотрела на него. – Техника совершения преступления, – сказала она надменно, – меня не касается. Вы должны сами узнать, как он это сделал. Вы же полицейские, не так ли? Этот человек звонил вам. Он хитрый, я же сказала! Он думает, что вы не станете его подозревать, потому что именно он сообщил вам об этом. – Очень интересно, – иронически кивнул Ванс. – Значит, вы официально обвиняете мистера Лиленда в разработке плана убийства мистера Монтегю? – Да! – выразительно воскликнула она. – И я знаю, что права, хотя мне не известно, как именно он это сделал. Но он обладает странными способностями. Он может назвать время, когда люди прошли под определенным деревом. Он может узнать, кто в Инвуде обломал на дереве ветку или сорвал листок, по мху на камне может определить, кто проходил мимо. По золе и пеплу он может сказать, когда погас огонь. По запаху шляпы или какой-нибудь вещи он может назвать ее хозяина. Он может читать невидимые знаки и даже сказать, когда пойдет дождь. Он делает такие вещи, о которых белые не имеют никакого представления. Он знает все секреты этих холмов, как будто его предки жили здесь много лет. – Голос ее звучал по-актерски возбужденно. – Но, моя дорогая леди, – мягко запротестовал Ванс, – все эти качества, которые вы приписываете мистеру Лиленду, не являются очень уж необычными. Его знание природы не является преступлением. Тысячи людей подвергаются опасностям, потому что не имеют таких свойств. Женщина помрачнела и зло сжала губы. На мгновение она покорно сложила руки, но тут же безрадостно засмеялась. – Если вам нравится, когда вас дурачат, – пожалуйста, – сказала она. – Но в один прекрасный день вы придете ко мне и скажете, что я была права. – В таком случае это будет очень забавно, – улыбнулся Ванс. – Forsan et haec olim meminisse juvabit [2 - когда-то, быть может, припомним спасения миг (лат.)], как сказал Вергилий… А сейчас я вынужден проявить невежливость и попросить вас подождать в своей комнате, пока до вас не дошла очередь. У нас есть еще кое-какие дела. Она повернулась и величественно вышла. Глава 3 ПЛЕСК В БАССЕЙНЕ Во время резкой обличительной речи Руби Стил Лиленд спокойно курил трубку и с величавой гордостью поглядывал на нее. Казалось, его нисколько не трогала ее обвинительная речь, и когда она вышла из комнаты, он пожал плечами и слабо улыбнулся Вансу. – Теперь вы поняли, – сказал он с иронией, – почему я вызвал полицию и настаивал на ее скорейшем прибытии сюда? Ванс пристально посмотрел на него. – Вам неприятно быть обвиненным в исчезновении Монтегю? – Не совсем так. Но я знал, какие сплетни могут возникнуть здесь, и считал, что будет лучше, если полиция с самого начала будет в курсе всех этих дел. Однако я не ожидал, что возникнет подобная сцена. Надо сказать, что это обычная истерическая выходка мисс Стил. Она сказала все, кроме правды, вернее, только полуправду. Моя мать была алгокинской индеанкой – Принцесса Белой Звезды, гордая, благородная женщина, которая бросила свое племя и с юности жила на юге. Мой отец был архитектором, он отпрыск древнейшего нью-йоркского рода. Он был намного старше матери. Они оба умерли. – Вы родились здесь? – Да, я родился в Инвуде, в районе старой индейской деревни Шараканкок. Но наш дом давно разрушен. Я живу здесь, потому что люблю это место. Много счастливых воспоминаний связано у меня с детством. – Я понял, что в ваших жилах течет индейская кровь, как только увидел вас, – уклончиво сказал Ванс. Он скрестил вытянутые ноги и глубоко вздохнул. – Но расскажите нам, мистер Лиленд, что предшествовало трагедии? Кажется, вы сказали, что Монтегю сам предложил искупаться. – Да, это правда. – Лиленд придвинул к столу кресло и сел в него. – Обедали мы около половины восьмого, до этого мы выпили много коктейлей, а во время обеда Штамм выпил много вина. После кофе мы пили бренди и портвейн. Как вы знаете, в это время шел дождь и выйти на улицу мы не могли. Потом мы перешли в библиотеку, пили виски с содовой и слушали музыку. Татум играл на пианино, а мисс Стил пела. Но это длилось недолго, начало действовать опьянение и каждый чувствовал себя не очень хорошо. – А Штамм? – Штамм особенно был пьян. Я редко видел его таким пьяным. Он начал пить виски прямо из бутылки и мне пришлось отобрать ее у него. Он немного успокоился, но после десяти часов снова дорвался. Его сестра тоже пыталась повлиять на него, но безуспешно. – А в котором часу вы пошли купаться? – Точно я не знаю, но это было после десяти часов. К этому времени дождь прекратился, Монтегю с Бернис были на террасе. Они присоединились к нам, и Монтегю объявил, что дождь прекратился и что мы можем пойти искупаться. Все согласились. Все, кроме Штамма. Штамм был не в состоянии ходить и что-либо делать. Бернис и Монтегю пытались уговорить его: видимо, они думали, что вода протрезвит его, но он не согласился и приказал Трейнору подать еще бутылку шампанского. – Трейнору? – Так зовут его дворецкого… Штамм одурел от пьянства и был настолько беспомощен, что я сказал остальным, чтобы его оставили в покое, и мы пошли к кабинам. Я сам включил свет возле бассейна и все прожекторы. Монтегю был готов первым, он раньше всех надел купальный костюм, но остальные отстали от него не больше, чем на минуту. Потом произошла трагедия… – Секундочку, мистер Лиленд, – прервал его Ванс. Он наклонился вперед и стряхнул пепел в камин. – Монтегю первым оказался в воде? – Да. Он стоял на трамплине и был готов к прыжку, когда все остальные вышли из своих кабинок. Он любовался собой. Я думаю, что тщеславие заставило его прыгнуть в воду в тот момент, когда все могли видеть это. – А потом? – Он грациозно изогнулся и прыгнул, Естественно, мы ждали, когда он вынырнет. Возможно, это длилось с минуту, но нам казалось, что прошло больше времени. И тогда миссис Мак-Адам закричала, а мы бросились в воду и стали искать его… Мы поняли, что что-то случилось. Ни один человек не мог так долго оставаться под водой. Мисс Штамм вцепилась в мою руку, но я вырвался, кинулся к трамплину и нырнул, стараясь попасть в то место, где исчез Монтегю. Лиленд облизал губы. – Я нырял, стараясь достать дно, – продолжал он. – В воде возле меня был кто-то, и я сначала подумал, что это Монтегю, но это оказался Татум, который присоединился ко мне в поисках. Он тоже нырял. Грифф возился возле берега, он плохой пловец, но тоже пытался помочь… Но мы ничего не добились. Мы провели в воде минут двадцать, потом вылезли… – Что вы чувствовали в той ситуации? – спросил Ванс. – У вас были какие-нибудь подозрения? Лиленд некоторое время колебался. Наконец он ответил: – Я не могу сказать, что конкретно я чувствовал в тот момент. Я был скорее всего ошеломлен. Но что-то было – я не знаю, что именно – в глубине моей души. Инстинктивно я рвался в дом к телефону, позвонить в полицию, я не размышлял о случившемся, я был слишком потрясен… К тому же, – прибавил он, уставившись в потолок, – слишком много сказок существует о Луже дракона. Моя мать рассказывала много странных историй, когда я был ребенком… – Да, да. Романтическое и легендарное место, – пробормотал Ванс с сарказмом. – Но мне бы хотелось узнать, как вели себя и что делали женщины. – Женщины? – Нотка удивления прозвучала в голосе Лиленда и он пристально посмотрел на Ванса. – Ах да, понимаю, вы хотите знать, как они вели себя после трагедии… Ну, мисс Штамм бегала по краю бассейна, закрыв лицо руками, и отчаянно рыдала. Не думаю, что она видела меня или кого-нибудь другого. Мне кажется, она больше была испугана, чем расстроена… Мисс Стил стояла на берегу, запрокинув голову назад и вытянув руки… – Звучит так, будто она репетировала роль Ифигении в «Авлисе»… А что насчет миссис Мак-Адам? Здесь есть одна странность, – хмуро сказал Лиленд. – Она первая закричала, когда Монтегю не вынырнул. Но когда я выходил из бассейна, она стояла на берегу спиной к воде и была холодна и спокойна, как будто ничего не случилось. Она смотрела мимо всех и улыбалась безжалостной улыбкой. «Мы не смогли его найти», – пробормотал я, подходя к ней. Сам удивляюсь, почему я сказал это ей. А она ответила, не оборачиваясь: «Так и есть». – И вы вернулись в дом и позвонили в полицию? – спросил Ванс. – Немедленно. Я сказал другим, что им лучше одеться и вернуться в дом, а сам позвонил в полицию и пошел в свою кабину, чтобы одеться. – Кто вызвал врача к Штамму? – Я. Я позвонил, но в библиотеку не заходил. Переодевшись, я немедленно прошел к Штамму, надеясь, что он в состоянии оценить ужасное событие. Но он был пьян, а рядом лежала пустая бутылка. Я попытался привести его в чувство, но безуспешно. Лиленд помолчал и хмуро продолжил: – Я никогда еще не видел Штамма в таком состоянии, хотя не раз видел, как он пьет. Он едва дышал и был смертельно бледен. В тот же момент в комнату вошла Бернис. Увидев брата, она воскликнула: «Ой, он тоже умер! О, Боже мой!» Потом она упала в обморок. Я передал ее на попечение миссис Мак-Адам, которая восхитительно владела собой в этой ситуации, и позвонил доктору Холлидею. Он является семейным врачом Штаммов уже много лет и живет на Двести седьмой улице, недалеко отсюда. К счастью, он был дома и поспешил сюда… В этот момент хлопнула дверь и раздались шаги. В дверях появился детектив Хенесси. У него был взволнованный вид. Он почтительно козырнул Маркхэму и обратился к сержанту. – В бассейне что-то случилось, – объявил он, указывая рукой куда-то позади себя. – Я стоял у трамплина, как вы мне сказали, и курил, когда услышал странный грохочущий звук на вершине скалы. А потом раздался плеск в бассейне, как будто тонна кирпичей рухнула со скалы в воду… Я подождал пару минут, чтобы узнать, что это, потом подумал, что лучше сказать вам. – Вы видели что-нибудь? – спросил Хэс. – Ничего, сержант. Возле скалы темно, а к краю фильтра я не подходил, потому что вы сказали, что там скользко. – Я не хотел, чтобы он затоптал там следы, – пояснил Хэс. Утром мы их внимательно осмотрим. – Он повернулся к Хенесси. Так что там, по-вашему, был за шум? – Понятия не имею, – ответил Хенесси. – Я просто рассказал нам все, что знаю сам. Лиленд обратился к сержанту. – Позвольте мне объяснить вам, что произошло. На вершине утеса есть несколько больших глыб и они еле держатся. Я всегда боялся, что они когда-нибудь рухнут в бассейн Только утром я и мистер Штамм были на вершине, осматривали эти камни. Мы даже попытались столкнуть один из них вниз, но нам это не удалось. Возможно, что дождь размыл землю, на которой они лежали. Ванс кивнул. – По крайней мере, – сказал он, – это объяснение звучит правдоподобно. – Возможно, мистер Ванс, – неохотно согласился Хэс. Рассказ Хенесси обеспокоил его. – Но мне очень интересно знать, почему это случилось именно сегодня ночью. – Как мистер Лиленд сказал нам, он и мистер Штамм пытались сегодня утром – вернее, уже вчера – столкнуть камни. Возможно, они их расшатали, а дождь подмыл землю и они упали. Хэс задумчиво пожевал сигару. – Идите и займите ваш пост, – приказал он Хенесси. – Если там случится еще что-нибудь, немедленно дайте нам знать. Хенесси ушел, как мне показалось, с большой неохотой. Маркхэм все это время со скукой поглядывал по сторонам. После ухода Хенесси он проявил вялый интерес к происходящему. – К чему все эти рассуждения, Ванс? – спросил он. – Ситуация вполне очевидная. Здесь нет никакой тайны, мне кажется. Я считаю, что нам надо разойтись по домам и предоставить сержанту вести дело надлежащим образом. Как можно предполагать здесь какой-то злой умысел, когда Монтегю сам предложил искупаться и первым нырнул? – Вы слишком логичны, мой дорогой Маркхэм, – протестующе сказал Ванс. – Конечно, это отпечаток вашей профессии, но в мире не все подчинено логике. Я определенно предпочитаю эмоции. Подумайте, что случилось бы с поэтическими шедеврами, если бы их авторы следовали голой логике? Что было бы, например, с «Одиссеей», с сонетами Петрарки? – Но что вы предлагаете? – раздраженно спросил Маркхэм. – Я предлагаю, – улыбнулся Ванс, – осведомиться у доктора относительно здоровья нашего хозяина. – Какое отношение может иметь Штамм к этому делу? – запротестовал Маркхэм. Хэс нетерпеливо направился к двери. – Я позову доктора, – сказал он и вышел. Несколько минут спустя он вернулся в сопровождении пожилого мужчины, похожего на Ван Дейка, в черном костюме с высоким старомодным воротничком. Он был высок и строен, и в его манерах было что-то располагающее. Ванс встал, приветствуя его, и после объяснения причины нашего пребывания в этом доме сказал: – Мистер Лиленд только что рассказал нам о плохом состоянии мистера Штамма сегодня ночью, и мы хотели бы узнать, как он чувствует себя сейчас. – Сейчас ему, конечно, лучше, – ответил доктор и нерешительно замолчал. Потом продолжил: – Поскольку мистер Лиленд информировал вас о состоянии мистера Штамма, я не стану ссылаться на профессиональную этику. Когда я прибыл сюда, мистер Штамм был без сознания, пульс – медленный и вялый, дыхание затрудненное. Когда я узнал о количестве выпитого им, я немедленно сделал ему инъекцию апоморфина – десять гран. В результате его желудок немедленно очистился и он спокойно уснул. Он выпил удивительно много, и это первый случай в моей практике, я еще не встречал алкоголиков, которые могли бы выпить столько спиртного. Когда этот джентльмен пришел за мной, я как раз собирался вызвать к нему сиделку. Ванс понимающе кивнул. – Можем ли мы сейчас поговорить с мистером Штаммом? – Лучше немного позже. Я помог ему подняться наверх, и он лег в постель. Конечно, с ним можно поговорить, но вы должны понимать, что он еще слаб. Ванс пробормотал слова благодарности. – Вы дадите нам знать, когда с ним можно будет поговорить? – Конечно, – кивнул доктор. – А мы тем временем, – сказал Ванс Маркхэму, – немного поболтаем с мисс Штамм. – Прошу прощения, – сказал доктор от двери. – Я бы просил вас, сэр, сейчас не беседовать с мисс Штамм. Когда я пришел сюда, с ней была истерика, она очень потрясена случившимся. Я дал ей снотворное и уложил в постель. Сейчас она не сможет разговаривать. Подождите до утра. – Это верно, – согласился Ванс. – Утро вечера мудренее. Доктор вышел в холл, и вскоре мы услышали, как он разговаривает по телефону. Глава 4 ЗАМИНКА Маркхэм глубоко вздохнул и с отчаянием посмотрел на Ванса. – Вы все еще не удовлетворены? – нетерпеливо спросил он. – О, мой дорогой Маркхэм! – Ванс капризно посмотрел на него. – Я никогда не прощу себе, если уйду из этого дома, не познакомившись с миссис Мак-Адам. Честное слово! А разве вы не хотите познакомиться с ней? Маркхэм сердито хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Ванс повернулся к Хэсу. – Пригласите сюда дворецкого, сержант. Хэс послушно вышел и тут же вернулся вместе с дворецким, полным, высоким человеком лет за пятьдесят, с чистым круглым лицом. Маленькие глазки хитро поглядывали на нас, нос длинный и крючковатый, уголки рта опущены, на голове парик. Его униформа явно нуждалась в чистке и глажении. – Насколько мне известно, ваша фамилия Трейнор, не так ли? – спросил Ванс. – Да, сэр. – Так вот, Трейнор, относительно случившегося здесь возникли кое-какие сомнения, поэтому окружной прокурор и я прибыли сюда. – Ванс не сводил взгляда с лица дворецкого. – Позвольте мне выразить свое мнение, сэр, – фальцетом заговорил Трейнор. – Я думаю, что ваш вызов сюда был превосходной идеей. Никто не может сказать вам, что стоит за всеми этими таинственными эпизодами. Ванс удивленно поднял брови. – Так вы считаете эти эпизоды таинственными? Вы можете сообщить нам что-нибудь полезное по этому делу? – О нет, сэр. – Трейнор высокомерно поднял подбородок. Я не имею ни малейшего подозрения; благодарю вас, сэр, за честь, которую вы мне оказали, выслушав меня. Ванс кивнул и спросил: – Доктор Холлидей только что сказал нам, что мистер Штамм был на волосок от гибели, а со слов мистера Лиленда я знаю, что мистер Штамм приказал подать ему бутылку виски в то время, как все другие пошли купаться в бассейн, верно? – Да, сэр, я принес ему бутылку его любимого шотландского виски, хотя в том состоянии мистеру Штамму не следовало бы пить. Должен сказать, что я пробовал возразить, но он начал ругаться. «Каждый человек имеет право пить любой яд», – так сказал он или, во всяком случае, таков был смысл его слов. Вы должны понять, что мой долг выполнять волю хозяина. – Конечно, конечно, Трейнор. Мы не собираемся обвинять вас, – успокоил его Ванс. – Благодарю вас, сэр. Должен вам сказать, что последние несколько недель хозяин был чем-то расстроен. Он был очень сильно обеспокоен. Он даже забыл покормить рыб в четверг. – Ого!.. Что-то действительно расстроило его… И рыбы остались голодными, Трейнор? – О нет, сэр. Я очень люблю рыб, сэр. И если мне будет позволено так выразиться, я разбираюсь в них. Я не согласен с хозяином относительно ухода за некоторыми редкими рыбами. Иногда без его ведома я провожу химическую проверку воды на кислотность и щелочность, если вы понимаете, что я имею в виду. И часто уменьшаю кислотность воды в резервуаре, в котором находится Scatophagus argus. – Я сам часто меняю воду для Scatophagus argus, – с дружеской улыбкой заметил Ванс. – Но мы отвлеклись от дела. Скажите миссис Мак-Адам, что мы хотим видеть ее здесь, в гостиной. Дворецкий поклонился и вышел, а несколько минут спустя в комнату вошла крошечная пухлая женщина лет сорока, но, судя по одежде и манерам, она старалась выглядеть моложе своих лет. Однако в ней чувствовалась твердость, которую ей никак не удавалось замаскировать. Ванс кратко сообщил ей, кто мы и зачем явились сюда, и меня поразило, что она никак не отреагировала на это. – В сомнительных случаях всегда лучше осмотреть место трагедии, – сказал далее Ванс. – И, конечно, желательно поговорить со свидетелями исчезновения мистера Монтегю. Женщина только холодно улыбнулась и молчала. – У свидетелей всегда появляются сомнения, – продолжал он. – Так какие сомнения появились у вас, миссис Мак-Адам? – Сомнения? Какие сомнения? Я понятия не имею, что вы хотите сказать. – Она говорила холодным равнодушным голосом. – Монтегю, без сомнения, мертв. Если бы это было с кем-нибудь другим, можно было бы подумать, что нас разыграли, что это была шутка. Но Монтегю никогда не был шутником. Он был слишком самонадеян, чтобы иметь чувство юмора. – Я вижу, вы давно знаете его. – Слишком давно, – ответила она с явной злобой. – Как мне сказали, вы закричали, когда он не появился на поверхности… – Это чисто импульсивно, – спокойно сказала она. – В моем возрасте мне, конечно, надо быть более сдержанной. Ванс затянулся сигаретой. – А вы, случайно, не ожидали смерти молодого человека? Женщина пожала плечами, глаза ее заблестели. – Нет, не ожидала, – сказала она с горечью. – Но всегда надеялась на это… как и многие другие. – Очень интересно, – пробормотал Ванс. – А на что вы так внимательно глядели после того, как Монтегю не вынырнул? Ее глаза прищурились. – Я не помню своих действий в то время, – ответила она. – Возможно, я просто осматривала поверхность бассейна. Разве это не естественно? – Конечно, конечно. Вы инстинктивно осматривали поверхность бассейна, когда пловец не вынырнул, не так ли? Но мне рассказали, что ваше поведение не соответствовало такому порыву. Вы, фактически, смотрели в сторону скал. Женщина бросила быстрый взгляд на Лиленда, и злая усмешка появилась у нее на губах. – Этот гибрид пытается отвести от себя подозрения. – Она заговорила сквозь стиснутые зубы. – А я считаю, сэр, что мистер Лиленд может рассказать вам о трагедии гораздо больше, чем любой другой. Ванс небрежно кивнул. – Он уже рассказал мне много очаровательных вещей. – Он наклонился вперед и улыбнулся. – Кстати, вам, может быть, будет интересно узнать, что несколько минут назад в бассейне раздался ужасный всплеск. Как раз в том месте, которое вы так внимательно разглядывали. Крошка Мак-Адам внезапно изменилась. Ее тело напряглось, а руки вцепились в ручки кресла, лицо заметно побледнело и она глубоко вздохнула. – Вы уверены? – пробормотала она странным голосом. Глаза ее впились в Ванса. – Вы в этом уверены? – Совершенно уверен. Но почему это вас так изумляет? – Об этом бассейне рассказывают столько странных историй… – начала она, но Ванс перебил ее. – Это очень странно. Но вы, я надеюсь, не суеверная? Она слабо улыбнулась. – О нет, я слишком стара для этого. – Теперь она снова говорила холодно и сдержанно. – Но я просто нервничаю. Этот дом и его окружение действуют неблагоприятно на нервы… Так в бассейне был всплеск? Я не могу себе представить, что бы это могло быть. Может, это одна из летающих рыб Штамма? – предположила она с потугой на юмор. Потом лицо ее застыло, и она пренебрежительно посмотрела на Ванса. – Вы еще что-либо хотите сказать мне? Она явно не хотела рассказывать нам о своих опасениях, страхах и предположениях. Ванс встал. – Нет, мадам, – ответил он. – Мои способности, как следователя, исчерпаны… Но я попрошу вас некоторое время оставаться в своей комнате. Крошка Мак-Адам встала с явным облегчением. – О, я так и думала. Всегда много беспокойства и неприятностей, когда кто-нибудь умирает. Не будет ли нарушением правил, если толстяк Трейнор принесет мне выпить? – Конечно, нет. – Ванс галантно поклонился. – Я буду рад приказать подать вам все, что хотите… если, конечно, все это есть в погребе. – Вы более чем добры, – с сарказмом сказала она. – Я уверена, что Трейнор сумеет найти для меня виски с содовой. Она шутливо поблагодарила Ванса и вышла из комнаты. Ванс снова послал за дворецким. – Трейнор, – сказал он, когда дворецкий вошел, – миссис Мак-Адам желает виски с содовой. Лучше смешайте ей бренди с ментоловым ликером. – Понимаю, сэр. Как только Трейнор вышел, на пороге появился доктор Холлидей. – Я был у мистера Штамма, – сообщил он. – Сиделка скоро будет там. Если вы хотите поговорить с ним, лучше это сделать сейчас. Спальня хозяина находилась на втором этаже, сразу же возле лестницы. Когда мы вошли туда, Штамм лежал в постели. Лицо его было смертельно бледным, щеки впалые, под глазами темные круги. Он был совершенно лысый, а густые мохнатые брови были почти черными. Несмотря на бледность и явную слабость, было видно, что он очень выносливый и энергичный человек. – Эти джентльмены хотят видеть вас, – сказал доктор Холлидей, представляя нас. Штамм внимательно осмотрел нас, осторожно поворачивая голову. – Что им нужно? – Голос его звучал тихо и раздраженно. Ванс объяснил, кто мы, и прибавил: – Сегодня ночью в вашем поместье произошла трагедия, мистер Штамм, и мы явились сюда, чтобы расследовать ее. – Трагедия? Что вы называете трагедией? – Глаза Штамма не отрывались от лица Ванса. – Боюсь, что один из ваших гостей утонул. Штамм неожиданно оживился. Его руки нервно сжали одеяло. Он поднял голову с подушки, глаза его блестели. – Кто-то утонул! – воскликнул он. – Где? И кто?.. Надеюсь, это Грифф: он надоел мне за эти недели. Ванс покачал головой. – Нет, это не Грифф, – сказал он. – Утонул Монтегю. Он нырнул в бассейн и не вынырнул. – Ах, Монтегю! – Штамм снова откинулся на подушки. – Этот тщеславный осел!.. Как Бернис? – Она спит, – успокоил его доктор. – Естественно, она расстроилась, но сейчас она спит. Штамм успокоился, но тут же повернулся к Вансу. – Я полагаю, вы хотите задать мне вопросы. Ванс критически и подозрительно осмотрел Штамма. Должен признать, мне показалось, что Штамм ведет себя неестественно и его слова звучат неискренно. Но я не мог бы сказать, что именно создало у меня такое впечатление. – Насколько нам известно, – сказал Ванс, – вы пригласили к себе на уикенд еще одного человека, но он не явился. – Ну и что же? Что в этом необычного? – Ничего необычного в этом нет, – согласился Ванс, – но это очень интересно. Как зовут эту леди? Штамм колебался. – Элен Брюетт, – наконец сказал он. – Вы можете что-нибудь рассказать нам о ней? – Очень мало, – неприязненно ответил тот. – Я много лет не видел ее. Я познакомился с ней на пароходе, когда плыл в Европу. Я ничего не знаю лично о ней, кроме того, что она чрезвычайно привлекательна и очень мила. На прошлой неделе я был изумлен, когда она позвонила мне. Она сообщила, что только что вернулась с Востока, и намекнула, что было бы неплохо продлить наше знакомство. Для приема мне нужна была одна женщина, и я пригласил ее. В пятницу утром она снова позвонила мне и сообщила, что неожиданно уезжает в Южную Америку… Вот и все, что я знаю о ней. – Вы случайно не упоминали ей имена других приглашенных на прием? – спросил Ванс. – Я сказал ей, что будут Руби Стил и Монтегю. Они оба выступали на сцене, и я думал, что ей могли быть известны их имена. – И она знает их? – Насколько я помню, она сказала, что встречалась с Монтегю в Берлине. Ванс подошел к окну. – Любопытное совпадение, – пробормотал он. Штамм не сводил с него глаз. – Что в этом любопытного? – спросил он. Ванс пожал плечами и приблизился к постели. – А разве вы этого не понимаете? Штамм поднял голову и изумленно уставился на него. – Только то, – Ванс говорил мягко и тихо, – что каждый, с кем мы разговаривали, мистер Штамм, имел особое мнение на смерть Монтегю… – А как с телом Монтегю? – прервал его Штамм. – Вы еще не нашли его? Это может многое прояснить. Может быть, он сильно ударился о воду, пока пытался поразить дам. – Нет, его тело еще не найдено. Было слишком поздно, чтобы искать его в бассейне… – Значит, вы этого не сделали, – свирепо перебил его Штамм. – Возле фильтра есть два шлюза, их можно открыть и спустить воду из бассейна. Для этого там есть штурвал. Я каждый год спускаю воду из бассейна, чтобы прочистить его. – О, это очень ценное указание. Да, сержант? – Ванс снова обратился к Штамму: – А не трудно ли манипулировать этим штурвалом? – Четверо или пятеро мужчин сумеют все сделать за час. – Значит, утром мы займемся этим. – Ванс задумчиво посмотрел на нас. – Кстати, один из сотрудников сержанта некоторое время назад слышал в бассейне громкий всплеск. – Наверно, упала часть скалы, – ответил Штамм. – Она давно уже едва держалась там. А какое это имеет значение? – Миссис Мак-Адам это, кажется, очень расстроило. – Истерия, – проворчал Штамм. – Видимо, Лиленд наговорил ей о бассейне… Но к чему вы клоните? Ванс едва заметно улыбнулся. – Честное слово, я не знаю… Но сам факт исчезновения человека в Луже дракона кажется некоторым людям очень странным. Никто из них не убежден, что это несчастный случай. – Вздор! – Штамм приподнялся на локтях, лицо его сморщилось, глаза слабо блестели. – Разве не может человек утонуть сам по себе? Почему полиция вмешивается в это дело? – Голос его звучал громко и хрипло. – Монтегю! Ха! В мире без него будет лучше. Я бы не хотел, чтобы он попал к моим гуппи, тем более что я кормлю их скаляриями. – Штамм возбуждался все больше и больше, и голос его становился все более хриплым. – Монтегю прыгнул в бассейн. Так? И он не вынырнул оттуда, так? Разве это причина беспокоить меня, когда я болен? И в этот момент наступила заминка. Дверь в холл открылась, и раздался ужасающий, леденящий кровь женский крик. Глава 5 ВОДЯНОЕ ЧУДОВИЩЕ Крик повторился. Затем наступила тишина. Хэс рванулся к двери и сунул руку в правый карман плаща, где лежал его пистолет. Как только он выскочил за дверь, к нему подошел Лиленд и прикоснулся к плечу. – Не беспокойтесь, – сказал он. – Все в порядке. – Черт возьми! – Хэс отбросил его руку и шагнул в холл. Начали раскрываться двери, послышались изумленные восклицания. – Вернитесь в комнаты! – заорал Хэс. – И оставайтесь на местах! Очевидно, испуганные криком гости пытались выяснить, в чем дело. Но повинуясь злой и резкой команде сержанта, они вновь скрылись в своих комнатах. Сержант с угрозой повернулся к Лиленду, который стоял у ближайшей двери с холодным, но встревоженным видом. – Откуда кричали? – спросил он. – И что это значит? Прежде чем Лиленд успел ответить, заговорил Штамм, обращаясь к Вансу: – Ради Бога, джентльмены, уходите отсюда, вы уже достаточно навредили… Уходите, я вам говорю! Уходите! – Потом он повернулся к доктору Холлидею: – Доктор, поднимитесь, пожалуйста, к матери и дайте ей что-нибудь. У нее опять начинается приступ в этом сумасшедшем доме. Доктор ушел. Ванса, казалось, не удивил этот инцидент. Он спокойно сидел на своем месте и курил, задумчиво разглядывая Штамма. – Очень жаль, что мы побеспокоили ваших домочадцев, – пробормотал Ванс. – У всех слабые нервы… Надеюсь, утром всем станет лучше. Пойдемте вниз, мистер Маркхэм. Лиленд благодарно посмотрел на него и кивнул. – Я уверен, что так будет лучше, – сказал он и пошел впереди нас, указывая дорогу. Мы вышли из комнаты и спустились вниз. Однако Хэс на мгновение задержался в холле и поглядел в сторону третьего этажа. – Идемте, сержант, – позвал его Ванс. – Вы переутомились. Мы снова очутились в гостиной. Ванс уселся на старое место и вопросительно посмотрел на Лиленда, ожидая объяснений. Лиленд снова достал свою трубку и стал набивать ее. – Это кричала мать мистера Штамма, Матильда Штамм, – сказал он. – Она занимает третий этаж дома. Она немного неуравновешенна… – Он покрутил пальцем у лба. – Она не опасна, но у нее бывают галлюцинации. Временами, когда у нее приступы, она разговаривает бессвязно. – Похоже на паранойю, – заметил Ванс. – И, очевидно, у нее бывают необъяснимые страхи? – Да, кажется, – ответил Лиленд. – Некоторое время назад психиатры предлагали поместить ее в санаторий, но Штамм и слышать не хотел об этом. Вместо этого он поместил ее на третий этаж и все время держит там. У нее великолепное физическое состояние и большую часть времени она в своем уме. Но выходить ей не позволено. Однако в ее распоряжении балкон на третьем этаже и оранжерея. Она тратит все время на разведение редких растений. – Как часто у нее бывают приступы? – Два или три раза в год, насколько я знаю, хотя она всегда полна странными идеями насчет людей и вещей. Впрочем, ничего неприятного. – А как протекают эти приступы? – По-разному. Иногда она разговаривает и спорит с воображаемыми людьми. В другой раз она начинает рыдать и переживать события, происшедшие с ней в далеком детстве. Потом она снова бранится с незнакомыми людьми без всякой на то причины и начинает грозить им. Ванс кивнул. – Типично, – заметил он. Он некоторое время молча курил, потом спросил неожиданно: – На какой стороне балкон и оранжерея миссис Штамм? Лиленд взглянул на Ванса и наклонил голову. – На северной, – ответил он. – Так! – Ванс вынул изо рта сигарету. – На стороне бассейна? Лиленд кивнул и после колебаний сказал: – Он странно действует на нее. Он является основным источником ее галлюцинаций. Она часами сидит и смотрит на бассейн, немка – ее сиделка и компаньонка по фамилии Шварц – говорила мне, что она никогда не ложится спать, не бросив последний взгляд на бассейн. – Очень интересно… Кстати, мистер Лиленд, вы не знаете, когда был реконструирован бассейн? Лиленд задумчиво нахмурился. – Точно я не могу сказать. Я знаю, что он был сооружен дедом Штамма. Он построил дамбу. Но я сомневаюсь, что он хотел что-либо реконструировать. Отец Штамма – Джошуа Штамм – облицевал стены бассейна, чтобы вода не уходила в землю. А сам Штамм устроил фильтры и шлюзы, когда начал использовать бассейн для купания. Вода была не особенно чистой, и он хотел, чтобы она фильтровалась и чтобы ее в любой момент можно было слить. – Как называется этот бассейн? – спросил Ванс. Лиленд пожал плечами. – Бог знает. Местные индейцы называли его разными словами – Amangaming, Amangemokdot Wikit, и иногда Amangemokdomipek, но чаще всего, как правило, используют более короткое слово – Amangaming, что на диалекте алгокинцев означает «место водяного чудовища». Когда я был ребенком, моя мать всегда называла бассейн этим именем, хотя в то время все называли его Лужей дракона. Но это, конечно, неправильный перевод. О бассейне существует множество сказок и суеверий. Водяным драконом часто запугивают непослушных детей… Маркхэм встал и нетерпеливо посмотрел на часы. – Сейчас не время разговаривать на мифологические темы, – сказал он. – Тихо, тихо, дорогой мой, – успокоил его Ванс. – Я бы сказал, что эти этнологические сведения просто очаровательны. Впервые за эту ночь мы, кажется, продвинулись вперед. Я начинаю понимать, почему все в этом доме полны сомнений и предчувствий. – Он улыбнулся и снова обратился к Лиленду. – Кстати, – продолжал он, – миссис Штамм и раньше издавала такие крики? Лиленд кивнул. – Да, всегда. – Затем прибавил: – Но она никогда не связывала это со своим расстройством. Я как-то присутствовал, когда Штамм пытался добиться от нее объяснения, но она никак не могла понять, о чем идет речь. Похоже, что она чего-то боится, ее что-то волнует, хотя она не может понять, что именно. Какая-то проекция ее воображения, я бы сказал. Без определенного воплощения в материальный образ… В этот момент распахнулись портьеры и в комнату вошел обеспокоенный доктор Холлидей. – Я рад, что вы все еще здесь, джентльмены, – обратился он к нам. – Миссис Штамм в необычном состоянии и настаивает на встрече с вами. У нее иногда бывают приступы, но, уверяю вас, ничего серьезного. Она сильно взволнована и отказалась принять что-либо успокаивающее. Я бы не стал вам говорить об этом, но при подобных обстоятельствах… – Я уже все объяснил этим джентльменам, – спокойно сказал Лиленд. Доктор облегченно вздохнул. – Тем лучше, – заметил он. – Я должен вам совершенно откровенно заявить, джентльмены, что я очень обеспокоен. И, как я уже сказал, она настойчиво хочет видеть полицию. – Он помолчал. – Возможно, это к лучшему, если вы не возражаете. Поскольку она прониклась этой мыслью, разговор с вами может привести к сильной реакции… Но я предупреждаю, что она склонна к галлюцинациям, и я надеюсь, что вы будете вести себя соответственно. Ванс встал. – Мы все понимаем, доктор, – сказал он. И добавил многозначительно: – Наверное, для всех нас будет лучше, если мы поговорим с ней. Мы поднялись на третий этаж. Доктор провел нас по широкому коридору, и мы попали в ярко освещенный огромный холл, обставленный в викторианском стиле. На полу лежал темно-зеленый потрепанный ковер, а стены оклеены темно-зелеными обоями. Зеленая атласная обивка кресел выцвела и стала белесой. Такая же обстановка была и в комнате миссис Штамм. Справа у двери стояла огромная кровать. Напротив нее располагался камин. На стенах висело несколько картин. Когда мы вошли, высокая седая женщина в переднике сделала попытку встать с кресла. Она недружелюбно разглядывала нас. – Вам лучше остаться здесь, миссис Шварц, – сказал доктор. В дальнем конце комнаты у окна стояла миссис Штамм. На меня повеяло странным холодом. Обеими руками она держалась за спинку кресла и с каким-то страхом смотрела на нас. Она была высокой, стройной и производила впечатление энергичной, подвижной и сильной женщины. Ее руки, лежащие на спинке кресла, больше походили на мужские. Мне пришла в голову мысль, что она легко может поднять кресло и швырнуть в нас. У нее был римский нос, а рот искажен сардонической улыбкой. В черных волосах виднелись седые пряди. На ней было длинное шелковое красное кимоно, спускавшееся до пола. Доктор Холлидей кратко представил нас, но она, казалось, не обратила на это внимания. Она продолжала рассматривать нас и улыбаться, как будто знала что-то такое, чего нам не постичь. Потом улыбка слетела с ее губ, лицо исказилось от страха, а глаза засверкали. – Это сделал дракон! – Это были первые слова, которыми она нас встретила. – Я говорю вам, что это сделал дракон! Вы ничего не сможете с ним сделать! – Какой дракон, миссис Штамм? – спокойно спросил Ванс. – В самом деле, какой дракон! – презрительно улыбнулась она. – Дракон, который живет внизу, в бассейне, под моими окнами. – Она указала рукой вниз. – Как вы думаете, почему это место называется Лужей дракона? Я скажу вам почему. Потому что это дом дракона – старого водяного дракона, который охраняет жизнь и счастье Штаммов. Когда опасность угрожает моей семье, дракон в ярости поднимается. – А что заставляет вас думать, – голос Ванса звучал мягко и вежливо, – что дракон проявил свою ярость сегодня ночью? – О, я знаю, знаю! – Фанатичный свет зажегся в ее темных глазах, снова таинственно-зловещая улыбка появилась на лице. – Я годами сижу здесь одна у окна, однако я знаю все, что делается. Они пытаются все скрывать от меня, но это им не удается. Я знаю все, что случилось здесь за последние два дня, я знаю обо всех интригах, которые произошли в моем доме. И когда я недавно услышала незнакомые голоса, я подошла к лестнице и прислушалась. Я слышала, что сказал мой бедный сын. Станфорд Монтегю нырнул в бассейн и не вынырнул! Он не смог бы вынырнуть! Он никогда не вынырнет! Дракон убил его – схватил его и утащил под воду, пока тот не захлебнулся. – Но мистер Монтегю не был врагом, – мягко сказал Ванс. – За что же защитник вашей семьи убил его? – Мистер Монтегю был врагом, – заявила женщина. Она отодвинула кресло и выступила вперед. – Он был очарован моей маленькой девочкой и собирался жениться на ней. Но он недостоин ее. Он всегда лгал ей, а стоило ей отвернуться, как он уже крутился возле других женщин. О, я так много видела за последние два дня. – Я понимаю, что вы имеете в виду, – кивнул Ванс. – А не может быть так, что дракон – это миф? – Миф? Нет, он не миф. – Женщина говорила с холодной убежденностью. – Я слишком часто видела его. Я видела его еще ребенком. А когда я была молодой девушкой, я часто встречала людей, которые видели его. Старые индейцы из деревни тоже видели его. Они говорили мне о нем, когда я посещала их хижины. А в длинные летние сумерки я часто сидела на вершине утеса и наблюдала, как он выходит из бассейна. Водяные драконы всегда выходят из воды после захода солнца. А иногда, когда тени бывали глубже, а над рекой стлался туман, он поднимался из воды и улетал вон туда – на север. А я сидела у окна и ждала его возвращения. Я знала, что он друг и защитит меня, и я боялась уснуть и пропустить его возвращение обратно в бассейн. Иногда, когда я ждала его на скале, он вообще не выходил из воды, но заставлял воду бурлить, чтобы я знала, что он здесь. И тогда я могла спать спокойно. Голос миссис Штамм звучал возвышенно, как будто она читала стихи. Она стояла перед нами, уперев руки в бедра, глаза ее блестели. – Все это очень интересно, – вежливо пробормотал Ванс. Но я заметил, что он оценивающе всматривается в лицо женщины. – Однако не может ли быть так, что все, что вы нам рассказали, является плодом детского воображения? Видите ли, существование драконов не укладывается в рамки современной науки. – Современной науки! Ха! – Она презрительно посмотрела на Ванса и заговорила с явным сарказмом. – Наука! Действительно, наука! Милое слово, прикрывающее человеческое невежество. А что людям известно о законах рождения, роста, жизни и смерти? Что известно о подводной жизни? Самая существенная часть мира находится под водой. Мой сын собрал богатую коллекцию рыб из разных морей и рек, но разве у него есть что-либо из глубины океана? Может ли он сказать, что в глубинах не живут чудовища? И даже то мизерное количество рыб, которое он собрал, является тайной для него. Ни он, ни любой другой коллекционер рыб ничего не знает о них… Не говорите мне о науке, молодой человек. Я знаю то, что видели мои старые глаза! – Все, что вы сказали, правда, – согласился Ванс тихо. – Но если даже допустить, что эта летающая гигантская рыба временами посещает ваш бассейн, все равно ее нельзя считать настолько умной, чтобы она разбиралась в ваших домашних делах. А? – Как вы смеете оценивать ум создания, о котором ничего не знаете?! – В ее голосе звучало неприкрытое пренебрежение. – Людям нравится считать себя умными и они не могут поверить, что могут быть существа умнее их. Ванс слабо улыбнулся. – Я полагаю, что вы не любите человечество. – Я ненавижу человечество, – с горечью заявила она. – Мир был бы лучше и чище, если бы люди отказались от своих шаблонов. – Да, да, конечно. – Тон Ванса неожиданно изменился. – Но позвольте мне все же узнать, почему вы в такой поздний час пожелали увидеться с нами? Она напряглась и наклонилась вперед. Глаза ее блестели. – Вы ведь из полиции, не так ли? И вы пытаетесь разобраться… Я хочу вам рассказать, как Монти расстался с жизнью. Послушайте меня! Он был убит драконом, вы понимаете это? Он был убит драконом! Никто в этом доме не имеет отношения к его смерти. Никто… Вот это я и хотела сказать вам. Ванс по-прежнему не сводил с нее глаз. – Но почему вы уверены, миссис Штамм, – спросил он, – что мы подозреваем кого-то в смерти Монтегю? – А разве бы вы явились сюда, если бы думали иначе? – сердито закричала она. – Значит, вы узнали об этой трагедии со слов вашего сына и потом закричали? Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=141455) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Одно время Ванс держал аквариум, разводил прекрасных вуалехвосток и других рыб и получал призы Общества аквариумистов при музее естествознания. 2 когда-то, быть может, припомним спасения миг (лат.)