Коллекционер Клиффорд Дональд Саймак Клиффорд Саймак Коллекционер * * * Когда подошло время спускаться за почтой, старый Клайд Паккер оторвался от своих марок и прошел в ванную – расчесать седые волосы и бороду. Как будто и без того забот мало, подумал он в который раз, однако никуда не денешься: на лестнице ему наверняка встретится кто-нибудь из соседей, а им до всего есть дело. Паккер не сомневался, что они сплетничают, обсуждают его между собой, и хуже всех была вдова Фоше, что жила в квартире напротив. Хотя, в общем-то, его мало трогало, что о нем думают. Прежде чем отправиться за почтой, он открыл ящик стола в центре захламленной гостиной – на столе в полном беспорядке грудами лежали нужные и ненужные бумаги – и достал маленького коробочку, присланную с одной из планет системы Унук-аль-Хэй. Паккер отщипнул кусочек от хранившегося в коробке высушенного листка и отправил в рот. Он замер на несколько секунд у выдвинутого ящика, наслаждаясь сочным диковинным вкусом: не мята и не виски – лишь привкус и того и другого, но к ним примешивалось и что-то еще, совершенно особенное, присущее только этим странным листьям. Ни одному человеку на Земле не доводилось пробовать ничего подобного. Паккер подозревал, что отвыкнуть от них будет очень трудно, хотя ни о чем таком ПугАльНаш его не предупреждал. Впрочем, даже если бы ПугАльНаш решил сделать это, Паккер, скорее всего, ничего бы не понял: пытаясь расшифровать записки ПугАльНаша, Паккер всякий раз поражался, до чего же унукские представления о земном языке и земной грамматике далеки от истинной картины. Коробочка, заметил он, почти опустела. Оставалось только надеяться, что его странный, но верный корреспондент, на которого он так привык рассчитывать, не подведет и теперь. Хотя повода сомневаться в нем у Паккера не было: за те двенадцать лет, что они переписывались, ПугАльНаш никогда его не подводил. Когда содержимое предыдущей бандероли подходило к концу, обязательно прибывала новая коробочка листьев с короткой дружеской запиской – и вся в самых новых унукских марках. Ни днем раньше, ни днем позже, а именно тогда, когда кончался последний листок – словно ПугАльНаш каким-то непостижимым для землянина образом узнавал, когда у того кончаются эти листья. «Надежный парень, – говорил себе Клайд Паккер. – Не гуманоид, конечно, но на него вполне можно положиться». И он снова задумался, как все-таки Пуг выглядит. Почему-то ему всегда представлялось, что это маленькое существо, но на самом деле он не знал ни его размеров, ни внешнего вида. Унук относился к числу тех планет, где землянам просто не выжить, поэтому все коммерческие операции и прочие контакты – как и со многими другими цивилизациями – осуществлялись при помощи посредников. Что, интересно, делал Пуг с теми сигарами, которые Паккер посылал ему в обмен на коробочки с листьями? Ел? Курил? Нюхал? Валялся на них или втирал в волосы? Если у него вообще есть волосы… Паккер потряс головой и, закрыв дверь, вышел на лестничную площадку. Затем дважды проверил, сработал ли замок. Кто их знает, этих соседей и особенно вдову Фоше: может, они только и ждут, как бы пробраться к нему в квартиру, пока его нет. На лестничной площадке никого но оказалось, что Паккера очень обрадовало. Чуть не крадучись, он подошел к лифту и нажал кнопку, надеясь, что удача не оставит его и никто так и не появится. Увы. В конце длинного коридора показался сосед, развязный, горластый тип из тех, что бесцеремонно – в их понимании, по-дружески – хлопают людей по спине и думают, что это нормально. – Доброе утро, Клайд! – радостно заорал он издалека. – Доброе утро, мистер Мортон, – ответил Паккер довольно прохладным тоном. С какой стати этот Мортон обращается к нему по имени? Никто никогда его так не называет – разве что изредка племянник. Антон Кампер, который зовет его «дядя Клайд» или чаще – просто «дядюшка». А Тони – просто никчемный болтун. Вечно он что-то затевает, строит грандиозные планы. Послушать его, так он на днях миллионером станет, только все его планы превращаются в пшик. А еще он – пройдоха, каких свет не видывал. «Как и я, в точности, – подумалось Паккеру, – не то что эти, теперешние. Одни только разговоры… Будь я помоложе, – решил он, с гордостью и теплотой вспоминая прошлое, – я бы их всех ощипал как цыплят». – Как сегодня марочный бизнес? – поинтересовался Мортон, подойдя ближе, и от души хлопнул Паккера по спине. – Должен вам напомнить, мистер Мортон, что я не занимаюсь филателистическим бизнесом, – резко ответил Паккер. – Хотя действительно интересуюсь марками, увлечен ими и настоятельно рекомендую… – Я не то имел в виду, – пояснил Мортон несколько смущенно. – Я не то хочу сказать, что вы продаете марки или там… – Строго говоря, продаю, – перебил его Паккер. – Но изредка и в небольших количествах. Это едва ли можно назвать бизнесом. Просто некоторые коллекционеры знают о моих обширных связях и время от времени… – Вот я и говорю! – радостно заорал Мортон и от избытка чувств снова хлопнул Паккера по спине. – Все дело в связях! Если есть связи, тогда в любом деле не пропадешь. Вот я, например… От продолжения тирады Паккера спасло лишь то, что прибыл наконец лифт. Спустившись вниз, он сразу направился к стойке дежурного. – Доброе утро, мистер Паккер, – сказал клерк, вручая ему стопку писем. – Тут для вас посылка, и довольно тяжелая. Может быть, вам помочь? – Нет, благодарю вас, – ответил Паккер. – Я уверен, что справлюсь сам. Клерк выложил посылку на стойку. Паккер взял ее в руки и тут же опустил на пол – весил пакет, должно быть, фунтов тридцать. А адресную наклейку почти всю покрывали марки с такими высокими номиналами, что аж дух захватывало. Паккер взглянул на наклейку повнимательнее: его фамилия и адрес были выведены печатными буквами и так старательно, словно земной алфавит представлялся отправителю непостижимым таинством. Вместо обратного адреса – мешанина из точек, закорючек и черточек: понять ничего невозможно, но вроде бы что-то знакомое. Марки, сразу определил Паккер, выпущены в системе девятой звезды созвездия Рака – за всю его жизнь ему доводилось видеть такие лишь один раз. Некоторое время он просто стоял, пытаясь сообразить, сколько они могут стоить. Затем сунул стопку писем под мышку и поднял посылку с пола. Теперь она показалась Паккеру еще тяжелее, и он тут же пожалел, что отказался от помощи. Но сказанного не воротишь. Да и в конце концов, не такой уж он еще старый и дряхлый. Доковыляв до лифта, он опустил пакет на пол и остановился лицом к двери, ожидая кабину. Неожиданно у него за спиной раздался голос, похожий на птичье щебетание, и Паккер вздрогнул, узнав голос вдовы Фоше. – О, мистер Паккер, – затараторила она, – я так рада, что вас встретила. Паккер обернулся, ибо ничего другого ему не осталось – нельзя же и в самом деле стоять к ней спиной, словно ее там нет. – О, какие вы тяжести носите… – пожалела его вдова Фоше. – Позвольте, я вам помогу. С этими словами она выхватила у него из-под руки стопку писем и добавила: – Бедняжка. Я помогу вам их донести. Паккер с удовольствием бы ее придушил, но вместо этого лишь улыбнулся. Улыбка, правда, вышла несколько натянутая, даже зловещая, но на большее его не хватило. – Как мне повезло, что я вас встретил, – ответил он. – Один бы я ни за что не справился. Не заметив скрытой иронии, вдова Фоше продолжала молоть языком как ни в чем не бывало: – Сегодня к ленчу я собиралась приготовить бульон, и у меня всегда получается слишком много. Может, вы присоединитесь? – Нет, к сожалению, это невозможно, – встревожено сказал Паккер. – Прошу меня извинить, но сегодня у меня очень много работы. – Кивнув на стопку писем у нее в руках и на посылку, он, словно рассерженный морж, выпустил воздух через усы, но вдова Фоше ничего не заметила. – Как это, должно быть, романтично и увлекательно! – снова затрещала она. – Все эти письма и пакеты с разных концов Галактики! С таких далеких и странных планет! Вы непременно должны как-нибудь просветить меня, рассказать, что такое собирание марок! – Видите ли, мадам, – несколько раздраженно ответил Паккер, – я занимаюсь марками больше двадцати лет и едва только начинаю понимать, что такое филателия, так что едва ли возьмусь объяснять это кому-либо еще. Она продолжала болтать. «Черт бы ее побрал, – подумал Паккер. – Когда же она замолчит?» Старая перечница! Он снова с шумом выпустил воздух через усы. Теперь она три дня будет носиться по всем соседям и рассказывать, как они «странно» встретились и какой он «странный» старикашка. Письма, мол, получает со всяких чужих планет, и бандероли, и посылки. И уж наверняка здесь дело не только в марках. Здесь, мол, что-то нечисто, можете не сомневаться даже… У его двери вдова Фоше неохотно отдала письма и спросила: – Вы уверены, что не передумали насчет бульона? Это не просто бульон. Я его готовлю по особому рецепту. – К сожалению, я вынужден отказаться. Паккер отпер замок и открыл дверь. Она все не уходила. – Я бы с удовольствием пригласил вас зайти, – соврал он, вежливо улыбаясь, – но у меня немного не прибрано. «Немного не прибрано» – это было, конечно, мягко сказано. Оказавшись наконец за надежно запертой дверью, Паккер пробрался мимо бесконечных штабелей из кляссеров, ящиков, коробок к столу и поставил посылку рядом. Первым делом он просмотрел письма; одно оказалось с Сахиба, другое – из системы Лиры, третье – с Муфрида, а четвертое – с Марса – просто рекламный проспект какого-то концерна. Паккер откинулся на спинку громоздкого кресла и обвел комнату взглядом. «Надо все-таки взяться как-нибудь и привести квартиру в порядок», – сказал он себе. Без сомнения, здесь полно барахла, которое можно просто выбросить, а все ценное надо рассортировать по коробкам и надписать, чтобы всегда можно было найти то, что нужно. Может быть, есть смысл даже составить генеральный каталог – тогда он, по крайней мере, будет знать, что у него уже есть, а чего нет и сколько все это стоит. Хотя это, конечно, не самый главный вопрос. Возможно, ему пора специализироваться. Большинство коллекционеров так и поступают. Галактика слишком велика, чтобы собрать все галактические марки. Даже два тысячелетия назад, когда коллекционерам приходилось беспокоиться только о земных марках, их печатали так много, что филателисты придумали специализацию. Однако на чем-же все-таки специализироваться, если сознательно хочешь ограничить свои интересы? Может быть, на марках с одной какой-то планеты или звездной системы? Может, на планетах за пределами определенного радиуса, скажем в пятьсот светолет? Или на конвертах? Например, было бы очень интересно составить коллекцию конвертов с гашениями и почтовыми отметками, демонстрирующую различия и тонкости почтового сообщения в глубине космоса, среди далеких звезд. Но в том-то и дело, что тут все интересно. Можно потратить три жизни, но так и не добраться до конца. Хотя за двадцать лет можно, если постараться, собрать огромное количество материала. А уж он-то старался! Он отдавал коллекционированию всего себя и наслаждался каждой минутой, проведенной с марками. В некоторых областях, не без гордости подумал Паккер, ему удалось стать своего рода экспертом. Время от времени он писал статьи для филателистических журналов, и едва ли не каждую неделю кто-нибудь из знаменитейших коллекционеров обращался к нему за помощью или просто заходил поболтать. Марки, чего уж там говорить, способны доставить огромное наслаждение, признавал Паккер, словно извиняясь. Огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Но само собирание материала – лишь часть коллекционирования, своего рода начальная стадия. Гораздо важнее были контакты. И без них просто не обойтись, особенно без контактов в дальних пределах Галактики. Если вы не хотите полагаться на жуликоватых дельцов в филателистических магазинах, которые предлагают лишь то, что легко достать, контакты просто необходимы. Контакты с другими коллекционерами, которые желают обмениваться марками, контакты с одинокими людьми на одиноких форпостах и на самом краю Галактики, где, скорее всего, и можно найти редкий, экзотический материал, с людьми, которые готовы отыскать его, сохранить и переслать вам за вполне приемлемую цену, или с каким-нибудь Богом забытыми организациями, что приторговывали наборами различных марок в попытках хоть немного пополнить свой скудный бюджет. В системе Енотовой Шкуры, например, жил человек, которому в обмен на его марки нужны были лишь последние музыкальные записи с Земли. А один бесстрашный миссионер на пустынном Агустроне собирал пустые жестянки из-под табака и бутылки, которые по какой-то причине ценились на этой безумной планете очень высоко. Но среди многих других – землян и инопланетян – самым важным для Паккера корреспондентом всегда был ПугАльНаш. Паккер перекатил размокший и почти уже лишенный вкуса листок на языке, с наслаждением всасывая последние капли божественного нектара. Если бы кому-нибудь удалось раздобыть крупную партию этих листьев, подумалось ему, человек мог бы сказочно разбогатеть. Расфасовать их в маленькие пакетики наподобие жевательной резинки, и здесь, на Земле, листья будут разметать как горячие пирожки. Он как-то пытался поднять этот вопрос в переписке с ПугАльНашем, но только запутал беднягу унукийца, который почему-то просто не видел смысла в коммерческих операциях, выходивших за рамки личных потребностей самих участников обмена. Позвонили в дверь, и Паккер пошел открывать. Оказалось, это Тони Кампер. – Привет, дядя Клайд, – беззаботно произнес он. Паккер неохотно открыл дверь пошире. – Ладно, заходи уж, раз пришел. Тони шагнул через порог, сдвинул шляпу на затылок и окинул квартиру оценивающим взглядом. – Честное слово, дядюшка, тебе нужно взять как-нибудь и выкинуть весь этот хлам. Просто не представляю, как ты тут живешь. – Нормально живу, – осадил его Паккер. – Но может быть, я при случае разберу здесь немного. – Хотелось бы верить. – Мальчик мой, – горделиво произнес Паккер, – думаю, я без всякого преувеличения могу сказать, что у меня одна из лучших коллекций галактических марок на Земле. Когда-нибудь я помещу их все в альбомы… – Этого никогда не произойдет, дядюшка, ты просто будешь складывать их в кучи, как и раньше. Твоя коллекция растет так быстро, что ты не успеваешь сортировать даже новые поступления. Он пнул носком ботинка стоящую у стола коробку. – Вот, например? Опять новая посылка? – Только что пришла, – признал Паккер. – И пока я не выяснял, откуда она. – Отлично! – сказал Тони. – Что ж, развлекайся. Ты еще всех нас переживешь. – И переживу! – запальчиво ответил Паккер. – Однако зачем ты все-таки пришел? – Да ни за чем, дядюшка. Просто заскочил проведать и напомнить, что выходной ты обещал провести у нас. Энн настояла, чтобы я непременно зашел и напомнил. Дети всю неделю дни считали… – Я помню, – соврал Паккер, поскольку напрочь забыл о данном обещании. – Я могу заехать за тобой. Скажем, в три пополудни? – Нет, Тони. Спасибо. Не беспокойся. Я вызову стратотакси. В три будет очень рано, а у меня еще полно дел. – Надо думать, – сказал Тони и двинулся к выходу, потом добавил с порога: – Не забудь! – Разумеется, не забуду, – резко ответил Паккер. – Энн обидится, если ты не приедешь. Она запланировала на вечер все твои любимые блюда. Паккер проворчал что-то в ответ. – Ужин в семь, – напомнил Тони жизнерадостно. – Хорошо, Тони. Я приеду. – Ладно, дядюшка, до вечера. «Молокосос, – подумал Паккер. – Опять неизвестно что затеял, наверно. Всю жизнь проворачивает какие-то делишки, а толку никакого. Еле на жизнь хватает…» Он вернулся к столу. «Наверно думает, что получит в наследство мои деньги. Хоть там и не Бог весть сколько… Что же, пусть думает. Я, пока не потрачу все до последнего цента, помирать не собираюсь». Паккер сел за стол, взял один из конвертов, вскрыл его перочинным ножом и высыпал содержимое на маленький расчищенный в середине стола пятачок. Затем включил лампу, пододвинул плафон ближе и склонился над марками. Очень даже неплохая подборка, оценил он сразу. Вот, например, марка с Близнецов-12 – или это 16? – отличный образчик современной классики: сколько изящества, сколько фантазии, какая тонкая работа гравера и сколько здесь чувствуется любви и внимания, бумага высочайшего качества и превосходная печать. Паккер принялся искать пинцет, но на столе его не оказалось. Он порылся в ящике, содержимое которого и без того напоминало разоренное крысиное гнездо, но тоже безрезультатно. Тогда он опустился на колени и поискал под столом. Пинцета нигде не было. Отдуваясь, он забрался обратно в кресло. Настроение было испорчено. «Куда они вечно деваются? – подумал он сердито. – Наверно, уже двенадцатый пинцет… Черт бы их побрал, никогда не помню, куда в последний раз положил…» В дверь снова позвонили. – Войдите! – в сердцах крикнул Паккер. Вошел небольшого роста человек, чем-то похожий на мышь, мягко прикрыл за собой дверь и остановился у порога, нервно теребя в руках шляпу. – Прошу прощения… Мистер Паккер? – Ну, разумеется, это я, – нетерпеливо произнес Паккер. – Кого еще вы ожидали тут увидеть? – Э-э-э… сэр… – незнакомец сделал несколько шажков и остановился. – Меня зовут Джейсон Пикеринг. Возможно, вы обо мне слышали… – Пикеринг? – Паккер на мгновение задумался. – Пикеринг? О, конечно же, я слышал о вас! Вы собираете систему Полярной звезды. – Верно, – признал Пикеринг чуть жеманно. – Я весьма польщен, что вы… – Напротив, – перебил его Паккер, поднимаясь и протягивая гостю руку. – Это большая честь для меня! Он наклонился и скинул со стула два кляссера и три обувные коробки. Одна из них опрокинулась, и на пол посыпались марки. – Прошу вас, садитесь, мистер Пикеринг, – галантно предложил Паккер. Гость несколько ошарашено присел на край стула. – Боже, – произнес он, окидывая взглядом царивший в квартире беспорядок, – у вас тут огромное количество материала. Но вы, без сомнения, всегда можете отыскать то, что вам нужно… – Чаще всего, нет, – ответил Паккер, опускаясь в кресло. – Я по большей части даже не знаю, что у меня есть. Пикеринг хихикнул. – Тогда, сэр, вас ждет в будущем множество замечательных сюрпризов. – Едва ли. Я никогда ничему не удивляюсь, – заносчиво произнес Паккер. – Однако к делу. Я бы не хотел отнимать у вас время попусту. Нет ли у вас случайно марки «Поларис-17б» на конверте? Это довольно редкий номер, даже сам по себе, и я ни разу не слышал, чтобы кому-то марка встречалась вместе с конвертом. Однако мне посоветовали обратиться к вам: возможно, у вас есть то, что я ищу… – Подождите, дайте вспомнить. – Паккер откинулся на спинку кресла и мысленно перелистал страницы каталога. Есть: вспомнил! «Поларис-17б» – маленькая марка, можно даже сказать, крошечная, ярко-голубая с алым пятнышком в нижнем левом углу, а по всему полю – плотный орнамент из тонких завитков. – Да, – сказал он, открывая глаза. – Похоже, у меня есть такая марка. Помнится, много лет назад… Пикеринг затаив дыхание наклонился вперед. – Вы хотите сказать, что у вас действительно… – Да, я уверен, она где-то здесь. – Паккер неуверенно обвел рукой сразу полкомнаты. – Если вы найдете ее, я готов заплатить десять тысяч. – Насколько я помню, это была полоска из пяти марок. Письмо шло с Полариса-7 на Бетельгейзе-13 через… Нет, похоже, я уже не вспомню, через какую планету. – Полоска из пяти марок!!! – Насколько помню. Но может быть, я и ошибаюсь. – Пятьдесят тысяч! – выкрикнул Пикеринг, чуть не пуская слюну. – Пятьдесят тысяч, если вы их отыщете! Паккер зевнул. – Всего за пятьдесят тысяч, мистер Пикеринг, я даже не стану искать. – Сто! – Я подумаю. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=142479) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания