Лунный цветок Вирджиния Браун Прелестная Стефани Эшворт понимала, что прерии Дикого Запада полны опасностей и поиски исчезнувшего отца связаны с риском для жизни… а потому поневоле заплатила отчаянному стрелку Райану Корделлу немалые деньги за помощь и защиту. Однако девушка и не подозревала, что втайне Райан мечтает получить от золотоволосой «принцессы» совсем иную плату – не звонкой монетой, а жаркой страстью – и верной, ПРЕДАННОЙ ЛЮБОВЬЮ… Вирджиния Браун Лунный цветок Глава 1 Вооружившись терпением, Джулиан Эшворт уставился на двух мужчин, стоявших перед ним. – Наняв вас двоих, я потерял вдвойне, – сказал он на удивление спокойно. – Вы заверили меня, что умеете говорить на их языке, однако в меня стреляли индейцы, которые в обычных обстоятельствах и мухи не обидят. Я не знаю, чем именно вы оскорбили вождя племени навахо в каньоне Чако, но просто чудо, что нам удалось выбраться оттуда живыми. – Мистер Эшворт… – Хантли, не пытайся оправдываться, я не в настроении. Возвращайтесь вместе с Бейтсом в форт Дифайенс и пошлите моей дочери телеграмму, чтобы не приезжала сюда. Времени остается слишком мало, к тому же здесь опаснее, чем я думал. Подожду здесь, у Хаббела, проверю наш провиант. – Он одарил парочку свирепым взглядом. – Хоть это вы можете сделать, ничего не напутав? – Да, сэр! – пылко заверил Бейтс. Его толстое лицо осклабилось в улыбке, полной надежды. – А нельзя получить небольшой авансик в счет будущей платы? – Джулиан нахмурился, Хантли толкнул Бейтса локтем в бок, и тот суетливо добавил: – Мы бы купили чего-нибудь… Ну там… еду, например… – Скорее виски, – сухо заметил Джулиан. – Перед отъездом загляни ко мне… Смотри у меня, парень! Бейтс повернулся, споткнулся о ногу Хантли, и оба растянулись в пыли перед входом в факторию Хаббела. Более высокий и тощий Хантли оказался проворнее, он схватил за шиворот низенького, толстого компаньона и поставил его на ноги. – Черт тебя побери, Алви, смотри, куда лезешь! – И с извинениями повернулся к Эшворту: – Простите, мистер Эшворт. – Идите седлать, – сказал Эшворт. – Я вручу вам текст телеграммы перед самым отъездом. Глядя на торопливо удалявшуюся парочку, Джулиан Эшворт призадумался, не отменить ли экспедицию вообще. Если бы не поджимало время, он бы поискал более приличных проводников! Джулиан мысленно сделал пометку, что по возвращении надо будет уволить нью-йоркского агента, подсунувшего ему Хантли и Бейтса. – Пара клоунов, – произнес чей-то голос, и Джулиан резко обернулся. В тени веранды фактории, прислонясь к бревенчатой стене, стоял грязный старик, одежда которого была сшита из кусков разнообразных шкур. Джулиан подумал, что сам старик выглядит не лучше, и коротко кивнул. Он зашел на веранду и стряхнул пыль с длинного, отлично сшитого пиджака. – Меня зовут Бинго, – сказал старик. – Я слышал, эти двое – твои проводники. Джулиан выжидательно молчал. Бинго длинно сплюнул табачную жвачку на пыльную землю возле лестницы. – Хочешь пожевать? – Пожевать? – Табаку. Хочешь табаку пожевать? Нет так нет, мне больше достанется. Хаббел говорит, тебе нужен приличный проводник. Я посмотрел на эту парочку и готов согласиться. Джулиан кинул на него настороженный взгляд. Он не желал тратить время на очередного проходимца. – Вы, случайно, не себя предлагаете? Ваша квалификация соответствует вашему внешнему виду? – Квалификация? Во-первых, скажу тебе, их тарабарщина тебе здесь не поможет. Во-вторых, самая лучшая квалификация – это когда рука твердо держит ружье, даже если глаза слезятся после вчерашнего. Черт возьми, Странник, у меня с собой шикарная квалификация! – Бинго похлопал рукой по ружью. – Хочешь послушать о моей родне? Мамаша – наполовину дикая кошка, а папаша – медведь-гризли! Я хитрее любого индейца и в два раза проворней! Я могу ободрать бизона, заарканить дикого мустанга, загнать на дерево пантеру и с сотни ярдов попасть в глаз зайцу, и все это быстрее, чем другой натянет с утра штаны. Ну как, хороша квалификация? Джулиан невольно усмехнулся: – Я бы сказал, чертовски хороша. Но сумеешь ли ты прочесть индейскую карту? Бинго выпустил струю жвачки в жужжащую муху. – А то! Я умею и карты читать, и знаки индейские разбираю, Странник. Иногда даже читаю их правильно. Если тебе нужна рекомендация, спроси Хаббела. Он меня знает. Дон Лоренцо Хаббел дал Бинго блестящую рекомендацию, и по воле провидения Джулиан обзавелся новым проводником. – Кстати, Странник, куда мы держим путь? – спросил Бинго. – К Магическому камню, священному погребению индейцев. Ну как, ты все еще в игре? – Джулиан снял безупречную касторовую шляпу и поскреб густую светлую шевелюру. Поигрывая шляпой, он наблюдал за сменой выражения лица Бинго. – Хм-м, слышат я про это место. Индейская легенда гласит, что подошедший к тому камню почернеет и умрет. В нем заключена волшебная сила. Что ты там забыл? – Я коллекционер. Собираю редкие предметы культуры и выставляю их в своем доме. Новое приобретение еще дороже, когда сам его добываешь. Эту легенду я услышал от своего друга, который долго прожил на Западе. – Джулиан пожал плечами. – Звучит заманчиво. – Это точно, Странник, это точно. – Бинго подтянул штаны и поправил на голове вылинявшую фетровую шляпу. – А что будет с прежними проводниками? Им вряд ли понравится, что ты нанял меня. Джулиан посмотрел на загон, в котором Хантли и Бейтс седлали лошадей. – Их благополучно уволят, когда они приедут в форт отсылать телеграмму моей дочери. Я пошлю записку лейтенанту Бакнеру с сообщением о своих планах и указанием заплатить им из тех денег, что я оставил для дочери. Это предотвратит любые попытки помешать нам. Полдень следующего дня застал Бинго и Джулиана на краю скалы, откуда они разглядывали кавалькаду, растянувшуюся вдоль иссушенной долины. – Не сносить мне головы, это кайова! Только никак не разберу, они на тропе войны или нет? – Старик присел на корточки за рыжим камнем и знаком приказал своему тщательно одетому спутнику сделать то же самое. Скала, иссеченная ветрами, временем и подземными ручьями, образовывала причудливые конфигурации. Этот суровый пейзаж у индейцев папаго назывался алезон, но белым он был известен под названием Аризона. Индейцы заявляли свои права на эту территорию, белые, в свою очередь, мечтали ее присвоить. Бинго на коленях подполз к иззубренному краю скалы. – Ага! Это кайова, точно, и разодеты в церемониальные одежды. Надо сказать, они забрались далеко к западу, но сегодня у тебя счастливый день, Странник. По крайней мере они не идут по нашим следам! – Повезло, – облегченно выдохнул Джулиан и, сдвинув шляпу на затылок, посмотрел вниз, потом оглянулся на Бинго, в левом ухе которого сверкала на солнце золотая серьга, а серая, пропитанная потом широкополая шляпа сбилась набекрень. – Да, Странник, это твой счастливый день, точно. – Плевок старика зашипел на горячем камне. – Потому что, как я вижу, они направляются туда же, куда и мы хотим попасть. – Ты думаешь, они идут к той Священной горе, что на моей карте? – Ну, они не на тропе войны – похоже, хоронят одного из своих вождей, который ушел в Страну счастливой охоты. – Еще одна коричневая струя прочертила горячий сухой воздух, проводник вытер рот тыльной стороной ладони. – Ставлю свою лучшую скво и бочонок виски, что они идут к тому месту, которое отмечено у тебя на карте. – Хорошая ставка, будем надеяться, что так оно и есть. По моим сведениям, мало кто из белых о нем знает. Хантли и Бейтс даже не слышали, где примерно оно может находиться. – Джулиан покачал головой, отказываясь от предложенной Бинго порции табака: – Нет, благодарю. Старик презрительно фыркнул: – Не знаю, кто подсунул тебе эту парочку, но хорошо, что ты избавился от них. Они явно вообще мало что знают, для проводников это непростительно. Черт, да они оба тупы, как наковальня! Как я слышал, половину времени они навеселе, а другую половину – пьяны вдрызг. Думаю, ребята и до форта не доберутся, дважды не переспросив дорогу. Эшворт кивнул и вздохнул: – Думаю, ты прав. Не представляю, как мой агент мог их рекомендовать. Когда вернусь в Нью-Йорк, он уже не будет моим агентом. Мне повезло, что я встретил тебя. – Само собой. Я лучшее, что ты мог получить, – сказал Бинго без тени самодовольства, не замечая насмешливого взгляда Эшворта. – Я не удивлюсь, если Хантли с Бейтсом не слышали даже о Большом каньоне, мистер Эшворт. Скорее всего они бы взяли у вас деньги вперед и бросили на полдороге. На обычно безмятежном лице Эшворта появилось жесткое выражение. – Уверяю вас, мистер Бинго, если бы они так поступили, то обнаружили бы, что со мной нелегко иметь дело. Я далеко не такой мягкий человек, каким кажусь. Бинго жизнерадостно загоготал: – Вот и хорошо! Эта страна для настоящих мужчин, а не для хлюпиков. – Да. Жаль, что место, куда мы едем, бывает доступно только в определенное время года. Время работает против нас. Если бы не это, я бы взял с собой Стефани, а не оставил ее в ожидании надежной карты. Она намеревалась присоединиться ко мне. Но теперь я увидел, какая здесь суровая местность, и согласился, что ей лучше оставаться в Нью-Йорке. – Джулиан тихо добавил: – Это будет первая экспедиция за долгое время, которую Стефани пропустит. Как она разозлится! – Конечно, это не мое дело, мистер Эшворт, но с какой стати вы вздумали тащить с собой девушку? От нее проку не больше, чем от годовалой овцы… – Старик замолчал, услышав смех Эшворта. – Стефани? О ней можете не беспокоиться, мистер Бинго! Мы планировали, что она должна выехать на этой неделе. Стефани придет в ярость, когда получит мою телеграмму. Я уже выслал ей оригинал карты, но это было до нашей с вами встречи. У нее разыгрался аппетит, но ей придется остаться в Нью-Йорке. Джулиан стряхнул пылинку со шляпы – Бинго уже заметил, что это уловка, чтобы дать себе время подумать. Высокий светловолосый приезжий с Востока улыбнулся, наполнив Бинго хитрого рыжего кота. – Телеграмма была отличным поводом избавиться от Хантли и Бейтса, как вы думаете, мистер Бинго? – Бинго, просто Бинго. Здесь не до формальностей. – Отлично, Бинго. Поехали? Когда Джулиан Эшворт и его новый проводник заново седлали лошадей, чтобы последовать за небольшой группой индейцев, Хантли и Бейтс подъехали к форту Дифайенс. Спешились перед офицерским клубом, в котором размещался салун. Гремя шпорами, они прошагали по скрипящим доскам тротуара к террасе. Под длинными плащами прятались револьверы, висевшие на поясе. Хантли ногой толкнул дверь салуна, и они вошли в прохладный зал. – Я готов прополоскать горло от этой проклятой пыли, но ты не слишком напивайся, Бейтс, – сказал Хантли компаньону. – Мне не нравится, что мы оставили Эшворта у Хаббела. Его нельзя выпускать из виду надолго. Он может передумать. – Ну нет, – решительно возразил Бейтс. – Кого еще он сейчас найдет в проводники? К тому же я не собираюсь так быстро отказываться от золота. А ты? Хантли подозвал буфетчика, одетого в униформу, и заказал два виски. – Нет, Бейтс, я не позволю легкому золоту утечь между пальцами. Вот поэтому и хочу, чтобы ты какое-то время оставался трезвым. Эшворт понятия не имеет, что мы все знаем про индейское золото. Думает, мы поверили в его дурацкую историю про развалины, где полно фигурок и битых горшков. Он не знает, что я потолковал с тем старым индейцем, у которого он купил карту, и… убедил его рассказать, что ищет Эшворт. Старый пьяный дурак ничего не мог рассказать про карту, хотя я чуть руку не расшиб о его твердую башку, но мы получили кое-что получше – самого Эшворта. – Хантли усмехнулся. – Мы собираемся разбогатеть, Бейтс, и поэтому осечки быть не должно. Опустели два стакана виски, потом еще два. Хантли сказал: – Я пойду на почту отправить телеграмму дочери старика, а ты пока отнеси это письмо лейтенанту Бакнеру и найди, где ночевать. Бейтс кивнул: – Жаль, что девушка не приедет. Я не прочь посмотреть на приличную женщину. Он расправил плечи, поглубже надвинул на лоб шляпу, дернув ее, повернулся и наступил ногой в медную плевательницу. Споткнувшись, Бейтс уткнулся лбом в барную стойку, отшатнулся, толкнул спиной стол, и сидевшие за ним солдаты осыпали его бранью. Шляпа закрывала ему глаза, он, ничего не видя, двинулся вперед, и только Хантли, перехвативший его, помешал ему врезаться в следующий стол. Хантли заставил приятеля выпрямиться и снял с его сапога плевательницу. – Дурак! Идиот! – О, да это Хантли! И Бейтс… – К ним подскочил молодой лейтенант. – Что вы здесь делаете? Почему так быстро вернулись? Где Эшворт? – Он у Хаббела собирает провиант, лейтенант Бакнер, – ответил Хантли. – Мы принесли от него письмо. Он сказал, что это важно. – О чем там говорится? – Бакнер взял у Бейтса смятое письмо, которое тот достал из большого кармана плаща. – Откуда нам знать? Мы не вскрываем чужие письма, – осклабился Бейтс. – К тому же мы оба не умеем читать. Что там? – Он бочком придвинулся к лейтенанту и постарался заглянуть ему через плечо. Бакнер посмотрел на парочку, и лицо его огорченно вытянулось. Перед ним стояла неприятная задача, и он поспешил с ней разделаться: – В письме велено заплатить вам за то немногое, что вы сделали, и отпустить. Эшворт нашел другого проводника. – Что? – Хантли выхватил письмо из рук Бакнера. – Я не верю! Кого этот ублюдок успел найти?! – От злости он покраснел и уставился в непостижимые слова, скомкал лист и швырнул его на пыльный пол. – Чертов франт! Он хочет пуститься в дурацкую погоню за призраками вместо важного дела, вот и все! – Что ты имеешь в виду? – полюбопытствовал лейтенант. – Что ищет Эшворт? Мне он только сообщил, что купил старинную карту… Бейтс открыл было рот, но Хантли с силой наступил ему на ногу. Чтобы отвлечь внимание лейтенанта от воплей Бейтса, Хантли кашлянул и заискивающе улыбнулся: – Нам он тоже мало что рассказывал, лейтенант. Все больше про какие-то старинные наконечники для стрел тысячелетней давности да разбитые горшки. Вот и все… А теперь насчет денег, которые Эшворт велел нам выдать… – Ты с чего это отдавил мне ногу? – заныл Бейтс, когда лейтенант отошел. – Больно же, черт побери! – Когда тебя повесят, будет еще больнее! – выпалил Хантли. – Повесят? Меня? – Голос Бейтса взлетел на две октавы. – Тише, горлопан! Тебя, тебя. – За что? Я ничего не сделал… – Не за то, что ты сделал, а за то, что чуть не натворил. Алви, мы не должны упустить Эшворта! Я что-нибудь придумаю, вот увидишь! У Бейтса отвисла челюсть. – Ух ты! Уж и не знаю… я к этому не готов… – Заткнись! Я кое-что придумал. – Хантли ткнул пальцем в бумажку с текстом телеграммы. – Алви, я не стану отсылать ее. Вдруг дочке Эшворта понравится в Аризоне? И может быть, Эшворт захочет поделиться с нами золотишком, чтобы снова ее увидеть… Глава 2 – Стефани, неужели ты действительно собираешься ехать? Стефани Эшворт захлопнула тяжелую крышку дорогого кожаного чемодана с наклейками из Франции, Англии, Африки и Китая. Осталась щель не меньше дюйма, из которой торчала одежда. – Клодия, пожалуйста, помоги закрыть чемодан, – взмолилась Стефани. Расстроенная пожилая женщина нерешительно смотрела на высокую стройную красавицу, которая с детства была на ее попечении. Сейчас на крышке чемодана, окованного медью, восседала уже не упрямая девочка, а решительная молодая женщина. – Стефани, ты совершаешь ужасную ошибку. Где это видано, чтобы юная леди в одиночку бродила по диким местам? – Голос Клодии зазвенел от ужаса, она беспокойно ломала руки. – Твой отец прекрасно справится без тебя, ты там не нужна… Стефани бросила на нее свирепый взгляд: – Конечно, справится. Но я хочу быть с ним, нужна я ему или нет. Повзрослев, я ходила с ним во все экспедиции, ты об этом прекрасно знаешь. Почему в этот раз все должно быть по-другому? – Она погладила Клодию по плечу. – Отец нанял двух компетентных проводников, все приготовления сделаны. Мы предполагали, что я подожду две недели, пока он уговорит вождя отдать ему старинную карту, о которой рассказывал мистер Джексон. Но сегодня с утренней почтой пришла копия той карты, которую он прислал домой на сохранение, так что я уже отстаю от графика. – Стефани откинула с лица прядь волос пепельного цвета и сморщила аристократический носик. – Наверное, он отсылал пакет в спешке, при нем нет записки. Но в последнем письме говорилось, что он живет в соседней фактории, там удобнее, чем в форте Дифайенс, хотя и не так безопасно. Аллан утверждает, что сейчас среди индейцев волнения, и отговаривает ехать… – О Стефани! Мистер Пинкертон – один из лучших друзей твоего отца, он знает, что говорит. Он же возглавляет детективное агентство в Чикаго! По-моему, ты должна его послушаться и остаться дома. – И дядя Джорж туда же. – Стефани слегка пожала плечами. – Я никогда с ним не соглашалась, хоть он и брат моей матери. Это мое время и мои деньги, так что я еду! Если бы отец считал, что это опасно, он бы первый мне сказал. А он прислал карту, значит, хочет, чтобы я приехала и помогла ему ее расшифровать… Смотри, Клодия. – Стефани приподняла ломкий кусочек кожи, пожелтевший от времени. – Ей, наверное, тысяча лет! Объяснений при ней не было, только короткое замечание, что это оригинал, а у него есть копия. Ох, Клодия, я еду! Еду в Аризону! – О Господи! – Жалоба сопровождалась слабым вздохом, и Стефани улыбнулась. – Клодия, тебе не обязательно уезжать из Нью-Йорка. Аризона – это суровый край, ты к такому не привыкла. Я в состоянии справиться с любой проблемой, которая может возникнуть. Клодия покачала седой головой, за круглыми очками блеснул и ласковые карие глаза. – Я понимаю, что ты способнее многих женщин твоего возраста, Стефани. Сколько еще девушек получили такое необычное воспитание? Разъезжать по всему земному шару с Джулианом Эшвортом, искать редкости, отправляться на сафари, забираться в дряхлые египетские гробницы – да, я понимаю, тебе хватит умения позаботиться о себе, но ты же знаешь, я настаивала на том, чтобы поехать с тобой. После того как ты встретишься с отцом, я смогу вернуться в Нью-Йорк. – Маленькая женщина смотрела на Стефани, как мученица, готовая войти в логово львов. – Я поеду вместе с тобой в Аризону, даже если это меня убьет, – сказала она и добавила со слабым стоном: – А я уверена, что так и будет. Стефани засмеялась: – Я знала, что ты так скажешь. Но не говори, что я тебя не предупреждала! А теперь помоги закрыть крышку этого упрямого чемодана. Они заперли чемодан, и слуга отнес его вниз. Стефани, которая собралась отдохнуть, подтолкнула Клодию к двери. – Ты тоже ложись, иначе мы выдохнемся раньше, чем доберемся до Аризоны. – Она обняла пожилую женщину. – Наш поезд отходит в семь часов вечера, постарайся не беспокоиться. Дверь за Клодией закрылась, и девушка осталась наедине со своими мыслями. Откинув спутанные волосы со лба, Стефани уютно свернулась в кресле с пухлыми подушками и уткнулась подбородком в сцепленные руки. Несмотря на браваду, она испытывала смутное беспокойство. Территория Аризоны находилась в центре ожесточенных войн индейцев. Всего год назад, в 1879 году, там вырезали целую семью, отбившуюся от группы. Индейцы похитили девушку и мальчика из этой семьи, и с тех пор никто о них ничего не слышал. Стефани вздрогнула. Джулиан Стефан Эшворт был одним из самых богатых и преуспевающих финансистов Нью-Йорка и никогда не забывал принимать самые серьезные меры предосторожности. В этом состояла одна из причин, почему Стефани любила с ним ездить, – чтобы он был еще осторожнее. Он не пойдет на ненужный риск, если при нем его единственная дочь. Хотя временами отец проявлял чрезмерный энтузиазм в поиске новых редких произведений искусства, в присутствии Стефани он руководствовался здравым смыслом. Со времени смерти матери, тогда Стефани было восемь лет, Джулиан редко расставался с ней. Ее образование заметно расширили импровизированные путешествия по китайским дворцам и к Великой Китайской стене, конный поход через заснеженные Альпы, тряская поездка на верблюдах через горячие пески Египта. Теперешнюю экспедицию Джулиан предпринял в связи с внезапно вспыхнувшим интересом к древним индейским племенам. Видит Бог, думала Стефани, их особняк в Нью-Йорке и так забит напоминаниями об исчезнувших племенах. Некоторые горничные даже отказываются стирать пыль в комнате с африканскими масками вуду, заявляя, что боятся этих ужасных уродцев. Предметы древности завораживали отца, но он их разыскивал в тех случаях, когда они представляли для него особый интерес. Вот и сейчас где-то в засушливой, бесплодной Аризоне находится собрание предметов тысячелетней давности, сделанных давно вымершим народом. Джулиан Эшворт наслаждался охотой не меньше, чем удовольствием от обладания. Поджав под себя ноги, Стефани задумчиво смотрела в окно. Она разделяла страсть отца к авантюрам, но была осторожнее Джулиана. И часто опасалась, что отважный характер отца может осложнить ему жизнь. – Мисс Стефани! – раздался нежный голосок. В дверях стояла горничная. Стефани не слышала ни стука, ни скрипа двери. – Да, Молли, в чем дело? – Пришел мистер Фаррингтон. Он ожидает в малой гостиной. О Боже, она же еще не сказала Реджиналду, что уезжает! Стефани знала, что он будет недоволен. – Скажи мистеру Фаррингтону, что я сейчас приду. Реджиналд Фаррингтон будет недоволен не столько ее отсутствием, сколько тем, что она с ним не посоветовалась, подумала Стефани, быстро осматривая себя в зеркало. Их свадьба назначена на январь, а он уже сейчас командует, как будто они женаты. Ему придется смириться с тем, что она 14 никому не позволяет собой командовать. Джулиан только предлагал, а учителя и няньки просто не осмеливались чего-то требовать от наследницы богача Эшворта. Только Клодия позволяла себе спорить с молодой женщиной, но Клодия была скорее приемной матерью, а не служанкой, и Стефани не приходило в голову возражать против ее диктата. Клодия Тремейн со своим маленьким ростом и мягкими манерами напоминала весеннюю птичку-малиновку, но в умении разрешать проблемы проявляла железную волю. Обычно она говорила: – Стефани не бунтарка, она всегда выслушивает разумные предложения. Стефани питала мало надежд, что Реджиналд Фаррингтон поступит так же. Облизнув палец, она пригладила брови, пощипала щеки, чтобы придать им цвет. Это подействует лучше дипломатии. Она покусала губы, пока они не порозовели, и в очередной раз пожалела, что глаза у нее не василькового цвета, а темно-карие, почти черные. Джулиан уверял ее, что контраст производит сокрушающий эффект – необычное сочетание темных глаз и серебристо-пепельных волос, но Стефани по-прежнему тосковала о принятых канонах красоты. Она слишком высокая, слишком тонкая, плечи у нее слишком широкие, а ноги – слишком длинные! Самые знаменитые красавицы имели золотистые волосы, большие голубые глаза и длинные трепетные ресницы. А Стефани – нет. Она никогда не чувствовала себя свободно в компании девушек своего возраста, даже в закрытой школе, которую посещала в детстве. Уже тогда она разительно отличалась от одноклассниц. В то время как ее сверстницы хихикали, болтали о мальчиках, танцах и нарядных платьях, Стефани скакала на любимой охотничьей лошадке по лесистым холмам, прыгала через аккуратные белые ограды. Самым лучшим было время, когда она вместе с отцом пробиралась по отвратительным джунглям и выжженным пустыням. О, она достигла совершенства во всем, что требовалось от аристократической молодой леди в 1890 году, но наслаждалась не игрой на фортепиано и пением, а стрельбой из лука или из ружья последней модели. Пожалуй, именно поэтому в свои двадцать пять лет Стефани все еще была не замужем. Однажды в светской колонке «Нью-Йорк трибюн» ее даже назвали матроной незамужних красавиц. Это ее задело, хотя она посмеялась, как от нее и ожидали. Стефани привыкла к титулу «Ледяная дева», которым наградил ее один отвергнутый поклонник. Он сказал, что она холодна и бесчувственна, как айсберг. Не потому ли она приняла предложение Реджинадца Фаррингтона? Ему не нужны чувства. Фаррингтон был богат и амбициозен. Женитьба на дочери одного из ведущих финансистов Нью-Йорка, естественно, не повредит его амбициям, но Стефани не переставала удивляться его выбору. Вокруг было достаточно прелестных дебютанток. Возможно, Реджиналд не хочет никаких проявлений чувств. И сам их избегает. Стефани сжалась при воспоминании о человеке, который когда-то ожидал от нее ответных чувств. Но это было давно, она была слишком молода, и Джулиан подавил их отношения в зародыше. К Стефани Эшворт мог приблизиться только чрезвычайно самоуверенный или очень тщеславный мужчина, а Реджиналд Фаррингтон обладал обоими этими качествами. Стефани разгладила складки шелковой блузки с высоким воротником, отороченным дорогим кружевом, бросила последний взгляд в зеркало и расправила плечи. Разговор предстоял неприятный, и нужно было поскорее с ним покончить. Стефани вошла в малую гостиную, и Реджиналд встал с кресла и подошел к ней. От внезапного желания почувствовать замирание сердца при виде жениха Стефани даже напряглась. Темные глаза обежали его фигуру. Как всегда, он был безупречно одет; черные волосы посредине разделены ровным пробором и плотно приглажены по бокам. Черные усы по моде свисали, как руль велосипеда на больших колесах. Реджиналд подкрутил усы и улыбнулся: – Дорогая, ты прелестна, как всегда. Они были почти одного роста, и ему не пришлось наклоняться, чтобы одарить ее беглым поцелуем в бровь. Такой легкий поцелуй был его единственным знаком внимания, и часто Стефани удивлялась – не смешно ли, что ей хочется большего? – Спасибо, Реджиналд. Извини, что заставила ждать. – Все в порядке. Я любовался видом Центрального парка. Весна – мое любимое время года. – Да, это так. – О Господи, почему их разговоры всегда так банальны и пусты? – В парке поставили новый обелиск из Египта, «Игла Клеопатры», кажется. Ты его видел? – О да, что-то из Египта поставили. – Он отмахнулся от этой темы плавным движением руки. – Должен сказать, я не понимаю страсти твоего отца к древним статуям и грязным монетам. Конечно, можно приветствовать их стоимость, но я не нахожу никакой красоты в непристойных фигурках, стоящих у него в кабинете. Стефани почувствовала неприязнь к своему жениху. – Эти «непристойные фигурки» в папином кабинете – редкая греческая бронза, Реджиналд. Мы с папой откопали их в развалинах древнего дворца на острове Крит. Они датируются тысяча четырнадцатым годом до нашей эры – это тебя не впечатляет? – О, полагаю, их антикварная ценность велика, но, Стефани, не придаешь ли ты слишком много значения древностям? Новый век – вот что важно и чем нужно восхищаться. Каждый день появляются новые изобретения, с ними мир становится все меньше. Например, железная дорога соединила восточное и западное побережья, прокладываются и новые дороги. – Реджиналд примирительно улыбнулся, и Стефани подавила порыв ударить его кулаком по носу. – Я это понимаю. – Она заставила себя говорить приветливо. – В продолжение данной темы я должна с тобой кое-что обсудить. Сегодня вечером я уезжаю в Аризону. – Стефани не собиралась быть такой прямолинейной, но он ее разозлил, и теперь она с раскаянием смотрела, как Реджиналд меняется в лице. – Что?! – Мы с Клодией вечером уезжаем в Аризону, – мягко повторила она. – Реджиналд, я должна ехать к отцу. – Стефани, мы это уже обсуждали, – сказал Реджиналд тоном страдальца, которому приходится терпеть тупость женщины. – Джулиан Эшворт вполне способен о себе позаботиться. Аллан Пинкертон подтверждает, что территория Аризоны слишком опасна для женщины. Джулиан сделал очередную вылазку в дикое место, не обозначенное на карте, он ищет себе новые игрушки среди скал и пустынь. С ним все будет в порядке! – Неужели? – Голос Стефани стал опасно ласковым. – А если не так, Реджиналд, что тогда? Мой отец никогда, – она чеканила слова, ткнув его пальцем в грудь, – никогда не уезжал без меня с тех пор, как я стала взрослой. Я намерена присоединиться к нему немедленно. Реджиналд нахмурил густые брови. – Мне понятно твое желание присоединиться к нему, дорогая, – сделал он уступку, – но это едва ли подходящее для тебя место. Это страна для мужчин, а не для женщин. К тому же нас пригласили на прием к Вандербильтам. Ты должна пойти со мной. Твое отсутствие может быть неправильно понято. – Да ну? Какое несчастье. Не знала, что прием у Вандербильтов гораздо важнее, чем мой отец. А еще я не знала, что ты такой непрошибаемый формалист! – Ее глаза потемнели от злости. За всю жизнь она так не злилась. На свете было несколько мужчин, соответствовавших высокому стандарту Джулиана Эшворта, но до сих пор она не догадывалась, как далеко до них Реджиналду Фаррингтону. – Стефани! Что за выражения! Я поражен! – На покрасневшем лице Реджинадда светлые глаза показались еще прозрачнее. – Ты поражен? Я рада, потому что это означает, что у тебя есть хоть какие-то человеческие чувства. Я уж начинала бояться, что они полностью отсутствуют. – Стефани отошла на три шага, потом обернулась. – До свидания, мистер Фаррингтон. Реджиналд догнал ее, когда она взялась заручку двери, и привлек к себе за талию. От прикосновения мягких, влажных, как она помнила, пальцев девушка содрогнулась. – Стефани, я всего лишь беспокоюсь о твоей безопасности, вот и все. Если бы я хоть чуточку сомневался в том, что с твоим отцом все будет в порядке, я бы сам отправился в Аризону, уверяю тебя. – Неужели? – Стефани посмотрела ему в глаза. – Тогда почему бы тебе не поехать с нами? – Она улыбнулась, увидев, как он отшатнулся и забормотал невнятные протесты: тут были и его деловые обязательства, и семейные трудности, и напоминания о свирепых дикарях. – Не бери в голову, Реджинадд. – Она похлопала его по плечу. – Я пошутила. Конечно, ты не можешь со мной поехать, ведь это ужасно опасно. После того как Стефани ушла, Реджинадд Фаррингтон III долго смотрел на закрытую дверь гостиной, чувствуя себя дураком и в еще большей степени – трусом. Глава 3 «Жарко, даже жарче, чем в джунглях Африки, – думала Стефани, – или в египетской пустыне, хотя и по-другому». В открытое окно дилижанса она смотрела на плоские вершины столовых гор[1 - Столовая гора – крутая гора, имеющая широкую плоскую вершину, формой напоминающая стол.] и ломаную линию горизонта. Твердая земля была утыкана низкими скрюченными мескитрвыми деревьями и группами колючих кактусов, тянувшихся к небу. Сидевшая рядом с ней Клодия тихо застонала. – Бедная Клодия. Наверное, тебе все-таки не следовало ехать, – пробурчала Стефани и похлопала пожилую женщину по колену. – Зря ты меня не послушала, надо было надеть светлое платье и никаких нижних юбок. Было бы прохладнее. У Клодии Тремейн хватило сил только на жалобный стон. Поначалу дорога из Нью-Йорка была даже приятной, но, когда они проехали по железной дороге «Атчисон, Топика и Сан-та-Фе» и сошли в Гэллапе, в штате Нью-Мексико, начался кошмар, от которого не было спасения. Они тряслись по пустыне Аризоны в дилижансе, похожем на коробку, направляясь к форту Дифайенс. – Стефани, – прошептала Клодия, – как ты думаешь, мы когда-нибудь увидим город приличных размеров? – В Аризоне? – засмеялась Стефани, поправляя широкополую соломенную шляпу. – Сомневаюсь. По-моему, Гэллап и форт Уингейт – последнее, что мы видели. – Она опять перевела взгляд на интересный пейзаж за окном. Вдруг темные глаза Стефани расширились, она подалась вперед и, указывая на что-то пальцем, закричала: – Клодия! Смотри, смотри! Клодия без всякого интереса повернула голову, но, когда увидела, что так взволновало Стефани, оживилась. Склон скалы плавно спускался к пыльной дороге, по которой они ехали. На полпути стояла естественная арка, как будто вырезанная из цельного камня в форме лука, окруженная кустами и деревьями. В гигантскую арку могли бы пройти шесть дилижансов в ряд! Казалось, гигантская рука поставила на склон необработанное окно. Клодия тихо вздохнула: – Честное слово, за последнее время я увидела очень много любопытного! Для Клодии настоящее путешествие началось, когда они переплыли Миссури и въехали в Канзас. В Канзасе она впервые увидела настоящего индейца и с испугу чуть не лишилась сознания. Стефани, конечно, была разочарована. – Он не похож на индейца, как о них говорят, – пожаловалась она. – Это просто старый, жалкий человек, одетый в грязное одеяло и пьяный, как ирландец! В Нью-Йорке встречаются типы пострашнее. Клодию утешала та мысль, что индеец совсем не показался кровожадным. Может, Стефани и опытная путешественница, но она не все на свете видела. Каждому понятно, что ей нужен человек, способный удерживать ее от необдуманных поступков. Что бы Стефани без нее делала? Дилижанс тряхнуло на большом камне, и обе пассажирки, путаясь в хлопковых юбках, очутились на грязном полу. – Мамочки! – пискнула Клодия и поглубже натянула шляпу. Та свисала у нее над одним глазом, закрывая обзор, а вуаль щекотала нос. – Что это было? – Наскочили на камень. – Стефани помогла Клодии взобраться на сиденье и отряхнула ей юбку. – Прибытие в форт Дифайенс будет большим облегчением. Я уже не могу выносить этот треклятый экипаж! Было уже темно, когда взмыленные лошади устало забрались наверх каменистой возвышенности. Перед ними открылся вид на форт. В сумерках Стефани различала очертания деревянных и глинобитных построек, окруженных бревенчатым частоколом. Небольшая группа солдат стояла возле флагштока, с которого спускали звездно-полосатый флаг, в горячем воздухе разносился заунывный звук рожка. В тот момент, когда дилижанс перевалил через гребень холма, Стефани подумала, что редко встречала такую подвижную картину: красные и розовые полосы прочерчивали небо, приветливо отражаясь в окнах форта; поверх глинобитных домов в пурпурном небе величаво красовались плоские вершины разрозненных холмов и столовых гор, и Стефани впервые осознала, что даже иссушенное запустение имеет свою неповторимую красоту. Со стороны сиденья кучера по доскам застучали кованые сапоги – это возница и охранник погоняли лошадей, чтобы те быстрее спускались по каменистой дороге к форту. В клубах пыли они миновали двойные ворота форта Дифайенс, и дилижанс остановился. Возница, морщинистый старик в пыльной одежде и низко надвинутой широкополой шляпе, соскочил на землю и открыл дверь для Стефани и Клодии. Женщины неуклюже выбрались из кареты и остановились на широком дворе, покрытом толстым слоем пыли. Громко лаяли собаки, слонялись свободные от вахты солдаты. Лампы на стенах были уже зажжены и бросали радостные снопы света на некрашеные доски и глиняные стены здания, перед которым стояли приезжие. Стефани даже подпрыгнула, когда охранник сбросил к ее ногам чемодан. – Поосторожнее, – резко сказала девушка. – Не нужно обращаться с моим багажом грубее, чем требуется. Сзади кто-то негромко засмеялся: – Потише, Шорти, кажется, леди злится. Стефани собралась обернуться и ответить, что любой разозлится, если так будут швырять его вещи, когда тот же человек добавил: – Господи, ты погляди на ее рост! Такая высокая, что я бы на твоем месте поостерегся спорить, Шорти. Замечание по поводу ее роста привело Стефани в ярость и одновременно придало уверенности. Как смеет незнакомец во всеуслышание обсуждать ее внешность! Она медленно повернулась к человеку, стоявшему на верхней ступеньке лестницы, ведущей на длинную террасу. Он замер в тени, прислонившись к неотесанному столбу, поддерживавшему низкую крышу. – Сэр, вам тоже следует быть поосторожнее, – сказала она. – Я могу быть опасной. – Не сомневаюсь, леди. – Человек выпрямился, спустился на две ступеньки и оказался на свету. – Я готов поспорить, что вы так же опасны, как все леди. Впервые за взрослую жизнь Стефани при виде мужчины у нее перехватило дыхание, а воздух показался тяжелее, чем обычно. Она ошеломленно уставилась на человека, возвышавшегося на лестнице. Он был очень высоким, с мощными плечами и широкой грудью. Тонкая хлопковая рубашка облегала фигуру с узкой талией и была заправлена в темные плисовые штаны, которые обтягивали его, по мнению Стефани, до неприличия плотно. На узких бедрах висел кожаный ремень, на котором в кобуре болтался устрашающего вида револьвер. Здесь, на Западе, большинство мужчин носили оружие, как уже заметила Стефани, но этот человек носил его так обыденно, что становилось страшно. Он ухмылялся, белые зубы сверкали в темноте. Он пробежался по ее фигуре испытующим распутным взглядом, который оскорблял больше, чем если бы он ее погладил. – Вряд ли вы можете квалифицированно судить о дамах, – жестко сказала Стефани. – Я не могу себе представить, какая женщина согласится с вами связаться. Рядом с ней Клодия сжалась и дрожащим голосом сказала: – О, не разговаривай с этим… этим… человеком, Стефани! Давай найдем командира, чтобы он смог организовать нам ужин и комнату. Замечание Клодии вызвало у человека, стоявшего на ступеньках, новый взрыв смеха: – Леди, выдумаете, что приехали в отель? Подумайте но лучше. Вы не в Центральном парке. Стефани вздрогнула. Что этот грубиян знает о Центральном парке? Наверняка он никогда не бывал дальше Сент-Луиса. Дрожа от злости, она круто повернулась, игнорируя его, и сказала вознице, смотревшему широко раскрытыми глазами: – Сэр, не могли бы вы на время отнести этот чемодан командиру? Благодарю вас. Стефани крепко сжала локоть Клодии. Она провела компаньонку мимо надменного нахала на лестнице, обращая на него не больше внимания, чем на дерево юкку на пустынном ландшафте. Она впервые заметила, что их горячая дискуссия собрала толпу. Мужчины в потрепанной одежде стояли и наблюдали с выражением изумления на лицах, и до Стефани донеслись их комментарии, пока они с Клодией шествовали мимо со всем достоинством, которое у них еще осталось. – Какая высокая… – Никогда не видел волос такого цвета… – Не могу поверить, чтобы какая-то женщина посмела так разговаривать с Корделлом… Корделл – это, очевидно, тот надменный нахал, который с ней так грубо разговаривал, решила Стефани, холодно игнорируя толпу. Она коротко постучала в неокрашенную дверь, которую посчитала входом в кабинет командира. Ожидая ответа, она чувствовала на себе взгляды и особенно один из них. Он впивался ей в спину, как раскаленная кочерга, Стефани отчетливо представляла себе насмешливо искривленный рот этого человека. Жаль, что она не разглядела цвет его глаз под тенью шляпы, но Стефани инстинктом чувствовала, что глаза у него холодные и бесцветные, как лед. Дверь распахнулась, и офицер в синем мундире, выглядевший слегка растерянным, пригласил женщин войти. – Э-э… чем могу помочь, дамы? – Нам нужен полковник Притчетт. Неделю назад я ему телеграфировала из Нью-Йорка о нашем прибытии. Я Стефани Эшворт, приехала к отцу. Не скажете ли, он сейчас здесь или в фактории? Мужчина поскреб затылок и уставился на них в замешательстве, отчего его загорелое лицо сморщилось. – Извините, мадам, полковник ничего мне об этом не сообщил, и, честно говоря, я ничего не знаю о вашем отце. Стефани еще не остыла от перепалки, была раздражена, и потому ее голос прозвучал резко и категорично: – Возможно, он не видел необходимости вам сообщать. Пожалуйста, доложите полковнику, что мы приехали. Я устала, моя компаньонка тоже. – Я все пытаюсь объяснить вам, мадам, что полковника Притчела нет. Его не будет еще несколько дней. – Несмотря на ядовитую интонацию Стефани, офицер сохранял самообладание. – А я ничего не знал о том, что приедут женщины. – О Господи! – Клодия в беспокойстве заломила руки. – Что же нам делать? Мы приехали в такую даль, и теперь нам негде жить… О Господи, где же твой отец? Я знала, что это добром не кончится, Стефани! Стефани погладила Клодию по плечу. – Клодия, все будет хорошо. Извините меня, – она скользнула взглядом по погонам офицера, – лейтенант. Не будете ли вы так любезны, чтобы разместить нас до приезда полковника? Я убеждена, что он это одобрит. – Что ж… – Лейтенант подергал себя за ухо, размышляя. – Придется попросить кого-нибудь уступить вам комнату. У нас сейчас все переполнено из-за восстания апачей. Масса переселенцев останавливается у нас на время. Потому-то полковник и уехал из форта. Хотя, возможно, некоторые мужчины не станут возражать против того, чтобы отдать вам свое место. Я спрошу. – Это очень любезно с вашей стороны, лейтенант?.. – Бакнер, мадам. Лейтенант Чарлз Бакнер. – Лейтенант Бакнер, мы с мисс Тремейн будем чрезвычайно благодарны за помощь. – Стефани просияла улыбкой. – Прошу прощения за свою прежнюю грубость, но мне пришлось пройти сквозь строй грубиянов во дворе, и боюсь, я все еще была зла. – Я вас понимаю, мадам. Сожалею за доставленные вам неприятности. Бродяги, охотники, стрелки, отбросы войны – все они по пути проходят через форт. – Лейтенант пожал плечами. – Большинство надолго не задерживаются. Но конечно, наши солдаты – всегда джентльмены, так что, если возникнут проблемы, можете любого просить о помощи. – Спасибо, лейтенант Бакнер. Так я и сделаю. – Стефани порылась в ридикюле и достала сложенный лист бумаги. – Скажите, пожалуйста, где я могу найти людей по имени Хантли и Бейтс? Как я понимаю, они мои проводники. – Стефани все еще смотрела в текст и скорее почувствовала, чем увидела, что лейтенант Бакнер дернулся от удивления. – Хантли и Бейтс? Ну, они где-то здесь, мадам. Вы… это вы их наняли? – Нет, мой отец. Возможно, вы его знаете – Джулиан Эшворт. – А-а! – Бакнер кивнул при запоздалом узнавании. – Вот кто! Такой большой, светловолосый, всегда тщательно одет? Извините, сначала не признал имя. Да, мадам, я знаком с вашим отцом. Но вы уверены, что он нанял вам в проводники именно этих людей? – Да, здесь так написано: Хезекая Хантли и Алвин Бейтс, – прочла Стефани. Лейтенант Бакнер беспомощно пожал плечами: – Что ж, ладно, полагаю, нанял. Я им скажу, что вы здесь, только сначала найду вам комнату. Стефани нахмурилась: – Вас что-то смущает в этих людях, лейтенант? Они не проводники? – Полагаю, их так называют. Хотя некоторые так бы не сказали. Я сам с ними не ездил, так что не могу сказать, насколько они хороши. – Бакнер замолчал, и Стефани стала терять терпение. – Либо они проводники, либо нет. Так как? – Ее охватила слабость, она желала только одного – чтобы офицер дал прямой ответ и разместил их где-нибудь. В этот момент ей не нужно было ничего, кроме еды, ванны и чистой постели. – Да, мадам. Они проводники, – окончательно признал лейтенант. – Вот и хорошо, выяснили наконец. А теперь наши комнаты, пожалуйста. Но прошло не меньше часа, прежде чем Стефани и Клодия смогли разместить свой багаж. Ограниченность условий форта потребовала кого-то выселить из комнаты, а добровольцев спать в конюшне не находилось. – Мне наконец удалось загнать одного к лошадям, – сказал им Бакнер, – но на это ушло немало времени. – Чувствуется недостаток галантных джентльменов, – прокомментировала Стефани, оглядывая маленькую комнату, в которой было бы тесно и одному, не говоря уж о двух женщинах с багажом. – Спасибо за все ваши труды, лейтенант. Клодия с сомнением разглядывала железную кровать с тонким матрасом и еще более тонким одеялом. – По крайней мере чистое, – сказала она, когда офицер ушел и они остались одни. – Интересно, не найдем ли мы в кроватях тварей всех сортов? – Вполне возможно. Однажды нам с отцом в Африке пришлось заночевать в дождь в лесу, так утром я проснулась и обнаружила, что рядом свернулся питон. Нашел теплое тело, чтобы согреться ночью. А некоторые насекомые там большие, как птицы. – Клодия содрогнулась, и Стефани с улыбкой продолжила: – Не будь такой благодушной, Клодия. Тут тоже есть ядовитые змеи и насекомые. Если увидишь их, не шевелись. Клодия с обреченным видом улеглась на жесткую, аккуратно застеленную кровать. Худенькое лицо ее прорезали морщины усталости, и Стефани с беспокойством подумала, как эта маленькая женщина выдержит обратную дорогу в Нью-Йорк в одиночестве. Она изо всех сил уговаривала Клодию вернуться, когда поняла, насколько сложным будет путешествие, но Клодия отказалась, заявив, что не оставит Стефани одну среди всех этих ковбоев, охотников и льстивых попутчиков в поездах. И вот теперь они в Аризоне, и Клодии не приходится выбирать. Стефани намерена присоединиться к отцу. Она никогда в жизни не отступала, и дискомфорт – невысокая цена за радость быть рядом с Джулианом Эшвортом, когда он со вершит очередное открытие. Стефани взяла бархатный ридикюль, достала сложенный листок и развернула письмо. Оно явно было написано в спешке. Стефани слегка улыбнулась. Джулиан Эшворт всегда торопился. Он мчался по жизни с головокружительной скоростью, как будто боялся что-то пропустить. Магический камень – звучит как название дешевого романа. Да и вся поездка Стефани в Аризону выглядела как сюжет из публикаций Эраста Билла о Диком Западе. Древнее погребение, полное бесценных артефактов – статуй и предметов искусства, которых еще не видел ни один белый человек. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Стефани надеялась, что отца не разыграли – правда, его источники информации всегда были безукоризненны. Стефани вздохнула и положила письмо и ридикюль на стол. Она присела на пол возле чемодана и открыла его. В маленький внутренний карман девушка засунула тот кусок кожи, что ей прислал Джулиан. Она вынула его и повертела в руках. Черные метки на коже напоминали фигурки. Она задумчиво положила кожу на столик, стоявший в центре комнаты, и еще немного подвигала. Стефани сделала вывод, что тут могут быть и слова, и рисунки зверей и людей. Ломаные линии – это горы, круг должен означать озеро. – Как думаешь, Клодия, эти рисунки приведут нас к археологическим сокровищам? Не похоже, чтобы данная карта пережила века. Я не уверена в ее подлинности… – Может быть. Но как, скажи на милость, тебе удастся разгадать, что она означает? – Клодия снова откинулась на плоскую подушку и закрыла глаза. – Я так устала, что сейчас мечтаю только выспаться. – Я разбужу тебя, когда принесут еду. Уверена, что разберусь в этой карте, если внимательно ее изучу. – Наморщив лоб, Стефани придвинула медную лампу и стала разглядывать изображение под разными углами. Вскоре она полностью погрузилась в изучение штрихов, вспоминая карты, которые помогала расшифровывать Джулиану прежде. От резкого стука в дверь Стефани вздрогнула, а задремавшая было Клодия подпрыгнула на кровати. – Наверное, ужин принесли, – сказала Стефани. – Лейтенант обещал прислать что-нибудь поесть. – Сначала она расправила помятую пыльную юбку, потом открыла дверь. Но у посетителя не было в руках подноса с едой. Им оказался все тот же нахал, который смутил и рассердил Стефани возле дилижанса. Девушка напряглась и настороженно спросила: – Что вам угодно? – Только свое одеяло, леди. – Его насмешливая улыбка действовала Стефани на нервы. – Я оставил здесь скатку, когда Бакнер убедил меня, что вы, дамы, больше нуждаетесь в комнате, чем я. – Так это вас мы должны благодарить за комнату? – Приличия требовали поблагодарить посетителя, но Стефани было нелегко это сделать. Она прямо-таки давилась словами, и Корделл это видел: – Выражаю вам глубочайшую благодарность за ваше великодушие… – начала она, но он оборвал ее движением руки. – Бросьте, просто отдайте одеяло, и я уйду. Не хочу снова оскорблять ваши нежные чувства. – Корделл без приглашения протиснулся мимо Стефани внутрь. Казалось, он заполнил собой всю комнату, мебель выглядела карликовой рядом с его крупным телом. По крайней мере у него есть понятие о вежливости, подумала Стефани, когда коричневая фетровая шляпа сползла с его головы. Она украдкой смотрела, как он открывает дверцу шкафа. Густые темные волосы накрывали шею, кольцами укладываясь на воротник синей хлопковой рубашки. Корделл наклонился, шаря по дну шкафа, и под рубашкой проступили крепкие мускулы. Оружейный ремень низко охватывал бедра и закреплялся вокруг ноги кожаной лентой, в свете медной лампы в кобуре тускло поблескивал металлический ствол. Корделл был в сапогах, как и все ковбои. Стефани проследила за тем, как он распрямляется, и поймала себя на том, что не может отвести глаз от его красивого лица. Она вспыхнула. Корделл вскинул брови и улыбнулся одними глазами Ей бы следовало отвернуться, но вместо этого Стефани отметила про себя, что глаза у него не бесцветные, как она думала, а ясные, такие пронзительно-серые, что казались серебристыми. Клодия покашляла, напоминая, что неприлично так таращиться на человека. Девушка спросила: – Вы нашли свое одеяло? – Он держал в руках скатанное индейское одеяло. – А, вижу, что нашли. Корделл уже откровенно смеялся, понимая, что она оценила и одобрила его мужскую привлекательность. – Я нашел то, что искал, – сказал он, и его тон подразумевал, что и она близка к этому. – Очень хорошо. – Стефани стрельнула глазами в Клодию, взывая о помощи. – Сэр, не могли бы вы узнать о нашем ужине? – спросила та. – Мы со Стефани очень устали после долгой дороги, и лейтенант Бакнер обещал прислать нам еду. Серые глаза пробежались по хрупкой фигурке Клодии. Корделл кивнул: – Ладно. Наверное, у Бакнера трудности с армейской кухней. Посмотрю, что я смогу для вас сделать. – Его взгляд вернулся к Стефани. – Вы Стефани Эшворт? – резко спросил Корделл. – Почему… да. Откуда вы узнали? – Еще задавая вопрос, девушка уже знала ответ – конечно, ему рассказал лейтенант Бакнер. Корделл не стал отпираться и подтвердил ее предположения: – Бакнер сказал, вы ищете Хантли и Бейтса. Зачем? Стефани тут же взъерошилась: – Вас это не касается, сэр. А теперь, будьте любезны… – Я встречался с вашим отцом, – прервал ее Корделл. – Он уволил их. Зачем вам понадобилось нанимать их снова? Стефани медлила. Неужели отец действительно их уволил? Зачем же тогда он написал, что они его проводники? Она не доверяла Корделлу и прямо заявила ему об этом. Он пожал плечами: – Мне-то что, шея ваша. Просто подумал, что вам не мешает знать. Корделл нахлобучил шляпу, кивнул Стефани и двинулся к двери. – Подождите! – Не подумав, она схватила его за руку и ощутила под пальцами тугие мускулы. – Вы говорили с отцом? Вы можете сказать, когда он уехал? Его взгляд опустился на изящные белые пальчики, лежавшие на голой коже пониже закатанных рукавов синей рубашки, и он отвел глаза в сторону. – Могу. Надо подумать… Короткий вопрос Стефани вызвал поток вопросов Клодии о здоровье Джулиана: – Когда вы его в последний раз видели? Что он сказал? Кто с ним был? Где он был?.. – Стоп, леди! – Корделл смотрел ей прямо в лицо, и Стефани заметила, как в глазах его прыгают веселые огоньки и морщинки собираются в уголках глаз, когда он улыбается. – Откуда мне знать, может, вы преследуете человека, который не хочет быть найденным… – Ну знаете! – возмутилась Стефани. – Я похожа на женщину, которая прибегает к таким мелодраматическим средствам, чтобы найти отца? Совершенно очевидно, что он желает, чтобы я к нему присоединилась, иначе он не прислал бы мне письмо… Но вы можете не трудиться помогать мне, раз уж ответы на мои вопросы доставляют вам неудобства. – Она жестко закончила: – Я найду его сама. В его глазах промелькнуло странное выражение, но оно так быстро исчезло, что Стефани не могла с уверенностью сказать, что видела какую-то перемену. – Сама? Чокнутая, – сказал Корделл, презрительно ухмыляясь. – Как вы собираетесь его искать? – С помощью Хантли и Бейтса, разумеется. – О, леди, вы напрашиваетесь на неприятности… – Зачем вы так говорите? – Вы просто ненормальная, раз не понимаете, что лезете к черту на рога… – Пожалуйста, следите за своими выражениями, мистер Корделл… – …когда запутаетесь с этой парочкой, может, что-нибудь и поймете. Не поймете – ваши проблемы. – Ну знаете, я никогда… – свирепо начала Стефани. – В это я легко могу поверить, – опять оборвал ее Корделл. – К такой привередливой особе ни один ответственный мужчина и близко не подойдет. Клодия тихо застонала и закрыла лицо руками, а Стефани окончательно рассвирепела. В голову не приходили никакие подходящие слова, способные сокрушить грубияна. Стефани проглотила несколько выбранных замечаний как недоступных его пониманию. Корделл прищурившись посмотрел на освещенный лампой стол, перекинул свое одеяло через плечо и повернулся к двери. Взявшись за ручку, он спросил: – Это ваша карта? Стефани готова была дать язвительный ответ, но Клодия ее опередила. Слабым голосом она пробормотала: – Да… Ее прислал мистер Эшворт. Ничего вашего мы не брали, уверяю вас, мистер Корделл. – Нет? Может, и не брали, мадам. – Прежде чем Стефани сообразила, что он собирается делать, Корделл скользнул к столу и уставился на карту. – Хорошая карта, – отметил он, но Стефани сорвала ее со стола. – Похоже, ее вам действительно отец прислал. – Вам об этом уже говорили. Вы не слишком сообразительны, – ядовито сказала Стефани. – Может, перейдете к откровенным вопросам, а не будете ходить вокруг да около? Тогда мой ответ «не ваше дело» сбережет нам массу времени. – Леди, вы хуже колючего кактуса. Я бы сберег вам еще больше времени, если бы вы мне позволили… – Не сомневаюсь, что вы так думаете. Однако нас интересует не ваше предложение, а только приличная еда и хороший сон. Пожалуйста, уходите, пока я не позвала солдата, чтобы он выставил вас силой, сэр! – Это было бы грандиозное представление, – растягивая слова, заметил Корделл. – Но я не уверен, что ваша компаньонка получит удовольствие от такого зрелища. Так что я ухожу… пока. Дверь за ним закрылась, но Стефани продолжала на нее смотреть, кипя от возмущения. Когда раздался короткий стук, она поняла, что ждала этого. Он, конечно, вернулся. Корделл по достоинству оценил отцовскую карту, а он не такой человек, чтобы легко отступить. Она сразу поняла, чего от него можно ожидать, думала Стефани, открывая дверь. В проеме двери возник огромный мужчина, бородатое лицо которого скрывалось в тени кавалерийской шляпы. – Ваш обед, мадам. Ну и что? Корделл все равно вернется, не сдавалась Стефани, забирая поднос. Она поставила его на стол, сняла крышку с металлической супницы, и Клодия сморщила нос. – Чем это так ужасно пахнет? – спросила Клодия. – С мясом перебои, – ответил солдат, – и повар положил то, что было под рукой. Стефани вгляделась в содержимое суповой миски. Она легко распознала лук, перец и капусту, но скользкие комочки мяса, плавающие на поверхности, не поддавались идентификации. – Что это за мясо? – Гремучей змеи, – прозвучал спокойный ответ, и Стефани с Клодией поперхнулись. Даже в Африке она не ела змей! Металлическая крышка была водружена на место. – Благодарю вас, – вежливо сказала Стефани. – Вы были очень добры, что принесли нам еду. – Улыбка получилась натянутой, но все же это было лучше, чем зеленый цвет лица и конвульсии в горле Клодии. Когда солдат ушел, Клодия сказала: – Путешествие обещает быть долгим. Глава 4 Райан Корделл толкнул дверь маленькой комнаты, служившей местом отдыха офицеров. Это был всего лишь примитивный салун с небольшим баром в углу и столиками, беспорядочно расставленными на дощатом полу. Те, кого искал Корделл, стояли, привалившись к стойке бара. – Хантли, Бейтс, привет. Виски, Джексон, – бросил он бармену. – И по стаканчику этой парочке. – Ну, Корделл, очень мило с твоей стороны, – удивился тот, что повыше. – С чего бы это? – Просто решил поприветствовать вас, Хантли. Как я слышал, дочка Эшворта наняла вас на поиски отца? – Да, Бакнер сказал нам, что она нас ищет, – влез в разговор Бейтс. – А мы думали, что старик Эшворт нанял нас для совсем другого дела. – Он хитро покосился на Хантли и засмеялся. Корделл сделал вид, что ничего не заметил. – Интересно, о чем он думал? – Корделл расплылся в улыбке. – Неужели он не слышал, что вы самая сомнительная парочка по эту сторону Миссисипи? – Э, минуточку… Ты что хочешь сказать? – хором загалдели Хантли и Бейтс. – О, не принимайте близко к сердцу! Но серьезно… – Корделл опрокинул в рот стаканчик виски. – Как жаль, что вы собираетесь отказаться от этой работы. Бармен услышал достаточно, чтобы понять, что пора сматываться. Он бросил тряпку, которой протирал стойку, и быстро исчез. Хантли был почти одного роста с Корделлом, и на бедре у него тоже покачивался револьвер. Он отодвинулся от стойки и в упор посмотрел на Райана, который беспечно привалился к ней. – Не помню, чтобы я от чего-то отказывался, Корделл. А почему тебя вдруг заинтересовало, пойдем ли мы провожать городскую девицу к ее папочке? – Ну, скажем, молодая леди мне понравилась. – Ах вот как! – Хантли выплюнул табачную жвачку в сторону медной пепельницы. – Я в это поверю, когда мулы начнут цитировать Библию. Корделл, всем известно, что ты не слишком интересуешься женщинами. Говорят даже, что ты… – Он остановился, когда внезапная вспышка в глазах Корделла разъяснила ему, что он слишком много на себя берет. – Говорят даже что? – Ничего, что стоило бы повторять. – Хантли пошел на попятную. – Но мы с Алви… э… проводим эту девушку, Корделл. Мы начали игру и собираемся на ней заработать. Золотая монета взлетела в воздух, упала на стойку бара, повертелась и улеглась. – Не думаю, – прозвучало мягкое утверждение. – Я решил, что вам, парни, пора отдохнуть от тяжких трудов. Климат Аризоны вреден для вашего здоровья. – Холодные серые глаза сверлили Хантли и Бейтса. – Лучшее время для отъезда – сегодня ночью. – Погоди, Корделл, – вмешался Бейтс. – Мы можем с тобой поделиться. – Нет, не хочу делиться. Думаешь, я не знаю, что вы задумали? – Но, Корделл… Мы просто пытались заработать деньжат, мы доставим эту девушку к ее папочке… – Не сомневаюсь, только забудьте об этом. – Глядя на них, Корделл оттолкнулся от стойки. Руки свободно висели по бокам, но нельзя было не заметить, как напряглись мускулы. Он ждал. Наконец Хантли зашевелился. Свет лампы блеснул на дуле револьвера, но, как ни быстр был Хантли, Корделл оказался быстрее. В лицо Хантли уставился черный глаз «кольта» сорок пятого калибра. У этого короткоствольного «миротворца» пули вылетали с интервалом в две секунды, и Хантли прекрасно знал об этом. Он выругался и медленно опустил свой револьвер. – Нет смысла выходить из себя, Корделл, – примирительно сказал он. – Девчонка не стоит того, чтобы за нее умирать. – Я знал, что ты так решишь, Хантли. А как насчет тебя, Бейтс? – Согласен, в Нью-Мексико найдется немало мест, которые я не прочь навестить… – Счастливого пути, ребята, вы заслужили отпуск. Когда за Хантли с Бейтсом захлопнулась дверь, Райан Корделл убрал «кольт» в кобуру на ремне и взял из-за стойки початую бутылку виски. На миг жесткие губы дернулись в самодовольной усмешке. Два препятствия преодолены, третье будет совсем легким. – Но что я ему скажу? – прошептала Клодия, привычно ломая руки. – О Господи, почему бы тебе самой не подойти? Он такой… такой страшный. Они стояли в дверях своей комнатки. Стефани увидела Райана Корделла на другом конце двора и уговаривала компаньонку поговорить с ним. – Нет, Клодия. Я думаю, будет гораздо лучше, если это сделаешь ты. Я уже обменялась мнениями с мистером Корделлом, а ты пока нет. Попробуй поговорить откровенно, похоже, он предпочитает именно такую манеру общения у собеседника. «Тем более что сам он никогда своих карт не раскрывает», – мысленно докончила Стефани. Кажется, прямота – не сильная сторона Райана Корделла, хотя в том, что касается Хантли и Бейтса, он не ошибся. Вчера она с ними поговорила, и они не оставили у нее приятного впечатления. – Ваш отец… он нас нанял, – сказал высокий. За полминуты разговора он в третий раз оглянулся. Привычка, видимо, была заразной, потому что его компаньон тоже постоянно озирался. – Ну? – раздраженно подстегнула Стефани. – Отец нанял вас, чтобы вы отвели меня к нему, так? – Да, но мы получили другое предложение… – Мистер Хантли, не могли бы вы смотреть мне в лицо, когда разговариваете? – прервала Стефани. – Затруднительно объясняться с затылком человека… – Послушайте, мисс Эшворт, мы получили другую работу! – влез коротышка. – Раз уж ваш отец уехал без вас… Ой! – Бейтс осуждающе посмотрел на Хантли и потер ушибленный бок. – Уехал без меня? – озадаченно воскликнула Стефани. – Но… он не мог! Зачем же тогда он прислал мне карту? Ее слова заморозили мыслительный процесс у обоих проводников, если, конечно, таковой был когда-либо, и она удивилась, как отец мог их нанять. Они явно не были смышлеными людьми. – Не беда, – начала Стефани, но Хантли схватил ее за руку. – У вас есть карта? Как вы ее достали? Она хмуро посмотрела на руку, и Хантли тотчас ее отпустил. – Я уже говорила – отец прислал. Ее доставили в день моего отъезда в Аризону, мистер Хантли. А что? – Ну просто… просто мы не знали, что он посылал вам карту. Это все меняет, мисс Эшворт. Мы не хотели отправляться в путь, так как не были уверены, что сможем его найти, вот и все. А теперь мы не сомневаемся, что справимся с этим делом. Мы будем вашими проводниками. Ох, не могли бы мы выехать сегодня же вечером? – Это невозможно. Я смогу отправиться не раньше чем через пару дней. – Стефани сама не понимала, почему медлит. Ей не нравились Хантли и Бейтс, но и противно было соглашаться с нахалом Корделлом. Она решила, что за два дня разберется в ситуации, все равно Джулиан уже отбыл. Оборванцы заверили девушку, что они договорились, и с тех пор Стефани их не видела. Среди ночи они исчезли из форта Дифайенс. Они явно были не теми людьми, которым она бы доверилась. Райану Корделлу тоже, но, к сожалению, кроме него, никого не осталось. Лейтенант Бакнер добрый час ее уговаривал. – Мадам, – устало сказал он, – или берите Корделла, или вас захватят индейцы, вот и весь выбор. А сейчас у меня три кипы бумаг, которые надо разобрать до возвращения полковника, и я должен работать. Стефани разозлило и расстроило то, как вежливо он ее выпроводил. Ей было сказано, что Райан Корделл знает страну как свои пять пальцев. – Не сомневаюсь, – пробурчала она, приподнимая юбку, чтобы пройти через грязный двор. Клодии она ядовито заметила: – По-моему, мистеру Корделлу больше подходит тюремная камера. Но Стефани Эшворт была решительней женщиной, и если ей суждено провести две недели в обществе неприятного, но компетентного человека, значит, так тому и быть. Как только они доберутся до отца, она тут же распрощается с Райаном Корделлом. – Пойди поговори с ним, Клодия, – настаивала она. Наконец Клодия сдалась. Минуту спустя Корделл взял Клодию под руку и направился к Стефани. Она шагнула им навстречу. Корделл остановился прямо перед ней, и его лукавые глаза оказались почти на одном уровне с ее. – Значит, вам не понравились Хантли и Бейтс? Какая жалость! – Перейдем прямо к делу, мистер Корделл. Я предлагаю вам пятьсот долларов за то, что вы поможете мне найти отца. Половину сейчас, половину после того, как прибудем на место. Вы желаете меня сопровождать? – С этим человеком Стефани было решительно неудобно. Он ей кого-то напоминал, но она никак не могла припомнить, кого именно. Может, какого-нибудь преступника, о котором она читала в «Трибюн». – Ну, мистер Корделл? – поторопила она его, поскольку он молчал. – Вы нанимаетесь или нет? – Может, да, а может, нет. – Корделл достал из карманчика жилета сигару и долго ее раскуривал. Он задумчиво разглядывал Стефани сквозь клубы дыма. – Я не работаю на женщин. Стефани прилагала немыслимые усилия, чтобы сдержаться. – Ничего более нелепого я не слышала! И в чем же проблемы работы на женщин? – Ну во-первых, они заставляют тебя говорить о делах на жарком солнце, когда есть места попрохладнее. А во-вторых… – Извините, – с трудом выговорила Стефани. – Не пройдете ли в дом, где попрохладнее, мистер Корделл? Извиняюсь за отсутствие манер. – Будь он проклят! Заставил ее почувствовать себя неучтивой! – Вы уверены, что там я буду в безопасности? Стефани покраснела. – Я уверена в этом больше, чем когда-либо в жизни, мистер Корделл, – ледяным тоном ответила она. Такой тон должен был заморозить его, хотя ей самой стало жарко. – Я просто проверял. В наше время мужчина никогда не может быть в полной безопасности рядом с женщиной. – Я начинаю думать, что у нас с вами будут большие проблемы! – не сдержалась Стефани. – Вы удивитесь… – Уж конечно… – …если я вам скажу, как много змей и скорпионов кроется в домах, где попрохладнее. В этом году их особенно много, – невинно сказал Корделл. Стефани задушила бы его, если бы не сдавленный смех Клодии. – Может, присядете? – Господи, какой невозможный человек! – А теперь о нашем соглашении… – Пятьсот долларов, деньги вперед. – Стефани отшатнулась, когда Корделл обвел рукой комнату, в которой уже чувствовалось прикосновение женской руки. – Как приятно видеть развешанные женские вещи… Клодия поспешила сорвать чулки, которые постирала и повесила сушиться на стропилах, а Стефани свирепо посмотрела на Корделла, который откинулся на стуле, водрузив ноги на стол. – Я знаю, чего вы добиваетесь, но у вас ничего не выйдет. – Она скрестила руки на груди, стараясь обуздать свой нрав. – Предлагаю пятьсот долларов – половина сейчас, половина, когда работа будет сделана. И то, что я женщина и меня можно смутить грубостью, не означает, что я позволю вам втянуть себя в нежелательное соглашение. – Восхитительно, мисс Эшворт. – Райан выпустил клуб дыма и полюбовался им. – Четыреста пятьдесят сейчас и пятьдесят, когда найдем старика. – Надо быть идиоткой… – Я никогда не мешаю личное мнение с делами… – …чтобы даже выслушивать такую чушь! – Стефани на мгновение закрыла глаза. – Хорошо. Триста сейчас и двести после того, как найдем моего отца. Он вскинул брови, обдумывая предложение. – По-моему, вы стараетесь получить выгоду за счет удачи другого, – сказал он наконец. – С вами трудно иметь дело, мисс Эшворт. – Итак, вы согласны? – Я этого не говорил… – Ну так решайтесь, ради Бога! – взорвалась она. – Ожидание затягивается дольше, чем я могу выдержать, и мне надоело впустую тратить время! – Ну ладно. Триста сейчас, двести пятьдесят, когда найдем… вашего отца. – Райан встал и протянул руку: – По рукам? – Подождите, я не так говорила. – Я слышал, что вы сказали – триста сейчас, мисс Эшворт. Будьте внимательнее, когда заключаете сделку… – Я сказала триста, но не говорила двести пятьдесят. Двести, мистер Корделл. И точка, подписываем соглашение. – Вот это да! – Корделл посерьезнел. – Я никогда ни под чем не подписываюсь, леди. Подумайте получше. – О, ведь это всего лишь клочок бумаги, где говорится, что вы согласны проводить меня к отцу. – Забудем. Я не подписываю никаких бумаг. – Тогда я найду кого-нибудь другого… – Вперед. – Он бросил сигару на пол и раздавил сапогом. – Счастливо оставаться, мисс Эшворт, мисс Тремейн. – Он повернулся, и Стефани поняла, что он в самом деле уходит. – Подождите! Мистер Корделл, вы знаете, что других проводников здесь нет и что я спешу. – Он остановился и посмотрел на нее, а она добавила: – Четыреста сейчас, сотня, когда дойдем, и подписанное соглашение. – Что хорошего в проклятой бумажке, если нас убьют? Вам должно быть достаточно моего слова… – Отец учил меня всегда настаивать на письменном соглашении, мистер Корделл. Разве ваш отец ничему не научил вас? На какой-то момент Стефани показалось, что он сейчас развернется и исчезнет. Она не понимала, что такого сказала, из-за чего стоило так нервничать. Но Корделл холодно кивнул: – Хорошо. Четыреста пятьдесят сейчас, сотня, когда приедем, и подписанное соглашение. Но это мое последнее слово! – Идет. Когда соглашение было подписано и дверь за Корделлом захлопнулась, Стефани плюхнулась на продавленный стул. – Это была самая тяжелая сделка, которую мне приходилось заключать. Почему-то я чувствую, что еще пожалею о ней. – Она повернулась к Клодии, глаза у нее были большие и задумчивые. – В этом человеке есть что-то такое… Глава 5 – Черта с два вы все это возьмете! – Серые глаза, похожие на грозовые тучи, сощурились. – Вы не на чаепитие едете, мисс Эшворт, и я не потащу ворох дамских штучек через чертову пустыню! – Он махнул рукой в сторону чемоданов и коробок, сложенных неподалеку. – Только то, что уместится на спине одного животного. Дошло? – Мистер Корделл, – терпеливо начала Стефани, – вы не забыли, чье это чаепитие? Мое. И я намерена взять с собой все эти вещи. Корделл швырнул непотушенную сигару на грязный пол офицерского клуба и сквозь зубы сказал: – У вас деньги бешеные, мисс, их куда больше, чем ума… – Перестаньте ругаться, пожалуйста… – …но я не собираюсь умирать за четырнадцать пар кружевных панталон, которые вы потащите с собой. И не рассчитывайте! За спиной Райана раздался смех, но Стефани постаралась сохранить невозмутимость. Она одарила осуждающим взглядом офицеров, сидевших за длинным столом в битком набитой комнате, где она наконец-то отыскала Райана. Они один задругам встали и вышли, оставив ее с Корделлом и барменом. – В некоторых чемоданах лежит оборудование, которое мне потребуется, когда мы найдем отца. Его надо взять. – Прекрасно. Заберем столько, сколько уместится на спине лошади или мула, но мое животное повезет только продукты и воду. А вы решайте, что для вас важнее. Если вы думаете, что мы можем нагрузить стадо вьючных животных и пройти по пустыне и горам, не привлекая нежелательного внимания, то через неделю будете носить перья в волосах. Какому-нибудь индейцу из тех, что рыщет поблизости, наверняка захочется получить свеженькую скво к себе в постель. Стефани холодно заметила: – Как всегда, вы находите убедительные доводы. Я постараюсь избавиться от чего-нибудь, оставлю только необходимое. Клодия мне поможет. – Умница, завтра в четыре утра встретимся у входа. – Он поднял стакан, проглотил то, что там осталось, и предложил Стефани выпить. – Обычно я не пью с теми, кого нанимаю, мистер Корделл. – Я тоже. Для вас я делаю исключение, если позволите. – Не дожидаясь ее согласия, Райан заказал буфетчику стакан бренди для Стефани. – Высокий стакан, капрал, и налей доверху. Он подал ей стакан, она взяла, удивляясь, почему позволяет себя дразнить. – Так вы хотите пить или нет? – У Райана был такой же стакан, но с виски. Стефани не осмеливалась заглянуть внутрь, опасаясь того, что увидит. Кажется, в Аризоне ничто не может избежать вездесущей пыли, но, наверное, алкоголь убивает микробов? Райан поднял стакан. – Наконец-то! По маленькой… – Он внезапно остановился. – Извините, забылся, – сказал он, но Стефани была уверена, что он ни на секунду не забывался. – Может, хотите сказать тост, мисс Эшворт? – Да, за успешное и короткое путешествие. – Стефани поднесла к губам стакан и не отрываясь выпила до дна. – Теперь ваша очередь, – сказал она. Райан вытаращенными глазами смотрел то на нее, то на опустевший стакан. – О, простите, вы тоже хотите сказать тост? – Ваш был великолепен, мисс Эшворт. – Он опрокинул виски в рот. – Просто великолепен. – Вот и отлично, увидимся завтра в четыре утра. Спокойной ночи, мистер Корделл. После того как Стефани ушла, Корделл сказал буфетчику, следившему за ними широко раскрытыми глазами: – Капрал Джексон, вот это женщина! И пошла! – Да, – согласился буфетчик, – пошла без чьей-либо помощи. Стефани была бы рада узнать, что произвела впечатление на Райана и буфетчика, но бренди под влиянием жары уже на полпути ударило ей в голову. Стефани ввалилась в комнату, напугав Клодию. – Стефани! Что это… С тобой что-то случилось? – Да, – простонала Стефани, цепляясь за ручку двери, – я вступила в мужское братство. – Что ты хочешь этим сказать? – Клодия помогла ей добраться до кровати. – О чем ты говоришь, Стефани? – Я постаралась произвести впечатление на Корделла и залпом выпила стакан бренди. – Стефани опрокинулась на спину и закрыла глаза. Комната с угрожающей скоростью завертелась, и Стефани вцепилась в одеяло, чтобы ее не сбросило на пол. На губах девушки блуждала улыбка. – Но я это сделала, Клодия! Видела бы ты его лицо. Ты бы гордилась мной… – Конечно, милая, конечно. – Клодия отвела волосы с ее лица. – Полежи, дорогая, я схожу за водой. – Она погладила ее по руке. – Я скоро вернусь. Позже Стефани пришлось признать, что, если бы она не попыталась взять верх над Райаном Корделлом, с Клодией не произошел бы несчастный случай. – Перелом лодыжки, – констатировал врач, захлопывая черный саквояж. – В течение месяца не двигаться, пока не заживет. Прижав пальцы к вискам, сквозь пьяный туман Стефани слушала протесты Клодии: – Но как же, доктор! Я завтра должна уезжать в Нью-Йорк! О, что мне делать? – Что делать? – нахмурился врач. – Делать то, что я вам предписываю, женщина! Если не хотите остаться хромой на всю жизнь. – Он встал и резво пошагал к двери. – Вам выбирать. – И хлопнул дверью. – О, Стефани, что я наделала… – Нет, Клодия, ты не виновата. Если бы тебе не пришлось идти за водой для меня… – Раньше я не видела этой злобной собаки! Она вдруг вцепилась мне в юбку… а ведро было полное… Мы бегали по кругу, я не могла остановиться… – Не волнуйся. – Стефани погладила ее по руке – точно так, как недавно ее гладила Клодия. – Если постараться, мы сможем достать билеты на Нью-Йорк на другое время, я уверена. Врач скажет, когда тебе можно будет ехать. – Но ты хочешь найти отца… – Я хочу, чтобы ты поправилась… – …а я вполне могу оставаться здесь, пока ты не вернешься. Со мной все будет прекрасно, Стефани! В самом деле. Мы найдем кого-нибудь, кто будет за мной ухаживать… – Нет, Клодия, я не могу уехать и оставить тебя одну! – Почему? Что тебе здесь делать? – Клодия посмотрела на Стефани. – Дорогая, нянька из тебя отвратительная, как бы ты ни старалась. Помнишь, что было, когда я простудилась? Я поклялась, что выздоровела, лишь бы ты перестала ухаживать за мной. Все время терла меня мокрыми тряпками, от которых намокала ночная рубашка, приносила такое ужасное питье, что я была уверена – оно меня убьет раньше болезни, нет, я предпочитаю, чтобы ты уехала и нашла Джулиана. – Ну что ж… Может, удастся кого-нибудь найти, кто будет ухаживать за тобой в мое отсутствие… – Где ваша компаньонка? – В тусклом свете фонаря Райан Корделл вопросительно посмотрел на Стефани. – Она не выйдет вас проводить? – Нет, она лежит со сломанной ногой. Это моя лошадь? – Стефани шагнула к холеной черной лошади. – Ни в коем случае, леди, она моя. Что вы имеете в виду – со сломанной ногой? – То, что сказала. У нее перелом лодыжки, и она прикована к постели. А теперь покажите, на какую лошадь мне сесть. – Нет, вы просто прелесть! И не мечтайте. Дайте мне карту, и я найду вашего отца. А вы подождете здесь вместе со своей компаньонкой. – Корделл спрятал улыбку и повернулся к сонному кавалеристу, стоявшему рядом. Получилось даже лучше, чем он мог надеяться. – Райан и не собирался отправляться в путь вместе с ней. – Расседлай гнедого мерина и кобылу, – велел он кавалеристу. – Они нам не понадобятся… – Минуточку, солдат! – Стефани остановила кавалериста и повернулась к Райану: – По соглашению вы должны провести меня к отцу, а не найти его для меня. Придерживайтесь первоначальных условий сделки, мистер Корделл. – Леди, давайте объяснимся. В соглашении не указано, что я должен играть роль горничной при дамочке, пересекающей пустыню… – Верно, от вас этого и не требуется. Я способна сама о себе позаботиться. – Да что вы? Как только вы попросите меня помочь, мы сразу же повернем назад, леди… – Должна вам напомнить, что вы подписали соглашение, мистер Корделл, не так ли? Наступило напряженное молчание. Губы Корделла сложились в жесткую линию. – Под давлением… – начал он, но Стефани его оборвала: – Но вы подписали! – Черт возьми, женщина, – наконец сказал он холодным тоном, который был мрачнее рычания. – Лучше не вынуждайте меня… – А если вы не выполните соглашения, мистер Корделл, я устрою так, что за вами будут охотиться по всей территории Аризоны. Мой отец имеет влиятельных друзей, включая мистера Аллана Пинкертона. Слышали о нем и его агентстве? – Слышал. – Райан сжал кулаки, потом разжал. Заткнув большие пальцы рук за пояс штанов, он уставился на Стефани. Даже в тусклом свете она видела, что глаза его опасно сверкнули, и отступила на шаг. – Ладно, мисс Эшворт. Я выполню условия сделки. Я доставлю вас к отцу, даже если придется пройти через ад, но не думаю, что он меня за это поблагодарит. – Посмотрим. Чувство удовлетворения длилось у Стефани недолго, оно рассеялось, когда Райан отвернулся и бросил через плечо: – Если едете со мной, снимите свои чертовы юбки. Хотите вести себя как мужчина, так и одевайтесь соответственно. Мне не нужно, чтобы куча изголодавшихся апачей охотилась за моим скальпом. Райан решил, что Стефани Эшворт очень скоро расхочется разъезжать по территории Аризоны. Два дня, не больше, и она запросится обратно в форт. Полчаса спустя, поеживаясь от утренней прохлады, Стефани стояла во дворе в кожаных брюках и самой старой из своих рубашек. На голове у нее была фетровая шляпа, знававшая лучшие времена, волосы она скрутила в пучок и засунула под шляпу. – Готовы? Пора, – коротко сказал Корделл. Солнце еле-еле просвечивало на востоке жемчужной дымкой, черное бархатное небо было усыпано дрожащими звездами – в Нью-Йорке Стефани никогда не видела столько звезд. Лошади переступали копытами, слышался тонкий, музыкальный звон колокольчиков. Знакомый теплый запах сена и зерна смешивался с едким конским потом. Стефани глубоко вздохнула, заметив, что Корделл о чем-то размышляет, и отвела глаза от его решительного лица. Пока они стояли посреди дремлющего форта, серебряные лучи восходящего солнца померкли, спрятавшись за темно-красными очертаниями горбатых гор. – Солнце почти взошло. – Корделл сверкнул глазами и пошел к солдату, выводившему лошадь из темной конюшни. – Залезайте, леди. Вы и так нас достаточно задержали. Стефани нахмурилась, увидев, что солдат, одетый в синий мундир, выводит маленького норовистого жеребца. Уголком глаза Стефани видела, как Корделл следит за ней с легкой улыбкой. Черт бы его побрал, наверняка выбрал полудикую лошадь! Но она была не прочь показать себя с лучшей стороны, так что взялась за уздечку и вставила ногу в стремя. Он думает, что она не умеет ездить верхом? «Ну, Райан Корделл, я надеюсь, ты у меня захлебнешься пылью из-под копыт! Мой первый пони имел такой скверный характер, что даже твоему даст сто очков вперед!» Стефани взлетела в седло с высокой спинкой и по напрягшимся мускулам лошади поняла, что та приготовилась брыкаться. В пыльном дворе начали собираться солдаты. Когда жеребец падал на передние ноги, Стефани смутно различала синие мундиры – вверх и вниз, вправо и влево, скачок, рывок, лошадь сделала несколько кругов по двору, встала на дыбы, потом успокоилась и принялась весело гарцевать. – Готов, Корделл? – Она твердой рукой сдерживала пляску лошади, сверху вниз глядя на Райана Корделла. Он стоял, расставив ноги и упершись руками в узкие бедра, опоясанные двойным оружейным ремнем. Шляпа скрывала выражение глаз, но Стефани разглядела скривившийся рот. – Готов, мисс Эшворт. В это время солнце лениво выползло из-за гор, позолотив их края. Стефани и Райан выехали за ворота и стали спускаться по каменистой дороге, подковы с цокотом выбивали искры из камней. Форт Дифайенс остался позади. Подул резкий ветер, Стефани вдохнула его полной грудью. Здесь воздух был совсем не такой, как в других местах, где она бывала. Резче, что ли. Его сухие порывы наводили на мысль о древнихлюдях, об их магических загадках. Тени посветлели, пейзаж смягчился, бесплодный, суровый мир неуловимым образом превратился в землю, тронутую позолотой. Вокруг было море летних цветов, словно какой-то великан расстелил ярко-желтый ковер, накрыв им жесткую почву и торчащие камни. Это неласковая земля, и хорошо бы Райан Корделл знал, что делает. Чем скорее они найдут Джулиана, тем лучше. Карта все еще оставалась в подсумке Стефани. Он уже проследил по ней маршрут и буркнул, что направление указано очень приблизительно: – Должна быть другая карта, где обозначен Магический камень. Магический камень. Стефани порасспрашивала окружающих и нашла старика, который за бутылку скверного виски рассказал кое-что об этом районе. – Так вот, тысячу лет назад здесь в горах жило древнее племя. Однажды у них выдался плохой год: посевы погибли, олени и бизоны доставались другим, на них постоянно совершались набеги. Шаман потребовал жертву – привычное дело. Но на этот раз он приказал, чтобы в жертву богам принесли единственного ребенка вождя. Однако вождь был не дурак, он понимал, что шаман, его брат, станет после него вождем, раз у него не останется детей. Следите за мной? – Стефани кивнула, и старик продолжал. – Ладно. У этого вождя, похоже, был туз в рукаве, чтобы спихнуть шамана, он оспорил его приказ, и внутри племени началась драка. Тогда боги в наказание пролили на людей огненный дождь. Этот дождь поджигал траву и убивал людей и зверей. Когда он кончился, боги оставили на земле огненный шар как напоминание о том, что случается, когда люди забывают о справедливости. Этот огненный шар не поджигал дерево, он просто раскалял его докрасна. Кто дотронется до него, тот сразу умрет, а кто окажется поблизости, умрет чуть погодя. Со временем этот народ вымер, а на области вокруг Магического камня лежит табу. – Старик заговорщически понизил голос: – Туда никому нельзя ходить, только шаманам. Там древние погребения. Когда появилась опасность испанского вторжения, индейцы закопали под Магическим камнем свои золотые статуи. Этот камень богов охраняет их сокровища. – Очаровательно. Камень все еще имеет магическую силу? – Стефани не поверила старику. Он осклабился, показав редкие, желтые от табака зубы. – Насчет магии не уверен, а золота там закопано до черта. Это привлекает… Золото. Конечно, вот в чем главная, а может, и единственная причина, почему Корделл ей помогает, поняла Стефани. Райан Корделл заинтересован не столько в том, чтобы найти ее отца, сколько в золоте, закопанном под камнем. Должно быть, поэтому он согласился искать Джулиана – он хочет золота. А чтобы найти его, ему нужна карта. Глава 6 Джулиан Эшворт направлял мула вниз по крутому склону, внимательно выбирая дорогу среди россыпи камней, которые в любой момент могли сойти лавиной. Когда мул остановился у подножия, Джулиан улыбнулся и оглянулся на крутой утес: – Чертовски замысловатая езда, что скажешь, Бинго? Под Бинго скрипнуло седло. Он вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Лицо скривилось в улыбке. – Да, сэр, так и есть… Хорошо, что мы крепко сидим в седле, а не болтаемся, как мешки с костями. – Я в этом не так уверен, – усмехнулся Джулиан. – Но по крайней мере путешествие прошло сравнительно безболезненно, и мы добрались до подножия. Морщины на лице Бинго стали глубже, он сплюнул табачную жвачку на раскаленный камень и бесстрастно следил, как она шипит и испаряется. – Ну что ж, мулы – это была моя идея, и, надо сказать, неплохая. Их поступь надежнее, чем у горных пони, хотя ездить на них и не так удобно. Но для горожанина вы неплохо справляетесь! – Твоя похвала, Бинго, особенно ценна. Мул Джулиана громко завопил, и по продуваемому всеми ветрами коридору между рыжими, изъеденными временем скалами прокатилось долгое эхо. – Знаешь, Бинго, я уверен, что мы неправильно расшифровали карту, – хмуро сказал Джулиан. Он снял шляпу и вытер лоб красным платком, который достал из-за подкладки. Нарядная шляпа по-прежнему выглядела так, как будто ее только что сняли с полки магазина. Он щелчком стряхнул пылинку. – Ты уверен, что север там, куда указывает стрелка? Бинго поскреб затылок узловатыми пальцами, скрюченными от суровых зим Дакоты, и сказал: – Нет, не скажу, что у меня нет сомнений. Эшворт склонил голову набок – солнце сверкнуло на белокурых волосах – и посмотрел вверх на узкий палец скалы, указывавший в небо. – Потому что если считать, что мы правильно прочли карту, то этот шпиль стоит не на месте. Но если ее немного повернуть… – он двумя руками показал, как это сделать, – тогда получится, что мы на правильном пути. Как считаешь? – Согласен, после поворота выходит точнее. Бинго слез с мула и прошелся по скале, потом присел на корточки и стал в пыли чертить пальцем карту, как ее помнил. Бахрома на рубашке из оленьей кожи захлопала на ветру, и высоко над головой старика орел прорезал воздух криком, означавшим, что он видит добычу. Джулиан посмотрел на крохотное пятнышко высоко в небе. Всю жизнь Эшворт полагался на интуицию и удивлялся причудам фортуны. Вот и теперь ему в голову пришла идея, рожденная бредовым предчувствием. – Орел, Бинго! На карте в углу был орел. Что, если ее повернуть так, чтобы орел оказался наверху, это будет север, а река внизу – юг? Куда это нас приведет? Бинго сменил позицию, при этом подошвы его мокасин взбили клубы пыли вокруг начерченной карты, которую он хотел рассмотреть под другим углом. По кругу были отмечены фигурки и скалы, загогулина изображала изгиб реки. Бинго хмуро смотрел на невразумительные значки. – Я довольно легко читаю язык знаков. Вот река, утес, который… – Он остановился. Лицо его разгладилось, он поднял глаза на Джулиана и сказал: – В трех милях отсюда есть похожее место, и там долина. Через три мили к северу от того места, где мы находимся, будет ущелье, похожее на то, которое прорезает эту долину. И река… – он провел пальцем по карте в пыли, – а потом группа скал, как эти на карте. – Значит, мы правы. – Джулиан довольно улыбнулся и накрыл голову безупречной шляпой. Он вынул из кармана длинного плаща две сигары и охлопал карманы жилета в поисках спичек. Раскурив одну сигару, он подал ее Бинго, потом разжег другую для себя. – Мы можем себя поздравить, Бинго. Я думаю, еще до конца недели мы найдем Магический камень. Жаль, не будет Стефани, чтобы разделить с нами радость открытия. Бинго встал и сапогом стер карту. – Лучше радуйся, что ее нет, Странник. – Вероятно, – сказал Джулиан, потом хмуро добавил: – Ей уже до слез надоел болтливый дурак, за которого она собралась выйти замуж на Рождество. Уверен, он таскает ее на разные приемы, где требуется ее присутствие. Я отказываюсь понимать, как девушка ее воспитания согласилась выйти замуж за этого напыщенного павлина. Не пройдет и года, как у Стефани появится соблазн сбежать от него. Не уверенный в том, насколько серьезно говорит Эшворт, Бинго покачал головой: – Что, привередлива, как медведица? – О нет, просто не переносит дураков, как и ее отец. – Джулиан пыхнул сигарой. – В Нью-Йорке она в безопасности, я должен радоваться, что велел ей оставаться дома. Просто я по ней скучаю. Временами в этой стране чувствуешь себя очень одиноко, и я восхищаюсь каждым, кто… Что такое? Бинго распластался на камне и пристально вглядывался вниз. – Опять кайова, – выразительно сказал он. – Я их чувствую. Джулиан последил за направлением взгляда своего проводника, но ничего не увидел, кроме рыжих скал и песков, среди которых торчали кактусы и мескитовые деревья. – Ты уверен? – Да? Я всегда понимаю, когда индейцы близко. Ты бы это назвал инстинктом. В голове словно что-то щелкнет, и я знаю, что они здесь. – Это те, за которыми мы шли? – Эшворт быстро спешился и растянулся рядом с Бинго, не заботясь о состоянии одежды. – Нет, эти одеты в Господни рубахи. – Что еще за Господни рубахи? – Джулиан Эшворт с любопытством повернулся к спутнику. Бинго ухмыльнулся, золотая серьга сверкнула в ухе. Он поглубже надвинул потрепанную шляпу и кинул пренебрежительный взгляд на головной убор Джулиана. – Так вот, Странник, – протянул он, – дело было так. Как-то один воин заблудился на вражеской территории. От нехватки воды он тронулся умом, и ему было видение. Белый человек в рубахе с нарисованными крестами – ты знаешь, о ком я говорю, – этот белый ему сказал: «Я Господь. Не бойся, ты вернешься домой и доживешь до старости». Так что когда индеец вернулся домой, он сделал себе такую же рубаху, какая была в его видении. Она стала для него амулетом. Во всяком случае, когда они надевают такие рубахи, они считают, что их не убьют и не ранят. Ты же знаешь, до чего эти индейцы суеверны. – Они христиане? – удивился Джулиан. – Некоторые, но при этом все равно придерживаются индейских верований. – Тогда… значит, мы наткнулись на другую шайку кайова. Это не похоронная группа, это войско. Бинго медленно кивнул, и, несмотря на жару, по спине Джулиана пробежал холодок. Глава 7 Сдержав стон, Стефани с видимой легкостью спрыгнула с лошади. Она не собиралась демонстрировать Райану Корделлу, как у нее болит все тело. Целый день в седле! Как это она так быстро потеряла форму? Даже после тряски на верблюде она не измучилась так, как сегодня! А Корделл, похоже, это видит. Он насмешливо оглядел ее: – Насладились ездой, мисс Эшворт? – Райан сбросил тяжелое седло со спины своей лошади на каменистую землю, расстелил на нем для просушки яркую индейскую попону и проворно заменил промокшую уздечку веревкой. Стефани не отвечала, и он с издевкой вскинул брови. – Вам заложило уши, или это просто грубость? Стефани готова была ответить колкостью, но вместо этого нежнейшим голосом произнесла: – У вас не найдется лишней щетки, чтобы почистить жеребца, мистер Корделл? Кажется, я забыла взять свою. – Как я и предполагал, вы ни черта не смыслите в лошадях. Повезло, что у меня две щетки. Стефани охнула, неловко поймав брошенный ей скребок, и Райан засмеялся. – На случай если вы задумаете попросить, мисс Эшворт, – я не нанимался грумом, так что, если хотите ехать дальше, сами заботьтесь о своей лошади. – Могу вас заверить, что ни о чем не собираюсь вас просить, мистер Корделл! – сказала Стефани, радуясь, что ей не надо спрашивать, как расседлать лошадь. Сама сообразит, даже если это будет труднее того, с чем она имела дело раньше. Но солдат, седлавший лошадь, завязал незнакомый узел, и Стефани, раздраженно бормоча, возилась с кожаной подпругой, изредка поглядывая на Корделла. Все еще было жарко, хотя солнце опускалось за плоские вершины одиноких холмов, столовых гор и пиков, и к тому времени, как Стефани удалось расседлать жеребца, она вся взмокла. Девушка сердито отвела с лица мокрые волосы и посмотрела в сторону Райана. Он довольно быстро расседлал и почистил свою лошадь и уже развел небольшой костер из веточек. На сковороде шипело соленое мясо, разносился аромат кофе, и у Стефани засосало под ложечкой от аппетитных запахов. Девушка стреножила свою лошадь, чтобы та не ушла ночью, и наконец присела к костру. Корделл сидел напротив нее, скрестив длинные ноги. Стефани, не глядя на него, протянула руку к пустой тарелке, лежавшей на земле. – Что это вы делаете? Резкий вопрос заставил ее вскинуть голову. Мгновение она разглядывала Корделла, потом «выстрелила» в ответ: – Беру тарелку, чтобы начать есть, вот что я делаю! – Это моя тарелка, леди, как и еда. Берите свою. И я не видел, чтобы вы что-то готовили. – Минуточку! Чьими деньгами вы заплатили за эту еду? И кто нанял вас в проводники? И… – В проводники, но не в кухарки, – прервал Райан. – Вы согласились самостоятельно заботиться о себе, помните? Вот и готовьте себе ужин. Разве что захотите выработать еще одно соглашение… Стефани гибким движением вскочила на ноги. Корделл оскорбительно медленным взглядом прошелся по ее длинным ногам, и она свирепо свела брови. – Ах вы противный, несносный, надменный…– Девушка остановилась, придумывая слово, которое было бы и красноречивым, и пристойным для леди. – Тупоголовый? – подсказал Райан. – Или попросту осел? Вам нужно научиться правильно ругаться, мисс Эшворт, если вы собираетесь стать своим парнем. Может, мне стоит называть вас Стивом, а не Стефани? Ей вспомнилось несколько крепких словечек, которые она подслушала, когда отец играл в покер, но Стефани взяла себя в руки. – Едва ли я имею в этом такую квалификацию, как ваши «свои парни», мистер Корделл. И не хочу иметь. Думаю, я могу донести свою точку зрения даже до человека столь низкого интеллекта, как у вас. – Она так сжала кулаки, что от ногтей на ладонях остались полумесяцы. Райан Корделл неторопливо оглядел ее с головы до пят, как будто покупал призовую лошадь. – Может, вы и правы, – согласился он, вставая. Стефани порадовалась, что между ними костер, так грозно возвышалась над ней его фигура. – Вы действительно не парень, хотя, когда волосы так скручены в пучок, похожи на мужчину. Хотелось бы знать, как вы будете выглядеть, когда волосы будут развеваться на ветру или раскинутся по атласной подушке… Лицо Стефани раскраснелось – от жара костра, как убеждала себя девушка, но Корделл оказался в опасной близости от нее. – Проблема не в этом. – Легкое дрожание в голосе выдавало ее напряженность. – Проблема в том, что вы отказались проявить любезность и поделиться со мной ужином. – Она отодвинулась от Корделла, шагая вокруг обложенного камнями костра. – Но уверяю вас, я вполне способна сама приготовить еду, мне только нужны продукты… – Она чуть не задохнулась, потому что Райан, перешагнув через костер, оказался возле нее, и она отшатнулась так, будто ее толкнули. – Маленькая попрыгунья, – ухмыльнулся Райан и вынул из полуоткрытой сумки кусок соленого мяса и пакет бобов. – Я только хотел дать вам продукты. И нечего вести себя как пугливая кобыла, которую в первый раз покрывают… – Мне приходилось слышать и не такое, мистер Корделл, – напряженно сказала Стефани. – Впредь воздержитесь от подобных высказываний. Так будет намного вежливее. – А кто вам сказал, что я вежливый, тем более джентльмен, мисс Эшворт? – Он схватил ее за руку. – Что вы себе обо мне навоображали… – Я ошиблась! – Стефани стряхнула его руку и свирепо посмотрела ему в глаза. – Конечно, я не предполагала, что вы джентльмен, но я считала, что в вас достаточно здравого смысла, чтобы быть вежливым со своим хозяином! – Хозяином? – Райан нахмурился. – Ну уж нет! С нанимателем – может быть. – Тогда как же вы называете женщину, нанимающую проводником мужчин? – Не стоит говорить со мной свысока, мисс Эшворт. Я этого не люблю. – Не беспокойтесь, Корделл, я с вами вообще не разговариваю! – Стефани круто повернулась, чтобы уйти, но грациозный уход сорвался. Она зацепилась каблуком за камень и упала на одно колено, упершись руками в землю. Мясо вывалилось на песок, бобы рассыпались, и она в унизительной позе распласталась у ног Корделла. Крепкая рука обхватила ее за талию и приподняла, удерживая на весу. – Как романтично! Не надо было на меня накидываться, мисс Эшворт. – Стефани в бешенстве ткнула его кулаком и услышала смех. – Ах, ах, я сдаюсь без борьбы! Меня только удивляет, как… Ой! – Стефани ударила его каблуком в голень. – Дикая кошка, – проворчал он и бросил ее, как раскаленный камень. – О-о! – застонала Стефани и снова растянулась на земле. Сквозь спутанные пепельные волосы на Райана уставились карие глаза, в которых было то же презрительное отвращение, которое испытывал ее любимый персидский кот ко всему белому свету. Стефани медленно поднялась на ноги. – Вы самый презренный человек, с каким мне выпало несчастье встретиться, и если бы у меня была возможность найти другого проводника… – Но у вас ее нет, – вкрадчивым тоном закончил Райан. – Благодарите судьбу, вам мог достаться Два Пальца. – Два Пальца? – Два Пальца. Самый мерзкий краснокожий, который когда-либо появлялся на свет. За последние пять лет у него было четырнадцать жен. По разным причинам ни одна из них не прожила больше нескольких месяцев. – Корделл опустился на свернутое одеяло у костра. – Думаю, Два Пальца не любит женщин со всем их барахлом и «несчастными случаями». А может, ему попадались неуклюжие! Не такие, как вы, конечно. Вы грациозны, как олень, а может, мне следовало сказать – как буйвол… – Заткнись! – не выдержала Стефани. Она готова была затолкать ему в глотку его одеяло. – Ах, какие мы чувствительные. – Райан налил себе в жестяную кружку дымящийся кофе. – Кружка только одна, так что придется поделиться, – сказал он и протянул ей кофе. Потрескивал костер, рассыпая искры, взлетавшие до неба, на сковородке шипело мясо. После небольшого колебания Стефани взяла кружку. Ее пальцы нечаянно соприкоснулись с его, и по руке девушки пробежал ток. Когда она встретилась с ним глазами, то увидела в них удивление. Она отдернула руку и сказала первое, что пришло в голову: – Я вам не доверяю, чтобы делиться с вами чем-либо, кроме кофе, Корделл. От вас требуется только доставить меня к отцу. – Стефани не могла на него смотреть. Она не отрывала глаз от побитой жестяной кружки, которая почему-то дрожала в руке. Забавно! Почему он оказывает на нее такое действие? Он грубый, неотесанный, дурно воспитанный человек. Наверное, он никогда в жизни не бывал в больших городах и понятия не имеет, в каком мире живет. Райана Корделла явно устраивает жизнь в горах, среди дикой природы, он зарабатывает свои небольшие деньги тем, что служит проводником. На что же еще он может существовать? Он редко в чем сомневается – если вообще сомневается – – и скорее всего никогда не был в церкви. – А вам не чужд снобизм, да? – прокомментировал Корделл, как будто сделал ей комплимент. – И даже с самой собой вы не можете быть честной. Стефани дернулась: – Что вы… – Может, вы и леди, мисс Эшворт, но все, что вы знаете, – это внешние уловки, – сказал он, вставая. Жестяная кружка выскользнула из пальцев Стефани и звякнула, упав на камень. Стефани встала, так что ее глаза оказались почти вровень с его, и сказала со спокойствием, которого не ощущала: – Я не притворяюсь тем, чем не являюсь, Корделл. Ваше мнение не имеет никакого значения. Я наняла вас найти отца, а не вести светские беседы и не вижу необходимости защищаться от ваших обвинений. – Нет? Ну и не надо. – Его руки взлетели, и Райан крепко прижал Стефани к себе. Движение было таким быстрым, что она не успела отреагировать, и только легкий всхлип сорвался с ее губ, когда он впился в них своим ртом. Конечно, Стефани не раз целовали, но не так. Это был не поцелуй, а вторжение, бурно возбудившее в ней странные чувства. Райан с силой раздвинул ей губы настойчивым языком, и все тело пронзила дрожь. Пурпурные краски заката померкли, она чувствовала, что в мире остался только этот мужчина, который прижимал ее к себе и высасывал все силы своим требовательным поцелуем. Руки Стефани оказались прижаты к его груди, и пальцы ощущали ровное биение его сердца. Почему оно стучит так ровно, как те первобытные барабаны, которые она слушала в Африке? Это какое-то безумие, надо это остановить! Но она не могла. Впервые за свою взрослую жизнь Стефани Эшворт оказалась не способна контролировать ситуацию. Освобождение пришло внезапно. Райан отпустил ее губы, разжал хватку и отступил на шаг. И заговорил так насмешливо, что ей захотелось ударить его по лицу: – Я был прав, мисс Эшворт. Вы действительно не леди, и должен сознаться, это совсем неплохо. – Дегенерат! – Железной хваткой он перехватил руку Стефани возле самой щеки. – Я вас застрелю! – Может, вы хороший стрелок, но я лучше. – Корделл отпустил ее руку. – Ваш обед подгорает, мисс Эшворт. Стефани с беспомощной яростью и замешательством смотрела, как Корделл отходит от костра и скрывается в темноте. Ей хотелось топнуть ногой, броситься за ним, может, действительно убить. Он ее целовал, а она это допустила. Стефани смотрела на сковородку с подгоревшим куском мяса, но ничего не видела. – Черт, черт, черт, – бормотала она сквозь зубы. Это первая ночь их поездки, что же будет дальше? Глава 8 Стефани завозилась на бугристом индейском одеяле, которое расстелила на твердой земле возле костра. Огня уже не было, только угли светились и подмигивали в окутанной дымом золе. Казалось, она целую ночь смотрит на костер, неужели прошло всего несколько часов? Тщетно она пыталась расслабить напряженные мускулы. Ей было бы приятно знать, что Райан Корделл тоже не может заснуть, но вот уже час, как, к ее досаде, до нее доносится легкое сопение. А она не может заснуть! Корделл не выходит из головы. Как он может крепко спать, если она никак не заснет? Стоило ему заворочаться во сне, как она тут же сосредотачивала на нем свое внимание. Почему-то девушка не могла отвести глаз от его поджарого тела. Одеяло сползло с него, и свет полной луны и отблески костра освещали загорелую грудь Райана. Стефани на мгновение крепко зажмурилась. Не то чтобы она раньше никогда не видела полуголых и даже голых мужчин. В конце концов, она путешествовала по Африке, где одежда считается нелепостью. Почему же ее так нервирует вид обнаженной груди Райана Корделла? И как он может спать без рубашки, ведь ночь довольно холодная? Стефани вынула из-под одеяла руку и прикоснулась к губам. Их еще покалывало, как будто там остался синяк. Странное ощущение – как будто он только что ее поцеловал. О Господи, даже думать об этом нельзя! Смешно, нелепо. Он грубый житель прерий, понятия не имеющий о приличиях. Скорее бы отыскать Джулиана, с какой радостью она избавится от Райана Корделла! Ночной ветерок нежно обвевал лицо Стефани, принося запахи выжженной земли, пыли, разрозненных деревьев и рыжих скал. Аризона. Даже для Джулиана это путешествие будет необычным, решила Стефани. Он всегда больше любил ездить за границу, где его окружали опасности и экзотическая дикая природа. В сравнении с теми местами Аризона выглядит прирученной. Самым опасным созданием со времени приезда на Запад был Райан Корделл, но Стефани подозревала, что Корделл и Джулиан очень быстро найдут общий язык. Где-то поблизости завыл койот, вибрирующий звук повисел в воздухе и затих. Ему ответил короткий лай. Должно быть, койоты ищут пару, подумала Стефани. Она не увидела, а неожиданно почувствовала, что рядом с ней на коленях стоит Корделл. Она набрала в грудь воздуху, чтобы закричать, но твердая рука накрыла ей рот. Откуда он взялся? Она ничего не слышала… – Ни звука, – прошептал Корделл ей на ухо. Стефани молча кивнула, остро ощущая его близость. Она не могла бы заговорить, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Корделл задел предплечьем ее грудь и не заметил этого, в то время как Стефани буквально впала в оцепенение. Он наклонился над ней, лицо было скрыто тенью, но оно было так близко, что при желании можно было коснуться подбородка губами. Боже, что с ней происходит? Наверное, крепкий кофе вызвал галлюцинации… Райан отодвинулся, встал, выпрямился, и Стефани смогла вздохнуть. Она смотрела на силуэт, темневший на фоне неба. В каждом мускуле Райана чувствовалось напряжение. Его тревожное ожидание передалось Стефани, и она по-настоящему испугалась. Быстрыми, нетерпеливыми движениями Райан показал ей, что надо выбраться из кокона одеяла и встать. Стефани, дрожа, повиновалась, и в одних носках проскользнула следом за ним в глубокую тень скалы. Она цеплялась за камни из песчаника, проваливалась в пустоты между ними, прижимаясь к Корделлу. Она не смела издать ни звука. Полы ее блузы развевались на ветру, хотя Стефани безуспешно пыталась заправить их в брюки. Заворачиваясь в одеяло, она расстегнула блузу и вынула ее из кожаных брюк, и теперь пуговицы не пролезали в узкие петли. Стефани стиснула зубы от злости. Хорошо еще, что не сняла брюки, как сначала собиралась! Хотя Райану Корделлу, кажется, нет до этого дела. Стефани настороженно всматривалась в темноту, выглядывая из-за плеча Райана. Открытое пространство перед их лагерем приковывало внимание Корделла, и у нее вдруг появилось предчувствие, что вой, который она слышала, принадлежал совсем не животным. Боже всемилостивый, она же прочла столько бульварных романов о Западе, пока ехала в поезде из Нью-Йорка! Неужели есть хоть крупица правды в том, что она считала невероятными, полностью сочиненными историями? – Апачи, – буркнул Райан, подтвердив подозрения Стефани. – Интересно, что они делают на территории навахов? Может, совершают набег? Они обмениваются сигналами. – Про нас? – Да уж не про луну, леди. – В темноте сверкнули белые зубы Корделла. – Они знают, что мы здесь, и тоже интересуются, что нам тут понадобилось? – Значит, они… – Стефани не смогла докончить свою мысль. Неужели совсем недавно она размышляла о том, что Аризона выглядит прирученной? Накликала на свою голову… Стефани почувствовала, что Корделл пожал плечами. – Очень скоро выяснится, что они задумали. Я бы предпочел знать, какие у нас шансы, так что остаемся здесь, среди камней, и наблюдаем. У Стефани пересохло во рту, взмокли ладони, руки дрожали, как листья на ветру, а ноги отяжелели, словно свинцовые, их было не сдвинуть с места. О Боже, у нее вдруг возникла потребность облегчиться, а сейчас для этого не время! Скрипнув зубам, Стефани сгорбилась и вгляделась в пространство за зазубренными краями скалы. Луна освещала плоскую землю между столовыми горами. Приземистые кусты и длиннорукие кактусы сагуаро отбрасывали резкие тени, но никаких признаков жизни она не заметила. Райан Корделл сосредоточенно молчал. Стефани украдкой взглянула на него. Привыкнув к темноте, она видела вполне отчетливо. Черные волосы упали ему на лоб и почти закрыли глаза, он откинул их назад растопыренными пальцами. В тишине Стефани, казалось, слышала гулкое биение его сердца. За всю свою жизнь она еще никогда не воспринимала мужчину с такой отчетливостью, а разыгравшееся воображение дорисовало подробности, скрытые ночной темнотой. Злясь на себя, Стефани закрыла глаза, пытаясь избавиться от Райана Корделла. Но тут же вспомнила, как смотрела на него спящего. Она опять видела, как свет костра играл на обнаженной коже мускулистых рук, скрещенных за головой. Перед тем как заснуть, он какое-то время смотрел в звездное небо, и Стефани наблюдала за ним. Ее влекло не простое любопытство. В стычке с ним она с трудом подыскивала слова. Впервые в жизни Стефани потерпела поражение. Такого еще не бывало! Она всегда знала, что нужно сказать и сделать в данный момент. Но с Райаном Корделлом она проиграла, не сказав ни слова. Вот и сейчас сидит, скрючившись среди валунов, в ожидании неизвестной опасности, и все ее мысли только об этом мужчине. Она хотела, чтобы время бежало быстрее, чтобы что-нибудь произошло, все равно что. Съежившись, Стефани сидела как можно тише. Прошла целая вечность. Наконец она не смогла этого больше выносить. – Я ничего не вижу, Корделл. Вы уверены, что вокруг нас бродят не койоты? В ответ Корделл только сердито фыркнул. Потом он радушно предложил ей прогуляться под луной и выяснить этот вопрос самостоятельно. – Может, вы их покормите с руки, леди, и сделаете домашними животными. Конечно, двуногих койотов не так легко приручить, как четвероногих… – Я понимаю, что обидела вас, мистер Корделл… – Вам это отлично удается! – …но если бы они хотели причинить нам вред, они бы уже что-нибудь сделали. – Зачем? У апачей масса времени, мисс Эшворт. У них нет общественных обязанностей, им не надо спешить на поезд, они не озабочены тем, чтобы строить заборы или кормить цыплят. Если им захочется, они будут следить за нами. Мы можем им предоставить то, на чем ездить, и еду, и если они будут настойчивы, женщину для постели… – Мистер Корделл! – …на ночку-другую, пока она не надоест, – спокойно закончил он. – Если вы такая любезная, отправляйтесь к ним. Если нет, советую сидеть тихо и держать рот на замке. – Вы самый отталкивающий человек, какого мне приходилось встречать, – сквозь зубы пробормотала Стефани, – и я очень жалею, что связалась с вами! – Что ж, должен сказать, я тоже не в восторге, – тихо прошипел Корделл, в голосе его слышались удивление и злость. – Похоже, у вас не хватает мозгов ни для того, чтобы быть сведущим человеком, ни для того, чтобы быть женщиной. – Разве я не могу быть тем и другим? Или только мужчинам доступны знания? – О Господи! – простонал Райан. – Сейчас не время и не место для таких разговоров, леди. Этим апачам плевать на то, насколько вы сведущи в чем-либо. Мне тоже. Стефани сжала зубы. Продолжать спор было ниже ее достоинства, и к тому же Корделл, возможно, прав. Там могут быть апачи, они наблюдают, ждут и решают, напасть или оставить их в покое. Спустя какое-то время – Стефани оно показалось часами – Корделл встал, потянулся и объявил в пространство: – Уезжают. Стефани растерянно поморгала. Откуда он знает, что индейцы уезжают, если она их даже не видит? – Я живу здесь достаточно долго. Вы должны мне доверять, мисс Эшворт. Иначе зачем наняли меня? – Уж не потому, что считала вас заслуживающим доверия! – мгновенно дала отпор Стефани. Она вскочила, и ноги ее пронзила острая боль – они затекли от долгого сидения, ей было холодно, и, похоже, начиналась истерика. – Я наняла вас только потому, что не было никого другого, и вы об этом прекрасно знаете, мистер Корделл. Уверена, лейтенант Бакнер сообщил вам, что я пыталась нанять других проводников. – Да, он упоминал об этом факте. Какая жалость! Старина Два Пальца получил бы прекрасный подарок, если бы у вас хватило виски. И времени, – сказал Корделл, выходя на гребень скалы. – Вы представляете собой отличную мишень, – ядовито заметила Стефани, почти желая, чтобы стрела просвистела у него над ухом. Будет знать! – И тогда вы останетесь одна. Лучше смиритесь с тем, что я всегда прав. – Райан полуобернулся, и в серебристом свете луны Стефани увидела, что он ухмыляется. – Я вам плачу не за то, чтобы вы ошибались, мистер Корделл. От своих служащих я ожидаю полной отдачи. – Проходя мимо Корделла, Стефани с удовлетворением отметила, что он больше не улыбается. Так ему и надо! Она поставила Райана Корделла на место, хотя бы на время. Это все поцелуй виноват. Его не должно было быть. А еще – неожиданная реакция на поцелуй, которая ввергла ее в панику. Не беда, больше такого не повторится. Отныне и навсегда она станет «Ледяной девой» и не позволит себе рискованные бурные чувства. С яркими лучами утреннего солнца утихли страхи и напряжение ночи. Мир избавился от зловещих теней, в которых скрывался неведомый ужас, и Стефани решила забыть все, что случилось ночью. Включая поцелуй, но Райан думал иначе. Он спешился недалеко от места ночевки. Поднял с земли несколько пыльных травинок. – Видите? – спросил Корделл, и Стефани кивнула с озадаченным видом. – Наши друзья-койоты проехали здесь этой ночью на пони. Эти следы оставлены неподкованными копытами несколько часов назад. Их было шесть или семь, молодых индейских воинов, которые не прочь позабавиться. Видимо, мы показались им недостойными трудов. – Какого цвета были их лошади? – Стефани развеселило возбужденное выражение лица Райана. – Вы сумели так много рассказать по нескольким примятым травинкам, что наверняка у вас еще много интересного припасено в рукаве. – Есть, конечно, но вряд ли вы поймете. Кажется, вас можно сбить с ног одним поцелуем. – Травинки полетели на землю. – Вы, Принцесса, – язвительная стерва. А вы всегда берете на работу людей, о которых думаете, что они не могут справиться с делом, для которого наняты? Удовлетворите мое любопытство… – Я не сомневаюсь, что вы можете быть проводником, мистер Корделл. Просто хочу, чтобы вы знали, что я не так легковерна, как вам кажется. – Девушка дернула за повод и послала жеребца вперед. – Мне необходимо, чтобы вы нашли моего отца, причем быстро. Корделл гибким движением, восхитившим Стефани, взлетел на лошадь. Она инстинктивно пригнулась, когда навьюченная лошадь двинулась в ее направлении, и Райан отрывисто распорядился, что теперь ее очередь ехать сзади. Клубы пыли взвились из-под копыт его коня, которого он пустил резвой рысью. Несколько миль Стефани глотала пыль, пока наконец не прикрыла рот и нос платком. Она вспотела, от поводьев болели руки, солнце напекло голову. Шляпа не могла защитить глаза от слепящих лучей. Ветра не было. Она думала, что они одни двигались по опаленной земле. Они ехали молча. Постепенно Стефани стала замечать обильную жизнь пустыни. Утыканные шипами столбы и колючие впадины кактусов привлекали пернатых обитателей пустыни Ястреб устроил убежище в кактусе сагуаро. Свитое из сучков гнездо было спрятано высоко в колючих ветвях, что защищало яйца и птенцов от других хищников. Драчливые дятлы пробивали дыры в живых кактусах, выстраивая себе неприступные жилища. Однажды Стефани увидела, как какая-то длинноногая птица мчится по равнине с невероятной скоростью, преследуя лакомую добычу – ящерицу. Увидев вытаращенные глаза Стефани, Райан объяснил, что это бегунок, и показал его гнездо. Даже кактусы временами оживали. Они проезжали по местности, кишевшей густыми колючками, когда жеребец Стефани фыркнул и заржал. Она натянула уздечку, чтобы успокоить животное, и осмотрелась, ища, что же его напугало. Райан подъехал и ловко выдернул из носка ее сапога колючку, царапавшую бок лошади. – Как она туда попала? – в недоумении спросила Стефани. – Это прыгающая кола. Она цепляет свои колючки при малейшем движении человека или животного. Потом они где-нибудь случайно падают, и так разносятся семена. Стефани только покачала головой. Она как будто вступила на страницы романа, описывающего фантастические земли. Наконец они остановились напоить лошадей из вяло текущего ручья, который Райан назвал чистым ключом. Ничего чистого Стефани в нем не увидела, но вода была холодной. Она плеснула на шею и лицо, откинув назад голову, намочила блузку. Хоть на время станет прохладнее. Погрузила в воду пыльный носовой платок, отжала и протерла им тело где могла, потом снова намочила. Господи, какая же она грязная! Хорошо бы помыться, но Райан торопит. – Это единственная вода на много миль. Я не желаю, чтобы меня застали здесь врасплох. Поехали. – Не могли бы мы немного передохнуть? Мы ехали весь день, жарко, я устала. Лошади бы тоже обрадовались. Посмотрите на них… – Я говорил вам, чтобы вы оставались в форте, если не можете справиться? Для разнообразия могли бы и послушаться. А теперь я готов ехать, а вы можете или ехать, или оставаться здесь и плавать как топор – мне все равно. Райан развернулся и пустился вскачь, таща за собой вьючную лошадь. Черт ее побери! Он не думал, что сможет сидеть и смотреть на нее, забыв об обязанностях. Она, конечно, понимает, что ее мокрая блуза прозрачна, а все равно сидит мокрая. Куда подевались все эти штучки с оборками, которые женщины надевают под низ? Похоже, Стефани Эшворт не стесняет себя нижним бельем… Облегчение от прохлады быстро испарилось из-за жара другого рода… Стефани свирепо напялила шляпу и повязала на шею мокрый платок. Он уже почти высох, и она чуть не застонала. Если бы она осмелилась, то сняла бы блузку и ехала в брюках и нижней рубашке без рукавов. Было бы куда прохладнее! Она медленно и осторожно проверила подпругу и вставила ногу в стремя. Лошадь фыркнула, выкатила глаза, и Стефани нахмурилась, крепко ухватившись за уздечку. – Ну, мальчик, стой спокойно. Что случилось? Послышался странный, жужжащий звук, который напугал жеребца. Стефани оглянулась и обнаружила в нескольких футах от себя свернувшуюся кольцом змею. Девушка с трудом проглотила комок в горле. Лошадь короткими шажками пугливо сдвинулась вбок, она трясла головой и шумно дышала. Стефани постаралась удержать ногу в стремени и подняться, крепко ухватившись за седло и уздечку, но лошадь приподнялась на дыбы и бешеным рывком кинулась вперед, прочь от гремучей змеи. Стефани, как флаг, болталась на одном боку испуганного животного, не в силах подняться и боясь отпустить руки. Она пыталась закинуть свободную ногу на спину жеребца, но ее било и швыряло о кожаное седло. Она потеряла равновесие, задела ногой то ли за землю, то ли за камень, и, окончательно ошалевший, жеребец кинулся в прерию. Стефани не могла позвать на помощь, она надеялась только на то, что Корделл заметит, что она попала в беду. Она не была даже уверена в том, куда ее несет лошадь, следом за Корделлом или в горы. Шляпа слетела с головы, волосы разметались, взмокшие пальцы соскользнули с луки седла. Стефани чувствовала, что долго так не выдержит. Мимо мелькала земля, покрытая пылью и пучками травы, и девушка молила Бога, чтобы там, куда она упадет, не было кактусов. Она приготовилась к удару о землю, и тут сильная рука подхватила ее. Весь воздух вырвался из легких с одним вздохом. Она сидела на лошади Райана, он держал ее за талию. Ноги у рыдавшей от испуга девушки болтались, как у тряпичной куклы. Райан остановился. Он осторожно спустил ее на землю, но ноги у нее подкосились, и она свалилась, как куча тряпья. Дрожащими руками Стефани закрыла лицо и почувствовала, что в тряске прикусила язык. Через какое-то время Стефани осознала, что Райан возвышается над ней грозовой тучей. – Какого черта вы вытворяете? – Развернув своего коня, Райан раздраженно взирал на нее с высоты. Стефани окатила волна злости, но она все еще дрожала, а в ногах застряли колючки, и язык распух. – Змея… – Она смогла произнести одно только слово, но оно произвело магическое действие. Райан соскочил с коня и опустился возле нее, нахмурив брови. – Укусила? – Райан схватил ее за щиколотки и выдернул из-под нее ноги. Пронзительные серые глаза обежали кожаные брюки, исколотые кактусами, и дорогие сапоги. – Нет, только напугала лошадь, не говоря уже обо мне. Лицо Райана разгладилось, он опустил ее ноги и по-индейски сел на пятки. – Некоторые лошади шарахаются от змей. Мой Каттер, – он кивнул на жеребца, – давит их копытами насмерть. Ну как, пришли в себя? Она слабо кивнула. Стефани решила, что она в отличной форме, если не считать растрепанные нервы, то, что она задыхается и что не может встать на ноги. – Хорошо. Сейчас поймаю этого никудышного жеребца, и поедем. Вы и так уже отняли много времени. Выдергивайте колючки и следите за вьючной лошадью. Стефани молча смотрела, как Райан вскочил в седло и помчался за ее лошадью. Волосы облепили ей лицо, она разбирала их трясущимися руками. Ну надо же, это она отняла мною времени! А кто торопился неизвестно зачем? Они стараются найти ее отца. Корделл думает, что своими шарадами провел ее, показал, какой он замечательный проводник? Он гоняется за золотом, о котором ходят слухи. Ладно, не важно. Вот найдут Джулиана, и он свое получит. Глава 9 Снова сумерки, снова ветер. Он обвевал лицо и шею Стефани, принося облегчение после изматывающей жары. Скоро они остановятся, и она сможет отдохнуть. Солнце тонуло в пурпурной и голубой дымке гор, когда путешественники проезжали по тенистой долине. Стефани не помнила, чтобы когда-либо видела такие яркие краски неба – розовые, малиновые, жемчужные. В первобытном запустении долины сияли цветы, которые Райан назвал мексиканскими маками, и Стефани с благоговением смотрела на окружающую красоту. Буйные краски приковывали взор к склонам лощин – розовым, оранжевым, синевато-пурпурным. Ехавший впереди Корделл остановил усталую лошадь, и Стефани облегченно вздохнула. Наконец-то! Но, увидев, что он опять выбрал место стоянки среди камней, Стефани запротестовала: – Корделл, ну неужели нельзя устроить лагерь под деревьями? – И показала на приветливую рощу мескитовых деревьев. – Там укрытие и тень, и земля не такая твердая и каменистая… – Послушайте, если вы руководите экспедицией и принимаете решения – прекрасно. Но если это делаю я, то лагерь будет там, где я скажу. – Кожаные мешки шмякнулись о землю. Райан стоял, подбоченившись и расставив ноги, и свирепо смотрел на нее из-под шляпы. – Я просто предложила, мистер Корделл. Нет необходимости так волноваться. Вашу власть и мужскую доблесть никто не ставит под сомнение. – Всеми силами показывая, что ей нет до него дела, Стефани слезла с седла и повернулась к нему спиной. Нечего было ожидать помощи от Райана. Он был слишком занят своей злобой, так что Стефани сразу же стала расседлывать свою лошадь и разгружать вьючную. Еще раньше Райан сообщил: – Сегодня ваша очередь заботиться о вьючной лошади. Если я не ошибаюсь, вы с этим можете справиться, как мужчина? Для лагеря Корделл выбрал место под рыжей скалой, и Стефани застонала, увидев разбросанные камни. Он из кожи вон лезет, чтобы заставить ее почувствовать себя ничтожеством. Больше всего его бы устроило, если бы она сдуру согласилась остаться в форте, а он бы отправился к Джулиану. Тогда, получив карту, Корделл нашел бы ее отца – и золото. Но у нее хватило ума не допустить этого! Веселье Стефани мигом улетучилось, как только до нее дошло, что сейчас она вдали от людей – во всяком случае, от цивилизованных людей – и понятия не имеет, куда ее занесло. Ее жизнь находится в руках Райана Корделла. Она самым вульгарным образом подкупила его непомерной платой за услуги, но в этом и заключалась опасность. Что она знает о Райане Корделле кроме того, что рассказал лейтенант Бакнер? Она может бесследно исчезнуть, останется еще одна неразгаданная загадка. Мрачная картина. Только Клодия будет иметь смутное представление о том, что случилось. Но все, что Клодии известно, – это имя проводника, возможно, вымышленное. Кто знает, действительно ли его зовут Райан Корделл? Стефани настороженно посмотрела в сторону молодого человека. Надо бы узнать о нем побольше, может, задать парочку невинных вопросов. А если дело дойдет до самого худшего, она не колеблясь застрелит его из армейского револьвера Джулиана. Сейчас он лежит в подсумке, но у нее на боку он будет чувствовать себя как дома… Когда Стефани расседлала и свою, и вьючную лошадь, почистила и накормила их, у нее болела каждая мышца тела. После столкновения с гремучей змеей девушка была вся в синяках и потому устала сильнее, чем накануне. Она опустилась на землю и спрятала лицо в ладонях. Вчера ей казалось, что устать еще больше просто невозможно. Что-то будет дальше? Она уперлась локтями в землю и вытянула ноги, не сдержан стон. – Прошло? Стефани мрачно стрельнула глазами в Райана. Потрескивал костер, среди огня на камне стоял почерневший от сажи кофейник. Вечерний ветерок донес до нее манящий аромат свежего кофе. – Да, по-моему, прошло, – передразнила его Стефани. Она облизнулась, глядя на кусок мяса, шипевший на сковородке. Желудок угрожающе заурчал, подтолкнув к решению. В конце концов, попытка не пытка, все, что он сможет сделать, – это отказать. – Мистер Корделл, поскольку мы по вашему настоянию дежурим поочередно, позвольте сделать предложение. В те вечера, когда вы заботитесь о лошадях, ужин готовлю я, и наоборот, вы готовите, когда я занимаюсь лошадьми. – Полагаю, начинаем сегодня? Стефани была слишком усталой и голодной, чтобы тратить время на спор. Стиснув зубы, чтобы удержаться от едкой реплики, она просто кивнула и удивилась, когда Райан согласился: – Меня это устраивает – если вы умеете готовить. Пока мне еще не приходилось есть вашу стряпню. Дело может рухнуть, если вы готовите не лучше, чем ездите верхом… – Поверьте, я вас не отравлю, несмотря на величайшее искушение, – улыбнулась Стефани. – Возможно, вам так понравится моя стряпня, что вы попросите меня готовить каждый вечер. У меня есть спаниель Король Чарлз, так он обожает мои оладьи. Райан ухмыльнулся и сдался: – Интересное соображение. Я должен буду сидеть на задних лапах и выпрашивать, как ваш спаниель? Или только вилять хвостом? – Будете приносить газету? – Может, я лучше прикинусь мертвым? – Вы меня искушаете, мистер Корделл… – Стараюсь, леди, – он стрельнул в нее хитрым взглядом, – но с вами трудно состязаться. Внезапно разговор перешел на намеки, испугавшие и смутившие Стефани. Она заерзала и попыталась отодвинуться, но это было трудновато, когда Райан растянулся поблизости и смотрел из-под густых ресниц так, будто она была следующим блюдом… Стефани прокашлялась и переменила тему: – Какое у нас сегодня меню? Ух ты! Судя по его расширившимся глазам, не следовало задавать этот вопрос. Райан демонстративно оглядел ее сверху донизу. – М-м-м, рад, что вы поинтересовались, Принцесса. У нас сегодня нежные белые грудки – куриные, разумеется, сочные ножки – ягненка… Ее натянутая улыбка мгновенно исчезла. Откуда эта внезапная перемена отношения? Она знала, чего можно ожидать от Райана, когда он начинает вести себя как грубиян. Она рывком встала. – Думаете, что это смешно, – напряженно сказала она. – Но я не одобряю ваше чувство юмора. – Стефани сдернула с огня кастрюлю с длинной ручкой и ожесточенно стала помешивать содержимое. – У меня такое чувство, что вы мало что одобряете, мисс Эшворт. Почему бы это? – Не говорите ерунды, я одобряю множество вещей. – Вот как? Например? Хотелось бы знать, что разжигает в вас огонь. Стефани выпрямилась, сидя на пятках, и посмотрела на него. Мясо шипело, она не глядя ткнула в него вилкой и ответила: – Я наслаждаюсь прекрасной музыкой, картинами великих мастеров, тонким вином, изысканной едой… Райан презрительно фыркнул: – Леди, за всю жизнь вы ничему не научились! Все эти вещи хороши, но вы когда-нибудь останавливались, чтобы послушать настоящую прекрасную музыку? Ничто сочиненное человеком не сравнится с нежным звуком ветра в сосновых ветках или пением жаворонка. Вы любите картины великих мастеров? – Одной рукой он обвел пейзаж, и Стефани невольно подняла глаза к небу. Солнце садилось за горный массив, горные вершины купались в янтаре и шафране. Низко висящие облака переливались всеми оттенками золота, и с земли их пронизывали смутно различимые силуэты кактусов. – Разве мастерство да Винчи может сравниться с кистью Бога? И я готов поспорить, что, когда днем мы остановились возле холодного ключа, вы не променяли бы полную бутылку лучшего вина на каплю воды. – Ладно, ладно, – уступила Стефани, пожав плечами, – вы прекрасно прояснили свою точку зрения. – Она сунула кастрюлю обратно в огонь. – Но это не означает, что я должна терпеть ваш безвкусный юмор и грубые шуточки. – Тем более удивительно, – Райан насмешливо покосился на Стефани, – что вы любите Шекспира! Иногда он описывает дьявольски изворотливые заговоры, убийства и адюльтер, и все с обидными намеками. – Он покачал головой. – Я вижу здесь противоречие. Стефани удивилась еще больше. Кто такой Райан? Надо выяснить. Ее внимание привлекли его руки, когда он наклонился, чтобы взять кастрюлю. Сильные руки, как у отца, с плавно закругленными длинными пальцами. Клодия всегда заявляла, что руки могут многое рассказать о человеке. У Райана они были коричневые и жилистые. Сидя рядом с ним, Стефани хорошо видела тонкие линии, расходившиеся от уголков его глаз. Отец называл их линиями характера. Когда Райан улыбался – а он при этом становился абсолютно неотразимым, – уголки глаз слегка загибались. – Где вы изучали Шекспира? – спросила она, когда молчание затянулось – Вы ходили в школу на Востоке? Взгляд Райана стал оценивающим. Он размышлял, отвечать или нет. Искоса поглядывая на него, Стефани пыталась вообразить его в подходящем костюме-тройке, в фетровой шляпе и ботинках, начищенных до блеска. Даже с длинными волосами, растрепанными на ветру, он будет красив. Райан подал ей тарелку с горой еды, и Стефани решила, что разговор может подождать. Определенно, в воздухе пустыни есть что-то такое, что делает еду особенно вкусной. Даже если это солонина с бобами. – Вы мне не ответили, мистер Корделл, – сказала девушка, когда дочиста вылизала тарелку, подобрав все крошки кукурузной лепешкой. – Вы выросли на Востоке? – Стефани сидела, положив локти на согнутые колени, и с искренним интересом смотрела на Райана. – Почему вы спрашиваете? – Он скользнул по ней любопытным взглядом. – Просто спросила. Иногда вы выглядите более… ну, более цивилизованным, чем другие. Я подумала, что вы родились на Востоке, а в юности перебрались на Запад. Райан поднес ко рту кружку с кофе. Свет костра играл на его лице, борода закрывала подбородок и верхнюю губу, придавая ему суровый вид, и Стефани стало неловко, что она вмешивается в его личную жизнь. – Извините, я проявила любопытство… – Я не возражаю. Просто я удивился вашему наблюдению, что иногда я бываю «более цивилизованным». – Даже в сумерках было видно, что она покраснела, и Райан засмеялся: – Вы извинились очень мило, Принцесса. Что касается вашего вопроса, то да, я родился не здесь. Я жил на Востоке, но очень давно, и я его не люблю. Я предпочитаю простор, небо в звездах. В городе нет звезд. – Как это нет звезд? Есть, конечно! Я все время смотрю на звезды и даже различаю созвездия… – Стефани замолчала. Он прав. Уличные фонари вытягивают силы из звезд. Она сделала это открытие еще в юности, когда Джулиан впервые взял ее с собой в экспедицию. Ночью, лежа на земле, она увидела столько звезд, что не могла поверить, что их так много. – Вы правы, Корделл. Здесь даже луна кажется ярче и ближе к земле… – Может быть. – Райан поставил кружку на ближайший камень и откинулся на локти, чтобы разжечь сигару. Сощурив серые глаза, он смотрел на нее сквозь колеблющееся кольцо дыма. – У индейцев есть миф, который это объясняет. – Расскажите. Райан стал рассказывать легенды и мифы, которые узнал в разных племенах. – У шайеннов есть легенда о Женщине с Желтыми Волосами, – сказал он с кривой улыбкой. – Вам лучше не приближаться к шайеннам, Принцесса. У них могут появиться своеобразные идеи. – Мои волосы слишком светлые, чтобы их можно было назвать желтыми. Что за легенда? Добрая или злая? – Добрая. Как женщина подарила людям буйволов. Согласно этой легенде, в древности люди питались рыбой, утками и гусями, а больших животных у них не было. Они так оголодали, что вождь послал двух молодых людей на поиски пищи. Они не должны были возвращаться, пока ее не найдут. Они долго скитались и наконец наткнулись на старика со старухой, у которых была дочь-блондинка, Женщина с Желтыми Волосами. По предложению старика один из молодых людей взял ее в жены. В качестве свадебного подарка старик дал им знание о том, как выращивать кукурузу и использовать буйволов в пищу; но он предупредил дочь, чтобы та никогда не проявляла жалость к какому-либо страдающему животному. – Почему? – с любопытством спросила Стефани. Райан засмеялся: – Легенда не объясняет. Может, потому, что, если люди будут о них думать с позиций человеческих симпатий, животные перестанут быть для них полезными. Так или иначе, шайенны были счастливы, когда двое молодых людей вернулись с Женщиной с Желтыми Волосами, потому что после этого их окружали буйволы и мяса всегда было вдоволь. Но однажды мальчишки притащили в лагерь буйволенка и швырнули пылью ему в глаза. Женщина с Желтыми Волосами сказала: «Бедный теленок!» – и тут поняла, что нарушила запрет отца. В тот же день все буйволы исчезли, и ей пришлось вернуться к родителям. Ее муж и второй молодой человек ушли вместе с ней, и с тех пор эту троицу никто не видел. – Это конец? – спросила Стефани, когда Райан замолчал. – Что случилось с буйволами? – По легенде, позже мифические существа вернули буйволов, и племя опять стало жить счастливо. – Интересная история. Вы знаете и другие? В течение часа Райан рассказывал, а Стефани заворожено слушала глубокий, бархатный голос Райана, повторявший у бивачного костра индейские сказки. – Странно, что я никогда раньше этого не слышала, – тихо сказала она. Посмотрев на Райана поверх умирающего костра, она добавила: – Их надо записать и опубликовать. Корделл пожал плечами: – Кому это интересно? Вокруг индейцев сейчас разгораются другие страсти. – Райан протянул длинные ноги поближе к огню и повернулся на бок, подложив под щеку широкую ладонь и в последний раз пыхнув сигарой. – Даже вы думаете, что лучше поехать в чужие страны и там слушать об их привычках, чем сделать шаг за собственную дверь. – Аризона вряд ли находится за моей дверью, мистер Корделл. – Стефани налила себе еще кружку кофе. – У нас в Центральном парке нет индейской резервации, как вы знаете. К тому же они довольно враждебны… – Враждебны? – Райан вскинул брови. – Когда вы перестанете удивляться их враждебности? Или вам неприятно думать о голодных индейских детях, когда вы вечерами садитесь за стол? – Сигара прочертила в воздухе дугу и упала в костер. – Не начинайте войну… Я случайно знаю, что правительство Соединенных Штатов поставляет продукты индейцам. Мой дядя Джордж состоит в комитете… – Ах, ваш дядя Джордж! Мне следовало бы знать, что ваша семья имеет отношение к Бюро по делам индейцев. – Глаза его холодно блеснули. – А он когда-нибудь приезжал на Запад инспектировать условия жизни в резервациях? Нет? Почему-то я ожидал такого ответа… – Мистер Корделл, я думаю, вы не понимаете политических… – Не говорите со мной свысока, Стефани Эшворт! Я понимаю больше вашего. Правительство обеспечивает бесчестных агентов, леди, вот кого оно обеспечивает. Навахо голодают, как и апачи, и команчи, и другие племена, которым не посчастливилось оказаться под «протекторатом» правительства. Конгресс может проголосовать за достаточное количество продовольствия, но там не станут проверять, дошло ли оно до цели. – Что ж, если вы можете доказать… – Боже всемилостивый! – взорвался Райан. – Взгляните на детишек с ввалившимися животами. Это ли не доказательство? И хорошенько посмотрите на оттопыренные карманы агентов, которых посылает правительство. – Вы говорите так, как будто я лично несу за все ответственность. Откуда мне было об этом знать? – Я догадываюсь, что вы не знали. Просто я злюсь, когда начинают рассуждать, не разбираясь в сути вопроса. Кто-то должен взять на себя ответственность за то, как расходуются собранные налоги, верно? Как вы думаете, что скажет ваш отец? – Райан глубоко вздохнул и с простоватым видом улыбнулся. – На этом заканчиваю дебаты, извините, если наскучил. – Мне не скучно, просто я чувствую свою беспомощность. Когда я вернусь в Нью-Йорк, я поговорю с дядей Джорджем. Может быть, он поможет… – Зачем вы сюда приехали? – Вопрос ее удивил. – В поисках приключений и восторгов? Нью-Йорк стал надоедать? Вы не годитесь для здешнего образа жизни. Подумайте, сколько обедов и опер вы пропустили… Ее мучило, что Райан считает ее бездельницей. Но почему она должна рассеивать его заблуждения? Пусть думает что хочет. – В июне в Нью-Йорке довольно скучно, и отец всегда планирует на это время развлечения. Обычно я сопровождаю его в экспедициях, мне это нравится. Мы с ним очень близки. – В самом деле? Как трогательно. – Да, не правда ли? – Стефани старательно улыбнулась. – Теперь моя очередь задать несколько вопросов, мистер Корделл, раз уж у нас пошел разговор по душам. Почему вы так враждебно ко мне настроены? Я ничем не заслужила подобного обращения. Вы не любите женщин? – Только некоторых, – кратко ответил Райан. Он взглянул на нее, и Стефани вздрогнула при виде неприкрытой боли в его глазах. Он быстро скрыл ее за привычной насмешливой улыбкой и ядовито заметил, что мужчине никогда не понять женщину. Стефани оторвала подбородок от ладоней и посмотрела на него испытующим взглядом. – В прошлом году в Вене я познакомилась е очень интересным молодым человеком. Он учился в университете и работал в Главном госпитале Вены. Господин Фрейд придерживается новых теорий о внутренних побуждениях человека… – Это лекция, мисс Эшворт? У меня такое чувство, что сейчас мне предложат какую-нибудь нелепую теорию… – Просто я предполагаю, что вы переносите на всех женщин свою враждебность к одной конкретной женщине… – Черт возьми! Я не нуждаюсь в том, чтобы вы или какой-то австрийский доктор говорили мне, что я думаю или почему я так думаю! Занимайтесь своим делом. А лучше всего, – добавил он, когда Стефани открыла рот, чтобы ответить, – заткнитесь! – Ну, знаете! – Негодующая отповедь замерла на губах девушки, когда она увидела жесткое выражение на лице Райана. Позже, когда она уже не могла выносить напряженное молчание, Стефани решила лечь спать. Приятное начало интеллигентной беседы, как обычно, переросло в ссору. – Уже поздно, я устала. Думаю, пора спать, мистер Корделл, – спокойно сказала она. – Правильная мысль. – Сверкнув серыми глазами, Райан посмотрел на нее и скривил рот в насмешливой улыбке. – Ретируетесь с поля боя, пока вас не подстрелили? – Что вы хотите этим сказать? – Сами знаете. – Он наклонился, взял кружку и выплеснул остатки кофе в костер, камни зашипели. – Маленькие девочки, сующие нос не в свое дело, обычно потом об этом жалеют. Большие девочки вроде вас тоже, Стефани Эшворт. – Спорная точка зрения, мистер Корделл. Уверяю вас, у меня нет намерения снова куда-то совать свой нос. Спокойной ночи. – Спокойной. Стефани встала, чувствуя, что он следит за ней, как ястреб, высматривающий добычу. Она отряхнула брюки и сделала вид, что не обращает внимания на Райана Корделла. Почему он так пялится? Это нервирует. Стефани круто повернулась и пошла прочь от костра. У новых сапог были предательски скользкие подошвы, и ноги скользили, как будто она ступала по овсяной каше. Чтобы не упасть, Стефани балансировала руками, как кукла, наклонялась вперед и назад, пока не потерпела поражение – скрипнув зубами, приготовилась к болезненному падению. Райан поймал ее под локти и развернул к себе лицом. Стефани не успела удивиться, как он сумел так быстро подскочить, она непроизвольно вцепилась в его руки. Его лицо было в нескольких дюймах от нее, и, несмотря на свой рост, Стефани почувствовала себя униженной, как никогда в жизни. Все же она заставила себя поднять взгляд. В его глазах читалось откровенное презрение. Она рванулась из его рук, как будто они жгли ее. – Благодарю вас, – пробормотала она, когда он ее не отпустил, – я могу стоять. Он держал ее прямо перед собой, слегка прислонив к груди, и каждый раз, когда он шевелился, она ощущала движение мускулов. Почему он ее не отпускает? Его пальцы клещами сомкнулись вокруг ее рук. – Мистер Корделл, вы делаете мне больно, – холодно сказала Стефани и удивилась тому, что голос у нее не дрожит. Райан слегка потряс ее. – Разве? Ты большая девочка, Стефани Эшворт. Ты с этим справишься. – Не сомневаюсь. Однако не вижу необходимости с чем-либо справляться. Сейчас же опустите меня, – властно приказала она. На Райана Корделла это не произвело никакого впечатления, он только крепче сдавил ей руки. Стефани дернулась, но не смогла вырваться. Разозлившись, она занесла руку, но Райан быстро перехватил ее за запястье. – Опять насилие, Принцесса? Похоже, вы обожаете раздавать пощечины мужчинам. Как провинциально! Лучше сдерите с меня шкурку своим острым язычком, у вас это неплохо получается. – Откуда вам знать, что я обожаю? К вашему сведению, вы первый мужчина, которого мне действительно хочется ударить. Большинство моих знакомых – джентльмены. – Она подчеркнула это слово и была вознаграждена хмурым взглядом Райана. Сердце девушки бешено колотилось. Она думала, что Корделл может услышать его стук, и постаралась взять себя в руки. – Этой нелепой выходкой вы сужаете границы моего благодушия. Что вы этим хотите доказать? Под его распахнутой рубашкой виднелись загорелая кожа и густые курчавые волосы. У Стефани появилось ощущение, что на ней нет блузки, потому что она могла поклясться, что чувствует каждый волосок на его тесно прижатой груди. Она с трудом подавила желание опустить глаза и убедиться, что одета. Конечно, блузка на ней… Стефани дрожала. Кожу покалывало, как будто вокруг бушевала гроза и сверкали молнии. Волосы закрывали ей глаза, она тряхнула головой, откидывая их, и холодно посмотрела на Корделла. «Принцесса из слоновой кости», – подумал Райан. Она в бешенстве и имеет на это полное право. Почему он ее схватил? Из-за красоты или чтобы проверить, как она отреагирует на мужчину? Это не важно. Важно только то золото, которое он получит в конце их путешествия. Он и раньше знавал таких женщин, как Стефани Эшворт, холодных и корректных, образец добродетели, пока ничто не нарушает раз и навсегда заведенного порядка. Он даже пал жертвой одной нежной бледной светской красавицы, и память об этом все еще мучила… – Что я надеюсь доказать, мисс Эшворт? – насмешливо переспросил он. – Не забывайте, я не джентльмен. У меня только звериные инстинкты. Мне не надо ничего доказывать. Я просто действую. По усилившемуся давлению пальцев Стефани угадала следующее движение Райана, но не смогла его остановить. Он неумолимо прижал ее к себе, так что распластались груди и запрокинулась голова. – Пустите! – Впервые в ее голосе зазвучала паника, но ее притушили губы Райана. Есть разные способы целовать, и Райан Корделл, похоже, знал их все. Этот поцелуй был жестким и устрашающим, как будто он желал ее наказать. В давлении губ не было страсти, одна только бешеная ярость. Она не закрывала глаза и смотрела на Райана. Это была битва характеров, и он намеревался победить. Она тоже. Стефани остро чувствовала прижатое к ней стальное тело, железные руки сдавили так, что могли хрустнуть ребра. Черт бы его побрал! Стефани видела холодно блестевшие глаза, прикрытые ресницами, слишком длинными для мужчины, и почувствовала, как дрожь пробежала у нее по спине. Он намеренно затягивал поцелуй, чтобы сильнее унизить ее. Ну нет, это у него не пройдет! Ее реакция была инстинктивной, но эффективной. Резко вскинув ногу, она со всей силы ударила сапогом ему по подъему ноги; Корделл выпустил ее, у себя над головой она услышала невнятный хрип боли и быстро отскочила в сторону. Оглянувшись, увидела, что он согнулся и упал на одно колено, Лицо его исказила боль более сильная, нежели можно было ожидать, и Стефани в нерешительности остановилась. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=143185) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Столовая гора – крутая гора, имеющая широкую плоскую вершину, формой напоминающая стол.