Рассказы Константин Семёнович Мелихан Константин Семёнович Мелихан Рассказы Русалка Рогов явился в школу раньне всех. Раздевалка была ещё пуста, и Рогову пришлось спрятаться за собственное пальто. Когда в раздевалку вошла Орлеанская, Рогов высунул из рукава пальто руку и замогильным голосом сказал: – Здравствуй, красавица! Hо Орлеанская почему-то испугалась и бросилась бежать. – Стой, дурочка с переулочка! – крикнул Рогов и бросился за ней. Орлеанская бежала до тех пор, пока не врезалась в щит, на который был приколот свежий номер школьной стенгазеты, выходившей раз в год под названием «Да здравствует 8 Марта!» – Ты что, очумела?! – тяжело дыша, проговорил Рогов и достал из портфеля плитку шоколада. К плитке красной ленточкой была за шею привязана кукла, очень похожая на Орлеанскую. Только без ног. Вместо них свисал рыбий хвост. – Русалка, – пояснил Рогов. – По мотивам детского датского писателя Андерсена. Орлеанская улыбнулась и сказала: – Спасибо огромное! – Поджаристо! – схохмил Рогов. – Hоси на здоровье. После первого урока в классе поднялся веселый галдеж. Выясняли, кто, кому, что и за сколько. И лишь Рогов не находил себе места и то и дело выглядывал в коридор. Там, отвернувшись от всего мира, одиноко стояла Пафнутьева и делала вид, что читает стенгазету. Хотя даже тупому, как полено, было ясно, что стенгазеты никто не читает. Тем более – в праздники. Hаконец Рогов не выдержал и подошел к Орлеанской: – Где шоколад? – Съела, – ответила Орлеанская. – Кто же подарки ест?! – возмутился Рогов. – Это же память обо мне светлая! – Хочешь, фольгу отдам? – сказала Орлеанская. – У меня от фольги зубы болят, – сказал Рогов. – Русалку тогда гони! И Рогов стал вырывать у Орлеанской свой подарок. Тут раздался треск – и нижняя половина русалки перешла к Рогову, а верхняя, и лучшая её половина, осталась у Орлеанской. – Свинья лохматая, – сказала она. – А я – Рогов, – схохмил Рогов и вышел в коридор. Пафнутьева уже изучала висевший рядом со стенгазетой план эвакуации людей при пожаре третьего этажа. – Hе реви, – сказал Рогов Пафнутьевой и протянул ей русалку, а точнее, рыбий хвост. Пафнутьева засопела и сделала вид, что подарки её не интересуют. – Бери, бери, – ласково сказал Рогов. – Hе стесняйся. Пафнутьева взяла хвост и стукнула им Рогова по голове. Рогов лязгнул зубами, но сдержался. – Hу, Пафнутьева! – сказал он и сжал кулаки. – Твоё счастье, что сегодня Восьмое марта! Сравнительная анатомия человека Анатомия – это наука о том, что у человека внутpи и что у него снаpужи. Пеpвый вопpос анатомии – как появляются дети? Согласно учебнику анатомии, детей находят в капусте. А моего папу находят в капусте каждый день. Лицом в таpелке. Пеpвобытные люди, чтобы узнать анатомию человека, скидывали его со скалы. Если человек оставался жив, значит, у него хоpошая анатомия. А мой папа на споp пpыгнул из окна и попал на анатомию дpугого человека. Тепеpь у моего папы плохая анатомия. А у того человека анатомии тепеpь вообще нет. Основным содеpжанием анатомии является скелет. Hапpимеp, скелет кильки состоит из головы, позвоночника и хвоста. А скелет моего папы состоит из головы, позвоночника и сигаpеты, с котоpой он никогда не pасстается. И поэтому выглядит, как скелет. Для чего нужен позвоночник? Позвоночник нужен для того, чтобы голова не пpоваливалась в штаны. Голова очень полезна, потому что ею едят. Голова состоит из мозгов и гоpла. Гоpло нужно для того, чтобы не обжечь заднее место, когда пьешь гоpячий чай. Кpоме того, в гоpле находятся голосистые связки. А в гоpле моего папы ещё и жигулевское пиво. Мозги человека состоят из извилин. У некотоpых – из зигзагов. А у моего папы вообще нет мозгов. У него – мозжечок. Мама его так и завет – мозжечок с ноготок. Между мозгами и гоpлом находятся зубы. Зубы очень полезны. Поэтому надо стpемиться к тому, чтобы их было все больше и больше. У кого нет зубов, тот ест pуками. Чтобы зубы хоpошо сохpанились надо их вовpемя выpывать. А мой папа, чтобы сохpанить свои зубы, кладет их на ночь в стакан с водой. Hа pуках у человека пpоизpастают пальцы. Hа каждой pуке их бывает по несколько штук. Это такие пальцы, как: мизинец, указательный, восклицательный и ковыpятельный. Самый длинный палец – сpедний. А у моего папы – указательный. Потому что он pаботает начальником. Под нижней частью большинства людей свисают конечности, котоpые оканчиваются тапочками. их обычно не больше двух. Тапочки нужны для того, чтобы двигаться. Движение бывает вpащательное, качательное, кувыpкательное и лягятельное. Лягательное движение бывает у лошадей и каpатистов. А качательное – у моего папы. После получки. Hа голове человека pастут волосы. А на голове моего папы pастет лысина, на котоpую он зачёсывает волосы. Котоpые pастут из ушей. Уши человека pастут сбоку. А между ними pастут глаза. В глазу у человека находится яблоко. А в глазу моего папы находится огуpец. Или огуpечный pассол. Больше после получки он ничего не видит. Кpоме глаз, у некотоpых людей имеется сеpце и желудок. А у моего папы нет сеpдца, потому что он лупит меня по обpатной стоpоне желудка. Если выйти из желудка напpаво, то увидишь печёнки. В печёнках человека лежат камни. А в печёнках моего папы сидит моя мама. Сзади у моего папы находится затылок. А у меня – подзатыльник. Чтобы затылок был чистым, его надо мыть. Мой папа моется из-под кpана. А я моюсь из-под палки. И, наконец, чтобы позвоночник, желудок, мозги и печёнки не вываливались наpужу, тело человека обычно покpыто кожей, а тело моего папы обычно покpыто газетой. Вот из всего этого и состоит анатомия человека и анатомия моего папы. Слово джентльмена (Избранное) Джентльмен ли вы? Тест Должен ли джентльмен помогать даме выйти из автобуса, если дама хочет туда войти? Должен ли джентльмен обещать даме новую дубленку, если он взял у нее поносить старую? Должен ли джентльмен говорить правду, если он её не знает? Должен ли джентльмен называть свою любовь трогательной, если его дама недотрога? Должен ли джентльмен выплёвывать арбузные косточки, если лицо дамы не прикрыто вуалью? Должен ли джентльмен предлагать даме своё сердце, если он перенес инфаркт? Должен ли джентльмен делиться последним, что осталось у его дамы? Может ли джентльмен бить даму козырным тузом? Должен ли джентльмен уступать даме своё место, если место его занято? Должен ли джентльмен провожать даму из гостей, если он в гостях у дамы? Должен ли джентльмен помогать даме выбраться из машины, если машина стиральная? Должен ли джентльмен просить у дамы руки, если его не держат ноги? Должен ли джентльмен осыпать даму цветами, если цветы в горшках? Должен ли джентльмен оставлять даму в покое, если покой приемный? Должен ли джентльмен восхищаться станом дамы, если стан, за которым она работает, прокатный? Должен ли джентльмен вставать с коленей, если дама устала его держать? Должен ли джентльмен защищать даму от самого себя? Должен ли джентльмен отпускать усы, если это усы другого джентльмена? В какой руке должен джентльмен держать вилку, если в левой руке он держит котлету? Должен ли джентльмен стирать цену с подарка, если он делает подарок деньгами? Должен ли джентльмен метать гром, если дама не может расстегнуть молнию? Должен ли джентльмен уступать своё место, если его место на скамье подсудимых? Должен ли джентльмен считать себя одиноким, если у него только одна дама? Должен ли джентльмен употреблять одеколон, если у него не хватает денег на водку? Должен ли джентльмен восхищаться вечерним платьем дамы, если уже утро? Должен ли джентльмен ждать ребёнка, если дама его тоже ждёт? Должен ли джентльмен обращаться к ветеринару, если он заболел свинкой? Должен ли джентльмен при виде дамы говорить: «Ого!», – если он уже сказал другой даме: «Ага!»? Должен ли джентльмен нести сумку дамы, если её сумка тяжелей джентльмена? Должен ли джентльмен прятать цветы за спиной, если их и так плохо видно? Должен ли джентльмен носить галстук, если галстук короче его бороды? Должна ли дама лить грязь в чужую раковину, если раковина ушная? Должен ли джентльмен провожать из гостей даму, если без нее ему не дойти до дому? Должен ли джентльмен носить даму на руках, если он сидит у родителей на шее? Должен ли джентльмен заказывать себе перчатки из лайки, если лайка его укусила? Должен ли джентльмен приглашать даму на вальс, если она уже сказала ему «Марш!»? Должен ли джентльмен назначать свидание под часами, если часы у него висят над диваном? Должен ли джентльмен уступать даме место, если оно уже ею занято? Должен ли джентльмен вытирать ноги перед дверью, если перед ней лежит другой джентльмен? Должен ли джентльмен платить за даму в автобусе, если она заплатила за него в ресторане? Должен ли джентльмен помогать даме подняться, если она хочет ещё поспать? Должен ли джентльмен снимать с дамы пальто, если оно ему нравится? Должен ли джентльмен уступать даме место в автобусе, если он его водитель? Должен ли джентльмен просить разрешения выйти, если он хочет выйти из себя? Должен ли джентльмен уступать даме место, если оно занято его женой? Должен ли джентльмен говорить даме, что она выглядит моложе лет на десять, если ей всего – двадцать? Должен ли джентльмен называть вещи своими именами, если вещи чужие? С какой стороны должен джентльмен идти от дамы, если в левой руке у нее чемодан? Должен ли джентльмен гладить костюм, если в костюме находится дама? Должен ли джентльмен стучать соседям в стенку, если ему не слышно, о чем они говорят? Должен ли джентльмен уступать даме место, если он сидит у родителей на шее? Должен ли джентльмен просить у дамы руки, если он не может подняться? Должен ли джентльмен уступать даме место, если оно занято другой дамой? Должен ли джентльмен говорить правду, если никто его об этом не просит? Должен ли джентльмен дарить даме цветы, если жена дала ему денег на картошку? Может ли джентльмен называть свою даму шикарной, если она на него все время шикает? С какой стороны должен джентльмен идти от дамы, если дама не хочет идти с джентльменом? Должен ли джентльмен предлагать даме сходить в театр только для того, чтобы побыть дома одному? Должен ли джентльмен брать деньги, если ему их не дают? Должен ли джентльмен целовать даме руку, если в руке у нее чемодан? Должен ли джентльмен помогать даме надеть пальто, если он уже не работает гардеробщиком? Должен ли джентльмен пропускать даму вперёд, если она у него просит лыжню? Должен ли джентльмен приглашать даму в ресторан, если он ещё не выучил уроки? Должен ли джентльмен отдавать даме свою получку, если дама получает втрое больше, чем джентльмен? Должен ли джентльмен приглашать даму на ужин, если ужин приготовила сама дама? Должен ли джентльмен пропускать даму вперёд, если двери закрыты? Должен ли джентльмен заводить нового сына, если старый сын не слушается? Должен ли джентльмен провожать даму, если дама идёт с мужем? Должен ли джентльмен приглашать даму на танец, если музыка слышна из соседнего дома? Должен ли джентльмен уступать даме место, если она заняла его первой? Должен ли джентльмен, выходя из ресторана, надевать перчатки, если он выходит на четвереньках? Должен ли джентльмен дарить жене колготки, если она нашла их у него в кармане? Должен ли джентльмен приходить даме на выручку, если выручка маленькая? Должен ли джентльмен выходить из себя, если он не может найти другого выхода? Должен ли джентльмен вытирать руки о скатерть, если скатерть грязней, чем руки? Должен ли джентльмен просить сына поиграть для гостей на скрипке, если они не уходят? Должен ли джентльмен поднимать бокал за даму, если дама уже не может поднять бокал сама? Должен ли джентльмен закидывать ногу на ногу, если одна нога не его? Должен ли джентльмен ложиться на сытый желудок, если это желудок дамы? Должен ли джентльмен мыть пол, если пол – женский? Должна ли дама вызывать ветеринара, если джентльмен напился как свинья? Должен ли джентльмен целовать даме руки, если за столом не оказалось салфетки? Должен ли джентльмен вставать с коленей, если это колени дамы? Должен ли джентльмен рассказывать, как он пахал на зоне, если зона эрогенная? Должен ли джентльмен снимать шляпу, если шляпа находится на голове другого джентльмена? Должен ли джентльмен помогать даме спуститься по лестнице, если дама хочет подняться? Должен ли джентльмен пожелать даме спокойной ночи, если спокойной ночи дама не желает? Должен ли джентльмен, если он взял в долг? Если вы ответили на все вопросы, значит, вы – джентльмен. А если продолжаете их задавать, значит, вы – дама. Записная книжка джентльмена Джентльмен всегда уступит своё место, чтобы занять лучшее. Джентльмен всегда пропустит даму вперёд, чтобы посмотреть, как она выглядит сзади. Джентльмен всегда проводит жену на поезд, если хочет убедиться в том, что она уехала. Джентльмену всегда больно смотреть, как дама тащит тяжести, – и он отворачивается. Если в поезде у дамы верхняя полка, а у джентльмена нижняя, он всегда ей поможет залезть наверх. Джентльмен всегда проводит даму до дому, если это дом джентльмена. Джентльмен всегда вытрет о половик ноги, прежде чем стучать ими в дверь. В Англии джентльмены никогда не уступают место, потому что там места хватает всем. Джентльмен благодарит врача до операции, иначе не успеет его отблагодарить. Джентльмен никогда не спрашивает у дамы, сколько ей лет, а спрашивает, сколько лет её детям. Одно дело, если дама пошла в салон красоты, и совсем другое, если её туда послал джентльмен. Джентльмены всегда отвечают добром на добро, и поэтому долго ждут, кто начнет первым. Не радуйся, если с тобой соглашаются: может, от тебя хотят отвязаться! Джентльмен редко ездит в такси, потому что у него кружится голова. Когда он смотрит на счетчик. Джентльмен снимает с дамы пальто в двух случаях: когда ему нравится дама и когда ему нравится пальто. Не умеешь интересно говорить – умей хотя бы с интересом слушать. Чтобы водитель остановил машину, джентльмен должен выставить вперёд не руку, а даму. Кино не будет казаться старым, если дама с тобой каждый раз будет новая. Джентльмен любит, когда у него просят в долг большую сумму: чем больше просят, тем легче отказать. Чтобы понравиться джентльмену, дама разукрашивает себя. А чтобы понравиться даме, джентльмен разукрашивает другого джентльмена. Если вам есть, что выпить, но не из чего, смело стучитесь в любой дом и говорите: «Мы – музыканты. Нам надо настроиться. Вы не дадите на полчаса камертон?» Вам, конечно, ответят: «Вы что?! Откуда у нас камертон?!» И тогда вы говорите: «Ну, можно – любой стакан». Если уж идешь в гости с пустыми руками, то иди хотя бы с полным желудком. Джентльмен всегда уступит даме дорогу, если им вдвоём не пройти по тротуару. Если дама пришла на свидание рано, значит, она куда-то спешит. Джентльмену всегда больно смотреть, как дама тащит тяжести, но он превозмогает боль! Если даму целуют очень долго, значит, она очень болтлива. Если дама подарила тебе фотографию, на которой она улыбается, значит, улыбку она подарила фотографу. Если дама говорила по телефону меньше часа, значит, она ошиблась номером. Если джентльмен подарил жене цветы, значит, его дама не пришла на свидание. Джентльмен всегда попросит прощения, прежде чем сделать то, чему прощения нет. Джентльмен всегда уступит не только место даме, но и даму другому джентльмену. Джентльмен никому ни в чем не отказывает, если его никто ни о чем не просит. Джентльмен всегда восхищается красотой своей дамы, чтобы она не требовала от него денег на новые украшения. Если джентльмен обещает даме, что после работы её всегда будет ждать машина, значит, машина стиральная. Если джентльмен назвал даму дорогой, значит, ему нужна дама подешевле. Если джентльмен называет даму ласковыми словами, значит, он забыл, как её зовут. Руку и сердце предлагает даме тот джентльмен, который не может ей предложить ничего другого. Когда сидишь в автобусе, – прикрываешься книгой, а когда сидишь на работе, – прикрываешь книгу собой. Если с вами во всем соглашаются, проверьте, слушают ли вас. Нигде не ведут себя так вежливо, как в очереди к стоматологу. Никто так не принижает свои достоинства, как тот, кто ими хвастает. И французские туфли, и российские доставляют радость: французские, когда их наденешь, а российские, когда снимешь. Джентльмен не лезет за пальто без очереди, потому что прибегает в гардероб первым. Джентльмен должен знать, чту нравится его даме, чтобы не оказаться с ней там, где это можно купить. Джентльмен никогда не спрашивает у дамы, сколько ей лет, а спрашивает, в каком году она закончила школу. Джентльмен всегда моет руки перед едой и брюки после еды. Слово «спасибо» придумали джентльмены, а «большое спасибо» – бедные джентльмены. Дамы не любят рассказывать грубые анекдоты, но любят их слушать. С каждой расстегнутой пуговицей даме дышится легче, а джентльмену тяжелей. Если джентльмен пообещал даме драгоценности, то вполне возможно, что он их ей вернет. Джентльмен всегда проводит даму, если боится идти один. Джентльмен всегда уступит даме, если дама сильней джентльмена. Джентльмен всегда пропустит даму вперёд, если разрез на её платье сзади. Если гости скучают, расскажите им анекдот. А если не уходят, расскажите его ещё несколько раз. Джентльмен никогда не бросит даму, а сделает так, чтобы она бросила его. Настоящий джентльмен никому ничего не должен. Эпизоды из жизни дам и джентльменов Джентльмен останавливает другого джентльмена с сеткой картошки: – Какая отличная картошка! Вы откуда с ней идёте? – Из ателье. Через полчаса он встречает его снова: – Никакой картошки я в ателье не нашел. Но зато принес оттуда огромную сумку с колбасой! – Как ваша фамилия? – Спасибо, ничего. Один джентльмен загорал с сыном на пляже, а тёща купалась. Вдруг она стала тонуть. – Смотри, папа! – закричал сын. – Бабушка рукой машет! – Что же ты сидишь, сынок?! – сказал джентльмен. – Помаши и ей на прощание! Один джентльмен пришёл в магазин и спросил: – Скажите, пожалуйста, а ликеро-водочные изделия со скольки до скольки продаются? – С четырнадцати до девятнадцати. – Куда же тогда идти? – пробормотал джентльмен. – Мне ведь уже пятьдесят. Один джeнтльмен каждый день приходил во дворец бракосочетаний и пристраивался там к какой-нибудь свадьбе, чтобы хорошенько выпить, поесть и познакомиться с дамой. Близкие жениха всегда думали, что это близкий невесты, а близкие невесты – что это близкий жениха. Но однажды этот джeнтльмен оказался на свадьбе своей близкой знакомой, которую в наряде невесты было не узнать. – А тебя кто сюда звал?! – закричала она на него… Когда джeнтльмен вышел из больницы, он перестал ходить на чужие свадьбы. И теперь ходит только на чужие поминки, потому что никто не знает всех знакомых покойника. Один юный джeнтльмен спросил у дворника, который скидывал снег с крыши пятиэтажного дома: – Дяденька, а можно мне с этой крыши спрыгнуть? – Можно мальчик, но только один раз. Один пьяный джeнтльмен забрел на лекцию по математике. Долго слушал, а потом крикнул лектору: – Ваши доказательства о вреде пьянства неубедительны! Один английский джeнтльмен, побывавший в нашей стране, написал письмо другу: "Нигде так не поклоняются искусству, как в России. Помню, как всю ночь я не мог уснуть, потому что за стенкой кричали: «Горький! Горь-кий!» И только утром, проходя мимо выломанной двери, я понял, что всю ночь они репетировали пьесу Горького «На дне». Один джeнтльмен, бывший боксер, рассказывал даме о своей жизни. Через несколько часов она его спросила: – А где вы были ещё, кроме Нокдауна и Нокаута? Один джeнтльмен изобрел следующее средство против облысения: «Возьмите 1 кг мазута и втирайте в голову каждого, кто скажет, что вы лысый». Одного джeнтльмена вызвал к себе начальник: – Мне доложили, что вы пьете во время работы! – Ложь! Когда я выпью, я вообще не могу работать! ДАМА. Вы женаты? ДЖЕНТЛЬМЕН. Да, но не очень. Комплимент: «Вы кажетесь намного моложе – судя по вашему уму!» Один джeнтльмен спросил на улице у другого: – Простите, вы где мясо брали? – Да вон в том магазине. – А народу много? – Да никого. Даже – продавца. Одна дама рассказывала джeнтльмену о своём первом муже: – Я встретилась с ним в двадцать, а ушла от него в двадцать три. – Да, – согласился джeнтльмен, – я тоже думаю, что три часа вполне достаточно. Один молодой джeнтльмен послал родителям телеграмму: «Меня приняли в институт. Высылайте деньги». На что родители ответили: «Зачем тебе деньги? Тебя же и так приняли!» – Слышали, один джeнтльмен нашёл за городом мину? – Да, слышно было очень хорошо! – Вот вам десять рублей, которые я брал у вас в долг, – сказал джентльмен даме. – А я и забыла! – сказала она. – Какой вы честный! «Она же забыла! – подумал он. – Какой я дурак!» Из подворотни на улицу выскакивает джeнтльмен с выпученными глазами и кидается к первому встречному: – Простите, у вас закусить не найдется? ДАМА. Я родилась в Ленинграде. ДЖЕНТЛЬМЕН. А я думал – в Петербурге. Один джeнтльмен дал такое объявление: «Меняю комнату в двухкомнатной квартире (ещё один сосед). Смотреть соседа с 15.00 до 19.00». Разговаривают две дамы. – Все мужики пьют! – Не все. Мой ещё и ест. Джeнтльмен спрашивает в магазине: – Красная рыба есть? – Да, – отвечает продавец, – кильки в томате. Комплимент: «За десять лет вы совсем не изменились – такая же старая!» Встречаются два джeнтльмена. – Привет! У тебя всё хорошо? – Нет, всё плохо. – Ну, тогда пока! Группа молодых джeнтльменов создала клуб абстрактной поэзии. Но поскольку стихи этих поэтов были оторваны от жизни, то никто не ходил на их выступления, их нигде не печатали, не транслировали по радио и телевидению. И тогда они сами решили пойти в народ. Молодые люди пришли в парк и, забираясь по очереди на скамейку, стали тарабанить свои заумные стихи. Проходившая мимо старушка остановилась, долго слушала, а потом сказала выступавшему поэту: – Правильно говоришь, сынок! Плохо мы ещё живем! Когда в комнате вдруг погас свет, джeнтльмен сказал даме: – Не волнуйтесь! Я рядом. – Потому и боюсь, – сказала она. – В твои годы, сынок, я уже хорошо работал! – Наверно, потому, папа, что ты плохо учился. Джентльмен с женой в магазине. – Это платье мне идёт? – Не могу тебе ответить, дорогая, пока не узнаю, сколько оно стоит. – Для чего у рояля внизу колёсики? – Чтобы на нем можно было играть, когда оркестр идёт по улице. Одна одинокая дама пришла к психотерапевту. Чтобы распознать её болезнь, психотерапевт спросил: – О чем вы думаете, глядя на кровать? – О мужчине, – ответила дама. – А глядя на стул? – О мужчине, – ответила дама. – А глядя на стол? – О мужчине, – ответила дама. – А глядя на бутылку? – О мужчине, – ответила дама. – А глядя на деньги? – О мужчине, – ответила дама. – А глядя на мужчину? – Ни о чем, – ответила дама. Один джентльмен попросил в аптеке пол-литра спирту. – А рецепт у вас есть? – спросила аптекарша. – Эх, милая, – сказал джентльмен, – был бы у меня рецепт, я бы сам сделал! Один джентльмен вызвал на допрос другого джентльмена и спросил: – Что вы делали минувшей ночью? – Спал с женой. – А свидетели есть? К двум дамам около универмага подошел джентльмен и спросил: – Серёжки нужны? – Нужны. А какие? – Один – я, а другой Серёжка – тоже вот такой парень! Один джентльмен, заглянув через плечо своего сына, который делал уроки, строго ему сказал: – Крючки пиши аккуратней! – Это не крючки, – ответил сын. – Это интегралы. Один юный джентльмен на вопрос «Что такое животный мир?» – ответил: «Это когда в животе все спокойно». Джентльмен пишет из командировки письмо жене: «Дорогая, лучше тебя нет ни одной женщины! Вчера я опять в этом убедился». Шляпа для пьяных джентльменов – цилиндр с винтовой нарезкой: чтобы не слетел. Два джентльмена, впервые попавшие в армию, не справились с заданием. Капитан вызвал из строя одного из них и сказал: – Ты знаешь, кто ты такой? – Никак нет! – Раздолбай! Вызвал другого. – Ты знаешь, кто ты такой? – Так точно! Двадолбай! Одна дама дала такое объявление: «Пропал муж. Примет нет. Но если найдется, приметы будут». Одна дама покупала в магазине 30 кг конфет. – Только не очень сладких, – сказала она. – Мне – для поминок. Одна дама пришла к врачу. – Доктор, у меня все время болит голова. – Выходите замуж, – посоветовал ей врач. Через год он её случайно встречает. – Ну как, вышли замуж? – Да, вышла! – А голова болит? – Нет, спасибо! Теперь она болит у моего мужа. Один молодой джентльмен рассказывал: – Выхожу с дамой из гостей, беру трамвай… Разговаривают два джентльмена. – Ты знаешь, наверно, я не буду жить с женой. – Почему? – Да она опять сварила такой суп, что я выбросил всю кастрюлю в окно. – Ну ничего, ещё помиритесь. – Да вряд ли: она же под окном стояла. Джентльменское воспитание. Отец говорит сыну: – Надень штаны, сынок. Я уже все сказал. Один джентльмен подошел после концерта к фокуснику: – Я видел ваш номер лет двадцать назад. Только женщина, которую вы распиливали, была другой. Намного выше этой. – Нет, женщина – та же. Просто с годами она уходит в опилки. – Вот уж на ком я не хотел бы жениться, так это на дикторше Центрального телевидения. Даже ударить нельзя: синяк на всю страну! Два юных джентльмена собираются за мороженым, но не знают, работает ли киоск: – Если продавец есть, возьмем две порции. – А если его нет – возьмем десять. Один джентльмен опоздал на работу. Оправдываясь перед начальством, он сказал: – Старушку через дорогу переводил. – А почему так долго? – Да идти не хотела. Джентльмен с сыном. – Пап, дай десять копеек. – Зачем, сынок? Ты же все равно их потратишь! – Кем ты станешь, внучек, когда вырастешь? – Когда я вырасту, бабушка, я стану дедушкой. Одного юного джентльмена спросили: – Сколько тебе лет? – Ну, лет семь-восемь. – Почему, когда раздается звонок на урок, ты приходишь последним? – Я слышу плохо. – А почему же, когда раздается звонок с урока, ты выскакиваешь из класса первым? – Но я же не совсем глухой! – Вы знаете, что ваш сын не ходит в школу? – Откуда ж мне это знать, если он не ходит домой? Дама на бракоразводном процессе: – Он говорил мне, что я хорошая. А я и поверила! – Что такое счастье? – Делать, что хочешь. – А что ты хочешь? – Ничего не делать. Один джентльмен спился до такой степени, что ходил за пивом с бутылкой без пробки и без дна. Бутылку он нес вверх дном, а горлышко затыкал пальцем. Одному джентльмену явился во сне ангел и сказал, что может исполнить любое его желание. – Хочу стать великим писателем! – сказал джентльмен и в то же мгновение очутился в камере, где ничего не было, кроме бумаги и авторучек. И уже улетая, ангел сказал ему: – Через пятьдесят лет ты выйдешь отсюда великим писателем! Одна дама остановила автомобиль и спросила сидящего за рулем джентльмена: – Свободен? Джентльмен окинул её взглядом и ответил: – Нет. Женат. – В прошлом году я был в Москве. – Не обманывай: я там тоже был в прошлом году, но тебя не видел! Пожилая учительница и юный джентльмен: – В каком году была Бородинская битва? – Не помню. – А почему я помню? – Так вы на сколько меня старше. Одна дама послала в редакцию свои стихи и письмо с вопросом: «Может быть, прислать и свою фотографию?» На что ей ответили: «Фотографию присылать не надо, потому что, когда вы прочтете наш ответ, вы сразу изменитесь в лице». Как-то после концерта к одному артисту подошла дама и попросила автограф. – С удовольствием! – ответил польщенный артист. – Только пишите разборчивей, – сказала дама. – Я вашу фамилию не знаю. – Излечившись от алкоголизма, я понял, что теперь алкоголь мне не страшен, и стал снова пить. Одна дама написала в газету письмо: «Почему исчезли джентльмены?» На что газета ответила: «Мы ответим на этот вопрос после того, как вы сообщите, сколько вам лет». – Доктор, у меня бессонница. – А вы перед сном считайте. – Так я считаю. Но тогда бессонница у соседей. Одна дама дала такое брачное объявление: «Женщина с обхватом бёдер 180 см ищет мужчину с таким же обхватом рук». – Что вы ещё можете рассказать о себе? – Только хорошее. Плохое и без меня расскажут. Комплимент: «Вы намного моложе, чем вам можно дать!» – У моего мужа только одно достоинство: это – я! Разговаривают два джентльмена, живущие в соседних квартирах: – Вы с женой купили новый диван? – А, ты его видел? – Нет, я его слышал. Комплимент: «Вы такая красивая! Вам, наверно, этого никто не говорил!» Дама в суде. – После свадьбы он мне сказал, что у нас будет ребёнок. Причем – шести лет. Знакомство по телефону: – Встретимся у барахолки. Вы меня легко узнаете: у меня ничего не будет в руках. Один джентльмен в течение пяти секунд съел пятилитровую кастрюлю супю. Но это достижение не было занесено в книгу рекордов Гиннеса, так как в лицо джентльмену дул попутный ветер. ДЖЕНТЛЬМЕН. Сколько вам лет? ДАМА. Это – моя маленькая тайна. ДЖЕНТЛЬМЕН. А по-моему – большая. Джентльмен извращался в высших кругах общества. – Вы часто ругаетесь с женой? – Нет, только когда бываем вместе. У одного джентльмена пропала тёща. Жена плачет. А он обзванивает всех по телефону. Наконец, радостный вбегает к жене – Нашлась! – Где же она? – В морге! ДАМА. Неужели вы меня не помните? ДЖЕНТЛЬМЕН. Нет. Я не злопамятный. Один джентльмен кричал жене в кухню: – Зови меня есть! – Каждый год звери меняют шубу. – Значит, моя жена – зверь! Одна дама жаловалась своей подруге: – Мой муж – такая противоречивая натура. Сегодня от холодного борща вскипел! Одна дама пригласила к себе джентльмена. Вдруг раздались шаги её мужа. – Надо прятаться! – крикнула дама. Когда муж вошел, он спросил джентльмена: – А где же моя жена? Одна дама пришла в химчистку: – Вы знаете, уже много лет не могу познакомиться с мужчиной. Вероятно, я никого не привлекаю своим серым платьем. Перекрасьте его, пожалуйста, в красный цвет. Дама отдает платье приемщику и уходит. Через час вбегает, радостная: – В красный – не надо! Перекрашивайте в белый! Ещё через час входит, рыдая: – Перекрашивайте в черный… Приемщик бормочет себе под нос: – Вот что может случиться за два часа, если выйти на улицу без платья! Одна дама отдавалась всему без остатка: всем телом рыдала, всем телом смеялась, всем телом ела. Одна дама пригласила к себе на ужин джентльмена. Когда он опустошил все бутылки и тарелки, она ему сказала: – Теперь ты мой! На что он оветил: – Сама мой! Одна дама жаловалась: – Не могу найти мужчину: пьяные не нравятся мне, а трезвым не нравлюсь я. Журналист спрашивает американского джентльмена: – Что вас больше всего потрясло в России? – Дороги потрясли основательно. – А ещё что? – Яма с водой на одной дороге. – А ещё? – То, что рядом с ямой дежурят юные джентльмены и помогают водителям вытаскивать из нее машины. – Ну, а больше всего? – То, что они за это берут деньги. – Ну, а самое потрясающее? – То, что они сами же её и выкопали. Джентльмен на призывной комиссии в военкомате. – Возраст? – Семьдесят! – Дети есть? – Пока нет! Джентльмен у врача. – Вам нужно пропотеть. Ешьте мед. – Где ж я его достану? – Ничего, пока будете доставать, вспотеете! Джентльмен звонит по телефону в общежитие: – Риту можно? – её нет. – А кого можно? – Ты что такой грязный? – Покупку обмывал. – Алло! Павла Петровича можно? – Он сейчас завтракает. Позвоните вечерком. – Я хочу быть у тебя одна! – Но ты у меня и так всегда бываешь одна! – Как у вас батареи? Топят? – Да. Уже весь дом затопило! Джентльмен взглянул наверх и услышал, как по крыше что-то съезжает. «Кирпич!» – стукнуло ему в голову. – Этот джентльмен – нечестный. Знаете, что я нашёл у него в кармане? Знакомство по телефону. Джентльмен назначил даме встречу. – Как вы будете одеты? – Шуба из леопарда, воротник из рыси, шапка из песца, – сказала она. «Зверь-баба!» – подумал он. – Да, когда я в гостях, я курю сигареты хозяина, но зато когда я дома, я курю сигареты гостя. – У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Плохая: у вас украли машину. Хорошая: цены на бензин увеличились втрое. ДЖЕНТЛЬМЕН. Вы выглядите на все сто! ДАМА. Надо же! А вешу всего девяносто. – Доктор, как мне похудеть? – Ешьте черную икру. – Так её же трудно достать! – Вот именно! Пока достанете, похудеете. – Ваша профессия и место работы? – Воспитательница в детском аду. ДАМА. Я буду участвовать в конкурсе красоты. ДЖЕНТЛЬМЕН. Вот здорово! Посмотришь на настоящих красавиц! Джентльмен – даме: – На день рождения я подарю тебе часы. Самые дорогие. От двадцати до двадцати трех. ДАМА. Я снимаюсь в кино у одного известного режиссера. ДЖЕНТЛЬМЕН. И много он уже снял? ДАМА. Пока только одежду. – Мой сын ведет себя очень плохо: учится у меня только плохому. – А мой – ещё хуже: я учусь плохому у него. – Я понимаю, что вы говорите по-английски, но не понимаю – что именно. – Не знаете, который час? – Кто не знает? Я не знаю?! Это вы не знаете! Джентльмен уговаривает даму выпить: – Ну давайте – чисто символически! – Хорошо. – Но до дна! В автобусе. – Девушка, встаньте! Это же переднее место инвалида! Два джентльмена в Петербурге. – Знаете, как называлась раньше улица Марата? Грязная. – Сейчас можно все наши улицы так называть. Джентльмен и дама. Автобус подходит к кинотеатру «Родина». – Вы выходите у «Родины»? – Выходим, урод! – А почему у вас одни и те же утюги – по сто и по двести? Они чем-нибудь отличаются? – Да, ценой. Дама спрашивает джентльмена: – Не скажете, сколько сейчас времени? – У меня нет часов, – отвечает джентльмен. – Но я вам сегодня же сообщу, если вы мне дадите номер своего телефона. Как дамы рассказывают анекдоты: – Есть один хороший анекдот. Но я его не помню. Или – так: – Есть один очень хороший анекдот. Но он очень пошлый. Я вам его расскажу в следующий раз. Телефонный звонок. Жена снимает трубку. В трубке – молчание. Жена поворачивается к мужу: – Тебя. – Кто? – Какая-то дама. Три джентльмена пили на работе водку. Двое уже выпили, а третий только взял стакан, как входит начальство! Он – глядя на стакан: – Эх, была бы это водка! И выпил. Джентльмен с пистолетом подходит к другому: – Можно стрельнуть у вас закурить? Джентльмен у врача. – Сегодня пили? – Пил. – А вчера? – Пил. – А позавчера? – Завязал. – Этот джентльмен всегда держит своё слово! – Да, никому его не дает. Секс-бомба разрывалась на части. Свадьба джентльмена. Невеста ему говорит: – У меня для тебя – сюрприз! – Какой? – Маленький. Пяти лет. Дама звонит джентльмену: – Приглашаю вас на пиццу! Он к ней приехал и сидит недовольный. Ему, оказывается, послышалось: «напиться». ДАМА. Мне так нравятся инопланетяне! ДЖЕНТЛЬМЕН. За что же? ДАМА. У них щупальцев много. – Вам не стыдно считать каждую копейку? Вы же – миллионер! – Потому и миллионер, что считаю каждую копейку. ДАМА. Приезжай, когда хочешь! ДЖЕНТЛЬМЕН. Значит, никогда? Нищий джентльмен читает рекламу: – "Перчатки лайковые". Вот с жиру бесятся! Собакам уже перчатки шьют! ДЖЕНТЛЬМЕН. У меня к вам такое чувство, что его не передать словами! ДАМА. Передайте деньгами. Всякий раз, когда дантист говорил больному: «Сплюньте!» больной говорил через левое плечо: «Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!» Джентльмен у начальника. – Когда вы это сделаете? Хотя бы примерно можете ответить? – Примерно – не могу, но точно отвечу: не знаю! Бандиты, вымогавшие деньги за украденных детей, говорили: – Дети – наше богатство! ДЖЕНТЛЬМЕН. Бифштекс такой жесткий, что я порезал палец! ОФИЦИАНТ. Минуточку! (Берет меню и приписывает к слову «бифштекс» – «с кровью»). Конечно, я могу связать пару слов по-английски, но только русскими словами. ДАМА. Почему бы нам не узаконить свои отношения? ДЖЕНТЛЬМЕН. А я думаю, не обязательно сообщать государству, с кем спишь. Из записок охотника о встрече со снежным человеком: «Йети глаза напротив». Мальчик с шампунем и тряпкой подскакивает на улице к джентльмену в очках: – Стекла помыть? Один джентльмен выглядел так грозно, что когда в самолете маршрута «Москва-Владивосток» спросил стюардессу: «Будет ли посадка в Швеции?» – она ответила: «Если хотите». Вдова пишет завещание: «Похороните меня рядом с мужем. Хоть после смерти полежим вместе!» Один джентльмен увидел во сне свою жену с любовником. Проснулся. Избил её. И снова заснул. – Догадывается! – прошептала она. – Плевать! – прошептал любовник. Жена приходит поздно вечером. – Где была?! – говорит муж. – Не волнуйся, у подружки, – говорит жена. – Там мужиков не было. Потом муж приходит поздно вечером: – Не волнуйся, я тоже был у подружки! И там тоже мужиков не было. Один джентльмен так любил играть в карты, что даже с женой спал валетом. Муж говорит жене: – Надевай перед сном носочки. – Зачем? – У тебя пальцы ножные некрасивые. – Хорошо, – говорит жена. – Только ты тогда надевай перед сном рукавицы, шапку, намордник и трусы! Один джентльмен нашёл бутылку. Открыл её. Оттуда – джин. Джентельмен ему говорит: – Исполни любое мое желание. – Исполнять твоё желание я не могу, – отвечает джин. – Но могу его тебе отбить! Словарь джентльмена А АБСОЛЮТНАЯ ТИШИНА. Это когда слышно, как идут песочные часы. АВАНГАРДНАЯ МУЗЫКА. Это когда непонятно: уже играют или ещё настраиваются. АВТОР-ИСПОЛНИТЕЛЬ. Автор, который сам исполняет свои произведения, потому что их больше никто не хочет исполнять. АКАДЕМИЧЕСКАЯ ГРЕБЛЯ. Зарплата академика. АЛКОГОЛЬ. То, что обычно соединяет мужчину и женщину, но разъединяет мужа и жену. АМПУТАЦИЯ. Последняя попытка сбросить лишний вес. АНТИЧНОСТЬ. Период в истории, когда люди говорили только цитатами и афоризмами. АРАБСКИЙ ЯЗЫК. Это когда непонятно: уже говорят или ещё откашливаются. АТЕИЗМ. Вера в то, что бога нет. АФОРИЗМ. 1. Телеграмма в будущее. 2. То, что долго пишется, но быстро печатается. 3. Необычная мысль, выраженная обычными словами. 4. Капля воды, в которой отражен мир. 5. Нелепость, над которой долго ломаешь голову, пока не поймешь, что это банальность. Б БАБОЧКИ. Летающие глазки. БИБЛИЯ. Книга, в которой так много мудрости, что там можно найти оправдание любой глупости. БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ. Это когда богач жертвует беднякам тысячи, чтобы с чистой совестью отбирать у них миллионы. БОГАТЫЙ. Тот, кто помогает бедным, предварительно их обобрав. БЫЧКИ В ТОМАТЕ. Телята, которых везли в одном вагоне с помидорами. В ВДОВА (аббревиатура). Всероссийское Добровольное Общество Велосипедистов и Автолюбителей. ВЕРТОПРАХ. Все, что осталось от вертолета. ВЕРТУШКА. Балерина. ВЕЩИЙ СОН. Сон, во время которого украли все вещи. ВЗАИМОВЫРУЧКА. Отношения под девизом: «Я тебе – жизнь, а ты мне – всю выручку!» ВЛЮБЛЕННЫЕ. Двое, которые любят себя при помощи друг друга. ВОР. Тот, кто не умеет воровать. ВРАГ. Друг, который знает о вас слишком много. ВЫЖАТЫЙ ЛИМОН. Миллион, полученный вымогательством. ВЫПУСКНОЙ ВЕЧЕР. Время суток, когда выпускают кишки. ВЫТРЕЗВИТЕЛЬ. Место, куда ещё не ступала нога человека. Г ГАМЛЕТ. Самая сложная роль: в ней должны сочетаться страсть молодости и мудрость старости. ГАРДЕРОБЩИК. Работник вестибюлярного аппарата. ГИДРА. Экскурсоводша. ГЛУХОЙ. Тот, кто слышит только себя. ГОЛУБЯТНЯ. Клуб гомосексуалистов. ГОРНЫЙ козёл. Муж, который разрешает жене проводить отпуск на Кавказе. ГОРОСКОП. Утешение слабых. Д ДЕНЬГИ. Плоды для дураков и семена для умных. ДЕТСАД. Камера хранения детей. ДЕФИЦИТ. То, чего нигде нет, но у всех есть. ДЖЕНТЛЬМЕН. 1. Человек, который всегда спросит разрешения закурить у хозяина дома, – даже если в доме пожар. 2. Ослабевший донжуан. ДЖИН. То, что всегда появляется из последней бутылки. ДИЕТА. 1. Жертва одним удовольствием ради другого. 2. Способ из толстого тела сделать обвисшее. ДИЕТОЛОГИЯ. Наука, согласно которой, чтобы жить дольше, надо есть меньше; поэтому чтобы жить вечно, надо вообще не есть. ДИНАМИТ (англ.). Мясной обед. ДИПЛОМАТ. Человек, который так ответит, что забудешь, о чем его спрашивал. ДОНЖУАН. Человек, который в отличие от джентльмена знает не только, как себя вести, но и как вести к себе. ДУШЕВНОЕ РАССТРОЙСТВО. Испорченный душ. Е ЕВРЕИ. Дети разных народов. ЕРШ. Русский коктейль. З ЗАКОНОМЕРНОСТЬ. Повтор случайностей. ЗНАНИЕ. Сила, ослабляющая чувство. И ИЗНАСИЛОВАНИЕ. Террористический половой акт. ИНЖЕНЮ. Обнаженный инженер. ИНОРОДНОЕ ТЕЛО. Тело, которое принадлежит не только одному человеку, но и всему народу. ИРОНИЯ. Оптимизм пессимиста. ИНТЕЛЛИГЕНТ. Человек, который знает – что, где, почему, но не знает – что, где, почем. ИНФЛЯЦИЯ. Золотое время для возврата долгов. ИСКЛЮЧЕНИЕ. Привилегия тех, кто создает правила. ИСТИНА. Знание не только правды, но и лжи. ИСТОРИК. 1. Фантаст, описывающий прошлое. 2. Человек, который знает больше о личной жизни царицы Клеопатры, чем о личной жизни собственной жены. К КАРАТЫШКА. Маленький каратист. КИШМИШ (тадж. и тюрк.). Мышь, брысь! КОМПОЗИТОР-ПЕСЕННИК. Человек, который берет слова какого-нибудь поэта и кладет их на музыку какого-нибудь композитора. КОНВЕРСИЯ. Это когда кастрюльная фабрика стала действительно выпускать кастрюли. КОРРЕКТОР. Человек, который на чужих ошибках не учится, а зарабатывает. КОРРИДА. Большой коридор. КРАСНЫЙ УГОЛОК (коммунистич.). Угол дома, на который налетел мотоциклист. КРАТКОСТЬ. Сестра шпаргалки. КУБОМЕТР. 1. Кубинская мера длины. 2. Кубанский метрдотель. Л ЛИРИК. Поэт, который рассказывает всему миру то, что скрывает от своей жены. ЛИРИКА. Сводка погоды, выраженная стихами. ЛОЖЬ. То, что не соответствует предыдущей лжи. М МАГАЗИН. Место, где покупаешь не то, что тебе нужно, а то, что там есть. МАССАЖ. Пощечины по всему телу. МАССАЖИСТ. Человек, который получает от женщин деньги за то, за что другие мужчины платят. МЕДИЦИНА. Не наука, а искусство, потому что требует жертв. МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ. Ложка меда в бочке дегтя супружеской жизни. МИЛИЦЕЙСКИЙ ПОСТ (религ.). Период, в течение которого милиционер ничего не ест. МОЗГ. Главная эрогенная зона. МОЛЧАНИЕ. 1. Золото: не рассказывай никому, сколько его у тебя. 2. Ведро: бывает пустое, а бывает и наполненное. МОТОЦИКЛИСТ. Всадник без головы. МУЖ. Раб, которому нечего терять, кроме своих детей. Н НАСИЛЬНИК. Мужчина, который не любит тратить на женщин много времени. НАСТРОЙЩИК РОЯЛЕЙ. Человек, который может настроиться только после бутылки спирта «Рояль». НЕДОСТАТОК. Достоинство, из которого ещё не научились извлекать пользу. НЕРВНЫЕ ОКОНЧАНИЯ. Выпускные экзамены. НИ СЛУХУ, НИ ДУХУ. Плохой трубач. О ОБЕЗЬЯНА. Пародия на человека, которая появилась раньше него. ОВЦА. Облако на ножках. ОДИНОЧЕСТВО. Десятая муза. ОДНА НОГА ЗДЕСЬ, ДРУГАЯ ТАМ. Ампутация. ОДНОЛЮБ. Мужчина, который любит каждую женщину только один раз. ОНАНИСТ. Мужчина, который в отсутствии женщины берет себя в руки. ОПЫТНАЯ ЖЕНЩИНА. Женщина, которая умеет скрывать свой опыт. ОРИГИНАЛ. Тот, с кого хочется снять копию. ОТВЕРТКА. Балерина на пенсии. П ПАРК. Лес, посаженный за решетку. ПЕРЕПЕЛ. Победитель конкурса песни. ПИСАТЕЛЬ. Человек, который других людей знает лучше, чем самого себя. ПЛАГИАТОРЫ. Люди, которые называют чужие вещи своими именами. ПЛЕНУМ. Ум в плену. ПОДАРОК. Ненужная вещь, которую даришь нужному человеку. ПОЛИЦИЯ. Место, где бьют по лицу. ПОЛОВАЯ ТРЯПКА. Импотент. ПОЛТЕРГЕЙСТ. Хулиганство духов. ПОСОЛ. Тот, кого посылают подальше. ПОСТАМЕНТ. 1. Милицейский пост. 2. Постовой милиционер. ПОЭТ. Человек, который может подарить любимой весь мир, но не в состоянии купить ей колготки. ПРАВДА. 1. Лучшая приправа ко лжи. 2. Настолько острое оружие, что всегда следует хорошо подумать, прежде чем пускать его в ход. ПРАВЕДНИК. Тот, кто всегда чувствует себя грешником. Р РЫБАЛКА. Ловля закуски. РЯБЬ. Мурашки на коже воды. С САД. Деревья, которые человек посадил сам – на месте вырубленного им леса. САМОУБИЙСТВО. Крайнее выражение самокритики. САМОУБИЙЦА. Человек, который хочет сделать больно не столько самому себе, сколько другим. САТИРА. 1. Соль: без нее все пресно, но одной ею сыт не будешь. 2. Пилюля, горечь которой подслащена юмором. САТИРИК. Человек, который говорит о чужих недостатках, чтобы говорили о его достоинствах. СИЛА ВОЛИ. 1. Способность удержаться от исполнения желания или исполнить его. 2. Способность устоять перед выпивкой или после нее. СИЛЬНЫЙ. Тот, кто знает свои слабости. СИФОН. Жаждотушитель. СКАЛЬП (неполн. аббревиатура). Спортивный Клуб АЛЬПинистов. СЛАВА. Это когда тебя знают те, кого не знаешь ты. СЛЕДОВАТЕЛЬ. Человек, который знает о подследственных все, – даже то, чего они сами о себе не знают. СОВЕСТЬ. Постель: хорошо спится тому, у кого она чистая. СОЛНЦЕ. Золотое яичко, которое каждое утро сносит небесная курица, после того как склюет все звезды. СОН. Кино для одного зрителя, который также является сценаристом, режиссером, оператором и главным героем. СПИКЕР. Председатель парламента, который ставит своё предложение на голосование до тех пор, пока оно не будет принято уставшими депутатами. СПЯТИТЬ. 1. Списать с пятерочника. 2. Стащить 5 рублей. 3. После этого их вернуть. СТАРОСТЬ. 1. Когда лекарства становятся едой, а еда – ядом. 2. Когда устаешь не только от работы, но и от отдыха. 3. Когда болит все, кроме зубов. СТОРОЖ. Собачья должность. СТУДЕНТКА-ЗАОЧНИЦА. Студентка, которая получает хорошие оценки за красивые очи. Не путать со СТУДЕНТКОЙ-ЗАНОЧНИЦЕЙ, которая получает хорошие оценки за ночь с преподавателем. СУЖЕНЫЙ-РЯЖЕНЫЙ. Человек, который сузился, потому что ел только ряженку. Т ТЕЛЕВИЗОР. 1. Окно в мир, которое заслоняет комментатор. 2. Вещь, которая заменяет человеку все; поэтому, прежде чем её купить, подумайте, что вам важней: все или телевизор? ТОЧНОСТЬ. Вежливость палачей. ТУРИСТ. Человек, который идёт в поход с рюкзаком за плечами, а возвращается – с языком на плече. У УДАРНЫЙ ИНСТРУМЕНТ. Любой инструмент, когда сердятся или не спится. УТКОНОС. Больной, который носится в поисках утки. УТРО СТРЕЛЕЦКОЙ КАЗНИ. Вечером так напиться «Стрелецкой», что утром – хоть голову отрубай! УЧИТЕЛЬ. Человек, ругающий ученика за двойки, которые сам же ему и ставит. УХА. Суп из уха (когда нечего есть). Ф ФАНАТЫ. Профессиональные любители. ФАТА. Белый флаг мужчин. ФИЛФАК (лат. – англ.). Любитель секса. Х ХЛЕБ (русск.). Зрелище. ХОЛОСТОЙ ПАТРОН (капит.). Неженатый хозяин. Ц ЦВЕТНАЯ КАПУСТА. Деньги, вырученные от продажи цветов. Ч ЧАСЫ С БОЕМ (англ.). Мальчик с часами. ЧЛЕН-КОРРЕСПОНДЕНТ. Мужчина, рассылающий брачные объявления. Ш ШИТО-КРЫТО. Вещь, которая так сшита, что покрыть хочется. ШУТКА. Самый быстрый способ расположить человека, только одного к вам, а другого против вас. ШТУРМ КРЕПОСТИ (устар.). Очередь за крепкими напитками. Щ ЩЕДРЫЙ. Человек, который не замечает чужой жадности, в отличие от жадного, который рассказывает о своей щедрости. Э ЭРУДИТ. Тот, кто помнит больше, чем понимает. ЭШАФОТ. Лучший пьедестал для памятника. Правдивые истории сивой кобылы Квартирка Я одинок и живу в однокомнатной квартире. Совершенно один. Квартирка маленькая, но места много, потому что тёте нужен простор. Женщина она крупная, а чтобы было ещё просторней, врач посадил её на бессолевую и безводную диету. И весь день она не ест соли и не запивает её водой. И весь день ей не спится. И только перед сном она засыпает в свой рот соли. Бабушка от хруста чужих зубов просыпается и кричит из чемодана, что ей мешают читать. А вот свекру на полу не спится. Ему, видите ли, холодно на линолеуме. И теперь он спит под линолеумом. На голой плите. Правда, утром линолеум приходится снова наклеивать на пол, а вечером снова отлеплять. И пока свекр с деверем укладываются, мы с братом держим на руках шкаф. Осторожно, чтобы не разбудить бабушку. В сервант ведь её не положишь: дядя изнутри зажал стекло и не дает открывать. Зато у тёщи самый глубокий сон: она спит в ванне. И просыпается только тогда, когда хочет глотнуть воздуху. Что касается моей жены, то она почему-то любит спать на всем чистом. И перед сном всегда трясет свой половичок. Трясет она его обычно на кухне и до тех пор, пока полностью не стряхнет с него бабушку. А вот молодоженам на вешалке не спится: шубы, в которых они висят, все время срываются с крючков, и молодые стукаются о полочку для обуви. Тогда бабушка вылезает из-под полочки и сворачивается клубком у двери, хотя дверь подарили не ей. Ей подарили диван за три рубля. Отличный диванчик: раскладывается раз в год и намертво, – но в квартирке не умещается, и мы его за это ставим к стенке. На попа. Попу все равно: он у нас живёт проездом – из кладовки на балкон. А утюжить рясу он наловчился не снимая с себя. Одно неудобство в моей квартирке – неудобно посещать санузел. Потому что холодильник в санузле хотя и широкий, но узкий, и всякий раз ударяешься головой о дедушкины пятки. Правда, дедушка тотчас забирает пятки к себе в холодильник, но свешивается вниз головой. И надо с вечера оставлять дедушке записку, в каком он положении. А то, проснувшись, он думает, что лежит нормально, и встаёт головой в суп. Суп сразу скисает, поскольку дедушка красит бороду. И мы выливаем его кошке. Кошка живёт в банке из-под соленых огурцов. И просыпается только перед обедом, когда мы вилкой шарим по банке, чтобы наколоть огурец. Ровно в полночь дверца в часах с кукушкой открывается – и оттуда выскакивает бабушка. Голыми седыми руками хватает огурец и кричит на всю квартиру, что пора спать. Все просыпаются и принимают снотворное. Если его ещё не склевала канарейка. Канарейке было тесно в одной клетке с дочкой моей жены по материнской линии. И мы переселили канарейку в лампочку. Это ведь тоже под потолком. И теперь по вечерам, когда мы включаем свет, канарейка жалобно поет. Настоящая светомузыка! Вот, пожалуй, и все жильцы моей квартирки. Только почему мне так не хочется просыпаться? Тоннель Поезд остановился прямо в тоннеле. Причем первый вагон уже вышел из тоннеля, а последний ещё не вошел. Неожиданная остановка огорчила всех, кроме пассажира из последнего вагона. И не потому, что в его вагоне было светлей, чем в других, а потому, что недалеко от тоннеля жил его отец. Каждый отпуск проезжал пассажир через этот тоннель, но отца не видел уже много лет, так как остановки здесь поезд не делал. Пассажир высунулся из окошка и окликнул проводника, который разгуливал вдоль поезда: – Что случилось? – Да при выходе из тоннеля рельс лопнул. – А скоро поедем? – Да не раньше, чем через четыре часа, – сказал проводник и двинулся обратно, на другой конец тоннеля. Прямо напротив последнего вагона находилась телефонная будка. Пассажир сошел с поезда и позвонил отцу. Ему ответили, что отец на работе, и дали номер рабочего телефона. Пассажир позвонил на работу. – Сынок?! – почему-то сразу узнал его отец. – Я, батя! На целых четыре часа. – Какая жалость, – расстроился отец. – У меня до конца работы как раз четыре часа. – А нельзя отпроситься? – Нельзя, – ответил отец. – Работа срочная. Ну да я что-нибудь придумаю. Пассажир повесил трубку. Проводник как раз возвращался из тоннеля. – Едем через два часа, – объявил он. – Как – через два?! – ахнул пассажир. – Вы же обещали: через четыре! – Так ремонтник думал: за четыре отремонтирует, а теперь говорит: за два, – объяснил проводник и двинулся обратно, на другой конец тоннеля. Пассажир бросился к телефону: – Отец! Тут, понимаешь, какое дело: не четыре часа у меня, а два! – Какая досада! – огорчился отец. – Ну да ничего, поднажму маленько – может, за час управлюсь. Пассажир повесил трубку. Из тоннеля, насвистывая, вышел проводник: – Такой ремонтник попался хороший! За час, говорит, сделаю! Пассажир бросился к телефону: – Отец! Извиняй! Не два часа у меня, а час! – Вот незадача-то! – приуныл отец. – В полчаса я, конечно, не уложусь. Пассажир повесил трубку. Из тоннеля как раз возвращался проводник: – Ну, анекдот! Там работы, оказывается, на полчаса. – Что ж он голову-то морочит?! – закричал пассажир и бросился к телефону. – Отец! А за десять минут не сделаешь? – Сделаю, сынок! Костьми лягу, но сделаю! Пассажир повесил трубку. Из тоннеля, играя прутиком, вышел проводник: – Ну и трепач этот ремонтник! «Столько работы, столько работы!» А там делов-то на десять минут. – Вот гад! – прошептал пассажир и набрал номер. – Отец, слышь? Ничего у нас не выйдет. Там гад один обещал стоянку четыре часа, а теперь говорит: десять минут. – Действительно – гад, – согласился отец. – Ну да не отчаивайся: сейчас кончу! – Все по вагонам! – донесся из тоннеля голос проводника. – Прощай, отец! – крикнул пассажир. – Не дали нам с тобой встретиться! – Погоди, сынок! – шумно дыша, закричал отец. – Я уже освободился! Не вешай трубку! Но пассажир уже вскочил в вагон. При выезде из тоннеля он заметил будку путевого обходчика, а в её окне – старика. Он вытирал кепкой мокрое лицо и радостно кричал в телефонную трубку: – Освободился я, сынок! Освободился! Но стук колес заглушал его слова… Сила искусства Я считаю, с пьянством надо бороться. И не последнюю роль в этой борьбе играет искусство. А что делает наш бригадир Кузьмич? Заваливается на днях в раздевалку и говорит: – После работы – культпоход в музей. Будем там бороться с пьянством. Зубов, слесарь наш, ему объясняет: – Чего мы, туристы – по музеям околачиваться? После работы надо отдыхать от борьбы с пьянством! Кузьмич говорит: – Нет, чувырло! Ты у меня в музей почапаешь – повышать свой низкий культурный уровень! В общем, после работы мы все как один вышли в музей. Ну, разделись, конечно. Закурили. Кузьмич говорит: – Покурите – не расходитесь. ещё экскурсовод, наверно, будет. Изучайте пока это полотно. Смотрим – действительно полотно висит. На окне. Изображает орнамент. А рядом с полотном – картина. Над урной. Изображает бутылку. Сбоку тень пририсована в виде костыля. И слова какие-то написаны. По-русски, кажется. Только мы прочесть не успели, потому что экскурсовод подошел. И вовсе не на мумию похожий, как Кузьмич обещал. А такая маленькая девушка, но в очках. Зубов её спрашивает: – А правда, что мумия – это жена фараона? Девушка говорит сквозь нос: – Нет, мумия – это забальзамированный фараон. Зубов говорит: – Значит, он так бальзама наклюкался, что мужскую силу потерял?! И женщиной заделался?! Кузьмич говорит: – Не так. Если фараон был плохим, его убивали, а если хорошим, из него делали мумию. И тут вся наша экскурсия подходит к такой полукруглой картине. На ней старинная мамаша с пацаном зафиксирована. Зубов спрашивает эту мумию в очках: – А чего это у них тарелки на голове? Они чего, пьяные? – Не задавай девушке глупых вопросов! – говорит Кузьмич. – Раз тарелки на голове, значит, художник был пьяным. Эта девушка очки сняла и говорит: – Вопрос поставлен интересно. Над головой мадонны, как и младенца, – нимб – символ святости. А «мадонна» по-итальянски означает «мать». Ну, мы, конечно, молчим, делаем вид, что не замечаем девушкиных ошибок. Потому что, во-первых, не «мадонна», а «мадера». А во-вторых, это не мать, а муть. Хотя после нее действительно чувствуешь, будто тебе на голову нимб надели. Только размера на два меньше. Перешли к следующей картине. Девушка-экскурсовод говорит: – Картина называется «Завтрак крестьянина». Тяжела была крестьянская доля. От зари до зари работал крестьянин в поте лица. Вот и сейчас он выпил бутылку самодельной наливки и, доев последний кусок хлеба, на целый день уйдет в поле. Зубов говорит: – А мне кажется, в бутылке маленько осталось. Кузьмич его в бок толкает: не сбивай, мол, с мыслей экскурсоводку! Экскурсоводка говорит: – Следующая картина – «Пир богов». – Вот черти! – говорит Зубов. – Целую канистру раздавили! Экскурсоводка спокойно продолжает: – А эта картина принадлежит кисти такого-то неизвестного художника такой-то половины века. Называется «Натюрморт». Что в переводе означает – "мертвая натура". – А как живой! – говорит Зубов. – Мы таким натюрмортом вчера закусывали. – Правильно! – улыбнулась экскурсоводка. – Изображение закуски – это натюрморт. – А изображение лица, – говорит Зубов, – это натюрморда. И тут действительно подходим к изображению лица. Только – не целиком, а до пояса. Экскурсоводка говорит: – Перед вами – «Кающаяся Магдалина». – Икающая, – говорит Зубов. – После этого всегда хорошо икается. Экскурсоводка говорит, заикаясь: – А это – «Утро стрелецкой казни». Зубов говорит: – Точно! С вечера так напьешься «Стрелецкой», что утром хоть голову отрубай! Экскурсоводка говорит, икая: – А это – картина «Иван Грязный выпивает со своим сыном». И тут нам всем стало ужасно жалко за экскурсоводку. И мы говорим Зубову: – Все! Поиздевался! Беги вниз и бери пять по ноль семь. Или семь – по ноль пять. В общем, экскурсию мы в подворотне заканчивали. Сначала белое пили по-черному. А потом красное – до посинения. Зубов все время мадонну вспоминал. Только нашу. И только когда падал. Кузьмич его три раза перекрестил. Бутылкой. А он за это Кузьмичу нимб попортил. Нет, с пьянством надо что-то думать. Может, музеи закрыть, к свиньям? Или портреты древних алкоголиков замазать? Только печень их пускай висит. Проспиртованная. Потому что великая она – эта сила искусства! Аппарат профессора Коро – Но если никто не виноват, как же объяснить взрыв в лаборатории? – Это был не взрыв. – Почему же тогда погиб профессор? – Он не погиб. – Где же он? – В этой комнате. – Но я вижу лишь дым. – Это и есть профессор. – Нет, так у нас дело не пойдет, – инспектор откинулся на спинку кресла. – Начнем сначала. Итак, вы утверждаете, что в лаборатории никого не было, кроме вас и профессора Коро? – Совершенно верно, – сказал доктор Сислей. – Как же призошел взрыв? – Это был не взрыв, – ответил доктор. – Обыкновенная вспышка, сопровождающая освобожденную энергию. – Освобожденную от чего? – От профессора, разумеется. Сейчас его энергии хватает только на то, чтобы удерживаться в газообразном состоянии. – Но, убейте меня, я не понимаю, как он дошел до такого состояния! – При помощи своего нового аппарата. Человек сначала размягчается, потом разжижается, а потом распыляется. – А как же обратно? – Очень легко! Запоминающее устройство помнит связь атомов твердого профессора, а конденсатор при необходимости сконденсирует его из газообразного. – Потрясающе! А что дает это изобретение? – Полный отдых всех членов организма, ликвидацию избыточного веса за счет увеличения роста, смену пола на противоположный, траспортировку человека в любой форме, как то: баллон, бутылка, ящик, полиэтиленовый пакет, газопровод… – Гениально придумано! – воскликнул инспектор. – А теперь я скажу, что дает это вам, доктор Сислей. Место заведующего лабораторией! Но сделали вы это топорно. Убив профессора, топором вы растворили его в кислоте и ждали до тех пор, пока он не испарится. А потом имитировали взрыв. – Но… – возразил было доктор. – Спокойно! – инспектор перегнулся через стол. – Не надо пускать мне пыль в глаза! То, что вы не физик, я понял сразу: когда заметил отсутствие крови. Вы химик, Сислей! Не отпирайтесь! – Да, – прошептал доктор. – Но у меня есть алиби. – Что ж, – сказал инспектор. – Каждый имеет алиби, пока его не начали допрашивать. Только без этих штучек! Но доктор уже щелкнул выключателем… Когда снова зажегся свет, посредине комнаты стоял профессор Коро. – Рад вас видёть, инспектор! – сказал он. – Я тоже, – кивнул инспектор седеющей прямо на глазах головой. – Но славы таким путем вам не добиться. Думаете, я не слышал, как вы стояли за дверью и подслушивали наш разговор? Ваше изобретение – фикция чистейшей воды! – Не более, чем ваша должность, – парировал профессор. – Вы не первый агент, которого засылает к нам Строительно-Разведывательное Управление. – Ложь! – крикнул инспектор, выведенный из равновесия. – Успокойтесь, – мягко сказал профессор, и его лучистая улыбка осветила инспекторское лицо… В то же мгновение инспектор вспыхнул и испарился. – Ну и запах! – поморщился профессор. – Откройте форточку, доктор! Случай с литературоведом Литературовед Кротов ехал из Ленинграда в город Пушкин, чтобы принять участие в Пушкинских чтениях. Глядя на унылые картины, пробегавшие за окном, он размышлял о связи литературы и литературоведения и не заметил, как подъехал к Царскосельскому лицею. Кротов вылез из кареты и сразу опьянел от кислорода. – Ну, слава государю, успели-с! – сказал ему швейцар с седыми баками. – Лицеисты все в сборе. Кротов скинул швейцару меховую шинель и, поскрипывая высокими сапогами, поспешил за каким-то кавалергардом. "Хорошо придумано, – ещё ничего не понимая, мысленно отметил Кротов. – Только как же я проморгал, когда автобус на карету меняли?" Наконец они пришли. Зала была уже полна. Долетали обрывки фраз: «Экзамен… Словесность…» Незнакомая дама обратила на Кротова свой лорнет и учинила ему улыбку. Вдруг кто-то хлопнул его по плечу. Кротов повернулся и обмер: рядом с ним за длинным экзаменаторским столом сидел Державин. Правда, уже старик. Нет, это был не сон. Маститый поэт екатерининской эпохи насупил брови и спросил литературоведа: – Ну что, начнем? – Как вам будет угодно, – пролепетал Кротов и, подумав, робко добавил: – с! В то же мгновение на середину залы вылетел курчавый мальчуган и с жаром стал читать свою оду «Воспоминания в Царском Селе». Кротов вспотел. Он впервые видел живого Пушкина. Но тут же поймал себя на мысли, что думает совершенно о другом: «Как жить? Где работать?! О ком писать?!!» И даже после бала, утомленный, наш литературовед долго не мог прийти в себя. «О ком писать, – думал он, засыпая, – если даже Пушкин ничего такого ещё не создал?!» Проснулся Кротов в середине ночи. «Ничего не создал?!» Он вскочил с постели. – Так зачем же я буду писать о Пушкине? Хватит! Теперь я сам себе Пушкин! Кротов положил перед собой пачку чистой бумаги и, умакнув гусиное перо в чернила, начал сочинять: Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог, Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог… Сочинялось легко. – И без всяких черновиков! – радовался он. – Сегодня же отнесу к издателю. Но через несколько минут наступил творческий кризис. Наизусть «Евгения Онегина» Кротов не помнил. – А изложу-ка я его прозой! – решил он и написал: «Надев широкий боливар, Онегин едет убивать время, что наглядно рисует нам образ лишнего человека». – Не то! – выругался про себя Кротов и все зачеркнул. – Так теперь пусть другие литературоведы пишут: «В своём романе „Евгений Онегин“ отец русской литературы Кротов с потрясающей полнотой раскрыл нам всю пустоту светского общества». Белинский. Светского общества… – повторил Кротов. Ему припомнилась незнакомка с лорнетом. Красивая женщина, а из светского общества! И все присутствовавшие на экзамене – из светского общества! И даже он, Кротов, тоже из светского общества! – Да меня за это светское общество!.. Кротов сжег неоконченный вариант «Евгения Онегина» и дал себе честное слово – никогда в жизни больше не быть Пушкиным. – Напишу-ка я о том, что мне ближе, – сказал он и, положив перед собой новую пачку чистой бумаги, написал сверху: «Преступление и наказание. Кротов». – Этим бессмертным произведением я вынесу суровый приговор всему буржуазному индивидуализму! – воскликнул он и тут же осекся, живо представив себе карающую десницу шефа жандармов Бенкендорфа. – На какие ж гроши мне теперь жить?! – чуть не зарыдал Кротов. – Комедию, что ли, писать?! – и написал на новом листе: «Ревизор», – но, вспомнив, каким суровым нападкам подвергнется гоголевское творение Кротова, схватился за голову: – Что делать? И тут же поспешно добавил: – Чернышевский. Ему принадлежат эти слова, а не Кротову. – Кротову! – прогремел над ним железный голос. Воздух наполнился азотом, водородом и выхлопными газами. Дышать стало легче. – Слово предоставляется литературоведу Кротову! – повторил голос. Все зааплодировали. Кротов будто пробудился ото сна. Он взошел на трибуну, опустил пониже микрофон и с особой проникновенностью начал: – Мы собрались на этот чудесный праздник, чтобы почтить память Пушкина, патриота-гражданина, борца с самодержавно-крепостническим строем!.. Двойной блок Нет, раньше донжуаном Горохов не был. В любви ему не везло по той простой причине, что он не встречался с женщинами. А не встречался он потому, что был слабосильным. Но однажды с ним произошел случай, который в корне изменил всю его жизнь. Горохов возвращался с работы позже обычного. На улице уже было темно, когда к нему приблизились двое и спросили время вместе с часами. У Горохова екнуло под коленкой, и он, понимая, что делает не то, тихо позвал на помощь. Редкие прохожие, в глубине души сочувствуя ему, быстро переходили на другую сторону и исчезали во мраке. Тогда Горохов, уже совсем не понимая, что делает, снял часы и принялся их заводить. Тогда-то и появилась из темноты эта девушка и прежде, чем Горохов успел опомниться, выбросила вперёд ногу и крикнула: «Йя!». Один из двоих сразу упал, а другой стал медленно оседать. Девушка протянула Горохову руку и сказала: – Вера. – Горохов, – ответил Горохов, соображая, что лучше: поцеловать ей руку или пожать? Ему стало не по себе. «Лучше бы они часы у меня отобрали», – подумал он и, чтобы как-то разрядить обстановку, брезгливо сказал: – Пойдемте отсюда, Вера. Они пошли рядом. Пахло мокрой сиренью. Горохов ловко сломал одну веточку и вручил Вере: – Здорово вы их все-таки! – Ой, это совсем не трудно! – рассмеялась Вера. – Обыкновенное каратэ. Вот бейте меня! Горохов смутился. Он не знал, как должен вести себя джентльмен с дамой в такой ситуации, и деликатно спросил: – В какое место желаете? – В любое, – сказала Вера. – Можно – в челюсть. Горохов осторожно ударил. – Сильней, – сказала Вера и стала в стойку. Горохов ударил ещё раз. Но удар его до цели не дошел. – Это блок, – просто сказала Вера. – А теперь снизу. Горохов размахнулся и что есть силы ударил девушку в живот. Но рука его опять наткнулась на преграду. – Это нижний блок, – объяснила Вера. – А если сзади? – вошел в азарт Горохов и засучил рукава. – А это будет уже… – и Вера произнесла непонятное Горохову японское слово. – Потрясающе! – вытирая пот, сказал Горохов. – Ничего особенного, – сказала Вера. – Все зависит от тренировки. – Можно вас проводить? – вдруг спросил Горохов и для большей убедительности добавил: – А то одной в такое время… На другой день они пошли в театр. Перед спектаклем Горохов надел очки и увидел, что Вера далеко не красавица. Но он все равно не надеялся на её взаимность. А после театра, уже прощаясь с Верой на автобусной остановке, говорил: – Я люблю вас, Верочка! И хотел бы стать вашим мужем. Но понимаю, что не имею на это никакого права. Ни морального, ни физического… После этого Вера и начала заниматься с Гороховым. – Мне бы – как ты, – говорил он ей, отрабатывая удары и блоки. А вскоре и произошел тот случай, который круто изменил всю жизнь Горохова. Был теплый вечер. Они гуляли по парку и пили газированную воду. Потом Горохову понадобилось на минутку отлучиться. А когда он снова вышел на аллею, Вера стояла в окружении трех верзил и, казалось, чего-то ждала, спокойно поглядывая через их плечи. «Сейчас или никогда!» – сказал себе Горохов. Он сделал страшное лицо и, издав пронзительный клич «Йя!», выбросил вверх ногу. Один из троих сразу упал. Остальные бросились врассыпную. Глаза Веры сияли. – Любимый! – прошептала она. – Я согласна. И кинулась к нему на шею. Но руки её до цели не дошли. Горохов крепко держал двойной блок. Окно Один человек перед тем, как лечь спать, всегда покрывал окно своей комнаты темной краской. А проснувшись, покрывал его голубой. Иногда он рисовал на окне солнце, а иногда дождь. По праздникам он рисовал пьяниц. И в будни – тоже. Когда он чувствовал себя виноватым, то рисовал решетку и долго сидел угрюмый. А когда ему было скучно, рисовал дом, в окне которого одевалась молодая женщина. Но чаще всего он рисовал автопортреты: он в шикарном автомобиле, он уступает место старушке в автобусе, он рвется в бой с автоматом. Чтобы проявить своё благородство, он рисовал девушку, которую защищал от хулигана. Правда, кое-что в девушке напоминало манеру Тициана, но это уже были детали. Впрочем, он был женат. И когда у него родился сын, стал рисовать самолеты, улетающие в жаркие страны. Так прошла вся жизнь. После его смерти сын решил узнать, что же там, за окном. Он взял растворитель, скребок и слой за слоем стал снимать краску. Мелькали лица. Пролетали самолеты. Одевались и раздевались женщины. На смену утру являлась ночь. На смену зиме являлась осень. Деревья уходили в землю. Дождь поднимался к облакам. Пожары исчезали в головке спички, и дома возрождались из пепла. Разглаживались морщины. Лысины зарастали волосами. Ныряльщики выпрыгивали из воды на свои вышки. Вратарь не мог поймать мячи, которые вылетали из его ворот и со страшной силой били по лбам нападающих. Старушки уступали места в автобусе мужчинам. Мужчины уступали девушек хулиганам. Хулиганы гонялись за милиционерами. Покойники вставали из гробов. Коровы вдаивали в себя молоко и пятились на луга, чтобы выплюнуть траву. Пьяные трезвели с каждой рюмкой. На свадьбе гости расхватывали назад свои подарки и растаскивали в стороны целующихся новобрачных. Мальчик лупил своим затылком по ладони отца, исправлял в дневнике пятерку на двойку, быстро уменьшался и с криком «А-а-а!» прыгал в мать. Наконец сошел последний слой. Сын глянул за окно… Но там ничего не было. Вещий сон И вижу я, девушка сидит, очень стройная, симпатичная, если, конечно, блондинка настоящая. Я к ней подхожу и шучу по-тихому: – Вы, наверно, в школе ещё учитесь? А это, по правде говоря, какой-то выпускной вечер. И выпускают почему-то только тех, кому за тридцать. Я говорю ненавязчиво, издалека: – У вас телефон есть? И тут вдруг музыка нелепая, лирическая, со страшной силой ударяет, и она, эта девушка, встаёт. И тут я замечаю постепенно, что она меня выше. А точнее – длинней. Но я спокойно говорю иронически: – Жаль, что я сегодня такой приземистый. И без шапки. И без ботинок. Она улыбается и поворачивается ко мне всем своим лицом. И тут я замечаю, что она совсем не блондинка. И совсем не стройная. А такая кубовидная. И немного ощипанная. И даже старше меня. Хотя и на несколько месяцев. И характер довольно самостоятельный, с южным нахрапом. А вижу я насквозь и даже глубже, потому что у меня большой опыт, интуиция и информация, и я ей поэтому говорю своими словами: – Я с утра не танцую. Я, как бы вам это сказать, чтобы вы ни о чем не подумали, маленько хромой на левую руку, и мухи у меня в голове. И тогда она улыбается сквозь зубы и спрашивает: – Так вы что, телефон мой хотели взять? Я говорю: – А у вас разве есть? Она говорит: – К сожалению – только рабочий и домашний. А сама я глубоко одинока, несмотря на то, что живу с папой, с мамой и с братом-каратистом в одной комнате, не считая бабушки. И ещё с кем-то. Запишите адрес. Я долго ищу авторучку, блокнот, но все-таки нахожу их и записываю неразборчивым почерком на самой грязной странице, которую тут же незаметно вырываю и выкидываю. И вот уже кончается вечер, и она ведет меня её провожать. А живёт она, как это выясняется во время проводов, где-то за линией горизонта, в лесу пятнадцатиэтажных домов, в районе недостроек, куда не ступала нога человека, а только колесо автомобиля. К счастью, у водителя такси кончается бензин, а у меня в самый раз хватает рублей, гривенников, пятачков, двушек и копеек, чтобы с ним расплатиться. И дальше мы с ней идем руку об руку, потому что у меня уже заплетается нога об ногу. И уже в подъезде она жмет мои теплые пальцы и шепчет, дыша в лоб зубной пастой: – Дальше не надо. Так вы завтра позвоните? И назавтра я действительно ей звоню, чтобы только от нее отвязаться. И вдруг я уже лечу в какой-то концертный зал, и уже боюсь опоздать. И у входа подхожу к ней, целую в руку, но не узнаю её, потому что это не совсем она, а какой-то курсант. Курсант разворачивается, но она успевает прийти ко мне на помощь и поднимает меня с земли. Мы входим в фойе, и мне становится ужасно тоскливо, потому что в фойе гораздо интересней, чем в зале, где ничего не видно, кроме рояля со сценой. А в фойе ходят толпы стройных настоящих блондинок, и я начинаю кусать локти, которые оказываются её. Но вот заканчивается концерт, включается свет, и она говорит, что у нас будет ребёнок. И мне кажется, что я давно уже хочу иметь какого-нибудь ребёнка. Но она говорит, что это шутка, проверка слуха, разведка боем, и теперь она согласна на все, даже выйти за меня замуж. А что касается ребенка, то он у нее уже есть. Готовый. Хотя и небольшой. От первого брака. Самого удачного. И мне уже неудобственно перед ней и перед её ребёнком. А тут ещё, оказывается, и день свадьбы назначен. На среду. В чебуречной. В одном зале с поминками. Вот такой сон. К чему бы это? Прокопьев долго и вопросительно смотрит на седую цыганку. Цыганка, слюнявя желтые сухие пальцы, листает англо-французский технический словарь, и наконец говорит: – К свадьбе это, касатик. – Точно, седовласка! – изумляется Прокопьев. – Как раз была у нас недавно свадьба. Года два или четыре назад. – Значит, вещий сон тебе приснился, – говорит цыганка. – Точно! – говорит Прокопьев. – Пока я спал, все вещи украли. – А ты не спи на вокзалах-то! – говорит цыганка. – А где ж мне ещё спать?! Я же женатый! – говорит Прокопьев и, проснувшись, наконец засыпает. Химик «Растворил я окно…»     Из романса П. Чайковского Вдова была безутешна. – Говорила тебе: не выходи замуж за химика! – утешала её мать. – Не послушалась? Теперь пеняй на себя! Сдувая на себя пену с пива, молодая вдова Силуэтова рыдала ещё больше, и мать, не зная, как по-другому вывести дочь из нервного потрясения, съездила за город и привезла оттуда знахаря. Знахарь был пожилой, маленький, но распространял вокруг себя острый запах куриного помёта. Придерживая знахаря за локоток, Полина Григорьевна демонстрировала ему квартиру: – Это, пардон, спальня. Это в кресле вдова плачет. А это Володенькина комната. Знахарь показал подбородком на кучу мусора в углу комнаты: – Мусор после ремонта? – Нет, – сказала Полина Григорьевна. – Это Володенька после своего опыта. – Ну что ж, – сказал знахарь, поворошив мусор ногой, – будет жить. – Кто? – не поняла Полина Григорьевна. – Володенька, – сказал знахарь. – Зять ваш. Вы же сами помочь просили. – Так я о дочери ходатайствовала, – строго сказала Полина Григорьевна. – А зять-то причем? Он уже ушел от нас безвозвратно. – А я полагал, что муж – лучшее утешение для вдовы, – сказал знахарь. – Ну, если вы так настаиваете… – сказала Полина Григорьевна. – Вам, наверно, и фотография его потребуется? – И фотография, – сказал знахарь. – В полный рост. И газетка самая ненужная. Я его на газетку собирать буду. * * * Через полчаса на газетке уже стоял младший научный сотрудник химической лаборатории Владимир Силуэтов, цел и невредим, только плечи и локти у него были немного испачканы известкой. Он с удивлением посмотрел на жену и тещу и спросил: – Где это вы так долго пропадали? * * * Когда первое изумление прошло, тёща оставила молодых наедине и пошла в кухню. Знахарь тотчас же соскочил с табуретки и, потупясь, сказал: – Рублишко бы, хозяйка. – Да вам за такие дела, – сказала Полина Григорьевна, – не то что рублишко, – убить мало! * * * Ночью в квартиру позвонили. – Кого это ещё несет? – спросонья сказал Силуэтов. Жена накинула халат и открыла дверь. На пороге стоял Силуэтов. Тоже Володя. И тоже муж. Силуэтов-2, значит. – Чего заперлась? – недовольно сказал он. – Кто у тебя там? Жена побледнела и бросилась в спальню. – Кто у тебя там? – спросил Силуэтов-1 с кровати. – Вставай, Володя! – зашептала жена. – Муж пришёл! – А кто же тогда я?! – ахнул Силуэтов-1 и приготовился прыгать из окошка. – Во дают! – сказал Силуэтов-2, входя в спальню. – Только на день и отлучился! Тёща, увидев двух зятьев, заревела: – Откуда ты-то ещё на мою голову свалился?! – Из больницы, – сказал Силуэтов-2. – Меня взрывной волной в открытую форточку выбросило. И прямо в приемный покой. Оказалось – легкий испуг. Вот домой отпустили. И Силуэтов-2 лег по другую сторону жены. * * * Знахарь молча слушал Полину Григорьевну, постукивая пальцами по толстой книге с медными застежками и надписью «Могущество алхимии», вокруг которой был изображен дракон, проглатывающий собственный хвост. – Вот такая ситуёвина, – закончила Полина Григорьевна свой рассказ. – Ничего страшного, – успокоил её знахарь. – Одного будем убирать. – Каким же образом? – спросила Полина Григорьевна. – Сейчас прикинем, – сказал знахарь и вынул из сундука другую книгу, на обложке которой значилось: «Арнальдо де Виланова. О ядах». * * * Хоронили Силуэтова на небольшом кладбище при лаборатории. Могильщик, много повидавший на своём веку, бывший химик этой же лаборатории, одноглазый, однорукий и одноногий, причем все было левое, увидев скорбящего над своей могилой Силуэтова, в ужасе убежал к своей второй половине, тоже бывшей химичке, у которой все было правое, так что, когда они перед сном гуляли по кладбищу под руку, казалось, что идёт один человек, но с двумя головами. * * * На другой день Силуэтов вышел на работу, но заметили его только тогда, когда он снова помер, потому что снова стали собирать деньги на венок. Жена его как раз зашла в лабораторию, где её встретил опечаленный заведующий, как две капли воды похожий на знахаря. – А где Володя?! – В ванне, – сказал заведующий лабораторией и провел жену Силуэтова в комнату, где стояла ванна, наполненная бурой жидкостью. – Прямо в ней и хоронить будем. – Так в ней же ничего нет, кроме грязи! – Вот эта грязь – он и есть. * * * Вдова была безутешна. Вся в слезах она бросилась домой. Уже в коридоре она почуяла что-то неладное. Причем почуяла носом. На табуретке стояла бутылка, а внутри по донышку бегала маленькая Полина Григорьевна и рыдала: – Зря я знахарю-то рубль не дала! Вдова Силуэтова распахнула дверь комнаты и увидела мужа. Он сидел за столом и нагревал на спиртовке реторту, из которой тонкой струйкой вился дымок, превращаясь в голову заведующего лабораторией – знахаря. Голова покачивалась в воздухе и говорила: – Ты, Володька, талант! И талант истинный! Только ты им пользоваться не умеешь… Баня Когда постановили в нашем районе воздвигнуть баню, первым делом стали ей место искать. Тут, значит, магазин стоит. Тут – церквушка. А там, значит, – пустырь. Ничего на этом пустыре нет. Только высится посередине пивной ларек. Ну что, постановили снести к чертям собачьим эту церквушку. Поскольку она все равно уже старая. Пятнадцатого века. А отвели на строительство бани жутко короткий срок: три с половиной года. Полгода – это, значит, непосредственно саму баню строить. А три года – церковь ломать. Ну, первой же взрывной волной сдуло к ядрене фене магазин! А пивной ларек – молодцом! Там только у алкашей пену с пива сдуло. А вот уж после седьмого взрыва, когда у нашего прораба кисть оторвало, хорошо, что малярную, а с церквушки слетели вороны, правда, жареные, поняли мы, что с религией надо завязывать. Как говорят индийские астрологи, против кармы не попрешь! А нам под строительство бани отвели новое место. Очень хорошее. Рядом с болотом. Испачкался в болоте – и в баню. Помылся в бане – и опять в болото. И вот, значит, строим мы баню. По порядку строим, согласно инструкции. Сначала – первый этаж. Потом – второй… Вот уже и тринадцатый этаж достраиваем. А баня почему-то все одноэтажная получается. Если не сказать – ниже. Её в болото засасывает. Мы говорим: – Чего-то мы, ребята, не в ту сторону кладем. По проекту, вроде, вверх было. Прораб говорит: – А и пусть! Ну этот проект в болото! Жизнь нам диктует другие законы. И вот мы уже строим высотную баню-землескреб. Но вдруг где-то в районе девяностого этажа продвижение бани к центру земли прекращается. Прораб говорит: – Ну, слава богу, фундамент готов! Давайте скорей саму баню нашлепывать. Мы говорим: – Так у нас уже стройматериалы кончились. Только стекло осталось. Прораб говорит: – О'кеюшки! Сделаем баню в стиле «модерн». Пусть люди глядят сквозь стекло и любуются на окружающую природу. Мы говорим: – Да на всю баню-то стекла не хватит. Один мешок всего и остался. Да и то – в виде дребезгов. В общем, комиссия баню приняла. Правда – за что-то другое. Сейчас мост будем строить. Реку только подходящую найдем. Смех сквозь слезы Писатель Обрезкин писал длинные и скучные юмористические рассказы. Его активно печатали в газетах и журналах, но никогда не включали в концерты и не предлагали публичных выступлений, потому что к юмору, звучащему со сцены, предъявляются другие требования, а именно: юмор должен быть смешным. И вот однажды писатель Обрезкин попросил включить его в какой-то большой концерт. Ведущий, как обычно, ответил, что он бы включил и с превеликим удовольствием, но программа концерта, к сожалению, уже утверждена, и свободных мест нет. Обрезкин стал его уговаривать, стуча кулаком по столу, и в порыве возмущения вдруг крикнул: – У меня дядя в конце концов умер! Ведущий сразу растерялся. – О, простите! – сказал он. – Тогда, конечно. Такое горе. Только коротенько. Так писатель Обрезкин был включен в концерт. Перед его выходом ведущий объявил: – Уважаемые зрители! Сейчас перед вами выступит писатель Обрезкин. У него произошло большое горе: умер дядя. Поэтому во время чтения писателем своего юмористического рассказа я бы попросил зал как можно больше смеяться. Обрезкин вышел на сцену и под дружный смех прочел длинный и скучный юмористический рассказ. На волне аплодисментов он влетел за кулисы и попросил ведущего разрешить ему прочесть ещё один рассказ. – Не имею права, – ответил ведущий. – У вас же умер один дядя?! – Нет, – сказал Обрезкин. – ещё тётя. Ведущий вышел на сцену и объявил об этом залу. Над вторым рассказом смеялись ещё больше. Окрыленный успехом, Обрезкин бросился опять к ведущему. – Кто ещё? – со страхом прошептал ведущий. – Двое детей! – радостно сказал Обрезкин. – Но совсем небольшие. По полстранички каждый. – А как объявить народу? – Объявите: авиационная катастрофа. – Это же на целый час! – ужаснулся ведущий. – Нет, – сказал Обрезкин. – Самолет областного значения. Ведущий так и объявил. Писатель Обрезкин вышел на сцену и под душераздирающий хохот прочел ещё два рассказа. Из зала послышались возгласы: – Бис! Ведущий вышел на сцену и объяснил, что второй раз одни и те же родственники умереть не могут. Тогда кто-то крикнул: – Автора! Ведущий весь в слезах бросился к телефону и стал звонить в аэропорт, чтобы прислали механика, по вине которого разбился самолет. Ему ответили, что самолеты в их области ещё никогда не разбивались. У них вообще нет самолетов. Ведущий заплакал ещё сильней и объявил все зрителям. Наступила гробовая тишина: слышно было только, как плотник сколачивал гроб. Раздались крики: – Надувательство! Сапожники! Верните деньги!.. В настоящее время писатель Обрезкин уже вышел из гипса, но больше нигде не выступает – и все по вине отличной службы «Аэрофлота». Начинание Тут на днях одна вахтерша умерла. Начальник охраны сказал директору завода: – Только, знаете, она совершенно одинокая. – Ну, это ничего, – сказал директор. – За гробом я пойду. Вы. Ну, ещё несколько человек найдем, которым тоже делать нечего. В приказном порядке пойдут. Пусть для них это будет уроком. – Да я не о том, – сказал начальник охраны. – Она, понимаете, одинокая раньше была. И просила, чтобы её похоронили не одну. – А с кем? – насторожился директор. – С предметом одним, – сказал начальник охраны. – С винтовкой, что ли? – облегченно спросил директор. – Нет, – сказал начальник охраны. – С телевизором. – Да вы что?! – возмутился директор. – В своём уме?! Как же она телевизор будет смотреть, если там вилку воткнуть не во что?! И вообще, куда она его поставит? – Это её дело, – сурово сказал начальник охраны. – И, на худой конец, можно транзисторный положить. – Да, – согласился директор, – но не нарушит ли это, так сказать, торжественность момента? – Так не цветной же, – сказал начальник охраны, – а как положено: черно-белый. В общем, в день похорон за гробом пошли только те, у кого не было телевизора. Больше желающих не нашлось, хотя директор обещал всем участникам по два отгула. Настроение у провожающих было невеселое. И это было понятно: «Зенит» проигрывал. Только на кладбище нашим ребятам удалось сравнять счет, и могильщики уже взялись за лопаты. Но тут дикторша объявила: «На экране – кинокомедия», – и проводы вахтерши затянулись ещё на полтора часа. Директор, который обещал своей секретарше вернуться домой не позже десяти, позвонил ей с кладбищенского телефона-автомата, причем разговор начал так: – Зайчик, угадай, откуда я звоню! Наконец, директор разрешил захоронение, потому что стали показывать передачу «Земля и люди», но теперь уже стало интересно могильщикам, которые во время кинокомедии спали в свежевырытой могиле. Короче говоря, прощались с вахтершей до тех пор, пока передачи не кончились по всем программам. Расходились неохотно. Начальник охраны услышал в темноте, как девушка говорила какому-то парню без усов: – Спасибо за вечер! – Хорошее мероприятие, – сказал начальник охраны директору. – Да, – согласился директор, – хорошее начинание. – Главное – на свежем воздухе, – сказал начальник охраны. – Да, – согласился директор. – Так сказать, приятное с полезным. Но что именно приятное, а что полезное – не указал. 01 Не знаю, как на вашей АТС, а на нашей никогда не предугадаешь, какой она выкинет номер. Звонишь, например, в прачечную, а попадаешь в типографию. Или звонишь в столовую, а попадаешь в больницу. Вот как-то вечером прибегает ко мне соседка. – Звоните, – кричит, – скорей ноль один! У нас пожар! Я скорей звоню 01. Снимают на том конце трубку, и вдруг я узнаю голос своего директора. – Ой, – говорю, – извините! Я, кажется, не туда попал. Кладу трубку и снова звоню 01. И снова на своего директора попадаю. Он говорит: – Что-нибудь случилось, Орлов? Я говорю: – Да. Случилось. Но вас это не касается. Он говорит: – Почему же вы мне тогда звоните? Я говорю: – По телефону. Он трубку повесил. А я снова звоню 01. И снова на своего директора попадаю. Он говорит: – Вы, Орлов, хорошенько проспитесь, а завтра зайдите в мой кабинет. И кладет трубку. Я дрожащей рукой, медленно и старательно набираю 01. Директор говорит: – Вы меня уже четвертый раз с постели поднимаете! И тут я не выдержал. – А вы, – говорю, – не снимайте трубку, когда не вам звонят! Он говорит: – А кому же, интересно, вы тогда звоните? Тут со мной рядом только моя жена. Я говорю: – Я ноль один звоню. У нас здесь пожар. Он говорит: – Ну, это и следовало ожидать. Слава богу, у вас там до драки ещё не дошло. И вешает трубку. Тут вбегает ко мне эта соседка и кричит: – Что же вы ноль один не звоните?! – Я, – говорю, – звоню ноль один, а попадаю на своего директора. Она говорит: – Ну тогда звоните своёму директору – попадете на ноль один. Я уже специально звоню своёму директору. Он говорит: – Вы чем там ноль один набираете? Я говорю: – Да сейчас я уже не ноль один набирал, а специально ваш телефон. Он говорит: – Да это я уже давно понял. И повесил трубку. Соседка говорит: – Тоже мне – настоящий мужчина! Не можете правильно ноль один набрать! И сама набирает 01. И тут я слышу, ЧТО она говорит: – Нет, – говорит. – Орлов мне никто. Я просто его знакомая. Я хватаю у нее из рук трубку и кричу: – Я не виноват, товарищ директор! Девушка сама захотела вам позвонить. Потому что я не настоящий мужчина. И тут я слышу из трубки: – Я вам не товарищ директор. Я его жена. Я говорю: – А вы откуда говорите? Она говорит: – А вот откуда эта… «пожарница» узнала наш номер телефона?! – Так его, – говорю, – все знают. Она говорит: – Большое вам спасибо, товарищ Орлов, что вы мне позвонили! Я говорю: – Пожалуйста. Если надо, я могу ещё позвонить. Она говорит: – А товарищ директор сейчас к вам приедет. Вещи только свои соберет. И кладет трубку. Я говорю соседке: – Сейчас приедут. Все нормально. Она говорит: – Поздно! Пожар уже потух. Сам собой. Звоните, чтоб не приезжали. Я звоню жене директора. Заспанный голос из трубки отвечает: – Дежурный диспетчер пожарной охраны слушает. – Я, – говорю, – звоню не вам, а жене своего директора. Они говорят: – По какому адресу? Я называю адрес директора. Они говорят: – Через минуту будем. * * * Через две минуты мне позвонили директор с женой и спросили: – Это милиция? Я взглянул на часы и ответил: – Три часа пять минут… Три часа пять минут… Вмешательство Народу в зале не было, за исключением мух. Наконец показался государственный обвинитель. Потом – заседатели. Последним вошел адвокат. За ним – судьи. А за ним – обвиняемый в сопровождении стражей. Когда все расселись, судья встал и начал суд: – Слушается дело по обвинению гражданина Беленького. Слово для обвинения предоставляется прокурору. Беленький, высокий стройный старик, сидел, опустив голову. Даже невооруженным глазом было видно, что его эстетические вкусы не совпадали с общепринятыми. Он не поклонялся таким гигантам мировой литературы, как Шекспир, Ластрин, Пинес, Грумм, Гейлинтаг и Сидоров. А почему-то отдавал предпочтение только русской литературе XIX века. И это в то время, как сам Беленький был урожденцем Исландии – огромной страны, давшей миру целую плеяду величайших писателей, артистов оперы и космонавтов. Государственный обвинитель откашлялся и на новолатинском языке стал зачитывать обвинение: – Обвиняемый Беленький, по матери – Юнь Нань, – обвиняется в преступлении против порядка. Первый раз гражданин Беленький проник в XIX век с целью застрелить из нейтринного пистолета Дантеса, когда последний ехал на Черную речку. И лишь благодаря усилиям Межвременного Надзора опасность Вмешательства была предотвращена. Тогда суд ограничился лишением гражданина Беленького всех прав передвижения во времени в обоих направлениях. «Бедняги! – подумал Беленький. – Они не знают всей правды». Утопая по колено в пушистом снегу, он стоял за молодыми елями. И когда Пушкин выстрелил в воздух, телекинезом направил пулю прямо в грудь Дантесу. Если бы знать тогда, что у него под одеждой был защитный жилет! – Но второе преступление, – продолжал государственный обвинитель, – есть вершина коварства, на которую только способен человек XXII века. Видите это кольцо? Он постукал по столу тонким метановым обручем. – Как установлено экспертизой, диаметр кольца совпадает с диаметром головы обвиняемого, а кольцо – есть не что иное, как телепатическая приставка, позволяющая внушать мысли не только в пространстве, но и во времени. А теперь, гражданин Беленький, ответьте суду, зачем вы продлили жизнь Достоевскому? – Я очень люблю этого писателя, – ответил Беленький. – Как много бы он ещё сделал, если б не ранняя смерть. – Но ведь вы нарушили причинно-следственную связь! – вскричал государственный обвинитель. – Перед самой смертью Достоевского, когда солдаты уже заряжали ружья, вы внушили царю отменить приказ о расстреле. Что он и сделал. С головы Достоевского и других петрашевцев были сняты мешки, и приговоренные к смертной казни были сосланы в Сибирь. – Да! – воскликнул Беленький. – Но теперь мы имеем возможность читать такие книги, как «Записки из Мертвого дома», «Дядюшкин сон», «Униженные и оскорбленные», «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы», «Бесы», «Подросток», «Идиот». – Кто – идиот?! – вскочил обвинитель. – Это роман такой – «Идиот», – пояснил судья. – Я вчера прочел. В энциклопедии. – И все-таки должен выдвинуть ещё одно обвинение, – сказал государственный обвинитель. – В преступлении против личности. После насильственного вмешательства сознание Достоевского раскололось. Личность его раздвоилась, существование стало парадоксальным. Возьмите любое из его произведений – везде чувствуется два Достоевских: живой и мертвый. Тема двойничества проходит через все его романы и повести… Государственный обвинитель говорил ещё долго и убедительно. После нескольких часов работы суд приговорил Беленького к высшей мере наказания. Но когда судья стал зачитывать приговор вслух, к его удивлению, оказалось, что подсудимый представляется к высшей награде. Именно тогда Беленький почувствовал, что он далеко не одинок на этом бесконечном отрезке времени… Ворон и дева «Возраст женщины – величина постоянная».     Софья Троянская, русский математик Ворон появился у нас где-то в классе седьмом. Темный, мрачный, парящий над жизнью, одним словом – Ворон. Поступки его часто казались лишенными логики, но это потому, что мы не видели так далеко, как видел он. Я был его единственным и, как мне казалось, лучшим другом. Друзьями обычно становятся случайно. Случайно стал моим другом и Ворон. Когда он впервые пришёл к нам, директор школы Андрей Григорич или, как мы его звали, Андрей Горыныч, обвел взглядом класс и, увидев, что я сижу один, сказал: – Вон там свободное место, Воронихин. На что он ответил: – Люблю свободу! А к нам Ворон перешёл, как он выразился, из умалишенной школы-интерната. Сначала я думал, что та школа была нормальной, пока Ворон в ней не учился, а умалишенной стала, когда он в нее пришёл. Но потом я понял, что как раз наоборот: пока Ворон в этой школе учился, она была нормальной, а когда он из нее ушел, стала умалишенной, потому что лишилась такого ума. Причем Ворона в ту школу сначала не принимали, благодаря тому, что он никак не мог сдать в нее экзамены. Там нужно было сдать все экзамены на двойки, а Ворон почему-то сдавал на пятерки. Но, к счастью его матери, у нее там нашелся один хороший знакомый, и Ворона туда по блату приняли за крупное денежное вознаграждение. Мать Ворона все не знала, как от него отделаться. Отца-то легко бросить, а ребёнка – тяжело: в обычный интернат тогда принимали только сирот и детей алкоголиков. А попробуй докажи этим бюрократам, что ваш ребёнок – круглый сирота и сын алкоголиков. Когда его мать мчалась на поезде в большое и светлое будущее с артистом калужской филармонии, Ворон бежал из интерната в своё маленькое и светлое прошлое. Отец его узнал обо всем, только когда вернулся из плавания. А забрать Ворона из того интерната оказалось ещё сложней, чем туда устроить. Поэтому Ворон убегал до тех пор, пока его не перевели в нашу школу. Любая затея Ворона вызывала у меня восхищение. К примеру, химия, которой он вдруг увлекся. Карнавальные жидкости, пузатые пузырьки, изящные колбочки. Книга «Маги и алхимики средневековья» в кровавой обложке. Правда, к химии я быстро охладел, – так же, как и быстро ею загорелся. Наверно, потому, что сквозь пар из реторты не видел цели. В отличие от Ворона. Да и как цель, установленную на границе жизни и смерти? И тем более – как до нее добраться? Никто не мог превзойти Ворона и в единоборстве – даже ребята из старших классов. Несмотря на то, что он был невысок и не отличался физической силой, у него была потрясающая сила воли, с которой не мог справиться никто, – иногда даже он сам. Эта душевная энергия сметала все на своём пути, пугая противника бесстрашием, а возможно, и безрассудством. Учился Ворон неровно. Одну четверть получал сплошные пятерки, а другую – сплошные двойки. Причем двойки его никогда не огорчали, а пятерки никогда не радовали. Да их ему и показывать-то было некому. Отец долгое время находился в плавании, а соседка, которой он поручил присматривать за сыном, не могла с ним сладить, махнула на Ворона рукой, и он зажил совершенно самостоятельной жизнью. Отец оставлял ему запас чистого белья на три месяца, а еду Ворон готовил сам. Иногда, впрочем, есть ему надоедало, и он жил только на пустом чае. Теперь – о другом событии, которое произошло примерно в то же время. Недели через две после прихода в наш класс нового ученика к нам пришла новая учительница. Александра Семеновна Ш., молодая, высокая, с каштановым душем волос, нам всем очень понравилась: она сразу заявила, что оценки по литературе ставить нельзя, что литературой надо просто наслаждаться, а не зубрить вырванные из текста куски и дрожать в ожидании, что тебя спросят. – Но поскольку высокое начальство хочет, чтобы оценки ставились, – закончила свою вступительную речь Александра Семеновна, – я буду их ставить. И только хорошие. Горыныч не мог нарадоваться на новую учительницу, потому что раньше у нас по литературе была самая низкая успеваемость в районе, а с приходом Александры Семеновны она поднялась на недосягаемую высоту. Время, конечно, многое стирает с памяти. Остаются только какие-то отдельные картинки, часто не самые лучшие, мелкие, но въевшиеся в память глубоко, глубоко… Вот одна из них. Победа весны. По реке плывут облака. Песня поднимается над нами, как флаг. Её не спеть одному, её можно спеть только хором. Ворон сидит на камне, отвернувшись от всего мира. Александра Семеновна лежит, подложив под спину лужайку. Сквозь пальцы её рук и ног растут цветы и травинки. Картинка называется практические занятия по русской поэзии. Однажды она велела нам написать сочинение на свободную тему. – Но начинаться сочинение обязательно должно следующими словами, – сказала она и, сверкнув икрами, обсыпанными золотистой пыльцой, вывела на доске: «Больше всего я люблю…» Ворон написал первым. Долго пишет тот, кто не знает, о чем писать. А Ворон, видно, давно уже все продумал. – Ты что, уже написал? – спросила она, подходя к Ворону. Ворон молча кивнул. Я посмотрел в его тетрадь: к четырем начальным словам было добавлено лишь три. Она поднесла тетрадь к самым глазам, чтобы, наверно, никто больше не видел, что написано на этой странице и что написано на её лице. Кто-то сказал, что тайна – это нечто слишком малое для одного, достаточное для двоих, но слишком большое для троих. Вскоре уже весь наш класс гордился тем, что именно в нашем классе Александра Семеновна встретила наконец хорошего человека. Из школы они всегда шли вместе. В одной руке он нес свой портфель, а в другой – её. Не знаю, о чем они там говорили и говорили ли вообще. Впрочем, один их разговор мне удалось подслушать. Но об этом чуть позже. Если мы гордились этим неземным чувством двух совершенно противоположных по полу и возрасту людей, то учителя не могли этого перенести. По школе поползли грязные слухи. Когда директору сообщали новые волнующие подробности, он отвечал какой-нибудь цитатой из Шекспира. Ответ получался убедительный, но непонятный. Александру Семеновну он почему-то ставил выше всего педсовета. Наконец слухи доползли до роно. Директор отбивался как мог, сотрясая стены РОНО уже не только Шекспиром, но и другими классиками. Однако в РОНО больше доверяли классикам марксизма-ленинизма и нашу учительницу перевели в другую школу. Это был тяжелый удар. И для Ворона, и для Александры Семеновны. Между тем судьба уготовила им ещё одно испытание. Года через полтора после того, как Александру Семеновну перевели в другое место, я зашел к Ворону. Дверь была приоткрыта, и я невольно зацепил обрывок их разговора. – Подождите. Зачем за него выходить? – Я и так поздно выхожу. Чего ж ещё ждать? – Меня подождите. – Ну, допустим, через несколько лет тебе будет восемнадцать. Но мне-то уже будет тридцать три. Ты меня никогда не догонишь, Ворон! Неделю после её свадьбы он не ходил в школу. А потом пришёл с потемневшим взглядом, как с поминок. Да, свадьба – праздник для одного и похороны для другого. Печальная развязка, не правда ли? Мой друг теряет свою любимую, а я теряю своего друга. Не знаю только, почему он бросил меня. Когда я окончил школу, мои родители решили вернуться обратно в Ленинград. Мне надо было поступать в институт. Точней, это надо было моим родителям. Да и что за жизнь для молодого человека в провинциальном городе? Накануне отъезда к нам домой неожиданно зашел Ворон. Слезы навернулись мне на глаза. Я сразу простил Ворону все свои обиды, написал ему на тетрадном листке свой ленинградский адрес и велел непременно приезжать. Мы обнялись, я полез в грузовик. Машина тронулась, и я обернулся назад, чтобы помахать Ворону на прощание. Но он уже шагал прочь. Последнее, что я увидел, был тетрадный листок, который Ворон вынул из кармана и бросил на дорогу. Порыв ветра подхватил мою жалкую бумажку и понес её вместе с остальным мусором. Я закончил институт. Женился. На этом можно было бы поставить и точку, если бы не письмо, которое я получил от своего бывшего одноклассника Н. Он спрашивал, как я живу, рассказывал о себе, приглашал в гости. Была в этом письме, между прочим, и такая фраза: «Александра Семеновна умерла». В тот же день я послал ему ответ, полный вопросов. Но больше мой товарищ ничего не знал. Прошло несколько лет. И вот однажды на Невском проспекте я сталкиваюсь с молодой женщиной. Невский проспект – это вторая Нева-река. Невский проспект – это река людей, которая течет в обе стороны. Если вы очень хотите кого-нибудь встретить, отправляйтесь на Невский проспект. На Невском проспекте встречаешь человека, которого не видел лет двадцать, и человека, с которым простился двадцать минут назад. И вот я встречаю на Невском проспекте женщину – девочку из параллельного класса. – Ну, как ты? – Замужем. – За кем? – А, ты его не знаешь! – А что Ворон? – Ничего о нем не слыхала. – Александра Семеновна, знаешь, умерла. – Да, – сказала она, – отравилась. Прошли ещё годы. Как-то по служебной надобности попал я в город моего детства. Времени у командированного, как известно, целый вагон, и я решил заглянуть в родную школу. Сердце заметалось, когда я увидел наш старенький школьный дворик с облокотившимися на забор пожилыми липами, а за ними двухэтажное зданьице из больших светлых кирпичей. В школе стояла учебная тишина. На лавочке возле гардероба сидела женщина лет пятидесяти и читала толстую книгу: видно, ждала внука. Я присел рядом. – Простите, а Андрей Горыныч ещё здесь работает? – Директор-то? – ответила женщина, поднимая на меня глаза. – Нет, в другой город уехал. – А давно? – Давно уж. Как учительница одна тут померла, так и уехал. Я поднялся, чтобы уйти, но женщина вдруг сама добавила: – Сильно много снотворного выпила. – Это – чем она отравилась? – Не отравилась, – поправила меня женщина и заложила пальцем книгу, – а отравили. Да вы садитесь. Она же молоденькая была. Тридцать три годочка только и было. Муж её к парню одному приревновал. Ну и судили его, конечно. – Мужа-то? – Ага, мужа. Он все клялся на суде, что не виновен. И тут парнишка этот восемнадцатилетний врывается. «Я, – кричит, – её отравил!» Ну, и влепили ему!.. – Высшую меру наказания?! – Да. Только не самую высшую, поскольку на лицо явное убийство на ревностной почве, но срок приличный – пятнадцать лет. – Так он, значит, сейчас сидит? – Сидит, любезный. Но, говорят, за примерное поведение и хорошую работу скостили ему несколько лет. – Так, он, значит, должен выйти скоро. – Какое там! Отказался он раньше срока выходить. «Сколько, – сказал, – мне положено, столько и отсижу». В это время прозвенел звонок, и школа наполнилась веселыми юными голосами. Да! И мы так же старались первыми выскочить из класса. Я грустно усмехнулся и вышел вон. Раза два я писал Ворону туда письма, но он так и не ответил. С того времени, как я окончил школу, прошло лет двадцать. Было летнее утро в Петергофе. Я возвращался домой от своей знакомой. Не поспев на электричку, отходившую в Ленинград, я слонялся по платформе с тонкими, витыми колоннами, и вдруг увидел его… Даже через сотню лет я узнал бы Ворона! Прежде чем я успел открыть рот, Ворон повернул ко мне голову и, протянув руку, буднично сказал: – Ну, как живешь? – Так себе, – пробормотал я. Заметив мое смятение, он сказал: – Вот такие дела. Женился? – Женился, – ответил я. – И развелся. И опять женился. – А я просто женился, – сказал Ворон. – А жена где? – Сейчас подойдет. Я огляделся – рядом никого не было. Наступило тягостное молчание. – Вы в Ленинграде живёте? – наконец спросил я. – Зачем нам ваш Ленинград? Мы живем там, куда не идут поезда. – А?.. – А здесь проездом. Тут подошла моя электричка. Конечно, можно было бы сесть и на следующую, но Ворон уже протянул мне руку. – Прощай, Ворон, – сказал я и, собрав по крохам улыбку, вскочил в вагон. Уже в окно я увидел, как к Ворону подошла молодая женщина. «Жена», – догадался я. И тут меня прошиб пот. Женщина мне кого-то очень напоминала. Вот только её лица я не мог разглядеть. Я прильнул к запыленному окну. «Осторожно, двери закрываются!» – прошамкал динамик. И вдруг женщина повернулась!.. Это была она. Сомнений быть не могло. Электричка тихо поехала. Да, но ей должно быть сейчас уже за пятьдесят! А здесь – лет тридцать пять!.. Больше я не встречал ни Ворона, ни Александру Семеновну. И вообще, её ли я тогда встретил? Помню только, что весь путь до Ленинграда я сидел потрясенный, ничего не замечая вокруг. Сами собой стали выплывать строчки из пушкинской сказки. Это была любимая сказка Ворона. Он знал её наизусть: Перед ним, во мгле печальной, Гроб качается хрустальный, И в хрустальном гробе том Спит царевна вечным сном. И о гроб невесты милой Он ударился всей силой. Гроб разбился. Дева вдруг Ожила. Глядит вокруг Изумленными глазами, И, качаясь над цепями, Привздохнув, произнесла: «Как же долго я спала!» День рождения Ещё вчера я молод был, Гулять с девчонками ходил, И целовался до утра ещё вчера. Сон протекал где-то рядом, но он не мог его найти. Сон вообще трудно найти на свету. А свет уже, как пожарник, лез через окно, цепляясь за подоконник, кровать, бил уже едкой пеной прямо в глаза. Конечно, можно было бы с ним ещё побороться, но родовые схватки звонка вытолкнули его из чрева кровати. Он заспешил к двери, накидывая на ходу черный с капюшоном халат. На пороге стояла почтальонша с уже уставшим за утро лицом. – Вам телеграмма. Распишитесь. Он расписался и, волнуясь, раскрыл двойной листок с ромашками на обложке. Телеграмма всегда волнует, особенно – когда её ещё не читал. Поначалу он никак не мог найти, что именно читать. Первыми ему на глаза попались какие-то цифры: тираж, цена открытки, – потом свой же адрес, своя же фамилия. И наконец вспыхнуло: «Поздравляю днем рождения. Жди. Целую. Всегда твоя». Как же он забыл?! И к тому же у него сегодня не просто день рождения, а юбилей. Причем самый круглый. Есть, конечно, круглей, но ещё столько же ему не прожить. Да, первой его всегда поздравляла Лара. Лариса. А Ларчик просто открывался. Он с ней познакомился на Невском. Точнее не он, а козёл. Козлу – это было запросто: мастер пера и кисти. Можно я нарисую ваш профиль? Они, когда с Ларчиком столкнулись, пропустили её вперёд, чтобы посмотреть, какие у нее ноги. А потом пошли за ней. Козёл все над ним шутил, обращаясь к ней, а он делал вид, что улыбался. Он тогда терпел козловские штучки, чтобы ей понравиться. Козёл-то его по всем пунктам перекрывал, а он мог нанести удар только скромностью. Но потом ему жутко повезло: она легла в больницу. А по больницам Козёл не ходок. И он стал ходить к ней уже без Козла. Он даже скрывал от Козла – какая больница. Ну, а в больнице любой понравится. Там же тоска. Щами пахнет. Хлоркой. Кроме родителей, к ней никто не приходил. Была один раз подруга, никому не нужная, с лимонами. А он каждый день её навещал. Методично. Этим её и пробил. Золотое было время! Весенний больничный сад. Листьями пахнет сырыми прошлогодними. Поцелуи на скамейке, за колоннами и сквозь ограду. И все ещё вперёди! После выписки они поехали не к ней домой, а сразу к нему. Но любовь была короткая. По неопытности. Он на ней, может быть, и женился, если бы не её мать, которая позвонила через два месяца его матери и сказала в трубку: – Если ваш, извиняюсь, поганец, ещё раз встретится с моей дочерью, я его чем-нибудь убью! А на другой день Ларочка сама к нему приехала, вся в слезах, наскандалила и взяла пятьдесят рублей на операцию у честного специалиста. Потом вышла замуж. Родила какого-то ребёнка. Причем от мужа. А с ним встречаться больше не захотела, только звонила ему, когда мужа не было дома, поздравляла с главными советскими праздниками, всегда первая. Вероятно, это особый тип людей: им стыдно, если они не всех знакомых поздравили с праздником. Все это пронеслось у него в голове за одну секунду. Наверно, три тысячи лет назад времени бы на это понадобилось во много раз больше. Но принцип мышления остался тот же – линейность. Все по порядку. Слева – причина. Справа – следствие. И чувство ещё пока линейно, и время, и движение в пространстве. Мы ещё не умеем мгновенно схватывать весь опыт, всю историю, все жизни. Одним взглядом, как картину в раме. Мы ещё живем, как бы читая книгу. Мгновение и вечность – для нас ещё не одно и то же. Мы ещё не можем слиться со всеми людьми, со всем миром. Хотя тайно от себя к этому стремимся. Вот оно – счастье! Новый вид соединения времени и пространства, духа и материи. Постоянное счастье. Может, космическая пыль – это оно и есть? А потом катастрофа – и все с начала, с нуля, с очень одиноких клеточек. Это он подумал параллельно мысли о Ларчике, когда пошел о ней думать по второму кругу. Но почему же Ларчик? Подписи-то нет. Он покрутил в руках телеграмму. Буквы плохо пропечатались, но конец слова можно было разобрать: «…нск». Ну, конечно же, Зареченск! Надя. Или, как она себя называла, Надежда. Это звучало очень сильно: «Твоя Надежда». Ей было столько же лет, сколько и ему, но он чувствовал себя намного старше. Год, прожитый в Ленинграде, равняется пяти, прожитым в Зареченске. Он ей сразу сказал, что у него хорошие связи с «Ленфильмом» и он может устроить её туда на работу. Вообще-то он и сам верил, что у него есть связи с «Ленфильмом», но все же не такие хорошие, чтобы кого-то туда устраивать. Он сказал это нарочито небрежно, буднично, словно каждый день устраивал народ на «Ленфильм». – Ну, об этом после, после, – сказала она, тоже небрежно. Видно было, что такая перспектива её обрадовала, но она захотела отложить разговор об этом на десерт, а также не хотела акцентировать на этом его внимание, чтобы он не подумал, что она полюбила его только за то, что он может устроить её на «Ленфильм». В этот момент он почувствовал, что любые его слова и дела будут ей нравиться. С мужчин надо требовать выполнения обещаний до первой любовной ночи. Ночь остужает голову. Утро всегда холоднее вечера. Он разочаровался в ней, хотя она и старалась ему понравиться. Это его особенно раздражало: он подумал, что вряд ли она прикладывала бы такие старания, будь она его женой, или живи она в Ленинграде, или работай она директором «Ленфильма». Когда перед нами обнажается истина, мы обманываем того, кто её от нас прятал. Он особенно и не скрывал к ней своего охлаждения: зачем затягивать обман? Но она поначалу не догадывалась об этом. Или не хотела догадываться. Она уже активно приучала к себе его одежду, мебель, посуду. А может, это и не от нее? Может, от жены? Они играли в народном театре. Сначала он на нее не обращал никакого внимания. Да и она, как выяснилось позже, тоже не видела в нем героя своего романа. Путь от театра до Дворца бракосочетания занял чуть больше месяца. Он все сомневался, даже в день свадьбы, стоит ли ему на ней жениться и стоит ли ему жениться вообще? Из парикмахерской он вышел, игнорируя мороз, с непокрытой головой, как на похоронах, держа шапку в руке, чтобы не помять прическу. А в доме невесты уже был переполох. Свадебная «Волга» и автобус с гостями уже раздували ноздри, а жениха все не было. Шел он медленно, зная, что без него вряд ли начнут. Какая свадьба без жениха? Может свернуть? – думал он, скрипя уже не девственным снегом. В машине на пути ко Дворцу его затошнило. Водитель остановился – и он вышел продышаться. Судьба давала ему ещё один шанс улизнуть. На свадьбе он впервые напился. Сквозь бокал вина мир кажется добрей, красивей, правдивей и богаче. Он полез обнимать подругу своей жены, когда жена вышла. О чем ей моментально было доложено свидетелями. На глазах у всех она залепила ему пощечину и швырнула на стол своё обручальное кольцо. – Милые бранятся – только тешатся! – сказал её отец и предложил гостям выпить за здоровье родителей невесты. Жили они с первой женой, так же, как потом и со второй, порознь, каждый в своём доме. Встречались раз в неделю. Прощаясь, говорили: – Созвунимся. Или созвонимся. А потом они стали встречаться реже, потому что она переехала в Москву. Детей у них могло быть двое. (Так же, как и со второй женой). Первого не хотели оба: он – потому, что не хотел вообще, а она – потому, что не хотел он. А ещё потому, что чувствовала непрочность их связи. Да ещё институт не был закончен. Второго не хотел только он. Но когда пришло письмо, в котором сообщалось, что сынок все-таки будет, он плюнул: а, пусть! Но судьба и на этот раз оказалась к нему благосклонной. Слухи о зачатии его ребёнка оказались немного преувеличены. С каждым годом они встречались все реже и реже. Раз в год. Раз в два. Потом – развод. Развод был плавным и естественным, как превращение кипятка, которым заливают хоккейную площадку в лед. Они встречались и после развода. И даже после его второй женитьбы. Сначала он изменял первой жене с будущей, а потом – второй с бывшей. Тут раздался телефонный звонок. Он снял трубку. Женский голос спросил: – Вы меня узнали? – Конечно, узнал, – сказал он. – А вот и нет! Не узнали. – А вот и да! Вот узнал. – Кто же я? – Вы – абонент! Женского пола. – О, у вас тонкое чувство юмора. Он подумал, что сказал не то, что она сейчас обидится и повесит трубку. Надо было тянуть время. – А вы откуда звоните? – С улицы. По телефону. Вы меня ждёте? – Да, жду! – воскликнул он. Чуть было не сказал: «Жду всегда и всех». – Только что получил от вас телеграмму. – Какую телеграмму? Он опять напугался, что сказал не то. – Да тут какая-то телеграмма. Чёрт знает, от кого. – Ах, да телеграмма! Это я послала. Так вы ждёте или нет? – Да, да! Жду! – закричал он. – Сегодня… – услышал он, и пошли короткие гудки. Он повесил трубку и взглянул в зеркало, висящее рядом. Ещё вчера я сильным был, Вино с приятелями пил, И смерть была мне не страшна Ещё вчера. Он вымылся, побрился, надел чистую рубашку, новый галстук, костюм и стал ждать. Почему она называла его на «вы»? Или это новая знакомая, которую он плохо знает (когда-то дал в попыхах телефон), или очень старая, которую он хорошо забыл. Может, она так играет? Это была у него такая Мила. Игрунья. Любительница телефонных шуток. – Это из суда звонят. К нам пришёл исполнительный лист. Почему вы не платите алименты за внебрачного ребёнка пяти лет? Вам необходимо уплатить… Ха-ха-ха! И дальше переходит на нормальный голос. Но это ещё так, юмор Бонифация. Самое страшное – когда они тебе звонят: «Нам надо срочно встретиться». – «Зачем?» – «Это не телефонный разговор». – «Ну, приезжай». – «Нет, давай встретимся где-нибудь в центре». В такие минуты у него внутри что-нибудь обрывалось. Но внешне он сохранял олимпийское спокойствие:"В центре тебя?". Или: «Не делай глупостей». – «А что делать?» – «Ты же не маленькая…» Иногда он говорил: "С ней пошутили, а она и надулась!» Впрочем – не будем об обратной стороне любви. Кого же он сейчас ждёт? Может, это – Лодыгина? Палач в постели. Сначала пытка голодом, а потом перееданием. В итоге сама же оказывается жертвой. А может, – Илона? Как обои – красивая только с одной стороны. Глаза газели и позвоночник бронтозавра. Или – Зелинская? Грубая в жизни, но не позволяющая грубостей в любви. Он провел пальцем по пыльному абажуру настольной лампы. Нэлли Р. Всегда умудрялась глядеть в глаза. Вершинина Галя. Тихая, стеснительная. Но когда они доходили до дела, становилась такой дьяволицей, что он по сравнению с ней был сущим ангелом. Лика Ракитина. Анжелика, где твой король? Была постоянно во внутренней борьбе. И хотелось ей и кололось. Так себя этим истощила, что к тридцати годам была уже старой безобразной девой. Ольчик. Крупная, полная, но никогда не замечала свою полноту и не давала повода замечать другим. Власта 3. Все стремятся к Власте. Расчетливо изменяла мужу, но все равно любила. И не приведи господь было сказать ей о муже что-нибудь плохое! Лора Рихтер. Плохо понимала, чего ей нужно. Ложилась в кровать, как в гроб. Торпеда (Торопова Наталья). Некрасивая, но горячая. Силой любви старалась отвлечь внимание от своих слабых мест. Чем загадочней становился образ пославшей телеграмму, тем сильней разгоралось воображение. Как беременная женщина уже любит ещё неродившегося ребёнка, так и он уже готов был влюбиться, ещё не зная в кого. Незримая, она уже была ему мила. Во-первых, потому, что воображение часто идеализирует того, чей голос впервые слышишь по телефону, или чьи пылкие строки читаешь в послании. Во-вторых, потому, что эта незнакомка наверняка его бывшая знакомая, а раньше его вкус вряд ли был хуже, чем сейчас. В-третьих, потому, что сейчас он был готов к этой встрече, даже желал её, устав от последних лет одиночества. Время – как комар: его хорошо убивать книгой. Он взял с полки томик поэта и придиванился, заложив ногу на ногу. Дон Гуан К ней прямо в дверь – а если кто-нибудь Уж у нее – прошу в окно прыгнуть.     Лепорелло Конечно. Ну, развеселились мы. Недолго нас покойницы тревожат. Кто к нам идёт? Он вышел на балкон. Белые ночи кружили над городом. Прилетела фраза. Уж полночь близится, а вечера все нет. Он стал разглядывать проходящих внизу людей. Женщин было, как всегда, больше. Или он не замечал мужчин? От нечего делать он решил оценивать каждую: с какой бы из них он захотел встретиться? Потом усложнил задание – и стал определять семейное положение, профессию, куда и откуда идёт. Вот спешит блондинка. Но химическая. Сверху это особенно хорошо видно. Химическая блондинка – это женщина с темным прошлым. Замужем. И, судя по продуктовой сумке, два ребёнка. Один – маленький, второй большой, старше её. У жены всегда на одного ребёнка больше, чем у мужа. А вот дама неопределенных лет, пола и профессии. Не то читающая, не то пишущая. Женщина-писатель – это не женщина и не писатель. А вот совсем молоденькая. Поросенок в юбочке. Что с ней будет через несколько лет? С молодыми вообще трудно. Мало того, что ничего не умеют, так ещё уговаривать сколько. А пока уговоришь, все силы растеряешь. И уже ничего не надо. Он поплыл на крыльях воспоминаний… Вдруг звякнула штора за балконной дверью. Значит, открылась дверь на лестницу. Он её, кажется, и не закрывал: на случай – если не услышит звонок. Шагнул в комнату и в ту же минуту услышал из прихожей низкий, но красивый женский голос: – Живые есть? И тут возникла она. Он её и не узнал поначалу. Во всяком случае, ему показалось, что не узнал. Хотя лицо было знакомо. Высокая дама в легкой юбке цвета фиолет и таком же, но темней пиджаке. Синяя шляпка. Темные кудри до плеч. Большие вишневые губы растянулись в уверенную улыбку: – Вот как вы меня встречаете! – Я вас встречал, – тоже улыбаясь, сказал он. – Я вас встречал, чего же боле! – сказала она, продолжая улыбаться. – Я вас с балкона высматривал. – Вы ожидали, что я прилечу прямо на балкон? А я взяла и нарушила ваши правила: вошла через дверь. А это – вам! И она протянула ему влажный букет алых роз. – Их столько, сколько вам лет. Я вас не оскорбляю тем, что называю на «вы»? Он поставил розы в прозрачную вазу. – В какое из этих кресел может сесть дама? – спросила она. – Только – в то, где сидит мужчина. Она села, раскинув руки и платье по всему креслу, и замерла, уставившись на него, как на фотографа. Его взгляд тут же попал в паутину её чулка. – Вы один? – спросила она. – Да. Я всегда был один. Даже когда был женат. – Вы не были счастливы с женой? – Были. Но только до свадьбы. – Да, после свадьбы женщина становится хуже. – Нет. Не женщина после свадьбы становится хуже, а требования к ней становятся выше. – Как она готовила? – Плохо. Но зато разрешала это не есть. – Вы её обманывали? – Да, обманывал без конца. Обман вызывает цепную реакцию. Стоит обмануть один раз, как потом обманываешь второй, чтобы скрыть первый. Но ложь – это ещё не самое страшное. Страшней, когда вынужден сказать правду. Впрочем, ложь и правда, добро и зло – это нейтральные понятия: как дождь и пламя, как боль и радость. Хирург делает больно. Предатель говорит правду. И вообще добро и зло – не одно ли это и тоже? Все зависит от точки зрения. Станьте выше – и вы увидите дальше. Вы увидите, что от зла рождается добро, а добро, как Иван Сусанин, ведет вас в дебри зла. – А по-моему, вы завели меня в дебри метафизики. Да, подумал он, разговор становится слишком серьезным. Надо выбираться на лужайку радости. Смех быстрей прокладывает путь к женщине, чем слезы. А он даже не знает, кто она. – Хотите шампанского? – Нет, – сказала она. – Это изобретение французов. Оно плохо усваивается северным организмом. Не лучше ли красное вино? Оно добавляет в нашу кровь германий и уносит из нее столь вредный для нас стронций, – она потянулась к сумочке. – Я позаботилась заранее. – Знаете, что делать, если вы пролили красное вино на белую скатерть? – Знаю, – сказала она. – Надо начать есть черную икру. Это отвлечет внимание хозяйки от белой скатерти. Сейчас она напоминала его жену. своей самоуверенностью. И даже внешне. Он не любил женщин, напоминавших его жену. Когда он встречал таких женщин, у него просыпалась к жене любовь. Как и после очередной измены. После того, как он изменял жене, он любил её сильней всего. А может, это была не любовь, а жалость? Впрочем, жалость – это разновидность любви. Есть два вида любви: любовь вверх и любовь вниз. Первая – восхищение. Вторая – жалость. Думая об этом, он одновременно говорил с незнакомкой о другом. – Вы похожи на мою жену, – сказал он. – Вы всегда так знакомитесь с женщинами? – сказала она. После вина она преобразилась. Вино перешло в щеки. Волосы стали менее строгими. Она помолодела. Теперь ей на вид можно было дать не больше двадцати. Ему захотелось прикоснуться к ней губами. Но она, предугадав его желание, сказала: – Я приготовила вам сюрприз. Он вздрогнул. – Какой же? – Я – ваша дочь. Он отпрянул назад. Чудовищные секунды! Лавина картин и мыслей обрушилась на его. Мигом сложилась вся её жизнь. Она засмеялась. – Ловко я вас провела! Хотела посмотреть на вашу реакцию. Какая же я ваша дочь, если я старше вас! Он вгляделся. Действительно! Как он не заметил раньше! Крысиная проседь в черных проволочных волосах. Морщины у глаз и рта. Жилистые руки. Сиплый голос. Ему стало холодно. – Кто же вы? – прошептал он. – Я – ваша любовь. Ваша старая любовь. Он мысленно листал свой список. – Не напрягайте память. Вдруг пропикало радио из кухни. Послышались позывные последнего выпуска новостей. Он и не заметил, как стемнело. – Я ухожу. – Так рано? Он включил свет. И ахнул! Перед ним стояла совершенно другая женщина. На свету оказалось, что она вовсе не седая, а русая. И не худая, а чуть склонная к полноте. И совсем не высокая. И возраст – не хорошо за пятьдесят, а немного за тридцать. Внешность зависит от освещения. – Провожать не надо. Раньше он радовался этим словам. Теперь же… – Нет, нет! Я провожу. – Хорошо. Но только до угла. Он выключил свет и захлопнул дверь. Снизу из-под лестницы дохнуло гнилью. Они молча спустились и вышли на Старую Дворянскую. У дворца Кшесинской она остановилась и повернулась к нему. Было темно, но он вновь заметил чудную метаморфозу, происшедшую с ней. Плоское лицо. Азиатские скулы. Раскосые глаза. И шляпа, и костюм её озарились кровью. Лунный свет и уличный фонарь нанесли последние мазки. Она протянула ему руку в бледной перчатке. Он остался стоять. Она свернула за угол. Теперь можно и нарушить данное ей обещание. Озираясь, перебежал дорогу. Встал за кустом жасмина. Она быстро шла к белому автомобилю возле мусульманской мечети. Села на заднее сиденье. Сигарета осветила её лицо. Машина сорвалась с места и понеслась мимо Петропавловской крепости в сторону Троицкого моста. Как хвост воздушного змея пролетел прищемившийся, розовый, развевающийся и удлиняющийся шарф. Страшная мысль пронзила его: да ведь мост же разведенный! Но машина уже исчезла во тьме. На улице стало пустынно и тихо. Домой возвращаться не хотелось. Он побродил ещё немного, но идти было больше некуда, и он побрел назад. Уже издали он увидел во всех окнах своей квартиры свет! Пожар?! Но свет был свой. Забыл его выключить?! Но он его и не включал. Воры! Он побежал. Страх перерос в отвагу. Вверх по лестнице. Споткнулся. Упал. Вскочил и дальше наверх. Быстрей! Где ключ? Неужели потерял?! Да вот он! Выставил вперёд ключ – как штык. Уже на лестнице услышал голоса из своей квартиры. Веселый шум. Дверь была приоткрыта, хотя он её закрывал. Подкрался. Прислушался. Теперь до него доносились отдельные слова. Людей было, кажется, много. Что за ночные гости? Никогда его так не поздравляли. Он решительно открыл дверь. Потом толкнул другую. Шагнул в большую комнату, где ещё час назад сидел с незнакомкой. Голоса разом смолкли. Все обернулись к нему. Дети и взрослые. Он видел их в первый раз, но все они казались ему до ужаса знакомыми. Более того, они были похожи на него! Мальчики и девочки. Большие и маленькие. Они застыли и смотрели на него. Один – с бокалом вина за его столом. Другой – с раскрытой книгой у его шкафа. Грудной ребёнок на полу поднял головку и уставился туда, куда смотрели все. Несколько человек стояли, облокотившись на рояль. Все были до боли похожи на него. – Это отец? – спросила девочка. – Да, – ответил один из его взрослых двойников. – Это наш отец. – Садись с нами, отец! – закричали они. – Выпей с нами! Расскажи нам, кем ты стал. А мы расскажем тебе, кем могли бы мы стать. Они снова стали смеяться… * * * Теперь накануне каждого своего дня рождения он со страхом ждёт их визита. Раз в год они являются к нему и поздравляют его с днем рождения. С его днем рождения. С днем его РОЖДЕНИЯ. С днем РОЖДЕНИЯ ЕГО. Они рассказывают о себе. О своих планах на будущее. А он гадает, от кого они. Этот – от Н. А этот от П. А может, от Г.? – Они меня мучают, – рассказывает он какому-нибудь случайному слушателю: старичку на скамейке или соседу по палате. – Но я им не верю. Они не отбрасывают тени. И не дают отражения. Этих детей попросту нет! Они не родились! Одинок ли он? Нет. Человек не может быть одиноким. Иначе это не человек. Даже заключенный в одиночной камере – не одинок. Одинок – только мертвец. Он пишет стихи. Точнее – только одно стихотворение. На чем попало. Бессчетное число раз. Ещё вчера я счастлив был. И с чистой совестью грешил. Была весенняя пора Ещё вчера. Диван Два грузчика внесли в квартиру диван и спросили у Блинцова: – Куда ставить-то? – Да ставьте пока посередине, – сказал Блинцов. Когда грузчики ушли, Блинцов сразу же бросился проверять диван. Бухнул его кулаком. Сел. Попрыгал задом. Потом прилег и не заметил, как уснул. Вечером пришла с работы жена и стала его будить: – Вставай! Спать пора! Блинцов, недовольный, встал: – Ты думаешь, на таком мелком диванчике вдвоём уместимся? – Так он же раскладной, – с улыбкой сказала жена и потянула к себе нижнюю часть дивана. В диване что-то щелкнуло, и он стал вдвое шире. – Слушай, а он ещё и в длину раскладывается! – радостно сообщила жена, дернув диван за ручку, после чего он стал в полтора раза длинней. – По-моему, он для нас даже великоват, – сказал Блинцов, прижимаясь к стене. – Это ты сейчас так говоришь, пока у нас детей нет, – сказала жена. – Залезай! Блинцов нехотя залез на диван. – Ого! Здесь и подушки есть! – воскликнула жена, беря в руки подушку. От этого в диване опять что-то щелкнуло, и Блинцову показалось, что диван стал ещё больше. Тут в квартиру позвонили. – Иди дверь открой! – велела Блинцову жена. В квартиру позвонили ещё раз. – Ты чего ж это дверь не открываешь?! – накинулась жена на Блинцова. – Не могу слезть с дивана! – ответил Блинцов. – Я не знаю, где с него слезать. – Ах, какой же ты бестолковый! – сказала жена. – Смотри! Она разбежалась – и прыгнула за подушки. Больше свою жену он не видел. Утром в расстроенных чувствах Блинцов пошел на работу. Но минут через десять поймал себя на мысли, что все ещё идёт по дивану. «Я заблудился! – с ужасом подумал Блинцов —. Надо что-то думать! – он присел на какой-то валик. – Выход один – выкинуть этот диван, к чертям, на помойку! Сейчас соберем его…» И Блинцов стал собирать диван. Но при всяком движении в диване что-то щелкало, и он только увеличивался. Потом уже достаточно было лишь коснуться дивана, перевернуться на другой бок, почесаться или вздохнуть, чтобы в диване опять что-то щелкнуло и он сам раздвинулся бы ещё. Вечером Блинцов встретил девушку. Не зная с чего лучше начать, он начал издалека: – Что делает так поздно молодая девушка на чужом диване? – Я не девушка, – сказала она. – А студентка. Угол хотела у вас снять. – Пожалуйста, – сказал Блинцов. – Угол дивана вас устроит? – Нет, – сказала она. – Нам с мужем это слишком дорого. И укатила назад, оставляя на диване следы велосипедных шин. Впервые с момента покупки дивана Блинцов почувствовал голод. Он позвонил по телефону соседке и пригласил её к себе в гости. – На чашку чая, – сказал Блинцов. – Только поесть чего-нибудь захватите. – А ваша жена? – спросила соседка. – Вдруг она об этом узнает? – Не узнает, – сказал Блинцов. – Она сейчас далеко. На другом конце дивана… Через неделю Блинцов получил письмо. Письмо было от жены. Она писала, что живёт на юге. Разумеется дивана. И просила выслать свидетельство о браке, чтобы оформить развод. После этого Блинцов предпринимал ещё попытки избавиться от дивана: снова собрать его, или наоборот, разобрать, слезть, уйти под покровом ночи. Но при всяком движении раздавался щелчок, и диван только увеличивался. От всех этих дел Блинцов почувствовал страшную усталость. «Куда бы лечь?» – огляделся он. Но поскольку вокруг ничего не было, кроме дивана, улегся прямо на него. Раздался опять щелчок! Под Блинцовым что-то раздвинулось, и он навсегда исчез в недрах дивана. Гроб с музыкой У одного пианиста умерла тёща. Он приходит домой в час ночи, смотрит – тёща на диване лежит. Он и подумал, что она умерла. Нет, конечно, сначала он проверил, не обманывает ли она его. Подошел к ней поближе и в лицо ей дымом дыхнул – из папиросы. Она лежит, не шелохнется. Он тогда ей голову пеплом с папиросы посыпал. Она снова лежит, не бросается. Он тогда вконец осмелел, совсем близко к тещё подошел и как крикнет в ухо её седое: – Серафима Львовна, вы случайно не померли?! А она – без всяких признаков жизни. Только храпит. Правда, тогда у пианиста мелькнула мысль, что тёща в летаргическом сне, и он, понимая, что дорога каждая минута, кинулся к телефону. Скорей заказывать гроб. В похоронном бюро ответили, что сначала надо вызвать врача. Но пианист подумал, что на врачей надеяться нельзя, что от них можно ожидать чего угодно вплоть до полного выздоровления покойника. И он позвонил своёму приятелю. Столяру. Ивану Иванычу. Иван Иваныч Столяр говорит: – Не могу. Я сейчас занят. Сном. Пианист говорит: – Ну, я тебя прошу. У меня сегодня такой день! А ты мне хочешь все испортить. Столяр говорит: – А что у тебя? Прибавление в семье? – Лучше, – говорит пианист. – Убавление. Приезжай – не пожалеешь. Только инструмент захвати и торт. – А можно я ещё племянника захвачу? – спрашивает Столяр. – Лучше девушек каких-нибудь, – говорит пианист. – Чтобы поминки нескучными были. С танцами. – Первым делом – работа, – сказал Столяр, – а девушки – потом. Столяр приехал с племянником в середине ночи. Они выкинули из тещиного шкафа одежду, разобрали его, и Столяр сколотил довольно сносный гроб. Причем сверху оказалась дверца с зеркалом и ручкой. – Ничего, что крышка с замком получилась? – спросил Столяр. – ещё лучше, – сказал пианист. – Надежней. Закрыл гроб на замок, а ключ закопал. – Лучше бы зеркалом вовнутрь, – сказал племянник. – Женщины, они без зеркала жить не могут. – Тогда тем более не надо вовнутрь, – сказал пианист. – А то она такая дура, что там оживёт. – А не пора ли, хозяин, нам её обмыть? – спросил Столяр. – Кого?! – не понял пианист. – Тещу? – Нет, продукцию, – сказал Столяр и расстелил на гробе газету «Лесная промышленность». Пианист поставил на гроб бутылку водки и маринованные грибки, которые заготовила на зиму тёща. Через час племянник сказал пианисту: – Дядь Саш, сбацай нам чего-нибудь музыкальное. Пианист сел за рояль и стал наяривать траурный марш, правда, раз в десять быстрей и громчей, чем это принято во всем цивилизованном мире. А Столяр стал звонить своей знакомой: дескать, что вы делаете сегодня ночью? Я хочу вас пригласить в одну интересную компанию. – Кирюха, ты что?! – закричал на него пианист. – У нас же тёща ещё не убрана! – А что, она разве здесь? – удивился Кирилл Михалыч Столяр. – Тогда чего ж мы по девушкам звоним?! Давай приглашай свою тещу к столу! – Ей нельзя, – сказал пианист. – Ей врачи пить запретили. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=145155) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.