Христианство на пределе истории Андрей Кураев Андрей Кураев Христианство на пределе истории. О нашем поражении. ПРЕДИСЛОВИЕ У разных людей в начинающемся тысячелетии разные ожидания. Наиболее трезвое восприятие перехода выразил политолог Александр Неклесса: «ХХ век уходит со сцены как великий актер, провожаемый не шквалом аплодисментов, а нависшей над залом долгой и мучительной паузой».[1] (#_ftn1) Но слово «трезвость» отнюдь не является синонимом слова «массовость». Большинство как раз рвалось в новый век, надеясь на то, что он будет «совершенно фантастическим». Начнется «Новая Эра». Перед ее блеском померкнут все предыдущие эпохи «невежества и варварства». Еще в 1999 году весьма многим казалось, что календарь простой переменой цифр закроет наше столетие и – самое главное – все проблемы, которые мы накопили к концу века. Именно эта иррациональная надежда и поныне, по ту сторону «миллениума» делает столь эмоционально насыщенной встречу очередного Нового года. Люди жаждут обновления. Но они утратили то умение, о котором говорил Николай Гумилев: «Только змеи сбрасывают кожу, Мы меняем души, не тела». Люди разучились менять свой внутренний климат, разучились каяться. И потому тем больше надежд возлагают на перемену тел (не только в смысле модной идеи перевоплощения, но и в более широком смысле: они надеются на перемену своего «социокультурного тела», надеются на то, что их согреют изменения в окружающем мире). Люди, не умеющие каяться и пересозидать свой внутренний мир, все время надеются на некий внешний душ, который окатит их и отмоет от всех беззаконий, грехов, похмелий и проблем. Поэтому со странной радостью люди склонны встречать даже катастрофические новости – о начале войны или революции (вспомним радостный энтузиазм, охвативший Б. Пастернака при известии о начале войны 1941 года и описанный им в «Докторе Живаго»). Вот и календарная «революция» 2000 года воспринималась как радостная катострофа: «Все будет иначе и все будет хорошо!» Все мы ведь распевали песенку Чебурашки: «Если мы обидели кого-то зря, календарь закроет этот лист. К новым приключениям спешим, друзья! Эй, прибавь-ка ходу, машинист!» Именно календарю тут приписывается право отпускать грехи и закрывать грязные страницы нашего прошлого («если мы обидели кого-то зря»). Не перед Вечностью кается человек «эпохи Чебурашки»[2] (#_ftn2), не от Вечного ожидает прощения. Календарь стал его духовником: время топит в себе его грехи и болезни. Спасение от прошлого – в будущем, то есть все равно во времени, а не в Надвременном. «Новый год» объявляет нас подданными будущего, резко придвигает нас к будущему, бросает нас через «грань» эпох, в будущее, к которому мы все-таки прорвались, и тем самым освобождает от данничества прошлому с его ошибками. Апокалиптическое обещание Христа: «Се, творю все новое» (Откр.21, 5) секулярным сознанием влагается в уста Календарю. Когда-то люди «отменяли историю», избавлялись от груза своих ошибок с помощью ритуалов, которые переносили их в первобытные времена, в те времена, когда боги творили мир и мир еще не был испорчен человеческими грехами. Календарно-новогодние праздники не переводили людей вперед, в иное будущее, а напротив, возвращали их в исходную точку, которая была еще до прошлого, – «во время оно», во время мифов.[3] (#_ftn3) Из настоящего люди убегали в древнее, точнее – изначально-священное. Сегодня же массовое сознание воспринимает переход в новое тысячелетие как способ убежать от настоящего, но только не в прошлое, а в будущее. Но и это – тоже форма вполне религиозного восприятия истории. В нем проявляет себя упование на некое «таинство» календаря, таинство, которое изменит нас магически, изменит нас без нашего собственного участия. Итак, первая задача этой книги – пояснить, почему христиане не разделяют оптимистического энтузиазма верующих в Его Величество Прогресс. Это наше неверие сегодня почти общеизвестно. В церковной среде любят поговорить о «конце света» и «антихристовых временах». Эти наши разговоры слышны и за пределами храмов. Но христианский «пессимизм» вызывает удивление. Удивление неизбежное, ибо пессимизм христиан резко контрастирует с оптимистическими ожиданиями массмедиа. Тем более нужно объясниться. Вторая задача этой книги состоит в том, чтобы вмешаться в только что упомянутые внутрицерковные пересуды и попробовать сбавить градус их накала. Энтузиазм, который охватил людей нецерковных на пороге вступления в «эру Водолея», отчасти пленяет и людей верующих. У них, правда, этот энтузиазм оказывается мрачным. Безрассудная вера любым слухам, любым «пророчествам» присуща сегодня многим церковным людям. И с той же легкостью и бездумием, с которыми светское массовое сознание приемлет любые новшества, – с теми же легкостью и бездумием многие церковные люди (и церковные издания) готовы в любом новшестве видеть «антихристово ухищрение» и призывать на борьбу с ним. И это тоже – нетрезвость. Итак, попробуем спокойно разобраться: действительно ли просторы распахивающегося третьего тысячелетия ну нигде не могут прятать «царство антихриста»? Да и вообще, что это за «царство»?.. Но при этом будем помнить: «Доносчику – первый кнут». Тот, кто поднял ложную тревогу, виновен не меньше, чем тот, кто проспал время тревоги подлинной. Постоянные ложные тревоги могут оказаться не менее опасными, чем проповедь безмятежности. Люди привыкают: «А, этим христианам всегда и всюду рога антихриста мерещатся!». Попробуем же пройти между бездумным страхом и беспроблемным оптимизмом. Первая статья этой книги уже выходила отдельным изданием в 1996 г. – как брошюра «О нашем поражении» (и как глава в книге «Сатанизм для интеллигенции»). Для нового издания она значительно переработана и дополнена, став почти в три раза больше. Поскольку она входила в состав моей антирериховской книги, понятно, что и на нее тоже появились нападки в оккультной печати. Поэтому была написана статья «Рериховское прочтение „О нашем поражении“». Прежде она не публиковалась. Поскольку, как ни странно, и у некоторых православных читателей она вызвала недопонимание, пришлось написать статью «И пораженья от победы нам не дано уж отличить». Сразу скажу, что и глава «В поисках золотого века» частично (на одну четверть) уже выходила раньше: несколько ее страниц были в одной из моих первых книг «Традиция, догмат, обряд» (М., 1994). Эту главу я бы рекомендовал прежде всего тем, кто готовится к поступлению в семинарию, то есть – к жизни ради Церкви. Статья – «Сегодня ли дают печать антихриста?» выходила отдельной книгой совсем недавно – летом 2001 года. Но и она для данного издания обновлена на треть. Налоговые «идентификационные коды», вводимые в России и других постсоветских странах, вызвали смущение многих православных людей. И это дало повод для дискуссий на тему о том, что же такое «печать антихриста». Об этом и моя статья. Кроме того, разговор о влиянии современных компьютерных технологий на жизнь людей потребовал сформулировать несколько принципиальных тезисов о нашем отношении к компьютерному миру. Об этом – статья «В защиту компьютера». О НАШЕМ ПОРАЖЕНИИ Почему у истории есть конец? Христианство – едва ли не единственное мировоззрение на земле, которое убеждено в неизбежности своего собственного исторического поражения. Христианство возвестило одну из самых мрачных эсхатологий: оно предупредило, что в конце концов силам зла будет «дано… вести войну со святыми и победить их» (Откр.13, 7). Евангелие обещает, что врата ада не смогут одолеть Церковь, что Церковь непобедима (см.: Мф.16, 18). Но «непобедимое» не означает обязательно «победоносное»: «Я видел, как этот рог вел брань со святыми и превозмогал их» (Дан.17, 21). В перспективе земной истории – не всемирно-историческое торжество христиан, но всемирное же владычество антихриста.[4] (#_ftn4) Да, пора завести разговор о том, о чем сегодня меньше всего принято говорить в «интеллигентном обществе» и в «современной культуре» – о последнем. О конце света. Об антихристе. Тема антихриста в демократической журналистике считается непристойной. Даже те публицисты, что числят себя христианами, находят неудобным вспоминать о завершающей книге Библии – Апокалипсисе. Мне уже терять нечего. После выхода моей брошюры о желательности восстановления Храма Христа Спасителя, людьми «антисистемы» (если использовать гумилевский термин) мне был поставлен окончательный диагноз: «Впереди у Кураева, видимо, простой черносотенный национализм и банальнейший великодержавный шовинизм. У него уже исчезает проповеднический дар – ни одного яркого образа, ни одного блистательного парадокса. Он уже стращает читателей „формированием нового мирового порядка“ – излюбленная тема борцов с жидомасонством. Пока это еще лишь еле различимые нотки, но скорость падения больше скорости подъема… Дно есть дно, и падение туда может быть бесконечно, но не может быть безнаказанно».[5] (#_ftn5) Так вот, «формирование нового мирового порядка» – это не только «излюбленная тема борцов с жидомасонством». Во-первых, «новый мировой порядок» – это предсказанное Писанием общество, в котором уже невозможно будет жить христианам. Во-вторых – это «излюбленная тема» всех оккультных движений. В-третьих – это и в самом деле нескрываемая цель всех масонских движений (в чем можно убедиться хотя бы по апологетике масонства у рериховского ученика Клизовского[6] (#_ftn6)). Наконец, это просто историософский термин, различающий традиционно религиозные общества и тот порядок вещей, что складывается к исходу ХХ века. Чтобы убедиться в том, что не «борцы с жидомасонством» придумали «новый мировой порядок», достаточно прочитать однодолларовую банкноту: под пирамидкой там подпись – novus ordum seclorum. Поскольку я не политолог, а христианский журналист, я пишу на эту тему не потому, что этот «новый мир» придет, не из футурологического азарта. Просто я полагаю, что Священное Писание не нуждается в цензуре – ни в оккультной, ни в «прогрессистской», ни в «христианско-демократической». В Писании же тема «нового мирового порядка» звучит как тема богословская. «Вот – Апокалипсис… Таинственная книга, от которой обжигается язык, когда читаешь ее, не умеет сердце дышать… Он открывается с первых же строк судом над церквами Христовыми… Это книга ревущая и стонущая…».[7] (#_ftn7) Вот об этом стоит сказать прежде всего остального. Апокалипсис говорит и об избавлении христиан от ставшего невыносимым гнета «мира сего», и о том, что основная вина за торжество антихриста лежит не на «масонах», а на христианах. Христиане устали быть христианами – вот почему ослабеет свет. Христианам захотелось быть еще кем-то, захотелось попробовать подзабытой языческой духовной «экзотики» – вот почему тьма вновь распространится по всей земле «от шестого же часа до часа… девятого» (Мф.27, 45).[8] (#_ftn8) «Здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2 Тим.4, 3 – 4).[9] (#_ftn9) Пожалуй, это главная весть христианской апокалиптики: люди сами выберут себе новую веру и новых владык, сами откроют мир для «князя тьмы». Апокалипсис не дает нам спрятаться в уютные формулы: «Все устроится», «Мы не при чем», «Это враги виноваты». Здесь уместно напомнить строчки Бродского: Почему все так вышло? И будет ложью На характер валить иль на волю Божью. Разве должно было быть иначе? Мы платили за всех, и не нужно сдачи… Но что же делает неизбежным это печальное обстоятельство: свой последний, итоговый выбор человечество сделает в пользу антихриста, но не в пользу Христа? Одна из причин этого – своего рода «асимметрия вооружений» добра и зла. Добро не может избирать некоторые средства земной политики, не переставая быть добром. Напротив, для зла нет ограничений. Оно может проводить даже благотворительные акции, не изменяя своей собственной природе (если филантропические действия будут устроены так, что, помогая людям в одном отношении, они будут укреплять их союз со злом в иных проявлениях их жизни, – например, через разжигание тщеславия жертвователей). Добро не может насильственно вторгаться в сознание людей. Но у зла нет ограничений на гипнократию[10] (#_ftn10). Христиане не ставят задачу выведения новой расы людей через использование генной инженерии. Неоязычество, наоборот, вполне готово к проведению генно-селекционной работы с человечеством. Кроме того, очевидно, что слишком глубоко в человеке сидит «бегание креста», желание жить мимо труда, в том числе мимо труда по исполнению заповедей. С той или иной степенью настойчивости и громкости мы все бубним в лицо Христу те слова, что сказал Ему «Великий инквизитор» у Достоевского: «Уйди, Ты нам мешаешь!» И однажды этот занудно бубнящий мятеж увенчается полным успехом. Согласно повседневно-бытовым желаниям наших сердец – "се, оставляется дом наш пуст. "(см.: Мф.23, 38). Люди создадут-таки такой образ жизни, такое общество, в котором нельзя будет найти Христа[11] (#_ftn11). И это будет конец истории. Сроков мы не знаем. Вполне возможно, что нынешний неоязыческий бум угаснет так же, как погасли древние гностики и ариане, богомилы и хлысты… Весьма может быть, что пророки «эры Водолея» окажутся очередными лжепророками. Дело ведь не в этом, а в том, что чем дальше, тем больше «чаяния прогрессивного человечества» смыкаются с тем, против чего гремит Апокалипсис. Я не строю политических прогнозов. Просто – так говорит Библия. И так говорит Гете: «Я предвижу время, когда люди перестанут радовать Бога»[12] (#_ftn12)… и тогда настанет конец. Одна из основных интуиций Библии – восприятие истории как священного пространства, где встречаются и ведут диалог Бог и человек. Если же история не может исполнить этого своего назначения – она кончается. «Так бежит время и с собою гонит всех к последнему дню явления Господа нашего Иисуса Христа»[13] (#_ftn13). Когда-то мне не давал покоя вопрос: почему история кончается? Почему – при всех наших грехах – Творец не даст шанса еще одному, незапятнанному, поколению? Потом я увидел: история нужна, пока у человека есть свобода. Когда свобода последнего выбора отнимается – створки истории схлопываются. Движение невозможно. Так равнинная река сама на излучине может намыть плотину: сначала в этой излучине затонет несколько бревен, к ним будет прибивать ил и песок… Появится отмель, затем – коса. А затем возможно и появление плотины. И нужно будет промывать другое русло. Так и река истории. Поколение за поколением оставляет все больше грязи в ее русле. И небо становится все дальше. Все труднее расслышать вопрос: «Господи, что мне делать, чтобы наследовать Жизнь Вечную?» ( см.: Мр.10, 17). И еще сложнее услышанный ответ исполнить… Конец истории: ничего уже не сбывается… Не исполняется. И ничто не входит в Вечность. Вот одна из самых странных мыслей христианства: от наших грехов могут погаснуть звезды. Наши скабрезности свернут дорожку Млечного Пути. Апокалипсис – это радикальный антропоцентризм. Мир кончится не из-за исчерпанности в нем физической энергии. Человек прикончит мир, а не энтропия. Не согласны? Но обратите внимание: оказывается, что Церковь не унижает человека, а невероятно превозносит его. Для физической эсхатологии история человека есть лишь страничка в истории Космоса: Космос был и будет без человека. Для теологии история Космоса лишь эпизод в истории человека: человек будет, когда Вселенной уже не станет. Человек переживет Космос. Согласие или несогласие с этим утверждением означает постановку вопроса о том, нравственные законы или физические лежат в основании Вселенной. Христианство убеждено, что этика имеет космическое значение. Лишь если считать, что значение человечества во Вселенной тождественно значению массы тех веществ, которые человечество потребляет, – лишь тогда кажется безумным связывать судьбы метагалактик с поведением разумной плесени, тонкой пленкой покрывшей третью планету звездной системы, летающей по самой окраине Млечного Пути. Но есть и иной взгляд. Согласно ему – «мы не можем не подивиться тому, что современному человечеству в общем и целом живется все еще так хорошо и слишком хорошо по сравнению с теми бедами, которые могут возникнуть из этого кризиса»[14] (#_ftn14). Христианское убеждение в том, что у мира будет конец, есть следствие иерархического сознания. Мир не есть Бог. Но эта формула не статична. Это не просто констатация. Если мир не есть Бог, – значит, он чужд Вечности, а следовательно он историчен. Его не было, и он может снова не быть. Так размышляет любая религиозная философия, дошедшая до представления о Боге как Абсолюте и попробовавшая уже оттуда, с вершин опознанного ею высшего и единственно подлинного Бытия, взглянуть на наш мирок. В сиянии Божества меркнет значимость мира… Но в христианстве открывается нечто иное. Хотите посмотреть на мир глазами Бога? Что ж, – «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного…»(Ин.3, 16). Значит, – мир реален в глазах Бога. Мир дорог для Бога до такой степени, что Он Сам жертвует Собой ради спасения мира от распада. И в то же время мир настолько далек от Бога, что для заполнения пропасти между Богом и миром нужна Жертва. Языческие религии рассказывают о том, какие жертвы человек должен приносить богам[15] (#_ftn15). Евангелие рассказывает о том, какую Жертву Бог принес людям. Мир дорог Богу. Но Бог – вечен, а мир – нет. Именно поэтому в христианстве формула «мир не есть Бог» не статична. Это различие должно быть превзойдено. Мир должен быть обожен. Мир не должен остаться только миром, только тварью. Из того обстоятельства, что мир не является Богом, следует, что мир должен двигаться, он призван к движению, к изменению своего онтологического статуса. Поэтому иерархичность бытия в христианстве динамична: «Мир не есть Бог, но должен стать Богом!» Сам мир не может перескочить границу времени и Вечности. Но Бог выходит ему навстречу: Бог стал человеком, чтобы человек стал богом, то есть не остался в скотстве. Но стать богом значит что-то приобрести, а что-то утратить. «Проходит образ мира сего» (1 Кор.7, 31). Именно: уходит образ, то есть способ бытия этого мира, но не сам мир. Уходят модусы тварного бытия: время и пространство (пространство как несовместимость единого и многого; время как неизбежность утрат и уничтожения). Время может уйти из мира потому, что оно ему не необходимо. Если бы мир возник путем безвольных истечений (эманаций) из Божественной Сущности, если бы мир возникал не по свободной воле Творца, а был бы некоей необходимой ступенью деградации духовной энергии, отделяющейся от своего Первоисточника (так возникновение мира мыслится в гностицизме, неоплатонизме и в индуизме) – тогда мир не мог бы существовать без времени. Тогда время возникало бы как необходимое и неизбежное следствие удаленности от Вечного Первобытия. А возвращение к Истоку означало бы не только устранение времени, но и мира вместе с ним. Есть мир, отличный от Божества, – есть и время. Нет времени – нет и мира. Мир, сродненный со временем, не мог бы не исчезнуть, не раствориться там, где времени нет, – в Божественной Вечности. Но Бог Библии свободно наделил мир временностью. Время не предшествовало созданию мира. Мир не растворен во времени. И потому может быть так, что «времени уже не будет» (Откр.10, 6), а мир – будет. Бог Библии творит мир сознательно и свободно. В отличие от Брахмы, Он не спит. Он видит свое создание и благословляет его (см.: Быт.1, 31). Поскольку мир не вытекает из Божества безвольно, неконтролируемо и постоянно, – то в христианстве нет идеи постоянного возобновления мира, идеи вечного возвращения, цикличной историй. Мир не должен быть рядом с Богом. Бог может бытийствовать без творения мира. Бог не обречен на то, чтобы постоянно порождать миры, изливать их из Своих глубин. Поскольку же Бог творит мир не безвольно, но осознанно – Он знает, какую цель Он ставит перед миром. Бог знает смысл истории. Но смысл – это то, что находится за пределами события. Смысл всегда «вне». Если у истории есть смысл, значит, история должна иметь свой предел: иначе у нее не будеть того «вне», той Цели, которая оправдывала бы собой весь ток истории. Если история ничему не служит, – значит, нет такой Ценности, которая ее делала бы ценной. Попытка создать теорию исторического прогресса без христианства – это попытка перенести в Европу языческую идею бессмысленно вращающегося «колеса сансары», но только при этом еще и без идеи множественности жизни: одна, единственная жизнь есть у каждого из нас и она должна просто лечь «навозом» в счастье будущих поколений. Размышления о том, что мы должны жить ради блага грядущих поколений, – это размышления, пригодные разве что на скотном дворе. Там тоже смысл существования отдельного индивида обеспечивается тем, что молокоотдача стада со временем становится выше. В этом случае философия истории превращается в философию животноводства. После Достоевского с его «слезинкой ребенка» считать, что вся история и исчезновение тысяч поколений есть не более, чем навоз, удобряющий комфорт далеких потомков, уже просто стыдно. Смыслом Истории и жизни может быть только такой смысл, который был бы достижим и дарован каждому из поколений, каждому из людей. Этот смысл должен быть и вне истории, и в то же время должен быть постижим и достижим из любой ее точки. Только если мы скажем, что целью человеческой жизни и – соответственно – истории является о-вечнение жизни каждого из людей, – только тогда наш взгляд на историю будет подлинно человечным. Смысл жизни не в том, чтобы когда-нибудь мои потомки смогли с максимальным комфортом прожить отведенные им 70 или 90 лет[16] (#_ftn16), а в том, чтобы жизнь каждого могла быть воспринята в благую вечность. Смысл жизни в том, чтобы жить. Вопрос – в качестве жизни. Понятно, что вряд ли речь может идти о материальном комфорте. Согласится ли человек, если ему предложат: мы даем тебе миллион, но через час расстреляем? И умножение мира культуры и научных познаний тоже не наполнит смыслом всю человеческую жизнь. Помните, у Тургенева: "А в этом, по моему мнению, и состоит высочайшее блаженство! – В обладании Истиной? – Конечно. – Позвольте; в состоянье ли вы представить себе следующую сцену? Собралось несколько молодых людей, толкуют между собою… И вдруг вбегает один их товарищ: глаза его блестят необычайным блеском, он задыхается от восторга, едва может говорить. «Что такое? Что такое?» – «Друзья мои, послушайте, что я узнал, какую истину! Угол падения равен углу отражения! Или вот еще: между двумя точками самый краткий путь – прямая линия!» – «Неужели! О, какое блаженство!» – кричат все молодые люди и с умилением бросаются друг другу в объятия!.. Вы смеетесь… В том-то и дело: Истина не может доставить блаженства!.. "[17] (#_ftn17) Для человеческого счастья нужно прикосновение к той Истине, что касается над-животной, над-природной сути человека. Цель жизни в том, чтобы придать жизни такое качество, которое помогло бы жить невзирая на то, что даже время уже истекло. Жить Вечно. Эта вечность не встроена в человека изначально. Но Она сама так низко склоняется к земле, что ее можно впустить в себя. Человек не обладает Вечностью. Но Она может быть ему подарена. Итак, у истории есть замысел, есть Смысл. Но если мир делает себя закрытым для Замысла, – то история кончается. Прекращается движение к смыслу, за свои пределы (трансцендирование). Мир прекращает перерастать самого себя. Если мир не стремится за свои пределы – он гниет и исчезает. Так акула, остановившись, тонет. Еще один парадокс христианства: мир кончится потому, что он должен быть преображен в Божией Любви, – и мир кончится потому, что «по причине умножения беззакония… охладеет любовь» (Мф.24, 12). Мир призван Любовью к вечности, но если он не откликается на этот призыв – он распадается. Следовательно, конец есть разделение. С Богом будет то, что не может не быть. Остальное погрузится в небытие. Когда иерархически низшее навяжет себя среднему – лишь Свыше сможет придти спасение. Значит, – проблема эсхатологии в нас, в нашей иерархии ценностей. От нас зависит будущее России – Православия – христианства – человечества –Вселенной. Это реализм категорического императива Канта (‘’поступай так, как если бы твоя воля стала бы законом для всей Вселенной, чья история начинается лишь с этого момента’’). Эсхатологическое уточнение кантовской формулы таково: если твоя воля, будучи злокачественной, действительно станет законом для всей Вселенной, – то история Вселенной этим моментом закончится… Христианство в цивилизации досуга До некоторой степени утешительно было бы считать, что антихрист некоей неотразимой магической силой насильно навяжет себя людям[18] (#_ftn18). Но в том-то и особенность последней исторической трагедии, что «народы со всею охотою сделаются его союзниками»[19] (#_ftn19). А для того, чтобы человечество само сделало такой выбор, – в его повседневной жизни должно быть что-то, что подталкивало бы его к подобному волеизъявлению. Антихрист может быть избран и признан только в том случае, если его система ценностей еще до его явления стала господствующей. На смену Евангелию, официально все еще чтимому, приходит иной идеал – и вместе с ним на место человека заступает Масса, умерщвленная своим идеалом. «Так к полному удовольствию нашей современной печати совершится последний фазис христианства и заключатся судьбы всемирной истории. Настанет „хилиазм“, „1000 лет“ блаженства, когда будут писаться только либеральные статьи, произноситься только либеральные речи, и гидра „национализма“ будет раздавлена… Скучновато. Ах, канальственно скучновато везде…»[20] (#_ftn20) В том царстве антихриста, которое описывает Апокалипсис, у человека будет свобода: выбирать того или иного кандидата, купить эту марку холодильника или иную. Но вертикали не будет. По верной мысли Г. Померанца, «само обращение к Богу создает вертикаль, создает новую степень свободы – вверх. Без иерархии высоты свобода неполна – есть только топтанье вправо-влево, вперед-назад»[21] (#_ftn21). Мир, в котором нет вертикали, нет иерархии ценностей, – это мир пошлости. Все занижено. Все плоско. Все одинаково. Обо всем можно судить и рядить одномерно. Мы и наши моды – мерило всего. И человек забывает, что он призван к служению. Он забывает, что жить можно только ради того, за что не страшно умереть. Забыв это, он, между прочим, для начала утрачивает и другое знание – знание о том, что « есть истины, за которые можно жить и умирать; есть вторичные истины, есть вторичные истины, за которые нельзя, – за которые мы не имеем права жить и умирать»[22] (#_ftn22). Потеряв небо над своей головой, человек теряет ориентацию и, неподсудный никому, сам присваивает себе право судить всё и вся… 27 октября 1998 на моей пресс-конференции в г. Иванове речь зашла о причинах, по которым Церковь выступила против показа фильма «Последнее искушение Христа» по НТВ[23] (#_ftn23). И вдруг директор областной телерадиокомпании в Иванове выступил в защиту своего коллеги и соплеменника Гусинского (хозяина НТВ и председателя Российского еврейского конгресса), бросив между делом: «Каждый из нас судит Христа по-своему». И даже после моего возмущения не поправился, что, мол, «судит о Христе». Так действительно точнее: «наши плюралисты» присвоили себе право судить Христа… Как оторваться от этого плоскостного мышления? «Только путем приобщения к бульшему человек делается свободным от мйньшего, от самого себя, каким он есть сейчас»[24] (#_ftn24). Опять же по верному слову Г. Померанца[25] (#_ftn25): «Слой сознания, на который действуют инстинкт, идеология, реклама и т. п., – почва нашего неосознанного рабства. Свобода коренится на самой большой глубине, там, где не остается никакого выбора и не мы свободны, а Бог свободно расправляется в нас. Свобода в аду – возможность выбрать другое, выбраться из ада. Но в раю всякое другое – это потеря рая, и свобода любящего есть отказ от выбора. Свобода найти переходит в свободу сохранения найденного; или она разрушает найденное во имя права на вечный поиск (соблазн Ставрогина). Достоевский довел историю Дон-Жуана до конца, который только смутно осознан в легенде: Ставрогин проваливается в ад исчерпанных желаний»[26] (#_ftn26). Здесь говорится о высшей свободе: свободе в Боге. Но ведь даже и малая свобода может быть минимизирована – свобода выбирать между Богом и тлением. Человек может быть воспитан так, что он и не узнает о том, что в него заложена такая свобода, что у него есть право на такой выбор. Память о Христе будет погребена тем успешнее, чем привычнее будет это имя. «А что тут думать-то – и так все известно: был такой моралист в древности. Он начал борьбу за права человека. Ну а сейчас у нас совсем свобода!» И вот уже большинство школьников, опрошенных в германских супермаркетах во время рождественских распродаж, оказывается, даже и не знают о том, день Рождения Кого именно они празднуют столь весело и вкусно. Бог – подлинный Бог – будет забыт. Его лик будет слишком тусклым на фоне рекламных щитов и эстрадно-политических «имиджей». Пригрядшее общество не сможет дать ответ на главный вопрос: «Что значит быть христианином?» Уже сегодня ответ почти неслышен. На Западе «быть христианином» понимается как «быть порядочным гражданином, исправно платить налоги и в меру заниматься филантропией». На заре ХХ века Бальмонт сказал о Западе (Париже): «Здесь вежливо холодны к Бесу и к Богу, и путь по земным направляют звездам» («Здесь и Там»). В середине ХХ века крупнейший протестантский богослов столетия Пауль Тиллих, отвечая на вопрос, молится ли он, возразил: «Нет, но я медитирую»[27] (#_ftn27). Ну, а конец века у нас у всех еще на памяти… В православных странах ответ еще хуже: «быть православным – значит быть русским (болгарином, сербом, румыном, греком)»… По верному наблюдению Георгия Федотова, «слишком много приходит в Церковь эстетов и инвалидов, жаждущих Византии, а не Христа»[28] (#_ftn28). Часто политические интересы и национальные чувства ставятся выше религиозного долга и духовной трезвости. Например, газета, в восприятии которой даже я являюсь экуменистом, сама публикует архиэкуменические тексты, вроде обращения к монаршим домам мира: «Все мы искренне радуемся за Ваших подданных, которых Господь не лишил заботливого монаршего попечения, и желаем им процветания и духовного возрастания под надежным государевым скипетром»[29] (#_ftn29). А ведь православных государей в мире ныне нет. И если не является экуменизмом убеждение в том, что возможно духовное возрастание неправославных подданных под властью еретических монархов, – то что же такое экуменизм?.. Вообще, «Русский Вестник» – прекрасный пример модернистского вырождения Православия в игру. Люди, никогда и никого не приведшие в Церковь, путающиеся и в своих мыслях, и в богословии, на протяжении многих лет ведут кампанию – по сути – против всех современных православных проповедников.[30] (#_ftn30) Люди играются в «ревнителей православного благочестия», не задумываясь о последствиях своих игр… А вот еще один дивный образец подобного недомыслия: Обращение Центрального совета Общероссийского движения «Россия православная» по случаю Дня Победы заверяет, что мы не забудем «подвиг тех, кто по заповеди Христовой жизни свои положили на алтарь Победы» (Десятина. Газета православных мирян. М., 1998. № 3 [6]). Но ведь такой заповеди Христовой нет. Никогда Христос не призывал людей приносить свои жизни на «алтарь победы». За ближнего своего – можно отдать душу свою. А вот за «алтарь победы» – нет. «Алтарь победы», на который требуется приносить жертвы, – это выражение слишком уж языческое. Вспомним, какая долгая борьба велась православными римскими императорами за то, чтобы удалить из зала заседаний римского сената статую Победы (Ники). Сначала император Констанций потребовал ее удаления. Затем император Юлиан Отступник отменил это распоряжение. Император Грациан приказал восстановить повеление Констанция относительно жертвенника Победы, но сенат отправил к императору легата с просьбой отменить повеление. Грациан не принял миссии. Затем сенат снова ходатайствует о том же – теперь перед императором Валентинианом II. В 384 г. святой Амвросий Медиоланский убедил императора не возвращать «алтарь победы» в сенат…[31] (#_ftn31) Но спустя полтора тысячелетия снова все забыто – и небезобидная игра с «жертвами» и «алтарями» продолжается уже во вроде бы православных газетах. А статуя богини Ники на Поклонной горе поднялась над куполом православного храма… Нередко сегодня мы видим людей, которые выдают фразы типа: «Я атеист, но при этом я русский, а значит православный». Или наоборот: «Я православный, но, правда, я атеист». Конечно, такая редукция христианства к этнографии не соответствует Евангелию, но она будет очень близка замыслам антихриста. Вспомним, чем искушает антихрист христиан на «Восьмом Вселенском Соборе» в «Трех разговорах» Владимира Соловьева…[32] (#_ftn32) По догадке Владимира Соловьева мечта антихриста – запереть Православие в ритуально-этнографический заповедник. В «Повести об антихристе», которая венчает последнюю книгу В. С. Соловьева «Три разговора», антихрист, провозгласивший себя президентом земного шара, надеясь купить благорасположение к нему православных, обращается к ним с такими словами: "Любезные братья! Знаю я, что между вами есть и такие, для которых всего дороже (курсив мой. – А. К. ) в христианстве его священное предание, старые символы, старые песни и молитвы, иконы и чин богослужения. И в самом деле, что может быть дороже (курсив мой. – А. К. ) этого для религиозной души? Знайте же, возлюбленные, что сегодня подписан мною устав и назначены богатые средства Всемирному музею христианской археологии… с целью собирания… и хранения… памятников церковной древности… Братья православные! Кому по сердцу эта моя воля, кто по сердечному чувству может назвать меня своим истинным вождем и владыкою, пусть взойдет сюда!"…[33] (#_ftn33) Помнится, толпа иудеев именно это и сделала, требуя осуждения Царя Иудейского и клянясь Пилату, что нет у нее иного владыки, кроме кесаря… Так вот, у В. Соловьева в этот момент, когда «большая часть иерархов, половина бывших староверов и более половины православных священников, монахов и мирян с радостными кликами взошли на трибуну», встает старец Иоанн и свидетельствует, что "всего дороже в христианстве сам Христос ". По крайней мере по отношению к Православию политика соловьевского антихриста уже реализуется: Православие успешно вгоняется в этнографически-ритуальный заповедник. Можно говорить и писать об обрядах и традициях – нельзя (в прессе или в школе) говорить о вере. И сами православные тоже поразительно прохладны в изучении своей веры. Вот два эпизода из жизни иеромонаха Серафима (Роуза). Когда по благословению владыки Иоанна (Максимовича) в Сан-Францисской епархии начали читать лекции по богословию, "Евгения поражало, насколько плохо слушатели знают Библию. " Русские задают такие вопросы, словно никогда и не заглядывают в Писание «, – сказал он как-то Глебу Подмошенскому. – „А они и впрямь не заглядывают, – ответил тот, – не приучены. Богослужения они проводят сообразуясь с традицией, что, бесспорно, очень хорошо, а вот Писание обходят стороной“».[34] (#_ftn34) А в итоге – «В Сан-Франциско недалеко от наших православных церквей стоит черный дом – храм сатаны. Недавно профессора социологии и студенты университета в г. Беркли провели исследование: кто же посещает этот храм? Оказалось, в основном дети из русских православных семей. Исследователи пришли к заключению: такие дети, не приученные к собственной вере, не осознавшие ее, легче всего поддаются сатанизму, ибо Православие – религия, которая требует многого, и, если не выполнять этих требований, душа ощущает пустоту».[35] (#_ftn35) Вот и в России самые популярные религиозные интернетовские странички – это те, что принадлежат «Церкви сатаны». Наша немощь в проповеди о Христе приводит порой к странным ситуациям. Однажды на некоем монархическом съезде, где с трибуны постоянно звучала триада «Православие–Самодержавие–Народность», я заметил, как три весьма милые и интеллигентные женщины, сидевшие впереди меня, оживленно и «на троих» читают книжку под названием «Руническая магия», причем явно воспринимая ее в качестве «учебного пособия». Я попросил этих активисток «русского возрождения» хотя бы здесь не баловаться играми с сатаной. В ответ мне глубоко убежденно прошептали, что «надо же все знать! со всем познакомиться!». Вот, правда, когда я их спросил – знают ли они «Отче наш» или библейские заповеди, ответом было молчание… Постепенно даже христиане забывают, что значит – «быть христианином». В течение последних столетий христианство старательно опустошалось просветительским рационализмом. Богословы (протестантские и католические, а следом за ними даже православные) старались рационально обосновать христианскую веру. Мистика тщательно «выпаривалась». Чудеса превращались в «выдумки», «фольклор», а то и просто в обычные природные феномены. Таинства были превращены в обряды, а последние – в «Библию для неграмотных», то есть в изъяснение библейских текстов посредством жестов. Очищенное от «магизма» (то есть от энергийной, благодатной насыщенности Сверхмирным Присутствием) христианство стало слишком рациональным. И когда европейцам открылись глубины аскетики и мистики Востока, они стали всматриваться в них, нисколько не подозревая, что своя аскетика и своя мистика есть в церковном христианстве. И сегодня религиозное сознание нецерковных людей просто поражает своей противоречивостью. Заходит речь о Православии – и оно обвиняется в «обрядоверии» и «магизме». Но вот тот же самый человек, только что обвинявший православие во всех грехах, обращается к миру нехристианских, языческих и шаманских, практик, и тут он уже преисполнен решимости обрести эзотерический смысл в самых странных обрядах и признать весьма полезной любую языческую практику насыщения любого предмета любой «энергией». И даже многим церковным людям еще невдомек, что протестантизация православия ведет в тупик, потому что делает нас безоружными перед возрожденным язычеством. Будущее церковной мысли – в развитии «философии культа». Хватит баловаться морализаторством и в обрядах видеть только символы, а в богослужении – проповедь. Пришел враг более страшный, чем рационализм. Пока мы доказывали, что наши обряды не магия, пришла действительно магия. И защищаться от нее надо не словом, а благодатью. Христиане, оставшиеся только с «социальной доктриной Церкви» в руках и с рассуждениями о «христианском понимании прав человека», – христиане, стесняющиеся святой воды и буквального понимания слов Спасителя о преложении хлеба и вина в Его Плоть и Кровь, не смогут устоять перед наступлением оккультных сил. Именно – сил, стихий, а отнюдь не просто пропаганды. Нас подталкивают к «реформам». И правда, – когда живой организм живет, он развивается. Но нет ощущения, что всегда эти призывы идут от людей, желающих добра Церкви, и нет ощущения, что все предлагаемые реформы пойдут на пользу. Нам говорят, что если Церковь начнет реформы, – то исчезнут основания для критики в ее адрес. Нам говорят, что, если Церковь начнет реформы, – это станет признаком ее жизнеспособности. Но на деле-то все наоборот: чтобы стать сегодня сторонником реформ – достаточно просто впечатлительности, внушаемости, «современности». Чтобы плыть по течению и пользоваться похвалами неверов, чтобы принимать комплименты по поводу своей «терпимости» и «открытости» от неоязычников – не надо мужества.[36] (#_ftn36) Но чтобы быть самими собой при любой погоде – нужно иметь больше твердости. Эту внутреннюю твердость и пытается распылить «дух времени», настойчиво влагая в умы нехитрую мысль о том, что Церковь должна догонять наше время, что мерилом для христианства является постхристианский мир, а совсем не Евангелие. Но на языке сегодняшней прессы «мужественными» называют отступников, безопасно диссидирующих под публичные аплодисменты, а «безвольными соглашателями» («не решающимися разорвать догмы церковных традиций») – тех, кто остается верен Православию[37] (#_ftn37). Христианство сводят к словам, а словами учат играть. В «игровой» цивилизации постмодернизма подмена понятий происходит так незаметно, в такой бытовой заурядности партийной полемики, что человек и не замечает вдруг – а на чьей стороне он оказался-то. И вот, например, церковный (или уже антицерковный – как тут разобрать?) журналист Яков Кротов пишет об инциденте, в ходе которого прихожане освобождали переданное им здание церкви от прежнего арендатора: «Община пошла на самозахват части помещений, учинив акт вандализма – разбив все туалеты в техникуме»[38] (#_ftn38). Унитазы, кстати, стояли в алтаре. Но «актом вандализма» оказалось не устройство туалета в алтаре, а то, что верующие прекратили его функционирование. Ясное дело: баран нарочно отрастил себе рога, чтоб на волков охотиться… А бывший доцент Петербургской духовной академии и игумен Вениамин (Новик) вдруг возлагает на себя новое монашеское послушание: «В перерыве игумен Вениамин (Новик) заявил корреспонденту „Метафразиса“: „У вас теперь работы прибавится, мы начинаем борьбу против главной тоталитарной секты в России – Русской Православной Церкви“»[39] (#_ftn39). Монах, смысл своей жизни видящий в борьбе против своей Церкви, – это достойный представитель той самой постмодернистской игровой цивилизации, которая делает возможной любые сюжеты – вплоть до «интронизации» антихриста…[40] (#_ftn40) Земная власть для владыки ада Важно понять, что царство антихриста не устанавливается внешне-чудесным образом. Оно не вторгается в наш мир из глубин преисподней. Оно постепенно зреет в человеческом обществе. Современное католичество слишком льстит нынешней цивилизации, полагая, что она может переродиться в «цивилизацию любви», в Царство Божие на земле прежде Второго пришествия Христа и даже прежде воцарения антихриста. Профессор Женевского университета и один из ближайших сотрудников папы Иоанна-Павла II в области выработки социальной доктрины католичества Патрик де Лобье склонен именно к такого рода пророчествам. Как гласит предисловие к его книге, «вопреки трагической перспективе протестантского теолога Карла Барта, Патрик де Лобье, следуя за Лактанцием, Бонавентурой и Николаем Кузанским, считает, что Царство Божие осуществится в рамках истории, на земле. Это будет цивилизация любви, предвозвещенная Павлом VI и постоянно упоминаемая Иоанном-Павлом II»[41] (#_ftn41). Лобье также считает, что его позиция не маргинальна в современном католичестве: "Папы от Пия XII до Иоанна-Павла II провозглашают возможность «новой жизни человечества в состоянии непрерывного прогресса, порядка и гармонии» (Пий XII. Новогоднее послание 1957 г. ), «новой, столь долгожданной Пятидесятницы, которая обогатит Церковь новыми силами… Новый скачок вперед в создании Царства Христова в мире» (Иоанн XXIII. Речь на закрытии Первой сессии II Ватиканского собора 1962 г. ). Павел VI произнес 25 декабря 1975 года свою памятную речь о цивилизации любви: «Цивилизация любви восторжествует над горячкой беспощадных социальных битв и даст миру столь ожидаемое преображение человечества, окончательно христианского»[42] (#_ftn42). Но если действительно произойдет «окончательно христианское» преображение человечества (не отдельных людей, а всего человечества), – то откуда же после этого возьмется антихрист и его владычество? Тогда царство антихриста это daemon ex machina. В таком случае его вторжение есть чистая магия, а не итог нашей истории. Его приход лишен логики, а власть Христа над историей – лишена и смысла, и милосердия. Ибо зачем же Христос предаст людей, живущих в «окончательно христианской цивилизации любви» на поругание сатанинской магии? Лобье полагает, что события Второго пришествия будут повторять события Страстных дней: Вербное воскресенье–Страсти–Пасха. Сначала торжество Христа-Царя, затем Его поругание, затем – новое торжество. Поэтому он часто говорит о том, что человечеству еще прежде антихриста предстоит увидеть Вход Господень в Иерусалим, который и ознаменует пришествие «цивилизации любви». «Эта Осанна истории должна будет подготовить апостолов последних времен, как некогда первых апостолов»[43] (#_ftn44). «Эту историческую Осанну мы называем цивилизацией любви»[44] (#_ftn44). Лобье убежден, что «видимое и временное проявление славы Церкви в рамках истории связано с примирением с избранным народом»[45] (#_ftn45), т. е. с Израилем. По его мнению, посещение папой Иоанном-Павлом II римской синагоги 13 апреля 1986 г. было «пророческим знаком, связывающим некоторым образом наступление цивилизации любви с примирением между христианами и евреями. Вы – наши старшие братья»[46] (#_ftn46). Оказывается, евреи примут Христа раньше, чем примут антихриста. «Цивилизация любви станет возможна через единство христиан, примирение Церкви и Синагоги, когда Евангелие будет проповедано всем народам. Христиане и евреи выйдут из Иерусалима, чтобы встретить Его и возвратиться вместе с Ним»[47] (#_ftn47). Так что же: весь мир примет Христа, причем уже не в рабском, а в Царском знаке, чтобы затем снова отречься от Него? Но тогда как же эта «цивилизация любви» вдруг сразу станет открыто сатанинской? Ведь одно дело – не узнать Христа, пришедшего в облике раба, а другое дело – бунтовать против Него после очевидной для всего мира новой Пятидесятницы… К мечтам о «цивилизации любви» можно применить недоуменные слова святителя Григория Богослова: «У них есть и это, не знаю, откуда взятое, какое-то новое иудейство – бредни о тысячелетии»[48] (#_ftn48). Что же служит основанием для этих странных предсказаний? Во-первых, верность некоторому духу, во-вторых, верность некоторым голосам. Дух, о котором идет речь, это «дух времени». Как сказал папа Павел VI, «глас времени – глас Божий»[49] (#_ftn49). А голоса – это то, что слышалось некоторым католическим мистикам. Эти голоса предвозвещали «цивилизацию любви». Лобье ссылается, например, на видения Маргариты Марии Алякок, которая приписывает Христу желание мирских почестей: «Как мне кажется, Он желает с пышностью и великолепием вступить в дом князей и королей и обрести там почести. Ему будет приятно увидеть великих мира сего поверженными и униженными перед Ним»[50] (#_ftn50). Пред нами признак острой юдаизации католического мышления[51] (#_ftn51). Ведь именно в иудаизме мессии приписывается принятие на себя земной славы и власти[52] (#_ftn52). Но еще более замечательно видение Мари Севрэ (1872–1966), которая услышала глас: «В конце времен Я перенесусь в начало и до окончания времен. Я хочу исчерпать всю мою мощь Создателя! Пусть узнают души, что Я сгораю от пламенного желания видеть их, всех и каждую, предоставленных бесконечному разнообразному воздействию моего Духа. Здесь апофеоз, который Я готовлю земле перед окончанием времени. Нужен период собирания душ, даже из толпы, чтобы Дух мог воздействовать на них, не важно где, не важно когда! Затем произойдет великолепное обновление, подобное чудесному вселенскому концерту, каждая душа исполнит ту ноту, которой ее научит Дух света и любви, Дух Божественных преображений. И так подготовится этот ослепительный мирный период, когда все на земле восхвалят Меня! Я, Создатель, Я хочу, – перед концом времени, – Я хочу насладиться подобным молнии моим прекрасным, сверкающим творением. Я хочу увидеть его прекрасным перед тем, как разрушить эту землю»[53] (#_ftn53). С точки зрения богословской, Бог как Бесконечность вообще не может «исчерпать всю мощь Создателя» ни в каком творческом акте. Стиль самого послания вполне спиритуалистически-экзальтированный (что, увы, нередко для католической мистики, особенно женской)[54] (#_ftn54). Но главная непонятность все та же: зачем это Христу, создав прекрасную «цивилизацию любви», бросать потом человечество на произвол бесов? Что за капризы ребенка, строящего песочный замок, а потом его разламывающего? Православие же и в этом вопросе, как и во многих других, сохранило традиционную позицию, более близкую к Писанию. Если те образы царства антихриста, что нам дает Библия, переложить на язык политологии, мы увидим, что, во-первых, это царство экуменическое. Экуменическое – в смысле объемлющее, «экумену», мир той культуры, где живут или могут жить христиане. Царство антихриста может быть вполне глобальным – и все же не включать в себя те районы Земли, те народы и страны, где нет христианских Церквей. В конце концов, если там Сын Божий и так не принят или отвергнут, неизвестен или забыт – зачем тратить силы на внешнее подчинение этих регионов западным христоборческим силам. Точнее говоря, контроль антихристова царства над нехристианскими территориями должен быть таким, чтобы он исключал возможность появления угрозы со стороны иных регионов. Границы между христианскими государствами должны быть стерты, чтобы весь христианский мир управлялся из единого центра власти и управлялся так, что христианские ценности будут подвергаться постоянному давлению и коррозии. «Внешний мир» должен быть просто контролируем настолько, чтобы он не угрожал тому порядку вещей, который сложился в «экумене». Во-вторых, не забудем, что речь идет все же о «царстве», а не о «республике», режим антихриста будет весьма жестким. Это будет авторитарный режим. Каким образом нынешняя демократия может мутировать в авторитаризм? Ради сохранения своей, уже раньше сложившейся, системы ценностей люди будут готовы поддержать самые радикальные и антигуманные меры. Если смысл жизни для них будет заключатся в комфорте, – что ж, ради этого можно жертвовать и детьми (абортами устраняя угрозу своему материальному благополучию), и стариками (умерщвляя путем эвтаназии тех людей, общение с которыми не приносит радости и удовольствия), и просто иноплеменниками (оставляя в нищете и голоде то большинство землян, которое не входит в «золотой миллиард»). И конечно, они будут поддерживать даже «превентивные войны», которые любезный их сердцу и желудку «новый мировой порядок» будет вести с теми, кто не согласен с таким устройством мира. По верному размышлению политолога Александра Неклессы, «менталитету людей нового времени присуща органичная вера в роль экономического процветания как гаранта человеческой свободы. Границы мирского благополучия оказались подспудно отождествлены с мерой этой свободы. А развитие личности, ее статус – напрямую соотнесены с экономическим успехом. Потому-то угроза достигнутым стандартам процветания воспринимается как покушение на отвоеванное пространство, как размывание континента свободы окружающими его темными водами архаики. Опасность краха основополагающих ценностей существует и она должна быть предотвращена любой ценой. С этого момента либерализм начинает претерпевать знаменательные метаморфозы, и, распечатывая свои радикальные потенции, утрачивать присущую ему (казалось бы, органично!) толерантность… Возрожденчески-просветительская версия гуманизма оставалась цветущим деревом, пока развивалась в определенном контексте. Но только сейчас, на пороге предельно секулярного, постхристианского мира ее дальние горизонты обнаруживают себя парадоксальнейшим образом: гуманизм начинает проявляться как антигуманное мировоззрение»[55] (#_ftn55). Если создается царство, вдобавок глобальное, то стоит посмотреть: как же формируются те нити, по которым эта власть будет осуществляться, и какими именно средствами она будет контролировать жизнь людей. Глобальное управление требует высочайшей техники управления и предполагает существование весьма развитого аппарата управления. И именно западная цивилизация разработала технологию глобальной и дотошной власти. Ни одна из предыдущих «всемирных» империй не обладала аппаратом принуждения и управления столь сильным, чтобы действительно контролировать жизнь своих провинций и граждан. В лучшем случае она ограничивалась контролем над жизнью местных элит. Но для обывателя почти не было разницы – в какую из столиц уходят его налоги. В современном же западном сообществе возникли такие «техники» управления, которые позволяют властям иметь практически полную информацию о всех сторонах жизни гражданина, а также позволяют мгновенно доносить до сведения исполнителей распоряжения верховной власти (во времена Гоголя, как мы помним, от Петербурга, стоящего на границе империи, до неких славных городов – «хоть три года скачи» – не доскачешь). При плохих дорогах, медленных средствах сообщения, неразвитых средствах связи и передачи информации столица не может контролировать жизнь провинций, а тем более отдельных граждан до мелочей. Не будем также забывать, что численность чиновничьего аппарата в прошлые столетия была весьма мала. Сегодня средства контроля и способы добычи информации о жизни человека весьма эффективны, и с каждым поколением жизнь человека, его дом и даже его душа становятся все прозрачнее. Сначала посмотрим на материальный аспект жизни человека. Авторитарный строй тем и отличается от тоталитарного, что он контролирует «социальное тело» человека, не претендуя на власть над его душой. Доходы человека, его материальное положение, товары, производимые и потребляемые им, – все это находится под контролем и влиянием авторитарного общества. И хотя царство антихриста будет иметь и тоталитарные черты, пока присмотримся к его чертам авторитарным. Тем более, что в «обществе потребления» люди крайне серьезно относятся именно к материальной основе своей жизни. Развитие экономики последних столетий привело к полной экономической зависимости человека от государства. Первый шаг на этом пути – это уничтожение крестьянского «натурального хозяйства» и создание региональных рынков. Человек, не включенный в активные торговые отношения с городом, отныне уже не в состоянии прокормить свою семью. Следующий шаг – создание общенациональных рынков. Город или область, не участвующие в общенациональной кооперации, разоряются и все равно теряют как экономическую, так и политическую независимость. Наконец, в ХХ веке складывается система общемировой экономики – и теперь уже целая страна, отказывающаяся играть по правилам мирового рынка, не может отстоять своей независимости. С точки зрения экономической эффективности – это чрезвычайно действенная система. Но она вызывает одно следствие, которое может оказаться роковым для конца истории: человек потерял навык к самостоятельной жизни. Степень его зависимости от внешнего мира не убавилась, а многократно возросла. Современному человеку угрожают опасности, о которых не беспокоился человек «традиционного общества». Он зависим не только от погоды и стихий, но и от поставок бензина и газа, тепла и энергии, а теперь еще и от потока информации. Отключение одной из артерий, питающих квартиру, город, область, страну, ведет к вымиранию их обитателей даже при таких погодных условиях, которые обогатили бы традиционные хозяйства. Стирание национально-государственных границ происходит весьма своеобразным образом. Государства лишаются своей суверенности. Но кто же перенимает власть из их рук? Международные правящие структуры, не имеющие своего отечества, но имеющие финансовые и политические интересы во всем мире. Трудно не заметить, что этот процесс поразительно соответствует интересам прежде всего еврейской диаспоры. Народ, рассеянный по всему миру, заинтересован в том, чтобы государственные границы и таможни не разделяли его на трудносообщающиеся островки. Народ, не собранный в своей стране (в отличие от всех остальных), ничего не теряет при ликвидации самостоятельности национальных правительств. Народ, веками контролирующий весьма значительную часть мировых финансовых потоков, склонен более всех приветствовать переход власти от политических центров к центрам финансовым[56] (#_ftn56). Народ, всюду живущий в меньшинстве, не будет возражать против мутации демократических структур в криптократические. Ведь если демократия будет прямой, осуществляющейся по принципу: «один человек – один голос», если представительство во власти будет демократически-пропорциональным, то у евреев нет шансов на контроль над жизнью страны проживания. Но если в инстанциях, принимающих решения, голосование будет проводиться по иному принципу: «один доллар (одна акция) – один голос», то ситуация становится весьма благоприятной именно для еврейства. Поскольку я забрел на чужую для меня территорию политологии, уступлю слово специалисту (чьи размышления, между прочим, были опубликованы в радикально-демократическом издании): «Современная глобальная архитектура явно строится по другим, нежели демократия, меркам. Так и остался манящим миражом образ универсального парламента людей, наделенных равным правом голоса. Напротив, происходит определенное умаление, падение авторитета и влияния широких политических форумов при параллельном усилении более узких, элитарных сообществ. Снижается вес ООН, ряд прерогатив которой фактически переходит к совещаниям „большой семерки“. А на европейском континенте представительная в региональном масштабе и придерживающаяся принципа равноправия членства ОБСЕ явно оттесняется от реальной политики более замкнутыми структурами НАТО. Происходит перераспределение властных полномочий от политических структур к экономическим центрам силы (наподобие МВФ или Мирового банка). Тут коррозия демократических институтов проявляется уже гораздо отчетливее. Демократия как власть людей уступает место новой форме правления: неодемократии как власти денег, манифестацией которых является привычный в рамках подобных организаций принцип принятия решений: один доллар – один голос. На ее основе в мире под прикрытием демократической фразеологии прочерчивается контур международного олигархического режима, предпочитающего действовать с позиции силы. „Родимые пятна“ подобного миропорядка зримо проявляются в североцентричной архитектуре социального космоса и иерархичности его многоярусной конструкции, в очевидном различии возможностей Севера и Юга защищать свое собственное видение реальности, свое понимание сути стоящих перед ними проблем. Речь идет именно о неравноправии влияния на общественную перспективу и принимаемые международным сообществом решения»[57] (#_ftn57). Итак, финансовые центры подменяют собой институты прямой демократии. Интересно, однако, что при всей глобальности этой политики творцы будущей цивилизации умеют мыслить вполне конкретно. При всех геополитических размахах своей деятельности, новый мировой порядок не упускает из поля своего зрения и жизнь самых обычных обывателей. В современном обществе создается механизм, который позволит сделать жизнь человека прозрачной, как никогда прежде. Речь идет об «электронных деньгах» и «электронной торговле». Сегодня христиане нередко видят опасность и «антихристовы знаки» в штриховом товарном коде или в электронных кредитных карточках. Верить в то, что некие штрихи и знаки могут воздействовать на совесть человека, – значит непозволительно много отдавать на откуп магии и идолам («мы знаем, что идол в мире ничто» [1 Кор.8, 4]). Но все же в играх со штрих-кодами есть своя опасность. При электронной торговле малейшая покупка может стать легко контролируемой. В «обществе потребления» покупка и продажа – самая важная часть человеческой жизни. И электронные деньги сделают ее полностью прозрачной. В советские времена партия вроде бы бдительно следила за всеми нами. Но была маленькая отдушина. Приходит один человек к другому в гости: «Танюша, где ты такую кофточку купила?!» А та говорит: «Достала по знакомству. Где – не скажу. И не проси. Телефончик у меня есть, но я обещала его никому не давать. Так что – прости». Но при электронных деньгах таких секретов быть не может, потому что сама по себе кредитная карточка не доказывает, что у меня есть нужная для данной покупки сумма денег. Бумажные купюры, если я их предъявляю в необходимом количестве, есть уже достаточный аргумент, доказывающий, что у меня есть право на приобретение интересующего меня товара. Но при предъявлении электронной карточки продавец связывается с моим банком и требует от него подтверждения о том, что на моем счету действительно есть такая сумма. И компьютер банка затем списывает эту суммму с моего счета. В результате в компьютерной памяти банка четко фиксируется, где я потратил деньги, сколько и на что. Это означает, что при желании государство через банки, куда стекается информация об электронных покупках, может узнать, куда человек ездил, где был, что покупал. Казалось бы – это неудобство есть неизбежная плата за другие удобства, которые предоставляет кредитная карточка… Но, нет – это неудобство не неизбежно. Можно создать такую математическую программу, при которой банк, осуществляя списание нужной суммы денег с моего счета, не будет знать, с какого именно счета он списывает эти деньги… «Неотслеживаемость гарантируется тем, что банк просто не знает, что именно он подписал…»[58] (#_ftn58). До недавнего времени считалось, что в мире паролей для того, чтобы пароль действовал, его должны знать минимум два человека, общающиеся между собой. Но, как говаривал старина Мюллер – «что знают двое, знает даже собака». Сегодня криптография может создать работающие пароли, известные только одному пользователю. Банки проявили интерес к этим математическим моделям (ибо их клиентов всегда привлекает сохранение тайны их операций). Но спецслужбы США блокировали применение этих моделей. Таким образом, прозрачность электронных платежей есть не техническая необходимость, а политический выбор «демократических» американских властей[59] (#_ftn59). Вот размышления на эту тему совершенно светских компьютерщиков – «Дальнейшее развитие информационной техники и технологии способно отнять ту свободу, которую человечество уже имеет. Возможно, мы вступаем во второй круг несвободы, в котором ограничения распространятся не только на инстинкты человека, но и на те свободы, владение которыми кажется нам сегодня совершенно естественным. В постиндустриальном обществе мы становимся зависимыми также и от средств и методов передачи, хранения и обработки информации. Тот, кто контролирует информационные потоки, может существенно влиять на жизнь всех и каждого. Ответы на казалось бы сугубо технические вопросы: как принимать и передавать информацию? где и как ее хранить? как обрабатывать данные? кому и когда предоставлять сведения? приобретают жизненно важное значение для каждого человека и общества в целом. Когда информации так много, что человек не может контролировать движение данных о себе, то тот, кто ее сортирует и обрабатывает, будет влиять на вашу жизнь. Серьезной проблемой в современной жизни стал угон автомобилей. В качестве эффективного средства борьбы с автомобильными кражами используется передатчик, вмонтированный в автомобиль. При этом все перемещения автомобиля в городе (используются стационарные приемники – ретрансляторы) или в стране (в качестве приемника используется спутник) фиксируются и запоминаются. Данная система рассматривается и как средство осуществления расчетов за проезд по улицам, дорогам, магистралям. Приемники фиксируют время и местонахождение автомобиля, и водителю (владельцу) предъявляется счет за пользование дорогой. Для повышения защиты машины и для определения принадлежности автомобиля используется карточка владельца с персональным кодом. Эта же карточка может использоваться для оперативного расчета за проезд (при условии, что карточка – банковская). Современный человек окружен множеством цифровых данных, которые сопровождают его всюду. Эти данные записаны на его счетах и карточках, хранятся в архивах и передаются по всему миру. Можно говорить об информационной, цифровой ауре человека. И следы этих данных остаются на носителях (дисках, лентах), остаются надолго, практически навсегда. Мы сами оплачиваем развитие информационных технологий, ибо каждая из них облегчает нам жизнь, увеличивает степень нашей свободы, но одновременно предоставляет все больше возможностей для контроля за нами же. Безумная идея Кампанеллы, предложенная им в знаменитом „Городе солнца“, о размещении на перекрестках города ящиков, в которых каждый мог бы написать донос на любого и каждого, реализуется на качественно новом уровне – фактически каждый сам пишет обо всех своих поступках. Вопрос о возможности собрать, сохранить и обработать всю эту информацию не стоит, так как уже сегодняшняя техника позволяет все это сделать. Разработанная система управления базой данных ORACLE8 позволяет создавать базу данных, в которой может храниться до 512 Пбайт данных или 96 миллионов байт на каждого жителя Земли. Иными словами одна база данных позволяет ежедневно (в течение 70 лет его жизни) записывать о каждомжителе Земли по 3600 байт данных (это около 2 страниц текста). Мы становимся свидетелями (и соучастниками) революции, способной перевернуть наше представление о получении и передачи информации, работе и отдыхе, покупках и накоплении средств. Находясь в эпицентре технологической революции мы не ощущаем ее движение и не можем предугадать ее последствий. Действительно, каждое отдельное нововведение мало изменяет нашу жизнь: безналичная оплата транспорта, телефонных разговоров, покупок сами по себе мало что значат. Использование вместо ключа персональной карточки или установка автоматического контрольно-пропускного пункта вместо живого охранника также не изменяют нашей жизни. Перевод зарплаты или пенсии на счет в банке давно уже привычен. Нельзя считать революцией и переход от фиксированного дорожного налога к дифференцированной оплате за проезд по различным дорогам в разное время. Но как только все эти отдельные технологии будут объединены с помощью Сети (например, Internet) в единую систему мы окажемся в качественно новом мире, который поставит перед нами целый ряд вопросов, к ответам на которые необходимо готовиться уже сегодня. Готовы ли мы жить под постоянным контролем? Надо ли кому-нибудь собирать, хранить и обрабатывать все данные о нас? Может ли кто-нибудь воспользоваться собранной информацией? Развитое демократическое общество вырабатывает нравственные и правовые законы, обеспечивающие защиту частной жизни граждан от вмешательства как других граждан или организаций, так и государства. Более того, в настоящее время разрабатываются законы, связанные с Internet и безналичными расчетами. Но существовали и существуют тоталитарные государства (и мы еще помним о жизни в такой стране), вся жизнь граждан в которых контролировалась государством. Как будет жить человек в таком государстве при новой технике? При жесткой системе контроля можно не создавать отдельных лагерей – достаточно всем и каждому разрешить посещать только строго определенные дома, ездить по выделенным маршрутам (именно так и сделано в Пхеньяне), говорить по телефону с известными номерами, покупать перечисленные товары в указанном количестве. Этих мер вполне достаточно, чтобы вся страна превратилась в одну большую зону. Мы должны ответить на принципиальные вопросы. Готовы ли мы войти во второй круг несвободы? Готовы ли мы не допустить вмешательства в свою жизнь? И просто, готовы ли мы жить в окружении цифр, которые так легко запомнить?»[60] (#_ftn60). Но главное, что в этой системе становится открыто контролю – это сведения о том, какую информацию человек приобретает, копит, потребляет. По тому, какие книги, фильмы, диски я приобретаю, на какие интернетовские сайты захожу, какие книги раскрываю в электронных библиотеках, очень легко составить представление о моих собственных взглядах. И если у государства однажды вновь появятся ясно выраженные идеологические приоритеты[61] (#_ftn61), если государство вновь станет тоталитарным, требующим гражданского единомыслия[62] (#_ftn62) – то новые средства контроля позволят ему просвечивать умы и сердца людей. Вот лишь одна из потока публикаций о «светлом» будущем в электронном концлагере: "К 2010 году несколько исследовательских групп обе–щают создание индивидуальных компьютеризиро–ванных систем с беспрецедентными возможностями. Стивен Шварц, «папа» целой серии компьютеров, вшитых в одежду, – один из главных разработчиков лабо–ратории Human Design Group Массачусетского технологического универ–ситета. Под его пристальным внима–нием появилось и уже вышло на ры–нок портативное устройство Xybernaut с микромонитором, который надева–ется на голову. Шварц абсолютно уверен, что это только начало эпохи тотального сли–яния компьютера и человека, а сле–дующие модели будут меньше, ум–нее, доступнее и – самое главное – ин–дивидуализированными, подстраива–ющимися под владельца и самонаст–раивающимися. Следующий после портативного переносного компьютера шаг – это компьютеризованная одежда. Иссле–дователи Human Design Group счита–ют, что со временем новые поколе–ния компьютеров будут вплетены не только в ткани одежды, но и каким-то мудреным образом совмещены с на–шими мышечными волокнами. По словам все того же Шварца, не за го–рами инсталлированные в одежду или кожу устройства, о которых сразу же после «инсталляции» можно будет забыть, «как мы забываем о шнурках через секунду после того, как завязы–ваем их». В проекте MIThril, который ведет Шварц, принцип «техночеловека» в целом сохранен. Но, помимо класси–ческого набора, MIThril подразумева–ет возможность доступа в Интернет, модем, камеру, входящую в Глобаль–ную систему позиционирования, ко–торая определяет местоположение с точностью до сантиметра. Также MIThril оснащен так называемыми «агентами», которые фильтруют ин–формационные потоки из Сети, вы–ступая навигатором, учителем, дру–гом, доктором, советчиком и партне–ром. По словам Шварца, у каждого обладателя системы будут персо–нальные программы, способные ис–пользовать как сетевые информаци–онные базы, так и персональные и офлайновые (например, визуальная информация), которые будут обра–батываться в реальном времени. Агенты могут работать группами, распределяя функциональную на–грузку, причем они могут действо–вать, пока человек спит. Агент является хранителем лич–ной и конфиденциальной информа–ции – банковских счетов и реквизи–тов, данных о симпатиях и антипа–тиях, он может предупредить о любых огрехах и оплошностях, недоразумениях и ошибках, ко–торые мы совершаем по рассе–янности или забывчивости. Представьте такой сюжет из ближайшего будущего: ваш агент знает, что у вас хроничес–кий гепатит, например. Он долго вас отговаривает от пива, вы тем не менее выпиваете, наутро оказы–вается, что пока вы спали, ваш агент взял кое-какие анализы, от–правил их агенту лаборатории ана–лизов, получил результат, отправил их агенту вашего доктора, агент вы–писал лекарство (или записал вас на прием). В общем, наутро вас ждет таблетка в почтовом ящике или та–лон к врачу (если агент посчитал, что дела совсем плохи). Еще одно устройство в системе MIThril – миниатюрные мониторы-оч–ки – также будет доведено до идеала. В ближайшие 2 – 3 года будут востре–бованы все разработки, касающиеся миниатюрных дисплеев. В оптимизи–рованном варианте команды должны – со временем – подаваться голосом. И вообще, разработчики считают, что вся эта система должна предугады–вать ваш дальнейший шаг (мысль?), дабы максимально освободить ваши руки, глаза, мозги, уши от какого-ли–бо лишнего напряжения. Как видите, MIThril сочетает в себе самое маленькое и самое чувстви–тельное, что только существует в об–ласти компьютерных технологий. По–мимо этого, изобретение компьюте–ра, вшитого в одежду, означает, что через 1 – 2 года появятся специаль–ные ткани с протянутыми в них нитя–ми, которые и будут служить прово–дами, а основные устройства будут вшиты в швы, воротнички и манжеты. Но одежда снимается, и тогда человек будущего остается без при–смотра, беспомощный, голый и жалкий. Здесь, конечно, непаханое поле исследований по имплантации MIThril под кожу, которая, кстати, сама является проводником. Еще две компании, добившиеся очевидных успехов, делают акцент на установленных на внешних объектах датчиках, создающих своего рода ра–диоволновую матрицу. Это Carnegie Mellon (IBM) и Xerox Palo Alto Research Center. Исследователи из Carnegie Mellon разрабатывают систему Aura. «Аура», подобно агентам, бдитель–но отслеживает траекторию переме–щения владельцев. По словам директора Дэна Сьевь-орека, система «знает», куда вы идете: компьютер находится в режиме диа–лога с датчиками, размещенными повсюду по ходу вашего движения. Фактически информация разлита в пространстве, но надо знать места и ключи доступа. Режиссеры братья Вачовски (Matrix), использовавшие в качестве подобного «входа» уличный телефонный автомат, кажется, не предполагали, что на момент созда–ния фильма «Аура» уже существова–ла. Правда, в одной маленькой лабо–ратории, без «матричного размаха». «Аура» подразумевает наличие датчиков повсеместно (!) – они могут быть установлены на уличных фона–рях, в общественных местах, в мет–ро, аэропортах и т. д. Информация курсирует по телефонным проводам и образует единую матрицу, которая нацелена на поиск людей. Эта гло–бальная Сеть контактирует с крошеч–ным, похожим на таблетку чипом, который соединен с вшитым в одеж–ду компьютером. Проект «Аура» финансируется Ми–нобороны США, и пробная модель проекта больше года функционирует в студенческом городке Carnegie Mellon: студенты могут получать ин–формацию о перемещениях друг дру–га, «агенты» напоминают и предупреж–дают о лекциях, встречах и так далее. Журнал Wired, рассказывая об этом добровольном эксперименте тотального слежения, сравнивает «Ауру» с «Большим братом», замечая, что все это напоминает великолепно организованный человеческий мура–вейник. Понятно, что каждый желаю–щий может снять с себя все датчики, порвать провода и отряхнуть их прах, однако ни одного подобного случая зафиксировано не было. Даниель Рассел (Daniel Russell), главный менеджер Almaden Research Center (другое подразделение IBM), специализируется на миниатюриза–ции датчиков и прочих устройств, ко–торые используются в проекте «Аура». По его мнению, будущее – за беспро–водными устройствами, которые ис–пользуют радиочастоты. Еще один экспериментальный продукт подобного рода – LifeShirt (что-то типа «рубашки жизни») от кали–форнийской компании VivoMetrics, ко–торая специализируется в области так называемых медицинских датчиков. В одежду вшиваются электроды, кото–рые контролируют состояние здоровья владельца, – подобные штуки уже используются водителями гоночных машин и альпинистами. Энтузиазм, с которым участники опи–санных проектов рас–сказывают о пер–спективах позволя–ет утверждать, что, действитель–но, к 2010 году MIThril и Aura бу–дут поставлены на поток"[63] (#_ftn63). Царство антихриста в категориях политологии действительно можно назвать не только глобальным и даже не только авторитарным, но и тоталитарным – оно претендует на контроль над убеждениями граждан. Апокалипсис это выражает знаменитой фразой о начертании, которое антихрист ставит на чело и на правую руку человека (см.: Откр.13, 16 – 17). Десница – это образ действия; чело – образ мысли. И вот представим себе, что антихристово тоталитарное царство решает для торжества единомыслия воспользоваться современными средствами контроля за публичной и частной жизнью граждан. Когда государство снова открыто станет антихристианским, тогда оно сможет вычислить христиан по электронным деньгам: «Как, вы не читаете книги новой мировой религии, вы продолжаете читать книги православных святых отцов? Значит, у вас неправильная идеология, с вами надо разобраться на парткоме, выгнать вас с работы!». Христианство будет считаться нарушением рolitical correctness. Характерный случай произошел с писательницей Татьяной Толстой «в одном из американских колледжей, где она читала лекции по русской литературе. На занятии, посвященном разбору рассказа Л. Андреева „Иуда Искариот“, она предложила ученикам ознакомиться с „первоисточником“, то есть с Евангелием». Реакция администрации колледжа была незамедлительной: Татьяне Толстой было «инкриминировано… нарушение принципов политической корректности и был сделан выговор за ведение „религиозной пропаганды“ в светском учебном заведении»[64] (#_ftn64). Сама Татьяна Толстая (кто не знает – это критикесса весьма либерального направления) написала умную и остроумную статью про американскую политкорректность. Хочется привести ее полностью – да только возникнет проблема с авторскими правами… Поэтому – некоторые фрагменты: Русская литература вся рискует пойти под нож – ибо в ней содержатся вопиющие примеры дискриминации людей в зависимости от их пола, национальности, возраста и внешности. "Примеры «смотризма» в русской литературе: Для вас, души моей царицы, Красавицы, для вас одних… (Автор-мужчина прямо сообщает, что его текст не предназначается для уродок, старух, меньшинств, инвалидов; доступ к тексту – выборочный; это недемократично. ) Как завижу черноокую – Все товары разложу! (Это еще хуже: это называется preferencial treatment, то есть предпочтение, предпочтительное обслуживание; хорошо, если не сегрегация! Он не хочет обслуживать категории населения, не соответствующие его понятию о красоте, хотя в его коробушке «есть и ситец и парча»; в результате нечерноокие потребители не смогут осуществить свое право на покупку. Дальше в тексте, кстати, открыто описывается обмен товаров на сексуальные услуги: «только знает ночь глубокая, как поладили они». Нужны ли более яркие иллюстрации свинско-самцового шовинизма?) Ты постой, постой, красавица моя, Дай мне наглядеться, радость, на тебя! (В данном случае, как говорится, все каше наружу: автор-мужчина останавливает красавицу, понятно, с тем чтобы быстро забежать вперед и занять вакантное рабочее место. Ее же уделом будет безработица или низкооплачиваемая профессия. ) К греху «смотризма» тесно примыкает и грех «возрастизма» (ageism). Это когда неправильно считается, что молодость лучше старости. Примеры «возрастизма»: Старость – не радость. (Просто лживое утверждение. окостенелый стереотип. ) А вот хуже: Коммунизм – это молодость мира. И его возводить молодым. Здесь прямо, внаглую содержится требование отстранить от рабочих мест лиц среднего и старшего возраста. За такие стишки можно и в суд. Называть старика стариком обидно. Старики в Америке сейчас называются senior citizens (старшие граждане), mature persons (зрелые личности); старость – golden years (золотые годы). И наконец, совсем возмутительные стихи, наводнившие всю Россию: Под насыпью, во рву некошенном. Лежит и смотрит, как живая, В цветном платке, на косы брошенном. Красивая и молодая. Здесь и смотризм, и разнузданный возрастизм, и любование поверженностью лица женского пола, и выдавание тайно желаемого за действительное: он представляет ее мертвой, так как мужчины ненавидят женщин и желают им смерти, что опять-таки символически выражается в сексуальном акте, который всегда есть насилие, порабощение и в конечном счете уничтожение. Не пропустите ключевые слова: автор символически помещает ее в ров, то есть в яму, могилу, а сверху еще примысливает насыпь, т. е. слой земли. Убил, в землю закопал, и надпись написал: вот что он сделал. Упоминаются косы, т. е. устаревший стереотип женской привлекательности. (М. б., намек: «волос долог – а ум короток»?!) «Платок» – то же самое. «Цветной» – не расовый ли намек? Предлагаю следующую, политически правильную редакцию строфы: На насыпи, в траве подстриженной, Живой и радостный на вид, Стоит свободный, не униженный, Достойный, зрелый индивид. Американские феминисты (-ки) усмотрели в слове history (история) слово his (его), и предложили историю женщин называть herstory, хотя слово history– греческого происхождения и к современному английскому притяжательному местоимению his никакого отношения не имеет: мало ли какие буквы сойдутся на письме. Неважно. В параллель к слову hero (герой) предложено употреблять слово shero. …В целом первая задача политической корректности – уравнять в статусе (за счет подтягивания) отставших, обойденных, вышедших за рамки так называемой нормы. Поэтому необходимо поднять самооценку и запретить любые оскорбления. С этим можно было бы согласиться, но беда в том, что, раз начав, трудно остановиться и провести границу. Вряд ли женщине приятно, если ее назовут «коровой» или «мочалкой». Это понятно. Труднее понять, когда американские феминистки оскорбляются, услышав слова «honey», «sugar», «sweetie», которые все соответствуют нашему «милочка» и обозначают мед, сахар, сладкое. Но подумайте сами: подобными словами мужчина указывает женщине на вторичность, униженность ее социального статуса, он как бы посылает ей сигнал о ее неполноценности: она призвана «услаждать» мужчину и не более того. Столь же оскорбительно считается подать женщине пальто (что она, инвалид, что ли? Сама не управится? Чай, не безрукая), открыть перед ней дверь, уступить место в транспорте, поднести тяжелую вещь. В газетах даются советы девушкам, как постоять за себя, когда услышишь такое непрошеное обращение: надо повернуться к обидчику и строго указать: я тебе не «honey», а такой же индивид, как ты… ну и так далее. Почти правильная модель поведения: Сняла решительно пиджак наброшенный (молодец, женщина: символическая реакция избавления от вековой патриархальной зависимости), Казаться сильною хватило сил (поправочка: надо не казаться, а быть; как известно, женщина может делать все то, что умеет мужчина, и еще сверх того), Ему сказала я: «Всего хорошего» (а вот это зря: сейчас нас учат не сдерживаться, а прямо лепить, что думаешь, то есть выявить в себе внутреннюю стерву, to discover your inner bitch). А он прощения не попросил (все они свиньи, что хоть и общеизвестно, но всегда нелишне напомнить). Задание: определить, является ли текст: Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет политически корректным или же нет? Варианты ответов: 1. Да, так как описывает женщину, преодолевшую стереотип «чисто мужской» или «чисто женской» профессии.2. Нет, так как описывает вмешательство в частную жизнь животного, а также непрошеное нарушение (unsolicited trespassing) приватности (privacy) частного жилища. В одном американском университете разразился расовый скандал. Белый студент спал в своей комнате в общежитии. Ночью под окно пришла группа развеселых студенток (в дальнейшем оказавшихся чернокожими), буянила, визжала и хохотала. Рассвирепевший студент, которому не давали спать, – а ему с утра на занятия, – распахнул окно и заорал на одну из резвушек: «Что ты орешь, как водяной бык?! (waterbuffialo)». Вместо ожидаемой реакции вроде «Ой, извините» или «Сам такой» девушки усмотрели в высказывании (выкрикивании) студента расовое оскорбление и обратились к начальству. Начальство восприняло инцидент всерьез, – а попробуй не восприми, тебе же достанется, запросто потеряешь работу и другой не найдешь. Клеймо расиста смыть с себя невозможно. Слово за слово, разбуженному зубриле грозило отчисление. Конечно, защитники Первой Поправки к Конституции (свобода речи) тоже не дремали: свободный американский гражданин спросонья может кричать что угодно. Но и защитники меньшинств (чернокожих) не сдавались. Как это всякая сонная дрянь будет безнаказанно сравнивать черты лица представительницы угнетенной в прошлом расы с безобразным животным! Кажется, студент победил: его адвокаты сослались на то, что во-первых, на улице было темно и цвет кожи был не виден, а во-вторых, животное waterbuffalo водится только в Азии, а стало быть, сравнение шло не по внешности, а по звуку: голос барышни вызвал у студента соответствующие ассоциации, а Африка здесь ни при чем. Пример двусмысленности высказывания на русском материале: Не нужен мне берег турецкий. И Африка мне не нужна. С одной стороны, автор вроде бы отказывается от территориальных притязаний и отрицает империалистическую экспансию, это хорошо. С другой стороны, он вроде бы отказывает в праве приема на работу мигрантам из стран Ближнего Востока (немецкие чернорубашечники и по сей день терроризируют семьи турецких иммигрантов) и отказывается признать вклад африканских народов в мировую культуру (в лучшем случае), а то и солидаризируется с ку-клукс-клановцами. Расовый вопрос в Америке – заминированная территория. Достаточно сказать, что, с одной стороны, существует квота при приеме на работу, и так называемые афро-американцы, женщины, другие меньшинства должны получать, по крайней мере. теоретически, предпочтение. С другой стороны, политическая корректность требует «цветовой слепоты» (color blindness), неразличения цвета кожи: равенство так равенство. Как быть? Вот нерешаемый вопрос: если в театре лучшие роли должны доставаться лучшим актерам, а при приеме на работу должно соблюдаться расовое равенство, то допустимо ли, чтобы роль Отелло досталась корейцу, а Дездемона была черной? Если в репертуаре только Шекспир, то что делать актерам азиатского происхождения? Президент одного колледжа сообщил, что зал, предназначавшийся для торжественного выпуска студентов, закрывается на ремонт. Студенты огорчились. "Что ж делать, – вздохнул президент, – у меня самого был черный день, когда я об этом узнал* (black day). «Ax, черный день?! Черный?! – возмутился чернокожий студент. – Что это за расистское отношение? Как плохой – так сразу черный. Слово черный для вас связано только с отрицательными эмоциями!» Долго извинялся и каялся напуганный президент: оговорился, больше не буду, простите и так далее. Отбился, могло быть хуже. Но как же быть? Куда девать выражения «черная овца», «черная метка», «черная оспа», «черный список»? Неужели из боязни задеть чьи-то чувства, из желания быть деликатным и вежливым надо портить, менять, искажать английский язык? Надо! – считают приверженцы Пи-Си. Конечно, «herstory» – это смешно. Это как если бы мы, носители русского языка, прозрели в слове «баобаб» слово «баба», возмутились бы и стали заменять его на «баожен», «баодам», или, в неопределенно-нейтральном ключе, «баочеловек». Вместо бабочек порхали бы индивидочки, а что стало бы с Баб-эль-Мандебским проливом, даже выговорить страшно. С расовой чувствительностью хуже. По-русски слово «негр» звучит нейтрально, по-английски – политически двусмысленно. Очень малая часть населения хочет называть себя negro, большая часть не переносит этого слова и хочет быть black. Но из-за неприятных оговорок типа «черный день» был найден нейтральный вариант: Afro-American. Хорошо? Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего, как вздыхает русский народ на завалинках. Если араб из Египта, что в Африке, переселился в Америку, может ли он считаться Afro-American? Нет, ведь он белый. А как называть черное население в Африке? Тоже Afro-Americans? Даже если они ногой в Америку не ступали? А Пушкин, наш Пушкин! Неужели и он, невыездной рабовладелец, тоже афро-американец?.. В своей статье для американского журнала я как-то процитировала строку Пушкина: «Потомок негров безобразный». Мне позвонил редактор: «Вы что, с ума сошли? Я не могу напечатать эти слова». – «Но Пушкин это сказал о себе». – «Этого не может быть». – «Может». – Молчание. – «Снимите строку». – «Не сниму». – «Тогда давайте напечатаем вашу статью под другой фамилией». – «Тогда я вообще снимаю свою статью и напечатаю ее в другом месте, сославшись на вашу цензуру» – «Это тоже невозможно. Слушайте, ваш Пушкин что, расист?» – «Наш Пушкин – эфиоп». – Долгое молчание. – «Слушайте, без этой строки ваша статья только улучшится. Поверьте мне, старому редактору». Долгий визг с моей стороны о том, что я это уже семьдесят лет слышу, и что советская власть, и тоталитарный режим, и Главлит, и Николай Первый, и кишиневская ссылка, и понятно что. И что я от бабушки ушел, и от дедушки ушел, а от тебя, политическая правильность, и подавно уйду. Визг не помогает. Тогда я меняю тактику и, холодно, злобно, раздельно: "Так. Мало того, что черных вы, белые, держали в рабстве в течение трехсот лет. Теперь вы затыкаете рот единственному русскому черному поэту, томившемуся в неволе среди берез тоталитарного строя. Вот он, расизм. Вот она, сегрегация. Генерал Ли сдался, а вы – нет. Мы что, в Алабаме?.. " Пушкина напечатали. Есть деликатная область, касающаяся инвалидов и сумасшедших. Это Бунин мог писать о том, как прочел в детстве в старой подшивке «Нивы» подпись под картинкой: «Встреча в горах с кретином». (Медицинский кретинизм – результат дефицита йода в организме. ) В рамках Пи-Си кретины называются differently abled – альтернативно одаренные. (Вы одарены вот так, а они иначе. Все равны. А судьи кто?) Теоретически это смешно и нелепо. Но вот в американских супермаркетах вас часто обслуживают дауны: помогают укладывать купленные вами продукты в пластиковые пакеты. Болезнь Дауна – генетическая, у даунов лишняя хромосома. Милые, доброжелательные, с раскосыми глазками, блаженной полуулыбкой и замедленными движениями, дауны всегда и всюду почему-то делают одно и то же: на дно пакета укладывают помидоры или персики, а сверху – тяжелые консервные банки. Если бы так сделал нормальный продавец то вы бы возмутились: «Какой идиот…?!» А тут это сделал именно идиот, которого вам так называть совершенно не хочется. Он вам мил, вам его жалко, его дружелюбные глазки и плоский затылочек заставляют сжиматься ваше сердце, и когда вы вспомните, что о нем вам предложено думать, что он «альтернативно одарен», то это уже не кажется вам глупым, вы благодарны политической корректности за то, что она подыскала для вас термин, чтобы адекватно выразить ваши чувства. Вы начинаете представлять себе, как он, даун, должно быть, воспринимает этот странный мир. Наверное, ему, как резвящемуся дитяти, нравится сначала взять в руки вот эти теплые круглые помидоры или мягкие румяные персики, а уж потом прикоснуться к неинтересным холодным жестянкам, – сначала живое, а потом мертвое. И в этом есть глубокий альтернативный смысл и чистая внутренняя свобода… В лагере Пи-Си (РС – политическая корректность) это не вызвало улыбки. Они вообще не улыбаются. Тревожная серьезность, бессонные ночи на посту, суровая складка губ. Для того. чтобы успешно построить светлое будущее, кто-то должен бдить. «Спи. Светлана! Папа с трубкой…», а в американском варианте мама с трубкой и небритыми из принципа ногами не спит и несет свою бессонную службу, как опричник. Либеральная жандармерия, политический РАПП лучше знает, на три метра под землей видит. Из программ университетов, колледжей, школ изымаются политически некорректные тексты, написанные «мертвыми белыми мужчинами»: хватит, попили нашей Kpoвушки. Неизъятые тексты прочитываются с точки зрения угнетенных и клеймятся. В книжных обзорах, в рецензиях авторов хвалят за тему, за правильно выбранных персонажей: пара лесбиянок, усыновляющая корейского ребенка, больной СПИДом, вегетарианец, китайский иммигрант, требующий признания вклада китайцев в строительство американских железных дорог в ХIХ веке. Хвалят и автора, если он родился с церебральным параличом или совсем без головы. При этом больных желательно не называть больными, а считать здоровыми: они просто немножко другие. Но не хуже вас"[65] (#_ftn65). И пока христиане не станут «меньшинством» – не ждать им никакого снисхождения… Помню, как однажды я сам нарушил «политическую корректность». В июле 1994 года в г. Орхусе (Дания) проходил семинар с условным названием «Религия и права человека». Название было условное потому, что семинар предполагался как собрание европейских сектологов, но на борьбу с сектами никакие фонды денег не выделили. Пришлось организаторам переименовать его на «демократический» лад и программы подверстать соответственно. Поэтому разговоры о сектах велись в основном после ужина. А весь официальный рабочий день был занят идеологической работой. Бессодержательность выступлений была сродни идеологическим акциям советских времен. Представители разных конфессий вставали и делали доклады на в общем-то одну и ту же тему: «Католичество и демократия», «Ислам и демократия», «Лютеранство и демократия», «Буддизм и демократия», «Православие и демократия»… Это был дружный рапорт всех конфессий и религий: «Товарищ Новый Мировой Порядок! Религия такая-то по приказу построена и готова выполнять Ваши приказания!» Не было только доклада на тему «Иудаизм и демократия». Ну это понятно: жена цезаря вне подозрений! А впрочем, жаль, что такого доклада не было: мне было бы интересно услышать демократическое толкование такого, например, талмудического предписания: «Некто намеревался убить скотину, а убил человека; язычника, а убил еврея, – он не отвечает по суду человеческому», поскольку «за убийство язычника еврейский суд не наказывает»[66] (#_ftn66). Ну а в тех докладах, что все же прозвучали, под демократией почему-то каждый раз понималась не власть народа, то есть большинства, не уважение его интересов и требований, а бережное отношение к интересам меньшинств (религиозных, национальных и иных). В итоге, презрев предупреждение сатирика М. Задорнова о том, что с западными товарищами шутить нельзя, я, когда дошла очередь до моего выступления, начал его так: «Вы знаете, после того, что я тут сегодня услышал, я могу быть пророком. Я могу предсказать, кто же будет президентом США в следующем веке. Им станет одноногая негритянка, лесбиянка и мормонка: „меньшинство“ в пятой степени!» Зал был неоднороден: было немало людей из Восточной Европы и из Прибалтики. Были и представители «старых демократий». Так вот, первые в этом месте дружно расхохотались. Вторые же не позволили себе этой вольности: они сидели с каменными лицами – ведь на их глазах было нарушено табу. Такая поистине религиозная серьезность настораживает. Мы уже и в России видим, к чему ведет такое понимание демократии. Лозунг: «Демократия – это соблюдение прав меньшинств» оказался чрезвычайно удобен для войны с христианскими народами: «большинство» должно посторониться. Если в классе будет один еврейский мальчик – демократия потребует, чтобы тридцать русских детей не смели изучать Евангелие… Вот еще один возможный вариант нарушения «политической корректности». Мы помним, что в Советском Союзе были распространены добровольно-принудительные пожертвования в виде «государственных займов», «облигаций» и взносов в различные массовые «добровольные» общества. Если кто-то уклонялся от жертвы ДОСААФ, на его отношения с государством ложилась некоторая тень. Не захотел человек «добровольно» подписаться на «Правду» – и через некоторое время оказывалось, что его очередь на квартиру по «объективным обстоятельствам» передвинулась, профсоюзная льготная путевка в санаторий «сгорела», а годовая премия его миновала. И вообще: «Вы не сработались с нашим дружным коллективом»… Однако, сама советская тоталитарная действительность есть не более чем тень грядущего «нового мира». А теперь представьте себе, что у государства вновь появились ясно выраженные идеологические приоритеты. И для их достижения оно решает использовать современные средства контроля за публичной и частной жизнью граждан. И вот в этом новом мире вдруг в результате стихийного бедствия или террористического акта гибнет, предположим, дворец ламы в Лхасе. Великий памятник архитектуры, храм, признанный общечеловеческим достоянием и взятый под охрану ЮНЕСКО. Все средства массовой информации и, соответственно, все человечество – в шоке. Журналисты полны решимости воссоздать великую святыню. Идя навстречу пожеланиям граждан, всемирное государство (или некий неофициальный, но все же более чем влиятельный фонд) начинают сбор денег по всему миру для воссоздания буддийской святыни. Каждый должен внести небольшую сумму – не более доллара: с миру по нитке, а далай-ламе – храм. Но может ли христианин жертвовать на строительство языческого храма? И если электронные деньги ясно скажут, что христианин не перечислил желаемого доллара в фонд воссоздания Лхасы, его религиозно-политическая благонадежность сразу станет сомнительной[67] (#_ftn67). Он обнаружит себя в качестве человека недостаточно терпимого, недостаточно открытого, а значит, станет источником потенциальной агрессии (у одной из влиятельнейших современных сект – сайентологии Р. Хаббарда – есть даже специальный термин для таких людей: «пин – потенциальный источник неприятностей»). Сделать его общественную и частную жизнь достаточно неприятной – это уже дело управленческой техники. Например, если христианин – ученый, то всегда можно отказать ему в грантах (научных стипендиях) на следующий год. И даже занятость в сфере частного бизнеса его не спасет. Если человек не будет в обществе антихриста исповедовать соответствующую идеологию, то ему не дадут работать. Как это было в советские времена: ты не согласен с партией – значит, многие профессии тебе закрыты[68] (#_ftn68). Более того – изгнание с идеологически значимой работы нельзя будет компенсировать переходом на работу, связанную с торговлей или физическим трудом. В праве США существует понятие «слишком высокая квалификация». По этой формулировкке человеку вполне официально могут отказать в принятии на ту или иную должность. Скажем, обладателя университетского диплома бакалавра, не нарушая закона, не возьмут рядовым библиотекарем[69] (#_ftn69). Школьный учитель или журналист, нарушивший правила «политкорректности», чье досье помечено соответствующим электронным клеймом, не сможет ни найти работу по специальности, ни нырнуть в социальный низ. Там, в социальнной глубине в советские годы можно было прятаться от режима и его идеологии. Оттого диссиденты (не те из них, которые делали из диссидентства свою профессию) уходили в кочегары и сторожа. Но скрупулезное исполнение американских законов (в случае, если они станут образцом для всего нового мирового порядка) сделает такое бегство от официоза невозможным. Уволенный человек просто останется безо всякой работы. И надежду на милостыню ему тоже придется оставить – при электронных деньгах кусочек кредитной карточки на милостыню оторвать будет невозможно… Более чем вероятно, что столь строгий контроль за жизнью граждан государство, в свою очередь контролируемое антихристом, будет осуществлять через электронные средства наблюдения. Электронная память, в определенных кодах хранящая все данные о жизни гражданина, электронные деньги, фиксирующие все покупки человека, позволят государству следить за такими мелочами частной человеческой жизни, которые ускользали из-под контроля даже советской идеологии. Так можно ли быть уверенным, что на эти реально существующие и все более прочные рычаги власти не лягут недобрые руки? В мире антихриста люди будут жить со столь извращенной верой, что Христа они уравняют с идолами и языческими божками. И только тот, кто будет смотреть на Христа таким помутненным оком, – только тому государственная власть разрешит общественную деятельность. Если же человек не подтвердит своими делами свою верность антихристовой идеологии, – то ему не будет дано возможностей даже для покупок и торговли. Такой человек будет отлучен от любых контактов с обществом. И даже живя в городе, он окажется – в пустыне. В середине ХХ века люди начали размышлять о нравственной ответственности ученых-естественников. Не всякое открытие столь нейтрально, что можно его приветствовать, не задумываясь о том, что произойдет, если оно окажется у властителей с притупленным чувством совести. Современная христианская эсхатология также все настойчивее предупреждает, что человеческая история не может дать никаких гарантий против того, что современные и все более эффективные техники управления, техники контроля за поведением людей и технологии формирования массового сознания не обернутся однажды против самого человека. Предположим, что современные демократии действительно управляются волеизъявлением большинства. Но это большинство не само вырабатывает свои взгляды, в том числе и религиозные. Убеждения, которые оно не прочь считать своими, предлагаются ему средствами массовой информации. И здесь – еще одна черта, решительно отличающая общество «нового века» от традиционных обществ. Информационная цивилизация делает возможной активную лепку мировосприятия людей. Не случайно «культурная революция» – это одна из первых массовых акций любого тоталитарного режима. Всех людей надо научить грамоте – чтобы все могли читать правительственные газеты и чтобы всем могли быть промыты мозги. «Культпросвет» ставит своей целью не приобщение людей к «классике мировой культуры», но привитие навыка к потреблению «агитпроповской» продукции. То есть в конечном счете его цель – еще более отдалить человека от той самой классики и, вырвав его из привычного течения жизни и традиционной системы оценок, погрузить в мир красных цитатников. Через «культурные революции» ХХ века (их репетиции имели место в Германии и Франции ХIХ века во время кампаний по «культуркампфу» и «секуляризации») в мир пришел новый общественный строй. Предшествовавшая история знала авторитарные режимы, контролировавшие внешнюю, экономико-политическую жизнь своих граждан, но в области убеждений требовавшие лишь внешних знаков лояльности. Мир газет и «культпросвета», мир радио и массовых партий дал возможность создать новое, тоталитарное общество. Это общество требует уже реального единомыслия. Голос избирателей зависит от мнения средств массовой информации. А от кого зависят СМИ? Руководители телевидения и редактора газет все-таки не избираются населением. «Телезритель голосует кнопкой переключения программ»? Но он очень редко производит это «голосование» по политическим или нравственным мотивам – в основном он ищет что «поинтереснее» или «покруче». Так что некоторый уровень первоначального вложения денег и профессионализма вполне позволяет создать телеканал с таким мировоззрением, которое в явном виде не приемлет большая часть телезрителей, но к которому их постепенно можно приучить. Приучить к новому для них мышлению[70] (#_ftn70). Почти стихийный процесс секуляризации, который идет в западном мире в течение столетий, активно подгоняется информационными элитами ХХ столетия. Еще в дотелевизонную эру Честертон подметил, что «никогда еще не бывало, чтобы считанные люди значили так много, все остальные – ничего не значили. Газета говорит: „Страна идет за Хаммом“, а мы понимаем, что его поддержали три владельца газет»[71] (#_ftn71). А значит, механизмы «демократического голосования» никак не могут служить гарантом от прорыва к власти явно антихристианских групп. Никогда еще не бывало, чтобы у правящей группы были такие средства для контроля за жизнью людей в сочетании с небывалыми средствами для их индоктринации. Век тоталитаризма не случайно оказался веком массовой школы, газет, радио и массовых политических партий. Нельзя построить тоталитарное общество, не контролируя мысли людей. Для контроля над мыслями и чувствами нужно уметь «доходить до каждого». «Ликбез» и радиофикация и были первыми отмычками для взлома черепных корбок. Идеологически выдержанный букварь (ну не ради же изучения Шекспира и Достоевского большевики вели свою кампанию по ликвидации безграмотности!) и без умолку громыхающая радиотарелка приучали людей к правильным маслям и правильным реакциям. Массовая партия, имеющая свои ячейки и своих соглядатаев повсюду, проверяла эффективность этой работы… Но ведь это милость Божия – что Гитлер и Сталин пришли в наш мир до создания массового телевещания. Ибо в этом случае судьба нашего поколения могла бы быть другой. Телевидение ведь с самого начала создавалось именнно для промывки мозгов. «Человек в состоянии осознать 24 кадра в секунду. Именно с такой скоростью крутят пленку в кино. ТВ, в отличие от кино, как бы создано для скрытого доступа в подсознание. В нем изначально установлен стандарт – 25 кадров в секунду. Поэтому применительно к ТВ термин „25-й кадр“ звучит неточно. Лучше использвоать термин „скрытый кадр“, „кадр-невидимка“»[72] (#_ftn72). До поры до времени это тайное гипнотическое оружие почти не используется (ну, иногда на выборах, да в России уже были случаи скрытой рекламы секс-услуг на местных телеканалах). Но и помимо 25-го кадра ТВ формирует новое человечество. Предположим, что к Земле подлетел инопланетный космический корабль. Инопланетяне осторожны и они прежде высадки на Землю решают собрать информацию о ней. Для чего они начинают собирать и анализировать ту информацию, которую Земля само о себе посылает в космическое простанство. И вот, повиснув высоко над останкинской телеиглой, НЛО впитывает испускаемую ей информацию. Эта информация идет на непонятном языке и потому для ее анализа используется самый очевидный прием: вычленяются те информационные блоки, которые звучат наиболее часто, и предпринимается попытка постичь их смысл. А какие блоки чаще всего посылаются в эфир? Верно – рекламные. А инопланетяне они на то и инопланетяне, чтобы не понимать, с какой это стати именно об этом земляне говорят больше всего. И они делаю логический вывод: раз именно об этом земляне вещают непрестанно, значит именно это и есть главное в их жизни. А что реклама говорит космосу о нас? Из анализа рекламных блоков вывод о нас можно сделать однозначный: «человек – это существо, производящее грязь». Ибо это – главная тема наших реклам: перхоть, насморк, зубной налет, запах изо рта, газы в желудке, памперсы, туалетная бумага, дезодоранты, женские тампоны… Ладно, что подумают о нас инопланетяне с НЛО меня не волнует. Но «пришельцы» живут посреди нас. Это – наши ползунки. Годовалый малыш, который еще и мультфильмов не смотрит, прерывает свою возню на полу, когда начинается реклмная пауза и как подсолнух к солнышку поворачивается к экрану, впитываая все, излучаемое оттуда. Дошколята распевают песенки и стишки из рекламных роликов, даже не понимая их смысла… Каким будет это поколение, в которое с пеленок заложили гремучю смесь мизантропии (грязное существо по имени человек) с гордыней («Я этого достойна! Бери от жизни все!»)? В плане земной истории христианство проиграет хотя бы потому, что в соревновании с ТВ Церковь не может не проиграть. Атеистическому обществу не дадут перейти в православное. Его заклинит где-нибудь на язычестве. Для этого есть масса резонов. Один из них заключается в том, что постхристианское общество не терпит, чтобы его члены близко к сердцу принимали какие бы то ни было убеждения – особенно же церковные[73] (#_ftn73). Однажды при встрече с руководителями американских протестантских миссий в России я сказал, что в нашей стране нет традиций плюрализма, в которых изначала воспитывалась Америка. Реакция была весьма неожиданной: по секрету мне сказали, что в Америке сегодня и нет никакого плюрализма. Ведь плюрализм предполагает уважение к убеждениям другого человека. А в американских масс-медиа высказывание убежденности – какой бы то ни было и по какому бы то ни было вопросу – считается вообще дурным тоном. Тот «плюрализм», который складывается сегодня в Америке, один студент-христианин из Стэнфордского университета описал следующим образом: «Если я попытаюсь „навязать свое мнение“, я выйду за дозволенные рамки. К христианам проявляют терпимость, но они взамен должны соблюдать молчаливое соглашение»[74] (#_ftn74). Если христианин попытается осудить гомосексуализм или аборты, его быстро поставят на место и осудят за некорректность. Те, кто придерживается сегодня «узких» христианских взглядов, имеют все меньше шансов сделать карьеру. Более того – новое всеевропейское государство своей ревностной защитой «меньшинств» ведет к тому, что «вне закона» окажутся и христианская Церковь и вообще сколь-либо традиционные исторические религии. Так 12 марта 2002 года Европарламент одобрил радикальную феминистскую резолюцию, содержащую нападки на католицизм, православие и движение «про-лайф», выступающее против абортов. Проект резолюции, озаглавленный «Женщины и фундаментализм», был вынесен на рассмотрение европейских парламентариев еще в октябре 2001 года по инициативе депутата от Испании Марии Искьердо Рохо. С критикой текста выступила парламентарий от Ирландии Дана Розмари Скаллон, отметившая, что статья 4 резолюции может быть истолкована как призыв к Католической Церкви рукополагать женщин. Эта статья, в частности, гласит, что Европарламент «осуждает административные органы религиозных организаций и лидеров экстремистских политических движений, способствующих расовой дискриминации, ксенофобии, фанатизму, а также недопущению женщин на руководящие посты в политической и религиозной иерархии». Помимо этого, статья 23 резолюции призывает не принимать в состав Евросоюза страны, в которых человеческая жизнь охраняется законодательно с момента зачатия. А статья 31 буквально гласит: «Европарламент призывает верующих любых исповеданий выступать за равные права для женщин, в том числе за их право контролировать свои собственные тела и решать, когда им заводить семьи…». Статья 33 заходит еще дальше, призывая Папу Римского и Патриарха Румынского изменить свое отношение к гомосексуализму. Европарламент, говорится в этом пункте резолюции, «выражает поддержку лесбиянкам, оказавшимся в тяжелой ситуации и страдающим от фундаментализма, и призывает религиозных лидеров, включая Румынского Патриарха и Папу, изменить отношение к этим женщинам». Комментируя новую резолюцию по радио Ватикана, кардинал Роберто Туччи назвал ее «плодом фундаменталистского секуляризма». «Эта мания навязывать Церкви определенные правила поведения, исключая ее из общественной жизни, свидетельствует об образе мысли, совершенно противоположном светскому духу», – сказал кардинал[75] (#_ftn75). Общественное мнение, формируемое газетами, сегодня лишает христиан права на самозащиту. Критиковать христианство, ругательски его ругать – можно. Это «свобода слова и самовыражения». Но попробуй христианин возмутиться потоком кощунств – и его поведение будет признано некорректным. Четвертого декабря 1998 года в самом центре Москвы произошло странное событие. В Манеже открылась выставка «Арт-Манеж’98». Очень разные художники представляли свои творения. Это – обычно. Странность же была в том, что одна экспозиция оказалась лишенной всякой художественной ценности: все выставленные православные иконы (около двадцати) были неавторские, то есть это были не иконы, писанные мастерами, а типографские изделия. Обычные иконки, которые сегодня тиражируются тысячами. Поэтому поначалу было непонятно: зачем же их принесли в зал, попасть в который мечтают многие настоящие художники? Но к шести часам вечера стало ясно: перед нами – очередной образец того направления современного авангарда, которое предполагает, что картина должна не просто пассивно восприниматься, но вовлекать зрителя в некое действие. Исполнителями действия стали несколько 15 – 16 летних подростков. Само же действие состояло в том, что они на глазах у спокойно взирающей публики начали рубить и рвать иконы. И это не было непредусмотренным вторжением. Около стенда с иконами Христа и Богоматери оказался прейскурант: разорвать икону – 100 рублей. Плюнуть, растоптать и т. п. – 50 и 20 рублей. Посетители были спокойны. Администрация Манежа тоже. Лишь вмешательство других художников остановило эти кощунства. Организаторами этого надругательства были некая галерея «Вперед» и «художник» Авдий Тер-Оганьян. Стоит также напомнить, что 4 декабря по православному календарю – это праздник Введения во Храм Божией Матери… Но по-настоящему важно не то, что произошло в Манеже: «отморозки» есть всюду… Гораздо важнее иное: реакция на это событие в прессе. Светская пресса это событие не заметила и не осудила. Сегодня пресса очень остро реагирует на любые оскорбительные замечания в адрес иудаизма. Однако религиозные чувства и святыни есть не только у евреев, но и у людей иных религиозных традиций, в том числе – православной. Заходит речь об оскорблении национально-религиозных чувств евреев – и все выражают свое возмущение хулиганами. Но когда речь идет об оскорблении чувств православных – тут начинаются оправдания: «Свобода самовыражения, свобода высказывания, авторское право…» Но неужели непонятно, что свобода движения моего кулака кончается там, где начинается чужое лицо? И здесь совсем не важно, какой национальности и какой веры это униженное и оскорбленное лицо. За год до «манежной» эскапады по сути такое же событие произошло еще более публично – когда по НТВ показали фильм, плюющий в тот образ Христа, который дорог для верующих. Тогда пресса встала на защиту тех, кто оскорблял. Вроде бы человеку, которому больно, принадлежит бесспорное право свидетельствовать о своей боли. Но наша странная журналистика обвинила в нетерпимости тех, кто вскрикнул от боли и поощрила эксперименты тех, у кого атрофировалось чувство благоговения. Прошел год, и ничего не изменилось. Боль в прессе по прежнему воспринимается по-партийному: если неудобство испытывают «свои», то это повод для полномасштабной обвинительной кампании, а если боль испытывают другие, «не наши», то и боль у них не настоящая (вдобавок, вполне заслуженная), во всяком случае, не такая, чтобы высказывать осуждение действиям тех, кто «социально близок» владельцам «демократической» прессы. Гонения во имя терпимости По меркам «нового мышления» христианин не должен отвечать на критику христианства и не должен иметь никаких сердечных привязанностей к символам и к святыням своей традиции. Более того – по сути он и не имеет права быть христианином. «Смотрите на вещи шире! Не связывайте себя какой-то одной определенной позицией по этому вопросу». Плюрализм из общества должен перекочевать в каждую отдельную голову – каждый человек должен верить сразу в несколько богов. Этакий «плюралотеизм». В. В. Розанов по этому поводу как-то заметил, что нормативный интеллигент «утром верит в Ницше, в обед – в Маркса, а вечером – в Христа». Г. Честертоном подобная широта взглядов высмеивалась в образе Ричарда Уайта, который «недавно обрел веру, но каждую неделю менял вероисповедание»[76] (#_ftn76). До такой степени люди затерроризированы идеей обязательного «мира между религиями», настолько пленены пропагандой их «равноценности», что даже Инесса Ломакина, которая в своей книге описывает человеческие жертвоприношения, совершаемые буддистскими ламами, торопится сделать поклон в сторону идола «всетерпимости» и «неосуждения»: "Молодая женщина – член буддийской общины Санкт-Петербурга, прочтя часть рукописи, спросила меня: "К чему все эти ужасы, эти жертвоприношения? Буддист не сорвет травинку, благословляя все, растущее и живущее на земле. Или вы против возрождения ламаизма? « – „Нет, нет, не против; любая вера сейчас, наверное, во благо. Только ламаизм – вера особая, вобравшая мудрость Степи“»[77] (#_ftn77). Конечно, вырывать сердца из груди живых людей – это идет «во благо человека». Ведь карма убитого, по ламаистским поверьям, от этого становится лучше. А журналист из «Огонька», описав нравы каннибалов, живущих в Новой Гвинее, опять же считает нужным совершить жертвоприношение «духу терпимости». Рассказав, как и по каким мотивам племя каннибалов в 1961 г. съело Майкла Рокфеллера, сына тогдашнего губернатора Нью-Йорка (подобным же образом в 1770 г. каннибалы съели 20 моряков капитана Кука, высадившихся с корабля на берег в поисках воды), журналист заканчивает свой очерк: «Асматы. Мужественные, бесстрашные воины, гордые люди, не покорившиеся завоевателям. Да, с точки зрения белого человека, они коварны, вероломны и кровожадны, они не признают нашей морали и нашей жизни. И все же жаль, если цивилизация когда-нибудь уничтожит их самобытность»[78] (#_ftn78). Если читатель разделяет скорбь автора «Огонька» о том, что каннибализм может исчезнуть, а в результате наш мир станет чуть-чуть менее плюралистичным, – значит, он готов в жертву модной идее, в жертву идолу «плюрализма» приносить реальные человеческие жизни. Его богословское кредо: «Не все ли равно как верить!», – оказывается, предполагает: не имеет значения – чту в меню у наших сограждан по планете: человечина или баранина. Конечно, – в чужую тарелку заглядывать неприлично… Вот точно так же будет неприлично обсуждать различия между религиями и защищать христианство в мире антихриста. О приходе лжехристианского призрака предупреждал еще в прошлом веке Хомяков: «Мир утратил веру и хочет иметь религию какую-нибудь; он требует религии вообще». За минувшие с тех пор сто с лишним лет ситуация изменилась: чувство безответственности, нежелание всерьез думать и выбирать лишь усилилось. Но сама религиозная жажда стала в людях сильнее. То, с чем флиртовали барышни прошлого века, на полном серьезе становится смыслом жизни современных людей. В течение многих десятилетий все самые модные идеологии говорили о том, что никакого "я" и никакой души нет: человек – это «совокупность общественных отношений», «место, где язык проговаривает себя», «эпифеномен подсознательного»…[79] (#_ftn79) Человек стосковался по себе самому – и потому с такой готовностью откликается на возвещения религий о том, что он – есть. Человек не хочет быть более маленьким, чем он есть, и в ответ на дегуманизацию школьной и газетной идеологии он ищет трансцендентную основу своего бытия – ту Инаковость, которая превосходит социальность. И вот ему говорят, что то, Иное, есть. Но у человека кружится голова от непривычной высоты, начинается кислородное голодание, привычные слова и навыки мышления умирают. И тут ему предлагают экзотические словеса про «карму», «чакры», «астрал» и «нирвану»… И хочется сразу всего. Все кажется равно «съедобным», годным к быстрому употреблению. Именно эта форма «любой и всякой» религиозности все навязчивее заявляет о себе в нынешней России: трудно найти школьную учительницу или журналистку, которые бы не уверяли окружающих, что они нашли возможность скрестить «духовность Православия» с «духовной мудростью Востока». Неколебимая уверенность советских «образованцев» в том, что всякая «духовность» – благо, внесет свою лепту в торжество «эры Водолея»… Такая религия внутреннего плюрализма, религиозной всеядности и духовного безвкусия и станет общеобязательной религией будущего. В демократическом обществе, как известно, по вопросу о плюрализме двух мнений быть не может. Жизнь без убеждений (по диагнозу К. Г. Юнга, такая жизнь как раз и порождает шизофрению) начинает считаться нормой. Человек же, имеющий религиозные убеждения и не готовый их менять с каждым новым газетным выпуском или при встрече с каждым новым собеседником, рассматривается как угроза для общественного порядка. Вскоре, похоже, будет считаться, что здоровым и нормальным состоянием является всеверие, тогда как исключительная верность Евангелию будет диагностироваться как одержимость «сверхценной идеей»[80] (#_ftn80). Соответственно, такой –"одержимый" Евангелием – человек будет рассматриваться как источник агрессии. Что ж, опыт ХХ века позволяет и здесь сказать, чем все это кончится. В романе Г. К. Честертона «Шар и крест» антихрист, воцарившийся в мире, «провел свой законопроект. Теперь организована медицинская полиция. Даже если вы сбежите, любой полисмен схватит вас, поскольку у вас нет справки о нормальности»[81] (#_ftn81). «Средневековые пережитки» могут быть «терпимы» лишь в том случае, если они не претендуют на исключительность, на обладание истиной. Конечно, каждый имеет право молиться и веровать, как он пожелает… Но публично высказывать свое несогласие с ясно выраженным общественным стремлением к религиозному всеединству все же нельзя. Верь как хочешь – но с другими верами в полемику не вступай. Точнее, даже полемику вести можно – но только с позиций плюрализма, только для того, чтобы понудить еще одну группку фанатиков (кришнаитов там или старообрядцев) расширить свое сознание и отвергнуть те догмы их вероучения, которые могут провоцировать религиозные разделения в обществе. Поэтому именно отношение к веротерпимому синкретизму и должно стать единственным критерием общественной и государственной религиозной политики. Если какая-то религиозная группа не демонстрирует энтузиазма по поводу совершающегося общерелигиозного «синтеза» – государство найдет способы продемонстрировать свое неудовольствие этой группой. Те религиозные движения, которые будут продолжать проповедовать собственную национальную или религиозную исключительность, будут понуждаемы к принятию более демократичной, более мягкой позиции. Мир «в человецех» есть высшая ценность, и, дабы не допустить войны, придется развернуть такую борьбу за межрелигиозный мир, что от некоторых конфессий камня на камне не останется… «Мы должны бороться против разъединения»[82] (#_ftn82). А на то, что в синкретическом объединении кости реальных религий будут поломаны, – рекомендуется не обращать внимания. «Творческий синтез»! Хотя на деле религиозный синкретизм – это просто лиса из венгерской сказки, где рыжая плутовка вызвалась делить сыр поровну между двумя малышами. Она так «уравнивала» обе половинки сырной головки, что в итоге сама все и съела… Так синкретисты, заверяя, что они хотят примирить буддизм с христианством, лишь прикрывают до поры до времени свой подлинный взгляд на мир: именно их доктрину и должны принять как христиане, так и буддисты. Но уже в древности блаженный Августин сказал о подобных «примирениях»: «Хвалят Христа, чтобы придать большую вероятность своим хулам на христиан»[83] (#_ftn83). 24 ноября 1909 г. состоялось заседание Религиозно-философского общества, посвященное теософии. После доклада председателя Теософского общества А. Каменской выступил Вяч. Иванов: «Желание непременно и во что бы то ни стало все соединить несомненно сопряжено, как и всякий синкретизм, с большой опасностью. Мы можем не оставить неискаженным ни одного из этих учений, если мы так неметодично, так просто субъективно будем смешивать одно учение с другим. Теософическое общество являет при ближайшем рассмотрении черты, которые обличают притязания Теософического общества выступить в роли церкви. Итак, я бы спросил: церковь Теософическое общество или не церковь? Это вопрос решающий. Если это церковь, тогда, следовательно, она либо отдельная от других религиозных общин община, либо церковь, объемлющая собой как нечто высшее все другие частные церкви – низшие потому, что они представляют собой неполноту истины; и это последнее утверждение заставляет всех, кто знает иную Церковь, отвратиться от Теософического общества, как только они поймут, что последнее приписывает их „Церкви“ значение относительное и служебное. И это надо выяснить, чтобы дать возможность свободно выбирать между Теософическим обществом и Церковью. Не может христианин одновременно принадлежать Церкви христианской и внехристианскому союзу, утверждающему себя как церковь… Теософы говорят, что необходимо уничтожить искусственные рамки… Но христианство не согласится признать свою ограду искусственным ограждением. Если Церковь ограждает себя от вторжения посторонних тел, то это суть темные тела; она не хочет, чтобы они мешали: тогда истинное тело пропадет. Это не дух фанатизма, это радость за обретенную жемчужину; так именно, как радость обретенной жемчужины, должно быть и христианство для христиан, и не должно говорить о так радующемся, что он фанатичен»[84] (#_ftn84). Мысль Д. Мережковского была близка мыслям Вяч. Иванова: "Выслушал я сегодня этот доклад <Каменской> и все-таки у меня осталось – как Бодлер говорит – мрачное нелюбопытство: не тянет меня туда. Некоторые интонации возбуждают во мне неистовство, желание говорить вещи нетерпимые, фанатичные… Прекрасная речь Вяч. Иванова мне кое-что выяснила и тяжесть гнета моей вины с моей души сняла хоть отчасти… Теософы беспощадно любезны и всех принимают в свои объятия, и я подвергаюсь участи попасть в их объятия, но я не желаю подвергаться этому, и, может быть, если я начну действовать, то смогу возбудить с их стороны некоторое деятельное отталкивание… Нет ничего опаснее для христианства, чем буддийские переживания, отрицающие "Я". Мне представляется теософия явлением совершенно враждебным христианству. Вячеслав Иванович спрашивает: так-де это или не так? Думаю, что предлагать этот вопрос теософам бесполезно: они будут всегда отвечать, что не так, что они на самом деле с христианством согласны, и тут начинается безнадежность. Вот что существенно: христианство об этом (о возможности всеобщего спасения) всегда молчит, а теософия на своем знамени написала: «Все спасены, все прощены, не бойтесь». Христианство по существу трагично и пессимистично, оно говорит: «Бойся, страшно, неблагополучно»… Все, что говорит «успокойся», мне кажется каким-то ядом, ядом паралича, который уничтожает самый нерв религии. За маской теософии скрывается дух небытия, как и за маской социал-демократической религии – уничтожение личности, ибо самое ненавистное для духа небытия есть лицо, и всеми силами они стараются разрушить это лицо миллионами личин, пролетающих перед нашими глазами. И вот одна из этих бесчисленных личин – это Теософическое общество, ложная церковь… Когда я читаю теософские книги, меня всегда это поражает: люди говорят вдохновенно, я вижу что они горят, но когда я начинаю думать об этом, то я вижу, что это – общие места. И теософия – это вдохновение общих мест. И думается: люди так оголодали, что бросаются на кору… Теософы, может, и добрые христиане, но тайны, куда их ведут, они не знают"[85] (#_ftn85). Тогда все сказанное философами не помешало секретарю Теософического общества М. Лодыженскому заявить: «Возможно быть истинным христианином и истинным теософом»[86] (#_ftn86). Вскоре, правда, и он разобрался в том, сколько же фальшивок в теософской литературе, и написал «Мистическую трилогию», в которой показал несовместимость индийского духовного пути и христианского…[87] (#_ftn87) Но и сегодня все больше становится людей, которые ищут «духовности» и не знают, куда же ведут их оккультные проповедники. А ведут они к будущему, которое уже «было». Древняя языческая империя уже готова была включить Христа в свой официальный «пантеон» – наравне с богами и божками других племен (и статуя Христа действительно в конце III века появляется на некоторое время в римском Пантеоне). Те гонения были совсем не похожи на советские. Рим готов был терпеть христианство при условии внешней лояльности последнего. Рим ничего не имел против веры во Христа, он лишь требовал присоединить к ней и свое суеверие. Советская идеология как раз не требовала компромисса – она хотела именно уничтожить веру в Бога и во Христа. На этот раз, скорее, церковные иерархи предлагали гонителям римский вариант компромисса: мы будет христианами в храмах и советскими людьми вне них. Подобный компромисс возможен с государством, которое само не считает свои государственные церемонии религиозными. Но не так было в Риме: Римская империя относилась к себе с религиозной серьезностью. И христиан древности не устроил компромисс в вопросах религии. Они отказались от участия в государственных религиозных церемониях. В частности, – отказались от воздания божеских почестей императорам. Отказ от религиозного «плюрализма» оказался наказуем: империя вступила в трехсотлетнюю борьбу с Церковью[88] (#_ftn88). Христианство победило. Но прошли века. И незаметно все опять начало меняться. Годами и столетиями труд многих «субъектов исторического процесса» приближал момент, когда в истории христианского человечества произойдет решающая подмена, – и произойдет она так, что будет уже почти незаметной… Впрочем, что строить гипотезы. Вспомним реальный и совсем недавний опыт противостояния христиан языческому государству. Христиане были самые обычные: русские беженцы, ушедшие в Китай во время Гражданской войны. Там их застала японо-китайская война. Маньчжурия оказалась оккупирована японцами – «цивилизованной нацией», вдобавок «веротерпимыми буддистами». Для всех людей, занятых на государственной службе (в том числе и в школах), стало необходимым участие в японских государственных церемониях. Учитель русской школы рассказывает: «„Ежедневно во время утренних церемоний мы кланяемся государственным флагам, поем гимны Маньчжудито <Маньчжурии> и Ниппон <Японии>… Делаем глубокие поклоны в сторону резиденций императоров этих стран, а в особые дни – и в сторону храма Кенкоку-симбио, посвященного богине Аматерасу“…»[89] (#_ftn89) Вскоре все госслужащие должны были принести присягу на верность. "В первом пункте «Наставления» <верноподданным> говорится: «Мы, верноподданные, должны благоговейно почитать богиню Аматерасу Оомиками»[90] (#_ftn90). И. Дьяков, чьи воспоминания сейчас цитируются, был в то время инспектором русских школ одной из маньчжурских губерний. В русской школе в присутствии казачьих атаманов и благочинного проходит собрание, на котором зачитывается «Наставление». Тут же представитель русской общины клянется следовать полученным указаниям… «Я невольно взглянул на отца благочинного, стараясь определить впечатление, произведенное на него этими словами, но отец Прокопий, к сожалению, сидел с опущенной головой; тогда я перевел взгляд на атамана и молодежь. На их лицах была написана безнадежная покорность, безразличие и скука»[91] (#_ftn91)… "2 января 1943 г. <начальник военной миссии>, протянув мне текст «Наставления верноподданым», сказал: «Вот, инспектор, „Наставление“. Будьте добры разослать его директорам школ с вашей инструкцией о безоговорочном проведении его в жизнь». Я спокойно ответил: «Простите, господин начальник, этого сделать не могу… Первый пункт „Наставления“ противоречит моим убеждениям». – «Точнее выражайтесь, инспектор», – строго сказал начальник. «В первом пункте „Наставления“ говорится, что все верноподданные должны благоговейно почитать богиню Аматерасу… что противоречит основному принципу христианства – „Единобожию“ – „Нас это не касается, и этот вопрос нас не интересует… Богиня Аматерасу – прародительница императорской династии. Отвергнуть ее – значит отвергнуть весь наш государственный строй… Вы, конечно, можете иметь своих богов – Христа, Кришну, Будду, Конфуция, Магомета – это ваше частное дело, но все эти ваши боги пребывают в свете великой богини солнца Аматерасу“»[92] (#_ftn92)… Затем последовали увещевания, что «почитание богини Аматерасу есть не религия, а акт уважения к политическому строю нашего государства. Почитанием нашей богини Вы выражаете свой долг признательности нашей стране»[93] (#_ftn93). В конце концов Дьякова увольняют и арестовывают. «Хотелось проститься с русскими служащими губернского управления… Началась утренняя церемония. После поклонения государственным флагам и <поклонов> в сторону резиденций императоров стали читать „Наставление“. Сначала читали по-японски, затем по-китайски и, наконец, по-русски. „Мы, верноподданные, должны благоговейно почитать богиню Аматерасу…“ – громко, раздельно и торжественно, вытянувшись с высоко поднятой головою, читал мой бывший помощник М. А. Кузьмин, теперь инспектор школ Трехречья»[94] (#_ftn94)… «„Что Вас заставляет так упорно отстаивать ваши убеждения, – спросил меня следователь. – Только Вы один протестуете против почитания нашей богини Аматерасу. Нигде, даже в Харбине, где живут тысячи русских и ваши архиереи, этот вопрос не вызывает никаких возражений“»[95] (#_ftn95)… Несколько месяцев Дьяков провел в тюрьме. Постепенно сопротивление в русской среде ширилось, и в итоге, после ходатайства митрополита Мелетия, японские власти пересмотрели формулировку «Наставления» и освободили Дьякова. Но ведь как незаметно в бытовой текучке он оказался перед смертельным выбором. Дьяков разглядел опасность – но сотни других «христиан» произнесли страшные слова или не помешали их произнести своим детям… О прошлом это воспоминание или о нашем будущем? Можем ли мы надеяться на то, что будущее планетарное государство будет безрелигиозно? Можем ли мы надеяться, что будущее общество, подобно римским гуманистам (вспомним, что одним из гонителей христианства был «философ на троне» – Марк Аврелий), не предложит решительных мер против проповедников «расовой, религиозной, национальной исключительности»? Поскольку «фашизмом» названа проповедь «национального и религиозного превосходства», где гарантия, что священник, в Неделю Торжества Православия произносящий слово о том, насколько богословски глубже и человечнее православное почитание иконы, нежели протестантское иконоборчество, – не будет привлечен к ответственности за «пропаганду фашизма»? А если священник скажет, что христианину нельзя ходить на уроки тантризма и на сеансы пробуждения «силы кундалини», – арестовывать, очевидно, надо будет прямо на месте?! Именно с таким пониманием ст 3, 6 «Закона о свободе совести и религиозных объединениях» («Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести с пропагандой религиозного превосходства запрещается и преследуется в соответствии с федеральным законом») я столкнулся 1 ноября 2000 года в Элисте (столице Калмыкии – единственной европейской территории, где преобладают буддисты). В той своей лекции я мимоходом упомянул об истории буддизма: после того, как в VIII веке буддизм был изгнан из Индии, он закрепился у наиболее отсталых народов Азии – в Тибете, Монголии, затем у некоторых шаманистских народов южной Сибири… Тут же некая дама поделилась своим возмущением перед залом: «Как заместитель министра культуры Калмыкии я заявляю, что Вы нарушаете закон о свободе совести! В нем запрещено проповедовать превосходство одной религии над другой! Вы не имеете права называть калмыков отсталыми!»[96] (#_ftn96). Если бы этому вице-министру еще побольше власти и побольше самоуверенности – то ведь можно было и до оргвыводов дайти… Я и не сомневаюсь, что в новом столетии насадители государственного язычества до них дойдут[97] (#_ftn96). В принятом в 1997 г. российском «Законе о свободе совести и религиозных объединениях» есть и иные статьи, таящие в себе серьезную угрозу. Так, ст.3, 5 статья гласит: «Никто не обязан сообщать о своем отношении к религии и не может подвергаться принуждению при определении своего отношения к участию или неучастию в богослужениях». При желании эту статью можно истолковать так: в православный храм придет кришнаит и пожелает принять Причастие. Если священник спросит его «Како веруеши» – он сможет процитировать Закон: «Никто не обязан сообщать о своем отношении к религии». А если священник все же не допустит его к Причастию – он может продолжить цитату: «Никто не вправе принуждать к неучастию в богослужении». А затем – подать в суд. Суд установит, что священник нарушал Закон не по своему собственному желанию, а потому, что так предписывают правила Церкви… И вот уже имеются основания для запрета деятельности всей Православной Церкви. Конечно, Дума принимала этот Закон без мысли о гонениях на Православие. Но возможность такого, антицерковного, прочтения Закона все же не закрыта[98] (#_ftn98). И тут появляется повод заметить, что в сознании многих православных публицистов есть некоторая непоследовательность и противоречивость. Требования «принять меры» против деятельности сект плохо уживаются с убеждением в том, что ныне предантихристовы времена. Если уж времена действительно предантихристовы, – то мы должны готовиться к гонениям на нас самих, а не провоцировать гонения на других. Пора задуматься над тем, не обернутся ли «антисектанские меры», которых мы просим, против нас. Например, православная пресса поддерживает идею запрета деятельности «свидетелей Иеговы». Законное основание для этого есть: согласно ст.14, 2 религиозная организация может быть ликвидирована в случае, если она «склоняет к отказу по религиозным мотивам от оказания медицинской помощи». «Свидетели Иеговы» запрещают переливание крови – и потому на их совести действительно немало смертей. Но при всех наших дискуссиях с иеговистами нам пора, кажется, хотя бы краешком глаза держать в поле нашего зрения вопрос: а не обернутся ли наши доводы против нас самих?[99] (#_ftn99) А если против православных государство начнет применять репрессивные меры за наш отказ от каких-либо методов лечения? Мы видим, что медицина стремительно становится все более и более оккультной. Экстрасенсы получают государственные лицензии. Так если однажды участковый терапевт пошлет православного на прием к «биоэнергетику», а христианин не захочет лечиться у колдуна в белом халате, – то не привлекут ли его и нашу Церковь за это к судебной ответственности? Кроме того, в законодательстве уже есть статьи, позволяющие преследовать религиозные организации за «нарушение общественной безопасности» и «разжигание религиозной розни» (ст.14, 2). Удивительна эта настойчивость требований «примирения религий». «На сегодня религиозный ренессанс – самая страшная и неоцененная опасность из тех глобальных опасностей, что нас подстерегают… Собственно, в этом и состоит роль религии в истории, она канализирует агрессию, направляет ее»[100] (#_ftn100). Из слов достопочтенного психоаналитика следует, что религия имеет дело только с агрессией, и агрессия в человеке исчезнет, если ее направить против самой религии… И даже опыт советской агрессии против религии ничему не научил этого аналитика. Похоже, его личная ненависть к Евангелию столь велика, что позволяет не замечать очевидного. Сегодня вокруг нас уже немало таких посланцев будущего – людей, живущих с сознанием, которое станет массовым и господствующим в некоем будущем веке, в веке антихриста… Аналогичный назаретяновскому страх испытывает и Г. Рормозер, бывший советник Й. Штрауса. «Как Вы можете оценить современную религиозную ситуацию в России?» – спрашивают его. В ответ мы слышим, что г-н советник более всего обеспокоен возрождением Церкви в России: «Кое-что мне бросилось в глаза. В последние два года на экране телевизоров мы видим изображения, вызывающие на Западе, и прежде всего в Германии, чувство растерянности. Для нас немыслимо, чтобы в таком большом городе, как Санкт-Петербург, десятки и даже сотни тысяч людей со свечами в руках маршировали вслед за Патриархом… Многое будет зависеть от того, сможет ли ортодоксальная церковь действительно восстановить и утвердить свое исключительное и монопольное правопритязание. Если сможет, то это приведет к роковым последствиям»[101] (#_ftn101). В мире наркотиков и насилия, в мире войн и обезличивания, в мире потребления самая страшная угроза оказывается именно религиозной… Почему? Ответ я нахожу у К. С. Льюиса. «Ведьмы всегда хотят одного и того же, но с каждым столетием действуют иначе» – так говорит доброе существо в льюисовской книге.[102] (#_ftn102) А в «Письмах Баламута» другой персонаж Льюиса – богатый опытом бес – говорит о тактике этих действий: «Мы направляем ужас каждого поколения против тех пороков, от которых опасность сейчас меньше всего, одобрение же направляем на добродетель, ближайшую к тому пороку, который мы стараемся сделать свойственным времени. Игра состоит в том, чтобы они бегали с огнетушителем во время наводнения и переходили на ту сторону лодки, которая почти уже под водой. Так, мы вводим в моду недоверие к энтузиазму как раз в то время, когда у людей преобладает теплохладность и привязанность к благам мира. В следующем столетии, когда мы наделяем их байроническим темпераментом и опьяняем „эмоциями“, мода направлена против элементарной „разумности“… а когда все люди готовы стать либо рабами, либо тиранами, мы делаем главным пугалом либерализм»[103] (#_ftn103). Так вот, сегодня «пугалом» оказывается религиозная серьезность и верность своей духовной традиции. Ленивый релятивизм, напротив, считается нормой поведения и мысли. И в дни, когда человек старательно пытается не заглядывать за грани земного бытия, всякая серьезная попытка говорить о «сроках и временах» и о конечной трагедии мира оказывается, конечно, «фанатизмом». Впрочем, то, что надлежащие «рекомендации» и указы имеются, еще не означает, что они немедленно начнут применяться против христиан. Закон театра гласит, что если на сцене в первом акте выставляется ружье, то в третьем оно обязательно должно выстрелить. Но все же – в третьем, а не обязательно в конце первого же действия. Так и с историей христианства. Если «новый мировой порядок» сложился и объявил «войну религиозной нетерпимости» (вот уж поистине «страшнее кошки зверя нет» – это в секулярном-то обществе, в обществе поголовного житейского материализма начинать борьбу с «религиозным фанатизмом»!!!) – рано или поздно дойдет до арестов. Ружье для расправы с «христианскими фанатиками» уже почти готово. Какой сейчас акт? Не знаю. Может быть, первый, а может, уже начало третьего. В конце концов, даже собранное и вывешенное на сцену ружье не обязательно должно стрелять в третьем акте, – может быть, пьеса рассчитана на пять… В 1900 г. Вл. Соловьев видел только – как начинают создаваться фабрики для производства деталей будущего «ружья». Самого «изделия» еще не было. Россия, да и западный мир внешне продолжали оставаться христианскими. Пресса еще только перешла в руки «антисистемы». Еще только начинали складываться нынешние нормы «политической корректности». Об одной из них очень точно сказал Л. Толстой: «Он <В. Короленко> верит, да только боится атеистов…»[104] (#_ftn104) У Короленко, кстати, действительно были поводы убедиться в силе атеистической цензуры в формально православной России: «Я помню одну лекцию в Историческом музее в Москве, где лектор, излагая учение известного астрофизика аббата Секки, привел параллельно места из его книги „Единство физических сил“ и русского перевода этой книги, изданного Ф. Ф. Павленковым. В переводе оказались исключенными все места, где автор, замечательный ученый, но вместе иезуитский аббат, допускал непосредственное влияние Божества на основные свойства материи, как тяготение. Когда я передал об этой лекции Павленкову, он усмехнулся и сказал: Еще бы! Стану я распространять иезуитскую софистику»[105] (#_ftn105). И хотя еще впереди были годы, когда вся страна будет зубрить: «Всякий боженька есть труположество… Всякое кокетничанье с боженькой есть невыразимая мерзость, самая гнусная мерзость»[106] (#_ftn106), однако уже в июне 1900 г. Вл. Соловьев говорил В. Величко: «Я чую близость времен, когда христиане будут опять собираться на молитву в катакомбах, потому что вера будет гонима, – быть может, менее резким способом, чем в нероновские дни, но более тонким и жестоким: ложью, насмешкой, подделками, – да и мало ли чем еще! Разве ты не видишь, кто надвигается? Я вижу, давно вижу!»[107] (#_ftn107). «И тогда подобно Сыну Божиему явится обманщик мира»[108] (#_ftn108). Он не будет явно бороться против Христа, он не будет явно хулить Его. Он будет расточать Иудины поцелуи в Его адрес: «Великий Учитель», «Мой славный предшественник» и даже: «Я – в моем прежнем воплощении»… Главное различие Христа и его антипода с богословской точки зрения в том, что путь Христа – это путь кеносиса («умаления»): «Он… уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп.2, 6 – 7). Но в системе «Нью Эйдж» «Спаситель» считается продуктом восходящей эволюции самого человека. Он возвестит, что принес спасение, исходящее не от Бога, но от мира. Он построит сотериологию «снизу», которую противопоставит христианской сотериологии «благодати». Поначалу он будет выказывать знаки почтения к христианству[109] (#_ftn109), но в конце концов сбросит маску и явит себя как «противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею» (2 Фес.2, 4). Он преподнесет себя как вершину эволюции человечества, как мирового гения, всем обязанного только самому себе, своим трудам и усилиям. Он потребует вполне серьезного отношения к его религиозной миссии. «Поклонятся ему все живущие на земле» (Откр.13, 8). Если кто не будет принимать его образ мысли («печать на челе») и предлагаемый им образ жизни («печать на деснице») – во имя мира и согласия будет «убиваем… всякий, кто не будет поклоняться образу зверя» (Откр.13, 15)[110] (#_ftn110). Тайной числа 666 я не собираюсь заниматься. Мне кажется, здесь нет тайны. Антихрист поставит на своей деятельности такой знак именно потому, что так сказано в Откровении. Хотя бы просто в порядке цинизма. Ведь число уже перестало быть страшным. Его использование, скорее, свидетельствует просто о «широте взглядов» того или иного деятеля, о том, что он поднялся над «предрассудками»[111] (#_ftn111). Так разве интересующий нас персонаж не будет более всех свободен от «предрассудков»? Представьте, что в классе у одного мальчика появилась странная привычка: он на каждой странице своей тетради, прежде чем писать упражнение, ставит знак 666. Те же цифры он рисует на каждой странице своего дневника и учебников. Более того – если ему удается дотянутся до книг, дневников и тетрадок соседей – он делает то же самое. И даже классный журнал он пометил этим же числом… Как Вы думаете – все ли в порядке в душе и уме у этого мальчика? Наверно, любой педагог и психолог скажет, что у самого мальчика серьезные внутренние проблемы и что при этом он сам становится источником проблем и для всех окружающих… Наша же проблема в том, что именно такие мальчики сейчас правят миром. Долларовые банкноты имеют ширину 66, 6 миллиметра. Можно было бы выбрать любой другой размер – но выбрали тот, который имеет библейскую аналогию. На товарные этикетки и на документы, на всё, предназначенное для компьютерного учета, эти «мальчики» поставили штрих-коды, в которых трижды встречается группа линий, схожих (по крайней мере в восприятии человеческим глазом) с начертанием тех линий в том же коде, которые обозначают число 6. Популярность трех шестерок в современном западном мире не означает, что этот мир возненавидел Христа и возлюбил антихриста. Один и тот же символ или жест может иметь разное значение в разных культурах, и то, что кажется нам оскорбительным, может не нести такого смысла в глазах других людей. Число же 666 в Библии встречается не один раз, а трижды – и с весьма разными оценками. Первое упоминание этого числа содержится еще в Ветхом Завете: «В золоте, которое приходило Соломону в каждый год, весу было шестьсот шестьдесят шесть талантов золотых, сверх того, что получаемо было от разносчиков товара и от торговли купцов, и от всех царей Аравийских и от областных начальников» (3 Цар.10, 14-15; ср.2 Пар.9, 13). Несомненно, что это радостное упоминание: во времена Соломона Израиль стал региональной «супердержавой», подчиненные и союзные племена платили ему дань.666 золотых талантов представляются библейскому автору как символ предельного могущества, успеха и богатства (6 талантов = 32,707 килограммов золота). Это добрый символ вселенского торжества добра и добрых людей. Второе упоминание носит просто нейтральный характер. Число сыновей Адоникама, вернувшихся в Иерусалим из Вавилонского плена, было 666 (1 Ездр.2, 13). Здесь никакой оценки и никакой символики нет; это число возникает в ряду других чисел, обозначающих количество вернувшихся на Родину. Так – в Ветхом Завете. Но в Библии есть еще и Новый Завет. Система ценностей евангельской поры во многом уже отличается от той этики, что была доступна восприятию Израиля в пору начала его истории. Земной успех уже не представляется как следствие и как признак духовного благополучия и благословения. Пожалуй, даже, «напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! Ибо так поступали с лжепророками отцы их» (Лк.6, 24-26). «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни». (Иак.5, 1-3). Земная власть воспринимается как источник угрозы для новорожденной христианской общины. Земное богатство воспринимается как угроза для духовного исцеления: «Надень обувь, которая больше ноги, и она обеспокоит тебя, потому что будет препятствовать тебе идти: так и дом, более обширный, чем нужно, препятствует идти к небу»[112] (#_ftn112). И вот однажды самые преуспевающие люди на земле, люди собравшие в своих руках все мировое золото и всю мировую власть, объявят неприкрытую войну христианам. В последней новозаветной книге, в Откровении Иоанна Богослова символом этой последней властной группы в мировой истории оказываются три шестерки. Это будет символ их власти. Это будет символ их идеологии, их симтемы ценностей. Это не любовь к похожим цифрам. Это – любовь к золоту и власти (ибо ап. Иоанн знает книги Ветхого Завета и знает, что вершиной земного могущества в них было умение собрать дань в размере 666 золотых талантов, а потому и обнажает эту страсть последних земных правителей указанием на их печать). Последние правители обложат своей данью уже весь мир, а не только Ближний Восток. И как знак своей победы, своего успеха они всюду будет чертить победные шестерки… Итак, 666 – это библейский символ, сначала радостный, а затем тревожный. Казалось бы, в мире, в котором Библия остается самой печатаемой книгой, не смогут найтись люди, которые перечеркнут тревожное звучание этого символа. Но дело в том, что радостное и тревожное звучание этого символа распределено между двумя разными частями Библии. И не все люди принимают обе части Писания. Для иудеев неавторитетен Новый Завет. А, значит, и те поправки, которые апостол Иоанн вносит в понимание ветхозаветного символа, для них также неавторитетны. Для них 666 остался радостным символом – каковым он и был во времена царя Соломона. И преуспевающий иудей просто подражает самому удачливому еврею мировой истории и как знак своего частного триумфа ставит на своем бланке или на своем изделии те же цифры. Это – дань, которую он собрал со своих противников на рынке. Двузначность символа 666 в Библии означает, что не всякий, кто производит его начертание, есть сознательный слуга антихриста и сатанист. Это может быть просто иудей, который или хвалится своим успехом, или же зазывает к себе в гости капризную богиню Удачи (отождествляя себя с Соломоном в этом символе, он надеется на тождественность и во всем остальном). Итак, вполне возможно, что нынешние мировые правители ставят повсюду три шестерки не потому, что они начитались Апокалипсиса, а потому, что они с детства изучали Книгу Царств. В их сознании может вообще не быть такого персонажа как «антихрист». Они могут вообще быть лишены религиозных интересов. Для них 666 – нечто вроде подковы над дверью…[113] (#_ftn113), просто талисман, в смысл которого они особо не вдумываются. И как не всякий, кто носит крестик (особенно, если носит его в ухе), есть христианин по убеждениям, так не всякий, кто чертит три шестерки, есть сознательный надсмешник над христианами. И все равно – их власть над миром тревожна. Представьте, что некий правитель в начале XXI века стал на документах и банкнотах помещать изображение свастики. На недоуменные вопросы он отвечает: «да, знаете, я не немец. Я – калмык, буддист. В нашей традиции свастика есть знак удачи, знак космической гармонии. А что там немцы делали под этим знаком – меня не интересует. И в конце концов, даже в христианской традиции были времена, когда свастика была добрым знаком». С точки зрения истории он прав. С точки зрения иконографии (как христианской, так и и буддистской) – тоже прав. А вот с точки зрения этики – нет. Ибо выставлять напоказ свастику после событий середины ХХ века – значит оскорблять миллионы людей, помнящих о том, что другие миллионы погибли от рук носителей свастики. У власти неопасен только тот политик, который умеет чувствовать чужую боль и отступать перед ней. Так вот, нынешние правители «нового мирового порядка» обнажают дефект своей совести тем, что назойливо используют символ, благой в их собственном понимании, но оскорбительный для двух миллиардов христиан Земли. Они проповедуют «политкорректность», но при этом оказываются поразительно глухи к боли христиан. Нет, для меня нет проблемы в том, чтобы купить продукт с этими символами или взять в руки документ, где присутствуют они же. Не цифр я боюсь. Просто нельзя не заметить, что многими глобальными процессами управляют люди, для которых не составляет проблемы сделать жест, оскорбительный для всех христиан мира. И власть этих людей все растет. Так что у христиан есть основания тревожиться за будущее своих детей. Тем более что некоторые идеологи «новой эры» весьма откровенно рассказывают о своих планах. Вот написала христианская газета, что оккультизм – это идеология антихристова, и Владимир Авдеев (вообще-то именующий себя «зороастрийцем») радуется: «В такой компании не скучно. Мы еще, чего доброго, объявим конкурс „Антихрист года“, и если нас так боятся, то отчего же не покрасоваться этим скандальным титулом?»[114] (#_ftn114). Сам Авдеев – не более чем полуобразованный хулиган, но факт очевиден: оккультная литература постепенно приучает людей к тому, что те символы, которые в христианстве являются однозначно темными, упаковываются в радужные обертки. Когда «они» сочтут, что «их» время пришло, «президент земного шара» найдет способ продемонстрировать три заветные цифры. В конце концов, апостол Иоанн дает знак для того, чтобы по нему опознать антихриста, а не для того, чтобы получше замаскировать его. И если именно по этим цифрам можно будет определить антихриста – это должен будет суметь сделать любой христианин, даже несведущий в криптографии. Но с одной мыслью Авдеева я согласен. Он говорит, что «христианский Запад потерял чувство духовной ревности и элементарный инстинкт религиозного самосохранения»[115] (#_ftn115). То же самое можно сказать и о России, где правит невиданный в истории бал «чужебесия». И этот плюрализм, это «расширение религиозного кругозора» еще обернутся кровью для христиан. Тот же Авдеев назначает «день икс» на весьма определенную и близкую дату: «В 2004 году начинается наша эра – Водолея. Сам астрологический знак красноречиво говорит за себя, ибо удерживает в руках два сосуда с водой, живой и мертвой, балансируя уровень ее в обоих. Уж не потерпит он и Единого Бога»[116] (#_ftn116). Итак, до эпохи тотального плюрализма осталось около пяти лет. Дальнейшая программа логична: «Если цифрами обозначить монорелигии по времени их возникновения (1 – иудаизм; 2 – христианство; 3 – ислам), то цели истребления будут расположены в следующем порядке: 2 –1 – 3. Это будет происходить потому, что на сегодняшний день нетрадиционными религиями и мировым рационализмом уже накоплен огромный опыт по борьбе с христианством, да и само оно за последние двести лет уже успело порядком привыкнуть к гонениям… Настало время повалить макеты картонных кумиров и вернуться к состоянию исходного первозданного благоденствия, а космическая эра Водолея поможет нам в этом… Не беспокойтесь, речь не может идти не только о прощении, но даже о пощаде»[117] (#_ftn117). Авдеев не «водолейный» экстремист – он просто считает, что уже можно не притворяться. Во всяком случае, очевидно, что «новый мир» будет контролировать взгляды людей, направляя их в сторону от христианства. Ситуация складывается как будто парадоксальная: понятно, что «общество потребления» выступает против христианства. Но зачем же ему при этом еще и насаждать языческие религии? Здесь могут быть два мотива. Первый: у людей, которые будут в предантихристовы годы контролировать течение истории, будут личные счеты с христианством. У них будут свои, личные, поводы для особой ненависти именно к Евангелию и, соответственно, к тому, чтобы заменить Евангелие чем угодно. Это люди, которым на христианство, несмотря на всю их кажущуюся светскость, «обидно дьявольски»[118] (#_ftn118). Второй мотив может быть экологическим. Нынешний уровень потребления и отравления природных ресурсов Земли не может быть долгим. Даже если отрезать от него бульшую часть человечества, не допустив ему дойти до стандартов потребления, принятых в западном мире, все равно рано или поздно придется вводить ограничения. В литературе поговаривают о возможности т. н. «экофашизма»: ради решения глобальных экологических задач некие транснациональные органы власти возьмут под свой контроль и деятельность национальных правительств (бессильных справится с экологическими проблемами в силу глобальности последних), и отдельных корпораций, и даже частных лиц. Речь пойдет о принудительном аскетизме. Чтобы снизить уровень потребления – нужно снизить уровень притязаний. Но человек не может долго ограничивать себя в настоящем ради блага будущих поколений. Коммунистический аскетизм, строившийся именно на этой мотивации, долго не просуществовал. Отбирая у человека что-то, надо ему что-то дать и взамен. Если у людей отбираются телесные радости, надо дать им радости иного порядка – психологические. Чтобы ограничить материальные притязания людей, лучше дать им дешевый и эффективный способ самоудовлетворения. Тут и пригодится старина Маркс со своим пониманием религии как «опиума народа». И вот на рынке религиозных услуг обнаружится, что традиционное Православие не в состоянии конкурировать с новыми и технологичными религиозными поделками. Путь, который Православие предлагает для достижения духовной радости, долог, труден и нетехнологичен. Нет в Православии инструкций на тему: «Как увидеть духовный свет в течение одной недели упражнений». А в неоязычестве такие инструкции есть[119] (#_ftn119). Некая Урсула Лоренц, проповедница «Нью Эйдж», так пояснила отличие рекламируемого ею продукта от традиционных религий: в традиции "путь к вершинам духа и физической гармонии связан с отречением от всего, что составляет жизнь современного человека. А «Нью Эйдж» предлагает такую систему тренинга и работы над собой, которая позволяет достичь той же степени совершенства, не требуя никакого отказа от обычной жизни[120] (#_ftn120) ". Короче – «быстрорастворимая нирвана» и «карма-кола» в одном флаконе. Простенькие технологии типа ребефинга или ивановской «Детки» наполняют религиозный супермаркет технологичными рецептами и позволяют приобщиться к «духовному» в кратчайшие сроки (ведь серьезной покаянной «перекройки» внутренного, нравственного мира при этом не требуется – просто научись дышать и концентрироваться). По уверению оккультистки, пробуждение скрытых сил отныне, в эпоху, когда под влиянием «знака Водолея» облегчается общение между мирами, «достигается без усилий и каких-либо покаяния или постов, не говоря уже о жизни, полной самоотвержения со стороны искателя. Теперь не надо штудировать книги, не надо учить проповеди, не надо давать милостыню, не надо покорять горы, не надо проявлять инициативу. Ибо настало время наслаждения»[121] (#_ftn121). Вот – важнейшее слагаемое успеха «новых религиозных движений» в «обществе потребления». Потребление без отказа, приобретение без отречения, плоды без труда. И если однажды центры власти перед угрозой экологического обвала решат сократить производство, им придется проводить это сокращение так, чтобы не вызвать бунта населения обвалом потребительского материального рынка. Чтобы бунта не было – нужно увлечь людей чем-то другим. Христианство же, во-первых, малосимпатично самим властителям, во-вторых, оно не сможет дать быстрого и массового эффекта. Что ж – в запасе уже есть сотни отработанных технологий промывки мозгов и «окончательного просветления». Но это – не более чем гипотеза. Однако кое-что можно предположить с уверенностью. Можно почти точно указать, как произойдет решающий акт отпадения от христианства и обращения к магии. Прилетят «инопланетяне» и объявят, что Христос был одним из них (пожалуй, даже не самым лучшим и умелым). Облекаться плотной материей духи умеют. Явиться в образе дракона или прелестной девицы не составляет для них труда (вспомним искушения преподобного Антония Великого). Почему же им не принять вид мирных, замечательных, мудрых «зеленых человечков»?[122] (#_ftn122) И почему бы при этом не сказать о том, что они и есть те самые «космические иерархи», что время от времени учили человечество добру-разуму? Открытие НЛО и «внеземных цивилизаций» несомненно дискредитирует Откровение в сознании многих людей[123] (#_ftn123). Но если ставка такова, – то поиски «инопланетян», то есть нечеловеческих форм разума, неизбежно увенчаются успехом. Ведь у Христа в «Космосе» слишком много врагов. И воздух – это именно их стихия[124] (#_ftn124). И они с радостью исправят Библию и дадут новый способ ее прочтения. И укажут новых «махатм», которых они будут вразумлять через своего «Царя Мира». И начнется соревнование с Евангелием. Христос насытил пять тысяч хлебами? Я сто тысяч накормлю! Христос ходил по морю? Я полечу по воздуху! Христос трех мертвых воскресил? Я устрою сеанс массового опустошения кладбищ! Галилеянин утверждал, что «Царство Мое не от мира сего»(Ин.18, 36)? Ну, мое-то царство тоже не с земли, но я и земную власть приемлю и ничтоже вопреки глаголю. Христос воскрес? А я и не собираюсь умирать! Три с половиной года проповедовал Спаситель. Его зеркальное отражение – антихрист – будет открыто править три с половиной года (1260 дней [ см.: Откр.11, 3]). И среди христиан произойдет величайшее разделение на тех, кто примет печать Зверя и тех, кто спасет свою душу – ценой изгнания и скорби. В начале этих последних дней на земле воцарится всеобщий мир – тот мир, о котором Христос не молился… Мир – за счет Самого Христа. В преддверии этих дней мы вспомним слова протопопа Аввакума: «Видим, яко зима хощет быти, сердце озябло и ноги задрожали»[125] (#_ftn125) Эсхатологическая этика А затем нам надо будет исполнить уроки эсхатологической этики христианства. В эти дни надо будет вспомнить совет мудрого льюисовского персонажа Остромысла. Этот совет вестник передает последнему королю в последний час «Последней битвы»: «Я был с ним в его последний час, и он дал мне поручение к Вашему Величеству – напомнить Вам, что миры приходят к концу, а благородная смерть – это сокровище, и каждый достаточно богат, чтобы купить его»[126] (#_ftn126). Эсхатологическая этика (которую Шарль Пеги называл «этикой героического пессимизма») знает, что в плане земной истории христианство проиграет. Но речь идет о защите некоей метаисторической истины. И потому рыночная эффективность («что я с этого буду иметь?») – не последний критерий. И количество газетных батальонов и университетских когорт, мобилизованных пророками новой религии «веротерпимости», – не последний аргумент. Удивительная молитва была написана Киплингом («Моление перед битвой»). В ней сочетается искренность молитвы к Богу с умением не требовать во что бы то ни стало именно победы… Пала на земли и воды Ярости мрачная тень. Восстали на нас народы. Темен грядущий день. Но, извлекая из ножен Мечи, – да страшатся враги! – К Тебе притекаем, Боже! Господи, помоги! Воинств Небесных Владыко! Суди не по нашим делам: Мы в неразумии диком, Творили неистово срам, Но каемся и умоляем: Рабов беззаконных прости! На милость Твою уповаем: Дай силы на смерть идти. А тот, из среды нашей воин, Что Истиной не просвещен, Тобою дарованной, молим: Да будет и он прощен. Веры его неправой, Господи, в грех не вмени, Но, если вернемся со славой, Вину его нам помяни. От поисков суетной чести, О, сущий на небеси, И от необузданной мести И страсти иной упаси. И нас укрепи, недостойных, Дабы сраженный в борьбе Без судорог беспокойных Сумел отойти к Тебе. Владычица преблагая, Да не оставиши нас, Смиренно к тебе прибегаем В страшный и смертный час. Прощается грешному много Молитвой твоей пресвятой, Когда возвращается к Богу Душа из юдоли земной. .. Подходит воинство вражье. .. Близится смертный бой. Даруй победу нам, Блаже! – Отцы побеждали Тобой. Сиянием знамений чудных Не Ты ли мир просветил? День наступает Судный. Услыши нас, Боже Сил. Христианин в бою не остается один на один с противником. Есть еще и третья сила – Бог. Он не то что над полем битвы; Он – над ее временем. Он – в Вечности. И там, в Его просторах, бой, проигранный у деревни Крюково, может обернуться победой. Да и здесь, на земле, Его Промысл может послать нам помощь с такой стороны, от которой ее ну никак не ожидали. В конце концов, так уже однажды было с христианами: «Знал бы Ирод, что чем он сильней, Тем верней, неизбежнее чудо»(И. Бродский). Впрочем, рассуждениями на апокалиптическую тему я всего лишь пробую пояснить свою убежденность, что за теософией и оккультизмом (пусть даже в иных формах и с иными самоназваниями) – будущее. Другое дело, что я придерживаюсь той же позиции, что и профессор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Михаил, который, в годы Первой мировой войны обращаясь к материалистам и атеистам в своей публичной лекции, говорил: «Вы победите, но после всех победителей победит Христос». Или, как о том же сказал Анри де Любак: «Нам не было поручено сделать так, чтобы истина восторжествовала. Нам было поручено всего лишь свидетельствовать о ней»[127] (#_ftn127). Кстати, греческое слово mЈrturoj (которое в русский язык вошло как – «мученик») буквально значит «свидетель», ибо именно так – «свидетелями» – называли в древней Церкви людей, принимавших смерть за свою веру. Здесь – очень важная сторона христианского сопротивления антихристу. Здесь – ответ на вопрос о том, какими средствами мы можем противиться апокалиптическому «зверю». 13 глава Апокалипсиса говорит о двух «зверях»: один выходит из моря, другой из земли (см.: Откр.13, 1–18). Протоиерей Сергий Булгаков полагает, что первый выходит из Римской империи (Средиземноморье), а второй – из Азии. Совмещая эти два символа вместе, можно сказать, что антихрист обладает и западным, римским умением административного контроля и организации общества, и знанием восточного оккультизма[128] (#_ftn128). Эта его мысль может найти свое подтверждение в тех пророчествах ламаизма, которые увязывают всемирное торжество ламаизма с появлением таши-ламы Панчен Римпоче («Великое Сокровище Мудрости»). Это «Сокровище» должно воплотиться «в стране иноземцев и, появившись как великий победитель, разрушит своей могущественной рукой все ошибки и все невежество веков»[129] (#_ftn129). Так что не только Булгакову приходила мысль о том, что реставратор язычества в Европе должен черпать свое вдохновение из глубин Азии. Блаватская даже конкретизирует (почти в стиле «Трех разговоров» В. Соловьева) последний акт мировой истории: «Тогда, возможно, наступит новое вторжение Атиллы с далекого Востока. Однажды миллионы людей из Китая и Монголии, язычников и мусульман, снабженные всеми наиболее смертоносными видами оружия, изобретенными цивилизацией, и усиленные Небожителями Востока, при помощи инфернального духа торговли и любви к прибыли на Западе, и, кроме того, хорошо обученные христианскими человекоубийцами, – ворвутся и захватят разлагающуюся Европу, подобно неудержимому потоку»[130] (#_ftn130). Эти панмонголические «триллеры» были естественны в XIX веке, когда казалось, что язычество лишь извне, лишь силой оружия может покорить Запад. Сегодня очевидно, что для новой «паганизации» нет никакой нужды в вооруженном нашествии Востока. Антихристу, родившемуся на Западе, Церковь не сможет помешать использовать западное, светское орудие господства. Даже католики уже не могут всерьез влиять на политический климат в западных странах. Протестанты слишком раздроблены. Православные уже много веков не имеют вкуса к большой политике. Но Церковь может и должна сопротивляться оккультной власти антихриста. Именно потому, что слишком много было выше говорено о технологической, земной, рациональной основе власти антихриста, стоит подчеркнуть, что она будет опираться не только на эти человеческие и понятные рычаги. Сводить власть антихриста к компьютерным, рекламным и психоаналитическим технологиям – это значит заниматься профанацией. Той самой профанацией, которой занимались либерально-рационалистические критики Евангелия в прошлом веке. Они пробовали чудеса Христа объяснить с помощью земных причин, а сегодня порой даже православные пробуют объяснить чудеса антихриста с помощью причин столь же заземленных. Но он действительно будет «сводить огнь с неба». Чудеса могут быть черными. И не всякое антихристово чудо есть просто технологический фокус и подделка. Поэтому, с одной стороны, не надо испытывать мистический страх перед новыми технологиями (в т. ч. компьютерными) и, с другой стороны, поэтому же стоит особенно помнить о том таинственно-благодатном покрове, который Церковь расстилает над своими верными. Мы можем и должны сопротивляться тем, кого Блаватская именует «Небожители Востока». «Наша брань не против крови и плоти, но против… мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф.6, 12). Мне кажется, в этой мысли апостола важно отметить, что войну Церковь ведет не с «мироправителями века сего», но с «мироправителями тьмы века сего». При первом варианте Церковь превращалась бы в банальную диссидентствующую структуру. Во втором случае она противостоит не «веку сему» как таковому, но той духовной тьме, которую насаждают антихристианские «мироправители». И потому христиане победили Нерона не референдумами и не созданием «правозащитных» движений. Они не писали обличительные памфлеты о злоупотреблениях римской бюрократии и об ущемлении прав окраинных народов Империи, не пикетировали Римский сенат. Церковь победила молитвой и твердым, мученическим (а значит, благодатным) исповеданием формулы: «Нет Господа, кроме Христа». Призывы к политическому сопротивлению и сегодня почти бесполезны. Политический опыт у врагов Церкви явно больше, чем у ее иерархов[131] (#_ftn131). Кроме того, борясь со злом, очень легко им же и заразиться. Например, борясь с бытовым магизмом, очень легко противопоставить ему «православный магизм» (раз у меня соседка балуется «наведением порчи», буду поминать ее каждый день за упокой!). Да и просто внешний активизм сопротивления может привести к внутреннему ожесточению и даже гордыне («Я – борец за Истину!»). Этим, я полагаю, и мотивируются неожиданные и трезвые слова святителя Игнатия Брянчанинова: «Остерегись, желая спасти ближнего, чтоб он не увлек тебя в погибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею»[132] (#_ftn132). А значит, не следует ли и христианам расслышать в последние дни Божие предупреждение: «Не бойтесь и не ужасайтесь множества сего великого, ибо не ваша война, а Божия» (2 Пар.20, 15)? И все же Израиль не услышал этого предупреждения и совершил ошибку: он нередко отождествлял победу Божию со своей победой. Эту ошибку и мы повторяем постоянно. Не «наша вера», не «наши идеи», не «наша Церковь» победит. Победит Бог. И дай Бог нам при этой Его победе быть рядом с Ним[133] (#_ftn133). Дай Бог, чтобы средоточие нашего жизненного пульса, наших упований, нашей любви и стремлений было рядом с Богом, было схоже с тем миром, который Бог создаст после последней битвы. Но это – не наша победа. И молиться надо о пришествии Его Царства, а не нашего господства. Во втором веке святой Иустин Мученик специально говорил, что не во власти христиан прекратить гонения на Церковь: «Гонения будут продолжаться до тех пор, пока приидет Господь и освободит всех»[134] (#_ftn134). Но можно ли вообще будет выстоять в условиях, когда тысячелетнее пленение сатаны кончится и «сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы» (Откр.20, 7)? Если и сейчас, когда, по учению Церкви, сатана скован, духовная жизнь в нас еле теплится, то что же будет при его высвобождении? Здесь мы встречаем вопрос, который очень важен для понимания самой сути христианства. Дело в том, что православная традиция, отвергнув доктрину хилиазма (т. е. представление о том, что «тысячелетнее царство Христа» будет осуществляться видимым образом и уже после победы над антихристом и после воскрешения всех праведников), говорит, что в Царстве Христовом находится всякий человек, если только он признает именно Христа своим Царем. Если человек уцеломудрил свой внутренний мир и все свои импульсы подчинил желанию быть со Христом, – то Царствие Божие уже достигло его, оно уже внутри его сердца. Этот человек может быть нищ, гоним, оскорбляем – но все равно он уже вне царства века сего. Той частью своей жизни, которая им самим расценивается как самая главная, он уже вне мира, регулируемого конституциями, указами и налоговыми кодексами. Царство Божие уже на земле (хотя и не на всей земле, но только в некоторых душах, и то не во все минуты их жизни). Есть некоторая неясность в вопросе о том, когда именно начинает осуществлять себя на земле это Царство Божие: с момента Боговоплощения? от начала проповеди Христа? со дня принесения Им Его жертвы? с пасхальной ночи? или со дня Пятидесятницы?.. Но важнее для человека уяснить, в каких отношениях будут Царство Христа и владычество антихриста. Продлится ли Царство Христово на земле до момента Второго пришествия Спасителя и окончания истории, или же оно будет изгнано с лица земли воцарившимся врагом? Можно ли считать, что и дни «апостасии» (отступничества), дни антихриста – тоже являются днями «тысячелетнего Царства Христова»? Это вопрос о природе власти Христа, о сущности Его царства. Соответственно, это вопрос и о степени защищенности христианина Христом. Блаженный Августин поясняет, что «тысячелетие» Царствия Христова и «тысячелетие» заключения сатаны не совпадают – и после высвобождения сатаны Царство Христа продолжится в верных душах[135] (#_ftn135). Ведь если и сейчас человек не может противостоять греху без помощи Божией, – то тем более не сможет он бороться без помощи Бога во времена, когда власть искушений окрепнет[136] (#_ftn136). Более того – поскольку и враг будет сильнее, то и помощь, оказываемая Богом христианам, станет больше. А потому – «что же после этого мы в сравнении с теми святыми и верными, которые имеют быть в то время? Для испытания их получит свободу такой враг, с которым мы, когда он связан, боремся с великими опасностями!»[137] (#_ftn137). Тут же[138] (#_ftn138) блаженный Августин высказывает надежду на то, что даже миссионерство будет продолжаться в те последние три года: к Церкви будут приходить те, кто познает истинный лик антихриста и правоту библейских пророчеств о нем…[139] (#_ftn139) Но для этого нужна будет такая решимость, такое умение мгновенно и навсегда переходить от неприятия и сомнений к служению и жертве… В этом смысл слов Спасителя: «Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу» (Мф.24, 20). По изъяснению преподобного Ефрема Сирина, эти слова призывают нас к молитве о том, чтобы последние искушения не застали нас во время праздности (зима для крестьянина – время отдыха от работ, а суббота – день покоя) и во время духовного бесплодия[140] (#_ftn140). «Горе же беременным и питающим сосцами в те дни» (Мф.24, 19). Душа, еще только недавно зачавшая от веры и еще не родившая добрые дела, еще не укрепившаяся в жизни во Христе, может утратить начатки веры. И если вера уже привела к первым, но еще слишком малым плодам – тоже велика опасность отречения и предательства. И это будет сугубое горе: ибо одно дело язычник, никогда не бывший христианином, или материалист, а другое дело – тот, кто почувствовал правоту Евангелия и все же не выдержал, отрекся… От христиан в «эру Водолея» прежде всего требуется просто выстоять. Вопреки всему не отречься от Христа словом, делом, мыслью и не участвовать в оккультных играх. Мученик – это не только тот, кто идет на плаху. Если у христианина рак, и врачи бессильны, но родственники уговаривают его сходить к «потрясающей целительнице» – в случае отказа он приимет поистине мученический венец. Если директор завода увлекся сайентологией и заставляет медитировать по утрам всех подчиненных, уход с работы – это тоже исповедание Христа. Когда по всем каналам Евровидения будут показывать «пришельцев», низводящих огонь с неба и трактующих Евангелие с точки зрения «космической философии», а христианин будет упрямо повторять в своем сердце «Символ веры» – это тоже будет исповедничеством. Если кришнаит с улыбкой предлагает христианину на улице пирожное «прасад» (то есть пищу, ранее принесенную им в жертву Кришне) и христианин найдет в себе силы вопреки возмущению окружающих отказаться от угощения идоложертвенным (см.: Деян.15, 29), – то и это будет актом сопротивления «мироправителям тьмы». Так сбудется предсказание древних преподобных отцов о последних временах: «Нашего дела не будут иметь те люди, но придет на них искушение, и оказавшиеся достойными в оном искушении окажутся выше нас и отцов наших»[141] (#_ftn141). Посту и молитве первых христианских подвижников не смогут уже подражать христиане последних времен. И все же эти не-постники, не-молитвенники, не-аскеты – по предсказанию древних – будут облечены в Небесном Царстве венцами большими, чем монахи иных времен, – если просто сохранят веру и не осквернят души идолами. Итак, Библия кончается Апокалипсисом, а Апокалипсис на грани человеческой истории прозревает не Царство Христа (здесь, на земле: в жизни, в политике, в культуре, в отношениях между людьми), а – царство антихриста. Христос, говоря о признаках Своего Второго пришествия, о признаках конца истории и конца света, находит для апостолов только одно утешение: да, будет тяжело, но утешьтесь тем, что это – конец. Это – ненадолго[142] (#_ftn142). Сейчас христиане взяли в привычку молиться об отсрочке конца. Но Апокалипсис и вся Библия завершаются призывом: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр.22, 20). И в приходе Бога главное – что Он пришел, а не то, что все-таки разрушилось с Его приходом. Ведь сказано Христом о признаках конца: «Когда начнет сбываться все это, восклонитесь, ибо близко избавление ваше» (Лк.21, 28). «Вос-клонитесь», то есть вы, сейчас пригнетенные к земле, уставшие от привычной богооставленности, вос-клонитесь, воспряньте, подымитесь. «Все воздыхание наше о кончине века сего», говорил о надежде христиан Тертуллиан (Апология, 39). «Молимся мы, да приидет Господь и да разрушит мир» – свидетельствует о том же Ориген[143] (#_ftn143). «Каждый верующий желает принять Его в свое время» – говорил преп. Ефрем Сирин[144] (#_ftn144). «Истина увещевает своих избранных, говоря им как бы так: когда умножатся бедствия мира, когда явится Судия, тогда воздвигните главы, т. е. возрадуйтесь, потому что когда кончится мир, которого вы не любили, тогда близко искупление, котррого вы желали. Следовательно, те, которые любят Бога, получают повеление радоваться и веселиться о кончине мира, потому что они тотчас обретают Того, Кого любят, когда уходит тот, кого они не любили. Невозможно, чтобы верный, желающий видеть Бога, скорбел о потрясениях мира, зная что при этих потрясениях он скончавается. Кто не радуется приближению кончины мира, тот обнаруживает, что он друг сего последнего, а чрез это самое делается врагом Божиим» (св. Григорий Двоеслов. Беседы на Евангелие. Кн.1, 1)[145] (#_ftn145). В прошлом веке св. Филарет напоминал апостольские слова: «Теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (2 Тим.4, 8): «Достойно примечания, христиане, что апостол обещает венец правды всем возлюбившим явление Господне. Чрез сие научает он нас, что между прочими спасительными подвигами для достижения венца от Господа потребно то, чтобы мы возлюбили явление Его, то есть прилежно размышляли о пришествии Христовом, ожидали его непрестанно, желали сердечно, готовились к нему деятельно»[146] (#_ftn146). И преподобный Ефрем Сирин считал, что Христос не сказал о точном времени Своего возвращения для того, чтобы христиане всех поколений ждали Его и надеялись на то, что их глаза, а не глаза другого во плоти своей узрят Бога: «и ныне каждый верующий желает принять Его в свое время»[147] (#_ftn147). Много ли сегодня среди православных христиан тех, кто сердечно и непрестанно желает дожить до прихода Христа (а значит, пройти через горнило владычества антихриста)?.. В заключение я хотел бы обратить внимание читателя на то, что я практически не занимался «толкованием» Апокалипсиса. Как будут осуществляться события Апокалипсиса, мы не знаем. Но я согласен с Алексеем Лосевым, полагающим, что нам важнее понять смысл того, о чем говорит книга Откровения, нежели пытаться найти толкование для каждого ее образа. Говоря о тех картинах, которые развертывает книга Откровения, философ пишет: «Понимая их подлинный смысл, мы не знаем, как они будут осуществляться, но мы верим, что то, что осуществится, будет иметь именно этот смысл, а не иной. Другими словами, судить о том, как должно исполниться пророчество, можно только по наступлении того события, которое предречено. Полностью о пророчестве можно судить, таким образом, только после его исполнения. Скажут: зачем тогда существует пророчество? Пророчество существует для того, чтобы установить смысл грядущих времен, а не их факты. Поэтому все толкования должны ограничиться установлением только точного смысла событий, а не их фактического протекания. Это-то и есть пророчество, а не астрономическое вычисление затмения»[148] (#_ftn148). Будет ли финал человеческой истории предварен и определен теми событиями и тенденциями, что были описаны и предположены выше, или же совершенно иными – не знаю. Моя задача состояла в том, чтобы при взгляде на современность соотнести ее с библейскими пророчествами о конце мировой истории. Может быть, из нашего столетия ни одна из предположенных мною ниточек не протянется в то, апокалиптическое, будущее. Но толковать Апокалипсис исходя из опыта будущего нельзя (этого опыта еще нет). Толковать же его только исходя из опыта прошлого (опыта средневековья и античности) тоже недостаточно. Ведь люди Византии или Московской Руси в любом случае жили дальше от мира антихриста, чем мы, а значит и видели его с меньшими подробностями. Так что при соприкосновении с Апокалипсисом неизбежно приходится смотреть на него из мира современности. А через тысячу лет эти толкования будут казаться столь же надуманными и странными, как и те толкования древности, что в «числе зверя» (Откр.13, 18) видели начертание имени императора Нерона. Что ж – так не только в богословии. Наивными кажутся и газеты прошлых столетий. Наивными кажутся даже ученые прошлых эпох. Но страх показаться наивными в глазах будущих поколений не должен понуждать нас к отказу от построений теорий и от усилий мысли. Во всяком случае хотя бы один из тезисов, высказанных здесь, больше чем просто предположение. В перспективе той темы, о которой шла речь выше, смысл Апокалипсиса вполне ясен: язычество, вернув себе контроль над рычагами государственной власти и подчинив себе информационно-рекламные сети, еще даст последний бой Церкви Христа. Будем разбиты – мы. Но не Христос, «паки грядущий со славою, судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца». И тот, кто сам не отречется от Него в сумерках последних дней, узрит новое небо и новую землю. Христос и Майтрейя В оккультной литературе так привычны перечни «Великих Учителей» человечества: Будда, Моисей, Пифагор, Христос, Бруно, Блаватская… В этих списках Христос ставится на почетное место. Ему оказывается величайшее уважение. И оттого составители этих списков так недоумевают: «Почему же христиане считают нас антихристианами? Мы к ним со всей душой и со всей терпимостью, а они нас нехорошими словами обзывают: „сектанты“, „сатанисты“, „слуги антихриста“»… Итак, почему же христиане против включения Христа в список «Великих Учителей» человечества? Да потому что Христос – не списочное, не рядовое явление. Потому что Христос уникален. Однажды Слово стало Плотью. И оно ничего не «забыло» нам сообщить такого, ради добавочного возвещения чего Ему потом вновь потребовалось бы облекаться учительски-человеческим Телом. Списки «посвященных» составляются у оккультистов с тем, чтобы после имени Христа поставить запятую. И после запятой вписать новое имя – создателя новой секты. Или оставить место вакантным – для грядущего «Аватара», «Майтрейи», «Мошиаха». Итак, почему же для христиан так неприемлемо предположение, что после Христа придет кто-то другой? Глубокий ответ на этот вопрос есть в книге литовского философа Антанаса Мацейна (+1987) «Тайна беззакония». На немецком языке она опубликована в Германии в 1955 г.; русский перевод выпустило в Санкт-Петербурге издательство «Алетейя» в 1999 г. (тираж, увы, лишь 1500 экз.; еще два повода сказать «увы» – это пестрящие ошибками издательские комментарии и одна авторская страничка, недружелюбная по отношению к православию). Мацейна – католик. Это тем более важно, что рериховский журнал «Сердце» заявил (как обычно – без указания имен и обстоятельств), что, дескать, католики сочли мою антирериховскую книгу нехристианской – причем прежде всего именно из-за моей трактовки Апокалипсиса. И вот перед нами размышления над Апокалипсисом реального, а не анонимного католика. «Тайна беззакония» А. Мацейны – это талантливый философский комментарий к «Повести об антихристе» Владимира Соловьева. За исключением уже упомянутой страницы, содержащей критику Православной Церкви, в остальном эту книгу я могу с радостью и почти полным согласием порекомендовать… Две цитаты для того, что ощутить серьезность этой книги: «История как время разделения и как пространство борьбы раскрывает перед нами главную истину, сущностную для понимания земного существования: в природном порядке побеждает зло, в надприродном – добро. Напряжение между ними и есть причина разрушения природного порядка» (с.48)… «Иногда она забывает о том, что она – борющаяся Церковь, и чувствует себя так, словно она уже Церковь иной действительности, празднующая свой триумф, словно она – Новый Иерусалим, священный город Бога, в котором антихрист уже обездолен. Такие моменты забытья в истории Церкви были и будут до конца ее шествия по истории» (с.304). А теперь – рассуждения А. Мацейны о том, что самым радикальным образом отделяет христиан от теософов. В глазах теософов Христос – это предтеча некоего грядущего пророка, Аватара «эры Водолея», последнего Будды, Майтрейи. Христос – Величайший Предшественник Грядущего… Оккультисты утверждают это с самыми миролюбивыми интонациями. Но этот утверждающий тезис является одновременно и отрицающим. Ибо он отрицает самое главное во Христе – Его уникальность. Времена прямолинейного атеистического отрицания существования Христа давно прошли. Сегодня отрицается не историческое существование Христа. "Сегодня, – по мнению А. Мацейны, – Христос отрицается как Первый и Последний (с.88). Христос – составная часть нашей культуры. Он – ее предтеча, правда, не единственный, но один из главных. Эта мысль о Христе как о предтече сегодня все больше овладевает сознанием. Сегодня почти все… признают, что Христос был предтечей и нравственных, и общественных, и нацио–нальных, и даже международных отношений. Он ука–зал, что человек должен «быть» для человека… Начатая Христом борьба за челове–ка осуществлена. В этом отношении Соловьев был дей–ствительно прозорливо дальновиден, ибо отношение своего антихриста к Христу обосновал идеей предтечи… Однако в чем же заключается сущность идеи пред–течи (с.90)? Почему эта идея так охотно принимается и про–возглашается даже властителями мира?.. Идея предтечи есть отри–цание Христа как Последнего и тем самым как Бога. Кто такой предтеча и какова его роль, объясняет нам святой Иоанн Креститель, определяя свои отношения с Христом: «Идет за мною Сильнейший меня» (Мк.1, 7), «Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин.3, 30). В этих словах как раз и заключается сущность всякого предтечи. Предтеча – глашатай будущей дей–ствительности и ее знамение, но сам он не есть эта действительность. Он ее сам не творит. Он только про–возглашает, что она будет сотворена другим, Сильней–шим, нежели он. Он подготавливает для нее путь, но сам по этому пути не идет. Он символизирует ее, но ре–ально в себе он ее не имеет. Он крестит только водой, следовательно, началом, которое очищает, но само не остается. Задача предтечи – исчезнуть, растворившись, в им провозглашаемой и грядущей за ним действительности. Когда Христос, приняв крещение Иоанна, начал свою посланническую миссию, люди тут же отверну–лись от Иоанна и пошли за Ним. И опечалились уче–ники Иоанна, видя конец деяний своего учителя и не понимая роли предтечи. Они пришли к Иоанну и сказа–ли: «Равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему» (Ин.3, 26). Тогда Иоанн ответил (с.91), что это вызывает в нем не печаль, но радость, ибо он видит, что его предназначение осуществлено. Он был послан Богом прежде Христа, чтобы проложить Ему путь. Если люди идут к Иисусу из Назарета, это озна–чает, что путь к Нему уже проложен и что миссия Иоанна завершена. Как друг жениха радуется счастью жениха, так и предтеча радуется успеху пришедшего после него. "Сия-то радость моя исполнилась, – ска–зал Иоанн своим ученикам, прибавив: – Ему должно расти, а мне умаляться (Ин.3, 29–30). Необходи–мо, чтобы предтеча исчез, растворился в им самим провозглашенном и указанном будущем. В этом его смысл и завершение его деятельности. Предтеча никог–да не самостоятелен. Он живет жизнью будущей дей–ствительности и сияет ее светом. Именно такое переживание содержится в понима–нии Христа как предтечи. Если Христос – предтеча нашей культуры, тогда Он погружен в нее и растворен в ней. Что с того, что Он был ее глашатаем, но сам Он ее не сотворил? Он был только ее знамением и симво–лом. Он провозглашал приход нового века. Однако сам Он не был этим новым веком. Сам Он не ввел ни хри–стианской нравственности, ни демократического строя, ни социальных отношений, основанных на любви. Поэтому и свет свой Он получает не от себя, но с вы–сот современной культуры. Христос как предтеча мо–жет быть понят и оценен только в связи со всем про–цессом истории. Исторический процесс перегнал Христа: он вырос, а Христос умалился. В связи с совре–менной культурой мы вспоминаем Христа так же, как и святого Иоанна Крестителя в связи с Христом (с.92). Таким образом Христос превращается в одну только клетку нашего исторического развития. Поэтому антихрист Соловьева справедливо полага–ет, что если Христос – предтеча, то смысл Его заключается в подготовительной работе. Он не завершает исто–рического процесса, он его только опровергает. Завер–шение никогда не содержится в руках предтечи. Для завершения истории появляются другие движущие силы, более могущественные, нежели предтеча. Анти–христ Соловьева таким завершителем считает себя. Благодаря ему современный мир поддерживает разви–тие культуры, которая все больше обостряет нравствен–ное сознание человечества, все чаще поднимает вопро–сы единства и мира, все властнее направляет землю к вселенскому согласию. В любом случае завершение мира не в руках Христа. Христос был всего лишь предтечей. Развивающаяся история перегнала Его и оставила дале–ко позади – за две тысячи лет, как оставила она и рим–ское право, и медицину Гиппократа, и арабскую мате–матику, и стратегию Ганнибала. Правда, идеи всех этих предтеч живут и сегодня. Но сегодня они уже включены в высшую действительность, в высшую совокупность, которая есть плод всего исторического развития, а не предтеч. Идеи Христа сегодня тоже живы. Но и они уже включены в высшие единства, в более могущественные дeйcтвительности, нежели та, которую Он сам провоз–глашал и, возможно, в которую даже верил. Если Хри–стос – предтеча современной история, то эта история как раз и была тем сильнейшим, более могущественным, нежели Он, началом, которое должно было прийти. Поэтому история возрастала, а Христос умалялся (с.93). Такие выводы обязательно последуют, если Хри–ста считать предтечей. Они возникают потому, что в понимании Христа как предтечи Христос исключа–ется как Последний, как конец всего, как Омега (см.: Откр.22, 13). Христос – не предтеча, но Первый и Последний, начало и конец. Он не глашатай и не предзнаменование новой действительности, но – сама эта действительность, ее начало, ее развитие и конец. Его подвиг распространяется в истории. Он и сам это провозглашал, сравнивая свое Царство с горчичным зерном, «которое, хотя меньше всех семян», но «ста–новится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф.13, 32). Однако это распространение происходит не по закону истори–ческого развития, но могуществом самого Христа че–рез Дух Святой. Как зерно, посеянное в землю, растет и живет жизнью не земли, а своей собственной, так и Церковь Христова. Земля дает зерну лишь вещества, лишь условия для действия внутренней силы зерна. Так и история в соотношении с Церковью. История – только сцена, на которой происходит драма Христа. Мир – только почва Церкви. Она может быть плодо–носной и каменистой. Семя Христа может упасть на утрамбованную дорогу, на места каменистые, «в терние», а может упасть и на «добрую землю» (см.: Матф.13, 4–8). Но в любом случае это семя падает сверху. В любом случае это семя – продукт не дороги, не скалы, не шиповника и не удобренной почвы. В каж–дом случае в нем содержится все будущее дерево. Семя не является предтечей дерева. Оно есть само дерево: его начало и его конец. Тот, кто его поливает и удобряет, не выше его (с.94). Он не является той будущей дей–ствительностью, для которой семя только глашатай и возбудитель. Семя есть действительность, вся действи–тельность, более высокая, нежели вода, которой оно поливается, и более высокая, нежели удобрения, ко–торые питают ее. Христос не сравнил свое Царство с Римской импе–рией, начало которой было положено Ромулом, воз–двигнувшим город, который в ходе веков развился в огромное и сложное государство. Он сравнил свой подвиг с горчичным зерном, с закваской, то есть с та–кими началами, которые развиваются благодаря сво–ей собственной внутренней силе. Это закон природного развития. Произведения культуры не растут подобно семени, ибо каждое из них завершено в себе. Произве–дения культуры развиваются постоянным их воссоз–данием заново. Созданные раньше служат образцом, который в процессе культуры преступается и сохра–няется как историческая редкость. В процессе культуры нет онтологического тождества. Оно есть только в природе и в сверхприроде. Поэтому и Царство Христа возрастает не как культура, то есть оно не воссоздается постоянно заново в процессе истории, но возраста–ет естественно, как семя при постоянном воздействии той самой внутренней силы. Царство Христово неотделимо от Христа, как отделима от Ромула Римская империя, как отделима она и от Цезаря, и от Августа, и от Юлиана, которые развивали ее, заботились о ее процветании и защищали ее. Царство Христово есть сам Христос. Оно достигает зрелости не под солн–цем мировой истории, но в жаре Святого Духа. (с.95) Его не продолжают ни Петр, ни Павел, ни Тит, ни Григорий или Пий, но сам Христос… Вся религия Христа напол–нена присутствием Его самого: наполнена в своей иерархии, в своих таинствах и в своем учении. Хри–стос учит, Христос правит, Христос посвящает. Именно в этом и заключается главное отличие Церкви от всякого творения человека, в котором нет и не может быть личного присутствия автора. Всякое творение выражает его творца только символически в образе знака. Произведение культуры всего лишь обозначает творца, но оно не является самим творцом. Между тем Церковь есть действительность Христа. Церковь – не символ Христа или фигура, не внешняя форма, как, скажем, арка Ноя – форма Kpещения. Церковь есть экзистенция Христа в истории… Сам Христос начинает Церковь, ведет ее и завершает. Он – не предтеча ее, но Он Сам есть Церковь, сама церковная историческая действительность, сам Космос, соединенный с Богом и искупляющий. Между Христом и Церковью нет различия, как нет различия между жизнью семени и жизнью дерева. Христос есть Церковь, сосредоточенная в личной действительности, а Церковь ecть Христос, раскрывшийся в исторической действительности (с.96). Таким образом, считать Христа предтечей означа–ет включить Церковь в исторический процесс, воспри–нимать ее распространение не как распространение Духа Святого, но как некий результат деятельности земных веков. Это означает поставить ее на уровень всех других творений человека, иначе говоря, придать ей чисто человеческий, культурный характер. Вот в ка–ком смысле идея предтечи опровергает божественность Христа. Быть предтечей – сущностное призвание человека. Бог никогда не предтеча. Бог есть всегда весь сразу. Под мыслью о предтече кроется исключе–ние Божества. Тот, кто считает Христа предтечей, отри–цает Его как Бога. Христос как предтеча есть Христос только как человек: гениальный человек, человек ве–ликого сердца, глубокой прозорливости, прекрасно знающий жизнь, но все-таки только человек. Он дей–ствительно существовал в истории, действительно пре–терпел от иудеев и умер. Однако на этом и закончи–лась вся Его личная деятельность. В истории Он живет всего лишь своим творением, как и все другие люди. А это Его творение, называемое Церковью, тоже чело–веческое, следовательно, подчиняющееся всем исто–рическим законам и всем историческим условиям. Это творение развивается так же, как и всякое человече–ское творение. История выше его. История преобра–зовывает его, дополняет, исправляет, совершенствует и приспосабливает. И вдруг здесь нам становится понятным, почему идея предтечи так охотно принимается в современном мире и почему она сегодня так охотно провозглашается. (с.97) Мир, как это кажется, поворачивается к Христу, к Нему обращаются даже те, которые не считают себя христианами. Но они поворачиваются к Христу-человеку. Они поворачиваются к Церкви как к куль–турному порождению исторического развития. Они видят в ней только естественное средоточие здоровых возможностей человека. Божественность Христа и надприродность Церкви в их сознании утрачены. Ни один из мировых властителей, говоривших в последнее время о христианстве, не исповедует Христа – Бога, воплотившегося, страдавшего, умершего, воскресше–го и вновь грядущего. Ни один из них не признает Цер–ковь божественной институцией, самим Христом. Но самое удивительное, что мы посчитали бы бестактно–стью требование такого исповедания. Мы посчитали бы выскочкой того, кто, скажем, на конференции по правам человека потребовал бы – по примеру старца епископа Иоанна – исповедать носителя и основу этих прав – Иисуса Христа, поскольку эти права форму–лируются словами Евангелия… Сегодня разделение Христа идеей предтечи осуществляется исключительно строго. Отри–цание Его божественности становится очень явным. Вовлечение Его самого и Его подвига в область чело–веческой культуры неоспоримо. И все же мы часто этим восхищаемся и радуемся, что мир теперь так много и так часто говорит о Христе. Антихристов дух пользуется этой омраченностью нашего взора (с.98). Он постоянно говорит о христианстве, о его ценности и значении для нравственности, общества, для де–мократии, науки, искусства, но он говорит, обходя молчанием самого Христа или провозглашая Его пред–течей, но отнюдь не как Первого и Последнего, не как Альфу и Омегу. Поэтому, по существу, все его речи – это речи дракона и идея предтечи – это современная антихристова идея (с.99)". Антихрист Соловьева «нисколь–ко не опровергает своей веры в то, что Христос – Мес–сия. Ведь Мессия – это не кто другой, как посланник Бога. Так почему Христос не может быть таким по–сланником Господа? Ведь Бог посылал в мир не одно–го пророка и не одного святого. Почему Христос не может быть одним из этого длинного ряда посланников Божиих? Однако быть одним из посланников Бога – это одно, и совершенно другое быть самим Богом. Антихрист Соловьева не отрицает, что Христос есть Мессия; он только отрицает, что этот Мессия есть вмес–те и Сын Божий. А то, что он не является Сыном Божиим, удостоверяется тем, что Он не воскрес, что сгнил в могиле, как все пророки и святые. Вера в то, что Христос есть Мессия, в сущности, то же самое, что и восприятие Его предтечей. Поэтому эта вера в анти–христовом сознании прекрасно сочетается со строгим отрицанием Христа через отрицание Его воскресения. Поэтому антихрист и не боится верить в Мессию, не отказываясь при этом ни от своего себялюбия, ни от своих стремлений возвыситься над Христом. Ведь вся–кого Мессию можно перегнать. В любое время Бог может послать другого, более могущественного, неже–ли предшествующий. Нельзя перегнать только того, Который есть всегда, Который есть Первый и Послед–ний, Который есть Бог (с.101)». *** Понятно ли теперь, как узнать антихристову печать? Если некий «учитель» говорит, что пришел некто, кто «современнее», «новее», «глубже», «образованнее» Христа Евангелий – значит он уже несет в себе печать отторжения от разума Христова. Если этот «учитель» говорит, что настало время для «новой религии» – значит, евангельское христианство он считает устаревшим, заслужившим пенсионного покоя[149] (#_ftn149)… Какие бы дальнейшие комплименты в адрес Христа он затем ни произносил – от него лучше отойти. Ведь «Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр.13, 8). СЕГОДНЯ ЛИ ДАЮТ «ПЕЧАТЬ АНТИХРИСТА»? Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак 2 Фесс.2, 1-4. В чем проблема? Многие ли люди заметили, что Православная Церковь последние три года балансирует на грани раскола? Раскола, подобного тому, что был пережит ею в XVII веке, во времена Никона и Аввакума? И как сегодня кажется недостойным и смешным повод того раскола (двумя или тремя перстами составлять крестное знамение), так и нынешний повод кажется странным и никчемным. На этот раз межу между христианами проводит их отношение к налоговой реформе, к присвоению людям «номеров налогоплательщиков». Но в XVII столетии повод к расколу был все же церковным. Теперь же люди разделяются из-за светского, нерелигиозного мероприятия. Что же произошло? Государство решило пожестче контролировать жизнь своих граждан. Придав себе образ сурово-властного владыки, который намерен ввести строгий учет и контроль в своих владениях, оно стала «считать и обзывать» своих граждан. Заметит государство гражданина Иванова, посчитает его и сообщит ему: «отныне я нарекаю тебя: „Индивидуальный номер 482794456719“». И теперь всякий раз, когда тому, кто некогда был Петром Ивановым, явится необходимость вступить в какие-либо отношения с родным государством, ему придется упоминать номер, данный ему державой. И пока ты не отрапортуешься по полной форме, с называнием своей цифровой клички, держава будет смотреть на тебя холодным глазом выключенной телекамеры и «в упор» не замечать. Отныне государству нет дела до того, как тебя назвала мама. Нет ему дела до того, с каким именем ты был крещен. В восприятии государства ты теперь упакован так, как удобнее компьютерной машине. Многие почувствовали, что какой-то новый холод ворвался в их отношения с государством. Кроме того, прошло сообщение о том, что человеку будет присваиваться номер не из 12-и цифр, а из 15-и. Оказывается, при записи налогового номера (идентификационного кода) в виде компьютерного штрих-кода эти 12 цифр разбиваются на группы с помощью трех линий, причем каждая разделяющая группа линий начертана так, что графически оказывается неотличима от начертания той группы линий, которая для сканера означает число шесть. Значит, каждый код включает в себя и тройной намек на цифру 6. А такое сочетание цифр уже нечто большее, чем простая компьютерно-математическая условность. Строенная шестерка (666) принадлежит не только и не столько математике, сколько религии. Уже две тысячи лет люди ждут, когда над их историей взойдет именно это число («печать антихриста»), которое будет знамением конца истории. И вот оказывается, что у вроде бы независимых постсоветских государств практически одновременно проснулось одно и то же горячее желание: Молдавия, Казахстан, Украина, Белоруссия, Россия пожелали имя каждого своего гражданина переложить на компьютерный язык, да еще таким образом, что к этому имени как будто приставлены три шестерки. Совесть людей смутилась: «Государство понуждает нас брать печать антихриста!». Некоторые священники объявили, что люди, взявшие государственные документы с налоговыми номерами, тем самым отреклись от Христа и потому уже не могут считаться христианами, а значит не могут допускаться к участию в церковных таинствах. Впрочем, конечно, нашлись и иные проповедники, которые сказали, что ничего особенного не происходит и потому можно принимать «номера с шестерками» без всякого смущения. Так каким же на самом деле может быть влияние, оказываемое налоговым номером на человеческую душу? Попробуем разобраться в этом вопросе по возможности спокойно. Глобальная настойчивость в желании разграфить всю нашу жизнь (да еще и с помощью символов, похожих на шестерки), конечно, вызывает недоумение и порождает сопротивление у христиан. Но в любом сопротивлении необходимо четко уяснить: откуда исходит угроза, в чем она состоит, а также определить порядок устранения угроз, если их несколько. Если наших аргументов слышать не хотят – то тем более осторожны и взвешенны мы должны быть в подборе наших доводов. Они должны быть такими, чтобы их нельзя было сходу высмеять[150] (#_ftn150), а нас самих обозвать паникерами. Поэтому стоит разобраться с теми аргументами, что уже были высказаны в ходе – по сути – вполне естественного христианского противостояния тотальной «кодификации», и посмотреть, какие из них были рождены в состоянии смущенности, страстности или растерянности, а какие доводы действительно содержательны и делают нашу позицию и более понятной для «внешних», и более соответствующей традициям самой Православной Церкви. И прежде всего – уж если мы хотим быть услышанными и понятыми – надо отказаться от заведомой демонизации наших собеседников и оппонентов, а тем более – нашего Русского государства. Введение налоговых номеров – шаг действительно необычный и до некоторой степени оскорбительный. Но, насколько я понял логику «налоговиков», они ни сном ни духом не собирались оскорблять людей и тем более нашу православную веру. Их мотивация представляется следующей: Советское государство контролировало все деньги страны. Оно определяло налоги, цены, зарплаты. Человек работал в одном месте и тут же, по месту работы, у него высчитывали довольно-таки символический налог. Если то было положено, тут же, в кассе родного предприятия ему начисляли и какие-то дополнительные выплаты. Любые побочные доходы считались «левыми» и предполагались несуществующими или несущественными. Поскольку вся экономика была государственной и для государства прозрачной, то собственно налоговая служба были весьма хилой. Ситуация изменилась с переходом к «свободному рынку». Государство перестало реально владеть экономикой и контролировать ее состояние, а также и доходы граждан. В замен оно пожелало иметь хотя бы информацию о том, что там происходит. Если государство не владеет заводом или магазином, то оно не может распоряжаться всей его выручкой. Оно претендует лишь на часть доходов, выдаваемых ему в виде налогов. Для того, чтобы налоги платились с реальных доходов, а не с части их, государство настаивает на прозрачности всех финансовых документов, трат и доходов. Соответственно, понадобилось значительное наращивание «мускул» налоговых служб. Человеку дана свобода работать где и как он захочет, зарабатывать деньги в свободной экономической деятельности – но при этом отчитываясь перед государством. Вполне естественно, что для сбора и обработки такого огромного объема информации налоговые службы обратились к компьютерам. Но тут выяснилось, что наши обычные обозначения и имена малопригодны для компьютерной обработки. Если на обычном предприятии было три-четыре однофамильца и практически не было полных тезок (по фамилии, имени и отчеству), то в масштабах страны таких совпадений стало слишком много. Кроме того компьютер, в отличие от человека, не мог разобраться с нашими привычными «допусками». В одном документе человек значится под именем Наталья, в другом – Наталия (а уж когда речь идет о транскрипции кириллицей тюркских или кавказских имен – тут вариантов возникало еще больше). Родной и живой бухгалтер мог догадаться, что оба документа принадлежат одному лицу. Компьютер же ни за что их не отождествит. А вот набор цифр он с другим таким же набором не спутает. Как сказал однажды Патриарх Алексий II – «что ж поделаешь, если компьютер – такая тупая машина, что не может запомнить наши имена». Итак, независимо от отношения к религии вообще и к Апокалипсису в частности, государству удобнее при машинной обработке данных о наших доходах и расходах обозначать нас цифрами. «Номер налогоплательщика» – название условное. Речь идет не только о сборе налогов, но и об их расходовании. «Почему номер навязывают младенцам, пенсионерам и монахам, не являющимся налогоплательщиками?» – принято недоумевать по ходу протестов против «нумерации»[151] (#_ftn151). Да, эти люди ничего не платят государству. Но тем не менее государство платит им: родители получают детские пособия, пенсионеры – пенсию (и даже монахи, достигнув определенного возраста, будут получать госпенсию, которую они вправе затем отдавать на нужды своей обители[152] (#_ftn152) ). В общем – государству удобнее работать с наборами чисел, обозначающими соприкосновения реальных людей с деньгами (в конце концов, речь идет о деньгах – реальности не менее «виртуальной», чем «компьютерные номера»; бумажка, на которой написано «сто рублей» сама по себе такой ценности не имеет и только мы в своем сознании наделяем ее столь весомой значимостью). Но госорганы, проводившие столь целесообразную с их точки зрения реформу, не задумались над тем, как эта реформа будет смотреться, если на нее посмотреть другими глазами. То, что удобно государству, не всегда удобно людям. Для налоговой службы оказалось неожиданным то, что их действия были помещены в религиозный контекст (сами эту свою реформу с религией не соотносили). И эту их растерянность нам нужно учесть, чтобы в дискуссии не оскорблять людей обвинениями в заведомом кощунстве. Второе, что нам необходимо сделать при начале диалога, если мы хотим, чтобы он был успешным – это отмежеваться от кликуш. Представьте, что, выступая перед светской аудиторией, я получил вопрос об отношении Православия к баптизму. Я начинаю свой ответ и пробую пояснить, что в баптистском восприятии Евангелия нет той полноты, что присуща православной духовной жизни…. И тут некий бородач, облаченный в подобие подрясника, вскакивает и громогласно объявляет: «И вообще баптисты – это жидо-масоны проклятые, которые по ночам пьют кровь православных младенцев!». Что мне в этом случае делать? Если я промолчу и просто продолжу свою речь, то мое молчание будет воспринято как согласие с этим суждением о баптистах. И тогда у аудитории будет вполне достаточное основание усомниться в элементарной вменяемости православных. Люди просто уйдут, возмущенно обсуждая неспособность «этих православных» адекватно воспринимать мир. Значит, для того, чтобы потом с этими же людьми была возможна нормальная миссионерская работа, я буду вынужден прервать свое повествование и повернуть фронт полемики и вместо баптистов показать критическим пальцем на кликушу и внятно пояснить, что он – просто истерик и его позиция ни в малейшей степени не есть позиция нашей Церкви… Необходимость именно такого поворота полемического фронта давно назрела в дискуссиях об ИНН. Поначалу – когда речь шла о слухах из заграницы – отношение всех церковных людей к «нумерации» было единодушным и отрицательным. Но при переносе «кодовой» тематики из-за границы к нам первые же попытки осознать происходящее и выработать продуктивную реакцию были затоптаны дикими выкриками про «печать антихриста»[153] (#_ftn153). Эти домыслы поначалу показались досадным полемическим преувеличением, на которое не стоит обращать внимания. Но затем оказалось, что эти крики вообще блокируют любую возможность для трезвого диалога с властями (ибо придают нам облик невменяемых хулиганов). Более того, истеричное отождествление «номеров» с «печатью антихриста» стало стремительно разъедать внутрицерковные скрепы, подталкивая людей к расколу. Тут пришлось резко повернуть линию полемики: где уж дискутировать с «глобальными центрами власти», если сама Церковь балансирует на грани раскола. И вот уже в последнем послании Патриарха Алексия II по поводу ИНН тема «противостояния глобализму» и «властям» не звучит вовсе, но зато борцам против «номеров» достаются самые резкие слова… Именно в ответ на те «антикодовые» аргументы, которые перекалили атмосферу (аргументы об ИНН как «печати антихриста», уходе благодати и т. п. ), пришлось обратиться к своим же и сказать: кликушам не верьте! Мне даже кажется, что такая ситуация могла быть спланирована мастерами глобализации. Ведь в Греции протест против электронных документов с антихристианской символикой оказался общенародным. Там в начале и середине 90-х годов вместе выступали иерархи и монастыри. Многомиллионные демонстрации Церковь выводила на улицы греческих городов. Чтобы при проведении аналогичных реформ в других православных странах подобных эксцессов не произошло – разумно было бы заранее парализовать церковное сопротивление и вбить клин между монастырями и епископатом, мирянскими движениями и богословскими школами. Самый простой способ это сделать – это с самого начала вбросить в церковное брожение тезисы настолько радикальные и необоснованные, что здравомыслящий церковный человек просто не сможет с ними согласиться. И пошли гулять по монастырям и приходам листовки, гласящие, что ИНН и есть печать антихриста, что «другой печати и другого номера не будет», что принявшие номер лишены благодати и спасения… Беда в том, что сами активисты борьбы против ИНН не осознали серьезности этой провокации, увидели союзников там, где на самом деле были враги, и сами не дали отпора такого рода слухам. В итоге они стали неотличимы от радикально-неумных пужателей и оказались в общественно-церковной изоляции Хотя, быть может, масонские умники тут не при чем: обошлись и своими… Да, дискуссии вокруг «налоговых номеров» показали, что даже в церковной среде порою складываются ситуации, вполне знакомые нам по светскому быту и истории: один хулиган всегда целый автобус нормальных людей перекричит. Были ли большевики выразителями народных настроений даже в самый канун революции? – Нет. Но они были голосистее, напористее, наглее всех остальных. Их оппоненты были слишком разборчивы в средствах и слишком уверены в основательности и несокрушимости традиционного образа жизни – чтобы вступать в серьезную и ежедневную полемику с коммунистическими агитаторами. Сегодня то же самое мы видим в связи с «открытиями» Фоменко. Его книжки по «новой хронологии» выходят огромными тиражами, лежат на каждом уличном развале. Но в течение ряда лет настоящая наука никак не реагировала на их появление. Серьезные историки считали ниже своего достоинства связываться с этой бульварщиной. А в сознании обывателя это значило, что Фоменко всех заткнул, что даже Академии наук нечего возразить на его аргументы… В общем, хулиган всегда голосисистее и заметнее обычного человека. Один человек, одержимый некоей «своей идеей», всегда активнее ста людей, просто следующих традиционному образу мысли и жизни. Если в условиях невесомости к огромной космической станции подплывет человек, то он может прикосновением своей руки переменить направление движения всей многотонной махины, которая на земле и не заметила бы его усилий. Его маленькая мощь окажется достаточной – при условии, что никакая другая сила не будет приложена к этой же станции. Вот так и в церковной жизни: по некоторым вопросам находится кучка крикливых агитаторов, без конца твердящих одно и то же. Остальные проповедники считают эти их заявления чем-то слишком маргинальным и глупым и никак не реагируют. В итоге эта маленькая группка оказывается как бы в невесомости: ей ничто не противодействует, и она порой может оказаться в состоянии перевернуть весь церковных корабль (уже заметно, например, что растет в Церкви недоумение по поводу Григория Распутина: ибо его поклонники заметны, хоть и малочисленны, а те, кого личность этого псевдостарца не приводит в восторг, хоть и многочисленны, но просто не высказываются на эту тему[154] (#_ftn154) ). Вот и те, кто узрели в «налоговом номере» и «штрих-коде» «печать антихриста», столь стремительно сорвались со своих мест и бросились в виртуальные пространства прессы и интернета, что стало казаться, будто их мнение является единственно возможным для христианина. В своих поездках по епархиям, при встречах с духовенством и с церковными людьми я каждый раз поражался: как же непохожа реальная церковная Россия на тот ее образ, который создается интернетом и московской околоцерковной прессой. Если доверять последним, то иных проблем, кроме ИНН, у нас и вовсе нет. Если доверять листовкам, то «вся Церковь» (от Патриарха до старцев) – решительно призывает и пальцем не прикасаться к ИНН, а один только диакон Кураев дерзко уверяет противоположное…[155] (#_ftn155) Но на епархиальных собраниях духовенства картина оказывалась совершенно иной: один-два активиста, борющихся с «печатью антихриста» со штампованными аргументами и с угрюмым выражением лиц, чаще всего вызывали даже не полемику со стороны всех остальных священников, а усталость или раздражение… Реальные взгляды архиереев, священников, монахов[156] (#_ftn156) оказались весьма отличны от того, что можно было бы подумать, если бы парочка околоцерковных газет была бы единственным источником информации о настроениях в Церкви. Да и просто прихожане отнюдь не так обеспокоены проблемой «кодификации», как хочется считать некоторым публицистам, присвоившим себе право говорить от имени «церковного народа как хранителя благочестия». Сколько православных прихожан на Украине? И из всего их немалого числа лишь 13 тысяч человек (по сообщению Н. Азарова, главы налоговой инспекции Украины) написали заявления с отказом от «номеров». То есть в среднем – по полтора человека с прихода… И все же диспропорция была очевидной: официальные церковные издания просто избегали этой темы, ограничившись перепечаткой послания Синода от 7 марта 2000 года. Здравомыслящему человеку всегда кажется, что истину достаточно сказать один раз, и затем не стоит ломиться в открытые врата. Совершенно иной настрой у «пропагандиста». И в итоге церковная жизнь подошла к той черте, за которой замаячили тени раскола[157] (#_ftn157). Ведь простой читатель листовок и газеток мог действительно подумать, будто такова позиция «всей Церкви». Затем такой доверчивый читатель шел к своему священнику или епископу. От него слышал, что «никакая это не печать антихриста!», в недоумении снова вынимал листовку из кармана… И там читал, что «блаженная Пелагия давно предсказывала, что попы в последние времена сами народ в ад поведут!». И убеждался, что «блаженная Пелагия» ну прям про его батюшку все точно и угадала[158] (#_ftn158). И тогда газеты и интернет становились не только по-ленински – «коллективным организатором» – но и «коллективным духовником», настраивающим людей против их реальных духовных отцов… Предлагаемое исследование написано с целью объяснить и обосновать официальную позицию Русской Православной Церкви по вопросу о «налоговых номерах». Аргументы здесь могут быть мои, авторские. Но выводы – общецерковные. То, что я дерзнул написать книгу на тему столь дискуссионную, не означает, будто я столь высокого мнения о себе, что не могу не высказать своего слова в разгоревшейся дискуссии. Наоборот, именно потому, что себе и своим мнениям я не доверяю – я постоянно проверял свои «реакции» «в совете мнозе» (и с мнениями Отцов прежних веков, и с нынешними людьми Церкви)… Полемика вокруг «номеров» вновь поставила важнейшую проблему церковной жизни: люди не могут понять – что считать «голосом Церкви». Суждения Патриарха и епископат? Каноническое предание утверждает, что да[159] (#_ftn159). Но, как ни странно, именно те люди, что считают себя ревнителями церковных преданий, сочли возможным пренебречь этой, канонической частью церковного предаения. Или же голоc Церкви есть голос старцев? Но в этом вопросе мнения старцев разошлись… Так отчего же я считаю, будто те выводы, что обосновываются в этой книге, являются именно суждением Церкви? Да, я знаю, что у некоторых уважаемых духовных наставников иное, более тревожное отношение к «номерам» (правда, эту свою тревогу они высказывают лишь в беседах с некоторыми своими духовными чадами, но отнюдь не публично). Но их мнение не может быть более значимым, чем суждение архим. Иоанна (Крестьянкина). Плюс к этому на стороне о. Иоанна – голос Патриарха и Синода и несомненного большинства епископов. На эту же чашу весов кладут свои голоса духовные школы и богословы (как показал Пленум Синодальной Богословской Комиссии, на котором никто из богословов не утверждал духовной опасности «кодов»). Так что тот вывод, который я обосновываю здесь (принятие номеров никоим образом не есть грех) – является именно церковным выводом, а не просто моим частным мнением. И еще одно желание было во мне, когда я приступил к собиранию мнений тех церковных людей, которые не видят греха в принятии налоговых номеров и к объяснению логики их позиции. Пройдут века[160] (#_ftn160). И наши потомки будут изумляться, узнавая, в чем именно видели «печать антихриста» люди конца ХХ столетия. И на эту древнюю глупость будут ссылаться в оправдание своего неверия в Церковь. И будет очень горько и стыдно, если рассказы по истории Церкви донесут до них лишь один голос – голос тех церковных людей, которые боялись налоговой реформы… Так что эту книгу я пишу просто вступаясь за честь Русской Православной Церкви. При этом я понимаю, что эта книга, как это ни странно, может огорчить людей. Я ведь буду пояснять, что ИНН – это не «печать зверя», что Путин – не антихрист, что сейчас еще не последние дни… Казалось бы, люди должны радоваться, слыша о том, что предмет последнего страха еще далек. Но нередко я вижу, как лица тех, кто уверовал во зловредность ИНН, мрачнеют. У них отнимают любимую погремушку… А ведь я и по себе помню, что, когда впервые услышал про «штрих-коды» и «микрочипы» (естественно, в контексте апокалиптических разговоров) – то, как ни странно, обрадовался. Тут сработало сразу несколько комплексов. Во-первых, комплекс советского мальчика: «Эх, поздно мы родились! Уже ни войны, ни революции! Негде подвиг совершить!». А тут тебе говорят: вот сейчас, при тебе, в твоем присутствии разыграются самые главные события мировой истории. Ты, лично ты увидишь и антихриста, и Христа, и Еноха и Илию… И комплекс неофита, который сам еще ведет постоянный диспут со своими старыми неверующими друзьями и со своими прежними неверованиями: вот, все теперь увидят, что я был прав, все увидят подтверждения моей новой веры – те события, те чудеса, о которых говорят последние страницы Библии. А еще срабатывает комплекс телезрителя: увидишь ужас – но не пострадаешь. И, кажется, вновь срабатывает то, что давно уже подмечено философами: русскому человеку легче хорошо умереть, нежели хорошо прожить жизнь. Легче однажды и до конца исполнить свой долг, нежели исполнять его же в ежедневном труде… А тут такая замечательная возможность: смело плюнуть в лицо антихристу (отказом покупать товар, помеченный его «штрих-кодом»), и через несколько месяцев дачной жизни сразу попасть в рай… В общем – много именно «чувства» было вложено в реакцию таких людей на ИНН. Теперь же давайте попробуем вспомнить, что слова «теология» и «логика» являются однокоренными. Попробуем свои эмоции сопоставить с голосом Священного Писания, с церковным преданием, с суждением тех, кому Господь доверил провести Его Церковь через грань тысячелетий. И не будем унижать разум, ибо Господь «всего человека исцелил» – и, значит, и разум может и должен быть воцерковлен, а не просто отброшен к удовольствию самовлюбленного невежества[161] (#_ftn161). Воцерковленный же разум может помочь и всему человеку удержаться в Церкви, а не соскользнуть под влияниям «чувств» в раскол, ересь или просто в глупость и самомнение[162] (#_ftn162). В нашем синодальном переводе Библии мы читаем сегодня слова апостола Павла – «боюсь, чтобы ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе» (2 Кор.11, 3). И делаем вывод: простота – это хорошо, а всякая умственная сложность и критичность – плохо… Но ведь слово «уклонившись» набрано курсивом. Это означает, что его просто нет в греческом оригинале (кстати, его действительно нет ни в одной из греческих рукописей) и его вставили переводчики для уяснения смысла. Увы, в данном случае они своей вставкой смысл затемнили… Церковно-славянский перевод несет противоположный смысл: «боюся же да не истлеют разумы ваши от простоты яже о Христе». Противоположный перевод оказывается возможен из-за двусмысленности греческого предлога apo – «от». «От» может быть указанием на причину некоего события («я от него научился»), а может быть указанием на точку отсчета («пошел от»). У Отцов также разные понимании этого места (преп. Ефрем Сирин, например, понимает одинаково с русскими переводчиками[163] (#_ftn163) ). Но блаж. Феофилакт Болгарский понимал apo как указание на причину: «Чтобы не прельстились вследствие своей простоты»[164] (#_ftn164). Экумений говорит: «от простоты – или по причине простоты, ибо, видя все во Христе истинным, она забывает об обмане и прельщении… Этим нашим состоянием может воспользоваться враг и увлечь вас»[165] (#_ftn165). Тот же акцент у св. Иоанна Златоуста: «Ева была проста, впрочем это не спасло ее»[166] (#_ftn166). Да и по контексту своей речи Павел предупреждает коринфян, что их простота может довести их до беды: если они будут доверять всякому, кто будет к ним обращаться от имени Христова…[167] (#_ftn167) Благочестие «на все полезно», а вот простота – нет. Она может обернуться хуже воровства. Есть ли «число зверя» в штрих-коде? Элладская Церковь, первая из Православных Церквей, выступившая со вполне разумным протестом против электронной глоблазации, все же ради пробуждения массового протеста решила обратиться к эмоциональному аргументу. Даже в официальных документах Элладской Церкви было заявлено, что в новых документах, маркированных штрих-кодом, содержится «число зверя» – 666. И это уже была игра с огнем. Церковная жизнь стала заложником чисто научных экспертиз (ибо это дело математиков – определить, предполагает или нет программа, распознающая штрих-код, идентификацию ограничительных знаков как шестерок). Кроме того, оказалось, что ответ на этот вопрос неясен. Одни специалисты в области компьютерной техники говорят, что есть; другие – что нет. Экспертные заключения, сделанные в Федеральном Агентстве правительственной связи (ФАПСИ), то есть у наших главных шифровальщиков, и предоставленные архимандритом Тихоном (Шевкуновым) Синодальной Богословской Комиссии, утверждают, что компьютер не видит числа 666 в штрих-кодах[168] (#_ftn168). Когда я попросил математика, академика Российской Академии Наук Э. П. Круглякова высказать свое мнение о наличии сатанинского числа в штрих-кодах, он написал мне: «что касается проблемы „666“, конечно это чудовищная глупость (впрочем, это может быть преднамеренным разжиганием страстей с определенными целями)» (письмо от 25.10.2002). Ни один из тех программистов, с которыми мне доводилось общаться лично, не подтверждали тех выводов, к которым приходили эксперты, ценимые ревнительскими изданиями. В Интернете одно время шла горячая дискуссия между теми, кто видит «число зверя» в штрих-коде и теми, кто считает такое видение ошибочным. Дискуссия достаточно быстро вышла за пределы моего гуманитарного понимания. Поэтому, наблюдая за ней, я интересовался лишь одним: будет ли достигнуть консенсус в мире специалистов. Дело в том, что в современной науке основной критерий истины явлется социологическим. Специализация ученых слишком велика; их эксперименты слишком дороги. Поэтому в большинстве случаев ученые не имеют возможности перепроверять всю информацию, сообщаемую их коллегами. Приходится принимать ее на веру. Конечно, не вполне слепую. Помимо традиционных критериев (логичность и т. п. ), ориентиром служат так называемые «реферируемые журналы». В каждом из научных направлений есть два-три журнала, в которых практикуется проверка материалов перед их публикацией: полученная рукопись отправляется на экспертизу в несколько научных центров и печатается лишь после получения подтверждения. Нередко это сегодня называют «новой инквизицией»… Как бы то ни было для меня действительно очень важно: где опубликовано то или другое сообщение (особенно сенсационное) – в бульварной газете или в научном издании; что еще известно об авторе; что говорят о нем и о его работе его коллеги; приняты ли его выводы в его профессиональной среде… По всем этим – конечно, гуманитарно-социологическим – критериям «экспертизы», обретающие сатанинское число в штрих-коде выглядят крайне подозрительно. Начнем с вопроса о том, кто те эксперты, что узрели и доказали наличие сатанинского числа в штрих-коде? Кто же первый оказался имеющим тот самый «ум», чтобы счесть число зверя? В Греции первые сообщения о тождестве штрих-кода и «печати антихриста» шли со ссылками на книги американской писательницы Мэри Рэлф. Ей же, по ее словам «Святой Дух» открыл, что штриховой код имеет цифру 666 и тот, кто приобретает товары с этим кодом, получает в придачу печать антихриста"[169] (#_ftn169). По этому поводу греческий митрополит Мелетий пишет: «Странно и больно видеть, как богословы, монашествующие, священнослужители, вдохновленные идеями г-жи Рэлф, рьяно протестуют против использования штрих-кода. Они рассуждают об антихристе и его печати, хотя очевидно, что эти рассуждения никак не могут быть названы богословскими, поскольку все доводы заимствованы из чуждой Церкви среды… Если с г-жой Рэлф говорил не Святой Дух, то, значит, какой-то другой дух, – а какой именно, можно узнать по плодам ее учения. Нельзя запугивать народ и наносить вред Церкви»[170] (#_ftn170). На Украине и в России первоисточник страхов перед штрих-кодом был тот же – харизматический. Святогорский монастырь издал сборничек «Печать антихриста», в котором со странной неразборчивостью публикует рассказы пятидесятников. Главный довод всего сборника в пользу того, что штрих-коды – это и есть «печать антихриста», – рассказ некоего «ученого» Кола Сандерсена – рассказ, который перемежается харизматическими откровениями: «Бог мне сказал: „Посмотри на число 666“. И я сказал: „Господи, я же не знал об этом!“… В то время я получил от Бога предупреждение и начал исследовать Святое Писание… Если у вас нет свидетельства Духа в эти дни, то вы не устоите…»[171] (#_ftn171). Что за странное проявление экуменизма – доверие к видениям харизматов-пятидесятников! Не менее впечатляет и то, с каким доверием штрихофобы (люди, боящиеся штрих-кодов) относятся к экстрасенсам. Один из «наших специалистов»[172] (#_ftn172), «доказавших» «Русскому вестнику» наличие сатанинского числа в штрих-кодах, является член-корреспондентом Международной Академии информатизации. Константин Гордеев, издатель «Сербского Креста» (издание, чья борьба против ИНН полна перехлестов и богословских ляпов) имел все основания сказать, что «Оккультный характер Международной Академии Информатизации, хорошо известен и в доказательствах не нуждается (достаточно почитать отчеты о ее шабашах – виноват, съездах)»[173] (#_ftn173); «в России главным локомотивом создания единой информационной общественной структуры является Международная академия информатизации. МАИ – легализованная оккультная структура – является локомотивом всех информационных новаций в системах управления в России за последние году. Полагаю, о. Андрей Кураев подтвердит и конкретизирует мою мировоззренческую оценку сей организации»[174] (#_ftn174). Подтверждаю: «Международная Академия информатизации» – это действительно оккультная секта. Вот только не понимаю, зачем же тогда верить ее «экспертам»: В. Ахрамеев – один из двух авторов экспертизы, которая наиболее впечатлила «Русский вестник» и «Сербский Крест» – член-корреспондент Международной Академии информатизации с 8 апреля 1998 года[175] (#_ftn175). Впрочем, «Русский вестник» впечатлить нетрудно. «Уважаемые товарищи! Книги Г. С. Гриневича можно заказать и приобрести в магазине „Русский вестник“ и в киоске Международного Славянского Центра по адресу…» – так (вполне правдиво) написано на третьей странице обложки книги Гриневича «Начала генной лингвистики». Аннотация к этому опусу гласит: «Г. С. Гриневич создал лингвистическую модель двойной спирали ДНК, отражающую энергоинформационное поле первомолекулы, которая (неясно кто: первомолекула или ее модель – А. К) позволила ему, впервые в Новейшей Истории Человечества, считывать заданную на Все времена, в пределах Нашей Цивилизации, информацию обо Всем в виде генных текстов. На основании углубенного изучения особенностей праславянского языка Г. С. Гриневичу удалось проникнуть в святая святых Человека». Отборный бред занимает более 300 страниц. Но богословствующие хулиганы из «Русского вестника», не стесняющиеся учить православию архиереев и профессоров богословия, тут решили выступить скромными пропагандистами такой, например, хулы на свв. Кирилла и Мефодия: "Послание Кирилла и Мефодия. Послание написано в IX веке. Текст Послания содержится в названиях букв этих азбук от Аза до Ижицы. При написании Посланияиспользован генетический код – лин–гвистические элементы (слого-слова) с четко определенной семан–тикой, закрепленной на генном уровне. Владея генетическим кодом, Кирилл и Мефодий имели воз–можность считывать информацию с генетических текстов, со–держащих программу развития каждого человека в отдельности и Человечества в целом. О будущности Человечества и идет речь в Послании: «Деление (ЗЪ) мельчайших частиц вещества (А) (ядер атомов – Г. Г. ) – энергия (КИ) будущего (BQ), двойственного (ДИ) осознания, знания (BE), (т. е.. значения) – Длительное (ЛЬ) верховенство (ГО? убежденности (ЛА). преимущественно (ГЬ) рода (РО) блестящем (БЬ), частного (ДО) самое главное (СТЬ) – быть (Е) Те (ТЕ) массы (ВЦ) жизней (ЖЙ) – средоточие (ЛО) бес–конечности (ЗЁ) – необыкновенно (ЛЕ) противостоят (МЪ) Земному (ЗЕ)многообразию (ЖЕ) Его (И): Он (И) (Бог) всякого (ВЬ) горения (РЬ) источник (ДЕ)» и т. д. и т. п.[176] (#_ftn176). Ключевое слово в предыдущем абзаце – «энергоинформационный». Это слово-пароль: за ним скрывается или – в лучшем случае – оккультизм, или уже начавшийся распад сознания… Запомним эту подробность. Более всего «Русский вестник» впечатлился результатами суда в г. Приозерске Ленинградской области, на котором в феврале 2002 года было оглашено творение местного «эксперта», который также «доказал» антихристов характер ИНН и штрихов…[177] (#_ftn177) По мнению штрихофобов «Теперь, после победы в суде г. Приозерска православных, практически каждый человек в России знает – в ИНН есть число 666. Не соглашаться с очевидным теперь могут только совершенно запущенные интеллектуально граждане или явные богоборцы, никак не желающие с этим числом расставаться»[178] (#_ftn178). Среди людей, которых результаты суда в Приозерске впечатлили – но не в сторону согласия с ними – находится и автор этих строк. Приозерский суд (чьи результаты вполне закономерно были отклонены высшими судебными инстанциями[179] (#_ftn179) ) был вообще странен: в нем был нарушен основной принцип судопроизводства: независимость суда от истца и ответчика и независимость эксперта от судьи и тяжущихся сторон. Судья Виктор Шелудяков по сообщениям православной прессы – «тоже верующий человек, крещен в православии»[180] (#_ftn180). Эксперта он назначил зависимого от истца – «тоже верующий человек» Алексей Ипатов преподает физику в местной православной гимназии. Других, альтернативных, экспертиз суд не назначил. Так что это решение приходского собрания, а не вывод федерального суда[181] (#_ftn181). Но самое поразительное – это личность самого эксперта. «В качестве эксперта был приглашен заведующий лабораторией Центра энергоинформационных технологий при Государственном институте точной механики и оптики Алексей Ипатов. Кандидат технических наук, признанный специалист в этой области, он изучил документацию по ИНН и схватился за голову»[182] (#_ftn182). «Русский вестник», естественно, сразу перепечатал эту статью…[183] (#_ftn183) Что означает эта его оперативность? Да прежде всего то, что люди, издающие «РВ» – люди неправославные. Ибо у церковных людей давно уже возникает настороженность и недоверие при упоминании терминов типа «энергоинформация»… Оккультист это – и ничего больше. На моем интернетовском форуме людям предлагается сообщать информацию о себе (прежде всего о своей религиозной ориентации). Так вот, Алексей Ипатов написал о себе так: «Участник с двойной регистрацией под номерами 2745 и 3850. Вызвано это тем, что я одновременно эзотерик и православный в общении с патриархом Алексием II. О себе. Кандидат технических наук, заведующий лабораторией Центра Энергоинформационных Технологий при Санкт-Петербургском Государственном институте точной механики и оптики. Тема кандидатской диссертации – приборы для регистрации энергоинформационных воздействий. Я так же воцерковленный православный человек, активный прихожанин Приозерского подворья Валаамского монастыря. Преподаю физику в православной школе г. Приозерска»[184] (#_ftn184). Ипатов активно пропагандирует оккультно-рериховский миф о «торсионных полях» и богословие переводит в соответствующую терминологию – «первичное торсионное поле (поле сознания)…», «наши молитвы – сознательное создание информационных структур, направленных на Его Прославление»[185] (#_ftn185). В тексте экспертизы, представленной суду, ее автором сказано о себе: «Ипатов А. П. является кандидатом наук, физиком, вузовским преподавателем. Преподаваемая дисциплина „Синергетика“ рассматривает универсальные законы эволюции». Но и это ревнительнейшие христиане перепечатывают и не чувствуют никакого здраво-брезгливого желания посторониться от «эзотерика» – хотя и возносят горделивую хвалу Богу «за то, что посреди моря греха не закрыл нам глаза, не лишил способности различать»[186] (#_ftn186)… Константин Гордеев почему-то счел мое указание на оккультные верования Ипатова проявлением «лживости и банальной гнусности данного текста, выстроенного на подтасовке» и спросил меня – «Известно ли диакону Андрею разница между понятими „быть“ и „называться“, а также и то, что последнее является для первого недостаточным (хотя и необходимым)? Если „да“, то какими он располагает доказательствами (помимо собственных, притянутых за уши спекуляций) „оккультной деятельности“ (деятельности, а не незрелых рассуждений!) Ипатова А. П., которого в первом приближении следовало бы расценивать как брата во Христе (быть может, в чем-то и заблуждающегося, но это уж дело его духовного отца)?»[187] (#_ftn187). Придется заметить, что в области религии, особенно когда речь идет не о приобретении, а об утрате Христа, между «быть» и «называться» разница очень невелика: христианин, который назвал себя мусульманином или почитателем гения Цезаря[188] (#_ftn188), перестает быть христианином. Даже если он согласился только с присутствием своего имени в списке людей, официально («по имени», а не «по убеждению») почтивших официальных языческих богов Римской Империи – в глазах Церкви это уже было «достаточным» для отлучения его от церковного общения. Но те «либеллатики» III века соглашались на внесение себя в языческие списки под страхом пытки и смерти. Ипатов это сделал добровольно. Те несчастные это делали в окружении язычников. Ипатов это сделал на православном форуме. Те грешили языком, но сохраняли все же православные убеждения. Ипатов же не в состоянии отличить, где кончается оккультизм и начинается христианство, а, значит, не в состоянии заметить свой грех. Те всё же по окончании гонений прибегали с покаянием в Церковь. Ипатов и не думает каяться в своих эзотерических верованиях. А заблуждается он отнюдь не «в чем-то». Его основная работа состоит в том, что он помогает своему непосредственному руководителю, чьи оккультные убеждения не только более чем открыты, но еще и мотивируют его собственную профессиональную деятельность. Еще раз вспомним его основное место работы: «заведующий лабораторией Центра энергоинформационных технологий (ЦЭИТ)». А кто же его руководитель? – «Научным руководителем проводимых в ЦЭИТ работ является Геннадий Николаевич Дульнев, директор Центра, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Российской Федерации. Алексей Петрович Ипатов – заведующий лабораторией ЦЭИТ, ответственный исполнитель экспериментальных работ»[189] (#_ftn189). Кто же такой наставник и руководитель Ипатова – Г. Дульнев и чем он занимается не дома, а именно на работе? «Как свет дальней галактики манит нас великое Знание Древнего Египта, добытое кропотливым трудом сотен неведомых искателей Истины. Слухами об этой таинственной силе египетских посвященных полнится земля, но, увы, ее проявления почти никогда не достигают сферы нашей повседневной, обыденной жизни. Эти знания получили название эзотерических и, по преданию, передаются из рук в руки, из уст в уста, от одного посвященного к другому. Лишь изредка, сочтя, что время пришло, адепты великого знания приоткрывают часть истины, давая тем самым человечеству возможность подняться еще на одну ступень лестницы совершенства. Так говорят древние легенды. И кто знает, не произошло ли именно это с цилиндрами фараона, о которых пойдет сейчас речь… Перебравшись на постоянное жительство в С. -Петербург, я наконец взялся за цилиндры всерьез. Посланцы древнего мира оказались под пристальным взглядом исследователей. Было что-то удивительное и необычное в этом соприкосновении древнего знания с миром современной электроники. В Институте точной механики и оптики несколько экспериментов провел профессор Г. Н. Дульнев. Аппаратура показала увеличение тепловых потоков с поверхности ладоней и рук испытуемых, держащих цилиндры».[190] (#_ftn190) «Профессор Дульнев из Института точной механики и оптики, изучая воздействие „цилиндров фараона“ на специальной аппаратуре, как и медики, констатировал возрастание тепловых потоков с поверхности кожи. Я думаю, что таким образом работают неведомые нам тончайшие виды энергии. Их-то и „читают“ „цилиндры фараона“. Как египетские жрецы до этого додумались – вот загадка!»[191] (#_ftn191). «Эксперименты в Санкт-Петербургском институте точной механики и оптики зарегистрировали увеличение тепловых потоков с поверхностей рук испытуемых, державших в руках цилиндры. Профессор Г. Н. Дульнев высказал предположение, что этот эффект связан с возбуждением торсионных (спинорных) полей организма человека, взаимодействующего с цилиндрами. По существующей гипотезе, естественные спинорные (торсионные)поля могут быть значительно усилены телами, имеющими форму пирамид, конусов и цилиндров. Взаимодействие Солнечного и Лунного цилиндров и их особого минерального наполнения с организмом человека создает спинорные поля большой напряженности, поэтому их можно причислить к разряду так называемых активных спинорных генераторов. Мы никогда не узнаем, для чего создавались египтянами первые цилиндры, и какие молитвы произносились при этом. Но люди желали всегда Здоровья, Счастья и Знания. Возможно, египетские фараоны обретали все это с помощью чудодейственных цилиндров»…[192] (#_ftn192) «Дальнейшие исследования цилиндров провел профессор Геннадий Дульнев. Это были физические тесты, которые показали, что у людей, держащих цилиндры, повышаются теплопотоки. Как сообщил Владимир Ковтун, цилиндры побывали и в руках экстрасенсов. Они сообщили, что у человека с цилиндрами в руках наблюдаются два энергетических столба, уходящих в космос. Через 5-6 минут вокруг человека образуется плотный энергетический кокон, который трудно „пробить“ и он сохраняется от одного до трех дней»[193] (#_ftn193). А вот отзыв о работе Дульнева Э. Наумова, президента «Всемирной ассоциация парапсихологии»: « – А по выходу на информационное поле какие-нибудь работы были? – Были. Это работы по ясновидению Стэнфордского научно-исследовательского института. Кстати, они возобновляются вице-президентом американского общества парапсихологов Маэрсом, который был у нас в России. Я недавно читал последние бюллетени, он уточняет и совершенствует методики по дальновидению. – Скажите, пожалуйста, а по переходу энергии в материю или материи в энергию есть какие-то разработки новые у них или у нас? – У нас-то есть, об этом, по-моему, говорили профессор Дульнев и профессор Волченко много»[194] (#_ftn194). «В N 19»Аномалии" за 1995 год была опубликована статья о целительных «волшебных куклах» (папетах) доктора Брунка, президента Общества Системоориентированной Медицины Германии. Редакция «Аномалии» обратилась в Санкт-Петербургский Институт Точной Механики и Оптики в Центр Энерго-Информационных Технологий (ЦЭИТ), руководимый заслуженным деятелем науки, профессором Г. Н. Дульневым, с просьбой рассказать о развитии отношений между Центром и Обществом Самоориентированной медицины. В один из морозных зимних дней мы с К. Г. Коротковым, заместителем руководителя Центра ЦЭИТ, стояли по нашу сторону Петербургской таможни и, пытались увидеть доктора Брунка в толпе прилетевших из Гамбурга. На следующий день д-р Брунк вместе с руководством Центра Энерго-Информационных Технологий встречался с директором С. -Петербургского Института Точной Механики и Оптики профессором Г. И. Новиковым. Д-р Брунк предложил российским ученым сотрудничество. Речь шла о создании нового российско-германского Института Самоориентированной Медицины и Энерго-Информационных Технологий. Доктор Брунк стоит на пути создания совершенно особенного способа выявления «эго» пациента. Он уже разработал серию методик, основанных на глубинном понимании природы человека. Как помнит уважаемый читатель, в N 19 «Аномалии» была опубликована информация об учении «Пяти стихий», пришедшем в наши дни из древних пластов великой восточной мудрости. Куклы д-ра Брунка – это перевоплощение старинных знаний в сегодня – для нас. Решением Ученого Совета СПИТМО доктор Эрдманн Брунк назначен на должность профессора в Центр Энерго-Информационных Технологий"[195] (#_ftn195). Но что это мы все передаем слова других людей о Дульневе? Дадим слово ему самому! "Вопрос о существовании иного мира (иногда его называют тонким миром) всегда волновал людей… Религия перестала удовлетворять требованиям разума, медицина не хочет знать ни о душе, ни о духе человека. В древности представление о человеке было более здоровым и более возвышенным, чем наше… На первый взгляд далекие друг от друга области науки – термодинамика, информатика, теоретическая физика, психология позволили объединить их результаты в новое научное направление – биоэнергоинформатику, в развитие которой внесли свой вклад многие ученые мира. Дано обоснование возможности существования «духовного», или «тонкого» мира. Предполагается, что в этом по религиозной терминологии Божественном мире, и по научной терминологии – информационном пространстве хранятся сведения обо всем Сущем. К этим сведениям может в принципе иметь доступ и человеческий мозг. Иными словами Вселенная рассматривается как своего рода гигантский компьютер. Сознание представляется как ограниченная часть этой СуперЭВМ. К этой идее в терминах своего времени подходили многие ученые и философы: Платон («Мир идей»), Ньютон («Абсолют»), Гегель («Саморазвивающийся дух»). Налимов («Семантическая Вселенная»), Вернадский («Ноосфера»), Пенроуз («СуперЭВМ»). Введенные ими понятия являются синонимами космического разума. Итак, разработка нового научного и философского мировоззрения опирается не на конфронтацию научного и эзотерического знания, Науки и Религии, а на их союзе… Важно при этом не игнорировать достижения древней философии Египта, Востока, Европы, выразившиеся в эзотерических учениях, с их характерной глубиной отдельных высказываний, гармонией и возвышенностью… Анализ проведенных в этой области экспериментальных исследований приводит к необходимости пересмотреть устоявшиеся принципы методологии научного эксперимента. Следовательно, требуется отказ от привычных представлений, сложившихся научных концепций и т. д. "[196] (#_ftn196). Конечно, такие взгляды не могут не нравиться рериховцам – и вот они уже предоставляют Дульневу страницы своего журнала, а он спешит заявить о единстве взглядов с ними: «Появление синергетики и её синтезирующий характер, объединяющий многие отрасли знаний, как бы предвиден в Агни Йоге»[197] (#_ftn197). Но, может, Ипатов, хоть и преподает «Синергетику», вовсе не разделяет взглядов своего начальника? Что ж, полистаем их совместную публикацию. Она посвящена их экспериментам по обнаружению т. н. «торсионного поля». Это любимая погремушка оккультистов (а наипаче рериховцев). «С точки зрения современной физики, торсионные поля души (то есть поля кручения души) широко распространяются вокруг. Добрые мысли раскручивают торсионные поля в одну сторону, а злые в противоположную»[198] (#_ftn198). Вынужден огорчить не в меру доверчивых теософов. К науке миф о «торсионных полях», созданный псевдоучеными Акимовым и Шиповым, не имеет никакого отношения. Возлюбленный рериховцами г-н Акимов, именующий себя директором «Международного института теоретической и прикладной физики», под этой вывеской зарегистрировал всего лишь малое предприятие (по своему домашнему адресу)… Подробности можно узнать в книге председателя Комиссии Российской Академии Наук по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований академика Э. П. Круглякова «„Ученые“ с большой дороги» (М., 2001) и в статье академика РАН В. А. Рыбакова «О книге Г. И. Шипова „Теория физического вакуума. Теория, эксперименты и технологии“» (Успехи физических наук, 2000., март, т.170, № 3). В Интернете статьи на эту тему можно найти по адресам: Бялко А. В. Торсионные мифы // Природа.1998, № 9. http://www.ibmh. msk. su/vivovoco/VV/PAPERS/NATURE/RENIXA1.htm (http://www.ibmh.%20msk.%20su/vivovoco/VV/PAPERS/NATURE/RENIXA1.htm) и http://www.pereplet.ru (http://www.pereplet.ru/):8081/pops/torsion.html Кокурина Е. «Торсионные поля» и новые законы природы. Большая академия объявила войну псевдоученым // Общая газета" N 12 (296), 8-14.04.1999 http://www.courier. com.ru/cour0001/3100.htm (http://www.courier.%20com.ru/cour0001/3100.htm) Кругляков Э. П.: Потомков «детей лейтенанта Шмидта» нельзя оставлять без присмотра // Наука в Сибири.2000, № 3. http://www-sbras. nsc.ru:8000/HBC/2000/n03/f12.html (http://www-sbras.%20nsc.ru:8000/HBC/2000/n03/f12.html) Но Ипатову удалось найти «этот уровень реальности» и выяснить, что он носит различные названия – «первичное торсионное поле», «инфор–ма–ци–онное поле», «поле сознания», и что торсионные поля сознания идеально экранируются полэтиленовым мешком[199] (#_ftn199). Выяснить это ему помогли «исследования, проводимые при участии экстрасенсов. В последние годы в лаборатории производятся массовые исследования случайных лиц, желающих проверить свои экстрасенсорные способности. Среди этих лиц есть как обладающие экстрасенсорными способностями, так и не обладающие таковыми, в дальнейшем мы будем называть их всех операторами… Результатов трех экспериментов в серии, проведенной с участием профессиональных целителей из Санкт-Петербург–ского медицинского диагностического центра „Прогноз“ Юрия Алексеевича Мыжевских и Светланы Васильевны Суремкиной… Эти исследования позволяют выделить три характерных способа воздействия операторов на технические датчики. Это „зарядка“ объекта (или его насыщение, наполнение) некой „энер–ге–ти–че–ской субстанцией“, создание постоянного „энер–ге–ти–че–с–кого потока“ этой субстанции и быстрый „энер–ге–ти–че–с–кий удар“. Термин „энергия“ и производные от него условны и не имеют ничего общего с общепринятой физической трактовкой этих понятий. Если дать оценку всем операторам, за много лет прошедшим в нашей лаборатории тестирование, получится похожая картина: только 2-3% операторов выдает результат, намного превосходящий „среднестатистический“, как правило, это люди „с именем“ – Н. Кулагина, А. Чумак, А. Игнатенко и некоторые другие. Выводы: существует передача информации между людьми, осуществляемая при помощи носителя неизвестной природы;.. эффект последействия свидетельствует о наличии полей неизвестной природы… Задачей исследования было ответить на вопрос „Излучает ли торсионный генератор поле неизвестной природы или эффект, обнаруженный в предыдущей серии опытов, обусловлен электромагнитными полями, возникающими в процессе эксперимента?“ Если генератор действительно излучает поле неизвестной природы, желательно попытаться определить какие-либо характеристики этого поля». Как видим, цель «научной» работы Ипатова – подтвердить чудодейственность Алана Чумака (прошедшего тестирование в его лаборатории). Стоит ли удивляться, что тексты Ипатова и Дульнева размещены в интернете именно (и только) на рериховских сайтах… И еще – на сайтах неразборчивых в средствах и союзниках борцов с ИНН… Нет, тестирование экстрасенсов само по себе не грех. Исследование – профессиональный долг ученого. И даже если результаты его работы выходят за рамки тех или иных предзаданных схем – то долг ученого (в том числе и православного) в том, чтобы честно рассказать о полученных результатах. Проблема Ипатова в другом: он сам воспринял философию экстрасенсов-эзотериков. Если бы он по старинке говорил что-нибудь про «электромагнитные поля, излучаемые живыми объектами» (тот самый «эффект Кирлиана». кото–рый Ипатов упоминает в своей работе с Дульневым) – то это был бы (при нали–чии протокольных подтверждений) научный разговор. Но когда Ипатов начинает отождествлять «торсионные поля» с сознанием, то он воспроизводит базо–вый тезис современной оккультной философии: сознание есть форма материи[200] (#_ftn200). Как только сознание редуцировали к «полевой форме движения материи», то дальше уже неизбежно уравнение Бог=Материя=Космос и перевод этических проблем на язык «физики»: «Отчего N. совершил грех? – Да. торсионный гене–ратор в нем сбой дал…». Так что Ипатов – не православный ученый, исследующий паранормаль–ные явления, а и в самом деле «эзотерик» (это по гречески: тоже самое с латинским корнем – оккультист)[201] (#_ftn201). А потому Ипатов: а) не может быть надлежащим экспертом с точки зрения юридической (ибо как преподаватель приходской школы зависим от истца –прихода, инициировавшего иск); б) не может быть таковым с точки зрения церковной; в) не может быть признан компетентным исследователем и с точки зрения научной: ибо оккультизм и наука – «две вещи несовместные». Не случайно и Ипатов и Дульнев постоянно предупреждают: их термины «не имеют ничего общего с общепринятой физической трактовкой этих понятий», а их методы требуют «пересмотреть устоявшиеся принципы методологии научного эксперимента». Так что их «наука» столь же модернова, как «бесословие» возлюбивших их «ревнителей». Экспертизы штрих-кода Ипатов на самом деле не производил. Он просто пересказал один из аргументов, высказанных прежними экспертами – при этом даже не сославшись на них. Не счел Ипатов нужным упомянуть и о том, что в кругах программистов есть иная точка зрения. Нарушив долг ученого, он не привел мнения несогласных и их аргументы, не привел те основания, по которым он не может согласиться с доводами оппонентов. Он не опроверг их – а просто скрыл от суда наличие иной точки зрения в мире науки (от имени которой Ипатов и выступал). Наконец, Ипатов никак не может считаться «признанным специалистом в этой области». Он работает в области теплофизики, он умеет только замерять ауру экстрасенсов и накрывать полиэтиленовым пакетом мифические «торсионные поля». Для экспертизы следовало бы привлечь специалиста не в этой области, а в области программирования. Кому-то известны, кем-то «признаны» программные продукты, изготовленные Ипатовым и его эзотерически-торсионной лабораторией? Вновь скажу: на научных сайтах не встречаются имена Ипатова и Дульнева и не обсуждаются их открытия.. Поэтому вновь встает вопрос уже о предвзятости и профессиональной несостоятельности судьи: на каком основании он обратился за экспертизой к человеку, совершенно чуждому той отрасли науки, которая единственно компетентна в анализе штрих-кодов? Почему он обратился к специалисту в области «энергоинформационных» измерений, а не к программисту? Не было ли здесь подсказки со стороны «истцов», рекомендовавших судье обратиться к «нашему специалисту», т. е. – приходскому. Под «истцами» в данном случае имеются в виду не прихожанки, подавшие иск, а руководивший ими священник (формально стоявший в стороне). Не был ли сценарий суда заранее проговорен между городским священником и городским судьей (скажем, на каком-нибудь приеме по случаю Дня Города)? Ипатов и по словам и по делам – «эзотерик», то есть нехристианин и не ученый. И если я отказываюсь во внутрихристианских дисскуссиях признавать свидетельство еретика – неужели это означает, что я «совершенно запущенный интеллектуально гражданин» или «явный богоборец»? Защитники же Ипатова вступили на очень опасный путь: теперь им придется доказывать, что эзотерика и христианство совместимы… За помощью лучше обратиться к рериховцам – у них большой опыт по этой части. И еще нельзя не заметить: как иннэнисты сразу бросились на защиту Ипатова! Ту терпимость, то стремление все объяснить и оправдать, извинить и потерпеть, отделить частную ошибку человека от того доброго, что он сделал – вот бы эти стремления иннэнисты проявили по отношению к Патриарху или, например, ко мне… Но нет: эзотерик-борец с ИНН им ближе, чем православный христианин, не видящий сатанинского числа в штрих-коде…[202] (#_ftn202) Единство по вопросу об ИНН для них важнее, чем единство во Христе. По тому, что их объединяет, и приходится их звать – иннэнисты. То, что многие даже церковные издания поверили Ипатову и не смутились его «энергоинформатикой» – не может не удивить. Неужели настолько уже утрачен у нас дар различения духов, что мнение колдуна стало для Церкви авторитетным? Неужели забыли, как апостолы отказались принимать даже истинное свидетельство от языческой прорицательницы (Деян.16, 17-18)? Вновь скажу: я не математик. Но я в состоянии проверить логичность и аргументированность Ипатова в тех случаях, когда он выходит за пределы чистой математики. Вот конечный вывод его экспертизы: «ИНН в системе учета является именем человека, данным ему системой, представляет собой число, имеет штриховую форму начертания и может быть нанесено на лоб и правую руку человека». Что меня насторожило? – Дело в том, что если бы Ипатов ограничивался научным изложением фактов, то он не мог бы из предыдущего шага своей экспертизы сделать такой вывод. Вот его ответ на последний вопрос: «Вопрос 11: Какие способы записи идентификационного номера предусматривает система ЕАН? Ответ: По стандартам ЕАН идентификационный номер помимо штрихового, текстового, электронного способов записи предполагает радиочастотный вариант, отличающийся тем, что номер можно нанести на руку и лоб человеку». Стандарты ЕАН тут не при чем, но информацию (тем более такую маленькую, как последовательность из 12 цифр), конечно, можно нанести на товар (или на человека) с помощью «радиочастотного варианта». Вопрос не в этом. Вопрос в другом: а при чем тут штрих-код? Штрих-код предназначен для визуального распознавания, а не для радиочастотного. Поэтому при переводе информации в электронную запись штрих-коды просто не будут нужны. А потому все штрих-кодовые «рога», «похожие на шестерки», при этом способе хранения информации исчезают. Нет никакого основания полагать, будто даже при вживлении в тело человека радиочастотных маяков или микрочипов с информацией о нем (упаси, Господи, – воскликну я уже не с точки зрения науки, а из чувства даже простой физиологической брезгливости и из нежелания превращаться в киборга[203] (#_ftn203) ) при этом на его тело будет зачем-то наноситься еще и графический штрих-код[204] (#_ftn204). Пока в некоторых православных кругах потратили десятилетие на запугивание друг друга штрих-кодом по стандарту EAN-13, техника хранения и кодирования информации уже ушла далеко вперед и нет никакой технологической необходимости использовать этот древний штрих-код (ему скоро уж сто лет) за пределами товарных бирок. Современные способы хранения информации, нанесения и считывания ее далеко ушли от «рогатого» штрих-кода. А у нас по-старинке твердят все то же: «Число 666 является неотъемлемой частью этих носителей информации, каковыми является штрих-коды, а также паспорта граждан в Западной Европе и новые паспорта в России, имеющие специальный магнитный слой для записи информации»[205] (#_ftn205). Да в новых российских паспортах предусмотрена электронно-считываемая запись (про «магнитный слой» закон ничего не говорит, а «Русский вестник» видит его в клею, с помощью которого фотография крепится к бланку паспорта), но нет штрих-кода. Вот только я прочитал в «Сербском Кресте», что Россия идет «к общемировому стандарту паспортов в смысле содержания в них микрочипов с досье, штрих-кода и отпечатка пальцев»[206] (#_ftn206) – и в ту же минуту мне звонит знакомый из Германии. Я прошу его прервать разговор, найти свой немецкий паспорт и посмотреть – есть ли там штрих-код. Демонстрируя излишнюю доверчивость к околоцерковным сплетням, мой собеседник тут же говорит: да, конечно, есть. Приходится уточнить: я не об идентификационном номере. Есть ли в немецких паспортах именно штрих-код как набор черточек? Выясняется, что есть номер, есть магнитная лента с информацией… А вот штрих-кода нет. Как нет его и в новом российском паспорте. Как нет его и в греческих паспортах. Все же другие способы кодирования передачи информации пока еще никто не подозревал в том, что они по ходу дела метят всю передаваемую информацию меткой диавола[207] (#_ftn207). Итак, нет технической неизбежности (и даже просто смысла) в том, чтобы даже при желании метить самих людей электронной меткой – наносить на них именно штрих-код. Отсутствие технической необходимости" означает, что тут уже начинается область человеческого свободного произвола. Из того, что потребности техники или производства не требуют совершения некоего преступления, не следует, что оно и не будет совершено. Но потребности техники тут не при чем. И вины науки в таком преступлении не будет. Так что если бы экспертиза Ипатова ограничивалась информатикой и техникой, а не претендовала бы на толкование Апокалипсиса, то он должен был бы сказать, что идентификационный номер может быть проставлен на человеке, но технологической необходимости делать это в виде штрих-кода нет, ибо есть радиочастотная (а не штрихово-графическая) идентификация. Ипатов же в последнем своем выводе вдруг забывает о том, что только что сам же и говорил о многобразии технических форм фиксации ИНН и вновь заводит речь о штрих-коде, который он ни разу не видал ни на одном живом человеке – а теперь полагает вскоре именно его увидеть на всех гражданах земли… Вряд ли тезис о нанесении штрих-кода на лоб человека вытекал хоть из одного документа в составе той «400-страничной» папки официальных документов по ИНН, что была передана ему для экспертизы судом. Но это обычная неувязка иннэнистов: сначала они пугают людей сатанинским числом в штрих-коде стандарта ЕАН-13, а затем говорят о том, что вскоре в людей будут вживлять микрочипы. И не замечают, что опять путают личный номер и штрих-код[208] (#_ftn208). Да, личный номер, вполне вероятно, будет занесен в память микрочипа, если такой будет вживляться в тело человека. Но в ИНН числа зверя просто нет: его можно «прозреть» только в штрих-кодах как то, что штрих-код добавляетк любому номеру. Но и штрих-коды, а уж тем более то, что они «добавляли», при переходе к микрочипам исчезнут… Итак, налицо явное противоречие между ответом на вопрос 11 и выводом из экспертизы в целом: о нанесении номера на человека говорится лишь в связи с радиочастотной идентификацией, а в конечном выводе на человеке вдруг прозревается графический штрих-код… Судья этой неуявязки заметить не пожелал… Как не пожелал он заметить и странность ответа «эксперта» на девятый вопрос: «Вопрос 9: Тождественен ли ИНН идентификационному номеру в стандарте ЕАН? Ответ: Невозможно отрицать тождественность ИНН и идентификационного номера в стандарте ЕАН». Здесь странен уже сам вопрос. Корректно было бы спросить: «можно ли передать ИНН с помощью стандарта ЕАН?». А «тождественность» означает, что все, что можно сказать об «идентификационном номере в стандарте ЕАН» (точнее – к способу записи номера в стандарте ЕАН) относится к ИНН. Что очевидно неверно: например, процедура замерения расстояний между штрихами, предусмотренная стандартом ЕАН, никак не задействуется тем налогоплательщиком, который указывает в чеке или квитанции свой ИНН. Вопрос-ответ «эксперта» столь же умен, как и вопрос: «тождественен ли роман Преступление и наказание работе типографии номер пять»?[209] (#_ftn209) Конечно, любое число можно передать с помощью штрих-кода. Как любую статью из «Церковного вестника» можно перевести на английский язык. Следует ли из этого, что «Церковный вестник» и английский язык «тождественны»? Но Ипатову нужно во что бы то ни стало отождествить ИНН и штрих-код, потому что еще раньше он отождествил штрих-код с сатанинским числом. Ему хочется быть испуганным и пугать других. Хотелось ему найти торсионные поля – и он поймал их в полиэтиленовый мешок. Захотелось ему найти «неизвестную энергию» у Чумака – и ее он нашел. А теперь вот ему захотелось найти печать антихриста на обычной анкете. Поскольку же об изыскательских талантах Ипатова известно, что он всегда находит то, что желает, и при этом известно, что методы поиска у него далеки от научных, – я предпочитаю не впечатляться результатами его «экспертиз». Теперь я попробую своими словами пересказать ту математическую трудность, из-за которой и возникли дискуссии среди математиков. Возьмите любой товар, на упаковке которого наклеена этикетка со штрих-кодом, и Вы увидите, что цифра 6 на товарных штрих-кодах подписана под значком, состоящем из двух тонких параллельных линий. Точно такие же линии окаймляют штрих-код по краям. И еще одно такое же сочетание линий проходит посередине. Правда, эти линии не подписаны никакими цифрами, но их графическое тождество с теми линиями, комбинация которых подписана цифрой 6, дает основание считать, что любой штрих-код включает в себя три обязательные шестерки. А, значит, любой товар, а теперь, и наши документы, содержащие штрих-коды, будут помечены знаком, весьма многозначительным для тех, кто доверяет Библии… Сходство этих линий с теми линиями, что означают цифру «шесть» кажется очевидным… Но сходство все же не есть тождество. Ведь все эти знаки предназначены не для прочтения их людьми, а для распознаования их компьютером. Разница в том, что, когда мы читаем текст, мы обращаем внимание только на темные значки – буквы. Пробелы между буквами для нас не несут никакой информации. Но не так воспринимает штрих-код компьютер (для которого, собственно, штрих-код и предназначен). В магазине кассир проводит по товарному штрих-коду сканером, который испускает тонкий лазерный лучик шириной в четверть миллиметра. Датчик сканера при этом реагирует на ответный сигнал: если луч попадает на черную полосу, то свет полностью поглощается, назад в сканер отраженный свет не поступает, и тогда компьютер прочитывает это молчание как "1". Если же луч нащупывает светлую полосу незакрашенной бумаги, пробел, то свет отражается полностью, возвращается в сканер, и датчик реагирует – прочитывая полученную информацию как "0". Собственно, только эти два знака и существуют для компьютера. Основу компьютерного языка составляет так называемый «двоичный код»: все свои операции компьютер осуществляет через различное чередование импульсов, означающих или 1 или 0. Это значит, что в штрих-коде для компьютера значимы не только линии, но и пробелы, интервалы между ними. Так вот, цифра шесть кодируется следующим чередованием знаков: 1010000 (штрих-пробел-штрих-пробел-пробел-пробел-пробел). Другие варианты, предусмотренные ГОСТом: 0000101 или 0101111 (в последнем случае на этикетке над цифрой 6 мы видим толстую сплошную черную полосу). В любом случае для штрихового начертания цифры 6 требуется нанести 7 знаков (две черты, плюс пять пробелов, разделяющих эти черты между собою и отделяющие их от соседних цифр). Это значит, что для прочтения числа 6 компьютер должен получить серию импульсов от 7 знаков (модулей). А ограничительные линии, в которых обычно и видят тайные шестерки, состоят всего лишь из трех знаков: штрих-пробел-штрих (101), то есть менее чем наполовину соответствуют той комбинации, которая обозначает 6. Эти линии не что иное, как просто выключатель. Это простейшая комбинация символов (1-0-1), которые подсказывают сканеру, где пора начинать работу, а где пора выключаться. Эти линии в начале и в конце кода нужны для синхронизации считывающего сканера. Для сканера задается эталон того, какую толщину имеет тонкая линия. Ведь в самом деле никак нельзя отличить тонкую линию от толстой (от двух тонких), если не известна толщина одной тонкой. И как узнать какова толщина одного пробела? Именно для этого нужна эта комбинация вначале. Теперь зачем она в конце. Дело в том, что человек, проводя сканером по штрих-коду может сделать это с разной скоростью – быстрее или медленнее. Соответственно сканер «видит» эти линии по разному. Если человек проводит быстро – то и сканер «видит» черные и белые полосы меньшее время. Таким образом, они как бы становятся для него уже. И наоборот. Но человек не может провести сканером абсолютно равномерно – с постоянной скоростью. Например может случиться, что скорость движения руки вначале штрих-кода была меньше, а к концу возросла. Тогда получится, что линии в конце кода покажутся сканеру более тонкими и например толстая линия может распознаться тонкой, т. к. сканер не знает о истинной ее толщине, а оценивает ее посредством того времени, которое датчик «видит» черную полосу. При помощи комбинации 101 в конце кода сканер оценивает как изменилась скорость движения сканера по линиям кода и, если движение было неравномерным, в принципе может сделать поправку и рассчитать какой скорость была в середине и т. д. Кроме того, эта комбинация выделяет начало и конец штрих-кода. Таким образом, эта комбинация цифрой не является, а предназначена для обеспечения надежного считывания. А то, что она входит в число 6 – это только совпадение. Кроме того, комбинация 101 входит и в написание таких цифр, как 3 и 5 (которые отличаются друг от друга комбинацией пробелов вокруг этих линий). Итак, ограничительные линии не есть «шестерки»; а потому говорить, что ограничительные линии «похожи на шестерку» – все равно, что говорить, будто начертание цифры 5 похоже на шестерку, и потому число 555 тоже является сатанинским. Буква б тоже похоже на цифру 6. Но это не значит, что если в строчке трижды встречается буква б, то эту строчку стоит вымарывать как «сатанинскую»… А если в цифре 8 подтереть одну из линий – она станет шестеркой. Такими «подтираниями» и «дописываниями» можно любой знак переделать в искомый символ и сделать из мухи слона. Вот как это делает, например, петербуржский священник Геннадий Емельянов: «Штрих-код содержит в себе число 666, хотя и утверждают, что сканер это число не считывает. И, действительно, если мы возьмем и подвергнем сканированию любой штрих-код, числа 666 мы там не найдем, но интересно то, что если наложенную информацию стереть, то в основе будут лежать голые три шестерки, которые сканер уже способен прочесть»[210] (#_ftn210). Когда говорят, что штрих-код плох тем, что в нем содержатся знаки, графически похожие на шестерки, это означает, что люди хотят придумать себе предмет страха. Ведь штрих-коды предназначены не для человеческого восприятия, а для компьютерного считывания. Это означает, что знаки одного языка пробуют воспринимать по законам другого языка. А ведь так можно счесть всех китайцев матерщинниками – ибо они нередко произносят слоги, которые для русского уха кажутся оскорбительными. Да, оградительные штрихи начертаны так же, как и шестерки. Но, во-первых, чтобы заметить это сходство, нужно приложить усилия по изучению символики штрих-кода (чего обычный покупатель не делает). Во-вторых, если уж за это изучение браться всерьез, то станет понятно, что пробелы в этой азбуке тоже являются буквами, а вот как раз по числу пробелов оградительные символы все же отличаются от цифровых. Кроме того, такая постановка проблемы означает, что отношение к штрих-кодам уже целиком зависит не от символики самих кодов, а от готовности относящегося акцентировать внимание на этом «графическом сходстве» или же игнорировать его или даже просто – со знанием дела – отрицать. В науке же принято считать доказанной лишь ту точку зрения, которая смогла ответить на все недоумения и возражения оппонентов. Утверждение, что разделительные линии идентичны «шестерке», все же не отвечает на ряд вопросов. Один из них: разделительные линии не подписаны арабскими, «человеческими» цифрами. Если сканер у кассира выходит из строя, или линии штрих-кода загрязнены, кассир просто от руки набирает на своем кассовом компьютере тот набор цифр, который подписан под штрих-кодом. Поскольку под разделительными линиями никаких значков нет, то и кассир просто пропускает эти линии. Если же у них есть цифровое значение, то тогда те данные, что компьютер получит в результате ручного ввода цифр, окажутся совершенно отличными от тех данных, которые он получил бы, если бы сам сканировал и распознавал штрих-код. Но разные входные данные порождали бы разнобой в итоговых результатах – чего составители программы, конечно, не допустили бы (ибо тогда был бы невозможен точный учет проданных товаров). Для компьютера, оказывается, все равно – прочел ли он сам код, или получил его от кассирши, которая опустила пресловутые три шестерки. Идентичность результата означает идентичность и поступившей в компьютер информации. И, значит, разделительные линии не несут никакой цифровой информации. И, значит, компьютер как-то различает разделительные линии от тех групп линий, которые имеют цифровое значение. Как он это делает? Нет ответа на этот вопрос… Предположение о тождественности разделительных линий шестеркам нарушает и основную аксиому кодирования информации: любой код (перевод) должен быть обратим. Если мы поставим вместо разделительных линий те комбинации штрихов и пробелов, что обозначают шестерки – будет ли работать такой код? – Нет![211] (#_ftn211) Это вопрос тем более значимый, что штрих-код действительно содержит в себе тайный знак, сокрытый от непосвященных – это последняя его цифра. Она служит своего рода «паролем», который мешает подделать штрих-код и написать в нем цифры в произвольном порядке. Все цифры штрих-кода по определенным правилам должны быть вовлечены в некоторые арифметические операции с ними – чтобы в сумме получилась последняя из цифр. Но если разделительные линии компьютер читает как шестерки, то в этом случае у него никак не может получиться та же итоговая сумма, которая выходит, если в него последовательность цифр загружается вручную – кассиршей, не учитывающей «шестерки». Второй вопрос, на который штрихофобы не дают ответа – это вопрос о том, зачем вообще нужны пробелы до начала первого штриха знака и после окончания последнего штриха[212] (#_ftn212). Если они ничего не значат (а только при их наличии разделительные штрихи тождественны шестеркам), то отчего же все цифры кодируются с помощью именно 7 модулей и зачем тогда нужны крайние пробелы? Почему тогда разнится число пробелов между последним штрихом, которым кончается одна цифра и первым штрихом, с которого начинается следующая цифра штрих-кода? Почему число пробелов между цифрами разное, если число этих пробелов ничего не значит? А именно это тезис – о не-значимости пробелов лежит в основе экспертиз, находящих число зверя в штрих-коде. И на этот вопрос я пока не слышал ответа… А именно этот тезис о не-значимости пробелов лежит в основе экспертиз, находящих число 666 в штрих-коде. Вот и Алексей Ипатов опубликовал только вывод из своей «экспертизы», но не опубликовал саму экспертизу, то есть те пути, коими он пришел к своим выводам: в ключевом пункте о наличии сатанинского числа в штрих-коде он без всяких доказательств просто повторил домысел других «наших экспертов» из «Русского вестника» о том, что «количество пробелов не существенно»[213] (#_ftn213). Здесь начинает протестовать мое богословское воспитание. Ведь если по такой методе обращаться с Евангелием – это верный путь к ереси. Если автор некоего текста (штрих-код это тоже текст, правда, предназначенный для компьютерного глаза, а не человеческого) счел нужным что-то в него вставить, а интерпретатор по своему вкусу считает, что этот авторский замысел был излишним и что без этих «частностей» можно обойтись, то такой читатель явно вычитывает из текста совсем не то, что в него вкладывал автор. В богословии такое обращение с первоисточником ведет к ереси. В науке – к ошибке. А ведь опровергается это утверждение просто: достаточно взять какой-нибудь уже изготовленный штрих-код, о котором известно, какая именно последовательность арабских цифр в нем закодирована, и затем «ужать» этот штрих-код, удалив «лишние» пробелы между штрихами, о которых предполагается, что они не несут никакой информационной нагрузки. Например, согласно ГОСТу цифра шесть передается с помощью 7 знаков: 1010000. По мнению Ипатова, компьютеру для распознавания шестерки достаточно первых трех знаков (101; штрих-пробел-штрих). Четыре последующих пробела (0000) информации не несут и оказываются лишними. Хорошо, сотрите эти пробелы, оставьте лишь один (чтобы первый штрих следующей цифры не слился с последним штрихом предыдущей). Проведите эту операцию ужатия по всему штрих-коду, со всеми цифрами (в зависимости от серии удаляя лишние пробелы, оказавшиеся до начала первого штриха или же после окончания последнего штриха из группы, обозначающей каждую отдельную цифру). И дайте сканеру прочитать переделанный вами штрих-код. Что вы получите? – Ничего. Это значит, что для компьютера все-таки важно количество пробелов между группами штрихов. Провести такой эксперимент может каждый владелец компьютера, принтера и сканера. Операция первая: пойти в ближайший супермаркет, в котором кассовые рассчеты совершаются с помощью ручного сканера кассирши. Купите какой-либо продукт. Сохраните его этикетку со штрих-кодом и принесите ее домой. Операция вторая: отсканируйте штрих-код с этой этикетки. Переведя изображение на экран, увеличьте его. Операция третья: Пользуясь таблицей ГОСТА ЕАN[214] (#_ftn214) определите границы между комбинациями штрихов и пробелов, обозначающих подписанные снизу под кодом арабские цифры. Уберите лишние, с точки зрения Ипатова, пробелы. То есть: те пробелы, которые находятся внутри комбинации двух штрихов, обозначающих одну цифру, не трогайте, а вот те пробелы, которые предшествуют этой комбинации штрихов или следуют за ней – сотрите на экране вашего компьютера. Например, в цифре 5 (серии А) – 0110001 – сотрите первый пробел и оставьте все остальные. А у той же цифры в серии С – 1001110 – сотрите последний пробел, оставив все срединные. Операция четыре: распечатайте полученную вами картинку. Операция пять: возьмите исходную этикетку и ту, которую вы «поправили» и отнесите в тот же магазин попросите кассиршу просканировать обе бумажки… Аналогичный эксперимент можно провести, не удаляя лишние пробелы, а просто добавляя их (легче всего это сделать сразу после окончания первых двух длинных линий). Ведь если наличие или отсутствие пробелов никак не влияет на распознавание – то и появление дополнительных пяти-шести пробелов после первой ограничительной пары линий, а также перед центральным и завершающим знаками-ограничителями не должно влиять на результат распознавания. Наконец, если по догадке «наших специалистов» ненужным является центральный знак-ограничитель (мол, он туда вставлен лишь для того, чтобы шестерок было именно три), то попробуйте удалить и его. И снова посмотрите на результат… Приходила ли в голову Ипатова мысль о необходимости такого проверочного эксперимента с вручную исправленным штрих-кодом? – Да. Вот фрагмент из его экспертизы: «Крайние ограничители в штрих-коде являются необходимыми, т. к. по ним определяется единичная ширина элемента. Центральный ограничитель не является необходимым. Подтверждением этому может служить нижеприводимый распознаваемый программой „вручную исправленный“ штрих-код. В данном штриховом коде к центральному ограничителю справа и слева добавлено по дополнительному пробелу. Аналогичное добавление пробелов после крайних ограничителей приводит к сбою в считывании кода». Как видим, даже добавление пробела приводит «к сбою в считывании кода». Хотя казалось бы это добавление пустоты… Если же такое добавление после окончания штрих-кода («после крайних ограничителей») приводит к сбою – то на каком основании Ипатов полагает, будто ликвидация пробелов в самом штрих-коде никак на результат распознавания не влияет? Так провел ли Ипатов соответствующий эксперимент? – Нет. Не проведя решающего проверочного эксперимента, не оповестив суд о наличии иных точек зрения у программистов[215] (#_ftn215), лично не принадлежа к кругу программистов-компютерщиков, Ипатов встал на путь банального запугивания… Кроме того, его очевидная ошибка в том, что с неинформационными, вспомогательными символами он решил обращаться как с информационными. И это несмотря на то, что стандарт предлагает две разные таблицы для их распознавания. Это означает, что сама программа работает со служебными символами иначе, чем с информационными. Впрочем, этот раздел есть только в европейском стандарте и отчего-то опущен в российском ГОСТе. Из европейского же стандарта видно, что для распознавания цифры программа учитывает два параметра (Е1 и Е2); для распознавания ограничительных крайних символов только один параметр (Е1); а для работы с центральным знаком-разграничителем она использует, напротив, целых четыре замера (Е1, Е2, Е3, Е4). Соответственно, для них используется другая таблица (5.1.1.2-2), чем та, которая используется для распознавания цифр (5.1.2-2). Еще одна подробность, которую отчего-то упускают иннэнистские эксперты: компьютер только тогда в состоянии прочитать штрих-код, когда в его память уже заложена соответствующая комбинация цифр. Если вы принесете в магазин товар, который вы приобрели в ином месте и при этом именно этого типа товара не будет в ассортименте этой торговой точки, то вы можете сколько угодно елозить сканером по штрих-коду. Кассовый компьютер ничего не идентифицирует и будет молчать. Это значит, что для того, чтобы компьютер «увидел» число 666 в штрих-коде, кто–то из операторов должен заранее ввести именно эту комбинацию в память компьютера. Введена ли такая комбинация в память именно того компьютера, с которым предстоит общаться вам, проверить легко: дайте ему для распознавания штрих-код, состоящий из шести параллельных тонких линий. И посмотрите – увидит ли хоть что-нибудь компьютер в этом вашем творении. Впрочем, ошибка в вопросе расшифровки штрих-кода есть ошибка в математике, но не в богословии, в математике, но не в духовной жизни. Поэтому ошибиться здесь нестрашно. Плохо то, что церковные люди так много связывавшие с тезисом о наличии шестерок в штрих-кодах, эмоциональную реакцию поставили прежде рационального анализа. Сначала – письма протеста и громкие заявления, и лишь затем – первые попытки обращения к специалистам[216] (#_ftn216). Более того, и по сю пору так и не было проведено ни одного круглого стола с приглашением светских математиков. Казалось бы, если вопрос так значим и если он все же дискуссионен (Министерство по налогам и сборам категорически отрицает наличие шестерок) – то стоит организовать серьезный и совместный анализ, в котором каждый шаг спорщиков был бы проверяем и оспариваем. Но этого не было. «Наши специалисты»[217] (#_ftn217), «доказавшие» идентичность разделительных штрихов и шестерок, знают, что сам создатель этой программы считает иначе[218] (#_ftn218) – но тем не менее истолковывают чужую программу по своему… «Русский вестник», впрочем, регулярно садится в лужу со своими весьма вольными толкованиями непонятных ему символов. Так, он уверяет, что «сомнительные с христианской точки зрения символы использует папа римский. Например, на спинке его трона находится перевернутый крест, который используется в мессах сатанистов… Выводы читатель может сделать сам»[219] (#_ftn219). Верно, папа использует перевернутый крест. Но дело в том, что это крест апостола Петра (который, как гласит церковное предание, не хотел принять смерть, во всем подобную смерти своего Спасителя, и по смирению предложил палачам распять его другим, хотя и более мучительным способом – на перевернутом кресте). Папа же, считающий себя апостольским преемником, вполне естественно на спинке «кафедры св. Петра» изображает именно Петров крест… Если же в традиционном кресте православной иконографии «Русский вестник» способен увидеть сатанизм, то тем более сатанизм мерещится ему в компьютерах. Я же не вижу оснований к тому, чтобы жить в миражах, морочащих эту газетку[220] (#_ftn220). И вообще непонятно – с какой стати «Русский вестник» боится печати антихриста, если по его же собственному уверению, антихриста в России просто не будет: "Широко известны слова прп. Серафима Саровского: «Как дважды два четыре ясно, что в России антихристу не быти!»[221] (#_ftn221)… В итоге наличие шестерок в штрих-кодах пока остается предметом веры (причем тот, кто отрицает математическую гипотезу о тождественности этих линий шестеркам, тот верующими в наличие шестерок уже начинает обвиняться в отступничестве от православия!)… На епархиальном же собрании московского духовенства 15 декабря 2000 г. Патриарх Алексий сказал – «Заверяю вас, в штрих-кодах нет никаких шестерок!». Впрочем, если даже шестерки и есть в штрих-кодах, то и тогда нет в них числа 666. Ибо есть просто три отдельные цифры 6. Если я напишу подряд цифры 1234567890 – это же не значит, что я написал число 150 (хотя все компоненты этого числа, то есть все цифры, с помощью которых это число обозначается, в моей надписи присутствуют). Точно также в наборе цифр 601234567890126 нет числа 666 (хотя компоненты этого числа и присутствуют). Произнесите вслух написанное ЧИСЛО. Это – «Шестьсот один триллион двести тридцать четыре миллиарда пятьсот шестьдесят семь миллионов восемьсот девяносто тысяч сто двадцать шесть». Ну как – похоже на число «шестьсот шестьдесят шесть»? Если у некоего москвича или киевлянина телефон 6156176 – то это никак не значит, будто всякий, звонящий ему, входит в контакт с «числом зверя». Три цифры 6, разделенные другими цифрами, никак не могут образовать числа 666. Также, как человек, употребляющий слова «небеса» или «райсобес», на самом деле не упоминает «бесов» и не призывает их, так же, как житель Казахстана, берущий в руки купюру достоинством в 500 тенге, на которой написано кириллицей «бес жус тенге» (бес по казахски – пять ), не протягивает руку сатане; так и человек, составляющий штриховой код даже с троекратным использованием цифры шесть, на самом деле не употребляет число 666. Даже если компьютер видит в разделительных линиях штрих-кодов шестерки, он не может их совместить – в самом тревожном случае (то есть если ограничительные линии и в самом деле шестерки) каждый набор линий он воспримет просто как обычную шестерку. Даже если компьютер видит в крайних линиях-ограничителях шестерки, он не может просто выбросить все цифры, стоящие между ними. И, значит, он видит картинку типа 612345767543216. Есть одна цифра 6. Есть другая цифра 6. Есть третья цифра 6. Но ЧИСЛА 666 – нет! Так что по сути те, кто видят в штрих-коде число 666, просто играются в «угадайку» – пробуют собрать новое слово из букв (элементов), содержащихся в совершенно другом слове (как в слове «архимандрит» можно, играясь, найти слово «митра», или в слове «церковь» обнаружить слово «корь»). Поистине –"пуля дырочку найдет"…[222] (#_ftn222) И не надо говорить, что, мол, поскольку эти штрихи длиннее остальных, то компьютер их и читает отдельно, и собирает вместе. Дело в том, что программа EAN-13 настолько примитивна, что она считывает информацию, заключенную в рисунке, лишь в одном направлении – по горизонтали. Ее интересует лишь ширина штрихов и пробелов. По вертикали же никакую информацию она не различает, и потому совершенно равнодушна к изменениям высоты штрихов. А, значит, более длинные штрихи для нее не выделяются на фоне более коротких штрихов[223] (#_ftn223). Вспомним еще, что собственно «цифр» Писание не содержит. Есть – буквы: хи-кси-дзета. В церковно-славянском переводе это буквы хер-кси-зело. Число 666, написанное арабскими цифрами, состоит из одинаковых компонентов (шестерок). Но не так в греческом оригинале Писания. Здесь каждая из цифр, входящих в это число, пишется по разному[224] (#_ftn224). Фантазия, согласно которой «электронная печать», если она будет наноситься на тело, будет именно в виде штрих-кода нынешнего вида, может оказаться духовно опасной. Ведь нынешний штрих-код слишком примитивен и скоро отомрет. Такая однозначность в истолковании печати антихриста опасна тем, что если звериное начертание окажется иным (с иной технологией и иным внешним видом) – то человек, поверивший нынешним сплетням, будет обманут. Кроме того, штрих-код не может быть печатью антихриста по той причине, что число зверя в нем, мягко говоря, неявно. Смысл же печати в том, чтобы все – и сам человек, и его новый хозяин, и окружающие знали, кому сей несчастный служит… Хорошо, предположим, что и в самом деле некая суперхитроумная программа все же вычленяет именно разделительные штрихи как нечто целое, совмещает их вместе, наделяет каждый из них цифровым значением и в итоге их совокупность опознает как число «666», причем делает это так, что никто, кроме создателя этой программы, этой ее особенности не замечает. Предположим, что нам даже стало известно о том, что в эту свою «шутку» создатель программы посвятил те государственные власти, которым он свою программу продал, и которые затем эту программу используют для своего общения с населением. Вот тут и появляется богословское измерение вопроса о штрих-кодах. Богословское значение имеет не вопрос о том, спрятаны ли шестерки в штрих-кодах (тем более, что если они там именно спрятаны – то христианин никак не может нести ответственность за то, что он взял нечто засекреченное от него самого). Для богословия значим вопрос – как вообще должен вести себя христианин в мире, в котором нехристианская и антихристианская символика встречает его на каждом шагу. Поэтому всё, что будет далее говориться о штрих-кодах в этой книге, будет сказано, исходя из предположения, что в них действительно есть пресловутое антихристово число (666). Иначе эта проблема вообще лишается богословского измерения и должна быть просто передана на рассмотрения комитетам по защите прав человека и потребителя. Итак, дальнейшее будет написано, исходя из предположения, что антихристианская символика есть (или будет) в новых государственных документа. Еще одно исходное условие при выстраивании этой книги – это предположение о том, что государство не согласится создать альтернативную систему налогового учета и делопроизводства для верующих. Что будет, если диалог между Церковь и госвластями на эту тему зайдет в тупик и «социальные номера» станут обязательными? Об этом – эта книга. Вновь скажу: бороться против тотального электронного контроля – надо. Но надо и заранее думать над тем, как нам быть, если эта наша гражданская борьба не увенчается гражданским же успехом. Как тогда действовать – чтобы гражданская, политическая неудача не обернулась духовным поражением? Но при обсуждении этого вопроса надо осознать, что он состоит из сцепления довольно разных подвопросов: 1 – вопрос об отношении христианина к новому мировому порядку, при котором мы становимся гражданами универсального государства; 2 – вопрос об отношении христианина к новой компьютерной цивилизации с ее электронными досье и документами; 3 – вопрос о символике штрих-кода и о христианском обращении с предметами, помеченными штрих-кодом; 4 – вопрос о допустимости пользования налоговым номером. *** Вывод Синодальной Богословской Комиссии[225] (#_ftn225): «В некоторых публикациях имеется утверждение, что в электронных документах, использующих магнитно-считываемую запись в качестве кодового содержится число 666. Согласно экспертному заключению, полученному нашей комиссией, подобное утверждение не имеет основания. Предположение о скрытом присутствии 666 может считаться отчасти обоснованным лишь тогда, когда речь идет о кодировании информации с помощью штрих-кода, исполненного в соответствии со стандартом EAN-13/UPC, который применяется для маркировки товаров (при этом нужно заметить, что собственно компьютер не воспринимает три пары удлиненных разделительных линий в качестве шестерок; однако их графическое начертание является схожим с графическим начертанием цифры шесть в этом же стандарте кодирования). Когда же речь идет о записи иными известными нам системами, отличными от EAN-13/UPC (товарными штрих-кодами), в частности, на магнитных полосах, присутствующих в электронных документах, то эксперты не обнаруживают наличия числа 666 в этом типе записи информации». Есть ли «число зверя» в налоговом номере? Путаница и смешение этих четырех разных вопросов приводит к тому, что из околоцерковных изданий на ошарашенных читателей сыплются уверения, будто принятие налогового номера есть принятие «числа зверя» и выносятся соответствующие приговоры: «Подписавшись под этим документом с тремя шестерками, вы подписываетесь в подчинение сатане! Это является поклонением ему, отречением от Бога!»[226] (#_ftn226). На самом же деле – вопреки утверждению богословов-одесситов[227] (#_ftn227) – сам по себе индивидуальный номер налогопательщика (ИНН) есть просто набор обычных, арабских цифр, и никакого «числа зверя» ИНН в себе просто не содержит[228] (#_ftn228). Возьмите любой чек из соседнего магазина. Посмотрите на него внимательно. Там после указания названия торговой организации будет указан ИНН. Прочитайте его. Это обычный ряд цифр. Если там и встретятся одна-две шестерки, то они разбросаны вполне хаотично (как в телефонном номере). Например, ИНН Валаамского монастыря – 7809012700. И где здесь число 666? Именно число 7809012700 обычными, арабскими цифрами пишет администрация и бухгалтерия монастыря на всех своих документах и бланках, обращенных ко внецерковному миру. И если обычный человек, а не монастырь «примет ИНН» – это будет означать, что при заполнении той или иной анкеты он после указания своей фамилии и имени будет еще своей рукой проставлять ряд цифр в соответствующей графе. В этих цифрах не будет никакой «кощунственной символики»[229] (#_ftn229). Это будут самые обычные, арабские цифры, а не штрих-коды. Человек будет не чертить «штрихи», а писать с детства привычные цифры. Так что даже если бы в штрих-кодах были бы шестерки – то сам человек их не чертил бы. Никакой «символ дьявола»[230] (#_ftn230) в самом ИНН не закодирован. В одной из статей по поводу ИНН говорится – «если человек идентифицирует себя посредством штрих-кода, зная, что штрих-код осквернен мерзким числом имени антихриста и соглашаясь пользоваться такой символикой, то неужели это безразлично для души». Но в том-то и дело, что человек не «идентифицирует себя посредством штрих-кода» просто по той причине, что от него а) никто не требует, чтобы он сам переводил ИНН в систему штрих-кодов; б) он сам не знает, как это сделать; в) он и не будет этого делать. Если же потом кто-то другой пожелает этот написанной мною набор цифр перевести на язык штрих-кода и даже оснастить этот перевод «шестерками» – то это уже проблема «переводчика». Я не могу отвечать за рожки, которые кто-нибудь начертит на моей фотографии… Однажды даже «Русский вестник» согласился с тем, что «В ИНН нет трех шестерок… Это действительно так». Но тут же решил найти новый повод для страха: «шестерки вместе с кодом страны и кодом человеческой сущности добавятся автоматичес–ки, без нашего разрешения уже в компьютере при международ–ной регистрации в глобальной ин–формационной системе. А аналог цифрового кода международный штрих-код с тремя шестерками уже присутствует в нашей жизни практически на всех видах това–ров»[231] (#_ftn231). В этом утверждении содержится неточность с чисто технической точки зрения: в компьютере никакой штрих-код не хранится; компьютеру в его работе с данными графика уже не нужна. Штрих-код бывает нужен для перевода цифровой информации с бумаги на электронный язык, понятный компьютеру. То есть: есть число, написанное на бумаге обычными арабскими цифрами. На следующем этапе это число может быть переведено в форму штрих-кода. Но этот код остается тоже на бумаге, то есть вне компьютера, а в компьютере опять работает только само число. Грубо говоря: штрих-код – это конверт, в котором отправляется письмо. Когда письмо получено – конверт выбрасывается. Поэтому никакого тайного использования штрих-кода быть не может: само его назначение в том, чтобы быть видным и доступным сканированию. И вновь скажу: если бы даже кто-то втайне (и непонятно зачем) переводил информацию обо мне в форму штрих-кода, то что мне-то до того? Это только адепты культа вуду и симпатической магии убеждены, что действие, произведенное над фотографией или куклой, переносится на человека. Неужто это убеждение разделяют антикодовики? Неужто они убеждены, что налоговая полиция занимается магией и околдовывает всех, ею зарегистрированных? Не полагают? Но тогда зачем же говорить, будто человек, получивший обычную бумажку с набором цифр даже без трех шестерок, подставил под угрозу свою «Богодарованную свободу» и будто в нем произошло «умаление благодатной свободы»[232] (#_ftn232)? Так что никакой непосредственной связи налоговый номер с апокалиптическим числом не имеет. И лишь по той причине, что все в нашем мире взаимосвязано, можно при желании проследить некоторую цепочку между использованием налогового номера и предстоящими – последними в истории Церкви – испытаниями… Но меня интересуют не «логические цепочки», а живые люди. Можно ли их изгонять из родных жилищ только потому, что кому-то померещилась та самая «цепочка», ведущая от налоговых номеров к «печати антихриста»? Попробуем разобраться спокойно. *** Вывод Синодальной Богословской Комиссии: «Согласно экспертному заключению ИНН является последовательностью из 12 арабских цифр, из которых первые две представляют собой код региона, следующие две – номер местной налоговой инспекции, следующие шесть – номер налоговой записи налогоплательщика и последние две – т. н. „контрольные цифры“, для проверки правильности записи. Наличие трех шестерок в этом наборе цифр может быть только случайным. Говорить о непременном присутствии числа 666 в ИНН нет никаких оснований». Опасна ли для христианина государственная регистрация? Начнем с вопроса о том, может ли христианин быть зафиксирован государством, может ли он принять участие в переписи. Без сомнения – да. Христос был внесен в списки жителей Римской империи. Когда император Август издал повеление о переписи, Святое Семейство не уклонилось от нее, но пошло из Назарета в Вифлеем (город, в котором должны были отмечаться члены рода Давидова), и потому Спаситель родился именно в Вифлееме. Напомню, что государство тогда было языческим – как и сейчас. Значит, в самом факте того, что языческое государство вносит в свои списки и архивы имя христианина, – нет ничего духовно опасного[233] (#_ftn233). И хотя в пылу полемики некоторые борцы против ИНН и уверяют, будто «Господь только родился во время переписи, а вовсе в ней не участвовал»[234] (#_ftn234) – но святоотеческое и литургическое предание считает иначе: «Вместе со всеми записывается и Христос»[235] (#_ftn235); «написовашеся иногда со старцем Иосифом в Вифлееме Мариам, чревоносящи безсеменное Рождение»[236] (#_ftn236).. Может ли христианин участвовать в переписи, если знает, что ее результаты, а, значит, и данные о его личности, будут переданы заграницу? – Да. Христос участвовал в переписи, данные которой шли за пределы Палестины – в Рим. Может ли христианин участвовать в переписи (регистрации), если знает, что государство, в руки которого он сообщает данные о себе, враждебно его вере? – Да. Римская империя была враждебна вере древнего Израиля и вере Христа, и тем не менее, Спаситель участвовал в ней. А те, кто не участвовали в переписи, в Писании упоминаются без одобрения: «во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались» (Деян.5, 37). *** Ответы Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на вопросы Московского информационного центра проведения Всероссийской переписи населения: Русская Православная Церковь считает предстоящую перепись населения важным общенациональным делом. На мой взгляд, перепись будет способствовать собиранию сил нации для созидательного труда, трезвенному осознанию наших возможностей, проблем, перспектив на будущее. У опасений есть несколько причин. Первая – это недостаток всеобъемлющей и понятной информации о тех или иных государственных мероприятиях. Вторая причина – то, что в памяти многих православных христиан еще живы времена гонений со стороны атеистического государства. Несколько поколений наших соотечественников привыкли к тому, что за исповедание имени Христова могут уволить с работы, подвергнуть разного рода лишениям, даже лишить свободы. Человеческому сознанию свойственна определенная инертность, и поэтому десятилетия скорбей не могут быть в одночасье забыты. Однако следует вспомнить, что Рождество Господа Иисуса Христа совершилось в Вифлееме, куда Божия Матерь и праведный Иосиф пришли для участия в переписи населения Римской империи. Наши благочестивые предки не опасались участвовать в переписи ни в годы монголо-татарского ига, ни даже в 1937 году, когда, несмотря на страшнейшие репрессии, православные люди открыли двери переписчикам и открыто исповедовали веру во Христа. Известно, что в опросных листах переписи 1937 года был вопрос о конфессиональной принадлежности, и открыто объявить себя верующим в те годы означало подвергнуть себя опасности. Тем не менее 63% населения СССР назвали себя православными. Понимая и уважая непростые чувства людей, все же не могу согласиться с теми, кто агитирует за отказ от участия в переписи. Распространяя мрачные слухи, некоторые люди, подчас далекие от Церкви, но пользующиеся «православной» фразеологией, на самом деле работают на то, чтобы итоги переписи стали ложными, чтобы верующие россияне, их положение, их образ жизни, их трудности оказались вне внимания государства. К тому же никаких вопросов, которые могли бы смутить христианскую совесть, переписчики задавать не будут…Наши священнослужители стараются разъяснять верующим значение переписи, побуждать к участию в ней, опровергать различные беспочвенные слухи. Правящие архиереи многих епархий специально обратились по этому поводу к пастве. Немало священников выступило с разъяснениями в центральных, региональных и местных средствах массовой информации"[237] (#_ftn237). Лишает ли «номер» имени? Формула «номер вместо имени» оказалась одним из самых действенных средств для порождения в людях возмущенно-негативного отношения к ИНН. Как публицистический прием, как поэтическая вольность такого рода формула вполне уместна. Но если из какой бы то ни было поэтической метафоры делают «догмат», начиная понимать ее слишком буквально – это может стать и глупостью и даже ересью (например, многих людей смущает то, что в поэтических Богослужебных текстах есть молитвенное обращение ко Кресту Господню – откуда некоторыми делается вывод, будто Крест есть особая личность). Не преминули скатиться в крайность и листовки, призывающие ужаснуться перед «номерами»: «ИНН – это личный код-номер человека, принятие которого, по свидетельству Богомудрых Старцев, является отречением от данного нам во Св. Крещении Имени Святого, отречением от Бога!»[238] (#_ftn238). Что ж, присмотримся к этому вопросу повнимательнее. Возникнет ли опасность для моей духовной судьбы и жизни, если государство папку, в которой оно содержит данные обо мне, пометит цифрами («Дело №…»)? Нет, и в этом случае моей душе и ее связи со Христом ничего не угрожает. Дела были пронумерованы и в архивах христианских империй (Российской, Австрийской…). Свои номера были и у папок, в которых хранились данные о гражданах Советского Союза. Но это не мешало людям получать дары Духа Святого (в том числе и дар претерпения мук). В ГУЛАГе номера нашивались на одежду, и чекисты обращались к людям обезличенно-математически: «Заключенный номер такой-то». И арестованные христиане, отзываясь, говорили: «Я!» Неужели при этом благодать Божия оставляла этих исповедников? Так же и сейчас: если государство решит своих подконвойных граждан пометить номерами – это будет неприятно. Ибо что же приятного видеть, что к тебе относятся как к вещи при инвентаризации помещения. Ношение номерка будет роднить человека с мебелью и с… собаками. Ведь «меньших братьев» постигнет та же участь: «Распоряжением первого заместителя премьера московского правительства Б. Никольского утверждена методика и определен порядок государственного учета и регистрации собак… При этом животному присваивается индивидуальный пожизненный номер»[239] (#_ftn239). Впрочем, неприятность и трагичность – не одно и тоже. Ясно, что «Барс» останется «Барсом» – даже если в мэрии его будет именовать по другому. Ясно, что человек, которому присвоили «номер», (=неприятность) не утратил в результате этой земной компьютерной операции уникальность в глазах Божиих, не превратился в вещь ни в глазах Творца, ни в своем собственном самопознании, ни в глазах Церкви и ближних людей (что было бы трагедией). В современной Российской армии у каждого солдата и офицера есть личный номер (чтобы раненного или убитого человека можно было опознать своим и нельзя было узнать о нем, о его родственниках и месте былого жительства врагам). Более того – жетон с выбитым на нем номером носится на груди. Рядом с нательным крестиком. Но как же мы поминаем этих воинов? Неужели по номеру?! Неужели мы считаем, что в Чечне за Россию сражается безымянная обезличенная масса, а не люди с теми именами, что дали им их матери? Вот слово, пришедшее с этой войны (автор – Виктор Куценко): Раскаленный камень, пули рикошет Исподлобья пламень в 19 лет. Исподлобья жгучий взгляд через прицел. Я пока везучий, я пока что цел. Взвод за перевалом отошел к своим. Времени навалом отпустил я им. Банду здесь, у кручи задержать сумел… Я пока везучий, я пока что цел. Ни глотка во фляге, но не в том беда. В этой передряге кровушка вода. Под огнем колючим есть всему предел. Я пока везучий, я пока что цел. Строчка пулемета провалилась в тишь. Где ж вы, вертолеты? Что ты, связь, молчишь? И на всякий случай я чеку поддел… Я пока везучий, я пока что цел. Что – нет души у того, кто так пишет и у тех, о ком он пишет? Это все про «жетоны», не про людей? Есть, есть душа и у тех, кто носит жетоны с личными номерами. А вот совести слишком часто не хватает у тех, кто кликушествуя, уверяет, будто принявшие номер вычеркнуты из Книги Жизни… Да, человек есть образ Божий. То есть – икона. На иконе всегда неприятно видеть написанный на ней или прибитый к ней «инвентарный номер»… Эмоции прошли? А теперь скажите – выбрасывают ли из храма икону, на которой есть инвентарный номер? Перестают ли почитать икону, на которой оказался этот номер? Как молятся перед иконой с номером – «Преподобный отче Сергие, моли Бога о нас», или же «Преподобне отче номер 79283, моли Бога о нас»? Именно сравнение человека с иконой показывает, что опасение, будто «номер лишает имени» эмоционально понятен, но логически несостоятелен. Номер на иконе – для проверяющей госкомиссии. А для верующих она всегда останется с именем. Вот так же и человек никогда не лишается своего имени – даже если при инвентаризации он будет числиться под «номером». По православному учению икона связана со своим Первообразом именно именем. Когда верующий человек при взгляде на икону называет изображенное на ней святым именем – тогда он этим именованием отождествляет образ и Первообраз и вступает в живое общение с изображенным через молитвенную речь, изливаемую перед изображением. От того, что кто-то не умеет так действовать перед иконой и так относиться к ней – икона в глазах верующего человека не теряет своей святости. Если во мне кто-то не видит образа Божия – это может меня печалить, но это не ведет к тому, что сама по себе Богообразность, с которой я был создан Творцом, от этого стирается. Она истирается, только если я сам забыл о своем происхождении, о своей Богообразности и своими произвольными выборами и грехами уподобляюсь не Творцу, а «зверю»… Что это означает? Икона становится свята под взглядом, направленным на нее со стороны – под взглядом молящегося. Человек же освящается в зависимости от того, как он сам понимает себя самого и смысл своей жизни. Это означает, что сакральный статус иконы гораздо более уязвим, более зависим от внешнего отношения к ней. И тем не менее, на иконах даже в храмах есть номера. И икона, плененная музеем и пронумерованная им, все равно свята для православного. И иконы остаются иконами, а не превращаются в пронумерованные доски… Тем более не произойдет этого с людьми, на которых государство повесило «номерки» – если мы сами не будем считать себя «номерами», но сохраним в себе память о том, Чьим образом мы являемся. Человек вообще по-разному именует себя в разных ситуациях. В храме он называет себя «раб Божий такой-то». В других ситуациях представляется по фамилии… А ведь фамилия имеет много общего с идентификационным кодом: как и код, фамилия не выбирается, как и код, фамилия несменяема и остается с человеком (по крайней мере, с мужчиной) на всю жизнь. Как и код, фамилия должна называться при всех контактах человека с официальными структурами. Как и код, фамилия в обиходе не включает в себя сведений о принадлежности человека к христианской Церкви. Как и код, фамилии появились сравнительно недавно – они не были в ходу на «Святой Руси», и очень мало кто из отцов древней Церкви имел фамилию (почему и именуем мы их по месту рождения или подвига). Более того, церковный человек, бывает, уже утратил свою фамилию (приняв монашество, христианин уходит из своего рода, из своей семьи, утрачивая отчество и фамилию), но при этом для государства он все равно будет обладателем определенной фамилии, вписанной в его паспорт. И на выборах, равно как и в налоговой полиции, его будут записывать не «иеромонахом Иоанном», но "гр. Петровым А. В. ". А ведь в иных случаях человек представляется и совсем не называя своего имени: «Я – таксист»; «Я – почтальон»; «Я – слесарь»; «Я – ваш депутат»… Более того – при желании ситуацию многоимянности человека можно истолковать как вполне благочестивую. Мол, мое священное, крещальное имя –только для храма и общения с Богом и братьями по вере. А вне храма, в мирской жизни, свое святое имя я не буду использовать. «Не давайте святыни псам» (Мф.7, 6). Во многих религиях сакральное имя табуируется. Для общения с иноплеменниками имеется одно имя, а для общения в семье и со жрецом – другое (или даже другие)[240] (#_ftn240). В наше время были (и еще есть) люди, носившие двойные имена. Одно имя – советское (Октябрина, Владлен) или нехристианское (Рустам, Руслан), другое – церковное. И священники не требовали смены паспортов, вполне терпимо относясь к тому, что вне храма человек зовется иначе, чем в церкви. Вспомним также, что креститель Руси князь Владимир вошел в историю со своим языческим именем, а не с крещальным (Василий). Русские цари перед смертью принимали монашеский постриг – но поминаем мы их все же по их мирским именам… А блаженная Ксения Петербургская представлялась именем своего мужа… Апостол же Павел… Стоп! Кто помнит, как звали «апостола языков»? Его изначальное имя – Саул, Савл. С этим именем он был рожден, с этим именем он был крещен (Деян.9, 17). А затем он вдруг становится Павлом, принимает языческое, римское имя. Происходит это на Кипре после встречи с римским проконсулом Сергием Павлом (Деян 13, 7). Поскольку до этого эпизода Савл в книге Деяний всегда именуется лишь Савл и никогда – Павел – очевидно, что есть какая-то связь между принятием языческого имени и обстоятельствами его проповеди на Кипре. Почему апостол меняет свое исконное и крещальное имя на языческое, вдобавок имя светского начальника? Фаррар полагает, что «он или и прежде носил попеременно это имя для удобства в своих сношениях с язычниками, или это римское имя могло указывать на обладание им правами римского гражданства и быть может на некоторую связь его отца или деда с Эмилиевым семейством, носившим прозвание Павла»[241] (#_ftn241). Каковы бы ни были мотивы апостола, мы не можем не отметить, что нынешние «ревнители благочестия» его бы, несомненно, осудили за «утрату христианского имени». Уж они-то ему напомнили бы, что «имя есть ядро личности, ее неизменная величина»[242] (#_ftn242). И апостол узнал бы в этом тезисе весьма распространенные в язычестве Ближнего Востока верования в то, что имя есть судьба[243] (#_ftn243)… Вот только кто же послал апостола на проповедь: шумерские боги или Иисус из Назарета? А еще «группа священноиноков и мирян» своим заявлением о том, будто «человек с момента своего творения (от Адама) от Бога получает имя»[244] (#_ftn244) заставила меня вспомнить, что как раз «с момента творения» человек не имеет никакого личного имени. Бытописатель ни разу не называет имени человека, который жил в этом саду. В рассказе о грехопадении нет Адама и Евы. Имя Евы зазвучало лишь в Быт.3, 20, то есть уже по ту сторону грехопадения. А Адам как имя (без артикля) в еврейском тексте появляется лишь в Быт.4, 25. До этого же в библейском тексте стоит не Адам, но ха-Адам, то есть – «человек». Иногда же роль «идентификатора», приставляемого к имени человека для обозначения именно этой персоны служит как раз… цифра. Так происходит при упоминании владык светских и церковных: Николай Второй, Алексий Второй… Преп. Феодор Студит в одном из писем к своим собратьям предлагал – ввиду неизбежной перлюстрации писем – обозначить действующих лиц буквами греческого алфавита. Сам Феодор подписывался последней буквой алфавита – «омега», а его духовника, игумена Платона, обозначала буква «альфа»[245] (#_ftn245). Для всех 24 букв греческого алфавита (и для трех дополнительных) нашлись обозначаемые ими персонажи. Так что это не были первые буквы имен. Мы видим, что Святой считал возможным не подписываться своим именем, а других людей упоминал под некими, как сейчас сказали бы, «никами». Отдельно же написанная буква в греческом языке имеет еще и числовое значение. Но древних святых это не пугало. Наконец, в самой священной части нашей речи – в нашей речи о Творце – мы сами порой заменяем Имена цифрами («Вторая Ипостась, Третья Ипостась…»)… «Единица, от начала подвигшаяся в двойственность, остановилась в троичности»[246] (#_ftn246), – пишет св. Григорий Богослов о Троице, цифрами заменяя ипостасные имена Отца, Сына и Духа. Имя – это один из способов опознать («идентифицировать») человека. И обычно идентификация предшествует именованию. Сначала я вижу знакомого, узнаю его знакомые черты (по голосу, походке, одежде, чертам лица…). И лишь затем, уже узнав его – я вспоминаю его имя. Иногда же (скажем в письме или при разговоре по телефону) имя выступает в качестве преимущественной или даже единственной опознавательной приметы. Есть опознание людей по отпечаткам пальцев. Если человека, погибшего в катастрофе, опознали именно по результатам генетической экспертизы (а именно генетические паспорта и распознаватели вскоре войдут в нашу жизнь) или по отпечаткам пальцев – отпевать в храме его будут по имени или же в ектеньях будут называть данные экспертизы?[247] (#_ftn247) Ясно, что по имени, а, значит, каким бы образом ни идентифицировали человека – для Церкви и для родных он всегда будет связан с именем. В жизни много ситуаций, когда человек действует анонимно. Например, проходя в метро, я же не останавливаюсь для того, чтобы громко оповестить всех – начиная от пассажиров и контролера и кончая уважаемым турникетом: «Внимание, я, диакон Андрей Кураев, прохожу в метро!». Я просто бросаю совершенно анонимный пятачок или жетон в этот самый турникет, или засовываю в него не менее безымянную магнитную карточку. Из того, что при этом моем контакте с государственной службой я не назвал своего крещального имени, никак не следует, будто я от этого своего имени отрекся. Более того – разве нам хотелось бы, чтобы турникеты в метро узнавали нас по имени и знали, когда и куда мы едем? Нет? Мне, например, не нравится, когда меня узнают неведомые мне люди в магазинах или на улицах. Если налоговый номер спрячет мое имя от любопытствующих клерков из налоговой инспекции – я буду только рад. А использование номера в налоговых документах не позволяет людям, работающим с этими документами сразу узнавать – с кем же именно они имеют дело. ИНН – это номер налогоплательщика. Не человека, а налогоплательщика. Что ж, когда я выступаю именно в качестве налогоплательщика – речь идет об одном из моих социальных проявлений. Если это проявление обозначат номером – мне от этого ни холодно, ни жарко. Когда я проявляю себя в качестве пассажира метро – то турникет вообще никак меня не обозначает – ни именем, ни даже номером. Я для него просто тень в фотодатчике. Но я-то сам не тождествен этой своей тени. Точно также я не тождествен той тени, что я оставляю в базах данных налоговой инспекции. Так что сама по себе ситуация, в которой человек не называет себя своим крещальным именем, не есть ситуация вероотступничества. Нет оснований утверждать, будто «идентификационный номер лишает человека имени» (листовка одесского Успенского монастыря). Ничто не мешает человеку в одной ситуации называть себя по церковному имени, а в другой – по фамилии, в одном месте упомянуть свою должность[248] (#_ftn248), а в другой – номер, под которым хранится информация о его жизни. Разве те люди, что уже приняли идентификационный номер, утратили свои имена? Разве при вcтречах они приветствуют друзей: «Здравствуй, номер такой-то!»? Разве в храмах они именуют себя: «Раб налоговой полиции за номером таким-то»? В феврале 2000 года на собрании братии Троице-Сергиевой Лавры один из насельников воспроизвел эту страшилку о том, что, мол, принятие и пользование налоговым номером лишает человека имени. В ответ я просто взял в руки официальный бланк Лавры и, глядя на него, сказал: «Я обращаюсь к братии обители номер 5042016770… Почему вы не откликаетесь? Это и есть ИНН Лавры. Он указывается на всех ее документах – рядом с указанием полного юридического имени, адреса, банковского счета. Но, заметьте – он указывается рядом с ее именем, а не вместо него. Никто не перестал называть Лавру обителью преподобного Сергия. Никто не обращается в своих молитвах к Преподобному: „Игумен номер 5042016770, моли Бога о нас“. Все осталось по-прежнему. И вряд ли кто станет утверждать, что Лавра стала безблагодатной с тех пор, как у нее появился свой ИНН. Так что если ИНН не лишил имени ни преп. Сергия, ни каждого из вас, то зачем же пугать прихожан слухами о том, будто принятие номера лишает человека христианского имени?!». Итак, то, что при некоторых обстоятельствах человек будет фиксироваться не по своему святому имени, не является угрозой для христианина. То, что у человека есть иные имена, помимо крещального (точнее говоря – не имена, а прозвища и характеристики), не означает отречения от Христа. Разве на исповеди священники спрашивают детей: «Не отзывался ли ты на клички, с которыми обращались к тебе твои приятели? Не позволял ли ты называть себя „Мишкой“ вместо церковного имени „Михаил“? Не откликался ли ты, когда вместо имени к тебе обращались „Рыжий!“?» Клички и прозвища всегда малоприятны. Но зачем же заверять, будто «принятие кодов есть грех отречения от христианского имени»?[249] (#_ftn249) Дело же ведь не в том, как кто-то опознает меня, а в том, кем я сам себя считаю. Верно сказано в листовке Одесского монастыря: «Представление о личности в Православном учении и Предании является одним из основополагающих элементов духовности и спасения человека. Основы самосознания личности коренятся в религии»[250] (#_ftn250). Вот-вот: в религии, а не в компьютере. И основа личностногбо бытия – и в самом деле есть само-сознание, а не осознание меня кем-то посторонним. Мое же само-сознание никак не меняется от того, под какой кличкой кто-то хранит информацию обо мне. Мой кот меня распознает по каким-то ему одному ведомым признакам. Он не знает моего имени. И что же – это означает, что у меня имени и вовсе нет, если мой кот о нем не знает? Если некий замок будет распознавать меня по отпечатку приложенного пальца – это также не будет означать, что теперь я превратился в отпечаток пальца или что я лишился имени. Если же налоговый компьютер будет распознавать меня с помощью набора цифр – то и это не будет означать, что я лишился христианского и человеческого имени. Мы же разрешаем младенцам коверкать наши имена и не смущаемся тем, что они неправильно их произносят (мой младший брат звал меня «Дей!» – и меня это радовало). Ну а компьютер еще менее интеллектуален, чем наши малыши – он даже слогов идентифицировать не желает. И что же – нам из-за этого на стенку лесть? В проекте Закона «Об основных документах Российской Федерации, удостоверяющих личность гражданина Российской Федерации» (его обсуждение в Думе началось 21 февраля 2001 г. ) предполагается ввести «личный код гражданина» – «комбинация символов, устанавливаемая для каждого гражданина Российской Федерации при первичном получении паспорта гражданина Российской Федерации». Но этот код не заменяет имя и не отменяет его, ибо в той же ст.1 проекта Закона говорится: «Имя – наименование лица, данное ему при государственной регистрации рождения, включающее в себя индивидуальное имя. Отчество (родовое имя) и фамилию, переходящую к потомкам». Чтобы ИНН не заменяло имя, достаточно лишь самому избегать формулы «Я – номер такой-то». Следует выражаться продуманнее: «Мой номер или номер моего файла такой-то». Или: «Я владею таким-то номером», «Я имею такой-то номер», «Номер, под которым вы меня записали, – такой-то», «Данные на меня вы найдете, если наберете номер такой-то», или просто – «мой ИНН». Эти формулы растождествляют человека и его номер. «Мой ИНН» – это то же самое, что «моя собака» или «мои сапоги». Есть "я", а есть «мои сапоги». Я ими пользуюсь, когда слякотно, или когда холодная погода на улице. А если тепло – пойду босиком или в сандалиях. Точно также, в одной ситуации я называю себя, ну, скажем, Сергеем, в другом случае называюсь Сергием, в третьем – назовусь Ивановым, в пятом – доцентом, а в какой-то ситуации скажу: «Вы знаете, посмотрите вот этот набор цифр…». Если человек скажет: «Я владею машиной за номером таким–то», всем будет понятно: сам говорящий – это одно, а его машина и ее номер – нечто совсем иное. В Православии вообще принято избегать отождествления человека с той или иной чертой, которой он обладает, с тем или иным его поступком, с той или иной гранью его характера. Нельзя говорить: «Павел – лжец», но можно сказать: «Павел солгал»[251] (#_ftn251). Точно так же нельзя сказать (ни о себе самом, ни о другом человеке): «Это номер такой-то», но можно провести отчуждающее расщепление и сказать: «Я владею таким-то номером». Даже реклама ИНН гласит «Только твой номер». Понимаете – не я принадлежу номеру, а номер принадлежит мне. Хорошо, пусть он в той же мере является моим, как моей же является моя язва. И язву и номер я не люблю, не дорожу ими, и был бы рад расстаться. Но раз они вошли в мою жизнь без моей на то воли – надо просто трезво учитывать и то и другое в некоторых жизненных ситуациях. Если человек при заполнении какой-нибудь бумаги (скажем, квитанции оплаты за коммунальные услуги) в графе «ИНН» проставит некий набор цифр – он просто сообщит известный ему пароль доступа к той папке, где хранится информация о нем (другой вопрос – что нужно требовать свободного доступа самих людей к той личной информации о них самих, что хранится в государственных досье). Это всего лишь номер архивной папки. Если в канцелярии я подскажу растерявшейся девушке-делопроизводителю: «Посмотрите мое дело вон в том шкафу! Я полагаю, что оно стоит там под таким-то номером» – разве будет в этом грех? Точно так же приходя в налоговую полицию и называя номер, под которым в полиции хранится информация обо мне, я лишь облегчаю работу чиновникам и сокращаю время своего контакта с госструктурами. В интернете есть форум, организаторы которого резко настроены против ИНН. Их постоянный аргумент – «номер лишает имени». Имя этого форума – «Русское воскресение. Православный форум „Русская беседа“». Но дело в том, что компьютер, прежде чем открыть именно эту страничку, набирает не буквы, а ряд цифр – 216.150.80.31. И лишь затем появляется имя страницы, затем сама страница и наличествующие на ней икона и тексты (причем совершенно все равно – набрать ли электронные координаты этого православного форума указанными цифрами или же буквами – http://www. (http://www./)voskres.ru/forum/index.htm)… Вот точно так же работает ИНН. Это набор цифр, который надо набрать, чтобы раскрылась та компьютерная страничка, где хранится искомая информация (в данном случае – о человеке). Уверение, будто регистрация человека под цифрами лишает его имени, лишается всякой разумности, если вспомнить, какова вообще сегодня технология фотографирования, видеозаписи и телевещания. Всюду сегодня производится т. н. «цифровая запись». Это означает, что лицо любого человека, заснятого на современную видеокамеру или на современный фотоаппарат, анализируется компьютером и изображение этого человека разбирается на множество «точек», каждая из которых затем хранится в памяти компьютера или транслируется по сетям связи в виде потока цифр… И что же – неужели тот, кого засняли такой аппаратурой во время его посещения храма, уже перестал существовать как человек или потерял свое христианское имя? Неужели тот, кто сам поместил такое свое фото в свой компьютер, уже растворился в машине и отрекся от христианского имени? Патриарх Алексий многократно зафиксирован с помощью этой цифровой технологии[252] (#_ftn252). И что же – мы теперь ежедневно молимся о «комбинации цифр», а не о человеке, носящем имя Алексия и патриарший сан? Такой вывод абсурден? – Ну, значит, абсурдно и представление, будто регистрация под набором цифр лишает человека его христианского имени. И, значит, лишь по ведомству поэтических преувеличений может числиться триллер из газеты «Сербский крест» – «строится всемирное антихристово царство, в котором каждому уж заготовлены вместо имени номер, вместо паспорта чип, а вместо души ее электронная тень»[253] (#_ftn253). Компьютер, похищающий человеческие души и заменяющий их своей «электронной тенью» – да ежели бы такая идея пришла в голову голливудскому сценаристу, то он бы стал миллионером! Ему, впрочем, пришлось бы из сценария выбросить плач об утерянном советском паспорте, подло замененном на «чип»… Я не испытываю никаких «трансформаций» и «мистических воздействий», когда компьютер при сканировании моего фото превращает мои черты лица в поток цифр. Тогда зачем же опасаться что какая-то мистическая дурь произойдет со мною, если компьютер сделает то же самое при подсчете моих денег. Зачем писать, будто «Компьютерная система узнаёт только числа и данные. То есть мы перестаём быть личностями со свободой воли и действия и становимся информационными и исполнительными объектами предписаний и запретов»[254] (#_ftn254). А турникет в метро вообще «узнает» только мою тень (и то он не может ее отличить от тени другого прохожего). И что же – раз я прошел через турникет – то и превратился тем самым в тень на его фотодатчике? Осталась ли моя «свобода воли и действия» заложником у московского метро? Есть ли грех в том, что мое имя будет занесено в компьютер? Нет, компьютер всего лишь хранит в своей памяти ту информацию, которую вносят в него люди. Как магнитофонная запись хранит записанные на нее голоса и при этом не оказывает никакого тайного воздействия на тех людей, чьи голоса зафиксированы на пленке, так и компьютер никак не влияет на души тех людей, чьи имена записаны на диске. Раньше при оформлении на работу автобиографию я писал на бумаге, потом – печатал на машинке, теперь вот набираю на компьютере. Это – чисто техническая перемена, которая просто экономит нам время. Есть, правда, люди, которые считают, что компьютер, как и телевизор, сам по себе опасен. Например, Почаевская лавра приобрела компьютер, чтобы набирать на нем православные книги и газеты в защиту Православия. Среди братии нашлись такие монахи, которых это весьма смутило. Они заявили, что не зайдут в келию, где стоит компьютер, потому что боятся получить там «печать антихриста»… И если бы они свой страх держали при себе! Так они начинают и прихожан смущать: как это, мол, жутко, страшно: там, где компьютеры, – там нет Христа… В Троице-Сергиевой лавре, кстати, «компьютерный цех» появился еще в начале 80-х годов[255] (#_ftn255). Разговоры же о некоем «излучении» и «зомбировании» через компьютер и телевизор лишены серьезности[256] (#_ftn256). Я сам смотрю телевизор – но при этом никогда не ем «Марс», не пользуюсь прокладками, не жую «орбит без сахара» и терпеть не могу тетю Асю с ее стиральным порошком. И компьютер всегда у меня с собой, – потому что при диспутах с сектантами бывает необходимо срочно найти нужный источник и подтвердить все предельно точно. И в Интернете есть у меня своя страничка (www. ()kuraev.ru), как есть она и у Троице-Сергиевой лавры, и у Московской Патриархии, и у Русской Зарубежной Церкви. Так что нет основания предполагать автоматически-зловредное влияние компьютера на людей. И даже если мое имя вносится в компьютер, который находится в руках людей, враждебных к христианству и ко мне, – это никак не вредит мне самому. Например, по нескольку раз в год появляются статьи и листовки, в которых весьма критически упоминается мое имя. Эти статьи публикуются в сектантских изданиях, изготовленных с помощью компьютерной верстки. Значит, мое имя хранится в памяти тех компьютеров, что находятся в руках сект (оккультных и протестантских). Но неужели же оттого, что они занесли меня в свои компьютеры, я перестал быть христианином? *** Вывод Синодальной Богословской Комиссии: «На вопрос о том, утрачивает ли христианин свое имя, принимая ИНН, мы можем ответить словами архимандрита Иоанна (Крестьянкина): „Дорогие мои, как мы поддались панике – потерять свое христианское имя, заменив его номером? Но разве это может случиться в очах Божиих? Разве у Чаши жизни кто-то забудет себя и своего небесного покровителя, данного в момент крещения? И не вспомним ли мы всех тех священнослужителей, мирян-христиан, которые на долгий период жизни должны были забыть свои имена, фамилии, их заменил номер, и многие так и ушли в вечность с номером. А Бог принял их в Свои Отеческие объятия как священномучеников и мучеников, и белые победные ризы сокрыли под собой арестантские бушлаты. Не было имени, но Бог был рядом, и Его водительство вело верующего заключенного сквозь сень смертную каждый день. У Господа нет понятия о человеке как о номере, номер нужен только современной вычислительной технике, для Господа же нет ничего дороже живой человеческой души, ради которой Он послал Сына Своего Единородного Христа-Спасителя. И Спаситель вошел в мир с переписью населения“». Вредят ли христианину подброшенные нечистоты? Предположим, что контакты гражданина с государством происходят с употреблением предметов, нагруженных нехристианской, языческой символикой. Возникает ли для христианина опасность в этом случае? – Не всегда. Вспомним, что древние христиане по заповеди Спасителя платили налоги языческому государству, а на монетах того времени были языческие надписи и знаки. Но Церковь не запрещала брать их в руки и пользоваться ими. У той ситуации имелся и еще один значимый оттенок: в древности язычество было государственной религией. Из средств госказны выделялись пособия языческим жрецам; на «бюджетные» деньги строились языческие храмы. Таким образом, часть денег, передаваемых христианами сборщикам государственных налогов, затем шла в языческие храмы. И однако древняя Церковь не считала, что деньги, отданные языческому государству, есть форма языческой жертвы. А если сегодня владельцы чужого компьютера не просто запишут в него мое подлинное имя, но и дадут мне какую-то оскорбительную кличку?[257] (#_ftn257) Что ж, это будет просто их грехом, но отнюдь не моим. В советские времена КГБ присваивал священникам клички, именуя их: «Объект разработки такой-то» и «Объект наблюдения такой-то». В этих «кличках» вместо реальных имен фигурировали выдуманные. Но если бы какой-нибудь майор КГБ шутки ради, издевательства ради присвоил бы тому священнику, за которым следил, кличку «антихрист» – разве и в самом деле этот священник превратился бы во врага Христова? Во время иконоборческих гонений византийского императора Феофила на Церковь, в середине IX в., на лицах двух исповедников Православия – святых Феодора и Феофана – было повелено выжечь хулящие их стихи. Но хоть они и были названы «отступниками», на деле они не отступили от Христа (см.: Четьи Минеи, 27 декабря). Итак, если государство в своих компьютерах и в самом деле заключает наши имена в штрихи, обозначающие три шестерки, это не оказывает никакого влияния на нашу духовную жизнь. Государство грешит, если оно играет в эти кощунственные символы. Но это – его грех, а не наш. Однако теперь встает иной вопрос: может ли христианин брать в руки и использовать такие документы, которые содержат в себе антихристианскую символику? Можно ли класть во внутренний нагрудный карман (к сердцу) предмет, который помечен антихристовым числом? И тем более – можно ли просить выдать такой предмет? Кажется, все просто: нет, нельзя ни брать, ни прикасаться, ни тем более стремиться к обретению такого предмета… Но вся эта простота рушится – как только вместо абстрактного слова «предмет» ставим в эти вопросы простое и ныне всем наглядно-знакомое – «доллар». Возьмите долларовую банкноту и измерьте линейкой ее ширину. И получится у вас, что ширина любого доллара – 66, 6 мм. Причем, в отличие от валют других стран, долларовые банкноты одинакового размера – они не разнятся в зависимости от величины номинала. И бумажка в один доллар и в сто – все они одной ширины (в длину же доллар составляет 6 дюймов с небольшим)[258] (#_ftn258). И все несут в себе тревожное число. Значит ли это, что в США вообще не осталось ни одного христианина? Значит ли это, что о. Серафим Роуз, живший в Америке, принял печать сатаны?[259] (#_ftn259) Этот пример с долларом – не ответ на вопрос о том, можно ли брать предметы с такой символикой. Это – лишь обнажение вопроса, его наличия и его сложности. С точки же зрения церковной истории ответ на этот вопрос ясен: да, может! «Для чистых все чисто» (Тит.1, 15). "Случилось некогда святому старцу послать ученика своего принести воды из колодца. Когда он пошел, то увидел внизу аспида, и не почерпнув воды, возвратился и сказал ему: "умрем мы, авва, ибо я видел аспида в колодце. " Он же внушал ему не бояться и качая головою сказал: «если захочется сатане, чтобы в колодце был змей или аспид, и попал в источники вод, неужели ты никогда не будешь пить?» И пошел старец, и сам зачерпнув полный сосуд, первый попробовал говоря: «где возложен крест, там не имеет силы никакое зло» (Древний Патерик 20, 23). Разбирая вопрос о том, крещен ли человек, который желал креститься в православной вере, но священник, крестивший его, оказался невером или еретиком, блаж. Августин отвечает: «Я не пятнаюсь злой совестью другого тогда, когда она мне неизвестна и могу сделаться чистым… Но если я пятнаюсь злой совестью крещающего, то пятнаюсь и тогда, когда она мне неизвестна.. Я не знаю совести человека, но я знаю милосердие Христа» (Против книги Петалиана 1.1, 2, 3 и 6, 8). В Турецкой империи каждый Константинопольский патриарх и каждый епископ, будучи избранным, нуждался в султанском берате, подтверждавшем его духовный и светский авторитет[259_1] (#_ftn259a). Причем документы, касающиеся православных подданных, сопровождались мусульманскими формулами («Во имя Аллаха…»)[260] (#_ftn260). В языческих странах государственные документы сопровождались и сопровождаются упоминаниями и изображениями соответствующих божеств. Но если государство вписывало имя христианина в бумагу, на которой государство же исповедовало свои религиозные взгляды – то христиане не считали, будто такого рода процедуры лишали их общения со Христом. Для совести важно – что написал я, а не то, что другие написали рядом с моим текстом или с моим именем. Если я сделал заметки на оборотной стороне какой-то странички – это еще не значит, будто я исповедую то, что на этой страничке написано. Советские документы и деньги несли на себе символы, у которых было оккультно-антихристианское толкование. На первых советских банкнотах было изображение свастики. И во все последующие годы пентаграммы, молот с серпом, изображения яростного ненавистника Церкви В. Ленина метили и деньги, и советские паспорта. Но люди не придавали никакого значения этой зловещей символике. Они видели в дензнаках просто знаки, отражавшие их собственный труд, и как частичку своего труда приносили эти бумаги в храмы. И подавали деньгами милостыню, и жертвовали их на церковные нужды. Та лепта, которую мы подавали нищим и жертвовали на содержание храмов, носила на себе нехристианские символы и портреты. Но разве от того милостыня переставала быть милостыней? Более того – и на церковных документах (и даже на антиминсах) встречались зловещие имена. Митрополит Иоанн (Снычев) долгое время подписывался: «Архиепископ Куйбышевский». Затем на своих антиминсах он ставил подпись: «Митрополит Ленинградский». Бывали даже архиереи с титулами «Сталинградский и Молотовский». Но разве священнодействия этих архиереев были безблагодатны? Христос не запретил пользоваться языческими деньгами («отдавайте кесарево кесарю» [Мф.22, 21]). Значит, не всякое прикосновение к символу, имеющему нехристианское и (или) антихристианское религиозное значение, сквернит христианина. Дело не в том, чего касается человек, а в том, как и зачем он это делает. «Не ту, чту входит в уста, оскверняет человека, но ту, чту выходит из уст» (Мф.15, 11). Не предмет и не место оскверняют христианина, но его внутреннее отношение к тому, к чему он прикасается. Были мученики, которые в дерзновении своем входили в языческие храмы и прикасались к идолам. Но – для того, чтобы ниспровергнуть их. Они не боялись, что эти боги несут какую-то «черную энергетику» и что, если к ним прикоснуться – от них будет перенята какая-то «черная печать». И то, что кончина этих мучеников от рук разъяренной толпы происходила в языческом капище, нисколько не мешало их душам восходить в Небесные обители. Святитель Николай Японский, будучи в Сингапуре, заходил в языческий индуистский храм[261] (#_ftn261). И он, христианин, нисколько не был осквернен этим. Первым учеником святителя Николая Японского был буддистский жрец Савабе. Чтобы никто не заметил, что он изучает Евангелие, он читал его в языческой кумирне во время службы и постукивал одновременно в барабан. «Никто и не думал, что я читаю иностранную ересь», – признавался потом Савабе[262] (#_ftn262). Как видим, языческо-идольское окружение не помешало Духу Святому просветить сердце Савабе. Шестиконечные звезды очень популярны у оккультистов. В каббалистике «звезда Давида» означает соитие мужского и женского начал в весьма акробатической позе: «Белый человек наверху, и внизу черная женщина в обратном положении, головою вниз, причем ноги ее проходят под протянутыми руками мужской фигуры и выходят из-за его плечей, тогда как кисти рук их соединяются, образуя угол на каждой стороне»[263] (#_ftn263). Но совсем не обязательно для христианина видеть в каждом шестиугольнике столь «изощренный» символ. Вспомним, что сияние Божией Славы, исходящее от Христа на иконе Преображения Господня, нередко имеет шесть лучей (например, на иконе Феофана Грека). Да и столпники на фресках Феофана Грека стоят на шестиугольных башнях. … А вот и совсем головокружительное событие из церковной истории: император Юстиниан II в 695 г. решил разрушить храм (т. н. «митрополичью церковь»), чтобы построить вместо него цирковые трибуны. Императору не хотелось, чтобы это событие воспринималось верующими как прямое кощунство. Для этого он заставил Патриарха составить и произнести соответствующие молитвы. Придя на разрушение православного храма, Патриарх сказал: «Слава Богу, долготерпящему всегда, ныне и присно и во веки веков»[264] (#_ftn264). Для Юстиниана это кончилось плохо: началось восстание и он был свергнут (на время). Но тот Патриарх, который прочитал молитву «на разрушение храма», – это святитель Каллиник Константинопольский (память 23 августа)… Из этого случая не будем извлекать никаких поспешных уроков (кроме одного: не торопиться с осуждением тех иерархов советской поры, которые вынуждены бывали подписывать распоряжения о закрытии храмов), но вернемся к главному вопросу: как же должен христианин относиться к тем знакам и изображениям, которые для язычников имеют религиозное значение? Здесь надо помнить слова апостола Павла: «Идол в мире <есть> ничто» (1 Кор.8, 4). Это «ничто» никак не должно влиять на наше поведение. Если я иду в храм и вдруг вижу, что на перекрестке какие-то сектанты установили свой идол, появление этой диковинки не должно никак повлиять на мое поведение. Я не должен подбегать к идолу и целовать ему ноги. Но я и не должен переходить на другую сторону улицы или же обходить его за квартал. Я не должен показывать язычникам, что я разделяю их религиозно-благоговейные чувства по отношению к идолу. Но я и не должен выражать страха перед ним. «Не бойтесь их, ибо они не могут причинить зла, но и добра делать не в силах» (Иер.10, 5). И проявленное мною почтение, и выказанный мною страх лишь укрепят язычников в их вере, будто их идол столь силен, что может привлечь к себе или даже победить христианина. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=148099&lfrom=10256445) на ЛитРес. Стоимость полной версии книги 39,90р. (на 25.06.2013). Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картойами или другим удобным Вам способом.