Тайна серебристого лимузина Энид Блайтон Великолепная пятерка Великолепная пятерка – Джулиан, Энн, Дик, Джордж (девочка, которая хочет быть похожей на мальчика) и их верный пес Тимми – встречаются во время каникул и отправляются путешествовать. На этот раз ребят ждут невероятные приключения в старинном замке на холме, и им удается предотвратить похищение дочки изобретателя. Энид Блайтон Тайна серебристого лимузина ЛЕНИВАЯ ПОРА КАНИКУЛ – Знаете, братцы, у меня такое чувство, – сонным голосом произнесла Энн, сладко потягиваясь и зарывая ноги в горячий песок, – что мы тут, в Киррин – бухте, уже давным-давно… А ведь и суток еще не прошло… – Точно. – Дик широко зевнул. – Даже смешно: как быстро мы тут освоились. Мне тоже кажется, будто со вчерашнего дня несколько лет пролетело. – Главное, чтобы погода не испортилась, пока мы здесь, – пробормотал Джулиан и быстро откатился в сторону, увертываясь от мокрых лап Тимми, которому приспичило с ним поиграть. – Пошел прочь, Тим! Мы же вместе с тобой купались, потом бесились, как дикари. Теперь дай немного отдохнуть! Иди вон играй с крабами! – Гав! – с обидой ответил Тимми. Когда ему хотелось играть с людьми, он ожидал от них по крайней мере взаимности, а тут… Но вдруг, забыв про свое оскорбленное самолюбие, он поднял морду, навострил уши и разразился неистовым радостным лаем: ветер принес со стороны дороги звук знакомого колокольчика. – Обратите внимание! – засмеялся Дик. – Держу пари, старина Тимми чует мороженое. Еще есть желающие? Желающими оказались все, Энн собрала деньги и побежала к тележке. Через несколько минут она вернулась с пятью вафельными стаканчиками. Тимми в полном восторге прыгал вокруг нее. – Не знаю, есть ли в мире большее счастье, чем лежать на песке под горячим солнцем и лизать мороженое… – Дик блаженно зажмурился. – И чтобы это было не где-нибудь, а на берегу Киррин – бухты! – Как я тебя понимаю! – вздохнула Энн. – Жалко, Джордж, что у твоего отца сегодня гости… Кстати, что это за люди? Нас, наверно, заставят вымыть шею и изображать из себя примерных мальчиков и девочек? – Вряд ли, – ответила Джордж. – Эй, Тим, ты опять свою порцию слопал в один момент! Нельзя же быть таким жадным! – А когда они приезжают? – спросил Дик. – В половине первого, к обеду. Мама сказала, чтобы мы к этому времени пришли домой и вежливо поздоровались с гостями. А потом можно опять исчезнуть… С корзинкой еды! – У твоей мамы иногда бывают замечательные идеи! – одобрительно кивнул Дик. – А что это за люди? Опять какие-нибудь ученые? – Кто же еще? – Джордж махнула рукой. – Коллеги отца. Они втроем работают над какой-то грандиозной штукой. Один, говорят, совершенно гениальный парень. Он ухитрился открыть что-то такое, что простым людям и в голову не придет… – Ну да?.. – лениво удивился Джулиан. – что же это? – поинтересовался он, давая Тимми облизать свои липкие от мороженого пальцы, – может, какой-нибудь способ, как за три дня долететь до Солнца? Или что-нибудь в таком роде?.. – Думаю, еще похлеще. Кажется, эта штука почти никакого отношения не имеет ни к теплу, ни к свету, ни к силе… Отец говорит, он много всяких изобретений перевидал, но это – самое простое и самое потрясное. Он прямо дрожит, когда про него вспоминает. Говорит, это будет настоящий сюрприз для изумленного человечества. И гордится прямо не знаю как, что его пригласили участвовать в разработке… – У твоего отца голова здорово варит, правда ведь? – с уважением посмотрела на нее Энн. Как и Дик с Джулианом, она всегда немного робела перед дядей-ученым. Джордж приходилась им двоюродной сестрой. Собственно, имя у нее было Джорджина, но все звали ее просто Джордж, так как у нее была мальчишеская прическа да и одевалась она, как мальчик. Отец у нее в самом деле был очень умный. Настолько, что Джордж иногда думала: лучше бы у нее были какие-нибудь обыкновенные родители, которые играли бы с ней в гольф и теннис и не приходили бы в ужас, когда она и ее друзья хохочут, орут и ходят на голове… Каждый раз, когда к ней должны были приехать Энн, Джулиан и Дик, отец терял душевное равновесие и впадал в депрессию. – Господи, опять не будет ни минуты покоя! – стонал он. – Видно, придется закрыться в кабинете и не выходить, пока они не уедут… – Да, да, дорогой, – соглашалась жена. – Непременно так и сделай!.. Но ты же знаешь, они целыми днями пропадают на пляже. И потом, Джордж нуждается в компании сверстников хотя бы на две-три недели в году. А эти трое – самые порядочные из всех, кого я знаю. И Джордж так их любит! Четверо друзей делали все, чтобы не нарушать покой дяди. Они знали: когда его что-нибудь раздражает, он делается невыносимым… «В конце концов, он же не виноват, что у него голова гениальная, – серьезно заявил как-то Дик. – Гении – они всегда ненормальные. У каждого какой-нибудь бзик. – И, рассмеявшись, добавил: – Особенно у тех, кто под горячую руку вполне может взорвать к чертям весь мир». – Меня бы устроило, если бы он сам не взрывался, когда где-нибудь хлопнет дверь или когда Тимми вдруг залает под окном, – вздохнула Джордж. – Может, это потому, что он не хочет терять форму, – сострил Дик. – Просто там, где он находится, надо, чтобы обязательно что-нибудь взрывалось. – Ну-ну, ты смотри все-таки не увлекайся! – неожиданно насупилась Джордж. – Пойдемте еще искупаемся! – А по-моему, лучше поваляться у самой воды на мокром песке, – ответил Дик. – Знаете, чтобы волны чуть-чуть трогали пальцы ног… Это так освежает: никакой тени не надо. – Солнце сегодня прямо шпарит, – пожаловалась Энн. – Тут мокрый песок не поможет. И вообще, чем жарче, тем вода кажется прохладней… – Ну ладно, мне все равно. – Дик вскочил. – Тогда пошли скорей, а то я скоро язык высуну и буду дышать, как Тимми. Они побежали к воде и с наслаждением плюхнулись в мелкие волны. А Энн даже взвизгнула: – Ой, вода прямо ледяная! Я же говорила! Даже окунаться страшно, я лучше сяду… Однако скоро все четверо нежились в ласковой морской воде, позволяя прибою шевелить и приподнимать тело. Это было просто божественно!.. Вдруг вся четверка вздрогнула: Тимми громко залаял. Энн подняла голову. Что это с ним? Никого не видно поблизости… Дик сел и прислушался. – Черт возьми, это колокол в Киррин-коттедже. Пора идти есть. – Разве уже время? – озадаченно спросила Энн. – Выходит, да. – Джулиан тоже поднялся. – Это потому, что я сунул часы в карман куртки. Мы совсем забыли, что в Киррин-бухте время идет быстрей, чем в любом другом месте. Он побежал на берег, взял свою куртку и вынул часы. – Уже час! – крикнул он. – Даже с одной минутой… Шевелитесь, а то мы сильно опоздаем! – Боже мой! – кисло скривила губы Джордж. – Теперь пойдут упреки. И все из-за каких-то гостей… Они подхватили свою одежду и помчались вдоль пляжа. Хорошо еще, что до дома было недалеко. У калитки стоял длинный американский автомобиль. Но рассматривать его не было времени. Мать Джордж уже ждала их в передней. – Простите нас, тетя Фанни, – с трудом переводя дыхание, сказал Джулиан. – Это я виноват… Я один был с часами… – Мы сильно опоздали? – беспокойно спросила Энн. – Вы уже обедаете? Может, нам взять и исчезнуть, чтобы вам не мешать? Тетя Фанни улыбнулась и покачала головой. – Нет-нет, все в порядке. К счастью, дядя Квентин со своими коллегами еще в кабинете. Они, видимо, так увлеклись, что и про обед забыли. А я решила на всякий случай дать вам сигнал, чтобы дядя Квентин лишний раз не сердился. – Мамочка, а зачем нам вообще с ними встречаться? – умоляюще посмотрела на нее Джордж. – Папины гости никогда нами не интересовались, да и мы спокойно обойдемся без них… – На сей раз придется вам потерпеть, – ответила мать. – У одного из папиных коллег есть дочь. Она меньше тебя, Джордж, и, кажется, меньше Энн. Она будет ходить в нашу школу, вот он и хотел с вами познакомиться. – Тогда, братцы, бегом наверх! – скомандовал Джулиан. – Хоть руки успеем помыть… Но в этот момент распахнулась дверь кабинета и оттуда вышел дядя Квентин в сопровождении двух незнакомых мужчин. – Хэлло! Это все ваши дети, коллега?! – воскликнул, остановившись, один из них, высокий и крупный. – Они только что с пляжа, – смущенно принялась объяснять тетя Фанни. – Выглядят, конечно, как пираты, но они как раз собирались… – О, что вы! – улыбаясь, прервал ее мужчина. – За них вам, право, нечего извиняться! Я еще никогда не видел столько симпатичных ребятишек сразу. Они же просто чудо! Говорил гость с американским акцентом, и улыбка у него была широкая, во все лицо. Видно было, что дети ему в самом деле понравились. – Так это все ваши? – снова обратился он к хозяину дома. – Держу пари, вы ими очень гордитесь… А какие они загорелые! Чистые индейцы! Хотел бы я, чтобы к моей Берте прилипло чуть-чуть такого загара!.. – О нет, слава богу, это не все мои! – вставил наконец дядя Квентин, которого одна мысль о том, что в его доме круглый год могли бы бегать, кричать и хлопать дверьми четверо сорванцов, привела в ужас. – У меня только один ребенок… Вот… – Он положил руку на плечо Джордж. – А те – племянники. – Ага, значит, так… Мне кажется, у вас растет отличный парень! И американец погладил жесткие короткие волосы Джордж. Вообще-то она терпеть этого не могла. Но американец принял ее за мальчика… за отличного парня! И она охотно простила ему его жест. – Моя дочь осенью пойдет в вашу школу, – обратился он теперь к Энн. – Ты за ней там присмотришь немножко, идет? Энн кивнула: дескать, само собой. Конечно, она с удовольствием поможет этому обаятельному американцу. Он совсем не похож на ученого… в отличие от второго гостя. Тот был маленький, тощий и носил очки с толстенными стеклами. Взгляд у него, точно как у дяди Квентина, был совершенно отсутствующий. Похоже было, он не очень воспринимает, что вокруг него происходит. Дядя Квентин счел, что светская беседа слишком затянулась, и кинул на детей выразительный взгляд. Они поняли, что пора сматывать удочки. – Пойдемте обедать! – пригласил дядя коллег. Очкастый тут же повернулся и двинулся в столовую. Похоже, это сообщение он воспринял моментально. А высокий американец задержался еще на минуту. Он полез в карман пиджака, вынул какую-то купюру и протянул ее Энн. – Это тебе, – сказал он. – Позаботься о моей Берте, ладно? Войдя в столовую, он закрыл за собой дверь с таким грохотом, что Джордж не удержалась и прыснула: – Господи, что папочка на это скажет?.. Нет, он мне определенно нравится… А вам? Машина, которая стоит у дома, конечно, его. А этот, в очках, наверняка даже водить не умеет! – Дети, берите еду – и чтобы больше тут не отсвечивали! – поторопила их тетя Фанни. – А я пойду пригляжу, чтобы там все было как надо… Она сунула в руки Джулиану корзину, накрытую чистой салфеткой, и ушла в столовую. Джулиан крикнул вдогонку «спасибо» и весело улыбнулся. – Братцы, а корзинка тяжелая – руку оттягивает, – объявил он. – Все, у кого есть аппетит, за мной, на пляж! НОЧНОЙ ГОСТЬ Спустя несколько минут пятеро друзей – включая, разумеется, Тимми – вновь были на берегу. Джулиан открыл корзину. Она была полна до краев: тут были пышные аппетитные булочки, помидоры, красный перец, две бутылки лимонада. – Смотрите-ка, домашнего приготовления! – обрадовано сказал он, вытаскивая бутылки. – И холодный, как лед… А это что такое? Фруктовый торт! Целый фруктовый торт! Ну, братцы, сегодня у нас будет пир!.. Тимми, подобравшись поближе, возбужденно обнюхивал корзину. Джордж развернула один из пакетов. – Это для тебя, Тим, – довольно улыбнулась она. – Смотри, собачьи галеты, как в телерекламе, и телячьи кости. Скажи быстро: «Большое спасибо!» Пес с таким пылом лизнул ее в нос, что она вскрикнула. – Брось мне салфетку, Джулиан. У меня весь нос мокрый от такого «спасибо». Тим, слышишь, проваливай! Если будешь таким настырным, вообще ничего не получишь! Энн покрутила пальцем возле виска. – Ты что, Джордж, перегрелась немного? Сначала балуешь его, потом сама же гонишь… – Но, бросив взгляд на лицо Джордж, быстро добавила: – Ладно, ладно, согласна, Тимми не так уж и избалован… Тим, бери свою кость и уходи с ней куда-нибудь подальше: от нее пахнет!.. И они принялись уплетать бесчисленные булочки с сардинами, помидорами и яйцами, а под конец бодро управились с фруктовым тортом и залили все это лимонадом. – Не могу понять, почему взрослые так обожают всякие чопорные трапезы… Куда приятней обедать вот так, на земле, – с философским выражением произнес Дик, откинувшись на песчаный холмик и глядя в небо. – Представляю, как дядя Квентин, тетя Фанни и гости сидят сейчас за столом, едят горячие блюда и ведут умные разговоры… – С минуту подумав, он уточнил: – Вообще-то тот, в очках, вряд ли замечает, что в тарелке у него что-то горячее… – А американец – определенно человек симпатичный, – вставила Джордж. – Ха-ха-ха, – иронически откликнулся Дик. – Мы-то знаем, почему он тебе понравился… Потому что принял тебя за мальчишку! Ты что, всю жизнь будешь так одеваться? – Джордж, смотри: Тим к булочкам подбирается! – вскрикнула Энн. Так Джордж была избавлена от необходимости давать ответ, которого она сама не знала. После обеда они опять валялись на песке, и Джулиан пространно рассказывал, как однажды ему удалось разыграть учителя. Дойдя до конца, он был очень удивлен, что не слышит смеха, и сел, глядя на остальных. – Подумать только: уснули… – пробормотал он, изумленно качая головой. Потом поднял голову и прислушался, Тимми тоже навострил уши. – Американец, видно, решил показать, на что способна его машина! Слышишь, Тим? Вскочив на ноги, Джулиан увидел, как массивный лимузин на бешеной скорости несется по широкому шоссе… День был слишком жарким, чтобы заниматься какими-нибудь делами. Сейчас можно было только лежать на пляже, время от времени спасаясь от зноя в воде. Конечно, скоро у них возникнут идеи… и какие идеи! Но первый день, так уж было известно по опыту, целиком уходил на то, чтобы бездельничать, приходя в себя от повседневных забот и занятий и не спеша, незаметно возрождая старую дружбу… И воскрешая неистощимый боевой дух верной пятерки: четверых подростков и собаки Тимми. Три долгие летние недели предстояло им провести вчетвером на берегах Киррин-бухты с ее роскошными пляжами и одиноким островком, виднеющимся в море. А сколько в окрестностях таинственных уголков, которые можно исследовать пешком или на лодке!.. Однако первый день – это первый день! Он так и должен протекать, в сонном, блаженном безделье… И лишь потом, назавтра, придет момент, когда в головах у друзей начнут зарождаться пока еще неопределенные, но волнующие планы. – Надо бы сплавать на Киррин-остров, – сказал на следующий день Дик. – Мы там несколько лет уже не были. – И еще – порыбачить в Хаммер-бухте, – откликнулся Джулиан. – И обследовать наконец пещеры в тамошних скалах, – согласилась Джордж. – Я давно уже подумывала об этом, да одной – никакого интереса! На третий день, едва они застелили свои кровати, в холле зазвонил телефон. – Я возьму, – крикнул Джулиан тёте, сбежав по лестнице и поднимая трубку. В трубке зазвучал уверенный, громкий мужской голос. – Кто это? Ага… Джулиан… Ты племянник Квентина, верно? Тогда слушай меня внимательно! Скажи своему дяде, что я приеду сегодня вечером. Сегодня. Понял? Поздним вечером. Скажи ему: пускай меня ждет. Это важно. – Вы не хотите с ним сами поговорить? Я сейчас его позову, только вы… Ответа не было. Человек на другом конце провода повесил трубку. Джулиан стоял в замешательстве. Звонивший даже не назвал своего имени… Правда, у Джулиана было ощущение, что голос ему знаком. Кажется, это тот высокий приветливый американец, что два дня назад был здесь… Но что это значит? Почему он даже не представился?.. В задумчивости Джулиан направился в кабинет дяди. Но застал там лишь тетю Фанни: она вытирала пыль. – Кажется, звонил высокий американец, – сказал он. – Тот самый, с которым мы встретились позавчера, перед самым обедом. Он велел передать дяде Квентину, что прибудет сегодня вечером. Поздним вечером… И дядя его должен ждать, это важно. – Ах, господи боже мой! – разволновалась тетя Фанни. – Ведь он, значит, останется ночевать!.. А у нас ни одной свободной комнаты… теперь, когда вы все здесь. – Про ночлег он не говорил. Мне ужасно жаль, но он разговаривал как-то очень странно… отрывисто. А потом бросил трубку… – Да, он человек не без странностей. И вдобавок очень раздражительный… Но где же я все-таки его устрою, если он захочет остаться? Наверное, он явится среди ночи… Надеюсь, у него не случилось чего-нибудь неприятного с изобретением, над которым они работают с дядей… – Может, дядя Квентин знает его телефон и позвонит ему? – высказал предположение Джулиан. – А где, собственно, дядя? – Кажется, пошел на почту. Когда вернется, я все ему передам. Чуть позже Джулиан во всех подробностях рассказал остальным, какой необычный у него произошел телефонный разговор. Дик, услышав это, неожиданно обрадовался. – Здорово! – воскликнул он. – Теперь-то я не упущу случая, осмотрю его машину со всех сторон. В прошлый раз он слишком быстро уехал… А сегодня я просто не лягу спать, пока не приедет американец, и потихоньку к ней проберусь. Мне кажется, это самый классный автомобиль из всех, какие существуют на свете… Дядя Квентин, узнав о звонке, тоже был удивлен. – Что ему надо? – качал он головой, глядя на Джулиана с таким выражением, словно тот что-то утаил от него. – Мы с ним все обсудили, буквально все! Каждый из троих взял на себя определенную часть работы. Ему досталось самое важное. Поэтому он забрал с собой всю документацию, ничего не оставил. И теперь собирается заявиться среди ночи… Очень странно!.. Ни у кого, кроме Дика, не было охоты ждать бог знает сколько времени – может, всю ночь? – приезда американца. – Да пускай он хоть на летающей тарелке прилетит – вы меня из постели и десятью лошадьми не вытащите, – зевая, сообщил Джулиан. Дик же поставил возле своей кровати настольную лампу и взял книжку, собираясь читать до победы. Читая, он все время прислушивался, готовый вскочить, как только донесется шум подъезжающей машины. Он слышал, как большие часы в прихожей пробили одиннадцать, затем полночь. Дядя Квентин наверняка не в восторге, что гость заставляет себя ждать так долго… Дик зевал, перелистывая страницу за страницей. Половина первого… Ему показалось, что он что-то слышит. Он вскочил с кровати и приоткрыл дверь… Нет, это дядя Квентин и тетя Фанни разговаривают в кабинете… «Бедная тетя Фанни, она все еще не спит, – подумал Дик. – А я так устал!.. Не заснуть бы над книгой… Если немного побродить в саду и вдохнуть свежего воздуха, может, удастся проснуться…» Он надел купальный халат, тихо спустился по лестнице, отодвинул задвижку на двери и выскользнул в сад. Он ждал рокота мотора тяжелого американского автомобиля, но услышал лишь тихий шорох велосипедных покрышек по асфальту. Велосипед?.. Кто же это приехал среди ночи на велосипеде? Какой-нибудь полисмен?.. Дик стоял, прижавшись к стене, и напряженно всматривался в темноту за воротами… На велосипеде сидел мужчина. Большая черная тень в лунном свете… Но так за ним было даже лучше наблюдать. Мужчина слез с велосипеда, и Дик услышал шорох листьев: мужчина прислонил велосипед к живой изгороди. Потом он тихо прошел по садовой дорожке и приблизился к единственному освещенному окну в доме – окну кабинета. Дик услышал, как мужчина негромко постучал в стекло, и окно осторожно открылось. – Кто там? – тихо спросил дядя Квентин. – Это вы, Эльбур? Да, Дик узнал рослого американца, который два дня назад приезжал к дяде Квентину. – Дверь открыта, входите, – сказал дядя Квентин. Но Эльбур подтянулся и легко влез в окно. Не зная, что и подумать. Дик вернулся в дом, на цыпочках поднялся по лестнице и лег в постель. Странно!.. Почему американец приехал так скрытно, под покровом ночи? И почему на велосипеде, а не на своей машине? Почему?.. Почему?.. Но Дик слишком устал, чтобы долго размышлять над этими вещами. Он так и не узнал, уехал ли американец в ту же ночь или тетя Фанни постелила ему на кушетке в кабинете хозяина. Проснувшись на следующее утро, он был почти уверен, что ему все это просто приснилось… Какой странный, причудливый сон!.. – Ну как, приехал тот человек, что звонил вчера? – спросил Дик тетю Фанни, спустившись к завтраку. Она кивнула. – Но, ради бога, об этом помалкивай! Пускай об этом знает как можно меньше людей!.. И он уже снова уехал. – У него действительно было что-нибудь важное? – с любопытством смотрел на нее Дик. – Джулиан после телефонного разговора именно так сказал. – Да, очень важное. Но совсем не в том смысле, в каком ты думаешь. Я сейчас не могу тебе ничего сказать… И смотри, старайся не попадаться дяде Квентину под ноги. Он сегодня утром очень сердит. «Наверно, что-нибудь с изобретением», – подумал Дик и помчался искать друзей, чтобы поделиться с ними новостью. – Звучит интригующе, – выслушав его, заметил Джулиан. – Ах, если б знать, что тут кроется! На всякий случай, послушавшись совета тети Фанни, они старались держаться подальше от дяди Квентина. Они слышали, как громко и раздраженно тот разговаривает, с каким грохотом задвигает ящики письменного стола. Так было каждый раз, когда на него накатывало дурное настроение. А потом Энн принесла совершенно ошеломляющую весть. Она примчалась, хватая ртом воздух, и издалека закричала: – Джордж, Джордж, тетя Фанни поставила в нашей комнате раскладушку, с подушкой, одеялом и всем прочим! Это просто ужасно!.. Три постели в такой маленькой комнатке… Там же нельзя будет пошевелиться!.. – Ха! Значит, у нас пополнение, – ухмыльнулся Дик. – Наверно, какая-нибудь девчонка. А то, может, воспитательница?.. Ну, ясное дело, гувернантка для Энн и Джордж, чтобы они наконец научились прилично себя вести!.. – Заткнись ты!.. – зло фыркнула Джордж. – Я сейчас пойду к матери и спрошу, что происходит. Чтобы еще кто-нибудь жил в нашей комнате?.. Ну уж нет! Ничего не выйдет!.. Когда она собралась идти вниз, дверь кабинета открылась, и до них донесся голос отца: – Фанни, скажи детям, чтобы они явились ко мне. И немедленно! Слышишь? – О, он совсем злой, – испуганно пробормотала Энн. – Мы ничего такого не натворили? НЕВЕРОЯТНАЯ ВЕСТЬ Четверо друзей с мрачным видом спускались по лестнице. За ними, опустив уши и поджав хвост, плелся Тимми. Он с радостью остался бы наверху, но не в его правилах было бросать Джордж одну, без поддержки… Тетя Фанни встретила их в холле. – Ах, вы уже здесь?.. Наверное, услышали, что отец хочет с вами поговорить? Я пойду с вами. И, пожалуйста, ведите себя спокойно! У нас и так голова идет кругом… Все это было весьма подозрительно. Что тетя Фанни имеет в виду? Дети вошли в кабинет, за ними прошмыгнул Тимми. Дядя Квентин стоял у камина, на лице у него застыло угрюмое, недовольное выражение. – Квентин, я могла бы сама им сказать… – начала было тетя Фанни. Но он нетерпеливым жестом прервал ее и откашлялся. – Хочу вам кое-что сообщить… Вы ведь, наверное, помните двоих ученых, вместе с которыми мы работаем над одним проектом? И помните одного из них, высокого американца?.. – Да, – ответили разом все четверо. – Он подарил мне двадцатку, – улыбаясь, добавила Энн. Дядя Квентин пропустил ее реплику мимо ушей. – Так вот, у него есть дочь. Как бишь ее зовут? – Он наморщил лоб. – Чудное какое-то имя… – Берта, – подсказала тетя Фанни. – Да-да, совершенно верно. Берта… Так вот, мистер Эльбур, ее отец, стал объектом шантажа. Он получил письмо с угрозой, что Берта будет похищена. – Как?.. Почему?.. – Дети в ужасе смотрели на дядю Квентина. – Потому что у отца Берты, и только у него одного, имеется вся документация, связанная с нашим проектом. И он ясно дал нам понять, что если дочь… о господи, как же ее зовут? – Берта, – с готовностью ответили все. – Ага… Так вот: если Берта будет похищена, он отдаст всю документацию до последней бумажки, чтобы освободить дочь из рук преступников… – Тут дядя Квентин задумался и покачал головой. – Какая дикая мысль: отдать документацию? Какая бредовая мысль!.. – Но, Квентин!.. Она же – его единственный ребенок! – взволнованно перебила его тетя Фанни. – Я поступила бы точно так же! Дядя Квентин бросил на неё полный сожаления взгляд. – Хорошо еще, что у тебя нет никаких важных документов… Иначе бы ты, сложись так обстоятельства, отдала бы их даже молочнику. Детям это показалось смешным, и они невольно заулыбались. – И нечего тут хихикать! – вскипел дядя Квентин. – Лично я, к вашему сведению, от этой истории в ужасе!.. Я просто вне себя!.. Эльбур, один из крупнейших ученых мира, готов передать свое изобретение врагу, если эта… эта… – Берта, – подсказал хор. – … если Берта будет похищена!.. Словом, Эльбур попросил меня взять Берту на три недели к нам. За это время мы завершим работу и поместим документацию в надежное место. В кабинете стояла тяжелая тишина. Услышанное, понятно, не привело в восторг никого. Что же касается Джордж, она чувствовала, что ее душит ярость. И она не стала сдерживаться; покраснев и сверкая глазами, она высказала все, что у нее накипело на сердце. – Значит, вот почему в нашей комнате стоит раскладушка! У нас и без того тесно, даже пошевелиться нельзя! И это – на целых три недели! Черт побери!.. – Мы дали согласие, и тебе придется смириться с этим. – Дядя Квентин бросил на дочь осуждающий взгляд. – Мой друг Эльбур в такой панике, что пойдет на все. Как это ни абсурдно, он пригрозил даже, что уничтожит документацию, если я откажусь приютить его дочь. А это означает конец нашей работы. – Но почему именно у нас? При чем тут мы?.. – не могла успокоиться Джордж. – У мистера Эльбура нет родственников, что ли, у которых он может ее оставить? – Не будь такой безрассудной, Джордж! – старалась утихомирить ее мать. – У Берты никого нет, кроме отца. Он повсюду возит ее с собой; Здесь, в Англии, у них нет знакомых, которым они полностью доверяли бы. В Америку Берта одна не может вернуться: полиция опасается, что шантажисты последуют за ней и туда. А отец в данный момент не может ее проводить… – И все равно: почему к нам? Он ведь нас тоже почти не знает! Мало ли что мы за люди… – Конечно. – Мать улыбнулась. – Но он вас хорошо рассмотрел, и вы все ему очень понравились. А ты, Джордж, особенно. – Ее улыбка стала еще шире. – Почему – этого я, если честно, сама не пойму… Он сказал, ему будет гораздо спокойнее, если Берта будет у нас, а не у кого-то другого. Она замолчала; в ее взгляде, обращенном к ним, была мольба и надежда. Джулиан первым встал на ее сторону. – Не переживай ты из-за пустяков, – повернулся он к Джордж. – Я тоже не хочу делать вид, будто очень рад такой перспективе… Кому захочется тратить последние недели каникул, чтобы играть в дочки-матери с чужой девчонкой?.. Но я могу понять отца Берты. Он боится за дочь… – Ах, какая же дикая, идиотская ситуация! – застонал дядя Квентин. – Целых два года работы – и все может пойти псу под хвост!.. – Полно, Квентин, не надо так нервничать, – успокаивала его жена. – Я даже рада, что ребенок будет у нас. А Берта тебе и на глаза попадаться не будет… – Очень на это надеюсь! – буркнул дядя Квентин. – Впрочем, что зря говорить: дело сделано… – А когда ее привезут? – поинтересовался Дик. – Сегодня вечером. Видимо, она прибудет на лодке. Придется посвятить в нашу тайну кухарку… Но больше – ни единой душе! Вы поняли? – Поняли, – хором ответили дети. Дядя Квентин тут же уселся за свой письменный стол; Джордж и остальные заторопились к двери. Тетя Фанни вышла следом за ними. Повеселевший Тимми бежал впереди всех. Он был счастлив: гроза прошла мимо. – Все это очень печально, и мне вас ужасно жаль… Но я не могла поступить по-иному, – сказала тетя Фанни детям. – Ничего, Тимми еще ей покажет где раки зимуют! Даже, может, укусит, чтоб знала!.. – ворчала себе под нос Джордж. – Пускай не так чтобы очень сильно, но пару раз цапнуть не повредит… – Перестань ты наконец злиться! – сказал ей Джулиан. – Этим же все равно ничего не изменишь. Лучше давай постараемся, чтобы и в этих условиях все было как можно лучше… – «Как можно лучше»!.. – передразнила его Джордж. – А я – терпеть не могу стараться, чтобы было как можно лучше, когда все кругом хуже некуда!.. – Ну хорошо… – вмешался в разговор Дик; голос его звучал подозрительно мирно, даже ласково. – Тогда давай так: мы с Джулианом и Энн уезжаем домой и берем с собой Берту, если уж она тебе так ненавистна… Потому что у меня лично нет никакого желания целых три недели любоваться на твою перекошенную физиономию. Хочешь, чтобы тебе страшный сон сегодня приснился? Погляди скорей в зеркало!.. – Да я уже успокоилась, – смущенно забормотала Джордж. – Ты же сам знаешь: мне нужно сначала разрядиться, а потом все будет в порядке… Дик скорчил гримасу. – У тебя не поймешь, что тебе нужно сначала и что потом! Иногда ты такая злючка – прямо убить готова кого-нибудь… Ну все, хватит! Не хочешь же ты испортить последний день, пока мы еще одни! Дик был прав. Конечно, уж этот-то день надо использовать на всю катушку!.. И они поплыли на лодке в Хаммер-бухту, где вода была зеленая и прозрачная, как стекло. Они прыгали с лодки в море и купались до посинения. Время прошло изумительно! Только Тимми предпочел остаться дома, хотя вообще-то любил купаться. В лодке он чувствовал себя не вполне уютно. Наплававшись, они с энтузиазмом открыли корзинку с едой. «Сегодня у вас обед особенно вкусный, – сказала, смеясь, тетя Фанни, провожая их к морю, и добавила: – Пусть это будет вам маленьким утешением». Энн бросилась ей на шею. Они ведь в самом деле не облегчали жизнь своей доброй тете… А она, Энн, единственная чувствовала сострадание к маленькой Берте. Они почти до самого вечера оставались в Хаммер-бухте, где в спокойной, тихой воде отчетливо виден был каждый камешек. Когда они наконец вернулись в Киррин-бухту, небо, все еще чистое и сияющее, обрело глубокий синий оттенок. – Интересно, Берта уже здесь? – Джордж первая вспомнила, что их сегодня ждет. Джулиан покачал головой. – Вряд ли. Они подождут темноты, чтобы их никто не увидел. – Наверно, бедняжке совсем не сладко, – задумчиво произнесла Энн. – Это ужасно, когда тебя отправляют к чужим людям! Представляю, как ей плохо сейчас… Когда они вошли в дом, тетя Фанни, увидев их, дружелюбно засмеялась. – Как раз к ужину! Но, мне кажется, вам сейчас в горло ничего не полезет. Я вам столько дала с собой, что вы наверняка до завтра не проголодаетесь… – Не проголодаемся? Да у меня в животе сколько угодно свободного места! – закричал Дик и, подняв нос, стал принюхиваться, как это делал Тимми. – О, я чую томатный суп, знаменитый томатный суп тети Фанни!.. Она опять засмеялась. – Скоро у тебя будет нюх, как у Тимми. С томатным супом я хотела устроить сюрприз… Ладно, марш наверх, умываться! – А Берты что, еще нет? – спросил Джулиан. – Нет. Кстати, нам, наверно, придется дать ей какое-нибудь другое имя… Так будет лучше. Дядя Квентин к ужину не пришел. – Он поел в кабинете, – объяснила тетя Фанни. Дети вздохнули с облегчением. Никому не хотелось встречаться с ним сегодня еще раз. Дурное настроение у него проходило, как правило, медленно. Тетя Фанни внимательно посмотрела на них. – Как же вы загорели! Джордж, у тебя нос уже облезает. – Я знаю, мамочка. Хорошо же я, наверно, выгляжу… Вон у Энн – ничего подобного… Ох, как же я устала! – Тогда, думаю, лучше всего, если вы сразу пойдете к себе и ляжете, – предложила тетя Фанни. Джордж зевнула. – Неплохая мысль!.. А как с Бертой? Когда она приезжает? Я не должна ее ждать? – Понятия не имею когда. Я-то дождусь, конечно. Но вам это вовсе не обязательно. Скорее всего, она тоже будет усталой. Я дам ей поесть… может, немного томатного супа… если там, разумеется, что-то осталось. И сразу уложу спать. Пожалуй, лучше, если вы увидитесь с ней завтра утром. – Тогда я тоже ложусь, – сказал Дик. – Прошлой ночью я дожидался американца. Он ведь совсем поздно приехал, да, тетя Фанни? А сейчас у меня глаза закрываются… Джулиан встал. – В общем, мы все, кажется, отправляемся на боковую. Кто не собирается спать, пускай почитает… Спокойной ночи, тетя Фанни. И огромное спасибо за вкусный ужин! Они побрели по ступенькам наверх. Джордж и Дик так широко и дружно зевали, будто им полагалась за это особая плата, и быстро заразили зевотой остальных. Тимми бежал за ними, довольный, что Джордж ложится так рано. Ему не очень нравилось, когда она засиживалась допоздна. Чаще всего они вчетвером играли по вечерам в карты, и тогда на Тимми никто не обращал внимания. Через десять минут все спали без задних ног. Неизвестно, сколько прошло времени… Джордж вдруг проснулась: Тимми, лежащий у нее в ногах, глухо рычал. Джордж села в кровати. Что-то случилось?.. – О, это же Берта, наверно, приехала, Тим, – сказала она. – Теперь, хочешь не хочешь, придется нам с ней посмотреть друг на друга. Тимми зарычал снова. Джордж услышала на лестнице осторожные шаги. Дверь спальни тихо открылась. В слабом свете, падающем из передней, стояла мать, а рядом с ней – маленькая закутанная фигурка – Берта… НОВЕНЬКАЯ Джордж пристально разглядывала девочку… Та выглядела довольно странно. На ней было пальто и еще что-то – не то покрывало, не то одеяло; никто не смог бы сейчас сказать, толстая она или худая. Она тихо, безутешно плакала. Тимми сразу почувствовал: от этого маленького, жалкого существа опасности не исходит. И перестал рычать. – Смотри, чтобы собака не принялась лаять: не дай бог, всех перебудит, – мать сказала шепотом. – На кого тут лаять? На это ходячее недоразумение?.. – ответила, тоже шепотом, Джордж. Но все-таки положила руку на голову Тимми. Мать, взяв Берту за плечи, ввела ее в комнату. – Пока доплыли, бедняжка совсем измучилась: она страдает морской болезнью. Да и напугана она до смерти. Ей нужно немедленно лечь. Берта все еще плакала. Но всхлипывания становились слабее и наконец совсем стихли. Мать Джордж долго шептала ей на ухо что-то ласковое, едва слышное; девочка, успокаиваясь, крепко держала ее за руку, не желая отпускать. – Давай я сниму с тебя пальто… О, как тебя закутали! Но на море, в открытой лодке, так, наверно, и нужно… – Вас как зовут? – тихо спросила Берта. – Говори мне: тетя Фанни. Меня все так называют. Я думаю, тебе известно, почему твой папа послал тебя к нам? Берта кивнула. – Но мне сюда совсем не хотелось… Я бы лучше осталась дома. Я не боюсь никаких нехороших людей. Да и Салли за мной присмотрит… – Салли? Кто это? – спросила тетя Фанни, стягивая с нее толстую вязаную кофту. – Это моя собака. Вон она, в той корзине. Я ее с собой привезла… Кровь бросилась в лицо Джордж Час от часу не легче! Они же говорили о маленькой девочке… а тут еще и собака?.. – Не нужно нам здесь никаких собак! – злым шепотом набросилась она на Берту. – Мой пес этого никогда не позволит!.. Правда, Тим? Тимми, который и так уже тянул шею, принюхиваясь к корзине, издал тихое «гав!». Он с удовольствием спрыгнул бы с кровати, чтобы обнюхать новый предмет основательно, но Джордж его не пустила. Она крепко держала его за ошейник. – Если я здесь останусь, то и Салли со мной останется. – Берта, по всему судя, собиралась опять зареветь. – И вообще, лодка уже давно ушла. Без Салли я бы никогда сюда не приехала. Папчик мне разрешил ее с собой взять… – Мама, скажи ей, какой Тимми у нас сердитый! Он ни одной чужой собаке спуску не дает, – настаивала на своем Джордж. Но мать нисколько не интересовали требования дочери. Она разматывала шерстяной шарф, в который была закутана Берта, стаскивала с нее туфли и чулки. Джордж не могла взять в толк, как это летом – пускай даже ночью – человека можно одеть так тепло!.. Наконец Берта осталась в юбке и свитере. Она оказалась красивой стройненькой девочкой с большими голубыми глазами и белокурыми волосами. Она улыбнулась тете Фанни и вытерла кулачками щеки. – Спасибо, – сказала она. – А теперь можно, я выпущу Салли? – Сейчас, пожалуй, лучше не стоит, – мягко ответила тетя Фанни. – Ты будешь спать на той маленькой раскладушке. А собаку я возьму с собой, а то они с Тимми устроят вам тут переполох. Им ведь сначала надо немного привыкнуть друг к другу, верно? Сегодня уже слишком поздно. Ты есть хочешь? Съешь немного томатного супу? – Да, с удовольствием. В лодке меня так тошнило… Наверно, у меня в животе совсем пусто! – Тогда слушай меня! – сказала тетя Фанни. – Сейчас ты распакуешь свой чемоданчик, потом можешь умыться в ванной – это в коридоре, рядом. Потом ляжешь в постель, и я принесу тебе томатного супу… Тут ее взгляд упал на сердитое лицо дочери, и она подумала, что лучше сегодня вечером не оставлять маленькую Берту с ней наедине. – Ах, Джордж, – повернулась она к дочери. – Лучше принеси-ка ты суп, хорошо? Кастрюля стоит на плите. Джордж с недовольным видом вылезла из-под одеяла. И, увидев, как Берта вынимает из своего чемодана ночную рубашку, с презрением произнесла: – Фи!.. «Мы, видите ли, спим в ночной рубашке!.. Не в пижаме! Подумать только, какие мы изысканные! И при этом у нас хватает нахальства тащить к чужим людям свою собаку, не подумав даже спросить у них разрешения!.. Папчик – это что, папа, что ли? Она, видно, сверх всякой меры избалованное существо… И что это, интересно, у нее за собака?.. Сейчас я на нее посмотрю», – думала Джордж. Однако мать хорошо знала свое дитя и догадывалась, что у той на уме. – Послушай, Джордж, – сказала она, – я бы не хотела, чтобы ты открывала корзину. Боюсь, что здесь начнется такой лай! Прежде чем лечь, я отнесу Салли в конуру. Джордж, ничего не ответив, направилась к лестнице. В кухне она налила в тарелку горячего супа, поставила его на поднос, положила рядом несколько кусочков хлеба. Она поднималась по лестнице медленно, осторожно, чтобы не расплескать суп. Маленькая Берта сидела в постели. Выглядела она уже вполне довольной жизнью. Энн мирно спала. Зато Тимми… Воспользовавшись тем, что его хозяйка вышла, Тимми тут же спрыгнул с кровати и теперь усердно обнюхивал гостью. Грех было бы упустить такой удобный случай и не познакомиться как можно скорее с новым человеком. Берта, смеясь, гладила его по голове. Джордж, увидев, что Тимми спокойно позволяет новой девочке ласкать себя, остановилась как громом пораженная. Потом поставила тарелку на столик с таким стуком, что суп выплеснулся на поднос. – Тим, убирайся сейчас же отсюда! – сердито зашипела она. – Ой, этот суп так аппетитно выглядит! – воскликнула Берта. – Большое спасибо!.. Но Джордж, не говоря ни слова, подошла к своей кровати и легла, отвернувшись к стене. Она прекрасно знала, что ведет себя отвратительно… Но это уже слишком! Эта девчонка пытается переманить ее Тима!.. Пес же устроился на свое постоянное место – в ногах Джордж – и закрыл глаза. – Завтра Салли тоже будет спать со мной, – радостно сообщила Берта. – Это будет так здорово! Папчик разрешил, чтобы она спала в моей комнате, но только в корзинке. Джордж быстро повернулась. – Еще чего! Здесь будет только моя собака и никакой другой собаки не будет! – Ну все, хватит! – быстро вмешалась тетя Фанни. – Это мы обсудим завтра утром. Насчет Салли я позабочусь, не волнуйся, Берта. А теперь спи! Вон у тебя глаза сами уже закрываются… Да, Берта очень устала сегодня. Она повернулась на бок и сонным голосом пробормотала: – Большое спасибо, тетя Фанни… Дайте, пожалуйста, Салли немножечко воды… Едва договорив эти слова, она заснула. Тетя Фанни взяла тарелку и направилась к двери. Но, не дойдя, остановилась и тихо спросила: – Джордж, ты не спишь? Та не ответила. Она знала, что мать очень ею недовольна, и предпочла притвориться спящей. – Ты же не спишь, я знаю, – снова сказала тетя Фанни. – Надеюсь, тебе стыдно… и завтра ты будешь вести себя по-другому! Такая большая девочка, а ведешь себя безобразно… Джордж действительно было стыдно, но вести себя завтра по-другому она определенно не собиралась. Ради этой плаксы несчастной?.. И собака у нее наверняка не намного лучше… Тимми ее тоже возненавидит! Наверняка возненавидит! И Берте придется отослать эту противную Салли домой. – Правда же, Тим, ты ведь со мной согласен? – пробормотала она, когда пес прижался к ее ногам. Тем временем добрая тетя Фанни занималась собачкой Берты. Она дала ей остатки мяса от ужина, налила воды, потом отвела ее в конуру Тимми и закрыла дверь, чтобы Салли не убежала. Потом вернулась в дом, сложила вещи Берты и погасила свет. Дядя Квентин все проспал, хотя у него было твердое намерение самому встретить Берту. Тетя Фанни ничего не имела против. Одной ей было куда проще управиться с напуганным, измученным морской болезнью ребенком. Она вздохнула и пошла спать. О том, что будет завтра, ей не хотелось думать. Только бы Джордж не была такой строптивой!.. Да еще к тому же целых две собаки… Но Берта, кажется, очень милая девочка. Может, все сложится не так уж плохо… В конце концов, Тимми то вполне благоразумный пес. БЕРТА ВСЕ НАХОДИТ «ПРОСТО ВОСХИЧИТЕЛЬНЫМ» Первой на следующее утро проснулась Джордж – и тут же бросила взгляд на раскладушку. Берта еще крепко спала. Джордж кинулась к Энн и ткнула ее в бок. Энн испуганно открыла глаза. – Что случилось? Пора вставать?.. – Погляди-ка туда, – вполголоса сказала Джордж, показав большим пальцем через плечо. Энн повернула голову и посмотрела в ту сторону, куда показывала Джордж. Там лежала Берта, улыбаясь во сне. Густая прядь светлых волос падала ей на раскрасневшееся личико. – Слушай, она мне нравится, – прошептала Энн. – Когда ее привели, она была укутана, как полярник, и ревела, как сирена. По-моему, она круглая дура… И еще она притащила с собой собаку. – То-то они устроят с Тимми цирк. Где она? – В конуре. Я ее еще не видела. Она спала в корзине, представляешь? Мне что-то даже не очень хотелось туда заглядывать. Думаю, она совсем маленькая… Наверно, пекинес или какая-нибудь дурацкая болонка. – Пекинесы – просто прелесть, – возразила Энн. – Они маленькие и очень послушные, и у них такая смешная мордочка… Но что скажет на все это Тимми? – Вообще Берта вряд ли у нас приживется, – презрительным Тоном продолжала свое Джордж. – Погляди только, какая она бледная… прямо моль! Наверняка она не умеет лазить по деревьям и грести… и вообще… – Ш-ш-ш… – Энн приложила к губам палец. – Она просыпается. Берта зевнула и потянулась. Потом открыла глаза и удивленно посмотрела на девочек. Ей понадобилось некоторое время, прежде чем она сообразила, где находится. – Привет! – улыбнулась ей Энн. – Я спала, когда ты пришла. Я всегда сплю крепко… Или почти всегда. Берта внимательно посмотрела на Энн. «Эта, кажется, не будет на меня бросаться, – подумала она. – У нее и лицо совсем не злое…» И она тоже улыбнулась. – О, я приехала очень поздно. Почти в полночь. В лодке меня укачало, у меня началась настоящая морская болезнь. Даже ноги потом почти не держали. – Да-а, жаль, – сочувственно сказала Энн. – Тогда это не назовешь приключением. Мне кажется, что настоящее приключение, когда ночью, в темноте, плывешь по морю… Берта засмеялась. – Меня приключения не очень интересуют. Я прекрасно без них обхожусь. Тем более что папчик за меня ужасно тревожится. В последнее время он так нервничает!.. Бедный, добрый папчик! Джордж напряженно прислушивалась к разговору. Берту не очень интересуют приключения! Ну конечно! Иначе и быть не может. – Я, например, тоже от приключений не в восторге, – сказала Энн. – У нас тут их много было, но мне они больше всего по душе, когда все позади и все хорошо кончилось. Это было уже слишком! Джордж не выдержала и взорвалась. Ее глаза засверкали. – Энн! – воскликнула она. – Что за чепуху ты несешь?.. Мы же всегда с таким удовольствием во всякие переделки попадали и потом из них выпутывались!.. Если ты будешь болтать такое, мы тебя больше с собой не возьмем! Энн засмеялась. – Успокойся, Джордж! Приключения ведь нельзя запланировать. Просто ты вдруг оказываешься в самой гуще событий. И я всегда была вместе с вами, когда вы из них выпутывались, даже если мне было страшно. Ты сама это знаешь… Но мы что-то заговорились. Разве не пора еще вставать? Джордж бросила взгляд на часы. – Конечно, давно пора, – пробурчала она и ехидно добавила: – Может быть, Берта привыкла, чтобы завтрак ей подавали в постель… В их кругах наверняка завтракают прямо в кровати. – Никогда я так не делала! Мне это тоже кажется некрасивым. Я встаю. Берта вскочила с постели, подбежала к окну и отодвинула штору. Она увидела бескрайний морской простор, сверкающий в лучах утреннего солнца. Он отражал в себе глубокую голубизну неба. Света за окном было столько, что он сразу наполнил комнату. – Фантастика! – воскликнула Берта. – А я-то удивлялась, почему это здесь так светло. Теперь я знаю почему… Какой удивительный вид! Море и в нем маленький островок… Это просто восхичительно!.. – Это там – Киррин-остров! – гордо сообщила Джордж. – И, чтобы ты сразу знала, он – мой! – Твой? – Берта, рассмеялась. Она подумала, что Джордж ее разыгрывает. – Наверно, тебе очень хочется, чтобы он был твой? – Она опять засмеялась. – Твой… Ты прямо восхичительна! – «Восхичительна, восхичительна»… – передразнила ее Джордж. – Ты что, говорить по-человечески не умеешь? Это слово пишется с «т»: вос-хи-ти-тель-но. Мы же говорим правильно – а ты почему не можешь? Берта все еще смотрела в окно. – Просто мне так всегда слышалось, – неохотно объяснила она. – У меня была одна учительница, так она со мной прямо измучилась из-за этого… – Причем без всякого результата, – едко заметила Джордж. – Да, это совсем не так просто. Я сама уже столько сил на это потратила… Но такой остров я тоже хотела иметь. Может, папчик его купит!.. Джордж взорвалась – второй раз за это утро. – Что-о?.. Купит остров? – фыркнула она. – Ты что, совсем дура? Я же тебе ясно сказала: остров – мой! Берта удивленно повернулась к ней. – Но ты же это не всерьез?.. Ты что, посмеяться надо мной хочешь? Остров – твой? – Да-да, он в самом деле принадлежит Джордж, – вмешалась Энн. – Он всегда принадлежал их семье, а потом дядя Квентин, отец Джордж, взял и подарил его дочери. Это было после одного великолепного приключения, которое мы там пережили. – Значит, он в самом деле твой? – Берта растерянно смотрела на Джордж. – И ничей больше? Кроме шуток? Ты меня как-нибудь возьмешь туда? – Видно будет, – буркнула Джордж, немного смягчаясь. Чтоб отец Берты купил ее, Джордж, остров!.. Еще чего не хватало! Из комнаты напротив послышался шум. – Эй, мы, кажется, все проспали, – крикнул Джулиан. – Вы там встали уже? Искупаться перед завтраком, видно, сегодня не получится. Будем надеяться, что поесть нам все же дадут что-нибудь… – А у нас тут Берта! – сообщила Энн. – Мы сейчас быстренько оденемся и спустимся вниз. – Это твои братья? – спросила Берта. – А у меня, к сожалению, ни братьев, ни сестер. Надеюсь, они приличные ребята? – Ясное дело! – засмеялась Энн. – Как только ты их узнаешь, ты сразу с ними подружишься! Верно, Джордж? – Может быть, – коротко ответила та. Она опять рассердилась. Дело в том, что Тимми стоял возле Берты и старательно вилял хвостом. – Ко мне, Тим! – крикнула она. – Не приставай к людям! – Да он совсем и не пристает… – Берта, улыбаясь, ласково потрепала пса по большой голове. – Да, да, ты очень хорошая собачка. – Она опять засмеялась. – Рядом с Салли он кажется великаном. Тебе Салли тоже понравится, Джордж! Точно-точно! Салли все любят. И я ее очень хорошо воспитала… Джордж сделала вид, будто ей это вовсе неинтересно. Надев шорты, она пошла в ванную комнату. Спустя мгновение раздался настоящий индейский вопль: это Джордж пыталась прогнать из ванной Дика и Джулиана. Берта засмеялась. – Что там случилось? В большой семье всегда так весело? По-моему, это просто восхичительно!.. Слушай, а что мне надеть? – А, надень что-нибудь попроще, – ответила ей Энн, заглядывая в чемодан Берты. – Я бы надела вот это платье. Когда раздался звук колокола, все были как раз готовы. Еще на лестнице в нос им ударил аромат жареной ветчины и томатов. Берта с воодушевлением вдыхала аппетитные запахи. – Я люблю английский завтрак. В Америке ничего подобного нет. Это ведь пахнет ветчиной с томатами? Моя английская воспитательница всегда говорит, что ветчина и яйца – лучший завтрак в мире. Но она ведь еще не завтракала у вас… Когда дети вошли в столовую, дядя Квентин сидел за столом. Он удивленно посмотрел на Берту: он давно уже забыл, что она должна приехать. – А это кто такая? – спросил он. – Ах, Квентин, – улыбнулась его жена. – Ты же знаешь, это дочка Эльбура. Она приехала вчера ночью. Я не хотела тебя будить: ты уже вовсю храпел… – Что значит: «храпел»? Я вообще не имею привычки храпеть! – Дядя Квентин крепко пожал смущенной Берте руку. – Я рад, что ты здесь… Что бишь я еще хотел сказать? Ах да, как тебя зовут? – Берта! – ответил хор. – Верно… Берта. Садись, дитя мое. Я очень хорошо знаю твоего отца. Он как раз занимается одним потрясающим открытием. – Он все время что-нибудь открывает, – с сияющим лицом сказала Берта. – Иногда он работает до глубокой ночи. – Как? Разве это возможно? До глубокой ночи? Подумать только!.. – Но, Квентин!.. – Тетя Фанни налила ему кофе. – Ты делаешь точно так же. Неужели ты никогда этого не замечал? – В самом деле? – Дядя Квентин выглядел крайне удивленным. – До глубокой ночи? И что же, я никогда не ложусь в постель? – Ложишься, – смеясь, заверила его тетя Фанни. – Только не спрашивай меня, в котором часу! Все засмеялись; Берта смеялась громче всех. – Вы точно как мой папчик, – сказала она. – Иногда он понятия не имеет, какой сегодня день недели. И его все равно считают самым умным человеком в мире. – Вот как? – У дяди Квентина опять был ужасно удивленный вид. – И кто же твой отец по профессии, дитя мое? На сей раз дети удержались от смеха, хотя и с очень большим трудом. – Но, Квентин!.. – укоризненно посмотрела на него тетя Фанни. – Ах да, знаю, знаю, ее отец – Эльбур!.. Вообще-то я всегда это знал, просто сейчас забыл на минуточку… Пока остальные, отвернувшись, тряслись от сдерживаемого хохота, дядя Квентин как ни в чем не бывало просматривал почту. На одном из писем была пометка «Срочно». Это письмо он распечатал в первую очередь. – Ну вот, если я не ошибаюсь, это письмо от твоего отца, – обернулся он к Берте. – Ну-ка, посмотрим, что он пишет. – Речь идет об одном деле, которое касается тебя… э… – Он бросил на жену взгляд, в котором была просьба о помощи. – Как же ее все-таки зовут? – Ее имя – Берта, – терпеливо повторила тетя Фанни. – Ага… Значит, речь идет о тебе, Берта. Но, должен сказать, у твоего отца возникают странные идеи… весьма странные!.. – Да? – вопросительно посмотрела на него жена. – Да. Итак, Эльбур считает, что Берту нужно переодеть, потому что ее и тут будут искать. И ей надо дать другое имя. Представьте, он, кроме того, хочет, чтобы мы купили ей мальчишеское платье и подстригли волосы. Одним словом, она должна выглядеть как мальчик… Все были ошеломлены. Берта смотрела на него, не говоря ни слова. Потом вдруг закричала: – Нет, я не хочу! Не хочу изображать мальчика! Не хочу, чтобы мне стригли волосы! Посмейте только меня постричь! Я не хочу!.. ГОРЧИЦА – ЭТО НЕ МАРМЕЛАД! Она была настолько вне себя, что тетя Фанни сочла необходимым быстро и решительно вмешаться. – Квентин, давай пока не будем говорить об этом. Потом найдем более подходящий случай. А пока надо спокойно позавтракать. – Я не хочу, чтобы мне подстригали волосы! – снова заявила Берта. Дядя Квентин, который не привык, чтобы ему перечили, сморщился и опять посмотрел на жену. – Не понимаю, как ты такое могла допустить, Фанни? Эта… эта… Как бишь ее имя? – Берта, Берта, – откликнулся хор. – Ах да, Берта. Так вот, эта… – Я уже сказала: давайте обсудим все это позже! – перебила его тетя Фанни таким резким тоном, что все, в том числе и дядя Квентин, поняли: она точно знает, что говорит. Когда требовалось, тетя Фанни, всегда такая мягкая и терпеливая, могла становиться очень решительной. Дядя Квентин наморщил лоб, сложил письмо и открыл следующее. Дети переглянулись. Берта, переодетая мальчиком? Но это же бессмыслица! Кто-кто, а она совсем не похожа на мальчика. Джордж была возмущена. Она посмотрела на Берту, которая, глотая слезы, доедала завтрак. Эта плакса!.. Да никогда в ней не будет ничего от мальчика! Джулиан бросил на обеих быстрый взгляд и поспешил втянуть тетю Фанни в какой-то разговор насчет сада. Она была очень ему благодарна за то, что он попытался отвлечь внимание от неприятного инцидента. «На него всегда можно положиться», – думала она, обсуждая с ним вопросы о том, не пора ли снимать фрукты, и кто сегодня должен собрать к обеду малину, и еще о скворцах, которые поклевали вишни. Спустя короткое время все весело болтали друг с другом. Вишни, скворцы и малина заинтересовали даже Берту. Мрачные лица были только у Джордж и ее отца. Оба сидели такие недовольные и были так похожи, что Джулиан тихонько толкнул Дика ногой под столом. Дик усмехнулся и прошептал: – Прямо одно лицо… – И подчеркнуто ласковым тоном добавил: – Джордж, ты что, уже наелась? Та как раз собиралась дать подходящий ответ, но тут дядя Квентин разразился жутким приступом кашля. Энн закричала: Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=152008) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.