Замок ужаса Эдгар Ричард Горацио Уоллес Эдгар Уоллес Замок ужаса Говоря по правде, было бы неприлично и даже аморально указывать тем, кто имеет печальную привилегию работать в психиатрической больнице для уголовных преступников в Бродмуре, на любого из их пациентов, сколь бы тот ни прославился своими похождениями до того, как медицинские эксперты и жалостливые присяжные определили его в это безнадежное учреждение. Но на Джона Флака, гуляющего шаркающей походкой по территории, заложив руки за спину и опустив голову, обращали внимание довольно часто. Это был высокий, худой старик в скверно сшитой больничной одежде; он ни с кем не разговаривал и к нему мало кто обращался. Нередко можно было услышать шепот: «Это Флак, тот самый Флак, самый изобретательный жулик в мире, сумасшедший Флак, на его счету девять убийств...» Обитатели Бродмура, помещенные сюда за одиночные убийства, в моменты просветления гордились стариной Джоном. У служителей, которые запирали его на ночь и следили за ним во время сна, не было поводов жаловаться, так как Флак никого не беспокоил и за шесть лет пребывания в Бродмуре у него ни разу не было припадка бешенства, во время которого несчастного пациента помещают в камеру, обитую изнутри мягкой резиной. Большую часть своего времени старик посвящал чтению и письму, поскольку он был своего рода гением пера, которым пользовался с величайшей быстротой. Флак исписывал сотни маленьких тетрадей, он творил капитальней труд о преступлениях. Директор больницы, делая Джону поблажку, позволял ему держать при себе эти тетради, надеясь со временем приобщить их к своему собранию музейных ценностей. Как-то старина Джон оказал директору большую честь, дав почитать одну из своих тетрадей. Директор прочитал и ахнул. Труд назывался «Способ ограбления хранилища банка, имеющего только двоих охранников». Служивший в свое время в армии директор хватался во время чтения за голову, поскольку труд, исполненный четким и аккуратным почерком Джона Флака, весьма напоминал приказ о наступлении дивизии. Ни одна мелочь не была забыта, на любое изменение обстановки предлагался способ конкретных действий. Так, были названы компоненты состава для «выведения из строя охранника, несущего службу снаружи», к этому прилагалось примечание, достойное того, чтобы быть процитированным: «Если необходимый наркотик отсутствует, советую исполнителю обратиться к врачу в пригороде и описать следующие симптомы... В рецепте врача будет указано минимальное количество наркотика, поэтому придется получить шесть рецептов и затем извлечь из микстуры наркотик следующим образом...» – И много у вас подобных трудов? – спросил пораженный директор. – Таких? – Джон Флак пожал худыми плечами. – Я пишу для развлечения, для тренировки памяти. Я исписал уже шестьдесят три тетради, мой опыт не нуждается в улучшении. За шесть лет пребывания здесь я не смог придумать ни одного усовершенствования для моей старой рабочей системы. Было ли это шуткой, полетом больного воображения? Привыкший к порядку при исполнении своих обязанностей директор не мог найти точного ответа. – Не хотите ли вы сказать, что вами написана энциклопедия преступлений? – с недоверием спросил директор. – И где ее можно найти? В ответ старина Джон Флак только презрительно усмехнулся. Шестьдесят три рукописных тома были плодом деятельности Джона Флака в течение всей его жизни, и он гордился своими достижениями. В другой раз в разговоре с директором о своем литературном творчестве Флак сказал: – Мое сочинение может принести состояние любому умному человеку при условии, что он обладает решительностью, а книги попали бы к нему своевременно, поскольку с течением времени любое сегодняшнее новшество завтра становится общеизвестным фактом. У директора больницы были сомнения по поводу существования собрания сочинений, но вскоре его сомнения рассеялись. Скотланд-Ярд, который очень редко занимается химерами, прислал старшего инспектора Симпсона, человека, начисто лишенного воображения и получившего за это повышение по службе. Его интервью с сумасшедшим Джоном Флаком было кратким. – О ваших книгах, Джон, – сказал Симпсон. – Случится ужасное, если они попадут не по адресу. Равини утверждает, что вы припрятали где-то сотню томов... – Равини? – оскалился Джон Флак. – Послушайте, Симпсон! Уж не думаете ли вы продержать меня до конца жизни в этом ужасном заведении? Если вы так думаете, то ошибаетесь. В одну из странных ночей я сбегу, можете передать это директору, и тогда у меня будет с Равини короткий разговор. Голос его стал пронзительным, в глазах появился знакомый Симпсону блеск. – У вас бывают мечты среди бела дня, Симпсон? У меня три желания. Во-первых, я изобрел новый метод похищения миллиона, но это не самое важное. Во-вторых, Ридер. Можете передать ему об этом. Я мечтаю встретиться с ним один на один в темную туманную ночь, когда полиция не может определить, откуда доносятся крики... И в-третьих, Джордж Равини. У него есть только один шанс – умереть прежде, чем я выберусь отсюда. – Вы сумасшедший, – сказал Симпсон. – Поэтому я здесь, – справедливо заметил Джон Флак. За шесть лет пребывания в Бродмуре эти разговоры с директором и Симпсоном были самыми продолжительными. В основном Джон Флак писал или прогуливался, заложив руки за спину и опустив голову. Иногда он останавливался в одном месте у высокой стены, через которую, как предполагали, он перебрасывал свои письма. Это предположение казалось сомнительным. Более вероятным было то, что он нашел курьера, который доставлял во внешний мир его многочисленные загадочные послания и приносил в Бродмур односложные ответы. Флак был в очень хороших отношениях со смотрителем своей палаты, поэтому однажды утром того нашли с перерезанным горлом. Дверь палаты была открыта, и Джон Флак вышел в мир, чтобы претворить в жизнь свои три желания. 1 Две мысли волновали Маргарет Белман, мчавшуюся в Южном экспрессе до узловой станции Селфорд, чтобы там пересесть на неторопливый местный поезд до станции Силтбери. Во-первых, естественно, о предполагаемых резких переменах в ее жизни, и, во-вторых, о реакции мистера Д.Г. Ридера, скромного мужчины средних лет, на сообщение о них. Услышав о ее планах подыскать себе работу за городом, он мог хотя бы притвориться, что огорчен услышанным, достаточно было бы просто изобразить задумчивость. Ридер же, наоборот, явно обрадовался. – Боюсь, что не смогу приезжать в Лондон слишком часто, – сказала Маргарет. – Это хорошо, – отреагировал мистер Ридер и добавил несколько банальных фраз о пользе перемены мест и о красоте природы. И вообще он выглядел более оживленным, чем всю предыдущую неделю. Симпатичное лицо Маргарет Белман сморщилось, когда она вспомнила о своем разочаровании и раздражении. И все ее сомнения по поводу того, следует ли поехать на собеседование по поводу работы, окончательно рассеялись. Мисс Белман понимала, что работа в должности секретаря за шестьсот фунтов в год потребует от нее определенных усилий, что она ничего не знает о гостиничном деле и что ее шансы на получение должности были весьма сомнительными. Что же касалось настойчиво пытавшегося познакомиться с ней итальянца, то его следовало воспринимать как одно из обстоятельств, неизбежных в жизни работающей девушки и поэтому не заслуживающего слишком большого внимания. Но в то утро итальянец шел за ней до самого вокзала и наверняка слышал, как Маргарет сказала подруге, что вернется поездом в 6.15. Полицейский быстренько справился бы с ним, но тогда ее имя попадет в газету. Обычно нормальная девушка старается избегать гласности, поэтому придется справиться с итальянцем собственными силами. Все эти мысли были не слишком веселыми и портили настроение. Что же касается мистера Ридера... Маргарет Белман нахмурилась. Ей было уже двадцать три года, в этом возрасте молодые люди кажутся утомительными, а мужчины, которым под пятьдесят, не слишком привлекают. Ей очень не нравились бакенбарды мистера Ридера, из-за них он был похож на дворецкого-шотландца. Конечно, он был милым человеком... Поезд прибыл в Силтбери – удивительно маленькую станцию – до того, как мисс Белман успела решить, влюблена ли она в мистера Ридера или просто сердита на него. Местный извозчик остановил свою печальную лошадь перед небольшой калиткой и кнутом показал дорогу. – Вам лучше идти по этой дороге, мисс, резиденция мистера Давера там, в глубине. Извозчик был мудрым стариком, он подвозил со станции многих претенденток на пост секретаря мистера Давера в замке Лармес. Он догадался, что эта наиболее симпатичная девушка приехала не для отдыха. Прежде всего, у нее не было багажа, а дежурный по перрону вынужден был догнать ее и отдать обратный билет, о котором она забыла. – Вас подождать, мисс? – Да, пожалуйста, – сказала Маргарет Белман, торопливо выбираясь из старой колымаги. – У вас назначена встреча? Кучер был местным, а местные имеют некоторые привилегии. – Я спрашиваю, – пояснил он, – потому что многие приезжают в замок, не договорившись заранее и мистер Давер их не принимает. Они читают объявление и мчатся сюда, а в объявлении сказано «напишите»... Я подвозил, наверное, дюжину девушек, которые приехали, не получив приглашения. Все это я рассказываю для вашей же пользы. Девушка добродушно улыбнулась. – Надо предупреждать, не отъехав от станции, тогда они сэкономят на извозчике. Меня пригласили. От калитки замок был хорошо виден. Внешне он совсем не походил на гостиницу и тем более на шикарный пансионат, каковым в действительности являлся. Часть здания, некогда бывшая замком, была отчетливо видна, несмотря на покрывавший стены замка плющ и более поздние пристройки. На ровном зеленом газоне стояло несколько столов и плетеных стульев, чуть дальше располагалась клумба с кустами роз, которые несмотря на позднюю осень были покрыты цветами. Еще дальше находилась сосновая роща, доходившая, по-видимому, до самого берега. Были видны серо-голубое море и дымок парохода где-то за горизонтом. Свежий ветерок доносил приятный запах сосен. Мисс Белман сделала глубокий вдох. – Разве это не прекрасно? – выдохнула она. – Неплохо, – согласился извозчик и еще раз показал кнутом. – Вам туда, в маленький квадратный домик, он построен недавно. Мистер Давер больше склонен писать, чем заниматься пансионатом. Маргарет открыла калитку и пошла по каменной дорожке к святилищу склонного к литературе джентльмена. Дорожка с обеих сторон была обрамлена цветущими кустами. В пристройке было высокое окно и маленькая зеленая дверь. Вероятно, девушку увидели в окно, поэтому дверь распахнулась прежде, чем она нажала бронзовую кнопку звонка. Похоже, что ее встречал сам мистер Давер. Высокий, тощий человек лет пятидесяти с желтым лицом карлика и улыбкой, которая разом оживила ее чувство юмора. Мисс Белман очень захотелось рассмеяться. Верхняя губа мистера Давера нависала над нижней, худое и морщинистое лицо делало его похожим на какой-то дурацкий шарж. Выпуклые, круглые карие глаза, наморщенный лоб, вертикально торчащий клок волос придавали хозяину замка сходство с домовым. – Мисс Белман? – озабоченно спросил он, шепелявя и страстно сжимая руки, как бы стараясь угодить собеседнику. – Входите в мою конуру. – Мистер Давер так старательно выделил последнее слово, что Маргарет опять с трудом удержалась от смеха. Конура оказалась удобно меблированным кабинетом, одна стена которого была занята книгами. Закрыв за девушкой дверь, Давер с нервным смехом подвинул стул. – Я очень рад вашему приезду. Вы хорошо доехали? Уверен, что так. В Лондоне жарко и душно? Боюсь, что так. Хотите чаю? Конечно же хотите. Он так быстро задавал вопросы и сам на них отвечал, что у Маргарет не было возможности вставить слово. Давер заказал чай по телефону прежде, чем девушка успела высказаться по этому поводу. – Вы так молоды, очень молоды, – он печально покачал головой. – Двадцать четыре, да? Вы печатаете на машинке? Конечно же, это смешной вопрос! – Вы очень добры, согласившись принять меня, мистер Давер, – сказала Маргарет, – я очень сомневаюсь, что соответствую должности. У меня нет опыта гостиничной работы, а размер зарплаты, вероятно, предполагает... – Спокойно, – торжественно покачал головой мистер Давер. – Мне нужно именно это. Работы мало, но даже она мне мешает. Моя работа, – и он показал на письменный стол, заваленный бумагами, – колоссальна. Мне нужна помощница, чтобы заниматься счетами, следить за моими интересами, которой я мог бы доверять. Я читаю по лицам, а вы? Вижу, что вы тоже. А вы можете представить себе человека по почерку? Я даю объявление уже три месяца, сюда приходили тридцать пять кандидатов. Невозможно! Их голоса ужасны. Я сужу о человеке по голосу, вы тоже? В понедельник, когда вы позвонили, я сказал себе: «Это тот голос!» Давер так крепко сжимал руки, что суставы его пальцев побелели, и удержаться от смеха было невозможно. – Но, мистер Давер, я ничего не знаю о гостиницах. Я буду учиться, мне нужна работа. Зарплата ужасно хорошая. – «Ужасно хорошая!» Как странно звучит соединение этих слов вместе, – пробормотал он. – Моя экономка. Как хорошо, миссис Бертон, что вы принесли чай! В открывшуюся дверь вошла женщина с серебряным подносом. Она была в аккуратном черном платье. Выцветшие глаза скользнули по Маргарет, терпеливо слушавшей мистера Давера. – Миссис Бертон, это наша новая секретарша. У нее должен быть лучший номер в замке – Голубой номер. Но, может быть, вы не любите голубой цвет? – И он с беспокойством ущипнул себя за губу. Маргарет рассмеялась: – Годится любой цвет. Но я ведь еще не решила... – Пройдите с миссис Бертон, осмотрите дом, ваш кабинет, ваш номер! – И Давер указал на дверь. Девушка не успела опомниться, как уже шла за экономкой по узкому переходу, соединяющему личный кабинет мистера Давера с замком. Маргарет попала в большую комнату с высоким потолком, занимавшую почти весь первый этаж замка. – Банкетный зал, – тонким монотонным голосом с лондонским акцентом проговорила миссис Бертон. – Служит комнатой отдыха. У нас всего три постояльца, мистер Давер очень разборчивый. Зимой гостей гораздо больше. – На трех постояльцах много не заработаешь, – сказала девушка. Миссис Бертон фыркнула: – Мистеру Даверу не нужна прибыль. Ему нужна компания. Он превратил замок в пансионат, потому что любит, чтобы постоянно приезжали и уезжали люди. Это его нобби. – Что? – удивилась девушка. – Вы имеете в виду хобби? Я и сказала нобби, – повторила миссис Бертон ровным бесстрастным голосом. Рядом с комнатой отдыха находилась небольшая уютная гостиная с выходящими на газон окнами до пола. У окна пили чай трое постояльцев. Один был пожилой священник с решительным и жестким лицом. Не обращая внимания на окружающих, он ел хлеб с маслом и читал церковную газету. Второй была бледнолицая девушка примерно возраста Маргарет. Несмотря на бледность, она была исключительно красива. Большими темными глазами она взглянула на гостью, затем снова посмотрела на соседа, сорокалетнего мужчину с военной выправкой. Миссис Бертон назвала постояльцев: – Священник – преподобный отец Дин из Южной Африки, юная леди – мисс Ольга Крю, второй джентльмен – полковник Хотлинг. А вот и ваш номер. Это была целая замечательная квартирка, о которой можно было только мечтать. Мебель была замечательная, и как во всех номерах замка (об этом Маргарет узнала позже), здесь имелась отдельная ванная. На стенах были деревянные панели, потолок поддерживали прочные балки. Маргарет догадалась, что под паркетом находился древний каменный пол. Девушка вздохнула. Отказаться от предложения было трудно. И почему она подумала о возможности отказа, было совершенно непонятно. – Замечательная комната, – сказала Маргарет. Миссис Бертон сохраняла равнодушный вид. – Дом старый, я не люблю старые дома. Когда-то я жила в Брикстоне... – Она резко замолчала, пошмыгала носом, побренчала ключами, которые не выпускала из рук. – Ну что, годится? – Годится? Вы хотите сказать, согласна ли я на предложение? Я еще не решила. Миссис Бертон рассеянно смотрела по сторонам. Было похоже, что она пытается сказать о замке что-либо похвальное, чтобы склонить Маргарет к согласию. Наконец экономка произнесла: – Здесь хорошо готовят. Маргарет улыбнулась. На обратном пути через зал она снова увидела троих постояльцев: полковник гулял в одиночестве, священник и бледнолицая девушка шли по газону и беседовали. Мистер Давер сидел в кабинете задумавшись и покусывая кончик ручки. – Комната вам, естественно, понравилась. Когда вы приступаете, в следующий понедельник? Прекрасно! Вы видели миссис Бертон? – И он игриво погрозил пальцем. – Разве может она встретить графиню или проводить графа? Может ли она уладить мелкую ссору между жильцами? Вы правы, не может. Для этого нужна леди, только леди! Мистер Давер энергично кивал, шаловливо смотрел на Маргарет, смешно морщил длинную верхнюю губу. – Мое творчество страдает, вы видите – меня отвлекают такие мелочи, как сетка на теннисном корте! Это невыносимо! – Вы много пишете? – сумела вставить вопрос Маргарет. Она пыталась отодвинуть момент принятия решения. – Очень много. О преступлениях. О, вы заинтересованы! Я готовлю энциклопедию преступлений, – важно сказал Давер. – Преступлений? Он кивнул. – Это мое хобби. Я богат и могу позволить себе хобби. Весь этот замок – тоже хобби. Я несу убыток в четыре тысячи в год, но я испытываю чувство удовлетворения. Я сам выбираю постояльцев. Если кто-либо надоедает мне, я прощаюсь с ним, сказав, что его номер занят. Можно ли так поступать с друзьями? Конечно, нет. Гости мне интересны, они заполняют дом, они нужны мне для разговоров и развлечения. Когда вы приедете? Маргарет заколебалась. – Я думаю... – В следующий понедельник? Прекрасно! – И Давер энергично потряс головой. – Вы не будете чувствовать себя одинокой. Если вам будет скучно с постояльцами, пригласите своих друзей, бесплатно. Итак, до понедельника! Девушка возвращалась по той же дорожке с цветами к ожидающему ее извозчику. Она была немного растерянна и сомневалась. – Получили место, мисс? – по-приятельски спросил извозчик. – Похоже, что получила, – ответила Маргарет. Она оглянулась на замок. На лужайке никого не было, но ближе к изгороди промелькнул силуэт женщины. Промелькнул всего на секунду и скрылся в зарослях лавра, расположенных параллельно изгороди. Наверное там, в кустах, была тропа, и миссис Бертон воспользовалась ею. Она закрывала лицо руками и задевала плечами кусты. Удивленная Маргарет услышала приглушенные рыдания. – Это экономка, она немного сумасшедшая, – спокойно пояснил извозчик. 2 Внешность Джорджа Равини была не лишена приятности. С его личной точки зрения, естественно субъективной, он был весьма привлекателен – каштановые курчавые волосы, симпатичные неаполитанские черты лица, рост, осанка. И если к этим естественным достоинствам добавить костюм от лучшего портного с улицы Свиль-Роу, серую шляпу, коричневую трость, на которую рука в замшевой перчатке опиралась, как на рукоять рапиры, сверкающие лаковые башмаки и тончайшие серые шелковые носки, картина становилась полной и великолепной. Величайшим украшением этой картины были кольца счастья. Джордж Равини был подвержен предрассудкам и верил в чары. На его правом мизинце красовались три золотых кольца, каждое с тремя большими бриллиантами. Эти кольца с бриллиантами стали достопримечательностью района Саффрон-Хил. Как правило, на лице Равини была полунасмешливая, усталая улыбка человека, которого жизнь не могла ничем удивить или озадачить. И действительно, Джордж знал почти все о том, что происходило или должно было произойти в Лондоне. Он появился на свет в крохотном доме Саффрон-Хила, там же расширил свои умственные горизонты и превратился из отпрыска ниществующей семьи, вынужденного спать на одной кровати с дрессированной обезьяной отца, во владельца шикарной квартиры на Лунной улице и хозяина всего здания, в котором была расположена его квартира. Равини держал значительные суммы в Континентальном банке, имел акции, приносившие доход, значительно превышавший его потребности, а также большую прибыль от двух ночных клубов и игорных домов, не говоря о дополнительных поступлениях из десятка других источников. Слово Равини было законом во всем районе, его указам подчинялись на территории радиусом в милю от площади Фитцрой, ни один главарь грабительской шайки в Лондоне не смел задирать нос без его разрешения – в противном случае смельчак рисковал оказаться в травматологическом отделении местной больницы с порезами. Равини терпеливо ждал на вокзале Ватерлоо, иногда посматривая на свои золотые наручные часы и наблюдая за потоком пассажиров с видом добродушного хозяина всего окружающего. На вокзальных часах было 6.15, Равини проверил время по своим часам и стал наблюдать за пассажирами, спешащими с седьмой платформы. Через несколько минут он заметил девушку, поправил галстук, сдвинул шляпу набекрень и поспешил ей навстречу. Маргарет Белман была слишком погружена в свои мысли, чтобы думать о беззаботном моложавом мужчине, пытавшемся познакомиться с ней, используя обычный метод «Мы с вами где-то встречались». Сказать по правде, визит в замок Лармес взволновал ее настолько, что девушка забыла о существовании назойливого ухажера и о его намерении встретить ее на вокзале. Джордж Равини остановился и с одобрительной улыбкой ждал ее приближения. Ему нравились похожие на Маргарет стройные девушки, – они носили строгие костюмы, симпатичные чулки и простые маленькие шляпки. Равини снял шляпу, при этом красиво сверкнули бриллианты на его кольцах. – О! – сказала Маргарет и тоже остановилась. – Добрый вечер, мисс Белман, – сказал Джордж, ослепительно улыбаясь. – Опять мы встречаемся случайно. Маргарет пошла дальше, Равини последовал рядом. – Жаль, что у меня нет здесь машины, я подвез бы вас до дому, – продолжал он. – Я купил новый Ролле, модель 20, замечательная машина. Я на ней мало езжу, предпочитаю ходить пешком от Лунной улицы. – Сейчас вы идете на Лунную улицу? – спокойно спросила Маргарет. Но Джорж был человек опытный. – Мне по пути с вами. Маргарет остановилась. – Как вас зовут? – спросила она. – Смит, Андертон Смит, – быстро ответил он. – А почему вы спрашиваете? – Потому что я хочу обратиться к первому встречному полицейскому. Равини, знакомый с таким приемом, добродушно улыбнулся. – Не будьте маленькой глупой девочкой, – сказал он. – Я не делаю ничего плохого, а вы не хотите, чтобы ваше имя оказалось в газетах. Кроме того, я могу сказать, что мы старые друзья и вы попросили меня проводить вас. Девушка внимательно посмотрела на Равини. – Меня скоро встретит друг, которого вам придется убедить, что все это именно так. Пожалуйста, уходите. Джордж предпочел остаться, о чем и заявил. – Какая вы глупая юная леди, – начал он. – Я просто выражаю свое почтение... Кто-то крепко взял его за руку и повернул. И все это днем, на вокзале Ватерлоо, в присутствии по меньшей мере двоих телохранителей! В глазах Равини появился опасный блеск. Однако его обидчик выглядел весьма мирно. Это был высокий меланхоличный мужчина в наглухо застегнутом сюртуке, в высокой фетровой шляпе с плоским верхом. На его крупном носу криво сидело пенсне в стальной оправе. Щеки его украшали жидкие бакенбарды песочного цвета, на руке висел закрытый зонтик. Джорджу не было необходимости рассматривать эти подробности, они были ему знакомы, поскольку он был знаком с Д.Г. Ридером, следователем прокуратуры. Опасный блеск в глазах Равини погас. – А, мистер Ридер! – сказал он добродушно, что прозвучало почти искренне. – Какая приятная встреча. Познакомьтесь, моя приятельница мисс Белман, я ее провожаю... – Надеюсь, не в клуб «Поплавок» на чашку чая? – огорченно пробормотал мистер Ридер. – И не в ресторан Харраби? Ради бога, только не это, Джордж! Каждое из этих мест по своему интересно. И он улыбнулся хмурому итальянцу. – В «Поплавке», – продолжал мистер Ридер, – вы могли бы показать, как ваши приятели обыграли молодого лорда Фалона на три тысячи, говорят, это было вчера. А в ресторане Харраби вы могли бы показать ей интересную маленькую комнатку, в которую через черный ход попадают полицейские каждый раз, когда вы хотите предать кого-либо из своих друзей. Это так интересно! Улыбка Равини не соответствовала его бледности. – Послушайте, мистер Ридер... Жаль, но не могу, Джордж, – печально покачал головой мистер Ридер. – Я спешу. Могу задержаться на минутку, чтобы сказать, что мисс Белман является моим близким другом. И если сегодняшний случай повторится, неизвестно, что может произойти, поскольку я, как вам известно, человек вредный. – Он задумчиво смотрел на итальянца. – Наверное, именно вредность удерживает меня от того, чтобы сделать весьма интересное сообщение. Человеческий ум, мистер Равини, это сложное и любопытное явление. Ну, мне пора. Передайте привет вашим уголовным приятелям и не сердитесь на джентльмена из Скотланд-Ярда, который следит за вами. Он на работе. И не предавайте забвению мое предупреждение гм... по поводу этой дамы. – Я не сказал этой даме ничего плохого... Мистер Ридер уставился на Равини. – Если бы вы сказали ей нечто скверное, мы встретились бы сегодня же вечером, причем я пришел бы не один. Кстати, со мной могут быть достаточно крепкие ребята, чтобы отнять у вас ключи от сейфа в банке на Феттер-лейн. На этом разговор закончился. Равини, покачнувшись от услышанной угрозы, не успел прийти в себя, как мистер Д.Г. Ридер и его спутница скрылись в толпе. 3 – Интересный человек, – заметил мистер Ридер, когда их такси пересекало Вестминстерский мост. – Это самый интересный человек из тех, с кем я имею дело в настоящий момент. Сама судьба свела нас сегодня. Но я не хотел бы, чтобы он носил бриллиантовые кольца! Мистер Ридер искоса посмотрел на свою спутницу. – Ну как, вам понравилось гм... место? – Там красиво, – без энтузиазма ответила Маргарет, – но слишком далеко от Лондона. У следователя вытянулось лицо. – И вы отказались? – с беспокойством спросил он. Девушка мельком посмотрела на него. – Мистер Ридер, ей-Богу, мне кажется, что вы хотели бы увидеть мой отъезд! К ее удивлению, мистер Ридер покраснел. – Почему же... конечно, мне хотелось бы, то есть наоборот... Но это хорошая должность, даже если она окажется временной. – И он мигнул. – Я буду скучать без вас, правда, мисс... гм... Маргарет. Мы так подружились... но одно из дел, которыми я занимаюсь, меня весьма беспокоит. Он выглянул в одно окно такси, потом в другое, как бы опасаясь подслушивания, затем понизил голос: – Мы никогда не обсуждали, мисс... гм... Маргарет, весьма неприятные особенности моей работы. Есть, вернее, был джентльмен по имени Флак, Ф-Л-А-К, вы помните? Маргарет отрицательно покачала головой. – Надеюсь, вы о нем узнаете, о таких вещах сообщается в прессе. Пять лет назад, когда вы были совсем ребенком... – Вы мне льстите, – улыбнулась мисс Белман, – я была взрослой девушкой восемнадцати лет. – Неужели? – приглушенным голосом спросил мистер Ридер. – Странно... Этот Флак относится к числу тех, о ком газеты часто дают сенсационные материалы, в которых факты и их описание могут сильно различаться... Опытный уголовник, организатор... гм... объединения, или, выражаясь вульгарно, шайки. Ридер вздохнул и закрыл глаза. Девушке показалось, что он мысленно молится о заблудшей душе уголовника. – Замечательный преступник! Как ни ужасно это признавать, но он вызывает у меня невольное восхищение. Я уже не раз говорил, что и мне Бог дал преступный ум. Но этот человек просто сумасшедший. – Вы часто говорили, что все преступники сумасшедшие, – съязвила мисс Белман, раздосадованная тем, что разговор отошел от обсуждения ее дел. – Но он действительно был сумасшедшим, – проникновенно сказал мистер Ридер и покрутил пальцем у виска. – Его безумие спасло его. С хитростью маньяка он совершил смелое преступление, среди бела дня хладнокровно застрелив двух полисменов, прямо на оживленной улице в Сити, и сумел скрыться. Мы, конечно, поймали его. В нашей стране такие люди всегда попадаются. Я в этом... гм... участвовал. Да, участвовал. Вот поэтому я думаю про нашего друга Джорджа, ибо именно мистер Равини выдал нам его за две тысячи фунтов. Я участвовал в этой сделке. И поскольку он является преступником... Маргарет слушала, открыв рот от удивления. – Этот итальянец? Вы серьезно? Мистер Ридер кивнул. – Мистер Равини имел дело с шайкой Флака и случайно узнал, где скрывался старина Джон. Мы взяли бандита спящим. – Мистер Ридер снова вздохнул. – При аресте он нелестно высказался в мой адрес. Во время ареста люди склонны преувеличивать недостатки... гм... тех, кто их арестовывает. – Его судили? – спросила Маргарет. – Да, судили за умышленное убийство. Но он был сумасшедший «виновен, но невменяем», так решили присяжные, и его поместили в психиатрическую больницу для уголовных преступников в Бродмуре. Следователь порылся в карманах, достал измятую пачку сигарет, вынул одну и спросил разрешения закурить. Девушка смотрела на его сигарету, как завороженная. Ридер же смотрел в окно на зелень парка, по которому они проезжали; казалось, что ничто кроме природы не интересовало его. – Но при чем здесь моя работа за городом? Мистер Ридер внимательно посмотрел на Маргарет. – Мистер Флак очень мстительный, – сказал он. – Замечательный человек, с неохотой, но я признаю это. У него личные... гм... претензии ко мне, и с его способностями он довольно быстро сможет установить, что я... гм... весьма привязан к вам, мисс Маргарет. И тут мисс Белман все поняла. Схватив следователя за руку, она спросила: – То есть вы хотите, чтобы меня на всякий случай не было в Лондоне? Но что может случиться? Он же в Бродмуре, не так ли? Мистер Ридер поскреб подбородок, посмотрел на потолок такси. – Неделю назад он сбежал. Я думаю... гм... он сейчас в Лондоне. Маргарет ахнула: – Этот итальянец, этот Равини... он знает? – Нет, не знает, – отчетливо сказал мистер Ридер, – но, я думаю, он... что он узнает. Спустя неделю, когда Маргарет Белман, мучимая некоторыми сомнениями, выехала к новому месту работы, все сомнения мистера Ридера по поводу местонахождения Флака рассеялись. * * * Во время обеда в день отъезда Маргарет Белман из Лондона у нее произошла легкая размолвка с мистером Ридером. Началось все с шутки (хотя следователь никогда не отличался игривостью), с небольшого замечания со стороны Маргарет. Мистер Ридер задумался. Непонятно, как девушка набралась храбрости назвать его старомодным, но, тем не менее, она позволила себе это. – Конечно же, вы могли бы сбрить бакенбарды, – презрительно заметила Маргарет. – И вы сразу помолодеете лет на десять. – Не думаю, дорогая мисс... гм... Маргарет, что я хочу выглядеть на десять лет моложе, – ответил следователь. После этого в их отношениях наметилась небольшая напряженность, и мисс Белман отбыла в Силтбери с некоторым чувством вины. Но на душе у Маргарет стало теплее, когда она вспомнила, что желание мистера Ридера выпроводить бедняжку из Лондона было продиктовано заботой о ее безопасности. Уже подъезжая к своей станции, Маргарет поняла, что самому Ридеру угрожает большая опасность. Она должна написать ему и попросить прощения! Девушка попыталась вспомнить о семействе Флаков, фамилия была знакомой, но в пору их известности Маргарет мало или почти не интересовалась людьми такого сорта. Мистер Давер, выглядевший еще более игривым, взял у нее краткое интервью, затем лично проводил Маргарет в кабинет и рассказал о ее обязанностях. Они не были ни сложными, ни трудными, и к своему облегчению она узнала, что ей не придется заниматься делами пансионата, который был полностью в умелых руках миссис Бертон. Персонал жил в двух небольших коттеджах на расстоянии примерно в четверть мили от замка, в пансионате проживала только экономка. – Это значительно облегчает нашу жизнь, – пояснил Давер.– Прислуга ужасно надоедает. Вы согласны со мной? Думаю, что согласны. Если кто-то из прислуги понадобится ночью, можно позвонить в их коттеджи по телефону, у привратника есть ключ от входной двери. Так что все прекрасно, вы согласны? Я уверен, что согласны! Разговор с мистером Давером, как всегда, протекал как монолог – он задавал вопросы и сам же отвечал на них. Странный джентльмен уже выходил из кабинета, когда Маргарет вспомнила о его литературном творчестве. – Мистер Давер, вы помните семейство Флаков? Он нахмурился. – Флекс? Подумаем, что такое Флекс... Маргарет назвала фамилию по буквам. – Один из моих знакомых недавно напомнил мне о них, – сказала девушка, – я подумала, что это имя должно быть знакомо вам. Это была шайка преступников... – Ах, Флак! Ну конечно же знаю! Как интересно! Джон, Джордж и Август Флак, – быстро проговорил мистер Давер, загибая длинные прокуренные пальцы. – Джон Флак находится в психиатрической больнице, два его брата сбежали в Аргентину. Ужасные, ужасные люди! Какая у нас прекрасная полиция! Как замечательно работает Скотланд-Ярд! Вы согласны? Уверен, что согласны. Флак! Я думал посвятить этому семейству небольшую монографию, но у меня маловато данных. Вы знакомы с ними? Маргарет улыбнулась и покачала головой. – Не имела чести. – Ужасные создания, – продолжал мистер Давер, – удивительные создания. А кто ваш знакомый, мисс Белман? Я хотел бы увидеться с ним, возможно, он рассказал бы мне что-нибудь интересное об этой ужасной шайке. Маргарет забеспокоилась. – Не думаю, что вы можете встретиться с моим знакомым, – поспешно сказала она. – А если и встретитесь, он, пожалуй, не станет обсуждать данную тему. Мне не следовало говорить, что у меня есть такой знакомый. Давер, похоже, не забыл о разговоре, и когда вечером, уставшая, Маргарет собиралась отправиться в свой номер, он опять пришел в кабинет. – Я просматривал архивные материалы о Флаках, – сказал он, – и удивился, насколько скудна информация о них. У меня есть газетная вырезка, согласно которой Джон Флак умер. Это тот, которого поместили в Бродмур. Он умер? Покачав головой, Маргарет солгала: – Не знаю, я случайно услышала фамилию Флака. Давер почесал круглый подбородок. – Я подумал, что если известны какие-то факты, которые вам, непосвященной женщине, показались маловажными, но которые... – И он замолчал в ожидании продолжения разговора. – Я сказала все, что мне известно, мистер Давер. В ту ночь Маргарет спала крепким сном, убаюканная шелестом волн в заливе Силтбери. Рабочий день Маргарет начался после принесенного в ее кабинет завтрака и был посвящен, в основном, проверке счетов. Текущими счетами ведала миссис Бертон, и только в конце месяца, при выписке итоговых счетов, нагрузка на Маргарет достигнет максимума. Пока что девушка занялась корреспонденцией. Надо было ответить ста сорока желающим занять ее должность, были письма от желающих приехать для отдыха в замок Лармес. Эти письма следовало отнести мистеру Даверу, который оказался очень привередливым хозяином. Вот его мнение по поводу некоторых из них: – Преподобный Джон Квинтон? Нам хватит одного священника. Напишите, что мы очень сожалеем, но пансионат переполнен. Миссис Багли с дочерью? Ни в коем случае! Дети будут своим шумом отвлекать меня от работы. Вы согласны? Так, кто еще... «Женщина желает приехать для поправки здоровья», то есть она больна. Нет, замок Лармес не санаторий. Напишите, что мест не будет до Рождества. После Рождества пожалуйста, я как раз уеду за границу... Вечерами Маргарет была свободна. Она могла пойти в Силтбери, где было два кинотеатра и устраивались танцы, мистер Давер разрешил ей пользоваться машиной. Однако девушка предпочитала гулять вокруг замка. Территория оказалась больше, чем она думала. К югу владения мистера Давера простирались на полмили, на востоке они доходили до обрыва, огороженного каменной стеной. Обрыв высотой в двести футов заканчивался грудой скал. В одном месте недавно произошел оползень, участок каменной стены рухнул, и вместо него был установлен деревянный забор. Были следы площадки для игры в гольф, но, вероятно, эта идея наскучила мистеру Даверу, и площадка заросла высокой густой травой. У юго-западного угла дома на протяжении ста ярдов находились густые заросли рододендрона, в самую их гущу вела извилистая тропинка, неожиданно заканчивавшаяся у старого колодца. Колодец, кирпичная кладка которого совсем разрушилась, был окружен деревянным забором. К деревянному навесу над воротом была прибита дощечка, содержащая полезную информацию для гуляющих: «Этим колодцем пользовались в 935—1794 гг. Засыпан нынешним владельцем замка в мае 1914 г., использовано сто тридцать пять тачек камня и щебня». Маргарет стояла у древнего колодца и испытывала явное удовольствие, мысленно рисуя рабов в ошейниках и босоногих крестьян, приходивших сюда за водой. Выходя из кустов, она встретила бледнолицую Ольгу Крю. До сих пор Маргарет не доводилось разговаривать с полковником и священником, она избегала их, а они – ее. Заметив Ольгу, девушка хотела свернуть в сторону, но та сама обратилась к Маргарет. – Вы наш новый секретарь? Голос был музыкальный и весьма приятный, Маргарет мысленно назвала его «медовым». – Да, меня зовут Маргарет Белман. – Мое имя, я надеюсь, вам известно? Вы скучаете здесь? – Не думаю, здесь так красиво, – улыбнулась Маргарет. Ольга критически осмотрела ландшафт. – Да, пожалуй, красиво, но за несколько лет красота надоедает. – Вы здесь так давно? – удивилась Маргарет. – Я здесь почти всю жизнь с самого детства. Я думала, что Джо, этот старый сплетник, рассказал вам об этом. – Кто это, Джо? – спросила Маргарет. – Извозчик, собиратель и разносчик новостей. Ольга посмотрела на замок и нахмурилась. – А вы знаете, мисс Белман, почему это место называется замок Лармес – «Chateau des Larmes» – Замок Слез? – Почему? Ольга пожала плечами. – По традиции, начиная с тех времен, когда здесь жил барон Огернвер, построивший замок. Местные жители французское название переделали в замок Лармес. Вам надо посмотреть подземную тюрьму. – Здесь есть темницы? – удивилась Маргарет. Ольга кивнула. Похоже было, что она впервые довольна. – Когда вы увидите темницы, цепи и кольца в стенах, каменные полы, истертые босыми ногами узников, вы поймете, откуда у замка такое название. Маргарет посмотрела на замок. На фоне заходящего солнца темная приземистая громада постройки выглядела мрачной и зловещей. – Как это неприятно! – вздохнула она. Ольга рассмеялась. – Вы видели скалы? – спросила она, и девушки прошли к каменной стене и проговорили там минут пятнадцать, опершись на парапет и глядя на темное море. – Как-нибудь прогуляйтесь по заливу на лодке, – сказала Ольга, – вы увидите, что скалы пронизаны пещерами, как пчелиный улей. Там есть пещера, которая переходит в тоннель, он ведет прямо под замок. При высоком приливе тоннель заливает вода. Давер мог бы написать книгу об этом. Маргарет заметила, что Ольга упомянула имя Давера с легкой насмешкой. – Похоже, что вон та воронка на поверхности воды показывает вход в тоннель, – заметила Маргарет. Ольга кивнула. – Во время прилива вход в тоннель не заметен. – И, резко повернувшись, спросила: – Вы видели бассейн? Длинный бассейн, окруженный высоким кустарником и выложенный изнутри голубыми плитками, так и звал искупаться. – Здесь никто не купается, кроме меня, – сказала Ольга. – Давер умер бы от одной мысли, что в бассейн надо прыгнуть. Каждый раз при упоминании имени Давера в голосе Ольги было слышно презрение. Нельзя сказать, чтобы она тепло отзывалась о других постояльцах. Когда девушки подходили к замку, Ольга неожиданно сказала: На вашем месте я бы меньше говорила с Давером. Пусть сам говорит за двоих, он это любит. – Что вы имеете в виду? – спросила Маргарет, но Ольга, не простившись, неожиданно покинула ее и направилась к полковнику, который курил сигару и смотрел в их сторону. Замок слез! Перед сном Маргарет еще раз вспомнила это название и почему-то вздрогнула. 4 Полицейский на пересечении Беннет-стрит и Гайд-лейн был предоставлен сам себе. Время подходило к трем часам утра, стояла душная ночь. Где-то на юге бушевала гроза, сюда же доносились только слабые раскаты грома. Все – и добрые, и злые – спали, за исключение мистера Д.Г. Ридера, этого Друга Закона и Врага Преступников. Полицейский Дайер посмотрел на свет в окне Ридера и добродушно улыбнулся. Было так тихо, что полицейский услышал скрежет ключа, поворачивающегося в замке. Дайер подумал, что звук донесся из ближайшего дома, но там дверь не открылась. Зато на ступеньках дома подальше появилась женщина в халате. – Полицейский! Голос низкий, интеллигентный, взволнованный. Дайер быстро подошел к женщине. – В чем дело, мисс? Глазом профессионала он заметил, что обилие румян и губной помады не совсем соответствовали ситуации. В нормальной обстановке женщину можно было бы назвать симпатичной, возраст же не поддавался определению. Ее халат был застегнут на все пуговицы, вцепившаяся в перила рука блестела в свете уличного фонаря. – Мне не совсем понятно... Я одна в доме... Мне послышался шум... Сказано на одном дыхании, видно, что женщина напугана. – Разве в доме нет прислуги? Констебль был удивлен и немного шокирован. – Нет, я вернулась из Парижа в полночь, мы сняли дом с мебелью... наверное, нанятая нами прислуга перепутала день моего возвращения... Я миссис Гранвиль Форнез. Дайер вроде бы слышал эту фамилию, но ему не хотелось в этом признаваться, тем более что он не был уверен... Фамилия звучала солидно, на Беннет-стрит жили именно солидные люди. Полицейский заглянул в темную прихожую. – Включите, пожалуйста, свет. Я проверю. Миссис Форнез затрясла головой. Было заметно, что она дрожит. – Света нет. Это меня и напугало. Все было в порядке, когда я заснула в час ночи. Что-то разбудило меня... Не знаю что... Я включила ночник, света не было. Я ношу в сумке фонарик, достала его и включила. Миссис Форнез умолкла и испуганно улыбнулась. Полицейский заметил, что ее темные глаза были широко раскрыты. – Я увидела... не знаю... темное пятно, как будто кто-то лежал на полу. Потом оно пропало. Дверь в спальню оказалась открытой, хотя перед сном я заперла ее на ключ. Полицейский открыл входную дверь пошире и осветил прихожую. Там стоял небольшой столик с телефоном. Войдя внутрь, полицейский снял трубку. Телефон молчал. – А это... Он не закончил свой вопрос. Где-то наверху раздался тихий, но отчетливый скрип, как будто чья-то нога пробовала половицу. Миссис Форнез оставалась сзади, у двери. Полицейский подошел к ней. – У вас есть ключ от этой двери? – Нет. Дайер исследовал замок, нашел защелку, потянул ее вверх. – Мне надо позвонить. Вам лучше... Что делать? Он простой констебль, а ситуация становилась деликатной. – Вы могли бы поехать к кому-либо? К друзьям? – Нет! – решительно сказала миссис Форнез. И добавила: – Рядом живет мистер Ридер. Мне кто-то говорил, что он... В доме напротив горел свет. Констебль сомневался: там, в элегантной квартире, жил человек, намного старше его по званию. Дом номер 7 недавно был перестроен, в одну из его квартир переехал мистер Ридер. Никто не знал, почему он переехал именно в этот интересный изысканный район. В преступном мире считалось, что он сказочно богат и мог позволить себе такое. Полицейский поколебался, затем нашел в кармане мелкую монетку, перешел улицу и кинул ее в освещенное окно. Окно открылось почти сразу же. – Извините, мистер Ридер, можно вас на секундочку? Голова в окне пропала, и вскоре мистер Ридер появился на пороге. Он был полностью одет, будто ожидал вызова. Его сюртук как всегда был наглухо застегнут, на голове неизменная фетровая шляпа, на носу пенсне, через которое он никогда не смотрел. – Что-то случилось, констебль? – мягко спросил следователь. – Можно от вас позвонить? Там дама, миссис Форнез... одна. Услышала шум в доме, я тоже слышал. Раздался крик, хлопнула дверь. Полицейский подскочил. Вход в дом номер 4 был закрыт, миссис Форнез исчезла. В шесть шагов мистер Ридер перескочил улицу и приблизился к двери. Пригнувшись, он приподнял крышку над щелью для почты, прислушался. Тишина, только тиканье часов... – Гм, – сказал Ридер, почесывая длинный нос. – Гм... Не расскажете ли вы мне об этом происшествии подробнее. На этот раз полицейский пересказал все более связно. – Так вы поставили защелку, чтобы не закрылся замок? Уместная предосторожность. Мистер Ридер нахмурился. Ничего не сказав, он вернулся к себе. В квартире следователь открыл небольшой ящик письменного стола, достал кожаную сумку, развернул ее и выбрал три странных стальных инструмента, по виду напоминающих крючки. Он вставил один из них в деревянную ручку и вернулся к полицейскому. – Боюсь, что мои действия будут... их нельзя назвать незаконными, ибо в моей должности недопустимы незаконные действия... назовем их необычными... Говоря это мягким, как бы извиняющимся тоном, следователь ковырялся крючками в замке. Раздался щелчок, и мистер Ридер распахнул дверь. – Боюсь, мне придется одолжить ваш фонарик... спасибо. Следователь взял у констебля фонарь и осветил прихожую. Никаких признаков жизни. Он направил луч света на лестницу, наклонил голову, прислушался. Не было слышно ни звука. Ридер бесшумно вошел в квартиру. В конце холла, за лестницей, находилась дверь, ведущая, вероятнее всего, в служебные помещения. К удивлению полицейского, мистер Ридер исследовал именно ее. Он потрогал ручку, дверь не поддавалась; нагнувшись, следователь заглянул в замочную скважину. – Кто-то был... наверху, – почтительно начал полицейский. – Кто-то был наверху, – рассеянно повторил мистер Ридер. – Думаю, вы слышали скрип пола. Следователь медленно подошел к лестнице и посмотрел вверх, затем осветил фонарем пол в холле. – Опилок нет, – пробормотал он себе под нос, – значит, на этот раз что-то другое. – Мне посмотреть наверху, сэр? – спросил полицейский, ступая на нижнюю ступеньку. И тут мистер Ридер с неожиданной для него живостью оттолкнул молодого человека. – Пока не надо, констебль, – твердо сказал он. – Если хозяйка наверху, она слышала наши голоса. Но хозяйки наверху нет. – Вы думаете, она на кухне? – спросил удивленный полицейский. Мистер Ридер печально покачал головой. – Увы! Современные женщины проводят так мало времени на кухне. – И он пощелкал языком, не поясняя, выражал ли этим неодобрение по поводу невыполнения женщинами их домашних обязанностей или имел в виду что-то другое. Мысли следователя были явно заняты чем-то иным. Ридер опять осветил пол. – Я так и думал, – сказал он с чувством облегчения в голосе. – Там, у двери две трости. Констебль, не принесете ли вы мне одну из них? Удивленный полицейский принес и подал трость вишневого дерева с кривой ручкой. Мистер Ридер осмотрел ее при свете фонарика. – Так, покрыта пылью, оставлена предыдущим хозяином. Судя по наконечнику, куплена в Швейцарии. Может быть, вас не интересуют детективные истории и вы не читали о человеке, метод которого я копирую? – Нет, сэр, – ответил сбитый с толку полицейский. – Жаль, что это не удочка. Будьте добры, оставайтесь на месте и не двигайтесь. И следователь на коленях пополз вверх по лестнице, самым невероятным образом размахивая при этом тростью: он поднимал ее вверх в вытянутой руке и размахивал по сторонам, как бы поражая невидимые преграды. Ридер полз все выше, отбрасывая большую тень в свете фонарика, который держал в руке. Констебль Дайер, раскрыв рот, следил за его манипуляциями. – Не лучше ли... Он не закончил фразы. Раздался оглушительный взрыв, воздух наполнился дымом и пылью, затрещало дерево, резко запахло паленым. Удивленный и оглушенный, полицейский следил за мистером Ридером, сидевшим на лестнице и отряхивавшим сюртук от древесных щепок. – Можете подняться, опасности больше нет, – совершенно невозмутимо сказал мистер Ридер. – А что... что это было? Гроза Преступников заботливо чистил свою шляпу. – Подойдите поближе. Констебль Дайер взбежал по лестнице, вместе с мистером Ридером поднялся на площадку лестницы и при свете фонарика увидел странное самодельное ружье, ствол которого был укреплен между балясинами лестницы таким образом, что под обстрелом находилась вся верхняя часть лестницы. – Поперек лестницы, – заботливо пояснил мистер Ридер, – была протянута черная нить, поэтому любой идущий по лестнице порвал бы или натянул ее, что заставило бы ружье выстрелить. – Но... хозяйка? Мистер Ридер кашлянул. – Думаю, ее нет в доме, – мягко сказал он. – Вероятнее всего, миссис удалилась через кухню. Из кухни есть выход на конюшню, не правда ли? Я ей сочувствую, этот незначительный инцидент уже не успеет попасть в утренние газеты. Чтобы узнать о том, что я жив, ей придется подождать более поздних выпусков. Полицейский глубоко вздохнул. – Видимо, мне придется доложить об этом. – Вы правы, – вздохнул мистер Ридер. – Будьте добры, позвоните старшему инспектору Симпсону и скажите, что я хотел бы его видеть, если он окажется в этих краях. Полицейский снова заколебался. – А может быть, нам обыскать дом? Они могли прикончить женщину... Мистер Ридер покачал головой. – Женщину никто не убивал, – убежденно сказал он. – Если они что-либо прикончили, так это одну из любимых теорий мистера Симпсона. – Но, мистер Ридер, почему эта женщина выбежала на улицу? Ридер ласково похлопал молодого человека по плечу, как добрая мать похлопывает ребенка, услышав от него глупый вопрос. – Женщина стояла у двери полчаса, а может быть и целый час в надежде привлечь мое внимание. Но я следил за ней из комнаты, в которой... гм... не было света. Я не показывался, потому что гм... очень хочу жить! И, сделав это удивительное заявление, мистер Ридер вернулся домой. 5 Мистер Ридер, в смешных бархатных шлепанцах и с сигаретой во рту, был свободен и раскован. Следователь рассказывал пришедшему к нему рано утром инспектору полиции, каким образом он пришел к некоторым выводам. – Не думаю, что это был мой друг Равини. Он недостаточно умен и интеллигентен для этого. Вы убедитесь, что операция началась несколько месяцев назад, хотя проведена сегодня. Дом на Беннет-стрит принадлежит пожилому джентльмену, живущему в основном в Италии. Он и раньше сдавал его на год и более, дом освободился в прошлом месяце. – Значит, – сказал озадаченный Симпсон, – эти люди, кто бы они ни были, сняли дом... – Не думаю, – покачал головой мистер Ридер. – Они могли получить разрешение на осмотр дома или как-то избавились от сторожа. Они знали, что вечером я буду дома, поскольку я всегда по вечерам дома... – Ридер кашлянул, – поскольку моя юная подруга недавно выехала из Лондона... Я не люблю бывать на людях один. К ужасу Симпсона, всегда невозмутимый следователь покраснел. – Несколько недель назад, – продолжал мистер Ридер, пытаясь выглядеть беззаботным, – я ужинал вне дома, слушал оперу и смотрел столь любимые мной мелодрамы... – Кого вы подозреваете? – прервал Симпсон, которого разбудили ночью не ради обсуждения достоинств мелодрамы. – Шайка Грегори или Донована? – Он назвал две группировки, у которых были поводы быть недовольными мистером Ридером и его методами работы. Следователь отрицательно покачал головой. – Ни тот, ни другой. Я думаю, нет, я уверен, что надо вернуться к истокам этого дела. Симпсон широко раскрыл глаза. – Вы о Флаке? – недоверчиво спросил он. – Но Флак залег, он не может начать действовать так быстро. Мистер Ридер кивнул. – Джон Флак. Кто еще мог спланировать подобную операцию? Это он! Мистер Симпсон, – следователь коснулся рукой груди инспектора, – в Лондоне после заключения Флака в Бродмур не было ни одного крупного ограбления. Но через неделю оно состоится! Величайшее ограбление! Его сумасшедший мозг готовит потрясающее мероприятие. – С ним покончено, – нахмурился Симпсон. Мистер Ридер устало улыбнулся. – Посмотрим. Сегодняшний случай – пристрелка, пустяк. Но я рад, что теперь я вечерами сижу дома. А наш друг Джордж Равини, наоборот, любит погулять. Запросите полицейский участок по поводу последней сводки происшествий. Полицейский участок, знавший о перемещении многих лиц, немедленно доложил, что Джордж Равини выехал, вероятнее всего в Париж. – Боже мой! – слабо отреагировал мистер Ридер.—Джордж поступил правильно, еще лучше, если он там и останется! Инспектор Симпсон встал и встряхнулся. У этого высокого сильного мужчины была такая привычка. – Я еду в управление и доложу о происшествии, – сказал он. – Надеюсь, это все-таки не Флак. Он глава шайки, но без подчиненных он не опасен, а шайка давно разбежалась. Многие из них в Аргентине... – Ха! – сказал мистер Ридер. – Над чем вы смеетесь? Ридер принял виноватый вид. – Я назвал бы мой смех скептическим. Аргентина! Уголовники едут туда только в детективах, пригодных для чтения в поезде. Сомнение основано на том, что между нашими странами нет соглашения о выдаче преступников. Разогнаны? Мечтаю о том дне, когда соберу всех их под одной крышей. Это будет весьма приятный момент в моей жизни, мистер Симпсон, когда я смогу из коридора посмотреть через «волчок» на всю эту свору, занятую пошивом почтовых мешков. Лучшее средство для успокоения нервов – шитье! А пока что наблюдайте за банками! Старине Джону семьдесят лет, ему нельзя терять времени даром. В ближайшие дни в лондонском Сити произойдут великие события! Но где же найти мистера Равини? * * * Джордж Равини не принадлежал к числу людей, счастье которых зависит от доброго мнения окружающих. Если бы дело обстояло так, то ему пришлось бы большую часть жизни оставаться несчастным. А что касается мистера Ридера – то личность именно этого интересного сотрудника полиции обсуждал Равини в своей квартире, наслаждаясь бокалом хорошего вина и сигарой. Квартира была замечательная, прямо показательная, поскольку девизом Равини было «Самого лучшего, и как можно больше!» Гостиная походила на французские часы с излишествами, кругом позолота, бархат и гобелены. Равини делился мыслями с неким Лео Стейном: – Если этот, такой-сякой, знает хотя бы половину того, о чем говорит, мне придется смыться первым же поездом. Ридер блефует. Он до какой-то степени умен, но это можно сказать о любом пугале. – Ты мог бы его кое-чему научить, – подхалимски заметил Лео. Равини улыбнулся и погладил свои усы. – Не удивлюсь, если узнаю, что старый дурень без ума от этой девицы. Май и декабрь! – Как она выглядит? – спросил Лео – Я не рассмотрел ее лица. Мистер Равини восхищенно поцеловал кончики пальцев и послал воздушный поцелуй вверх, к потолку. – Но он не испугает меня, Лео, ты меня знаешь: если мне что-то нравится, я добьюсь своего. Я не встречал похожих на нее. У нее все есть. Не пойму, что она находит в таком-сяком Ридере! – Женщины бывают странными, – размышлял Лео. – Трудно представить, чтобы машинистка пренебрегла таким парнем, как ты. – Она не пренебрегла, – сухо заметил Равини, – просто мы не познакомились. Но знакомство состоится. Куда она отправилась? – В Силтбери, – сказал Лео. Он достал из кармана лист бумаги и прочитал написанное карандашом. – Замок Лармес, станция Силтбери, на юге. Я проследил за ней до вокзала, ее провожал старик Ридер, вид у него был, как у мокрого кота. – Пансионат, – размышлял Равини, – странное место для работы. – Она работает секретарем, – доложил Лео (он говорил об этом уже раза четыре, но мистер Равини принадлежал к тем людям, которые воспринимают известные факты как сенсацию) . – Место шикарное, это не простой пансионат, там только тузы. Дерут двадцать фунтов в неделю за номер, да еще принимают не каждого. Равини размышлял, поглаживая подбородок. – Мы живем в свободной стране, – сказал он. – Кто помешает мне пожить в этом... замке Лармес? Я не слышал «нет» ни от одной женщины. Даже говоря «нет», они наполовину согласны. Во всяком случае, мне дадут номер, если я могу оплатить его. – А если она напишет Ридеру? – Пусть пишет! – Тон Равини был вызывающим. – Что у него против меня? Проживание в пансионате не является преступлением. – Предложи ей одно из своих колец, – ухмыльнулся Лео. Равини любовно посмотрел на кольца. – Они не снимаются. Я с ними не расстанусь, в них моя удача. Девица будет податливей, когда узнает меня поближе. А на следующий день, выходя из дома на Лунной улице, Равини встретил именно того, кого ему меньше всего хотелось бы видеть. К счастью, Лео уехал на вокзал с чемоданом раньше, и во внешнем виде Равини не было ничего такого, что говорило бы о цели его путешествия. Мистер Ридер посмотрел на сверкающие на солнце бриллианты. Казалось, они производили на следователя чарующее действие. – Удача все еще с вами, Джордж? – спросил он самодовольно улыбающегося Равини. – И куда вы направляетесь в это прекрасное сентябрьское утро? Положить в банк нечистые доходы или получить визу? – Гуляю, – небрежно ответил Равини, – моцион. Кстати, где тот сыщик, которого вы приставили ко мне? Что-то его не видно. Мистер Ридер посмотрел вдаль. – Он не расстается с вами, Джордж, – мягко сказал он. – Мой человек шел за вами от «Поплавка» до дома, где вчера была вечеринка, и он сопровождал вас домой сегодня в 2.15. У Равини отвалилась челюсть. – Вы хотите сказать... – Он оглянулся. Вблизи был только безобидный человек, сюртуком и шляпой напоминавший врача. – Это его? – Он, – поправил мистер Ридер. – Ваш английский еще не безупречен. Равини выехал в Силтбери не сразу. Он избавился от «хвоста» только к двум часам и вскоре уже сидел в Южном экспрессе. Все тот же извозчик, привезший сюда и Маргарет Белман, доставил его по длинной извилистой дороге к замку Лармес и оставил на крыльце. Пожилой привратник в аккуратной, хорошо сшитой форме встретил незнакомого господина. – Мистер?.. – Равини, – ответил джентльмен, – я не заказывал номер. Привратник покачал головой. – Боюсь, у нас нет мест. Мистер Давер принимает только тех, кто заказывает номера заранее. Я доложу секретарю. Равини последовал за ним в просторный холл и сел на один из красивых стульев. Да, это не походило на обычный пансионат, это было шикарнее отеля. Постояльцев не было видно. Послышались шаги по каменному полу. Равини поднял глаза и увидел Маргарет Белман. Девушка никак не показала, что они встречались раньше, для нее Равини был самым обычным посетителем. – Хозяин, как правило, принимает постояльцев только после предварительного согласования, – сказала мисс Белман. – Боюсь, что мы не сможем принять вас. – Я писал вам, – ловко соврал Равини, – узнайте, юная леди, могу ли я получить номер. Маргарет колебалась. Лично она хотела бы приказать выкинуть чемодан приезжего за порог, но девушка была на службе и была вынуждена отделять свои чувства от служебных обязанностей. – Подождите, пожалуйста, – сказала мисс Белман и пошла искать мистера Давера. Великий криминолог сидел над большой книгой. Он посмотрел поверх очков. – Равини? Иностранный джентльмен? Конечно же. Странник у наших дверей, так сказать. Это против правил, но в данном случае – да, пожалуй. – Это не самый лучший постоялец, мистер Давер, – твердо сказала Маргарет. – Мой знакомый, который знает подобных типов, утверждает, что он из уголовного мира. Мистер Давер поднял брови. – Из уголовного мира! Какая замечательная возможность получить информацию из первых рук! Вы согласны? Вижу, что согласны. Пусть поселяется. Если он надоест мне, я выгоню его. Маргарет была обескуражена, если не сказать одурачена. Равини ждал, поглаживая усы, слегка обеспокоенный. – Мистер Давер приветствует вас. Экономка покажет вам номер. И Маргарет пошла искать миссис Бертон, чтобы дать ей необходимые инструкции. Девушка сердилась на себя за то, что не высказала своего мнения мистеру Даверу. Она могла объяснить причину своей антипатии к итальянцу. Во всяком случае, у нее было преимущество – она обязана была встречаться с постояльцами только по их просьбе, а Равини был достаточно умен, чтобы понимать это. Вечером того же дня Маргарет написала длинное письмо мистеру Ридеру, но затем передумала и порвала его. Не годилось беспокоить Д.Г. Ридера всякий раз, когда она была не в духе. У следователя хватает забот и без нее, решила девушка и была права. Именно в то время, когда Маргарет писала письмо, мистер Ридер с большим интересом рассматривал то самое ружье. 6 Надо отдать должное Равини – он не пытался приставать к девушке, хотя они и периодически виделись. На следующий день после приезда Равини встретил Маргарет на лужайке, кивнул и улыбнулся. Было похоже, что у него появился новый интерес, вернее, новая цель, поскольку он почти не отходил от Ольги Крю. Маргарет видела их по вечерам, когда они любовались видами с берега, причем у Равини был очень довольный вид. Он демонстрировал Ольге свои знаменитые кольца. Девушка, осмотрев их, сделала какое-то замечание, вызвавшее у него припадок смеха. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=154126) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания