Лучшая подруга Роберт Лоуренс Стайн Улица страха #17 Кто такая Хани Перкинс? Всем она представляется лучшей подругой Беки Норвуд. Но сама Бека уверена, что никогда раньше не встречала Хани. Хани постоянно вмешивается в жизнь Беки, подражает ей во всем. Но когда Бека позволяет себе иметь больше чем одну «лучшую подругу», – происходит ряд загадочных несчастных случаев… Р. Л. СТАЙН ЛУЧШАЯ ПОДРУГА (Улица страха – 17) Лучшие друзья – навсегда Дверь спальни настежь распахнулась. Бека уронила свое вязание. Лайла села. Триш вскочила на ноги. Три подруги с удивлением уставились на незнакомку с копной длинных темно-рыжих волос, так внезапно появившуюся в комнате. – Бека! – закричала она, бросаясь обнимать девушку. – Ах, Бека, Бека! Я так рада тебя видеть! Не могу в это поверить! Просто не могу поверить! Это ты, Бека? Неужели это ты?! От изумления Бека открыла рот. Слова застряли в горле. «Кто эта девушка? – пыталась понять Бека. – Я никогда не видела ее раньше!» Глава 1 – Ну перестань! Ты делаешь мне больно! Эрик Фрейзер отпустил Беку Норвуд. – Извини, я не хотел, – он покраснел и отвернулся, разглядывая заснеженное ветровое стекло. Бека отодвигалась все дальше и дальше от него, пока ее плечо не уперлось в дверцу машины. Девушка поправила воротник пальто. «Зачем я сижу здесь и целуюсь с ним? – подумала она. – По-моему, нам давно пора расстаться». Снег падал большими влажными хлопьями. Стекла машины были уже почти запорошены. «Кажется, что ты внутри эскимосской хижины», – подумала Бека, поежившись. Эрик снова начал придвигаться к Беке, его темные глаза искали ее взгляд. Бека жестом остановила его. – Нам нужно поговорить, – сказала она, стараясь унять предательскую дрожь в голосе. – Поговорить? – он почему-то усмехнулся. Он всегда усмехается невпопад. О, как же она ненавидела эту усмешку! Эрик обнял девушку за плечи и попытался прижать ее к себе. – Не надо, пожалуйста, – молила Бека, стараясь выскользнуть из его рук. Эрик сделал обиженный вид. – Так о чем же ты хочешь поговорить? Бека принялась грызть ногти. Вредная привычка. Нервы. «Ну вот, опять начинается», – подумала она. Желудок сжался, в горле пересохло. Бека всегда нервничала в присутствии Эрика. Они познакомились в сентябре, когда начались занятия в школе. Уже больше трех месяцев. Но Бека никогда не чувствовала себя спокойно рядом с ним. Он всегда был таким… несчастным. Бека перестала грызть ногти, обхватила руками колени. – Я думаю, нам нужно о многом поговорить. В припаркованной возле леса машине было холодно, мотор отключен, печка не работала. Беке снова стало зябко. Эрик закатил глаза. – Почему ты все время хочешь поговорить? В его голосе слышалось нетерпение, даже гнев. – Почему ты никогда не хочешь разговаривать со мной? – спросила Бека дрожащим голосом. Внутри у нее все сжалось. «Только не плачь, – уговаривала она себя, кусая губы. – Это не конец света. Ты просто расстаешься с этим парнем. Не так уж давно вы и познакомились». Эрик демонстративно отвернулся от Беки, сжал руль обеими руками. – Чем ты недовольна? – спросил он. – Сама же захотела приехать сюда. – Я знаю. – Тогда почему ты такая сердитая? Я извинился, что слишком крепко обнял тебя. Я не нарочно. Он небрежно взъерошил рукой свои темно-русые волосы. У Беки сильно колотилось сердце. Сиденье машины казалось ей жутко неудобным. На улице свирепо выл ветер, швыряя мокрые комья снега на ветровое стекло. «Не смей плакать, – снова сказала она себе. – Будь хладнокровной. Хоть один раз в жизни прояви выдержку». – Мне кажется, нам не следует больше встречаться. «Вот и все. Я сделала это». – Что? Бека повернулась, чтобы увидеть выражение его лица. – Ты меня слышал. Эрик усмехнулся. Снова эта гадкая неуместная усмешка. Эрик машинально водил пальцами по окружности руля. – Думаю, мы должны расстаться, – прибавила Бека дрогнувшим голосом. «Не реви!» – Хорошо, – сказал он. – Нет проблем. Его лицо стало непроницаемым. Абсолютно никакого выражения. Беке вдруг захотелось объяснить ему все. – Эрик, ты замечательный парень, но… Он жестом попросил ее замолчать. – Я же сказал, нет проблем. Я отвезу тебя домой, Бека. Эрик поднял воротник кожаной летной куртки, повернул ключ зажигания. Машина долго не заводилась. «По-моему, наши отношения его мало волнуют, – подумала Бека. – У тебя расшатались нервы. Ты постоянно нервничаешь», – твердила она себе. Только бы сердце перестало биться так сильно. Бека чувствовала, как на виске пульсировала жилка. Эрик включил дворники. Они сметали с ветрового стекла нападавшие снежинки, позволяя ночной темноте проникать внутрь салона. Горящие фары образовывали впереди тоннель света. – Прости меня… – снова сказала Бека. – Нет проблем, – повторил Эрик. Его нога нажала на педаль, и машина плавно выехала на дорогу. «Что он заладил одно и то же», – думала Бека. Эрик совсем не казался расстроенным, скорее немного разочарованным. Девушка догадывалась, что расставание пройдет легко. Но не так! Она не хотела этого молчаливого противоборства. В течение нескольких недель их знакомства они постоянно боролись друг с другом. Куда бы они ни шли, что бы они ни делали, каждый отстаивал свои интересы. Это была одна из причин для расставания с Эриком. Другой причиной был Билл Плентер. Бека смотрела на тихо падающий снег и думала о Билле. «Где он сейчас? Чем занимается? А не заехать ли мне к нему домой в Старую деревню прямо сейчас. Заглянуть на огонек, рассказать про разрыв с Эриком». Нет. Это бессмысленно. Глупая идея. Родители убьют ее, если заподозрят, что она опять встречается с Биллом. Как они были рады, с каким облегчением вздохнули, когда она бросила Билла и познакомилась с Эриком! Откровенно говоря, Эрик не очень нравился Беке. Он такой инфантильный, постоянно провоцирует ссоры, хихикает некстати, распускает руки. Мысли Беки опять возвращались к Биллу. Девушка украдкой посмотрела на Эрика. Он вел машину, внимательно следя за дорогой. В свете фар кружился сумасшедший рой снежинок. – Не сердись на меня, – мягко сказала Бека. – Я и не сержусь, – ответил он, пожав плечами. Этот жест показался Беке слишком безразличным. Она рассердилась не на шутку. «Не очень-то он и расстроился, – подумала она. – По-моему, он тоже хотел расстаться и рад, что все так произошло». Она ожидала любой реакции, но не этого. Просто пожал плечами, словно несколько недель, которые они провели вместе, ничего для него не значили. В эту минуту все их отношения превратились в пустоту. Бека расстроилась. «Ну почему я принимаю все так близко к сердцу?» – спрашивала она себя. Когда машина свернула на Фиар-стрит и остановилась у ее дома, Бека дрожала от холода и нервного напряжения. Она толкнула дверцу. Поток холодного воздуха ворвался в машину. – Встретимся в школе, – бодро сказал он. – Не переживай. «Ему на меня наплевать», – с горечью подумала Бека. Девушка захлопнула дверцу машины. Эрик сразу же дал задний ход и умчался прочь, дока она разыскивала в кармане ключи. Мысли Беки кружились в голове, как падающий снег. «В таком состоянии я не могу пойти домой. Нужно немного развеяться». В связке она обнаружила ключ от машины родителей. «Поеду к Биллу. Нет, лучше просто покатаюсь по городу. Постараюсь успокоиться». Бека направилась к гаражу. Под ногами хрустел свежий снег. Девушка старалась открыть раздвижную дверь как можно тише, чтобы не услышали родители. Через некоторое время она выехала на улицу с потушенными фарами и понеслась вниз по Фиар-стрит, колеса машины утопали в снегу. «Какой мягкий, уютный снег, – думала девушка, включая фары. – Я только покатаюсь по городу, а затем вернусь». Сердце все еще билось часто, внутреннее напряжение не спадало. «Почему я так расстроилась из-за разрыва с Эриком?» – думала она, сворачивая на Миллроуд. «Сейчас, когда все позади, я нервничаю еще больше». Все это не имело смысла. «Прими жизнь такой, какова она есть, девочка, – сказала она себе. – Черная полоса закончится». «Мне нужно позвонить Биллу, кстати, Триш и Лайле тоже. Как они удивятся, когда узнают, что я все-таки рассталась с Эриком». «Во всяком случае больше, чем Эрик», – с досадой подумала Бека. Она вспомнила, как он пожал плечами, это невыносимое выражение безразличия на его лице. «Да кому он нужен?» – обиженно подумала девушка. Погруженная в свои мысли, Бека вовремя не заметила светофора на перекрестке. Когда красные рекламные огни Корсики замелькали в ветровом стекле, было уже слишком поздно. Хотя в последний момент Бека успела нажать на тормоз, ее машина врезалась в другую. Услышав скрежет металла и звон разбитого стекла, Бека закрыла глаза. Глава 2 – Не могу поверить, что у тебя нет ни одной царапины! – воскликнула Триш. – Я ехала не очень быстро, – ответила Бека. – Все из-за снега. У нашей машины нет серьезных повреждений, только одна фара разбилась. – Тебе повезло, – сказала Лайла. – Вряд ли можно назвать это везением, – объясняла подругам Бека. – Отец жутко рассердился, что я взяла машину без разрешения. Девушки сочувственно заохали. Субботнее утро следующего дня порадовало хорошей погодой. Голубое небо, ярко-белый свежевыпавший снег. Бека и две ее подруги уютно устроились в спальне. Старый радиатор у окна время от времени тихонько шипел. Бека, в безразмерном синем шерстяном пуловере и черных леггинсах, сидела на своей кровати, прислонившись спиной к стене и скрестив ноги. Спицы быстро-быстро мелькали в ее руках, на коленях лежал клубок оливковой пряжи. – Скорее всего я не закончу этот свитер к Рождеству, – пробормотала Бека. – А для кого этот подарок? – спросила Лайла, подняв голову. Девушка лежала на животе на ворсистом мягком ковре, лениво листая страницы старого журнала. – Для моей кузины. Ой! – вскрикнула Бека. – Я уколола палец, – она сосредоточенно рассматривала маленькую ярко-алую каплю крови, выступившую из ранки. – Свитер может запачкаться! Бека отбросила вязание в сторону и принялась искать на туалетном столике бумажный носовой платок. – Я вяжу, чтобы успокоить нервы, но сегодня что-то не работается, – сказала она подругам, прижимая к пальцу носовой платок. – Мы с моей кузиной Рейчел вяжем друг другу свитера. Подарок к Рождеству. У Рейчел свитера получаются отличными, с маленькими ровными петлями, со сложными узорами, а мои… – ее голос стал грустным. – Не бери в голову, – сказала Лайла, закрыв журнал, и перевернулась на спину, заложив руки за голову. На девушке был темно-бордовый с белым спортивный свитер и потертые джинсы, вытянутые на коленях. – Тебе нужен пластырь, – сочувственно сказала Триш, оторвавшись от созерцания зимнего пейзажа за окном. – И как же я буду вязать с заклеенным пальцем? – возразила Бека. – Плохо! – отшутилась Триш. Она улыбнулась, обнажив ортопедические скобки на зубах, которые носила уже год. Триш была круглолицей невысокой девушкой в сером тренировочном костюме. Рыжие волосы, жизнерадостное смешливое лицо. – Потрясающая стрижка, – подала голос Лайла. – Да, впечатляет! – с энтузиазмом подхватила Триш. Бека придирчиво посмотрела в зеркале на туалетном столике. – По-моему, слишком коротко, – сказала она неуверенно. – Ничего ты не понимаешь! – объявила Триш. Впервые Бека увидела ультрамодную короткую стрижку у одной фотомодели из журнала «Семнадцать». Модель внешне была очень похожа на Беку – блондинка с миндалевидными зелеными глазами, высокими скулами, нежной белой кожей и даже маленькой ямочкой на подбородке. Словом, Беке крупно повезло, она остригла почти все свои волосы и теперь щеголяла в своей новой шикарной прическе. – Я похожа на мальчика! – сказала Бека. – Ты прекрасно выглядишь! – убеждала ее Триш. – Хватит напрашиваться на комплименты! – воскликнула Лайла, закатив глаза. – Ты выглядишь потрясающе, и ты это знаешь. – Я тебе завидую, – откликнулась Триш, сидя на подоконнике. – Представь, как бы выглядело мое круглое лицо с такой короткой стрижкой. Как шар для боулинга с ножками! – Лучше уж быть похожей на шар для боулинга, чем на аиста, – проворчала Лайла. На самом деле девушка втайне гордилась своим высоким ростом, но не упускала случая посмеяться над собой. Бека сняла с пальца повязку. – Кажется, все в порядке. Она перешагнула через лежавшую на полу девушку и снова взялась за вязание. – Тебе нравится этот цвет? – спросила она Лайлу. – Да, потрясающе! Не сравнить с цветом свитера кузины, правда? Триш засмеялась. – Оставь ее в покое, – сказала Бека, нахмурившись. – Кстати, моя шея немного побаливает после вчерашнего. – Ну и ночка у тебя была! – Триш покачала головой. – Сначала расставание с Эриком, а после – разбитая машина! Лайла улыбнулась. – Складно говоришь, Триш. Тебе следует стать писателем. – Эрик совсем не казался расстроенным, – проворчала Бека, стараясь вспомнить рисунок орнамента. – Расскажи поподробнее, – попросила Триш, усаживаясь поудобнее на краешке кровати. – Нам очень интересно. – Я уже все рассказала. Я поссорилась с Эриком. Сказала ему, что нам стоит расстаться. А он сидел как истукан и не сказал не слова! Такой холодный! Холоднее его я никого никогда не встречала! – И он не разрыдался, умоляя тебя дать ему еще один шанс? – спросила Триш. Подружки расхохотались. – Могу себе представить картину. Бедный Эрик! – Нет, слез не было. Ничего не было. Он только пожал плечами. Вот так. Очень неприятно. – Может, он был в шоке и не мог говорить? – предположила Лайла. – Да-да, именно так и было, – ядовито заметила Бека. – Вам достаточно? – Она перестала вязать. – Шарф и рассказ были закончены одновременно? – поинтересовалась Триш. – Это рукав, – пояснила Бека. – Один или два? – Один, конечно. – Тогда он уже достаточно длинный, – сказала Триш. Девушки опять весело рассмеялись. Бека начинала понемногу приходить в себя, чувствовать себя спокойнее. – Ты рассказала Эрику о Билле? – спросила Лайла, медленно выполняя на ковре наклоны вперед. – Нет, разумеется! – ответила Бека. – Это бы вызвало более бурную реакцию, – вставила Триш. – Т-с-с, тише! – Бека приложила палец к губам. – У моей мамы это тоже может вызвать бурную реакцию! Осторожней, я думаю, мама сейчас здесь, наверху, убирается в комнате для гостей. Триш и Лайла насторожились. Триш встала и закрыла дверь. – Теперь она подумает, что мы здесь секретничаем, – нахмурилась Бека, сосредоточенно считая петли. – Кстати, почему твоя мама так настроена против Билла? – спросила Лайла, понизив голос до шепота, хотя дверь была плотно закрыта. – Разве ты не помнишь тот случай в школе в прошлом году? – нахмурилась Бека. – Но он же был не виноват! – воскликнула Лайла. – Это были те хулиганы Мики Вейкли и Клэй Паркер! Они ворвались в здание школы и все разрисовали краской из баллончиков. – Но Билл был с ними, – грустно сказала Бека. – Он ничего не делал, только присутствовал при погроме. – Неудачно выбрал место и время, – покачала головой Триш. – Но Мики и Клэй… – начала Лайла, но Бека не дала ей договорить. – Билла тоже временно исключили из школы, разве ты не помнишь? А мои родители помнят. Слишком хорошо помнят! После исключения Билла мне запретили встречаться с ним, звонить ему и все такое прочее. – Помню, – сочувственно сказала Триш. – Ты тогда чуть с ума не сошла! – Мы думали, ты заболела, – прибавила Лайла, продолжая делать упражнения. – Вы тогда жутко поссорились. – Да, – сказала Бека, сверкнув зелеными глазами. – Но это было в прошлом году. Сейчас все по-другому, надеюсь. Билл очень изменился и больше не общается с Мики и Клэем. Он хороший парень и… Прежде чем Бека успела закончить фразу, дверь комнаты распахнулась. От неожиданности Бека уронила вязание, Лайла села на ковре, а Триш вскочила на ноги. Все трое удивленно посмотрели на девицу с копной темно-рыжих волос, так неожиданно ворвавшуюся в комнату. – Привет! – закричала она, обводя взглядом застывших от изумления девушек. Больше всех ее интересовала Бека. – Бека! – Перешагнув через Лайлу, незнакомка устремилась к Беке и крепко обняла девушку. – Ах, Бека, Бека! Я так рада тебя видеть! – кричала она визгливым голосом. Бека безуспешно пыталась освободиться из цепких объятий незваной гостьи. – Не могу в это поверить! – орала девица. – Просто не могу в это поверить! Бека, это ты? В самом деле, это – ТЫ? От неожиданности Бека лишилась дара речи. «Кто такая эта девушка? – терялась в догадках Бека. – Я никогда не видела ее раньше!» Глава 3 – Глазам своим не верю! Девица наконец отпустила Беку и, небрежным жестом отбросив назад свои волосы, принялась снимать пальто. – До сих пор не могу поверить, что я здесь! Бека выбралась из кровати и чуть было не споткнулась о сидящую на полу Лайлу. Девушка все еще не могла прийти в себя. «Неужели я ее знаю?» Бека внимательно разглядывала лицо незваной гостьи, пытаясь обнаружить в своей памяти знакомые черты. «Видела ли я ее раньше?» Незнакомка была почти одного роста с Бекой, только немного полнее. Отнюдь не красавица. Очень эффектны были только темно-рыжие волосы, каскадом спадающие на плечи, большие серые глаза и губы, обведенные темной помадой. На ней был ярко-оранжевый свитер, совсем не гармонирующий с цветом волос, и зеленая мини-юбка. На ногах – черные колготки. От внимания Беки не ускользнули и сжатые в кулаки руки. Слишком большие руки, непропорционально большие для ее тела. – Дверь внизу была открыта, и я вошла, – выпалила девица. – Представь себе, мы переехали, и теперь я живу по соседству. Поразительное совпадение, не так ли? «Кто она?» Бека напряженно рылась в своей памяти. Она заметила слезы в уголках больших серых глаз. «Какая она сентиментальная! – подумала Бека. – Так разволновалась из-за нашей встречи. Так обрадовалась. Я должна ее знать. Должна!» Бека обернулась к Триш, ища поддержки. Но Триш ответила удивленным взглядом. Лайла тоже с недоумением рассматривала девушку. – О, Бека, ты совсем не изменилась! – закричала девица и ринулась вперед, снова захватывая Беку в свои цепкие объятья. – Ты тоже, – едва дыша пропищала Бека, взглядом умоляя Лайлу прийти ей на помощь. – Привет, меня зовут Лайла Бревер, – сказала Лайла, когда девица отпустила Беку. – Не думаю, что мы встречались раньше. А это Триш, Триш Уолтерс, – представила Лайла подругу. Триш уже успела занять свое обычное место у окна. – Привет, – Триш неловко улыбнулась. Серебряные скобки на зубах блеснули в оконном свете. Девица отвернулась от Беки, словно впервые увидела, что в комнате еще кто-то есть. – Я помню вас обеих, – заявила она, вытирая слезы своими большими руками. – Я – Хани Перкинс. – Кто? – изумленно спросила Бека, внимательно разглядывая ее лицо. – Разве я знаю Хани Перкинс? Может быть, здесь какая-то ошибка, недоразумение? Хани снова обратилась к Беке, ее улыбка стала еще шире. – Не могу в это поверить! Просто не могу. Представляешь, мы теперь соседи. Забавно, не правда ли? – Да, – сказала Бека с напускным воодушевлением. – Это очень здорово! – Чудесно! – воскликнула Хани, пристально глядя на Беку. – Извини, но я до сих пор не могу прийти в себя. – Я тоже, – ответила Бека. «Почему я никак не могу ее вспомнить? Неужели я схожу с ума?» – Ты учишься в школе Шейдисайда? – спросила Триш, сидя у окна. – Ну надо же! – Хани не отводила от Беки глаз. «И долго она будет так смотреть на меня? – Бека чувствовала себя неловко. – Словно я похожа на мороженое, которое она собирается съесть». – Ты училась в нашей школе раньше? – поинтересовалась Лайла. Но Хани, казалось, не слышала вопросов девушек. Все ее внимание было сосредоточено на Беке. – В самом деле, это ты, – снова сказала Хани. – Да, это я! – Бека начинала терять терпение. «Я больше не могу! Кто она такая и что она хочет?» Глаза Хани снова наполнились слезами. Затем она все-таки повернулась к Лайле и Триш. – Извините, что я такая эмоциональная, – сказала она, покачав головой. – Но мы с Бекой были самыми лучшими подругами в третьем и четвертом классах. И мне до сих пор не верится, что я вернулась. Она шагнула вперед и снова крепко обняла Беку. «Самыми лучшими подругами? – лихорадочно соображала Бека. – Что-то не могу припомнить лучшую подругу по имени Хани. Моей лучшей подругой в четвертом классе была Дина Мартисон», Продолжая широко улыбаться Беке, Хани поправила обеими руками свои пышные рыжие волосы. – Это невероятно! Немыслимо! Поразительно! Бека снова присела на краешек своей кровати и предложила Хани стул рядом с туалетным столиком. – Я так взволнованна, не знаю, смогу ли я сидеть, – сказала Хани, однако быстро переставила стул поближе к Беке и уселась на него, скрестив ноги и постукивая по ковру носком теннисной туфли. – Так куда ты переехала после четвертого класса? – спросила Лайла. Она по-турецки сидела на полу, прислонившись спиной к Бекиной кровати. Хани пропустила вопрос мимо ушей. Она снова переключила свое внимание на Беку. – Когда я узнала, что мы переезжаем на Фиар-стрит, я сразу подумала: «Неужели Бека живет там до сих пор?» Теперь я точно знаю: ты здесь, в том же самом доме. – Да, этот старый дом нравится моим родителям. – Бека обменялась взглядом с Триш. – Потрясающе! Теперь мы близкие соседи! – ликовала Хани. – А где вы жили раньше? – спросила Триш. – Теперь нас только двое, мой папа и я, – продолжала Хани, обращаясь непосредственно к Беке. – Мама умерла в прошлом году. Такой удар для нас обоих! Было очень тяжело. «Почему Хани игнорирует Триш и Лайлу? – удивилась Бека. – Она что, не слышит их вопросов?» Хани поставила стул напротив Беки, словно другие девушки не участвовали в разговоре. – Вот одна из причин, почему я так рада, что встретила тебя, Бека, – продолжала Хани. Взгляд огромных серых глаз впивался в Беку, гипнотизировал ее. – Все снова будет так, как в старые добрые времена. Мы снова будем лучшими подругами. Бека вдруг почувствовала себя виноватой. В жизни Хани она занимает особое место, Хани очень дорожит их дружбой, а Бека даже не может вспомнить, где они встречались раньше. «Хорошая же я подруга! – стыдила себя Бека. – Может быть, со мной что-то не так?» Триш снова заговорила, а Хани снова сделала вид, что не заметила этого. – Расскажи мне о себе, – попросила она Беку. – Нам нужно наверстать все эти годы. – Рассказ едва ли получится длинным, – неохотно начала она. Внезапно в дверях появилась мать Беки. – Как у вас дела? – спросила она девушек. Ее глаза переходили с одного лица на другое. – Миссис Норвуд! – взвизгнула Хани. Она вскочила со стула и бросилась обнимать маму Беки. Миссис Норвуд удивленно посмотрела на свою дочь. – Как хорошо увидеть вас снова! Вы чудесно выглядите! – закричала Хани. – Спасибо, – озадаченно пробормотала мама Беки. – Ты тоже, дорогая… – Мы теперь соседи, – вцепившись в запястье миссис Норвуд, продолжала Хани. – Удивительно, не правда ли? – Да, думаю, это так… – неуверенно ответила мама Беки. – Это очень мило. – Мама извинилась и поспешно ретировалась из комнаты. Хани снова повернулась к Беке. – У тебя такая чудесная мама! Всегда опрятная, ухоженная. – Да, она такая, – согласилась Бека. Она видела, что мама тоже не узнала Хани. Беке стало легче, она больше не чувствовала себя такой виноватой. Но все не так просто. – Она постарела, – заявила Хани, перестав улыбаться. – Ей следует красить волосы. – Мама всегда красит волосы, – возразила Бека. – Только в последнее время она была очень занята и… – Мне тоже не мешало бы покраситься, – Лайла провела рукой по своим темно-русым волосам, собранным в конский хвост. – Такой неинтересный цвет. Но мама сказала, что убьет меня, если я сделаю что-нибудь со своими волосами. – Твои волосы, по крайней мере, прямые, – посетовала Триш. – Какая милая брошка! Что это такое? – игнорируя реплики Лайлы и Триш, Хани схватила брошь на туалетном столике Беки. – Это попугай, – объяснила Бека, делая шаг в сторону Хани. – Ее подарил мне Билл… парень, с которым я раньше встречалась. Я очень люблю птиц. – Ты всегда любила животных, – сказала Хани, поднимая брошь к глазам, чтобы лучше рассмотреть ее. – Помнишь, как мы однажды нашли раненую птицу? Ты принесла ее домой и постаралась вылечить. Помнишь, как горько мы плакали, когда птица умерла. «Нет, – подумала Бека, – я не помню». – Да, – сказала она вслух, – я это помню. – Можно померить? – попросила Хани, прикладывая брошь к своему оранжевому свитеру. – Она из пластика? – Нет, это эмаль, – сказала Бека. – Ты всегда была стильной. – Хани вертелась перед зеркалом. – Знала все модные новинки. Всегда потрясающе выглядела. Мне очень нравится твоя стрижка. Как будто она придумана специально для тебя. – Спасибо, – сказала Бека, украдкой взглянув на Триш, которая рассматривала пейзаж за окном. Хани любовалась брошкой-попугаем, на ее лице играла довольная улыбка. – Кажется, опять пойдет снег, – задумчиво сказала Триш. – Смотри, как потемнело. – Не слишком радостный прогноз. – Лайла встала, потягиваясь. – Мы как раз сегодня собирались заехать к моему кузену. Дороги такие скользкие! – Держу пари, что в этом году на Рождество будет снег, – сказала Триш. – Мой свитер, я никогда его не закончу! – пожаловалась Бека. – А если купить свитер в магазине и сказать, что его связала ты? – предложила Лайла. – Он будет слишком хорошим, – сказала Бека. – А ты купи плохой! – парировала Лайла. Бека и Триш засмеялись. Хани, казалось, не слышала их разговора. Она рассматривала плакаты над кроватью Беки. – Мне очень нравится твоя комната, Бека. Она маленькая, но очень уютная. Здесь есть все необходимое. У тебя хороший вкус. – Спасибо. – Бека почувствовала себя неловко. – Мне бы очень хотелось иметь такую комнату… – задумчиво произнесла Хани. – Даже плакаты я бы оставила те же. – Они мне уже надоели, – сказала Бека. – В самом деле? А можно я тогда возьму их себе? – спросила она. – Конечно, если они тебе больше не нужны. Бека не собиралась сейчас снимать плакаты, она сказала это для поддержания разговора. Но Хани пристально и требовательно смотрела на нее, ожидая ответа. – Хорошо, я согласна, – Бека пожала плечами. – Отлично! Тебе незачем снимать их прямо сейчас. Я еще не распаковала коробки в моей комнате, – сказала Хани. – Я возьму их в другой раз. Ведь мы собираемся видеться часто, не так ли? Бека не ответила. Она сердито посмотрела на плакаты. «На самом деле я совсем не собиралась снимать их. Просто я не смогла отказать Хани. Почему я согласилась отдать ей плакаты?» Хани взглянула на часы на туалетном столике Беки. – Ой, мне пора! – она была сильно взволнована. – Я так надеюсь, что мы опять станем лучшими подругами! – крикнула Хани на прощанье. – Как тогда, в детстве. Она снова крепко обняла Беку и выбежала из комнаты. Бека, Лайла и Триш молчали, прислушиваясь к тяжелым шагам Хани на лестнице. Когда хлопнула входная дверь, все трое заговорили одновременно. – Что все это значит? – спросила Триш. – Она, кажется, не заметила, что Триш и я тоже были в этой комнате! – воскликнула Лайла. – Ушла, не попрощавшись! – Кто она? – Бека легла на ковер рядом с Лайлой. – Неужели я сошла с ума? – Она твоя лучшая подруга, Бека, – усмехнулась Лайла. – Как ты могла забыть свою лучшую подругу? Триш засмеялась, уткнувшись лицом в диванные подушки. – А вы ее помните? – спросила Бека. Лайла и Триш дружно закачали головами. – Почему мы должны ее помнить? – сказала Триш. – Она – твоя самая-самая лучшая подруга! Триш и Лайла снова покатились со смеху. Бека не разделяла их веселья. Она отняла у Триш подушку и крепко прижала ее к груди. – А что, если она права? Что, если мы на самом деле когда-то были лучшими подругами? Неужели я такое чудовище, что смогла забыть это? – Прими это как факт. Ты – чудовище! – объявила Триш. Они с Лайлой нашли шутку забавной и весело расхохотались. Бека запустила в Триш подушкой. Она промахнулась, и подушка мягко отскочила от окна. – Скорее всего нас ты тоже забудешь! – заявила Лайла. – Кого, кого забудет? – веселилась Триш. Последовал новый взрыв хохота. – Хватит, – уговаривала подруг Бека. – Это серьезно! Хани была так счастлива видеть меня, вы сами в этом убедились. А я стояла как дура с открытым ртом и не знала, что делать. – Я раньше никогда ее не видела, – сказала Триш. – Разве мы не учились вместе в четвертом классе? И нашей любимой учительницей была мисс Мартин? – Да, – сказала Бека. – Я тоже это помню, – подтвердила Лайла. – Кстати, что случилось с мисс Мартин? – Уехала. Потом, наверное, родила ребенка, вышла замуж. – Ты хотела сказать: вышла замуж и родила ребенка, – поправила Лайла. – Какая разница! – нетерпеливо отмахнулась Бека. – Тогда почему мы совсем не помним Хани Перкинс? – спросила Лайла. – У тебя есть фотография нашего класса? – Четвертого класса? – Бека покачала головой. – Я так не думаю. Хотя нет, постой. Она подошла к письменному столу у стены, наклонилась и выдвинула нижний ящик. Бека достала картонную коробку и принялась тщательно перебирать фотографии. Вскоре она держала в руках фотографию четвертого класса. Триш и Лайла склонились над ней и принялись внимательно ее изучать. – Вот она! – сказала Триш, показывая пальцем на лицо в правом верхнем углу. – Это должна быть она. Те же волосы. Как только Триш убрала палец, все сразу вспомнили Хани. – Да, правильно, это она! – воскликнула Бека. – Все считали ее ведьмой. – Она и в самом деле была ведьмой, – подтвердила Триш. – Всегда очень спокойная. Молчунья. Когда однажды мисс Мартин вызвала ее к доске, Хани разыграла приступ удушья. Ты помнишь? Она сильно побледнела, изо рта пошла пена. – Никто не любил ее, – прибавила Лайла, пристально глядя на фотографию. – Кстати, Бека, у тебя симпатичная челка! – воскликнула Лайла, найдя Беку на снимке. Бека сидела в первом ряду. – Ты всегда была стильной! – передразнила Триш. Бека толкнула ее в бок и снова посмотрела на неулыбающееся лицо Хани. – Еще тогда Хани могла расплакаться без видимой причины, – вспомнила Бека. – Да, она была жутко пугливой, – согласилась Триш. – У нее совсем не было друзей, – прибавила Лайла. – Тогда почему она утверждает, что мы с ней были лучшие подруги? – Она может нафантазировать себе любую жизнь! – сказала Триш. – Послушай, тебе повезло: у тебя появилась новая поклонница! – дразнила Лайла. – Да, – прибавила Триш, – новая самая лучшая подруга! Бека нахмурилась. – Я так не думаю. Она убрала фотографию в коробку и снова задвинула нижний ящик стола. Девушки еще немного поговорили о Хани, вспоминая, какой странной и нелюдимой девочкой она была. – Хани уехала из города, не закончив четвертый класс, – вспомнила Лайла. – Она сидела за соседней партой. И вот однажды ее парта оказалась пустой. – Мне пора, – стала прощаться Триш. – Встретимся позже, Бека, было очень интересно. Она направилась к двери, Лайла последовала за ней. – Подожди, давай пойдем вместе. Я позвоню тебе, Бека. Но Бека не ответила подругам. – Моя брошь! – сказала она. Лайла и Триш обернулись. Бека удивленно смотрела на туалетный столик. – В чем дело? – Моя брошка с попугаем! – закричала Бека. – Она исчезла! Глава 4 – Ты думаешь, ее взяла Хани? – спросила Лайла. – Кажется, я видела, как она положила брошь на туалетный столик. – Но сейчас ее там нет! – пробормотала огорченная Бека. Девушка ползала по ковру, надеясь отыскать любимое украшение. Лайла и Триш охотно присоединились к ней. – На письменном столе ее нет, – сообщила Триш. – Посмотри под столом, может быть, она упала? – сказала Лайла. – Эта брошь мне очень дорога, – сказала Бека, пытаясь заглянуть под туалетный столик. – Это единственный подарок Билла, мое самое любимое украшение. – И она очень стильная, не забывай, – усмехнулась Триш, передразнивая Хани. – Очень смешно! – Бека снова встала на ноги. – Она украла брошь! Хани украла мою брошь! – Она не украла ее, – сказала Триш из-под кровати. – Скорей всего она просто забыла ее снять. – Я уверена, что она взяла ее ненарочно, – подтвердила Лайла. – Если я потеряю эту брошь, я очень сильно расстроюсь! – взволнованно сказала Бека, пытаясь уже в который раз обнаружить брошь на туалетном столике. – Нужно сходить к Хани домой и спросить ее про брошь, – предложила Триш, выбираясь из-под кровати. – Скорее всего брошь сейчас на ее оранжевом свитере. – Этот гадкий свитер! – Лайла поморщилась. – Почему тебе так не понравился свитер? По-моему, он вполне симпатичный, – сказала Триш. – В нем Хани очень похожа на тыкву, – задумчиво произнесла Бека, продолжая поиски. – Почему ты ее защищаешь? – набросилась Лайла на Триш. – Можно подумать, что именно ты – ее лучшая подруга. – Я сейчас пойду к соседям за моей брошью, – сказала Бека. – Вы идете со мной? – Зачем? – спросила Триш. – Я пойду домой, – сказала Лайла, взглянув на часы. – Поговорим позже. Триш и Лайла быстро спустились по лестнице. Бека поискала брошь еще некоторое время, пока окончательно не убедилась, что в комнате ее нет. За окном снова шел снег. Большие хлопья медленно падали на землю, словно перья большой белой птицы. – Пойду к соседям и спрошу Хани про брошь, – наконец решилась Бека. Она достала из чулана свою куртку и уже собиралась выскользнуть за дверь, как вдруг зазвонил телефон. Аппарат стоял на письменном столе Беки. Она бросилась назад в комнату, но было уже поздно. Звонок прозвенел только один раз. Возможно, мама взяла трубку на первом этаже. Не снимая куртки, Бека ждала. Несколько секунд спустя снизу раздался мамин голос, в котором явно слышалось неодобрение: – Бека, это тебя! Это Билл. Почему он звонит тебе, Бека? Ты же знаешь, мы запретили тебе общаться с ним! – Я знаю, мама! – сердито закричала Бека, – Избавь меня от нравоучений, хорошо? Она взяла трубку, прислушалась к удаляющимся шагам матери и только тогда поздоровалась с Биллом. – Привет, Билл, как дела? – Привет, Бека, нормально. Его голос казался таким далеким. Много помех. «Скорей всего он звонит из города», – решила Бека. – Твоя мама не слишком любезна, – сказал он, – Просто она очень удивилась, что ты позвонил, – солгала Бека. – Она всегда меня недолюбливала. Мне кажется, это из-за серьги в ухе. – Она с этим смирилась, – сказала Бека. – А почему мы все время говорим о моей матери? Он рассмеялся: – Побей меня! Беке нравился голос Билла. Нежный, бархатный, музыкальный. – А что, если нам встретиться сегодня? – Где? – Бека понизила голос до шепота, хотя ее матери поблизости не было. – Встречаемся на обычном месте. – Лучше не надо, – уклончиво осветила девушка. – Почему? Это из-за твоей мамы? – И папы тоже, – отшутилась Бека. – Как ты мог забыть? Он тоже тебя недолюбливает. – Значит, встречаемся? – лукаво спросил Билл. Бека обожала его чувство юмора. Даже когда в жизни Билла наступила черная полоса, когда его исключили из школы, он был способен шутить по поводу этого события. – Нет, лучше не надо, – прошептала Бека. – Я бы очень хотела, но… – Это означает «да»? – Нет, я имею в виду… – Постарайся уйти тайком! – настаивал Билл. – Подожди, пока родители уснут, и незаметно выскользни за дверь. – Билл, ты же знаешь, мои родители ложатся поздно, – ответила Бека, покачав головой. Внезапно ее охватило неприятное предчувствие. – Мама, ты слушаешь наш разговор по другому телефону? – спросила она громко. И сразу услышала характерный щелчок. На первом этаже повесили трубку. – Да уж, забавно! – Мне кажется, тебе стоит поговорить со своими родителями. – По голосу Билла Бека поняла, что задето его самолюбие. – Скажи им, что теперь я – хороший парень. – Я как раз собиралась это сделать, – виновато сказала Бека. – Просто не могла найти подходящий момент, – и поспешно добавила: – Я уверена, Билл, они все поймут. У тебя еще есть шанс. – Да, конечно, – горько усмехнулся Билл. – Так ты собираешься встретиться со мной сегодня, Бека? Да или нет? Бека долго не могла решиться. – Не стоит. По крайней мере не сегодня, – сказала она. – Ладно, но учти: я очень занят! – пошутил Билл. Бека усмехнулась: – Очень смешно! – А я всегда смешной, – парировал Билл. – Да, ты выглядишь смешным. – Это твоя шутка? Бека услышала на лестнице шаги матери. – Мне пора. Пока, Билл, до встречи. Девушка быстро повесила трубку. Бека бежала вниз по лестнице с развевающейся курткой за спиной, как вдруг внезапно появившаяся мама преградила ей путь. – Что хотел Билл? – спросила она, нахмурившись. – Он просто хотел поздороваться со мной. Бека стояла на нижней ступеньке лестницы. – Ты знаешь, как мы, твой папа и я, относимся к этому парню, Бека. – Да, я знаю, мама, но сейчас Билл совершенно изменился, он… – Чего можно ожидать от него, особенно после того, что произошло с тобой? В серых глазах миссис Норвуд появилось то отстраненное выражение, какое бывало всегда, когда она думала о чем-нибудь плохом. – Ты была так расстроена тогда, доченька. Места себе не находила. Мы с папой не хотим, чтобы это повторилось снова. – Мама, – начала Бека, но сдержала свой порыв. – Куда ты идешь так поздно? Скоро ужин. – Мама только сейчас заметила куртку. – Я не собираюсь тайком бежать на свидание с Биллом, если ты это хотела узнать, – дерзко заметила девушка. – Бека! – Я только зайду к соседям. Скоро вернусь, – Бека отстранила свою мать и, хлопнув дверью, выбежала на улицу. Под ногами свежий снег. Девушка подняла голову и посмотрела на небо. Холодные снежинки таяли на ее разгоряченных щеках. Заботливость мамы раздражала, просто бесила девушку. Какое ей дело до того, что Бека хочет встретиться с Биллом? – Когда же, наконец, она прекратит вмешиваться в мою жизнь? – громко закричала она. – Когда? – Бека обращалась к небу. Вместо ответа на ее язык упала снежинка. Бека опустила голову, накинула капюшон и направилась по заснеженному двору к дому Хани. Дом пустовал в течение нескольких месяцев. Чтобы сократить путь, Бека перелезла через живую изгородь, разделяющую дворы соседей. В снегу торчали высокие стебли сорняков на давно не стриженом газоне. «Хорошо, что теперь в этом доме кто-то живет», – подумала девушка. Вид заброшенного дома всегда вызывал у Беки неприятные ощущения. Перейдя через заснеженную дорогу, Бека остановилась прямо перед домом. Она подняла голову и… застыла от изумления. Глава 5 Дом пустовал. Это было ясно с первого взгляда. Бека вздрогнула. Хани солгала. Порыв холодного ветра гнал по двору поземку. Голые деревья качались и скрипели, словно молчаливые стражи, охраняющие этот дом. Пустой темный дом. Бека переводила взгляд от одного окна к другому, надеясь разглядеть хоть маленький огонек, хоть малейший признак жизни. Но старый дом с заснеженной крышей и свисающими над крыльцом сосульками выглядел таким же безлюдным и запущенным, каким он был все эти месяцы. – Этого не может быть! – сказала Бека вслух. Девушка начала нерешительно подниматься по обледенелым ступенькам крыльца и вдруг увидела такое, отчего по спине побежали мурашки… Бека вздрогнула от ужаса. На снегу виднелись следы. Старые следы, почти запорошенные снегом. Снегопад начался после обеда. На первой ступеньке Бека поскользнулась, но сумела удержать равновесие, вцепившись в железную водосточную трубу рядом с верандой. Она пересекла маленькое квадратное крыльцо и громко постучала в дверь. Тишина. Спустившись с крыльца, девушка заглянула в окно гостиной. Где же вещи новых жильцов? Слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть. Бека постучала снова. Она попыталась позвонить в дверь, но кнопка звонка примерзла и не работала. Тишина. Подул ветер, на крыльце взметнулась поземка. Дрожа от холода и страха, Бека повернула назад, стараясь осторожно ступать по обледенелым ступеням. Домой она возвращалась бегом. В голове кружилось множество вопросов, словно снежинки, потревоженные порывом ветра: «Где сейчас Хани? Почему она появилась так внезапно и солгала, что живет по соседству? Где моя брошь с попугаем?» Должно же быть какое-нибудь логическое объяснение всему этому, правда? Правда? – Ты видела Мери Харвурд, когда она выходила из чулана с Дэвидом Меткафом? На ее шее было большое темно-красное пятно, – Лайла покачала головой и захихикала. Бека остановилась и посмотрела на подругу. – Ты думаешь, это след поцелуя? Лайла закатила глаза. – Мери утверждает, что это комариный укус. Ну не глупо ли? Комар в декабре! Девушки засмеялись и пошли дальше. День был погожий, солнце ярко светило. Чуть подтаявший снег блестел как серебро. Занятия в школе только что закончились, и девушки решили немного прогуляться пешком. – А как относится к этому мать Мери? – спросила Бека, перекидывая свой рюкзачок с одного плеча на другое, чтобы поправить капюшон куртки. – Разве она не знает, что за штучка эта Мери? – Понятия не имеет! – насмешливо ответила Лайла. – Ее мать живет словно на другой планете. Билли Гарпер сказал Лизе Блюм, что когда они с Мери занимались сама знаешь чем в субботу, в комнату вошла мама с подносом и спросила, не желает ли кто полакомиться домашней помадкой! Эта история очень рассмешила подружек. – Вот это здорово! – воскликнула Бека. – А моя мама контролирует все мои телефонные звонки! – Кстати о звонках, – Лайла перестала смеяться. – Есть новости о Билле? Бека покачала головой. – Нет. Наверное, он разозлился на меня, что я не могла незаметно уйти из дома и встретиться с ним. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=154261) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.