В поисках оргазма Дмитрий Стародубцев За победу в многомиллиардном тендере борются две команды профессионалов. Аля компании Дмитрия Черезова выигрыш означает еще одну круглую сумму в банке. Для фирмы Михаила Ковальчука – последний шанс избежать банкротства. Таинственному специалисту приказано вывести из игры Черезова. На время, без криминала и членовредительства. Как-никак, Дмитрий и Михаил – бывшие друзья. Прочие аспекты в задании не оговариваются. В мире больших денег нет места долбаной морали… Дмитрий Стародубцев В поисках оргазма ГЛАВА 1 …Но прежде чем что-то сказать, Ковальчук стоически дождался, пока проектировщик Милена со свойственной ей в смятении разбалансированностью движений не соберет со стола всю свою макулатуру – чертежи, графики – и не вынесет свою дерзкую задницу в тесной юбке вон из кабинета. Задница у нее на поверку была как пудинг, да еще в растяжках (однажды выпал случай убедиться), и все же каждый раз он, словно онанист-первокурсник, обжигался взглядом об эти чарующие полусферы, даже чувствовал приход легкого дурмана, как после хорошего глотка эспрессо. Возможно, поэтому он до сих пор не уволил эту кретинку. – Сергеич, я вот по какому. Как там насчет? – Михаил Ковальчук, президент и, собственно, владелец корпорации «Дорстройсервис», разметался на широком подоконнике у распахнутого окна и лениво наслаждался с приличной высоты картографическим видом Москвы. Он курил, стряхивая пепел за окно; перед глазами в плавящемся августовском мареве парили пики сталинских высоток. Пробравшийся минуту назад в кабинет мужчина за шестьдесят с необычайной для его старого лица плотной подтянутой фигурой приблизился, едва заметно подволакивая ногу, и занял пышное, в стиле барокко кресло посетителя. – Я провел определенную работу, – мрачно, по-деловому отвечал он, кольнув хозяина кабинета своим сухим плесневелым взглядом. – Есть результаты. Но прежде я хотел бы знать… Анатолий Сергеевич Руфф – начальник службы безопасности «Дорстройсервиса» – запнулся, подбирая нужные словесные конфигурации. Бывший спецназовец ГРУ, он имел два ранения, контузию, бездну заслуг перед Родиной и хорошие пенсионные доплаты. В свое время он блистал в охране Гусинского, затем выполнял особые поручения Березовского, а теперь – окончательно состарившиися, затертый предприимчивой «молодежью», – работал всего-навсего на Ковальчука – бизнесмена хамовато-размашистого, но с неразборчивой родословной. Анатолий Сергеевич не интересовался благами и моральной стороной дела, был искренне предан нанимателю, ничего не боялся и существовал лишь своей работой, остро нуждаясь в ней, как в последнем оплоте исчезающего смысла жизни. А еще поддерживал приятельские отношения со многими друзьями-отставниками, выходцами из самых разных спецслужб, каждый из которых до сих пор пасся возле какой-нибудь кормушки и обладал тем или иным потенциалом. Верные не только новым хозяевам, но и старому офицерскому братству, эти «пенсионеры» неизменно приходили друг другу на выручку. И начальник службы безопасности «Дорстройсервиса» нередко использовал этот важный, если не основной ресурс. – Но прежде я хочу знать, что вы подразумеваете под словом «нейтрализовать»? – Анатолий Сергеевич сместил свою упругую бойцовскую массу в сторону шефа и понизил голос: – То есть по полной программе или как? Михаил Ковальчук выкинул за окно окурок, задрал ногу в модной брючине на подоконник, стянул роскошный черный ботинок и недовольно пошарил пальцами внутри: – Восемьсот евро, твою мать! Примерно тридцати трех лет, неказистого роста, но отполированный до блеска, ладно подкачанный и артистичный, Ковальчук хотел казаться лощеным франтом, секс-символом и одновременно олигархом. Носил все самое дорогое и последнее, уделяя особое внимание часам и обуви. Возможно, со стороны он и выглядел бы таковым, если б не отталкивающие черты лица и злобное лукавство, особенно подчеркнутое глубоко посаженными глазами и раздвоенным подбородком. Однако стоило к его внешности привыкнуть, да еще понять, насколько она обманчива, и всякого неизменно засасывало в орбиту его энергичной незаурядной личности. – Я имею в виду, – решил уточнить Анатолий Сергеевич, – вы хотите его физически устранить? Хозяин кабинета едва не выронил ботинок: – Сергеич, да ты в своем уме?! Это же мой лучший друг! Ковальчук натянул ботинок, с трудом затолкнув пятку, легко соскочил с подоконника и ринулся к бару. Не спрашивая, он нацедил посетителю рюмку коньяка, а себе плеснул в пивной бокал минеральной воды из пузатой бутылки синего стекла. – Надо просто вывести его из игры на время проведения тендера. Мягко, без криминала и какого-либо членовредительства. И чтобы некого было за это винить. Чтобы так вышло, что он сам во всем оказался виноват. – Мягко – это как? – Анатолий Сергеевич залпом выпил коньяк – не моргнув глазом, будто воду, – и аккуратно поставил рюмку. Кружочки лимона на блюдце лишь лизнул взглядом. – Придумай что-нибудь! Сегодня пятница – уже в понедельник последнее заседание комиссии. Главное, чтобы он не явился на заседание… А его жополизы сами ни за что не справятся! В кабинет заглянули уши-локаторы парнишки лет двадцати, который тут же продемонстрировал пачку документов. Ковальчук поспешил беззвучно, одними губами выразительно послать его на три буквы. Парнишка извинился униженно-глуповатой улыбкой и исчез, кротко прикрыв за собой дверь. – Послушай, Сергеич! – Ковальчук жестом предложил добавить коньяку, но начальник службы безопасности отказался каким-то едва уловимым, но внятным движением мускулатуры лица. – Нам позарез надо! От этого зависит будущее «Дорстройсервиса»! Если сумеем его задвинуть – проект точно наш. И потом уже никакая гандонина не вмешается! Мы сорвем весь банк! Ты вообще представляешь, что такое бюджетное финансирование? Это такая, бля, халява! Стоит только один раз хапнуть по-крупному – и ты в раю! Это будет вечный кайф! Тебя, кстати, это тоже касается! Анатолий Сергеевич лишь недоверчиво, с ледяным равнодушием откинулся в кресле: мол, на хрена мне «вечный кайф»?.. Человека, которого требовалось «нейтрализовать», «задвинуть», звали Дмитрий Черезов, по-студенческому – Димка, Димон, а с третьего курса МАДИ (Московского автодорожного института) – Демон. Когда-то Миха Ковальчук и Демон вместе заканчивали эту «шарагу», вместе слонялись по аудиториям, вместе прогуливали, пьянствовали, фанатели за «Спартак», шкодили, дрались. А еще вместе подрабатывали в автосалоне, торговавшем «темными» машинами, и сообща толкали на Митинском рынке ворованные магнитолы. Одновременно и влюблялись, причем исключительно в неразлучных друг с другом подружек, а однажды у них даже случилась одна любовь на двоих. Задушевные друзья, они не рассорились из-за юбки: по очереди ходили на свидания, а потом по очереди трахали свою избранницу, бросая жребий из трех партий в «очко». И все пять курсов страстно, неудержимо мечтали стать крупными бизнесменами и получить доступ ко всем радостям жизни. Оба, несмотря на выстраданные попрошайничеством и родительскими взятками оценки, а также невероятные ухищрения, предпринятые для успешной сдачи дипломной работы, впоследствии действительно сделались владельцами процветающих предприятий. Миха за семь лет ухитрился воздвигнуть (правда, не без помощи властных полномочий папы-депутата) целую дорожно-строительную корпорацию с гигантскими объемами работ и колоссальными оборотами. Стал современным, жестким, прагматичным воротилой-предпринимателем. Фирма Демона, тоже связанная с прокладкой и ремонтом дорог, оказалась поскромнее, но со временем у нее выкристаллизовался имидж предприятия, которое при наименьшей смете и вменяемых сроках гарантирует хоть какое-то качество. Так получилось, что после окончания МАДИ друзья почти не встречались. Отношения постепенно девальвировались. Каждый занимался своим делом, сутками пропадая на объектах, месяцами отсутствуя в командировках. В бизнесе они не пересекались – строящихся и требующих восстановления дорог на всех хватало. По крайней мере до тех пор, пока Министерство транспорта не объявило тендер по выбору компании, которая будет строить один из участков новой трассы Москва – Санкт-Петербург. Эта трасса должна была стать альтернативой существующей автодороге, давно не справляющейся с транспортными потоками, и гарантировала участникам строительства «вечный кайф» до 2020 года. Поначалу в министерские кабинеты набежало «всякой твари по паре». Целый год нагнетался психоз: яростная борьба мнений, взглядов, технологий, связей. Интриги подставы, хлесткие разборки, информационные войны, интеллектуальные схватки служб безопасности… Но вот на многочисленных предварительных этапах отсеялись не только все случайные «дворняжки», но и десятки авторитетных компаний, и настало время плей-офф. Всего две фирмы – «Дорстройсервис» Михаила Ковальчука и «Альфстрой» Дмитрия Черезова – должны будут в понедельник предстать перед высокопоставленными чиновниками и в последний раз изложить все свои расчеты и аргументы. Комиссии предстояло на месте определить победителя тендера, с которым министерство немедленно подпишет инвестиционное соглашение. За этот год Ковальчук и Черезов несколько раз виделись в коридорах и кабинетах государственных учреждений, а недавно ужинали в приватном кабинете ресторана «Чайна Клаб». С час вспоминали былое, а потом еще два часа препирались. Миха предлагал другу то деньги, чтобы отступился, то малую долю в будущем проекте, то слияние фирм на взаимовыгодных, но крепко подвыпивший Демон, какой-то совсем чужой и неожиданно заносчивый, на это лишь посмеивался: «Пусть победит сильнейший!» Эх, где ты, прежняя запредельная дружба? Когда из одной бутылки в подъезде, когда одна любовь на двоих! Когда на допросе у следователя по поводу краденой магнитолы каждый, не сговариваясь, берет вину на себя, выгораживая товарища!.. – Ты не думай, Сергеич, что я такая сволочь, пидорас и т. д. и т. п., – спохватился Ковальчук. – Я ему как брат, никому в обиду не дам! Но он сам виноват – чего полез? Самый умный, бля? Ты пойми, здесь без вариантов! – Я все понимаю, – хладнокровно кивнул Анатолий Сергеевич (хотя получилось как-то двусмысленно) и вдруг расправил массивные плечи: – Мне порекомендовали одного человечка… Ковальчук, немного раскрасневшийся, вернулся на подоконник и принялся ловко складывать бумажный самолетик: – И? – В общем, это очень серьезный тип, – продолжал Руфф. – В своем роде единственный специалист. Выполнит любую, самую ювелирную работу… Что еще? Работает один, по собственной специфической программе. – Ты с ним разговаривал? – Хозяин кабинета запустил самолетик с высоты пятнадцатого этажа. – У меня нет с ним прямой связи. Мне его «подвели» по моим каналам через третьи руки… Общается только через Интернет, да и то по обходным каналам. Я интересовался: он вроде из наших, из бывших, а там черт его знает… Говорят, таинственная личность, никто его в глаза не видел. Но рекомендации блестящие. Вроде как к нему целая очередь стоит. Думаю, он глубоко залегендирован, живет обычной жизнью какого-нибудь работяги или офисной крысы, на работу ходит. Возможно, это вообще женщина… – Хм, интересно! – Ковальчук закрыл окно, прибавил обороты кондиционера и сел напротив посетителя. – Но… – Анатолий Сергеевич вежливо отклонил звонок своего сотового. – Но только не знаю, стоит ли с ним связываться? Очень дорого. Может, сами чего придумаем? – Дорого – это сколько? Начальник службы безопасности взял со стола Ковальчука бумажку и вывел на ней довольно крупную цифру, показал. Затем бумажку порвал, а клочки сунул в карман своего пиджака. Ковальчук заскрипел зубами, выказывая недовольство, но затем вскочил и извлек из сейфа за зеркалом несколько рублевых пятитысячных пачек в банковской упаковке. Попутно глянул на свое отражение, оценив прическу и весь вид. Вернувшись на место, шлепнул деньги на стол: – Времени нет. В понедельник заседание. Надо срочно! Только чтобы все как я сказал! Анатолий Сергеевич презрительно и даже вроде с ненавистью прищурился на пачки. Взял гнетущую паузу сомнения. Вскоре, впрочем, у него в голове выстроилась четкая логика действий: – Думаю, он сегодня же приступит к работе. ГЛАВА 2 В городке Староуткинске застыло душное августовское лето. Сонное безлюдье, привязанная к колышку коза на косогоре, черные, как уголь, шавки разлеглись в тени у продмага. Скучно, неулыбчиво. По неряшливой дороге, осторожно преодолевая глубокие выбоины, проследовал МАЗ с прицепом, до отвала груженый зерном. В последний момент, как водила ни ловчил, прицеп подпрыгнул на «лежачем полицейском», неизвестно на кой ляд здесь установленном. Просыпалась толика ценного груза. Как только МАЗ отъехал, на дорогу выбежала баба с веником и совком. Тщательно подмела зерно, ссыпала в пакет и скрылась за калиткой частного дома. До следующей машины. На соседней улице в кирпичной трехэтажке с покосившейся и исписанной подъездной дверью происходило нечто любопытное. Из распахнутого окна второго этажа вырывались обрывки шансона и бодрый людской галдеж – судя по всему, там собралась задушевная компания. Так оно и было. В комнате за накрытым столом теснился калейдоскоп лиц, а во главе восседали двое загорелых парней, преисполненных воинственного достоинства. Один постарше другого на несколько лет. – Аизанька всю жизнь об этом мечтала, – напористо вещала широкая в кости женщина, заметно измотанная непростой жизнью. – А сколько слезок проплакала! Она уже в первом классе так рисовала! Директор школы ее рисунки на конкурс посылал… Целыми днями все сидит, рисует. Или фигурки лепит из пластилина. Откуда это у нее? Я говорю, доча, поди погуляй, вон погода кака! А она – мама, отстань, не хочу! Вы картоху-то ложьте – остынет! И куру берите!.. Сережа, наливай! Женщина, как и многие за столом, строчила малопонятными словами, да вдобавок «окала» и резко повышала тон в конце фраз. Один из парней, который постарше, – бывалый, с расплющенным носом, с тяжелыми побитыми руками, – взялся за бутылку водки, пошел гулять горлышком по стопкам. Проворно, ни капли мимо. Сама Лиза сидела здесь же и явно сердилась на мать, которая, подчинившись традиции, не только навязала эти глупые проводы, наделав новых долгов, но еще и срамила теперь перед родственниками и соседями. Лизе едва исполнилось шестнадцать – светловолосая, худощавая, фигуристая. За это лето она из подростка окончательно оформилась в девушку и неожиданно для всех расцвела поразительной русской красотой. Ее родные братья Сергей и Вовка замучились колошматить парней Староуткинска, оберегая «малую». Сергей уже два раза отсидел по мелочи, изрядно наблатыкался, набрался от уголовников всяких жестокостей. А Вовка с его жилистым упорством, презрением к боли и маниакальной мстительностью никогда не отставал от старшего брата. Вместе – озлобленные, пьяные, вооруженные сообразно ситуации – они были авторитетны и непобедимы. Побитые парни вставали с земли, утирая кровь, шли зализывать раны, но через неделю, подталкиваемые какой-то силой свыше, вновь искали встреч с Лизой. И опять сталкивались нос к носу с беспощадными братьями. Они не знали, что сексуальные формы Лизы и ее ошеломительная красота обманчивы, что она до сих пор невинна даже в помыслах и живет лишь своим тонким и тайным миром загадочных художественных образов… В сумочке у Лизы, помимо драгоценной тетради с набросками и всякой мелочи, лежал билет на поезд до Москвы. Для девушки, никогда не покидавшей пределы области, это был не просто клочок бумаги, дающий право на проезд, а словно золотой ключик, позволяющий покончить с опостылевшим затворничеством, одним махом перепрыгнуть через десять границ пространства и бытия. Эта далекая Москва постоянно довлела над ее разумом. Лиза всю сознательную жизнь мечтала оказаться в этом сумасшедшем эпицентре изобилия, инакомыслия, культуры и искусства. Иной раз ей казалось в отчаянии, что Москва – это только миф о большом и светлом городе Счастья, городе небожителей, придуманный для того, чтобы староуткинцы не теряли надежды, цеплялись за существование. Но теперь – сомненья прочь: вот билет, и из него решительно значит, что по истечении нескольких суток она должна увидеть Москву и сказка превратится в реальность. В столице Лизу готовилась встретить тетя Маша – мамина двоюродная сестра, уже лет пятнадцать как москвичка. В последние годы она тяжело болела, страдала частыми и необъяснимыми обмороками, но теперь вроде поправилась и сама предложила родственникам погостить у нее недельку. Она покажет ей город, Красную площадь, а главное – свозит Лизу в Московский художественный институт имени Сурикова, где девушке надо все хорошенько разузнать, чтобы на следующий год поступить на факультет скульптуры. За семейным завтраком скрепя сердце решили купить только один билет на поезд – Лизе. У Сергея – подписка о невыезде, Вовка – комбайнер, сейчас самая уборка, а на матери работа, подработка, квартира, огороды. А денег как всегда – кот наплакал… – Говорит, поеду в Москву, хочу стать художником или, это самое, скульптором, – продолжала бахвалиться Лизина мать, обильно закусывая после выпитого. – Сама все в компьютере сыскала, в школьном. Позвонила в Москву, справилась, что к чему… – Да разве женщин в скульпторы берут? – изумился подслеповатый Васильич из двенадцатой квартиры. – Там же, глянь, сила нужна мужская! – Да где у вас сила-то?! – мощным голосом заклеймила старого выскочку Лена Ивановна с автобазы. – Вспомнил тоже! Ни сверху ни снизу! На бабах только все и держится! Хмельной стол одобрительно загудел. В комнате на фанерных полках действительно стояли разной величины фигурки людей, животных и сказочных существ, которые Лиза «ваяла» сама, руководствуясь исключительно интуицией. Пластилиновые, соломенные, деревянные, глиняные… Помимо фигурок, на стенах аккуратным рядком висели, пришпиленные кнопками, карандашные наброски и акварельные рисунки. Несмотря на откровенное любительство, и в «статуйках», и в картинках явственно просматривался самобытный дар их автора. – А каки она стихи пишет! – вдруг спохватилась мать Лизы. – Прямо душа плачет! Доча, прочитай про «Мечты» или про «Розовую лошадь»! – Мама! – На глазах у девушки выступили слезы. – Мать, отлепись от Лизки! – с градусом в голосе заступился Сергей. – Чего до… дободалась? Она и так вся на стрёме!.. Расплескали еще по стопке. Внимание присутствующих уже невозможно было удержать в русле официального повода. – На черта мне этот сад и эти яблоки! – басисто объясняла неопределенному кругу лиц Лена Ивановна. – Продавать, что ли, я их пойду? Кто у меня эту кислятину купит? Легче закопать!.. – Нефрит – дело очень серьезное! – настойчиво втолковывал Васильичу его сосед по столу – доктор местной больнички. – Тем более хронический! ГЛАВА 3 Из одежного шкафа, куда Черезов спрятался, сквозь щелочку между дверцами хорошо были видны ее точеные контуры, истерзанные диетами, опрятная головка с собранными на затылке черными волосами, чудесные маленькие ушки и очаровательный изгиб скулы… Демон поежился от удовольствия. Какое изящество, какие пропорции! Какая порода, какое качество! Как он прав! Как гениален его выбор! Молодая женщина недоуменно огляделась, не обнаружив в залитом солнцем кабинете его бессменного обитателя. Она присела на кожаный диван – в облегающем платье, элегантно скосив ноги, – притянула со столика журнал и зачастила глянцевыми страницами. Потом ей бросилась в глаза открытая коробка с шоколадными конфетами. Взяв одну, она благоговейно ее понюхала, но положила обратно. Черезов улыбнулся. Пора бы уже осуществить свой замысел… Но он продолжал стоять на полусогнутых в шкафу, задевая головой вешалки и пожирая глазами свою избранницу. Помимо желания – тугого, пронизывающего, которое неизменно возникало в ее присутствии, – он сейчас переживал восхищение, гордость за себя и несокрушимую уверенность в завтрашнем и даже в послезавтрашнем дне. – Ладно, Димочка, выходи! – Брюнетка остановила лукаво-искристый взгляд на одежном шкафу. – Дома в прятки поиграем. Демон выскочил из шкафа и, бросившись перед молодой женщиной на одно колено, предъявил грандиозный букет роз. – О-ля-ля, мадемуазель Галина! Позвольте мне, вашему преданному поклоннику, в честь вашей редкой красоты вручить этот скромный букет! – сказал он по-французски всего с несколькими несущественными ошибками. Галя давно привыкла к эксцентричности Черезова и каждую секунду ждала от него очередной милой выходки. И все же этот безрассудный букет поразил ее воображение. Впрочем, сие не помешало ей обратить внимание поклонника на допущенные промахи, особенно в произношении. Она закончила нижегородский иняз и в совершенстве владела английским и французским. Года три назад Демон, в очередной раз заглянув в Европу и вновь намучившись со своим позорным немецким и бесполезным электронным переводчиком, решил все же зазубрить какой-нибудь европейский разговорник. Например, французский. Появилась Галина, в прошлом – стюардесса «Аэрофлота», менеджер иностранного отеля, переводчица инофирмы, а ныне – частный учитель французского языка, почасовик. Языковой кретинизм Демона казался неизлечимым, но бестолковщина сразу же закончилась, когда отношения преодолели барьер сугубо деловых. Цветы, рестораны, духи, нарастающая чувственность, первые сексуальные опыты. А затем подарки, курорты, вожделенная близость, борьба с многочисленными настойчивыми конкурентами, пагубные любовные переживания. Через полгода Галя переехала из съемной комнаты к Черезову, стала сотрудницей его фирмы, а два месяца назад согласилась выйти за него замуж. И попутно они продолжали штудировать столь грациозный и мурлыкающий французский. – Нет, правда, милый, обалденные цветы! – Галина бережно положила букет на столик. – Я представляю, сколько они стоят! – Боюсь, что даже и не представляешь! – Демон, весьма собой довольный, сел рядом, положил ладонь на ее промежность и тут же обжегся пробежавшим сквозь пальцы разрядом шквальных ощущений. – Как с тендером? Ты готов? Помощь не нужна? – Галина мирно сдвинула его руку к колену. Дело не в том, что в кабинет заходят без стука, как здесь принято. Ничего страшного, все все знают и почти все через две недели явятся к ним на свадьбу. Просто Демон легко может завестись, и тогда придется в разгар рабочего дня запираться, опускать жалюзи, потому как напротив окна, и как-то снимать его напряжение. А весь офис в это время будет перешептываться, хихикать, и телефоны начнут разрываться… Черезов и сам убрал руку. Участие его фирмы в строительстве новой трассы Москва – Санкт-Петербург было единственной темой, которая занимала его даже больше, чем Галя и ее чудесная спинка с бешеной эрогенной линией вдоль позвоночника. – Спасибо, все тип-топ! В понедельник я приду на комиссию, скажу: «Эй, привет, парни, это я, Дмитрий Черезов!» – и получу эту гребаную дорогу. Факт! Это будет мой свадебный подарок! – Кому? Себе? – Ее улыбка в сочетании с искристым взглядом – вот на что он безоговорочно купился, когда впервые ее увидел. – Нам! – нашелся Демон. – Милый, ты уверен, что этот твой бывший друг Ковальчук не выкинет какой-нибудь новой гадости? Черезов оторвался на телефонный звонок и долго выделывал перед каким-то чинушей фразеологические реверансы. – Миха? А что он может сделать? – Демон вернулся в лоно общения с Галиной. – Со своей громоздкой бюрократической структурой он не в состоянии дать конкурентоспособную цену. Я уже не говорю о качестве. Он нахапал подрядов, сам по уши в кредитах, да к тому же набрал одних гастарбайтеров. В Калининградской области уже сорвал все сроки, подставил всех, кто лоббировал в министерстве его интересы. Ему этого не простят! Так что в понедельник мне достаточно просто нарисоваться, и победа за мной! Галя все-таки не удержалась – взяла из коробки конфету и с церемонией гурмана отправила ее в рот. Шоколад на языке поплыл, смешиваясь со слюной и остро щекоча рецепторы. Вместе с шоколадным вкусом по всему телу разлилась торжественная благодать. – О боже, я сейчас кончу! Эти конфеты надо было назвать «Экстаз»! – Она закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. – Подожди! А как же я? – подскочил Черезов и сейчас же возмутился на французском: – Эй, мсье Шоколад! Это моя женщина, я не допущу измены! Дуэль! Извольте принять вызов! Будем драться до последней капли шоколада! Галя подавилась смехом. Демон не выдержал, под шумок прильнул к ней и с неуемным желанием облобызал ее лакомое ушко, не забыв наслюнявить завитки и глубины ушной раковины. Ее передернуло от удовольствия. О эта маленькая брюнетка! Как много она для него значит! В ее присутствии и без того великолепный летний день кажется во сто крат великолепнее! Разве случайность, что она появилась в его жизни? Нет, это Судьба! Она – символ всех его эротических грез, мечтаний, всех достижений! Она – дорога в его будущее, она теперь – непреложный и наиважнейший компонент всего его бытия! Она для него – словно та радуга в облаках, которую он видел вчера! Галине двадцать пять. Она молода, свежа, чертовски привлекательна. Через неделю она поедет домой, в Нижний, а ко дню регистрации вернется. С мамой и кучей родственников. А потом свадьба: в старинной усадьбе, с официантами, концертной программой и приглашенными звездами. С буйным фейерверком и прочими сюрпризами… Внезапно в кабинет ввалилась целая группа сотрудников Черезова. Толкающиеся, возбужденные, переглядывающиеся, да еще с рулонами чертежей наперевес, они явно принесли хорошую, а может быть, даже отличную новость… В штаб-квартире «Альфстроя» по давней традиции царила атмосфера демократичности и веселого командного духа. Все началось лет шесть назад, когда Демон арендовал по бартеру полэтажа в здании обанкротившейся швейной фабрики и при помощи подвижных перегородок быстро переоборудовал его под офисное помещение. Здесь Демон и его первые наемные работники трудились сутки напролет, поглощая декалитры кофе, уничтожая горы еды, частенько пьянствовали, ночевали, отмечали праздники и даже играли свадьбы. Несколько прелестных детишек были зачаты на скорую руку в комнате отдыха. Поначалу Черезову льстило ощущение равенства, коллективизма; но однажды, уже изрядно разбогатев и заметно возмужав, он решил положить этому конец. Началась дисциплинарная чистка: борьба с опозданиями, панибратством, кажущейся праздностью. Появились злобные администраторы и секретарши. Но в итоге, потеряв нескольких ценных сотрудников и ничего не добившись, он сдался. Демон любил не только жить на широкую ногу, но прежде всего эффективно экономить, поэтому за все это время в офисе «Альфстроя» мало что изменилось. Тот же зал, заставленный столами, те же полупрозрачные перегородки. Разве что собственный кабинет пришлось хорошенько отделать в представительских целях. Не изменился и коллектив – весь тон по-прежнему задавали «старики». Но сейчас Демон ясно понимал, что он и сам такой, что это его фирменный стиль, что за кажущейся обстановкой разложения дисциплины и всеобщего паразитизма в действительности – за редким исключением – стоит кропотливый творческий труд, который неизменно приводит к блестящему результату. Попадая под влияние коллективного разума, люди забывают обо всем на свете и работают лишь на одну главную идею: благополучие компании. Его компании. Вошедшие покосились на цветы, задвигали стульями, бесцеремонно рассаживаясь. – Дмитрий Александрович, а у нас идея! – с таинственной улыбочкой сообщил Женя Корнев. И добавил не без кривляния: – Мы, конечно, очень извиняемся! Женя – светлая голова, идеолог большинства проектов, но иногда он просто одолевает своей беспардонностью и своими заморочками – как кость поперек горла. – Что еще за идея? – Черезов скорбно проводил глазами ускользающую из кабинета Галину. – По поводу тендера… ГЛАВА 4 Некоторые думают, что «Останкино» со всеми своими телеканалами – это только знаменитая телебашня. И недоумевают, где там они умудряются втиснуться, все эти телекомпании, телепередачи, тележурналисты… На самом же деле «Останкино» – это прежде всего нескольких внушительных зданий телецентра. Вот где находится головной мозг всеобъемлющего и всевластного вещания. Отсюда изначально посылаются сигналы на всю страну и на добрую часть мира, разлетаются при помощи множества изощренных технических средств на тысячи километров, попадают в каждый город, городишко и населенный пункт, в каждую квартиру и частный дом. В каждый телевизор и в голову всякого, кто имел неосторожность к нему пристраститься. Горе любой другой информации, идеологии, образу жизни! Этот сигнал, заботливо упакованный в феерическую обертку, безжалостно уничтожает все на своем пути, пожирает время, мозги, вытравляет всякую индивидуальность. Самый великий мистификатор за всю историю человечества, он заставляет сломленного и обездушенного индивидуума верить и поклоняться только одному богу на этой земле – волшебному экрану. В круглосуточной столовой телецентра «Останкино» растворились очереди, опустели столы, обеденное время вроде бы миновало, но похожий на модель красавчик – загорелый, с усиками, слегка небритый, в модной рубахе навыпуск – никуда не торопился. А все из-за того, что прямо перед ним елозила на стуле по-своему сногсшибательная особа лет тридцати, крашеная блондинка: нервно чередуя глотки кофе с сигаретными затяжками, она говорила ему такие вещи, от которых его то и дело бросало в жар. – Романчик, ты не подумай, что я какая-нибудь шлюшка-извращенка! Это один мудак про меня всякий понос распускает. Типа Ленусик со всем «Останкино» переспала. Я ему не дала, вот он и бесится! Руки у нее заметно дрожали – должно быть, после бурной ночи. – Я и не думаю, – неубедительно буркнул красавчик. – Нет, конечно я могу быть шлюшкой и извращенкой. Я уже давно не девочка! Но только с любимым человеком. Например, с тобой. С тобой я на все готова, только позови… Она расплескала кофе, выругалась матом и принялась промокать салфетками лужу на столе. В реалиях историю Ленусика знали все, включая и красавчика, который сейчас прилежно ее выслушивал. Она попала на телевидение случайно, когда ее, семнадцатилетнюю девчушку, приметил в зрительских рядах во время записи телепередачи один мелкий администратор. Ленусик приехала в Москву из Ростова поступать в медицинский, но вместо экзаменов целую неделю провела с малознакомыми парнями. Пили крепкий алкоголь, курили траву, тусовались с гитарой на Старом Арбате. За пять часов до поезда «Москва – Ростов» ей подарили приглашение на съемки музыкальной программы, и она, счастливая, явилась в телецентр «Останкино». Администратор порвал билет на поезд, отвез девушку к себе и накачал содержимым своего бара, не забыв подбросить ей в бокал какую-то таблетку. Воспользовавшись беспомощным состоянием юной гостьи, он изучил ее тело со всех сторон и, к своему разочарованию, обнаружил, что она, несмотря на несовершеннолетие, уже давно не обладает теми качествами, которые столь ценятся в таких вот девочках. И все же воспользовался ею: жестко, разнообразно, многократно… А на следующее утро Ленусик уже трудилась в одной из студий телецентра и даже лучисто улыбалась. Приготовить кофе, нарезать бутерброды, сбегать в аппаратную, позвонить туда-то и сказать то-то, позвать из столовой Гарика… Однажды утром администратор навис над унитазом в надежде опустошить переполненный после сна мочевой пузырь и вдруг почувствовал внутри своего натертого половыми излишествами дружка дикую резь. Триппер!.. Он избил девушку, таскал за волосы по всей квартире, но когда синяки сошли, все же сводил к знакомому венерологу… Через полгода один из начальников выкупил Ленусика у администратора за тысячу долларов и перевез ее чемоданчик на съемную квартиру. Он не спаивал, не издевался, не бил, не интересовался местами, напрямую не предназначенными для любовных утех, а рассматривал, бережно нежил, вылизывал всю, плакал. Оказался импотентом. В телецентре девушка продолжала заниматься примерно тем же, но теперь администратор оказался как бы в ее подчинении… Потом был какой-то директор, за ним другой директор, далее начинающий камерамен Гарик, а затем Ванечка – знаменитый ведущий той музыкальной передачи, на запись которой она тогда попала. Ванечка возил ее в клубы, дарил подарки, знакомил с приятелями. Все на него пялились, восхищались, вешались ему на шею – телезвезда! Помимо жены, он поддерживал связь еще с несколькими молодыми особами, и это не считая фанаток от четырнадцати до двадцати пяти, которые всегда были под рукой. Иногда Ванечку крепко заносило, и он подолгу гулял в чудовищных компаниях, пил ящиками, нюхал кокаин и одалживал Ленусика друзьям-бандитам и всяким мутным личностям… Спустя два года в студию во время съемок зашел Бергольц – совладелец телеканала, которому принадлежала музыкальная передача, – и увел Ленусика с собой. Потом болтали, что взамен он подогнал Ванечке джип и заключил с ним новый, еще более головокружительный контракт. К тому времени девушка уже поняла, что обратного пути в Ростов нет, что без телевидения она не сможет, а будущее накатывает так неотвратимо, что остается лишь слепо отдаваться лихим обстоятельствам. Поэтому отнеслась к переменам безропотно, с мазохистским смирением, хотя и проплакала две недели в тяжелейшей тоске – любила Ванечку. Пятидесятилетний Бергольц разодел девушку в Третьяковском проезде, заставил перекраситься в блондинку, поселил у себя на второй даче в закрытом поселке на берегу водохранилища. В телецентре у Ленусика, несмотря на ее молодость, появился целый кабинет, да еще и с секретаршей в придачу. В последующие несколько лет она расправится и с администратором, и с его начальником, и с директорами. И даже добьется закрытия музыкальной передачи, в которой блистал Ванечка (тот быстро опустится до мрачных наркоманских притонов и навсегда сгинет). Пощадит только Гарика, с которым время от времени будет проводить сладкие ночи и испытывать под напором его похотливой страсти необычайно сильный, улетный оргазм. Примерно раз в три года Бергольц менял любовниц, причем разделываться со старыми и подбирать новых ему всегда помогала жена – виртуозная интригантка, давно состарившаяся, успокоившаяся и невероятно хитроумная женщина. Ленусик после пребывания при своем покровителе около трех лет однажды явится без приглашения на светский раут, где и столкнется нос к носу с женой Бергольца. Поведет себя глупо, что-то наговорит… Бергольц не вышвырнет ее на улицу, а бережно передаст в руки своего зама, бывшего комитетчика Игоря Львовича, сопроводив сделку подробными наставлениями. Тот лишь возьмет под козырек и примет Ленусика с распростертыми объятиями. Он купит ей уютную квартиру в ближайшем Подмосковье, новенькую иномарку со страховкой, будет брать с собой во все заграничные командировки и платить огромную зарплату. Они будут ссориться и мириться, интриговать друг против друга, исследовать сексуальные извращения и сообща осуществлять различные телевизионные проекты, предпочитая рублевой безналичке черный нал в долларах. Со временем Игорь Львович вычислит камерамена Гарика и надолго запрячет его за решетку по ложному обвинению… С тех пор прошло еще пять лет. Не было уже на телевидении ни Бергольца, ни Игоря Львовича, была только Ленусик, успевшая сменить по нисходящей два десятка офисов телекомпаний. В коридорах и барах телецентра ее видели то с престарелым начальником средней руки, то со спившейся бывшей звездой, то с подающим надежды симпатичным безмозглым юнцом. Свободная, более-менее обеспеченная, она теперь старалась выжать все до капли из своей стремительно увядающей внешности. В поисках новых ухажеров и спонсоров, тусовки и развращенных удовольствий она всегда находилась в привычном для себя амплуа профессиональной соблазнительницы. Конечно, Ленусик была уже не столь молода и привлекательна, как раньше, но для курносеньких новичков и нищих неудачников – таких, как этот красавчик, – все еще ярка, сексуальна, желанна… К ним подошел толстяк в бейсболке с родимым пятном в полщеки: – Ромео, тебя дядя Вова ищет! Чего по мобиле не отвечаешь? – Что ему надо? – красавчика перекосило. – Опять некому сгоревший ларек снимать? Толстяк пожал плечами: – Я на твоем месте сходил бы. Он не в себе малек… Ромео затушил сигарету, поднялся: – Извини, Ленусик! Она приподняла бровь, надула губы: – И что, это все? Прошла любовь, завяли помидоры? Позвони мне годика через три, только не забудь. Ромео застопорился. Она давно его преследовала, а он давно ее хотел, но сомнения каждый раз останавливали его. Не навредит ли ему эта связь? Не окажется ли он заложником в руках этой известной останкинской сучки? Реальной властью она нынче не обладает и помочь ему вряд ли чем-то сможет, но вот другие «варианты» распугает. А ведь он так много сделал для того, чтобы подобраться к Татьяне Владимировне с ОРТ… – А ты чего сегодня вечером делаешь? – разродился наконец Ромео. – Может, поужинаем? – Уау, пять баллов! – встряхнуло блондинку. – Конечно, поужинаем, заюля! Я откажу всем своим олигархам, пусть домой пиздуют. Хоть раз в жизни жен порадуют, детей понянчат. Но только если будет продолжение… – Посмотрим… – Он уже пожалел о своей слабости. – Я тебе позвоню. Оке? – Да, мой принц! Я буду ждать! Только обязательно позвони!.. Пять минут спустя Ромео топтался перед дядей Вовой – непосредственным начальником – и всем своим надувшимся видом выказывал независимость и накопившееся за годы работы недовольство. – А чего ты здесь из себя Михалкова-Кончиловского строишь? – Дядя Вова поднял злые глазенки. – Чего ты такого в жизни сделал, чтобы я перед тобой тут стелился? В кабинетике сидели еще трое. Переглянулись, отправились покурить. – Я из себя строю Романа Зеленкова! – приблизился Ромео, вспыхнув сочным оливковым взглядом. – Который с детства мечтал стать тележурналистом! Который способен делать большие материалы и работать в прямом эфире! А не про бабочек в полседьмого утра в записи! Который рано или поздно добьется своего, как бы его некоторые крючкотворы ни динамили! Дядя Вова не пошевелился, только на висках выступили вены. – Я никого не динамлю, – ровным металлическим голосом сообщил он. – Каждый получает то, что заслуживает. Тем более что надо мной еще директор, вице-президент, президент и двадцать один соучредитель. Ты молод, неопытен, у тебя все впереди. Не спеши, придет и твой час. Дядя Вова в свое время поднялся на детских телепрограммах, когда вся детвора страны величала его «дядей Вовой». С тех пор в телецентре «Останкино» его иначе и не называли. К тому же почти никто не помнил его отчества. – Когда?! Я сейчас хочу! Мне потом на фиг не надо! Мне уже двадцать семь! Ромео без спроса сел на расшатанный стул и принялся обмахиваться папкой. В кабинетике, несмотря на мощный вентилятор, было душно. – Все вы приходите сюда за славой, – вздохнул дядя Вова. – Подавай вам стендапы, прайм-тайм, «Порше Кайены», толпы поклонниц. А работать кто будет? Кто про бабочек будет рассказывать? – Слава на халяву мне не нужна. Я готов сам, вот этими руками, – Ромео предъявил свои гладкие ладони и тонкие пальцы с ухоженными ногтями. – Но ни единого шанса! Разве это справедливо? Да я лучше дворником устроюсь, чем такое унижение. Думаете, я не вижу, что надо мной все смеются? Дядя Вова не спешил отвечать. Этот красавчик давно его достал. Каких-либо талантов в нем пока не проглядывалось, а вот гонора – на три Бондарчука. В помещении сгустился некий горьковатый привкус – должно быть, с улицы навеяло. Ромео показалось, что это запах безнадежно упущенных возможностей, запах тления всех его надежд, которыми он жил и дышал последние годы. – Смеются дураки, а умные понимают, – зловеще выдавил дядя Вова. – Не хочешь, пиши заявление по собственному. Дворники стране тоже нужны. А мы как-нибудь переживем. Он кинул подчиненному чистый лист бумаги. Ромео побелел, к глазам подступили слезы. Отыграть назад? Извиниться? Сослаться на усталость? Но мокрая ладонь уже сжала ручку, уже побежали по девственной целине листа лихорадочные строки. Он поставил число и подпись, положил заявление перед руководителем. – Я могу идти? – Секундочку… Дядя Вова принялся копаться в бумагах, делая вид, что ищет нужный документ. Но в действительности он натужно соображал, силясь представить, какая реакция за всем этим последует. Все получилось слишком спонтанно, на эмоциях. Ведь по правде совсем не он решает, кого принять или уволить. По крайней мере без согласования с вышестоящими он никогда не предпринимал ничего подобного. Кроме того, Ромео в последнее время часто хвалят, с интересом наблюдают за его работой. Сам Бергольц когда-то заявлял во всеуслышание, что этот красивый мальчик далеко пойдет, дайте срок. А еще говорят, что ему симпатизирует Татьяна Владимировна. А это такая весовая категория, не только в физическом смысле, но прежде всего в управленческом, что не приведи господь с ней рассориться… – Я легко могу пустить твое заявление в оборот… – сообщил дядя Вова и выкроил вескую паузу, верно, чтобы помучить. – Но не буду этого делать. Мне просто жалко все то время, которое я на тебя потратил… Ладно, сделаем так: в понедельник поедешь в интернат. Там благотворительная акция. Подарки, спонсоры, то, се, потом концерт Будут из мэрии, еще шведы. У тебя прямое включение десять минут, в «Горожанах». Иди к Хаустовой, все выясни, подготовься. Покажешь класс – замолвлю за тебя словечко. Нет – катись ко всем чертям в дворники. А заявление твое пока сохраню… Ромео проглотил слюну, не сразу нашел ответ. – Потрясающе! – Он даже встал со стула. – Невероятно! Боги услышали мои молитвы! – Боги здесь ни при чем. Поверь, им на тебя глубоко насрать. У тебя сейчас только один бог – это я. Так что не подведи меня! Ступай. – Я не подведу! – Ромео был уже у двери. – Я все сделаю по высшему разряду! – Постой, – дядя Вова посмотрел на него в упор вязким, пронимающим взглядом. – Совет бывалого хочешь? Не связывайся ты с Ленусиком. Она тебя в морской узел завяжет и скажет, что так и было. Всю жизнь тебе поломает. – Она мне задаром не нужна! – отмахнулся Ромео. Он вышел в коридор, с силой выдохнул весь воздух, какой был в легких… В курилке пускал плотные кольца толстяк с родимым пятном на щеке. – Ну что там дядя Вова? Нагнул тебя по полной? – Кто кого еще нагнул, – Ромео прикурил от его сигареты. Ему позвонили, он отошел в сторону и поднес сотовый к уху: – Да? Узнал… Понимаю… Хорошо… Я все понял… ГЛАВА 5 В испанском ресторане «Эль-Паттио» гремели посудой, выкрикивали корпоративные тосты, хлопали дверью туалета и с голодной решимостью толпились на входе в надежде все-таки получить столик. Женя Корнев трещал без умолку, растопырив сросшиеся лохматые брови, и Черезов мысленно уже делал себе харакири: нашел кого пригласить пообедать, дурак! А как было бы душевно, если б вместо этих ноздрей с торчащими из них пучками жестких волос он наблюдал маленькие ушки, украшенные милыми сережками, и очаровательный изгиб скулы… Увы, Галина никак не может: ее ждет тренерша в «Уорлд Класс», а затем еще салон красоты. Пришлось отпустить ее с работы и распрощаться с ней до вечера. – …Следующим слоем кладем вибролитовый асфальтобетон, – жужжал Женя сквозь спагетти во рту, продолжая безжалостно мотыжить мозги Демона, – который, как вы знаете, обладает высокой плотностью и водонепроницаемостью. Дальше – высокощебенистый асфальтобетон, который придаст поверхности повышенную устойчивость и шероховатость. В итоге мы получаем сверхустойчивое дорожное полотно. А, классно? Между прочим, в России такие технологии еще не применялись… При всей актуальности темы Демон ну никак не мог сосредоточиться на сверхустойчивом полотне. Может быть, впервые мысли о Галине, о предстоящей свадьбе, о будущей семейной жизни волновали его несоизмеримо больше, чем все остальное. Да, если тендер будет проигран, это повлечет за собой печальные последствия. Должно быть, его сожрут мстительные враги. И бывший дружбан Ковальчук наверняка приложит руку… Но зато у Демона есть акции «ВББ» на бешеные миллионы… – А затраты? – все же вяло поинтересовался Черезов. – Это выйдет примерно на тридцать процентов дороже. Он затушил в переполненной пепельнице сигарету и недовольно покрутил головой в поисках официантки. Персонала в ресторане вроде в избытке, но все какие-то неуловимые, хоть арканом притягивай. Демону позвонили. Номер не определился. Он ответил, но на другом конце, малость помолчав, отключились. – На четырнадцать, Дмитрий Александрович, – поправил Женя, скорее всего даже не ощущая вкуса уничтожаемых им спагетти. – По моим прикидкам, где-то на четырнадцать процентов дороже! И в любом случае предложения этого хваленого «Дорстройсервиса» мы легко переплюнем. – Но до понедельника мы ничего не успеем. Потребуется новое технико-экономическое обоснование. Это минимум две недели. Факт! – Можете не беспокоиться!.. Я закажу еще пепси?.. Мы тут с ребятами решили поработать в выходные. В авральном режиме, как говорится. Даже Анька согласилась. Если вы не против. К понедельнику все будет готово. Только потребуются ваши консультации – мы будем вам звонить. Женя шумно всасывал макароны, жадно запивая пепси, и уже посадил на свою белоснежную рубашку жирное томатное пятно. Впрочем, вряд ли он понимал, как смешно выглядит со стороны. А с пятном будет рассеянно ходить до тех пор, пока кто-нибудь не сжалится над ним и не скажет… Надо бы его тоже женить… – Звоните, ради бога, сколько хотите! А в воскресенье я к вам, может быть, сам подскочу на пару часиков. – Отлично! – Женя обрадованно пошевелил кустистыми бровями. Он помахал случайной официантке, но та нарочито не глядела в их сторону – наверное, не желала обслуживать чужой столик… Последние несколько минут Черезов краем глаза ощущал человека, который стоял на улице и смотрел сквозь окно внутрь ресторана. Сначала его это не беспокоило, но странный тип все не уходил. В конце концов Черезов насторожился. Вот и Женя несколько раз удивленно посмотрел за окно. Демон решил разглядеть незнакомца, но человек исчез. – Кто там стоял? – спросил он Женю. – Кто стоял? Где? – За стеклом. Только что! – А-а. Бомж какой-то. Проголодался, наверное… – Я сейчас. – Демон швырнул салфетку и отправился в туалет. По пути он возмущенно бросил администратору: – Будьте добры, пришлите официанта к тому столику! Мы по нему очень соскучились… В туалетной комнате Черезов приблизился к писсуару, расстегнул ширинку. За его спиной в закрытой кабинке кто-то находился. Он вдруг почувствовал, что его начинает одолевать страх. Конечно, в кабинках частенько кто-то закрывается, на такие пустяки глупо обращать внимание. Но этот звонок, потом человек за окном… Возможно, хотя бы на время тендера ему следовало бы нанять личную охрану… Демон пустил струю, принялся рассматривать рекламный листок на стене: «Упаковка с огоньком… Зажги огонь любви… С проблемой эректильной дисфункции сталкиваются 52 % мужчин старше 40 лет…» Зазвонил телефон. «Больше не буду отвечать на неопределившиеся и незнакомые номера!» – подумал Черезов и свободной рукой достал мобильник. Галчонок! – Димочка, что делаешь? – Ее голос преобразил пространство, остановил время и обдал сладкой цветочной волной, которую она сегодня источала. – Писаю. В кабинке за спиной едва слышно усмехнулись. – Что? Не расслышала. – Случались в ее интонациях такие интимные нотки, которые пробирали почище любой «упаковки с огоньком». – Обедаю в ресторане. – Без меня?! Вот так вот! Нельзя на секундочку тебя оставить! И кто она? Галя учащенно дышала – наверное, шла по беговой дорожке. – Она? – Демон стряхнул в писсуар последние капли. – «Она» – Женя Корнев. Вряд ли тебе, ма шер, «она» сможет составить конкуренцию! По крайней мере, пока не приведет в порядок свои брови и нос. – Это уж точно! – Галина смеялась. Черезов сполоснул руки, придерживая телефон плечом, покосился на закрытую дверь кабинки и вышел… За столиком он обнаружил наевшегося до отвала Женю с увеличившимся в два раза пятном на рубашке и пепельницу, которую им так и не удосужились поменять. – Ужин при свечах? Вдвоем? – Демон, продолжая общаться по телефону, отвернулся вполоборота, чтобы Корнев не грел уши. – Это уже интересно! А джаз-клуб, Филатовы? Попутно он поглядывал на дверь мужской уборной в надежде увидеть того, кто прятался в туалетной кабинке. – Милый, к черту Филатовых! – Галина впервые отказывалась от встречи со своей лучшей подругой и ее мужем. – Они будут названивать… – А мы отключим телефоны. И вообще, давай забаррикадируемся в квартире и проведем в ней все выходные. Повеселимся на полную катушку! И много-много оргазмов… Согласен? Черезов почувствовал, как у него краснеют уши, безвольно размяк, растекся по стулу. Он давно мечтал о подобном, но все эти долбаные гости, увеселительные мероприятия и «культурные программы» не оставляли шансов. А ему хотелось простого человеческого счастья: любить Галину, любить не наскоком, не опаздывая, не «на ходу», не пятнадцать минут перед сном, как обычно, а исчерпывающе долго, сколько угодно времени. Любить безбрежно, бесконечно, безраздельно. Она будто прочитала его мысли! Он промычал в ответ что-то необыкновенно трогательное. – Короче, – Галину, похоже, позвали, – ты всего купи, только побольше, а я приготовлю. И вина прихвати… Извини, у меня тренировка начинается! Чмок! Она отсоединилась. – Так вот, – сразу же включился Женя, не давая опомниться, – я тут подумал… Надо в понедельник им принести сразу два технико-экономических обоснования. Старое и новое, которое мы за выходные подготовим. Они кипятком будут писать! – Молодец! – Демон ухитрился поймать взгляд официантки и показал ей издалека, что нужен счет. – Если мы получим эту дорогу, придется тебя в Таиланд послать за счет фирмы… Из туалетной комнаты по-прежнему никто не выходил. – Дмитрий Александрович, вы меня лучше в Германию, в командировку. Нам же придется закупать новую технику: бульдозеры, экскаваторы, грейдеры, катки… Официантка принесла папку со счетом. «Хрен вам, а не чаевые!» – разозлился на ресторан Демон, отсчитывая ровно столько, сколько было указано в чеке. ГЛАВА 6 В то же самое время в квартире с дымчатым видом на Химкинское водохранилище подходил к концу многострадальный ремонт. Здесь не то чтобы возвели новомодный дизайнерский каприз, а элементарно заменили комнатные двери, окна, батареи, уложили паркетную доску, а теперь выкладывали на кухне плитку забавной расцветки. Предстояла и еще кое-какая ерундистика. В комнатах будто пронесся смерч: сдвинутая мебель под пленкой, вещи в мешках, все в побелке, баллоны с краской, рулоны обоев… Все как попало и вверх тормашками. А уж запах – на радость любому токсикоману. Работал всего один мастер, и работал фантастически медленно – все мусолил и мусолил. Однако хозяйку квартиры – зловредную каракатицу, которая неизменно торчала у него за спиной, наблюдая за происходящим, – успокаивала искренняя вера в то, что в итоге она получит обещанное ей отменное качество. Тем более что этого умельца порекомендовала ее давняя подруга Инна – владелица нескольких элитных квартир, доставшихся ей от бывшего мужа. Мастеру набежало под сорок, и по паспорту он числился Николаем Слепухиным. Был на редкость худ, будто питался исключительно стружкой и ветошью, с истрепанной физиономией и фрагментами гнилых зубов во рту. Да еще и альбинос – с белой курчавой головой и белесыми бровями. Но работал убедительно, не хамил и вроде не обманывал. Вот если б не дымил, как паровоз… Несметные расходы, необходимость ежедневно видеть этого недоноска… Каракатица давно прибила бы его, если б с некоторых пор не стала замечать, как ее революционные мечты постепенно воплощаются во вполне осязаемые образы. Миленькая желтенько-голубая кухонька, где будут радовать глаз подобранные в тон стенам и плитке вазочки, баночки, корзиночки и чайные сервизы… Плитка на кухне почти выложена – работы осталось на пару часов. Мастеру пришло текстовое сообщение на мобильный, и он поспешил его прочитать. Телефончик у него был самый паршивый… – Ангелина Альбертовна! – Он поднялся с колен, с неизменной сигаретой в зубах, посмотрел своим вечно затравленным взглядом. – Вы меня извиняйте, но у меня срочное дело! Давайте, кухню я завтра доделаю? Женщина почувствовала квашеный душок, который исходил от работника. – Николай, вы обещали за месяц мне сделать, а уже три прошло! Я все лето из-за вас в Москве проторчала! И не дерзите мне! – Я… Вы извиняйте… Вы же помните, сколько нам по мелочи пришлось сделать. А потом, у вас денег не было на прошлой неделе… «Какой же он сморчок!» – с усмешкой подумала Ангелина Альбертовна, глядя на мастера. – Вы же знаете, что я работаю хоуммастером, – продолжал Слепухин, – как сейчас принято говорить. То есть всякий мелкий ремонт по квартире. Так вот, у моих хороших клиентов трещины по всем стенам пошли. Наверное, дом дал усадку. Просят срочно приехать и посмотреть. – А мне-то что до их стен? – Каракатица растопырила руки, окончательно перекрыв выход из кухни. – Ну вот, когда мы закончим вашу квартиру, я могу стать вашим хоуммастером. То есть на все, что я вам лично делал, даю годовую гарантию и буду ремонтировать бесплатно. А остальное по самым символическим расценочкам. Могу стиралку починить, мебель восстановить… Любая фирма вам обойдется в десять раз дороже! – Зачем мне это? – не поверила женщина, смерив сморчка ироничным взглядом-плевком. При этом, рассматривая его смешное, словно побеленное, лицо и белоснежные волосы, она подумала: «Какого же цвета волосы у него на лобке? Очень интересно!» – Да как же это? Посмотрите, сколько тут у вас всего. Начиная с лампочек и кончая кондиционерами. Или вот батарею ночью прорвет. Горячая вода хлестать будет. Или еще что. Я все брошу и сразу приеду. Я и у вашей подруги Инны хоуммастер. Она вам не говорила? Ангелину Альбертовну убедили слова белобрысого. «А он неплохой малый! – поскребла она нос. – Лобок, по идее, у него такой же!» – А насчет плитки – не волнуйтесь! Завтра приеду в семь утра. Все сделаем по высшему разряду! – Хорошо, Николай, езжайте. Только чтобы точно! Слепухин неторопливо прибрался и, прихватив свою неподъемную сумку, поплелся к выходу. Там еще долго топтался. Прикурил от предыдущей сигареты. – Да, Ангелина Альбертовна, вы обещали дать мне на лак, плинтус и кабель. Пятнадцати тысяч должно хватить. – Пятнадцати? – Каракатица всплеснула руками. – Да что же это такое! – Ремонт – дело серьезное! – Слепухин посочувствовал тяжелым вздохом. – Все чеки я вам принесу… Он улыбнулся чернотой своего рта и вышел. На лестничной площадке за ним захлопнулись двери лифта. Ангелина Альбертовна поспешила проклясть и весь этот ремонт, и этого вонючку Николая, а с ним и свою подругу Инну, что делала каждый день с тех пор, как в ее доме начался весь этот погром. Продолжая чертыхаться себе под нос, она пробралась на кухню, ступая только в строго отведенные места, и опустошила в пакет для мусора консервную банку, полную искуренных сигарет с изжеванными фильтрами. ГЛАВА 7 Последнее время Демон любил сюда наведываться. «Глобус Гурмэ» на Ленинградке существовал уже несколько лет, но Черезов, невнимательный к унылой жизненной рутине, впервые заявился сюда всего полгода назад, да и то после чьей-то настоятельной рекомендации. Хотя проезжал мимо каждый день по нескольку раз. Посетив «Глобус Гурмэ» однажды, Демон теперь не представлял, как мог до этого жрать всякое дерьмо из супермаркетов. Он уже не хотел прочесывать с громоздкой тележкой километровые полки, вчитываться из-за шныряющих спин в названия всевозможных бутылочек, упаковок, колбас и сыров. Спрашивать, звать, искать, ждать, толкаться за нарезкой, давиться в кассу, а потом волочь десяток нагруженных черт-те чем сумок до квартиры. Он не нуждался в ста видах кетчупа или молока, не интересовался пельменями или заморозкой, ему хотелось отборного мяса, свежайших морепродуктов, ресторанных салатов и качественных полуфабрикатов… Он же мог себе это позволить! Сколько раз со свойственной ему бытовой рассеянностью Черезов притаскивал домой из «Седьмого континента» или «Ашана» прокисшие салаты, дорогой кусок дурно пахнущей рыбы или банку пересоленной подсохшей черной икры и оставлял разочарованную Галину без «вкусненького». Но этот магазин оказался таким, каким Демону и представлялся подспудно продуктовый его мечты. Небольшой по площади, изысканный, ароматный, продуманный до последней салфеточки, к тому же на нескольких покупателей здесь обычно приходится десятка два сказочно заботливых работников. Ничего лишнего, никакого обжорства, ничего из того, что богатые вообще не употребляют в пищу, зато можно купить любой деликатес для самого изощренного едока, для самого изнеженного ценителя светской кухни. Он кайфовал от этого «Глобус Гурмэ», он сразу же стал его фанатом, он оставлял в нем совершенно неприличные суммы. В особенности Черезов облюбовал винный отдел, который легко отвечал предпочтениям самой утонченной публики. Вот и сегодня, покончив с продуктами, он уединился в этой обители благородного градуса, чтобы выбрать вино для предстоявшего ужина при свечах. Что это может быть? Наверное, что-нибудь такое терпкое, с необыкновенными оттенками и, конечно, очень дорогое… – Простите! – Их продуктовые тележки притерлись одна к другой. – Нет, это вы меня простите! – вежливо посторонился загорелый красавчик в модной рубахе навыпуск и слащаво улыбнулся: – Надеюсь, ваша тележка застрахована? ОСАГО, КАСКО? – Не думаю, что для вас это актуально! – нашелся Демон. – Я чувствую от вас запах алкоголя. Нелегко вам придется при разговоре с гаишниками. Оба размашисто улыбались, оба, не стесняясь, выплескивали напоказ прекрасное расположение духа. Красавчик прищелкнул пальцем по шее: – Как вы совершенно справедливо подметили, я уже раздавил сто пятьдесят. Очень важное событие в моей жизни отмечали! Кстати, маэстро, не подскажете, где тут водка? Я здесь впервые… Красавчик со своими усиками и бойким сияющим взглядом выглядел будто новенький, только что сшитый смокинг. Он казался годика на три младше своего случайного собеседника. – У вас за спиной!.. – Черезов вежливо скользнул взглядом по лицу покупателя – оно вдруг показалось ему знакомым. – Я не мог вас где-нибудь раньше видеть? – За… запросто! – икнул покупатель водки. – Я на телевидении работаю. Тележурналист. – Точно, я вас видел по телику! – обрадовался Демон. – Удачного дня! На какое-то время оба занялись поиском нужных бутылок, но при этом и тот и другой предчувствовали, что разговор будет иметь продолжение. Черезов подал голос первым: – Очень важное событие в жизни, говорите? Тот будто ждал вопроса: – Да, на самом деле мне доверили прямой эфир. Для меня это сумасшедший прорыв! Теперь я им всем покажу, на что Ромео годится! – Очень рад за вас!.. Ромео? – Вообще-то я Роман Зеленков, но наши телепузики ради смеха прозвали меня Ромео. – Это имя вам подходит, – Демон уже положил несколько бутылок в тележку и теперь только поддерживал разговор. – Чувствую, не один десяток женских сердец был возложен на алтарь вашего мужского тщеславия. – (Ромео не скрыл восторга от столь живописного комплимента.) – А я – Дмитрий Черезов. Занимаюсь ремонтом и строительством дорог. Если хотите, в институте ко мне приклеилась кличка Демон. – Демон? – изумился Ромео. – Любопытное погонялово. Замечу, оно не совсем вам подходит… О! Вот и моя «Белуга»! Они вместе двинулись к кассам. По пути продолжили общаться, перешли на ты. Даже обменялись телефонами. Ромео неожиданно предложил: – А знаешь что, Демон? Поедем в ресторан! Я угощаю! Отметим мое повышение. Повеселимся. Можно, пардон, девочек нарисовать. А? Женщины на кассе сами извлекали из тележек продукты и упаковывали их в пакеты с фирменной символикой магазина. – Нет, Ромео, меня ждут!.. – Черезов расплатился золотой банковской картой. – Невеста ждет. У меня скоро свадьба! – Свадьба? О, поздравляю! Ну вот, как раз повод устроить мальчишник. Объединим обе наши радости в один, так сказать, неистовый коктейль веселья? – Нет, – довольно сухо отвечал Демон. – Оке! – не очень-то огорчился Ромео. На стоянке у магазина их автомобили оказались рядом: «Ауди Кью-7» Демона и «Рено Меган» Ромео. – Осторожнее за рулем! – посоветовал Демон. – Пятница – кругом гаишники. Ромео кивнул. Уже отъезжая, он крикнул новому знакомому: – Эй, а про мальчишник подумай! Телефон мой знаешь. ГЛАВА 8 Небосклон придавливал слепящим светом, вокруг пылали изумрудным огнем парки. Отовсюду струились золотые запахи, неуловимо обволакивали, пробирали насквозь. Весь мир причудливо искрился тысячами оттенков блестящего настроения. Сегодня он существовал лишь для того, чтобы дарить счастье. Бездушный мегаполис растворялся без остатка в этом ликующем великолепии. Выставленным вперед плечом Демон разметал двери подъезда, взмыл по лестнице, словно сумки у него в руках были невесомыми, и скакнул в лифт. Весь наэлектризованный, он не мог ждать ни секунды, а лифтовая кабина будто издевалась, неторопливо карабкаясь на десятый этаж… Наконец Демон распахнул дверь в квартиру, втиснулся внутрь… и тут уронил сумки на пол в совершенной растерянности. – Галчонок, что случилось?! Он увидел в прихожей Галину с каменным лицом, а рядом – готовый к поездке чемодан. Еще немного, и она ушла бы – то-то его удивило, что замок входной двери уже отперт… Слова застряли в горле у Гали, будто сзади кто-то душил ее тонкой удавкой. Черезов прикрыл за собой дверь. Произнес глухо, с тугим усилием: – Свадьба отменяется? Ты от меня уходишь? Из-под сумок с продуктами расползалась красная лужа. Наверное, вино разбилось. Галине все же удалось протолкнуть звуки наружу: – Ma… мама при смерти! Звонили из больницы. Просят срочно приехать… Еще телеграмма от дяди Саши… Она протянула листок. В прихожей был полумрак, слабая подсветка лишь скользила тихой синевой по верхам, преображая простые предметы в сумрачные образы. Черезов включил общий свет и прочитал телеграмму. – Черт! Он обнял Галину, она прижалась к нему всем своим горячим напуганным тельцем и разрыдалась у него на его плече. Даже в столь трагическую минуту он ощутил всю космическую сладость этого прикосновения. – Я заказала билет на самолет… Мне надо ехать… – Не волнуйся, масюня, все будет нормально! Факт! – Он гладил ее по волосам, чмокал в щеку. – А хочешь, я рвану с тобой? Привезем твою маму в Москву, покажем светилам? – У тебя тендер в понедельник. Я сама справлюсь… Откуда-то с улицы доносился визг газонокосилки. – Мне пора… – Галина взялась за ручку чемодана. – Давай я тебя хотя бы в аэропорт отвезу? Демон попытался перехватить ручку. – Не надо, я вызвала такси. Я не знала, когда ты приедешь, ведь пробки. И еще… я хочу побыть одна… Они неловко поцеловались. За Галиной закрылась дверь… Все кончено! Такой чудесный день рухнул в тартарары. Африканская маска на стене глядела издевательски тупо. Демон сгоряча пихнул ногой сумки с продуктами. Звякнули бутылки. Темно-красная лужа на полу разрасталась… Он немного постоял, собираясь с мыслями, потом поднял сумки и прошел на кухню, не обращая внимания на льющуюся из пакетов жидкость. Бухнул сумки в раковину и машинально включил телевизор, прикрепленный кронштейном к стене. «Мы сегодня чествуем по-настоящему выдающихся граждан нашей страны…» — говорил президент Медведев. По другому каналу транслировали мультики для взрослых: «Вы женщина?! – Наконец-то вы заметили!» На улице по-прежнему работала газонокосилка. Этот визг впивался в виски. Демон отбросил тряпку, прислушался. Из-за грохота газонокосилки он разбирал не все слова, но и понятого оказалось достаточно, чтобы в радости прикусить указательный палец. …Три года назад он приобрел крупный пакет акций «ВББ». Точнее, этим пакетом с ним рассчитались областные власти за дорожные работы. Он пытался скандалить, жаловаться, грозить, звонил в высокие московские кабинеты, но в итоге ему самому стали угрожать: Черезов нашел биржевой канал: «Волатильность американского фондового рынка остается гигантской…» Он выложил из сумок продукты на стол и выбросил в мусорное ведро осколки разбившейся бутылки. «Шамбертен» 2003 года – печально! «…Что касается развивающихся рынков…» Демон нашел тряпку, кое-как, по-мужски, растер лужицы на кухне и в коридоре. Однако главная лужа – в прихожей – требовала основательной уборки. «…Акции „ВББ“ сегодня выросли еще на одиннадцать процентов. Эксперт из компании „Метрополь“ считает, что…» если он не перестанет «мутить», то проложенный «Альфстроем» участок дороги будет признан ответственной комиссией негодным к эксплуатации. А это прокуратура… Пришлось взять ценными бумагами. Тогда он решил, что его кинули, а всученные ему акции прилюдно нарек «туалетной бумагой». Действительно, стоили они тогда сущие копейки… Но прошел год, и курс акций «ВББ» вырос в три раза. Черезов крепко задумался, начал интересоваться фондовым рынком, пролистал пару умных книжек и стал смотреть биржевой канал. Постепенно он утроил вэбэбэшный пакет акций, используя для этого все свободные наличные. А акции опять подскочили в цене. Они все дорожали и дорожали. Теперь при умножении количества принадлежащих Демону акций на их курсовую стоимость каждый раз получалась какая-то невменяемо громадная сумма. Он завел собственного брокера и передал весь пакет в его управление… Сегодня пакет акций Черезова оценивался почти в восемьдесят миллионов долларов. Вот почему он досмотрел материал о «ВББ» до конца, а потом еще долго смотрел в окно, пожевывая палец. Он богат! Он несметно богат! Даже если он не выиграет тендер, даже если «Альфстрой» с какого-то перепугу разорится, он в любую минуту может подмигнуть боокеру и получить целый грузовик наличных. Их хватит на всю жизнь, на них можно будет основать десять «Альфстроев». Даже самые дерзкие его мечты никогда не возносились до таких вершин! Главное – следить за курсом. Если что, немедленно продавать… Демон принялся выкладывать продукты из пакетов. Одна бутылка вина уцелела. Зачем ему одному теперь это вино и вся эта гора жратвы? И, главное: кто это все приготовит? К тому же один он не пьет… Газонокосилка наконец заткнулась. Пятница бьет ключом. Вечер наводит макияж, облачается в гламурное тряпье, выкатывает из гаража кислотно-желтый «Ламборгини». Можно себе представить, в какой праздничный фейерверк оденется сегодня город! Какими красками, улыбками, приключениями будет напоен он допьяна за эту ночь! А он остался без Галины, один на один с этой долбаной арендованной квартирой! И с этими жуткими африканскими харями в прихожей! Тут Демон вспомнил про красавчика, с которым познакомился час назад в «Глобус Гурмэ». Ха-ха – Ромео! Наверное, каждое утро равняет перед зеркалом усики – волосок к волоску. Мачо! Однако он извлек свой «Верту» и активировал номер нового знакомого: – Привет, дорогой! Готовишься к прямому эфиру? – Это кто? – к голосу Ромео уже успело прибавиться еще с пару доз алкоголя. – Это Дмитрий, Демон. Мы бухло только что покупали в «Глобус Гурмэ»… – Демон?! Ты не поверишь, я только что тебя вспоминал. Как ты, старик? Судя по шуму, Ромео находился в каком-то разнузданном заведении. – Ты будешь смеяться, но я сегодня свободен! Опять включили газонокосилку. Черезов выругался, поспешил укрыться от резких звуков в глубине квартиры. – А как же твоя невеста? Ты говорил… – Она к матери уехала… – Демон поморщился. – Что-то случилось, маэстро? Разосрались? – Ромео сделал вид, что искренне огорчен. – Не печалься, старик, все срастется! Хочешь, вместе к ней съездим, помиришься? Я всего Есенина наизусть знаю. Устроим поэтическую вечеринку. А? – Нет, мы не ссорились. С мамой у нее проблемы. Большие… В общем, ты хотел, чтобы я составил тебе компанию? – А-а, я все понял, – обрадовался красавчик, – про мальчишник вспомнил? – Да сдался мне твой мальчишник! – Черезов уже пожалел, что затеял все это. Не легче было бы посмотреть телевизор, принять ванну и отправиться спать? – Просто хочу с кем-нибудь пообщаться… – Оке, приезжай ко мне прямо сейчас. Только не на своей – возьми такси, здесь ментов, как на Девятое мая. Запиши адрес: улица Мясницкая, дом… – Подожди! Лучше ты ко мне приезжай! Ромео замялся. Что-то стал объяснять окружавшим его женским и мужским голосам: «Это очень большой человек! Я должен с ним встретиться…» – Оке, запросто, – вернулся к трубке Ромео. – В каких краях обитаешь? – Речной вокзал… Поговорив, Демон вышел на балкон, прикурил сигарету. Внизу, прямо под балконом, распростерся сложный многоугольник наполовину подстриженного газона. Двое сидели на перевернутых ведрах и что-то распивали из пластмассовых стаканчиков. Рядом на земле лежала ручная газонокосилка. ГЛАВА 9 – Я тебе говорю, Рустамыч, проверь бензонасос, – советовал лысый забулдыга примерно такому же дядьке, только в пожеванной униформе дворника. – Сейчас продуем, и будет твоя машинка как новенькая. Оба только что выпили по сто сомнительной водки и теперь зажевывали выпитое мясистым помидором. Помидор разделил лысый – ловкими движениями черных от грязи пальцев. От этого получившиеся половинки смотрелись только аппетитнее. – Да откуда ты знаешь, что бензонасос? – стукнул себя по коленям дворник. – Это ж, ё, импортная штуковина. Здесь целая наука! – Да какая же тут наука? – ухмыльнулся лысый. – Двигатель внутреннего сгорания знаешь когда изобрели? Два века назад. И с тех пор ничего не изменилось. Проверь бензонасос, говорю. – Чего ты ко мне пристал?! – дворник уже бесился. – Кто ты вообще такой? Вот, ё, привязался! – Как хочешь! – Лысый поднялся, убрал початую бутылку в карман пиджака (дворник проводил ее глазами). – Я по-доброму хотел… Подсказать по-товарищески… Мы ж с тобой работяги по жизни – должны друг другу во всем помогать… Он горестно махнул рукой и пошел было своей дорогой. – Постой! – Дворник вскочил, ласково вернул лысого на ведро. – Я не про то… – Он глядел заискивающе. – Прикинь, ну сделаю я эту газонокосилку. И придется еще три часа горбатиться. А так скажу: «Неля Петровна, эта ваша немецкая газонокосилка – говно! Уже сломалась. Чините, ебёнать!» – А она тебе заместо нее косу выдаст, – предположил лысый, вроде уже и не обиженный. – А нет у нас кос! – прихлопнул в ладоши дворник. – Нальешь по пятьдесят? – Нальешь, – согласился лысый и вынул бутылку. – Жалко!.. – Что жалко? – не понял дворник, придерживая пластмассовый стаканчик под напором льющейся жидкости. – Жалко, что косы нет. Косить я люблю! ГЛАВА 10 В гостиной, облаченной в приветливый диван, уютный ковер и трехуровневые потолки с подсветкой, второй час пыхтел кондиционер. На журнальном столике уже ополовинились две бутылки разного происхождения и свойства. Помимо этого, с продолговатого блюда потихоньку исчезала кое-какая нарезка. Услаждала слух утонченная музыкальная зарисовка. Пепельница дымилась после очередного недотушенного окурка… – Может, что-нибудь приготовим? – предложил Демон. – Есть отличная баранина, кролик, щука… Ромео безучастно пожал плечами: – А кто будет стряпать, маэстро? Я в этом ни бум-бум. А ты чего, голодный? – Не особо… – Ну и плюнь! Демон не радовал настроением, не блистал красноречием и вообще нарядился в какой-то заупокойный шелковый халат – в самый раз, чтобы раскуривать старческую сигару под занудство бесконечного сериала. Ромео еще раз завистливо обозрел помещение, в котором оказался. Чтобы владеть такими хоромами, надо, как минимум, иметь собственную передачу в прайм-тайм. И то на другом, более солидном канале… например, у Татьяны Владимировны… – Эта хата в аренде, – угадал мысли гостя Черезов. – А в моей квартире сейчас ремонт. Как раз к свадьбе должны закончить. – Что, лучше этой? – усомнился Ромео. Демон изящными движениями разлил по бокалам напитки. – На порядок лучше. Факт. Там даже бассейн будет. – Бассейн? – Ромео изобразил сердечный приступ. – Ну ты, старик, даешь! Найми меня чистильщиком бассейнов. А лучше сразу дворецким. Как в «Моей прекрасной няне»! Черезов широко, по-хозяйски улыбнулся. – Галина сказала, что нам никто не нужен – сами справимся. А за бассейном будет следить фирма… Ромео сполз с дивана на пол на ковер и уселся по-турецки. Так ему было сподручнее просматривать видеодиски и книги, которыми была завалена нижняя полка журнального столика. – Не представляю: в квартире бассейн… Галина – это невеста? – Как ты догадался? Демон кивнул на фотографию, вставленную в трогательную рамку. Ромео подскочил, уставился в упор, жадно изучая снимок, и вскоре промычал что-то такое восхищенно-одобрительное. Вернувшись на место, он опять осмотрелся: – Слушай, а сколько стоит такая хибара в месяц? Может, мне такую же снять? Черезов назвал сумму, и Ромео изумленно чмокнул губами: – Да я за такие деньги на вокзале жить буду! – тут он выудил из-под журнального столика какую-то книгу и выпал в осадок: – Маркиз де Сад! «Жюстина, или Несчастья добродетели»! Ну, вы, ребят, даете! – Так, для общего развития, – смутился хозяин квартиры. – Исключительно для общего… – сахарно заулыбался Ромео и распахнул книгу на середине: – «Какова цель человека, предающегося удовольствиям? Не в том ли, чтобы дать своим чувствам максимальный толчок, на который они способны, и быстрее и приятнее достичь кульминации? Той восхитительной кульминации, которая характеризует степень наслаждения?..» – Спич! – Демон поднял бокале вином, игнорируя внезапную трель городского телефона. – Выпьем за то, чтобы наша жизнь не превратилась в тонкую бесполезную струйку песка. Чтобы отпущенное нам богом время не утекало бездарно и бессмысленно в угоду вечному забвению. Чтобы каждое мгновение нашего существования было наполнено страстным огнем жизни! Бизнес, творчество, любовь – бросим в адский котел нашего бытия все, что имеем, и саму душу! И пусть этот безумный вар бурлит, перемешивается, вспыхивает, приближая нас к кипучему оргазму! В муках, черт возьми, в страданиях нечеловеческих! Что нам жалкая мастурбация мелких человеческих радостей, скромных достижений, убогих повышений по службе? Что нам бесславье тривиальных чувств и скудных сексуальных утех? Нужно посвятить жизнь одной, самой важной победе. Так давайте же пройдем уготованный нам путь так, чтобы каждому из нас удалось испытать в жизни свой самый главный оргазм! Ромео не сдержал аплодисментов. Он не знал, что Черезову всегда доставались главные роли в студенческих спектаклях, как не знал и того, что его новый знакомый – в прошлом отменный балагур-тамада – всегда легко переиначивал монологи из спектаклей, подгоняя их под нужный ему смысл. – Никогда таких тостов не слышал! – неожиданно одеревеневший Ромео поставил пустой бокал на стол. – Вот теперь-то я точно не жалею, что бросил друзей и перся сюда через пол-Москвы! Впрочем, ты прости меня, маэстро, но это философия не людей, а сегодняшних титанов. Или все, или ничего! Идеология борьбы до победного конца, во имя пресловутого «главного оргазма жизни». Буйство красок, всепожирающий огонь страсти… Вам неведомы обыкновенные человеческие слезы. Такие как вы уничтожают все на своем пути, превращают жизнь обыкновенных людей в ад. Сколько человеческих судеб надобно швырнуть в дьявольскую топку, чтобы «безумный вар» все время «бурлил и вспыхивал»? Вам мало «скудных сексуальных утех», вы хотите трахнуть весь мир! И имеете его во все дыхательно-пихательные! Это, извини за каламбур, демонизм! – Ромео притушил напор своей речи апельсиновым соком и продолжал в совершенно другом тоне: – Меня лично вполне устроило бы много «мелких радостей» и «тривиальных чувств». Я не ищу в себе водородную бомбу – на фиг! Я найду удовольствие в самом ничтожном, я готов наслаждаться простым человеческим счастьем. Я люблю так. Мне этого достаточно. И пусть я буду мелок и смешон в глазах таких как ты, мне плевать! Оке? Между мужчинам возникла неловкость. Демона поразила реакция на свой тост (старенький заезженный тостик), и сейчас он подозрительно косился на своего гостя: насколько тот пьян, чего в дальнейшем от него можно ожидать, и вообще – что он за человек? Хотя подспудно не мог не признать, что его оппонент легким усилием неожиданно изворотливого интеллекта размазал его по стенке. Ромео в свою очередь последней трезвой частичкой мозга догадался, что накосячил, и поспешил извернуться: – Старик, давай к нам на телевидение! Сделаем совместную передачу. Двое ведущих, которые все время дискутируют друг с другом. Выпили еще. Черезов почувствовал первый, по-настоящему мощный толчок в голову. Он откинулся на подушки. – Передачу о чем? Об оргазме? – Да хоть бы и о нем… – И Ромео быстренько набросал синопсис будущей передачи, не забыв нагородить всяких высокобюджетных приемов и «мулек». Демону идея неожиданно понравилась, и они принялись смаковать детали. Долго спорили, в особенности обсуждая кандидатуры известных личностей, которых следует пригласить. Внезапно сработал сотовый Черезова. Звонил его брокер Миша. Демон подмигнул Ромео и вышел на балкон. – …Я повторяю, – шипел в трубку Миша, – рынок ведет себя нестабильно! Надо быть начеку! – Вот и будь начеку! – отрезал Демон. – За что я плачу тебе пять процентов от прибыли? – Вы не понимаете всей сложности ситуации, Дмитрий Александрович! – Миша нервничал (наверное, в эту минуту у него даже тряслись руки). – Котировки «ВББ» растут, но ходят слухи… – Что за слухи? Черезов закурил, облокотился на перила балкона. Внизу, на недостриженном газоне, по-прежнему сидели на перевернутых ведрах двое алкашей: лысый тип и совсем пьяный дворник. Рядом – ручная газонокосилка, две пустых бутылки, какая-то закусь на газетке. Лысый держал в руке черенок от лопаты и что-то навязчиво объяснял своему собутыльнику… – Что скоро его сольют, – ужасно таинственно прошептал Миша. – Сольют? Кто? – Демон с трудом возвращался в объективную реальность. – Это не по телефону… – Брокер шумно задышал в трубку. – Короче, мне обещали тут кое-какие сведения… Из абсолютно надежных источников… Мы готовы за них заплатить? – Конечно! Не вопрос! Сколько? – Один миллион… – прозвучало виновато. – Чего миллион? – нахмурился Черезов. – Наших… – Давай, действуй! На кону совершенно другие деньги! Только не прошляпь! А то сам с голым задом останешься и меня по миру пустишь! – И еще один вопрос, Дмитрий Александрович. Чисто на всякий случай. Оригиналы документов у вас? Они могут понадобиться в любую, можно сказать, секунду! – Они у меня дома, не волнуйся. Как только – так сразу!.. Демон нажал «отбой», сунул трубку в карман халата и вернулся в комнату. Играла музыка, работал телевизор с выключенным звуком, где-то на верхних этажах какие-то идиоты орудовали перфоратором. Пол под ногами вибрировал. Тем временем Ромео, по-прежнему сидя по-турецки на ковре, читал своему мобильнику диковинный монолог: – Почему я не позвонил? Все меня спрашивают: «Почему ты не позвонил?!» Этот вопрос белой горячкой все время стоит у меня в голове! И вот я уже представляю: еду по Тверской, а мне навстречу до самого Кремля – десятки кумачовых перетяжек. И все с одним и тем же яростным вопросом-лозунгом: «Почему ты не позвонил?!» Иной раз мне кажется, что у человечества не осталось других вопросов. Войны, изменение климата, распространение СПИДа, надвигающийся финансовый коллапс – все это лишь хитроумная подводка, аперитив перед главным блюдом! Важно одно: почему я не позвонил?! Почему, черт возьми?! Найти ответ на этот первостепенный философско-мистический вопрос – вот в чем на самом деле заключается историческое предназначение человеческой расы! Далее Ромео долго выслушивал ответ, при этом закатив глаза и раскачиваясь, будто впал в глубокий транс. – Другой немаловажный вопрос: пьян ли я? Все меня спрашивают, «Пьян ли ты?!» Но известно ли тебе, Ленусик, что алкоголь в крови – единственное средство (не считая более сильных) обрести духовное равновесие, гармонию с самим собой? Это единственный способ синтезировать, так сказать, из материального и духовного истину во всех ее формах и, пардон, наклонениях! – Ромео, часто подмигивая Демону, усиленно кривлялся и при этом отчаянно жестикулировал свободной рукой. – Кто это? – шепнул Черезов. Перфоратор наконец смолк. Ромео прижал трубку к груди: – Девчонка одна с телевидения. Кстати, увидишь – закачаешься! Одна попка чего стоит! – А что за разборки? У вас свиданка сегодня намечалась? – В ресторан обещал сводить… – Ромео уныло пожал плечами. – Так пригласи ее сюда, не вопрос! – Да? – воспрял Ромео. – Можно? И он вернул мобильный к уху: – Ленусик… Подожди, не гунди!.. Это было только предисловие. Ну не обижайся!.. А сейчас самое главное! Два блистательных джентльмена, один круче другого, немедленно приглашают тебя в гости… Кто второй? Один роскошный бизнесмен… Супер!.. Подружку для него? Оке, сейчас узнаем… Но Демон уже неистово замотал головой. Показал руками крест: никакой подружки ему не надо! – Нет, он не хочет… Симпатичная?.. Да у него невеста. Через две недели свадьба!.. Уехала… Мальчишник? Я уже предлагал, но он в полной отказухе!.. Короче, вызови такси – приезжай. Пиши адрес… ГЛАВА 11 Пока суд да дело, Черезов все-таки попробовал приготовить щуку. После целой череды довольно спорных с точки зрения умелой стряпни манипуляций он сунул ее в духовку. Далее решил наскоро принять душ, наказав Ромео следить за рыбой, а курить только на балконе. Ромео допил в гостиной из горлышка водку, пару раз кому-то позвонил, разочек заглянул в духовой шкаф, прибавив на глазок температуру, и вместе с «Жюстиной» отправился на балкон курить. На улице било ключом сильное вечернее солнце… Уже в ванной, стоя голышом под прохладными водяными струями, Демон понял, что горячую воду все-таки отключили. Свиньи! Впрочем, как и обещали: с утра он видел объявление на двери подъезда. Выбравшись из ванны, он открыл специальный лючок над унитазом и попробовал включить водонагревательный бак. Провозившись минут пятнадцать, послав в адрес производителя прибора множество проклятий, он в конце концов убедился, что не сможет самостоятельно справиться с этой на вид простой задачей. Демон вытащил из кармана халата телефон и набрал номер владелицы квартиры. – Инна?.. Не побеспокоил?.. Ничего не случилось, все в порядке. Просто воду горячую отключили… …Эта стометровая двухкомнатная квартира была самой первой, с которой ознакомились Демон и Галина. В последующие дни предприимчивый риелтор, согласно запрошенным характеристикам, предъявил им еще два десятка помещений – просторных, упакованных донельзя, иногда вопиюще роскошных. Однако они не сговариваясь вернулись в эту сравнительно скромную квартиру: что-то подцепило их здесь, встряхнуло – какое-то неуловимое ощущение идеального человеческого жилища. Изумительный авторский дизайн – теплый, свежий, комфортный – объединил в себе не только совершенную планировку и функциональную начинку, но и множество уютных мелочей, без которых любая квартира, пусть и самая элитная, кажется местом, где впору обитать призракам. Владелицей квартиры оказалась отчасти привлекательная женщина лет тридцати пяти – видавшая виды, проницательная, осторожная, но болтливая, чересчур любопытная и несобранная. Похоже, в молодости ее красота была пронзительной, но с годами в лице проявились отдельные резкие черты, которые умерили ее внешность до миловидной. Себя она попросила называть Инной и обстоятельно доложила, что унаследовала после развода с мужем-дипломатом три элитных квартиры. Теперь их сдает, желательно иностранным бизнесменам, а сама – дизайнер… Опытный переговорщик, Черезов завел разговор о всевозможных недостатках данной квартиры и потребовал внушительную скидку. Инна наотрез отказалась торговаться, упомянув, что собирается платить с аренды все налоги. Демон, незаметно подав знак Галине, сделал лицо надгробием и битый час разыгрывал драму – ломал лучшую из сыгранных им комедий. Дело пошло на лад, когда он преподнес Инне несколько изысканных комплиментов на французском, а затем раскрыл более-менее законный способ «минимизации налогообложения»… Инна появлялась раз в месяц минут на пять, только чтобы получить очередную плату и окинуть беглым взглядом свои владения… Сейчас их договор аренды подходил к концу. Оставалась последняя оплата. Три года Черезов потратил на то, чтобы продать свою старую квартиру (а заодно и опостылевший коттедж на Новой Риге), купить другую – трехуровневую на Чистых прудах – и произвести в ней ошеломительную несусветную отделку. Но вот основные работы завершены, осталась мелочевка. Заезд сразу после свадьбы, то есть через две недели. Прораб по пять раз в день докладывает о ходе работ. Демон нервничает, подгоняет, наезжает почем зря… Контейнер с мебелью из Италии едет… – …Нет, наверное, все же красный краник слева… – Инна сначала попыталась объяснить Черезову, как включить водонагревательный бак, но затем сама вдребезги запуталась. – А там где-то инструкция должна лежать… – Нет тут никакой инструкции! – Демон по-прежнему стоял голышом посреди ванной комнаты. – Знаете что, Дмитрий, позвоните моему хоуммастеру. Скажите, что Инна срочно просила. Он приедет и все сделает. Телефон я сейчас вам скину по CMC. – Хорошо! – Демон присел на краешек унитаза и закинул ногу на ногу. – И еще, – вспомнила Инна. – Как договорились, за деньгами я подъеду во вторник. Но только рано утром. Вечером не могу – у меня самолет в Рим. Вас устроит? – Конечно, устроит! Я буду вас ждать!.. Минуту спустя Черезов уже вызванивал хоуммастера: – Это Николай?.. Мне ваш телефон дала Инна… Николай наотрез отказался приехать, сославшись на отсутствие свободного времени. Может, в понедельник он выкроит часок… Демон попробовал поговорить с ним на повышенных тонах, но лишь усугубил положение. – Николай, послушайте меня! Мне срочно нужна горячая вода! Работа займет одну минуту. Я оплачу такси туда и обратно. Хоуммастер долго молчал, прежде чем сконфуженно ответить: – Я… Вы извиняйте… Но сегодня никак не могу! – Тысяча рублей, помимо такси, вас устроит? – Черезов начинал свирепеть. Николай опять накрепко задумался. – Три тысячи, и в течение часа я у вас, – наконец смущенно выдавил он. – Договорились, приезжайте! – Демон готов был своими руками задушить этого невидимого вымогателя… Душ откладывался. Черезов накинул халат и отправился на кухню проведать щуку. Рыбина сверху уже сгорела, а всякие помидорчики и лимончики, которыми она была обложена, вообще обуглились. Снизу она намертво прилипла к противню. Демон выбросил испорченное блюдо в мусорное ведро, швырнул загаженный противень в раковину и отправился на поиски Ромео. Обнаружил его на балконе с сигаретой в губах и открытой книжкой в руках. – Старик, звонила Ленусик – она уже подъезжает! – ликующе сообщил Ромео, захлопнув «Жюстину». – Щука сгорела, – мирно сообщил Демон. – Может, кролика попробуем? Ромео изобразил на лице скуку: – Кролик – это, конечно, хорошо. Самое диетическое мясо в мире. Но с чем мы будем этого кролика, так сказать, ужинать? Выпивка-то кончилась! И телку угощать чем-то надо! – Как кончилась?! – Черезов только сейчас вспомнил, что не позаботился о самом важном. – Надо срочно сбегать! – Я бы с удовольствием, маэстро, – заверил Ромео, что-то счищая острым ногтем с рукава своей рубахи, – но я здесь у вас ничего не знаю. И Ленусика надо встретить, а то испугается и убежит. Демон подумал о том, что и сам легко справился бы с этой миссией, но не может оставить малознакомого человека одного в квартире. Что же делать? – Давай кого-нибудь пошлем? – угадал его мысли Ромео. Оба машинально выглянули с балкона. Улица была совершенно пуста, только под балконом наличествовали все те же нетрезвые личности. Дворник теперь валялся на травке, прижав к груди черенок лопаты, а лысый, как и до этого, сидел на ведре и возился с газонокосилкой. – Эй, мужик! – хрипловато окликнул его Ромео. Десятый этаж – слишком высоко, чтобы вот так вот легко докричаться. – Эй, лысый! – пришел ему на выручку Демон звучным рыком и даже свистнул сквозь два пальца, привлекая к себе внимание. – Лысый! Череп! Слышишь? Забулдыга наконец встрепенулся, поднял голову. Спросил жестами: кто, я? – Ты, ты! Заработать хочешь по-быстрому? Лысый, видимо, не разобрал слов – встряхнул головой: чего надо? Черезов на этот раз не стал орать, а попытался жестикуляцией объяснить ему: мол, сбегай за пойлом, заработаешь! Поднимись к нам! Ромео поддержал товарища собственной активной жестикуляцией. Пьянчужка понял. – Сейчас, иду! – крикнул он и то же самое показал руками. Спустя мгновение, бросив газонокосилку и спящего товарища, он мчался в сторону подъезда… – Здравствуйте, господа! – На пороге квартиры материализовался незамысловатый человечек лет пятидесяти. Демон пристально заценил его: глаза налиты алкоголем, однако угодливо улыбаются, взгляд с дурным привкусом, но открытый. Рожа – проще пареной репы, чуть кривовата, но свойская, вызывает доверие. Забавный. Серый пиджачок замусоленный. – В магазин сбегаешь? – осведомился Демон барским тоном, пропуская лысого в прихожую. – Сто рублей. – С удовольствием, босс! – необыкновенно обрадовался тот. – Значит, купишь… – Черезов принялся перечислять слабые и крепкие алкогольные напитки. Ромео из-за его плеча взялся подсказывать: – Бутылку «Белуги» возьми! Водка такая. Смотри не перепутай! – Прошу прощеньица, заказывайте так, чтобы наверняка хватило, – скромно посоветовал гонец. – А то вон вчера мы с ребятами четыре раза бегали… Заказ получился разнообразный и весьма внушительный. «Куда столько?!» – подумал Демон, но вслух сказал: – Иди сразу в «Седьмой континент». Знаешь? Не вздумай в палатках покупать! – Сделаем, босс! – лысый стукнул себя кулаком в грудь. Демон включил общий свет и стал отсчитывать деньги. Мужичок заметил на полу темную подсыхающую лужу. – Чтой-то у вас тут? – смешно перепугался. – Кровь, что ли? – Да! – прыснул Ромео. – Мы тут одного прикончили. Тоже много вопросов задавал! – Вино это… – вскользь сообщил Черезов, проворно перебирая купюры. Лысый бойко заулыбался, показывая, что по достоинству оценил шутку. – Паспорт давай! – потребовал Ромео и громко шепнул хозяину квартиры: – А то еще свинтит с деньгами! – Разумеется, господа! Вот мой паспорт, берите! – Лысый выудил из нагрудного кармана измочаленные корочки. – Конечно, если бы вы знали, насколько я честен и порядочен, вам и в голову не пришло бы мне не доверять. Да-с! Но сейчас, когда мы едва знакомы, я вас искренне и всем сердцем понимаю! Он вежливо вышел, Демон запер за ним дверь. Мужчины переглянулись – и разразились безудержным хохотом. ГЛАВА 12 Денусик не вошла – ворвалась ураганом, отвязной толпой, взрывоопасным энергетическим сгустком – и вместе с собой принесла столько шума, приторных парфюмерных запахов и бессмыслицы, что мужчины растерялись. – Мальчики, а где моя штрафная?! – с порога наскочила блондинистая останкинская дива, без церемоний шмякнув свою тяжелую (видимо, наполненную всяким женским барахлом) сумку на обувной шкаф. – Что-то не вижу ни шампанского, ни шоколада! Она была в короткой юбке, тонкой сексуальной маечке, с вызывающим бюстом, с прозрачными бретельками лифа на худых плечах, и от нее брызгами исходили тревожные волны эротизма. – Не вопрос, сейчас все будет! – заверил потрясенный Черезов и любезно обратил внимание гостьи на лужу на полу: – Осторожно, мы здесь вино разлили… Денусик искоса остро глянула на «роскошного бизнесмена» (тот к ее приходу сменил халат на смачные рваные джинсы и не менее навороченную футболку) и вдруг одарила его бесподобной улыбкой. – Некому полы вымыть? – Блондинка перешагнула лужу. – Так и быть, я могу это сделать. Но, конечно, не бесплатно. Беру деньгами, в крайнем случае – натурой! Ромео захихикал. Гостья шикнула на него: – Романчик, чего встал как истукан? Давай, знакомь! Тот поспешил представить мужчину и женщину друг другу. Денусик изобразила из себя саму бездну обаяния и, вопреки протянутой руке, по-останкински щедро расцеловалась с новым знакомым. Демон почувствовал щеками гладкость и упругость ее кожи, ощутил вблизи все ее лакомые косметические запахи, поймал вкус ее дыхания, смешанный с табаком, и тут постиг всю ее суть – заманивающую, опасную, ненасытную. Все это было чужим, тревожным, отталкивающим и лишь капельку притягательным. Словом, разительно отличалось от тех светлых и добрых переживаний, которыми он упивался в прикосновениях с Галей. При этом Демон все же нагромоздил даме кучу приятностей и поспешил препроводить ее в гостиную со всей галантностью, на какую был способен. Ромео поторопился следом, немного сбитый с толку и даже слегка обиженный. В комнате вещал телевизор. На заседании Европарламента выступал необыкновенно убедительный и пластично жестикулирующий президент Франции Николя Саркози: «Я сейчас не буду говорить, кто виноват. Вопрос в том, может ли Европа защититься, может ли предложить свою политику финансовых взаимоотношений? Если Европа сейчас не выдвинет идею, завтра наши фонды и наши акции будут принадлежать не европейскому капиталу…» – А что вы тут за понос такой смотрите?! – изумилась блондинка. – Музыка есть? Черезов выключил телевизор и поспешил к музыкальному центру. Диск, который он поставил, с его точки зрения должен был привести гостью в совершенное удовольствие. Но она лишь скорчила мордочку: – А повеселее ничего нет? Поймали волну какого-то радио. Бешеному музыкальному ритму добавили громкости – задребезжали оконные стекла. Ленусик закурила, принялась в упор, с намеком рассматривать Демона. Ромео подсел к ней, облапал колени и спину, что-то шепнул на ушко. Ей все эти манипуляции и слова пришлись по душе, она даже рассмеялась, но при этом продолжала заигрывать глубоким недвусмысленным взглядом с хозяином квартиры… Вскоре Ленусик вовсю делилась с мужчинами кулуарными останкинскими новостями: – А я этому педриле говорю: или ты помиришься с Эдуардиком, или мы найдем для «Огней любви» другого шоумена… Черезов раскис. Хмель рассасывался, в голове постепенно все вставало на свои места, и теперь он не понимал, что делают в его квартире эти двое инопланетян. Ему теперь казалось, что своим присутствием они оскверняют и этот диван, и ковер, и журнальный столик – все их с Галиной уютное любовное гнездышко. – Дмитрий, еда – хер с ней, я на диете, – блондинка встряхнула волосами, – но у нас что сегодня – День трезвости? Демон еще больше расстроился, когда заметил светлый волосок, спланировавший на ковер. Улика! Впрочем, одновременно он вспомнил про целую бутылку мартини, оставшуюся после посещения гребаной четы Филатовых… – Сока поменьше, мартини побольше… Вот это другое дело! – Ленусик принялась частыми глотками поглощать поданную ей смесь. – Мальчики, что сидите? Давайте зажигать! Позвонил по городскому прораб из отделываемой квартиры на Чистых прудах. Черезов сбежал с радиотелефоном на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Прораб Саша был в своем репертуаре: как всегда низвергал на Черезова океан слов и хаотичных сообщений, излишне детализировал, разводил бурю эмоций в стакане воды. Обычно за день у него случалось столько самого разного, сколько у Демона в «Альфстрое» и за год не происходило. То ли просто дурак, то ли наоборот – слишком умный. Высасывает из пальца бесконечные проблемы, а далее художественно описывает, с каким героизмом преодолевает их, набивая таким образом себе цену! После разговора с прорабом он поспешил набрать Галчонка. Она не ответила на звонок, но вскоре прислала сообщение, что регистрируется на рейс, позже перезвонит, целует нежно. ГЛАВА 13 Лысый уже от лифта призывно бряцал бутылками, а потом, мучаясь одышкой, втащил в квартиру четыре сумки. Демон не поверил своим глазам: алкоголя оказалось столько, что весь «Альфстрой» можно свалить с ног. Гонец предъявил чек и протянул сдачу. – Ой, прошу прощеньица! – он лихорадочно выудил из кармана затерявшуюся рублевую монетку. Уронил ее, резво поднял, отдал. Ромео оттащил пакеты на кухню, поспешил извлечь бутылку любимой марки водки и налить себе рюмку. Недолго думая, опрокинул прозрачную крепкость в горло. – Это бизнесмен заходит в общественный сортир, – рассказывал тем временем лысый Черезову, рядом с которым пристроилась выглянувшая на шум Ленусик, – видит: на полу рубль валяется. Говорит: «Хм, буду я еще какой-то рубль с грязного пола поднимать!» Достает бумажник и бросает на пол пятитысячную. «А вот пять тысяч и один рубль грех не поднять!» Ленусик расхохоталась. Демон усмехнулся, вернул лысому паспорт и выдал обещанные сто рублей. – Покорнейше благодарю! – потешно поклонился мужичок, хотя принял вознаграждение без особой радости – он явно рассчитывал на дополнительный бонус. – Разрешите откланяться? – Дмитрий, я бы не хотела на вас работать! – прокомментировала Ленусик. – Боюсь, с вашей скупостью – с голоду помру! Черезова неприятно кольнули эти слова, он всегда платил своим работникам по верхней планке. – Подожди! – задержал за рукав лысого. – Может, выпьешь чего? Тот опешил, потоптался на пороге. – Я бы, конечно, с удовольствием! – наконец признался мужичок. – Если не помешаю. Мне бы беленькой, да закусить чего попроще. – Сейчас! – кивнул Демон и двинулся на кухню… – Прошу прощеньица, можно тост? – спросил лысый со стаканом водки в руке. – Запросто, старик! – крикнул ему с кухни Ромео. – Может, мы тогда тоже выпьем? – предложила Ленусик и тут же топнула ножкой: – Мне коньяка! – Ладно, пройди на пять минут, – поморщился Черезов и показал мужичку на дверной проем, ведущий в гостиную. Тот быстро скинул ботинки и рядком поставил их на коврик… – В одной глухой деревне жили старик с внуком, – таинственно, по-театральному начал лысый, сразу подчинив себе внимание общества. – Однажды вечером – стук в дверь. «Кто там?» – спрашивает внук. И слышит в ответ: «Это я – богатство, откройте дверь!» – «Дедушка, – говорит внук, – давай откроем». – «Нет, – отвечает старик. – Я богат тем, что ты у меня есть, а ты – тем, что я у тебя есть». Вскоре опять стук: «Это я – счастье!» Дед говорит внуку: «Не нужно нам никакого счастья, мы вместе, и это для нас счастье». Через какое-то время опять стук в дверь. «Кто там?» – спрашивает мальчик. «Это я – женщина». Подходит внук к старику и говорит: «Дедушка, там женщина стучит в дверь, но мы ей открывать не будем, она нам не нужна!» А старик ему отвечает: «Нет, малыш, вот как раз женщине мы откроем. Ведь там, где есть женщина, там есть богатство, счастье, любовь». Так давайте выпьем за наших женщин, которые дарят нам любовь, счастье и богатство! И лысый показал стаканом, кому посвящена сия занимательная притча. Восторгу Ленусика не было предела: – Уау, пять баллов! Все выпили за даму. Ромео – браво, по-гусарски. – Тебе пора! – намекнул мужичку Демон после того, как тот застенчиво чем-то закусил. – Дмитрий, пусть он с нами немного побудет! – Блондинка обдала горячим дыханием ухо Черезова. – Он такой прикольный! Демон еще раз с ног до головы оглядел случайного гостя. Пить с этим ублюдком? Однако! Хотя, с другой стороны, на генеральную уборку квартиры, похоже, он уже попал. – Оке, пусть остается, – вмешался вновь захмелевший Ромео. – Только с одним условием. Я ему кликуху придумал. Пусть теперь будет Черепом! – Хм, – усмехнулся мужичок, чудно сверкнув левым глазом. – Вы мне не поверите, но меня все так обычно и зовут – Череп! Еще с Морфлота пошло… – А вы, наверное, служили на подводной лодке? – предположила Ленусик. – Не-а! – замотал головой новоиспеченный Череп. – Я шесть лет отпахал на круизном лайнере «Гранд Виктория». – Ни черта себе! – Демон недоверчиво оглядел удивительного гостя. – Занятно! – Стоп, я отгадываю! – заколесила руками блондинка. – Вы были боцманом… Нет – стюардом!.. Мне приз! – захлопала в ладоши. – Увы, моя прелестница, – ни тем ни другим. Я был всего-навсего барменом. – Пардон, барменом? – поразился Ромео. – Да-да, господа, обыкновенным барменом. – Череп продолжал нескладно стоять незваным гостем – остальные развалились на диване. – Зато какие времена были славные! Сколько стран повидал! А Сиракузы! А Мальта! А каким людям коктейли смешивал! – А чего же ты сейчас по подворотням таскаешься? – Демон прищурил глаз. – Бармены, я слышал, во все времена бешеные бабки заколачивали. Тем более на круизном лайнере. – Босс, вы совершенно правильно слышали! Заколачивали столько – капитан корабля локти кусал! – Мужичок сладко закатил глазки. – Но дело-то, можно сказать, при алкоголе. И каждый второй гость хочет с тобой выпить… В общем, спился я вдребезги. Списали меня на берег, да еще пинка под зад дали… Потом, куда ни устроюсь, больше месяца не держали. То напьюсь – на работу не выйду, то, прошу прощеньица, проворуюсь малость… – А говорил, что честный! – подцепил Черезов. – В том-то и дело, что честный! – расстроился Череп. – Всегда сам признавался! И знаете, будто за локоть кто-то тянет: иди к директору, расскажи все как было… Опять заработал перфоратор. На журнальном столике затряслись бутылки. Демон крепко выругался. – Они чего там, совсем опизденели?! – поддержала Ленусик. – А я ему не верю! – неожиданно сообщил Ромео. – Сказочник он! Ганс Христиан… ик, – он икнул, – …Андерсен! Все посмотрели на Черепа. Жалок, смешон, в глупой одежонке. Молчит нахмуренно – сказать-то нечего! Вдруг мужичок схватил со столика пустой бокал и плеснул в него немного водки, а затем влил туда же жидкостей из других бутылок. Далее он присовокупил колу и крошеный лед и, прикрыв бокал ладонью, затряс, закружил, завертел неистовой каруселью. Было на что посмотреть! Остановившись, Череп опять плеснул сверху немного колы, насадил на краешек кружочек лимона и подытожил свою кипучую деятельность двумя трубочками. Все это он проделал молниеносно, как фокусник в цирке, и с очевидным профессионализмом. – Шейкер, конечно, не помешал бы, – пробурчал Череп. – Держите, господа: коктейль «Ледяной остров в огне»! Он в цирковой манере поставил бокал с получившимся коктейлем на кончики пальцев и с плутоватой улыбочкой протянул Демону. – Я не рискну! – после некоторых сомнений отстранился тот. – А я попробую! – встрепенулась Ленусик. – …О, кстати, мальчики, – генитально! – Ну-ка, дай! – Ромео изъял у нее бокал с напитком. – Да, действительно, – он одним мощным засосом втянул не меньше половины «Ледяного острова», – хоть я в коктейлях ни бум-бум, но что-то в этом есть! Беру свои слова насчет сказочника взад! Перфоратор наверху выключили, накатила музыка, показавшаяся тишиной. Черезов все же заинтересовался: – Это я пробовать не стану, пусть для начала руки помоет. И шейкер есть – не вопрос. Давай-ка, как там тебя, Череп, забацай нам по коктейльчику, что-нибудь поизобретательней. Только поменьше алкоголя! – Сделаем, босс! – радостно козырнул мужичок. – Помыть руки… Прошу прощеньица, могу я воспользоваться вашим холодильником? Для сложного коктейля понадобится немало компонентов. – Валяй, – махнул рукой Демон. – Только горячей воды нет, ты мыль получше… Пока ждали коктейлей, Ленусик без всякого стесненья оказалась на коленях у раскрасневшегося Ромео и игриво сопротивлялась его настойчивым приставаниям. Его руки упрямо шарили по шикарному телу блондинки, но его поцелуям, ищущим прежде всего губы, доставались только плечи и шея. Он распалялся, он терял контроль, а гостья лишь хихикала, продолжая издевательски играть. Черезов – смущенный, в растрепанных чувствах – неожиданно жадно наблюдал за этой пикантной картиной. Тугая грудь, голые ноги; то и дело показывающиеся из-под короткой юбки совершенно интимные трусики… Пахло алкоголем, сигаретами, развратом… Вдруг он бросил случайный взгляд на фото Галины, скучающее на полке, и в сердце досадно кольнуло. Что же он делает? Пару часов назад прижимал к груди свою сладкую брюнетку, нежил разум утонченными и возвышенными переживаниями, а теперь превратил квартиру в притон, да еще и получает удовольствие от всего, что здесь происходит. Катастрофа! Надо немедленно сворачиваться! И только Демон это подумал, как Ленусик ловко высвободилась из объятий Ромео и сейчас же перепрыгнула на колени к хозяину квартиры: – Дмитрий, вы не возражаете? Я надеюсь, вы-то сможете держать себя в руках? А сама бесцеремонно поелозила попкой на нем, как бы уютнее усаживаясь, прижалась жарко и распутно, презрев рамки приличия и малую степень знакомства. Демон мгновенно ощутил в паху нежеланный прилив. – Расскажи о своей невесте, – Ленусик внезапно перешла на «ты». – Это она на фотографии? Хорошенькая! Тут и Череп появился с подносом на одной руке, демонстрируя изумленному застолью разного цвета коктейли с трубочками, некоторые с зонтиками и фруктовыми дольками. Ни у кого не осталось сомнений, что забулдыга действительно в прошлом заправский бармен. – Это «Секс на пляже», дамы обожают – правда, кое-чего не хватает, – растолковывал Череп. – Это «Голубая лагуна» (прошу к слову «голубая» не придираться). А это – «Длинное жаркое лето». Пожалте! Присутствующие разобрали напитки сообразно своим предпочтениям и немедленно занялись дегустацией. Коктейли оказались превосходными: густыми, сочными, а алкоголь в них так искусно смешался с разнообразными компонентами, пропитался крошеным льдом, что на языке оставался лишь яркий, необъяснимый привкус удовольствия. ГЛАВА 14 Звонок в дверь прервал Черепа на полуслове. Он уже смастерил присутствующим по второму коктейлю и теперь демонстрировал солидный багаж знаний в области анекдотичных, остросюжетных и неизменно поучительных тостов. Раскрасневшийся Демон распахнул дверь. Перед ним стоял голодного вида белобрысый торчок с тяжелой сумкой на плече. – Дмитрий? Вы извиняйте, я Николай, хоуммастер Инны… Вы мне звонили насчет горячей воды… – виновато сообщил он, избегая смотреть в глаза. «Еще один клоун на мою голову! – весело подумал Черезов. – Худой до костей, из концлагеря, что ли, сбежал?» – Проходите!.. Через минуту в ванной комнате из крана полилась горячая вода. «Дистрофик» знал свое дело. – Я вам сейчас на будущее набросаю схемку, как водонагревательный бак включать и отключать, – деловито промямлил он, лишь однажды искоса бросив на Демона кривой затравленный взгляд. – Ручка у меня есть, бумажки не найдется? – Да не надо! – отмахнулся тот. – Мы скоро отсюда съезжаем. Вот ваши деньги… Николай Слепухин стыдливо принял купюры и со спешкой, не считая, пихнул в карман. – Ой, какой прикольный мужчинка! – заглянула Ленусик. – Сорри, как вас зовут? Хоуммастер сконфузился пуще прежнего, но все же выдавил смущенно: – Николай… – Николя, что же ты такой худой! – Блондинка широко и пьяно улыбалась. – Жена не кормит? Слепухин смешно побагровел. – Я не женат. С мамой живу… – Как не женат? Пупсик, ты в своем уме?! Сколько же тебе лет? – Скоро сорок… – Улет! Кстати, у меня есть подружка – ей тридцать пять, мать-одиночка. Надо вас познакомить!.. А ты не импотент случайно? И Ленусик протянула руку, делая вид, что хочет пощупать его мужские стати. Слепухин в панике шарахнулся назад, машинально прикрыв руками пах. Но ответил чуть обиженно: – Я не импотент… Некогда… Работаю круглые сутки… – Дмитрий! Давай пожалеем Николя! – Ленусик обильно прижалась к Демону. – Покормим, нальем. Ну пожалуйста! Он такой голодный, беззащитный. Кто, кроме нас, его пожалеет? – Я не пью! – категорично отреагировал Слепухин. – Да не вопрос! – отвечал Черезов женщине… Ленусик потянула за руку слегка упирающегося хоуммастера в гостиную, даже шлепнула его по заднице, чтобы не артачился. А Демону позвонили – это была Галчонок. Он в страхе заперся в ванной, громко включил воду, чтобы приглушить прочие звуки, и ответил нарочито бодрым тоном. – Милый, я уже в самолете, скоро взлетаем, – сообщила Галина. Она явно была подавлена. Демон расчувствовался, услышав до боли знакомые интонации. – Я уже скучаю, масюня! Ты… ты для меня так много значишь! Ты для меня практически все! – А что у тебя с голосом? – Галя насторожилась. – Ты выпил, что ли? – Я? – Он секунду соображал, как лучше ответить. – Немного… С горя! – У тебя все хорошо? – У меня? Конечно! – Демон ощутил комок в горле, к глазам подступили слезы… – А чего вода шумит? – В ванной решил полежать, расслабиться… Я люблю тебя!.. После разговора Черезов еще некоторое время сидел на унитазе и горячо переживал. Слезы он удержал волевым усилием, лишь глаза блестели влагой, но в сердце, в душе творился самый настоящий катаклизм. Когда он вернулся в гостиную – насупившийся, злой, – то обнаружил кроткого Слепухина с коктейльным бокалом в руке. Бросились в глаза его грязные изгрызенные ногти и желтые от никотина пальцы. Прочие жарко уговаривали белобрысого поддержать компанию – выпить. – Пупсик, ты обязательно должен это попробовать! – увещевала Ленусик на ухо хоуммастеру. – Хочешь, я тебя потом поцелую? – Чувак, дерни, не пожалеешь! – не отставал Ромео в другое ухо, перемигиваясь с Черепом. – Я не пью! Я бросил! – сопротивлялся стесняющийся Слепухин. – Вы извиняйте, мне пора, простите! – А может быть, ты зашитый? – сердито предположила блондинка. Общество затаилось в ожидании ответа. Новый гость некоторое время краснел, глядел в стену, раздумывал, колебался. Поставил коктейль на столик. – Я? Я не зашитый… я… я закодированный… Демон неожиданно для всех глупо расхохотался. – Что вы к нему пристали? – вежливым тоном вступился Череп, замысловато сверкнув глазом. – Какая разница – зашитый, закодированный? Не хочет человек пить – бог с ним, его личное дело… А если вы хотите знать мое мнение по этому поводу… Все это обман, мираж! – Что мираж? – удивились прочие. – Все эти методы лечения от алкоголизма. – Череп приблизился к музыкальному центру и приглушил звук. – Скажу честно: я лечился раз сто, испробовал на себе все современные методики, потратил на врачей состояние. А толку?! Посмотрите на меня! Похож я на трезвенника? Нет! А почему? – Да, почему? – Демон отхлебнул из своего бокала. В мозгу у него путалось, блуждали странные мысли, а еще накатывала необъяснимая легкость с привкусом эйфории и сексуального возбуждения. Теперь происходящее воспринималось беззаботно, воздушно, в лучистых победоносных красках. А недавний разговор с Галиной странным образом улетучился из головы. – Во-первых, длительное вынужденное воздержание впоследствии приводит к еще большей алкогольной зависимости и катастрофическим запоям, – продолжал Череп тоном оракула. – Ходишь трезвый неделю, месяц, полгода… Мозги плавятся, нервы на пределе – один сплошной стресс. А выпить так хочется, хоть вешайся! Но нельзя, доктора утверждали: выпьешь – умрешь. Во-вторых, все это липа. Тем более кодирование! Для идиотов, прошу прощеньица, придумано. Только на страхе и держится. Сейчас любой врач курсы закончил двухмесячные – и туда же, кодировать. И уж, конечно, никаких последствий, если сорвешься, – на себе проверил. – Да как же это?! – растерянно выговорил Слепухин и принялся грызть ногти. – Да так! – Череп с уважительной настойчивостью вернул коктейль в руку белобрысому. – Они сами толком не знают, что делают. Мозги – дело такое, мало кто в этом по-настоящему шарит. Кстати, эти же врачи, которые кодируют, с удовольствием тебя в соседнем кабинете, под другой вывеской, раскодируют. Естественно, опять за деньги. Таким образом, ты только и делаешь, что бегаешь по больницам. Замкнутый круг! То пьешь, то не пьешь, тратишь последние сбережения, страдаешь, совершаешь всяческие безумства, а они, паскуды, наживаясь на твоей беде и горе твоих близких, покупают иномарки и по три раза в год отдыхают в Египте. Они погрязли в шарлатанстве, циничном стяжательстве, они не помогают тебе – губят! Ораторствующий Череп, казалось, возвышался на театральной сцене в жарких лучах софитов, а перед ним внизу будто бы распростерся запруженный страждущими зрительный зал, проникновенно внимающий каждому слову Учителя. Он был настолько убедителен, что Слепухин невольно понюхал предложенный напиток. – А какое счастье, господа, принять на грудь сто граммов или побаловать себя вот таким вот коктейльчиком! – не унимался Череп. – А потом закушать чем-то таким простеньким, домашним. И минут через пятнадцать повторить. А? Что может сравниться с таким удовольствием?.. В этом священном сосуде, – он показал на фужер в руках белобрысого, – содержатся миллионы молекул кайфа. Ты отправляешь эти молекулы в горло. В желудке они постепенно всасываются в кровь, а потом попадают в мозг, пожирая все твои печальные мысли и распаляя твое наслаждение. Тебе щекотно, прелестно! Все проясняется, теплеет. Ты чувствуешь головокружительный приход, мир вокруг становится таким светлым, золотистым! И все люди – кровные братья, которых ты готов любить со всей открытостью, на какую способен. И вот ты уже утопаешь в блаженстве, сравнимом разве что с поцелуем бога! Ты попадаешь в совершенно другое измерение, оставив позади похмелье, безденежье, все заботы и проблемы… Да и вообще, что наша жизнь?! Если ты уже алкоголик, то и оставайся им. Это не так уж и плохо, как принято считать. Не пытайся обмануть себя и свою суть, не поддавайся на лживые посулы окружающих и врачей-истязателей. Просто все хотят превратить тебя в обезличенное существо, в дойную корову во имя собственного блага. Живи в своем волшебном мире, кайфуй круглые сутки! И даже если временами тебя тянет назад, в трезвость, подумай о том, что ничего хорошего она тебе не даст, кроме тоскливой, никчемной обыденности! – Генитально! – Ленусик захлопала в ладоши. Ромео пламенно поддержал ее. – Нехило сказано, факт! – удивленно покачал головой Демон. – И что, если я выпью, со мной ничего не будет? – поинтересовался Слепухин. – Абсолютно ничего! – подтвердил Череп. – Впрочем, если боишься как хочешь. Езжай домой к мамочке и оставайся вот таким бесполезным лохом, какой ты сейчас есть! Слепухин насупился. – Не обижайся! – Череп потрепал его по плечу. – А давай мы тебя раскодируем? Я умею, честно!.. Минуту спустя хоуммастер, сначала напряженный, а чуть позже заметно расслабившийся, сидел на стуле с закрытыми глазами, а Череп водил вокруг его головы ладонями с растопыренными пальцами. Он вкрадчивым голосом наговаривал проникновенные заклинания, а Демон, Ленусик и Ромео наблюдали за сими действиями с нескрываемым любопытством, затаив дыхание. Вскоре «раскодирование» вошло в завершающую стадию: – На счет «десять» ты проснешься… Сразу после этого ты сможешь пить… Восемь – я освобождаю твой мозг от всех проклятий, которые тебе внушили… Девять – я вынимаю из твоей головы код и вышвыриваю его подальше! – Череп изобразил, как он это делает, и Ленусик с трудом подавила в себе смешок. – Десять! Слепухин открыл глаза, осмотрелся. Череп подал ему коктейль: – Ну же, смелее! – Не бзди, маэстро, мы с тобой! Но пасаран! – поднял кулак Ромео. – Пупсик, – присоединилась Ленусик, – докажи, что ты настоящий мужчина! Слепухин поднес фужер к губам, зажмурился и выпил до дна. ГЛАВА 15 От Староуткинска до железнодорожной станции Лизу и провожающих домчал «пазик» с автобазы Лены Ивановны. По дороге незаметно стемнело. Подвыпившая компания под предводительством суматошной Лизиной матери преодолела пешеходный мост над путями и шумно высыпала на пустынную платформу, окутанную густым вечером. До поезда оставалось еще минут тридцать, и Вовку послали за водкой. – Я думала, ужо не успеем! – Лизина мама была вся на нервах, продолжая отдуваться после тяжкого марш-броска через мост. Она маниакально боялась опоздать и окончательно достала всех со своими опасениями. Не менее назойливо она страшилась что-нибудь забыть: – Лизанька, а подарки тете Маше не забыла?.. А билет где? Ну-ка, проверь! – Мама, отстань! – Лиза надулась, шагнула в сторону, осмотрелась. Слева податливо погружалось в ночь большое село, справа простирались сельскохозяйственные поля, а за ними чернела таинственная, пугающая кромка леса. В воздухе появилась долгожданная прохлада с привкусом полыни. В сердце неожиданно заныла тревога. Лизе вдруг показалось, что маму и всех этих людей, которые окружали ее с самого рождения, а также все эти родные окрестности она видит в последний раз. Москва теперь представлялась не городом Счастья, как раньше, а кровожадным циклопом, который, только ступи на московский перрон, проглотит ее целиком и не подавится. Ей стало холодно и страшно. На глаза наворачивались слезы. Она поспешила вернуться и прижаться к матери. – Лизанька, ты что? – Мама, я не хочу ехать! Можно, я останусь? – Да ты с ума сошла? Ишь, чего удумала, сопля неблагодарная! Мы столько денег угрохали на твою поездку! Сергей поспешил поддержать мать: – Лизка, ну ты, это… в натуре, харэ тупить! Вернулся Вовка с двумя бутылками, появились прихваченные со стола стопки и малосольные огурцы. – Помню, в девяностых подвозил я на эту станцию одного зоотехника, – разговорился после водки Васильич. – Лето вроде, а холодно было – аж зубы стучат. Тут он мне выпить предлагает, спирту… – А на телефон деньги положила? – не унималась Лизина мать. – Положила!.. Московский поезд неспешно подкатил, притормозил, шумно огрызнулся. Проводницы открыли двери, но никто не выходил – стоянка всего три минуты. Рысью побежали к третьему вагону, предъявили билет, бросились прощаться с Лизой – суетливо, пьяно, фамильярно. Зардевшаяся девушка вытерла ладошкой слюни с обцелованной щеки, поправила на плече сумочку и, расстроенно оглянувшись, шагнула в тамбур. За ней устремились хмурый Сергей с набитой спортивной сумкой и Вовка со странной улыбочкой. – Куда?! – Проводница с лицом утки всей своей боевой массой перегородила братьям путь. – Провожающие остаются. Поезд через минуту отправляется! – Мы быстро! – Сергей так пригвоздил ее вспыльчивым взглядом, так упрямо надвинулся, что женщина невольно отступила. – Чтоб у меня туда и обратно! И не будите, кто спит! В Лизином купе, как и полагается, находились одни женщины (пришлось разориться на купе – плацкарта не было). Сергей, коротко стукнув в дверь, заглянул первый, по-хозяйски цепко огляделся, изучая расклад, и задвинул под сиденье Лизину сумку. Женщины – старушка в черном платке, пышная дама в ярко-желтом пиджаке и беременная женщина лет двадцати пяти – замерли в удивлении и испуге. Появилась скромная Лиза, вежливо поздоровалась, присела с краю, у двери. Пассажирки умиротворенно зашевелились. – Давай, сестренка, погуляй там за нас на всю катушку! – попрощался Вовка и чмокнул по-братски, попав губами куда-то в ухо девушки. Сергей в свою очередь извлек из кармана замусоленные купюры: – На! Только смотри, Лизка, матери не настучи! У девушки в руках оказались несколько тысячерублевок. – Спасибо, Сереженька! За стеной грохнул распоясанный мужской гогот. Братья вышли из купе, задвинув дверь до упора, – та щелкнула замком – и открыли дверь соседнего. За столиком играли в карты трое мужчин; четвертый, с выцветшей армейской наколкой на плече, дрых на верхней полке. Несло потом, перегаром и прокуренным дыханием. Распечатанная, но еще полная бутылка «паленого» коньяка была явно не первой, да и не последней. – Хлебальники заткнули! – веско посоветовал Сергей. – Не в лесу! Поезд предупредительно вздрогнул. – А ты че, самый умный, ёбтыть? – приподнялся один, мускулистый, в тельняшке. – Рот закрой, чучело, если зубы не надоели! – Сергей толкнул его на место, а Вовка уже показывал опешившей троице длинный, с зазубринами и кровостоком охотничий нож. – Ладно, земляки, все в порядке! – успокоил братьев один из собутыльников и придержал твердой рукой озлобившегося приятеля в тельняшке. – Извините, мы будем тихо! Коньячку? Тут поезд дернулся, тронулся с места, а в купе заскочила разъяренная проводница: – Быстро на выход! Я кому сказала? В милицию захотели?.. – Ой, что-то у меня сердце не на месте! – сообщила Лизина мать оставшимся на перроне. – Какое-то дурное предчувствие! ГЛАВА 16 В квартире Демона разгул закручивался в тугой морской узел. Музыка, телевизор, звон бокалов, смех, несдержанные голоса. Трезвонил городской телефон, но хозяин квартиры лишь отмахнулся и в дальнейшем не реагировал на пронзительные сигналы. Ромео, весь трясущийся от сексуального бешенства, свирепо гонялся по гостиной за Ленусиком, а та, ухохатываясь и повизгивая, все время ловко ускользала. На пол полетела беспроводная клавиатура с письменного стола, грохнулся стул. Наконец возбужденный красавчик зажал блондинку в углу и готов был задушить, если она посмеет дернуться. Но тут Ленусик неожиданно покорилась, они прижались друг к другу в полную силу и вожделенно слились в неутомимом проникающем поцелуе. – Упс! – воскликнул Череп, глядя на них. – Попалась в невод золотая рыбка! Назовем ее Джульеттой! Сам он в перерывах между смешиванием коктейлей торчал у телевизора, мигая программами, и только один разбирал, что там вещают, «…В работе Большого адронного коллайдера замечено аномальное явление. Физики, работающие на Тэватроне, крупнейшем из действующих ускорителей, обнаружили аномальное рождение элементарных частиц в ходе эксперимента. Рождение мюонов, которое обычно происходит при распаде короткоживущих частиц, наблюдалось за пределами теоретически предсказанной области…» – Ну вы посмотрите, что творится! – ужасался Череп, радостно млея от услышанного. – До конца света уже рукой подать! А Черезов безостановочно выпивал со Слепухиным, совершенно наплевав на позднее время и царящий бедлам. Он без остатка погрузился в изумительное завораживающее чувство, где в одну удивительно гармоничную суть переплелись ощущения блаженства, отрешенности, мужского желания. Мир сиял, казался кристальным, выпукло-совершенным, а он сам – блистательный покоритель природы, человеческих судеб и женских сердец – безраздельно властвовал над всем сущим. Это был триумф! И Демон недоумевал: с алкоголем он знаком не понаслышке – с восьмого класса, – но впервые словил такой чудесный неповторимый кайф. – При чем здесь Европа? Ты пойми, в нашем климате, – злился он на бестолкового собеседника, – да еще в условиях московских транспортных потоков, ни один асфальт долго не продержится! Факт! – и Демон, сыпля техническими терминами, углублялся в подноготную вопроса. – Вы извиняйте, Демон, – не соглашался Слепухин заплетающимся языком, взъерошенный и смешной, – но как же, к примеру, Финляндия? Или Швеция? Там ведь тоже климат – не Рио-де-Жанейро? – Братан, Финляндия – это совершенно другое! – авторитетно утверждал хозяин квартиры. – В десятки раз меньше России, а средств на строительство и поддержание дорог выделяется в две целых четыре десятых раза больше! Факт! Представляешь? – Да как же это?! – не верил хоуммастер. К Демону подскочил взъерошенный Ромео, наклонился и жарко зашептал ему на ухо: – Старик, выручай! Не против, если мы в твоей спальне уединимся на минуточку? Сзади Ленусик ухватила красавчика за ягодицу: – Уау, какая смачная попка! Пять баллов! Романчик, можно я ее покусаю? Р-р-р! – На самом деле можно! Только осторожно!.. Черезов силился что-то сообразить. Заторможенный, убаюканный всей прелестью ощущений, он поверхностным восприятием уже любил этих случайных людей – таких милых, таких созвучных его настроению. Разве он может им отказать? И только позже к горлу подступил ядовитый, гнетущий ком недовольства. В голове мелькнули недавние воспоминания: их с Галчонком уютная спальня, легкий шум кондиционера, робкий свет ночника, шелковое постельное белье, которое его поначалу раздражало, но к которому он постепенно привык… Его похотливые поцелуи, ее горячее тело, принадлежащее ему без остатка, ее великолепная кожа, пронизанная тысячами сверхчувствительных нервных окончаний… Вся эта предваряющая нежность, все эти порочные эксперименты, приводящие в исступление, все эти безрассудные оргазмы… Ее трясло так, будто из нее изгоняли дьявола… Демона перекосило от внезапной мысли, что на эту кровать, пусть даже и поверх покрывала, взберутся какие-то людишки с улицы. Будут визжать, кувыркаться, мять белье, потеть, пропитывая все своими запахами. Будут творить пьяный разврат, брызжа слюной и семенем, надругаться над священным ложем, которому они с Галкой так ревностно поклоняются. И все же он капитулировал – произнес каким-то чужим, до тошноты приторно-сладким тоном: – Не вопрос, амиго! Только не уверен, что минуточки вам хватит! Обрадованный Ромео ловким движением стриптизера сорвал с себя рубашку, явив любопытным зрителям загорелую грудь и плоский живот. Даже Череп повернул голову. – Вот и пробил мой час! – И красавчик, легко подняв Ленусика на руки – та только охнула от неожиданности, – шагнул к дверному проему. Мелькнули голые ягодицы блондинки с тонкой полоской ткани в ложбинке между ними. У Слепухина отвалилась челюсть. – Ага, сначала говорил «на минуточку», а теперь уже целый час! – наигранно возмутился Демон. А Ленусик обвила руками шею Ромео и пристыдила белобрысого: – Николя! Чего вылупился? Хочешь подержать свечку? Слепухин конфузливо изменил направление взгляда, но неожиданно ответил с вызовом: – Отчего ж? Доверите – подержу! Но Ромео со своей ношей уже скрылся в коридоре… В ожидании парочки Демон, Череп и Слепухин устроились играть в карты. Азартно замелькали крести, буби, дамы, тузы… Коктейли лились рекой, мужчины сладко балдели. Впрочем, все трое явственно испытывали недостаток общества Ленусика, чье шумное и возбуждающее присутствие приятно нервировало, распаляло, придавало происходящему какую-то тайную осмысленность. Благодаря ей сегодняшнее застолье казалось полноценной оргией, с хохотом, перематом, вульгарными сценами и массой эротических переживаний. Слепухин пьянел на глазах. Он скинул свою несвежую футболку, обнажив впалую грудь и корпус с проступающим скелетом, стал вести себя развязно. Поначалу умилительно кроткий и до жалости сиротливый, теперь он вызывающе пялился, скользко лыбился и держался паханом, а рот брызжал словесной мерзостью. К тому же он напропалую дымил зловонными сигаретами и тушил изжеванные фильтры в стаканах и тарелках. – Да мне эти автодороги по барабану! – изрыгал хоуммастер. – Я все равно на метро езжу! Демон, ты мне лучше скажи: много ангелов растлил на этой хате? Хороша квартирка! Я бы здесь покувыркался с какой-нибудь Клеопатрой типа Ленусика! Признавайся, только без пиздежа! – Без комментариев! – отрезал Черезов, про себя подумав, что имел счастье любить здесь всего одного ангела. И даже помыслов не было привести сюда другую женщину. – Николя, ты думай, чего спрашиваешь, если не хочешь без последних зубов остаться! – Отсоси у бабы Тани! – огрызнулся Слепухин, однако без особой враждебности в лице и в голосе. Демон, тем не менее, побагровел, напружинился, будто сейчас набросится на белобрысого с кулаками. Череп поспешил вмешаться в конфликт и отвлек собутыльников остроумной байкой, а потом предложением играть в «дурака» на деньги. В последующие полчаса шла шальная игра с галопирующими ставками, в ходе которой Демон, считающий карты, сорвал крупный куш, осторожный Череп остался при своих, а хоуммастер проиграл все, что было на кармане: три тысячи, полученные от Черезова, пятнадцать «кусков» Ангелины Альбертовны – хозяйки квартиры, в которой делал ремонт, – и двести рублей собственных денег. Он позеленел от огорчения и стал свирепо грызть ногти. – Отсосите у бабы Тани! – вскоре посоветовал Слепухин товарищам и опрокинул в рот рюмку водки, запив ее слабоалкогольным «Поцелуем Тарзана». – Ставлю свой инструмент! – Засунь себе свой инструмент знаешь куда?! – откинулся на диване ухмыляющийся Демон. – Прошу прощеньица! – вмешался Череп. – Если инструмент справный – дело верное! Можно взглянуть? – А мне-то на черта ваш инструмент? – отмахнулся Черезов, но белобрысый уже приволок в гостиную свою рабочую сумку и принялся с жаром демонстрировать и рекламировать ее содержимое, подражая телемагазину… Через пять минут дрели, стамески, разводные ключи и отвертки Слепухина вместе с сумкой принадлежали Демону. – Упс! – только и проронил Череп, всем своим видом сопереживая хоуммастеру. – Ну, кто теперь будет отсасывать у бабы Тани? – язвительно поинтересовался Демон. – Да пошли вы, пидорасы!.. Заиграл чей-то мобильный, присутствующие огляделись. Сигнал происходил из сумки Ленусика, которую та бросила на диван, когда последний раз болтала по телефону. Поначалу робкий, монотонный, звонок постепенно набрал мощь и эмоциональное разнообразие, а вскоре уже пиликал на всю комнату, на всю квартиру, донося до самых дальних закоулков мелодичный, но требовательный призыв. В гостиной появилась Ленусик, на ходу поправляя юбку на бедрах. Под майкой сочно колыхались ее не облаченные в лифчик груди, а сквозь ткань красноречиво проступали крупные возбужденные соски. Картежники, не скрывая сальных взглядов, загалдели. – Чур, я следующий! – подскочил Слепухин. – Не везет мне в картах – повезет в любви! Ленусик бросилась к своей сумке и принялась в ней рыться, едва слышно матерясь. Наконец она выудила на свет изящный телефончик в стразах Сваровски, неприличным жестом потребовала от мужчин заткнуться и ответила на вызов: – Да, заюля!.. Я? Я на работе!.. Ну прости меня! Ты же знаешь, какое у меня ебанутое начальство!.. Блондинка разговаривала несколько минут, в результате согласившись подъехать через час в какой-то ресторан на Остоженке. Возник счастливый Ромео – в нарочито небрежном виде, с блуждающей выразительной улыбкой на губах. Поймал завистливый взгляд Слепухина, а также вопросительный Демона и незаметно показал им большой палец: класс! Ленусик на время удалилась, позволив красавчику вслух поделиться впечатлениями о ней: – На самом деле еще та штучка! – В помпусик дает? – поинтересовался Слепухин заплетающимся языком. Ромео презрительно игнорировал вопрос хоуммастера. Блондинкавернулась, теперь в лифчике, причесанная, подкрашенная и неприветливо-сосредоточенная. – Мальчики, только без обид: я убегаю! – Она вознаградила тележурналиста благодарным поцелуем, а затем чмокнула в губы Демона – вроде по-товарищески, но со значением. – Только не шалите здесь без меня! – Погрозила пальцем. – А то кому-то а-та-та по жопе! ГЛАВА 17 Нижний Новгород, мельтешивший за боковым стеклом старенькой «Мазды», показался Галине всего лишь воспоминанием – чудесным, желанным, обволакивающим сердце сладкой болью, но не имеющим отношения к реальности. Ведь если отбросить слюнявое «ностальжи», город выглядел облезло, тоскливо, в особенности после сытой накрахмаленной Москвы. До столицы ему – как раком до Китая! Когда-то под влиянием подруги Евгеши она взяла и рванула в Москву. Бросила все: маму, работу, Стасика-карабасика – симпатичного и обходительного бандита-коммерсанта на иномарке с бешеным двигателем. (Чего только стоил его великолепный, твердый, как камень, член, при виде которого она в мгновение ока превращалась из строптивой феминистки в покорную шлюху!) Бросила в общем-то перспективную жизнь. Но с тех пор, несмотря на весь геморрой, который довелось испытать, ни разу не пожалела о своем поступке. Напротив: ну что бы она делала здесь, в этой патриархальной дыре, где она никогда не была бы востребована и оценена по достоинству, где все до единого, мягко говоря, неадекватны? Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/dmitriy-starodubcev/v-poiskah-orgazma/) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.