Телепень Николай Петрович Вагнер Сказки Кота-Мурлыки «В старое время жили-были в землях оренбургских помещик и помещица: Ипат Исаич и Марфа Парфеновна Туготыпкины…» Николай Петрович Вагнер Телепень I В старое время жили-были в землях оренбургских помещик и помещица: Ипат Исаич и Марфа Парфеновна Туготыпкины. У Ипата Исаича было трое крепостных: мужик Гавлий, кучер Мамонт и лакей Гаврюшка. У Марфы Парфеновны была одна крепостная душа, кухарка Эпихария, или просто Эпихашка. Было у них прежде у каждого по двадцати душ, но эти души оттягал у них вместе с землицей сосед их, богатый помещик Иван Иванович Травников. Прежде, еще не так давно, Туготыпкин и Травников жили душа в душу, были друзьями-соседями, да поссорились, и вот из-за чего. Вся беда началась из-за барана. У Ипата Исаича было голов сорок овец, и овцы были наполовину русские, наполовину киргизские, с курдюками. И в особенности вышел на диво у него один баран – чернохвостый, морда губастая, рога в два заворота, шерсть косматая, кудря – до шкуры не доберешься. А на ту беду как раз Иван Иваныч добыл курдюковых овец. Пристал он к Ипату Исаичу: – Друг сердечный! Ипатушка! Продай барашка мне. – Друг любезный, Иванушка-свет, подарил бы тебе, да самому мне надобен баран. Погоди: осень придет, подарю я барашка тебе, какого душа изволит. Но был Иван Иванович с гонором и с норовом. На соседушку смотрел свысока. «Я, мол-ста, чуть не бригадир, а ты, мол-ста, кто такое?.. Голопух! – Тебе для такого друга и барана жаль отдать. Подавись, мол, им. Щучья душа!» – Нет, говорит, коли теперь барана не продашь, так мне и не надо-ти. Замолк и пожевал губами, а это уж самый дурной знак был у него. Если он губами пожует, то, значит, он крепко в обиду вошел. Был Иван Иванович вдовец. Жену любил крепко и схоронил молодую. Оставила она ему девочку лет пяти, и этой девочкой он жил и дышал, но и она через два года померла. Остался Иван Иваныч бобылем круглым и с горя сделался сутягой и кляузником. Тяжб у него была гибель, со всеми соседями – и ближними, и дальними. И разоренье от этих тяжб всем было немалое. У Ипата Исаича и Марфы Парфеновны детки не жили. Только одна и выжила дочка Нюша. Шестой годок ей шел. Живая, бойкая, Юла Ипатовна – утешение старичкам на старости. Кроме крепостных душ жила у них и вольная душа, только башкирская. Надо сказать, что земля Ипат Исаича к башкирским землям подошла. И башкиры частенько к батьке Пат-Саичу приходили в своих нуждах жалиться. Один раз, в морозный, крещенский вечер: стук! стук! стук! в оконце. Отворила оконце с молитвой Эпихария: – Кто, мол, тут такой? Вошли два башкира. Совсем обмерзли. Малахаи заиндевели. Армяки закуржевели. Старший Бахрай привел брата своего Тюляй-Тюльпеня. Повалился в ноги Бахрай и брат туда же за ним. – Сделай милость! – плачется слезно. – Добра чиловек! Пат-Саич! возьми брат мой. Совсем возьми… в батрак возьми… Землю нет… Верблюда нет… Ашать нечего… Юрта нет… Баран нет… Жена нет… девать куда нет… Сделай милость бери… Пожалиста, бери!.. – И плачет Бахрай – разливается. Посмотрел Ипат Исаич на Тюляй-Тюльпеня и видит – он башкир здоровенный, в плечах косая сажень. «Куда, мол, я его дену?» А Марфа Парфеновна шепчет ему: Возьми, авось не объест. Все при доме лишний человек будет… – А что ты умеешь? – допрашивает Ипат Исаич. – Все умешь… Кумыс делать умешь… Шашлык стряпать умешь. – А пахать умешь? – спрашивает Тюляй-Тюльпеня. – Лядна! Лядна!.. ашать умешь. – Коней пасти умешь? – Лядна! лядна. Коней ашать умешь… – Рубить дрова умешь? – Лядна! лядна!.. дрова курить умешь. – Ну! лядна!.. – говорит Ипат Исаич. – Поживешь, посмотрим. Авось что-нибудь и увидим. Оставайся, батрак будешь. И остался Тюляй-Тюльпень. Только сперва Эпихашка, затем Гавлий, кучер Мамон и лакей Гаврюшка, и все назвали его просто Телепнем. «Так, говорят, складней, да короче будет!» И стал жить Телепень у Ипата Исаича. II Сперва, как взяли Телепня, так Эпихашка принялась было его обрабатывать. Поднимет его ни свет, ни заря и заставит печку топить, и Телепень добросовестно натолкает дров, так что всю печку до верху битком набьет. Просто крысе повернуться негде. Придет Эпихашка, всплеснет руками. Давай ругать Телепня на чем свет стоит. А он слушает, ухмыляется, головой кивает и только приговаривает: – Лядна! Лядна! Раз он Эпихашку совсем огорчил. После обеда, на масляной, вздумала она попраздничать, а Телепня заставила посуду убирать. Принялся он, как всегда, с усердием, так что все чашки, горшки, ложки и плошки и пищат, и трещат. Отлучилась Эпихашка за малым делом на полминутки. Прибежала, заглянула, руками всплеснула, ахнула. Расставил Телепень все чашки, тарелки чинно рядком на полу, а Кидай и Ругай – два пса здоровенных, волкодавы – все это взапуски лижут; а Телепень смотрит, руки в боки, и любуется. – Батюшки мои! Что ты делаешь, окаянный! – Не замай!.. Лядна… Она лишет… чисто трет… А-яй! Больно хороша будет… Завыла Эпихашка, побежала к Марфе Парфеновне, в ножки кинулась. – Матушка барыня!.. Всю посуду нехристь опоганил… Всю псам дал вылизывать. И пошел дым коромыслом. Накинулись все на Телепня: зачем посуду перепортил?! А чем Телепень виноват? – У нас, говорит, добра чиловек… всегда так живет… собакам даем… собака его лижет… языком трет… А-яй чиста быват!.. Вот и толкуй с ним. И сколько было с ним проказ, что и в год не расскажешь. Один только мужик Гавлий стоял за Телепня горой, из уважения к силище его необычайной, да из-за любви его к коням. – Ты, – говорит Гавлий, – животину уважь! Она тебе больше, чем человек, надо будет. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/nikolay-vagner/telepen/) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.