Блинное царство Николай Петрович Вагнер Сказки Кота-Мурлыки «Жил-был блин – рассыпчатый, крупитчатый, поджаренный, подпеченный. Родился он на сковороде, на самом пылу. Масло на сковороде кипело, шипело, прыгало, брызгало во все стороны…» Николай Петрович Вагнер Блинное царство (Масленичная сказка) I Жил-был блин – рассыпчатый, крупитчатый, поджаренный, подпеченный. Родился он на сковороде, на самом пылу. Масло на сковороде кипело, шипело, прыгало, брызгало во все стороны. – То-то раздолье!.. А ты что – глупая сковорода?! Сковворрррода!.. Ее жарят, а она лежит себе, не шелохнется… Чумичка, чернавка противная! – Ну! – сказала сковорода. – Коли не было бы меня, чумички, так тебе не на чем бы было прыгать. Но погоди! Погоди!.. Вот на тебя тесто положат. – Не смеют!.. Но оно только успело выговорить: «Не сме…», как вдруг: шлеп! И на него вывалили целую большую ложку кислого, прекислого теста… Батюшки! Как оно обозлилось! Закричало, заворчало, забрызгало. – Куда лезешь, кислятина!!! Но кислятина преспокойно расползлась по всей сковороде, как будто ни в чем не бывало. – Вот видишь! – сказала сковорода. – Я на огне, ты на мне, а тесто на тебе! Но масло ее не слушало. Оно кричало, ворчало. – Прочь, прочь, глупый блин… Сейчас тебя снимут, снимут! Прочь, прочь, прочь! – Как бы не сняли, – сказала сковорода, – видишь, какое скорое, да не спорое. Но действительно, подошли, подсунули ножик под блин и подняли его. – Что, что, что, что?! – закричало, обрадовавшись, масло. Но не успело оно хорошенько расчтокаться, как вдруг – шлеп!.. Тот же блин, да другой беленькой сторонкой, так-таки, прямехонько, на самую серединку… Ну, тут уж масло совсем обозлилось, просто вышло из себя и все в блин ушло. Уж оно там кипятилось, ярилось, возилось, инда весь блин горой вздуло и стал весь блин комом. – Ну, – сказала кухарка Матрешка, – первый блин всегда комом. Взяла она его, раба Божьего, со сковороды, без всякой церемонии, просто руками – и прямо в рот… Туда ему и дорога! Не долго жил, мало нагрешил. Испекла Матрешка другой блин, да на таракана наступила. – Наше место свято! Пожалуй, подавятся господа, будет мне беда! Скорехонько со сковороды стащила – и прямо в рот… Туда ему и дорога! Испекла третий блин, да кошка Машка, блудница-канашка, за снетками на стол вскочила. – Брысь, подлая! Стала ее выгонять, хлестать… глядь! А блин совсем сгорел, черней угля стал… Скорехонько со сковороды стащила – и прямо в рот… Туда ему и дорога! Испекла четвертый блин, да кум Матвей пришел. Юлил, лебезил, всяки мины подводил. Болтал, болтал, лясы да балясы распускал. Ушел… глядь! А на сковородке один уголь пригорел. – Ах, чтобы ему прямо со сковородки, да поперек глотки!.. Чистила, чистила, насилу уголь отодрала. Пятый блин стала печь – оказалась в масленке течь… Туда, сюда. – Батюшки! Матушки! Все масло на плиту убежит… Давно, поди, надо масленку переменить, да на огонь-то не ставить. Вишь треснула, поганая!.. Перелила наконец маслице в кастрюлечку. Все ладнехонько обрядила, только пятый блин спалила. – Ах ты!.. Непутный! Чтоб тебя огнем спалило. Однако все-таки остатки в рот упрятала… Туда им и дорога. Шестой блин испекла, наконец, как быть должно!.. Больно уж хорош вышел! Пухлый, румяный, крупитчатый, рассыпчатый, что твой кум Матвей… Не утерпела, пятый горький блин им заела. Туда ему и дорога! Седьмой блин вышел еще лучше. – Эх, что, мол, эта и за кухарка Матрешка. Молодец баба блины печь! И в награждение без хлопот, прямо его в рот. Туда ему и дорога!.. Пекла, пекла, пекла – индо живот вспучило. Глядь, поглядь! Хвать, похвать! А в чашке-то уж дно видно. – Ах ты пакость!.. Гля-кось: все тесто спалила!.. Оказия!.. Нешто побежать к соседям – тестица попросить. Платочком накрылась, чашечку захватила. Побегла. Просила, просила… нигде не дают. – Ах вы непутящие! А пуще всего Стешка… У! че-ерт баба!.. Сцепились, бранились, ругались, расплевались, разошлись. Как быть должно! Пришла назад. Тошнехонько! Платочка с головы не сняла – в кабак побегла. Две косушки пропустила, от сердца отлегло. Развеселая такая домой пришла, песню петь зачала. Уж как кум куму до крайности любил, Для кумы он во Китай-город сходил… Сидит, поет и ухом не ведет. Море по колено. Приходят господа. – Что, Матрешка, где блины? А Матрешка: Он купил куме китаечки, Положил куму на лавочку… Стали Матрешку бранить, ругать, пьяницей называть. – Да нешто, говорит, сегодня не маслена?.. И в маслену-то отдыха нет… Господи! Жисть-то горемычная!..– и разревелась. Разумеется, обозлились, затопали, закричали и вон Матрешку прогнали. Туда ей и дорога!.. Это присказка, не сказка, погоди сказка будет впереди. Жил был Царь-Блин с Царицей-Масленицей. Царь был жирный, Царица – масленая. И ели они целый день и целый год и каждый год блины. Вместо чаю утром блины, завтракали блинами, обедали блинами, ужинали блинами, спали на блинах и покрывались блинами. Как только встанут, умоются, Богу помолятся – так несут, тащат им слуги верные блинов, блинов, блинов – красных, белых, пшеничных, гречневых, кислых, пресных, сдобных, молочных, татарских, бухарских, монгольских. Сидят друг против дружки Царь с Царицей и все едят, едят, едят – едят и улыбаются, друг на дружку любуются. А масло так и течет у них по губам. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/nikolay-vagner/blinnoe-carstvo/) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.