Сын генерала
Юрий Ландарь


Бродяги измерений #1
Что может быть лучше, чем принадлежать к древнему и очень влиятельному роду? Ничего. А если этот род проклят богами? Если на каждом шагу тебя ждут схватки с вампирами и вурдалаками, оборотнями и ограми, духами и демонами? Если смертельная опасность поджидает за каждым углом? Поможет ли тебе твоя высокорожденность? Если ты Гартош из рода Осколов, то да. Гартош, несмотря на молодость, из жертвы, из добычи часто сам превращается в охотника. И горе тем силам, что попытаются встать у него на пути! А награда за все – любовь прекраснейших существ в мире Иктив – дриад и сирен.





Юрий Ландарь

Сын генерала





I


Двухлетний малыш растерянно смотрел вслед удаляющимся родителям. Тихо хлопнула дверь, и он остался один. Как только растерянность прошла, он сразу же стал жалобно хныкать, но дверь оставалась заперта. Не видя реакции, он прочистил горло и стал реветь погромче, но и это, ни к чему не привело. Поняв, что никто не придет и что он предоставлен сам себе, малыш сразу же прекратил хныканье и деловито приступил к осмотру комнаты, где его так жестоко оставили сидеть одного.

В небольшой комнате на стенах равномерно горели четыре магических светильника: об этом заранее побеспокоился дед малыша – лорд Руткер, князь Риглиса, главный маг империи Виктании. Ведь в такой знаменательный для Гартоша день (а именно, так звали малыша), никто и ничто, даже неровный свет обычных свечей и светильников, не должны отвлекать его от главного сегодняшнего события – Выбора. Над самим мальчиком находился еще один источник света – яркий сияющий диск, излучающий широкий конусообразный луч, тоньше вверху и широко расходящийся книзу. Луч замыкал мальчика в ярко освещенном кругу, примерно пяти, шести шетов[1 - Шет – примерно равен шагу взрослого человека] в диаметре.

Гартош вскинул голову – интересно же, что так ярко светит, – и тут же зажмурился, еще и прикрыл глаза ладошками, свет был слишком яркий. Он проморгался, немного раздвинул пальцы, и взглянул в сторону. Глаза тот час жадно распахнулись, а руки разлетелись, словно отброшенные катапультой. Справа от него лежало НЕЧТО. Малыш уже знал, как это называется, у него у самого было несколько деревянных игрушечных мечей, но такого, еще не было. Будучи еще совсем несмышленышем, Гартош, тем не менее, подсознательно понимал: этот меч, особенный. Он хотел, было поддаться первому импульсу, подползти к этому сокровищу и схватить его, но тут же вспомнил, что есть вещи, которые ему не разрешалось брать. А этот меч так похож на папин, хоть и намного меньше, а ведь за папин меч Гартошу влетало больше всего.

Вспомнив про отца, малыш быстро оглянулся – не стоит ли за спиной, с длинной лозиной в руке, а ведь все знают, страшнее лозины ничего нет. Отца сзади не было, но зато с другой стороны лежало: другое НЕЧТО, не менее интересное, чем первое. Слева лежал большой многогранный кристалл: подобные он видел у деда. Кристалл светился таинственным голубоватым светом, и странно переливался на гранях – в зависимости, в какую сторону наклонялся Гартош. Дедушкины кристаллы так же запрещено трогать. Но ведь здесь никого нет…

Он воровато взглянул на дверь. Она по-прежнему была закрыта, и не единый звук не говорил о том, что кто-то приближается. Значит он здесь один, и надолго…


* * *

Хотя маленький Гартош и был уверен, что его никто не видит, но это было не так. Несколько пар глаз очень внимательно за ним наблюдали, ловя через прозрачное с одной стороны стекло, каждое его движение, каждый взгляд. Особенно пристально за ним следили двое: его отец – лорд Дангал, и его дед – лорд Руткер. У этих двоих был свой интерес. Лорд Дангал, граф Зерра, как известный в империи военный, – создатель и командор Тайного Легиона – страстно желал, чтобы Гартош взял в руки меч, и тогда понятно, что он продолжал бы дело отца, стал бы военным.

В свою очередь, лорд Руткер, молил богов, чтобы его внук выбрал кристалл, и естественно путь мага, как и его дед, самый сильный маг империи.

Чуть позади них держалась молодая, но очень болезненная с виду женщина. Она нежно прижала к себе среднего сына – Катана, пяти лет отроду, что, вцепившись ручонками в платье матери, со страхом взирал на насупившихся отца и деда. Госпожа Фаиста, мать Гартоша, Катана и Гнивера – вымучено улыбаясь, поглядывала на своего младшего сына. Все-таки День Выбора, один из важнейших дней в жизни мужчин в древнем роду Осколов, даже таких маленьких мужчин как Гартош.

Десятилетний Гнивер, как самый старший из братьев, находился рядом со взрослыми мужчинами. Лорд Руткер – негласный наставник Гнивера, – покровительственно положил ему руку на плечо, и часто сдавливал плечо мальчика сильнее, чем требовалось, что можно было оправдать только сильнейшим волнением деда. Гнивер стоически терпел боль и почти не кривился, ведь он совсем взрослый, а взрослые мужчины не замечают и презирают боль. Он почти уперся носом в стекло и снисходительно улыбался над потугами младшего брата, сам он, в свое время, почти без колебаний выбрал магический кристалл, и сейчас изучал магию в высшей студии.


* * *

А у Гартоша возникла проблема, его манили обе вещицы, и хотелось подгрести их к себе обе, но схватить сразу две, руки коротковаты. На его лице так потешно отобразились муки выбора, что Гнивер чуть было, не рассмеялся, и сдержало его только присутствие взрослых.

Гартош, наконец решился. Он на четвереньках, быстро перебирая руками и ногами, поспешил к мечу. Дангал победно усмехнулся и взглянул на отца, тот стоял нахмуренный и не отрывал взгляд от внука. Гартош схватил меч, и боком, живо поволок его за собой, через пару секунд он был уже возле кристалла. Теперь пришла очередь торжествовать Руткеру и хмуриться Дангалу.

Подкатив кристалл поближе, Гартош уселся поудобнее, держа правую руку на мече, левую на кристалле и на несколько секунд замер, наслаждаясь обладанием таких замечательных игрушек. Но долго сидеть без движения этот непоседа не мог, пора было познакомиться с новыми игрушками поближе. Он завертел головой, выбирая с чего начать.

Отпустив меч, он схватился за кристалл, поднял его перед собой, и радостно повизгивая, принялся заинтересованно вертеть. Кристалл так заманчиво сверкал, на гранях отражались маленькие Гартоши, кривлялись, строили рожицы… Показав им язык, Гартош аккуратно опустил кристалл, удобно умостил его на коленях, и взялся за меч.

Вот оружие настоящих мужчин! Малыш сейчас воплощал в себе всех великих воинов и полководцев. Дангал с умилением смотрел на сына: сразу видно, вырастет великим воином, хоть сейчас на коня и в бой. Вдоволь намахавшись мечом, Гартош его почти уронил, все-таки меч был тяжеловат для его ручонок. Отдышавшись, он вновь взялся за игрушки, теперь хотелось схватить в руки обе. Но кристалл все вываливался, детская ладошка слишком маленькая, чтобы самостоятельно его удержать, да и меч одной рукой не поднять.

Дангал и Руткер недоуменно переглядывались, не похоже было, чтобы Гартош отдал предпочтение чему-то одному. Особенно тяжело переживал происходящее Дангал. Старший сын, в свой День Выбора предпочел кристалл, и, как и дед пошел по пути магии. Средний – вообще ничего не выбрал. Когда пришло время выбирать, оставшись один, он так истошно орал, что Фаиста не выдержала, и, невзирая на протесты мужчин, забрала сына из Комнаты Выбора. После этого интерес отца к Катану почти пропал. Вся надежда была на младшего, а тот, как назло, никак не мог определиться.

Гартош пыхтел и отдувался, но взять две игрушки одновременно не получалось. Он опустил их перед собой и недовольно на них посмотрел. Непокорные кристалл и меч, дразняще и вызывающе блестели, манили, но играть можно было только одной. Недолго думая Гартош схватил меч, и что есть силы стал лупить им по кристаллу. Полетевшие в разные стороны искры, вызывали у мальчика бурный восторг.

Дангал встревоженно взглянул на отца.

– Что ты об этом думаешь?

Руткер и сам выглядел напряженно.

– У камня есть, конечно, запас прочности… Но твой сын разошелся не на шутку. Взгляни!

Дангал вновь повернулся к сыну. Гартош усердно пытался выяснить, какая игрушка главнее. Он с радостным криком высекал все новые и новые фонтаны искр.

– Что будет, когда он разобьет кристалл? – еще больше обеспокоился Дангал.

– Лучше нам этого не знать. – Ответил маг, и они поспешили к Гартошу.

Увидев в открывшейся двери отца и деда, Гартош остановился, и поняв, что за издевательство над запретными предметами ему сейчас влетит, не придумал ничего лучшего, как отпихнуть игрушки подальше и громко зареветь.

Дангал подхватил сына на руки, а Руткер, осторожно взяв кристалл, тщательно его осмотрел. Оставшись довольный осмотром, он удовлетворенно кивнул.

– Все в порядке. Этот шалопай не успел повредить нашу семейную реликвию.

Дангал стал грубовато успокаивать сына:

– Хватит орать, ты же мужчина, воин. А воины так громко не орут, разве что во время боя.

– Не спеши зачислять его в воины, – уязвлено бросил Руткер. – Он все еще не сделал выбор.

– Он его уже сделал, когда первым делом поднял меч, – поспешил заверить отца Дангал.

– Это еще ничего не значит, – возразил маг. – Он должен четко определиться, какой из предметов его интересует больше, а я не заметил, чтобы он отказался от кристалла.

– И что ты предлагаешь? Продолжить ритуал? Дать ему еще одну попытку?

– А почему бы и нет?

– А если он снова захочет обладать обоими фамильными ритуальными предметами? Снова будем повторять?

Руткер задумался, но затем нашел выход.

– Тогда мы будем обучать его в равной степени, и военному, и магическому искусству. Возможно, из него выйдет великий воин-маг. Давненько их не было в нашем роду.

Дангал немного подумал, и решительно ответил:

– Нет! Он свой выбор сделал, и ты это видел. А что он не отбросил магический кристалл, еще не означает, что ему интересна магия, ведь почти все время у него в руках был меч. А как он чуть не раздолбал этот камень! – Дангал восхищенно взглянул на сына.

– Кристалл, а не камень. – Поправил сына Руткер.

– Если он будет иметь какое-то отношение к магии, то, скорее всего как охотник на магов. – Проигнорировав замечание отца, продолжил Дангал.

Руткер осуждающе на него посмотрел.

– Ты слишком зациклился на военной карьере для своих сыновей, и не хочешь видеть в них никого, кроме как продолжателей твоего дела. А ведь я не противился в свое время, когда ты выбрал не кристал, а меч. Хотя ты у меня остался единственный сын.

Попытка Руткера надавить на своего сына не возымела должного эффекта.

– Тебе легко говорить, один из твоих внуков уже обучается магии, а что делать мне? Старший сын ударился в магию, средний… – Дангал обреченно махнул рукой, и безапелляционно заявил. – Все! Решено! Гартош будет военным! В нашем роду, роду Осколов, не должна переводиться военная наследственность.

– Как и магическая. – Руткер требовательно посмотрел на сына.

– Как и магическая. – Пришлось согласиться тому.

В принципе, Руткер особенно не настаивал, чтобы младшего внука отдали обучаться магии, ему было достаточно и старшего, проявляющего недюжинные способности в этом деле. Так что каждый остался почти доволен сегодняшним днем.

А Гартош тем временем понял, что никто не собирался его наказывать, и что эти интересные предметы вовсе не являются запретными, а скорее всего даже наоборот. Он заворочался на руках у отца, пытаясь слезть и снова ими завладеть. Дангал недоуменно опустил сына на пол, тот бодро дошагал до меча, сел возле него, и требовательно посмотрел на деда. Руткер с готовностью подал внуку кристалл. Гартош подгреб заслуженную добычу под себя, и мужественно уставился на предков, пускай оспорят его законное право владения ими.

Старшие Осколы переглянулись.

– Либо мой сын чересчур жадный, – выдавил, наконец, Дангал, – либо действительно быть ему, и воином, и магом.

Руткер многозначительно посмотрел на сына, – а я что говорил…


* * *

Последующие два года отложились в памяти Гартоша расплывчато и невыразительно. И следующим памятным пятном было… Умерла мама…

Напуганный маленький Гартош, помнил ту гнетущую атмосферу, что царила в замке лорда Руткера: бесшумно сновали слуги, мрачнее тучи был лорд Дангал, от бессилия скрипел зубами дед. Ему, сильнейшему в империи магу, болезнь леди Фаисты оказалась неподвластна. Это ему-то, который вытаскивал из цепких рук богини смерти отдавших ей свой дух и душу, а сейчас… Были испробованы все самые животворные заклинания, самая лечебная магия. Были приглашены лучшие лекари, травники-знахари, маги, и не только из этого мира. Госпожу Фаисту даже показывали царице Живого Леса в мире Торх. Но та, едва завидев ее изможденное лицо, лишь печально покачала головой, печать богов, смертные здесь бессильны.

Приносились большие пожертвования всем основным богам, во многих храмах были прочтены молитвы, принесены обильные жертвы, но все напрасно.

Вот тогда Гартош и услышал о проклятии рода Осколов, и о предсказании Оракула из храма Рафа – бога судьбы. В предсказании говорилось о скорой смерти Фаисты, в случае рождения нею третьего ребенка. Ну а проклятье Осколов было еще страшнее. Все кто принадлежал этому роду, а также кто примкнул к нему, через женитьбу или замужество, должны умереть, не дожив до старости. И это пророчество почти всегда сбывалось. Лорд Руткер при упоминании пророчества довольно улыбался: видать ему еще далеко до старости. Но в этот день ему было не до улыбок.

Но больше всего Гартошу запомнился истошный, почти нечеловеческий плачь Катана. Маленький Катан уже понимал что такое смерть, и кого он потерял – он потерял единственного человека, которому был дорог. Отцу он был не нужен, тот все свое внимание уделял младшему сыну, дед был без ума от Гнивера, и только мать по-настоящему любила Катана. И вот теперь ее не стало.

Сейчас, пожалуй, впервые за много лет, Дангал обратил внимание на своего среднего сына. Смерть Фаисты сроднила этих родных, но таких далеких друг от друга людей. Гартош старался никому не попадаться на глаза, особенно Катану и отцу. Отец бросал на него недобрые взгляды и отворачивался, Катан же наоборот, несколько раз пытался прибить своего младшего брата – виновника смерти матери, – и только вмешательство родных и челяди спасало Гартоша от расправы.

Обиженный на всех Гартош, послонявшись по дальним углам замка деда, назло всем направился в запретную часть замка, ту, которую еще даже до эльфов строили гномы, и где уже неоднократно пропадали люди. Пусть и он пропадет, пусть, вот тогда и за ним будут плакать, так же как и за мамой!

Редкие слуги, находящиеся в дальней, человеческой части замка, бросая на Гартоша настороженно боязливые взгляды, – принес несчастье – торопились по своим делам дальше.

А Гартош все брел и брел. Он вошел в последний человеческий зал, дальше начиналось эльфийская территория, где в последнее время появились странные духи и привидения, и где пропало несколько слуг. Лорд Руткер, занятый делами империи, все не находил времени, чтобы очистить весь замок, или хотя бы территории прилегающие к человеческой обитаемой его части, от нечисти и нежити. Вместо этого он просто-напросто отгородил безопасную часть защитной стеной, непреодолимой для нелюдей, и запретил, кому бы то ни было ее пересекать. Вот ее то и пересек сейчас Гартош, практически даже не заметив.

В небольшом зале, с высокими стрельчатыми окнами и стеклянным куполом, навстречу ему выплыло и выползло несколько полупрозрачных созданий. Торжествующе завывая, они окружили беззащитного малыша – лакомый кусочек для бестелесных духов. Гартош, растирая злые слезы, хмуро рассматривал круживших вокруг него и все туже смыкавших кольцо духов. Бояться он не боялся, гораздо страшнее попасться в руки обезумевшему Катану, или под горячую руку отцу или деду, те так могут отходить лозиной или ремнем. А эти… Через них даже стены видно!

Один из призраков отделился от хоровода и приблизился к маленькому человечку, желая насытиться его ужасом, довести до безумия, а затем вселиться в его тело, самое желанное тело для всех бестелесных – тело ребенка. Какое это наслаждение, выпивать из него жизнь. Но тут оказался особый случай, страха, и уж тем более ужаса, в этом ребенке не оказалось, во всяком случае, страха перед ними, слугами Торганка – подземного бога. Вместо этого была обида, и желание отомстить. И было в его взгляде еще что-то такое, что заставило бестелесного духа самого в ужасе отскочить, а затем умчаться вглубь горы, на которой стоял замок. Покружив вокруг странного мальчика еще немножко, исчезли и остальные бестелесники.

Так и не найдя ничего страшного, или хотя бы интересного, Гартош прошел через несколько залов и коридоров, и вышел во внутренний двор эльфийской части замка. Он уселся на старые широкие ступени, втупил взгляд в бездействующий уже множество веков фонтан и стал ожидать, когда за ним придет кто-нибудь страшный и заберет с собой.

Тут его и нашли Лорд Руткер и Гнивер.

После того как кто-то из родственников попытался найти младшего Оскола – пора было прощаться с матерью – но естественно никого не нашел, все были подняты на ноги. Опросив слуг, Руткер выяснил, где в последний раз видели Гартоша вот тогда и началась настоящая паника. Послали несколько поисковых групп, но отыскать Гартоша сумел только сам Руткер, и то, применив очень сильное поисковое заклинание: обычные заклинания в старой части замка не действовали.

Из-за смерти матери, Гартоша решили особо не наказывать, наивно полагая, что малыш и сам порядком испугался и при этом чудом остался жив ведь, здесь бесследно пропадали молодые сильные мужчины и женщины, немало находили и бездыханных. Гартош ловил на себе участливые взгляды собиравшихся, и чувствовал себя героем. До встречи с Катаном… Катан, возненавидел брата еще больше – даже похороны матери сумел испортить.


* * *

Так закончилось безмятежное детство Гартоша, и началась, местами рутинная, местами интересная подготовка к взрослой жизни. Лорд Дангал отправил сына в мужскую высшую студию, куда ранее отдал двух старших сыновей. В высших студиях обучались дети богатых и знатных родителей от трех, до шестнадцати лет. Здесь их учили всему, что могло им пригодиться во взрослой жизни, и тому, что вряд ли им пригодилось бы когда-нибудь, но что они должны были знать по положению.

В самом начале детей разделили на несколько групп, исходя из того, какой они в свое время сделали выбор. Хотя нередко они переходили из группы в группу, в зависимости от способностей и от желания родителей. Естественно, что Гартош попал в группу, где упор делался на воинское искусство.

Кроме военной, в студии были группы, где предпочтение отдавалось торговле, истории, географии, магии, хозяйственному и государственному управлению, искусству живописи, кузнечному искусству, лекарству, музыке и многому другому. Хотя понемногу студиэров обучали всему этому вместе взятому. Общительный и любознательный Гартош, довольно легко воспринял такое изменение в своей жизни. Благодаря тому, что он был еще слишком мал, он не слишком болезненно пережил смерть матери, в отличие от своих старших братьев, особенно Катана.

Катан и Гнивер обучались в этой же студии: Катан был в группе, где обучались государственному управлению, Гнивер само собой усиленно штудировал магию.

Кроме высших студий, существовали еще студии для среднего и низшего сословий. При храмах имелись свои студии. Впрочем, жрецы были особой кастой, почти закрытой для других. Если ребенок родителей, не принадлежащих к жреческой касте, все же попадал в храм, то после этого, он для родителей был потерян: теперь он принадлежал, только тому или иному богу.

Отличием студии, в которой обучался Гартош с братьями, было то, что здесь так же обучались сыновья императора Лориана: старший – принц Лисван, и младший – принц Витан. Принц Лисван был одного года с Гнивером и между ними уже наметились крепкие дружеские отношения. Витан был на год меньше Гартоша, и по прибытию Витана в студию, Гартош, знавший маленького принца по совместным играм в замке у деда, взял над Витаном негласное шефство, ведь никто, ни каким способом не должен был ограждать императорских отпрысков от превратностей жизни. И этим часто пользовались нагловатые отпрыски других знатных семей: когда еще удастся дать тумака, подзатыльник или под зад, возможно будущему императору. И если Лисван вполне мог сам за себя постоять, то Витану помощь Гартоша часто приходилась очень кстати.




II


Первые годы в студии, пролетели для Гартоша быстро и незаметно, обучение проводилось в форме игры – время нудных лекций еще не наступило. Нельзя сказать, что Гартош был отличным студиэром, скорей наоборот. И дело не в отсутствии способностей или природной лени (хотя лень, конечно, присутствовала), а в не желании мальчика учить тот или иной предмет.

Услышав однажды, от кого-то из старших студиэров, что знание живописи, торговли и музыки, бесполезно для будущих военных, Гартош надолго невзлюбил эти предметы. Танцы тоже не для настоящих рубак – и Гартош категорически отказался заниматься этим постыдным для военного занятием.

Хотя иногда он круто менял свое мнение. Особенно в случае с танцами, когда на втором году обучения был дан бал по поводу летнего солнцестояния и дня почитания бога солнца – Гретеона. Бал дали для двух студий, мужской и женской.

Вот здесь и проявились – неумение танцевать, незнание этикета и многих элементарных вещей. Уже появившиеся соперники, тут же, с готовностью подняли Гартоша на смех, и только вмешательство Гнивера спасло его от окончательного уничтожения как личности – ведь это было первое представление в свет, маленьких, но знатных граждан империи. И от того, как кто себя показал, зависело очень многое, особенно успех у противоположного пола. А вот тут сплоховать никак было нельзя, а это, несмотря на свой малый возраст, Гартош понимал прекрасно.

Гнивер отвел Гартоша подальше от любопытных глаз, и стал втолковывать бестолковому брату:

– Пойми Гартош, все чему нас учат в студии, не взято с потолка и не высосано с пальца. Вот ты отказался учиться танцевать, и что?

– Что? – тупо повторил Гартош.

– Дочь лорда Мервона, командора легиона «Барсы» и папиного друга, с которой ты должен был танцевать, осталась без кавалера.

Гартош, полный раскаянья, ковырял носком сапожка стыки плиток мрамора, которыми был выложен бальный зал женской студии. И так увлекся этим занятием, что чуть было, не выковырял одну из пола, но тут ему в голову пришла одна мысль, куда вписывалось новое, недавно им услышанное словечко.

– А она прелестная, правда? – спросил он, подняв на брата невинные глаза.

– Кто?

– Гердани, дочь лорда Мервона.

Гнивер улыбнулся, брат взрослеет на глазах.

– Да, Гердани симпатичная. Из нее вырастет отличная невеста. – Гартош густо покраснел. – Только сейчас она ревет, вон в том углу, и …кажется, ее успокаивает сын лорда Ромита.

– Гиберт?!

– Да, Гиберт. С группы управления государственными делами. Он кажется на год тебя старше? Или на два?

– Без разницы, пойду и набью ему морду!

– За что? За то, что он успокаивает обиженную тобой девочку, с которой ты не захотел танцевать?

– И за это тоже… А еще он рыжий!

– А, ну за это конечно нужно…

Ободренный Гартош, решительно было двинулся к конкуренту, но рассудительный Гнивер удержал его, а затем и вовсе вывел из зала. Он привел брата в большую комнату, отведенную на время бала для мальчиков. Здесь уже находилось несколько чересчур робких мальцов, и маленьких, но твердых в своих убеждениях женоненавистников.

– Побудешь здесь. И подумай о многих словах. А я вернусь в зал, не хочу из-за тебя пропустить весь праздник.

Гнивер ушел, а Гартош остался в невеселой компании вышеперечисленных, хотя ни к тем, ни к другим себя не причислял. Урок был хоть и жестокий, но заслуженный, и Гартош постарался таких ошибок больше не совершать.


* * *

Листир – преподаватель магии в высшей студии, вел один из уроков по своему предмету, довольно таки нудному, нужно сказать. Все эти предметные, ритуальные, храмовые магии, магии разума мало интересовали Гартоша и остальных студиэров военной группы, хотя один из друзей Гартоша, Вирон, интересовался этим предметом довольно активно, за что кстати, неоднократно был бит.

На этом занятии Листир упомянул магию жестов, и разгильдяй Гартош не преминул этим воспользоваться. Группа разразилась хохотом, а Листир подскочил и отвесил сорванцу звучный подзатыльник – Гартош, за спиной Вирона, показал Листиру один известный, хотя и не совсем магический жест.

Хотя, судя по тому как взбеленился Листир, жест мог оказаться очень даже магическим… Ожидая второго удара Оскол пригнулся, но Листир сдержался, и больно сдавив ему плече, нагнулся и прошептал:

– Я вижу каждое твое движение сын Дангала.

– Лорда Дангала, – пропищал Гартош, пытаясь отодрать пальцы Листира со своего плеча.

– И кроме преподавания магии, у меня есть одно увлечение. Обламывать строптивых студиэров, делать их тихими и послушными. И даже не надейся на помощь деда и отца, здесь они не имеют власти, здесь моя власть.

Гартош с ужасом почувствовал, как через пальцы Листира вливается леденящий душу холод, сковывая движения и затмевая разум. Когда мальчик был готов закричать, Листир отпустил его плечо и выпрямился.

– Только что я продемонстрировал уважаемому студиэру Гартошу, магию разума. Думаю, он сделает кой-какие выводы.

– Я сделаю, – облегченно вздохнув, и глядя прямо в глаза Листиру, серьезно сказал Гартош. – Я обязательно сделаю необходимые выводы.

– Вот и хорошо.

Листир отошел от стола Гартоша и, прохаживаясь по классу, продолжил.

Потирая пострадавшее плечо, и стараясь больше не привлекать к себе внимания Гартош с трудом дождался окончания занятий.

Студиэры потянулись к выходу. Оскол проскочил мимо Листира, стараясь не встречаться с ним взглядом. Оглянувшись, он заметил, что Вирон и пара других студиэров, остановились возле мага и о чем-то увлеченно его расспрашивали. Листир с таким же увлечением им отвечал. Гартош отметил про себя, надо не забыть дать Вирону взбучку, друг называется.


* * *

Гартош наседал на Вирона с небывалым до сих пор ожесточением. Еще бы, Вирон не только не раскаялся за чрезмерное увлечение магией – предметом Листира, но еще посмел осудить друга, а это Оскол посчитал предательством, а предателей нужно наказывать. Меч Гартоша мелькал словно молния, Вирон не успевал отбивать удары и уворачиваться, и если бы не защитные щитки, серьезных увечий было бы не избежать. В глазах Вирона появился страх, верный признак проигрыша.

– Достаточно господа студиэры! – остановил их Олектрон, преподаватель фехтования, и одобрительно добавил. – Я вижу Гартош, ты сегодня в ударе. Становись в пару с Григорисом. Вирон тебе сегодня не соперник.

Пары фехтовальщиков поменялись соперниками. Вот с кем Осколу не хотелось фехтовать, так это с Григорисом. Это был единственный студиэр в их группе, кто фехтовал лучше Гартоша. Гартош ему почти всегда проигрывал. Был еще Алькон, но их силы считались практически равными, к тому же Алькон был его другом, чего нельзя было сказать о Григорисе. Григорис являлся если не врагом, то непримиримым соперником точно. Он был немного выше Гартоша, имел более длинные руки, и мнил себя великим бойцом, впрочем, как и сам Оскол.

В кулачных боях Григорис чаще выигрывал, чем проигрывал, в борьбе верх брал в основном Гартош, как и в стрельбе из лука. Но сейчас шел урок фехтования, любимый предмет Григориса, в схватках на мечах ему не было равных.

Григорис с довольным видом встал напротив Гартоша и отсалютовал ему. Соперники скрестили мечи, студиэры бросили свои бои и приготовились наблюдать за увлекательным зрелищем схватка этих двоих, это было что-то.

Вначале соперники прощупывали друг друга. Гартош чувствовал себя уставшим, слишком выложился в бою с Вироном, и Григорис заметил это, хотя и не торопился наскоком покончить с противником, желая подольше потянуть бой, да и не тот Оскол был противник, чтобы так просто отдать дуэль.

Но постепенно атаки Григориса стали все острее, и все сложнее стало их отражать. Мечи на занятиях были либо деревянными, либо металлическими, но изначально затуплены, да и защитные щитки предохраняли от серьезных травм, но сильные удары ощутимо отзывались по всему телу, и нередко студиэры покидали фехтовальный зал не без посторонней помощи. Пропустив очередной удар, Гартош уязвлено скривился и отступил. На лице соперника проступило торжество, он усилил атаки.

Гартош безнадежно проигрывал, и надежда была только на неожиданную атаку, да еще на боевой настрой – так называемую контролируемую ярость или ненависть. Вхождение в такой настрой студиэрам начали преподавать только в этом году. Преподаватели боевых искусств утверждали, что контролируемая ярость часто может компенсировать недостаток силы или мастерства. И если насчет мастерства еще можно было поспорить, то силы это состояние придавало точно. И вот сейчас Гартошу нужно было найти свой боевой настрой, и использовать его против Григориса. Проблема состояла в том, что и Григорис с успехом начал овладевать этим искусством, и сейчас станет понятно, чей дух крепче.

Блокируя самые опасные удары, Гартош продолжал отступать, ему даже не нужно было создавать видимость, насколько он устал. А Григорис постепенно входил в раж, пришло время добивать противника. И он бы это сделал, если бы не бешенная и безрассудно-бесстрашная атака Оскола. Он вложил в эту атаку отчаянье, всю свою оставшуюся силу, и свою ярость, что успел накопить.

Друзья Гартоша – в том числе и Вирон, – поникшие при виде отступления своего заводилы, сейчас взорвались радостными воплями, подбадривая его, и помогая советами. В фехтовальном зале творилось что-то невообразимое. Растерянный Григорис, не ожидавший такой неожиданной атаки соперника, бестолково отступал, беспрестанно осыпаемый градом, по сути дела хаотичных ударов. Даже Олектрон поверил, что Гартош может сейчас выиграть. Но Григорис быстро взял себя в руки, и, проведя блестящую комбинацию, сильным ударом выбил из почти обессиленных рук Гартоша меч.

Бой был окончен. Но каков финал! Григорис подошел и приятельски и протянул сопернику руку.

– Не ожидал. Отличный получился бой.

У Гартоша не было сил даже достойно ответить. Он пожал протянутую руку, кивал, и вроде что-то отвечал подоспевшим друзьям и Олектрону, но сам практически ничего не понимал.

Этот бой принес ему славу несгибаемого соперника.


* * *

Занятия по математике, сменялись географией, живописью, историей, магией, изучением воинских и других наук. Жизнь текла, иногда преподнося свои сюрпризы. Однажды, во время каникул, когда младшие Осколы, вместе с принцами Лисваном и Витаном, гостили в замке у деда (а они там пребывали практически каждые каникулы), решили братья получше исследовать не только человеческую часть дворца, но и весь замок. Естественно идея принадлежала Гартошу. Он подбил своего брата и принца Витана, пройти как можно дальше вглубь замка, в те его части, что строились еще эльфами, гномами, а если повезет, то найти и пещеры драконов. Катану пришлось согласиться, чтобы не прослыть трусом – Гартош часто попрекал своего брата в этом. Витан был готов идти за своим другом в огонь и в воду. А Гнивер с Лисваном просто побоялись отпускать братьев одних, задерживать их силой было бесполезно, все равно выберут момент и удерут, – лучше быть рядом и по возможности предостерегать их от безрассудных поступков. Хотя сам по себе этот поступок уже был безрассудством, в старых частях замка водилось много зловредных, а иногда и смертельно опасных существ. Лорд Руткер так и не сумел полностью очистить от них замок.

Сам замок состоял из нескольких частей. В глубине скалы, на которой находилось это огромное строение, находились огромные пещеры, тысячи лет назад созданные еще драконами, бывшими хозяевами этих краев. Затем их место заняли гномы, создавшие в недрах горы целый город, соединив гнезда драконов многочисленными переходами, и создав свои подземные архитектурные шедевры. Гномы не ограничились постройкой подземного города и нарастили его снаружи, создав фундамент для последующих построек.

Когда гномы ушли – а может, были изгнаны, – в эти места пришли эльфы. Они не обошли своим вниманием выгодное расположение замка. Замок перекрывал вход в благодатную долину (впоследствии люди создали здесь княжество Риглис), и был практически неприступен. Эльфы благоразумно решили не разрушать надежные постройки гномов, а лишь закрыли, неэстетичные с их точки зрения части, своими высокими башнями, ажурными переходами и многочисленными оранжереями.

В свою очередь люди не придумали ничего лучшего, как добавить свой штрих в это коллективное творчество. В результате получился этот необычный замок, замок лорда Руткера, князя Риглиса.

В эльфийскую часть люди забредали редко, еще реже они бывали в гномьем царстве, ну а в пещерах драконов, из ныне живых, бывал только сам лорд Руткер. И вот Гартош решил исправить эту несправедливость.

Взяв двухдневный запас продуктов, пару мотков крепкой веревки, а так же факела и оружие, и воспользовавшись отсутствием деда, братья отправились на экскурсию.


* * *

Гниверу пришлось постараться, чтобы незаметно пройти защитную магическую стену и сторожевые заклятия, поставленные дедом. Эльфийская часть, хоть и поражала своей красотой, но не была чем-то диковинным, в ближней ее части бывали все младшие Осколы, даже Катан. Да и Лисван был здесь не впервые. А вот Витан глазел вовсю, его еще сюда не приводили.

Вот и известный зал, где несколько лет тому назад на Гартоша пытались напасть бестелесники, (так люди называют духов, не имеющих постоянной телесной оболочки). Гнивер напомнил брату об этом, но Гартош помнил все очень смутно, и это не вызвало у него особого интереса. А вот Катан, помнил тот день очень хорошо. Это разбередило старые раны, и Гнивер был уже не рад, что затронул эту тему.

Гартош лишь скользнул скучающим взглядом, по высоким окнам и заторопился дальше, здесь он не нашел ничего интересного. Интересное появилось дальше по коридору. Раздался замогильный вой. Несколько призраков перегородили дорогу, столько же перекрыли путь назад, видимо они ожидали хорошего развлечения.

Катан захныкал:

– Я знал, что это плохо закончится. Это все ты виноват.

– Хватить ныть! – одернул его Гартош. – Чего тут бояться? Что они могут тебе сделать? Посмотри на них, они же совсем не страшные.

И Гартош безбоязненно подошел к ближайшему бестелеснику. Тот испуганно шарахнулся, и обогнув Гартоша потянулся к Катану.

– Гартош прав, их нельзя бояться, они питаются нашим страхом.

Гнивер вышел вперед, и произнес заклинание, отгоняющее духов. Призраки отступили, но исчезать не собирались – страх Катана был для них словно запах крови для хищника. А если с помощью страха завладеть его телом, то тогда возможно испугаются и остальные, вот тогда можно попировать. Но Гнивер, несмотря на молодой возраст, слыл уже опытным магом. Он снова прочитал заклинание, уже более сердито, и добавив несколько новых слов. Духи униженно завыли, и нехотя втянулись в ниши и стены.

– Зачем ты так, – осуждающе сказал Гартош. – Не нужно было их прогонять. С ними веселей.

– Зря ты относишься к этим духам так пренебрежительно, они бывают довольно опасны, нельзя терять бдительность. То, что ты их не боишься, еще не делает их забавными игрушками, чуть зазеваешься, и они тут же завладеют твоим телом.

На назидательную речь Гнивера Гартош лишь снисходительно пожал плечами.

– А, по-моему, они действительно забавны.

– Смелый мальчик. – Раздался глубокий женский голос.

Из ниоткуда возникла высокая фигурка эльфийки, окруженная светящимся ореолом. Эльфийка выглядела вполне натурально и почти не просвечивалась. Ее длинные волосы и полупрозрачная одежда слегка развевались на неощутимом ветру, комната сразу наполнилась свежестью. Братья на миг опешили, и первым пришел в себя Гартош. Он отвесил учтивый поклон.

– Здравствуйте, госпожа.

– Здравствуйте, Гартош. – Улыбнулась в ответ эльфийка.

– Хозяйка дворца эльфов… – прошептал ошеломленный Гнивер и тоже отвесил неуклюжий поклон.

Вслед за ним поклонились принцы и Катан.

– Я рада, что ты меня узнал, молодой маг Гнивер, – произнесла Хозяйка.

Гнивер смутился.

– Я еще не маг, я только учусь.

– Ну-ну, не прибедняйся. Ты быстро разогнал этих безтелесных существ, а это под силу не каждому. А ты Гартош зря не прислушиваешься к брату, эти типы действительно могут быть опасны для людей.

– Да что вы их так боитесь? – удивился Гартош. – Гораздо опасней собака у нас во дворе.

– Мне-то их бояться как раз нечего, – отозвалась Хозяйка. – Более того, я бы защитила и вас, если бы они на вас напали, и вы бы не смогли отбиться. Хотя вы держались молодцами. – Хозяйка деликатно не упомянула, поведение Катана. – Ты и в прошлый раз, когда появился здесь впервые, совершенно их не испугался. Похвально, похвально.

Похвала пришлась Гартошу по душе, очень уж он любил, чтобы его хвалили, особенно за храбрость. Гнивер, Катан и принцы, старались в открытую не пялиться на полуобнаженную фигуру Хозяйки, а вот Гартош не мог оторвать от нее жадного взгляда, даже не скрывая своего повышенного интереса. Он впервые видел почти обнаженную женщину. А это было очень любопытное зрелище…

– Извините госпожа, а чем вызвана такая забота о нас? – вновь подал голос Гнивер.

– Здесь нет никакого секрета. У нас с вашим дедом соглашение. Он просил не причинять вреда своим близким, если они здесь вдруг появятся. А взамен взялся ограничить сюда доступ другим любопытным. Я бы не хотела, чтобы люди сновали здесь туда сюда. Это место покоя.

– Мы просим прощения у Хозяйки дворца эльфов за вторжение, мы ничего не знали о вашем соглашении.

– Ничего страшного Гнивер, это вас не касается, так же как и принцев. Но я могу вам гарантировать безопасность только в моей части замка – во дворце эльфов. За его пределами я бессильна. Если вы пойдете дальше, вам придется рассчитывать только на себя.

– Спасибо, госпожа, мы при малейшей опасности повернем назад.

– Это ваше право молодые Осколы и Гратры, мое дело вас предупредить. В гномьей части появились подземные чудовища, они пришли из пещер драконов. Будьте осторожны.

Хозяйка начала таять, пока не исчезла вовсе, последним погасло сияние вокруг нее.

– Вы слышали, что она сказала? Может, повернем назад?

– Катан, – Гартош выразительно посмотрел на брата. – Мало ли кто что кому сказал. – Гнивер вон сказал, чуть что, и мы тут же даем деру. – Правда, Гнивер?

– Правда, – серьезно ответил старший брат. – При малейшей серьезной опасности мы тут же возвращаемся.


* * *

Братья снова двинулись дальше, постепенно углубляясь внутрь замка. Они проходили по большим светлым залам, полуразрушенным оранжереям, где до сих пор росли диковинные растения, галереям, изящным мостовым переходам, ненадолго задерживаясь, чтобы осмотреть местные достопримечательности, хотя Гартош все торопил их вперед. Его пьянило ощущение будущей опасности, а здесь, под охраной Хозяйки, все было слишком буднично.

Хотя в одном месте и он задержался подольше. Посреди большого зала, в окружении бездействующего фонтана, стояла великолепная фигура женщины эльфийки. Скорей всего статуя изображала богиню – такое мнение высказал Гнивер, и с ним согласился Лисван. Ее окружали различные существа: люди, эльфы, животные. Но их изображение терялось на фоне ее фигуры, излучающей власть, и вызывающей обожание.

Мальчики и юноши подошли поближе. Полилась тихая музыка, фигуры вдруг пришли в движение, от статуи полился неземной свет. Исчезли пыль, паутина, мусор, зал сиял свежими красками, словно и не было несколько тысячелетий забвения.

– Только ради этого стоило пойти в этот поход, – завороженно смотря на танцующих в замысловатом танце слуг богини, произнес Гнивер.

У остальных вообще слов не нашлось. Их широко распахнутые глаза, выражение крайнего восторга на лицах, говорили сами за себя. Они попали в сказку, только так можно было пояснить происходящее.

Хоть, как и не хотелось покидать этот зал, но нужно было двигаться дальше, и Гнивер с Лисваном потащили вяло упирающихся братьев дальше, прочь от волшебной скульптурной композиции. Как только они начали удаляться, музыка стала стихать, фигуры неподвижно застыли, зал принял прежний вид. Хотя, насколько помнил Гнивер, застыли они в других положениях, значит, это не было простой иллюзией.

Встреча с богиней подействовала на них ободряюще, даже Катан, почувствовал себя намного смелей, уже не ропща, двигаясь вместе с братьями и друзьями. До неширокой лестницы ведущей вниз…

Внизу чувствовалось что-то тяжелое, давящее, угнетающее, полное скрытой угрозы. Даже Гартош заколебался, прежде чем ступить на эти ступени. Вслед за ним спускались: Катан, Витан и Лисван. Гнивер прикрывал их сзади, заготавливая защитные заклинания, он не сомневался, что они скоро понадобятся.

То, что закончился эльфийский дворец, стало понятно, как только они сошли с лестницы. Ничего общего с высокими и светлыми залами, коридорами, и комнатами эльфов. С непривычки стал давить потолок, хотя он никак не был ниже шести семи шетов. Потолок подпирал ряд мощных колон из красного гранита, отполированных и без малейшей видимости стыков: казалось, они выросли из такого же гранитного пола. Они были даже похожи на деревья, толще внизу, и постепенно сужаясь кверху.

Исследователи, настороженно озираясь по сторонам, застыли. В зале царил полумрак, видимо местные строители и обитатели не нуждались в обильном освещении, поэтому окна были небольшими и располагались далеко друг от друга. Пройдя половину зала, Гартош вдруг почувствовал непреодолимое желание покинуть это место, и поскорей вернуться к эльфам. Судя по озабоченным лицам; такие же чувства овладели и другими. Желая разрядить обстановку, Гартош стал громко напевать маршевую песню. Эхо разнесло ее по всему залу и вернуло назад. Витан с Катаном вздрогнули.

– Замолчи! – озабоченно прошипел Гнивер. – Ты привлечешь к нам ненужное внимание здешних обитателей.

– Забыл, что случилось во дворце эльфов? – поддержал брата Катан.

– Помню, – беспечно отозвался Гартош. – Ты там чуть не обделался.

Глаза Катана, рассерженно сверкнули, но он промолчал, что правда, то правда, там он повел себя не лучшим образом. Хотя, похоже, после встречи с богиней эльфов, храбрости у Катана чудесным образом прибавилось.

Они прошли этот зал, затем еще один по меньше, затем коридор, а потом вошли в большой зал с троном. Это был тронный зал гномов. Сердца братьев наполнились суеверным ужасом. На троне сидел скелет… По бокам и чуть позади трона, вечным огнем пылали два факела, немного разгоняя полумрак возле скелета, и бросая на него багровые сполохи. Казалось, скелет гримасничает, пытается что-то сказать незваным визитерам. Катан с Витаном в страхе попятились. Гнивер переборол себя и сделал шаг вперед.

– Приветствуем тебя владыка гномов. Прости, что потревожили твой покой. Позволь нам пройти через твои владения и вернуться назад, обещаем, ничего не рушить и не осквернять.

Ответа он не дождался: ни разрешения, ни протеста. Лобастый череп молча пялился на них пустыми глазницами, костлявые руки сжимали большой топор и огромный ограненный камень. У искателей приключений даже мысли не возникало о том, чтобы подойти поближе и полюбопытствовать, что это за камень. И даже если это была огромная драгоценность (а этот камень не мог быть недрагоценным), никто не посмел бы отобрать ее у мертвого сидящего на этом троне – чревато немалыми неприятностями.

– Последний король гномов предпочел не покидать своего королевства, и умереть на своем троне, – с благоговейным почтением произнес Лисван.

Немного постояв, друзья двинулись дальше.

– Ох, и напугал же меня этот скелет, – честно признался Катан. – До сих пор коленки дрожат.

– А я нисколько не испугался! – бравадился Гартош.

– Да? А мне показалось, что ты чуть не рванул назад, сбивая по пути всех духов и приведений.

Гартош бросился оправдываться.

– А вот и нет! Я только…

– Тихо! – остановил их Гнивер. – У нас здесь гости.

– Это вы здесь гости, – прошипел злой голос, – причем непрошенные. А мы здесь хозяева.

Из-за трона и колон выплыли несколько низкорослых фигур – явно бывшие гномы. Прозрачные фигуры перекрыли единственный выход в эльфийскую часть замка. Бежать было некуда, только вперед, в мрачные глубины гномьего царства. Видимо именно этого призраки и добивались, загнать детей в ловушку, где их скорей всего ожидал кто-то более страшный. Но младшие Осколы и Гратры небыли трусами, или, во всяком случае, дураками. Они понимали, что их именно загоняют, точнее пытаются.

Гнивер вновь вышел вперед и вновь произнес заклинание, изгоняющее бестелесных духов. Но ближайший из них лишь издевательски рассмеялся.

– Зря стараешься, молодой человеческий колдун. Здесь твое колдовство бессильно. Это тебе не прогулка по дворцу эльфов, мы никаких договоров с вашим дедом не заключали. Мы здесь единственные хозяева, а с чужаками у нас разговор короткий. Изгоним ваших духов во тьму, выпьем жизнь и души, и дело с концом.

И призраки бросились на нашу пятерку. Гнивер и вставший рядом с ним Лисван вскинули руки, и призраки словно врезались в невидимую стену. Чуть было не бросившиеся бежать Гартош, Витан и Катан переглянулись – не настолько выходит эти бестелесники страшны и сильны как хвалились.

– Помогите нам! – сдавлено выдохнул Гнивер.

Было видно, что они сдерживают призраков из последних сил. Младшие братья встали по бокам от старших. Общее представление о магии имели все, и все кой-чего умели по малости. Они понимали, их силы, знаний и умения, недостаточно для того, чтобы остановить призраков, они просто должны поделиться энергией с братьями, что и сделали.

Магия младших братьев поддержала быстро тающие силы Гнивера и Лисвана. Призраки отступили дальше и раздраженно завыли.

– Так кто здесь хозяин?! – громко крикнул Гартош. – Здесь хозяин наш дед, лорд Руткер! А вас он любезно решил не трогать, но мы не такие добрые. И мы еще посмотрим кто здесь маленький.

Похоже, что намек на маленький рост, выводил из себя не только живых гномов, но и их призраков. Они в ярости заметались, пытаясь пробиться через барьер, но объединенная сила братьев сдерживала и даже отбрасывала их. Гартош еще что-то азартно и нахально им кричал, когда призраки вдруг отступили.

– Ну а теперь наглецы, вам предстоит познакомиться с настоящим хозяином, – ядовито сказал все тот же, самый разговорчивый призрак.

Братья быстро оглянулись, позади стоял четырехшетовый монстр, очень похожий на горного тролля, хотя и отличался более длинными руками, более длинными когтями и более длинными клыками. Он плотоядно облизнулся и вкрадчиво спросил:

– Так ты говоришь, что хозяин здесь, твой дед?

Гартош даже не собирался отвечать. Такому громиле доказывать что-либо, не только бесполезно, но и опасно. Впрочем, про опасность сейчас можно было и не говорить…

– Так-так, что же получается? С моими безобидными маленькими друзьями, вы вон, какие храбрые, а со мной даже говорить отказываетесь.

– Может, мы пойдем? – пискнул Гартош.

– Куда? – неподдельно удивился монстр.

– Назад.

– Как назад? А как же дальнейший осмотр достопримечательностей? Здесь еще столько интересного, – Монстр сделал приглашающий жест. – Вы же хотели увидеть пещеры драконов?

– Как-нибудь в другой раз, – промямлил Гартош.

Морда чудовища вдруг сменила приветливое выражение на жестокое.

– Другого раза не будет, детки. Там внизу вас ждет интересная компания. У нас подошло время обеда, и вы приглашены.

Он жадно ощупывал взглядом детей, выбирая себе самого аппетитного. Самым аппетитным выглядел Витан: молодой, в меру упитанный, самое нежное мясо. Монстр нетерпеливо облизнулся.

– А вот тебе!

Гартош повторил жест, который когда-то так разозлил Листера. Сейчас результат был тот же, взбешенно заревев, монстр бросился на них. Но Гнивер не терял времени зря. Пока Гартош препирался с подземным чудовищем, он сплел заклинание огня. Слепил огненный шар, и бросил его в монстра.

– Бежим!

Развернув братьев, он подтолкнул их к выходу.

Перед мордой чудовища шар лопнул, на миг, осветив весь зал и ослепив не привыкшего к яркому свету монстра. Друзья дружно бросились к выходу. Наперерез им кинулись призраки, но сдержать разгоряченных короткой схваткой вояк им не удалось. Духи, словно шары, разлетелись по сторонам, и выход оказался свободен.

Братья лихо проскочили малый зал, и когда вбежали в коридор, услышали за собой громкий, быстро приближающийся топот. Гартош вытащил на ходу меч, и все порывался развернуться и врезать чудовищу как следует. Но бежавший позади всех Гнивер, когда тычками, а когда и пинками гнал брата вперед.

Пробежав половину последнего зала, Гнивер оглянулся: монстр был всего в шетах тридцати, он огромными скачками настигал братьев. Гнивер понял, им не уйти.

– Бегите не останавливаясь! – крикнул он и развернулся навстречу монстру.

И снова рядом с ним встал Лисван. Единственная возможность спасти братьев, это задержать монстра хоть на несколько секунд. Даже ценой собственных жизней. Гнивер вновь слепил огненный шар, но не успел его бросить, как из-за его спины вылетело что-то блестящее, затем еще одно. Тонкая полоска металла воткнулась чудовищу под колено, вторая в бедро, на несколько фартов[2 - Фарт – мера длины, равна ширине мужской ладони. В шете – семь фартов.] выше. Это Гартош метко швырнул свои метательные ножи (все-таки студиэр военной группы). Монстр споткнулся, и тут перед его мордой взорвался еще один огненный шар. Монстр в ярости заревел, а выгадавшие несколько мгновений бойцы, бросились догонять Катана и Витана.

– И не таких сусликов выливали! – полуобернувшись, успел крикнуть Гартош.

На лестнице монстр, чуть было их не настиг. Но вдруг, перед ним возникла подсвеченная розовым прозрачная стена.

– Дальше тебе дороги нет! – властно крикнула Хозяйка дворца эльфов.

– Это моя добыча! – послышалось в ответ, и монстр отодвинул стену вперед.

– Здесь моя территория!

– Плевать! Ты не сможешь меня остановить!

Монстр шаг за шагом отодвигал стену созданную Хозяйкой.

– Бегите! – крикнула она. – Я не смогу его долго удерживать!

Гнивер остановился.

– А как же вы? Может быть, вместе мы отбросим его?

– Он мне ничего не сможет сделать, а вам нужно уходить.

То и дело, озабоченно оглядываясь, Гнивер начал догонять братьев и друзей. Стена светилась все ярче, но выгибалась и отодвигалась под давлением монстра.

– Она справится! – выкрикнул на ходу Гартош.

– Надеюсь…

Схватка скрылась за очередным поворотом.

На одном дыхании братья промчались по дворцу эльфов, и выскочили за защитную стену установленную лордом Руткером. Она была сродни той, что установила перед монстром Хозяйка, только отсвечивала зеленым.

– Выдержит? – в сомнении посмотрел на нее Лисван.

Гнивер пожал плечами.

– До сих пор выдерживала…

– Если что, вызовем деда. Он им всем покажет! – Гартош погрозил невидимым обидчикам кулаком.

– Лучше бы он не знал, что мы там были. А то он покажет нам.

– Да и нам достанется, – кисло добавил Лисван.

Младшие Осколы и Гратры переглянулись, и молчаливо решили деду ничего не говорить.




III


История и география были любимыми предметами Гартоша, после воинских дисциплин конечно. Два этих предмета вел один и тот же преподаватель – господин Гектор Шурон. Нужно сказать, что Гектор был немного не от мира сего. Рассказывая об устройстве мира или его истории, он настолько проникался своими рассказами, что уходил от действительности и полностью погружался в свой мир, часто увлекая туда своих слушателей.

– Считается что человеческая история Иктива, началась около пяти тысяч лет тому назад. Именно с этого времени, в гномьих и эльфийских хрониках, начали появляться записи с упоминанием людей. Это время, как раз было расцветом эльфийской цивилизации в этом мире. Гномы по каким-то, только им известным причинам, уже покидали этот мир, драконы ушли еще раньше, они редко уживаются с гномами в одном мире. Оставались еще кентавры, но они были немногочисленны, и занимали только юго-восточную оконечность нашего материка. Можно сказать, что эльфы здесь были полновластные хозяева, вплоть до трех тысяч лет тому назад.

Откуда здесь появились первые люди, из какого мира, точно не знает никто. Были ли они беглецами от чего-либо, или искателями приключений, или их занесло в этот мир совершенно случайно, нам это неизвестно. Одно понятно, мы не потомки той древней человеческой цивилизации, что существовала здесь, где-то пятнадцать, двадцать тысяч лет тому назад. Когда сюда пришли драконы, этот мир был пуст. Так что, мы врятли имеем какое-то отношение к тем древним людям. Хотя кое-кто считает нас их прямыми потомками.

Как свидетельствуют хроники, первые человеческие поселения появились, где-то на северо-западе континента, на границе современного Ларфа и волчьих племен. Эльфы их всерьез не приняли, гномам же вовсе не было никакого дела до людей. И по прошествии нескольких сот лет, освоившись в новом для них мире, люди начали расселяться по Иктиву. Эти миграции заняли чуть больше тысячи лет, и где-то три с половиной тысячи лет тому назад, появились первые человеческие государства, настоящие полноценные государства, хоть и небольшие. Примерно в это же время начался упадок эльфийской цивилизации, и новоявленные человеческие государства, решили испытать эльфов на крепость. Но они переоценили свои силы и недооценили силы эльфов. Эльфы довольно быстро расправились с наиболее сильными странами, доведя их состояние до первобытных племен. Уцелели лишь небольшие государственные образования, что держались, подчеркнуто дружелюбно к эльфам. Но и их эльфы держали под контролем.

Так продолжалось около пяти сотен лет. Но затем эльфы вдруг начали воевать друг с другом, и это были очень кровопролитные войны. А затем пришел мор. Одна эпидемия за другой, добили эльфийскую цивилизацию. На освободившихся территориях, вновь стали возникать человеческие государства, с каждым разом все более могучие. И три тысячи лет тому назад, стало понятно – Эра эльфов закатилась, пришла Эра людей. Подчеркну – вновь пришла.

Некоторые исследователи считают, что в нашем мире, одни народы, расы, цивилизации, циклично меняют другие. При этом они ссылаются на примеры других миров, где такие циклы заметнее, и где хронологию ведут не один десяток тысяч лет, передавая информацию от одной цивилизации к другой. Что ж, такое предположение имеет право на жизнь, хотя доказательств, что это действительно так, в нашем мире нет. Или мы их не нашли.

И вот, с трех тысяч лет тому назад, на территории нашего континента начали возникать многочисленные государства. Тогда же в наш мир пришли и новые боги. Вначале места хватало всем, и людям, и богам – континент-то огромный. Но постепенно свободных территорий становилось все меньше и все чаще начали происходить войны: за землю и за богов. Новые боги были более справедливы и более сильны, они почти изгнали жестоких старых богов из нашего мира, и сейчас их последние оплоты остались лишь в Ларфе. Там нашли пристанище приверженцы нечистых богов, остальные же народы поклоняются нашим нынешним богам.

Постоянные войны вынуждали страны объединяться, кого добровольно, кого силой. И где-то около двух тысяч лет тому назад, политическая карта мира стала похожа на сегодняшнюю. Возникли крупные государственные объединения, состоящие из многих небольших родственных государств. Самыми крупными были: Княжеский Союз Тарт; Союз Пяти Королей – нынешний Гроброс; и два племенных союза на территории Ларфа и Жерана. На месте империи Реата было слишком много самостоятельных стран и между ними слишком много было противоречий, чтобы они могли объединиться.

Такие государственные образования просуществовали еще около тысячи лет. Но затем снова пришло время перемен. Первые изменения произошли в Жеране. После долгих попыток власть там захватил один из герцогов, его род в то время оказался самым сильным. Так возникло королевство Жеран. Нужно сказать, за время своего существования, в Жеране сменилось уже пять династий. Хоть и сильное королевство, но неспокойное. Дворяне Жерана имеют очень большую власть, и часто используют ее для смены короля.

Но, тем не менее, Жеран стал первым Большим королевством. Большим с большой буквы. Когда вы начнете изучать другие миры, вы поймете, что миров населенных людьми, где существует всего шесть государств, как у нас, не так уж много. Обычным явление является, когда мир поделен на десятки и даже сотни стран, как было когда-то у нас. Многие путешественники по мирам считают, что разделение мира на несколько крупных государств – от трех до десяти, положительно влияет на развитие мира. Хотя и здесь нужна мера. Миры, состоящие из одного, двух государств, особенно мономиры, где всего лишь одно государство, постепенно деградируют. До определенного момента они процветают, а потом резкое падение, развал, непонятно за что войны, и, в конце концов, может наступить полное исчезновение цивилизации. Прямой пример: эльфы, населяющие Иктив перед нами.

Но вернемся в наш мир. Возвышение Жерана потянуло за собой ответную и аналогичную цепочку событий в нынешнем Ларфе и Княжеском Союзе Тарт. В Ларфе к власти пришел граф Ларф, впоследствии, как вы понимаете, ставший первым королем. Правда он на троне задержался недолго и погиб при загадочных обстоятельствах. Примерно в это же время, лорд Кроворос из рода Гратров, правитель княжества Виктания, очень мощного нужно сказать княжества, заключил союз – ставящий князя Виктании на главенствующую роль – более чем с двадцатью княжествами. Так было создано ядро страны. За тридцать лет, лорд Кроворос, путем захвата, подкупа, обмана, и вполне мирных договоров, подчинил себе территорию от Трольих до Межевых гор. Образовалось самое большое современное государство в Иктиве.

Южные княжества оказали неожиданно сильное сопротивление. И оно неудивительно. Правители южных княжеств всегда были более независимыми и строптивыми, чем их северные соседи. Не желая расставаться со своей независимостью, но, понимая, что частью ее все-таки придется пожертвовать, они выбрали себе своего Верховного Князя. А если я забыл сказать, то поправлюсь. Лорд Кроворос, князь Виктании, перед началом своей объединительной роли, был Верховным Князем всего Тарта. Но этого ему показалось мало, ведь Верховных Князей назначали и убирали, и он решил закрепить за собой этот титул навечно. Что впрочем, ему удалось. Так вот, южные княжества выбрали себе нового Верховного Князя, отдали под его руководство объединенные войска, и, обложив разными ограничениями его правление, отправили воевать с северными княжествами.

Нужно сказать, что власть нового императора не везде была прочна, и собрать достаточное количество сил для захвата южных княжеств он не смог. Южный Тарт сумел отстоять свою независимость и сохранил за собой старое название – Союз Княжеств Тарт.

Так на месте самого большого государственного образования, возникло два: империя Виктания и Союз Княжеств Тарт. Это единственный случай в нашей истории, не объединения, а разрушения. Обе державы обвиняли именно своего соседа в развале страны, но это ничего не меняет, вот уже тысячу лет мы живем рядом, но порознь.

На востоке континента так же не обошлось без укрупнения. В Межевых горах имеется только один проход соединяющий запад и восток, перекрыть его легко, так что Союз Пяти Королей мог чувствовать себя в относительной безопасности: если бы не гарпты и кентавры. Воинственные племена гарптов так и не смогли создать собственное государство, их племена слишком разобщены. Но иногда, объединенные общей целью, они большими силами нападали на своих соседей, как людей, так и кентавров. Так что угроза с их стороны была нешуточная. Часто давали о себе знать и кентавры – совершить набег на человеческие территории, было одним из любимейших их занятий, когда они не воевали между собой, разумеется.

Все это держало южные королевства в постоянном напряжении. Подобная ситуация была и на севере. Северные племена частенько теребили северные королевства. И только центральное королевство не подвергалось таким сильным и постоянным напастям. Само собой это королевство быстрей других крепло и развивалось, и называлось оно, как вы уже, наверное, догадались – Гроброс. Империя Гроброс образовалась практически бескровно, в силу обстоятельств, по необходимости. Постоянно выделяя помощь своим соседям, центральное королевство завоевало популярность у простого народа и у многих дворян. Так что, когда одним прекрасным утром король Гроброса объявил себя императором, это почти не вызывало возражений: короли ушли на покой, отдав все полномочия новому императору.

Позже всех образовалась империя Реат. Перед возникшей угрозой со стороны Ларфа и Жерана, а так же морских атак Тарта, разрозненные королевства, княжества, герцогства, графства и баронства юго-запада континента, были вынуждены создавать оборонительный союз, который перерос в империю. Но нужно сказать, что именно в империи Реат, центральная власть наиболее слаба. Структура их государства скорей напоминает Тарт. У них выборный император, причем его кандидатура обсуждается и принимается в трех Кругах. В первый Круг входят короли, во второй князья и герцоги, в третий графья и бароны. И чтобы добиться одобрения всех Кругов, кандидат в императоры должен очень постараться. Простыми угрозами, подкупами и родственными связями здесь не обойтись, нужно быть действительно хорошим кандидатом. Либо наоборот, настолько ничтожным, что такой император давал возможность владетельным дворянам заниматься своими делами, без всяческих помех и оглядок на столицу империи. Обычно такие императоры чередуются – после безвластья приходит черед сильного императора. Правда никому из них так и не удалось основать династию.

Примерно в тоже время, когда образовывались нынешние государства Иктива, создавалось и государство Сконьеры. Сначала это было торговое братство, но со временем у них появился мощный военный флот, и они окончательно оформились как единое государство.

О Волшебном Королевстве мы не знаем практически ничего. Поэтому я ограничусь тем, что скажу, это королевство существует и находится где-то в сердце Трольих гор.

Мало что мы знаем и о ховарах. Имеет ли этот народ центральную власть, или нет, мы не знаем до сих пор. После того как ховарские племена заняли Ховарские горы и обнаружили там кое-что из наследия гномов, они очень возвысились в горнорудных ремеслах, металлургии и кузнечном деле, и стали очень скрытны. Сведенья от туда поступают очень противоречивые, и мы не можем что-то утверждать однозначно.

Вот что коротко можно было рассказать о государствах Иктива. Волчьи племена, северные племена, гарпты, проджи и кентавры, так и не создали своих государств. Они слишком разобщены, и только перед лицом чьего-либо вторжения, или если они сами собираются в набеги, эти племена могут выбирать себе военного вождя. Но это еще не признак государственности.

Более подробно о народах, населяющих Иктив, и государствах нашего мира, мы поговорим на других занятиях.


* * *

Гартош рассматривал карту мира и с удовольствием слушал господина Гектора. Сегодня он увлекательно рассказывал о сконьерах, мореплавателях с острова Керт.

– Сконьеры являются лучшими мореплавателями нашего мира. Они бороздят моря и океаны, от волчьих племен на северо-западе, до империи Гробос на востоке. Сконьеры держат в своих руках все более менее важные морские торговые пути, оставляя остальным только каботажное плаванье.

Гартош поднялся.

– Господин Гектор, а разве ни у кого не возникало желание нарушить их властвование на море?

– Возникало, конечно, и регулярно возникает до сих пор. Но почти все корабли других стран, отдалившись от берега дальше видимости с него, как правило, бесследно исчезают. Как полагают не без помощи самих сконьеров, хотя никаких доказательств этого нет. Сами сконьеры не подтверждают, но и не оправдывают эти слухи, но все указывает именно на них. Именно им выгодна гибель чужих судов.

– А захватить их остров никто не пытается? – полюбопытствовал Алькон.

– И такие попытки были, но очень давно. Остров Керт находится далеко в Срединном океане, и здесь нужны большие морские суда, а таковых нет ни у кого, кроме самих сконьеров, да еще пиратов с архипелага Глиблес.

– А пираты не пытались захватить Керт?

– У пиратов не такой уж и большой флот. Они предпочитают нападать на одиночные суда сконьеров, или их небольшие флотилии. А вот сконьеры нападали на архипелаг Глиблес неоднократно, когда пираты уж совсем наглели. Правда, не всегда такие походы были удачны. Архипелаг состоит из множества больших и малых островов, и в лабиринтах проливов между ними, можно спрятать не один флот. Иногда сконьеры сами едва уносили от туда ноги. Между этими двумя морскими государствами – если сборище пиратов можно назвать государством – ведется непрерывная война.

А вот с другими государствами, у сконьеров взаимовыгодный мир. Их никто не трогает, и почти в каждом большом прибрежном городе, есть их представительства.

– Их не трогают даже гарпты? – задал вопрос кто-то из мальчишек.

– Не только гарпты, но и кентавры – на что уж они воинственны – допускают сконьеров в свои приморские города. А тарты, наши южные соседи, даже разрешили сконьерам построить город-порт, на южной оконечности своей страны. Это единственный город, который эти отважные мореплаватели построили на материке.

– И на Южный материк они плавают?

– Говорят, что плавают. Хотя проверить их слова невозможно, никто, кроме самих сконьеров, не бывал на этом таинственном материке, чьи берега почти всегда скрыты в тумане.

– Мой брат Гнивер говорил, что они в Высшей Академии Магии, недавно пробовали проникнуть на Южный материк с помощью магии, но им не удалось пробить барьер установленный тамошними магами, – проявил обознаность Гартош.

– Все правильно. Такие попытки были неоднократно, но все они прошли безуспешно, а некоторые вообще закончились весьма трагически. Видимо, пока жители Южного материка не решат сами допустить нас в свой мир, мы не сможем туда попасть.

– Выходит их маги сильнее наших?

– Необязательно. Закрыть свою территорию от чужого магического вторжения, гораздо легче, чем такое вторжение сделать. Кроме Южного материка, наши маги не могут без приглашения попасть в Волшебное королевство в Трольих горах. Да и маги Гроброса, Реата, Жерана и Ларфа, при желании могут закрыть от чужих магов часть своей территории.

– А тарты и кентавры?

– У тартов есть неплохие колдуны и колдуньи, но их сравнительно немного, и они все же сильно уступают нашим лучшим магам. Кентавры также не слишком увлекаются магией, хотя являються визначально магическими существами, и яшкаются с ведьмами из мира Верейн.

Гартош с Альконом многозначительно переглянулись.

– Я тебе говорил, что Кентавры сношаются с верейнскими ведьмами, а ты мне не верил, – наклонившись к другу, прошептал Гартош.

– Я думал ты выдумываешь. А откуда ты узнал?

– Катан, рассказал, а ему рассказал друг Гнивера. Они там в своей магической академии и не такое изучают.

Алькон согласно кивнул. Интересные они там вещи изучают. Через шесть лет, когда им исполнится шестнадцать, и их ждет военная академия, вот тогда… Что тогда, не дал додумать Гектор.

– Я вижу студиэрам Гартошу и Алькону не интересен мой урок.

Гартош поспешно ответил.

– Нет, господин Гектор, нам очень интересно все, что вы рассказываете.

– Тогда в чем же дело? О чем вы так увлеченно беседовали?

– Понимаете… – Гартош замялся. – Я объяснял Алькону про ведьм и кентавров.

С пониманием улыбнувшись, Гектор остановил Гартоша.

– Я рад, что мои студиэры знают больше, чем мы изучаем по этой теме. Но все же, вести занятия буду я.

– Извините господин Гектор.

– А сегодня мы изучаем сконьеров, а не кентавров, и уж тем более не ведьм из другого мира.

– Господин Гектор, – решил выручить друзей Вирон, – но все-таки, как такое может быть, что маленькое островное государство, захватило все моря и океаны? Неужели такая могучая империя как наша, или Гроброс, или даже империя Реата, не смогли создать свой могучий флот?

– Я понимаю твое недоумение Вирон. Во-первых, остров Керт не такой уж и маленький. А во-вторых, когда-то у нас действительно был могучий флот. Это было сотни лет тому назад, когда мы и тарты были еще единым государством. Такие же флоты были и у других больших государств. Но после того как наше государство распалось на два: Тарт и Виктания, мы потеряли почти все удобные гавани. Нам удалось отвоевать только небольшой выход к морю, где держать большой флот невозможно.

– А остальные государства?

– Остальные страны, потеряли свои корабли, в основном в результате войн. Вот тогда сконьеры и возвысились, как морское государство. К тому же им покровительствует Наистер – морская богиня.

– Боги решают все, – вспомнив услышанное где-то изречение, глубокомысленно произнес Гартош.

– Не все, но многое, поправил его Гектор.


* * *

Чем старше становились студиэры, тем разнообразней и сложнее становились их занятия. Естественно будущие военные не могли обойтись без знаний по лекарскому делу. Лекари обучали их, как быстрей и лучше налаживать повязки при ранениях, как останавливать кровь, какие при этом принимать травы и минералы, какие использовать заговоры, как распознавать редкие заболевания, которыми можно заразиться в военных походах.

На несколько дней, в сопровождении лекаря и нескольких старших студиэров лекарей, группа, в которой занимался Гартош, отправилась в ближайшие горы на сбор лекарственных трав и минералов.

Для двенадцатилетних студиэров это стало захватывающим приключением, где можно подучится, как теории, так и практике. Иногда мальчишки, стараясь выделиться, и превзойти друг друга, забирались за каким-нибудь редким растением или минералом в самые неприступные места, нередко сваливаясь со скал, или проваливаясь в расщелины. Без повреждений в таких случаях не обходилось. Вот тогда и начинались практические занятия. Студиэры сами готовили целебные мази и напитки, и с удовольствием оказывали друг другу первую помощь при легких повреждениях, а тяжелых в этом походе не было – как-то обошлось. Если не считать что Формер, сын лорда Порга, объелся каких-то аппетитных с виду ягод, и всю обратную дорогу, несмотря на заговоры лекаря, маялся животом, а лекарство нашлось только при возвращении в студию.

Неудивительно, что такие походы способствовали лучшему изучению наук.

Маг-лекарь Толтур в походы студиэров не водил, у него были свои способы обучения врачеванию.

– Все то, чему вас обучают обычные лекари, конечно, хорошо. Нужно знать и уметь, как правильно наложить повязку, какие нужны мази, и так далее. Но! Но. Во-первых, не всегда есть под рукой все необходимое, а во-вторых, не всегда есть время, чтобы заниматься обычным врачеванием. И в пылу битвы нам поможет что? Вирон.

– Магия, – без запинки ответил студиэр.

– Правильно, магия. Не все из вас могут пользоваться лечебной магией в полную силу, но я постараюсь, чтобы вы научились как можно большему. Господин Листир уже работал с вами, чтобы развить ваши магические способности, теперь попробую кое-что добавить и я. Вы уже слышали, у каждого человека в голове есть особая область, отвечающая за магические способности. У многих она разблокирована, а некоторым нужно помочь ее растормошить. Что я сегодня и попытаюсь сделать.

– При этом часто лопается голова, – шепнул сидящему впереди Алькону Гартош.

Тот заговорщески подтвердил.

– Я уже знаю.

Сидящий рядом с ним Формер побледнел и нервно заерзал на скамье. У Формера слишком плохо получались все магические действия, и они – магия и Формер – питали друг к другу взаимную антипатию.

– Итак, с кого начнем? Пожалуй, с тебя, Формер. По части магии ты пасешь задних.

– Нет! – вскочил Формер. – Я не хочу!

Группа разразилась хохотом. Толтур удивился:

– Почему?

Формер скосил глаза на Гартоша.

– Я не хочу, чтобы у меня лопнула голова.

От хохота задрожали стены, а Гартош с Альконом вовсе попадали под столы.

– Понятно, – кивнул Толтур. – Тогда начнем с самых смелых и смешливых. Давай-ка, Гартош, свою голову.

Гартош тут же перестал смеяться.

– А почему я?

– А почему нет? Уж не испугался ли ты?

Признаться в том, что ему действительно страшно, Гартош не посмел, поэтому покорно подставил голову.

– Вот и хорошо.

Толтур наложил ладони на голову студиэра, закрыл глаза, к чему-то прислушался, затем поменял положения ладоней, и удовлетворенно кивнул. Чужое присутствие в своей голове Гартош почувствовал практически сразу. Холодная, затем горячая волна, омыла весь мозг, оставив после себя неприятное ощущение. Но это было только начало. От ладоней мага в виски ударил небольшой разряд. Гартош стиснул зубы, но смолчал. Затем ледяные иглы впились в лобную часть мозга, потом тоже самое повторилось с затылком, и когда Гартош готов был закричать, боль отступила.

– В общем, все, – довольно сказал Толтур.

Гартош яростно принялся чесать шкуру на голове.

– Я теперь лучше буду владеть магией?

– Нет.

От удивления Гартош застыл.

– Как нет, у вас ничего не получилось?

– Да нет. Просто, та, ответственная за магию область, у тебя и так неплохо развита. Твои успехи в магии будут определяться только твоей прилежностью.

– А что же вы делали у меня в голове? – еще больше удивился Гартош.

– Да так, небольшая экзекуция.

В группе снова раздался смех, хотя и несмелый, никому не хотелось быть следующим.

– Алькон.

Скорбно вздохнув, Алькон наклонил голову. Толтуру хватило пары минут, чтобы навести порядок в голове у студиэра, а заодно и преподнести небольшой урок послушания. Алькон в изнеможении откинулся на спинку скамьи, и бросил на Формера укоризненно-презрительный взгляд: все из-за тебя, трус. Быть трусом Формеру никак не хотелось, он вскочил.

– Теперь я!

– Молодец, Формер.

Над новым пациентом маг-лекарь колдовал еще меньше, и судя по довольному лицу студиэра, здесь обошлось без болевых экзекуций.

– Следующий.

За короткое время через искрящиеся руки Толтура прошла вся группа. Нельзя сказать, что такой объем работы прошел для мага-лекаря бесследно – заметна была легкая усталость – но он быстро вернул себе прежний бодрый вид.

– Ну вот, господа студиэры, поздравляю вас, разблокирование, кому оно было необходимо, прошло успешно. Теперь самое время испытать свои истинные возможности. Проведем сеанс врачевания собственного тела. Повторяю, такое умение может не раз спасти вам жизнь, поэтому отнеситесь к нему со всей серьезностью. К тому же, умение врачевать свое тело, первый шаг к умению изменять свое тело, то есть к оборотничеству. Хотя и не думаю, что это будет вам доступно, все-таки вы не в магической группе.

– Господин Толтур, – осмелился подать голос после болезненной экзекуции Гартош, – а вы владеете оборотнической магией?

Толтур наклонился поближе к студиэру.

– Владею, Гартош.

Лицо мага начало быстро изменяться, и через пару секунд Гартош с трудом сумел увернуться от острых волчьих зубов.

– Этого достаточно, студиэр Гартош?

Гартош испуганно смотрел на оскаленную волчью морду, и только присутствие на этой морде смеющихся глаз преподавателя, немного убавило дрожи в его голосе.

– Вполне, господин Толтур.

– Вот и хорошо.

Маг вновь вернул себе человеческий облик, и, не обращая внимания на испуганно притихшую группу, продолжил.

– Первое задание и первое испытание будет несложным. Вы должны будете исцелить себе небольшую рану. Совсем небольшую.

Он сделал надрез на ладони, дал нескольким каплям стечь на пол, и под восторженными взглядами студиэров затянул рану.

– Примерно вот так. Кто хочет попробовать первым?

– Я! – вскочил Формер, резонно решив пройти испытание сразу, а не бояться до последнего.

– Похвально, Формер. Давай-ка сюда руку.

Толтур спрятал кинжал, достал иглу и молниеносным движением проколол Формеру палец.

– Теперь смотри и запоминай. Нужно найти руководящие внутренним процессом центры. Их два. Один в голове и один в спинном мозге. Про спинной центр вам можно забыть, вам до него не достучаться. А вот центр в голове, это ваша власть. – Маг надавил уколотый палец. – Больно?

– Немного.

– Это хорошо. Теперь попробуй проследить, куда от пальца идет боль.

Формер усиленно морщил лоб, но, похоже, выполнить поставленную ему задачу, не удавалось. Маг-лекарь сжалился.

– А вот так.

И помощь мага возымела действие.

– Есть! Есть, господин Толтур! Я чувствую, где это!

– Молодец. Здесь можно не только отключить боль, но и остановить кровь. Это делается так.

Капля крови на пальце Формера постепенно втянулась вовнутрь.

– Это я сделал? – не поверил Формер.

– Нет, я. Я показал тебе, как это делается, что нужно задействовать. А дальше ты уже сам. Мне и с остальными возни хватит.

Толтур медленно шел между столов, помогая студиэрам усвоить первоначальные знания и умения по собственному врачеванию. Но некоторым ожидание показалось слишком долгим, а именно Алькону и Гартошу. Достав собственные кинжалы, они сделали себе на пальцах небольшие надрезы – что там размениваться на какие-то жалкие уколы иглой. Кровь радостно заструилась по пальцам. То и дело ее слизывая, торопыги безуспешно пытались найти нужный центр, и похвалиться своими успехами преподавателю.

– Ну вот, я вижу, что некоторые уже вполне могут обойтись без моей помощи, – заметив надрезы и потуги оболтусов, произнес Толтур и двинулся дальше.

Маг закончил практическое занятие с последним из студиэров, а два друга все маялись над своими пальцами.

– И напоследок, вот еще что. Тот, кто из вас успешно освоит внутреннее врачевание, возможно, дойдет до такого уровня, что ему даже больше не придется прилагать усилий к такому действию. Головной мозг, уже без особой вашей команды, сможет перепоручить это спинному мозгу. Все будет зависеть от ваших успехов.

Слизывая кровь, к магу подошли два незадачливых друга.

– Вот.

Гартош сунул под нос Толтуру палец.

– Что? – опешил маг. – Ты хочешь, чтобы я облизал твой палец?

На этот раз студиэры не сдерживали громогласного хохота. Гартош смутился.

– Нет. Я прошу вас научить нас, как останавливать кровь.

– Ваше желание похвально, студиэр, и я вам помогу. Но, впредь, я попрошу вас относиться к моему предмету более серьезно. Никаких глупых выходок. Ведь от того, чему я пытаюсь вас научить, будет зависеть ваша жизнь. А возможно не только ваша.

– Мы все поняли, господин Толтур.

– Надеюсь. Подойдите поближе.

Маг-лекарь помог двум оставшимся студиэрам приобщиться к знаниям о возможностях собственного тела.

– Вам все понятно, господа студиэры?

– Да, господин Толтур.

– Вот теперь, вы можете предпринимать собственные попытки к залечиванию ран. И надеюсь, они будут успешней вашей самодеятельности.


* * *

Нередко студиэры посещали и кузницу – хозяйство Максимера, строгого преподавателя кузнечного ремесла. Хоть и интересно было наблюдать, как из – под рук высокого, седого, слегка сгорбленного худого старика и его помощников, выходили изящные подсвечники или крепкие подковы, но студиэры военной группы приходили не за этим. Их основное внимание уделялось изготовлению оружия, его качеству, составу сплавов и так далее.

– Вот эта почти законченная сабля, – Максимер взял клещами нагретый до малинового цвета клинок, – изготовлена одним из самых простых способов. Здесь одно железо, никаких добавок. Его прочность достигается специальной закалкой.

Не дожидаясь, пока сабля остынет, он взял кусок китовьего жира и провел им по режущей кромке, затем еще раз. После этого быстро макнул саблю в ближайшую ванночку с водой, и моментально ее вынул. Клинок потемнел, хотя все еще слабо светился, почему-то запахло полынью, видимо что-то было добавлено в воду. Максимер несколько раз махнул саблей, помогая ей быстрей остыть на воздухе. Затем плюнул на лезвие, внимательно присмотрелся и прислушался, и удовлетворенно кивнув, сунул саблю в одну из бадеек с водой. Вместе с паром кузница наполнилась запахом клинового сиропа. Вынув остывший клинок, Максимер продолжил.

– Таким оружием вооружена наша конница.

Григорис пренебрежительно хмыкнул:

– Только не легионы «Гепарды» и «Вепри».

Максимер внимательно на него посмотрел.

– Все правильно, студиэр Григорис. Элитные легионы вооружены более качественным и дорогим оружием. Я вижу ты большой знаток в этом деле. Может тогда скажем, что это за клинок?

Максимер достал со стены прямой длинный меч и протянул его Григорису. Тот покрутил меч в руках, взвесил, чиркнул ногтем по лезвию, внимательно посмотрел на надрез, на рисунок на лезвии, затем ударил маленьким молоточком, прислушался, и пришел к выводу:

– Ховарской работы клинок!

– Молодец, – одобрительно похлопал его по плечу старый кузнец. Григорис с довольным видом отдал ему меч. – Почти угадал. – Довольное выражение Григориса сменилось недоумением. – Это не ховарский меч, хотя с виду очень похож. Этот меч я ковал сам, с помощью своих студиэров.

Григорис разочарованно и пристыженно опустил голову.

– Это подделка… – пробормотал он.

Кузнец возмутился.

– Это не подделка! У нас не было желания подделывать ховарский клинок. Нашей целью было выковать меч с такими же качествами, как и знаменитые ховарские мечи.

– Удалось? – с искренним любопытством поинтересовался Гартош.

– Нет, – вздохнул Максимер. – За ховарский клинок моих три нужно отдать. А то и пять… Мы собирали по крупицам знания по ховарским клинкам, и все сделали соответственно этим знаниям. Но… – Максимер снова вздохнул. Ховарские умельцы ни с кем не делятся своими секретами, и никому не удалось полностью овладеть их знаниями. Их мастерство непревзойденно в нашем мире.

– А в других?

– О, в других! В других мирах полно своих мастеров, которым ховарцы и в подметки не годятся.

– Гномы?

– Они. Людям с ними не сравниться. – Максимер повесил меч на стену. – Мой вам совет. Если вам предложат меч гномьей работы, не жалейте за него никаких денег. Ну а если он вам попадет в руки, ни в коем случае не расставайтесь с ним до самой смерти.

Студиэры ждали продолжения речи старого кузнеца. Но тот молча вышел из кузницы в подсобное помещение (в приоткрытую дверь было видно, как он приложился к пузатому кувшину), и вернулся с коротким мечем пехотинца. Не говоря ни слова, он поднял железный прут в палец толщиной, и без видимого усилия, коротким взмахом, перерубил его пополам. В руке у Максимера остался лишь короткий обрубок. Будущие военные с изумлением и обожанием смотрели на это чудо.

– Будь на месте этого прута другой меч, или доспех, произошло бы то же самое. Ну, может, ударить пришлось бы посильней.

– Григорис протянул руку.

– Можна?

– Нет. – Мастер отвел его руку. – Это оружие должно быть в руках у одного хозяина.

Он поспешно отнес меч назад. Из-за дверей снова донеслось бульканье, а затем кузнец крикнул.

– На сегодня все! Марш из кузницы.


* * *

Ну, кто мог знать, что невинная казалось забава, обернется такими неприятностями.

Гартош запланировал это мероприятие давно. Уже несколько лет они изучали различные виды магии. А совсем недавно, студиэры военной группы, проходили вызывание духов стихий, при помощи: предметной, знаковой, геометрической, и словесной магии. Правда по каждому виду магии было отдельное занятие, но Гартош подбил своих товарищей ускорить процесс познания, объединив несколько видов магии, и проверить, насколько успешно они усвоили пройденный материал. Ему надоело вызывать легкие порывы ветерка, или бледный огонек над клочком соломы. В конце-то концов, внук он сильнейшего мага или нет!

Следует признать, что Вирон отговаривал Гартоша и загоревшихся идеей студиэров, от подобного несанкционированного колдовства. Но его никто не слушал.

Заговорщики действовали по всем правилам. Для вызывания духа воздушной стихии, загодя приготовили ингредиенты: пух гигантской совы, маховые перья черного сокола и сушеные крылья летучей мыши. Из магической книги Листира, тайком были выписаны необходимые заклинания, и так же тайком принесены жертвы Клокии – богине ветров.

И вот, как подсказывали звезды, самый благоприятный для колдовства вечер настал. В комнате, где обитали Гартош, Алькон и Кливер собралось с десяток мальчишек. В небе стояла полная луна, освещавшая через широкое окно большой квадрат на полу.

Достав мелок, Гартош нарисовал магический треугольник. Возле вершин треугольника разложили перо, пух и крылья летучей мыши, и написали символы воздушной стихии. На самых вершинах прилепили по толстой свече, и зажгли их. Читать заклинание доверили Вирону, как самому искусному среди присутствующих магу (Вирон все-таки согласился принять участие в этом колдовстве).

Алькон держал перед Вироном листок с записанным заклинанием. Тот выразительно читал и производил руками необходимые пасы. Последнее слово тяжелой каплей упало в полуосвещенную комнату, и повисла тишина. Мальчишки напряженно переглядывались, ожидая хоть какого-то результата. Казалось, звенящая тишина сейчас раздавит барабанные перепонки, но ничего не происходило.

– Ну, и долго мы будем ждать? – не выдержал Кливер.

– Замолчи! – шикнул на него Гартош, уже и сам начинающий терять терпенье.

Пламя свечей слабо качнулось, и снова ровно потянулось вверх.

– И это все? – в голове Кливера послышалось откровенное разочарование. – Гартош, ты же обещал бурю, которая выметет листья из нашего парка. А ведь убирать его нашей группе.

Гартош молчал. А что можно было ответить на справедливый упрек? Из грандиозного замысла получился пшик.

Он повернулся к Вирону.

– Нужно повторить.

– Ты что?! Нельзя повторять неудачное заклинание. Мы где-то что-то напутали, и неизвестно что может произойти в следующий раз.

– Дай сюда. – Гартош вырвал листок с заклинанием из рук Вирона. – Ты неправильно читал.

Но не успел он произнести и слово, как мимо окна, что-то быстро пронеслось. Головы заклинателей дружно повернулись в ту сторону. Мимо окна пронесся еще один размытый силуэт, затем еще. Кто-то из мальчишек сдавленно пискнул, но ни у кого не возникло желания высмеять трусишку. За окном происходило что-то непонятное, так что испугаться успели все, даже Гартош. Честно говоря, Гартош до конца не верил, что у них что-нибудь получится. Так, захотелось острых ощущений. Но, судя по всему, надо же, получилось…

Придушив страх, Гартош подошел к окну, и тут же отпрянул назад. Мимо окна, уже в обратную сторону, снова пронесся неизвестно кто.

– Кто это? – округлив от страха глаза, прошептал Алькон.

– А я почем знаю? – также шепотом ответил Гартош.

– Но ты же его вызы… – Алькон замолчал на полуслове.

Из окна на них смотрело чье-то огромное злобное лицо.

– Они здесь, – повернувшись в сторону, прошипело лицо.

И сметая верхушки деревьев, к окну перепуганных заклинателей, метнулось еще два призрачных силуэта.

– Да, это они, – произнесла вторая страшная рожа. – Забираем их.

– Бежим!!! – завопил кто-то не своим голосом, и стремглав бросился к двери.

Вдребезги разбилось стекло и призрачные руки схватили находящихся ближе всех к окну: Гартоша, Алькона, Кливера, Вирона и еще двоих студиэров. Гартош с друзьями отчаянно сопротивлялись, призывали на помощь, но их неумолимо подтягивало к страшным, перекошенным ненавистью лицам, позади которых беспрестанно кружили вихри.

В распахнутую выбежавшими студиэрами дверь, ворвался Листир. Он вскинул руки и быстро начал читать заклинание.

– Не мешай смертный, – прошелестел раздраженный голос. – Они нарушили закон и не соблюли правило. Теперь они наши.

– Нет! – испуганно вскрикнул Листир. – Они всего лишь дети!

– Это не имеет значения, – последовал бесстрастный ответ.

– Ошибка будет исправлена, и вашей богине будут принесены обильные жертвы!

– Все решено …

Листир закончил читать заклинание, и один из духов выпустил Вирона и еще одного мальчика. Взбешенный дух воздуха взвыл и бросился на мага. Но Листир был крепким орешком, дух никак не мог до него дотянуться, хотя и оттянул внимание мага на себя, лишив его возможности помочь своим ученикам.

Первым в окно вылетел Алькон, затем Гартош, Кливер, и последний из схваченных мальчишек.

– Догонишь, – бросил один из духов, борющемуся с Листиром собрату.

– Не так быстро! – раздался властный голос.

Высокая фигура в длинном плаще и с широко раскинутыми руками, оказалась на пути похитителей.

– Дедушка! – что есть мочи заорал Гартош.

– Не ори! – поморщился лорд Руткер. – Виргов напугаешь, шмякнут об землю, костей не соберешь.

Увидев нового противника и оценив его силу, вирги – а это были именно они, высшие духи воздушной стихии – переглянулись.

– Уноси своих, а я займусь магом, – бросив свою ношу, прошипел один из духов.

Гартоша и Алькона рвануло вверх, и последнее что они увидели, вокруг Руткера завертелся настоящий смерч. Наверное, Гартош на какое-то время потерял сознание, так как следующее что он увидел, было искаженное болью лицо своего деда, находящегося совсем рядом. Тоесть они не только не улетели вместе с духом, но были притянуты Руткером назад, хотя было видно, насколько тяжело это ему давалось.

Для того, чтобы не дать унести Гартоша и Алькона, лорду Руткеру пришлось пренебречь собственной защитой, чем тут же воспользовался его соперник, вогнав в немолодого уже мага воздушные иглы.

Что придало Гартошу силы, он так и не понял: страх за себя, за деда, за своего друга, но он вдруг осознал, что не может оставаться беспомощной жертвой. Проследив за тем, куда дед направляет свои силы, и вспомнив как помогал Гниверу в вылазке в глубь замка, Гартош добавил к магии деда свою, влив туда как можно больше ненависти.

Вирг взвыл, и выпустил свою ношу. Гартош и Алькон упали с высоты четырех шетов, не получив, впрочем, никаких повреждений – как-никак военные студиэры, падать и прыгать научились и не с таких высот. Оставшись без добычи, вирги отлетели на безопасное расстояние и зловеще пригрозили:

– Наши хозяева будут недовольны. Вы еще пожалеете смертные.

Из окна комнаты вылетел третий вирг, и, присоединившись к коллегам, рванул на запад.

Руткер подбежал к внуку и его другу.

– Вы целы?

Гартош поднялся.

– Я в порядке, а ты? – он взглянул на Алькона.

Тот себя ощупал, вскочил на ноги, и неверяще ответил.

– Я тоже.

Гартош бросился к деду.

– Дед, ты весь в крови!

– Пустяки, – отмахнулся Руткер. Кровь на лице остановилась, раны на глазах начали затягиваться. – Ох, и сильны воздушники, давно таких не встречал. Откуда они взялись? – Он требовательно посмотрел на внука.

Мальчишки смутились.

– Я…Мы их вызвали…

– Что?!

– Мы хотели вызвать ветер. А получилось …

– Я вижу, что получилось! Кто-нибудь еще участвовал?

Да…

– Где они?

– В нашей комнате. Были…

Комната Гартоша и его друзей находилась на втором этаже длинного здания, из которого уже начали выбегать преподаватели и студиэры. Не утруждая себя поднятием по ступенькам, лорд Руткер пролеветировал сразу в окно. Комната была разгромлена, от обстановки остались одни щепки и обломки. На полу, возле стены, постанывал Листир, больше в комнате никого не было. Затем появился Олектрон, и старший преподаватель лорд Фергас. Они уже слышали сбивчивый рассказ студиэров, и примерно понимали, что здесь случилось, хотя и не до конца.

Лорд Руткер быстро привел преподавателя магии в себя, и ответил на незаданный вопрос его коллег.

– Ничего страшного, истощение. Эта тварь высосала из него слишком много сил.

– Слава Гретеону что вы здесь оказались, – прошептал Листир. – Я не смог их сдержать.

– Кстати, а как вы здесь оказались? – удивленно спросил лорд Фергас.

– Услышал зов Гартоша, – усмехнулся лорд Руткер. – Вы же знаете, мой замок недалеко отсюда, а Гартош вопил о помощи так, что его, наверное, услышали не только все маги Виктании, а и все маги Иктива, от Реата до Гроброса.

– Что же во имя Залы здесь произошло? – почесав макушку, спросил Олектрон.

– А вот мы это сейчас и узнаем, – недобро усмехаясь, ответил лорд Руткер, кивая на несмело подошедших Гартоша, Алькона и остальную компанию незадачливых заклинателей.


* * *

– Кто придумал вызвать духов воздушных стихий? – строго спросил первый маг империи.

Понурив голову, Гартош вышел вперед.

– Я…

– Я в этом не сомневался ни на минуту, – с мрачным удовлетворением сказал, уже пришедший в себя Листир. – Если в группе затевается что-нибудь запрещенное, можно не сомневаться, здесь замешан Гартош. – Он прочистил горло. – Лорд Руткер! Я должен заявить, что ваш внук, ведет себя не в соответствии со званием студиэра высшей студии. А этот случай вообще мог стоить жизни нескольким студиэрам. Я буду вынужден ставить вопрос об отчислении его из высшей студии и переводе в студию рангом ниже.

Руткер выслушал речь Листира молча, не сводя взгляда со своего внука. Гартош испуганно вскинул голову.

– Я не думал, что так получится! Мы хотели всего лишь вызвать ветер.

– Так, так … хотели вызвать ветер …

Старый маг подошел к магическому треугольнику, внимательно осмотрел его, и удовлетворенно кивнул.

– Все сделано правильно. Почти правильно. Не хватает только одной фигуры. – Руткер испытующе посмотрел на Листира. – Разве я не прав?

Листир почему-то вдруг смутился. А Гартош бросился горячо доказывать.

– Но дедушка! Исходя из положений геометрической, словесной, предметной и знаковой магии, чтобы вызвать духа воздушной стихии, достаточно одной фигуры, символов и предметов, которые мы расположили на вершинах магического треугольника.

– Чтобы вызвать духа этого достаточно, – почти ласково сказал Руткер. – Но вот чтобы удержать его – нет. Здесь должна находиться еще одна фигура. – Руткер быстро набросал квадрат, заключив в него треугольник. – Вот эта. С соответствующими предметами на вершинах. Этот квадрат должен удержать духов в повиновении. Если бы он здесь был, духи не смогли бы причинить вам вреда.

– Но мы ничего об этом не знали, – растерянно пробормотал Гартош, оглядываясь на своих друзей. Те лишь недоуменно пожали плечами.

– Вот-вот! – торжествующе произнес Руткер. – А чья обязанность ознакомить вас с мерами безопасности, прежде чем начинать какие либо магические действия?

Головы присутствующих повернулись к Листиру.

– Мы еще не подошли к этому разделу, – пряча взгляд, сказал преподаватель магии.

– Как не дошли? – изумленно воскликнул лорд Руткер. – Вы ознакомили студиэров с возможностью вызывать духов, и не ознакомили, как от этих духов уберечься? Вы должны были сделать это в первую очередь! Листир, за случившееся, вы несете не меньшую ответственность, чем студиэры! Я так же буду настаивать, на вашем смещении с должности преподавателя магии в высшей студии!

Листир побледнел, и некоторое время ничего не мог сказать. Вместо него сказал Фергас.

– Лорд Руткер, я думаю, всем нам надо успокоиться и не горячится. Вышло всего лишь недоразумение. – Руткер скептически хмыкнул, но промолчал. – Мне кажется, не нужно никого смещать и отчислять, нужно только разобраться в случившемся, чтобы этого больше не повторилось.

Гартош украдкой, из-под лоба, взглянул на деда и преподавателя. Судя по их виду, маги больше не собирались настаивать на своем, похоже, что конфликт разрешился. Листир приблизился к Руткеру, и, показывая на магическую фигуру, осторожно произнес:

– Я не обучал их этому. Занятия по совместному применению различных видов магии, должны были проводиться с этой группой только через два года. У нас проводились лишь раздельные занятия по разным видам магии.

– Нужно было подумать, что у кого-то из студиэров хватит сообразительности свести эти знания в кучу и проверить на опыте, – бросив испытующий взгляд на Гартоша, наставительно и уже беззлобно, хотя и с легким упреком, сказал Руткер. – Хотя, честно говоря, я не понимаю, как такое несложное колдовство, могло вызвать таких сильных виргов.

Листир так же недоуменно пожал плечами – если сам лорд Руткер не понимает, то, как это может знать такой скромный преподаватель магии, как он.

Руткер вытащил из-под обломков кровати полуразорвавшийся листок с заклинанием.

– Кто его читал?

Гартош хотел взять все на себя, но Вирон его опередил, и смело вышел вперед.

– Я!

В глазах Руткера мелькнуло легкое сожаление, видимо он ожидал, что заклинание читал его внук.

– Неплохо, неплохо, э …

– Вирон, – подсказал Листир. – Лучший ученик по моему предмету в этой группе.

Под разочарованным взглядом деда, Гартош опустил голову. Похоже, что Вирон уловил ситуацию и решил помочь другу.

– Я всего лишь читал заклинание. А подготовил все Гартош. Он сказал нам, какие нужны ингридиенты, какое заклинание, сам принес жертвы Клокии.

Взгляд Руткера немного потеплел, он подозвал Вирона к себе.

– Подготовить такое колдовство, это конечно важно. Но не менее важно, правильно произнести заклинание. Мне кажется Вирон, что в тебе есть немалый магический дар. Возможно, тебе и твоим родителям стоит подумать о переходе из воинской группы в группу магов?

Вирон смутился, похвала лучшего мага империи ему льстила.

– Я подумаю, лорд Руткер.

– Подумай, Вирон, подумай. А господин Листир поговорит с твоими родителями.

Руткер и Листир многозначительно переглянулись. Похоже, возможность перетянуть к себе способного ученика, примирила магов окончательно.

Вот так, в общем, благополучно, закончилась эта история.




IV


Даже история с неудачным вызовом духов, не заставила Гартоша с большим усердием заняться изучением магии, что ужасно раздражало его деда – лорда Руткера.

Как-то, во время очередных каникул, Руткер решил показать своему внуку другие измерения. Не нужно и говорить, какую бурю восторга это вызвало у Гартоша. С подпространственными переходами Гартош был более менее знаком. Отец и дед иногда брали его с собой в Торону – столицу империи, и в графство Зерра (им сейчас владел лорд Дангал). Но вот с переходом между измерениями, Гартошу пришлось столкнуться впервые.

Плотно позавтракав, дед и внук покинули мир Иктив, прямо из кабинета старшего Оскола в Риглиском замке.


* * *

Первым местом для посещения лорд Руткер выбрал мир Дарен-Холф, а точнее его столицу – Порморт.

Порморт находился на берегу моря, и являлся еще и торговой столицей всего этого мира. Нужно отметить, что условия жизни здесь были суровые, и людям требовалось постоянно бороться за выживание. В мире Дарен-Холф не было континентов, и вся разумная жизнь ютилась на нескольких больших островах. На одном из самых южных островов и раскинулся Порморт.

Лето здесь было очень короткое и совсем нежаркое, а большую часть года царила влажная холодная зима. Так что неудивительно, что люди люди в этих местах поселились довольно необычные. Не имея достаточных ресурсов, чтобы прокормиться, жители острова издавна промышляли торговлей, и не только местной.

Как бы в компенсацию за отсутствие полезных ископаемых и ничтожное количество плодородных земель, природа разместила на острове сильную аномалию. А именно: небольшую зону, где почти соприкасались несколько различных миров, между ними была лишь зыбкая граница. Ушлые островитяне построили рядом с зоной город Порморт, которому оказалось суждено стать главным городом этого мира.

Местные власти собирали с прибывших из других миров торговую и проезжую пошлину, ведь здесь пересекались множество торговых путей, с того и жили. Да и сами местные жители не гнушались торговлей, и ходили слухи, что не только торговлей.

По тем же слухам, в городе процветала подпольная работорговля, похищение приезжих туристов с целью выкупа, нередко похищали и чужих торговцев. В общем, здесь ухо нужно держать востро, хотя городские власти делали вид, что в Порморте все спокойно.

Руткер привел Гартоша в этот мир потому что, здесь можно было если не изучить, то познакомиться с несколькими мирами сразу.

– Держись поближе ко мне, – бросил Руткер внуку.

Проинструктированный дедом, Гартош постоянно держал руку на своем коротком мече, бросая по сторонам настороженные взгляды и стараясь не выпускать из виду темно-синий плащ деда, шагающего впереди. Город в этой части представлял из себя множество длинных торговых рядов. Гартошу трудно было удержаться за дедом, ведь вокруг столько интересного, но Руткер упорно пробивался сквозь толпу вперед – они прибыли в этот мир не покупать, а знакомиться с представителями чужих миров, которые имели здесь свои представительства.

Наконец они добрались до цели. Несколько кварталов города выделили для своеобразных музеев-выставок, где рассказывалось о сопредельных мирах. Как ни странно, основателями этих мини-мирков оказались жители Порморта, а не коренные жители тех миров. И цель этого была целиком прагматична: привлечь как можно больше туристов.

Заплатив за вход, Руткер и Гартош вошли в первый павильон. На стенах огромного помещения висело множество картин, показывающих ландшафты Кереи, а также образ жизни тамошних обитателей. Отказавшись от услуг гида, дед сам водил Гартоша вдоль картин, ведь он бывал здесь неоднократно.

Мир Керея представлял из себя мир земледельцев и скотоводов, и был одним из основных поставщиков продуктов в Порморт. Гартош с удовольствием смотрел на изображение кереянцев, особенно на живые картинки – были здесь и такие. Картинки были двух видов: одни сотворены с помощью магии, другие-с помощью механики. Причем если, как действуют магические картинки Гартош вроде как уяснил – дед более менее доступно объяснил ему принципы, – то действия механических картинок было для Гартоша полной абракадаброй, сравнимой с недоступным волшебством.

Механические картинки изготавливались в другом сопредельном мире – Форастере, их павильон был следующим, и Руткер не стал преждевременно рассказывать о нем внуку, всему свое время. Они продолжили обход павильона Кереи. Этот мир не особо отличался от родного мира Гартоша: такие же люди, практически такие же животные. Огромный, но на удивление мирный мир. Как объяснил дед, в Кереи уже давно не было больших войн, так, небольшие конфликты, быстро гасимые местными правителями, магами и колдунами. Гартош вскоре заскучал в этом павильоне, и они перешли в следующий.

Вот где Гартош раскрыл рот во всю ширину. Весь павильон Форастера оказался заставлен различными механическими приспособлениями, некоторые из них двигались, некоторые стояли неподвижно.

Да, здесь было на что посмотреть. Живые картинки здесь были повсюду. На одних показывались какие-то повозки без упряжи (не иначе хитрое колдовство), на других огромные здания, гигантские корабли без парусов, а на одной картинке вообще немыслимо – взлетала большая птица, и гид сказал, что в ней сидели люди.

– Проглотила? – деловито поинтересовался Гартош.

– Нет, – рассмеялся гид. – Эта птица тоже рукотворная, и она перевозит людей. Что-то вроде воздушной повозки.

Гартош вцепился деду в руку.

– Дед, давай отправимся в Форастер! Я тоже хочу прокатиться в летающей повозке!

– Все не так просто, – со скорбным видом сказал Руткер. – На таких птицах могут летать только местные жители, а чужаков они выплевывают.

– Но почему?! – воскликнул гид, то, получив от мага толчок в бок, замолк.

– Почему, почему, – сквозь зубы тихо пробормотал старший Оскол. – Попробуй, вытащи его потом из технологичного мира. Так увлечется, что при первой же возможности переселится туда совсем, забыв про свой родной мир.

Гид с пониманием кивнул, проблема мигрантов из технически недоразвитых миров в Форастере стояла остро, и он больше не заводил разговора, о доступности всех технических благ чужакам. Он провел экскурсантов по другим экспозициям, и конечно Гартош дольше всего задержался возле выставки оружия.

– Практически ни одно оружие из Форастера не действует в Дарен-Холфе, – сразу предупредил гид, взяв с полки один из образцов, и протянул его Гартошу. – Это карабин, один из самых распространенных видов оружия в Форастере.

Гартош взял карабин, взвесил – тяжелый. Он попытался догадаться, как им пользоваться. Ухватился за трубку и замахнулся, не совсем удобно, к тому же, дед с гидом, молча и снисходительно улыбались, значит не то. Он взял по-другому, ткнул представляемого противника в живот, снова скептические ухмылки. Палец нащупал курок, Гартош нажал и раздался щелчок. Заглянув в трубку, именуемую стволом, он догадался.

– Арбалет! Он действует как арбалет!

– Умный мальчик, почти сразу понял, – похвалил гид.

Руткер гордо вскинул голову.

– Мой внук, – будущий военный.

Гартош впервые слышал, чтобы дед гордился избранным путем младшего внука.

– Жалко, что ваше оружие не действует в этом мире, – с видом бывалого воина покручинился Гартош.

– Наоборот, это даже хорошо, – ответил Руткер. – Если бы это оружие здесь действовало, Форастер мигом захватил бы этот мир.

– Мы не настолько кровожадные! – высокопарно заявил гид.

Руткер ехидно улыбнулся, но не прокомментировал заявление форастеранца.

– А в других мирах ваше оружие действует? – полюбопытствовал Гартош.

Гид почему-то затушевался и неопределенно ответил:

– В некоторых мирах да, в некоторых нет.

Руткер приглашающе посмотрел на гида, но тот не захотел продолжать видимо неприятный ему разговор, и повел туристов дальше. Гартош еще много чему удивлялся, но вскоре они покинули и этот павильон.

Хрифис оказался не менее удивительным миром, чем Форастер. Его населяли удивительные существа. Кроме племен первобытных людей, здесь находились многочисленные колонии гномов, (Гартош долго пялился на гида гнома, равного ему по росту, но раза в три шире).

Но главное, что заинтересовало Гартоша, это животные, настоящие гиганты. И кого здесь только не было! Рисованные и живые картинки показывали настоящих чудовищ, величиной с дом и больше. Гном охотно рассказывал о обитателях его родного мира, и особенно напирал на их злобный нрав.

Самыми большими здесь были мамонты – слоны из Реата, Тарта и земель кентавров, выглядели жалкими пародиями против своих волосатых сородичей. То же самое можно было сказать про носорогов. А какие там были львы, медведи и прочие хищники! Только северные великаны Иктива могли сравниться по размерам с гигантами, населяющими весь Хрифис.

– Вот бы поохотиться! – восхищенно воскликнул Гартош.

– Не советую, – хмуро бросил ему гид. – С этими зверюгами шутки плохи. Да и мы почти никого к себе не допускаем.

– Но почему?

– А потому! – отрезал гном. – Сперва поохотиться на мамонтов, а потом на гномов, как те, из Форастера.

Гном гневно кивнул в сторону только что покинутого павильона.

Лорд Руткер пояснил внуку.

– Форастеранцы, сговорившись с правителями Порморта, уговорили гномов из Хрифиса, разрешить им охотиться в их мире, за соответствующую плату, разумеется. А освоившись там, сделали несколько попыток захватить и весь их мир. Богатый, кстати, на полезные ископаемые.

– Это не так просто, – самодовольно ухмыльнулся гном. – Кроме того, что места у нас суровые, да мы и сами не особо ласковые. Натравили на них несколько кровожадных диких племен, направили носорогов – а тех не каждая пуля берет, да и наше оружие свои секреты имеет. Так что отбились.

Гартош удивился.

– Так почему же вы до сих пор общаетесь и торгуете с ними?

– Выгодно, – буднично ответил гном.

Торгаши – презрительно подумал будущий воин, хотя вслух ничего не сказал.

Он вновь стал рассматривать живые картинки. Вот стая огромных волков охотится на огромных оленей. Те, встав в круг, отбиваются ветвистыми рогами. Вот носорог что-то не поделил с мамонтом. Битва гигантов повторялась несколько раз, а Гартош все не отходил от этой картинки, поражаясь глупости животных, умирающих в конце от ужасных ран.

На некоторых картинках были изображены ландшафты Хрифиса: бескрайние хвойные леса, высоченные горы, поросшие высокой густой травой степи. Люди там не доросли даже до лука, охотились с каменными топорами, копьями с каменными наконечниками.

– Что ж вы с людьми из своего мира не торгуете, – поинтересовался Гартош.

– Вот еще! – возмутился гном. – Вооружить их, чтобы они на нас потом и нападали? Нет уж, научены горьким опытом.

Он подвел Гартоша к оружию сделанному гномьеми руками. Знал чем занять мальца-подлец. Гартош долго не мог оторваться от мечей, доспехов, кольчуг, арбалетов. Помня рассказы кузнеца Максимера, любовно трогал, щупал и вертел их в руках. Но как только узнавал цену, тут же со вздохом ложил обратно – каждое изделие стоило целое состояние.

Мир Колеро состоял из непрерывно воюющих друг с другом королевств. Гартош, как специалист, по достоинству мог оценить тактику и стратегию того или иного государства. Живые картинки были и здесь, но на них было не так много интересного: марширующие войска и несколько незначительных стычек. Как объяснил гид, Колеро не так давно получил доступ в Дарен-Холф, вернее Дарен-Холф в Колеро. Маги Дарен-Холфа совсем недавно открыли этот сопредельный с ними мир, поэтому на живых картинках было запечатлено не так много батальных сцен.

А вот на рисованных картинках этого было в избытке. Художники Калеро, по сути дела, только батальные сцены и рисовали. Несущаяся во весь опор конница. Готовившиеся принять их на пики пехотные ряды. Осыпавшие неприятеля градом стрел лучники. Сцепившаяся в рубке пехота. Оскаленные в беззвучном крике лица, лица, перекошенные предсмертными муками, лица торжествующих победителей. Осажденные города. Причем осады городов изображались с обеих сторон: как осажденных, так и осаждающих.

Гартош, с точки зрения знатока, обсуждал с дедом и гидом каждое событие, изображенное на картинках. Наконец от обилия крови уже начало воротить, и они покинули и этот павильон.

Чтобы попасть в мир степи. Огромной степи. Это был мир Геразат. Мир, населенный кочевниками. Причем кочевниками самыми разными. От небольших пигмеев, на таких же небольших лошадках, до огромных темнокожих великанов, оседлавших высоких поджарых быков.

В этом мире обитали еще две расы. Краснокожие безбородые, и краснокожие бородатые. Эти относились друг к другу непримиримо, презирая то за густую растительность на лице, то за отсутствие таковой. Они делили между собой большой континент, время от времени учиняя резню на чужой половине.

Карлики и гиганты, судя по всему, были помиролюбивей, что впрочем, не мешало им яростно защищать свои континенты, соединенные с континентом краснокожих широкими перешейками.

Пересыщенный впечатлениями, Гартош не захотел надолго задерживаться в этом павильоне. Даже не пожелав взглянуть на красивейшие ковры и тонко выделанные шкуры – основной товар из этого мира – они покинули павильон Геразата.

Мир Грун оставил после себя двоякое впечатление. Это был умирающий мир. Когда-то здесь находилась древняя могучая цивилизация, но по причине страшной катастрофы, неизвестного происхождения, она почти полностью исчезла, оставив после себя лишь воспоминание. Грун представлял из себя горы и пустыни. Только несколько не слишком больших водоемов разбавляло эту безрадостную картину. На берегах этих водоемов и находились немногочисленные поселения людей, гордо именующих себя потомками Великих Керхов.

Кем являлись Керхи, было непонятно, но строили они действительно много и красиво. Правда полностью увидеть их города было невозможно, почти все они оказались разрушены, и многие засыпаны песком. Но и того, что осталось доступно для обозрения, было достаточно чтобы понять: цивилизация здесь действительно обитала могучая. Основной товар, которым жители Груна торговали с Пормортом, были находки в древних развалинах. Произведения искусств, предметы быта, предметы непонятного происхождения, все это очень ценилось, особенно в Форастере.

С одной стороны, Гартош был бы не против побродить среди древних развалин, покопаться в них, наверняка нашел бы что-нибудь интересное и загадочное. Но с другой стороны, как-то здесь было уныло и тоскливо.

Грун был последний мир с кем Дарен-Холф мог связываться почти беспрепятственно. Гартош с дедом вернулись в центр Порморта, где у лорда Руткера были старые знакомые. Не вникая в разговор магов, напичканный под завязку информацией, Гартош уснул прямо за столом, завершив свой первый день вне родного мира.


* * *

Не давая внуку и дня на передышку, Руткер на следующий день перебрался с Гартошем в следующий мир. Сразу было видно, что маг выбрал для посещения наиболее впечатляющие миры. Мир Ляурейс служил цитаделью магии, здесь собирались маги из разных миров. В здешних парящих и висящих городах, в спокойной обстановке, они обменивались знаниями и информацией. В местных ляурсах, аналогах иктивских академий, они обучали молодежь и повышали свой магический уровень.

Не успели туристы высадиться, на окраине небольшого, висящего над землей городка, как к ним подлетела веселая улыбающаяся рожица.

– Приветствую уважаемых гостей Великого Ляурейса в городе знаний Квевинге, – приветливо пропела она.

Руткер отвесил поклон.

– Приветствуем и мы, скромные путешественники, хозяев этого, поистине великого мира.

Похоже, что ответ рожице понравился, так как она расплылась в беззубой улыбке.

– Что привело скромных путешественников в наш мир?

– Знания, и ознакомление моего внука с возможностями магии.

– Тогда вы попали куда надо! – еще больше расплылась в улыбке рожица. Гартошу казалось, еще чуть-чуть, и рожица лопнет от радости. – Как раз сейчас, великий волшебник профессор Корний, показывает желающим последние его разработки в области бытовой магии.

– Это как раз то, что нужно.

– Следуйте за мной.

Рожица неспешно поплыла в глубь города, гости последовали за ней.

Город как город – стараясь быть беспристрастным наблюдателем, рассуждал Гартош. Ну, висит над землей, ну бродят тут разные рожицы без тела и то и дело попадаются разные магические штучки, ну и что? Он старался не слишком откровенно пялиться на необычных обитателей этого города, словно вышедших из сказок и мифов, которых здесь находилось в избытке.

Рожица подвела их к большому куполообразному зданию и вежливо пропустила вперед. Внутри их встретил обычный человек – распорядитель. Записав их имена и из какого они мира, распорядитель указал им нужную аудиторию и потерял к посетителям всякий интерес.

В небольшом круглом зале – амфитеатре, со сценой – ареной посредине, высокий мужчина средних лет показывал и рассказывал собравшимся, секреты бытовой, а точнее кухонной магии. Видимо Гартош с дедом попали уже далеко не на самое начало. На широком блюде перед профессором лежала запеченная до аппетитной коричневой корочки птица – с виду утка – обложенная экзотическими фруктами, и источающая такой одуряющий аромат, что у Гартоша потекли слюнки и, несмотря на недавно проглоченный завтрак, тут же заурчало в животе. Не иначе к запаху было добавлено что-то магическое.

Маг взмахнул рукой, и блюдо с птицей исчезло. Гартош испытал большое разочарование, он ожидал, что им дадут его попробовать и убедиться, птица действительно так же хороша на вкус, как и на вид. Но вместо этого профессор пустился в пространные рассуждения и объяснения, о достоинствах его методов получения пищи, и о недостатках других методов. Послышались малознакомые и совсем незнакомые термины, какие-то магические формулы, доступные пониманию только специалистов. Но видимо специалистов здесь собралось немало. С мест то и дело раздавались уточняющие вопросы, и иногда критические замечания: такие как, необходимость для данной магии, иметь при себе в наличии косточку нужной птицы – без нее фокус не получится. Профессор резонно возразил, что раздобыть косточку или какой-нибудь другой ингредиент, гораздо легче, чем добыть и поджарить птицу обычным путем, или с помощью какой-нибудь другой магии. К тому же косточку можно использовать неоднократно.

Кто-то из оппонентов пытался ввязаться в дискуссию, но на него зашикали, и он обиженно умолк.

А Корний, с помощью своей магии, продолжал куховарить. Перед ним неизвестно откуда, то и дело возникали, а затем исчезали неизвестно куда, различные десерты, могущие свести с ума самого императора. Гартош императором не был, и после второй смены блюд, почти потерял рассудок от голода и желания броситься на сцену, и сожрать все, что показывал профессор высокоуважаемой публике. Но его дед наоборот, был очень заинтересован происходящим. Он с большим вниманием слушал объяснения искусного мага – кулинара. И даже выкрикнул несколько уточняющих вопросов.

Профессор Корний охотно объяснял, какие потоки магии куда направлять, откуда черпать силы, какие стихии привлечь в помощь для своих действий: в общем, с точки зрения Гартоша, полную ерунду. Наконец, после появления на свет, а потом исчезновения, какого-то особо изощренного мороженного, Гартош не выдержал и взмолился.

– Дед, пошли отсюда.

– А, что? – будто очнулся Руткер.

– Есть очень хочется, – сердито буркнул Гартош, – я сейчас не выдержу, и набью этому профессору морду за издевательство.

Лорд Руткер разочарованно вздохнул: заинтересовать внука магией, с помощью выступлений профессора Корния, не удалось. Он нехотя поднялся с места и повел внука к выходу.

Они утолили чувство голода в одном из кафе, и без проблем рассчитались монетами Виктании – золото и серебро, несмотря на свой магический статус, ценил и этот мир.

Дальше Руткер решил показать внуку заклинателей погоды. Заклинатели обосновались в одном из летающих городов, преображая погоду по ходу своего передвижения. Перенестись в этот город не составило большого труда, да и похоже, что искусством подпространственного перехода здесь владели все без исключения.

Как и положенно городу магов – погодников, Зантинг встретил наших туристов миниатюрным облачком.

– Приветствую гостей города Зантинга, города повелителей погоды.

Руткер произнес соответствующую ответную фразу, и их повели любоваться действиями магов-погодников.

Нельзя сказать, что Гартоша не впечатлило показательное выступление Корния, еще как впечатлило – а если бы он дал что-нибудь попробовать из показанного, Гартош был бы его поклонником навеки. Но маги-погодники колдовали более масштабно и зрелищно.

Зантинг представлял из себя, скорей не город, а большой дворец. В высокой башне на краю этого летающего дворца и находились дежурные распорядители погодой. Зевак разместили на крыше одного из зданий, представляющую собой удобную площадку. Внизу медленно проплывали поля, небольшие рощи, змеилась и сверкала на солнце река.

Один из магов комментировал происходящее. Поступил заказ от местных фермеров, разогнать надоедливые тучи, что уже пару дней беспрестанно поливали дождем пресыщенные влагой поля. А ведь пришло время сбора урожая, и дождь сейчас совсем ни к чему.

– Как же вы допустили, что тучи появились в неположенном месте? – полюбопытствовал Гартош, на миг, стянув на себя взгляды присутствующих.

– К сожалению, мы еще не полностью властны над погодой, – вздохнул маг – погодник. – Мы можем вызвать где-нибудь тучи, или разогнать их, вызвать дождь, снег, ветер. Но как только мы покидаем данную местность, природа берется восстанавливать свою собственную погоду, более подходящую для данного времени года и данной местности.

– Природа не терпит насилия, – глубокомысленно заметил кто-то из наблюдателей.

– Именно, – согласился погодник. – Поэтому к установке погоды нужно подходить осторожно и взвешенно. Мы не стараемся кардинально изменить климат, а лишь кое-где подправляем нежелательные погодные воздействия.

Зантинг подплыл к затянутому тучами участку неба и все замолкли, внимательно наблюдая за действиями магов. Город, словно корабль, вошел в море облаков, и вокруг него сразу же образовалось пустое пространство.

– Мы не можем долго стоять на одном месте, охраняя его от туч, – начал разъяснять маг. – Поэтому мы вызовем ветер, уносящий тучи к морю, и пару тройку дней у фермеров в запасе будет.

– А если они не успеют? – вновь подал голос Гартош.

– Пусть поторопятся. Мы не можем выполнять все их прихоти.

С башни донеслось чье-то завывание. Вызывают ветер – понял Гартош. И действительно, ждать пришлось недолго. Сперва тучи чуть заметно сдвинулись – Гартошу даже показалось, что сместился их город. Но тучи начали ускорять свой бег, а город оставался на месте. Ветер усилился, тучи, торопясь, и опережая друг друга, ринулись в сторону моря, освобождая, по желанию привередливых фермеров, место для солнца.

– И это все? – разочарованно протянул Гартош.

– А чего ты ожидал мальчик? – удивился маг-погодник.

– Ну я не знаю… Каких-нибудь могучих заклинаний, грома, молнии.

– Мы не собирались произвести эффект и удивить зрителей. Мы просто выполняли заказ.

Гартош ничего не сказал, но его заскучавшее лицо говорило само за себя.

– Вам нужно посетить город боевых магов, – понятливо кивнул погодник.

– А есть такой? – встрепенулся Гартош.

– Конечно, есть. Только я не знаю, пустят ли вас туда. Сами понимаете, к боевой магии нужен особый допуск.

Гартош бросил на деда полный надежды взгляд.

– Попробуем, – коротко пообещал тот.


* * *

И они попробовали. Маг – погодник подсказал им, где нужно сделать необходимый запрос. Ответ пришлось ждать довольно долго. Пришлось заполнить целую анкету: из какого мира, чем занимаешься, какое в своем мире занимаешь положение, и так далее. Потом было задано несколько уточняющих вопросов, и, наконец, им разрешили прибыть в один из городов боевых магов, под названием Гефеинг.

– Нам сообщили о вашей просьбе. – Встретил их мрачноватого вида, словно невыспавшийся маг. – Мне поручено поговорить с вами. – Он уставился немигающим взглядом на Руткера, затем перевел взгляд на Гартоша. – Что вы хотели здесь узнать?

Лорд Руткер откашлялся.

– Я знакомлю внука с миром Ляурейс. Мы уже посетили несколько городов, и мой внук, Гартош, выразил огромное желание встретиться с кем-нибудь из здешних боевых магов, или посмотреть на их занятия. Он будущий воин, и в дальнейшем, это очень бы ему пригодилось.

Не похоже, что речь Руткера произвела на хозяина действенное впечатление и сделала бы его более любезным.

– Боевая магия, это закрытая магия, и к ней допускаются только члены гильдии боевых магов, коими вы не являетесь, насколько я знаю. И я не думаю что из-за вашего любопытства, можно отрывать от дел почтенных магов.

– Интересно, как в вашу гильдию попадают маги, если ваше общество закрыто? – уязвленно поинтересовался Гартош.

– Не твоего ума дело, малыш.

Похоже, что маг не намерен был терпеть никаких замечаний от малолетних посетителей.

– Повежливей с ребенком, – предостерегающе произнес Руткер.

– А то что?

Маг скрестил руки на груди и вызывающе посмотрел на немолодого уже мага.

– А то ваш город узнает, что такое настоящая боевая магия, – вкрадчиво, с легкой улыбкой просветил хозяина лорд Руткер. Было видно, что заносчивость, так называемого боевого мага, начала раздражать князя Риглиса и ему не терпелось подраться. Он ведь тоже с магией знаком не понаслышке. В том числе и боевой.

– Что за шум?

На пороге комнаты возникло новое действующее лицо. Средний рост, щеголеватые усики, ироничное выражение лица. Боевой маг вкратце посвятил новоприбывшего в происходящее.

– Жект Волкорей, профессор боевой магии, – отрекомендовался тот, внимательно рассматривая гостей.

– Лорд Руткер, князь Риглиса. Первый придворный маг империи Виктания, из мира Иктив, – с достоинством ответил Руткер.

– Прошу извинить Гребера за неприветливость. Но во многом он прав. Боевая магия не игрушки. И у нас действительно сейчас нет свободных магов, чтобы удовлетворить любопытство вашего внука. Разве что …

– Что? – чувствуя какой то подвох Руткер напрягся.

– Разве что вы составите мне компанию в тренировочном поединке. – Жект обезоруживающе улыбнулся. – Тогда ваш внук сможет посмотреть боевую магию в действии.

Гартош встревоженно посмотрел на деда. Не очень-то хотелось, чтобы тот ввязывался в драку с профессором боевой магии, пусть даже тренировочную.

– А почему бы и нет. – Лицо Руткера осветилось дружелюбием и стремлением помочь.

– Дед. – Гартош дернул его за рукав. – Ну ее, эту боевую магию. Лучше посмотрим, что здесь еще есть интересного.

– Посмотрим, конечно, посмотрим. Но пойми, попасть к боевым магам и не взять пару уроков, это неразумно, в лучшем случае.

С легкой улыбкой, выслушав разговор деда и внука, Жект Волкорей пригласил гостей следовать за ним. Они спустились на скалы под городом. Жект и Руткер заняли большую плоскую скалу, а Гребер, прихватив Гартоша, перенесся на соседнюю скалу, дабы не мешать поединщикам, и самим не попасть под шальной удар.

– Право начать я предоставляю вам, лорд Руткер, – проявил любезность боевой профессор.

– Благодарю, – коротко ответил Руткер и без промедления начал поединок.

Начал стандартно, обычный огненный шар, даже Гартош умел метать такие. Профессор без труда отбил шар и метнул свой. Лорд Руткер так же легко отбросил его. Обмен любезностями закончился.

В Жекта полетела ярко голубая молния, тот успел сместиться, и молния ударила в камень. В стороны полетели брызги энергии и осколки камня. Целый поток огня обрушился на Руткера, но старый маг развел его руками и ответил сотнями ледяных игл. Жект выставил пылающий щит, и лед растаял, оставив после себя лишь облако пара. Щит превратился в крутящийся диск и, приняв горизонтальное положение, устремился к Руткеру. Руткер взлетел, перелетел диск, и приземлился. С его пальцев сорвался целый сноп молний, а из ладоней покатились, то и дело, подпрыгивая, несколько сверкающих шаров. Не успел Жект прикрыться от молний, как у его ног один за другим взорвались подоспевшие шары. Комбинированная атака застала профессора врасплох. Он прикрыл глаза руками, и тут же получил болезненный укол еще одной молнией. Но он быстро пришел в себя и сам пошел в контратаку.

Сначала Гартош молча и нервно подпрыгивал на месте, затем стал выражать свои чувства вслух, ободряя деда при каждой удачной атаке, и затихая при его промахах. Гребер искоса недовольно посматривал на бурно реагирующего мальца, но вскоре и сам к нему присоединился, поддерживая естественно своего коллегу. Откуда-то появились и другие зрители. К поединку проявили интерес немало боевых магов (до этого повидимому занятых, безусловно, важными и неотложными делами).

А на поединочной скале положение выровнялось. Маги приспособились друг к другу, и их атаки не приносили должного эффекта. Все говорило, что они начали выдыхаться. Наконец профессор поднял руки.

– Предлагаю остановиться!

– Согласен!

Руткер тяжело дышал и с видимым удовольствием прекратил атаки. Жект Волкорей с уважением пожал Руткеру руку.

– Давно не испытывал такого удовольствия, – признался он.

– А меня эти поединки, причем не тренировочные, уже порядком утомили, – в свою очередь признался Руткер.

– Что, большая практика?

Руткер поморщился.

– Да лезут всякие.

– Лорд Руткер! – торжественно начал профессор. – Предлагаю вам вступить в гильдию боевых магов. Свое поручительство гарантирую.

– Даже не знаю, – растерялся Руткер. – Как-то не доводилось раньше участвовать в разных гильдиях, союзах, лигах. Так, общаюсь с местными магами, да несколькими из других миров.

– У вас большая практика, а у нас здесь собрались в основном теоретики, – бросился убеждать мага с Иктива Жект Волкорей. – Мы могли бы быть полезны друг другу.

– Я подумаю, – скромно ответил лорд Руткер.

После того как они покинули Гефеинг, Гартош поинтересовался:

– Дед, а ты мог бы победить этого профессора?

– Легко, – улыбнулся Руткер, – еще в самом начале поединка, ему действительно недостает практики.

– А что же ты?

– Пожалел его самолюбие. Профессор все-таки.

На знакомстве с Гефеингом экскурсию по Ляурейсу решили закончить, и Руткер перенес их прямиком в следующий мир.


* * *

Этот мир ошеломил Гартоша с самого начала. Ошеломил необычными расцветками и огромным количеством энергии. Такое Гартош мог себе представить только в кошмарном сне. Огромное количество обжигающей энергии, витающей повсюду и ведущей себя очень и очень бурно, даже скорее сумбурно. Красно-желто-коричневая раскраска растений, близлежащих гор, и местных животных. И главное – красное с розовым небо, и ярко-красное солнце.

– Познакомься с Оритераром, Гартош, – положив внуку руку на плечо, тихо произнес Руткер.

Они стояли на краю леса, выведшего на опушку высокие ярко окрашенные деревья, за которыми сразу, без предисловий, расстилалась рыже-красная степь. Весь горизонт занимали такого же цвета горы. Из высокой травы изредка высовывались головы странных животных и, бросив вверх настороженные взгляды, они снова прятались в надежно скрывающей траве. В небе парила пара летающих представителей этого мира. Внимательно на них посмотрев, Руткер потащил Гартоша в глубь леса.

– От этих крылатых бестий нам лучше держаться подальше, – озабоченно сообщил он внуку. – И вообще, в этом мире нужно вести себя как можно осторожней. Очень опасное место.

– Чем оно опасно?

– Всем. Во-первых: здесь столько энергии, что за день она может запросто убить человека. Спастись от нее можно только в этих лесах и рощах, местные деревья нейтрализуют магическую энергию. Во-вторых: местные животные почти поголовно владеют магией и могут быть весьма опасны даже для опытного мага. Какой-нибудь безобидный с виду зверек, может запросто атаковать тебя в самый неожиданный момент. А в третьих. … Ну, в общем, хватит и первых двух поводов для беспокойства.

Они вновь вышли из леса. Неподалеку стоял большой рубленый дом с узкими окнами бойницами. Руткер подошел к двери, с видимым усилием открыл ее, и убедившись, что внутри никого нет, пригласил войти за собой внука. Внутри было тихо и прохладно. Сразу исчезло давление на голову, оба облегченно вздохнули.

Дом представлял из себя одну большую комнату. Посредине стоял стол, по бокам стола-лавки. Вдоль стен расположились более широкие лавки, видимо исполняющие роль кроватей.

– Этот мир и этот дом нашел еще мой дед, – объяснил Руткер, смахивая пыль с лавки возле стола и усаживаясь на ней.

Гартош, выглядывая по очереди во все окна, мимоходом спросил.

– Как он его нашел?

– Совершенно случайно. Он искал богатые на энергию миры – мой дед был любителем путешествовать, – и наткнулся на этот мир. Ты сам видишь, энергии здесь хоть отбавляй.

– Ага. Не представляю, как здесь еще кто-то живет.

– Разумной жизни в этом мире нет. Ну а животные как-то приспособились.

– Кто же построил этот дом?

– Понятия не имею. Ни я, ни мой дед, ни разу не встретили здесь никого из разумных существ. Возможно, кто-то построил этот дом как временное убежище, отсиделся здесь, а затем перебрался в более благополучные миры. А возможно … Возможно он почил в этом мире.

Гартош закончил осмотр окрестностей и уселся рядом с дедом. Посидели молча. Первым нарушил молчанье внук.

– Долго мы здесь пробудем?

– Да нет. Переночуем и дальше. Но сперва поохотимся.

– Как? У нас же с тобой ничего нет для охоты.

– А голова на что.

Руткер выразительно постучал себя по лбу.

Заинтригованный Гартош вышел из дома вслед за дедом. Они взошли на невысокий холм неподалеку от дома, по дороге на которой им попадались узкие, протоптанные животными тропинки. Холм порос высоким густым и колючим кустарником. Неплохое место для засады.

– Подождем здесь, – укладываясь под куст, тихо сказал Руткер. – В лесу есть несколько ручьев, кто-то да протопает за водой.

Ждали недолго. Что-то услышав, Руткер насторожился. Гартош сначала ничего не слышал, а затем учуял, именно учуял – резкий запах, даже скорее вонь. Послышался треск ломаемых кустов, сквозь заросли явно пробирался кто-то большой, не считающий нужным скрываться. Появился хозяин запаха, который усилился до почти непереносимой вони. Животное пересекало тропинку наискосок, не желая идти по проторенному другими пути. Описать его было довольно сложно. Это была помесь кого-то с кем-то. Ростом примерно с Гартоша, на коротких толстых ногах. Туловище: смесь черепахи с броненосцем, еще и усыпанное какими-то наростами и шипами. Из пасти выпирали два огромных кабаньих клыка, на носу рог, как у носорога, хвост представлял из себя увесистую, шипастую, боевую булаву. Такой приснится, проснешься заикой.

– Этого пропустим, – прошептал дед.

Гартош нисколечко не возражал, только спросил.

– А какой магией владеет этот зверь?

– Ты на него посмотри. Зачем ему магия? Итак, никто не позарится. Один запах чего стоит.

Возразить было нечего. Запах действительно ужасный, и хотя зверь уже скрылся из виду, вонь о нем напоминала долго.

Гартошу уже надоело лежать под кустом, но только он собрался просить деда вернуться в дом, как появилось новое животное. Это двигалось более осторожно. Оно напоминало небольшого оленя, и пугливо оглядывалось по сторонам, явно опасаясь за свою жизнь, в отличие от предыдущего неприятно пахнущего животного. Дед ладонью вжал Гартоша в траву. Гартош не видел, что произошло, просто ладонь исчезла, а животное вдруг завизжало от боли. Гартош вскочил вслед за дедом.

С опаленным боком животное металось среди кустов, сыпля с рогов белыми искрами. Руткер накинул на жертву магическую сеть, животное упало набок и забилось в конвульсиях, искры постепенно перестали сыпаться.

– Следи за небом, – вытаскивая нож, бросил Руткер. – Как только заметишь что-нибудь летающее, сразу кричи.

Остановившись на полдороги, Гартош уставился в небо. Вроде бы чисто. Хотя нет. Вон какая-то быстро приближающаяся точка.

– Кто-то летит!

Руткер посмотрел вверх и выругался.

– Чтоб ты сдох! Конкуренты на дармовщину слетаются!

Он быстро дорезал добычу. Затем выровнялся и выпустил в летуна молнию. Тот не долетев до земли, каких-нибудь сто, сто двадцать шетов, пронзительно завизжал и рухнул в кусты. Руткер вновь опустился возле добытого оленя и занялся разделкой.

– Продолжай следить.

И Гартош следил. Следил, да не уследил. Откуда взялись еще два летающих охотника, он так и не понял. И лишь в последний момент успел крикнуть:

– Дед! Еще двое!

Лорд Руткер только и успел, что поднять голову. В него одна за другой ударили две молнии, и он уткнулся головой в траву.

– Дед!!! – истошно заорал Гартош, и красные летающие твари обратили свое внимание на него. – Ну, я вам сейчас!

Он быстро слепил два огненных шара и бросил их в противников. Но до крылатых охотников было слишком далеко и шары не долетели, хотя и не дали приблизиться слишком близко. В свою очередь теперь в Гартоша полетела молния, но теперь расстояние играло на руку ему, и молния растворилась в воздухе. Держась на расстоянии, противники обменивались магическими ударами, больше просто пугая друг друга.

Не забывая пошвыривать огненные шары, Гартош приблизился к деду. Тот тяжело дышал, но был жив. Схватив его за куртку, Гартош попытался оттащить деда к кустам. Не вышло – тяжелый. После недолгих раздумий Гартош встал, швырнул два шара, затем перевернул деда на спину, быстро вскочил, бросил в начавших снижаться летунов еще шар, перевернул Руткера на живот, снова бросил шар, снова перевернул деда.

Пока он закатил деда в кусты, то совершенно выдохся. И не от магического противостояния – как раз наоборот, энергии здесь было в избытке, она сама просилась в руки, и создавать огненные шары не представляло труда – а вот тащить деда было очень тяжело.

Постепенно лорд Руткер стал приходить в себя, и по мере сил помогать внуку. Кусты скрыли их от мародеров. Гартош сел отдышаться.

– Хорошая охота, – через силу выдавил Руткер.

– Ага, – согласился внук. – Я сейчас.

Он поднялся, и пригибаясь, пошел вдоль кустов.

Руткер забеспокоился.

– Ты куда.

Но Гартош опустившись в траву, ужом уполз в заросли.

Маленькая полянка в кустах, где произошла неудачная охота, была заполнена четырьмя красными летающими тварями, дерущимися между собой за лучшее место возле не ими добытого оленя. Двое уже сосредоточенно высасывали кровь.

– Сейчас, сейчас, – злорадно прошептал Гартош, и вскочив, стал бросать уже привычные огненные шары.

Твари закричали, и мешая друг другу взлететь, заметались на месте. Неприцельно ударили несколько молний. Не обращая на них внимания, Гартош деловито расстреливал захватчиков. Завоняло паленой шерстью и мясом. Вскоре все было закончено. На вытоптанной траве валялось четыре обугленных трупа величиной с собаку, и никто не подавал признаков жизни. Внимательно осмотрев небо, Гартош приблизился к ним и потыкал мечем – похоже сдохли. Он отрезал ляжку от их законной с дедом добычи, и отнес в кусты. Затем, еще раз изучив небо, вернулся и повыбивал у крылатых вампиров их длинные тонкие клыки – трофей на память.

Лорд Руткер не мог бездеятельно дожидаться возвращения внука и пополз на его поиски. Увидев, как Гартош собирает сувениры, он ошеломленно застыл.

– И не таких сусликов выливали, – пряча клыки в нагрудный карман, буркнул Гартош свою любимую поговорку.

Подхватив окорок, он помог потрясенному деду подняться, и почти поволок его к дому.

… Хорошо прожаренное на углях мясо, было просто великолепно.


* * *

Во все стороны простилалась рыжая степь, изредка разбавленная одиноко стоящими скалами и деревьями.

– Мир Кутуру, родина каррлаков – оборотней, – объявил Руткер название следующего мира.

– Кто такие каррлаки?

– О, это удивительные существа. Выглядят они словно огромные собаки, но если захотят, они могут принять любую кошачью или собачью форму, причем разного размера.

– Как это? – неподдельно удивился Гартош.

– А вот так. Это разумные существа. Природа наделила их очень необычным качеством – почти с самого рождения они могут менять форму и размеры. Причем это их врожденное качество и магия им здесь не нужна, хотя магией они все-таки владеют.

– Вот это да. Как это наверное здорово, уметь менять форму. Дед, а ты умеешь изменяться?

– Я владею оборотничеством. Хотя и не так хорошо как каррлаки, мне это дается с большим трудом.

– Когда-нибудь я тоже научусь изменяться, – мечтательно, но убежденно заявил Гартош.

– Для этого нужно очень серьезно заниматься магией, – тут же напомнил ему дед – а не относится к ней так, как ты относишься сейчас.

Гартош промолчал, внимательно осматривая окрестности, он старался увидеть этих необычных животных – хотя если они разумны, значит не животные, – но степь была пуста.

– С ними можно познакомиться?

– В принципе да. Но каррлаки довольно подозрительны, и войти к ним в доверие не так-то просто. – Руткер также окинул внимательным взглядом степь. – У деда нашего нынешнего императора, была пара каррлаков. Он нанял их для охраны своих детей. Лучших охранников, чем каррлаки тяжело себе представить. Они преданны и неподкупны, к тому же великолепные бойцы, неплохо владеющие магией.

– Нанял? Разве их можно нанять?

– Я наверное неправильно выразился. Не нанял, а пригласил. Вероятно, он чем-то добился их доверия, и они согласились пойти за ним в наш мир. А подружиться с ними непростая задача.

– Что, у них скверный характер?

– Будет тут скверный характер, когда на тебя и твоих сородичей охотятся как на дичь.

– Как охотятся? Зачем?

– Из-за того, что я тебе перечислил и охотятся. Они умеют менять форму – а это не каждому магу дано, они владеют магией, они прекрасные бойцы и охотники. Поэтому многие желающие иметь каррлака, не утруждают себя заботой привлечь их на свою сторону добровольно. Они выслеживают, устраивают на них неожиданные облавы, стремясь захватить как можно больше малышей.

– Почему именно малышей?

– Малышей можно воспитать так, как это тебе нужно. С взрослым каррлаком такое не проходит.

– Несладко им приходится.

– Да, жизнь у каррлаков не из легких. Впрочем, подобное практикуется и среди людей нашего мира. В Гробросе, целые кланы занимаются тем, что похищают у гарптов детей. Выращивают и воспитывают из них бездушных убийц, и таких же воинов и охранников.

– А куда смотрит император Гроброса?

Руткер горько усмехнулся.

– Император Гир-ферий сам пользуется услугами таких кланов. И у него немало рабов-гарптов.

– Что – это? – перебил деда Гартош, указывая на чуть колыхнувшуюся траву в одном месте, затем в другом, поближе.

– Похоже, что наш визит не остался незамеченным, – озабоченно пробормотал Руткер. – Каррлаки проявили к нам заинтересованность.

– Вот здорово! В нашей группе никто не может похвастаться дружбой с каррлаком – оборотнем.

Но лорд Руткер не очень разделял оптимизм внука.

– Не думаю что сейчас самый подходящий момент для знакомства с ними.

– Но почему? – обиженно воскликнул Гартош.

– Я ведь сказал, каррлаки очень подозрительны. Кто знает, что у них сейчас на уме. Я, во всяком случае, не намерен это выяснять.

Руткер перенес их на пару латонов на запад, выбрав для наблюдения высокую скалу. Гартош надулся, всем своим видом показывая, как он обиделся на деда, ведь так хотелось познакомиться с каррлаками. Он уже представлял себе, как гордо вышагивает по коридорам студии, а рядом идет огромный каррлак, раз за разом меняющий свою форму.

Руткер изучил местность вокруг скалы, которую он выбрал для дислокации. Похоже, что здесь каррлаков не наблюдалось. А вот на холме – где они до этого находились – промелькнули два силуэта, почти неразличимые на фоне травы. Судя по всему, и на этой скале их не оставят в покое. Он обратил внимание на обиженно сопящего внука.

– Что опять не так?

– К каррлакам хочу… – чуть ли не сквозь слезы выдавил тот.

– Ну, так иди, – великодушно разрешил Руткер. – Вон там спустишься по скале, и дуй в том направлении. Думаю, что очень скоро вы встретитесь. Расскажешь мне, потом какая была встреча. Если останешься жив конечно.

Гартош промолчал, еще больше обидевшись на деда.

– Кажется, я знаю, как поднять тебе настроение, – лукаво улыбаясь, сказал Руткер.

– Как? – как можно безразличней спросил Гартош, хотя слова деда его заинтриговали.

– Ты, кажется, хотел увидеть летающую металлическую птицу, перевозящую людей?

Безразличие мигом слетело с Гартоша.

– Очень, – выдохнул он.

– Я знаю один мир, где можно за ними понаблюдать. С безопасного расстояния конечно.

– Форастер?

– Нет. Но птицы очень похожи. Там они называются – самолеты.

Глаза у Гартоша загорелись.

– Дед, ну не тяни. Давай, переноси нас туда.

– А как же каррлаки?

– Каррлаки… – Гартош повернулся в сторону холма. – Каррлаками займемся потом, в другой раз.

– Тогда подойди поближе, – распорядился Руткер.


* * *

Они появились в этом техногенном мире как раз в тот момент, когда над ними пролетал самолет. Гартош сразу струсил и прижался к деду, хотя и тот был не эталон храбрости. Вцепившись друг в друга, они пригнулись, казалось эта огромная птица сейчас рухнет на них со всего маху. Но оглушительно ревя, взлетающий лайнер величаво проплыл над ними, и набирая высоту, постепенно стал уменьшаться в размерах.

– Это и есть самолет? – пораженно прошептал Гартош.

– Он самый, – так же тихо ответил дед.

Проследив взглядом за все удаляющейся птицей, Гартош повернулся к месту, откуда она взлетела. Там их было много. Некоторые стояли на месте, другие перемещались. За птицами виднелся город. О, что это был за город! Он был огромен, и дома под стать городу – целые скалы. Если бы не правильные формы, их действительно можно было принять за скалы. Особенно большие дома сгрудились в одном месте. Прямоугольные, высоченные, с высокими шпилями и без них, они даже с расстояния поражали своими размерами – целый горный хребет. Каковы же они были вблизи?

– Вот, смотри, еще один.

Руткер повернул внука в сторону от города.

Неподалеку садилась еще одна птица-самолет. Она была немного меньше предыдущей, а может казалась таковой из-за расстояния.

– В них точно сидят люди? – никак не мог поверить Гартош.

– Точно, – авторитетно подтвердил Руткер.

– Зачем они в них влезают?

– Как зачем? Зачем люди влезают в кареты?

– Чтобы ездить.

– Вот за этим же люди лезут в самолеты. Чтобы перелететь с места на место. Ведь лететь намного быстрее, чем ехать.

– Они что, не могут перемещаться как ты?

– Нет, это им недоступно, – высокопарно заявил Руткер. – В чем в чем, а в этом им до нас далеко. Хотя конечно и у нас большинство не умеет этого делать.

– Зато они умеют летать на самолетах, – мечтательно протянул Гартош.

– Подумаешь, – пренебрежительно фыркнул Руткер. – Я тоже умею летать, и даже без самолета.

– Смотри дед! Еще один собирается взлетать!

Четырехмоторный лайнер действительно вырулил на взлетно-посадочную полосу и начал набирать скорость. Гартош радостно завизжал, и уже без страха бросился ему на встречу, не слыша предостерегающих криков деда. Остановился он только тогда, когда дед крепко вцепился ему в плече. Гартош недоуменно оглянулся.

– Смотри.

Только по движению губ Гартош понял, что сказал дед – взлетающий самолет заглушил сказанное – и посмотрел в указанном направлении. По невероятно ровной и гладкой дороге к ним мчалась безлошадная повозка, мигая на крыше разноцветными огнями.

– Это за нами! – крикнул дед.

– Хотят с нами познакомиться? – Гартош наивно посмотрел на деда.

– Хотят, – согласился Руткер. – Только мы не хотим.

– Почему?

– Здесь нельзя находиться чужим. Я тут пошарил немного, здесь везде разлита магия, магия поиска. Возможно, что ищут именно нас. Я постарался сбить их со следа. Думаю, что нам нужно побыстрей покинуть и этот мир. А то могут быть большие неприятности. Скорей всего нас попытаются схватить. А мне не хотелось бы никого убивать.

Гартош с сожалением посмотрел вслед удаляющемуся самолету.

– Ладно. Как-нибудь побываем здесь еще.

Последнее что они услышали, это завывание сирены автомобиля службы безопасности аэропорта.

Автомобиль резко затормозил, двое в форме службы безопасности выскочили из него с пистолетами в руках, но на месте двух неизвестных лишь клубилась пыль.

– Куда они могли деться? – озадаченно спросил один из патрульных. – Вокруг пустое пространство, спрятаться негде.

– Я видел не больше твоего, – последовал раздраженный ответ.

Требовательно запищала рация.

– «Четвертый, четвертый, ответьте центральной».

– Четвертый слушает.

– «Что там у вас? Поймали нарушителей?»

– Чертовщина какая-то. Как только мы подъехали, они исчезли.

– «Как исчезли?»

– Испарились! Растворились в воздухе! – рявкнул патрульный, понимая, что ответ не удовлетворит диспетчера, и что взбучки от начальства не избежать.

– «Опять пиво пили на службе?».

– Ничего мы не пили! Мы ехали, они стояли возле дороги, один взрослый и один ребенок. А когда подъехали – никого. Даже следов не осталось. Словно они не ушли, а исчезли на месте.

Рация помолчала и выдала.

– «Внимательно все там исследуйте. Не одни же вы их видели. И, кто-то, или что-то, создавало помехи локатору и радарам. Так что будьте повнимательней. А потом возвращайтесь на пост. Возможно они террористы, и это всего лишь отвлекающий маневр».

Патрульные так и сделали. Они прошли по следам, нашли, где посторонние появились, словно ниоткуда, и так же неожиданно следы оборвались. Эльфы недоуменно переглянулись, сели в автомобиль, и умчались обратно. Прекрасно понимая, что выволочки и насмешки им не избежать.


* * *

– Напоследок мы заглянем к моим старым знакомым, – буднично сказал Руткер, ведя внука среди скал.

Каникулы приближались к концу, и это был последний мир, где они собирались побывать. Гартош был переполнен впечатлениями от своего путешествия по мирам, ему не терпелось скорей оказаться среди друзей и рассказать об увиденном. Поэтому он вполне обошелся бы без посещения «старых знакомых» деда – наверняка будут болтать о старых добрых временах, о том, какие они когда-то совершили подвиги, и о том, какая сейчас непутевая молодежь. Все это Гартоша не очень вдохновляло.

– Там хоть будет кто-нибудь моего возраста? – с надеждой спросил он, в глубине души мечтая о девчонках. Возможно все же удастся интересно провести время.

– Нет. Там все будут старше тебя, и намного.

Все надежды рухнули. Придется терпеть стариковские посиделки.

– Не мог высадить нас поближе к жилью? – ворчал Гартош на деда, с неохотой подымаясь по крутой узкой тропинке, по которой по-видимому уже давно никто не ходил.

– Ближе нельзя, – спокойно ответил Руткер, – они не очень приветствуют чужаков. Могут сжечь не разобравшись.

Сжечь?! Это становилось интересно! Может еще одни боевые маги? Съедаемый любопытством, Гартош пошел веселее, то и дело, наступая деду на пятки. Они перевалили через небольшой хребет, и Гартош ахнул.

Внизу раскинулся огромный котлован, изрытый черными провалами пещер. Из некоторых высовывались … Не может быть! Любопытствующие головы драконов! Вот так дед! Вот так старые знакомые! Знал чем напоследок удивить внука.

– Приветствую тебя, лорд Руткер. Ты привел показать нам еще одного внука?

Казалось, что воркующий голос прозвучал с самого неба. Хотя нет, дракон пошевелился и Гартош только теперь заметил его на фоне скалы: прекрасная маскировка.

– Приветствую тебя, Холи. Сейчас твоя очередь стоять на страже?

– Да, я только заступила. Этот месяц я буду следить за входом в гнездо.

– Нам разрешено будет войти?

– Да. Как только вы появились в нашем мире, я спросил Старших. Они ждут вас.

– Спасибо дорогая. Ты, как я посмотрю, все хорошеешь.

Драконница прищурила и без того узкие раскосые глаза, и придвинула голову на гибкой длинной шее к Руткеру.

– Осторожней с комплиментами, Руткер. А то договоришься, что превращу тебя в дракона и возьму в мужья.

Руткер раскинул руки.

– Буду только рад, моя красавица.

– Проходи уже, подхалим, – махнула головой драконница.

Руткер ласково почесал ей надбровные дуги, и они с внуком начали спускаться вниз. Тропинка, ведущая на дно котлована, была очень узкая: правое плече касалось скалы, а левая нога все время норовила сорваться вниз. Снизу и сверху, время от времени высовывались головы на длинных шеях, и с любопытством рассматривали визитеров.

Оказавшись внизу, Гартош осмотрелся. Снизу зрелище оказалось не менее захватывающим, чем сверху. Огромная воронка с неровными стенами, утыканная большими пещерами.

Захлопали огромные крылья, рядом приземлился зеленочешуйчатый дракон с металлическим отливом.

– Меня зовут Крет, – отрекомендовался он. – Меня за вами прислали Старшие.

Руткер с важным видом кивнул, и вслед за внуком взобрался на спину дракона. Гартош был вне себя от восторга. Он сейчас полетит на настоящем драконе! Все студиэры их студии удавятся от зависти!

Дракон несколько раз взмахнул крыльями и без видимых усилий взлетел. От переполняющего его восторга, Гартош чуть было не завизжал, как сопливый малец, подкидываемый отцом. Рывком поднявшись чуть выше, дракон заложил вираж вдоль стены, и лениво помахивая крыльями, начал набирать высоту.

Приземлился он на широкий карниз, возле одной из самых больших пещер. На карнизе их ждал, ну просто чудовищных размеров дракон – не меньше самолета – темно-зеленого цвета, и также с металлическим отливом.

– Давно тебя не было видно, лорд Руткер, – с легким упреком произнесла эта громадина. – Если бы не внук, наверное, мы бы тебя долго не увидели.

– Ты прав, Тирес. Для нас, людей, время летит быстрей, чем для вас. Нужно успеть многое, а времени катастрофически не хватает. Но я все равно собирался навестить ваш мир в ближайшее время. И я рад тебя видеть.

– Взаимно, Руткер, взаимно. Представишь внука?

– Конечно. Это Гартош, мой самый младший внук. Решил показать ему несколько интересных миров. И конечно не мог обойти стороной ваш мир.

– Пойдем внутрь, Карен и Грет уже ждут нас.

– А где остальные Старшие драконы?

– Кто где. Кто решил навестить родственников в других мирах, кто путешествует в поисках знаний или приключений, а кто удалился в какой-нибудь тихий заброшенный мирок, чтобы отдохнуть от суеты и подумать.

Тирес повернулся и двинулся в глубь пещеры. Руткер с Гартошем едва поспевали за качающимся из стороны в сторону хвостом. И без того широкий вход, расширился еще больше, и взору людей открылась большая, почти идеально круглая пещера. С потолка лился мягкий магический свет, освещая двух драконов, равных по размеру Тиресу. Должным образом поприветствовав всех, Руткер выдвинул вперед застеснявшегося вдруг Гартоша.

– Это и есть мой самый младший внук, Гартош.

Карен подняла голову.

– Тот самый Гартош, который не так давно организовал экспедицию, в гномью часть вашего замка лорд Руткер, и поднял там небывалый переполох?

– Именно тот.

От неожиданности Гартош остановился как вкопанный и онемел. Откуда дед и драконы знают об их путешествии в глубь замка? Не иначе Катан проболтался. Смотря на его ошеломленное лицо, драконы гулко рассмеялись.

– Не гадай, Гартош, кто тебя предал. Нам про все рассказали духи.

Гартош был в замешательстве.

– Духи?

– Именно духи. В драконьей части замка остались духи, подчиняющиеся драконам. Они-то и поведали нам историю про ваш славный поход.

– Это мы с ними там бились?

– Нет. То были слуги Торганка, вашего подземного бога. Духи драконов остались в стороне.

– Так это мы что же, слуг бога, того?..

– Ага, – весело подтвердил Грет. – Подрались вы со слугами самого Торганка, и крепко их обидели.

– Обидели? – подавленно переспросил Гартош.

– Обидели. Жаловались они драконьим духам на вас, и клялись отомстить.

У Гартоша испуганно округлились глаза.

– Отомстить?

Руткер и Тирес осуждающе посмотрели на Грета – совсем запугал мальчишку.

– А что! – Вскинул голову Грет. – Пускай знает, что его ждет.

– Грет прав, – поддержала соседа Карен. – Гартош должен знать, что его ожидает и заранее готовиться к этому.

– Как же можно противостоять самому богу?

– Не отчаивайся. Вы ведь схлестнулись не с богом, а всего лишь с его слугами – демонами и несколькими духами, – причем не самыми сильными и близкими. С ним-то тебе возможно и придется иметь дело.

Карен ободряюще подмигнула Гартошу.

– А бог? – несмело спросил тот.

– А что бог. Ты думаешь Торганку есть дело до какого-то человеческого детеныша?

Гартош был очень рад, что он всего лишь какой-то человеческий детеныш, и что богу до него нет никакого дела.

– Вы тоже там бывали, в замке у деда? – чуть осмелев, спросил он.

– Мы бываем там за тем же, за чем шел туда и ты, исследуем нижнюю часть замка, его подземелья, – объяснила Карен.

– Раньше наш мир принадлежал драконам, – добавил Руткер. – Место, где стоит мой замок, было одним из мест драконов.

– Твой дед любезно разрешил нам бывать в его замке, в драконьей части. Нам интересно как жили наши родственники.

– А вас не трогают слуги Торганка?

– Уже нет, – ухмыляясь, сказал Грет. – А вот тебе лучше там не появляться. Во всяком случае, пока не наберешься сил. В тот раз тебе, твоим братьям и принцам просто повезло.

Гартош хотел было возразить – они заслуженно одержали победу. Ну не победу конечно… Но смылись полные достоинства! Но драконы уже потеряли к нему интерес.

– Как поживает Гнивер, Катан и твой сын? – обратился Грет к Руткеру.

Руткер охотно пустился в объяснения, и Гартошу стало скучно. Как он и боялся, начались стариковские посиделки. А стариковские посиделки есть стариковские посиделки – даже если их участники драконы. Он стал осматривать пещеру. Кроме того входа, которым попали сюда они с дедом, в пещере имелось еще два таких же, и один поменьше.

– Можно я здесь поброжу? – спросил он хозяев.

– Можно, – великодушно разрешил Тирес. – Только не заходи далеко. Здесь есть создания, ничем не лучше тех, с кем ты столкнулся в замке у деда.

Охота бродить враз отпала. Гартош отошел от беседующих стариков, нашел кучу свежего сена – целый стог – возможно, это была постель одного из драконов, как раз то, что ему сейчас было нужно. Он вымостил себе удобное ложе, лег, и почти сразу заснул.


* * *

Когда Гартош проснулся, дед с неохотой попрощался со своими «старыми знакомыми», и под трубный рев нескольких десятков драконьих глоток, они вернулись в свой родной мир, в кабинет деда в его замке.

– Как тебе наше путешествие? – спросил Руткер, умащиваясь в своем любимом кресле.

– Это было здорово! Все студиэры умрут от зависти, когда узнают, где я побывал.

– Можешь рассказывать все, только про драконов не упоминай. Я не хочу, чтобы посторонние знали, что мой замок посещают драконы. Это мой секрет. Теперь наш секрет. Наш семейный секрет. Хорошо?

– Хорошо, – вздохнул Гартош. Рассказ о драконах был бы изюминкой в его истории. – Ничего, мне есть что рассказать. Мы побывали в стольких интересных мирах.

– Да, в мирах мы побывали интересных, – согласился Руткер. – Вот только жаль, что ты в них больше не сможешь попасть.

– Это почему? – насторожился Гартош.

Лорд Руткер хитро прищурился.

– Ты ведь недолюбливаешь магию. А без нее попасть в другие миры невозможно. И быть тебе проводником и извозчиком, я больше не намерен. К тому же без магии нельзя быстро освоить местные языки.

Гартош обескураженно уставился на деда. До него наконец дошла цель хитроумного плана старшего Оскола.


* * *

… Через две недели Гартош освоил подпространственные переходы в пределах родного мира. А еще через пару месяцев совершил свой первый самостоятельный переход в другое измерение, тем самым на два года опередив одногодок студиэров из магической группы, и несказанно удивив Листира. А еще через год, ему поддалась и магия общения…


* * *

Гартош уже в который раз пересказывал историю своего путешествия по чужим мирам: он провел каникулы наиболее интересно. Особый интерес у друзей студиэров вызвал рассказ о самолетах. Большинство не верило, что такая куча железа могла летать. Но все равно, раз за разом, студиэры – и не только их группы, – просили его повторить повествование.

Каждая группа студиэров, находила свой интересный момент в истории Гартоша. Так студиэров магических групп наиболее занимал Ляурейс – мир магии. Они со знанием дела обсуждали способы управления погодой, удивлялись мастерству бытовой магии профессора Корния, и с особым азартом обсуждали подробности схватки лорда Руткера с тамошним профессором боевой магии. Исходя из каких-то непонятных для Гартоша мелочей, они все как один решили. Первый маг империи Виктания, лорд Руткер, имел возможность победить профессора боевой магии Жекта Волкорея, еще в самом начале схватки – что, несомненно, льстило самолюбию Гартоша.

Само собой, что торгашей больше всего привлекал торговый мир Дарен-Холф. А историков умирающий мир Грун с его древней цивилизацией.

Военных студиэров интересовало многое: схватка лорда Руткера с боевым магом; образцы оружия из миров Форастера и Хрифиса; тактика ведения войны в Колеро; и, конечно же, личное участие Гартоша в переделке в Оритераре. Будущие военные и маги, так и сыпали подсказками, как нужно было действовать Гартошу в той ситуации. Но Гартош лишь снисходительно, с видом бывалого боевого мага улыбался. Еще со времен схватки с воздушными духами, за ним закрепилась репутация забияки и грозы, для разных там магических и потусторонних сил. Ну а теперь и подавно.




V


Обучение в студии подходило к концу. Шло одно из последних занятий, но Гартош не слушал преподавателя, он уставился в окно и в мыслях был в недалеком будующем. Совсем скоро начнутся Главные Испытания, после которых студиэры старших групп покинут высшую студию. Сможет ли он войти в число лучших? Гартош почти не сомневался что сможет, но легкий мандраш присутствовал.

Чтобы стать академиером высшей военной академии, нужно обязательно войти как минимум в десятку лучших в своей группе. Желающих учиться в высших академиях всегда больше чем мест в них. А места распределялись так: треть набирали в высших студиях, треть в средних и треть в нижних студиях. Это позволяло набрать в высшие академии самых способных молодых людей. Хотя конечно у выпускников высших студий были преимущества, ведь высших студий меньше чем средних, и уж тем более чем нижних. Так что шансы попасть в высшую академию у Гартоша были высокие.

За окном, на Конном поле готовились к Главным Испытаниям. Гартош видел, как там сейчас копошились младшие студиэры, под руководством преподавателей заливавшие сусличьи норки. Вот ведь зловредное животное! Ни магия его не берет, ни отрава. Самый верный способ: залить норки водой, выловить хозяев, и засыпать норки землей. Это хоть не надолго, но помогало, иначе лошадей на поле не выведешь, вмиг ноги переломают.

Гартош тяжело вздохнул. Испытания – это окончание детства, и прощание со студией, где провел ни много, ни мало, двенадцать лет. Уже родными стали преподаватели, ближе братьев-друзья, со многими из которых придется расстаться, возможно, навсегда. Территория Виктании огромна, и после окончания академий, неважно каких – высших, средних или нижних – и распределения в войска, шансов встретиться с братьями студиэрами, было не так уж много. Разве что специально не задаться этой целью.

Он обвел взглядом учебную комнату, похожее настроение царило во всей группе, и не только их. Все выпускники внешне бравадились, строили далеко идущие планы, но в их глазах читалась тоска, тоска по прошедшим годам, по почти беззаботному детству – в академиях порядки царили намного жестче, чем в студиях.

– После Испытаний будет дан бал в высшей женской студии, – будто подслушав его мысли, сказал сидящий рядом Алькон. – Говорят что многие студиэссы на этом балу, стремятся расстаться со своей девственностью. Братья тебе ничего об этом не говорили? – Алькон с интересом уставился на Гартоша.

Сидящие спереди и сзади навострили уши, тема интересовала всех без исключения.

Гартош хотел было честно признаться, что ничего об этом не знает, но остановился. Он выдержал многозначительную паузу, и когда друзья уже начали терять терпение, поведал им то, что они жаждали услышать. Причем рассказ его был так подробен и красноречив, что студиэры – в силу легко разжигаемой юношеской возбудимости – еще долго после занятия не могли подняться из-за столов. В этом числе и сам Гартош…


* * *

И вот они наступили, Главные Испытания. Испытания, которых студиэры ожидали с надеждой и некоторой опаской, от них во многом зависела их дальнейшая судьба, во всяком случае, большинства из них.

И тут для Гартоша наступил неприятный момент. К своему удивлению он узнал, что оценки по, казалось бы, не военным предметам, таким как география, история, торговое дело, хозяйственное и государственное управление, искусство – будут иметь значение, причем немалое, при общей оценке студиэров. А у Гартоша с этими предметами были нелады, да и с магией он был не совсем на ты. Приходилось рассчитывать, в основном, на воинское мастерство, но и здесь к Гартошу начали закрадываться сомнения. А тут еще и дед с отцом приехали полюбоваться на успехи младшего Оскола, и Гнивер с ними.

Как и боялся Гартош, неосновные предметы его подвели. И судя по хмурому лицу кузнеца Максимера и зловещей ухмылке лекаря Айвана, а также некоторых других преподавателей, они также ожидали от него лучших результатов. Оставалось еще слабая надежда на магию. Но если взять во внимание их непростые отношения с Листиром…

– Я бы очень хотел, чтобы вы, студиэр Гартош, вызвали низших духов огня – жервов. Только прошу не ошибиться и не вызвать тиреров – высших духов.

Листир скаберзно улыбнулся, намекая на организованную Гартошем попытку вызвать низших духов воздушной стихии, а прилетели как раз высшие… Чем это закончилось всем было известно. Если бы ни вмешательство лорда Руткера, несколько студиэров – в том числе и Гартош – могли попрощаться с жизнями.

Гартош призадумался. Вызвать духов можно несколькими способами. Надежней всего применить несколько видов магии, как тогда, в тот злополучный день. Но тогда Гартош с друзьями тщательно готовились к данному действию, а сейчас он не знал, что Листир приготовит ему на Испытании.

Большой стол у окна, был заставлен различными предметами, необходимыми для магических действий. Гартош протянул было руку за огненными муравьями, но вовремя передумал – огненные муравьи в большей степени олицетворяли силу земли, чем огня, лучше не рисковать. Возможно, подойдет обгоревшая кость, дух его знает кого? Гартош неуверенно взял кость неизвестного животного, и позавидовал Вирону. Тот сдал магию на отлично, впрочем, как и остальные предметы (Вирон все-таки остался в военной группе, Листиру не удалось переманить его к магам).

Итак, кость. Взгляд Гартоша оббежал стол. Пожалуй, не помешает окаменевшая слюна дракона – огнедышащий как-никак. Более уверенно он взял амулет Гретеона – бога солнца. Еще пригодится хвостовое перо огненной птицы феникс, и горючее масло.

Взяв красный и белый мел, Гартош вышел на середину небольшого зала, где проходило магическое Испытание. Красным мелом нарисовал магический квадрат. Поколебался, что вложить в середину, затем сунул туда кость – раз горела, должна загореться еще раз. Установил на вершинах свечи и разложил ингредиенты. Затем белым мелом нарисовал защитный пятиугольник и также установил свечи. Отошел и посмотрел со стороны: должно сработать.

Теперь оставалось вспомнить нужные заклинания и движения. Гартош наморщил лоб, необходимые слова приходили с трудом, но что-то кажется, всплыло. Встав со стороны амулета, он начал читать заклинание и производить пасы. Постепенно голос его окреп, а движения стали уверенней. И с последним словом послышался сдавленный стон лорда Руткера.

– О боги…

Пламя свечей поднялось выше пояса, кость покрылась рябью, слюну дракона и перо феникса втянуло в середину, словно невидимой рукой. На месте остался лишь амулет и горючее масло. Из центра квадрата повалил густой дым, быстро поднявшийся и растекшийся по потолку. И вдруг раздался оглушительный взрыв. Гартош отлетел на несколько шетов назад. Послышались панические крики и визги, а также чей-то разъяренный рев. Подняв голову, Гартош понял причину паники, и нашел источник рева. В центре квадрата, едва в нем вмещаясь, стояло четырехшетовое чудовище с горящими багровым пламенем глазами (вероятно хозяин кости). Одна из свечей на вершине квадрата упала, и чудовище сумело чуть комфортней разместиться в пятиугольнике. Немного успокоившись, оно обвело тяжелым горящим взглядом присутствующих. – «Нужно было сразу рисовать квадрат большего размера, оно бы не так бесилось» – мелькнула шальная мысль.

– Загоняй его обратно! – закричал Листир.

Чудовище пристально посмотрело на преподавателя магии и предостерегающе зашипело.

Гартош растерянно оглянулся.

– Я не знаю как!..

Листир проворно подскочил и бесцеремонно отодвинул Гартоша.

– Вызвать всякую нечисть он всегда готов! А как загонять ее назад, так должны стараться другие!

Он поднял руки и стал быстро читать заклинание. Чудовище сделало попытку вырваться из пятиугольника. Листир покрылся потом и повысил голос. Враз сьежившись, чудовище вновь приняло вид пера, кусочка окаменелой слюны, и обгорелой кости.

– Вот так-то лучше! – Листир удовлетворительно посмотрел на результат своих трудов и повернулся к Гартошу. – Мало с нас было высших духов так ты еще демона сюда притащил! Чем ты только думал вызывая его?!

– Я… Я не знаю…

Неспешно подошел лорд Руткер.

– Гартош, Гартош, – он укоризненно покачал головой. – Ты меня разочаровал. Я, конечно, понимаю, что ты выбрал путь воина, но все-таки, ты происходишь из семьи, которая всегда славилась умением обращаться с магией. В основном… – Руткер бросил выразительный взгляд на сына.

Дангал сидел с каменным лицом. Он воин, и все эти магические штучки его не особо интересовали – ну не сумел Гартош справиться с магическим испытанием, ну и дух с ним. Главное что он покажет на воинских испытаниях.

– А вам не кажется странным, что Гартош вообще смог вызвать – причем так запросто – этого демона огня. Если не ошибаюсь, это Шархон, слуга одного из старых богов, – тихо сказал незаметно подошедший Гнивер. Руткер и Листир обменялись быстрыми взглядами. – Сможет ли кто-нибудь из вас повторить это? Мне, например, для этого нужна нешуточная подготовка. И то я не уверен в результате. А тут дунул, плюнул и готово.

– Я как-то об этом не подумал – помрачнел Руткер.

– Я тоже. Не так-то просто было загнать этого демона обратно. – Листир поежился. – Не иначе Гартошем кто-то руководил.

– Или что-то… – добавил Руткер.

От ихних слов Гартошу стало как-то неуютно. Похоже, он снова что-то натворил, чего сам толком не понимал.

– Гартош, внучек, – ласково начал Руткер. – С чего ты взял, что тебе нужны именно эти составляющие и именно это заклинание?

– Не знаю, – неуверенно пожал плечами виновник происшедшего, и честно признался. – Я точно не помню, как вызвать низших духов огня, что-то пришло в голову, какие-то догадки … и вот…

– Хорошие у него догадки! – воскликнул Листир. – Сперва высших духов вызвал, теперь демона. Я даже страшусь подумать, кого он вызовет в следующий раз.

– Мда. Продолжайте испытание.

Руткер вместе со старшим внуком вернулись на свои места. А Листир решил не рисковать и не заставлять Гартоша делать то, чего он толком не умел – от греха подальше (итак, наверное, разгневали нынешних богов, появлением слуги древнего бога). Он предоставил своему студиэру возможность проявить себя с наилучшей стороны. Гартошу было поручено продемонстрировать мастерство подпространственного перехода. Вот где он сумел отыграться.

Он с легкостью, даже с некоторой напускной небрежностью, переместился в другую высшую студию, где также происходили испытания, затем в еще две. Его умение в этом деле было всеми признано, и Гартош получил сносные оценки по предмету магия. Преподаватели резонно решили, что такое мастерское владение нелегким искусством подпространственного перехода, перекрывает все остальные недостатки.


* * *

И вот наступили самые зрелищные: Воинские Испытания. Первыми провели схватки мечников. Гартош здесь числился одним из лучших, и основными конкурентами у него были Григорис и Алькон. Гартош с блеском провел все свои предыдущие поединки, сохранив достаточно сил для главных соперников.

Григорис был молчалив и собран. Несмотря на то, что он чаще побеждал Гартоша, чем проигрывал ему, недооценивать этого противника он не собирался. Они скрестили мечи. Начали осторожно, прощупывая друг друга и постепенно наращивая темп. Григорис первым провел неожиданную и очень мощную атаку. Чуть не прозевавший ее Гартош вынужден был отступить. Но он быстро пришел в себя, остановился, и дал Григорису настоящий бой. Началась бешеная рубка, где все решала усталость и малейшая ошибка.

Стало ясно, противники решили не затягивать поединок – демонстрируя мастерство, – а желали решить многолетний спор как можно быстрей. С победителем должен был сразиться Алькон, уже выигравший все свои схватки, но всем было понятно – центральный поединок происходил именно сейчас. И хотя темп был бешеным, схватка не выглядела сумбурно, скорей наоборот. В ней уже наметилась система – атака одного противника, несколько секунд передышки, и ответная атака. Несмотря на катившийся градом пот, противники пока не выглядели уставшими.

Отбивая очередную атаку Григориса, Гартош, не дожидаясь окончания атакующей комбинации, вдруг поднырнул под меч противника, отбил своим его в сторону, и ткнул локтем Григориса в поддых, тем самым, сбивая ему дыхание. Не ожидавший такого коварства, Григорис был вынужден перейти в глухую оборону. Но Гартош не дал ему возможности прийти в себя. Его быстрые и сильные удары уже несколько раз достигали цели, и потерявший подвижность противник, закусив губу, был вынужден отступать все дальше и дальше.

Впрочем, еще до того, как Гартош вытеснил Григориса за границу поединочной площадки, Олектрон остановил поединок.

– Студиэр Гартош победил в этом учебном бою, так как он нанес студиэру Григорису, несколько смертельных для настоящего боя ударов! – громогласно объявил он.

Алькон и Вирон, первыми бросились поздравлять друга. Гартош почувствовал страшную усталость, он вдруг понял, что выиграл самый важный поединок за все время его обучения в студии. И даже если он проиграет финальный бой Алькону, все равно он останется победителем. Подошедший Григорис был немного бледен – он надеялся победить именно в поединках мечников.

– Поздравляю, Гартош. – Он с серьезным видом протянул своему недавнему сопернику руку. – Ты все-таки сумел меня обхитрить. – Григорис заговорщески подмигнул. – Долго готовился к такому финту? – Гартош непонимающе поднял брови. – Слишком уж он у тебя отработан, – пояснил Григорис, – такое так просто не проделаешь.

Желая возразить, Гартош набрал полную грудь воздуха, но вдруг рассмеялся.

– Два месяца тренировался с Альконом. Решили, кто на Испытании с тобой схлестнется, тот и применит.

Григорис понимающе улыбнулся.

– Я так и думал. Жаль, что не буду участвовать в финальном поединке, но ничего не поделать, сам виноват, нужно было быть осторожней. Еще раз поздравляю.

Он раскланялся с подошедшим лордом Дангалом, и удалился.

Дангал посмотрел вслед Григорису.

– Похоже, он не держит на тебя зла?

– Похоже.

– Это хорошо. Возможно, когда-нибудь вам придется стоять плечом к плечу.

– Григорис, в общем-то, неплохой парень. И он… Он лучший мечник в нашей студии. Мне очень повезло, что я его победил.

– Я знаю. Но часто побеждает не самый сильный и умелый, а более умный, или даже хитрый.

Гартош смутился.

– Ты считаешь, я победил нечестно?

– Ну что ты. Все было по правилам. Желаю удачи и дальше.

После двухчасовой передышки был объявлен финальный учебный бой. Перед началом боя Алькон подошел к Гартошу.

– Ты мой лучший друг, но предлагаю на время поединка забыть об этом.

– Согласен.

Бой был безкомпромисен. Лицо Алькона не выражало никаких эмоций. Глаза в глаза. Следить за мечом нельзя, обязательно попадешь в ловушку. Только глаза противника могли подсказать, что тот задумал. Хотя в глазах Алькона был только приговор. Гартош переместил взгляд в центр его груди – тоже информативное место, все движения начинались оттуда, из верхней части корпуса. Еще нужно следить за ногами, но это во вторую очередь. В первую-глаза и грудь.

Алькон не стремился выиграть нахрапом, он плел хитрую сеть, то наседая на Гартоша, то, отпуская его и отражая ответные атаки. Гартош пытался понять, что задумал противник, но тщетно. Он думал, что изучил стиль Алькона, но сейчас тот стал непредсказуем, понять его действия казалось невозможно. Гартош решил выждать и отдать инициативу. И дождался.

После очередной атаки Алькон не отступил, а неожиданно присев на колено, рубанул по ногам, затем перекатившись, еще раз. Чего-то именно такого Гартош и ожидал, и внутренне улыбнулся: ничего у тебя дружочек не выйдет, ты выбрал довольно рискованную тактику. Он блокировал все удары Алькона, и непрерывно атакуя, не давал ему возможности подняться. Затем незапрещенный удар ногой, и гарда меча Гартоша врезалась в висок Алькона. Несмотря на то, что на голове у Алькона был шлем, удар получился внушительным. Он упал на пол, и тут же закругленный кончик меча коснулся его шеи. Бой был закончен.

Гартош подал другу руку.

– Не получилось, – виновато улыбнулся Алькон и поднялся.

– Но задуманно было неплохо, хотя и рискованно.

Подошел Вирон и обнял обоих друзей.

– Мне жаль, но кто-то из вас должен был проиграть. Но как бы то ни было, – вы лучшие! – Он боднул по очереди каждого.

Григорис был немногословен.

– Ты сегодня в ударе.

Лорд Дангал просто сиял: его сын победил лучших мечников, было чем гордиться. Тепло поздравил Гнивер, и довольно сдержанно-лорд Руткер. Гартош и сам был доволен собой, неплохо начались Воинские Испытания.


* * *

Победить во всех кулачных боях Гартош и не надеялся: хотя бы войти в пятерку, а еще лучше в тройку лучших бойцов.

Надежды Гартоша сбылись, он вошел в четверку финалистов. И судьба вновь свела его с Григорисом. В этот раз Григорис был настороже, и старался не допускать ошибок, как на поединке на мечах. Гартош уже пропустил несколько существенных ударов и понимал что проигрывает, но сделать ничего не мог, пробить оборону Григориса не удавалось. Гартош нахватался ударов, но пошел в отчаянную атаку. А потом вдруг потух свет.

Очнулся он от какой-то вони – это лекарь Айван приводил его в себя, при помощи настойки со специфическим запахом. Вокруг виднелись лица озабоченных друзей и родственников.

– Ничего страшного – успокоил их Айван. Немного полежит и очухается окончательно.

Он отошел от Гартоша и поспешил к площадке для боя. Там Тарко, лучший кулачный боец в их группе, разделывал своего соперника, и помощь Айвана там сейчас явно будет нужней.

Гартош не стал разлеживаться и сел. Немного кружилась голова, и как-то странно двоилось в глазах. Видимо по взгляду младшего Оскола Руткер понял его состояние. Он свел руки над головой внука.

– Так лучше?

– Намного.

Гартош и правда почувствовал улучшение. В глазах все восстановилось, стало на свои места, да и голова больше не кружилась. Магия деда дала свой положительный эффект. Лорд Дангал сел рядом с сыном и хлопнул его по колену.

– Держался ты неплохо, хотя и часто ошибался. Но нельзя быть лучшим во всем.

– Ты и впрямь показал себя не с наилучшей стороны. – По дороге в раздевалку поделился своим мнением Алькон. – Хотя это и хорошо.

– Это почему?

– В финале тебе пришлось бы столкнуться с Тарко.

– Да, против Тарко у меня шансов нет, и не было.

– Их нет и у Григориса. Тарко прирожденный кулачный боец. Ты видел, как он отделал Фритеса? Нет? Лучше и не смотри. Не знаю, как Фритес с заплывшими глазами сможет стрелять из лука.

Фритес лучше всех стрелял из лука и арбалета, и теперь у него действительно могли возникнуть проблемы.

Бой Гартоша и Фритеса отменили из-за плачевного состояния последнего, чему Гартош в душе порадовался, хотя виду и не подал. Фритес был легок и подвижен, и хотя Гартош был потяжелей, этот бой не сулил легкой победы. А вот бой Григориса и Тарко отменять никто не собирался.

Как только соперники отдохнули от предыдущих схваток, подали сигнал к последнему финальному бою. Тарко был широкоплеч, среднего роста, с атлетической фигурой и хорошо развитой мускулатурой. Григорис на полголовы выше, хотя немного и худощавей. В подвижности он не уступал Тарко, но удар у него не такой сокрушающий, не такая непробивная защита, да и в умении находить слабые места у противника, Тарко не было равных.

Поначалу бой проходил ровно. Григорису удавалось уходить от соперника, от его, пока пристрелочных ударов, и огрызаться своими, длинными хлесткими ударами. Как-то так получилось, что Гартош болел за Григориса, за своего извечного соперника. А тому приходилось все туже. Тарко постепенно вышел на расстояние своих коронных ударов, и Григорис все чаще опускал, словно побывавшие под молотом руки.

Хотя Григорис умудрился и сам нанести пару неслабых ударов – Гартош их бурно приветствовал – эффекта это не принесло, только разозлило Тарко. Он буквально взорвался серией сильнейших ударов, быстро пройдясь от корпуса до головы противника. Григорис держался стойко, но … Он был не железным. И поединок во избежание серьезных травм – остановили.

Гартош посочувствовал пошатывающемуся Григорису, но все могло закончиться гораздо хуже. Вон, сам Гартош оказался вообще на полу. А предыдущий соперник Тарко, Фритес, был измочален словно старая тренировочная груша.

Следующие силовые единоборства были перенесены. Как понял Гартош, не без вмешательства лорда Дангала (уже командующего Восточной армией) чей авторитет был очень высок. Лорд Дангал резонно заметил, что жесткие силовые единоборства, негативно скажутся на результатах студиэров не в силовых видах испытаний (видимо услышал разговор Алькона и Гартоша).

И теперь пришел черед конных состязаний. Явных лидеров в группе Гартоша здесь не намечалось. Студиэрам не положен собственный конь, испытания проводились на лошадях студии. Гартошу достался уже немолодой, но опытный гнедой жеребец по кличке Коршун. Коршун уже не первый год имел дело с молодыми студиэрами, которые в разной степени ладили с лошадьми. Поэтому хитрая коняка – а может мудрая, кто ее знает – слегка медлила с выполнением команд своих седоков, давая им возможность обдумать все как следует, и справиться с волнением, если таковое было.

Впрочем, Гартоша это немного раздражало, он считал себя отличным наездником, а с медлительным Коршуном не покажешь всего мастерства. Но и другие студиэры оказались не в лучшем положении. Алькону досталась вздорная молодая кобылка, Григорис чуть не уснул все на том же Коршуне, а Тарко бесился на тупом молодом жеребце, и так далее. Конные состязания не доставили удовольствия никому: ни студиэрам, ни зрителям, ни преподавателям. Студиэры роптали из-за того, что им не разрешено иметь своих лошадей, но таковы были правила, причем они переносились и на академии различных уровней.

Так как Фритес находился не в наилучшем состоянии, у Гартоша появились неплохие шансы занять первое место по стрельбе из лука и арбалета – стрельба ему давалась очень хорошо. Но благодаря стараниям лекарей, Фритес отстрелялся на отлично, разделив тем самым с Гартошем первое место.

Метание ножей, боевых топориков, дротиков и трезубцев не принесли Гартошу ни единой победы, хотя ниже третьего места он не опускался. Примерно такие же результаты у него были по бегу, прыжкам в длину и высоту.

Заканчивали испытание силовые единоборства. В тартской борьбе Гартош занял второе место, победив Тарко и Григориса. А в Ховарской борьбе ему вообще не было равных. Ховарцы славились не только искусственными рудокопами, металлургами и кузнецами, но и воинами. Они создали удивительную борьбу, где безоружный мог противостоять вооруженному или целой группе противников. Как говорил наставник по ховарской борьбе, подобные виды единоборств существовали в разных мирах, но ховары собрали все самое лучшее, и их вариант являлся одним из самых эффективных. Гартош любил эту борьбу, так как в ней почти отсутствовали правила, а правила, как известно, были не для него.


* * *

По итогам Испытаний Гартоша признали лучшим студиэром военной группы. Весь вид лорда Дангала говорил: по-другому и не могло быть. Хотя Гартош и сомневался в своей исключительности, и мог назвать пару тройку не менее достойных студиэров. Он подозревал, что лучшим его признали не без влияния отца – командующего одной из пяти армий Виктании, о чем так прямо отцу и сказал. Лорд Дангал внимательно посмотрел на сына.

– Ты считаешь, что я оказал на преподавателей давление?

– Нет, конечно, – поспешно ответил Гартош. – Но присутствие на Испытаниях тур – генерала, не могло не сказаться на их решении. Во всяком случае, я так думаю. Мне кажется, что Алькон и Григорис были не хуже меня.

Дангал отвел взгляд и вздохнул.

– Возможно, ты и прав. Боишься, что пойдут разговоры?

– Боюсь отец.

Дангал взял сына за плечи.

– Придется терпеть, Гартош. Не бросать же мне службу императору. Тебе нужно терпеть и доказывать, что ты заслужил звание лучшего не благодаря мне или деду, а благодаря своим собственным заслугам. Тебе придется тяжелее других.

– Я это уже понял. И не виню тебя отец. Можешь быть уверен, тебе не придется меня стыдиться.

– Я в этом и не сомневаюсь. А ты можешь быть уверен, что я не буду вмешиваться в твою карьеру.


* * *

И лорд Дангал сдержал свое обещание. При каждом штабе одной из пяти армий располагалась высшая военная академия. Лорд Дангал побеспокоился, чтобы сын не попал в его Восточную армию – под крыло папаши.

Гартоша распределили в Южную Высшую Военную Академию. Хотя лорд Дангал немного и слукавил. Лучшие друзья Гартоша, Вирон и Алькон, почему-то попали в туже академию.




VI


Муштра, муштра и еще раз муштра! Так можно было коротко охарактеризовать учебу в высшей военной академии. Никаких скидок на высокое положение родителей, на то, из какой ты пришел студии, на то, как ты эту студию закончил. Все были равны, точнее, все были одинаково бесправны.

Первое что сделали преподаватели академии – а это почти половина были отставники – заставили забыть то, чему бывших студиэров учили до этого, забыть про свои прошлые успехи. С самого начала молодых академиеров учили развивать выносливость. Они неделями выкладывались в тяжелых пеших походах, пили по десять, а позднее по семь глотков воды в день – и это в сухих и жарких степях южной виктании. Сутками, сменяя одну лошадь за другой, не вылезали из седла, рубились по несколько часов подряд, пока меч или сабля не выпадали из рук, стреляли из лука, пока мишень не расплывалась перед глазами, а пальцы от тетивы не стирались до крови.

Таких тяжелых испытаний молодые люди еще не испытывали. Первое время Гартош – да и не только он – думал, что не выдержит. Но прошло пару месяцев, затем полгода, и академиеры первогодки стали замечать, что латоны стали короче, мечи легче, а преподаватели не казались такими уж жестокими. После первого года обучения, часть академиеров перешла в средние, а некоторые даже в нижние академии, там порядки были не такими строгими, а нагрузки не такими большими. Взамен высшая академия получила от туда лучших академиеров. Гартош радовался, что он и его друзья не отсеялись в первый год. Сам он такого стыда не пережил бы.


* * *

На второй год академиеров начали обучать серьезным вещам. Мастера высочайшего класса делились с ними секретами владения различными видами оружия. Они учились биться в пешем и конном строю – как нападать, так и защищаться. Углубленно постигали тайны ховарсой и тартской борьбы. Учили тактику и стратегию, историю и географию войн. Им показывали: как бороться с кентаврами, как с боевыми слонами Реата, как защищаться от вражеской магии, как применять эту магию против врага, что делать при встрече с северными племенами, с гарптами, великанами ограми из Межевых гор, и болотными растами.

Но самое главное, они стали участвовать в патрулировании границы с тартами. Вот это настоящее дело!

В пограничные патрули академиеров брали охотно – еще бы, лишняя возможность свалить службу на молодежь. А желающая прославиться и настоящего дела молодежь, с радостью брала на себя обязанности профессиональных военных. И на дозорных вышках постоит, бдительно всматриваясь в даль, и в засадах посидит, и в разъезды съездит, вообщем рады стараться.

Граница с Союзом Княжеств Тарт являлась одной из самых беспокойных границ. Конечно, Тарт не являлся вечно врагом, как скажем Гроброс, или вечным недругом как Жеран, скорее он был вечным соперником. Тысячу лет назад Тарт и Виктания были практически единым государством. Но вскоре северные княжества объединились под знаменем лорда Кровороса, князя Виктании – он сумел подчинить себе остальные кланы и стал первым императором Виктании. От него вели род и остальные императоры, в том числе и нынешние.

Тарты же, напротив, сохранили правление князьями и старейшинами. Старейшины раз в год выбирали Верховного Старейшину, а князья раз в семь лет выбирали Верховного Князя. Верховный Князь правил тартами, а Верховный Старейшина за ним присматривал, и при необходимости собирал Совет Старейшин, который был способен сместить Верховного Князя.

Несмотря ни на что, родственные связи между виктанийцами и тартами остались, как на самом низком, так и на самом высоком уровне. Что впрочем, не мешало делать друг другу мелкие пакости, в первую очередь на границе.

То чужое стадо перегнать через мелкую погрничную реку, то чужие посевы потравить, то сено поджечь. Случались грабежи и посерьезней. Стороны старались закрывать глаза на небольшие шалости, но когда случалось что-нибудь серьезное: например убийство, тут уж дело нередко доходило до вооруженных конфликтов – если виновников, конечно, не выдавали пострадавшим.

Задача пограничных виктанийских патрулей как раз и состояла в том, чтобы пересекать происки беспокойных соседей,… Но и по мере сил самим досаждать этим самым соседям…


* * *

Чаще всего академиеры второгодки патрулировали Акару, широкую, но мелководную степную реку.

Пограничная конная полусотня, с приданной полусотней академиеров, спешилась на пологом берегу Акары – именно здесь пограничники обычно поили своих лошадей, так как удобных подходов к реке имелось не так уж и много, кое-где берега были слишком обрывисты, а чаще поросшие густым камышом.

Гартош находился в дозорном десятке, и въехав на невысокий холм, осматривал окрестности. Он один из первых заметил клубы пыли, быстро приближающиеся к месту стоянки виктанийских пограничников. Не успел десяток присоединиться к своим, как сотня, получив от дозорных условный сигнал, уже была в седлах.

С той стороны реки вдоль берега тянулась гряда небольших холмов, и кто приближался, было не видно. Сотник Ребер отослал академиеров на пару сиртов подальше от берега, на всякий случай. Хотя как оказалось, предосторожность была напрасной, тартов насчитали не больше четырех десятков. С гиканьем и улюлюканьем пронеслись они вдоль берега, и, сделав круг, остановились напротив виктанийцев. Увидев, что опасности нет, приблизились и академиеры.

Некоторое время они молча рассматривали друг друга. Загорелые и обветренные лица тартов светились наглыми белозубыми усмешками. Половина всадников были молоды, видимо тарты также вывели к границе свое подрастающее поколение. Но самым главным было то, что под тартами гарцевали исключительно серые лошади, Серые Всадники. Самые опасные среди тартов – элита тартской армии.

Ребер обеспокоенно оглянулся, не рано ли академиеры покинули безопасное место. Хотя тартов и было значительно меньше, да еще половина из них молодежь, но все-таки это Серые Всадники. И Ребер не был уверен, что в случае заварушки им удастся увести академиеров подальше. А то, что тарты привели много молодых, было еще хуже: эти в первую очередь захотят показать удаль, а этой удали у них хоть отбавляй.

И опытный сотник не ошибся. От основной группы отделились двое всадников. Они остановились возле самой кромки воды. Один из всадников был молод, примерно ровесник наших академиеров, второй где-то вдвое старше. Молодой тарт поднял своего коня на дыбы, затем опустил и вызывающе уставился на виктанийцев. Старший тарт был немного посдержанней, но только немного. Его конь нетерпеливо гарцевал на месте, а всадник снисходительно посмотрел на сотника Ребера, видимо понимая обеспокоенность своего возможного оппонента.

– Давно не виделись, Ребер! – громко крикнул он.

Ребер взял себя в руки и зло ответил:

– Была бы моя воля, я бы не видел тебя еще дольше, Хавар. – Он сплюнул под копыта своей лошади.

Хавар весело рассмеялся.

– Ты все не можешь простить мне ту плеть, которой я тебя отстегал?

Ребер не ответил и только в бессильной ярости заскрипел зубами. Гартош недоуменно посмотрел на своего бравого сотника. Чего он терпит насмешки этого наглеца? Вышел бы с ним один на один, и надрал этому зубоскалу задницу (негласный пограничный кодекс допускал такие одиночные поединки). Ну и что из того, что он Серый, неужели виктанийские пограничники хуже?

– Как видишь, у меня пополнение, – так и не дождавшись ответа, вновь заговорил Хавар. – Рядом со мной Никор, сын князя Юквара. Он вызывает любого из твоих сосунков на поединок, если они знают такое слово.

Ребер не отвечал. Отдать одного из академиеров на растерзание сыну князя Юквара? Никто не простит ему такого поступка. В первую очередь он сам. Лучше стерпеть насмешки.

– Говорят, вы спите со своими кобылами? – кто-то позади сотника громко нарушил затянувшуюся паузу.

Ребер оглянулся. Гартош! Только этого не хватало! Сын тур – генерала, лорда Дангала, графа Зерра, конечно отличный воин, но ему ли тягаться с Серыми.

– Ты прав, малыш. – Хавар еще больше растянул губы в ухмылке. – И еще ни одна кобылка не жаловалась на наши ухаживания.

Гартош невозмутимо продолжил.

– А иногда и со своими жеребцами. Я слышал, что еще ни один Серый не жаловался на ухаживания своего жеребца.

Улыбка сползла с лица тартского сотника.

– Я так понимаю, нагленыш, ты принимаешь вызов княжича?

– Ты правильно понимаешь!

– Гартош, не смей! – прошипел Ребер, но тот уже двинул коня вперед, и тоже остановился возле самой воды.

Глаза Хавара опасно блеснули, и в голосе зазвучала сталь.

– Хотелось бы узнать, как зовут имеющего смелость ответить на вызов Серого Всадника, и совершившего смертельную глупость, оскорбив его.

– Гартош, из рода Осколов.

Хавар поднял бровь.

– Сын тур – генерала Дангала?

– Он самый.

Хавар удовлетворенно кивнул.

– Достойный род. Посмотрим, так ли ты хорош как твой отец. – Он повернулся к Никору. – Сегодня счастливый день, ты убьешь ни кого-нибудь, а одного из Осколов. Виктанийцы надолго запомнят этот день. А ты, молодой Оскол, будь доволен. Тебя убьет ни какой-нибудь безродный бродяга, а потомок одного из древнейших родов, рода Сертеров.

– А я и радуюсь. – Гартош картинно поклонился Никору.

Ребер лишь беспомощно наблюдал, как Серые Всадники по хозяйски пересекли реку, и вышли на виктанийский берег. Помешать схватке он уже не мог. Вызов был принят.


* * *

– Как вызываемый, ты имеешь право выбрать оружие, которым вы будете сражаться, – сказал Хавар, смотря на Гартоша как на стопроцентного покойника.

– Сабля и кинжал, – сделал выбор Гартош.

Никор довольно оскалился, видимо это оружие было для него тоже привычным.

– Схватка будет пешая, – добавил Гартош.

– Это тебя не спасет, – наконец то подал голос Никор.

– Надеюсь, что условия боя ты знаешь. Если нет, я напомню. Деретесь до смерти одного из вас. – По взгляду Хавара было понятно кого именно. – Если же ты решишь сдаться или будешь не в состоянии продолжить бой, – как само собой разумеющееся добавил тарт, – то год пробудешь пленником княжича. Именно это я тебе рекомендую и советую, если хочешь конечно остаться в живых. Чем-то ты мне понравился, своим безрассудством и наглостью что ли. Я сам, когда-то был таким, – доверительно закончил Хавар.

– Посмотрим, – буркнул Гартош, слезая с лошади.

Тарты и виктанийцы создали круг, внутри которого остались Никор и Гартош. Никор был немного ниже Оскола, но выглядел гибким и опасным. Он лихо завертел саблей, демонстрируя отличную технику.

– Ловко, – одобрил Гартош. – С ложкой тренировался? – Он заговорщески подмигнул сопернику.

Тот зарычал и бросился на наглого академиера. Отлично, то что нужно. Как учили наставники: вывести противника из себя, полдела сделать. Никор яростно наседал, и Гартош стал отступать по кругу, не давая себя прижать к лошадиным мордам. Чувствовал он себя на удивление спокойно и уверенно, и постоянно донимал противника, который, судя по всему, подобной выдержкой не отличался. На Гартоша сыпался град ударов, сабли летали словно молнии, кинжал Никора вспаривал воздух в опасной близости. Но пока все слаживалось благополучно для Гартоша, долго выдержать такой темп Никор был не в состоянии. Это понял и Хавар.

– Успокойся, Никор! Этот сопляк специально тебя заводит! Не иди у него на поводу!

Голос Хавара подействовал на Никора отрезвляюще. Его атаки стали более продуманными и опасными. С трудом их отражая, Гартош понял, Никор не зря зловеще улыбался, саблей он владел великолепно. Он понял также, все время отступать опасно – споткнешься и все, покатилась голова, под одобрительные крики тартов. Акадимиер остановился, и уставившись на Никора наиболее грозным взглядом, на который только был способен, не менее грозно произнес:

– Ну все, хватит с тобой играться! Сейчас выпущу тебе кишки!

Он сделал обманное движение и хотел провести хитрую атаку, но Никор не купился. Он осуждающе покачал головой и сам провел сложную комбинацию. Гартош поморщился, и сделав шаг назад, сделал вид что отступает. Никор усилил нажим. И тогда Гартош применил свой любимый финт, ради которого весь этот спектакль и затевался. Круговое движение саблей, и оружие противника, захваченное возле самой рукояти, улетает под ноги лошадям. Вот так-то дружок! Купился все-таки хваленый серый.

Перекинув кинжал в правую руку, Никор угрюмо уставился на Гартоша. Но тот не спешил атаковать, хотелось насладиться ситуацией. Никор оглянулся на саблю: не успевает. Немного постояв, Гартош отбросил и свою саблю. Тарты встретили его решение одобрительными криками. Хавар многозначительно хмыкнул. Ребер досадливо крякнул.

Никор немного удивился, но в благодарностях за благородство не рассыпался. Они снова закружились, следя за каждым движением друг друга, и делали быстрые выпады.

Полоснув лезвием возле самого лица Гартоша и заставив его отшатнуться, Никор вдруг упал на землю и ударил ногами. Гартош подпрыгнул, и тут же брошенный Никором песок засыпал ему глаза. Каким-то чувством учуяв движение слева, наугад полоснул кинжалом. Раздался знакомый треск разрезаемой кожи и плоти. Достал-таки гаденыша! Сделав несколько шагов назад и вправо, Гартош, наконец, сумел проморгаться, и приоткрыть глаза. Никор стоял в нескольких шагах, зажимая левую руку выше локтя. Сквозь его пальцы уверенно струилась кровь. Гартош снисходительно посмотрел на противника, и встретил такой же самый взгляд. А он то чего лыбится? Руку распанахали, а он… И только теперь Гартош почувствовал резь в боку. Он опустил голову. Сквозь его разрезанную кожаную куртку просматривалась скверного вида рана. Алые роднички весело пробивались сквозь разошедшееся мясо. Гартош взял кинжал в левую руку, а правой зажал рану.

Противники напряженно смотрели друг на друга. Ситуация складывалась почти анекдотичная: у обоих левые руки практически вышли из строя, а правые зажимали раны.

– Подождем, кто первый истечет кровью? – попытался пошутить Гартош.

– Давай, – согласился Никор. – У тебя рана больше, ты первый упадешь. А потом я тебя дорежу.

– Ты на свою рану посмотри! Кровь так и хлыщет! – парировал Гартош. – Мне тебя даже дорезать не надо будет, сам сдохнешь!

– Как бы не так! Ты уже сейчас еле на ногах стоишь.

– Да ты сам белый как молоко!

Кровавое смертоубийство плавно переросло в словесную баталию.

Хавар с Ребером переглянулись, и молча слезли с лошадей.

– Я вижу, языками вы лучше владеете, чем клинками! – остановил их перепалку Хавар.

Бойцы пристыженно замолкли.

– Похоже, что ничья. – Ребер вопросительно посмотрел на Хавара.

– Похоже, что так, – нехотя согласился тот.

Раненых быстро перевязали. Гартошу помогли влезть в седло. Никор умудрился взобраться сам. Буркнув что-то неразборчивое, Хавар повел своих серых через реку. Выбравшись на свой берег, Никор развернул коня.

– Гартош! Через месяц у нас праздник в честь Кривона. Будут большие состязания. Если хватит духу, то приезжай! Я приглашаю. Возьми с собой кого захочешь. Там и закончим наш спор.

– Приеду! – пообещал Оскол.

Серые скрылись за холмами.

– Ну, Гартош! – Ребер поднес кулак к самому носу героя. Но потом передумал и ободряюще похлопал его по плечу. – А вообще-то, молодец!


* * *

И снова Гартош купался в лучах заслуженной славы. Практически победить серого – это дорогого стоило. Про случай на берегу Акары, каким-то образом узнал и лорд Дангал, что, в общем, неудивительно, как-никак создатель и первый командор Тайного Легиона. Сам тур – генерал не посчитал нужным лично выразить сыну свое отношение к случившемуся, и прислал посыльного с коротким письмом. В начале письма отец одобрил смелый поступок сына, приумножающий славу древнего рода Осколов, но в конце дал ему хороший нагоняй – за неосмотрительность. Если Гартош хочет стать хорошим командиром, то главными его качествами должны быть выдержка и рассудительность, а не эмоции.

Чего-то такого Гартош от него и ожидал и не принял слишком близко к сердцу. Гораздо больше его занимала подготовка к празднику в честь Кривона. У северных тартов Кривон, покровитель животных, был наиболее почитаемым богом, ведь северные тарты в основном занимались скотоводством. Так что праздник должен пройти с размахом. Съедутся гости со всего Тарта, может и из соседних государств. Будут сильнейшие богатыри, наездники, воины. И ударить лицом в грязь, это запятнать позором не только себя, но и всю Виктанию.

Готовиться Гартошу помогала вся академия. Преподаватели единоборств, фехтования, стрельбы, кавалеристы, больше всего времени проводили именно с Гартошем. Отобрали группу сопровождения, куда включили – по настоянию самого виновника этой кутерьмы – Вирона, Алькона и Тереса, еще одного друга Гартоша. Кроме того, что Терес ходил в друзьях Гартоша, он еще был и лучшим наездником в академии, а это уже немаловажно. К тому же отец у Тереса был тарт, переселившийся в молодости в Виктанию.

Весь месяц Оскол и сопровождающие, включая преподавателей и наставников, усиленно готовились показать тартам, кто есть кто. Правда, за три дня до отъезда, к ним присоединился Сирел из Тайного Легиона. Гартош не сомневался, это подсуетился отец.


* * *

Пограничники сопроводили небольшой отряд до Акары. И дальше Гартош со спутниками, подняв гостевой вымпел, двигались сами. Примерно через полчаса езды по просторым степям Тарта им встретился тартский пограничный разъезд. Тарты вели себя на удивление сдержанно и почти не реагировали на шутки весельчака Сирела. Что само по себе было довольно необычно: тарты отличались веселым, часто необузданным нравом. Виктанийцы пришли к выводу – им дали строгие указания, не задевать гостей из Виктании.

Виктанийцев сопроводили до ближайшего пограничного селения, где передали в руки местным властям. Староста выделил гостям новых сопровождающих, которые также молчаливо доправили их в столицу княжества Юквара.

Рикгет представлял из себя довольно таки большой город, окруженный глубоким рвом и высокой стеной. Против кого была построена эта оборонная линия понятно – ближайший сосед Виктания. Гартош даже возгордился – боятся, значит уважают.

Даже сейчас город находился в осаде, осаде гостей. На несколько сиртов город окружили разномастные палатки и шатры. Сопровождающие виктанийцев остановились у границы палаточного городка. Подоспевшие конные стражники обменялись с ними несколькими короткими фразами и ускакали обратно.

Вскоре из ворот Рикгета вывалился конный десяток, и поднимая клубы пыли, подлетел к виктанийцам.

– Я знал что ты приедешь! – сходу крикнул Никор.

– Как я мог отказаться от твоего предложения, – любезно ответил Гартош.

Как вести себя с Никором, и вообще в Рикгете, он еще не знал. С одной стороны он сошелся с сыном местного князя в смертельном бою (хотя все и остались живы), с другой стороны, Никор сам его пригласил, а законы гостеприимства в Тарте незыблемы – приглашенный гость неприкасаем.

Никор отдал распоряжение своим сопровождающим.

– Расположите гостей в лучшем месте. Возле ручья, рядом со священной рощей. А ты поедешь со мной, тебя хочет видеть мой отец.

Вот так сразу быка за рога! Гартош слышал, что отец у Никора суровый мужик и отличался крутым нравом, ожидать от него можно всего что угодно, от отсечения головы за оскорбление сына, до награды за то, что не прибил сына, когда была такая возможность.

Вперед выдвинулся Сирел.

– Если княжич разрешит, я бы хотел сопроводить Гартоша.

– Зачем? – удивился Никор. – Безопасность своему гостю я гарантирую, а видеть отец хочет только его.

– У меня послание к князю, – твердо сказал Сирел. – Я должен передать его из рук в руки.

– От кого послание?

– От лорда Дангала.

– Хорошо, – не раздумывая, ответил Никор, – можешь ехать с нами.

Гартош со спутниками въехали в город, а остальные виктанийцы отправились разбивать лагерь. Гартош и Никор ехали впереди, остальные на несколько шетов приотстали. Никор показывал гостю местные достопримечательности, эмоционально и несколько иронично комментируя связанные с ними события, в общем, вел себя совершенно непринужденно. Гартош недоумевал. Он что, забыл, что произошло месяц назад на берегу Акары? Или притворяется? Но нет, похоже, что Никор вел себя совершенно искренне и дружески. Гартош был обескуражен и сбит с толку его поведением. Никор это заметил.

– Я вижу, ты не можешь забыть про нашу стычку?

– Не то чтобы я постоянно про нее думал… Но и не забыл.

– Выбрось из головы, – весело посоветовал Никор.

– Ты уже выбросил?

– Почти. – Никор замялся. – Хотя мне и здорово за нее досталось.

– От отца?

– От него …

– За то, что затеял свару?

Никор рассмеялся.

– Ты что! Нет конечно! За то, что проиграл.

– Но ведь ты не проиграл. Мы оба были ранены и не могли продолжать бой.

– Не надо, Гартош. Мы прекрасно понимаем, и не только мы, что без сабли у меня почти не было шансов остаться в живых. Так что я твой должник. От позора и гнева отца меня спасло только то, что я проиграл члену семьи Осколов. Отец очень высокого мнения о вашей семье, особенно о лорде Дангале. Их пути несколько раз пересекались.

– Мой отец ничего мне об этом не говорил.

– Мой тоже. Я узнал об этом из дворцовых сплетен. – Никор нагнулся поближе к Гартошу. – По-моему твой отец, когда-то надрал задницу моему. Поэтому мой злится, что история повторилась, но его гнева я избежал. – Он весело хохотнул и хлопнул Гартоша по спине. – Но послезавтра начинаются большие состязания, и я постараюсь взять реванш.

– А я постараюсь его тебе не дать.

Бывшие кровные соперники переглянулись, и улыбнувшись своим мыслям, поторопили лошадей к дворцу.


* * *

Дворец князя Юквара не не представлял что-то особенное, за свою недолгую жизнь Гартош видел дворцы и покруче. Дворец стоял на возвышенности, и его окружала высокая защитная стена, с зубчатым парапетом и небольшими башенками. Дворцовая стена была пониже общегородской, и перед ней не было рва. Перед стеной, почти на полет стрелы, оставили чистое незастроенное пространство. Взглядом будущего военного Гартош оценил расположение дворца. Взять его будет непросто. От внешней городской стены к центру, вели узкие кривые улочки, атаковать большими силами, тем более конницей, невозможно. Чем ближе к центру, тем выше стояли дома, с плоских крыш которых так удобно расстреливать нападающих. Все в этом городе строилось с учетом обороны, и взять его можно было только многократным перевесом в живой силе и ценой огромных потерь.

К чему такие предосторожности? Насколько Гартош помнил, последняя крупная война между Тартом и Виктанией произошла лет триста тому назад. Правда она сопровождалась вторжением с Гроброса, воспользовавшегося тем, что соседи вцепились друг другу в глотку. Именно это вторжение и примирило тогда Тарт и Виктанию.

Видимо мысли Гартоша отразились на его лице.

– Наш город за всю историю ни разу не был полностью захвачен врагом, – с нескрываемой гордостью пояснил Никор, проследив за изучающим взглядом Гартоша.

– Что, часто пытались?

– Не то чтобы часто, но пытались. Пару раз твои земляки, один раз гробросцы, а чаще свои.

– Мда… – глубокомысленно заметил Гартош.

– Поехали, а то папаша не любит ждать.

Они въехали во внутренний двор дворца. Внутри не было ничего лишнего, все крайне функционально. Посредине трехэтажное круглое здание с узкими высокими окнами, которые можно использовать как бойницы. Вдоль стен несколько подсобных одноэтажных помещений, конюшни, и все.

Бросив поводья подбежавшим слугам, Никор, Гартош и Сирел вошли через парадный вход. Пройдя через пару небольших залов, Никор постучал в неприметную дверь. Два дюжих стражника привалились к стене по обе стороны от двери, и казалось не обращали на пришедших никакого внимания. Но Гартош кожей почувствовал ощупывающий взгляд, а Сирел демонстративно отвел руки подальше от оружия. Из дверей вышел высокий немолодой и совершенно седой воин, также бесцеремонно рассмотрел прибывших, дольше всего он рассматривал Сирела. Сирел вновь виновато улыбнулся.

– Заходите, – наконец разрешил седой, – князь ждет.

Помещение, в которое они вошли, не имело окон и скорей всего предназначалось для неофициальных приемов. На стенах в многорожковых светильниках горел огонь, на столе посреди комнаты стоял канделябр со свечами. Из-за стола поднялся крепкий мужчина.

– Кто к нам пожаловал! Сын самого лорда Дангала! – Он иронично рассматривал Гартоша. – Похож. Хотя и поуже в плечах.

Не зная как себя вести, Гартош на мгновение растерялся.

– А это кто с вами? – Князь перенес внимание на Сирела.

– Сирел, член Тайного Легиона. – Сирел коротко кивнул. – С личным посланием от лорда Дангала.

Из походной сумки Сирел достал пакет. Седой молча взял из его рук пакет и передал его князю.

– Ну-ну.

Князь вскрыл пакет, и прочитав послание, рассмеялся.

– Вот засранец! – Он бросил пакет на стол.

Гартош выразил на лице вежливое внимание. Но князь не стал распространяться про содержимое послания.

– Мне рассказали о вашей схватке, – вместо этого сказал он, и добавил: – Подробно рассказали. – Гартош выдержал его испытующий взгляд. – Ты поступил благородно, ничего не могу сказать. Вполне в духе Осколов. У наших родов давняя связь. Мы странным образом пересекаемся из поколения в поколение. Я встречался с твоим отцом, мой отец знал твоего деда, и так далее. Вот и вы познакомились. – Гартош с Никором переглянулись. – Ты практически подарил моему сыну жизнь, хотя имел все права ее забрать. По нашим законам теперь вы побратимы. Тем самым ты отдал один очень старый должок, который числился за вашей семьей. Твой отец упомянул об этом в письме.

Гартош с Никором вновь переглянулись, теперь уже недоуменно.

– Можно поинтересоваться какой должок? – с неподдельным интересом спросил Гартош.

– У отца своего спроси, – буркнул князь. – Или у деда. – Он вышел из-за стола. – Ладно, пойдем на крышу, покажу тебе город, он оттуда как на ладони.

Они пошли коридорами, и, не заходя на этажи, по узкой лестнице поднялись на крышу дворца. С нее и впрямь хорошо было видно город и часть временного лагеря за его стенами. Дальше во все стороны простиралась бескрайняя степь.

– Ну, как? – князь широко развел руки. – Как тебе наши просторы? Чувствуешь, какой здесь вольный воздух?

Честно говоря, кроме жары и палящего солнца Гартош ничего не чувствовал, но вежливо кивнул, и чтобы поддержать разговор спросил:

– Никор говорил, что Рикгет никто никогда не захватывал?

– Никто, – с такой же гордостью, как и сын, ответил князь. – А что, хочешь попробовать? – Гартош отрицательно покачал головой. Хозяин рассмеялся и продолжил. – Больше всех преуспели гробросцы. Они дошли до стен дворца. Правда, это им досталось дорогой ценой. Около двадцати тысяч потеряли они при штурме внешних стен. Еще семь тысяч наши и ваши предки уложили в самом городе. А дворец взять они так и не смогли. Подоспела помощь южных и западных княжеств и гробросцев отбросили.

– Вы сказали князь, наши и ваши предки?

– Можешь называть меня лорд Шаркор. Как знать, может когда-нибудь станем родственниками. У меня кроме Никора еще три дочери. – Князь вновь рассмеялся.

А Гартош растерялся окончательно. Почему-то вдруг подумалось, что вся эта поездка была затеяна неспроста. Но затем он отбросил эту мысль. Подобное коварство можно было ожидать от лорда Дангала или лорда Шаркора, но никак не от Никора, который смотря на растерянного Гартоша веселился от души. Видимо возможность заиметь Гартоша в зятья, показалось ему хорошей шуткой.

– Я сейчас же приведу сестер, пускай выбирает.

– Пусть подрастут, тогда и поговорим об этом. – Князь Юквара посерьезнел, исчезли улыбки и у остальных.

– А насчет твоего вопроса. – (Про который Гартош уже забыл). – Тогда твои предки осадили наш город. С налета приступом им взять его не удалось, и они решили взять Рикгет измором. Гробросцы, воспользовавшись тем, что наши страны были обескровлены, вторглись на наши земли. Представляю, как радовались защитники нашего города, когда под его стенами виктанийцы рубились с гробросцами. – Лорд Шаркор улыбнулся своим мыслям. – Но потом они поняли, что покончив с виктанийцами, гробросцы возьмутся за Рикгет. Тогда решили открыть ворота и впустить недавних врагов вовнутрь. Тех, кто уцелел. Небольшой отряд оставленный прикрывать ворота вырубили начисто. – Лорд Шаркор немного помолчал. – Вот так недавние враги стали союзниками. Но шерамский плацдарм, который тогда заняли гробросцы по эту сторону Межевых гор, отбить так и не удалось.

Гартош изучал историю с шерамским плацдармом, поэтому незамедлил со своим мнением.

– Это потому, что отбить старались по отдельности, а нужно было вместе ударить, одним кулаком.

– Хоть ты не умничай! Вместе, одним кулаком! – Шаркор раздраженно передразнил Гартоша. – А кто бы объединенными силами руководил? Виктанийские генералы конечно?

– Ну, это можно было решить… – неуверенно ответил Гартош.

– Пробовали, решали. Как только дело доходило до того под чьим командованием будут войска, все, ступор. Никто не хотел отдавать командования своей армией в чужие руки.

– Но ведь можно было создать общее командование…

– Вот подрастете с Никором, и будете создавать общее командование. Посмотрим, как у вас получится.

Их эмоциональный разговор прервал поднявшийся на крышу седой.

– Прости князь. Но прибыло посольство от княжества Жирт.

– Князь с ними?

– Да.

– Никор, займись гостями с Виктании. А мне нужно уделить внимание остальным. Перед закатом чтобы был в священной роще. Будешь принимать участие в церемонии.

И не дождавшись ответа, князь Юквара спустился во дворец.


* * *

Возле священной рощи, где разбили лагерь виктанийцы и где, по словам Никора было лучшее место, народу собралось не меньше чем в других местах. Даже Никор пропетлял, пока обнаружил, где остановились спутники Гартоша.

– До вечера я вас оставлю, сам слышал, что сказал отец. А после церемонии, где будут лишь избранные и жрецы Кривона, вон на том поле, – Никор указал рукой, – состояться массовые гуляния, всю ночь гулять будем. Там, если повезет друг друга найти, и встретимся.

– Когда состязания? – нетерпеливо спросил Терес.

– Послезавтра. И будут длиться всю неделю.

Никор развернул коня, и лавируя между палаток, двинул в город.

Сразу после его отъезда начались нетерпеливые расспросы друзей, внимательно и озабоченно посматривали наставники. Мол, как там князь Юквара, не слишком злобствовал? Гартош подробно рассказал о своей встрече с отцом Никора.

– Наш Гартош теперь может называть князя Юквара папой, – съехидничал Алькон.

Разговор тут же сменил тональность. Место озабоченности заняло подшучивание. Гартош лишь отмахивался. Затем, не выдержав подковырок друзей, спрятался в палатке, и уже оттуда все услышали его недовольный голос:

– Вы как хотите, а я намерен хорошенько отдохнуть после дороги и перед гулянием. Прошу не беспокоить.

Потеряв объект для насмешек, виктанийцы быстро успокоились. Одни последовали примеру Гартоша и завалились спать, другие отправились бродить по стойбищу, тем более что поступили достоверные сведения: неподалеку обнаружены винные и пивные ряды. Какой уж тут сон.

Вечером весь огромный лагерь заволновался. Подходило время чествования бога, ради которого и устраивался весь этот праздник, самого почитаемого бога у северных тартов – Кривона. Священную рощу окружили плотным кольцом, оставив только небольшой проход для церемониального шествия.

С заходом солнца из ворот города вышла процессия жрецов, ведя и неся жертвы для своего любимого бога. Жертвы мычали, крякали и кудкудахтали. Единственным животным, которое никогда не приносилось в жертву, были лошади. Лошади воспринимались как члены общины, и принести их в жертву – то же самое, что принести в жертву человека. А тарты не были сторонниками человеческих жертвоприношений.

Процессия жрецов, уныло завывая, втянулась в священную рощу, где их пение постепенно затихло. Гартош с друзьями не смогли пробиться в первые ряды и теперь напрасно пытались что-то рассмотреть из-за широких спин. А, судя из заинтересованности окружающих, назревало нечто грандиозное. Наконец друзьям надоела эта неопределенность, и они начали пробиваться назад. Присутствующие бросали на них недовольные взгляды, но молчали, что возьмешь с виктанийцев.

Не успели они выбраться из плотного человеческого кольца, как черное небо за их спинами расколола яркая вспышка, затем еще. Друзья поспешно развернулись. Цветные столпы огня отодвинули тьму на несколько латонов и разукрасили ночь в яркие краски. Дружный восторженный рев пронесся над степью, молодые виктанийцы радостно его подхватили. Такого они еще не видели. Что-то необычайно яркое и цветное, горело и вспыхивало в самом центре священной рощи. Подсвеченные снизу, к небу потянулись необычайно ровные столпы дыма, соединяясь с откуда-то вдруг взявшейся тучей. Низко нависшее брюхо неподвижной тучи, время от времени раскрашивалось в красное, синее, желтое, зеленое. Лица людей и все вокруг окрашивались в те же цвета. Даже животные радостно приветствовали своего бога. Но мало того, что нечто загоралось и вспыхивало в самой роще, из этой рощи еще что-то и вылетело, не иначе как с помощью магии. Это нечто, ярко сияя, шипя и разбрасывая искры, быстро преодолело расстояние от земли до тучи и взорвалось внутри, приводя людей в неописуемый восторг. Затем то же самое проделал еще один огненный шар, и еще один. Всего три.

И небо ответило. Туча начала светиться, уже без помощи снизу. Толпа притихла. Начиналось самое главное. Все ждали ответа Бога. И он пришел. Огромная туча раскалилась до бела, и из нее вырвалась ослепительная молния, а следом грянул оглушительный гром. На некоторое время все ослепли и оглохли.

Ничего не понимая, Гартош яростно тер глаза. Что произошло? Может так и должно быть? Словно издалека пробивался тягучий колокольный звон. Это жрецы оповещали – церемония состоялась и завершилась. Бог принял жертвы. И как принял! Люди ошеломленно переговаривались. Так Кривон давно не отвечал.

Как должен был ответить бог животных, ни Гартош, ни его друзья не знали, но ответ и впрямь произвел впечатление.

– Вы видели?! – вопил каким-то чудом их нашедший Никор.

Виктанийцы дружно закивали головами.

– Ааа! Ничего вы не видели! – Глаза Никора сияли радостным возбуждением. – Словно языком слизал. Всех сразу!

– Кто слизал? – не понял Гартош. – Кого слизал?

– Кривон, кто же еще! Всех жертвенных животных забрал одним махом.

– А как должно быть? – вежливо поинтересовался Вирон.

Никор уставился на него как на последнего тупицу.

– Эх, вы! Не знать таких простых вещей! – он укоризненно и недоуменно покачал головой.

Виктанийцам сразу стало стыдно. Правда – неизвестно за что. Обведя их сконфуженные лица снисходительным взглядом, Никор стал объяснять.

– Каждый год жрецы приводят на церемонию жертвенных животных. Кривон выбирает одного из них. Максимум двух. Говорят, случалось, он выбрал троих, но это было так давно, что толком никто и не помнит. Так, ходят разные легенды.

– Как он выбирает? – перебил его Вирон.

– Молнией. Вы же видели, – терпеливо объяснил Никор. – Молния ударяет в какое-то животное, и оно исчезает. Исходя из того, какое животное пришлось по нраву богу, жрецы делают прогноз, насколько удачным будет год.

– Но сейчас он забрал всех? – уточнил Гартош.

– Вот именно! Жрецы в замешательстве, и срочно удалились в храм, совещаться.

– А что должны делать мы?

– Веселиться! – хохотнул Никор. – Все говорит о том, что год будет небывало удачным. Не знаю, что там выдумают жрецы, но думаю, они скажут именно это. Так что нам остается хорошо отметить это предзнаменование, и от души повеселиться.

… И они отметили, и повеселились.


* * *

Проснулся Гартош под телегой, на охапке сена. Жесткие травинки искололи всю щеку, и от долгого лежания в одной позе, ее немилосердно жгло. Он перевернулся на спину, и недоуменно уставился на днище телеги. Где он, каким образом здесь оказался? Ужасно болела голова, а простейшая казалось мысль, заставила ее трещать и раскалываться. Гартош застонал. Постепенно стало приходить понимание происходящего. Точнее происшедшего…

… Никор предложил, как следует отметить необычную благосклонность Кривона. Гартош и его друзья с готовностью согласились. Начали скромно, с пива. Потом Никор встретил своих друзей, и объединенная компания с удвоенной силой взялась праздновать, постепенно переходя к более серьезным напиткам. Непривычные к таким возлияниям молодые виктанийцы быстро опьянели, но и более закаленные тарты ненамного от них отстали. Предложение Фарга, друга Никора, навестить местных жриц любви, было немедленно подхвачено всеми без исключения.

Дальнейшее Гартош помнил с трудом. В шатрах у жриц не обошлось без новых возлияний. А потом провал. Хотя нет. Кое-что всплывало… Лучше бы оно не всплыло. Гартошу стало стыдно за свое поведение. Хотя так же вели себя все. Чем платили жрицам, он не помнил. И платили ли вообще…

Гартош попытался пошевелиться. Ноги слушались, левая рука тоже, а правой он не чувствовал вообще. Он испуганно повернул голову. Взгляд уперся в женскую спину, и рука была придавлена обладательницей этой спины. Оскол попробовал освободить руку. Бесполезно, рука не слушалась. Он дернулся. Раздалось чье-то недовольное мычание. Помогая себе левой рукой, Гартош вытащил правую, и с ужасом понял, что рука абсолютно чужая, он не может пошевелить даже мизинцем.

Страх отогнал головную боль. Гартош поспешно, хотя и неуклюже – рука висела, словно плеть – выполз из-под телеги. Несмотря на свое состояние, он прекрасно понимал, что может произойти, если в конечность долго не поступает кровь. А сколько он лежал с придавленной рукой неизвестно. Левой рукой он лихорадочно растирал правую, испуганное сердце стало усиленно нагнетать в пострадавшую руку кровь. Легкое покалывание перешло в сильнейший зуд, но пальцы начали шевелиться. Вместе с успокоением вернулась и головная боль.

Гартош обессиленно оставил руку в покое, и огляделся. Больше всего его интересовало, с кем это он провел эту безумную ночь. Он тронул подругу за плечо. Девушка перевернулась на спину, на освобожденное Гартошем место. Длинные волнистые волосы соскользнули, открыв смазливое личико. С другой стороны девушки лежал Никор, беззастенчиво запустив руку под высоко задранную юбку. Похоже, они провели ночь с одной подругой. Настоящие побратимы…

Никор приоткрыл один глаз. Затем второй. Затем закрыл первый. Судя по всему, глаза его плохо слушались и жили своей жизнью. Никору все же удалось установить над ними контроль. Его блуждающий взгляд остановился на оголенной женской груди, сфокусировался, стал осмысленным. Рука выскользнула из-под юбки и ухватила девушку за грудь. Жрица вяло ее откинула.

– Отстань.

Голос девушки окончательно разбудил Никора и он заметил Гартоша.

– Жив?

– Вроде того, – промямлил Гартош. – Еще не разобрался.

Никор оскалился в улыбке.

– Ну, ты вчера и дал!

– А что я дал? – насторожился Гартош.

– Перетрахал всех здешних жриц.

Гартош остолбенел.

– Не ври, – не открывая глаз, сказала партнерша побратимов, – целовался со всеми, это точно. А трахнуть вы сумели только меня. Да и то совместными усилиями. Хотя собирались конечно всех.

– Могла бы и промолчать, – Никор беззлобно пихнул ее коленом.

– Кстати, вы должны мне три серебряных централа. Вдвоем дороже.

– Обойдешься, – буркнул Никор, вылезая из-под телеги. – Спишешь на праздничные скидки.

– Я буду жаловаться князю.

– Да ладно тебе, не переживай. Отдам.

Никор пристроился возле Гартоша, прислонившись к тележному колесу.

– Когда? – не отставала девушка.

– Завтра.

– Нет, сегодня.

– Хорошо, сегодня.

Из соседнего шатра на четвереньках вылез Алькон. Обвел всех ошалелым взглядом, и задал самый актуальный на данный момент вопрос.

– Мы живы?

– Это как посмотреть, – раздался ответ из соседней телеги. Там нашел пристанище Фарг. Он медленно спустился на землю. – Какая сволочь предложила смешивать медовуху с пивом?

– Ты и предложил, – услужливо напомнил ему Никор.

После недолгого раздумья Фарг пришел к выводу.

– Я себя ненавижу.

Никор с готовностью его поддержал.

– Мы тебя тоже.

Мнение Никора разделяли и остальные, вылезавшие из-под телег и из шатров. Из-за спины Алькона показалась женская рука с кувшином.

– Выпей.

– Ты что! – испуганно замахал руками Алькон. – Мне хватит вчерашнего.

– Это поможет, – настойчиво рекомендовал женский голос.

Алькон взял кувшин и настороженно понюхал. Затем также осторожно попробовал, и тут же большими глотками осушил содержимое. Несколько пар глаз жадно следили за работой его кадыка.

– Козье молоко, – блаженно улыбаясь, объяснил Алькон. – Кислое. То, что надо.

Гартош сглотнул тягучую слюну, ужасно захотелось кислого козьего молока. Это читалось в его глазах.

– Здесь больше нет, – Алькон виновато перекинул кувшин.

– У меня есть, – громко заявил кто-то за спиной Гартоша.

Вперед вышел Сирел, держа за ручки два больших кувшина.

– Что, набрались ребятки? – он заговорщески подмигнул Гартошу.

Присматривал – понял Гартош. Но сейчас, поглощая кислое холодное молоко, он был Сирелу только благодарен. Впрочем, как и все. Сирел присел на корточки, участливо смотря на начинавших оживать юношей.

– Хорошо, что сегодня не будет состязаний.

– Князь Юквара не так глуп, чтобы устраивать состязания на второй день после всеобщего гуляния, – назидательно сказал Никор.

– Ты хотел сказать, после всеобщей попойки, – поправил его Гартош.

– Это одно и тоже.

Сирел поднялся.

– Хватит разглагольствовать. Пошли. Вам нужно отдохнуть, набраться сил и хорошо подготовиться к завтрашнему дню. А вряд ли вам это удастся среди этих красоток.

– Эй, красавчик, – вернула ему комплимент, вышедшая из-за спины Алькона женщина, примерно вдвое старше самого Алькона. – Твои ребятки задолжали моим девчонкам.

– Сколько?

– Двенадцать серебряных централов.

Сирел снял с пояса кошелек, и не считая содержимого, бросил его старшей жрице. Та ловко его подхватила, по звону определила метал, взвесила в руке и удовлетворенно кивнула.

– Этого хватит, – и многозначительно добавила. – Даже за тебя…

– Вечером, – коротко бросил Сирел. И жестом подняв виктанийцев, повел их к своему лагерю.

Тарты потянулись к городу.


* * *

Состязания начались с забегов скакунов. Кроме самих тартов в них никто не принимал участия. И не удивительно. Лучшие кони были именно у этого народа.

Виктанийцы, особенно Терес, с завистью наблюдали за породистыми тонконогими скакунами: каждый стоил целого состояния. Все наездники выглядели очень молодо, Никор был одним из самых старших, – в таких забегах каждый грель веса наездника имел значение.

Судья махнул рукой, и скакуны сорвались с места. Зрители азартно орали, подбадривая своих любимцев. Виктанийцы также что-то кричали в адрес своего собутыльника, но вряд ли Никор их слышал. Его скакун сразу вырвался вперед, хотя какой-то мальчишка на гнедом жеребце почти от него не отставал. Прошло несколько долгих мгновений, и наездники, обогнув дальний флажок, то и дело погоняя своих лошадей, повернули назад.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/uriy-landar/syn-generala/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Шет – примерно равен шагу взрослого человека




2


Фарт – мера длины, равна ширине мужской ладони. В шете – семь фартов.