Террористы Александр Радьевич Андреев Максим Александрович Андреев Это издание из пяти частей содержит написанную в жанре «исторического боевика» историю российского терроризма, историю того, как бунты, мятежи, заговоры, перевороты, восстания и революции закончились ужасающим и кровавым 1917 годом и приходом к власти в державе Сталина, погубившего десятки миллионов невинных людей. Историческая реконструкция историков Александра и Максима Андреевых конкретно, подробно и динамично показывает, почему и как это произошло. При описании бурных правлений Петра и Екатерины Великих, восстаний Разина и Пугачева, декабристов, деятельности Павла Первого, Александра Первого и Николая Первого, вызвавших убийственную атаку на монархию террористов «Народной воли» во главе с Александром Михайловым, Андреем Желябовым и Софьей Перовской, которых уже массово сменили эсеры, использованы уникальные документы, не известные широкой публике, например, учебники социалистов-революционеров для членов своей партии об искусстве и механизме проведения революции, сохранившиеся всего в трех экземплярах. Издание также рассказывает о всех европейских и азиатских террористах, действовавших до появления «Народной воли». Александр Андреев, Максим Андреев Террористы Рукопись, почти найденная в Несвиже Правда, что Несвижский замок стоит на тридцать метров вверх и на пятьдесят вниз? Правда, но до самого нижнего подвала никто не спускался. Правда, что там так и не нашли клад – двенадцать серебряных апостолов во весь рост? Правда, но я искал не их. Я искал бумаги. Ты нашел их? Они могли там быть. Читай. Боевик Птаха попробовал встать так, чтобы закрыть женщин, понял, что вышло хуже, сдвинулся вправо, достал оба револьвера, но поднимать их не стал. У него была еще минута, пока вынесут горевшую дверь и появятся хари. Извините меня, братья. Все, что могу. Пташка, милый, мы закончим. Уже скоро. Он нас обгонит. Императора надо было взрывать. Который год по стране катился этот кошмар и они нечего не могли сделать. Мундирные достали Андрея. Они думают, что дело кончено. Теперь я и ударю. Теперь получится. Перовская хотела перестать думать, но у нее ничего не вышло. Умирать последним членам Исполнительного Комитета ради бесконечной царской сволочи было нельзя. За последний год двадцать товарищей повисли в петлях. Еще немного и империю можно будет назвать страной, где со времен Ужасного меньшая часть населения издевается над большей, и меньшей и большей части это нравится. Кибальчич, наконец, закончил и теперь бомб много. Горе тебе, император, и нет спасения ни тебе, ни роду твоему! Софья! Соня!! Сонечка!!! Взорви Гадину! Убей Вешателя! Товарищи под виселицами хотят дожить и узнать. Хоть кто-нибудь, кто еще остался! Я должен дожить, должен услышать это. Теперь мой кинжал только у тебя. Слышишь меня, Софья?! Мы доживем все, кто еще не убит. Я слышу тебя Андрей, Тарас мой. Я слышу вас всех, братья. Пей свой последний чай, венценосный убийца, и врывайся в смерть. Сегодня мы ждем тебя везде. Все. Пе-ле-на ка-ка-я-то... Ка-к п-ро-ли-та-я к-ро-вь... Мо-я и-ли м-но-й... По-мо-ги... те... Мы не мо-же-м... Мы ви-си-м... Софьины сны в поисках выхода за тысячу лет в России и Европе Москва, Переяславль, Тверь, Киев, Куликово поле, Иваны Грозный и Ужасный, Молодинская битва, Строгановы, Ермак, Сибирь, Смута, Тишайший, Медный бунт, Степан Разин, Петр Великий, Полтавская битва, Екатерина Великая, Емельян Пугачев, Министерское столетие и его императоры, альбигойцы, Дольчино и Маргарита, гуситы, пуритане, масоны, розенкрейцеры, иллюминаты, карбонарии, мафия, ку-клукс-клан, ваххабиты, ассасины, психология толпы и внушение личности Империя смердела уже давно, с перерывами на годы власти двух великих государей. Считалось, что с этим уже ничего сделать нельзя. Предлагалось смердеть всем или дрожать от того, что твои мысли прочитает Третье отделение. В империи уже давно медленно казнили за наличие мнения, отличного от официального. Имеющих мнения самодержавие не одобряло со времен Ужасного царя, по холопьему обычаю почему-то названного Грозным. Очевидно, убийство десятков тысяч невиновных и беззащитных людей в глазах подданных должно было вызывать не ужас, а выглядеть, как акция устрашения. А как красиво и мощно все начиналось... XIV век: Москва, Переславль-Залесский, Тверь, Киев, Куликово поле Хорошо, что он взял двух заводных коней. Ребята приняли на себя погоню, но холопов за ними пошло слишком много. Старший дружины переяславского князя почти облетел Дмитров. До Москвы оставалось еще пятьдесят верст и вот-вот должны были появиться ее патрули. Он доскачет. Он доскачет, несмотря ни на что. Давай, боярская сволочь, догони меня, если сможешь! Москва в XIV веке. Существовавшее на восточных славянских землях с 1157 года Владимиро-Суздальское княжество было совсем непрочным. Погубив в кровопролитнейшей Липецкой битве в 1216 году цвет русского войска, Древнерусское государство распалось на Владимирское, Суздальское, Ростовское, Ярославское, Переяславское, Угличское, Юрьевское, Стародубское, Галицкое, Дмитровское, Костромское, Городецкое и Белозерское княжества. На севере особняком стояли Новгородская и Псковская земли. Распад государства предопределил поражение русских княжеств в войне с татаро-монголами Чингисхана и Батыя. После разгрома в 1238 году на реке Сити русские земли в качестве неофициальной автономии вошли в состав Золотой Орды Бату-хана. Официальному главе десятка мелких улусов великому владимирскому князю в Сарае выдавали ярлык на власть. За него постоянно шла глухая и открытая борьба князей Рюрикова дома, за которой с удовольствием следили уполномоченные хана баскаки, контролировавшие всех русских князей в их родовых городах. Первым по-настоящему великим государем на русских землях стал правнук Юрия Долгорукого и внук Всеволода Большое Гнездо князь Александр Ярославич. Приглашенный служилым князем в Новгород, он 15 июля 1240 года при впадении реки Ижоры в Неву разбил пятитысячное шведско-норвежско-финское войско во главе с финским епископом Томасом и шведским рыцарем Улофом Фаси. В битве на Неве пятьсот дружинников князя Александра поддержали только столько же добровольцев. Новгородские бояре и купцы войско не дали, до хрипоты споря о том, оставаться ли в зоне влияния Владимиро-Суздальского княжества, или уйти под власть шведского короля – он далеко и не будет брать большую дань, а Владимирцев все равно добьют татары. Алексадр Невский Через два года, в апреле 1242 года, на Чудском озере дружины Александра Невского разнесли войска немецких крестоносцев, пытавшихся установить свою власть в Новгороде и Пскове, для того, чтобы контролировать все побережье Балтийского моря. При Александре Ярославиче о Северо-Восточной Руси узнали все государства Европы и Азии. В 1263 году Александр Невский умер от переутомления, и между его многочисленными сыновьями тут же началась борьба за великий стол. Во главе русских земель захотели встать Владимир, Тверь, Смоленск, Рязань, Нижний Новгород. Единой государственной воли больше не было, и единственной связующей нитью для русских людей в XIV веке оставалась только православная вера. Кафедра митрополита, главы христианской иерархии на Руси, находилась во Владимире. Храмы и монастыри стали центрами культуры, распространяли грамотность, книжное дело, вели летописание. Митрополит имел и светскую власть, обладая большим недвижимым имуществом. Первым московским князем в конце XIV века стал младший сын Александра Невского Даниил. Пока старшие братья резались за власть, Даниил Александрович за тридцать лет превратил маленький город на холме в одно из самых богатых и влиятельнейших княжеств Русской земли. Московского князя хорошо знали и любили на Руси и именно поэтому бездетный Иван Переяславский, племянник Даниила Московского, завещал Переяславль-Залесский Москве. Это княжество Александра Невского считалось на Руси почти сакральным, и по своим размерам было больше Московского на порядок. Сын Даниила Московского двенадцатилетний Иван, позже названный Калита, с восхищением и восторгом смотрел, как власть денег, военная сила и искусная дипломатия его отца победила намного более сильных князей-конкурентов, по-родственному желавших захватить богатый Переяславль. Старший брат Даниила великий владимирский князь Андрей уже радовался, что родовое гнездо его великого отца почти перешло к нему. Завещание Ивана Переяславского владимирского князя не интересовало. Собака лает – ветер носит. Пиши Емеля – твоя неделя. Князя Андрея на Руси презирали за то, что в борьбе за великий стол со своим старшим братом он впервые нанял в помощь татар, как всегда стиравших все на своем пути. Великого владимирского князя терпели, но и только. Своего младшего брата Даниила Андрей за противника не считал. Какая там еще Москва и что она перед стольным Владимиром! Князь Даниил Александрович Московский думал по-другому. Ранним апрельским утром первого года XIV столетия из нескольких ворот Переяславля-Залесского вылетели скорые гонцы, несшие скорбно-радостную весть о смерти переяславского князя. Кострома, Ярославль, Углич и Ростов понимали, что Переяславль им не светит, но получить выкуп за отказ от своих претензий очень хотели. Пятеро великокняжеских дружинников через Юрьев-Польский и Суздаль неслись в стольный Владимир к князю Андрею. Две тройки переяславских дружинников через Хотьково и будущую Александрову слободу помчались на Москву. Через минуты за ними вылетела боярская погоня. Многие бояре под Москву не хотели, понимая, что Даниил Александрович заставит работать на благо княжества и населения, а великого князя Андрея интересуют только доходы. Бояре не знали, что еще вечером из переяславского кремника на Клещин-городок выехал один из лучших дружинников Ивана Переяслаского. У него за пазухой лежало завещание князя о передаче Переяславля Москве. В Клещине дружинник взял двух загодя приготовленных боевых коней и рванулся на Москву – через село Вербилки и удельный город Дмитров. Его товарищей боярские холопы догнали в Киржаче и за Хотьково, но старший дружинник благополучно добрался до деревянного московского кремля и передал завещание Ивана Переяславского младшему сыну Александра Невского. Все ждали, что Даниил Московский двинет полки на Переяславль, но все пошло совершенно по-другому. Москва в XV веке Стольный город Переяславского княжества заняли полки великого владимирского князя, и его бояре нашли и уничтожили второй экземпляр завещания. Казалось, все для Андрея Александровича закончилось быстро и благополучно. В Переяславле сел великокняжеский наместник с небольшим воинским отрядом и тут же начал собирать подати. Вместо переяславских на должности господарей, волостителей, посельских, старост в княжестве были назначены владимирские великокняжеские слуги, и Переяславлю это совсем не нравилось. Даниил Московский мог первым занять любимый город своего отца, но не стал этого делать, понимая, что ему не выстоять против великого князя Андрея. На городской боярской думе он предъявил завещание Ивана Переяславвского московскому баскаку и заявил, что будет ждать оттуда депутатов, которые должны были пригласить его на княжение на Переяславль. Даниил Московский сказал баскаку, получившему от него большие дары, что примет отчину его отца только после благосклонного решения великого хана Золотой Орды и переяславского посольства. Лучшие московские дружинники тайно пробрались в Переяславль и под носом у Владимирцев вывезли оттуда в Москву городских депутатов. Переяславские выборные были показаны баскаку и тот направил в Орду выгодный для князя Даниила доклад. Московские ложные посольства ушли в Сарай и были перехвачены дружинниками великого князя у Зарайска и Тулы. Настоящее московское посольство с большой казной по неведомым дорожкам сумело проскочить в столицу Золотой Орды, находившейся между современным Волгоградом и Астраханью. Даниил Московский не стал дожидаться решения Сарая. Переяславль мгновенной атакой взял лучший московский конный полк, активно поддержанный горожанами изнутри – младшего сына Александра Невского за рачительность и уважительное отношение к людям на Руси любили. Отборные московские дружинники задержали всех чиновников великого князя, отобрали награбленное и отправили во Владимир. Андрей Александрович пришел в ярость и его полки ринулись на Переяславль, к которому их уже не пропустили. За Юрьевом Польским, у села Берендеево, Владимирцев остановили московские полки и воинов в них оказалось больше, чем у великого князя. Даниил Московский успел договориться о военной помощи с тверским князем, претендовавшим на верховную власть на Руси, и с новгородцами, как всегда недовольными большими податями в пользу великого князя. Силы противников были равны, и боя не случилось. Заносчивый Андрей Александрович не посылал посольства в Золотую Орду, но Даниил Александрович уже получил ответ великого хана о Переяславле. Его готовили ордынские чиновники, получившие большие подарки у Москвы: «Разбирайтесь между собой сами без задержки и уменьшения наших даней». Шансов для военной победы у великого князя больше не было, и Андрей собрал княжеский съезд Рюрикова дома по проблеме Переяславля-Залесского. Даниил Московский решительно заявил, что не отдаст свой и отцовский город никогда и ни за что, и съезд ничего не решил. Великий владимирский князь послал в Золотую Орду посольство с дарами, вдвое большими, чем посылала Москва, но было уже поздно. В Сарае началась междоусобица, сменившая великого хана. Владимирцы, не дошедшие до Сарая, были дочиста ограблены, а Орде было не до мелких пограничных споров в дальнем улусе. Вскоре князь Андрей умер, и Переяславское княжество навсегда осталось за Москвой, усилив ее экономическую, политическую и военную мощь на порядок. Именно это присоединение позволило вскоре Москве победить Тверь в борьбе за высшую власть на Руси. Новым великим владимирским князем после Андрея должен был стать Даниил, но он умер за месяц до Андрея. Московские князья по тогдашнему лествичному закону навсегда потеряли право на великий стол и во главе русских княжеств встал утвержденный в Сарае Михаил Тверской. Казалось, Москва так и должна была остаться богатым городом на холме, но дети Даниила Александровича не согласились с выпадавшей им ролью удельных князей и не стали соблюдать действующее законодательство, уже развалившее до этого не только сильное Владимиро-Суздальское княжество, но и могучую Киевскую Русь. Цель оправдывала средства не только в славянских землях, но и в всем обитаемом мире со времен древних Греции и Рима. В борьбе с Тверью Москву поддержал Великий Новгород. Нельзя по закону – можно по воле Орды! Новый московский князь и старший брат Ивана Калиты Юрий Данилович женился на любимой сестре могущественного великого хана Узбека и сцепился с Михаилом Тверским, который пошел на штурм Москвы, чтобы убрать отчаянных политических конкурентов. Многие государи в борьбе за власть не считали трупов своих, а тем более чужих подданных, а обществу заявляли о необходимости добиваться единства страны силой, само собой, для процветания и величия княжества. Ответные действия князей конкурентов всегда объявлялись незаконными. Тверь опоздала. Даниил Московский оставил сыновьям сильное войско, ударной силой которой которого стала не только дружина, но и знаменитая кованная рать черниговского великого боярина, приведшего с юга в Москву тысячу всадников в броне, имевших колоссальный опыт боевых действий с татарами и венграми. Михаил Тверской собрал под Москвой множество воинов и был совершенно уверен в победе. Тверичей было в несколько раз больше москвичей, и отчаянная рубка шла у всех московских ворот. Казалось, что после пятидневного штурма у Даниловичей кончились воины, и Михаил Тверской бросил на главные башенные ворота весь свой резерв. Он приказал трубить победу в бою, но в этот момент московские ворота распахнулись сами. Прямо в лоб свежим тверским полкам вынесся ужасающий таран закованных в броню всадников и лошадей, и тверичей вдруг не стало. Сумасшедший удар удержать было невозможно и мгновенно вырубленные нападающие воины просто исчезли. Дыра быстро разрослась по всему фронту и деморализованные тверские полки начали отступать. Рубить в спину их не стали. Ярость и боевое мастерство московских воинов отмечали все летописцы и современники. В 1314 году московским, а через несколько лет великим владимирским князем стал Иван Калита. Правил и законов в борьбе за власть не соблюдали ни до, ни после XIV века. Многие государственные деятели всех времен и народов давно доказали, что если не бить врага его оружием – погибнешь. А многих доблестных рыцарей, непобедимых в бою, обычно убивали в спину. Иван Калита свято выполнял завет своего отца: «На новые земли казны не жалеть!» Он увеличивал и увеличивал земли княжества, заткнув рот ордынским чиновникам серебром. Говорили, что Калита брал налогов вдвое, а то и втрое больше положенного, и это была правда. Самый страшный хан Золотой Орды Узбек просто при встречах говорил Ивану Московскому, что он копит силы для того, чтобы сбросить татарское иго. Не будь в Золотой Орде частых московских серебряных обозов, чиновники хана тут же бы дали ход многочисленным доносам на Ивана Калиту – князья Рюрикова дома не жалели дорогого пергамента для борьбы с Москвой. В 1359 гду во главе Московского дома встал девятилетний внук Ивана Калиты Дмитрий. Княжество спасли митрополит Алексий и игумен Сергий Радонежский, возглавившие партию государственников. Внук того самого черниговского боярина с кованной ратью Алексий имел широкую поддержку православного населения и обладал реальной властью над русскими князьями. Сергий Радонежский своим огромным нравственным авторитетом поддерживал создание единой державы. Это было более, чем необходимо, потому что с Запада Русь атаковало Великое княжество Литовское, великий князь которого Ольгерд Гедиминович вел упорную и успешную войну с Москвой, трижды штурмовав город на холме. На киевских и московских землях существовала православная митрополия. Ольгерд постоянно обращался к константинопольскому патриарху, чтобы ему разрешили открыть свою собственную митрополию в Киеве. Алексий употреблял все свое влияние, чтобы не допустить этого, понимая, что Ольгерд полностью разъединит некогда единый народ, собранный еще Киевской Русью. Несмотря на войну Вильно и Москвы Алексий часто совершал пастырские поездки в Великое княжество Литовское. В январе 1358 года митрополит Алексий в очередной раз поехал в Киев и был там захвачен Ольгердом. Чума выкосила Московский княжеский дом, оставив во главе княжества восьмилетнего Дмитрия. Ольгерд понимал, что если Алексий перейдет на его сторону, то Москва войдет в состав Великого княжества Литовского. Митрополит не пошел на союз-подчинение с Литвой, не перенес свою кафедру из Москвы в Киев, и Ольгерд заточил его в Киевскую тюрьму. Алексия перестали даже кормить, но православные киевляне тайком несколько месяцев передавали Алексию еду. В Москве еще оставались бояре великого Ивана Калиты, и они разработали специальную операцию по спасению своего владыки, без которого существование Московского княжеского дома становилось проблематичным. Ольгерд уже решил просто убить неумиравшего Алексия, как чуть ли не в ночь перед убийством элитный отряд московских дружинников выкрал митрополита из тюрьмы в центре Киева. Благодаря заранее подготовленным подставам витязи рванулись в Москву, везя полумертвого митрополита в носилках между двух коней. До Москвы было почти тысяча верст, и пришедший в бешенство Великий князь Литовский Ольгерд Гедиминович приказал во что бы то ни стало догнать Алексия. Лучшие воины Ольгерда ринулись на перехват митрополичьего поезда, делавшего пятнадцать верст в час и сто километров в день, из Киева, Чернигова, Смоленска и даже Вильно. Московичи неслись домой через современные Нежин, Бахмач, Конотоп, Глухов, Орел и Калугу. Рыцари Ольгерда несколько раз догоняли московских дружинников, ведущих Алексия. Русские бойцы понимали, что везут будущее страны. Они не оставляли заслонов, а разворачивались все и атаковали погоню, сокращая или уничтожая ее, теряя и теряя воинов. Смоленских и литовских рыцарей у Брянска вырубили московские дружины, поставленные на перехват по периметру границы с Литвой, которая проходила чуть ли не у Можайска. Великолепные бойцы не позволили отчаянным литовцам отбить и убить надежду будущей России, и преклоняющиеся перед ними авторы так и не смогли только с точки зрения простой логики понять, как москвичам удалось совершить невероятное. Яростный отряд поредевших героев, прошедший с невозможными сшибками бешенную тысячу километров от Киева до Москвы, вошел в город на холме, и измученный Алексий силой своей нечеловеческой воли смог выжить. Усиленная лучшими рыцарями Ольгерда погоня была целиком стерта московскими витязями у Подольска и Звенигорода. Пленных бешено-разъяренные москвичи не брали ни за какой выкуп и позднее Ольгерду не хватило элиты для управления страной. Это послужило одной из причин фактической потери суверенитета Великим княжеством Литовским после подписания в 1385 году Кревской унии с Польской Короной сыном Ольгерда Ягелло-Ягайло. К 1380 году Московская Русь окончательно победила Тверь и отбилась от Литвы. Митрополит Алексий успел дожить до того, как московские послы смогли сказать великой и ужасной Золотой Орде: «Не ходите на Русь – там живет ордынская смерть!» Митрополит Московский и всея Руси Алексий умер в феврале 1378 года. Через два с половиной года его соратники разнесли на Куликовом поле громадное войско золотоордынского правителя эмира Мамая. Для карательного похода на Русь Мамаю удалось собрать ужасающее войско из татар, ясов, касогов и генуэзской панцирной пехоты. Эмир должен был победить, иначе он потерял бы власть и был убит – за его спиной стоял законный хан Тохтамыш. Москва, усилиями митрополита Алексия получившая в Золотой Орде наследственное право на великое княжение, смогла собрать против Мамая только ростовских, ярославских и белозерских князей. Тверь, Новгород, Псков, Нижний Новгород воинов Дмитрию не дали. Несмотря на это, войска, собранные Москвой, были очень значительны. Мамай договорился атаковать Москву вместе с войсками Великого князя Литовского Ягайло, с которым решил встретиться на Оке в сентябре 1380 года. Если бы союзники встретились, существование Московского государства было бы закончено, но этого не произошло. Дорогу литовцам перекрыла рать великого рязанского князя Олега, пошедшего на помощь Москве, несмотря на угрозу уничтожения собственного княжества. Мамаю на Куликовом поле пришлось биться с Москвой один на один. На войско Золотой Орды из Москвы шли кованные московские полки, дружины и ополчения почти сорока русских городов, ярославцы, владимирцы, ростовчане, белозерцы, тарусские, стародубские, слецкие, моложские, оболенские, новосильские, брянские полки, добровольцы из Суздаля, Новгорода, Пскова, Твери, Смоленска, Литвы и Беларуси. Военные историки оценивают московское войско в пятьдесят тысяч воинов. У Мамая войск было вдвое больше. Полковое построение русских ратей позволяло маневрировать, создавать эшелонированный в глубину и по фронту боевой порядок, прикрывать друг друга. Впереди на Куликовом поле 8 сентября 1380 года встали сторожевой и передовой полки. По фронту встали большой и полки правой и левой руки. За большим полком расположились резервные дружины. За левым флангом скрытно выстроился засадный полк. О построении войск Мамая ничего не известно, но обычно татары строились в две линии, с авангардом из легкой конницы. В центре находилась пехота, по бокам – левое и правое конные крылья, сзади располагался резерв. Авангард Мамая атаковал русский сторожевой полк, смял и почти уничтожил его. Боевой порыв Золотой Орды еще уменьшил яростно дравшийся передовой полк. Мамай не мог использовать свое численное преимущество – русские фланги защищались болотистыми оврагами и небольшими речками. Два громадных войска столкнулись по всему фронту. Большой полк и правое крыло русских во главе с белорусско-литовскими князьями Дмитрием и Андреем Ольгердовичами не сдвигались ни на шаг, несмотря на колоссальное давление противника. Мамай бросил все силы на левый фланг русских, за которым находилось большое поле. Он хотел прорваться на него и атаковать русских с тыла. В ожесточенной рубке русские дружины стали медленно подаваться назад, и Мамай усилил натиск. На русском левом фланге сосредоточилась колоссальная масса войск. В строю образовались бреши, закрытые резервным полком и задними шеренгами большого полка. Эмир Золотой Орды бросил на левый фланг русских свой стратегический резерв и прорвал фронт. В образовавшуюся огромную брешь хлынули татарские воины. Прорвавшаяся масса золотоордынских войск подставилась под удар засадного полка и талантливый полководец князь Дмитрий Боброк-Волынский не оставил Мамаю ни одного шанса. Сильнейший удар кованых московских ратей опрокинул войска Золотой Орды, которые начали беспорядочное отступление. Русские полки перешли в атаку по всему фронту, и татары откатывались везде. В потрепанных туменах начался хаос, и Мамай бросил в контратаку личную гвардию. Было уже поздно – удержать русские дружины, почувствовавшие вкус победы, было уже невозможно. В ужасающей четырехчасовой битве войско Мамая было уничтожено. Потери с обеих сторон были огромны. С Куликова поля в Москву вернулись не дружины и ополчения десятков городов и уделов, а русские люди, теперь жившие в одном большом государстве. XVI век: Иваны Грозный и Ужасный, Молодинская битва 1572 года, Строгановы, Ермак, Сибирь, Смута В 1492 году Московский великий князь Иван III Грозный был впервые назван «Государем и самодержавцем всея Руси». Государями титуловали носителей верховной власти, имевших неограниченную власть в княжестве. С конца XV века великие московские князья начали считать себя самодержавными правителями и властителями по Божьему соизволению. Женой государя Ивана III в 1472 году стала византийская царевна Софья Палеолог, племянница последнего императора Византии Константина, погибшего в 1453 году при захвате Константинополя турками. Великий князь и государь всея Руси, бывшей под властью Золотой Орды, становился преемником византийских императоров. Византийская карта в политической игре Московского государства за суверенитет стала одним из главных козырей гениального Ивана III, создавшего огромное централизованное государство. Великий князь прекрасно знал механизмы власти двух исчезнувших империй – Византии и Золотой Орды. Он был великим правителем и государем, но России не всегда так везло с великими князьями. В 1476 году Иван III отказался платить дань хану Золотой Орды, ставшей к тому времени просто Большой. Великий хан Ахмат возбудил против Ивана III его братьев, начавших на Руси смуту, договорился о союзе с польско-литовским королем Казимиром. В псковские и новгородские земли ворвался Ливонский орден. Иван III начал драку с Ахматом при наличии сильной коалиции врагов и тяжелых внутренних противоречий. Поздней осенью 1480 года войска Ивана III четыре дня заливали лед замерзшей реки Угры своей и татарской кровью. Хан Ахмат попытался прорваться к Москве во многих местах, но был отброшен везде. Ахмата вскоре зарезали, и Иван III Грозный больше не нуждался в ханских ярлыках на великое княжение. 12 ноября 1480 года стало первым днем рождения независимой Московской Руси, которое уже было общерусским государством. Иван III соединил двуглавого орла из византийского герба с Георгием Победоносцем из московского герба и начал чеканить собственные серебряные монеты. На предложение принять королевский титул от императора Священной Римской Империи Иван III Грозный ответил отказом: «Мы, Божьей милостью, государь на своей земле изначала, и поставление имеем от Бога, а постановления ни от кого не хотели и теперь не хотим». Ивана III стали называть «государем, самодержавцем и царем всея Руси», что обозначало независимого, суверенного правителя, никому ни дававшего ни в чем отчета. В 1498 году произошло первое венчание наследника московского престола шапкой Мономаха, ставшей символом русского самодержавия. Почти сто лет создавался весь ритуал возведения на царство – возложение венца-короны, бармы, скипетра, державы, облачение в порфиру, произнесение символа исповедания веры и миропомазание. Вскоре высшим законом в стране стала самодержавная власть государя. Теперь благополучие и благосостояние народа зависело от того, кто сидел на московском троне – злодей или гений. В своем завещании Иван III Грозный писал своим последователям: «Волны бьют о камни и ничего камням не делают, а рассыпаются пеной и исчезают нам в посмеяние. Держите мое имя честно и грозно». Механизма контроля за государем в стране создано не было и на Московском троне гения сменил злодей. На увеличившейся в шесть раз за время правления Ивана III территории России после 1530 года боярские группировки долгие годы дрались за власть. Политический авторитет боярства на Руси значительно снизился и в 1547 году великий московский князь Иван IV провозгласил себя первым царем на Руси и начал править так, как его научили бояре. При нем были созданы стрелецкие полки, а сам Иван IV создал шеститысячное опричное войско, прославившееся подлостью, трусостью и издевательствами над беззащитными людьми. С 1564 по 1572 год в Московском царстве царь занимался убийствами своих подданных. Его правление производило в Европе ужасное впечатление и его так и стали называть Иваном Ужасным. Московские дьяки раболепно перевели это позорное прозвище как Грозный, что не соответствовало действительности. Сам Иван IV стал известен своей трусостью в 1552 году, когда воеводы-князья Александр Горбатый и Андрей Курбский с трудом вынудили его проехать в захваченный город Казань – Иван IV до истерики боялся случайной стрелы случайно остававшегося в живых защитника Казанского ханства. Первое народное восстание на Москве произошло после того, как воспитанный на презрении к чужой человеческой жизни Иван IV сжег бороды пришедшим к нему челобитчикам. Разъяренные москвичи ворвались в Кремль, и Иван с трудом успел сбежать в подмосковное село Воробьево. Вооруженная толпа ворвалась и туда, но бояре успокоили народ верой в царя-батюшку, пришедшего в ужас. Восставших вывели из Воробьева и Кремля, подтянули войска, а потом убили. Иван IV разделил Русь на опричнину и земщину, потребовал и получил от Боярской думы чрезвычайные полномочия. Став полновластным государем на опричнине, Иван IV начал переселять население из одной части государства в другую, что изменило русский национальный характер. Люди уже не могли стабильно создавать свою жизнь, осваивать пашню, строить домы, сажать сады, зная, что очередной садист на троне или его невменяемый холоп прикажет зимой, в мороз, переехать из южной Коломны в северную Вологду в чистое поле, оставив и бросив могилы предков и погубив при переезде половину семьи. Иван Ужасный с опричниками начал опалы и казни всех, кого хотел, с обязательной конфискацией в свою пользу имущества казненных. Он казнил всех, кто ему возражал, противоречил, был уважаем в народе и был талантливее его. На Русь опустилась семилетняя опричная ночь. Иван IV создал особую концепцию царской власти, полагая свое величие равным Божьему и поэтому лишил подданных права обсуждать его действия. Впервые на Руси понятия добра и зла поменялись местами. Иван Ужасный и его опричные холопы стали убивать ради убийства. Благодаря воле одного человека, поставленного судьбой во главе государства, в нем начался хаос и разорение. Упадок экономики, сельского хозяйства, голод и чума в тридцати русских городах привели к гибели сотен тысяч людей. Царь и его опричники резали, убивали, грабили страну, не делая исключений даже для монастырей. В 1571 году войска крымского хана без особых усилий взяли и сожгли обескровленную Москву, из которой перепуганный Ужасный убежал в Ростов. Он предложил татарам забрать Астрахань, но поддержанное Турцией Крымское ханство решило покорить все ослабленное Московское царство. Только возможная гибель государства остановило массовый царский террор против населения. В следующем году крымская орда хана Девлет Гирея пошла на Москву с целью захвата царства. Как всегда испуганный царь с казной убежал в Вологду. Двадцать тысяч русских воинов во главе с князем Михаилом Воротынским встречали сто тысяч татарских всадников. Москва в XVI веке 23 июля 1572 года крымская Орда подошла к Оке, переправилась в трех местах и в кровопролитных ошибках отбросила малочисленные русские заслоны. По серпуховской дороге Девлет Гирей двинулся на Москву. Князь Воротынский применил неожиданный стратегический прием. Он не стал класть своих воинов под татарские сабли и стрелы у Серпухова, пропустил татар на Москву и рванулся орде вдогон, атакуя ее с тыла. Выдающийся полководец Михаил Воротынский не сделал ни одной ошибки и с соратниками спас Московское царство. Восемь тысяч воинов большого полка, деревянная передвижная крепость «гуляй-город», артиллерия из Коломны, четыре тысячи воинов полка правой руки из Тарусы, две тысячи воинов полка левой руки из Лопасни, передовой полк из Калуги и сторожевой полк из Каширы передвижным речным отрядом на стругах по Оке были перевезены под Серпухов. Михаил Воротынский с ратью рванулся по серпуховской дороге за Ордой. 28 июля трехтысячный передовой полк князя Дмитрия Хворостинина догнал и ударил татарам в тыл. Арьергардом Орды командовали сыновья хана с отборной конницей, но удержать сумашедше-яростные атаки русских было невозможно. Давлет Гирей остановил войско и отправил на помощь сыновьям двенадцать тысяч воинов главной Орды. Грандиозное сражение произошло в пятидесяти километрах от Москвы у селения Молоди и стало поворотной точкой в многовековом противостоянии русского государства и самого непокорного осколка Золотой Орды – Крымского ханства. Пятнадцать тысяч татар атаковали три тысячи русских. Отчаянно отбиваясь, Дмитрий Хворостинин медленно отступал. Русские воины пятились и пятились и в критический момент боя внезапно расступились по флангам. Татарские всадники весело ринулись вперед, но остановиться уже не успели. Перед ними стояла вся русская артиллерия, за которой в боевом порядке выстроилось войско Михаила Воротынского. Пушки ахнули раз, другой и третий, и у Давлет Гирея не стало арьергарда. Хан пришел в ярость и развернул на Воротинского всю стотысячную орду. 30 июля между Подольском и Серпуховом началось пятидневное сражение ста двадцати тысяч воинов, решавшее судьбу Русского государства. «Гуляй-город» с пушками и большим полком стоял на холме, по периметру которого были вырыты рвы. У подножия холма за речкой Рожай встали три тысячи стрельцов с пищалями, неточно бившими на пятьдесят метров. Остальные русские войска прикрывали фланги и тыл большого полка. Утром 30 июля войско Давлет Гирея атаковало русских. Заслон из стрельцов принял на себя страшный фронтальный удар Орды, выдержал его, не побежал и лег на месте весь. Целый день шел штурм «гуляй-города» и большого полка на холме. Два дня русские стояли насмерть и вода речки Рожай превратилась в кровь. Командир ногайцев Тебердей-мурза повел своих конников в отчаянную атаку и получил ядро в грудь. К вечеру второго дня боя Крымская Орда отошла в обоз. 1 августа татар в атаку на неподдающийся русский холм повел военный министр крымского хана Дивей-мурза. Десятки тысяч татарских воинов раз за разом пытались разорвать боевые порядки Воротынского, не зная, что это невозможно. Во время последней атаки в яростной рукопашной схватке суздальский дворянин Иван Шибаев снес с коня и захватил в плен Дивей-мурзу. Орда опять вынуждено откатилась по всему фронту. 2 августа отбивать своего военного министра Дивей-мурзу ринулся Девлет Гирей. Перед «гуляй-городом» в ужасной битве с татарами бешено-невыносимо рубились полки правой и левой руки, погибая, но не отступая. Когда вся Орда втянулась в эту грандиозную рукопашную битву, когда одного русского атаковали три татарских всадника, великолепный Воротынский скрытно вывел большой полк из «гуляй-города», и по оврагу за холмом повел свои тысячи воинов в тыл татарам. По особому сигналу Дмитрий Хворостинин вылетел со всеми оставшимися воинами из передвижной крепости по всему фронту атаковал Орду. Девлет Гирей пришел в полный восторг и вскоре герои Хвростинина отчаянно рубились в полном окружении. Хан забыл обо всем и радовался, что этот пятидневный ужас наконец кончается его победой. В этот момент большой полк во главе с Михаилом Воротынским ударил в тыл татарам и у Девлет Гирея вдруг не стало Орды. В бешеной рубке погибли сын, внук и зять Гирея, сам хан потерял все личное оружие и с трудом ушел от погони, приведя за Перекоп только каждого седьмого всадника, вышедшего с ним кончать Московское царство, спасенное русской ратью. В награду за спасение родины вернувшийся из Вологды Ужасный обвинил Михаила Воротынского в государственной измене, приказал его изжарить и лично подкладывал в раны героя горящие уголья. Когда великий полководец стал гибнуть, Ужасный приказал везти Воротынского в ссылку на Соловки. Князя успели отвезти только на двести метров и в страшных мучениях он кончился. Именно по такой же причине другой выдающийся полководец Андрей Курбский, не желая жариться за подвиги во славу родины, еще раньше ушел в Литву. Царь уничтожил опричнину, но не отклеил от себя прилепившийся навеки ярлык убийцы и террориста на троне. В 1583 году его кошмарное царствование, наконец, кончилось, но последствия его вскоре вызвали страшную смуту начала XVII века. Некоторые исследователи оправдывают царствование первого царя присоединением к Москве Сибири, но Ужасный не имел к этому событию никакого отношения. Сибирское ханство, созданное потомками брата Бату-хана Шейбани, занимало огромную территорию, включая Уральские горы и бассейны великих рек Оби и Иртыша. Оно было слабо заселено, насчитывая к началу XVI века около тридцати тысяч улусных людей. В марте 1574 года Ужасный в Александровой слободе по просьбе именитых промышленников Строгановых пожаловал им не принадлежащие ему земли на реке Чусовой. Присоединение Западной Сибири к Московскому царству осуществили Максим, Семен и Никита Строгановы. В апреле 1578 года Строгановы взяли на службу казацкий отряд атамана Ермака и стали готовить свой сибирский поход, затраты на который составили колоссальную сумму, превысившую годовое жалованье пяти тысяч стрельцов. 1 сентября 1581 года несколько сотен казаков Ермака и добровольцев Строгановых пошли в Сибирь с ружьями, пушками, свинцом, порохом, мукой, сухарями, крупой, толокном, солью, мясом и маслом, хорошо экипированные и тепло одетые. Первую крепость они построили в верховьях реки Тагил и весной 1582 года атаковали сибирскую Чингитуру, ставшую Тюменью. В месте владения реки Туры в Тобол восемьсот казаков Ермака встречали пятнадцать тысяч воинов хана Кучума. Пока Строгановы и Ермак штурмовали Сибирь, пермский воевода имитировал налет на Пермь местных племен вогулов и остяков. Он сжег казенную избу, предварительно украв оттуда денежную и меховую казну. Воевода тут же послал в Москву донос – Строгановы оголили восточные границы ханства, а у него для защиты казны людей не хватило. Украденная сумма была очень большой, и в ноябре 1582 года Ужасный отправил Строгановым опалу. Репрессировать их не успели – промышленники объявили царю о покорении Сибири. В июне 1582 года Ермак разбил Кучума, и после нескольких боев 1 октября взял столицу Сибирского ханства Искер. В декабре 1582 года в Москву пришло посольство Ермака. Ужасный воспринял Строгановские победы как простое расширение обширных вотчин именитых людей. Впрочем, сибирские меха в Европе и Азии стоили дорого и для присмотра за Ермаком и Строгановыми Ужасный весной 1583 года отправил к ним триста стрельцов. Деньги, выделенные на поход, тут же украли придворные холопы, и пришедшие без припасов в Сибирь стрельцы в суровую зиму полностью вымерли в Искере. К весне 1582 года у Ермака осталось только сто пятьдесят казаков. Строгановы, неизвестно от кого по указу царя охранявшие восточную границу, не могли послать атаману ни одного человека. В августе 1585 года на иртышском острове у урочища Атбали казаки и Ермак попали в засаду и полегли в кровавом ночном бою. За труды Строгановых по присоединению Сибири Ужасный перед смертью успел разрешить им беспошлинно торговать на территории своих вотчин. Талантливых людей в своем царстве не любил не только Ужасный. После победы в Куликовской битве князь-герой Дмитрий Боброк-Волынский был выдавлен в Литву. Он участвовал в знаменитой битве Великого княжества Литовского с Золотой Ордой в 1399 году на реке Ворскле. Боброк прикрывал отступление разбитого войска Витовта Великого и ценой своей жизни и своих воинов спас его от полного разгрома. В начале XVII века Московское царство с размаха влетело в многолетнюю ужасающую смуту. На Ужасном пресеклась династия Рюриковичей и новый государь Борис Годунов не смог справиться с боярами, многие из которых тоже хотели примерить шапку Мономаха. В 1601 году в России начался трехлетний голод. Мера хлеба с пятнадцати копеек быстро поднялась в цене до трех рублей. В стране начался мор, унесший десятки тысяч жизней. Новый избранно-назначенный безродный царь Борис Годунов отдал весь хлеб и деньги из казны голодающим, но как обычно, не стал проверять, как они распределялись и расходовались. Его окружение и окружение окружения стали придерживать хлеб и перепродавать его по сумасшедшим ценам. При редких проверках находили большое количество сгнившего хлеба, так и не розданного народу. За еду люди убивали друг друга, были зафиксированы случаи людоедства. Рассвирепевший Борис Годунов начал тайные казни особо заворовавшихся бояр, заодно убирая и конкурентов на трон. По стране тут же поползли слухи, что народные бедствия происходят из-за царя. Все поданные ждали перемен, и появился самозванец Гришка Отрепьев, вошедший в историю под именем Лжедмитрий. Его поддержали авантюристы и мародеры, которых со всей Европы набралось менее двух тысяч. Отрепьев пошел на Москву и ему почти не оказывали сопротивления. В стране давно шли голодные бунты и казаки, посадские, крестьяне, стрельцы, переходили на сторону Гришки, который, само собой, всем обещал волю, совершенно не собираясь ее кому-либо давать. Измученные люди ждали перемен и на всякий случай верили Лжедмитрию. В Москве неожиданно умер в секунды поседевший царь Борис, вскоре были убиты его жена и сын, низвержен патриарх. В июне 1605 года Лжедмитрий с войском вошел в Москву и сел на царский трон. Вместе с ним в столицу вошли сопровождавшие его добровольцы-поляки. Вельможи и сановники Речи Посполитой авантюру Отрепьева не поддержали, но польский король вел с Лжедмитрием переговоры, за оружие и своих бандитов требуя у Отрепьева Смоленск, Новгород и Псков. Хамившие народу Лжедмитрий и поляки вызвали его возмущение и в результате быстро проведенного боярского заговоры были убиты. В Кремле единственный раз выстрелила царь-пушка, отправив в западную сторону пепел Самозванца. Москва в Смутное время 1 июня 1606 года на царство сел боярин Василий Шуйский, и в государстве усилились анархия и хаос. Власть псевдогосударя шаталась вовсю, и в стране началась крестьянская война. В Москву ломился новый самозванец Лжедмитрий II, сопровождавшийся войском беглого холопа Ивана Болотникова. С другой, рязанской стороны на Москву шло дворянское ополчение Ляпуновых. Болотникова в Тушине остановили пришедшие с севера полки, и он стал бунтовать народ, поднимая его на бояр и помещиков. Ляпунов перешел на сторону Шуйского и Болотникова отбросили в Тулу, которые царские войска почему-то осаждали более полугода. Очередной крестьянский вождь с крепостных стен орал дворянам, что закует их в железо, зашьет в медвежьи шкуры и отдаст псам. Дворяне к псам не хотели и Болотникова поймали и быстро утопили. Полуцарь Шуйский и очередной самозванец орали друг на друга, а между ними бегали бояре, дворяне и купцы, просившие у обоих чины, льготы и деньги. Кто давал больше, тот и получался царем. По всему Московскому царству разлетелись мародеры, грабители и разбойники, банды которых даже осаждали города. Государство спасла Троице-Сергиева лавра – укрепленный монастырь, закрывший дорогу в богатые северные города. С сентября 1608 года десять тысяч воинов, монахов, посадских, крестьян отбивались от тридцатитысячной польской армии, пришедшей, наконец, добивать будущую Россию. Троица держалась два года несмотря ни на что, и собравший на севере ополчение боярин Михаил Скопин-Шуйский разгромил отряды Лжедмитрия II и отбросил поляков к Смоленску. Самозванца в декабре 1609 года зарезали, а Скопина-Шуйского отравили свои. За шесть тысяч наемников полуцарь Шуйский отдал Швеции права на Ливонию и Карелу. Балтийское побережье и Новгород шведы заняли сами. В июне 1610 года Шуйского с трона согнали, и бояре впустили в Москву польскую армию. Несколько городов во главе со столицей царства присягнули польскому королевичу Владиславу как государю. Положение Московского царства стало почти безвыходным. Первое дворянское ополчение Прокофия Ляпунова Москву взять не смогло и разошлось по домам. Польские командиры с громадным драгоценным обозом двинулись в Варшаву праздновать победу над Московским царством. Во время грандиозной попойки под Можайском польские паны утопили в реке царские древние регалии во главе с шапкой Мономаха. Позднее их пришлось воссоздавать по старым рисункам и воспоминаниям. Иван Болотников и Василий Шуйский В ноябре 1612 года второе ополчение во главе с Козьмой Мининым и Дмитрием Пожарским с трудом выбило польский гарнизон из Москвы и отбросило к Смоленску армию гетмана Яна Ходкевича. Польские, казацкие и разбойничьи шайки бродили по русской земле еще пять лет, а царство осталось без Чернигова, Смоленска, устья Невы и побережья Балтийского моря. Михаил Скопин-Шуйский Необходимо было выбрать нового царя, и по разным причинам царство устроил шестнадцатилетний Михаил Романов, происходивший из древнего боярского рода. В феврале 1613 года он был избран царем на Земском соборе. Только к 1620 году удалось ликвидировать колоссальные последствия Смуты, и Московское государство удалось удержать от распада. С 1625 года в титуле царя Михаила Федоровича появилось слово «самодержец», а над головами орлов в российском гербе возникли короны. Осада Троицы поляками Ближнее царское окружение составили родственники первого Романова и родственники его родственников, по привычке тут же ставшие путать свой частный карман с государственным. На Москве впервые в ее истории появилось новое понятие – «сильные люди», чиновные бояре и князья, очень богатые и имевшие родственные связи с царем или его родней. Они не являлись знатоками порученного им государственного дела, но всегда чем-нибудь руководили. Спорить с ними и что-либо доказывать «сильным людям» было бесполезно, жаловаться некому. Окружение царя постоянного создавало проблемы государству, которые никогда не решались. Порочный круг, но только на время, удалось разорвать Петру Великому. Назначения на ключевые посты в царстве и империи недалеких и вороватых родственников правителя намного приблизили ужасный 1917 год, когда в России погибли империя и монархия, а резня Первой мировой и гражданской войн унесла жизни миллионов людей. Кузьма Минин Минин и Пожарский Для защиты молодой династии в государственную практику с 1630-х годов было введено понятие «политическое преступление, обозначенное термином «слово и дело» ». Политическими преступлениями назывались покушения на жизнь и здоровье царя, государственная измена, покушение на власть. Реальных дел по «слову и делу» в царствование первых двух Романовых не было, и приказ тайных дел и другие полицейские органы начали их выдумывать, чтобы не только оправдать свое существование, но и бесперебойно получать чины, земли и жалования. Псевдодела не только фальсифицировались, но и раздувались из ничего до невменяемого размера. Громадное количество дел было заведено на людей, случайно оговорившихся при произнесении имени и титула царя и царицы. Тяжким преступлением считались «непристойные, предерзостные и поносные слова», якобы оскорблявшие царскую честь. Авторы прочитали несколько сотен таких «политических дел», в которых самым страшным преступлением было дело отставного солдата, спьяну спросившего у посадского человека в кабаке: «А правда, что государь так же ср…т, как и обычные люди?» (мы не шутим!). После этих опасных для самодержавия слов доносить сорвались со своих мест не только штатные кабацкие сыщики, но и множество добровольцев. Солдата, само собой, после следствия, в основном интересовавшегося, один ли он придумал такие ужасные слова, или в организованной преступной группе, отправили в Сибирь навечно. XVII век: Алексей Тишайший, Медный Бунт и Степан Разин С 1648 года Московским государством при шестнадцатилетнем царе Алексее Михайловиче правила группа боярина Бориса Морозова, с которым боролась группа Никиты Романова. Драки приближенных второго Романова успешно близили первую крестьянскую войну Степана Разина, которой предшествовали городские восстания 1648, 1659 и 1662 годов. После бунта, и высшие должности в царстве заняли люди тестя царя Алексея Ивана Милославского. Власти впервые попытались упорядочить законодательство, которое в России называли «беспорядочным и случайным». Огромное количество противоречивых законов и указов позволяло московским волокитчикам злоупотреблять ими. Еще со времен Ивана Ужасного дьяки готовили законы так, чтобы их можно было толковать как минимум в трех вариантах. С участием Земского собора в январе 1649 года Соборное уложение из двадцати пяти глав и тысячи статей было склеено в трехсотметровый длинный скрученный столб, на обороте которого расписались царь и депутаты. Впервые в России появился законодательный кодекс, который фундаментально и нормативно определял понятия самодержавия и крепостничества. Свод законов был составлен из переработанных на основании византийского и литовского прав старых русских постановлений. Соборное право юридически оформило крепостное право и боярство окончательно восстановило против себя народ и общество. «Сильные люди» тоже были недовольны созданием законодательной базы, волей-неволей ограничивавшей их самоуправства. Они добились того, чтобы Земские сборы, как органы народного представительства, больше не собирались. Теперь, после 1653 года, в Москву для обсуждения стратегических проблем государства собирали только депутатов, избранных властью. «Сильные люди» из-за жажды наживы и власти задерживали развитие государства. Москва в XVII веке Московские власти не придавали освоению Сибири большого значения. Их интересовало только пополнение казны «мягким сибирским золотом» – мехами. Открытую войну с Сибирским ханством Кучума Строгановы вели один на один. Благодаря им в Сибирь активно шло население с русского севера, получая звание «землепроходцев». После гибели дружины Ермака хан Кучум восстановил свою столицу Искер, но его быстро отбросили в Барабинскую степь и к 1591 году история Синей Орды закончилась. Сибирские народы ханты-остяки, манси-вогулы, эвенки-тунгусы, ненцы-самоеды не боролись с русскими, которые не давали к этому ни малейшего повода. В течение первой половины XVII века в Сибири были построены Тюмень, Тобольск, Пелым, Березов, Сургут, Нарым, Обдорск-Салехард, Мангазея, был основан Томск и началось освоение Туруханского края. Русские мореходы проложили путь от Оби к Енисею, затем к Верхней Тунгуске и Ангаре. В Забайкалье землепроходцы встретились с бурятами и освоили бассейн одной из великих сибирских рек Лены. Были основаны Илим, Братск, Красноярск, Иркутск, Якутск. В 1645 году отряд В. Пояркова по Амуру дошел до Охотского моря и через пять лет экспедиция Е. Хабарова освоила течение великого Амура. Из Якутска русские землепроходцы пошли к Ледовитому и Тихому океанам и основная масса якутов приняла русское подданство. К середине XVII века в состав России вошла Бурятия, Забайкалье, началось освоение Приамурья. Тогда же были составлены первые географические карты Сибири и Дальнего Востока. Летом 1648 года небольшой отряд Семена Дежнева пошел на Дальний Восток, на семи морских кочах вышел в море и достиг крайней восточной оконечности Азии – Большого Каменного носа, через двести пятьдесят лет все-таки получившего название мыса Дежнева. Тогда же в устье реки Анадырь был построен острог, морские кочи Семена Дежнева по Индигирке вышли в Северный Ледовитый океан и вплыли в устье реки Колымы. Два коча в сентябре 1648 года достигли Тихого океана. Великое географическое открытие завершило длившуюся почти сто лет Сибирскую эпопею. Весь мир должен был узнать, что Азия и Америка разделяются приливом. За отрядами землепроходцев в полной безопасности шли царские воеводы, воровавшие казну и меха, и тут же писавшие лживые доносы. Слуги царя на свои доносы получали опальные ответы, с помощью которых пытались издеваться над первопроходцами и покорителями Сибири. От неправого суда и царских холопов российские герои уходили все дальше и дальше навстречу Солнцу. Двенадцать оставшихся в живых землепроходцев Дежнева начали освоение Камчатки и Чукотки. Сам Семен Дежнев после пятнадцатилетних изумительных походов весной 1662 года почти с тремя тоннами дорогостоящей моржовой кости и колоссальным количеством мехов через Якутск прибыл в Москву. За сданные богатства ему дали звание атамана. Еще в Якутске в соответствии с правилами Семен Дежнев составил отчет о своих великих географических открытиях и передал его местному воеводе. Царские слуги в Сибири в перерывах между грабежами местных жителей обычно не делали ничего или делали что хотели. Бесценный доклад Семена Дежнева почти сто лет провалялся на столах якутских воевод, пока чудом в 1736 году не был обнаружен историком Г. Миллером. Со времен императора Павла I в Сибири быстро росло количество ссыльнопоселенцев. Были созданы Сибирская, Тобольская, Иркутская губернии, Якутская область, организованы Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское генерал-губернаторства с центрами в Омске и Иркутске, вошедшие в историю как «места отдаленные и не столь отдаленные». К середине XIX века в состав России вошли Нижнее Приамурье, Уссурийский край, Сахалин, были образованы Камчатская, Приморская, Амурская и Забайкальская области. Великий подвиг российских землепроходцев и мореходов в Сибири и Дальнем Востоке навсегда обеспечил развитие и благосостояние Российского государства. В 1661 году московские власти решили пополнить истощенно-разворованную государственную казну и заодно улучшить экономическое положение в стране. Проект окольничего Федора Ртищева предусматривал увеличение ценности ходивших по царству монет. Ртищев предложил чеканить деньги из меди одинаковой формы и величины с серебряными и вводить их в оборот по одной цене с ними. Поначалу это принесло значительную выгоду казне, но вскоре все закончилось Медным бунтом 1662 года. В городском восстании как в капле воды отразилось основное противоречие московской политической жизни – правильная идея, несшая благополучие и процветание государству и народу, с помощью ближнего окружения правителя и его холопов быстро превращалась в свою противоположность. От Ртищева проект тут же передали тестю царя Алексея Михайловича. Боярин Милославский выпустил медных монет намного больше, чем требовалось. Он чеканил новые деньги не только из государственной, но и из собственной меди, и неизвестно, каких монет было больше. За взятки Милославский позволял чеканить медь всем, кто этого хотел. Глядя на царского родственника медные деньги начали подделывать и посадские жители. Медные деньги не стали строить ничего, и возмущенные москвичи в июле 1662 года пошли в царскую резиденцию Коломенское просить управу на бояр. Бунт кроваво подавили стрельцы, давно выполнявшие в Москве полицейские функции, а своего тестя царь, конечно, наказывать не стал. Восставших москвичей убивали то ли сотнями, то ли тысячами. В толпе было много любопытных, включая детей, и им просто отрезали уши. Царя попросили о милосердии, и Алексей, которого по-холопьи называли «Тишайшим», милостиво разрешил отрезать детям только одно ухо. Медные деньги, правда, пришлось отменить, но генеральная репетиция бунта Стеньки Разина была проведена. Все посольства в Москве докладывали своему начальству, что у Тишайшего нет умных и что-нибудь понимающих советников. Об Алексее Михайловиче писали, что царь так проникся властолюбием, что не мог терпеть ни малейшего сопротивления своим хотениям. Сам царь объяснял это словами: «таково наше житие – вчера здоровы, а сегодня мертвы». По царству заходили послания, что «великому непотребству в стране корень Москва». В начавшейся в 1670 году крестьянской войне восставшие вместо экономических требований выдвинули политические требования – впервые в российской истории. Разин на Волге В 1667 году сорокалетний донской казак Степан Разин совершил успешный разбойническо-грабительский поход с Дона на Волгу. Два года он грабил волжские суда и побережье Каспийского моря. Население уже так ненавидело совершенно зарвавшихся бояр и приказных, что помогало разбойникам, лишь бы они грабили угнетателей, а самих бандитов называло удальцами и мстителями. После двух лет грабежей и разбоев Степан Разин открыто выступил против самодержавия. По Московскому царству в больших количествах распространялись его воззвания: «Всем вам воля! Идите, куда хотите. Кто хочет идти со мной – будет вольный казак. Я пришел бить только бояр и богатеев, а с бедными и простыми людьми готов, как брат, всем поделиться. Мы должны стоять друг за друга душой и телом, чтобы истребить изменников-бояр, сбросить с себя ярмо рабства и стать вольными людьми. Не должен ни один человек принуждать гнуть спину на другого, быть в кабале, крепостной неволе и нищете». Разин грабил Поволжье и разбил несколько стрелецких полков, посланных против него. Он предлагал стрельцам переходить на его сторону, а несогласных убивал и их были сотни. За два года Разин понял, что власть его просто боится, а в народе стали думать, что донской атаман – сила, раз с ним так считается Москва, что для нее было совсем нехарактерно. Толпа стала называть главного разбойника «батюшкой Степаном Тимофеевичем» и опускаться перед ним на колени. Разин решил, что он народный вождь и защитник обиженных. В доказательство этого он во время очередной гомерической попойки на воде утопил в Волге обиженную и беззащитную пленницу, над которой до этого долго измывался. Через двести лет некто Д. Солодовников написал песню «Из-за острова на стрежень». Песней восхищались и повсюду бесстыдно пели, гордились ей как проявлением народного духа почти сто лет. В песне пелось, как веселый и вдребезги пьяный здоровенный и обвешанный оружием мужик-атаман ни за что, ни про что убил совершенно беззащитную персидскую пленницу-княжну. Понятия добра и зла поменялись местами совсем не в 1883 году. Народ пел о убийстве беззащитной девушки и почему-то не считал это позорным. Астраханский воевода вместо того, чтобы унять атамана, написал ему письмо, чтобы он прекратил грабежи. Разин ответил ему: «Вы смеете мне грозить немилостью. Я не боюсь ни воеводу, ни того, кто повыше его. Воевода дурак и трус. У меня силы и власти больше, чем у него. Я не холоп, а вольный человек .Я расплачусь в этими негодяями, как следует расплачусь». Разин вызвал у населения чувство бунта. В мае 1670 года Степан Разин решил открыто атаковать самодержавную власть: «хотели мы Москву взять и всех бояр и дворян и приказных людей перебить на смерть, убить мирских кровопийцев, вывести воевод на Руси и бояр на Москве». Восстание донского атамана отличалось размахом, массовостью, длительностью и напряженностью. Разинцы взяли Царицын, Камышин, Астрахань, Самару, Саратов, Арзамас, Пензу, Тамбов. Везде убивали воевод и приказных, жгли царские документы, грабили богатых. Во всех взятых городах Разин вводил выборное самоуправление и по всей России рассылал прельстительные письма: «Я пришел дать вам волю! Братья! Мстите вашим мучителям, что хуже турок и татар держали вас в рабстве. Я иду истреблять бояр, дворян, приказных людей, установить по всей Руси казацкое житье и сделать всех людей равными». Против него царские полки воевали как бы нехотя, многие стали переходить на сторону Разина. Атаман не хотел становиться самозванцем, а говорил, что в борьбе с боярами и дьяками его поддерживали царь и патриарх. Атаман обманывал народ, но не переживал по этому поводу. Его восстание охватило большую территорию, на которой дрались четверть миллиона человек. Населению царства понравилась идея всеобщего равенства и раздела имущества богатых между бедными. Все грабили всех и восставали за царя и атамана против бояр, жгли поместья и усадьбы и убивали дворян. Казнь Степана Разина В августе наконец царь собрал пятидесятитысячное дворянское ополчение и в начале октября 1670 года разинцев разбили под Симбирском. Разин бежал, а брошенных им мужиков каратели гроздьями вешали и отправляли на плотах по Волге в Каспийское море. Казнили виновных и невиновных, всех, кто попадался под руку. Обильно пролитая кровь участников первой крестьянской войны заливала ее последние вспышки, оставаясь в памяти народа, передававшего из уст в уста о казни Степана Разина на лобном месте в Москве в июне 1671 года. Луна, казацкое солнце, больше не светила донскому атаману. Мужики не захотели ловить с ним журавля в небе, за которого можно было сложить голову. Бояре давали им на земле полудохлую синицу, и менять полухорошую жизнь на возможную смерть было совсем не просто. Через тридцать лет стаи журавлей и навсегда без большого риска для жизни народу предложил Петр Великий, но даже этот фантастический гений только полным напряжением своих неимоверных сил смог сдвинуть Россию с места на дорогу благополучия и процветания. XVIII век: Петр Великий, Полтавская битва, Екатерина Великая и Емельян Пугачев Младший сын Алексея Тишайшего Петр получил власть в семнадцать лет с большим риском для жизни. Его спасло то, что еще много лет назад он создал свою гвардию – Преображенский и Семеновский полки. Гвардейцев было всего три тысячи, но их хватило для того, чтобы победить полностью деградировавших двадцать тысяч стрельцов во главе с сестрой Петра I. Новый государь навсегда запомнил жаркое лето 1689 года: «едва ли кто из государей сносил столько бед и напастей, как я». Полтора года Петр путешествовал по Европе, научился кораблестроению и морскому делу, изучал десятки ремесел. Европейские впечатления обогатили и изменили его духовный мир. Более всего третьего Романова поразили технические достижения европейских стран. В конце XVII века Московское царство с гениальным государем поразительно быстро стало становиться Российской империей. Петр I знал, что иностранные дипломаты писали домой о допетровских нравах на Руси: «Правление у их тираническое и варварское. Все московитяне без малейшего уважения к их личности находятся под гнетом жесточайшего рабства, а крестьяне доведены до такой бедности, что ничего не имеют, кроме изорванной одежды. Они утоляют голод ржаным и пшеничным хлебом, бобами, чесноком и водой. Вельможи нагло требуют все, что увидят. Между военными начальниками принимается в уважение род, а не опытность. То, что московитяне изгоняют все знания, происходило из-за самих государей, которые опасаются, что подданные наберутся в них духа свободы и восстанут, чтобы сбросить деспотическое иго. В кабаках пьянствуют до последнего. Они пьют не процеживая сквозь зубы, а глотают всей глоткой, точно быки и лошади, и не перестают пить, пока не перестанешь наливать». Петр Великий Петр начал перестраивать управление государством, изменил даже летоисчисление и календарь. Целью его политики стала борьба за выход к Балтийскому морю, возврат древних русских прибалтийских земель у Финского залива, в Смуту захваченных Швецией. В 1700 году началась русско-шведская Северная война, продолжавшаяся двадцать лет. Победы шведских королей Густава-Адольфа и Карла X принесли их армии европейскую славу. Балтийское море являлось внутренним морем Швеции, полностью контролировавшей северную морскую торговлю, приносившую колоссальную прибыль. Россия примкнула к антишведскому союзу Дании, Саксонии и Польши и вступила в войну, имевшую для нее грандиозные последствия. После нескольких лет противостояния шведский король Карл XII во главе своей армии в январе 1708 года начал поход на Москву. Судьба создаваемого Петром государства должна была решиться в июне 1709 года у маленькой деревни, находившейся в пяти километрах от древнего украинского города Полтавы. Армия Москвы до Петра I была в ужасающем состоянии, инженерное и артиллерийское дело находилось в полном упадке, военное искусство атаки и обороны существовало в младенческом состоянии. Пехота в сражении только оборонялась, конница с ужасным криком бросалась на неприятеля, стараясь прорвать фронт. Если неприятель опрокидывался – Москва побеждала. Если враги держались твердо – конница пряталась за пехотой и «гуляй-городом». В случае победы противника не преследовали, а просто грабили его территорию. По уставу 1682 года русское войско состояло из девяти корпусов – сорока солдатских полков численностью шестьдесят тысяч воинов, двадцати стрелецких толков в двадцать тысяч стрельцов, тридцати тысяч рейтар и тридцати тысяч дворян и детей боярских, казачьих полков. Войско было временным, нерегулярным, призывалось в военное время и содержало себя за свой счет. Русская армия была небоеспособна. Западноевропейские государства уже давно имели многочисленное, хорошо обученное и дисциплинированное регулярное войско. Военное искусство Тюренна и Вобана довело тактику войны до высочайшего уровня, если так можно сказать о массовом убийстве. Регулярная шведская армия создавалась почти два века – с 1520 до 1696 года. За это время она провела десятки войн, приобрела большой опыт и разработала эффективную тактику ведения боя. Шведская промышленность делала отличное оружие, значительная часть которого шла на экспорт. Шведская армия формировалась из добровольцев и рекрутов, набиравшихся из девяти военных округов. Была создана королевская гвардия и мощная артиллерия. Ядро армии составляли шведы, но в солдаты принимали немцев, французов и англичан. Большую часть пехоты составляли мушкетеры, стрелявшие залпами. Конные кирасиры к саблям вместо пик получили короткие карабины, а драгуны – мушкеты. Артиллерия, стрелявшая ядрами и картечью, была легка и подвижна. Пехота вместо глубокого строя становилась в шесть шеренг, во время стрельбы – в три шеренги. Конница с места атаковала в карьер тремя волнами. Солдаты были хорошо накормлены, одеты и обуты. Полк состоял из трех батальонов, в которых было семьсот мушкетеров, шестьсот пикинеров и два орудия. Батальон состоял из четырех рот, один строился впереди, два сзади. Пехота располагалась в центре боевого порядка, кавалерия – на флангах. Легкая артиллерия находилась во фронте, тяжелая сводилась в батареи и становилась в центре и на флангах. Сзади всегда располагался резерв. Подобное построение войск обеспечивало сильнейший первый фронтальный удар, но было не так эффективно на пересеченной местности. Шведская армия насчитывала семьдесят тысяч солдат. Была создана централизованная система снабжения войск со складами продовольствия, базами и коммуникациями. Шведский солдат ежедневно получал восемьсот грамм хлеба и четыреста грамм мяса. Двадцать пехотных и восемь рейтарских полков квартировали в Швеции, семь пехотных и четыре рейтарских полка – в Финляндии. По военной реформе 1680 года периодические рекрутские наборы были заменены воинской повинностью, по которой определенное число крестьянских дворов выставляло одного солдата. Крестьяне обеспечивали солдат домом, двором и обмундированием, а вооружение и амуниция выдавалось государством. Солдаты из одного региона сводились в один полк, носивший название региона. В 1697 году шведским королем стал юный Карл XII, который, по выражению У. Черчилля, «не признавал никаких законов, кроме своих прихотей». Он прекрасно знал воинское искусство Александра Македонского и Юлия Цезаря, больше всего в жизни любил воевать, был властен, упрям, страха смерти не знал, искал опасностей, был исключительно упорен при достижении поставленной цели, энергичен, неутомим, воздержан, великолепный тактик, но не являлся проницательным и вдумчивым стратегом, не обладал прозорливостью великого полководца и самонадеянно презирал своих врагов, не считаясь с их достоинствами. К 1700 году шведская армия и очень сильный флот из сорока линейных кораблей насчитывали сто тысяч солдат и матросов. Во главе пехотного полка армии Карла XII находились полковник, подполковник, майор, квартирмейстер, пасторы, писари. Полк из тысячи четырех сот солдат делился на четыре батальона мушкетеров, гренадеров и пикинеров. Двадцатью четырьмя ротами полка командовали капитаны, лейтенанты, прапорщики, унтер-офицеры и капралы, один капрал командовал двадцатью четырьмя рядовыми солдатами. Кавалерийский рейтарский полк имел разный количественный состав, обычно в пятьсот всадников, и состоял из двух эскадронов, в каждом из которых было четыре отделения, роты. Рейтарским полком командовали полковник, подполковник, майор, ротмистры, лейтенанты, корнеты и капралы. Артиллерийские полки состояли из рот, минерных команд, походных лабораторий. В пехоте и кавалерии были полки лейб-гвардии. Карла XII постоянно охраняли двести гвардейцев-драбантов. Рядовой драбант имея звание ротмистра, лейтенант приравнивался к полковнику, капитан – к генерал-майору. Мушкетеры и гренадеры были вооружены мушкетами со штыками, стрелявшими на двести метров, и гранатами, шпагами. Кавалеристы имели шпаги-палаши, кремниевые пистолеты и карабины. Шведские пушки стреляли картечью на двести пятьдесят метров. Армия снабжалась из постоянных складов, армейского обоза и с помощью реквизиций. В сражении Карла XII использовал линейную тактику. Перед боем солдаты строились в две полковые линии, батальоны стояли в четыре или шесть шеренг. Солдаты стояли плотно друг с другом, соприкасаясь локтями. Скорострельность мушкетов была один выстрел в две минуты. Одновременно стреляли три шеренги – первая с колена, вторая и третья – стоя. Карл XII требовал стрелять не раньше, чем солдаты различали белки глаз солдат противника, а затем яростно атаковать со штыками и шпагами. Кавалерия Карла XII атаковала эскадронами, выстроенными двумя или тремя шеренгами в виде плуга. Всадники в атаке не стреляли, а скакали с палашами наголо, в плотном строю «колено в колено». Если артиллерия противника не рассеивала эскадроны, то они врезались страшным тараном во вражеский строй. Все шведские солдаты были великолепно обучены тактике боя, превосходно стреляли и фехтовали, легко производили перестроения во время атаки и держали сомкнутый строй. Ярко выраженная наступательная тактика содействовала созданию неслыханного до того времени боевого духа армии. Солдаты под непрерывным обстрелом не отвечая на огонь двигались вперед на пистолетный выстрел, стреляли и со штыками наперевес врывались в ряды противника, делали в них огромные бреши и обращали врага в бегство. Темп атаки был очень быстрым. Пехоту с флангов поддерживали кавалеристы, перед боевым столкновением переходившие с рыси в галоп. Арлтиллерия обстреливала укрепления, шанцы и редуты врага. Быстрая пехотная атака «локоть в локоть» с кавалерийской поддержкой «колено в колено» была изобретением Карла XII. Шведская армия была колоссальной боевой машиной, которую не мог остановить никто, во главе с талантливым тактиком-королем. Вот с таким сильнейшим противником сознательно столкнулся Петр Первый. Времени у царя было немного, но российскому гению его хватило. Проблем в московском войске было больше, чем не-проблем. Отсутствовало единство военной организации, система формирования, обучения, снабжения войск, была очевидна значительная техническая и культурная отсталость. Национальных офицерских кадров почти не было. В 1699 году Петр создал российскую регулярную армию и флот. Он создал несколько дивизий с десятками полков, реорганизовал стрелецкие и старые солдатские полки. Петр собрал из московских архивов и со всего мира военные уставы, внес в них тысячи изменений и написал свой устав, который постоянно совершенствовал. С помощью рекрутской повинности Петр создал регулярную профессиональную армию, систему военного управления и хозяйства, снабжавшую войска обученными кадрами, оружием, обмундированием, жалованьем и провиантом. К 1708 году мобильная и маневренная армия Петра I, уже побывавшая в нескольких сражениях, могла поспорить в бою со шведской. Полевая русская армия состояла из двух гвардейских, тридцати пехотных и четырех гренадерских полков – около шестидесяти тысяч воинов, вооруженных ружьями со штыками, гранатами и ручными мортирками. Армия строилась в линейный боевой порядок и вела стрельбу шеренгами и залпами, потом атаковала. Дальность стрельбы из гладкоствольных кремниевых ружей была двести метров, скорострельность – один выстрел в минуту. У солдат было по тридцать патронов, на полчаса – час боя. Драгунская кавалерия Петра состояла из трех конно-гренадерских и тридцати драгунских полков. Каждый полк имел по пять эскадронов по две роты в каждом, всего тысяча двести всадников. В полку было сорок офицеров и восемьдесят унтер-офицеров. Драгуны были вооружены палашами, пистолетами и карабинами. Конница могла не только прикрывать фланги, но и выполнять самостоятельные задачи, действовать в конном и пешем строю, совершать рейды в тыл противника. Петр разработал атаку на полном скаку с ударом холодным оружием. Артиллерия новой русской армии состояла из полков, каждый из которых имел четыре канонирские, четыре бомбардирские и инженерные роты. Тридцать два орудия одного полка обслуживали четыреста воинов с четырнадцатью офицерами. Это был любимый род войск Петра, знавшего артиллерию и фортификацию в совершенстве. Он калибровал орудия, что намного усилило огневую мощь русской армии. Петр всегда строил укрепления полевого типа – редуты и ретраншементы. Он никогда не воевал по шаблону. Кроме полков, имевших по тысяча двести воинов, Петр создал бригады, быстро решавшие тактические задачи. Устав третьего Романова обязывал воинов биться честно и грозно. Главной чертой военной стратегией Петра I была ее решительность. Для тактики новой русской армии были характерны маневренность, взаимодействие трех родов войск, способность вести боевые действия ночью на пересеченной местности. Примером стойкости русских войск стала защита Петербурга в 1705 и 1708 годах шведов. К 1703 году Петр почти отбил побережье Балтийского моря и быстро строил в устье Невы свой небывалый город Санкт-Петербург, ставший гордостью будущей империи. Летом 1705 года шведский корпус генерала Майделя на двадцати кораблях начал атаку на любимый город Петра. Королевская морская пехота попыталась высадиться на остров Котлин, но тут же была сбита резкой русской атакой. Шведская эскадра была разогнана кронштадскими мортирами, и ей не помогли триста пятьдесят пушек. Шведы высадились вдали от Петербурга и атаковали город вновь и вновь, но русские воины не сдвинулись с места, помня слова великого Александра Невского, бившего шведов на этом же месте половину тысячелетия назад: «Отступать некуда, умирай, где стоишь!» Никто из русских солдат не отступил, а шведы потеряли около тысячи солдат и откатились от города на Неве. В 1708 году четырнадцать тысяч шведов генерала Любекера штурмовали Санкт-Петербург. На каждого русского приходилось по десять шведов, но гарнизон генерала Апраксина дрался насмерть, выставив штандарт «Победить или умереть!» В критический момент штурма, когда героизм и отчаянное мужество русских бойцов могли быть подтверждены только их гибелью, над стенами Петербургской крепости вдруг разразился ужасающий ураган, поддержанный небывалым морозом в сорок пять градусов по Цельсию. Потомков викингов унесло от города, защитники которого не умели произносить слово «отступление». С этих времен в русской армии стали в таких случаях говорить: «Нас мало, зато в бою тесно не будет!» Счастливый царь выбил медаль «За спасение Санкт-Петербурга» и наградил ей невских героев. Через год шведская коса со всего размаха врезалась в русский камень, и имя ему было Петр. Исторические источники не говорят, спокойно ли спал шведский король Карл XII перед Полтавской битвой. Но совершенно точно известно – король не знал, что утром впереди зелено-лазоревой линии русских войск в атаку на него пойдет сама шведская смерть. Петр I сам выбрал место генерального сражения недалеко от Полтавы. Тыл его войскам прикрывал обрывистый берег реки Ворсклы, левый фланг защищал Яковицкий лес, тянувший до самой Полтавы. Правый фланг был открыт, а перед фронтом русской армии находилось ровное поле около двух километров в глубину. За полем стоял Будищенский лес, разделенный с Яковицким лесом полем около километра. Только здесь шведские войска могли пройти для атаки русской армии. Петр построил на этой полосе укрепленную линию из шести редутов, расположив их друг от друга на расстоянии двести метров ружейного выстрела. Перпендикулярно к ним были построены еще четыре почти квадратных земляных укрепления – редута, два из которых к началу битвы закончить не успели. В русской армии было сорок две тысячи воинов – пятьдесят восемь батальонов пехоты, семнадцать кавалерийских полков, и семьдесят в пушки. Шведская армия насчитывала тридцать две тысячи солдат. У шведов было сорок пушек, но в битве стреляли только четыре орудия. Артиллерия Карла XII, не придавшего ей должного значения, имела достаточно пороха и около сотни выстрелов на каждое орудие. Утверждение шведских историков о том, что королевским пушкам нечем было стрелять, не соответствует действительности. К ночи 27 июня 1709 года на передовой позиции у Петра находилось десять редутов с большим гарнизоном, за которыми развернулись семнадцать кавалерийских полков А. Меншикова. Русская армия с полевой и полковой артиллерией находилась за ними в укрепленном лагере. У Петра была сильная позиция. К вечеру 26 июня Карл XII в первой линии в четырех глубоких колоннах выстроил свою пехоту. Во второй линии в шести колоннах расположилась конница. Два батальона пехоты, шесть эскадронов конницы и три тысячи казаков бывшего украинского гетмана И. Мазепы, переметнувшегося к Карлу XII, у Полтавы прикрывали обоз и лагерь и переправу через Ворсклу ниже Полтавы. Утром 26 июня Карл XII был ранен русскими казаками в ногу и битвой руководил лежа. Карл XII обратился к войскам: «Идите туда, куда ведет вас слава!» Петр I сам объявил свой приказ русским воинам: «Вы сражаетесь за Россию, за Отечество и вас не должна смущать слава непобедимости неприятеля!» Несколько пушек Петр поставил в редутах, а в укрепленном лагере встали пятьдесят полковых и тридцать полевых орудий. Всей русской армии даже не пришлось участвовать в битве. Генералы попросили Петра I в бою не участвовать, но царь только отмахнулся. Весь вечер и часть ночи шведская армия простояла на месте и в два часа двинулась вперед, надеясь застать русских врасплох. Движение шведов было тут же обнаружено казачьими разъездами, и в третьем часу ночи Меншиков бросил конницу вперед, за редуты. Кавалерийский ночной беспорядочный бой продолжался около двух часов. Меншиков не давал шведским всадникам прорваться мимо редутов с севера, у Будищенского леса, и мощная группа Росса и Шлиппенбаха попыталась обойти их с юга, у Яковицкого леса. Петр приказал Меншикову передать команду генералу Боуру, а самому с пятью кавалерийскими полками и пятью пехотными батальонами уничтожить шведов в Яковицком лесу. Меншиков пролетел вдоль всей линии фронта и в ожесточенном рукопашном бою порубил и пленил войска Росса и Шлиппенбаха. Карл XII бросил вперед всю армию и в пятом часу утра взял два недостроенных редута. Под ураганным огнем шведы проходили между редутами за медленно отступавшими всадниками Боура и несли, несли, несли нескончаемые потери. Внезапно русские кавалеристы расступились по флангам и с пятидесяти шагов, расстоянии пистолетного выстрела, прямо в лоб шведской армии ахнули восемьдесят русских орудий. Этот кошмарный залп просто снес шведскую армию к Будищенскому лесу, и лежавший на носилках Карл XII с трудом смог остановить свою бежавшую армию и выстроил ее в боевой порядок. Петр испугался, что потрепанный Карл выведет свою армию из боя, и приказал войскам покинуть укрепленный лагерь. В половине седьмого утра две армии стали выстраиваться друг против друга, и Карл XII успокоился, уверенный в таранном ударе своих «природных шведов». Петр выстроил свою армию в две линии, на флагах выстроились драгунские полки. Полевая артиллерия осталась вдоль лагеря, полковая развернулась в боевых порядках. Тридцать две тысячи русских в двух линиях ждали шведов. Свои восемнадцать тысяч солдат Карл XII выстроил в одну линию, поставив в центре сдвоенные батальоны, в тех местах, где хотел прорвать русский фронт. Первая русская линия оказалась длиннее шведской, и Петр снял с фланга шесть драгунских полков в помощь украинским казакам гетмана И. Скоропадского, закрывавших шведам пути отступления на Украину и Польшу. В девять часов жаркого летнего утра две армии пошли друг на друга. Русские пушки били картечью по шведским колоннам, но солдаты смыкались и шли вперед. На расстоянии тридцати метров прозвучали два залпа в упор обеих армий. Русские воины стояли как неподвижные стены, и шведы ринулись в штыковую атаку по всей линии фронта. Сдвоенные батальоны Карла ударили по батальону Новгородского полка, который на треть сократил нападавших и, заливаемый своей и чужой кровью, начал откатываться назад. В линии фронта появилась брешь, в которую с ревом ринулись шведские батальоны. Петр все видел и лично повел в контратаку второй батальон Новгородского полка, стоявший за первым. Уже слышались шведские крики «Сеегер!» – «Победа», когда вся русская армия увидела бешено летевшего на прорыв великана, за которым развивался бело-сине-красный офицерский шарф. Шведы тоже увидели Петра, перенесли весь огонь на него, но не успели убить русского царя. Шведская пуля влетела в шляпу Петра, вторая прострелила его седло, третья впилась и застряла в стальном офицерском полукруге-горжете, висевшем на его груди на голубой Андреевской ленте. Петра быстро закрыли свои, приняв на себя царскую смерть, и русский таран врезался в шведский прорыв. Ярость рукопашной биты сотрясла воздух. Бешеным порывом отчаянные шведы ринулись на Петра Великого, но витязи вокруг государя так же бросилисьна королевских солдат, и уже справа на помощь Петру неостановимо ломился со своими личными гвардейцами Меншиков, а слева отсекал неотсекаемый шведский клин яростный и бешеный Шереметев. Шведы дрогнули, гибли, дрались, дрались, кололи штыками, и потом весь прорвавшийся прямоугольник закончился. В ужасной Полтавской битве наступил перелом и по всей линии фронта летел великолепный Петр, навстречу которому громом неслось многотысячное «ура!» Драгуны Меншикова вынесли правый фланг шведской армии, кавалеристы Боура быстро стесывали левый, в центре неудержимо бился Петр и его герои и земли дрожала под ними. Тонко кричал Карл XII, у разбитых носилок которого лежали двадцать убитых драбантов: «Шведы! Шведы! Вспомните Нарву!» Нарва почему-то не вспоминалась, но везде почему-то вставала героическая Полтава, и шведская стойкость была сломлена русским мужеством. Армия Карла начала отступать и отступление быстро превратилось в паническое бегство. Беспорядочная масса разбитых солдат бежала к своему лагерю и русская конницы неслась вдогон и рубила бегущих. Все огромное километровое поле Полтавской битвы было завалено шведскими и русскими трупами и кровавый бой, наконец, закончился. Вдруг Петра трясло воздух от нескончаемого восторженного рева. «Виват!» – гремело повсюду. Казалось, на этом поле смерти и славы, только что не катился гигантский переплетенный клубок бешено дерущихся врагов. Не участвовавшая в сражении вторая линия русских войск кинулась спасать своих и чужих раненых, стоны которых стали слышны отовсюду. Петр слез с коня и попытался вытереть кровавый пот. Он сказал русским героям, птенцам гнезда Петрова: «Потом трудом своих создал я вас и на тысячу смертей бросились вы безбоязненно. Храбрый ваш подвиг никогда не забудут потомки». Потом было бегство Карла в Турцию и гибель его армии, десять лет боев и величественных морских побед, и русские воины везде пели народную песню: «Было дело под Полтавой, Дело славное, друзья, Мы дрались тогда со шведом, Под знаменами Петра, Было дело под Полтавой! Сотни лет еще пройдут, Эти царские три пули В сердце русском не умрут!» Через полтора столетия многие подданные захотят застрелить российского императора, не считая его не только продолжателем дела Петра Великого, но и главным виновником многих несчастий в стране и убийцей революционеров. Запаса прочности империи, сделанного Петром и Екатериной Великими, хватит почти на два столетия, а его могло бы хватить навсегда. После заслуженного штурма Швеции петровской морской пехотой, в маленьком финском городке Ништадте 30 августа 1721 года Северная русско-шведская война была закончена. Весь сентябрь в иллюминированном Санкт-Петербурге гремели маскарады и фейерверки, зажигая на ночном небе имя «Петръ». Сам царь был полностью счастлив. Россия благодаря его гению стала великой европейской державой, 20 октября 1721 года объявленной империей. Деятельность первого императора Петра Великого изменила жизнь России во всех областях – военной, административной, политической, экономической, социальной, культурной, бытовой. Его труды должны были продолжить последователи, но дорасти до уровня гениального гиганта было очень трудно. Треть доходов бюджета давал прямой подворный налог, бравшийся с крестьянских и посадских дворов. После Полтавской битвы Петр провел перепись дворов и усадеб, впервые после 1678 года. Хотя дворы уничтожались в ходе военных действий, их количество за тридцать лет должно было значительно вырасти, но после переписи оно уменьшилось с восьмисот до шестисот сорока тысяч. Петр рассвирепел, когда узнал, что многие помещики утаивали дворы, огораживая в одну усадьбу несколько крестьянских дворов, и приказал взять с помещиков налоги по переписи 1678 года. В 1718 году первый император провел податную реформу. В течение года местные власти проводили полную перепись всего тяглого населения государства, но в срок не уложились и значительно уменьшили количество подданных. Петр пришел в ярость и приказал гвардии проверить работу губернаторов. Гвардейцы вскрыли утайку тридцати процентов мужского населения страны. Петр провел показательные казни и перевел утаенный от переписи миллион крестьян от вороватых помещиков в государственные и лично свободные. После смерти Петра Великого сбор подушной подати был поручен воеводам, которые тут же украли главный государственный налог. Их не наказали, а сбор налогов опять передали армии. Несмотря ни на что, Петр все же успел за тридцать лет сложить все новые элементы власти и управления в единое целое и создать регулярное государство. Из задуманного Петр Великий успел осуществить меньше, чем хотел, но даже то, что он сделал, стало называться Российской империей. Масштабы и глубина его преобразований были таковы, что они стали необратимы. Вернуться к допетровской России было уже невозможно. Петр Великий постоянно писал в своих указах о регулярном государстве, управляемом ясными и понятными законами, ограждающими подданных от произвола бюрократии и чиновников. Указы первого императора часто говорили о борьбе с волокитой, с неисполнением его поручений, о наказании виновных. Оберфискал однажды спросил царя по поводу борьбы с казнокрадством: «Отрубить ли только сучья, или ударить топором по самым корням?» Петр ответил: «Руби все дотла». После его смерти немецкий посол докладывал в Берлин: «Из собранных податей в казну поступают тридцать рублей из ста. Остальные деньги чиновники делят между собой. Это хищные птицы, которые думают, что со вступлением в должность им предоставлено право высасывать крестьян до костей, и на их разорении устраивать свое счастье. Средства, изобретаемые для извлечения взяток, неисчислимы. Их так же трудно исследовать, как вычерпать море». Для реализации своих колоссальных планов Петру всегда не хватало соратников, и он искал и создавал их почти все сорок лет своего царствования. Он воспитывал и образовывал поданных, с горечью говоря: «Наш народ – как дети, которые никогда не примутся за азбуку, пока от наставника не приневолены бывают». Первый император часто расстроенно говорил о государственных исполнителях: «Нужных людей мало». Созданная Петром бюрократическая машина действовала в условиях неограниченной, самодержавной монархии и быстро выработала свои собственные законы. Современники писали, что император за последние годы своей жизни из окон своего дворца в Петергофе подолгу смотрел на морские волны и молчал. Он писал: «Господь дал царям власть над народами, но над совестью людей власть имеет один Бог. Иностранцы говорят, что я повелеваю рабами. Это неправда. Они не знают всех обстоятельств. Полезное я рад слушать и от последнего поданного. Доступ ко мне свободен, лишь бы не отнимали у меня времени бездельем. Невежество и упрямство всегда ополчались на меня с той поры, как я задумал ввести полезные перемены и исправить грубые нравы. Вот кто настоящие тираны, а не я. Я не усугубляю рабства, обуздывая царство упрямых, смягчая дубовые сердца, и приучая к человечности. Бог мне судья! Неправые толки в свете разносит ветер. Страдаю, а все за отечество. Желаю ему полезное, но враги мне делают пакости демонские. Надлежит трудиться и все заранее изготовлять, потому что промедление смерти подобно». В июне 1762 года в результате дворянско-гвардейского переворота в Российской империи к власти пришла Екатерина II, говорившая, что нерешительны только сумасшедшие. Самодержавная российская императрица возглавила страну, в которой жили восемьдесят тысяч дворян, пятнадцать миллионов крестьян и четыре миллиона казаков, солдатских детей, однодворцев, священнослужителей, мещан. Екатерина продолжала дело Петра Великого по созданию России выдающейся европейской державой, но в первые же месяцы столкнулась с широким противодействием самого немногочисленного и самого влиятельного сословия. Она писала в Европу: «Народ от природы беспокойный, неблагодарный и полон доносчиками и людьми, под предлогом службы заботящимися о своей пользе. Неудивительно, что в России было много государей-тиранов». Императрица не переносила бездумно западный опыт на русскую почву. Она прекрасно понимала, что «законы пишутся на шкурах подданных». Екатерина II всегда знала все, что происходило в России и мире. А противник узнавал о ее ударах только тогда, когда они его поражали. Екатерина II совершенно не хотела иметь рабов среди своих подданных, но ее предложения по отмене крепостного права встретили резкие возражения. Отчаянной Екатерине пришлось отступить, в сердцах заявив: «Рабство сделано для скотов скотами». Она заявила, что отмена крепостного права в России может произойти только через столетие, и угадала почти год в год. Екатерина II не могла пойти против дворянского сословия, но и не стала сидеть сложа руки. При учреждении из сотен сел городов императрица выкупала крепостных крестьян и переводила их в мещанское сословие. В 1785 году она подготовила законопроект о том, что все рожденные после этой даты дети крепостных крестьян объявлялись свободными людьми. Ее тут же предупредили, что этот указ будет стоить ей короны Российской империи. Массовые злоупотребления помещиков крепостным правом фиксировали и не замечали почти все государственные структуры. На себя крепостные могли работать только тогда, когда удовлетворяли все потребности и прихоти своих помещиков, а их было невероятное количество. Злоупотребления назначаемых помещиками управляющих и приказчиков были колоссальные. Лишенные гражданских прав крепостные крестьяне являлись полными рабами своих господ. Породистые борзые щенки продавались по две тысячи рублей за экземпляр, а крестьянские девушки по двадцать рублей за душу. Газеты империи были забиты объявлениями: «продаются кучер и попугай», «скатерти для банкетов и девка ученая», «лучшие болонки и хороший сапожник». Крепостной ребенок отрывался от родителей и стоил не больше рубля. Самодуры-помещики измывались над якобы провинившимися крепостными, их секли, пороли, резали, жгли, забивали в колодки и кандалы и заставляли в них работать, одевали на них восьмикилограммовые железные ошейники, заставляли женщин выкармливать щенков грудью. Многие помещики запрещали учиться крестьянским детям, чтобы они поменьше знали и думали. Каждые пять крестьян из ста, около трехсот тысяч человек, были в бегах, уходили в Сибирь, на Дон, искали легендарную страну Беловодье, в которой не было дворян. У оставшихся в крепостной неволе увеличивалось число самоубийств. Крестьяне по прежнему верили в доброго царя-батюшку, но у Екатерины унять помещиков не получилось. Она впервые в России провела судебный процесс над садисткой-помещицей Дарьей Салтыковой, но таких дворян-душегубов в стране было очень много. Императрица заявила: «Если мы не согласимся на уменьшение жестокостей и не изменение нестерпимого положения крепостных, то они и против нашей воли и сами ее возьмут. Несчастному классу нельзя разбить свои цепи без преступления». Емельян Пугачев Помещики торопили кровавую крестьянскую войну и в ноябре 1772 года на Урале появился самозванец Емельян Пугачев, объявивший себя низвергнутым мужем-царем Екатерины II Петром Федоровичем. Донской казак Пугачев родился в станице Зимовейской, родовом гнезде Степана Разина, но намного превзошел его в душегубстве невиновных ни в чем людей. В сентябре 1773 года восемьдесят бойцов Емельяна Пугачева атаковали Российскую империю. Через несколько дней у него было сто пятьдесят, затем триста сторонников, затем их счет пошел на тысячи. В начинавшейся резне погибали не только дворяне алкоголики, садисты, растлители малолетних, сладострастники и развратники, но и множество добрых дворян с семьями, оказавшихся в зоне гремевшей Пугачевщины. Пугачв начал распространять по империи свои манифесты, которые крепостное население встретило с радостью. Пугачев мгновенно стал народным вождем, обещавшим свободу и землю. Он начал выдавать денежное вознаграждение за убитых помещиков и в его ставку повезли для отчета сотни дворянских трупов. В Поволжье, Приуралье, Казанском крае ловили дворян и громили помещичьи усадьбы. Восстали губернии на громадном пространстве между Волгой и Доном. Восстала половина России, которая стала представлять из себя пороховой погреб. Армия Екатерины II дралась в затянувшейся русско-турецкой войне и свободных войск в центре империи не было. Полгода, с ноября 1773 по апрель 1774 года пугачевцы истребляли господ безбоязненно. Сам царь-государь Петр-Емельян указывал: «Если кто помещика убьет до смерти и дом его разорит, тому дано будет жалованье ста рублей. А кто десять дворянских домов разорит, тому тысяча рублей и генеральский чин». Весной 1774 года на Пугачева двинулись, наконец, регулярные войска. Атаман-царь был разбит, бежал в Башкирию, на Урал, собирал войско на Каме и в июне 1774 года ворвался в Казань, которую сжег всю, кроме кремля, где яростно отбивался небольшой гарнизон. Сутки в городе шла тотальная резня всех и вся, и на следующий день помощь казанцам пришла. Двенадцать тысяч пугачевцев атаковали восемьсот отчаянных кавалеристов подполковника И. Михельсона, пытаясь спасти всех тех, кого еще не убили восставшие. В трехдневном бою Михельсон трижды отбрасывал Пугачева, который бежал с четырьмя сотнями казаков. Он ворвался на правый берег Волги и в окрестностях Чебоксар запылали помещичьи усадьбы и начались сумасшедшие грабежи. В июле 1774 года Пугачев распространил по империи свой манифест: «Повелеваем: которые прежде были дворяне в своих поместьях и вотчинах, этих противников нашей власти и возмутителей империи и разорителей крестьян ловить, казнить и вешать. Поступать с ними так, как они, не имея в себе христианства, поступали с вами, крестьянами. По истреблении дворян-злодеев всякий может почувствовать тишину и спокойную жизнь, которая наступит навсегда». В Поволжье началась дворянская резня. Дворян вешали, стреляли в висящих, потом топили. Их жен и дочерей убивали ударами дубин по голове, детей до трех лет топили в лужах. Количество погибших людей измерялось тысячами. В душегубстве с Пугачевым соперничали многие добровольцы. По России располыхался грандиозный пожар. В столице империи Екатерина долгое время спала не раздеваясь, готовая к бегству в никуда. Восставшие требовали от Пугачева идти на Москву, но тридцатипятилетний авантюрист-убийца сам нисколько не верил в свой успех, понимая, что он жив только до возврата имперской армии с войны. Екатерине II пришлось поторопиться закончить русско-турецкую войну и послать на «мужа» своих лучших полководцев П. Панина и А. Суворова. Впереди правительственных войск шел отчаянный Михельсон, которого Пуачев боялся больше всех. В августе 1774 года небольшой авангард И. Михельсона недалеко от Царицына разнес десятитысячное войско Пугачева с двадцатью четырьмя орудиями. Атаман-царь бежал с двумя сотнями своих, которые через десять дней захватили своего руководителя и выдали властям. На допросах в Москве он показал: «Дальнего намерения, чтобы завладеть всем Российским царством, я не имел, ибо не думал и к правлению по неграмотности не способен. А шел я на то, если удастся чем поживиться или быть убитым на войне». В январе 1774 года Пугачева казнили в Москве и за зиму подавили крестьянскую войну. Всех восставших перепороли, каждого трехсотого казнили и разложили тела на перекрестках дорог. Среди крестьянства стало распространяться сектантское учение о самоубийствах. Войну подавили, но всеобщую ненависть крестьянства к дворянству подавить не удалось. Екатерина Великая Тридцать лет Екатерина Великая заставляла четко действовать государственный аппарат, впервые законодательно оформила права и обязанности всех сословий, совершенствовала военную мощь страны. Она действовала против варварства просвещением, против фанатизма разумом. Великая императрица основала в Смольном монастыре Воспитательный дом, открыла Вольное экономическое общество, проводившее массовые конкурсы по трактатам об отмене крепостного права, написала знаменитый «Наказ», созвала Уложенную комиссию, секуляризовала церковные земли, провела генеральное межевание, основала в России оспопрививание, в двух войнах разгромила Турцию, победила чуму, участвовала в разделе Польши, разгромила Пугачевщину, выпустила манифест о свободе предпринимательства, провела в стране губернскую реформу, поддержала Соединенные Штаты Америки в ее войне с Англией, провела школьную реформу, присоединила к России Крым, подписала Георгиевский трактат о протекторате России над гибнущей Грузией, дала жалованные грамоты дворянству и городам, победила в войне Швецию, открыла великолепный памятник Петру Великому и совершила множество дел на благо Российской империи и ее народа. Через десятилетия ее идеи начали влиять на развитие страны и общества. Подписи Петра и Екатерины Подписи императоров XIX век: Министерское столетие в России и его императоры Император Павел Петрович с 1797 года начал ломать все, что сделала его мать Екатерина Великая за тридцать четыре года своего правления. Сорокалетний Павел, тридцать лет мечтавший о власти, начал массово менять высших чиновников-профессионалов прежнего царства на своих недалеких и необразованных слуг, много лет живших с ним в Гатчине, подаренной сыну императрицей. Павел насаждал свое очень бездарно, жестко, глупо и уродливо, действуя намного тупее, чем его свергнутый отец Петр Федорович, хотя это было почти невозможно. В первую очередь он закрыл границы, частные типографии и установил цензуру. Он обладал многими качествами, недостойными монарха великой империи, главным из которых было неприятие любых возражений, которые он считал бунтом, который надо срочно наказывать. Самодур-истерик восстановил для дворян телесные наказания и орал: «Мне не важно, можно это, или нельзя. Я хочу, чтобы все делали все, что я велю. Дворянин в России лишь тот, с кем я говорю, и пока я с ним говорю. Мне безразлично, что меня не любят, лишь бы боялись». Павел не понимал, что царей-самодуров, склонных к идиотизму, не боятся, потому что это стыдно для подданных. Их терпят, пока могут, но длится это недолго. Свое кредо по управлению страной царь проорал своим сыновьям: «С людьми надо обращаться, как с собаками». Он забыл, или не знал, что если собаки не лают, то сразу кусают. Он не разрешал подданным иметь свое мнение, определял, когда им есть, что носить и как ходить. Победы Суворова вызвали в стране национальный подъем и отсрочили убийство царя до смерти великого полководца. В стране в ответ на усиление гнета помещиков, начавшееся сразу после воцарения Павла, начались массовые крестьянские волнения. Авторы не хотят описывать преступления многих помещиков над беззащитными крепостными, ибо имя им легион и они омерзительны. В декабре 1796 года волнения начались в тридцати губерниях, включая незатронутых ранее Пугачевщиной. Павел тут же издал манифест, в котором требовал от крестьян повиновения помещикам, и крепостные посчитали его подложным: «Умрем, а не хотим быть за помещиком!» У нового царя просили перевести всех крестьян из помещичьих в государственные. Павел посылал войска для усмирения волнений, сам писал им инструкции. При усмирении были десятки убитых и сотни раненных крестьян, которых называли извергами, злодеями и преступниками. В могилу убитых крепостных вгоняли кол, на котором писали: «Здесь лежат преступники против государя и помещика, справедливо наказанные огнем и мечом». Крестьяне писали жалобы, которых никто не читал, а ответы по поручению властей писали те помещики, на которых жаловались. Крестьянская психология из унылой становилась гневной. К лету 1797 года крестьянские волнения были подавлены, но Павел I был вынужден ограничить барщину тремя днями в неделю. Помещики, естественно, посчитали царский указ не приказом, а советом. Крестьянам о манифесте никто не говорил, они узнавали о нем у пьяных курьеров и фельдегерей. За четыре года своего правления Павел раздал помещикам шестьсот тысяч государственных крестьян. Смутное время, бунты, Разинщина и Пугачевщина копили жажду мести мужиков господам. Павел постоянно третировал свою геройскую армию и не считался с воинскими заслугами. Офицеров выгоняли с службы ни за что, ссылали, сажали в Петропавловскую крепость. Внешняя политика царя все четыре года его правления вызывала недоумение и смех в Европе. Сорок миллионов подданных больше не хотели зависеть от произвола царя-самодура, которого в обществе называли пародией на Петра Великого, деспотом, тираном и истериком-сумасшедшим. О сановно-дворянском заговоре против царя весной 1801 года знали все, кто хотел. В ночь на 12 марта Павла I избили и задушили в собственной спальне Михайловского замка, построенного царем специально для защиты от покушений. Солдаты Новым императором стал сын Павла Александр I, которого в Европе называли «Северный Сфинкс». Он запретил крестьянам подавать жалобы на помещиков, которые за себя очень порадовались. Губернаторы старались не докладывать царю о новых крестьянских волнениях. При Александре I в России были созданы министерства, в которых каждый документ подвергался тридцати четырем делопроизодственным операциям. Государственные дела не решались месяцами, а частные – годами. Крестьянин Крестьяне Во время Отечественной войны 1812 года среди крестьян распространился слух об отмене крепостного права. Чем ближе великая армия Наполеона подходила к Москве, тем молчаливее становился народ. На империю произвело громадное впечатление то, как крестьяне и мещане встретили Александра I, решившего помолиться в Казанском соборе. Не было обычных криков «ура» и «слава», Александр прошел в храм среди мертво молчащей толпы, совершенно белый от такого приема, неслыханного в российской империи. В самой армии, презиравшей Александра за отрицательный профессионализм, военную тупость и пренебрежение к человеческой жизни, хорошо помнили Аустерлицкое сражение. Стотысячная французская армия теснила сорок тысяч русских солдат на левом берегу Дуная. Ожесточенно отбиваясь и выставляя гибнущие заслоны, в которых лег каждый третий воин армии Михаила Кутузова, русские войска в лужах крови откатывались на север. Их можно было уничтожить, но нельзя сломить. Не привыкшие к такому грозному отпору французы говорили, что сражаются с яростными призраками. Полководец Кутузов избежал капитуляции, совершил невозможный четырехсоткилометровый марш и привел поредевшую армию в Ольмюц, где его встретили императоры России Александр I и Австрии Франц I. Из России подошли подкрепления и количество союзных войск сравнялось с французскими. Два императора, ничего не понимавшие в стратегии, решили дать Франции генеральное сражение. Наполеон, как всегда желавший победы, не упустил появившийся шанс. Он показал, что страшится предстоявшего сражения и послал к Александру своего генерала с предложениями о мире. Приближенные царя, полные военные невежества, начали ликовать, заявляя, что неустрашимый Бонапарт струсил. Александр I тут уже сказал, что теперь он не выпустит Наполеона из своих рук. Кутузов понимал, что русскую армию ждет полный разгром и предложил императорам уклониться от битвы и подождать подкреплений. Холопы Александра тут же заявили, что старик Кутузов из-за преклонного возраста уже не понимает очевидных вещей. Вся полнота власти принадлежала царю, и Александр потребовал добить испуганного Бонапарта. На военном союзном совете была принята диспозиция австрийского генерала Вейротера, почему-то считавшегося военным теоретиком. Документ содержал множество никчемных мелочей, но не имел главного – не было ни одного слова о возможных действиях французов. Наполеон уже десять лет одерживал удивительные победы, в которых побеждал непредсказуемостью и великолепным маневром, поддержанным блистательными солдатами, офицерами и генералами. Его войска никогда не стояли на месте, но постоянно перемещались и маневрировали. Об этом знали все военные, но Александр и Франц, не имевшие ни малейшего понятия о военном деле, почему-то считали, что французы будут стоять на месте и ждать, пока их будут убивать. Кутузова никто не слушал. Два дня Наполеон изучал поле будущей битвы у Праценских высот, в ста двадцати километрах к северу от Вены. 2 декабря 1805 года к западу от деревни Аустерлиц в зимнем тумане вставало его солнце. Наполеон просчитал, что русско-австрийская армия будет стараться отрезать его войска от Дуная и Вены, окружить, загнать в горы и уничтожить. Семьдесят тысяч французских солдат встали неподвижной и нескончаемой линией во главе с императором и его лучшими маршалами. Правым флангом командовал Даву, центром – Сульт, левым флангом – Ланн, за которым встала конница Мюрата. Девяносто тысяч русских и французов начали спускаться с Праценских высот. В громе орудийных выстрелов Наполеон сдвинул к центру свой левый фланг и кавалерию. Союзные войска сгрудились на его правом фланге, и Даву с боями начал притворное отступление в Гольдбахскую долину. Русские оставили на Пращенских высотах тонкую линию батальонов и устремились за Даву. Наполеон тут же отдал приказ, и Сульт с главными силами атаковал ослабленный центр союзников. Французы ворвались на Праценские высоты и разорвали армию противника пополам. Сдвинутый к центру левый фланг Ланна атаковал русских в Гольдбахской долине, а Мюрат со своими блистательными всадниками обошел их с юга. Даву тут же прекратил притворное отступление и начал ужасающую контратаку. Русские войска были раздавлены и отброшены к замерзшим прудам. Наполеон мгновенно это заметил, и французские ядра тут же разнесли лед. Прямо в полыньи начали отступать яростно отбивавшиеся русские полки и замерзшая вода смешалась с кровью. Отчаянно-бешенная атака русских кавалергардов, попытавшихся спасти своих гибнувших братьев по оружию, была заранее перехвачена и конные кирасиры наполеоновской гвардии почти целиком вырубили цвет гвардии российской. Русские батальоны истреблялись картечью, уходили под лед, раненные и обессиленные попадали в плен. Вдруг оказалось, что Наполеон ведет битву не в соответствии с диспозицией Вейротера. Кто бы мог подумать? Управление боем было потеряно, войска перемешались, и в хаосе яростной битвы погибала русская армия. Французы в очередной раз были поражены стойкостью и мужеством русских солдат и офицеров и удивлены полным военным невежеством руководства союзников. Императоры Александр и Франц почти первыми побежали с поля битвы. Их тут же бросили приближенные, впоследствии, конечно, прощенные. Александр, как обычно, плакал, Франц вскоре побежал договариваться к Наполеону. Аустерлицкое сражение длилось весь световой день от восхода до захода солнца. Пятнадцать тысяч русских и австрийцев были убиты или ушли под лед, в плен были взять двадцать тысяч союзников, вся артиллерия и колоссальные армейские обозы. Битва трех императоров потрясла Европу. Наполеон потребовал, чтобы Франц I отказался от титула императора Священной Римской империи германской нации и тысячелетнее государство рухнуло в одночасье. Александр I обвинил в разгроме блистательного Кутузова и запретил сообщать об аустерлицком позоре в России. Имперские газеты глухо молчали, но не молчали родственники тысяч погибших русских воинов. В июне 1812 года вся военная и государственная мощь Французской империи, в которой уже проживала половина европейского населения, обрушилась на Россию. Его западную границу прикрывали двести двадцать тысяч солдат в трех армиях, растянутых на сотни километров, от Балтийского моря до Галиции. Император Александр не назначил главнокомандующего и не утвердил план военных действий, не слушал предложения своего военного министра Барклая-де-Толли, талантливого стратега. Наполеон на всю Европу хохотал над военными советниками Александра I: «Что все они делают? В то время, как Фуль предлагает, Армфельд противоречит, Беннигсен рассматривает, Барклай не знает, что исполнять, и время проходит у них в ничегонеделании». Великая армия, отбрасывая русские арьергарды, рвалась в центр России. Генералы с трудом уговорили Александра I оставить действующую армию, справедливо опасаясь, что он ее угробит и тут же назначит невиновных виновными. Для занятия более важными делами Александр I уехал в Петербург, так и не назначив главнокомандующего. Наполеон рвался дать генеральное сражение, но ему его не давали. Император летел за русскими войсками, но догнать их не мог. Вчетверо меньше французов армии Барклая-де-Толли и Багратиона отчаянно уходили он неминуемого разгрома и французские клещи лязгали и лязгали в пустоту. Русские и французские армии сцепились, наконец, под Смоленском. Александр передал свой приказ разделить войска Наполеона и разбить их по частям, или заставить отступить. В начале августа, выполняя приказ, русские тремя колоннами двинулись вперед, и Наполеон мгновенно увидел, что может отрезать русских от Смоленска, окружить их и уничтожить. Замершая в ожидании развязки Европа и Россия вскоре в очередной раз узнали о кровавой глупости Александра и великолепном подвиге русских солдат. Барклая и Багратиона остановили кавалеристы Мюрата, и Наполеон имитировал нападение на Смоленск с севера, куда и был развернут русский фронт. В это же время южная ударная группа под командованием Бонапарта, ведшего Старую и Молодую гвардию, рванулась отсекать две русские армии. Пять лучших корпусов французской армии вели император и три его самых прославленных маршала. Это был конец армия Барклая и Багратиона, без разведки бросившихся выполнять чудной, если не сказать более, приказ Ставки. Уланы донесли Наполеону, что у села Красного левый франг русских прикрывает какой-то наблюдательный отряд. Это была высланная мудрым Барклаем дивизия генерала Неверовского, составленная из новобранцев и гарнизонных солдат. Наполеон приказал смахнуть русскую пушинку с французского знамени победы. Войну пора было кончать и сто тысяч французов без труда сдуют с поля боя десять тысяч русских, обойти которых по дремучему лесу было почти нельзя. Неверовский выстроил пять пехотных и четыре кавалерийских полка при четырнадцати орудиях за Красным на удобной позиции. Авангард маршала Нея в секунды вынес из Красного державший его батальон егерей, а Мюрат обошел село и всей своей кавалерийской массой обрушился на левый фланг русских. Драгунские полки прикрытия были тут же сметены, полубатарея из пяти орудий захвачена и Мюрат, как обычно, лично повел своих всадников в сумасшедшую атаку на русскую пехоту. Это было невероятно, но новобранцы Неверовского не сдвинулись с места, прекрасно зная цену этого боя. Командир совершенно необстрелянной дивизии понимал, что его атакует император Франции, но он должен был закрыть единственную дорогу на Смоленск, иначе армии Барклая и Багратиона погибнут. Неверовский под жестоким артиллерийским огнем успел перестроить дивизию в несколько каре и полностью блокировал единственную смоленскую дорогу. Каре русских, отбиваясь в кровавой пене, стали медленно пятиться назад, группируясь у опушки и начала тракта в глухом лесу. Пять километров прошли русские бойцы в полуокружении, но разбить их железные квадраты блистательным кавалеристам Мюрата так и не удалось. В стратегию победного французского боя вмешалась сила духа русских воинов, понимавших, что спасают армию и Россию. Очевидцы писали, что молодые солдаты плакали от ужаса своего первого боя, но кололи, кололи, кололи французов. Взбешенный Мюрат приказал начать неостановимую «карусель». Десятки тысяч французских кавалеристов выстроились поэскадронно и непрерывными волнами атаковали русских. Никогда не опаздывающий маршал и неаполитанский король опять опоздал. Это опять было невероятно, но Неверовский под сумасшедшими атаками перестроил каре в колонну и насмерть заткнул Смоленский тракт своими полками. Двадцать километров под бешеными атаками лучшей кавалерии Европы медленно пятилась русская колонна героев. Сорок раз французская карусель пыталась прорвать, разорвать, стереть эти непрорываемые полки. На удивленный вопрос Наполеона, что, в конце концов, происходит, непобедимые французские маршалы угрюмо заявили, что это отступают львы. В сумерках Неверовский смог поставить сзади своей колоны два последних орудия и ахнул картечью в летевший в последнюю атаку французский эскадрон, который сразу исчез. Невыносимый бой закончился в полной темноте. Первая и Вторая армии русских успели вернуться в Смоленск, и Наполеон с этим ничего не мог сделать. Вся армия знала, кто виновен в том, почему в дивизии Неверовского из десяти тысяч героев осталось только две тысячи, и виновниками этого были не только французы. Под давлением общественного мнения царь был вынужден назначить главнокомандующим армии Михаила Кутузова, который отбился от Наполеона под Бородино. Русская армия почти не получила в подкрепление ни солдат, ни патронов, ни орудий, ни продовольствия. У Наполеона было около ста тысяч воинов, у Кутузова – чуть больше шестидесяти, включая казаков и ополченцев, вооруженных пиками и дубинами. Класть армию в прах под стенами Москвы Кутузов не стал и прошел сквозь нее к Рязани и Калуге. Ничем не помогший своим солдатам Александр I лицемерно писал шведскому королю так, чтобы это стало известно в России: «Случилось то, чего я боялся. Князь Кутузов не сумел воспользоваться прекрасной победой 26 августа». В великом противостоянии двух армий победила Россия, погнавшая отступавшего Наполеона на запад. Через полгода после вторжения Бонапарт был почти там же, откуда начинал войну. Александр не подчинил Кутузову свежую армию Чичагова, которая должна была перехватить французского императора на белорусской реке Березине. Наполеон улыбнулся на это подкрепленное руководящей неразберихой желание и ушел из пределов России, сказав на берегу Немана свои знаменитые слова: «От великого до смешного один шаг». Он еще два года дрался в Европе и, возглавляемая после смерти Кутузова то ли австрийскими фельдмаршалами, то ли самим Александром, русская армия несла и несла потери, которых могло не быть. В августе 1813 года три союзные армии России, Австрии и Пруссии во главе с австрийским фельдмаршалом Шварценбергом и Александром I прижали Наполеона к Дрездену. Бонапарт знал, что в Богемской, Силезской и Северной союзных армиях основную силу составляют русские полки и прекрасно знал их великолепные боевые качества. Он был очень удивлен и обрадован, когда узнал, что после смерти Кутузова в апреле 1813 года командовать русскими войсками были поставлены не раз им битые австрийские и прусские генералы, а бывшего своего подчиненного австрийского фельдмаршала Шварценберга не ставил ни в грош. 14 августа 1813 года союзные войска начали теснить Наполеона к Дрездену. По приказу Александра I русские генералы беспрекословно подчинялись Шварценбергу, который назначил штурм на четыре часа вечера, не назначив пяти штурмующим колоннам даже направлений и целей. В контратаку на превосходящие силы противника Наполеон в парадной форме сам повел гвардию. Под барабанный бой и музыку военных оркестров его ворчуны неостановимо пошли вперед. Синие мундиры, белые пояса, красные погоны и черные медвежьи шапки гвардейцев увидела вся ожесточенно дравшаяся французская армия. «Гвардия, вперед!» – загремело над громадным полем битвы, и по всей линии фронта раздался восторженный рев наполеоновских солдат. В минуты армию Шварценберга отнесло от Дрездена, и она к ночи с трудом очнулась на Рекницких высотах. Стоявших всю ночь под проливным дождем изнуренных кошмарным боем солдат не стали даже кормить. Утром 15 августа после кровопролитного боя двухсоттысячная Богемская армия Шварценберга и Александра I беспорядочно откатывалась под ударами стопятидесятитысячной армии Наполеона. Весь день 16 августа маршалы французского императора брали в плен тысячи пруссаков, австрийцев и русских. Наполеон знал, что в главной колонне Богемской армии, с трудом отступавшей по размытой горной дороге, находится русский император. Бонапарт понимал, что главная сила союзников могла считать часы перед своим разгромом, и приказал взять Александра I в плен. Французские полки загоняли Богемскую армию в единственный проход в Рудных горах, и чтобы не дать русскому царю ни одного шанса на спасение, Наполеон с левого фланга бросил в глубокий обход пятидесятитысячный корпус, который должен был встретить Шварценберга и Александра I с тыла, с той стороны Рудных гор. Весы многолетней европейской войны опять закачались в полном недоумении. У небольшого немецкого городка Кульм окружение Богемской армии с союзным главнокомандующим и русским императором должно было вот-вот завершиться. Многие лучшие французские маршалы дрались в Германии, Испании и Италии, и Наполеон получил закончить войну генералу Вандаму: «Иди и возьми свой маршальский жезл». Все было почти кончено, и император Франции немного успокоился. Он блестяще реализовал свой военный гений, но в переутомлении забыл, что у России была своя, созданная Петром Великим гвардия. Залитые кровью и сдавленные с флангов колонны Богемской армии пятились по трудной горной дороге. Воины Вандама уже летели в Богемию, где у местечка Петерсвальде должны были заткнуть единственный проход с прорывающимися русскими и австрийцами. Вот и Петерсвальде, и Вандам наверно почувствовал, как в его генеральском ранце зашевелился маршальский жезл. Вдруг французская сабля лязгнула о неизвестно откуда взявшийся русский штык, лязгнула и отскочила. Пятьдесят тысяч французов встречали пятнадцать тысяч русских гвардейцев и воинов, поставленных мудрым Барклаем-де-Толли, прикрывать горный проход. Корпус генерала-героя Остермана-Толстого спасал от гибели и плена Богемскую армию, Шварценберга и Александра I. Русские войска встали у сельца Принстен, в двух километрах от городка Кульм, и цвет российской армии собирался держаться во что бы то ни стало. Наступило 17 августа 1813 года. Утренний туман рассеялся и пока еще генерал Вандам двинул десятки тысяч воинов на Кульмские холмы. Начался ожесточенный бой, в котором дивизии французов одна за одной атаковали позиции русских, сменяя друг друга. Стремительными ударами наполеоновские воины рвали и рвали короткую стальную гвардейскую линию и в яростных атаках бились две доблести. Русская гвардия не двигалась с места, и Вандам стал менять направление главного удара. Генерал, не ставший маршалом, искал слабое место в обороне противника, забыв, что нельзя найти то, чего нет. Он отчаянно рвался то на одном, то на другом участке позиции, но все был напрасно. Все французские участники боя отмечали, что упорство русских было изумительное. Вандам выстроил все возможные войска второй линии в длинную колонну и двинул ее на русские позиции. Страшный таран прошил бешено дравшихся гвардейских егерей и со всего своего ужасающего размаха врезался в русский фронт. От такой атаки, когда на одного противника несутся десять нападающих, нет защиты. Торжествующие крики побеждавших, наконец, в кровавом многочасовом сражении французов, вдруг затихли. Неостановимый вандамовский удар остановил Семеновский полк. В сумасшедшем рукопашном бою первые два батальона атакующих были выколоты до последнего солдата. Ожесточение битвы-резни достигло крайнего напряжения. Вандам неостановимо атаковал по всему фронту, не давая русским снять ни одного солдата на помощь семеновцам. И нападавшие и защищавшие уже много часов были в непрекращавшемся огне. В густом пороховом дыму под неостановимый грохот орудий с яростью обреченных в невыносимом штыковом бою дрались семеновцы, почти тысяча которых в этот день навсегда упала на кульмскую землю. Значительно сокращенный французский таран шел уже по русским трупам и в последнюю контратаку под барабанный бой и музыку оркестра свой штаб повел отчаянный Остерман-Толстой. Для спасения Богемской армии и императора России жертвовали собой генералы, офицеры, солдаты, писари, барабанщики, музыканты. Ядро по плечо оторвало руку генералу Остерману, но сзади уже летел герой Ермолов, успевший слева и справа снять и повести за собой задние шеренги русских. Пролом в линии фронта удалось закрыть, и вандамовскую пробку загнали назад во французскую бутылку. Французы перестроились и по всему фронту опять атаковали русских, и соотношение сил было четыре на одного. Медленно пятясь русская гвардия погибала, но не бежала. Дуга русских войск выгнулась до предела, но не лопнула. Только к трем часам дня Вандам смог ворваться в Принстен. До последних не сбитых с позиций русских орудий осталось несколько десятков метров, но они били и били и били картечью по атакующим. Русские изнемогли и полегли, наконец, в неравной битве, и Вандам понял, что сейчас победит. Торжествующий многотысячный французский рев зазвучал на кульмских холмах. Атакующий таран прорвал, наконец, последние линии гвардейской дуги. Вдруг победные французские крики заглушило русское «ура», раскатывающееся по всему полю битвы. Первыми прорыв закрывали лейб-кирасиры и лейб-драгуны из царского конвоя, за ними со штыками наперевес бежали воины Первой гренадерской дивизии. Вандам поднял голову и увидел, как из Рудных гор выходила Богемская армия, и теперь ее невозможно было остановить. Он понял, что уже никогда не станет маршалом Франции. Ну что же, пусть русские увидят, как умирают французские генералы. Вспышки огня и грохот Кульмского сражения с самого рассвета видели и слышали все воины Богемской армии и отступающие от Дрездена полки. На помощь Остерману рванулась гренадерская дивизия, и ее обогнали гвардейские уланы и драгуны. В победный для французов момент русская кавалерия ураганом влетела на Кульмские холмы, и ее невозможно было остановить. Пятьсот французов были тут же убиты, еще пятьсот взяты в плен. Воины Вандама откатились по всему фронту. Отчаянный генерал быстро перегруппировал все еще десятки тысяч своих солдат и сам повел их в атаку. Почему-то вдруг у него не оказалось преимущества в воинах, хотя оно все еще было. Теперь французов успели встретить сменившие героев Остермана и Ермолова Вторая гвардейская пехотная, Первая гренадерская и Вторая кирасирская дивизии. Сражение закончилось поздно вечером. Богемская армия вышла из критического положения, и Наполеон так и не смог повернуть назад колесо истории. На следующий день бои продолжились, и авторы не смогли установить, были ли похоронены тысячи павших кульмских героев, или их оставили гнить, как гнили непогребенными с августа по ноябрь 1812 года десятки тысяч русских героев Бородинского сражения. Вся русская армия прекрасно знала, почему ими командовал никчемный Шварценберг, а не почти гениальный Барклай-де-Толли. После окончания наполеоновских войн Александр I вызывал недовольство многих увидевших Европу подданных, сравнивших имперскую жизнь с европейской. Недовольство царем, которому не верили, переросло в недовольство самодержавием, неспособным преобразовать Россию. Всебщую ненависть общества вызывал императорский фаворит А. Аракчеев, которого называли «извергом, проклятым змеем и вреднейшим человеком России». Устроенные Аракчеевым венные поселения изуродовали жизнь сотен тысяч подданных, а начавшиеся волнения, перераставшие в восстания, жестоко и кроваво подавлялись. В России началось создание тайных дворянских обществ, целью которых стало установление в России справедливого политического строя на основе ограниченной монархии или даже республики. Будущие декабристы знали, что в Отечественной войне 1812 года империя победила не благодаря, а вопреки Александру I. Императору всероссийскому и его последователям со времен Павла I нравилось играть в живые, а не оловянные солдатики. Теперь солдатики решили поиграть с императорами. Они подняли мятеж, и это были только первые удары грома, в блеске молний приближавшие великую и ужасную революцию. Ужасное министерское столетие в России было прервано 14 декабря 1825 года. Кинжалы 19 ноября в Таганроге неожиданно умер Александр I, и в наступившем междувластии и борьбе за власть императорского дома заговорщики решили выступать. Из шестисот участвовавших в заговоре офицеров на Сенатскую площадь 14 декабря вышли менее сотни дворян, выведших с собой три тысячи солдат. Заговорщики опоздали везде, где могли, с трудом решили, кто встанет во главе восстания. Выбранный ими Рюрикович и Гедиминович С. Трубецкой на площадь не пошел и почему-то с раннего утра спрятался в австрийском посольстве. Некоторые свидетели писали, что он иногда выглядывал оттуда и смотрел, как убивали его товарищей. Новый император Николай I атаковал восставшие на него войска и расстрелял картечью восставшее вокруг Медного всадника мятежное каре. Убойные залпы картечи разрывали декабристов, кричавших «Да здравствует свобода!». На Сенатской площади лежали сотни трупов и тысячи дергавшихся раненых и в наступившей после восьми залпов тишине было слышно, как по камням струилась кровь, растапливала снег и лед и, утихнув, замерзала. Отчаянные братья Бестужевы выстраивали мятежных на льду Невы и Николай I приказал расстрелять лед. К шести часам все было кончено, и кровь засыпали снегом. Вскоре после Петербургского было расстреляно восстание южных декабристов под Киевом. Декабристов судили закрытым политическим процессом, что в дальнейшем стало обычным отношением к имперской законности и гласности. В июле 1826 года пятеро декабристов были повешены, причем трое с третьего раза, сто двадцать офицеров отправлены в вечную сибирскую каторгу, еще сотни были лишены чинов и дворянства, сосланы, разжалованы и отправлены рядовыми в армию на Кавказ. Около четырех тысяч невиновных солдат и матросов, участвовавших в мятеже, также отправляли на каторгу в Сибирь, прогоняли сквозь строй из тысячи человек со шпицрутенами по десять раз. Тех, кто после этого оставался в живых, отправляли на Кавказ. Из декабристской искры постепенно стало разгораться пламя, и имперское общество читало слова декабриста Н. Муравьева: «Какое правление сходно с законом Божьим? Такое, где нет царей. Бог создал всех нас равными и избрал апостолов из простого народа, а не из знатных и царей». В России закончились яростные бунты Разинщины, душегубские восстания Пугачевщины и наивно-бестолковые дворянские перевороты. Наступало время народных заговоров, всеобщего террора и революций. Вся страна узнала, что в столице против царя восстали целые полки во главе с офицерами и все подданные поняли, что в империи существует проблемы самодержавия и крепостничества. Наступала эпоха массового революционного движения, и время в стране с 14 декабря 1825 года пошло по-другому. В необозримом царстве-государстве вдруг запели: «Мечи скуем мы из цепей, и пламя вновь зажжем свободы; оно нагрянет на царей, и радостно вздохнут народы». Николай I решил больше не опираться только на своевольных дворян и создал громадную чиновничье-бюрократическую машину, державшуюся только послушанием и всеобщим страхом, вызывавшим быстрое отупение. Великий русский поэт Александр Пушкин сказал о Николае I, что он приготовил дураков на тридцать лет и в сердцах добавил: «Догадал же меня черт родиться с умом и талантом в России». Николай первый В начале 1826 года любимый генерал-адъютант Николая I А. Бенкендорф предложил создать новую политическую секретную службу и возглавил Третье отделение Собственной Его Императорского величества канцелярии. Официально объявленная цель и задачи новой полиции из соблюдения законности в империи быстро превратились в надзор за политическим настроением общества. Власть Третьего отделения, более пятидесяти лет наблюдавшего за всем обществом, отдельными подданными и правительственными органами, была неограниченной. В имперскую систему политического сыска входили особая канцелярия, черный комитет для тайного чтения частной переписки, тайная агентура, заграничная разведка и жандармерия. С 1838 по 1917 год Третье отделение находилось у Цепного моста, в доме 16 на набережной реки Фонтанки. Служба сыска ведала всеми политическими делами, надзирала за общественными и революционными организациями и деятелями, проводила дознания по политическим делам, составляла для императора ежегодные обзоры общественного мнения и политической жизни страны, вела дела, связанные с оскорблением царя и императорской фамилии, вела надзор за религиозными сектами, раскольниками, фальшивомонетчиками, занималась должностными преступлениями, делами об убийствах, прошениями, жалобами, собирала сведения об изобретениях, заведовала тюрьмами в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях, наблюдала за находившимися в России иностранцами, собирала сведения о политическом положении в стране, о революционных партиях и организациях зарубежных стран, собирала сведения о крестьянских волнениях, о всех происшествиях в стране, о видах на урожай, ведала цензурой, наблюдала за прессой, читала многочисленные официальные и добровольные доносы, открывала и закрывала по своему усмотрению дела, фальсифицировала дела, раздувала их или высасывала их из пальца, получала чины, звания, титулы, вознаграждения, пожалования, поместья. Через три года Бенкендорф докладывал царю о том, что в картотеку Третьего отделения занесены для надзора все либералы, приверженцы конституционного правления, лица, в том или ином отношении выдвигавшиеся из толпы. Если Отделение не могло доказать обвинение, оно обвиняло подозреваемого в сумасшествии. Люди Бенкендорфа контролировали дворянские балы, дружеские собрания, пирушки, карточные вечеринки, семейную жизнь подданных. Исполнительными органами Третьего отделения на местах, в губерниях и уездах, стали управления Отдельного корпуса жандармов, имевшего права армии. Главноуправляющий Третьим отделением одновременно являлся шефом жандармов, штаб которых располагался на столичной Фурштадской улице в доме 40. Кроме жандармских округов, губернских управлений были созданы дивизионы в Петербурге, Москве и Варшаве, выполнявшие роль внутренних войск. Третье отделение докладывало Николаю I, что все в империи ждут перемен, наведения порядка в управлении, судебных и административных реформ. Царь разрешил только заняться изучением возможности некоторых «частных перемен и дополнений в существующем порядке управления». В обществе законопроекты не обсуждались, в Государственный совет и Сенат на обсуждение подавались заведомо ложные материалы, извращавшие положение в стране. Николай I устроил игру в преобразования. Он боялся просвещения и образования народа, запретил преподавать философию в университетах, которые были подвергнуты исключительному надзору и количество студентов в одном высшем учебном заведении не должно было превышать трехсот слушателей. Царь усилил цензуру и тут же на полтора месяца отправил в тюрьму, а потом в ссылку выдающегося писателя Ивана Тургенева за то, что он в некрологе, который отказались печатать петербургские газеты, посмел назвать великого писателя Николая Гоголя великим. Такой эпитет мог иметь только царь-государь. В обществе его стали называть самодовольной личностью с кругозором ротного командира. Наука и литература подверглась гонениям, увеличились опалы и наказания без суда. В Европе Россию стали называть огромной казармой, где всех подданных заставляли держать руки по швам. При Николае, как, впрочем, и весь XIX век, многие помещики продолжали отнимать крестьянские наделы, увеличивали бесплатный труд крепостных, за вознаграждение отправляли крестьянских девушек в притоны, секли, пороли, сажали в домашние тюрьмы беззащитных людей, ночами им выбивали зубы, одевали кандалы и железные ошейники, тыкали ножами деревенских детей, обливали их на морозе водой, заставляли грызть кости, бегать на поводке. Дворянская изобретательность в издевательствах над невинными и беззащитными крепостными была безгранична. Зафиксированы многочисленные случаи кормления крепостных червивым мясом за плохо вычищенную трубку или снегом, травли их собаками. Многочисленные и ужасные издевательства помещиков над крепостными авторы описывать не хотят. На российских просторах существовали помещики, насиловавшие всех своих крепостных женщин поголовно, их возмущавшихся мужей отправляли в солдаты или забивали. Помещика, любившего до смерти насиловать четырнадцатилетних крепостных девочек, суд оправдывал, несмотря на явные улики. Законная защита крестьян не действовала. Само собой, всероссийский император Николай I знал обо всем, но предпочитал гоняться и опаляться на дворянина, посмевшего обогнать царскую карету на столичном Невском проспекте. Какие там еще крестьяне! Пусть пашут, молчат и умирают. Крестьянские жалобы никаких последствий не имели. За жестокость и убийства у многочисленных помещиков-садистов в государственную опеку было взято только несколько имений. Помещики ничего не боялись, не думая о том, что бояться придется их внукам, но будет уже поздно. Крестьяне массово бежали на север, юг, восток, Сибирь, убивали себя. В отчетах царские статистики называли самоубийц скоропостижно умершими. Помещиков-садистов крестьяне иногда убивали, на них посылали войска и проводили массовые экзекуции. За время правления Николая I зафиксирована почти тысяча крестьянских волнений, в которых участвовали десятки тысяч крепостных, подавлявшихся не только оружейным, но и орудийным огнем. Чтобы избежать дворянских издевательств, крестьяне массово просились в солдаты. В стране стала создаваться атмосфера постоянного неудовольствия, начавшего переходить в ненависть. Помещикам по-отечески внушали быть снисходительнее к своим крестьянам, но они почему-то не внушались. Они продолжали обливать кипящими щами головы своих крепостных поварих, говоря при редких проверках, что щи уже успели остыть. Читать жалобы крестьян на помещиков-извергов почти невозможно. Читать объяснения помещиков-садистов омерзительно. Архивные материалы по крестьянской-крепостной трагедии многочисленны и ужасающи. Крестьяне оставались в полной зависимости от помещиков, которые во главе с царем активно нарывались на собственный народ, приближая, приближая и приближая кровавый и ужасный 1917 год. Огромная сеть агентов и провокаторов Третьего отделения, среди которых было много добровольцев, действовала во всех слоях и сословиях империи. Выявлялись умонастроения общества с последующим изъятием из него всех инакомыслящих. Тюрьмы, каторга и ссылки не пустовали. Комендант Петропавловской крепости наслаждался, когда говорил многим выдающимся людям николаевского времени о том, что для них давно приготовлены казематы. Третье отделение, подчинявшееся непосредственно царю, вставляло палки в колеса своему конкуренту полиции МВД, но у него не всегда получалось. Михаил Петрашевский В 1848 году грянуло дело петрашевцев. На собраниях в квартире дворянина Михаила Петрашевского в Петербурге бывали многие люди, которые обсуждали социалистические теории Оуэна и Сен-Симона, мечтали о лучшем будущем для России и ее народа. МВД ввело в кружок Петрашевского провокатора, что было совсем несложно, ибо в доме принимали всех, и министр внутренних дел, само собой, доложил царю об этом, как о преступлении, угрожавшем существованию империи, но Россию тут же мужественно спасло ее великолепное МВД. Николай I в ярости назвал проспавших революцию агентов Третьего отделения сопливыми псами. Начальник Третьего отделения граф М. Орлов доложил Николаю I, что дело Петрашевского не стоит выеденного яйца. Если государь хочет, он прикажет Петрашевскому больше трех не собираться, вот и все. Царь еще был под впечатлением европейской революции 1848 года, которую он сам и подавил, заработав на века позорный титул «жандарма Европы». Какие там еще собрания! Всех арестовать! В ночь на 23 апреля 1849 года сорок восемь человек, когда-нибудь заходивших в квартиру Петрашевского, были арестованы совместными группами Третьего отделения и МВД. С этого года началось активное выдумывание и создание псевдо-тайных обществ, и они появились по-настоящему. Петрашевцев надо было обвинить хоть в чем-то, кроме мечтаний и разговоров. Вскоре все общество с очередным изумлением читало копию приговора будущему гению России Федору Достоевскому с резолюцией Николая I: «Военный суд находит подсудимого Достоевского виновным в том, что он, получив копию с преступного письма литератора Белинского, читал это письмо в собраниях. Достоевский был у подсудимого Спешнева во время чтения возмутительного сочинения поручика Григорьева «Солдатская беседа». Военный суд приговорил отставного инженер-поручика Достоевского за недонесение лишить чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием». Николай I надписал на приговоре: «На четыре года на каторгу, потом рядовым; помилование объявить лишь в ту минуту, когда все будет готово к исполнению приговора». Двадцать петрашевцев приговорили к смертной казни, еще месяц продержали в казематах, чтоб эти разговорчивые помучились ожиданием смерти, потом привезли на Семеновскую площадь Петербурга, огласили приговор, связали, надели на головы мешки, выстроили напротив расстрельную команду, клацнули ружейными затворами, остановили казнь и отвезли осужденных в сибирскую каторгу. Великий писатель Михаил Салтыков-Щедрин в холодной ярости писал о николаевском времени и царских холопах: «Зависть и жадность у вас первого сорта. Так как вы эту жадность произвольно смешали с правом, то и думаете, что вам предстоит слопать мир. Вот почему вас везде ненавидят. Каждый убежден, что при одном вашем появлении должна умереть любая мысль о свободе». В России началось быстрое отчуждение карающей власти и общества. Любое неофициальное мнение раздувалось как событие чрезвычайной важности, подрывающее устои империи. Все, что было чуть выше дозволенного, вдруг объявлялось страшным преступлением. Всех, кто возмущался, тут же вели на допрос в Третье отделение, спрашивая их: «Откуда вы заимствовали свободный образ мыслей – от общества, от внушений других, от чтения книг и рукописей, и каких именно?» Цензура сошла с ума. Поэт называл улыбку любимой небесной. Цензор стихи запрещал, потому что женщина недостойна подобного сравнения. Поэт писал, что нежный взгляд возлюбленной ему дороже всей вселенной. Цензор стихи запрещал, потому что во вселенной есть еще цари и законные власти, которыми должно дорожить. Император Николай I собирал совещание высших сановников для обсуждения вопроса: «Должны ли мы считать французскую революцию революцией? Можно ли печатать в России, что Рим был республикой, а в Англии конституционное правление? Может быть лучше писать и думать, что на свете не было и нет ничего подобного?» По каждому из пяти тысяч ежегодных добровольных доносов заводилось дело и шло расследование. В обществе правление Николая I 1848 года начали называть террористическим. Власти запретили писать и произносить вслух слова «прогресс, вольный дух». Современники писали, что в России варварство торжествовало свою дикую победу над человеческим умом и мысль обрекается на гибель. Люди жили, словно притаившись, понимая, что произвол в апогее. Третье отделение стало составлять списки тех, кто молчали и не выражали верноподданнический восторг по всякому поводу. Современники писали, что терроризация достигла уже и провинции: «Русский подданный смотрел на свою жизнь, как на истертые штаны, о которых не стоит заботиться». Цензура вычеркивала перед публикацией целые монологи из великолепной комедии Александра Грибоедова. Над тупостью власти смеялась вся грамотная Россия, давно читавшая «Горе от ума» в сорока тысячах копиях-списках. В обществе стали говорить, что «в Петербурге не стало аристократов, только холопы». Идеолог новых русских Николай Чернышевский писал: «Нация рабов, сверху донизу – все рабы! Добро невозможно без оскорбления зла!» За учение философии и контакты с европейскими социалистами за границей столбовой дворянин Михаил Бакунин был вызван в империю на расправу. За отказ вернуться на любимую родину Бакунин заочно был лишен дворянства, чинов, прав состояния и приговорен к вечной сибирской каторге. Он позорил царя на всю Европу: «У нас в России нет ни свободы, ни уважения к человеческому достоинству. У нас царит отвратительный деспотизм, не знающий никаких границ своей разнузданности. У нас нет никаких прав, никакой справедливости, никакой защиты против произвола. У нас нет ничего из того, что составляет достоинство и гордость нации». Один из первых политических эмигрантов Александр Герцен «звал живых» в основанных им газетах «Полярная звезда» и «Колокол» на борьбу с самодержавием: «Я остаюсь в Европе, потому что здесь есть гласность. Так сильно наше дело, что мы, кучка разбросанных повсюду людей со связанными руками, приводим в ужас и отчаяние мириады наших врагов боевым кличем: «Свобода, равенство и братство!» » О ситуации даже высказался мудрый канцлер А. Горчаков: «С большой осторожностью можно предохранить себя от злости людей, но как спастись от их глупости?» Великий поэт Николай Некрасов сквозь издевательства цензуры не сдерживался в выражениях: «Иди в огонь за честь отчизны, за убеждения, за любовь, иди и гибни безупрёчно, умрешь не даром: дело прочно, когда под ним струится кровь». Министр народного просвещения С. Уваров с жаром выполнял приказ императора: «Уровень образования должен соответствовать социальному положению учащихся». Михаил Бакунин Моральный крах созданной Николаем I государственной машины произошел во время позорной Крымской войны 1853-1855 годов, в Европе названной Восточной. Экспедиционный корпус войск Англии, Франции и поддержавшей их Сардинии раз за разом бил, бил и бил в Крыму отчаянно и мужественно отбивающиеся русские войска, героически державшие и державшие Севастополь, на века ставший городом русской славы. Вдруг оказалось, что за тридцать лет императорствования Николая I промышленная и техническая отсталость его России стала вопиющей. Общество прекрасно знало и понимало причины поражения империи в Крымской войне – слабость русского парусного военного флота перед паровым европейским, вооружение имперской армии гладкоствольным оружием, пули которого не долетали до войск неприятеля, бившего на безопасном расстоянии русские войска из скорострельных и добротных нарезных штуцеров. Передовые генералы империи давно кричали, что сомкнутым, а не рассыпным строем, батальонами, а не ротами, в конце XIX века воевать нельзя, а убийственные для солдат штыковые атаки с их стрельбой редкими залпами, легко расстреливались противником. Даже придворные дамы говорили о том, что в николаевской армии презирают строить инженерные сооружения, давно спасавшие солдат европейских армий от массовой гибели. Россия всем миром собирала для крымской армии перевязочные материалы, щипала корпию, и отправляла их на полуостров. Общество было окончательно шокировано, когда узнало, что ответственный за раненых генерал украл и продал все бинты и приехал в Петербург с деньгами, не влезавшими в чемоданы и мешки. В 1855 году Россия была почти банкротом. Общество говорило о тотальной неспособности власти править страной, о высших сановниках, почти сплошь представляющих из себя необразованных и непрофессиональных людей, стремящихся только к личному обогащению. В феврале 1856 года период правления в империи «человека с оловянными глазами», как называли Николая I, ушел в небытие. Этот царь успешно запустил механизм народного движения в империи, быстро становившегося революционным. В обществе появилась страсть к разрушению, к борьбе с существующими порядками. Появились поколения бунтарей, стремительно становившихся революционерами. Их лозунгом стали слова: «Быть свободным и освобождать других – вот обязанность человека!» Незадолго до смерти Николай I в знак признательности подарил золотые часы с бриллинтами своему художнику Ф. Крюгеру. Передававшие часы придворные, как обычно, выковыряли алмазы и вручили часы художнику без них. Те придворные, которым бриллиантов не хватило, рассказали об очередном европейском позоре царю. Николай I вызвал Крюгера, лично передал ему новые часы и сказал: «Если бы я захотел по закону наказать всех воров империи, Россия превратилась бы в пустынную Сибирь». Николай мог продолжить дело Петра и Екатерины Великих, но не стал этого делать, и не имеет никакого значения, по какой причине это произошло. Царь часто повторял: «Мне не нужны умные, мне нужны верноподданные». Среди умных подданных появилось много борцов с утвержденным законом рабством. На империю неудержимо накатывались отрицавшие все и вся нигилисты, прекрасно знавшие историю европейского инакомыслия и революционного движения. Альбигойцы и тайные политические ордена По всему знаменитому английскому Шервудскому лесу гремела любимая песня народного героя Робин Гуда: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был там дворянин?» С древнейших времен во многих странах существовали тайные политические организации. Возникновение этих обществ всегда вызывалось конкретными причинами. Иногда эти политические ордена называли «выражением совести в истории». Часто они создавались из чувства мщения, но не какой-то личности, а большому учреждению, структуре, из ненависти к несправедливости, злу, рабству. Это объясняло цель существования политических обществ, которые совсем не часто исполняли или добивались того, чего обещали или хотели, например «выход из рабского мрака к свободному свету». Правители недемократических государств старались подавить или приручить философскую и политическую мысль, поскольку она нарушала их образ жизни. От частых гонений мысль делалась более свободной, а там, где действовала свобода – появлялась демократия. Тайные политические ордена были не только созерцательного, но и активного типа. Некоторые историки называли их «благодетельными клапанами для настоящего и могучими рычагами для будущего, без которых драма истории состояла бы из одного монолога деспотизма». Впрочем, часто ордена заслуживали и не позитивного комментария. Жрецы, маги, брахманы, друиды, ессеи создавали мистические общества. Ариане отрицали церковную иерархию. Манихеи и маздакисты дрались с государством. Монофизиты боролись за свободу против Византийской империи. Монтанисты сражались против несправедливости власти. Хилиасты добивались «тысячелетнего царства блаженства на земле». Большую часть учения павликиан и богомилов восприняли вальденсы, катары и альбигойцы. Идеи «царства мира и свободы на земле» развивали хашимиты. Лолларды и гуситы возглавляли народные восстания против власти. Реформация породила протестантизм, баптистов и пуритан. Деятельность масонов, розенкрейцеров и иллюминатов порождала много вопросов, на которые не было ответов. Учение инакомыслия и революции росло и увеличивалось с каждым европейским веком. В II веке перс-парфинянин князь Сураик, сын Фатака, имевший почетное имя Мани-Дух или Ум, с разрешения шаха Ирана объявил в Месопотамии и Персии, что создал универсальную религию, освобождающую свет от тьмы. Он разделил своих появившихся многочисленных последователей на избранных и внимающих и вторые должны были содержать первых. Избранные молились и проповедовали манихейство, внимающие им подражали и становились избранными. Учение Мани было направлено против гнета государства и его институтов. Его поддерживало все больше и больше людей во всех слоях общества. Иранский шах попытался захватить Мани, который с трудом бежал из Персии. Тридцать лет Мани и его ученики проповедовали манихейство, предлагавшее светлой душе бороться с демонами греха и порока, в Средней Азии, Индии, Египте, Китае, востоке Римской империи. Его учение пользовалось все большей и большей популярностью и становилось по-настоящему опасным для государей. Иранский шах пригласил Мани вернуться домой, на родину, и это была ловушка. В 273 году шах принудил его вступить в открытый диспут с великим магом и результат спора шах определил заранее. Несмотря ни на что, Мани не проспорил, и шах приказал решить дело с помощью божьего суда. Само собой, Мани должен был первым наглотаться расправленного свинца, чтобы доказать свою правоту. Мани не стал этого делать и поэтому проиграл диспут. Шах произнес заранее написанный приговор: «Этот человек производит волнения, которые могут привести царство к разрушению. Необходимо разрушить его самого, чтобы предупредить последствия». Мани просто посадили в тюрьму и не стали убивать сразу, чтобы не вызвать народное восстание. Когда все относительно успокоилось, с него живого содрали кожу. Из нее сделали чучело и повесили его на столичных воротах. Манихейство объявили вреднейшей ересью, но оно просуществовало еще семьсот лет, выступая после казни основателя против социального и имущественного неравенства. Последователь Мани жрец Моздак уже не стал вести религиозно-философские и морально-этические проповеди. В конце V века он атаковал государство. Маздак объявил, что носители зла на персидской земле – неправедные сановники и вельможи. Крестьянство пошло за своим вождем, которого назвало «апостолом простого народа». Персидский шах поддержал Маздака и назначил его великим магом, но его учения не выполнял. Сановники объединились и свергли шаха, назначив новым персидским правителем его брата. Шах смог бежать за границу, занял там денег, набрал войско и атаковал свою родину, на которой его активно поддержали маздакиты. Шах вернул трон, и Маздак стал захватывать имущество знати и раздавать его народу. От него тут же испуганно отошли многие дворяне, опасавшиеся за свои земли. Окрепший шах помирился с сановниками и решил покончить с Маздаком, тридцать лет таскавшем ему каштаны из огня. Восьмидесятилетний Маздак был приглашен на диспут, который запланировано проиграл, и был объявлен еретиком. Шахские гвардейцы окружили и захватили прикрывавшие народного апостола боевые дружины и тут же всех зарезали во главе с Маздаком. Начавшаяся резня маздакитов не смогла уничтожить его учение, под флагом которого в начале IX века раскатилось громадное восстание Бабека на Кавказе. В 660 году армянин Константин на основе посланий апостола Павла создал собственное учение, которое стал активно проповедовать. Он укрепился в крепости Кивосса, назвал себя Сильваном и за тридцать лет проповедей собрал вокруг себя множество сторонников. Византийская империя прислала в крепость войска и убила Константина-Сильвана. Его последователи не успокоились и в 695 году были сожжены. Бежать удалось только одному армянину Павлу, по имени которого последователей Константина стали называть павликианами, которые распространились по всей Малой Азии и проповедовали победу небесного бога добра над богом зла, творца видимого мира. Павликиане отвергали все, что можно и нельзя в христианстве, но сами придерживались строгих нравов не очень долго. Вскоре движение павликиан приняло характер народной борьбы против византийской империи. В 835 году в одном из захваченных арабами армянских городов павликиане объявили республику, где все были равны. Они смогли создать собственное государство, побеждая и побеждая посылаемые на них из Византийской империи войска. Павликиан стали воспевать в народных песнях, и Константинополь почти испугался настоящего народного восстания. Империя бросила на республику все силы, убила ее, а оставшиеся в живых павликиане ушли в арабскую Армению, и распространили свое учение в болгарских землях. В Болгарии павликианские идеи развивал священник Иеремия Богомил, в X веке распространивший богомильство и в Сербии, Боснии, Герцеговине, Чехии, Италии и Франции. Все сочинения богомилов были уничтожены и многое в их учении нельзя определить точно. Они отрицали весь Ветхий и часть Нового Завета, считая, что есть два бога – добрый и злой. У них были две группы адептов – «совершенные» и обычные, рядовые верующие. Совершенные вели суровый образ жизни, давали обеты никогда не лгать и не обманывать, странствовали с проповедями, молились и писали свои сочинения. Среди сотен тысяч богомилов число совершенных никогда не превышало четырех тысяч, проповедовавших от Атлантического океана до Черного моря. Их преследовали и запрещали, объявляли анафемы. Богомилы не признавали злую государственную власть, учили не повиноваться ей, хулили богатых, ненавидели царей и умирали за свои убеждения. Их учение продолжили катары, распространившиеся по всей Южной и Западной Европе. Катары не принимали иерархию церкви, таинства, службы, культы святых, иконы, кресты, святую воду, индульгенции, церковные налоги и вклады. Катары считали, что существуют бог добрый и бог злой, и делили себя на «совершенных» и верующих. Совершенные аскеты не клялись и не божились, достигали высшего духовного совершенства, к которому вел тяжелый путь. Странствующие проповедники в черной одежде и с сумкой, в которой лежал перевод библии на народный язык, они шли от города к городу, от селения к селению. Катары вместо крещения водой крестили духом, считали себя новыми апостолами, узнавали друг друга по особым жестам и символическим фразам. Их появление среди людей превращалось в праздник. На трапезе из хлеба, овощей, плодов и рыбы им мог послужить барон, владелец замка и города. Их проповеди слушали с жадностью, их манеры были величественными, их благословения считались милостью неба. «Совершенные» могли молиться везде – в поле, в селении, в замке, в лесу. Катары посылали своих представителей в университеты Европы, богословские школы, чтобы «познакомиться с силами и наукой, враждебные церкви и приобрести против нее оружие». В Южной Франции катары стали известны под именем альбигойцев. Город Альби входил в состав обширного и богатого Лангедока с главным городом Тулузой и цветущими городами Монпелье, Ним, Каркассон, Безье, Нарбонна. Рим называл эти земли территорией «тулузских еретиков». Движение ктаров-альбигойцев, имевших собственную организацию, поколебало официальную церковь, и папа объявил крестовый поход на города Южной Франции. Двадцать лет продолжались кровавые Альбигойские войны. Двадцать лет в Лангедоке шла резня. Богатейшие города и селения были уничтожены. В городе могли убить всех жителей поголовно, чтобы случайно не упустить альбигойца. Земля и имущество оставшихся в живых жителей передавались крестоносцам. В войне погибли десятки, а возможно и сотни тысяч людей, многие из которых не были катарами. Альбигойцев массово сжигали на кострах, уцелевшие бежали в другие страны. Дольчино и Маргарита В 1300 году во главе движения апостольских братьев, активно проповедовавших в Италии встали сын священника Дольчино и Маргарита из Трэнка. Из Северной Италии их тут же выдавила инквизиция, и они смогли укрепиться в Далмации. По всей Италии они рассылали множество писем, в которых писали, что богатство – зло, а бедность – добро. Они предсказывали тысячелетнее царство всеобщего равенства и ругали нагрешившее духовенство. За Дольчино пошли тысячи и тысячи итальянских крестьян, мужчин и женщин. Дольчино назвал себя пророком, получавшим откровения от бога, а римскую церковь объявил блудницей. В 1304 году Дольчино во главе тысяч своих вооруженных сторонников ворвался в богатейший Пьемонт и начал открытую войну против церкви, государства и общества. Это была первая попытка вооруженного восстания народа в Европе. Восстание за равенство быстро превратилось в крестьянскую войну. Пять тысяч бойцов Дольчино разгромили большое войско, отправленное против них из родного города Дольчино Верчелли и Наварры. Храбрее мужчин сражалось множество женщин во главе с Маргаритой. Дольчино не смог или не сумел сделать свою войну общеевропейской. Крестьяне не захотели уходить сражаться из своих родных мест. Каждый округ поднимался только за себя, сам заключал отдельный мир, не беспокоясь о соседях. В этом крылась причина поражений всех многочисленных средневековых крестьянских восстаний. Движения оставались местными и были обречены на поражения. Дольчино власти предложили должность главного пьемонтского кондотьера, начальника войск. Он отказался и продолжал грабить монастыри и поместья в пьемонтской долине. Папа объявил крестовый поход против апостольских братьев, и крестоносцы оттеснили Дольчино в горы. Он начал партизанскую войну, и три года Пьемонт разорялся апостоликами и крестоносцами. Крестьяне перестали его поддерживать и начали ненавидеть за те опустошения и разорения, которые принесла с собой многолетняя война. В горах Монте-Дзебелло крестоносцы блокировали Дольчино и две тысячи его апостольских братьев. Из ближней округи были отселены все жители, вывезены весь скот и продовольствие. Вся Гора Дьявола была окружена окопами и валами в тех местах, где могли прорваться братья Дольчино. Сильными воинскими отрядами охранялись валы, горные проходы и тропинки. Не осталось ни одной лазейки, по которой на Монте-Дзебелло можно было доставить оружие и продовольствие. Осажденные апостольские братья держались четыре долгих зимних месяца. Холод и голод сокращали защитников, вынужденных есть мясо погибших. Свидетель осады писал, что апостолики походили на полуистлевшие трупы. Когда они уже с трудом держали оружие, крестоносцы пошли на штурм. В марте 1307 года войска атаковали горы, защитники которых уже не могли даже стоять. Оставшиеся в живых братья и сестры не просили пощады. В бойне дольчинистов убивали и сбрасывали в реку, вода которой стала красной. Дольчино и Маргариту пытались взять живьем, даже не ранить, чтобы потом публично казнить, и это сделать удалось. Дольчино и Маргариту долго пытали, пытаясь заставить отречься от своего учения, но они твердо выдерживали все истязания. Очевидец писал, что с них сдирали кожу, раздробляли кости, терзали особыми щипцами, но не смогли вырвать из них ни звука. 2 июня 1307 года в Верчелли Маргариту поставили на высокий помост и привязали к столбу. Связанного по рукам и ногам Дольчино поставили на большую телегу с горном и калеными клещами. Его повезли по городским улицам и палач все время раскаленными железными клещами раздирал его тело. На помосте в это же время пытали привязанную к столбу Маргариту. Один из палачей ударил ее по щеке и толпа не выдержала ужасающего зрелища. Люди бросились на судей и палачей и стража с трудом смогли их отбить. Того, кто ударил Маргариту, свидетели кошмара разорвали на куски. Дольчино быстро домордовали, а Маргариту спалили. Еще двадцать лет пойманных апостольских братьев казнили у границ Франции. Гуситы, табориты и чешские братья Человек не должен отягощать свою совесть ложью, не отрицать и не утверждать ничего вопреки правде. В начале XV века Ян Гус из Гусинца, Иероним Пражский, Станислав из Зноймо, Штепан из Палче, Ян из Есенице вызвали в Чехии народное потрясение, через сто лет закончившееся реформацией в Европе. По всей Богемии и Моравии народные проповедники выступали за подчинение церкви и ее богатств светской власти. Ян Гус выступил против продажи индульгенций, был вызван на собор в германском городе Констанце, в жарких спорах обвинен в ереси и 6 июля 1415 года заживо сожжен на костре. Половина участников собора голосовала за жизнь Яна Гуса: «Да живет он. Камень, который мы хотим сейчас бросить вверх, может упасть на наши головы. Кто гасит свет, тот желает тьмы. Кровавых следов осуждения Гуса на смерть с нас не смоет и Рейн. Нет ни одного показания против, которое Гус бы не опровергнул. Вы не имеете права заточать его, а тем более жечь. Да покроетесь вы вечным позором. Целые потоки невинной крови будут пролиты за него, и именно потому, что ложь и неправду вы любите больше, чем правду, справедливость, мир и добродетели. Горе нам и Горе нам всем. Требуем во имя права свободы и жизни Гусу». Сторонники казни были разъярены: «Гус – заблудившаяся овца. Удавить его. Того, кто ищет на земле ангела, посылайте на небо. Гуса надо ощипать и испечь. Пусть печется. Око за око, зуб за зуб. Если завтра не сожжем Гуса, то послезавтра народ сожжет всех нас». Голоса судей разделились пополам, и казнил Гуса император Сигизмунд, перед этим давший ему охранную грамоту. Гус спросил, как император может так унижать свою корону, и брать на свою голову преступление и вероломство? Сигизмунд совершенно спокойно ответил: «Я обещал тебе, еретик, безопасный проезд, но только сюда. Обратного же пути тебе я не обещал». Ответ императора Сигизмунда потряс всю Европу. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/aleksandr-andreev/maksim-andreev/terroristy/) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.