Олег Ермаков

Роман «Радуга и Вереск» написан не только о двух мужчинах, полюбивших двух женщин с разницей без малого в четыре века. Он также и о славном Смоленске, перенесшем за свои 1160 лет всё, что только мог перенести русский город. Он поборол неисчислимые беды и страдания, будучи храним и Одигитрией Смоленской, и оружием смолян. И, вероятно, будет успешно преодолевать испытания в будущем.

Олег Николаевич Ермаков — писатель, по-моему, очень органично вплетённый в гобелен современной российской литературы. При виртуозном владении русским языком, он также отличается мастерством выразительного рассказчика. «Радуга и Вереск» создан очень красивым. Временами, при описаниях каких-то локаций Смоленска, особенно связанных со Смоленской крепостной стеной и Успенским собором, просто дух захватывало. Если брать город, как главного героя произведения, то он несомненно большая удача Ермакова.

Что касается героев-людей, то, как мне показалось, ни один из них не получился настолько же видным. Скажем, герой романа Олега Николаевича «Песнь тунгуса» Михаил Мальчакитов, по моему мнению, существенно масштабнее и глубже.

Тут надо отметить, что действие проходит в двух временных пластах. Свадебный фотограф приезжает в Смоленск по работе в 2015 году, а польский шляхтич тоже, гммм, по работе, только ратной, — в 1632-м. До поры два действия идут параллельно, как железнодорожные колеи, но в финальной четверти романа, сливаются в одну колею, и сюжет слегка подскакивает, будто вагоны на стрелке.

Так вот, о персонажах. Все основные действующие лица будто бы имеют какой-то непонятный изъян. Они чем-то неприятны. Казалось бы, ладно неврастеники, а то и шизофреники сегодняшнего дня — нынче нормального человека трудно найти даже в зеркале, но и герои XVII века тоже неуловимо негожи. Разве что воевода Шеин, да смолянка Елена, несчастная русская жена польского пана, вызывают полностью положительные эмоции. Впрочем, это всего лишь мои ощущения. Но следует сказать, что персонажи романа помещаются автором в самые драматические обстоятельства, и сюжетные события всё равно держат читателя в напряжении.

Также мне не совсем понятно отношение самого автора к идеологическим вопросам романа. Грубо говоря, он за кого? Или он бесстрастен? Беспристрастен? Могу только предположить, что писатель совершенно точно неравнодушен к группе the Verve, упоминаний которой в тексте «РиВ» несколько десятков. Это, между прочим, тоже слегка царапает.

Отдельно, наверное, стоит упомянуть смысловой акцент книги на двойственной природе России, притягивающейся в разные времена то налево, то направо, а то и одновременно в обе стороны. Хотя её предназначение — тянуться вверх.

«Радуга и Вереск» — это второй роман О.Н. Ермакова, прочитанный мною. Я пока не понял, нравится мне или не нравится в целом. Надо читать третий роман.

Роман «Песнь тунгуса» вызвал у меня противоречивые чувства. Его первые две части, образчик сибирской таёжной прозы, были хороши, с моей точки зрения, и сюжетом, и текстовым исполнением. А вот третья часть — почти абстрактно пасторальная, и, в то же время, настроенчески безнадёжная, показалась мне не совсем от плоти остального произведения. Хотя — дело субъективное.

Если честно, я даже не знал, что таёжная проза до сих пор пишется. Невежда я, невежда! А она жива и здравствует. «Песнь тунгуса», рассказывающая о событиях на Баргузинском участке Байкальского заповедника, в первую очередь будет интересна тем, кто немного знаком с этой страной и этим морем. Мне довелось побывать на трёх берегах Байкала — южном, западном и восточном, поэтому, читая, я с удовольствием представлял описываемые пейзажи, какими они запомнились мне.

Взять чистый лёд на байкальском Малом море, между устьем Сармы, логовом одноимённого ветра — губителя человеческих жизней, и Ольхоном, по которому скользит на коньках главный герой. Цвета глубокого индиго, с серебряной сетью трещин, бескрайний, страшный, зовущий. Или сокуи, облепившие с осени прибрежные скалы на Святом носу, далёком полуострове на пути главного героя домой.

Море, тайга, горы, населяющая их жизнь, растительная и животная, — эти картины Олег Николаевич предлагает читателю настолько живыми, что невозможно не восхищаться благородной и могучей, своенравной и неотразимой Сибирью. Ведь когда ты живёшь в ней, что для тебя Средиземноморье или какие-нибудь тропики? Так, баловство на две недели, и то надоедает быстро. Думаешь, зачем я здесь, когда в двух сотнях километров и трёх часах пути от меня есть долинка среди гор, над которой царит увенчанный белками до середины июля хребет? У этого хребта могут быть разные имена: Хамар-Дабан у главного героя «Песни...», Кутурчинское Белогорье у меня, Арадан, Сайлюгем… О.Н. Ермаков в своём романе рассказывает об одной сибирской стороне с любовью, относящейся ко всем остальным краям Сибири тоже.

И с любовью к её коренным жителям. Главного героя книги зовут Михаил Мальчакитов, и он — эвенк. Первые две части книги представляют из себя два отрезка его жизни, следующие в обратном хронологическом порядке. Сначала мы узнаём, в какой он попадает переплёт, как говорится, ни за что, ни про что. А во второй части следим за взрослением в окружающем мире — родном, близком и опасном лесном и враждебном городском.

Михаил становится символом естественности и простоты на фоне уже начавшей скользить в пропасть страны (по косвенным признакам можно понять, что действие происходит в 1985 году). Не идеалом человека, нет; он не свободен от некоторых пороков и дурных привычек, но очевидно является внутренне раскрепощённой личностью, стремящейся устроить свою жизнь так, как требуют его сердце и душа. Но преуспеет ли он в своём стремлении? Ведь его окружают люди, не обязательно плохие, но совсем с другими императивами.

О.Н. Ермаков населил свой роман изрядным количеством прочих ярких персонажей. В первую очередь, это новые Адам и Ева — совсем молодые ребята (он так вообще только из школы), живущие в Эдеме на вершине горы, по-другому называющемся пунктом противопожарного слежения. Надо ли третью часть «Песни...» трактовать, как надежду на рождение нового мира? Я не знаю.

Думаю, это произведение может понравиться читателям, которые любили советскую реалистическую литературу о земле и любят то, во что она эволюционировала.

Песню еще не нашел, а петь ее уже пытаешься.

Книга с премией... Когда прочитал и думаешь, а что же там без премии-то на конкурс прислали люди, если вот такое, с премией?

Но давайте по порядку, премия у нас за что? За Дальний Восток. Было? Было. Но досада в том, что этого было мало! Нельзя сказать дело было в тайге или Иркутске и рассказывать только о состояниях людей. Даже сказки шаманские очень плохо вплетались в книгу, они действительно, как бред звучат, и ты не улавливаешь поэзии их, их напевности, их языческого начала, только что-то, что не от мира сего, потому что оценку-то нам дают с глаз людей, кого все это пугает, не впечатляет, кто считает их бредом. Это оооочень плохо, ведь вся идея как раз была на том, чтобы вплести языческое в реальность, чтобы рассказать нам эту мифологию, но тогда должен был сам автор дать этому оценку, самую важную, основную, ту что перекрывает оценки героев, потому что они со своей правдой лезут, а не с истиной.
И вот что интересно, Корею, кусочки Сеула, его история автором написаны очень вкусно, скорее всего потому что герои этим любопытничают, им интересно. И ты себе описанное пытаешься представить. А Дальний Восток не описан. Иркутск - это что-то смазанное в снегу и с Ангарой. Какая она Ангара? Большая, маленькая, синяя, серая, стремительная или медленная, несущая себя как богато природой одаренная барыня? Мы не знаем. И только один герой иногда подкидывает знания, она ярче, она хитрая, она замутить может. А тайга, какая она? Она просто есть... Есть как декорация, на которой написано, что это тайга, как-то не пытается автор вписать людей так, чтобы мы чувствовали ее за спинами героев. Помните "Догвилль"? Там обозначены декорации, но они в какой-то момент перестают быть обозначениями на полу, история делает их настоящими и видимыми, ну или если хотите может быть пример от обратного, когда в кукольном театре вы перестаете замечать кукловодов (автор ведь сам про это в книге пишет, а воспользоваться собственным наблюдением не может), они растворяются в происходящем, не выпадают из поля зрения, не пропадают полностью, а так вплетаются в историю происходящую на сцене, что ты отдельно их уже не видишь, а тут не было такого. Тайга не ожила, не вплелась, о ней просто иногда напоминали. Печально, потому что автор языком владеет. Он умеет показать тишину, тяжесть музыки, невероятно ускоряющийся танец, все инструменты в его руках, но он словно забывает о том, что они у него есть, или же пытается проработать детали только на переднем плане и забывает о том, как важен второй, ведь именно он создает восприятие всего полотна, он дает нам понять в беде девушка на самом деле или нет, одинок человек или нет, он помогает раскрытию всей картины, помните "Мыльные пузыри" Джона Эверетта? Если оставить мальчика без мыльного пузыря смотрящим вверх, то мы получим просто мальчика, смотрящего вверх, не зачарованного и задумчивого от наблюдения за взлетающим вверх переливчатым, таким неустойчивым и готовым вот-вот лопнуть, изменчивым мыльным пузырем, а просто мальчик и думы. Тоже картина, но ведь совсем не та. Вот у нас автор и забыл, что пузырь, одежда ребенка, на чем он сидит, что за его спиной, тоже должны быть описаны. И получились у нас герои просто смотрящие задумчиво вверх и какие-то наметки на то, где происходит, и на что же они в конце концов смотрят, чтобы понять какие они могут сделать выводы.

У нас в книге герои, которых объединяет один эвенк с пластиной в голове (долгая история, которую раз пять в книге повторили если не больше). Эвенк, который должен служить проводником мифического, языческого в мир реальный. Не получилось. Одинокая женщина, которая, если вдуматься, является посредственным художником, до сих пор не разобравшаяся в себе и волокущая за собой отказ признать свой выбор и именно поэтому одинокая. Мужчина, который не смог остановиться, который выбрал гору злата, а не друзей и тихо поющую ему музу. И если судить по истории, то момент, когда можно было все устроить так, чтобы не оказаться у груды черепков и с ждущей его тюрьмой, после возвращения из Кореи, у него был, но человек решил не пользоваться - тоже выбор, но он его за собой не тащит. Слишком много раз он выбирал что-то не то и теперь все это стало как поток чистой прозрачной самогонной водицы, в которую удобно погружаться, потому что каждый следующий выбор уже программно кажется неверным и страшит или же ведет в никуда... Возможно в единственное описанное дикое и красивое место автором, но для жизни это тупик... хотя, признаемся честно, пока ты живой, ты всегда можешь выбирать, а значит и выход из тупика у тебя всегда есть.

Знаете, почему я не пишу, что книга о том-то и том-то, не даю ее краткого содержания? Потому что этого нельзя сделать. Можно сказать, что встретились два одиночества в Корее, но так и не поняли, что их объединяет один шаман, коснувшийся давно их жизни, но этого и мало, и как-то не совсем то, ведь главное - это куча воспоминаний и сожалений, но когда ты их читаешь, то кратко будет - книга про выбор. Вот и получается, кратко либо совсем не информативно, либо надо долго))) Поэтому я для вас напишу другое интересное из книги. Как понять, что автор мужчина, даже если он очень правдоподобно описывает женщину в ее сомнениях и метаниях? В том, как он описывает секс. Даже если это жесткий секс, даже, если женщина понимает и принимает свое животное естество, она не будет писать, что она принимала его как самка оленя. Она либо самка, либо олениха)))) Если самка - то надо себя, свой пол, принизить, не дать в этот момент быть красивой и желанной, нельзя делать в этот момент секс красивым, это нечто животное, похотливое, недостойное, потное, то что должно показать именно низость происходящего. А вот если ты олениха - то это уже что-то красивое и кокетливое, тут слова самка быть не может, ничего животного, даже если олень животное, быть не может - это акт любви, это что-то красивое, что-то долгожданное, так что сплетение и животного низменного и красивого любовного девочки себе не позволяют. Это для мужчины нормально так смотреть на секс, так оценивать партнершу и только это выдало мужское в описаниях женщины. Ну, может еще не долгое казнение себя, когда ты не можешь выбрать между двумя мужиками. И вот тут бы побольше метаний, мыслей, выводов, но нет, потому что это писал мужчина и для него все понятно изначально, а для женщины нет, она выбирает долго, мучается долго, пытается юлить сама с собой. Это был интересный момент в книге, но автор его не дотащил до пикового состояния. Мы видим принятое решение, видим его душевные последствия и видим возникающую мужскую мысль о том, как думает женщина, которая возникает местами.
И еще кое-что, я говорила о владении языком, но хочу подчеркнуть, что не всегда легко автор переходил с героя на героя. Порой они сплетались у него и казалось, что думают они одинаково и если бы не ситуация, где понятно, что вот это женщина, а вот это мужчина, а появлялось что-то абстрактное, то уже и не отличить чья голова думает. Это, конечно, беда. Но автор старался, правда старался.

Эта книга была бы намного лучше, если бы были общие выводы о ситуациях от автора. Если бы автор врывался в поток сознания героев и писал бы истину о происходящем и мифология красиво вплелась бы в повествования, заменяя любой город, любую тайгу собой, но ударившись в описания неудач, в житейское без выводов автор потерял основное - зачем он это пишет. Если взять за основу, что его вдохновил пролет над Байкалом, то есть вроде как для красоты картинки, то и это не вышло, не было ощущение полета при чтении этого отрывка, а ведь мы все знаем, что такое Байкал зимой...

Если вы хотите узнать больше о Дальнем Востоке, то эта книга вам не поможет, Федосеев вам в помощь - Григорий Федосеев - Злой дух Ямбуя (сборник) . А мифологию лучше искать даже в детских сказках, там она лучше подана. Здесь мытарства людей, но есть много книг где они написаны лучше. Эта книга сильно проходная, сильно недоделанная потому что автор сам не знал про что пишет. Так что я бы читать не советовала, только любителям знать за что дают премии.

#Добро1_1курс "Они сошлись..."

Книга с претензией на интеллектуальность, но как-то уж слишком много снобизма,а в конце слишком хватанул автор устами своего героя либерализмом не лучшего толка (обзывать людей, любящих свою родину и готовых защищать ее, собаками, гоняющимися за своим хвостом, очень противно и тяжело было читать, особенно накануне 9 мая). Герой романа тоже не вдохновляет, все эти параллели с Дон Кихотом показались неуместными, но зато он вполне в духе русской либеральной литературы - его презрение ко всему русскому (а тем паче провинциальному) сквозит во всяких мелочах, от рекламы Макдональдса (ну не верю я что кому-то и правда может нравится эта жирная и пересоленная еда в кавычках) и непременного желания текилы (под конец он правда скатывается до водки и крабовых палочек с горя), до обзывания советского рока (а для меня эта музыка слишком дорога и близка, что бы простить подобного отношения кому бы то ни было). Весь этот Павел какой-то размазня, все его метания в худшем интеллегенском духе (самой стремно, что у нас это может быть оскорблением, но все же по другому не опишешь все эти страдания и метания по башням). Что-то постоянно в его речах оскорбляло меня, что-то называемое в советское время низкопоклонством перед западом. Нападки на РПЦ тоже уж как-то приелись, все те же попы на лимузинах и нищий обманутый народ. Религия - опиум и так далее. Да, меня тоже напрягает (а иногда и откровенно пугает) все возрастающее влияние религиозных групп и все усиливающаяся цензура в сети. Но у них есть козырь в руках в виде объединяющей людей идеи и надежда на загробную лучшую жизнь, а что у вас, сударь, кроме оскорблений и ругани, что можете вы предложить людям? В общем современная часть совершенно не понравилась, постоянно порывалась бросить книгу, ей оценка 5.
Вот историческая часть хороша , на 7 (хотя и там автор явно не на стороне русских). Местами было полное погружение, просто ясно виделись и стены Смоленска и осада, и бои, и охота. Отдельной жемчужиной сверкает сцена Потешного балагана (честно указанная в сносках, что списана с древних источников, опубликованных в советское время). Особо ценным показалось, что автор оставил почти везде речь на языках говоривших людей - и польская, и белорусская, и украинская , и немецкая, и литовская, и проскакивающая латынь воссоздают ощущение города-ключа, где пересекаются интересы народов и государей.
Николаус гораздо более мне симпатичен, как мужчина и персонаж исторического романа, он образован, благороден, близка ему музыка, тонко чувствует он красоту (и женщины, и природы, и печатного слова и изображения). Он не боится жить и не бегает от смерти. Не солдафон, хотя служба и Корона для него не пустой звук.
К сожалению, в книге нет ни одного внятного женского персонажа, сплошные описания внешности, то серебристый взгляд, то иконоподобный лик, то неряшливая внешность подружки, то слишком правильная невеста. Видимо, как и герой книги Николаус, автор не очень понимает и знает женщин. А без этого знания великую (да и просто хорошую) книгу не напишешь. Как и без любви к своей стране.
Рекомендовать не могу, только если для вас либерализм - это ругать Путина , РПЦ и народ-быдло, пьющий и засирающий все вокруг, тогда как надо скорее догонять и учиться у светозарного запада, то может и понравится.