Лазарь Кармен
Биография писателя
Русский писатель и журналист.
Уже в 1892—1893 годах состоялась «проба пера», в свои шестнадцать-семнадцать Лазарь Кармен сам издает журналы «Эхо Одессы» и «Ракета». Журналы были заполнены собственными стихами и статьями. В 19 лет — вышла первая книжка очерков и рассказов. Дальше по одной-две небольшие книжки очерков и рассказов выходили ежегодно. Он сотрудничал в «Южном обозрении», «Одесском листке», об «Одесских новостях» мы уже знаем. Рассказы Кармена охотно публикуют такие солидные журналы, как «Русское богатство» и «Мир божий» и массовые еженедельники «Нива» и «Пробуждение».
К 1904 году, а именно об этом времени вспоминает Жаботинский, Кармен уже обладает огромной популярностью как «одесский Горький», как заступник «униженных и оскорбленных». В конце сентября этого года покончил с собой 19-летний учащийся еврейского ремесленного училища «Труд», утопился в море, оставив только тоскливые стихи и письмо, адресованные сотруднику «Одесских новостей» господину Кармену. Кармен прочел и… отправился на пароходе в Палестину. Оттуда он привез рассказы о еврейских детях поселений, дочерна загорелых и полных дикой энергии, презирающих опасность и не знающих тоски. Он искал альтернативный путь для «грезящих о возвышенном» бедных еврейских юношей, но… Но для него самого этого пути не было. Пусть он не спорил с Жаботинским, хотя, наверное, вместе с Чуковским жалел о том, что искрометный и иронический блеск оригинальных по форме и манере фельетонов Altalen’ы принесен в жертву палестинофильскому и сионистскому пути, но для себя решил точно: никакого особого пути для еврейских юношей, только идея общечеловеческого счастья, только идея социалистического преобразования жизни!
В Одессе Кармен пережил первую революцию и написал о «потемкинских днях», здесь встретил Февраль 1917-го и написал рассказ «Сын мой», в котором завещал сыну выйти вместе на улицу и стать «в ряды рабочих и солдат, чтобы не отдать вырванной с таким трудом у палачей свободы». И сын ответил: «Да, папа».
Кармен встретил с ликованием власть Советов, в 1918 году в Одессе выступает как большевистский пропагандист. Он страдал, когда прежние добрые знакомые, например, Бунин, отказывались подавать ему руку, но стоял на своем. При деникинцах ему пришлось вместо работы в газете продавать её на улицах, отсидеть в тюрьме, откуда он вышел с обострившимся туберкулёзом, уже обречённый. Весной 1920 года Лазарь Осипович Кармен умер — похоронен на втором еврейском кладбище на Черноморской дороге.
Похожие авторы:
#АК_2023 (4.Осенняя)
Русские поэты всегда любили воспевать осень. Стоит только подумать об этом времени года, как приходят на ум чарующие строки Бориса Пастернака:
Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора…
Или Александра Пушкина:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье…
Ничем не уступает им Иван Бунин:
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный…
Ну, а если кто-то предпочитает творчество Фёдора Тютчева, то и у него отыщутся подходящие строки:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора…
Словом, куда ни глянь, для всех осень сродни чуда или самой настоящей сказки. В этом же рассказе всё совершенно иначе. Тут не то, что никто не радуется осени и не восторгается её красками. Здесь всё говорит об обратном. И осень воспринимается не иначе, как начало конца, практически как предсмертная агония.
Ведь перед читателем предстаёт некогда шумный порт, который кипел и гудел всё лето. Сейчас же в преддверии зимних холодов вся деятельность сворачивается до следующего года. А те, кто после жаркого лета не мыслит свою жизнь без порта, остаются абсолютно ни с чем, почти как старуха у разбитого корыта…
Весь рассказ пронизан этой грустью и тоской и вряд ли способен навеять хоть что-то, за исключением меланхолии.
Как быстро все меняется в это мире. Одно время одни богачи, а дальше уже другие.
Гусятник тот еще жук. Он один из тех, для кого оружие и потасовки - это милость Божья. Он тот, кто наживается на войне. Когда одни недоедают он делает бизнес. Ему все равно на то, что люди сейчас отдадут посдледние свои деньги....да и они же не купят что-то и рода вон выходящее. Хлеб, всего лишь хлеб. Но когда его нет, и он стоит огромных денег - ты пойдешь и отдашь их все, ведь знаешь, что дома голодают и ждут. А Гусятнику что? Берут, значит можно и цену поднять. Есть деньги, значит можно и себя побаловать.
Но времена меняются. Когда-то массовые непорядки работали на таких вот зажравшихся парней, но потом пришла революция...И вот оно....Стоит опустить массовое упоминание о Ленине и оставить только суть, а суть в том, что приходится платить. Нажил все нечестно - плати. Ты богат, а есть бедные - плати. А не хочешь платить - разменяют. Правда боюсь, что разменяют в любом случае.....
И правда, за что?
Вопрос, который не покидает на смертном одре Емельяна Спиридоновича Лапшева - пристава Вознесенского участка. И вот перед ним проносится жизнь, он понимает, что так мало сделал, что столько еще хотелось бы попробовать, достичь....И на фоне предыдущих прочитанных мною рассказов о несчастных голодающих детях, все мысли Лапшева вызывали дикий приступ негодования. Эта роскошь, которая так и блестит на солнце, эти замашки "великого человека"...противно. Но так правдиво. В образе одного человека я увидела многих. Когда одни голодают, вторые думаю о заморских блюдах, когда одним негде жить, другие думаю о том, почему не построили дачу побольше....
И вот за что? Почему этот человек должен умереть раньше других? За что?...А вы подумайте, Лапшев, вспомните свою жизнь. Может было за что? Может настало время попалатиться за содеянное? Или не было ничего такого и ваше положение в обществе свалилось даром с неба?
А еще, Лапшев, подумайте хоть на смертном одре о том, кто остался с вами. За что никто не пришел искренне проститься с вами? За что никто не плачет по вам? За что вы никому не нужны?
Не знаете? Вопрос остается открытым? За что??!! Думайте, вспоминайте и кайтесь, Лапшев....
Закончив читать "Шариков" автора я неожиданно попала на этот рассказ. И вот оно продолжение....
Мальчик Костя работал наверное одним из "шариков", ведь в начале говорится, что он чистил котлы. И после этого он заболел. Но кому нужен этот ребенок? Пьянице, который только и может, что пить и потом дебоширить? Кто услышит его плачь? Подойдет и обнимет, прижмет и успокоит? Мама? А что делать, когда ее нет. Когда не знаешь где, она. Когда возможно ее уже давно покоит земля.... Что делать, когда разум заполняет болезнь? Когда тяжело и так хочется дышать, хочется жить и видеть солнце? Но болезнь напускает темноту и она постепенно закрывает все.... Что делать?
Почему люди такие жестокие? Почему никому не интересна судьба бедного "шарика"? Может потому что таких много, что их можно найти новых, они - разменная монета. Кому дело до какого-то одного умирающего мальчика? А он....Что ему делать? Остается только кричать и молить, чтобы единственный светлый образ наконец пришел....
Вы имеете понятие о "шариках"? Кто эти "шарики"?!
Для меня было потрясением, когда все таки узнала, кто такие "шарики". Представьте себе параход, он огромный и такой красивый, правда? А знаете как он работает? Это огромный организм, подобный человеческому, и каждая неисправность несет за собой последствия. У парахода тоже есть серце и это сердце должно всегда быть в исправности. А чтобы оно не болело и существуют "шарики" - маленькие ребята, которые чистят котлы, которые следят, чтобы все было хорошо и в следующий раз не случился взрыв. Да что там, скажете вы, от чего взрыв? А вот когда сердце жиреет, то ему свойственно взрываться, наберется накипи и прочего непомерное количество, и все - пиши пропало... Но есть "шарики".
И мне жутко, от того, что они были. Меня повергло в шок, то, что рассказал автор. Представьте себе детей, которые "постоянно сидят в котле, сидят во мраке (они пользуются свечами....), глотают и переваривают накипь, соль, терпят жар и сырость, задыхаются и все ждут света". Это ужастно. Я не понимаю, как они вообще выживали. Это адская работа, другими словами ее не назовешь. И когда читаешь, то глаза становятся шире и шире....Жуть да и только.....
Надеюсь такого больше нигде нет, и надеюсь, что никогда не будет. Дети должны радоваться и взрослеть потихоньку, а не глотать пыль и отхаркивать копоть. Детям нужно детство, а не ад, который потихоньку превращается в обыденность.
