Эрве ле Теллье

История о самолёте, который приземляется через три месяца после положенной даты прибытия. Кажется, ничего необычного, но есть одно "но". Три месяца назад этот самолёт уже приземлился в положенный срок. С этими же пассажирами. В аэропорту поднимается хаос, перерастающий в проблему государственного масштаба.

Меня очень привлекла аннотация книги, напоминающая сериал "Манифест". Но на деле всё оказалось не таким интересным.

Я ожидала немного иного от книги. Психологии, людей и их родных после того, как они узнали о двойник, повествования их жизни после произошедшего, описания восприятия пассажиров и сторонних людей. А по факту мы получаем маленькие главы знакомства с героями, где особо не запоминаешь их имена и теряешься в судьбах. А на десерт нам выкладывают порцию неинтересной и необъясненной науки.
Меня только расположила история маленькой Софии с её ужасным семейным секретом. Это сильно и грустно.

Признаюсь, местами было нудновато, особенно когда начинали швыряться научными терминами и долго это обсуждали. Непонятно и совсем неинтересно. Я понимала того президента на заседании.

История получилась какая-то скомканная, совсем не атмосферная, а напичканная научными терминами без души. Я ожидала большего, а получила что-то совсем не располагающее.

Декабрь выдался у меня "французским". Пять подряд произведений, прочитанных мною накануне наступления 2023 года, написаны литераторами из этой страны. Пятое из них оказалось, с моей точки зрения, совершенно никчёмным.

Для начала поставлю диагноз, хотя и не врач. Если поверить издателю, сообщившему, что "Аномалия" Эрве Ле Теллье "оказалась едва ли не самым популярным романом из всех, отмеченных Гонкуровской премией за 118 лет существования", то, как мне кажется, это свидетельствует о том, что премия находится при смерти. Потому что, по-моему, коль скоро роман и заслуживает приза, то лишь за выдающуюся вторичность и конъюнктурщину.

Сама по себе сюжетная завязка, вкратце изложенная в аннотации, вызывает интерес. Но, к сожалению, у меня сложилось впечатление, что автора более интересовала стимуляция всех либеральных эрогенных зон, нежели реализация задуманного в собственно литературном аспекте.

Достаточно сказать, что на главный вопрос: какова природа аномалии, ещё в середине романа наскоро дан совершенно ничем не обоснованный ответ, в который сразу все поверили. Да с какой стати? Предложенное объяснение избито уже донельзя, хотя совершенно свежих интересных альтернативных идей любой талантливый автор легко напридумывал бы с дюжину. В общем, с этой стороны - полный провал.

Персонажи. Возьмём самых плоских из них. Поехали. Президент Америки: туп, самолюбив, жаден, жесток, некультурен, нагл, любит твиттер. Догадайтесь с одного раза, на кого Ле Теллье намекает? Думаю, на того, кого поносить было весьма политически дальновидно в момент написания книги. Дальше. Юный, хрупкий и талантливый музыкант из закосневшей в предрассудках Нигерии, где он пережил трагический опыт в подростковом возрасте, связанный с неприятием обществом таких, как он. Каких таких? Ответ не менее очевиден, правда же? Дальше. Американец-ветеран боевых действий в Афганистане. Кем он может быть, этот грубиян и "абьюзер"? Да никем, разве что педофилом. Кто в книге лицемерный, фанатичный и подстрекающий насилие? Даже не сомневайтесь - духовенство разных религий.

И вот, наконец, моё любимое. Немного углублюсь в эпизод. Некий белый американец подаёт в американский суд за оскорбление своих чувств на художника-иллюстратора, нарисовавшего карикатуру, направленную против "белого превосходства". Мсье Ле Теллье, всякому абсурду есть граница! Можно было даже обойтись без того обстоятельства, что милый, добрый художник - еврей, а его напористая и квалифицированная адвокатесса - чёрная, что они влюбились друг в друга и всё такое. Ситуация нелепа до предела и без этих контрольных выстрелов в голову. Вы можете вообразить себе смельчака, который в сегодняшней Америке решился бы на такой иск?! Да нет, конечно! Это же натуральное самоубийство во всех смыслах: карьерном, социальном и даже, возможно, в самом прямом, физическом смысле.

В общем, по-моему, совершенно дрянная книга; ещё один "мюссо". Ближе всего эта поделка подошла к настоящей литературе в строчке, где был упомянут Николай Лесков. Но, тем не менее, даже эта "Аномалия" не поколеблет мою приязнь к хорошей французской словесности.